Клятва (джен)

Утро не задалось с самого начала. Во-первых, кончилось действие обезболивающего. Следовательно, злые взгляды Даны были обеспечены. Во-вторых, Дима решил выпендриться и сплагиатил шутку с пробуждением. Если кто не понял, то в итоге Аргон оказался облитым с ног до головы, а запасы воды уменьшились на одну бутыль. В-третьих, когда Алик гонялся за Адлером из-за той «шутки», то умудрился споткнуться и лишь чудом не повторил судьбу девушки. В смысле, чуть не попрощался с локтем. И собственным рассудком, потому что упал на что-то до невозможности мягкое. Этим чем-то оказалась вышеупомянутая Дана. Кстати, в непринуждённом разговоре с Димой (пока Алик вставал и собирал остатки гордости), Дана сказала свою фамилию. Джокер. Дана Джокер. Ну почему именно Аргону повезло на неё наткнуться?! Да она же и есть карточная фигурка! Такая же непредсказуемая.

В общем, с утром Алику не повезло.

— Аргоша, очни-и-ись! — протянула Дана, забавно кривляясь. От «Аргоши» Алика покоробило, но он нашёл в себе силы ухмыльнуться:

— Если тебе больно, то можно меня попросить и я тебе помогу… — тут он замолчал на секунду и тихо, чтобы малолетний паренёк ничего не услышал, продолжил. — Сама знаешь как…

— Успокойся, озабоченный, — передёрнула плечами девушка. — Все вы такие.

— Какие? — Аргону было скучно, а потому болтовня с представителем женского пола его забавляла.

— Ну… Обычные…

— Для Вас я могу быть каким угодно.

— Тебя привлекают девушки в форме? — Аргону дико понравилась эта её улыбка. Захотелось взять и впиться в неё губами. В девушку, конечно же, а не в улыбку.

— Такие, как ты — особенно, — оскалился он. Потом провёл языком по пересохшим губам. — Я думал в армии не сильно болтливые девушки.

— А ты много видел девушек в армии? — парировала Джокер. Её зелёные глаза прямо-таки лучились весельем.

«Нахалка».

— Признаю поражение, леди, — Аргон вскинул руки. — Мы, вообще, скоро придём?

— Ты уже хочешь со мной расстаться? Сегодня к полудню придём к Гори.

— А дальше? — на первую часть высказывания Даны Аргон успешно наплевал.

— А дальше… — тут девушка пожала плечами. — А дальше сами.

Сзади послышался тихий вздох. Дана, не оборачиваясь, прокомментировала:

— Малыш Дима не волнуйся, сами справитесь.

— Я не малыш! — обиженно ответил подросток.

— А кто ты? Взрослый?

— Подросток, — буркнул Адлер. Аргон рассмеялся.

— Слишком долго произносить, малыш, — улыбнулась Джокер. — Мне, кстати, надоело языком чесать. Давайте дружно помолчим.

Алик сдержал рвущиеся с языка слова и просто кивнул головой. А потом оглядел местность, по которой они шли уже битых два часа.

На самом деле, здесь было… Прекрасно? Это нельзя было описать словами. Аргон редко когда заглядывался на природу. Уж чаще на её творения. На девушек, в смысле.

Путников окружал огромный лес. Величественные ели, мхи под ногами. Ну и сломанные ветки, которые неприятно царапали кожу, куда же без них. Многоголосье леса… Алик читал про это в книгах… Враньё полное! Ну, если хруст сучьев под ногами считается звуками леса, то… То пора вам в больницу, господа параноики!

Никаких больше звуков не было. Не было птиц, зверей. Ни-че-го. Обидно, как-то даже. Вот с детства знаешь одно, а потом понимаешь, что всё это ложь. Это как тогда, когда Алику сказали, что баклажан — ягода, и это оказалась правдой.

— Эй, Аргон, это потому что война была, — шёпотом сказал Дима. Аргон нахмурился:

— Откуда ты знал, о чём я сейчас думаю?

— Я и не знал. Сказал наугад, — парень как-то съёжился. — Я всё хотел спросить у тебя… Он жив?

— Не знаю, — Алик сразу понял, о ком идёт речь. — Откуда же я могу знать? Но… Твой отец смог сбежать, правда? Значит, он сможет и выжить.

— Ты сам себе веришь?

Аргон проигнорировал вопрос и уставился в спину Дане. Любуясь острыми лопатками и подтянутой фигурой, он погрузился в мечты. Глубоко так погрузился. Настолько, что когда Джокер обернулась, ничего не заметил. В отличие от девушки.

— Ну вот… Опять ты на меня пялишься…

— М-м-м-м… Чего?! — Аргона вытянуло из мира грёз. — Не понял!

— Эй! Она же не в твоём вкусе, — внёс свой вклад в спор Адлер. Дана уже открыла рот, чтобы съязвить, но внезапно бросилась к ним и с неожиданной силой заставила лечь. Алик, который оказался лицом к лицу (ну не совсем лицу, но не менее интересной областью), шепнул:

— Стерва… Сама набрасываешься. А потом на меня клевещешь. Извращенка!

— Зат-кни-сь, — прошипела девушка, сползая с парня. — Вот и Гори. Дальше вам одним надо. Пока-пока.

— Пост… — начал Дима, но Дана уже исчезла в траве. — Она нас бросила!..

* * *

Аргон сидел на стволе поваленного дерева и разбирал содержимое своего рюкзака. Там даже нашёлся нож, который Соколовский тут же положил рядом. Дима сидел на корточках, изучая всё то, что Алик безжалостно выкинул.

Из-за деревьев послышался хруст. Аргон мгновенно подскочил и метнул нож в ту сторону. Ножик, не предназначенный для метания позорно пролетел на три метра левее тёмного силуэта, вышедшего на поляну, и ударился рукояткой о ветки. Человек недоумённо проводил оружие взглядом и спросил таким знакомым голосом:

— Это что, ты в меня бросил?!

— Это был предупредительный! — разозлился Аргон. Она их оставила, а теперь возвращается. Да ну нафиг! Не нужна она им! Сами справимся! — Уходи.

— Что?

— Уходи! — О Боже сейчас он сорвётся. — Ты здесь лишняя.

— Эй, не обижайся на меня так! Ну… Ну Саша…

Запрещённый приём, подумал Алик, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не заорать. Чёрт. А имя она всё-таки классно произносит. Как-то необычно…

— Иди уже… Возвращение блудного сына.

— А почему ты вернулась, — встрял Дима. Дана поморщилась:

— Когда увижу Эйлера, убью. «Проводи их до Гори, я в тебя верю»… А то что там по периметру спецназ?! Сказать нельзя было?! В общем, я никуда не лезла, только спёрла жрачки и бинты. И обезболивающее.

— Эгоистка, — не удержался Аргон. А что ему ещё было сказать? Правду? Ага, как же. Подходит, обнимает и говорит: «Я так рад. Похоже, я влюбился!»

— Я, между прочим, усилиями некоторых, инвалид фиг знает какой степени. Это даже обидно, знаешь ли. На войне была, так ни одного серьёзного ранения, а как ночью с парнем поговорить, так сразу раздробленный локоть!

— Камикадзе, — поддел её Дима. Дана ухмыльнулась, а Алик молча смотрел на неё.

Это не укладывалось в голове, но та, которая так его зацепила, на самом деле убийца. Да, это был долг чести. Но…

— Я не камикадзе, Дим, — Алик вскинул голову. В голосе Джокер явственно звучала печаль. — Я убийца. Сколько таких, как ты, детей лишились отцов? А скольких из них убила я?! А вдруг из-за меня ты ищешь отца. Вдруг это я его взяла в плен?!

— Тише, Дана… — Аргону вспомнились все те люди, что упали вместе с поездом с обрыва. — Я тоже убийца. Те люди… Я мог им сказать, что делать, но промолчал!..

— Если бы ты сказал, то мы бы сейчас не разговаривали, — оборвала его Дана. — Я убивала своими руками. Однажды пришлось драться в рукопашной и тогда… Этому парню было не больше двадцати! Вся жизнь впереди… Была бы впереди… Но её закончил мой нож! Ты понимаешь?

— Это разговор ни о чём, ребята, — тихо заметил Адлер. Вы оба правы, но не надо себя за это корить. Вы сражались за собственную жизнь. Это не в счёт.

Парнишка подошёл к ним и обнял. Аргон вытянул руку и привлёк Дану к себе. Они так и сидели, обнявшись. Аргон отстранённо подумал, что ему так хорошо, как никогда не было. Но это была мысль, надолго не задержавшаяся в голове... Потому что Джокер подняла голову и её узкие губы оказались прямо перед губами Алика. Он потянулся…

— Не при мне! — возмутился Дима.

Ну вот. Опять. Алику стало смешно и он на пару с Джокер расхохотался.