На краю Пунт (гет)

Перед двумя путниками простерлась зеленеющая холмистая равнина. На левом склоне одного из них раскинулся лес. Деревья, корни которых, переплетаясь, устилали почву, в нем росли достаточно плотно. Кроны смыкались, образуя густой сумрак, толстые ветки отходили от ствола близко от земли. В таких лесах было трудно пройти и пешему, а с ящерами и думать нечего.

Путники настороженно вглядывались в массив бора, недалеко от которого проезжали. Один из мужчин – светловолосый молодой человек, свел брови на переносице и покачал головой:

— Рар, готовься, там стая маров(1).

— Всегда удивляло: почему ты их чуешь, Даах(2)?

— А как волк чужака на своей территории, — усмехнулся тот.

Стая появилась из-под низких густых веток, низко пригибая свои головы и скаля зубы. Звери с густой короткой шерстью цвета топленого молока и более темными, расходящимися от хребта полосами и такого же цвета рисунком на морде – у каждого своим. Они были столь же опасны, сколь красивы. По своей силе они могли составить конкуренцию юрам.

Путники могли попытаться скрыться, но погоня лишь сильнее растравила бы стаю. Убегает добыча, а сражается – равный. Дэваты спешились и, обнажив мечи, направили их в сторону подступающих зверей. Твари быстро окружили их плотным кольцом и, взрыкивая и вскидываясь на задние лапы, бросались вперед и щелкали массивными челюстями, словно проверяя легкая ли им попалась добыча и кружили вокруг, но каждый из них встречал достойный отпор. Юр, что принадлежал Дааху, будучи молодым и плохо объезженным, хоть и был способен постоять за себя, но сильно нервничал. И когда в опасной близости от его морды сомкнулись зубы особо ретивого мара, глупое животное шарахнулось в сторону и тут же в его холку вцепилось три зверя. Ящер рухнул наземь, издав жалобный клекот, оборвавшийся глухим хрустом. Тушу мертвого юра быстро протащили за пределы невидимой черты, за которую пока еще остерегались заступать нападающие. Где-то там послышалось урчание и чавканье. Морды многих зверей окрасились алым, но это ни капли не остудило плотоядного интереса маров.

От другого островка леса к ним наперерез спешил дикий юр. Мары, скалясь и рыча, поворачивали свои кровавые морды в сторону прибывшего. Ящер же отвечал им полной взаимностью, утробно урча и готовясь к нападению. Вихрем ворвался на зеленеющий луг, пробиваясь через стаю. Даах и Рар встали рядом с ним, оставляя позади себя кровавую дорогу и искалеченные тела псов. Звери набрасывались на них, но, встретившись с ледяным лезвием меча, визжа от боли, падали в сторону. У кого-то из них были отсечены лапы, у кого-то перебита спина, но редко кто из маров удостаивался чести умереть быстро. Многие из них, падая, уже не могли подняться и умирали в жестоких мучениях, а их глаза застилал туман.

Когда на землю упал последний мар, Даах обернулся на юра, пришедшего им на помощь. Тот оперся оземь передними короткими лапами и начал меняться, становясь более похожим на короткотелых пустынных ящерок, и в то же время приобрел некоторую человечность облика.

— Сссздрасствуй, хосссяин, — прошелестело едва слышно существо

— Доброго дня, Голаф, — склонил голову мечник. — Давно тебя не видел. Рар! Знакомься, это мой друг – самое странное существо из всех, что я видел. Странник без роду и племени.

— Тогда прошу прощения, господин, — поприветствовал Рар ящера. — Я, было, принял вас за юра.

— Юры не глупые, но другие. Сам потом поймешь. Давайте уйдем отсюда, это место уже не для живых.

Дэват оглянулся вокруг. Если подвести итог этой маленькой битвы, можно сказать, они легко отделались. Был несерьезно ранен Рар и – что больше досадно, чем плачевно – издохший. Остальное быстро затянется и при должном уходе заживет через полпериода(3). Да и павшего ящера вполне заменит Голаф, как в былые времена. Все же хорошо, что он вернулся – без его молчаливого присутствия было не то.

Дэваты перевезли свои пожитки на оставшемся ящере на холм и расположились на ночлег под одиноко стоящим деревом. Толстый узловатый ствол закручивался и ломаной линией тянулся к небу. Густая крона раскинулась в стороны, покрывая своей тенью почти всю вершину холма.

Мужчины обустроили себе лежанки из мягких ветвей и зажгли костер, запекая на нем, нанизанное на прутики, мясо. Ужин был готов, когда над ними распростерла свои крылья ночь, окутав мир непроглядной тьмой.

Даах сидел, прислонившись спиной к дереву, бездумно перебирая четки. По стволу дерева из кроны к нему спустился, цепляясь за кору когтями, Голаф:

— Как ффвы, хоссяин? — между острых клыков ящера мелькнул и скрылся, распробовав воздух, темный раздвоенный язык.

— Жив, то ли к счастью, то ли нет, — вздохнул мечник и чуть обернувшись к необычному юру, вцепившегося в ствол острыми черными когтями, и спросил: — Давно ты видел ЕЕ? Как она, не знаешь?

— Ффвы ссзнаете какая она – разссфве поймесшь… Ссс ней другой, не дассст ффв обиду…

— Наверное, мне лучше ее не искать… Я так и не смог за эти десятины(4) выполнить свое обещание. Я не вернулся.

— Некуда ффвозссврасщатьссся, хоссяин.

Голаф двинулся чуть вперед и ткнулся носом в волосы Дааха, пытаясь подбодрить.

— Знаю, был там. Ничего не осталось, вода все залила – такая же черная, как сегодняшнее небо. От дома должно быть уже ничего не осталось, только остов стен.

— Сссама найдет. Надейссся!

Вдруг подул сильный ветер, за минуты разгоняя тучи в небе, и долину осветили мириады звезд и две луны. Вокруг них облака образовали круг, по краю которого парили несколько птиц. Одна за другой, издав раскатистое «кру», они сложили крылья и спикировали к тушам маров. Со всех сторон к ним сползал туман, укрывая и обволакивая. Из леса вышла дэва, одетая в белую тунику. Из-за расстояния и темноты рассмотреть ее лицо было невозможно. Лишь то, что ее голову украшали воловьи рога, уходящие вверх и назад. Спутать их с чем-либо другим было невозможно из-за их длины. В руках девушка держала секиру с удлиненным лезвием.

Дэва обходила поле битвы по кругу, легонько дотрагиваясь кончиком своего оружия к трупам маров. После каждого касания от тела поднимались в небо искорок-светлячков. Подойдя к последнему зверю, девушка присела, отложив оружие, и погладила мара по загривку. Освещенные мириадами кружащихся огоньков, каждое их движение было отчетливо видно путникам.

— Не пришло твое время, волк, — голос ее был раскатист, словно рокочущий гром, все сказанное слышали и воины, находящиеся на значительном расстоянии. – Ты уйдешь и вернешься, дашь жизнь и возродишься… Нет, сегодня ты не умрешь, Алый.

Волк, лежащий до этого неподвижно, поднял голову и прижал уши, тыкаясь широким лбом в колени дэвы. Чувствуя ее превосходство, он вел себя неуверенно. Мар тяжело поднялся на трясущихся лапах, широко расставляя конечности, словно новорожденный телок. Он сделал пару шажков и медленно поплелся к лесу.

Дэва встала и еще некоторое время смотрела вслед зверю, подняв ладонь в молитвенном жесте.

Мужчины, не отрываясь, смотрели на невысокую девушку, стоящую в окружении мерцающих светлячков.

— Кто она? — прошептал Даах.

Рар усмехнулся и, не отрывая взгляда от замершей дэвы, ответил:

— Когда-то давно я встречал ее. Тогда она тоже сказала мне, что я должен жить… Это одна из богинь-дочерей. Я слышал, что она имеет тысячи лиц и имена – под стать каждому из них. Это ее обличье зовут Махой(5).

Богиня повернулась к ним лицом и приветственно подняла руку:

— Доброго пути, господин меняла!

Вокруг нее начали стремительно двигаться огоньки, закрывая своим светом от глаз девушку. Когда светлячки рассыпались и погасли, долина оказалась пустой, и не было на ней ни дэвы, ни маров.

Рар нахмурился. Даах, поняв, что сейчас от друга ничего не добиться, оставил его в покое.

А тем временем Рару не давала покоя мысль, что такими словами его встречала и провожала лишь одна женщина. И что делать, если та и эта – один человек?

_______

(1) Мар — от санскр. корня "мор/мар"; аналог — волки, хотя за основу брался доисторический зверь именно такой — полосатый с шерстью цвета охры, был представлен на картинке в одной популярной энциклопедии эндрюзарх.

(2) Даах — монг. I 1) быть в состоянии поднимать что-либо; 2) выносить, терпеть, выдерживать, переносить; II брать на себя, принимать на себя, ручаться, гарантировать, отвечать; III резать, быть острым.

(3) Период — месяц

(4) Десятина — год

(5) Маха (др.-ирл. Macha) — в ирландской мифологии имя нескольких мифологических персонажей и (или) богинь. По поводу значения имени «Маха» высказывались различные предположения. Ряд лингвистов (Ж. Вандриес, Г. Олмстед) сближают его с др.-ирл. mag «поле, равнина». По мнению российского лингвиста В. П. Калыгина, Macha происходит из праформы *mokosi? и соответствует имени славянской богини Мокошь. в ирландской мифологии одна из трех богинь войны, сеющих раздоры и разрушения. Она присутствовала на поле боя и следила за сражением. Махе посвящались отрубленные во время боя головы врагов — т.н. "урожаи Махи".