Эрла - Черепаший Панцирь (гет)

— Пахнет дерьмом? — сказал, закутанный в пропитанную кровью из мелких ран простыню, Фазир.

Он сидел на ступеньках в кухню. Мне пришлось найти другой дневник, точнее, мне его подарили спустя много лет, после того случая о котором я рассказываю.

— Иди на хрен! Тебя никто не заставлял приходить.

— Я просто пытаюсь понять, что ты варишь?

— Алхимическое снадобье. Новое кольчужное платье. Оно будет бардовым.

Я стояла на подставке в исподнем над чаном и большими щипцами поддевала и помешивала платье.

— Из чего эта дрянь?

— Так я тебе и сказала.

— Я могу найти себе какую-нибудь одежду, или она мне сегодня не понадобится?

Изредко я превращала его обратно в дневник и писала в нем, чтобы закончить поэму об Эрле Аверхойской — моем двойнике жившей много веков назад.

— Ты не закончила про Эрлу.

— Не сегодня, не знаю когда. Оденься. Сейчас зима, ты простудишься.

— Это важно для тебя?

— А ты мазохист.

— Просто отметил, что это странно, что ты так и не придумала окончания.

— Эрлу убил предатель полководец Тэйнар. А все возносят его, как героя. Как там в летописях: « И в шатер вошел Тэйнар, Эрлу поразил удар?» Не хочу, не так все было.

— Тогда почему не напишешь правду?

— Если я закончу, что мне писать дальше?

— Ты прекрасная поэтесса, Тамариск гордилась бы тобой.

— Если я рассказала тебе о ней, это не позволяет тебе упоминать ее имя! — я кинула в Фазира щипцы.

— Прости, — Фариде поднялся и ушел.

Позже я встретила его у витража девы на единороге в северной башне. Он был одет в свободные штаны, рубашку и плащ, на ногах мягкие полусапоги.

— Хочешь прогуляться?

— Я буду приманкой?

— Ха! Угадал. Я хочу поохотиться за адской жабой. В рассказе некоего алхимика Гайсенбааха рассказывается о золотой жабе, которая воскресает вновь и вновь, преследуя своего убийцу. Преследуемый сдается и дает себя укусить. Он вырезал кусок плоти, чтобы избавится от яда а жаба, посчитав себя отмщенной, возвратилась в Ад. Мне нужен ее яд.

— И что я получу взамен? — сощурил голубые глаза Фазир. Он тряхнул светлыми прядями

.

— Может быть свободу.

***

К Вратам Абисса — общего названия всех областей Ада, Лимба и Бездны можно попасть через морские порталы, колдовской ключ и Колодец Миров.

Последний у меня был в подвале. Я сама создала его. Мы с Фариде предстали перед гигантскими бронзовыми Вратами. Страж запросил душу, и я отдала ему душу шлюхи, убитой позавчера. Страж опустил рычаг и сдвинул засовы. Врата со скрипом открылись, пропуская путешественников. В Аду было многолюдно. А это был только Лимб, переходящий в Первый Круг Ада. Лимб был похож на базар. Мы наняли ездовых пантер, чтобы добраться до Сумеречного Леса — вотчины вампиров и призраков. Им и Лимбом, хотя он номинально оставался буферной зоной, правила Герцогиня-вампиресса — мать всех вампиров, дочь Ночи. Нам пришлось преодолеть раздвижной мост, приводящийся в движение при помощи огромного колеса с привязанными к его лопастям рабскими душами. Я смотрела, как они утопали в огненной реке, и видела, как сжигаемая плоть снова возвращалась на кости. Фазир поежился. Мне ничего не стоило продать и его демонам, так как он и душой, и телом принадлежал сейчас мне. Единственное, что мне не нравилось, что за нами следовала муха — прихвостень Вельзевула. Еще чего! С ним я делиться ничем не хотела. Я замерла и крутанулась на месте — муха размазалась по первому попавшемуся железному дубу. Без всякой слежки мы добрались до туманных болот, где среди трясин обитали дьявольские золотые жабы.

Я порезала руку Фазиру и толкнула в трясину.

— Эй, я же увязну или подхвачу лихорадку!

— Не на краю топи. Дальше не шагу, — я решила залечь в кустах каких-то местных ягод.

— А то, что я заразу подхвачу не страшно?

— Главное, лягушку не спугни, а то кричишь, как ярморочная торговка. Мне нужен ее яд. Ты обещал быть послушным.

— Меня покусает большая жаба. Зубастое земноводное!

— Тише! — я нырнула в кусты.

Жаба вскоре почуяла кровь в воде.

— Твою мать! — заскользил, выбираясь на берег по пояс в воде, Фариде.

Позади него с плюхом по кочкам прыгала огромная бородавчатая золотистая лягушка или жаба. Мне без разницы, но у нее в широком рте были мелкие острые зубки. Она оглушающе квакала. Рептилия сомкнула челюсти на выставившей руке в защитном жесте даже не могущем колдовать Фазире.

Я выпрыгнула из-за кустов и с криком подскочила, и рубанула тварь топором. Жаба попыталась отскочить, но второй удар, размозжил ей череп. Я, не мешкая, повырывала с помощью прихваченных из сумки щипцов ее зубы. Потом я вытащила испуганного мужчину.

— А-ах, — стонал он. Укус был болезненным.

— Ну-ка, покажи руку и успокойся! — я разорвала рукав.

— Успокоится? — привстал на здоровой руке Фариде. — Ты теперь мне руку отрежешь?!

— Да нет, вырежу место укуса. Не делай такие глаза. Я захватила анестезию, — я потянулась к сумке и вынула пузырьки. — На, пей, — магическим огнем я обработала кинжал.

Фариде отвернулся. Неприятно видеть, когда тебя так безжалостно режут.

— Теперь противоядие. Вон, синий пузырек, — я положила кусок плоти в баночку и закупорила.

Послышалось недовольное многоголосое кваканье. Сюда прыгала целая стая. Земля аж затряслась под нами. Я подхватила Фазира, и мы отбежали вглубь леса. Он повалился кулем на серую траву. Он глядел вверх на призраков, запутавшихся в ветвях и в вечно серое, хмурое небо.

— Что с тобой? Тебе плохо? — я склонилась над ним.

— Немного дурно, — острые черты лица, сомкнутые бледные губы.

Рана на его руке снова закровоточила. Я снова порылась и вытащила кровоостанавливающую мазь. Переменила повязку. Я погладила его по голове, машинально, может из-за чувства вины. Я не удержалась и провела пальцами по губам, залезла под рубашку, провела ладонью по животу и наклонилась поцеловать его. Фазир ответил и приобнял одной рукой.

— На это значит у тебя есть силы?! — усмехнулась, повторно целуя, я.

— М-м, — замычал мне в рот Фариде.

Я опустила руку ниже и сомкнула через штаны ладонь на члене, он стоял. Я помогла разоблачиться. Я облизала плоть по всей длине, чувствуя свое желание. Сняв со спины топор, приподняв подол платья и рубашки, я, придерживая член, опустилась на него. Глубоко…

Потом мы вместе еще полчаса валялись на земле, отдыхая. Я накрыла нас невидимым магическим щитом, чтобы демонические твари не беспокоили нас, и машинально пела тихо песенку, услышанную на волнах Астрала:

\'Cos there\'s a long and lonesome road

That will find our world of you & me babe

There\'s a long and lonesome road

That will find our world like it used to be babe…

***

Я должна была быть более предусмотрительной. Верно говорят в Хаттаране: у женщины волос длинный, а ум короткий. В другой раз я бы обиделась, но я сама виновата в своих слабостях. Я забеременела. Впервые за долгое время я превратила Фазира обратно в дневник, чтобы спокойно все обдумать, то есть судорожно расхаживать по комнате и разбрасывать вещи. Ни ребенка, ни Фариде я не желала. Но и лишить жизни собственного ребенка… Нет, не смогу наверное. Оставался один выход.

— Ты свободен, — сказала я в глаза пленнику и сняла заклятье связывающее нас. Магия вернулась к нему. — Убирайся вон. Одежда в шкафу.

— С чего бы это? — настороженно спросил обнаженный Фариде.

— Мне все за тебя делать, — я достала одежду и кинула ему. Он стал медленно одеваться. — Ты мне надоел.

— Вот как?! — Фазир не сдвинулся с места.

— Хочешь битву в моих покоях?

— Нет. Я не понимаю. Ты подстроила ловушку и за дверью меня ожидает аверхойская стража?

— Нет.

— Тогда, что не так?

— Ты хочешь остаться моей вещью навсегда?

— Нет.

Повисло молчание. Моя комната показалась мне сырой и мрачной, балдахин над кроватью провис. Поправить бы…

— Ты мне больше не нужен, как и я тебе. Так что, просто уйди.

— Это из-за того, что мы переспали? Считаешь, что я не могу нести ответственность или то, что я посчитаю проведенное вместе время слабостью?

Я отвернулась к окну.

— Не все ли равно? Я убью тебя, если не уберешься сам.

— Ты мучила меня — ладно, мы в расчете, но сейчас ты ведешь себя как дрянь!

Я схватила нож со стола для фруктов и кинула его в Фазира, тот увернулся.

— Ну ладно, — рассвирепел покрытый зажившими ранками-буквами Фариде. — Мне тоже на тебя смотреть противно, ведьма паршивая! — он закутался в дорожный плащ и выбежал из замка.

Я из окна видела, как он бежал по дороге, выплескивая в беге накопившиеся чувства. Почему же он не напал на меня? Потом, задыхаясь, он опустился на колени и обернулся на замок. Вряд ли он видел меня.

Я и сама опустилась на ковер в спальне и свернулась в позу зародыша, который был во мне. Мне было противно от самой себя. Что мне делать?! Я знала только одного человека, который мог бы мне помочь и к которому я боялась обратиться. Тамариск. Мы давно расстались, точнее, я не хотела ввязывать в свои темные дела. У нее была ферма в маленькой долине между холмами к югу от моего замка Йафай. Шли дни и месяцы, Фазир не возвращался, и я перестала бояться встречи с ним. Должно быть, восстанавливает свое имя в Маале. Я не решалась отправляться в путь, но рано или поздно Фариде явится за мной. Я собрала свои вещи и привязала тюки к ослице. Иногда я усаживалась на нее, когда уставала. И так мы доковыляли до засеянного поля, потом до калитки. Тамариск кормила кур, просо высыпалось у нее из рук, когда она увидела меня.

Такая же красивая и любимая. Округлое лицо,зеленые глаза, маленький носик, румяные щеки, тугая до бедер темная коса. Она была в платье из домотканого полотна на серую рубашку, в переднике, волосы прикрыты косынкой.

— Та… Тамариск, — Нада не вовремя иакнула. — Брюхатая я.

Об этой ферме Фариде не знал, я не упоминала ее в своих письменах на его теле, хотя ее имя я упомянула в хронике Харсейской битвы.

— Вижу, Эрла…

Моя первая и единственная любовь подошла и обняла меня. Из-за сарая вышли муж Тамариск и двое сыновей. Они поздоровались со мной. Муж ее был коренастый с окладистой бородой и мускулистыми руками. Как могла великая воительница и целитель Тамариск бросить все ради этого детины, ради такой убогой жизни?! Или я чего-то не понимаю? Моя возлюбленная проследила мой взгляд.

— Это моя подруга — Эрла Аверхойская, ей нужен присмотр. А это моя семья: муж Адрик и дети — Васель и Ледар.

— Значит, вот ты какая ведьма. Хм, Тамариск, ты уверена в своем решении?

— Тамариск тоже была когда-то ведьмой, одной из первых, если вы об этом не знали, — гордо ответила я.

Адрик поджал губы.

— Дорогой, она беременна, кто может принять роды и на кого ей положиться?

— Чтобы проблем от нее не было, — развернулся и ушел в дом муж. Дети, с любопытством оглядываясь, тоже скрылись в доме, они потом меня донимали рассказами и показами магических фокусов.

— Поможешь тюки отнести?

Тамариск улыбнулась и кивнула, она наклонилась и чмокнула меня в уголок губ.

Меня поселили в детской, потому что свободных других комнат не было. С парнями мы поладили, я даже научила их простым «светлячкам».

Вечером я присела на лавочку возле дома, Тамариск присела рядом и сжала мою ладонь.

— Отец придет за ребенком?

— Когда-нибудь. После родов я вас покину. Если что, ты позаботишься о моем ребенке?

— Конечно, но с тобой ничего не случится.

— Я вряд ли смогу сама заботиться о нем. Я не знаю как. Это не мое.

— На первых порах я могу помочь, но ребенку нужна мать.

— Мать… — непривычно звучит. Я — мать?! Странное чувство.

Песня: Shoking blue — Long & lonsome roud