Кровь зверя  (гет)

Вновь мне снятся эти глаза. Они наблюдают за мной из темноты, смотрят в самую душу. От этого взгляда по телу ползет озноб и под коже словно проскальзывает ток. Эти глаза — такие хищные, зовущие, страстные. Он желает… желает получить меня, и его невозможно остановить на пути к этой цели. Я вижу, как внутри холодных, как лед, голубых глаз разгорается пламя, опасное золотое пламя страсти. Оно затапливает светлую радужку, как вода, растекается, начиная от зрачка, и вот уже два золотых омута, без зрачка и белка, обжигают меня ядом, выжигают на моей плоти клеймо, которое видим лишь мы с ним, вдвоем.

Я так сильно боюсь их… его… и так же сильно желаю. Что-то внутри меня воет, скребется, словно шерстью ерзает под кожей, щекотно, порой оно вцепляется зубами в плоть, там, изнутри, и, хищно скалясь, пытается пробиться из своей тюрьмы, выйти наружу, победить меня.

— Кто ты? — шепчу невидимому зрителю. — Кто ты, скажи мне?! — уже выкрикиваю. — Открой свое лицо, дай увидеть!

Я делаю в его сторону первый шаг, и тот, кто внутри меня, замирает в ожидании, слегка поскуливая и переступая с лапы на лапу.

— Кто ты?!

Еще ни разу он не ответил мне, не было такого, лишь только глаза \"говорили\" о том, что я принадлежу ему, без каких-либо слов.

— Покажись!

— Я скоро приду, жди меня, моя девочка.

Впервые за много лет он заговорил со мной, и я почувствовала, как теплой ладонью он сжал руку, что простирала я к нему навстречу.

— Жди, — с этими словами все исчезло, а я вскрикнула и проснулась.

«Черт, наваждение!»

Я посмотрела в окно и, вглядевшись в непроглядную тьму, выругалась. Еще только ночь, даже не рассвело, а сна словно и не было. Что за черт? Последнее время эта муть все чаще снится и все сильнее бередит душу и пугает меня. Все инстинкты во мне в один голос утверждают, что вскоре меня ждут перемены, но какие? Вот в чем вопрос.

Я так и не смогла больше уснуть, просто смотрела в темноту за окном и думала, правда, мысли напоминали бред сумасшедшей. А то существо, что сидело внутри меня, было непривычно тихим, лишь слегка ерзало где-то в глубине и поскуливало.

Что-то скоро случится… мне страшно…

Не знаю, сколько прошло времени, но, похоже, я все же задремала, и разбудил меня соседский пес, который почему-то решил порычать прямо под окнами моей спальни. Я потянулась, сладко зевая, так не хотелось вылезать из теплой постели и куда-то идти, но привычка настойчиво тянула на кухню, требуя от меня свой каждодневный утренний черный кофе. Улыбаясь, посмотрела на часы и вздрогнула: ну ничего себе подремала, ничего себе утро, уже двенадцать почти. Я быстро села и спустила ноги с кровати, ступни тут же натолкнулись на теплое шерстяное препятствие, и теплый язык лизнул меня в пятку, вызвав смешок.

— Ваграй, прекрати.

Крупный, абсолютно черный пес вскочил на лапы и тихо гавкнул. Только он, наверное, так умел, словно шепотом. Ваграя мне подарил брат, просто однажды завалился ко мне, привычно не разуваясь, прошел в мою комнату, где я еще видела сны, и плюхнул щенка мне прямо на грудь. Я инфаркт чуть не словила, а он лыбится и говорит:

— С днем варенья, сеструха.

Вот так я и обзавелась черным монстром, который по породе оказался немецкой овчаркой. Ваграй на диво сильно походил характером и повадками на брата: рычал на всех представителей мужского пола, которые приближались ко мне ближе, чем на пару метров, и терпеть не мог моего жениха. Тир шутил, что его вообще собаки не особо любят еще с детства.

От мыслей о женихе я вновь улыбнулась и, сладко потянувшись, встала. Шлепая босыми ногами по пушистому ковру, направилась в кухню.

— Ваграй, ко мне, пошли завтракать, мой защитник.

Его не пришлось упрашивать дважды, при слове «завтракать» у монстра сработал режим «жрачка», и он так сорвался с места, что из-за пробуксовки собрал край ковра в одну кучку, а потом понесся, почти сшибая меня с ног.

Несмотря на свои немалые габариты, а возможно, и благодаря им, Ваграй казался на диво милым существом, и его любила вся детвора. Стоила мне выйти с ним погулять, как пса тут же зверски затискивали, почти зацеловывали, и каждый раз пытались ему сунуть конфетку в пасть. Вот от этих самых конфет Ваграй еще ни разу не отказался, здоровенный монстряра был сладкоежкой. И что только не вытворяли с ним дети, совсем маленькие ограничивались тяганием за хвост и уши, порой, впрочем, казалось, что вот-вот готовы в пасть ему залезть. Те, что постарше, вообще, недолго думая, садились верхом, как на лошадь, и катались. Ваграй ни разу даже не огрызнулся на них, чем они и пользовались без зазрения совести.

Сварив кофе, я налила его в любимую чашку с красными пингвинами и, усевшись за стол, стала медленно потягивать. Со сладко-горьким вкусом любимого напитка вновь пришли воспоминания о сне. Что-то мне не давало покоя, казалось, впереди ждет не свадьба, а что-то иное… Понять бы только, что именно. Тот мужчина, чьи глаза все время преследовали меня, ощущение, что он часть меня самой, моих воспоминаний, тех самых, которые я так и не смогла вспомнить. Он — последний кусочек мозаики, и без него не разобрать тех картинок, что порой возникают перед глазами.

Негромкое «гав» вырвало меня из раздумий. Ваграй стоял в дверях, сжимая зубами свой поводок. То, что я еще не допила кофе, этого эксплуататора не особо и волновало. Вздохнув, залпом выпила уже поостывший напиток и пошла в комнату менять пижаму на что-то более подходящее для улицы. Много времени это не заняло, как впрочем и чистка зубов и приведение себя хоть в мало-мальски божеский вид. Ваграй терпеливо продолжал сидеть около двери с поводком, но не издавал при этом не звука.

Кажется, я погорячилась, когда вышла в легкой кофточке, джинсах и туфельках на голую ногу, сегодня было прохладно, и меня тут же нехило пробрало. Обхватив себя руками, с тоской вспомнила о куртке, что висела в прихожей.

— Что ж я, дура, ее не надела? Ваграй, давай быстрее делай свои дела, а то еще чуть-чуть, и окоченею.

Ага, нашла, кому сказать, пофигу ему. С громким лаем пес носился за птицами и был счастлив, как маленький щенок. Вздохнув, я стала наблюдать за ним, чтобы отвлечься и перестать трястись так, что зубы отбивали чечетку. Не помогло.

Я уже почти околела, когда почувствовала, как жаркая волна прокатилась от затылка по позвоночнику вниз, и существо внутри меня встрепенулось, заворчало. Холодно? О нет, мне уже не было холодно, меня бросало в такой жар, словно я в бане нахожусь. Все тело горело, кончика пальцев покалывало, и начали ныть зубы.

Что за черт?! Те же чувства, что и во сне, словно…