Не вини дракона (джен)

Еще одна ночь далась принцу не лучше первой. В этот раз он не побоялся бы привалиться к драконьему боку, который по определению обязан был быть теплым, но тот снова спал на сокровищах, а вот к ним Троэльс предпочел бы не приближаться. Хотя в книге ни единого слова не было о том, что драгоценности как-нибудь могут повлиять и на человека, принц предпочитал не рисковать понапрасну, да и себя он считал не каким-то там хлюпиком: что он, скажите, пожалуйста, холод и жесткость камня немного не потерпит?

Потерпел, что уж там. Много раз просыпался за ночь, ища более удобное положение, и утром проснулся в скверном расположении духа, но сияющее на небе солнце, хотя и почти не греющее, смогло немного поправить ситуацию. Прикончив остатки вчерашнего мяса, того, что жареное, а не сырое, Троэльс кое-как травой очистил грязь с туфель, постарался посимпатичнее уложить волосы, а потом позвал дракона.

Тот некоторое время молчал, Троэльс даже забеспокоился. И только он решился шагнуть в пещеру, как оттуда послышался непередаваемый набор звуков, с которыми двигался по лазу дракон. Минута, и он уже появился, сияющий в солнечных лучах изумрудным блеском.

— Ну что, ты готов? Я вот — готов. И дождя нет. Как думаешь, за сколько долетим? Где мы вообще находимся, я не узнаю эту местность.

— Знаешь, я передумал, — дракон расправил крылья и потянулся всем телом. — Это полный бред. Сокровища — только сокровища. Они мои, не собираюсь отдавать.

— Дракончик… — разочарованно протянул принц. — Что же это ты? Разве не слышишь, это не ты сейчас говоришь, не твой здравый разум, а они, они! Туманят тебе сознание. Мы же вчера обсудили это, ты же согласился. Решили, что полетим в город, я насчет тебя поговорю с отцом — он король, между прочим, а не абы кто!

— А я не хочу, — дракон разгневанно мотнул хвостом, стараясь произносить фразы должной длины, но неизменно начиная путаться и хрипеть, — чтобы мной распоряжался… грх-рх… какой-то человек! Моя судьба — в моих лапах! Я принимаю решения!

— Конечно, конечно… Это ведь все для тебя и делается, чтобы ты лучше себя почувствовал. О тебе забочусь!..

— Сам о себе позабочусь!

— Сам ты с королем не поговоришь, не станет он тебя слушать. А вот меня — станет. Я его сын, старший, и он меня больше всего на свете любит, поэтому и тебя не тронет, если ты со мной полетишь. Да там и останемся, чтоб тебе поскорей легче стало, — принц заложил руки в неглубокие карманы камзола. — А за золотом кого-нибудь пошлем, чтоб его сила больше тебя не тронула.

Троэльс не знал, что именно из сказанного привело дракона в ярость, но тот вдруг приподнялся на лапах, ударил хвостом по скале так, что там появилась косая трещина, и взревел:

— Помни свое место, Троэй! Ты — мой пленник! Моя добыча! Не указывай тут!

— Я же о тебе…

Договорить Троэльсу не дала метнувшаяся в его сторону струя пламени. Принца и дракона разделяли всего несколько метров, поэтому Троэльс только и успел, что метнуться в сторону, но сверхскоростью он не обладал, и жаркое пламя все-таки его достало. Камзол начал тлеть, но ткань его не загорелась, зато волосы вспыхнули как сухая трава. Принц закричал, хватаясь за голову руками, споткнулся о неровную почву и упал на колени, и тут огонь неожиданно унялся.

Троэльс поднял голову и сквозь выступившие слезы глянул на дракона — в его глазах медленно таял желтоватый оттенок, зрачки вновь становились привычно-темными.

— Извини, — с трудом выдавил из себя дракон, облизывая шершавым языком пасть. — Не сдержался.

Принц глянул на свои руки. Пальцы болели, будто все еще горят, кожа на них была покрасневший, в некоторых местах вздувались страшные белесые волдыри. Добротный камзол спас от огня спину и шею, но волосы были безнадежно испорчены, только и оставалось, что обрезать их почти полностью, но об этом Троэльс сейчас не мог жалеть. Он вообще не знал, что думать и делать, поэтому не заметил, как дракон вытянул шею и оказался совсем рядом.

— Дай сюда руки.

— Ты отгрызешь, чтоб я не мучился? — он все еще не вставал с колен, не был уверен, что ноги выдержат, но, после некоторых сомнений, все-таки протянул руки тыльной стороной ладоней вверх.

Дракон коснулся обожженной кожи языком, по-кошачьи лизнул, и принцу показалось, что с него живьем сдирают кожу — так больно, что зашевелились волосы на затылке. Но он не успел даже закричать: боль кончилась очень быстро, дракон отодвинулся, а с ладоней исчезли пугающие волдыри, да и кожа стала выглядеть гораздо лучше. Троэльс сдавленно охнул, недоверчиво погладил ее пальцами, ничего не понимая.

— Скоро заживет.

— А с волосами так же нельзя? — дрожащим от всего пережитого в такой короткий срок голосом спросил Троэльс.

— Так отрастут, не пальцы, — дракон втянул носом воздух, поморщился от стойкого запаха горелого волоса. — Пока отрежь.

Троэльс удрученно кивнул. Поднялся с колен, даже не отряхнувшись, и побрел в пещеру, туда, где среди всего прочего были острые ножи — жаль, не ножницы, да и то красивой прически больше не получилось бы. Он не обожал свои волосы, как младшая сестренка, но все равно было жаль, и перед тем как обрезать их ножом, наугад, принц тяжело вздохнул.

Пара движений, и все готово. Троэльс трогал короткую гриву волос, привыкая к ощущениям, приглаживал их и радовался, что рядом нет зеркала — не выдержал бы он этого зрелища, ох, не выдержал бы. Он и на белый свет выходил с неохотой, хотя и не думал, что дракон может оценить внешность по достоинству.

— Троэй, что ты сделал?! — ужаснулся дракон, стоило только принцу выйти из пещеры.

— В смысле? Волосы отрезал. Некрасиво, да я и не цирюльник.

— Ты что, слепой? Они черные!

— Что?.. — Троэльс нахмурил брови, а потом, будто осознав сказанное, схватил одну из наиболее длинных прядей — и то не длинней пальца — и вытянул к глазам. Кончики уж точно были черными, остального не разглядеть. — Что это?! — ужаснулся принц. — Как это вышло? Что ты… что ты со мной сделал?!

— Это не я, — дракон оскалился. — Светлый тебе не шел.

— Смеешься? — неожиданно хрипло спросил Троэльс. — Смешно тебе? Может, этот нож был проклят! А я схватился за него, вот глупец, и волосы себе отрезал… Вот умру — твоя будет вина! И мой папа…

— Да помню я. Снарядит армию, чтоб меня убивать. Надоел. Летим сейчас, или вали пешком.

Успокоиться было сложно, но Троэльс огромным усилием воли взял себя в руки. Главное, что жив остался, а все остальное… обидно, но не более. Пора ведь ему в семнадцать лет научиться встречать трудности. Это простолюдины пускай боятся и сердятся, и сетуют хоть на судьбу, хоть на драконов, а он отчасти сам в своих бедах виноват.

— Летим. Можно мне к тебе на спину сесть?

— Накинь гобелен, ветер.

* * *

На драконовой спине было неудобно и страшновато. Троэльс пригнулся к шее вплотную и обхватил ее руками, чтобы не упасть, и поэтому ладони, которым и так сегодня пришлось несладко, постоянно мерзли от нескончаемого ветра. К тому же прямо над головой принца нависал белый костяной шип, один из тех, что гребнем торчали вдоль всей спины до хвоста. Стоило дракону поднять шею вверх, и этот шип мог запросто проткнуть Троэльса насквозь — и это было первым, о чем принц сообщил.

— Я осторожно, — голос сносило ветром прямо в уши принца, а вот о том, как его самого слышит дракон, тот даже не догадывался. — Высажу рядом с городом.

— Может, все-таки дотянем до дворца? Ты видел меня, я весь грязный и ободранный, как петух, как я в таком виде должен пройти через весь город? Меня засмеют, не посмотрят, что принц. А перед дворцом большая площадь, там двадцать таких, как ты, поместятся.

— Посмотрим, — нехотя откликнулся дракон.

— Папа так обрадуется, что я вернулся, что накормит тебя чем только захочешь. Самой вкусной едой в мире. Могу поклясться, ты сроду ничего подобного не пробовал.

— Я верю.

— А там вы и поговорить сможете, — принц с осторожностью закинул удочку еще раз. — Хоть послушаешь, что он скажет. Сам знаешь, наша страна никогда не убивала драконов, а вот на севере, в Валенте, к примеру…

— Я не различаю страны.

— Ну, на севере, где горы, снег, холодно, — пояснил принц, содрогаясь от ветра и крепче прижимаясь к дракону. — В горах пещер же полно. А в пещерах — драконы.

— Да.

— Вот я и говорю. А мой отец с Валентой соглашение два года назад подписал. Он их королю, Яшмину, все передаст и они договорятся, чтоб драконов не уничтожали, как раньше, а спасали. Вы же, можно сказать, вымирающий вид! Сколько вас осталось-то?

— Девять тысяч восемьсот двенадцать, — без запинки ответил дракон, и принц незаметно поморщился — вопрос был риторическим, ответа, тем более конкретного, не требовал.

— А людей ты знаешь сколько? В двести раз больше! А то и еще больше, я же не считал тех, кто на островах живет, и варваров, у которых городов нет, тоже. Так же сто лет пройдет — и вас совсем не будет.

— Через сто еще будем.

— А через тысячу? — не растерялся Троэльс. — Как долго вы живете? Как часто рождаетесь?

Принц старался изо всех сил. Несмотря на все уроки ораторского искусства, несмотря на все прочитанные книги и полученные знания, тема драконов была новой и неизведанной, и двигаться по этому пути приходилось интуитивно, вслепую. Троэльс знал, что в его стране драконов давным-давно не видели, и из того мог сделать вывод, что они — твари редкие. Он также знал, что горных хребтов больше всего на севере, и решил, что драконов там тоже побольше — и пещеры для жилья, и прятаться проще, а в долинах всегда овец пасут, вот и пропитание.

Девять тысяч, правда, были большой цифрой, принцу сложно оказалось представить так много драконов сразу, и если бы не обстановка, он ни за что не записал бы их в вымирающие виды. Ни за что! Взять хотя бы этого — он же одним ударом хвоста пятерых может убить! А пламя — пролетит пару раз над городом, подожжет все, что можно, а людям жить потом негде, разбегайся кто куда.

А вот если получится дружить с драконами, освободить их от древней магии… Принц даже глаза от удовольствия прикрыл, такой сладкой была эта мысль. Армия из драконов. Драконовая почта. Транспорт. Да мало ли к чему их еще можно применить. И все это мог сделать он, он один! Троэльс стал бы величайшим правителем во всей династии Мальейру, его имя сохранилось бы в веках.

Но путь к этому так долог и опасен, что Троэльс пока мог только фантазировать… и мечтать о теплой ванне.

— Мы можем сделать для тебя бассейн, — приподняв голову и тут ж сморгнув набежавшие из-за ветра слезы, сказал он. — С теплой водой. Чтобы ты мог купаться не только в дождь.

— Глупости.

— Ты говоришь так, пока не попробовал, — принц снова поежился, постарался плотней завернуться в гобелен и не стучать зубами. — Уж поверь мне... И слушай, дракон. Давай на самом деле поговорим с ним. Все ему расскажем. Моему отцу — и больше никому. Ведь он от простых разговоров все равно не узнает, где твоя пещера, верно?

— Верно.

— Так ты согласен?..

Дракон молчал на протяжение трех взмахов крыла, а потом еле-еле кивнул головой.

* * *

Город был виден издалека, казался маленьким, словно игрушечным. Крепостная стена змейкой огибала его до северо-востока, где сходила на нет, превращаясь в маленькие коробочки складов, сараев, лесопилен и каменоломен. Сразу за ними расстилались поля, цветными лоскутами посевов напоминающие детское одеяльце. Людей еще видно не было, но принц с восторгом всматривался в знакомые домики с остроносыми крышами, в неровные улочки, узкие и широкие, и, конечно же, в изящные башенки дворца, его родного дома. Площадь с высоты казалась маленькой и странной, библиотека выглядела и вполовину не так величественно, как обычно, а сам дворец… Ну, он оставался великолепным.

Красная черепица крыши блестела под солнцем, тонко трепетали на ветру стяги и знамена, башенки образовывали правильный орнамент, а крытые переходы паутинками соединяли их в один сплошной узор.

Принц смотрел на это и почти не узнавал те места, что были знакомы с детства. Вот вроде бы тот же сад, где он обожал гулять после занятий, где росли лучшие яблоки в городе и где в прудик каждую весну выпускали рыбу. Но вроде бы и совсем не тот сад — там ведь деревья были в пять человеческих ростов, а эти — низенькие, как трава, так и хочется рукой погладить.

Или, например, дворцовая конюшня. Массивное здание из камня и дерева, пахнущее лошадьми и сеном, с огромным чердаком для голубей, со сходнями, угрожающе нависающими над головой. А глядя сверху вниз, Троэльс даже не сразу отличил эту громаду от всего остального.

С высоты вся столица выглядела чистой и ухоженной, нарядной и аккуратной, будто заранее готовилась встречать своего принца.

Троэльс радостно засмеялся, а потом затаил дыхание — они снижались.