Милый, не дрогнет твоя рука (гет)

Первым человеком, который сказал, что из меня выйдет хороший аврор, был Пожиратель смерти. В моих глазах это было отличной рекомендацией, и я по-настоящему загорелась этой идеей.

Я представляла себя в рядах сильных и красивых людей, готовых в любое мгновение встать на стражу общества. Невольно я ассоциировала авроров с героями магловских комиксов с одной лишь разницей — мои герои не нуждались в суперсиле. Они уже владели магией и жили в реальном мире.

Аврор, к которому нас направили, не соответствовал ни одному из моих ожиданий. Мантия была распахнута, демонстрируя пивной живот, свисающий над туго затянутым ремнем. В волосах красовались высокие залысины. В кабинете было не так жарко, но он постоянно промакивал платком выступающий на лбу пот.

— Вам нужно поставить свою подпись здесь, мистер Малфой, — подобострастно пропел он, тыча жирным пальцев в лист пергамента.

— Что это? — безразлично спросил Драко, не притрагиваясь к перу.

— О, ничего особенного, — ответил толстяк. — Обычная формальность. Вы должны дать официальное согласие на ношение вот этой вещицы.

Аврор достал из ящика стола небольшую коробку и вынул из нее широкий облупившийся браслет. Он выглядел старым и мог показаться обычной дешевкой, если бы не украшавший его большой рубин.

Я приподняла бровь и со скептицизмом произнесла:

Это блокирует магию?

Мужчина звучно расхохотался, и я решила, что этот вопрос ему задают не впервые.

— Именно, — доверительным тоном сказал он. — Магия крови, знаете ли. Мистер Малфой, позвольте Вашу руку. Мне нужна лишь капля.

Он облизнул тонкие губы, неуловимым жестом ткнул длинной иглой Драко в палец на протянутой руке и прижал его к камню. Он сверкнул хищным алым светом, впитывая выступившую каплю крови. Аврор довольно кивнул и проткнул свой палец.

— Как его можно снять? — поинтересовалась я, с отвращением глядя на браслет. Магия, замешанная на крови, всегда казалась мне чем-то извращенным.

— О, миссис Уизли, это очень просто сделать. — Обращение неприятно резануло слух, но я не стала поправлять ошибку. Драко посмотрел на меня в упор, впервые проявив интерес к происходящему. — Нужно пропитать браслет кровью того, кто его носит. Однако шансов выжить после такого почти нет. — Губы аврора растянулись в кровожадной ухмылке, обнажившей крупные желтоватые зубы. — Впрочем, браслет может снять также тот, кто его запечатывал. Это самый простой и безопасный способ.

— Я все понял, — спокойно сказал Драко, с царственной небрежностью оглядел аврора и снова протянул ему бледную худую руку. Тот с притворным добродушием защелкнул браслет на запястье Малфоя и удовлетворенно улыбнулся. Драко быстро расписался на пергаменте. Подпись у него была узкой и летящей.

— Идем, — досадуя на себя за румянец, вспыхнувший на щеках, мрачно бросила я, но Малфой не сдвинулся с места.

— Куда? — спросил он, смерив меня недоуменным взглядом. Он растерянно обернулся на камин и снова повернулся ко мне.

— Мне же нужно взять какую-то одежду? — раздраженно выпалила я.

Мне решительно не хотелось признавать, что я просто не желаю соглашаться с ним даже в такой мелочи, как выбор средства передвижения. Он тихо хмыкнул, но спорить не стал. Мы вышли в аппарационный холл. Я взяла его за запястье и едва не отдернула руку, словно ошпарившись.

— Гермиона? — мама показалась из кухни, едва заслышав, как хлопнула входная дверь.

— Привет, мам, — устало бросила я, скинула неудобные туфли и прошла в свою комнату. Малфой остался стоять на месте. С идеально прямой спиной и надменным лицом, он казался очень неуместным на пороге дома моих родителей. — Я соберу вещи и уеду на некоторое время.

Я быстро взбежала по леснице и вошла в свою спальню. Нужная одежда никак не отыскивалась, несмотря на порядок, царящий в комнате. Я резко втянула носом воздух и опустилась на кровать. Почему я согласилась на предложение Малфоя остаться в их доме? Шрамы, оставленные Беллатрисой, покалывало.

Война закончилась. Мне ничего не грозит. То, что я магглорожденная, ничего не значит.

Я знала, что это неправда. Малфои никогда не забудут, кто я.

Оставаться на месте и дальше было выше моих сил. Я вскочила и принялась носиться по комнате, как попало скидывая вещи в сумку. Подумать обо всем я смогу и завтра. Когда я спустилась вниз, мама все еще стояла у подножья лестницы, застыв в немом изумлении.

— Это по работе, — попыталась оправдаться я перед ней, но чувствовала, что моих слов ей недостаточно.

— Я все понимаю, — наконец ответила мама, взмахнув рукой с зажатым в ней кухонным полотенцем со старомодной вышивкой. — Поезжай.

На ее губах расцвела понимающая улыбка, карие глаза потеплели. Я улыбнулась в ответ и прошла в гостиную с камином. Малфой шагнул в дверной проем следом за мной, явно чувствуя себя неуютно.

— Пойдешь первым, — произнесла я. Он коротко глянул на меня и быстро кивнул, взяв горсть летучего пороха из миски, стоящей на каминной полке. Мой взгляд невольно упал на маленькую выдру из хрусталя. Внутри все болезненно сжалось. Это был последний подарок Рона. Внимательные серые глаза Малфоя наблюдали за мной, но мне было все равно. Повинуясь неожиданному порыву, я протянула руку и сунула выдру в карман куртки.

— Малфой-мэнор, — раздался четкий голос Драко, вытаскивая меня из оцепенения.

В камине полыхнуло зеленое пламя, унося его домой. Я помедлила недолго, словно давая себе передышку перед прыжком. Мне казалось, что возвращаясь в этот дом, я возвращаюсь в прошлое. Покалывание в шрамах стало сильнее.

— Глупость, — пробормотала я себе под нос, уже шагая в камин. Огненный вихрь завертел меня волчком и понес вверх. Через несколько долгих мгновений я вывалилась из огромного белоснежного камина, засыпав пеплом безупречный паркет.

Комната, в которой я очутилась, показалась мне смутно знакомой. Высокий сводчатый потолок, большое окно, пропускающее в помещение скупые лучи декабрьского солнца, огромная хрустальная люстра… Внезапно меня осенило. Разумеется. Воспоминания нахлынули волной, и я едва удержалась на ногах. Именно здесь ко мне впервые применили Круциатус.

Нарцисса Малфой, которую я заметила далеко не сразу, холодно улыбнулась и произнесла:

— Позвольте мне проводить Вас в вашу комнату, мисс Грейнджер?

— Да, конечно, — ответила я, усилием воли оторвав взгляд от люстры. Я уходила из этой комнаты в твердой уверенности никогда больше туда не возвращаться. Все пережитое там словно оживало, а я совершенно не желала испытывать это вновь.

Спальня была просторна и неуютна. Изумрудно-серебристые цвета Слизерина встречались здесь на каждом шагу. На огромной кровати с высокой резной спинкой в изголовье могли бы поместиться по меньшей мере четверо. Под потолком висела люстра, отличавшая от той, что я видела на первом этаже, лишь размерами. Окно закрывали тяжелые бархатные шторы, и я поспешила распахнуть их, впуская в комнату больше света. Но даже ярко освещенная солнечными лучами, комната производила гнетущее впечатление.

Я села на кровать, раздумывая разобрать ли вещи сейчас или отложить это на потом. На плечи тяжелым грузом давила усталость. Мои мысли прервал громкий хлопок. Аппарировавший в комнату домовой эльф, опасливо поджимая огромные уши, сообщил, что господа ожидают гостью к ужину.

Поблагодарив домовика, я поспешно достала из сумки свое лучшее платье, надела и единственным взмахом палочки привела в порядок. Если Малфои и хотели сбить меня с толку, им это не удалось.

Я была страшно голодна, но поесть мне не удалось. Я все время чувствовала на себе пристальный взгляд Нарциссы. Долго гадать о причине такого внимания к своей персоне мне не пришлось. Она обронила замечание, повергнувшее меня в состояние холодного бешенства:

— Мисс Грейнджер, если Вам нечего надеть, я могу подобрать Вам что-нибудь из своего гардероба.

Драко сидел с непроницаемым лицом, Люциус даже не пытался скрыть саркастическую ухмылку. Я не могла стерпеть подобную грубость. Выдавив из себя нарочито вежливую и доброжелательную улыбку, я ответила:

— Нет, благодарю Вас.

На следующее утро я вышла к завтраку в старых, стертых на коленях джинсах, футболке и растоптанных кедах. Пожалуй, даже в глазах Люциуса мелькнуло что-то, похожее на уважение. Нарцисса же молча сидела с до того потрясенным видом, что мне с трудом удалось удержаться от смеха.

После завтрака я отправилась прогуляться по саду. Он был красив, но однообразен. Вскоре мне надоело бродить по припорошенным снегом дорожкам, и я устроилась на пологом берегу небольшого озерца. Когда раздался негромкий голос Драко, я едва не подскочила от неожиданности.

— Ты не веришь мне.

— Удивительная проницательность, — фыркнула я, порываясь встать и уйти. Драко не позволил мне это сделать, заставил снова сесть на землю и пристроился рядом.

— Я не убивал Асторию.

— Ты сам говорил, что проклятие было известно узкому кругу Пожирателей, а они все или мертвы, или давно сидят за решеткой. Ты говорил, что о проклятии тебе расказал отец. Малфой, признайся. У твоего отца были причины желать смерти твоей невесте? — спросила я, серьезно глядя ему прямо в глаза. Он опешил и, казалось, вот-вот откроет рот от изумления. Сполна насладившись выражением его лица, я расхохоталась, как безумная.

— Не смешно, Грейнджер, — буркнул Драко, поднимая с земли маленький камушек и бросая его в пруд. Но я видела, что уголки его губ подергиваются от сдерживаемого смеха.

— Выбор у нас невелик. Все известные Пожиратели, которые были достаточно близки к Волдеморту, уже не способны совершить такое преступление. А могли у кого-нибудь из них быть дети, о которых ничего не известно?

— У Роули была дочь, но я не видел ее уже лет восемь. Ее звали Мария Дюпрэ. Сейчас ей должно быть уже двадцать четыре… Нет, двадцать три. Она жила с матерью во Франции, училась в Шармбатоне, кажется. Однажды она провела в нашем поместье целое лето. Я учил ее играть в квиддич, — немного рассеяно произнес он и провел рукой по лицу, словно смахивая невидимую паутину.

— Она могла знать это проклятие? — поинтересовалась я. Мой тон сквозил недоверием, и Драко это почувствовал. Он невесело усмехнулся, кинул на меня быстрый взгляд и честно сказал:

— Я не знаю. Ее мать увлекалась темными искусствами. Мария часто общалась с Роули. Ему это заклинание было известно. Вполне возможно, что он научил ему свою дочь.

— Хорошо. Я постараюсь найти ее.

Обещая найти мифическую Марию Дюпрэ, я не кривила душой. Я не верила ни единому слову Малфоя, но все же стремилась помочь ему. Эти стремления пугали меня саму, но в глубине души я понимала их. Ведь мне была точно известна причина, по которой он совершал все те безумные поступки.

Я была этой причиной, и чувствовала за это вину.

Поднявшись с земли и стряхнув с пальто снег, я пошла прочь. Нужно было отправить Патронуса к Гарри и передать ему все, что рассказал мне Драко. Невозможность покидать поместье в одиночку, делавшая меня почти узницей, доставляла множество неудобств и, к тому же, изрядно выводила из себя.

— Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? — Его тихий вопрос догнал меня в спину. Думаю, он даже не предназначался мне и не нуждался в ответе. Но я все же остановилась и, не оборачиваясь, негромко произнесла:

— Я давно тебя простила. Но это ничего не меняет.