Ирония судьбы, или Час от часу не легче (гет)

Карина раздраженно жевала дольку помидора, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. К ней уже успел подкатить парень, представившийся Блейзом Забини, и порядком ей надоел.

— Карина, вам не стыдно? Боюсь, мне придется вызвать наряд авроров, — с деланной укоризной обратился к ней Блейз, томно улыбаясь.

— Зачем? — скучающе ответила Карина. Она совершенно не хотела поддерживать с ним разговор, но уже знала, что он не отстанет, если она не задаст ему нужного вопроса.

— Вы украли мое сердце! — страстно воскликнул он и выжидающе уставился на Карину, как будто его слова могли каким-то образом на нее подействовать.

Она смерила его презрительным взглядом и не удостоила ответом. Это был его пятнадцатый банальный комплимент. Карина уже услышала: "Я тону в ваших глазах", "Нам суждено быть вместе, ведь мы подходим друг другу, как половинки целого" и "Вы прекрасны, как Моргана!". Насчет последнего Карина вообще сомневалась, что это можно считать комплиментом. Судя по тому, что ей уже довелось услышать о Моргане, красавицей она не была и вообще внешностью не сильно отличалась от русской Бабы-Яги.

Блейза, казалось, ничуть не расстраивало такое пренебрежение со стороны Карины. Видимо, он считал, что рано или поздно настойчивость и упорство сделают свое дело, и Карина неизбежно падет жертвой его чар.

Но и Забини был не единственной ее неприятностью. Дафна Гринграсс и Панси Паркинсон, которая не отрывала от Карины злобного взгляда, попытались закидать ее виноградинами. К вящему ее неудовольствию, Гринграсс была очень меткой и, хоть и меньше сверлила Карину свирепым взглядом, чаще в нее попадала. Сама же Карина пыталась сохранять царственное спокойствие, но чувствовала, что с каждой секундой ее терпение иссякало, и она готова была уже взорваться.

К тому же, ее ужасно раздражало то, что она оказалась далеко от Алекса. Ему-то было все равно, кто рядом с ним — в искусстве игнорирования окружающих ему не было равных, — а вот ей жизненно необходимо было адекватное общество. Поэтому, когда она увидела, что он поднимается из-за стола, фурией сорвалась с места и устремилась вслед за ним. Блейз Забини пошел было за ней, но был остановлен чем-то недовольным Малфоем, которому срочно потребовалось что-то ему сказать. Карина мысленно поблагодарила неизвестного ей блондинчика, и, догнав Алекса, вцепилась в его локоть и не отпускала до тех пор, пока они не подошли к гостиной. По пути они попыталась завязать разговор, но Алекс явно не был настроен вести беседы, и она замолчала, решив, что лучше молчать в компании нормального человека, чем болтать с какими-нибудь недоумками.

— Спокойной ночи, — попрощалась Карина, когда каждый свернул к своей спальне. Алекс лишь кивнул и молча ушел. Карина поднялась к себе и села на кровать. К счастью, в комнате пока никого не было — с ужина они вернулись первыми. Она быстренько разложила свои вещи и отправилась в душ, справедливо рассудив, что только там она сможет расслабиться и собраться с мыслями.

* * *

Нина быстро освоилась в новом коллективе. Ее ничуть не смущала некоторая неприязнь со стороны хаффлпаффцев, и она непрерывно расспрашивала их о предметах, профессорах и прочих школьных вещах. К счастью, одна ее однокурсница — Элис Томпсон — оказалась достаточно словоохотлива, чтобы делиться с Ниной всей необходимой ей информацией.

— А как зовут того сурового профессора в черном? А что преподает этот маленький с усами? А чем занимается директор? А какие предметы тебе нравятся? А какие заклинания вы уже прошли? А как зовут наших однокурсников? — сыпала вопросами Нина, и Элис едва успевала отвечать. Спустя некоторое время она сама разгорячилась и стала рассказывать все подряд, включая разнообразные сплетни и домыслы по поводу личной жизни Золотого Трио и прочих популярных в Хогвартсе личностей. Нина с удовольствием все внимала и радовалась, что в первый же день так много узнала о своей новой школе и ее обитателях. Но наконец настало время для вопроса, который уже давно интересовал ее:

— Элис, а почему у вас в школе не изучается левитация?

— Как не изучается? — недоуменно взглянула на нее Элис. — Есть заклинание же специальное — Вингардиум Левиоса...

— Нет, — нетерпеливо перебила ее Нина, — я имела в виду именно полеты, когда сами маги летают.

— Так есть же полеты на метле! — с еще большим удивлением отозвалась ее собеседница. — На первом курсе обязательно все учатся летать. Ты что, не слышала про квиддич?

— Да слышала! — с досадой ответила Нина. — У нас некоторые чудаки им увлекаются. Но я говорю про левитацию без вспомогательных предметов.

Элис изумленно вытаращила на нее глаза:

— А так можно?

— Конечно, можно! — с жаром воскликнула Нина. — У нас это входит в обязательную программу. Мы два года этому учились.

И она принялась рассказывать удивленной Элис обо всех тонкостях левитации. Та ее внимательно слушала, чем очень радовала Нину, которую вообще редко кто-то действительно слушает. Их разговор продолжался до самого конца ужина и даже после него, хотя на подходе к гостиной Элис уже перестала обращать внимание на Нину и заговорила со своей подругой. Но Нину это ничуть не смутило, и она продолжала болтать, хоть и не было слушателей.

Джон Петров во время праздничного ужина практически ни с кем не разговаривал и беспрестанно улыбался, а на все обращенные к нему вопросы лишь кивал головой или, в крайнем случае, говорил одно или два слова. Из его поведения ученики сделали окончательный вывод о его интеллекте и перестали обращать на него внимание. Только сердобольный Энтони Голдстейн на выходе из Большого зала заметил, что выражение лица Джона, который не мог в толпе найти Нину, стало потерянным, и проводил его до гостиной Хаффлпаффа.

* * *

За гриффиндорским столом во время ужина было весело. Артур продолжал очаровывать девушек, и к концу ужина как минимум половина гриффиндорок попала под его обаяние.

Гермиона не стала исключением. Она мечтательно вздыхала и представляла, как Артур просит у нее списать домашку по трансфигурации, восхищается тем, как она умна, сообразительна и просто прекрасна. Как падает на колени и предлагает ей руку, сердце и свою обворожительную улыбку в придачу.

— Ау, — помахал у нее перед носом Гарри. — В каких облаках ты витаешь? Земля вызывает.

— А? Что? — откликнулась Гермиона, выныривая из грез.

— Ты что, в космос улетела? — усмехнулся Гарри. — Неужели влюбилась в этого Форестера? С ума сойти, как он всех девчонок обворожил.

Гермиона смущенно зарделась, за что на нее тут же набросился Рон.

— Ага, попалась! — завопил он с торжеством человека, прихлопнувшего комара. — Все с тобой ясно! Ты только и знаешь, что заглядываться на парней! Ни одних штанов не пропускаешь! — бушевал он. — Все — развод и девичья фамилия!

— Рон, ты же парень, у тебя не может быть девичьей фамилии, — попытался урезонить Гарри лучшего друга.

— Захочу — будет, — продолжал истерить Рон. — Имею право! У нас демократия! Гермиона, как ты могла? Я верил тебе, а ты… изменила мне с этим Форестером!

— Рон, но я не изменяла тебе, — робко пробормотала покрасневшая Гермиона. Ей казалось, что на них смотрит весь зал, хотя за всеобщим шумом их разговора не было слышно, интерес проявляли только некоторые гриффиндорцы. — И потом, в Британии не демократия, а конституционная монархия…

— Да как ты смеешь? Указывать мне на мои мелкие — повторяю, мелкие — ошибки? Ты, которая в мыслях мне изменила! — торжествующе провозгласил Рон. — Неверная!

Бедная Гермиона попыталась что-то сказать, но он тут же прервал ее:

— Не желаю ничего слышать! Не хочу слушать твою жалкую ложь!

И с воплем «Мое сердце разбито!» выскочил из Большого зала. Гриффиндорский стол провожал его безудержным смехом. Гарри согнулся пополам от хохота, на глазах у него выступили слезы. «Неверная», — булькнул он и продолжил смеяться, опрокинув кубок с тыквенным соком.

— Э-э-э… — обратилась Элен к Джинни, не отрывая взгляда от красной как рак Гермионы и хохочущего Гарри. — То есть… это и есть знаменитое Золотое трио? Это они должны спасти мир?

Джинни, до этого момента стараясь держать себя в руках, разразилась приступом смеха.

— Как в это ни сложно поверить, но да, — ответила она, икая от смеха. — Сама до сих пор удивляюсь.

— Но… подожди, — сказала Элен с озадаченным выражением лица. — Ведь, если верить слухам, Гермиона Грейнджер очень умная ведьма. — Джинни кивнула в подтверждение. — Но тогда как она могла выбрать себе в парни этого рыжего олуха? Как там его, Рона Уизили?

— Но-но, не обижай моего брата, — с притворной строгостью сказал Джинни. Элен, подавляя желание удариться головой об стол — ну надо же, не понять, что они родственники! — состроила виноватое лицо. Джинни поняла причину ее замешательства и рассмеялась. — Да ладно тебе, я не обижаюсь. Сама все про него знаю. Просто невероятно, как у меня, такой красивой и умной, может быть такой брат, — и она снова засмеялась. — Ах, да, и правильно произносится Уизли.

— Извини, не знала, — улыбнулась Элен. — Просто в России бытует мнение, что в Англии есть Гарри Поттер, который должен спасти мир от Волдеморта, и что у него есть двое друзей: невероятно умная Гермиона Грейнджер и невероятно тупой Рон… как его там… Уизли.

— Что ж, я бы не сказала, что это не совсем так, — возразила Джинни. — Рон совсем не такой тупой, как о нем говорят. Конечно, по сравнению с Гермионой... Но по сравнению с Гермионой все мы не блещем интеллектом. Просто у Рона учеба хромает, и, возможно, из-за этого сложилось о нем такое представление, особенно на контрасте с Гермионой. А насчет ее выбора: Рон был ей хорошим другом на протяжении шести лет, и за это время он был практически единственным, кто обращал на нее внимание как на девушку.

— Странно, — протянула Элен. — Она умная и симпатичная, неужели не нашлось никого другого?

— Был пару лет назад у нее один поклонник, но, как говорится, был — да сплыл, — объяснила Джинни. — Просто она столько времени проводит за книгами, что ее за ними практически не видно, — она улыбнулась. — Но ничего, я уверена, что в этом году все наладится, и Гермиона наконец поймет, что в жизни есть что-то еще, кроме книг.

Девушки рассмеялись. Элен была рада, что сразу же нашла себе в Хогвартсе подругу, а Джинни решила, что не так страшны русские, как их малюют.

— Слушай, а почему русские приезжают в школу за неделю до начала занятий? — задала Джинни давно интересующий ее вопрос.

Элен рассмеялась.

— Я знаю, это звучит странно, но мы в России «отдыхаем от каникул» — так, во всяком случае, выражается Аркадий Петрович, — пояснила она.

— Но зачем? — с недоумением спросила Джинни.

— Аркадий Петрович пребывает в уверенности, что сразу после каникул мы не в состоянии приступить к занятиям, поэтому нам нужно провести в школьной обстановке минимум неделю перед тем, как начнется учебный год, — объяснила Элен. — На самом деле за эту неделю решаются все организационные моменты — кто где будет жить, на каком отделении будет учиться, ну и так далее. Да и вообще здорово иметь целую неделю для того, чтобы обсудить все, что случилось летом. Ну, и закатить вечеринку «Прощай, лето!».

— Хм, — протянула Джинни. — Интересно. Жалко, в Хогвартсе такое не устраивают. От вечеринки я бы не отказалась.

Элен улыбнулась. Таким образом, вопрос был закрыт, и они приступили к обсуждению других, не менее животрепещущих тем. Когда ужин кончился, они отправились в гостиную Гриффиндора, по пути обсуждая все на свете — от Гермионы и ее отношений с Роном до России и погоды в Якутии.

В гостиной им, к сожалению, пришлось разделиться. Джинни пошла в спальню к шестикурсницам, а Элен отправилась в спальню девочек седьмого курса. Она открыла дверь и обнаружила там двух девушек, увлеченно обсуждающих что-то — по отрывкам предложений Элен определила, что главной темой их разговора был Артур.

— Привет, — собравшись с духом, поздоровалась она. — Я Элен.

— О, привет, — тут же откликнулась одна из девушек — блондинка. — Я Лаванда, а это Парвати.

— Приятно познакомиться, — улыбнулась Элен и расслабилась — девушки показались ей вполне дружелюбными.

— Вот, это твое место, — сказала Парвати, указывая на одну из кроватей. — И вот твои вещи, — рядом с кроватью стояли чемоданы.

— Спасибо, — отозвалась Элен, радуясь, что у нее оказались такие приветливые соседки по комнате.

— Ты располагайся пока, — с улыбкой сказала Лаванда. — А потом мы устроим допрос с пристрастием — как там, в России, что случилось с вашей школой, а также откуда у вас берутся такие красивые парни.

— С удовольствием расскажу, — улыбнулась в ответ Элен и пошла разбирать вещи. Пока все складывается хорошо — и она надеялась, что так будет и дальше.