Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
"Господи, пусть с ней всё будет хорошо!"
Больница. Реанимационное отделение. Серая кушетка. Серо-зеленые потрескавшиеся стены. Отдаленно слышимые звуки медицинских аппаратов. Запах бахил, чистых халатов. Запах медикаментов. Въедливый. Назойливый. Пугающий.
Разговаривающие шепотом врачи. Крики, слезы. Редко — радости. Чаще — безнадежности, горя. Закусанные до крови, незаживающие губы. Опухшие глаза. Трясущиеся руки.
Знаете, иногда чувствуешь, будто ты вдруг стал ближе к чему-то необъяснимому, страшному, но одновременно успокаивающему, ты внезапно чувствуешь и переживаешь острее, думаешь по-другому, смотришь на мир... с большей, можно сказать, мудростью. Вот такое ощущение испытывала хрупкая девушка, сидящая у дверей реанимации, сжимающая в руках телефон так, что костяшки белели, и смотрящая на секундную стрелку больших белых часов, медленно отсчитывающую секунды.
Сестренка-хохотушка. Вечно радостная, вечно активная. Отзывчивая.
Чего ей стоило вытаскивать подругу после той катастрофы, которую ведь и на всеобщее обозрение выставили! Дома не ночевала, оставалась у девчушки, беспокоилась. Ангел, блин, опять нашедший на свою безгрешную головку приключений.
Чёртов автобус, чёртова поездка, чёртово шоу.
Всех детей доставили в эту больницу, в тринадцатую городскую. Тринадцатая, как символично. Большая половина тут, в реанимации. Странно, что ничьи больше родственники тут не сидят. Она могла понять только маму Степы — у той слишком слабое сердце, чтоб разъезжать по таким "заведениям". А остальные? Боятся? Убиты горем? Что?
Мама на работе, её б не отпустили. А сама Настя дома бы просто умерла от ожидания, от горя, от безысходности. Уж лучше здесь. В этой щемящей тишине.
Тихий хлопок закрывшейся двери, осторожные шаги, мягкое прикосновение к руке. Она что, уснула?
— Вы Анастасия? — Голос доктора. Слабая улыбка, уставшие, красные глаза.
— Я... А что... Мирка?..
— В сознании Ваша сестрица, всё с ней нормально — сотрясение и сломанная нога, благодарите Бога, обошлось.
Девушка уже порывалась встать, но всё та же ладонь остановила её, опустившись на плечо.
— Спит девочка, истощение. Завтра подходите. Домой поедете?
— Да, мама вернется скоро. Боже, спасибо вам, огромное спасибо!
Настя поспешила скинуть халат и вырваться на воздух, домой, сначала к маме, потом к Игорю. Обошлось, обошлось, обошлось...
* * *
— Алло, здравствуйте.
— Здравствуйте, а Вы кто?
— Вы же Елена, правильно? Елена.. Дроздовская?
— Да.
— Ваша дочь, Степана, поступила недавно в тринадцатую больницу вместе с группой других учащихся, автомобильная авария, Вы знаете об этом.
— Что с моей дочерью?
— Вы можете подъехать в больницу? Сейчас? Я скажу в приемном покое, Вас проводят.
— А что..
— Это.. Это не телефонный разговор.
— Да... Хорошо, я сейчас подъеду.
Елена не любила больницы. Посещать их вынуждало здоровье, конечно, ничего с этим нельзя было поделать. Просто, когда она была маленькой, произошел довольно неприятный инцидент, и с тех пор доверие к людям в белых халатах уже не было стопроцентным. Избавиться от этого женщина так и не смогла, хотя понимала, что тот случай далеко в прошлом.
Она стояла сейчас у кабинета лечащего врача. Семён Егорович Бабушкин — гласила золотая табличка на двери. Перекрестившись, она постучалась, приоткрыла дверь и зашла в комнату.
Было светло, просторно настолько, насколько это было возможно для рабочего кабинета, свежий воздух шевелил легкие шторы. Женщина села за стол и выжидающе, с тревогой посмотрела на доктора.
— Вы просили подойти, Семён Егорович, так?
— Да, здравствуйте. — Мужчина налил воды в стакан и залпом выпил. Воздух уплотнялся. — Не хотите воды?
— Нет. Вы обещали рассказать мне, что с моей дочуркой.
— Как вы знаете, — начал говорить доктор, — в больницу поступило большое количество детей шестнадцати-семнадцати лет вследствие аварии, Вам об этом, я считаю, известно. У многих сейчас состояние стабильное, они либо спят, либо...
— Семён Егорович! — Елена нетерпеливо привстала. — Что. С моей. Дочерью?
Мужчина тяжело вздохнул.
— Степана сидела за водителем, именно рядом с тем местом, куда пришелся основной удар. Парень, сидящий рядом с ней, погиб, фактически основную часть удара приняв на себя, но..
— Что "но"?
— К сожалению... Ваша дочь впала в кому сегодня ночью. Мы не смогли привести её в сознание. Функции мозга немного нарушены, поэтому... Елена! Елена Павловна! Маша, Маша, нашатырь неси, женщине плохо! Срочно!...
* * *
Артём шел по улице, шаркая ногами и пиная скомканную грязь. Он обещал зайти к Игорю — Настя так и не вернулась из больницы, а друга одного он не мог оставить, тем более в таком состоянии. Игорь слишком переживал, ведь считал Мирку чуть ли не своей младшей сестренкой — так долго уже длились их отношения с Настей. А о состоянии самой девушки можно было только догадываться — та в сестре души не чаяла.
Еще и Степана из головы не выходила. Артём так и не узнал о ней. От мысли о том, что именно она из тех тридцати человек умерла в этой аварии, неприятно щемило сердце. А разобраться в этом странном чувстве никак не получалось.
— Артём! Как хорошо, что ты пришел. — С облегчением сев на диван, Игорь протянул другу банку холодной колы. — Я бы, честно сказать, сдох тут, если бы ты не пришел. Чувствую себя просто ужасно. Ничего делать не хочется. Тупо лежу и смотрю в потолок.
— Ты осторожней, отлежишь себе всё на свете, лето же скоро.
— Какой, скоро! Больше месяца осталось!
— Ну, — улыбнулся Артём, — я хотя бы надеюсь.
— Я надеюсь на то, что с Миркой всё нормально. Я не знаю, что я буду делать, если она умерла или в сознание не приходит. Просто... Не верится. В нашей, как говорится, дыре, где никогда краж-то не случалось, не то, что аварий — и такое...
— Игорь? — Окликнул парня Тём после недолгой паузы. — А ты не знаешь, что с подругой Мирославы?
— Нет, Настя пока только сестрой и занята, сил нет... А что? Ты же не хочешь мне сказать, что...
— Кажется, да.
Игорь окинул взглядом друга. Тот был довольно симпатичен, многие девушки с курса на него порой засматривались. Одна даже попыталась подойти и намекнуть на симпатию. Хотя, какой там намекнуть — она просто подошла и сказала, что хотела бы, чтобы Тём пригласил её как-нибудь в хорошее место. Как раз недавно это было. Довольно-таки беспардонный поступок. И сейчас, видимо, его лучший друг проникся симпатией к девушке, совершенно не подозревающей о его существовании. Причем, эта девушка была его года на три-четыре младше. Многие, конечно, говорят такие вещи, как "возраст — не помеха", "какая разница, сколько ей/ему лет", "любви все возрасты покорны" и так далее. И заканчивается всё это в восьмидесяти процентах... плачевно, да.
— И что ты будешь делать?
Вопрос Игоря вывел Артёма из ступора. Действительно. Что он будет делать?
Что он будет делать, когда узнает о состоянии девушки?
Если она умерла, он... Кажется, парень не переживет этого. Будто невидимая нить протянулась между ними в тот миг, тогда, несколько дней назад, когда они поймали взгляд друг друга. И эта нить, тонкая, как леска, и одновременно тяжелая, как канат, не дала бы Артёму жить без Степаны. Просто не дела бы. Парень понял, осознал — он любит эту маленькую девчушку, которая играла во дворе с местной малышней, которая закрыла мать от дебошира, которая несла яблоки домой, которая попала в аварию. Осознание далось тяжело.
— Я не знаю, Игорь. Я не знаю.
Звук открывающейся двери, поворот ключа в замочной скважине.
— Игорь! Ты где? Игорь!
Девушка вбежала в комнату и бросилась к парню, обнимая его.
— С ней всё в порядке, она в сознании, Господи, Господи...
Успокоив девушку вдвоем, ребята прошли на кухню. Заваривая чай, всё еще немного дрожащим голосом Настя проговорила:
— Я только от мамы выехала, поэтому так поздно. Я скорее сюда, а она — в тринадцатую, где все лежат после аварии этой. Ей Елена Павловна звонила.
— Кто это? — поинтересовался Игорь, кидая три кубика сахара в чашку.
— Мама подруги Миркиной, Степаны.
Артем внутренне напрягся. Может, что-то известно?
— А что случилось? — Светловолосый кивнул другу, видя его резко изменившееся состояние.
— Она к главврачу приехала, узнать о состоянии дочери, и ей плохо стало — приступ. Мама ей вещи повезла. — Под напряженными взглядами Настя тихо, но четко проговорила будто бы приговор, — Степана впала в кому.
Артем пошатнулся, чашка с горячим чаем упала на пол, разлетевшись на множество осколков.
"Впала в кому"
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |