По долгу крови (джен)

За разговором они незаметно добрались до вершины фамильного холма с вепрями.

Воздух был тих и прозрачен, с чернильного неба за двумя всадниками наблюдала луна своим сощуренным сливочно-желтым глазом. Все в ее свете приобретало зловещий ореол. Их с отцом тени казались поднявшимися из земли великанами, пролетевшая невдалеке ночная птица слишком напоминала эврота, а сверкнувшая на миг звезда как будто предвещала дурную охоту. Даже присыпанные снегом и разукрашенные изморозью валуны в Глазах Дика неуловимо преобразились. Он не раз мысленно укорял себя за то, что относится к святыне Окделлов без должного почтения, но все зря. Раньше он считал камни с бронзовыми вепрями замшелыми идолами, о которых истинному эсператисту негоже и вспоминать. А сейчас, спешиваясь вслед за отцом, Дик ощутил их каким-то шестым чувством. Камни присутствовали здесь, источая молчаливую угрозу, оценивали, взвешивая их поступки на не знающих жалости весах.

Дик тряхнул головой, отгоняя от себя тревожные фантазии, и перевел взгляд на отца. Тот неспешно обходил валуны, на несколько мгновений останавливаясь у каждого, склонял голову, выказывая почтение, как когда-то делал перед могилами предков. Почему-то от этой картины повеяло такой несусветной жутью, что Дик прижался плечом к теплой шее Баловника. Отец тоже их чувствует! Значит, это не фантазии! Короткохвостый негромко фыркнул, и наваждение растаяло.

— Когда я стал герцогом, не прошло и месяца, как мне приснился сон, — отец заговорил негромко, но Дик все равно вздрогнул. — Я увидел черный туман, ползущий вдоль ручья и оставляющий после себя мертвые травы, сухие деревья и гнилую воду. Через этот сон Скалы просили меня о помощи. Я знал, что надо делать, потому что твой дед, Дикон, готовил меня к этому с самых юных лет. Тебе скоро двенадцать, и я беру тебя на охоту впервые. Надеюсь, еще не слишком поздно начать твое обучение.

У Дика засосало под ложечкой. Отец говорил о скалах, как о чем-то живом. Это неправильно. Точно так же неправильно, как и воображать себя борцом со злыми силами, героем нечестивой сказки. На миг у Дика возникла страшная догадка, но он решительно отбросил ее, даже не попытавшись обдумать. Заповеди предписывают почитать отца своего, а разве можно одновременно почитать и сомневаться? Отец не станет учить его плохому! Скорее всего Дик просто перепутал. Да и вся эта обстановка кого хочешь собьет с толку. Так и есть, отец лишь напомнил о прошлом их семьи, а Дик уже успел нафантазировать себе невесть что!

— Что?.. — голос сорвался в хрип, и Дик повторил прокашлявшись: — Что мы будем делать?

— Узнаешь. Не волнуйся, для первого раза я бы не выбрал что-то по-настоящему опасное. Иди сюда. И лошадей возьми.

Дик послушно приблизился, ведя Рению и Баловника под уздцы. Отец стоял перед самым большим валуном с бронзовыми кольцами, к которым раньше приковывали наследника Скал для традиционного испытания. Он снял перчатку с правой руки и прижал ладонь к поросшему мхом боку.

— По долгу крови, по праву силы, услышь меня, — отец говорил громко и звучно. Глаза его были закрыты. — Я пришел на твой зов, чтоб избавить от зла. Покажи мне путь, проведи тайной тропой туда, где ты чувствуешь боль.

С последними словами воздух задрожал, и на глазах изумленного Дика из того места, где находилась отцовская ладонь, одна за одной начали вырываться белые искры. Сначала слабым ручейком, потом все сильнее и вскоре из камня забил светящийся фонтан. Достигая центра образованного валунами круга, искры наталкивались на невидимую преграду и растекались по ней, словно брызги краски по чистейшему алатскому стеклу. Отдельные точки за считанные секунды слились в единое пятно, которое потекло вниз, расплываясь бесформенной кляксой.

— В седло! — скомандовал отец, и с перепугу Дик взлетел на спину Баловника, как заправский кэналлиец.

Буквально на глазах свечение усиливалось. Сердце Дика колотилось где-то в горле, а в желудке трепыхалась огромная жаба. Баловник беспокойно прядал ушами, Дик видел, что он напряжен, как сжатая пружина, и готов вот-вот взвиться на дыбы.

— Не отставай! — отец пришпорил Рению, и кобылка, видимо уже привычная к таким путешествиям, прыгнула прямо в стену белого огня.

Зажмурившись, Дик дал Баловнику шенкелей. Пружина распрямилась. С громким ржанием короткохвостый рванулся вперед. Под веками вспыхнуло белым, лицо обожгло горячей волной, и они вывалились в непроглядную темноту.

По инерции Баловник пробежал еще немного. Заржав, Рения шарахнулась с их пути, и Дик натянул поводья. Жеребец замолотил копытами в воздухе, но подчинился. Дик погладил короткохвостого между ушами. Если уж он сам натерпелся страху, то что пережило бедное животное? Надо будет не забыть завтра угостить его яблоком с кухни.

— Все хорошо? — спросил отец.

— Да, только я ничего не вижу, — Дик потер глаза.

— Это сейчас пройдет.

Дик быстро заморгал. Сначала исчезли звездочки перед глазами. Постепенно зрение полностью вернулось к нему. Очевидно, они перенеслись в какое-то другое место. Гористый ландшафт ничем не напоминал знакомые до последнего куста окрестности Надора. Как это случилось? Что он видел на холме? Стоило задать эти вопросы вслух, но Дик будто впал в какое-то оцепенение. На него разом навалилось слишком много нового и необычного. Неужели отец прямо на его глазах воспользовался проклятой силой? Но ведь это были просто слова! Как же они сработали?

— Похоже тут неподалеку живут люди, — отец кивнул куда-то в сторону, где виднелись неяркие огоньки. — Поедем сейчас туда. Нам нужен огонь, чтобы зажечь факелы. Неохота возиться с кресалом. Да и узнать, куда нас занесло тоже не помешает.