Los Fallen Angeles (гет)

Нора.

Когда я очнулась, то еще долго не могла понять, где все-таки нахожусь, или хотя бы сфокусировать зрение. Голова кружилась, а в затылке отдавала приглушенная боль, напомнившая о недавнем ударе. Или не недавнем. Я понятия не имела, сколько нахожусь здесь и где вообще это здесь. Было ясно лишь, что это какой-то кабинет, как ни странно, без окон. Не очень большой, были здесь только стол и обычный диван у стены.

Еще сразу стало ясно, что руки мои связаны тугой веревкой, как и ноги, а напротив, все еще без сознания, сидела Айлин. Мы сидели прямо на полу, облокотившись на стену. Я сразу попыталась вырвать руки из веревок, но лишь сильнее затерла кожу. Слишком сильно затянуты.

В комнате больше никого, кроме нас, не было. В мою ноющую голову закралось множество мыслей о том, что же могло произойти, кому и что от нас понадобилось. Но все домыслы казались до жути нелепыми и бредовыми. От такого потока мыслей голова еще больше загудела. Имея вспыльчивый характер и идиотскую привычку сначала делать — потом думать, я закричала во весь голос:

— Эй-й-й-й! Черти! Какого дьявола здесь происходит?!

Результат не заставил себя долго ждать. Уже через несколько секунд дверь распахнулась и в кабинет зашли три парня. Сначала я смогла рассмотреть только двоих, они загораживали собой третьего. Первый, что сразу же рявкнул мне: «чего разоралась, идиотка?» был тем самым амбалом, которому я разбила нос, и который, по-видимому, нас сюда и притащил. Второй был мне незнаком. Худощавый, с длинными ногами, коротко стриженными волосами, взлохмаченными во все стороны, он был похож на волчонка. Я запомнила его как парня с насмешливой ухмылкой и самодовольным взглядом. В нем играли отнюдь не веселые бесята. И он сразу казался подловатым на вид. Это подтвердили его следующие слова:

— Смотрите кто проснулся, наша рыжая цыпа. Чего ж ты так расшумелась?

Он сделал шаг вперед, но его остановил властный голос третьего:

— Шакал!

Этот голос сразу показался мне знакомым, и как только названый очень подходящим ему прозвищем Шакал отошел, я смогла увидеть говорящего. И голос его не зря показался мне знакомым. Это был Картер. Тот самый голубоглазый друг Алекса.

— Ты?! — само собой сорвалось с языка. — Что все это значит?

— Словно ты не сама не догадываешься, — он подошел ближе и присел, так что наши лица оказались на одном уровне, после чего несильно сжал мой подбородок.

— Ты скажешь мне пароли от вашей главной сети.

— О чем ты? Какие пароли? Какая сеть? Вы что, больные!? — пальцы сжались сильнее, призывая замолчать. Но было это не столь убедительно, как взгляд Картера. Холодный и казалось абсолютно безжалостный.

— Что ты знаешь о группировке «Ястребы»?

— Впервые слышу, — его серьёзный взгляд убил во мне все возмущения и желание дерзить. Стало не по себе. Не могу назвать это страхом, но что-то в нем заставило меня присмиреть. Впрочем, все это не относилось к его дружку Шакалу.

— Прям-таки она тебе и сказала. Она же маленькая врушка, хватит с ней болтать, мы можем выбить у нее правду более действенными методами, — глаза Шакала сузились, смерив меня похабным взглядом, а губы растянулись в настоящем зверином оскале.

В ответ я лишь гневно посмотрела на него.

— Тогда почему вы с подругой были на нашем благотворительном балу вместе с братьями Найтами? — пропустив слова Шакала мимо ушей, продолжил Картер.

Так в этом замешан Алекс. Ну, отлично просто. Вот и вышли мне лихом похождения с незнакомцами. И похоже еще и преступниками. Может, это и не так, но слово «группировка» не вызывает других ассоциаций.

— Алекс предложил мне быть его спутницей, и я согласилась, так как кое в чем ему задолжала, — честно ответила я, все же умалчивая о том, что должок был совсем формальным.

— Что связывает тебя с Алексом?

— Практически ничего. Мы познакомились случайно, утром того дня. Я не знаю, почему он решил позвать меня.

— А твоя подруга, почему она была с Леоном?

— Я попросила об этом.

— Все ясно. Как я и думал, они не одни из них, — он отпустил меня и поднялся, повернувшись к Шакалу.

— Да она блефует. С чего ты ей так просто веришь? — Шакал всем видом показывал свое возмущение. Подозреваю, что у него были другие планы выпытывания информации, и по похотливому взгляду сразу стало понятно, какие именно.

— Сам подумай: если бы они состояли в какой-нибудь группировке, то не дали бы себя так просто схватить.

— Ну не скажи, это бестия сломала Грэгу нос.

На эти слова сам Грэг разозлено зыркнул на Шакала, но, похоже, не найдя способа опровергнуть его слова, раздосадованно отвел взгляд. Хотя, скорее всего он и не позволил бы себе что-то возразить. Думаю, он являлся лишь подчиненным Картера. А вот Шакал же вел себя как его друг.

Картер снова подошел ко мне и бесцеремонно схватил мою мешковатую футболку, стягивая вниз один рукав, тем самым оголяя правое плечо.

— Ты что творишь? — вспыхнула я.

— Нету, — обратился он к Шакалу, благополучно проигнорировав меня.

— Хм, но они делают их не только там, — похоже довольный ситуацией Шакал быстро сократил расстояние и присел рядом.

Я дернулась, сразу предчувствуя неладное. И не зря. Тот схватил меня за локоть и одним движением задрал майку вверх. Ну это уже беспредел. Теперь он нагло пялится на открывшийся ему вид, еще больше ухмыляясь.

От злости я со всей силы дернула связанными ногами, попытавшись ударить его. Попытка была успешной, хоть удар получился и не сильный. Зато цель была выполнена: Шакал отпустил мою футболку, и та снова обвисла, закрывая все, что должна. Он выругался, схватившись за живот. Честно сказать, я метила не туда, а немного ниже.

— Ах ты, дрянь, — он схватил меня за ворот, сверля злобным взглядом.

Я ответила тем же, смотря исподлобья, еще и ухмыльнувшись. Это разозлило того еще больше, и, наверное, он бы и ударил меня, если бы снова не вмешался Картер:

— Хватит, — строго высказал он и, схватив Шакала за плечо, поднял того на ноги. — Как видишь, татуировок нет.

— Это еще ничего не значит.

— В любом случае, мы все еще можем их использовать как заложников. Пора позвонить Алексу.

— Давай лучше-ка отправим ему пару фоток. Дай свой телефон.

Картер сначала недоверчиво глянул на Шакала, но потом все же вручил тому свой смартфон. Шакал тут же снова направился ко мне. Запустив руку в карман, он вынул из него какой-то предмет, что в последствии оказался складным ножом. Его лезвием он приподнял мой подбородок.

По телу пробежали мурашки от соприкосновения холодной стали с кожей. Но это все, что он смог вызвать у меня видом оружия. Мой взгляд был все таким же, не выражающим ничего, кроме ненависти и презрения. Он явно ожидал другой реакции. И это его злило. Просто безумно злило то, что он не мог возвыситься надо мной, хоть и смотрел сейчас сверху вниз.

— Сейчас я подпорчу твое наглое личико, — он двинул лезвием к щеке.

— Шакал, не смей ее трогать, — властным жестом Картер перехватил его руку и отвел от моего лица. Он снова это сделал, только не понимаю зачем.

— Ты издеваешься!? Это стерва меня лягнула. Давай вдарим ей и отправим фото ее кровавого личика Алексу. Ты ведь сам это предлагал!

Картер вырвал нож из руки Шакала.

— Это было до того, как мы узнали, что они не причастны к его делишкам. Они простые девушки, а значит, не при делах. Ты не причинишь им вреда, все понял? — Картер не по-доброму глянул на Шакала, и взгляд этот возымел свой эффект. Ему было сложно противостоять, он словно подавлял тебя.

Шакал лишь хмыкнул, но отошел:

— Тогда сам ей займись, а я щелкну вторую. Бить не буду, не боись.

Картер кивнул, а тот приблизился к Айлин. Я неотрывно наблюдала за ним. Посмей он сделать с ней что-то — ему не жить.

— Я бы ее и не тронул, жаль портить такое милое личико, — он присел рядом с ней и грубо провел рукой по ее щеке, приподнимая голову. Она была еще без сознания.

— Не смей к ней прикасаться, — могу поспорить, мой голос был похож на звериный рык, да я и сама уже готова была зарычать. От злости.

Он хитро прищурился мне, а после словно назло впился в губы Айлин, одновременно делая снимок.

— Дэн, мать твою, — снова предупредил Картер, и так мне стало известно настоящее имя Шакала. Думаю, прозвище подходит все же больше.

— Отличный кадр вышел, — он отдал телефон Картеру и как ни в чем не бывало развалился на диване.

— Урод, — констатировала я.

— Стерва, — не преминул ответить он.

Я почувствовала, как что-то прошлось по щеке до подбородка, размазав какую-то теплую жидкость. Переведя взгляд с удивившегося Шакала, я наткнулась на кровоточащую ладонь Картера. Сказать, что я была удивлена — ничего не сказать, я была скорее в шоке. Во рту появился металлический привкус его крови, что стекала по моей щеке. Но я даже не сжала губы, все еще непонимающе смотря на него.

Он достал из внутреннего кармана пиджака белоснежный платок, и вытер о него лезвие, кинув оружие обратно Шакалу. Затем этим платком он перевязал порез на ладони. Шакал лишь хмыкнул и закрутил в руках сложенный нож.

Картер сделал фото. Буквально через несколько секунд его телефон зазвонил. Я прекрасно расслышала свирепый голос Алекса на другом конце, несмотря на то, что он был не на громкой связи.

— Остынь, бунтарь. Ты знаешь, что должен делать: забери заявление, и передай мне все улики по этому делу. Если его опустят, я освобожу их. Выполни условия, и все будут целы и невредимы, — холодно произнес Картер.

— Ну а если нет, то мы найдем, чем заняться с вашими подружками, — крикнул напоследок Шакал, и Картер сбросил вызов.

Вскоре он ушел по каким-то важным делам, оставив меня на попечение Шакала. Просто прекрасно, что еще сказать.

* * *

Шакал попивал принесённый откуда-то виски прямо из бутылки, а я пыталась найди способ развязать чертовы веревки. После ухода Картера пошло уже примерно полчаса. Как ни странно, этот индивид все еще молчал и пока что не пытался предпринять попыток моего убийства. Может, это было связано с тем, что Картер предусмотрительно забрал у него пистолет и нож. Хотя я уверена, при желании он прикончил бы меня голыми руками. Айлин еще не просыпалась, и отчасти это было хорошо, так как хоть ненадолго откладывало момент, когда ей придется узнать, что мы находимся в плену из-за каких-то разборок Алекса.

И ведь это практически полностью моя вина. Эта ж надо быть такой везучей, чтобы вляпаться в преступные разборки. Вот что значит — не гуляй с незнакомцами.

— Эй, ты, — нарушил вполне устраивающее меня молчание Шакал.

А я возьми и сделай вид, что не слышала. Ой, какие интересные шнурки на кедах, буду рассматривать их дальше.

— Рыжая, ты что, оглохла? — уже грубее. Как легко его разозлить все же.

— Но — ра, — по слогам произнесла я, угрюмо подняв взгляд на развалившегося на диване Шакала. — Чего тебе?

— Пф-ф, — снова эта наглая усмешка. — Не верится мне, что ты никак не относишься к группировкам.

— Твои проблемы, я понятия не имею, что это за сборища такие. Что-то вроде преступных организаций?

— Не совсем, — он вертел почти опустошенную бутылку в руках, смотря на переливающийся в ней виски так, словно там был заложен глубокий смысл. — Ты не испугалась ножа. Более того, все это время лишь злилась, хотя для обычной девчонки нормальным было бы трястись от страха.

Я хмыкнула, не став отвечать. Что тут скажешь, за всю жизнь я успела попасть в многие передряги. Да и подростки иногда бывают более жестоки, чем те же взрослые. Особенно, если это сироты и брошенные интернатовцы, что создают свои правила среди себе подобных.

— … Или это… Как-то связано со шрамом у тебя на животе? — прямое попадание, отдающее острой болью. Но как? Как за несколько секунд он успел рассмотреть почти незаметную белесую линию?

Я ждала ехидства в его голосе, но на удивление его не было. Взгляд был серьезный и отчужденный. И кажется, впервые за все это время, проведенное здесь, на его губах не было усмешки.

— Это… Тебя не касается, — тихо сказала я, опустив голову.

Он лишь хмыкнул, на мое удивление не разозлившись и не ответив колкостью. Как странно, до этого он показал совсем другой характер. Но, может, ему тоже приходилось сталкиваться с чем-то подобным, и он понимает. А может, просто не любит воротить чужую душу, потому как сам ненавидит, когда роются в его. А может, и то и другое.

— А что за татуировки? — через какое-то время спросила я.

От неожиданности он даже вздрогнул, ответив, так и не смотря на меня:

— Метки. Вроде их называют так. Их делают в крупных группировках. У каждой какой-то свой символ, несущий свое значение.

— Их колят на живот и руки?

— Чаще всего, да.

— И в чем смысл таких тату?

— Это как доказательство принадлежности к определенной группе.

— Как глупо. — Как ношение ножей, которыми не умеешь пользоваться, аксессуар для вида, но не для дела. Я ожидала, что он спросит «Почему?» или скажет что-то вроде «Ничего ты не понимаешь», и уже подготовила пару аргументов в защиту своего мнения.

— Да. Как клейменное стадо, — опровергнув мои ожидания, поддержал он. И это было невероятно точно. Словно он смог подобать слово, которое крутилось у меня на языке, но все не желало вспоминаться.

— Слушай, а что вы вообще не поделили с Алексом? — этот вопрос интересовал меня много больше, чем предыдущий.

— Хм, а я все ждал, когда спросишь что-нибудь по делу, — усмешка вернулась, как неотъемлемая часть лица. — Я в общем-то ничего. Это их с Картером разборки. Твой дружок упек его папашу за решетку пару дней назад, вот Картер и хочет его вытащить. Мне особо не интересно, за что они там грызутся.

— Тогда что ты здесь делаешь?

— Ну-у-у, компании Кинга и моего отца сотрудничают друг с другом, и арест этого старикана повлияет и на дела моего отца, — вроде бы говорит правду, но что-то мне подсказывает, что есть что-то еще, и на самом деле Шакала не особо волнуют дела его отца.

— А если честно?

Он усмехается, словно только и ждал, что я это скажу, и впервые за весь разговор переведя на меня взгляд, холодно произносит:

— Мне просто было скучно.