Доска треснула, фигуры разлетелись на куски... (гет)

— Профессор Снейп, сэр, — испуганно забормотала Гермиона. — Я пришла... я хотела узнать насчет вчерашнего. Насчет профессора Квиррела, сэр, — она облегченно выдохнула, договорив.

— Это не вашего ума дело, мисс Грейнджер, — прошипел Снейп. — Пятьдесят баллов с Гриффиндора за взлом и проникновение. А теперь отправляйтесь-ка спать, пока я не снял с вашего факультета еще сотню-другую баллов.

Гермиона встала и понуро поплелась к двери, ее глаза блестели, а губы дрожали — она едва сдерживала слезы. На полпути она остановилась и повернулась к учителю:

— Простите, профессор Снейп. Честное слово, я не замышляла ничего плохого.

— Мисс Грейнджер, — он слегка повысил тон. — Вы не замышляли ничего плохого? То есть каждый вечер вламываться в кабинет преподавателя — это просто ваше невинное хобби?

— Я не кажд... не каждый ве...

Он прервал:

— Может, ваш поступок что-то оправдывает? Может быть, сегодня за вами снова гнался горный тролль?

Гермиона заплакала, больше не сдерживаясь. Но уходить она тоже явно не собиралась. Так и стояла, рыдая посреди кабинета. Северус оторопел от такой наглости. Настолько, что и сам просто застыл напротив плачущей ученицы, не в силах вымолвить ни слова, и даже не предпринимая попыток прогнать нахалку.

Кажется, его жизнь превращалась в какой-то сюрреалистический кошмар: с одной стороны обезумевший Дамблдор, погружающий школу в самый настоящий хаос, с другой подозрительный Квиррел в своем дурацком тюрбане, а теперь вот еще и эта наглая девчонка. Не стоит забывать также и о том, что где-то по школьным закоулкам рыскает Поттер, стремясь нарушить все возможные и невозможные правила, точно как его папаша.

Воспоминание о Поттере-старшем вывело Снейпа из ступора и вызвало достаточно ярости, чтобы вышвырнуть выскочку Грейнджер из кабинета. Он взглянул на ученицу. Она больше не плакала, только тихонько вздрагивала, вытирая лицо рукавами мантии.

От этого зрелища весь его гнев куда-то улетучился, оставив лишь зияющую пустоту где-то в районе груди. Снейп устало опустился в кресло и взмахом палочки разжег камин.

«Она ведь ничего не вспомнит, — подумал он. — Потом, когда примет зелье, она не вспомнит ничего из этого».

— Садитесь, мисс Грейнджер, — он указал ей на другое кресло.

Она удивленно на него посмотрела, но молча повиновалась.

Он и сам себе удивлялся. То ли тому виной были безумные откровения Дамблдора, то ли что-то еще, но сегодня ему не хотелось оставаться одному.

Раньше, когда-то очень давно, как ему казалось, в другой жизни, он тяжело переживал свое одиночество. Каждый его день был наполнен ноющей болью. Болью, не проходящей и не ослабевающей. Но тогда вместе с болью у него была и молодость, было будущее. Он лелеял в душе надежду, что однажды станет величайшим волшебником, истинным адептом темных искусств. Вознесется над всем миром. Ему не нужна была дружба, любовь...

Лили.

Он тряхнул головой, отгоняя непрошеное воспоминание. Ему не нужно было даже почитание жалких остолопов, по ошибке именующих себя магами. Ему нужна была власть. Власть над душами и умами, власть над жизнями и ходом истории.

Лили...

И, черт возьми, да! Ему нужна была Лили.

Все его мечты, чаяния, стремления прахом разлетелись на ее могиле.

Зато как, наверное, был рад Дамблдор. Еще бы, заполучить такого ценного агента. Снейп сжал зубы. Теперь все вернулось. Та горечь, которую он прятал глубоко внутри, та боль...

Только вот ни будущего, ни мечты у него больше не осталось.

Чтобы отвлечься, Северус сотворил две чашки горячего чая и наблюдал, как Гермиона осторожно берет свою, дует, чтобы остудить, осторожно отпивает...

Почему она все еще здесь?

Нет, ему не хотелось, чтобы она уходила. Всего пара месяцев, и сумасшедший директор промоет ей мозги, а пока можно разделить с этой девчонкой свое одиночество.

Она ведь все равно ничего не вспомнит.

Так они и просидели до самого отбоя. Молча.

Каждый из них нашел в этом молчании свое успокоение.

Гермиона несколько раз порывалась что-то сказать, но, натыкаясь на колючий взгляд Снейпа, замолкала на полуслове. Но ей было хорошо. Впервые за время, прошедшее с момента ее приезда в Хогвартс, ей было спокойно.

* * *

Следующим вечером, подходя к своему кабинету, Снейп почему-то совершенно не удивился, вновь застав там Гермиону. Он молча впустил ее в свой кабинет, и они опять устроились в креслах у камина.

Северус старался не думать о том, что с ним происходит, он просто напоминал себе, что скоро она все забудет.

Эта слабость позволительна, потому как преходяща, — оправдывал себя он.

Придет время, боль вновь утихнет и затаится внутри. Все будет как прежде. Главное, просто жить: шевелиться, переползая изо дня в день, выполнять поручения Дамблдора...

Зачем жить?

Они опять сидели молча.

«Ей тоже одиноко», — думал Снейп, изучая грустное лицо девочки, совсем бледное в отблесках каминного пламени.

Тоже?

И что?

— Я рад, мисс Грейнджер, что сегодня вы решили нарушить традицию и не стали вновь вламываться в мой кабинет, — светским тоном, неожиданным даже для себя, сказал он.

Гермиона слабо улыбнулась.

— Я тоже рада, сэр.

— Еще бы. Ведь, если бы вы вновь решили воспользоваться отпирающим заклинанием, вас ждал бы небольшой сюрприз, — Снейп неприятно улыбнулся. — Боюсь, в таком случае вам пришлось бы пару дней отлеживаться в больничном крыле.

Гермиона поежилась.

— До этого вам удалось войти лишь потому, что на входе стояло простейшее защитное заклятие-приманка. — Мерлин! И с чего он сегодня такой разговорчивый? Может, в чае что-то не то? Снейп сделал глоток. Чай как чай. — Можно войти, как вы уже заметили, но нельзя выйти.

— Как в Гринготсе? — робко спросила Гермиона.

— Принцип тот же, — кивнул он. — Мне уже давно было интересно, найдутся ли смельчаки, готовые проникнуть в кабинет преподавателя. И если таковые отыщутся, хорошо бы поймать их с поличным. Но ввиду того, что появились вы, ходячая катастрофа, хотя что еще взять с гриффиндорцев, я счел дальнейшее любопытство излишним. Не хватало еще, чтобы каждый вечер я находил вас в своем кабинете. Так что запомните на будущее, если хотите остаться целой и невредимой, даже не пытайтесь повторять свои подвиги.

Нет, все-таки точно что-то с чаем. Не подлил ли кто туда зелье разговорчивости? Снейп отставил чашку и задумчиво уставился на огонь.

Гермиона больше не решалась нарушить тишину.

Снова они сидели молча до самого отбоя.

* * *

На следующий день Снейп ощутил себя полностью излечившимся от жалкой слабости. Ему больше не нужно было общество глупой девчонки, чтобы скоротать вечер.

Он не чувствует одиночества.

Только что это кольнуло его сердце, когда он вечером никого не обнаружил у дверей своего кабинета?

И на следующий вечер тоже.

И через день.

Ну что ж, похоже жизнь приходила в норму. Паршивую, но такую стабильную норму.

Дни, наполненные бессмысленными попытками вбить этим остолопам хоть какие-то знания в их пустые головы. Одинокие вечера наедине с посредственными домашними работами. Ночные бдения над котлом с зельем подмены.

Ну и в придачу пара проблем, самостоятельно разгуливающих по замку, Поттер и Квиррел. Каждый из них потенциально опасен для общества.

Только где же эта чертова девчонка?

Почему она не приходит?

А почему тебя это так волнует?