Лучшее оружие (гет)

Молния безжалостно хлестнула мокрую землю — и в этом безумном всполохе Хрона увидела на полу казавшуюся чёрной в блеклом свете лягушку с непомерно большим ртом и слишком выпуклыми глазами. Ахнув, она отшатнулась к спинке кровати, чувствуя, как по спине ползёт липкий неприятный холодок. Она знала, чья это посланница, и потому боялась, хотя до последнего надеялась, что ей это привиделось.

— А госпожа Медуза тебя ищет, — лягушка хихикнула, кокетливо прикрыв рот лапкой. — Беспокоится, что ты не отвечаешь.

Сердце дрогнуло и ухнуло куда-то вниз, трепеща пойманной в силки птицей. Больше всего ей хотелось, чтобы лягушка тотчас же исчезла, как исчезает морок тяжёлых снов после пробуждения. Увы, посланница Медузы всё также сидела на ковре, вытаращив водянистые глазки в ожидании ответа.

— В общем, — после минуты молчания заквакала нарушительница спокойствия, — Медуза просила кое-что передать тебе…

Лягушку накрыла тень. Вопрошающе квакнув, она попыталась вывернуть голову так, чтобы увидеть нежданного гостя, но не успела — тень метнулась к Хроне, остановилась рядом с ней и по-хозяйски закинула руку на хрупкие плечи. Лягушка снова квакнула, на этот раз удивлённо, и подпрыгнула, тщетно пытаясь разглядеть незнакомца почти в кромешном мраке, который разрывали только всполохи молний.

— Что ей от тебя понадобилось? — знакомый голос с лёгкостью разрезал воцарившуюся тишину.

— Она… Медуза хочет, чтобы я вернулась, — запинаясь, ответила девушка.

— Да? — голос у гомункула был до странности весёлый. — Сейчас разберёмся… — рука соскользнула с её плеч и Хрона невольно подалась вперёд, желая хоть ненамного продлить этот редкий, почти волшебный миг. Остановившись рядом с лягушкой, гомункул взглянул на неё с холодным презрением.

— А что? — чувствуя себя неуютно и неловко, пискнула посланница ведьмы. — Мать всё-таки… Беспокоится…

О том, какая из Медузы мать, Энви знал от самой Хроны, так что для него подобное заявление выглядело слишком натянуто и нелепо, чтобы быть правдой.

— Ты, мерзопакостное, — наклонившись, гомункул схватил её за заднюю лапку, выпрямился и с силой тряхнул. — Никуда она не пойдёт, ясно?

Хрона с испугом смотрела, как гомункул трясёт лягушку и объясняет ей, почему она зря сюда пришла. Лягушка первую минуту ещё пыталась вырваться, выворачивалась, широко раскрывала рот, но потом поняла, что всё бессмысленно, и обмякшей тушкой повисла в его руке.

— И не возвращайся! — рявкнул Энви, подойдя к окну и распахнув его настежь. Вышвырнув в него лягушку, которая издала звук, похожий на визг, он прикрыл окно и, повернувшись, окинул девушку внимательным взглядом. — Испугалась? — тонкие чёрные брови взметнулись вверх, к волосам. — Было бы чего бояться, — фыркнул он.

Хрона вдруг поняла, что больше не боится. Своим присутствием и небрежно-презрительным отношением к ведьминой посланнице и самой Медузе он вдребезги разбил давний страх. Пока он рядом, ей не страшны ни Медуза, ни кишин, которым пугали учеников Академии, ни паучиха Арахна, приходившаяся ей родной тёткой.

— Было бы чего бояться, — медленно повторила следом за ним Хрона, любуясь очерченным светом молний силуэтом гомункула.