Рейвенкловская четвёрка (джен)

Sleep, sugar, let your dreams flood in

Like waves of sweet fire, you're safe within

Sleep, sweetie, let your floods come rushing in

And carry you over to a new morning

Петунья проснулась и резко села: перед глазами плыли яркие пятна, а в ушах эхом отдавался детский плач. Она сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться.

Циферблат электронных часов показывал четверть пятого, а гулкую тишину ночи нарушал только храп Вернона.

Петунья тихо встала, накинула халат и на цыпочках вышла в детскую: близнецы крепко спали в своих кроватках. Она поправила им одеяла и обессилено упала в кресло. Просто очередной кошмар, сколько их уже было за последний год? Даже и не сосчитать!

Ей всегда снилось примерно одно и то же: незнакомые дома или люди и… ребёнок. Иногда он просто плакал, как сегодня, а иногда звал «Мама!». Петунья металась, но никогда не могла его найти. Так и просыпалась — вся в слезах, со сбившимся дыханием и камнем на сердце. Она шла в детскую и часами смотрела, как спят Дерек и Дейзи. В такие ночи их сон всегда был спокойным и безмятежным.

Петунья никому не рассказывала о своих глупых снах. Она вычитала в журнале, что иногда такое случается и успокоилась.

* * *

Вот уже несколько минут будильник сигнализировал о наступлении утра, но никто не спешил его выключать. Обычно это делала Петунья, целовала Вернона в щёку и убегала к детям или на кухню. Но будильник продолжал трезвонить, и Вернон не выдержал. Он нехотя разлепил глаза, намереваясь возмутится нерасторопностью жены, только Петуньи рядом не оказалось.

Сонливость как рукой сняло. В такие дни Вернон всегда обнаруживал жену спящей в детской. Петунья никогда ему не рассказывала о своих кошмарах, он догадался сам.

Вернон заглянул к детям, просто чтобы убедится в своей правоте, и побрёл варить кофе. Сегодня ему предстояла важная встреча с инвесторами, нужно было ещё раз просмотреть документы.

Он по привычке включил кофемашину и телевизор.

Ведущий утренних новостей городил одну несуразицу на другую: совы по всей территории Англии вчера, якобы, летали даже днём, а в некоторых отдалённых графствах вместо обещанных дождей прошли звездопады.

«Это всё Хэллоуин!» — вяло отшутился ведущий.

Вчера Вернон не заметил ничего необычного, хотя весь день гулял с Мардж и детьми. Разве что вечером, когда отвозил сестру на станцию, он видел у калитки кошку, самую обычную — полосатую. Никто из соседей на их улице не держал кошек, именно поэтому Вернон обратил на нее внимание.

Совы, кошки и даже звездопады могли подождать до вечера, а вот инвесторы ждать не будут. Если он не хотел опоздать — было самое время ехать.

Вернон наспех допил кофе, бросил в портфель недочитанный договор и взял пальто. Он, не глядя под ноги, переступил через порог и едва не споткнулся о большой свёрток из одеяла. Свёрток заворочался и начал плакать.

Вернон окаменел: на пороге его дома лежал чужой ребёнок! Что за ерунда?!

* * *

— Петунья!!! — раздался снизу крик Вернона.

За окном уже рассвело. Видимо, она снова уснула в детской, а муж пожалел её разбудить. Что же могло случиться, если теперь он кричал на весь дом?

Петунья вскочила с кресла и сбежала вниз по лестнице.

Входная дверь была открыта настежь. Вернон ошарашено смотрел себе под ноги, где лежал большой орущий свёрток.

— Что это? — сдавленным голосом спросила она.

Вопрос прозвучал глупо. Петунья чувствовала себя героиней вымышленной истории, ведь в жизни детей так просто не оставляют у чужих дверей.

Она словно в замедленной съемке прошла по коридору и подняла свёрток на руки. Темноволосый малыш посмотрел на неё большими зелёными глазами и успокоился.

«Зелёные глаза! Точь в точь как… Быть того не может! Что бы ему здесь делать?» — подумала Петунья сердито.

— Письмо, — окликнул её Вернон. — Упало. Вот, возьми…

Руки у Петуньи дрожали так, что она едва не выронила ребёнка. Ради безопасности она положила свёрток на диван в гостиной и только потом распечатала письмо.

Почерк она узнала сразу, хотя надеялась не увидеть никогда. Строчки плыли перед глазами: война, предательство, убиты!

Внутри что-то сломалось.

Почти с самого детства Петунья ненавидела свою младшую сестру! Предпочитала думать, что никакой сестры у неё и вовсе нет. Только всё это было применимо к живым…

Если верить письму, Лили мертва, а её сын Гарри — теперь забота Петуньи.

* * *

— Нам нужно поговорить с Дейзи, — не терпящим возражения тоном объявила Петунья.

— Скажу секретарше, пускай перенесёт все дела на завтра.

Вернон не решался спросить о содержимом письма. Что-то ему подсказывало, что вчерашние совы и звездопады не прошли даром. Только душевное равновесие жены было для него куда важнее правды.

— Не стоит. По дороге с работы вечером заберёшь Дейзи и привезешь ее к нам, — всё тем же тоном ответила Петунья. — Сейчас же ей позвоню!

Вернон вздохнул с облегчением и побрёл, наконец, к машине. Он был не в силах признаться даже себе, что боялся остаться дома.

* * *

Весь день Петунья бродила, словно в тумане. Несколько раз разговаривала с Дейзи, привычно заботилась о детях: покормить, переодеть, уложить спать и так по кругу. Гарри вёл себя очень тихо. Они словно присматривались друг к другу.

— Мы дома! — громко объявил Вернон.

— Что же нас никто не встречает? — весело поинтересовалась Дейзи.

— Наверное, потому что вы раньше на целых два часа. Ужин придётся подождать, — Петунья застыла в дверях кухни.

Ей хватило только одного взгляда подруги, чтобы всё внутри снова превратилось в хаос.

— Где дети? — спросил Вернон.

— Спят, как раз собиралась их будить.

— Давай вместе, — решила Дейзи. — Вернон, присмотри за ужином, пожалуйста.

Глядя на выражение лица мужа, Петунья поняла, что он планировал распределить роли иначе.

Они с Дейзи молча поднялись в детскую. Петунья не придумала ничего лучше, как снять перегородки с кроваток близнецов и положить троих детей вместе.

— Ты уже что-то решила? — шёпотом спросила Дейзи.

— Не знаю, — Петунья упала в кресло и закрыла лицо руками.

— Я нашла в базе документы на мальчика. Он действительно твой племянник, родился тридцать первого июля прошлого года.

— Даже странно, что Лили позаботилась о свидетельстве.

— Что ты имеешь в виду?

Петунья вытянула из кармана примятое письмо и протянула его подруге:

— Читай, сама всё поймёшь.

— Дела… — задумчиво сказала Дейзи через несколько минут. — Если верить этому, ты должна оставить ребёнка.

— Должна, — кивнула Петунья, — удружила сестрёнка!

— Не говори так…

— Мамочка, это ты? — вдруг сказал Гарри, он сидел в кровати и сонно тёр глаза.

— Нет, малыш, я не твоя мама, — с горечью ответила Дейзи и взяла его на руки.

Гарри крепко обнял её за шею и тихо засопел в ухо.

Петунья раньше никогда не придавала особого значения тому, что у её подруги были длинные рыжие волосы.

* * *

— Сюрприз! — Дейзи с радостной улыбкой заглянула в кухню. — Как поживают мои карапузы?

Прошло почти два месяца с тех пор, как Дурсли приютили у себя племянника.

Дети сидели каждый на своём стуле и возили ложками по тарелкам с кашей. Кухня напоминала поле боя.

Увидев знакомое лицо, близнецы радостно захлопали в ладоши, изо всех сил пытаясь выговорить не простое для них слово «крёстная». Гарри же просто молча улыбнулся.

— Почему ты не предупредила о своём приезде? — удивлённо спросила Петунья.

— Привет, — в кухню зашёл Вернон, вид у него был немного виноватый.

— Папочка пришёл, — опять обрадовались близнецы.

Вернон поцеловал каждого в щёку, а Гарри неуклюже потрепал по волосам.

— Мне внезапно дали выходной, и я решила провести его с вами. Ты не рада?

И не важно, что просить этот выходной пришлось чуть ли не за месяц. Вернону с Петуньей было не обязательно об этом знать.

— Конечно, я тебе рада, и дети тоже! Ой, прости…

В этот момент малышка Дейзи запустила в свою тёзку кашей и бурно радовалась тому, что попала.

— Мне не привыкать, — лишь улыбнулась та.

Дейзи очень переживала за судьбу Гарри, но вырваться с работы никак не удавалось.

Мальчик всё время молчал и носился со старым безухим плюшевым львом.

— Это игрушка Лили, — обречённо вздохнула Петунья. — Нашли, когда убирали на чердаке. Гарри его случайно увидел и теперь не отдаёт. Уж сколько игрушек перепробовали. Милее этого льва — ничего нет.

— Не думаю, что это так уж плохо. Пускай играет, если ему нравится, — задумчиво сказала Дейзи. — Молчит он тоже всегда?

— С того вечера как увидел тебя впервые и назвал мамой. Я показывала его врачу — безрезультатно.

Предчувствие её не обмануло. В доме Дурслей творилось нечто странное.

Близнецы спустя неделю были счастливы и довольны жизнью, а Гарри всё никак не мог прийти в себя. Он, конечно, многое пережил, но в этом возрасте дети обычно быстро забывали свои беды, стоило их окружить заботой и вниманием.

В ту ночь Дейзи так и не смогла уснуть. Гарри спал очень не спокойно, ворочался и хныкал. Успокоился малыш только после того, как она взяла его на руки.

* * *

— Ты замечала, что Гарри плохо спит?

Вернон уехал на работу, а они пили чай в гостиной, усадив детей в манеж.

Петунья едва не поперхнулась, столь неожиданно прозвучал вопрос подруги. Видимо эмоции отразились на её лице, потому что Дейзи продолжила:

— Я так и думала.

— Я приняла его, дала всё что нужно, — словно оправдывалась Петунья. — Он здоров и ни в чём не нуждается!

— Ни в чём, — кивнула Дейзи, — кроме твоей любви!

Петунья злилась: на подругу, которая вдруг вздумала её воспитывать; на Гарри, которому не спалось по ночам и на себя.

— Он сын этих… Поттеров, — она хотела сказать иначе, сказать что-то обидное.

Дейзи кивнула, она знала эту историю.

— И что же это меняет?

— Всё! — резко выпалила Петунья.

Лицо Дейзи внезапно переменилось, а в голосе появились новые жёсткие нотки:

— Это ничего не меняет, он точно такой же, как близнецы!

— Мои дети не…

— Твои? — Дейзи сказала это очень тихо, даже сочувственно, но лучше бы она закричала — так больно в душе Петуньи отдались ее слова.

— Ты права… — по её щекам потекли слёзы.

Она ничего не знала о близнецах, но любила их больше жизни. Своих «чужих» детей.

А ведь Гарри был таким же — просто мальчиком-сиротой.

— Но он всё равно не пойдет в ту дурацкую школу! — решительно выпалила Петунья.

— Ох, милая, детям ещё и двух лет не исполнилось…

* * *

Жизнь словно обрела новые краски. Петунья привыкала: ещё один поцелуй на ночь, объятие или улыбка. Так просто, почему она раньше не замечала?

Петунья всё ещё сердилась на сестру, но это больше не влияло на её отношение к Гарри.

Вернон не выдержал к концу января, как раз в канун дня рождения Лили.

У близнецов резался очередной зуб, и Петунья намеревалась провести эту ночь в детской.

— Почему ты с ним носишься? Сама ведь говорила, что он…

Вернон продолжал не замечать Гарри и злился на Петунью за то, что та начала уделять мальчику внимание.

— Говорила, — она кивнула. — Только мы с тобой забыли о главном: Гарри — ребёнок, такой же, как близнецы.

Петунья не сомневалась, что муж понял её правильно.

* * *

Ночь выдалась не простой. Близнецы уснули далеко за полночь, и она задремала, укачивая Гарри.

— Тише-тише, мой маленький! — знакомый женский голос доносился, словно издалека.

Петунья открыла глаза и едва не потеряла сознание.

Над кроваткой Гарри склонилась женщина с длинными рыжими волосами и держала его за руку.

— Лили? — не веря своим глазам, прошептала Петунья. — Как… ты здесь…

— Я хотела, чтобы всё было не так! Думала, мы с Гарри приедем вас навестить, когда всё кончится. И, может быть, ты даже меня простишь…

— А что потом?

— А потом я умерла, — её голос звучал насмешливо и печально. — Глупо умирать, когда тебе всего двадцать один, правда?

Петунья понимала, что спит. Этот сон был не похож на другие. Черты лица ускользали, но она знала, что рядом её Лили. Настоящая!

— Спасибо тебе за Гарри, сестрёнка, — продолжила она уже серьёзно. — Прости, если сможешь, и прощай!

* * *

— Тётя?

Петунья не поняла, во сне был этот детский голос или наяву. Она открыла глаза, сердце бешено колотилось о рёбра, а дыхание сбилось.

— Тётя, — повторил Гарри и улыбнулся.

— Я здесь, мой маленький…