Рейвенкловская четвёрка (джен)

— Дурсль, Дейзи!

От группы перепуганных первокурсников отделилась тоненькая фигура в новой, с иголочки, мантии. Светлые волосы девочки были заплетены в две косы. Приосанившись, она прошла несколько шагов до табурета с распределяющей Шляпой так, словно её собирались короновать. Усевшись, Дейзи поправила мантию, сложила руки на коленях и замерла в ожидании.

— Рейвенкло! — выкрикнула Шляпа, едва коснувшись белокурой макушки.

Дейзи была смышлёной и любознательной девочкой. Она уже успела прочесть все школьные учебники и несколько дополнительных книг о Хогвартсе. «Факультет воронов» давно стал её навязчивой идеей, и в нужный момент Шляпа не подвела!

Дейзи встала с табурета, подмигнула кому-то из толпы первокурсников и неспешно направилась к столу, за которым её встречали громкими аплодисментами.

Профессор МакГонагалл зачитала следующее имя:

— Дурсль, Дерек!

К табурету уверенной походкой направился белокурый мальчик, как две капли воды похожий на сестру. Его волосы были аккуратно подстрижены и зачёсаны назад. И в этот раз Шляпа не заставила себя ждать:

— Рейвенкло!

Впрочем, могло ли быть иначе? Дерека интересовало всё на свете. В свои одиннадцать лет он был самым заядлым читателем в городской библиотеке. Знал всё о дрелях и свёрлах, которыми занималась фирма его отца, и с нетерпением ждал уроков в новой школе.

Дерек спрыгнул с табурета, мгновенно растеряв свою напускную серьезность. Перед тем, как отправиться за стол факультета и присоединиться к сестре, он нашел взглядом среди первокурсников темноволосого мальчика в очках и кивнул ему.

В ответ Дереку отчего-то улыбнулась растрепанная девчушка, стоявшая там же, в толпе. Она без умолку тараторила о замке и заклинаниях, которые успела выучить. Гарри Поттер, именно так звали мальчика в очках, только теперь её заметил. Он улыбнулся и решил повнимательнее присмотреться к этой девочке. Она вела себя в точности, как Дейзи, когда та нервничала или ждала чего-то.

— Грэйнджер, Гермиона!

Гермиона, вот как её звали, вздрогнула и рванула к табурету, едва не сбив Гарри с ног. Она зажмурилась и быстро надела на голову Шляпу.

— Рейвенкло!

Вы когда-нибудь наблюдали, как меняется человек, получивший желаемое? Гермиона неторопливо встала и отдала Шляпу профессору МакГонагалл. Она казалась совершенно безмятежной и счастливой. Так ведут себя только отличницы, которые только что узнали результат важной контрольной.

Распределение продолжилось.

Первокурсники один за другим занимали свои места в зале. Вот только Гарри, казалось, больше не замечал ничего вокруг. Он пытался сделать нелёгкий выбор — Рейвенкло, факультет, на который поступили его любимые кузены, или же Гриффиндор?

Много лет назад, на «факультете львов» учились его погибшие родители. Гарри знал это из рассказов тёти. Конечно, он понимал, что Шляпа вряд ли станет интересоваться его желаниями, но…

— Поттер, Гарри!

Гарри показалось, что его имя прозвучало громче остальных. В зале внезапно воцарилась оглушительная тишина, а затем прокатилась волна шепотков: «Поттер? Она сказала Поттер!».

Тётя говорила, что в тот день, когда погибли родители, он стал знаменитым. А всего месяц назад выяснилось, что о нём писали в книгах! Тех самых, которые выбрала Дейзи для дополнительного чтения.

Гарри не любил чрезмерного внимания, особенно незаслуженного, но деваться было некуда. Он выпрямил спину, попытался пригладить непослушные волосы и побрел к табурету на негнущихся ногах. Шляпа упала ему на глаза прежде, чем Гарри заметил десятки любопытных взглядов.

— Ну-ка, кто тут у нас? — задумчиво произнес прямо в ухо тихий голос, и Гарри вздрогнул. — Интересный случай, не простой... Много смелости, талант и ум! А ещё желание проявить себя! И верность семейным идеалам. Похвально, похвально... Куда же мне тебя определить?

Гарри крепко вцепился обеими руками в сиденье, напряженно думая то о своих родителях, то о брате с сестрой. Ещё вчера ему казалось, что выбирать попросту не придётся, но теперь он не знал, как поступить.

— И что прикажешь с тобой делать? — продолжил всё тот же тихий голос. — Была не была! Рейвенкло!

Гарри вскочил, дрожащими руками стащил с головы Шляпу и отдал её профессору МакГонагалл. Зал взорвался громом аплодисментов, а некоторые рейвенкловцы даже вскочили со своих мест. Столь бурная реакция смутила Гарри. Он, желая улизнуть от всеобщего внимания, поспешил к кузенам. Те весело пританцовывали и призывно махали ему руками.

По преподавательскому столу тоже прошла едва заметная волна оживления. На мальчика в очках с интересом и некоторой задумчивостью смотрел профессор Снейп, декан Слизерина, пока профессор Флитвик, декан Рейвенкло, едва не подпрыгивал на своём месте. Только профессор МакГонагалл, она возглавляла Гриффиндор, была немного огорчена. Но, конечно, этого никто не смог бы заметить.

Очевидно, на Гарри Поттера в школе Хогвартс возлагали большие надежды.

Дети же искренне радовались новой жизни.

* * *

Тем летом они впервые приехали во Францию.

Всё время шёл дождь. Дядя Вернон пропадал на работе, улаживая дела в филиале своей фирмы. Тётя Петунья занималась обустройством нового дома и придумывала для Гарри самые разные поручения. Дерек и Дейзи много времени проводили в библиотеке, обложившись книгами. Тётя радовалась подобному усердию любимых отпрысков, а Гарри знал — близнецы замыслили очередной опасный эксперимент. Он с нетерпением ждал развязки, которая не заставила себя ждать.

Восьмой день рождения Гарри отпраздновали, как всегда: тихо и по-семейному. Дядя Вернон подарил подзорную трубу, о которой давно мечтал племянник, а тётя приготовила его любимый торт с персиками и меренгами. После обеда Гарри повёл кузенов на чердак. На днях, выполняя очередное поручение, он обнаружил там целую коробку старого альпинистского снаряжения.

Дерек пришёл в восторг от находки и сразу принялся что-то искать:

— Кла-а-асс! Именно то, чего нам не хватало!

— Первый солнечный день — наш, — со знанием дела кивнула Дейзи.

По обыкновению она была настороже. Родители не могли устоять против её милой улыбки и очаровательных глаз, что частенько помогало всем троим избежать наказания.

— Я жду подробностей, — с любопытством выпалил Гарри и уселся на ближайшую коробку с хламом.

— Яблоня в саду, — пробормотал Дерек.

Он был всецело поглощён содержимым коробки.

— Мы хотим залезть на неё, как только погода наладится, — продолжила Дейзи. — Ты с нами?

— Вот оно! — невпопад выпалил Дерек.

Он извлёк из коробки моток верёвки с привязанным к ней здоровенным крюком.

— А то! — Гарри даже подпрыгнул от избытка чувств. — Где-то неподалёку должен быть маяк, ужасно интересно посмотреть.

— Откуда знаешь? — поинтересовался Дерек. Он уже успел сложить лишнее снаряжение обратно в коробку, уселся на неё сверху и болтал ногами.

— На днях тётя рассказывала об этом дяде Вернону, пока я чистил серебро в столовой. Не то, чтобы я подслушивал…

— Не важно! — перебила его Дейзи. — Я вычитала одну штуковину в книжке по физике, и планирую проверить.

Её глаза безумно блестели в полумраке чердака. Гарри очень хорошо знал этот озорной блеск. Яблоня высотой не меньше пяти метров — пустяк, если Дейзи Дурсль что-то задумала.

— А я… — начал Дерек, но его перебили.

На лестнице послышались шаги, и Дейзи затараторила:

— В инерциальной системе отсчёта ускорение, которое получает материальная точка с постоянной массой, прямо пропорционально равнодействующей всех приложенных к ней сил и обратно пропорционально её массе.

— Это второй Закон Ньютона, так называемый Закон Движения, — Дерек уже извлёк откуда-то толстенную книгу и водил пальцем по странице.

— Чем тут занимаются мои сладкие птенчики? — в дверном проёме показалась голова тёти Петуньи.

Дерек ненавидел, когда с ними сюсюкались. Он быстро спрятался за книгой, пока мама не заметила его перекошенной гримасы, а Дейзи с энтузиазмом выпалила:

— Физикой, мам! Мы вчера нашли книжку в библиотеке.

— Мои умники! — прощебетала тётя Петунья. — Пойдёмте лучше фотографироваться. Дождь закончился!

Дети разом вскочили. Им не так уж хотелось фотографироваться, но отсутствие дождя сулило большие перспективы.

— Только что звонила тётя Сесиль, — продолжила Петунья. — Обещала завтра заглянуть на ужин. Так что ты, Гарри, помогаешь мне на кухне.

Гости означали для всех троих абсолютно свободный вечер, это воодушевило их ещё больше. Помощь на кухне была сущим пустяком, Гарри обожал готовить.

— Завтра! — хором прошептали дети, покидая чердак.

* * *

На следующий день погода радовала безоблачным небом и ярким солнцем.

Дядя Вернон ещё утром уехал на работу, а остальные занимались приготовлениями к приходу гостей. Близнецы сервировали стол, из комнаты то и дело доносились смех и звон посуды. Тётя Петунья напевала себе под нос, помешивая соус в кастрюле, а Гарри резал овощи для салата и ждал сигнала. Подзорная труба уже была надежно спрятана в шкафу у входной двери, а верёвку Дерек ещё вчера положил под яблоню.

Дейзи появилась внезапно, как свежий ветер в летний зной:

— Мамочка, а можно Гарри с нами поиграет в саду?

Тётя Петунья оценивающе посмотрела на дочь, затем на Гарри, который резал овощи и не выражал особой заинтересованности.

Именно так они в прошлый раз и попались, ещё в Англии.

Дерек целую неделю потратил, чтобы разобрать опытный образец одной из отцовских дрелей. Ему было интересно посмотреть, как она работает. Кто же знал, что невинный эксперимент может закончиться пожаром? Тогда Гарри тоже помогал тёте, а когда Дейзи позвала играть — сломя голову помчался за кузиной. Впрочем, взрослые появились вовремя: огонь успели потушить до того, как он нанес дому серьезные повреждения. Гарри опасался выволочки, но когда дядя Вернон увидел причину возгорания — он жутко возгордился и даже не стал ругаться.

— Ну мамочка, — Дейзи невинно улыбнулась. — Мы уже две недели сидим взаперти, а сегодня такая чудесная погода…

— Ладно уж, только пускай закончит с салатом, — сдалась тётя Петунья.

— Иди, я догоню, — одними губами прошептал Гарри.

Дейзи исчезла так же быстро, как и появилась. Гарри взял пучок зелени и нож, но руки его больше не слушались. Каждое движение выходило, словно в замедленной съёмке. Он отчего-то слышал, как железный крюк ударяется о ветку дерева, слышал треск коры под подошвами ботинок близнецов, шелест листьев.

Нож в его руках в очередной раз опустился на доску, после чего руки стали вдруг липкими, но Гарри не придал этому значения. Он замер, треск ветки или верёвки (не разобрать) разорвал сознание.

— Гарри, у тебя кровь! Вот, возьми салфетку, — голос тёти звучал, словно издалека.

Гарри отложил нож и опрометью бросился к выходу. В этот момент он не задумывался, сможет ли помочь кузенам, и не знал, почему слышал происходящее так, словно яблоня находилась в паре шагов от него. Единственное, чего сейчас хотел Гарри — чтобы кузены не пострадали.

Толстенная ветка яблони и всё ещё закреплённый на ней железный крюк лежали на земле. Рядом с ней подпрыгивал вверх Дерек — так, словно земля под его ногами превратилась в батут. Дейзи и вовсе парила в воздухе. Вчера она весь вечер рассказывала о Законе земного притяжения, который собиралась проверить, и, похоже, сейчас он на неё не действовал.

— Да стой же ты, — вслед за Гарри в сад выбежала тётя Петунья. — Возьми салфетку, кому гов…

* * *

— Тунья, смотри! Я лечу!

Высоко в небе парила её Лили, счастливая и, кажется, совсем невесомая.

Петунья помотала головой, отгоняя морок, но он не желал исчезать. Только волосы девочки вдруг из рыжих превратились в белокурые. Она кружилась в воздухе, раскинув руки, и звонко смеялась:

— Мамочка-мамочка! Смотри, я лечу…

— Дейзи… — одними губами прошептала Петунья.

Слёзы бежали по ее щекам, она не желала верить.

— Мамочка, прости нас! Мы больше не будем! — к ней со всех ног бежали её целые и невредимые дети. Обнимали, просили прощения, но Петунья не могла пошевелиться.

Перед глазами всё ещё парила Лили. Её маленькая Лили. Ей было столько же, сколько сейчас близнецам, когда магия впервые дала о себе знать. Петунья тогда не поняла Лили, оттолкнула. Она потеряла сестру, но детей потерять не могла: ради двух своих маленьких птенчиков Петунья была готова на всё.

Из задумчивости её вывел голос Гарри:

— Тётя, что всё это значит?

Он смотрел на неё так, как всегда смотрела Лили, когда собиралась узнать правду любой ценой. Петунья хорошо помнила этот взгляд. Гарри был истинным сыном своей матери.

«Пришло время исправлять ошибки», — подумала она, а вслух добавила:

— Это магия! Похоже, вы, все трое, волшебники…

Поздравляю всех с наступающими праздниками!

Пускай в сердце каждого из вас живёт надежда, вера и любовь!

Здоровья, вдохновения и всего самого хорошего в Новом 2016 году!

В подарок — небольшая зарисовка. Ребятам здесь по 8 лет.

С уважением, ваш блудный автор

* * *

— Всё — правда, поверить не могу! Скорее ловите её!

— Что правда? И который час? — сонным голосом спросил Гарри.

Он уже успел надеть очки и, щурясь, пытался разглядеть, что происходит в комнате. Света от уличного фонаря хватало только на то, чтобы Гарри смог различить силуэт Дейзи в длинной ночной рубашке. Она бегала по комнате и, судя по её крикам, кого-то ловила.

— Всё — правда! — безапелляционным тоном повторила Дейзи, но уже через мгновение сжалилась и продолжила. — Про волшебство всё правда, понимаешь?

— Понимаю, — очень серьёзно ответил Гарри.

Каникулы во Франции уже начали казаться ему причудливым сном, ведь за последние четыре месяца они с кузенами ни разу не говорили о происшествии с яблоней. После возвращения в Англию близнецы вели себя так, словно ничего не произошло, и Гарри никак не решался нарушить этот негласный запрет.

— Я даже написала письмо Санте! — продолжила Дейзи, в её голосе слышались истерические нотки. — Представляешь, Санте?

Это действительно говорило о многом. Дейзи уже несколько лет рассказывала всем желающим, что Санта Клаус — это сказки для несмышлёных младенцев, к которым она себя не относила.

Гарри больно ущипнул себя за локоть, чтобы удостовериться в реальности происходящего, и осторожно спросил:

— Хочешь сказать, что Санта все же существует?

— Не знаю, — отмахнулась Дейзи. — Кто-то точно существует, иначе бы откуда взялось…

Договорить ей не дали. Небольшой тёмный предмет с негромким стуком упал на подоконник и Гарри вздрогнул.

— Вот же она! — радостно закричала Дейзи и взяла в руки этот самый предмет.

— Что тут у вас происходит? — сонным голосом пробормотал Дерек.

Он догадался включить лампу и комнату сразу залило неярким мягким светом.

— Лягушка! — Дейзи даже подпрыгнула от переизбытка чувств. — Шоколадная лягушка! Смотрите.

Она поднесла руки к свету и Гарри смог рассмотреть перепончатые лапки и острую мордочку.

— Это что ещё такое? — явно не веря своим глазам переспросил Дерек.

— Подарок! Настоящий волшебный подарок на Рождество, как я и просила, — не унималась Дейзи. — Вон, смотрите, и вам тоже подарили.

Она была права.

На кроватях Гарри и Дерека лежали совершенно одинаковые бумажные пакеты с яркой наклейкой-рекламой магазина «Сладкое королевство».

Гарри тут же схватил свой и высыпал всё его содержимое на одеяло. Он никак не мог поверить, что все эти предметы в ярких обёртках — просто сладости, хоть и волшебные.

Лягушка из шоколада нашлась в первой открытой коробочке и тоже ускакала на прогулку по комнате, но Гарри не очень спешил в погоню. Он разглядывал карточку-вкладыш, на которой был изображён Альбус Дамблдор. Он приветливо улыбался, а потом внезапно подмигнул и исчез.

Гарри не мог поверить своим глазам, он встряхнул головой и снова посмотрел на карточку — она была пуста.

— Какие штранные ошушения, — с набитым ртом сказал Дерек.

Он же успел проглотить несколько мятных конфет из пакета, надпись на котором гласила: «В желудке прыгают, ногами дрыгают».

— Попробуй, Гарри! Очень вкусно, — продолжил Дерек прожевав.

— А мне нравятся вот эти! Смотрите!

Дейзи с ногами забралась на свою кровать и сунула за щёку розовую конфету. Всего через несколько секунд она уже парила в дюйме над одеялом и улыбалась.

— Здорово, да? Первый раз я экспериментировала в ванной — приземление вышло не очень приятным.

— Ты что уже всё перепробовала? — в один голос спросили Гарри и Дерек.

— Ну не всё, — задумчиво протянула она. — Лягушку не догнала. Пакеты появились примерно час назад. Сами по себе, представляете? Извините, что не сразу вас разбудила.

— Я бы наверное тоже не сразу, — сказал Дерек. — Сами по себе, интересно, это как?

— А лягушки из шоколада, прыгающие по комнате, теперь в порядке вещей? — уточнил Гарри.

— Точно, я как-то и не сообразил.

Глаза Дерека снова вспыхнули озорным блеском. Таким же, как на летних каникулах, когда они тайком от родителей мечтали о волшебном мире и письмах из Хогвартса.

— А ещё мне подарили книжку! — продолжила Дейзи. — Настоящую волшебную книжку с живыми картинками. Одни названия чего стоят: Фонтан феи Фортуны, или вот — Зайчиха Шутиха и её пень-зубоскал. А у вас что?

— Набор исследователя, — торжествующе воскликнул Дерек. — Тот, что анонсировали только в следующем месяце.

Гарри хотел привычно ответить, что на Рождество ему дарят только сладости, но заметил на одеяле ещё один прямоугольный свёрток. Он затаил дыхание и очень осторожно снял обёрточную бумагу. Внутри была книга в толстом кожаном переплёте. Очень красивая, с гербом на обложке.

— Ух ты, — прошептала ему в самое ухо Дейзи.

— Открывай скорее, — не удержался Дерек.

На ощупь книга была гладкая и тёплая. Гарри открыл её и обнаружил на первой странице черно-белую фотографию, с которой ему приветливо махали руками красивая женщина с длинными волосами и мужчина в очках. На руках они держали младенца.

Гарри легко провёл кончиками пальцев по фотографии, но ничего не изменилось, изображенные на ней люди продолжали приветливо улыбаться.

— Ого! Как это они так? — шепотом спросил Дерек, словно боялся, что его могут услышать.

— Это же твои родители, правда? — так же шепотом сказала Дейзи.

Гарри хотел что-то ответить, но слова застряли у него в горле. Он никогда не видел маму с папой даже на фотографиях, но точно знал, что это они.

— Что тут происходит?

Они, все трое, вздрогнули. В дверях стояла тётя Петунья и улыбалась.

— С Рождеством, мамочка! Ты не поверишь, что нам подарили, — затараторили близнецы и бросились её обнимать.

Гарри остался сидеть на кровати. Держал в руках альбом и не мог пошевелится.

Тетя Петунья смеялась вместе с близнецами, отвечала на их вопросы, но её взгляд был прикован к Гарри.

Он сделал глубокий вдох, сморгнул непрошеные слёзы и одними губами прошептал: «спасибо». Всё остальное Гарри скажет ей потом, когда будет помогать с приготовлением праздничного ужина. Верил ли он в волшебство? Конечно! Но при этом твёрдо знал, что именно тётя позволила ему случиться.

— Марш в ванную, скоро будем завтракать! — громко сказала тетя Петунья и вышла из комнаты.

Кузены, переговариваясь, выбежали следом, а Гарри опустил глаза на карточку: изображение Альбуса Дамблдора снова появилось на положенном месте и задорно ему подмигнуло.

Ничего не предвещало беды.

Они с Верноном даже имя успели придумать — Дадли Дурсль, их маленький Дадли! За развитием малыша тщательно следили, Петунья наблюдалась в лучшей клинике Лондона. Она с нетерпением ждала того дня, когда сможет обнять своё маленькое сокровище. Соседка, Бетти Полкисс, тоже была в положении, и они вместе мечтали, как их сыновья станут друзьями.

Дадли скончался на четвёртый день жизни. Его маленькое сердце просто остановилось. Врождённый порок — безжалостно констатировали врачи. Они ничего не смогли сделать. Вернон рвал и метал, даже намеревался избить врача, но больничная охрана подоспела вовремя.

А Петунья… Она просто не знала, как жить дальше.

Дадли похоронили на окраине Лондона, рядом с родителями Петуньи. Церемония получилась очень тихой, присутствовали только они с Верноном и священник. Петунья боялась огласки, хотя даже мужу не смогла объяснить причину своего страха. Для Мардж придумали историю о послеродовых осложнениях и обещали позвать в гости, когда вернутся домой.

Домой…

Петунью била дрожь, как только она задумывалась о возвращении в Литтл-Уингинг. Они уже второй месяц жили в служебной квартире Вернона, и Петунья мечтала остаться здесь насовсем.

Ей нравилось в большом городе. Пока Вернон пропадал на работе, Петунья, словно приведение, слонялась по лондонским улицам. Здесь никто её не знал, не смотрел сочувственно и не навязывал дружеского участия. Она могла быть в одиночестве даже посреди оживлённой улицы, а если ещё и солнечные очки надеть — даже случайный прохожий не заметит ее глаз, красных от слез.

Петунья плакала постоянно. Быть может, именно это и помогло ей выжить.

Тот день был похож на все предыдущие: она навестила могилу сына и возвращалась домой привычным путём. Отчего-то всё казалось немного другим: из пекарни вкусно пахло свежей выпечкой (странно, что Петунья раньше не замечала), а из кофейни на углу — свежезаваренным кофе. Она не удержалась и решила зайти. На летней террасе, несмотря на разгар дня, было совсем пусто. Кофе принесли очень быстро, только Петунья не успела насладиться напитком. В голове внезапно включили звук. Как ещё объяснить тот факт, что детские голоса и смех она услышала не сразу? Петунья спешно расплатилась и отправилась искать детей. Они манили её, словно источник живительной влаги. Она перешла дорогу, свернула за угол и наткнулась на высокое ограждение. Его тонкие прутья-пики стремились в небеса, а поперечные перекладины причудливым образом складывались в очертания птиц и цветов. За оградой играли дети: одни гоняли мяч, другие строили песочные замки, кто-то просто катался с горки.

Петунья затаилась в тени деревьев и смотрела, жадно впитывая каждую мелочь. Позже детей кто-то позвал, и они ушли.

На следующий день всё повторилось.

Петунья приходила снова и снова — разглядывала малышей, слушала их голоса. Eё боль понемногу отступала. Засыпая, она вспоминала смех мальчишек, играющих в мяч, синюю ленту в волосах рыжей девчушки и смешной клоунский нос у мальчика в очках.

А потом всё закончилось. Петунья бежала к заветному ограждению так быстро, словно от этого зависела её жизнь, только детей во дворе не оказалось. Она долго стояла, прожигая взглядом опустевший дворик, но так и ушла ни с чем. Петунья брела, не разбирая дороги, пока не уткнулась в столб, на котором висела большая вывеска: «Сиротский приют имени святого Джозефа». Стрелка на вывеске указывала в сторону большого белого здания, которого Петунья раньше не замечала.

Той ночью Петунья так и не смогла уснуть. Вернон обнимал её и уютно сопел в ухо, но сон не шёл. Все эти дни эмоции застилали ей глаза. Она даже подумать не могла, что ежедневно наблюдает за сиротами. Внутри словно разливалась раскалённая лава. Петунья не могла понять, почему люди бросают своих детей, ведь ей было больно только от одной мысли о подобном.

Утром она проснулась поздно, настенные часы уже пробили полдень. Обычно в это время Петунья возвращалась со своей импровизированной прогулки к сыну и наблюдала за чужими детьми. Она наспех оделась, схватила ключи и сумочку, после чего выбежала из дома.

Петунья следовала правилу: идти по противоположной стороне дороги и даже взгляда не кидать в сторону приюта, пока не навестит сына. Но сегодня ее планам не суждено было сбыться.

Она внезапно остановилась напротив того самого белого здания и замерла — по тротуару медленно шла старуха в чепце и тёплом, не по погоде, платье. Она несла корзину, из которой выглядывал край светлой ткани. Старуха скрылась за дверью приюта лишь на мгновение, а когда вышла — корзины в её руках уже не было.

Мимо проезжали машины, и Петунья никак не могла сосредоточиться. Она кипела от злости! Хотелось остановить эту женщину, переубедить, отругать или, может быть, даже ударить? Как она могла отдать свою кровиночку совершенно незнакомым людям?

От мыслей её отвлёк проезжавший мимо грузовик с пёстрым рисунком на белом боку. Вместе с ним куда-то подевалась и старуха. По ближайшему пешеходному переходу Петунья бросилась через дорогу. Смотрела за углом и на соседней улице — старуха словно сквозь землю провалилась.

Петунья на негнущихся ногах подошла к дверям приюта. У неё дрожали руки, а мысли хаотично метались в голове. Она только сейчас заметила, что, выходя из дома, схватила другую сумку, ту, что так и не решилась разобрать после выписки из больницы. Волей случая у неё оказались: полный набор документов и крупная сумма денег. Вернон дал их на "всякий пожарный". В больнице деньги не пригодились. Сейчас же они могли сыграть ключевую роль.

* * *

Петунья поправила волосы и медленно открыла дверь. Внутри было очень тихо, чисто и как-то угрюмо, а на одном из кресел стояла та самая корзина.

«Значит, не померещилось», — решила Петунья.

Она сделала глубокий вздох и негромко позвала:

— Простите, здесь есть кто-нибудь?

Из ближайшей двери выглянула улыбчивая женщина в белом халате. На вид ей было не больше сорока.

— Чем могу помочь?

— Я бы хотела забрать ребёнка, которого только что принесли, — Петунья жестом показала на корзину.

— Почему именно этого? — участливо поинтересовалась женщина.

— Ведь этот ребёнок, он… — слова застряли в горле, а на глазах выступили слёзы.

Она не могла объяснить этот внезапный порыв даже себе. Петунья знала, что ей нужен именно этот ребёнок. Совершенно не важно, здоров он или болен. Она просто хотела о нём заботиться. Улыбчивая работница приюта терпеливо ждала ответа, и Петунья продолжила:

— Я сегодня почти не спала. Думала о ваших детях, о том, какая жизнь ждёт их за стенами приюта, а тут эта старуха с корзиной! И я…

— Это были вы! — внезапно перебила её работница приюта. — Приходили, стояли за ограждением и смотрели. А я всё думаю, откуда мне знакомо ваше лицо!

Петунья кивнула и вдруг расплакалась.

— Семь дней назад скончался мой новорождённый сын.

— Ох, возьмите платок, милая! Меня зовут Дейзи Шелдон, и я директор этого приюта.

— Петунья Дурсль, так вы…

— Не торопитесь, давайте пройдём в комнату.

Очень уютное помещение с весёлыми рисунками на стенах было залито солнечным светом. На кушетке у окна лежали, каждый на своём одеяльце, два очаровательных младенца. Они были одеты в длинные, отороченные кружевом, сорочки. Каждая мелочь в этих детях выдавала их благородное происхождение.

— Они близнецы. Это Драко, — Дейзи поочерёдно указывала на детей, — а это — Даяна. Родились восьмого июня.

— Всего четыре дня назад, — одними губами прошептала Петунья, и уже громче добавила. — А можно я… Мне?

Она хотела спросить разрешения, чтобы прикоснуться, но слова снова застряли в горле. Дейзи кивнула, поняв всё без лишних слов.

Петунья очень бережно дотронулась до крошечной руки Драко, и малыш крепко сжал её палец. Затем так же осторожно коснулась щёчки Даяны, и она повернула голову. Глаза у обоих были похожи на бездонные синие озёра, в которых хотелось утонуть. Малыши лежали очень тихо и смотрели так серьёзно, словно понимали, в какой непростой ситуации оказались.

Петунью переполняла нежность к этим двум беззащитным комочкам и злость на старуху в дурацком чепце.

— Что же заставило родителей отказаться от этих ангелов?

— Сложно сказать, — Дейзи пожала плечами. — Чаще всего малышей просто оставляют на нашем пороге. Иногда оставляют письма, вот как сегодня: женщина, которая их принесла, отдала мне вот это и ушла.

Петунья взяла в руки письмо, но ничего нового там не обнаружила: имена и дата рождения. Завиток внизу листа напоминал инициалы, а конверт был запечатан воском.

Петунья сделала ещё один глубокий вдох и медленно, взвешивая каждое слово, сказала:

— Я бы хотела забрать этих детей!

— А как же ваш муж, вы ведь замужем? Он не будет против?

Тень сомнения лишь на мгновение промелькнула в её глазах. Сейчас Петунье было абсолютно всё равно, что скажет Вернон. Без детей она отсюда не уйдёт, чего бы ей это не стоило!

— Думаю, он будет рад. Мы всегда мечтали о большой семье, — Петунья была непоколебима. — Я бы хотела забрать их прямо сейчас!

— Это против правил, — Дейзи покачала головой.

— Вот, — Петунья твёрдой рукой протянула ей паспорт, — возьмите в залог! Мы с мужем завтра придём и оформим все необходимые документы.

Дейзи забрала документ, пролистала его и с сомнением посмотрела на Пенутью.

— Возьмите! — ещё более решительно сказала та, протягивая конверт с деньгами.

— Немедленно уберите деньги! — строго сказала Дейзи. — Я не торгую детьми!

Петунья послушно убрала конверт обратно в сумку, но сдаваться не планировала.

— Ладно, — вдруг сказала Дейзи. — Приходите завтра к шести вечера, я подготовлю бумаги.

— Будете крёстной мамой? — вместо ответа спросила Петунья.

Она понимала, что такие решения нужно принимать вместе с мужем, но всё её существо трепетало от восторга. Какая разница, если она снова мама? Мама двух замечательных близнецов!

Дейзи радостно улыбнулась и кивнула.

Петунья была готова защищать этих малышей от целого мира.

* * *

Вернон вернулся с работы немного раньше обычного. Открыл дверь своим ключом, чтобы не беспокоить Петунью, и словно окунулся в другой мир. Квартира буквально ожила: из кухни аппетитно пахло ужином, а в ванной гремела старая стиральная машинка, которую он уже давно планировал поменять.

— Привет, милый! Хорошо, что ты пришел пораньше. Ужин готов.

Мимо него из комнаты в кухню быстро прошла Петунья и привычно клюнула мужа в щёку, не переставая тараторить.

Так, стоп! Что это было у неё в руках? Бутылочки Дадли, синяя и зелёная. Он сам покупал их пару недель назад. А ещё пелёнка? Зачем? Вернон застыл, пытаясь понять, что именно случилось, пока его не было дома, и почему он не в курсе.

— Милый, мой руки! Ужин уже на столе, — проворковала Петунья.

Вернон по привычке сделал несколько шагов в направлении комнаты, чтобы оставить там портфель, но его остановил взволнованный шёпот жены:

— Стой! Не ходи туда, разбудишь детей.

Портфель тут же выпал у него из рук.

— Каких детей?

Петунья сделала глубокий вдох, взяла Вернона за руку и тихо сказала:

— Мой руки и иди на кухню. Расскажу за ужином...

— Я с места не сдвинусь, пока ты мне всё не объяснишь, — прорычал он.

Петунья снова сделала глубокий вдох и медленно открыла дверь в комнату. Малыши крепко спали. Вернону померещилось, или они правда держались за руки?

— Близнецы. Дерек и Дейзи. Точнее Драко и Даяна, но я подумала, что наших детей мы бы так не назвали. Сегодня днём их оставили в приюте святого Джозефа, а я забрала.

— Как ты сказала? Дерек и Дейзи? — странным тоном переспросил Вернон.

— Если тебе не нравится, до завтра мы ещё успеем придумать другие имена или оставим те, что есть. Вернон?

Петунья всё говорила и говорила, он уже успел забыть, насколько ему нравилось слушать увлечённую болтовню жены.

А эти дети...

Он думал, что ему не больно. Просто работал, старался жить так, словно никакого сына у него никогда не было. Словно ничего не случилось. Но теперь, просто глядя на двух младенцев в комбинезонах со слонятами, которые он сам покупал для Дадли, Вернон почувствовал, как что-то внутри сломалось.

— Кажется, нам нужна ещё одна кроватка, и коляска, и...

Договорить не получилось. Петунья, радостно взвизгнув, повисла у него на шее и поцеловала в губы.

* * *

На следующий день ровно в шесть вечера они оба сидели в кабинете Дейзи Шелдон, директора приюта имени святого Джозефа. Дети тихо сопели во сне, каждый в своей люльке.

Вернон и Петунья заполняли бумаги, ставили подписи в нужных местах и старались привыкнуть к тому, что в этой комнате начинается их новая жизнь.

— Значит, Дейзи? — растерянно спросила директор приюта.

— Тебе не нравится? — неуверенно ответила Петунья.

Назвать дочь в честь новой подруги вчера казалось ей отличной идеей.

— Очень нравится, я просто не ожидала.

— Дерек и Дейзи Дурсль — звучит! — гордо воскликнул Вернон, тряся над головой подписанными документами.

Его глаза всё ещё не потеряли сумасшедший блеск. За сутки он успел скупить чуть ли не половину ближайшего магазина игрушек, оповестить Мардж и заказать машину для переезда обратно в Литтл-Уингинг. Петунья сидела рядом и молча улыбалась.

Она отвоевала у судьбы своё право быть счастливой.

А деньги, те самые, что были в конверте, они всё же пожертвовали приюту, незаметно бросив в специально отведённую для этого коробку в кабинете Дейзи, пока та ставила печати.

Sleep, sugar, let your dreams flood in

Like waves of sweet fire, you're safe within

Sleep, sweetie, let your floods come rushing in

And carry you over to a new morning

Петунья проснулась и резко села: перед глазами плыли яркие пятна, а в ушах эхом отдавался детский плач. Она сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться.

Циферблат электронных часов показывал четверть пятого, а гулкую тишину ночи нарушал только храп Вернона.

Петунья тихо встала, накинула халат и на цыпочках вышла в детскую: близнецы крепко спали в своих кроватках. Она поправила им одеяла и обессилено упала в кресло. Просто очередной кошмар, сколько их уже было за последний год? Даже и не сосчитать!

Ей всегда снилось примерно одно и то же: незнакомые дома или люди и… ребёнок. Иногда он просто плакал, как сегодня, а иногда звал «Мама!». Петунья металась, но никогда не могла его найти. Так и просыпалась — вся в слезах, со сбившимся дыханием и камнем на сердце. Она шла в детскую и часами смотрела, как спят Дерек и Дейзи. В такие ночи их сон всегда был спокойным и безмятежным.

Петунья никому не рассказывала о своих глупых снах. Она вычитала в журнале, что иногда такое случается и успокоилась.

* * *

Вот уже несколько минут будильник сигнализировал о наступлении утра, но никто не спешил его выключать. Обычно это делала Петунья, целовала Вернона в щёку и убегала к детям или на кухню. Но будильник продолжал трезвонить, и Вернон не выдержал. Он нехотя разлепил глаза, намереваясь возмутится нерасторопностью жены, только Петуньи рядом не оказалось.

Сонливость как рукой сняло. В такие дни Вернон всегда обнаруживал жену спящей в детской. Петунья никогда ему не рассказывала о своих кошмарах, он догадался сам.

Вернон заглянул к детям, просто чтобы убедится в своей правоте, и побрёл варить кофе. Сегодня ему предстояла важная встреча с инвесторами, нужно было ещё раз просмотреть документы.

Он по привычке включил кофемашину и телевизор.

Ведущий утренних новостей городил одну несуразицу на другую: совы по всей территории Англии вчера, якобы, летали даже днём, а в некоторых отдалённых графствах вместо обещанных дождей прошли звездопады.

«Это всё Хэллоуин!» — вяло отшутился ведущий.

Вчера Вернон не заметил ничего необычного, хотя весь день гулял с Мардж и детьми. Разве что вечером, когда отвозил сестру на станцию, он видел у калитки кошку, самую обычную — полосатую. Никто из соседей на их улице не держал кошек, именно поэтому Вернон обратил на нее внимание.

Совы, кошки и даже звездопады могли подождать до вечера, а вот инвесторы ждать не будут. Если он не хотел опоздать — было самое время ехать.

Вернон наспех допил кофе, бросил в портфель недочитанный договор и взял пальто. Он, не глядя под ноги, переступил через порог и едва не споткнулся о большой свёрток из одеяла. Свёрток заворочался и начал плакать.

Вернон окаменел: на пороге его дома лежал чужой ребёнок! Что за ерунда?!

* * *

— Петунья!!! — раздался снизу крик Вернона.

За окном уже рассвело. Видимо, она снова уснула в детской, а муж пожалел её разбудить. Что же могло случиться, если теперь он кричал на весь дом?

Петунья вскочила с кресла и сбежала вниз по лестнице.

Входная дверь была открыта настежь. Вернон ошарашено смотрел себе под ноги, где лежал большой орущий свёрток.

— Что это? — сдавленным голосом спросила она.

Вопрос прозвучал глупо. Петунья чувствовала себя героиней вымышленной истории, ведь в жизни детей так просто не оставляют у чужих дверей.

Она словно в замедленной съемке прошла по коридору и подняла свёрток на руки. Темноволосый малыш посмотрел на неё большими зелёными глазами и успокоился.

«Зелёные глаза! Точь в точь как… Быть того не может! Что бы ему здесь делать?» — подумала Петунья сердито.

— Письмо, — окликнул её Вернон. — Упало. Вот, возьми…

Руки у Петуньи дрожали так, что она едва не выронила ребёнка. Ради безопасности она положила свёрток на диван в гостиной и только потом распечатала письмо.

Почерк она узнала сразу, хотя надеялась не увидеть никогда. Строчки плыли перед глазами: война, предательство, убиты!

Внутри что-то сломалось.

Почти с самого детства Петунья ненавидела свою младшую сестру! Предпочитала думать, что никакой сестры у неё и вовсе нет. Только всё это было применимо к живым…

Если верить письму, Лили мертва, а её сын Гарри — теперь забота Петуньи.

* * *

— Нам нужно поговорить с Дейзи, — не терпящим возражения тоном объявила Петунья.

— Скажу секретарше, пускай перенесёт все дела на завтра.

Вернон не решался спросить о содержимом письма. Что-то ему подсказывало, что вчерашние совы и звездопады не прошли даром. Только душевное равновесие жены было для него куда важнее правды.

— Не стоит. По дороге с работы вечером заберёшь Дейзи и привезешь ее к нам, — всё тем же тоном ответила Петунья. — Сейчас же ей позвоню!

Вернон вздохнул с облегчением и побрёл, наконец, к машине. Он был не в силах признаться даже себе, что боялся остаться дома.

* * *

Весь день Петунья бродила, словно в тумане. Несколько раз разговаривала с Дейзи, привычно заботилась о детях: покормить, переодеть, уложить спать и так по кругу. Гарри вёл себя очень тихо. Они словно присматривались друг к другу.

— Мы дома! — громко объявил Вернон.

— Что же нас никто не встречает? — весело поинтересовалась Дейзи.

— Наверное, потому что вы раньше на целых два часа. Ужин придётся подождать, — Петунья застыла в дверях кухни.

Ей хватило только одного взгляда подруги, чтобы всё внутри снова превратилось в хаос.

— Где дети? — спросил Вернон.

— Спят, как раз собиралась их будить.

— Давай вместе, — решила Дейзи. — Вернон, присмотри за ужином, пожалуйста.

Глядя на выражение лица мужа, Петунья поняла, что он планировал распределить роли иначе.

Они с Дейзи молча поднялись в детскую. Петунья не придумала ничего лучше, как снять перегородки с кроваток близнецов и положить троих детей вместе.

— Ты уже что-то решила? — шёпотом спросила Дейзи.

— Не знаю, — Петунья упала в кресло и закрыла лицо руками.

— Я нашла в базе документы на мальчика. Он действительно твой племянник, родился тридцать первого июля прошлого года.

— Даже странно, что Лили позаботилась о свидетельстве.

— Что ты имеешь в виду?

Петунья вытянула из кармана примятое письмо и протянула его подруге:

— Читай, сама всё поймёшь.

— Дела… — задумчиво сказала Дейзи через несколько минут. — Если верить этому, ты должна оставить ребёнка.

— Должна, — кивнула Петунья, — удружила сестрёнка!

— Не говори так…

— Мамочка, это ты? — вдруг сказал Гарри, он сидел в кровати и сонно тёр глаза.

— Нет, малыш, я не твоя мама, — с горечью ответила Дейзи и взяла его на руки.

Гарри крепко обнял её за шею и тихо засопел в ухо.

Петунья раньше никогда не придавала особого значения тому, что у её подруги были длинные рыжие волосы.

* * *

— Сюрприз! — Дейзи с радостной улыбкой заглянула в кухню. — Как поживают мои карапузы?

Прошло почти два месяца с тех пор, как Дурсли приютили у себя племянника.

Дети сидели каждый на своём стуле и возили ложками по тарелкам с кашей. Кухня напоминала поле боя.

Увидев знакомое лицо, близнецы радостно захлопали в ладоши, изо всех сил пытаясь выговорить не простое для них слово «крёстная». Гарри же просто молча улыбнулся.

— Почему ты не предупредила о своём приезде? — удивлённо спросила Петунья.

— Привет, — в кухню зашёл Вернон, вид у него был немного виноватый.

— Папочка пришёл, — опять обрадовались близнецы.

Вернон поцеловал каждого в щёку, а Гарри неуклюже потрепал по волосам.

— Мне внезапно дали выходной, и я решила провести его с вами. Ты не рада?

И не важно, что просить этот выходной пришлось чуть ли не за месяц. Вернону с Петуньей было не обязательно об этом знать.

— Конечно, я тебе рада, и дети тоже! Ой, прости…

В этот момент малышка Дейзи запустила в свою тёзку кашей и бурно радовалась тому, что попала.

— Мне не привыкать, — лишь улыбнулась та.

Дейзи очень переживала за судьбу Гарри, но вырваться с работы никак не удавалось.

Мальчик всё время молчал и носился со старым безухим плюшевым львом.

— Это игрушка Лили, — обречённо вздохнула Петунья. — Нашли, когда убирали на чердаке. Гарри его случайно увидел и теперь не отдаёт. Уж сколько игрушек перепробовали. Милее этого льва — ничего нет.

— Не думаю, что это так уж плохо. Пускай играет, если ему нравится, — задумчиво сказала Дейзи. — Молчит он тоже всегда?

— С того вечера как увидел тебя впервые и назвал мамой. Я показывала его врачу — безрезультатно.

Предчувствие её не обмануло. В доме Дурслей творилось нечто странное.

Близнецы спустя неделю были счастливы и довольны жизнью, а Гарри всё никак не мог прийти в себя. Он, конечно, многое пережил, но в этом возрасте дети обычно быстро забывали свои беды, стоило их окружить заботой и вниманием.

В ту ночь Дейзи так и не смогла уснуть. Гарри спал очень не спокойно, ворочался и хныкал. Успокоился малыш только после того, как она взяла его на руки.

* * *

— Ты замечала, что Гарри плохо спит?

Вернон уехал на работу, а они пили чай в гостиной, усадив детей в манеж.

Петунья едва не поперхнулась, столь неожиданно прозвучал вопрос подруги. Видимо эмоции отразились на её лице, потому что Дейзи продолжила:

— Я так и думала.

— Я приняла его, дала всё что нужно, — словно оправдывалась Петунья. — Он здоров и ни в чём не нуждается!

— Ни в чём, — кивнула Дейзи, — кроме твоей любви!

Петунья злилась: на подругу, которая вдруг вздумала её воспитывать; на Гарри, которому не спалось по ночам и на себя.

— Он сын этих… Поттеров, — она хотела сказать иначе, сказать что-то обидное.

Дейзи кивнула, она знала эту историю.

— И что же это меняет?

— Всё! — резко выпалила Петунья.

Лицо Дейзи внезапно переменилось, а в голосе появились новые жёсткие нотки:

— Это ничего не меняет, он точно такой же, как близнецы!

— Мои дети не…

— Твои? — Дейзи сказала это очень тихо, даже сочувственно, но лучше бы она закричала — так больно в душе Петуньи отдались ее слова.

— Ты права… — по её щекам потекли слёзы.

Она ничего не знала о близнецах, но любила их больше жизни. Своих «чужих» детей.

А ведь Гарри был таким же — просто мальчиком-сиротой.

— Но он всё равно не пойдет в ту дурацкую школу! — решительно выпалила Петунья.

— Ох, милая, детям ещё и двух лет не исполнилось…

* * *

Жизнь словно обрела новые краски. Петунья привыкала: ещё один поцелуй на ночь, объятие или улыбка. Так просто, почему она раньше не замечала?

Петунья всё ещё сердилась на сестру, но это больше не влияло на её отношение к Гарри.

Вернон не выдержал к концу января, как раз в канун дня рождения Лили.

У близнецов резался очередной зуб, и Петунья намеревалась провести эту ночь в детской.

— Почему ты с ним носишься? Сама ведь говорила, что он…

Вернон продолжал не замечать Гарри и злился на Петунью за то, что та начала уделять мальчику внимание.

— Говорила, — она кивнула. — Только мы с тобой забыли о главном: Гарри — ребёнок, такой же, как близнецы.

Петунья не сомневалась, что муж понял её правильно.

* * *

Ночь выдалась не простой. Близнецы уснули далеко за полночь, и она задремала, укачивая Гарри.

— Тише-тише, мой маленький! — знакомый женский голос доносился, словно издалека.

Петунья открыла глаза и едва не потеряла сознание.

Над кроваткой Гарри склонилась женщина с длинными рыжими волосами и держала его за руку.

— Лили? — не веря своим глазам, прошептала Петунья. — Как… ты здесь…

— Я хотела, чтобы всё было не так! Думала, мы с Гарри приедем вас навестить, когда всё кончится. И, может быть, ты даже меня простишь…

— А что потом?

— А потом я умерла, — её голос звучал насмешливо и печально. — Глупо умирать, когда тебе всего двадцать один, правда?

Петунья понимала, что спит. Этот сон был не похож на другие. Черты лица ускользали, но она знала, что рядом её Лили. Настоящая!

— Спасибо тебе за Гарри, сестрёнка, — продолжила она уже серьёзно. — Прости, если сможешь, и прощай!

* * *

— Тётя?

Петунья не поняла, во сне был этот детский голос или наяву. Она открыла глаза, сердце бешено колотилось о рёбра, а дыхание сбилось.

— Тётя, — повторил Гарри и улыбнулся.

— Я здесь, мой маленький…

— Немедленно просыпайтесь, лентяи! — очень достоверно передразнивая мать, крикнула Дейзи, войдя в спальню мальчиков.

Гарри и Дерек вскочили, как ужаленные, и начали недоумённо озираться по сторонам: синие бархатные пологи кроватей и высокие, до потолка, окна с резными ставнями окончательно сбили их с толку.

— Что происходит? — пробормотали они нестройным хором.

Гамма, кошка Дейзи, возмущённо мяукнув, запрыгнула на тумбочку Дерека и сбросила его волшебную палочку на пол.

— Который час? — Гарри очнулся первым.

— Как ты сюда попала? — немного ошалело пробормотал Дерек.

— И вам доброе утро! — такая реакция братьев явно обидела Дейзи. — К твоему сведению, только мальчикам запрещено находится в спальнях девочек. Жду вас обоих в гостиной через десять минут.

Она резко развернулась на каблуках и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

Гамма успела юркнуть вслед за хозяйкой.

* * *

— Ну Дейзи, — канючили Гарри и Дерек десять минут спустя. — Прости, пожалуйста, мы больше так не будем!

— Будете! — отрезала та.

На завтрак первокурсников вела староста факультета, Гарри с близнецами замыкали это шествие.

— Скорее проходим, — у входа в Большой зал их встречал декан, профессор Флитвик. — Вот, возьмите расписание. Завтракайте, а я заберу вас на урок через двадцать минут!

— Ну Дейзи… — ещё раз повторили Гарри и Дерек, старательно пряча улыбки.

— Ладно уж, — она взъерошила мальчишкам волосы на затылке, и все трое рассмеялись.

Профессор отдал троице последние расписания и, едва заметно пританцовывая, пошёл к учительскому столу.

— Смотрите, Астрономия у нас будет прямо среди ночи! Ничего себе… — восторженно прошептал Гарри.

— История Магии уже завтра с утра, отлично! — задумчиво протянул Дерек. Его очень интересовал этот предмет.

— А сегодня у нас, кроме Заклинаний, ещё Травология со слизеринцами, — подытожила Дейзи.

Они сели завтракать.

* * *

— Добро пожаловать на ваш первый урок, первокурсники! — профессор Флитвик, приветливо улыбаясь, ходил между рядами парт. — Заклинания — один из самых важных и интересных разделов магии. Я научу вас множеству полезных вещей, но, для начала, давайте познакомимся.

Он одним движением палочки призвал пергамент с именами студентов и начал читать. Ученики по очереди вставали, чтобы немного рассказать о себе.

Так Гарри узнал, что Гермиона Грэйнжер тоже выросла в обычной семье и её родители — стоматологи, а Майкл Корнер, чья кровать стояла по соседству, полукровка. Его отец работал в Министерстве Магии.

— Гарри Поттер!

По классу прокатилась волна вздохов, однокурсники пока не привыкли к его обществу. Дерек возвёл глаза к потолку, а Дейзи закрыла лицо руками и покачала головой. Реакция близнецов немного развеселила Гарри, но он всё равно не знал, что сказать.

— Ваши родители на моих уроках всегда показывали себя с лучшей стороны, — печально сказал профессор.

Гарри показалось, что он хотел добавить что-то ещё, но передумал.

Вместо этого профессор велел им записать тему урока («Чары Воспламенения») и начал задавать вопросы. У Дейзи появилась превосходная возможность проявить себя, но Гермиона от неё ничуть не отставала. Гарри сразу понял — они стоят друг друга. Обе наперебой цитировали учебник. Да так точно, словно знали текст на память. Профессор, довольный подобным рвением, наградил каждую факультетскими баллами. Только девочки, вместо того, чтобы обрадоваться, корчили недовольные рожи. Гарри знал, что Дейзи не терпела соперников, Гермиона, судя по всему, тоже.

— Кто-нибудь из вас слышал о заклинании синего пламени? — задумчиво улыбаясь, спросил профессор.

На этот раз руку поднял Энтони Голдстейн, ещё один первокурсник-рейвенкловец.

— Моя мама часто использует это заклинание дома.

— Отлично, — просиял профессор. — Задачка, конечно, повышенной сложности. Никак не для первого урока, но…

Он взмахнул палочкой, и на столе появилась небольшая стеклянная ёмкость.

— Блюбелл фламма, — медленно произнёс профессор и в банке вспыхнул маленький синий огонёк.

Профессор отправил банку в полёт по классу, так, чтобы каждый смог рассмотреть огонь поближе, и продолжил:

— Он не обжигает руки, но превосходно вас согреет. Не расстраивайтесь, если с первого раза у вас не получится разжечь точно такой же.

Гарри видел, как загорелись глаза у близнецов, они обожали все, что выходило за рамки возможного. Гермиона крепко сжимала волшебную палочку и не сводила с профессора внимательного взгляда, да и сам Гарри не отказался бы от такого полезного умения.

Остаток урока они провели, разучивая слова заклинания и правильные движения палочкой. Профессор отложил практическую часть до следующего занятия и задал им огромное домашнее задание по технике безопасности, но Гарри знал — эта самая практика ждала его уже вечером. Иначе близнецы не умели.

Травология проходила в теплицах, за пределами замка. На первом уроке профессор Спраут сказала посеять в заранее приготовленные горшки семена растений: одни напоминали семена тыквы, но были фиолетового цвета, а другие — стрелы. Да такие острые, что был риск уколоть палец.

А вот История Магии, которую так ждал Дерек, всех разочаровала. Этот предмет читал призрак — профессор Бинс. Он бубнил себе под нос, совершенно не обращая внимания на студентов.

— Пустая трата времени! — сердито фыркнул Дерек после урока.

Зато на Трансфиурации им понравилось. Профессор МакГонагалл начала урок с эффектного перевоплощения в кошку и обратно. Судя по реакции, никто из первокурсников не видел раньше ничего подобного. Профессор объяснила, что она — анимаг, и по просьбе студентов посоветовала несколько книг по теме. Потом они пытались превращать спички в иголки. Гарри и Дерек ничего толком не добились, и планировали попрактиковаться после занятий, а вот Дейзи удалось-таки превзойти Гермиону. Её спичка немного заострилась и приобрела металлический блеск. Так что в гостиную Дейзи возвращалась с крайне самодовольным видом.

* * *

Среда ознаменовалась несколькими событиями стразу.

Во-первых, на уроке Защиты от тёмных искусств у Гарри внезапно заболел шрам.

Пожалуй, впервые на его памяти. Только думать об этом оказалось некогда: профессор Квиррелл выдал ему столько незаслуженных похвал авансом, что Гарри просто не мог обмануть его ожиданий.

Во-вторых, Гарри освоил нужное заклинание самым первым в классе.

Он не особенно стремился обогнать кузенов или Гермиону, всего лишь раз за разом повторял необходимые слова и упустил тот момент, когда всё получилось. На уроке отрабатывали отталкивающие чары: для этих целей профессор раздал всем мягкие подушки. Так вот, подушка Гарри улетела, едва не сбив тюрбан с профессора. Он стал заикаться пуще прежнего. Сказал, что ничего иного от Гарри не ждал и наградил аж десятью факультетскими баллами.

Но самое интересное началось после обеда.

На верхней площадке Астрономической башни их ждали только к полуночи, потому Гарри и Дерек коротали время в гостиной за партией в волшебные шахматы. Они не слишком любили обычные шахматы, но волшебные поразили их до глубины души. Они подсказывали ходы и ругались, если братья не прислушивались к их советам.

Гарри и Дерек играли уже пятую партию к ряду, когда в дверном проёме показался кто-то тяжело гружённый стопкой книг. Гамма, до этого момента спавшая в кресле, метнулась к вошедшему, и братья тут же разглядели за книгами Дейзи.

Сразу после обеда она умчалась в библиотеку по некому срочному делу и отказалась посвящать их в свои планы.

Братья тут же забыли о шахматах и бросились помогать Дейзи. Книг оказалось очень много, больше двух десятков. Как Дейзи их вообще донесла?

— Сказала бы, что тебе нужна помощь, — в один голос выпалили Гарри и Дерек.

— Как видите, я и сама справилась, — хмыкнула Дейзи и уселась в кресло. Гамма тут же свернулась клубочком у неё на коленях. — Нужно было кое-что обдумать…

— И что же? — шёпотом поинтересовался Дерек, усаживаясь рядом.

— Угу, рассказывай, — Гарри сел в кресло напротив и внимательным взглядом сверлил корешки принесённых книг. — Зачем тебе все эти справочники по ядам и травам? Зельеварение у нас только в пятницу и домашнего задания ещё нет.

— Затем! — она молниеносным движение извлекла из кармана мантии листок обычной белой бумаги, исписанный знакомым бисерным почерком.

— От мамы, что ли? — не веря своим глазам, переспросил Дерек. — Когда ты успела?

— Это не самое важное, — отмахнулась она. — Вы только послушайте, что она пишет:

«Северус Снейп? Мальчишка с таким именем когда-то жил в доме по соседству с домом ваших дедушки и бабушки. Потом он и тётя Лили вместе уехали учиться. Никогда бы не подумала, что такой человек, как он, станет учителем. Даже в вашей школе.»

— Выходит он знал моих родителей? — одними губами прошептал Гарри.

— Маму — так точно, — кивнул Дерек. — Дейз, но я всё равно не понимаю, что тут такого. Зачем тебе все эти книги?

— Ну-ка вспомни, что было, когда мама в последний раз сказала подобное?

— Мисс Бекер, два года назад, — выпалил Дерек, вид у него был весьма огорошенный. — Точно!

— Вот чёрт, — Гарри хлопнул себя рукой по лбу. — Давай сюда свои справочники!

Он убрал со стола недоигранную партию в шахматы. Фигурки сопротивлялись и ругались, но Гарри было всё равно. Мисс Бекер, бывшая одноклассница тёти Петуньи, преподавала у них географию. Она пришла по переводу из какой-то лондонской школы, когда их прежняя учительница вышла на пенсию. Гарри не знал, что именно они не поделили с тётей, но на уроках всем троим изрядно доставалось.

Гарри видел профессора Снейпа за преподавательским столом в Большом зале. Он носил только черное, никогда не улыбался и производил впечатление очень строгого человека. Если то, что сказала Дейзи — правда, им стояло быть очень осторожными.

Предстоящий ночью урок Астрономии вместе с гриффиндорцами больше не казался ему таким уж важным.

* * *

Кабинет зельеварения находился в одном из подземелий. Гарри вошёл внутрь и словно перенёсся на несколько лет назад, в свою старую школу.

В тот день они втроём пробрались на кухню в поисках любимых пирожков Дейзи и нечаянно перевернули огромную кастрюлю с компотом. Тут же раздались стремительные шаги уборщицы и, не желая получить наказание, дети заметались в поисках укрытия. Единственным пустым классом оказался кабинет биологии. Предмет начинали изучать только в средней школе, поэтому они попали туда впервые. Обстановка настораживала и немного пугала — на стеллажах вдоль стен стояли мутные банки с загадочным содержимым, а зашторенные окна почти не пропускали солнечный свет.

К реальности Гарри вернул звон колокола.

Профессор Снейп, как и профессор Флитвик, начал занятие с переклички. И точно так же остановился, дойдя до фамилии Поттер.

— О да, — негромко произнес он. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.

На этот раз близнецы не шелохнулись. Гарри казалось, что они даже старались не дышать.

Профессор, наконец, отложил свиток, и обвёл присутствующих пристальным взглядом.

— Вы здесь для того, чтобы изучать науку очень точную и тонкую, — начал он. — Зельеварение разительно отличается от других разделов магии, но является одной из важнейших её составляющих.

Профессор продолжал говорить, только теперь его взгляд был направлен на Гарри. И от этого он словно падал в бездну.

— Поттер! — неожиданно произнес профессор. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

Гарри вскочил, не очень осознавая происходящее, и попытался сосредоточиться. Он читал что-то о настойке полыни, вчера или позавчера. Точно!

— Очень сильное снотворное, больше известное как напиток живой смерти, сэр.

Профессор скривился, словно у него внезапно заболел зуб, но продолжил:

— А если я попрошу вас принести мне безоар, где вы будете его искать?

— Безоар извлекают из желудка козы и используют в качестве противоядия.

— Хорошо, Поттер, — голос профессора теперь напоминал рычание. — Может быть, вы даже знаете в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

Гарри замешкался. Ему казалось, что он читал о чём-то подобном, только никак не мог вспомнить.

— Оборотни, — едва слышно прошептала Дейзи.

Летом они с кузенами по очереди читали вслух книгу о волшебных существах, и там была глава посвящённая оборотням. Ну, конечно!

— Клобук монаха и волчья отрава — это одно и то же растение, известное как аконит, сэр.

— Сядьте, Потер! — рявкнул профессор, и подлетел к парте Дейзи. — Мисс Дурсль, вы хотели что-то добавить?

— Нет, сэр! Гарри ответил правильно на все ваши вопросы.

— Вы так же невыносимы, как ваша мать!

Дейзи била крупная дрожь, она едва не смахнула с парты чернильницу, но вовремя опомнилась.

— За свою несдержанность вы, мисс Дурсль, получаете пять штрафных баллов, — профессор сверлил её пристальным взглядом.

Теперь трясло уже и Гарри. Это он должен был получить штрафные баллы за неправильный ответ. Он, а не Дейзи! Зачем она ему подсказала? Зачем спровоцировала профессора?

Тем временем, на доске появился рецепт зелья, а профессор громко объявил:

— Разбейтесь на пары и приступайте. Ингредиенты на столе, у вас ровно час.

Дейзи работала с Гермионой. Обе были настолько сосредоточены на рецептуре, что даже забыли поругаться. В пару с Гарри стал Дерек. Они тоже приготовили зелье без особых проблем — двухдневная подготовка давала о себе знать.

* * *

— Как он мог? — бушевала Дейзи, пока они шли назад в башню. — Сейчас же напишу обо всём маме!

— Не напишешь! — отрезал Дерек.

Это выглядело очень странно, у него не было привычки перечить сестре.

— А вот и напишу, — не унималась она.

— Ну и чего ты этим добьёшься? Что сделает мама, если узнает, что нам здесь плохо?

Они стояли посреди пустого коридора на пятом этаже, и голос Дерека эхом отражался от стен.

— Или ты хочешь, чтобы она снова плакала? Чтобы попросту забрала нас отсюда? Скажи мне, Дейз!

— Не кричи на неё, — внезапно встрял Гарри.

Он стал между близнецами, заслонив собой Дейзи, и скрестил руки на груди.

— Не лезь, Поттер! — всё так же зло выкрикнул Дерек. — Ты, между прочим, тоже виноват!

— Виноват, не спорю, — они пристально смотрели друг другу в глаза. — Только мы сами разберёмся. Как и всегда разбирались, без взрослых.

Дерек как-то сразу сник. Это он всегда предлагал подобные решения. Он, а не Гарри.

— Извините, не знаю, что на меня нашло…

— Пойдёмте скорее в гостиную, пока на наши крики не сбежалось полшколы, — спокойно, словно ничего не случилось, сказала Дейзи и обняла братьев за плечи.

А дальше случилось то, что мгновенно заставило их забыть обо всём на свете — во вторник начинались уроки полётов для первокурсников!

Именно так было написано на пергаменте, который висел на доске в гостиной.

— Дейз, бросай трансфигурацию! — Дерек сбежал по лестнице, ведущей из спальни мальчиков, и положил на стол толстенную стопку журналов с кричащим названием «Квиддичное обозрение». — Лучше посмотри, что у меня есть!

— Где взял? — рассеянно поинтересовалась Дейзи.

— Одолжил… у нашего вратаря, — Дерек лучился от восторга.

— А он об этом знает?

Не то, чтобы Дейзи действительно было интересно, просто поведение брата немного её раздражало.

— Обижаешь, сестрёнка, — в ответ он скорчил рожу и крикнул на всю гостиную. — Эй, Пейдж, спасибо за журналы, очень выручил!

Тот отвлёкся от разговора, посмотрел в их сторону и поднял большой палец вверх, тем самым подтверждая слова Дерека.

— Видела? — он перевёл взгляд обратно на Дейзи и показал ей язык.

Она лишь рассеянно пожала плечами и вернулась к чтению.

Был вечер воскресения.

Они выучили домашние задания накануне, поэтому единственной темой для обсуждения оставался предстоящий урок полётов. Это очень нервировало Дейзи.

Утром она бродила по библиотеке в тщетной попытке отвлечься и нашла в отделе Трансфигурации забытый кем-то экземпляр «Квиддич сквозь века». Это была первая книга хоть как-то связанная с полётами, которую Дейзи обнаружила в библиотеке. Схватив в довесок ещё и «Простейшие превращения», она отправилась к мадам Пинс.

Теперь Дейзи старательно делала вид, что готовилась к уроку профессора МакГонагалл, а на самом деле читала о квофлах, бладжерах и мётлах. Это оказалось настолько захватывающе, что никакие журналы с живыми картинками не могли её отвлечь.

Обычно Дейзи всегда делилась с братьями найденными книгами, но не в этот раз.

Мальчишки-первокурсники всё свободное время посвящали обсуждению квиддича и мётел, о которых мечтали. Ещё и журналы раздобыли...

Громче всех почему-то разглагольствовал Дерек. Он рассказывал всем, кто готов был его слушать, что родители обязательно купят ему тот самый «Нимбус две тысячи», который они видели в Косом переулке. Квиддич же, по его словам, был не сложнее футбола, в который он якобы играл в маггловской школе.

Дейзи тактично помалкивала, отказываясь принимать участие в общем балагане, а Гарри кивал и поддакивал. Вот и сейчас они смотрели журналы вместе: показывали что-то друг другу и восторженно обсуждали.

Дейзи вдруг поймала себя на мысли, что ей интересно о чём говорят братья, совсем немного, но она пообещала себе не вмешиваться. Другие девочки не выказывали заинтересованности полётами, и Дейзи вдруг решила не выделяться.

— Вы со своим квиддичем останетесь без ужина, — надменно сказала Гермиона, подойдя к столу, за которым сидели Гарри и Дерек, а потом развернулась на каблуках и быстро вышла из гостиной.

Гермиона явно хотела привлечь внимание мальчишек, только ужин стал не самым удачным предлогом.

Дейзи проводила однокурсницу недоумённым взглядом и внезапно заметила у неё в руках точно такую же зелёную книжицу как та, которую читала она сама и задумалась. Возможно, Гермиона хотела привлечь внимание всех троих? Но зачем?

Из гостиной Дейзи выходила в числе последних, поэтому вздрогнула, когда на её плечо опустилась чужая ладонь.

— Дашь потом почитать? — шепотом спросил Гарри.

— «Простейшие превращения»? — удивилась она.

— И их тоже, — он улыбнулся и подмигнул ей.

Глупо, конечно, было думать, что Гарри не заметил. Сколько Дейзи себя помнила, он всегда первым замечал её испортившееся настроение и новые увлечения.

* * *

— Да что с вами всеми такое? — негодовала профессор МакГонагалл.

Во вторник на уроке Трансфигурации никому не удавалось сосредоточиться. Спички, которые они продолжали превращать в иголки, постоянно вспыхивали, задевая то край пергамента, то кончик пера.

— Мисс Дурсль, — не выдержала преподавательница, после того, как спичку Дейзи постигла участь остальных. — Будьте так любезны объяснить, что происходит?

— Следующим уроком у нас полёты, — чуть сконфужено пробормотала она, — возможно поэтому…

— Всё ясно, — вопреки ожиданиям, профессор не стала сердиться. — Думаю, на сегодня достаточно. Перепишите с доски домашнее задание и можете заняться своими делами. Только не шумите!

Эти слова странным образом повлияли на Дейзи: в голове внезапно воцарилась звенящая тишина, а телом овладело оцепенение. Она видела, что Гарри и Дерек о чём-то разговаривают, но не могла разобрать ни слова, хотя сидела совсем рядом…

* * *

Дейзи показалось, что на неё обрушились все звуки Хогвартса: шаги и голоса сотен студентов; глухие удары, с которыми перемещались лестничные марши, а потом резко хлопнула входная дверь. Всё закончилось. Когда Дейзи очнулась, то обнаружила рядом только Гарри и Дерека. Они явно были чем-то встревожены. Кроме них троих в классе осталась ещё и Гермиона. Она что-то искала в сумке, и, казалось, никуда не спешила.

— Ты в порядке? — в один голос спросили братья, заметив, что Дейзи пришла в себя.

— Может, лучше скажем учителю, что ты себя плохо чувствуешь, и полетаем в другой раз? — продолжил Гарри.

— О, ну ты придумал, — фыркнула Дейзи. — Я в полном порядке!

— Точно? — строго спросил у неё Дерек, а потом зачем-то брякнул, обращаясь к Гермионе. — Грэйнжер, будешь долго собираться — все мётлы разберут!

Гермиона схватила сумку и пулей выбежала из класса, напоследок одарив троицу гневным взглядом.

— Какая-то она странная, — хмыкнул он.

— Точно! Идёмте скорее, а то вдруг, действительно, мётел не хватит.

Дейзи подмигнула брату, и они наконец-то вышли из класса.

* * *

До площадки, на которой проходил первый урок полётов, ребята бежали со всех ног. Их однокурсники — хаффлпафцы и рейвенкловцы, включая Гермиону, уже заняли свои места.

— Опаздываете, — сердито сказала мадам Хуч, школьный тренер и преподаватель полётов. — Быстрее, не задерживайте остальных. Каждому по метле!

Дейзи обречённо уставилась на растрёпанные метловища и истёртые рукоятки. Мётлы выглядели не очень надёжными, но деваться, всё равно, было некуда.

— Вытяните правую руку вперёд и скажите: «Вверх!», — продолжала инструктировать первокурсников мадам Хуч.

— Вверх! — раздался нестройный хор голосов.

Конечно, Дейзи рассчитывала на успех, но когда метла врезалась в её открытую ладонь — испугалась.

Она парила в полуметре над землёй совершенно самостоятельно!

Дейзи думала, что уже привыкла к чудесам на каждом шагу, но ошиблась. От переизбытка чувств она едва смогла устоять на ногах.

— А что я говорил! — слева раздался торжествующий возглас Дерека.

Дейзи крепко сжала в руке свою метлу, пока никто не заметил её растерянности, и осмотрелась.

Гарри и Дерек отлично справились с заданием и едва не подпрыгивали на месте от восторга и нетерпения. Метла Гермионы почему-то укатилась вперёд, вместо того, чтобы взлететь. Но были и те, чьи метлы не желали повиноваться приказу. И таких первокурсников, как успела заметить Дейзи, было подавляющее большинство.

Мадам Хуч внимательно следила за происходящим: хвалила успешных студентов и подбадривала отстающих, а когда все справились с поставленной задачей, показала, как правильно садиться на метлу, чтобы не соскользнуть.

Несколько хаффлпафцев, которые стояли напротив Дейзи, судорожно вздохнули. Судя по всему, они бы предпочли остаться на земле.

— Сейчас вы с силой оттолкнетесь от земли, — продолжила мадам Хуч. — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении. Для того, чтобы спуститься — слегка наклонитесь вперед. Итак, по моему свистку — три, два…

Раздался оглушительный свист, и Дейзи, наконец-то, оторвала ноги от земли.

Свой первый полёт она помнила так отчётливо, словно тот летний день во Франции был вчера, а не три года назад. Тогда Дейзи взлетела без метлы, совершенно не осознавая происходящего, а теперь была хозяйкой ситуации. Метла повиновалась каждому её движению.

— Вот чёрт! — это снова был Дерек.

Дейзи довольно резко приземлилась и только потом огляделась.

Дерек парил в метре над землёй, только почему-то головой вниз. Он крепко держался за древко метлы и перепугано озирался по сторонам.

Мадам Хуч оказалась рядом в тот же момент, когда на землю опустился Гарри, и они втроём помогли Дереку обрести землю под ногами.

— Не понимаю, как это получилось, — пробормотал он и снова уселся на метлу.

Вторая попытка обошлась без происшествий.

* * *

Летали трижды в неделю: по вторникам — с хаффлпаффцами, утром в четверг — с гриффиндорцами, а в субботу — со слизеринцами. Пожалуй, могли бы познакомиться и даже подружиться, но высота не очень располагала к общению. К тому же, мадам Хуч грозила сложным экзаменом, и многие рассчитывали сдать его на «превосходно».

Совершенно неожиданно для себя Дейзи поняла, что возможность летать делала всех более раскрепощёнными. Она наблюдала, как слетала напускная серьёзность со слизеринцев, как искренне радовались хаффлпаффцы и ликовали гриффиндорцы.

А вот рейвенкловцы её изрядно разочаровали. Зря она вообще ждала от них хоть чего-то. Те самые мальчишки, которые несколько дней напролёт говорили только о мётлах и квиддиче, на деле остались равнодушными и выполняли инструкции мадам Хуч без особого энтузиазма. Все, кроме Гарри и Дерека, конечно. Эти двое были созданы для того, чтобы летать.

Девочки её факультета и вовсе оказались трусихами. Мётлы настолько не внушали им доверия, что даже мадам Хуч махнула рукой. Технику освоили, и ладно.

Дейзи всё же не стала белой вороной. Её внезапно поддержала Гермиона. Она-то скорее пересиливала себя, чем получала удовольствие от полётов, но продолжала тренироваться с завидным упорством, видимо, свойственным ее характеру.

Начало третей недели занятий ознаменовалось обещанным экзаменом, который, вопреки опасениям и ожиданиям многих, был достаточно лёгким: взлететь, преодолеть несколько метров по воздуху и приземлиться. Впрочем, от тех, кто боялся высоты, не потребовали даже этого.

Так что к вечеру вторника большинство первокурсников вздохнули с облегчением и смогли сосредоточиться на чём-нибудь другом. Тех же, кто хотел полетать в своё удовольствие, ждало ещё два занятия. У Дейзи были на них грандиозные планы.

Она уже успела изучить те самые журналы, наметила несколько комбинаций, которые использовали в профессиональном квиддиче, и хотела пробовать их вместе с братьями.

Но не успела!

Думал ли кто-нибудь из них о том, чтобы попасть в сборную факультета по квиддичу? Вряд ли, да и зачем? Им просто нравилось летать.

После Астрономии все первокурсники привычно отсыпались, поэтому, когда Дейзи спустилась в гостиную утром в четверг, то обнаружила там только братьев, застывших у доски с объявлениями.

— Что-то интересное? — без особого энтузиазма спросила она.

— Квиддич в эту субботу, команде не хватает троих охотников! — мгновенно выпалил Дерек. — Троих, представляешь?

— Ага, но для участия в испытаниях нам нужны мётлы, — невесело добавил Гарри.

— Значит, добудем мётлы, — судя по тону, Дерек пытался убедить в первую очередь себя. — Что скажешь, Дейз?

— Скажу, что нам стоит хорошенько потренироваться сегодня! Другого шанса точно не будет!

— Отлично, сестрёнка! — Дерек едва не задушил её в объятиях.

* * *

Свои уроки мадам Хуч уже давно проводила на квиддичном поле и раньше Дейзи не придавала этому особого значения. Сегодня же всё было совершенно по-другому.

Её внимание цеплялось за детали: высоту голевых шестов; местоположение дверей в раздевалки и другой — за которой хранились мётлы и квиддичные мячи; зрителей на трибунах, среди которых почему-то была Гермиона.

Дейзи хотела быть причастной ко всему этому.

Она впервые задумывалась над тем, какое место в команде могла бы занять и сумела представить себя только в роли охотника. Их в команде было трое, а играть без братьев Дейзи не хотела. Судя по всему, Гарри и Дерек думали о том же самом.

Летали все трое настолько самозабвенно, что мадам Хуч наказала их факультет двумя десятками штрафных баллов, а когда Дейзи попросила квоффл — ничего такого, просто подержать в руках — кричала так, что троица была вынуждена спасаться бегством.

— Первокурсникам не место в команде по квиддичу! Это ж надо было такое придумать!!!

Кричать-то она кричала, но Дейзи заметила, что во время тренировки мадам Хуч наблюдала за ними отнюдь не с возмущением.

* * *

— Проблема с мётлами остаётся на повестке дня, — тихо сказал Дерек.

Вечером они сидели в одном из дальних углов библиотеки, обложившись справочниками, и пытались готовиться к предстоящей контрольной по зельям.

— И что ты предлагаешь? — пробормотала Дейзи.

Она уже в третий раз перечитывала абзац о свойствах мандрагоры и никак не могла вникнуть в его содержание.

— Нужно придумать, как нам выбраться из замка незамеченными, — не очень уверенно заметил Дерек.

— Без вариантов, — возразил Гарри. — На ночь двери закрывают, а завтра у нас только Зелья. После сегодняшнего урока полётов, нам не стоит соваться на квиддичное поле одним, могут возникнуть вопросы.

— К тому же, мадам Хуч наложила на дверь хранилища сигнальные чары. Поэтому, действительно, без вариантов, — совсем сникла Дейзи.

Она бросила попытки запомнить хоть что-то, и теперь просто сидела, подперев голову руками.

— И что вы предлагаете делать? — рассердился Дерек.

Он явно был не готов сдаваться. Дейзи лишь пожала плечами, не зная, что можно ответить, а Гарри уткнулся невидящими взглядом в учебник по зельям и никак не реагировал на происходящее. Наверное, именно поэтому никто из них не заметил появления Гермионы.

— Мётлы хранятся не только на поле, — очень тихо сказала она.

— Мётлы хранятся не только на поле... — машинально повторил Дерек, рассеяно подняв взгляд.

Гермиона успела сдать свои книги мадам Пинс и выйти из библиотеки прежде, чем они очнулись.

— Мётлы хранятся… — повторил Дерек ещё раз, а когда сообразил, что именно сказала Гермиона, пулей помчался следом. — Грэйнджер… Гермиона, постой! Что ты сказала?

Дейзи смотрела брату вслед и улыбалась, ведь всё наконец-то встало на свои места.

Гермиона просто хотела с ними подружиться.