Супермены Зоны (гет)

1

Толстая, разъевшаяся ворона тяжело приземлилась на ветку. Склонив голову набок, птица покосилась на лежащую неподвижно тушу. Кабан не шевелился и вонял преизрядно. Впрочем, в Зоне воняло практически всё, и живое, и мёртвое.

Ворона переступила с лапки на лапку и каркнула. Кабанья туша оставалась недвижима и как бы намекала на незыблемость смертельного исхода для всего живого. Ворона решилась. Снявшись с дерева, спикировала кабану на голову с намерением начать с самого вкусного — глаз.

Едва лапки птицы коснулись бурой, щетинистой шкуры, кабан внезапно ожил. Клацнула широченная пасть, взметнулись чёрные перья, и жирная чернобыльская ворона пополнила рацион чернобыльского кабана.

Мутант встал, сладострастно почесался о дерево и весело затопал на поиски новой, доверчивой добычи. Маленькая полянка с одиноким чахлым деревцем посередине опустела.

Хмурилось дымными клоками тяжёлое небо, обещая обитателям Зоны череду нудных, холодных дождей. Болота глядели вверх многочисленными озерцами чёрной воды. Когда землю окропили первые капли, на поляну вышел парень с автоматом Калашникова наперевес. Ветер трепал его непривычно длинные волосы, стянутые на затылке обрывком бинта.

— Чисто, — негромко сказал парень.

Из кустов вышли ещё двое — молодая женщина с клубнично-рыжими волосами в зелёном научном комбинезоне и бомжеватого вида мужик с обрезом. На предплечьях всех троих красовались шевроны группировки «Чистое небо». Это были старые знакомые: сталкер-сатанист Карлсон, раскаявшийся бандит Бобик и учёный-ренегат Недотёпа.

— Точно? — с нескрываемым скептицизмом спросил Бобик. — С такого разини станется упустить что-нибудь опасное.

— Скорее такой старпёр, как ты, проколется на пустяке, — парировал Карлсон. — А у меня глаз, как у орла.

— Я бы сказал, как у кривой курицы. Вспомни, как налетел на двух шерунов, два часа тебя выпутывали! А старый конь борозды не испортит.

— Остынь, старче, ты свои борозды уже отпахал, оставь место молодым и горячим.

Недотёпа тоскливо вздохнула и начала обходить полянку по кругу, стараясь громко и раздражённо топать. Болотная грязь сводила все её усилия на нет. Мужчины продолжали обмениваться язвительными репликами. Весь вид девушки говорил о том, что подобные пикировки случались часто и успели надоесть до смерти.

— Ну, хватит уже, — твёрдо сказала Недотёпа. — Уберите линейки, мальчики, и помогите мне.

Карлсон и Бобик замолчали. Прожигая друг друга недовольными взглядами, подошли поближе. Недотёпа стояла на коленях в грязи и с любопытством рассматривала крысиный трупик. Глаза животного были белыми и неестественно выпученными, а из ушей пролегли по шерсти две кровавые дорожки.

— Как вы думаете, что её убило? — спросила Недотёпа, поднимая крысу повыше. Мужчины отшатнулись.

— Фу! — брезгливо сказал Бобик. — Убери это.

Карлсон поспешил воспользоваться ситуацией.

— Не обращай внимания на старого брюзгу, лапуля, — хвастливо сказал он. — Я всегда готов тебя выслушать.

— Да ты столько болтаешь, что тебе других слушать некогда, — немедленно взвился Бобик. — Помалкивал бы лучше да учился у старших, молокосос, радиоактивное мясо!

Недотёпа скривилась и убрала мёртвую крысу в контейнер для образцов. Вокруг уже полыхала грандиозная перепалка. Не обращая более внимания на двух склочников, девушка поднялась и неторопливо пошла дальше.

Карлсон и Бобик ссорились с самого Кордона. Бобика раздражала прическа их проводника, его возраст и взгляды на жизнь. А больше всего заигрывания с Недотёпой, которую Бобик возводил чуть ли не в ранг святых и в своих мечтах выдавал замуж за нефтяного олигарха. Карлсон считал Бобика занудным олдфагом, которого давно на том свете с фонарями ищут. Мнения своего парень не скрывал, что не способствовало благоприятной атмосфере в группе.

Весь их поход на Болота превратился в чистейшей воды идиотизм. Недотёпа ухмыльнулась, вспомнив как Карлсон позорно проморгал стаю мигрирующих слизней и влетел в самую гущу стаи. А потом бегал кругами, разбрызгивая грязь и скидывая одежду, потому что слизни оказались шустрыми и успели забраться под комбез. Хорошо, хоть этот вид был не ядовитым и не плотоядным. Бобик всю дорогу не давал Карлсону забыть об этом.

А проводник в свою очередь напоминал, как увлёкшийся поучениями Бобик не заметил на пути колючий кустарник и намертво в нём застрял. Как же Карлсон ржал, когда Недотёпа бросилась вызволять своего ассистента и сама запуталась в тонких, колючих ветвях.

Так их и застал один из патрулей «Чистого неба». Бобика и Недотёпу совместными усилиями удалось извлечь из зарослей только спустя два часа. И всё это время проводник изводил Бобика язвительными замечаниями, а чистонебовский патруль идиотскими советами.

А потом их проводили на базу группировки. В тот же день все трое уже носили шевроны «Чистого неба». Свиблов — новый глава группировки, занявший место после исчезновения Лебедева в окрестностях ЧАЭС — души не чаял в своем новом научном сотруднике. Ради неё он даже готов был терпеть вечные ссоры между проводником и ассистентом.

Недотёпа остановилась и поняла, что в задумчивости успела усвистать довольно далеко, а Карлсона и Бобика нигде не видно. Болото жило своей жизнью — что-то ухало, чавкало, бурлило и издавало прочий устрашающий саундтрек. Хляби простирались далеко во все стороны, и обзора не скрывали ни холмы, ни деревья. Лишь купы худосочных кустарников топорщили серо-зелёные ветви, да колыхался гигантский камыш.

Пока Недотёпа в недоумении осматривалась, пытаясь разгадать загадку исчезновения напарников, где-то недалеко простучала короткая автоматная очередь. Болото словно замерло, затаилось, все прочие звуки стихли. Недотёпа немедленно залегла. Снова загрохотало, послышались крики полные ярости.

Девушка решительно поползла в противоположном направлении, ругая сквозь зубы всяких кретинов, которые не дают великим учёным спокойно заниматься исследовательской деятельностью. К великим учёным Недотёпа без лишней скромности причисляла себя. А что? Разве мало было сделано ею больших дел? Взять спасение и приручение Лютика хотя бы.

Успокаивая себя подобным образом, Недотёпа забилась в какую-то яму, окружённую камышами, и затаилась. Автоматные очереди звучали то ближе, то дальше, но постепенно откатывались к северу, пока не затихли совсем. Затихшее Болото стало оживать.

Недотёпа подняла голову и хотела пойти искать друзей, но тут совсем рядом под чьей-то ногой негромко чавкнула грязь. Пришлось снова замереть, чтоб не выдать себя нечаянным звуком. Как назло немедленно зачесался нос, свело судорогой ногу, а принятая поза показалась на редкость неудобной, хотя всего минуту назад всё было отлично.

Снова захлюпала вода, влажно хрустнула размокшая ветка. Человек шёл не таясь. Это, однако, не делало его менее опасным. Недотёпа почувствовала, что если проведёт в таком положении хоть минуту, то сойдёт с ума. Она осторожно переменила позу, подняла голову и… уткнулась взглядом в чёрную физиономию.

С реакцией у Недотёпы, как показали события, всё было в порядке. Заорав не своим голосом, девушка огрела физиономию тяжёлым, освинцованным контейнером для образцов, в котором покоилась мёртвая крыса. Сидеть в яме больше не было смысла, поэтому Недотёпа выскочила из неё и бросилась в наступление.

— Эй, стой! Спятила что ли?!

Чёрная физиономия, как оказалось, принадлежала Карлсону, вымазанному илом с головы до ног. Недотёпа опустила контейнер и перевела дыхание. Карлсон прижимал руку ко лбу и прожигал напарницу взглядом. Весь его вид выражал крайнюю степень возмущения.

— Прости, — повинилась Недотёпа без особого, впрочем, раскаяния, — ты меня напугал. Кто стрелял? И где Бобик?

Внутри Карлсона словно повернули переключатель, так быстро возмущение на его лице сменилось виноватым выражением. Он убрал руку, открыв миру огромную шишку на лбу, и ковырнул ботинком землю. Словно двоечник только что разбивший окно в учительской. Недотёпа с непонимающим видом ждала.

— Да мы это… — неуверенно начал Карлсон. — Говорили, в общем, а тут ренегаты. Честное слово, как из-под земли! Мы побежали, а они за нами! Мы стреляем, а им пофиг!..

— И? — поторопила Недотёпа, поскольку Карлсон вдруг замолчал.

— И я ушёл, а Бобика повязали.

— Прости, — вкрадчиво сказала Недотёпа, — мне на секунду показалось, что ты сказал, будто бросил Бобика на произвол судьбы, а сам убежал.

— А что мне надо было тоже в плен сдаваться?! — возмутился Карлсон. — Зато я свободен и смогу ему помочь.

— Так его не убили? Уверен?

— Сам видел, повели под белы рученьки к северу.

Недотёпа впала в задумчивое молчание. Зачем это ренегатам понадобился бывший бандит. Старые тёрки? Не похоже, Бобик ничего такого не опасался, насколько ей было известно. Да и Карлсон говорил, что взять стремились их обоих. Странно, очень странно. У Недотёпы всё сильнее крепло ощущение, что где-то бродит северный зверь песец. И он близко.

2

На базу возвращались молча. Без Бобика было пусто и непривычно тихо. И без того серая Зона окончательно померкла. Недотёпа переживала за своего ассистента и терзалась угрызениями совести, что отсиживалась в яме, пока Бобика вязали. Даже Карлсону было не по себе. Хотя парень больше переживал, как бы Недотёпа не начала винить его во всём. Это могло бы негативно сказаться на процессе охмурения, который Карлсон кропотливо вёл с самого Кордона.

Каждый был глубоко погружён в мрачные мысли, поэтому никто из них не заметил на территории базы нескольких посторонних. Соратники по группировке ходили какие-то притихшие, в воздухе висело недоумение. Карлсон опомнился, только когда его схватили за руку. Это был Холод.

— Тихо, — шепнул чистонебовец. — В подсобку, быстро.

Карлсон стрельнул глазами вокруг и похолодел, заметив парочку чёрных комбезов «Долга». Парень втянул голову в плечи, надвинул капюшон на глаза и поспешно юркнул за Холодом. За свою напарницу он не переживал, зная какие прекрасные отношения связывают группировку с учёной братией. Недотёпа продолжала шагать вперёд, не видя и не слыша ничего вокруг, пока не уткнулась носом в бронированного и вооружённого до зубов долговца. Она попыталась обойти препятствие и продолжить путь. Препятствие было против.

— Недотёпа? — осведомился долговец, придерживая девушку под локоток.

— Да-да, — рассеяно ответила Недотёпа и попыталась возобновить движение.

— Старший сержант Коник, — представился должник, пресекая её попытку. — Мой квад уполномочен сопроводить вас на Янтарь вместе с похищенным вами образцом № 3814. И где ваш сообщник? Его нам приказано расстрелять.

Северный зверь песец радостно оскалил зубы в мерзкой усмешке. Сейчас Недотёпа видела его совсем ясно. Зато впервые порадовалась, что Бобик попал в плен. Как будто знал! Как будто специально, а?! Девушка набрала побольше воздуху и обрушила на сержанта длинную и прочувствованную тираду:

— Я очень извиняюсь, но никак не могу пойти с вами. Много дел, исследования, изыскания, знаете ли. А образца № 3814 зовут Лютик и я его отпустила. Совсем-совсем, правда. И понятия не имею, где его искать.

— Очень жаль, — загрустил Коник, — я надеялся на ваше сотрудничество. Ну, на нет и суда нет.

Недотёпе на секунду показалось, что сержант её благополучно отпустит. Но, очевидно, её ангел-хранитель как раз в этот момент отлучился и не мог повлиять на ситуацию. Коварный должник ловко завернул руки девушки за спину и сковал наручниками.

— Эй, — возмутилась Недотёпа, — зачем это?!

Сержант Коник сделал каменную морду лица и промолчал. Ухватил пленницу за локоть и потащил к выходу с территории базы. Рядом, словно по волшебству, материализовались ещё трое мужчин с шевронами «Долга» на комбезах. Недотёпа была так подавлена, что покорно топала, куда её вели, и не пыталась сопротивляться. Из ближайшей халупы выскочил Свиблов.

— Позвольте! — завопил он. — Куда это вы потащили моего сотрудника?!

— Это больше не ваш сотрудник, — отрезал Коник, — а наша задержанная, подозреваемая в хищении в особо крупных размерах.

На казённом языке сержант изъяснялся мастерски. Очевидно, в закордонной жизни работал в органах правопорядка. Пока Свиблов соображал, что на это ответить, Коник вколотил его в землю контрольной фразой:

— А будете препятствовать правосудию, мы вспомним, что ваша группировка здесь находится незаконно и ничем не отличается от прочих вооружённых бандформирований.

Свиблов подавлено замолчал. Оно и понятно — война с фанатиками из «Долга» нужна ему в самую последнюю очередь.

Карлсон тем временем томился в подсобке. Холод куда-то ушёл и сталкер мучился неизвестностью. Долговцы, явившиеся по его душу, никак не способствовали душевному равновесию, но страдал Карлсон не поэтому. С каждой минутой всё сильнее давал о себе знать мочевой пузырь, а поблизости не наблюдалось ничего, что могло бы послужить в качестве писсуара. Мочиться на пол Карлсон побоялся, поскольку за такие выкрутасы Холод оторвёт ему всё, что отрывается. А что не оторвётся, отпилит. Тупым ножом. Чувствуя, как темнеет в глазах, Карлсон выскочил из подсобки на улицу и налетел на Недотёпу. Всё бы ничего, но её как раз конвоировал долговский квад.

— Смотри, куда прёшь! — рыкнул Коник, отшвыривая Карлсона.

Сталкер взмахнул руками, попытался удержать равновесие, но не преуспел и с маху сел на задницу. Капюшон свалился с головы, обнажив хаер настоящего металлюги и главную особую примету Карлсона. Глаза должников сузились, взгляды превратились в прицелы. Ориентировка на Карлсона уже месяц гуляла по Ростку. Да и не только там.

— Эй! — крикнул Коник. — Это же тот самый засранец, что увёл дисаров! Держите его!

Отпихнув Недотёпу, чтоб не путалась под ногами, долговцы всем скопом бросились на Карлсона. Они, однако, недооценили женское коварство. Недотёпа ворвалась в гущу потасовки и принялась толкать должников плечами со сноровкой заядлого регбиста. Отчаяние придало ей сил, и враги полетели во все стороны, как кегли.

Карлсон ужом проскользнул под ногами и бросился наутёк. Увидев его удаляющуюся спину, Недотёпа пришла к выводу, что и ей пора покинуть негостеприимный квад. Она рванула со всей возможной скоростью в противоположную сторону. Не побоявшись показаться назойливыми, долговцы не пожелали расставаться со своей пленницей и проявили в этом вопросе рвение, достойное лучшего применения. К тому же бегунья из Недотёпы была так себе, а потасовка с четырьмя здоровенными мужиками отняла немало сил.

Ей удалось отбежать на пару десятков шагов, прежде чем хитрые долговцы швырнули чем-то по ногам. Недотёпа покатилась по земле. Снова вскочила и бросилась бежать, но впопыхах перепутала направление и примчалась прямиком в медвежьи объятия старшего сержанта.

— Давай договоримся, — тяжело дыша, сказал Коник, — ты молча топаешь в указанном направлении и не доставляешь никаких неприятностей. А мы в свою очередь постараемся обращаться с тобой по-доброму. Иначе…

— Бить будете? — осторожно спросила Недотёпа, тоже стараясь отдышаться после спринта.

— Лучше не искушай, — мрачно посоветовал должник и дружеским пинком пониже спины отправил пленницу в путь.

Недотёпа так и не поняла, шутит он или нет, но пообещала не злить дяденек и быть паинькой. По возможности. Иногда. И скрестила пальцы на обеих руках.

3

Долговцы уводили Недотёпу к Агропрому по тайной, известной только их клану тропе. Дождь всё сыпал и сыпал из набухшего влагой неба, делая переход сложнейшей задачей. Скорость группы и без того невысокая совсем упала. Грязь жадно засасывала ногу при каждом шаге. Приходилось с усилием высвобождать пленённую конечность и потом выискивать поблизости местечко посуше, чтобы сделать новый шаг. Несмотря на все просьбы Недотёпы, долговцы наотрез отказались снять с неё наручники. Только перецепили так, чтобы руки были спереди. Пытка длилась несколько часов.

— Пожалуйста, давайте передохнём, — взмолилась, наконец, Недотёпа.

— Нет, — пропыхтел Коник. — Мы должны пройти ещё пару километров до темноты.

— Тогда вам вскоре придётся меня нести, — пригрозила расстроенная отказом девушка.

— Хорошо, привал пять минут.

— Правда? — обрадовалась Недотёпа. — А почему мы тогда продолжаем идти?

Долговцы захмыкали, а сержант мстительно произнёс:

— Привал состоится, как только расскажешь где образец №3814.

Недотёпа раздражённо закатила глаза и даже сбилась с шага от возмущения и обиды. Всю дорогу Коник изводил её разговорами про Лютика, которого он упрямо обзывал научным образцом. Причем во время разговора Коник то и дело задавал неожиданные и каверзные вопросы, надеясь застать собеседницу врасплох. Все его усилия пропали втуне — Недотёпе было нечего добавить к сказанному ранее. Долговец злился, но попыток не оставлял.

Ещё через час ходьбы Недотёпа начала жаловаться. Тихонько, сквозь зубы. Она припоминала обиды, когда-либо и кем-либо причинённые за всю жизнь, начиная с детского сада. После в красках поведала, что при этом чувствовала. И наконец, приступила к описанию справедливого наказания для каждого из обидчиков.

Коник и его квад не хотели слушать женское нытьё. Они хотели слушать Зону, чтобы успеть среагировать в случае опасности. Но весь фокус был в том, что если кто-то поблизости едва слышно бормочет под нос нечто неразборчивое, поневоле начнёшь прислушиваться. Эффект был такой же, как если бы Недотёпа орала на всё Болото.

— Хватит! — рявкнул Коник так резко, что Недотёпа подпрыгнула от неожиданности. Проглотив начатую фразу, она вопросительно уставилась на сержанта. — Привал пятнадцать минут. А тебе запрещаю говорить до самого вечера! Поняла?

Долговцы, пряча усмешки, скидывали рюкзаки в центре большого плоского камня, покрытого сухим, рыжим лишайником.

— Но… — начала было Недотёпа.

— Нет!

— Я только хотела…

— Я сказал молчать!

Пару минут они буравили друг друга недовольными взглядами. Долговцы хрюкали в кулаки. Потом Недотёпа пожала плечами, отошла в сторонку и присела на поваленное дерево. Коник с победоносным видом присоединился к своему кваду.

Пятнадцать минут прошли быстро. Долговцы навьючили рюкзаки, а сержант спустился с камня забрать пленницу. Недотёпа сидела тихо и ковыряла палочкой землю с настолько невинным видом, что расслабившийся было Коник снова преисполнился подозрений. Но арестованная молчала, наручники были там, где им и положено, и поводов придраться сержант не нашёл. Мучительный переход по Болоту начался снова.

Дважды пришлось отбиваться от снорков. Тогда Недотёпа оценила то самозабвенное неистовство, с которым долговцы шли в бой против порождений Зоны. Снорки рычали, всхрапывали и шумно сопели в оборванные противогазные шланги, а за сражающийся квад говорили их автоматы. Мутантам не оставляли ни единого шанса. Даже тем, кто пытался спастись бегством.

Было ещё светло, когда группа достигла заброшенного механизаторского двора. Именно тут, в одном из гаражей Коник решил остановиться на ночь. До темноты оставалась уйма времени, но механизаторский двор был единственным пригодным для ночлега местом на много километров вокруг.

Недотёпа с облегчением плюхнулась на мягкое сиденье, выдранное для неё долговцем Лопатой из ближайшего трактора. Она вытянула гудящие от усталости ноги и подумала, что вероятно в качестве ночлега на данный момент её вполне устроила бы даже кишащая пиявками лужа. А уж сухой, закрытый гараж был пределом мечтаний.

Квад разделился — двое отправились по дрова, а Коник и его помощник Лопата обустраивали гараж для возможной обороны. Над Болотом постепенно сгущались фиолетовые сумерки. Недотёпа впервые ночевала посреди Болот вдали от укреплённой и охраняемой базы. Это было довольно волнительно. Ночная тьма ещё не укрыла мир от посторонних взоров, а вечерние сумерки добавили теней. Звуки, издаваемые Болотом и живущими здесь тварями, заставляли сердце то проваливаться куда-то в район желудка, то бешено колотиться у самого горла.

Долговцы выглядели до отвращения спокойными и невозмутимыми. Разожгли костёр, что было непросто, так как любые дрова на Болоте состояли на семьдесят процентов из воды. Но вот заплясали по кирпичным стенам блики пламени, весело затрещали дрова, а долговцы полезли в рюкзаки за провиантом. Вот тут их спокойствие улетучилось без следа.

Вместо блестящих, толстеньких жестянок с разноцветными этикетками изумлённые должники обнаружили в рюкзаках сухой, крошащийся лишайник. Мерзкое растение разрослось также на аптечках и частично поразило коробки с патронами. Организмы людей, измотанные трудным переходом, настоятельно требовали топлива, а ужин так не вовремя накрылся медным тазом. В воцарившейся тишине недвусмысленно заурчал чей-то пустой желудок. Коник вспомнил невинную мину Недотёпы во время привала, медленно повернулся и вперил в неё угрожающий взгляд. Девушка поёжилась.

— Что?

— Это тебя нужно спросить, — с ненавистью процедил сержант и указал на изъеденные лишайником припасы: — Что это?

— Я назвала его «Чума-обжора», — вежливо ответила Недотёпа и вдруг хихикнула. — Мы нашли этот интересный экземпляр случайно, когда Бобик присел на него. На базу мой ассистент возвращался с голым задом. «Чума-обжора» действует избирательно, разрушая структуру предметов по системе, которую мне так пока и не удалось разгадать. Возможно из-за воздействия…

— Хватит, — перебил Коник. — А раньше ты сказать не могла?

— Я хотела, но ты велел мне заткнуться.

Сержант сидел как оплёванный под аккомпанемент угрожающего рычания пустых желудков своих людей. Он погрузился в мрачные раздумья, пытаясь сообразить, как довести группу до Янтаря без еды, патронов и лекарств. У каждого были в карманах энергетические батончики, пара бинтов и патроны в подсумках, но этого катастрофически мало. Перспективы рисовались неутешительные.

Лопата первым зашуршал обёрткой и со вздохом впился зубами в батончик.

— Мне нужно на улицу, — просительным голосом поведала Недотёпа.

— Лопата, проводи, — отмахнулся Коник, продолжая грустить об утраченных припасах, и протянул парню ключ от наручников.

Лопата, не выпуская из зубов батончик, отомкнул «браслеты» и повёл пленницу наружу.

— Жди здесь, — велела Недотёпа, собираясь свернуть за угол.

— Ща! — ответил Лопата. — Чтоб ты спокойно смылась?

— Будешь смотреть?! — ужаснулась девушка.

Лопата на минуту задумался, нахмурив рыжие брови.

— Ладно, иди за угол. А через две минуты я иду следом и мне пофиг, успела ты или нет.

Недотёпа рванула в указанном направлении со всей возможной скоростью. Едва она успела скрыться из поля зрения Лопаты, как в кустах что-то шевельнулось и тихонько прошипело:

— Пст.

Недотёпа открыла рот, собираясь оповестить всю округу о возможных неприятностях, но кусты зашипели с удвоенной силой:

— Пст, Недотёпа. Тихо, иди сюда. Это я, Карлсон.

— Ух ты ж!

Недотёпа заползла под куст и на радостях бросилась обнимать напарника. Карлсон удивился — прежде его не очень-то жаловали — но, понятное дело, не возражал.

— Откуда ты здесь? — отстраняясь, спросила Недотёпа.

— Шёл следом. — Парень искренне сожалел, что приветствия закончились, но времени было мало. — Только забежал на базу за стволом и сразу рванул за вами.

— Что мне делать?

— Тяни время. Ты очень удачно усадила их на тот камень, — Карлсон хохотнул. — Один я мало что могу сделать против целого квада должников. Всё, что нам остаётся — дожидаться удобного случая. Постарайся, чтоб они совсем сняли с тебя «браслеты» и тогда…

— Я знаю, что делать, — перебила Недотёпа. — Найди Бобика, помоги ему. Мне сейчас ничего не угрожает, да и на Янтаре, скорее всего, просто запрут покрепче, пока не появится оказия на Большую землю. А вдвоём вы что-нибудь придумаете.

Карлсон хотел отказаться, но посмотрел в умоляющие глаза напарницы и не смог. Недотёпа нравилась ему. Она была весёлая и малость чокнутая, и любила творчество Crimson Shadows, то есть подходила ему идеально.

— Ладно, — нехотя пробурчал парень, — но потом мы сразу за тобой, слышишь?

Недотёпа закивала и хотела что-то сказать, но тут за углом заорал Лопата:

— Эй, ты закончила?

Девушка похлопала напарника по плечу и выползла из кустарника.

— Ещё минутку! — крикнула она, отчаянно семафоря Карлсону, чтоб убирался прочь. Тот неохотно ретировался.

По-быстрому сделав дела, Недотёпа вернулась к своим пленителям. Полная чёрных замыслов и коварных планов она долго ворочалась на автомобильных сиденьях, пока усталость не взяла своё.

Лирическое отступление №1 или «Чума-обжора»

Недотёпа не хотела жить нахлебницей в клане, что её приютил. Поэтому на второй же день после присоединения к «Чистому небу» вышла в научный рейд. Утренний туман покрывал мелкими каплями лица группы: нетерпеливо-заинтересованное Недотёпы, сонное, но настороженное Бобика и небритую, похмельную рожу Карлсона. Парень полночи отмечал с Холодом своё вступление в ряды группировки и сейчас закономерно мучился последствиями.

Бобик с явным осуждением и скрытой завистью поглядывал на помятую физиономию проводника. Бывший бандит посетил Болота впервые и никого в «Чистом небе» не знал, поэтому никто не торопился пить с ним на брудершафт. А в одно лицо бухать было скучно.

Дождь шёл с потрясающим упорством уже который день, пропитывая холодной влагой весь мир. Это не добавляло людям хорошего настроения, за исключением, пожалуй, Недотёпы. Она была в восторге от того, что снова нашла своё место в жизни и смотрела вокруг с оптимизмом. Если бы ещё удалось сделать хоть малюсенькое открытие и принести миру пользу, то радость была бы полной.

Первый научный рейд пока её ожиданий не оправдывал и был на редкость тихим и скучным. Ничего необычного, а потому интересного. Ни единого, даже самого завалящего артефакта. Только грязь, разбухший от дождя камыш да бочаги чёрной воды, от которой одуряюще несло ржавчиной и тухлыми яйцами.

Так прошло несколько часов, время неуклонно приближалось к полудню. Небо посветлело, дождь устал лить и превратился в лёгкую водяную взвесь. Все хотели есть, и даже подвижнический энтузиазм Недотёпы несколько померк.

— Может, тут присядем? — спросил Карлсон, указывая на деревянный мостик, переброшенный через мутный ручей.

Ветхое сооружение тоскливо поскрипывало и, казалось, грозило рухнуть от малейшего дуновения. Кроме того, при ближайшем рассмотрении доски мостика оказались густо облеплены скоплениями насекомых самого злобного вида.

Бобик немедленно ухватился за возможность снова поиздеваться над провалом непочтительного проводника:

— Посмотрите-ка на этого знатока Болот! Едва не скормил нас заживо долбанным тараканам. Вот идиот!

Недотёпа несколько раз пыталась призвать ассистента к порядку, но страдающий от длительной трезвости Бобик распалялся всё сильнее. Карлсон вяло огрызался. Пытаясь искупить вину, он указал на пару уютных, насколько это возможно, местечек, но Бобик отверг их с таким негодованием, словно Карлсон покушался на его честь и достоинство.

— Короче, у меня идей нет, — психанул Карлсон.

— Тоже мне удивил, — фыркнул Бобик в ответ.

— Сам ищи!

— Пфф…

Бобик повертел головой и победоносно указал на неровный штабель бетонных плит. Плиты густо заросли бурым ломким лишайником, который даже после дождя умудрился оставаться сухим и потому чрезвычайно привлекательным в этом слякотном мире.

Довольный удачной находкой Бобик сразу же полез на верхушку штабеля и с удобством там расселся. Недотёпа с подозрением рассматривала странное и возможно опасное растение. Карлсон стоял рядом.

— Ну, вы чего? — нетерпеливо воззвал Бобик. — Давайте уже поедим.

— Я бы посоветовала тебе слезть оттуда, — сказала Недотёпа.

— Чё это?

— Этот лишайник… он странный.

— Он сухой, — настаивал Бобик, — а это главное. Да в чём дело-то?

Недотёпа не смогла более внятно озвучить свои смутные подозрения, но на плиты лезть отказалась наотрез. Глядя на неё, не полез и Карлсон. Они притулились на осклизлом, трухлявом бревне, Бобик упрямо торчал орлом на своём штабеле. Хоть душа его и полнилась беспокойством, сталкер не хотел признать поражение перед проводником.

Прошло полчаса, ничего ужасного не случилось. Бобик присоединился к своим напарникам, сыто рыгнул и благодушно осведомился:

— Идём дальше?

Промокшая и несчастная Недотёпа кивнула. Построившись в привычный походный порядок, группа продолжила путь. Всё шло, как обычно, пока часа через полтора Бобик не почувствовал некий дискомфорт в районе ягодиц. Словно их обдувало ветерком, мочило дождём и вообще… было холодно. Бобик задумчиво анализировал ощущения, и уверенность, что что-то тут не так, крепла в нём с каждой минутой. Сталкер, однако, молчал, не желая привлекать внимание ненавистного Карлсона.

Когда ягодицы стали неметь от холода, Бобик не выдержал. Обернувшись, он попытался обозреть проблемную часть тела. Взору предстали два покрасневших от холода и мокрых от дождя полужопия. Вокруг них игриво развевались лохмотья комбеза. Потрясённый Бобик завертелся на месте, осматривая задницу с разных ракурсов и щупая её обеими руками.

Карлсон и Недотёпа остановились, с недоумением наблюдая за его эволюциями. Но тут Карлсон узрел развевающиеся лохмотья, сопоставил их с бетонными плитами и сделал единственный верный вывод. Парень не стал разводить церемонии. Могучий, неудержимый хохот разнёсся по Болоту, отразился от его замерших вод и вознёсся к небу. Недотёпа в силу полученного воспитания крепилась, надувала щёки, кусала губы, но сдалась.

Бобик вертелся, хлопая себя голому заду, словно безумный дервиш, решивший ради разнообразия исполнить стриптиз. Карлсон и Недотёпа согнулись в три погибели и хохотали, всхлипывая и утирая слёзы счастья. Так Недотёпа совершила своё первое открытие — нашла «Чуму-обжору».

4

Карлсон не стал далеко отходить от места рандеву с Недотёпой. Примерно в сотне метров от механизаторского двора стоял у обочины брошенный ГАЗ. В кабине его неоднократно устраивали ночёвку сталкеры, и это было хорошее место. Грузовик не фонил, вокруг него буйно разросся ивняк и всякая древесная мелочь — в двух шагах пройдёшь и не заметишь. Про это место в своё время рассказал Карлсону Дэт.

Парень с благодарностью вспомнил друга. Ночевать под кустом или в позе орла на верхушке дерева не хотелось. Раздвинув кустарник, Карлсон замер, прислушался. Гибкие ветви растений шуршали на все лады. Поскрипывали, царапаясь о металлические борта грузовика. Сталкер вслушивался в этот шёпот, стараясь различить посторонние звуки. Время шло, ничего не происходило. Тогда Карлсон повернул ручку, открыл дверь кабины и замер.

Из тёмного нутра кабины смотрел на него автоматный ствол. Владельца оружия рассмотреть не удавалось — он маячил на заднем фоне бесформенной тенью. Но дуло было видно отчётливо. Даже слишком.

— Hola, — насмешливо сказала тень. — Чего надо?

Карлсон осторожно откашлялся и сказал:

— Переночевать хотел, но раз занято…

Человек неспешно убрал автомат, но Карлсон заметил, что тот под рукой и на взводе.

— Запрыгивай, amigo.

Карлсон уже не чувствовал столь острой необходимости в ночлеге и попытался уклониться:

— Да ладно, я как-нибудь сам.

Человек в кабине наклонился, протягивая руку, а вторую, как бы невзначай, положил на автомат. Пришлось повиноваться. Карлсон поёрзал, устраивая задницу на сиденье. Дешёвый дермантин был изрядно потёрт и изорван, и под ним злобно кусались пружины.

— Не обращай внимания на это, amigo. — Человек погладил оружие. — Приходится быть осторожным. Сам понимаешь.

Карлсон понимал. Не понимал только, как незнакомец собирается отдыхать, если рядом сидит потенциальный враг. Уж сам Карлсон спать теперь точно не собирался.

— Как тебя зовут? — спросил он, не очень надеясь на ответ, но незнакомец не стал ломаться.

— Эспада, — охотно откликнулся он. — Я из свободных. А тебя?

— Карлсон. — Сталкер мысленно присвистнул. Встреть свободного на Болотах было странно. Обычно они не забирались так далеко. Но уже в следующую минуту сталкер получил объяснение.

— Ого, вот это удача! — воскликнул Эспада. — Так я тебя и ищу! Точнее, не столько тебя, сколько… А где женщина?

Карлсон моментально преисполнился подозрений. Сам факт, что его разыскивают свободные, которым он, вроде, не успел наступить на яйца, был неприятен. Но упоминание о Недотёпе не понравилось ещё больше.

— Не понимаю, о чём ты. — Карлсон прикинулся шлангом.

Эспада задумчиво рассматривал его, поблёскивая в темноте белками глаз. Потом откинулся на спинку сиденья и сказал:

— Да неважно.

Парень слегка расслабился. Эспада снял с пояса фляжку и протянул Карлсону.

— По глотку за знакомство?

— Сначала ты, — вежливо, но решительно ответил сталкер.

Эспада хохотнул и приложился к фляге, потом снова протянул собеседнику. Пришлось взять и переступить хрупкую грань, что отличает собеседника от собутыльника. Первый глоток приятно обжёг глотку, прокатился по пищеводу и взорвался в желудке миниатюрной атомной бомбой. По телу прокатилась волна тепла и расслабленности. Карлсон содрогнулся от удовольствия и глотнул ещё.

— Что это? — удивлённо спросил он, возвращая флягу.

— Текила, — ответил Эспада гордо. — Сам делал. Вкусно?

Карлсон энергично покивал. Голова стала лёгкой, как воздушный шарик. Сталкер порадовался, что сидит в закрытой кабине и голова не улетит в небо. Он с умилением посмотрел на тёмный силуэт рядом. Эспада казался парню самым замечательным человеком на свете, лучшим другом. А у друзей не должно быть секретов друг от друга, верно? Торопясь разогнать враждебные тучи непонимания и недоверия, Карлсон тарахтел без остановки. Мега-текила правды действовала безотказно.

Парень начал с первых смутных воспоминаний детства и плавно перешёл к байкам из своей студенческой жизни. А когда снаружи занялся рассвет, добрался-таки до интересовавшего Эспаду настоящего. Латинос досадливо чертыхнулся, узнав, что дисары благополучно свалили из Зоны и теперь недосягаемы.

— Таким образом, квад ведёт Недотёпу на Янтарь, — заключил Карлсон, глядя на Эспаду преданными глазами.

— Caramba! — выругался Эспада. — Как ты мог бросить её с ними?!

Карлсон пустился в длинные, подробные объяснения, но латинос его уже не слушал. Он выскочил из кабины, навьючил рюкзак и подхватил автомат.

— Подожди, — с тоской воскликнул Карлсон. — Я же ещё не рассказал тебе о своих чувствах к ней.

Но Эспада уже скрылся в зарослях ивняка. Карлсон попытался поговорить сам с собой, но понял, что ему просто жизненно необходим собеседник. Тогда парень похватал вещички и бросился вслед за «самым лучшим другом в мире».

Услышав за спиной треск, Эспада остановился и неприязненно спросил:

— Чего надо?

— Она удивительная девушка, чувак, — проникновенно поведал Карлсон, счастливый, что вновь обрёл слушателя. Слова лились неиссякаемым потоком. Он рассказал всё, вплоть до обуревавших его фантазий.

Эспада покорно слушал, понимая, что Карлсон не отвяжется, пока не закончится воздействие текилы. Болтающий без остановки придаток ему был совершенно без надобности.

— И тогда я подумал, снять бы с неё этот идиотский комбинезон и… — Карлсон вдруг замолчал, и ошалело уставился на Эспаду. — Какого хрена я тебе всё это рассказываю?

— Не знаю, — невинно ответил коварный латинос. — Наверное, давно никому не плакался в жилетку.

Карлсон стоял и медленно наливался ужасом, вспоминая выболтанные тайны. Он навёл на Эспаду автомат и придушенным голосом сказал:

— Ты! Ты чёртов контролёр!

— Полегче, amigo! — Эспада поднял руки в примиряющем жесте. — Я не мутант. Это был, ну скажем, наркотик правды. Не беспокойся, твои тайны умрут вместе со мной.

— Да! — рявкнул Карлсон. — И прямо сейчас!

Далеко впереди, на дороге близ механизаторского двора замаячили люди. Эспада одним плавным движением скрылся в придорожном кустарнике. Карлсон чертыхнулся и тоже поспешил убраться из поля зрения. Латинос наблюдал в бинокль, как долговцы совещаются меж собой. Потом один вывел из гаража Недотёпу.

— Madre de Dios, какая милашка! — восхитился Эспада и тихонько присвистнул.

Карлсон чернее тучи сидел рядом и медленно сатанел. Ничего не замечая, несносный свободник продолжал цокать языком и отпускать цветистые комментарии по поводу, как отдельных частей Недотёпы, так и фигуры в целом. Буря не заставила себя ждать. Прямо со своего места Карлсон сиганул на латиноса, шмякнул его оземь и начал душить.

— Это моя милашка! — пыхтел сталкер, не решаясь шуметь в опасной близости от долговского квада. — Заведи свою и восторгайся, сколько влезет, понял?!

Эспада, на первый взгляд казавшийся тонким и хилым, в драке оказался проворен и увёртлив. Он без труда вывернулся из захвата Карлсона и аккуратно отоварил его хуком с правой. При этом латинос строго следил, чтобы оппонент не вывалился из кустарника на дорогу и не привлёк ненужное внимание.

Карлсон наугад выбросил руку вперёд и скорее случайно, чем намеренно расквасил противнику нос. Эспада на мгновение ослеп и оглох, и этого Карлсону хватило, чтобы скрутить его и заломить за спину руки.

— Прошу прощения, — прогнусил поверженный Эспада, захлёбываясь кровавой юшкой. — Был неправ.

Карлсон отпустил его и, немного отдышавшись, подобрал бинокль. На дороге было пусто. Очевидно, пока оппоненты выясняли отношения, квад успел уйти далеко. Эспада понял это и без бинокля.

— Это всё ты! — бросил он раздражённо.

— Я?! — возмутился Карлсон. — Надо было меньше на чужих девушек пялиться. И вообще, какого хера, приятель? Что тебе от нас нужно?

У латиноса кулаки чесались повоевать, но он понимал, что ничего хорошего этим не добьется, только потеряет драгоценное время. Пришлось объяснять, не вдаваясь в подробности, конечно.

— От вас ничего, но мне нужно помешать «Долгу». Такое у меня задание.

Карлсон не очень поверил, но чувствовал, что доля правды в словах этого свободовского пройдохи есть. Вдвоём провернуть спасение двух человек было проще, чем в одиночку. Эспада и так на их стороне, во всяком случае, пока. Остался сущий пустяк — уговорить его отвлечься на время от Недотёпы и помочь освободить Бобика.

5

Сизые, предрассветные сумерки надёжно укрывали небольшой хуторок в несколько дворов. С Болот наползали клубы зеленоватого, фосфоресцирующего тумана, делая жалкие строения и вовсе неразличимыми. Ренегаты выбрали для своей базы козырное местечко. Если не знать троп, вовек не найти хутор в мешанине ручьёв, аномалий, чахлых рощиц и кустарников.

Туман разорвала размытая фигура человека, одетого в форму, принятую у наёмников. Человек эти тропы знал, а значит, бывал здесь частым гостем. За его спиной неслышно сгустились две чёрные тени.

— Свои, — негромко сказал человек, не поворачивая головы. Тени так же беззвучно истаяли в тумане.

Не задерживаясь более, наёмник прошёл в один из домов, что был покрепче и поновее с виду. Там его уже ждали.

— А-а-а, здоров, начальник, — осклабился Брат Луис с глуповато-счастливой усмешкой.

При неярком свете керосиновой лампы было заметно, что глава шайки изрядно набрался. Наёмник недовольно скривился. Но когда ренегат поднялся навстречу гостю со скособоченного дивана, становилось видно, что движения его не утратили точности. Брат Луис вполне мог хоть сейчас вести своих отморозков в бой. Наёмника это немного успокоило.

Он вошёл в круг света и превратился в высокого, жилистого мужчину с коротким ёжиком волос, отливающих сталью. Светлые глаза его напоминали два холодных лезвия, а крепко сжатые губы, казалось, никогда не знали улыбки.

— Взяли? — коротко спросил он.

— Обижаешь, Скорпион, — сказал Брат Луис.

Он подхватил керосинку, и мужчины вышли во двор. Утро постепенно вступало в права. Небо посветлело, но тумана не убавилось. Пройдя немного, остановились у большого сарая, двери которого были заперты на большой висячий замок. Повозившись с ним некоторое время, Брат Луис распахнул дверь.

Избитый, окровавленный Бобик в углу поднял голову и пошевелил связанными конечностями. Скорпион взял керосинку, подошёл к пленнику вплотную и осветил его разбитую физиономию.

— Не тот, — мрачно сказал наёмник.

— Чё?

— Вы взяли не того, — процедил морозным голосом Скорпион. — Тот, что мне нужен — моложе. Где он?

— Второй ушёл, — невозмутимо ответил ренегат.

— Куда?

— Да откуда же я знаю? — Брат Луис картинно развёл руки, словно хотел показать, что не прячет второго пленника в складках своего чёрного плаща. Гнев наёмника его нисколько не пугал. Очевидно, ренегат был настолько отморожен, что полностью утратил чувство страха вместе с сочувствием, жалостью и совестью. Всё время лицо его сохраняло выражение доброжелательного любопытства.

Рука Скорпиона дёрнулась к набедренной кобуре, однако «начальник» смог сдержать кровожадные порывы.

— С ними была баба? — спросил он.

— Не, бабу я не пропустил бы.

Из тумана вынырнул не в меру ретивый бандит и торопливо доложил:

— Я видел! Час назад её уводили к северу. Наверное, к тропе на Агропром.

— Кто?

— Должники, один квад.

Бобик, про которого все уже забыли, сдавленно зарычал сквозь зубы. Скорпион задумчиво посмотрел на него и вдруг заорал:

— Где Диабло?!

Бобик вздрогнул, вылупил глаза от изумления, но промолчал.

— Не знает он ни хрена, — с сожалением резюмировал наёмник. — Жаль. Собирай отряд, выдвигаемся за бабой.

— А этого? — спросил Брат Луис, указывая на Бобика.

— В расход, — равнодушно пожал плечами Скорпион.

— Чё за Диабла? — нахмурился соглядатай, вертевшийся поблизости.

Наёмник выхватил пистолет и приставил к его лбу. Секундой позже ту же процедуру повторил Брат Луис, уперев пистолет в затылок бандита.

— Что ты сказал? — мрачно спросил Скорпион.

— Я… я… я…

— Безмозглая свинья, — подсказал Брат Луис и заржал. — Займись своим делом и не лезь в чужие. Понял, холера? Пшёл.

Соглядатай громко сглотнул и быстро-быстро закивал. Бочком протиснувшись мимо гневливого начальства, бандит вздёрнул на ноги Бобика и поволок на улицу.

Наступившее утро немного разогнало ночную мглу, но именно что немного. Набрякшие тучи тяжело нависали над головами. Моросил дождь. Бобик, изредка понукаемый пинками, брёл, не глядя по сторонам. Запутанная, извилистая нить его жизни вот-вот должна была оборваться. Тропа привела к древнему, заброшенному кладбищу. Бандит остановил пленника, уронил его на колени, а сам встал за спиной.

«Выстрелит или полоснёт по горлу?» — тоскливо подумал Бобик.

Позади раздался металлический лязг. Значит, выстрелит. Бобик запрокинул лицо к небу. Как же хотелось почувствовать в последний раз солнечные лучи, но плотные облака висели тёмной пеленой, словно погребальный саван. На деревьях уже рассаживались вороны, в нетерпении ожидавшие обильный завтрак. Чтобы не видеть их, сталкер закрыл глаза. Дождевые капли кропили запрокинутое лицо.

— Скажи «бай-бай», — прогнусил за спиной бандит.

Раздался выстрел. Пронзительно заорали вороны, захлопали крыльями. А потом всё стихло. Ожидавший боли и мучений Бобик немного расслабился. Ну что ж, и на том спасибо, что всё так быстро свершилось. Теперь предстоит выяснить, куда понесёт его грешную душу. В Ад? Или добрые дела перевесят грехи и тогда в Рай? И что он там будет делать — ссать с облака на головы грешникам и играть на арфе? Ага, размечтался! Скажи спасибо, если хоть в Чистилище пустят.

Развлекая себя такими мыслями и не решаясь открыть глаза, Бобик принюхался. Адской серой не воняло. Манны небесной тоже не было в наличии. А пахло размокшей землёй, тиной, пороховой гарью и потом. Знакомо так, успокаивающе. Бобик открыл глаза. В поле зрения возникла довольная, ухмыляющаяся, покрытая синими пятнами рожа.

— Изыди! — завопил Бобик, взвился на ноги и бросился наутёк.

Чудовище взялось догонять, крича непонятную тарабарщину на своём адовом наречии. Почти ослепший от священного ужаса Бобик каким-то чудом увернулся от попавшейся на пути карусели и продолжил спринт. Демон не отставал.

— Изыди, Сатана! — взревел Бобик в отчаянии. — Христом-Богом заклинаю и двенадцатью апостолами сгинь-пропади, оставь мя грешного! Аминь, бля!

Демон продолжал разоряться и догонять. Заклинание не оказало на него никакого негативного воздействия. Бобик споткнулся обо что-то большое и мягкое и упал. Это был труп бандита.

— Как, и он тоже сдох? — успел удивиться Бобик, но тут его снова отвлёк демон. Сталкер вскочил и закричал: — Ладно! Можешь меня пытать, я заслужил! Но, чур, раскалённую кочергу в зад не совать!

— Хренассе, у тебя фантазии, старый ты извращенец!

Откуда-то вывернулся Карлсон и с неподдельным любопытством уставился на Бобика. Тот, шумно отдуваясь, смотрел вокруг ошалелыми от страха глазами. Жуткий демон вдруг оказался смуглым коротышкой с чёрными, как две маслины, южными глазами и пегим от синяков лицом.

— Так я не помер, что ли? — Радость странным образом подействовала на измученного Бобика. Из него словно разом вынули все кости. Колени задрожали, в голове помутилось, и сталкер брякнулся в обморок.

Очнувшись, Бобик некоторое время с умилением смотрел на небесно-голубую куртку сидящего рядом бойца. Как же он был рад вновь оказаться на безопасной базе. Потом вспомнил о Недотёпе и подскочил.

— Где она?

Боец рассказал. Бобик слушал и чернел лицом. В этот момент некстати принесло Карлсона. Он вошёл и радостно осклабился, увидев, что спасённый при памяти.

— Ах ты, скотина! — заорал Бобик в бешенстве. — Как ты мог!

Он попытался сползти с кровати, но слабость и всполошившийся боец помешали. Тогда Бобик начал швырять в Карлсона всем, что попадалось под руку.

— Да ладно тебе! — завопил Карлсон, уворачиваясь от алюминиевой кружки. — Я сделал, что она просила — вытащил тебя!

— А кто вытащит её?! — бушевал Бобик, запуская в парня жестяной тарелкой. Карлсон присел. Тарелка грозно прожужжала над головой, срикошетила о стену и разбила лампочку.

— Я вытащу! — кричал Карлсон. — Как раз шёл тебя проведать перед уходом, старый маразматик!

— Скатертью дорога! — выпалил Бобик, сопровождая напутствие метким броском. На сей раз в роли метательного снаряда выступил башмак. — Вернёшься без девочки, яйца вырву!

Ботинок врезался Карлсону точно в лоб, но парень даже не пошатнулся.

— Да понял уже, — проворчал он и вышел.

Бобик обессилено откинулся на плоскую подушку. Чистонебовский боец меланхолично подбирал раскиданные в ходе дискуссии вещи.

— Крепкий и упрямый засранец этот Карлсон, — одобрительно заметил Бобик. — Обязательно спасёт.

Боец согласно кивнул.

6

Идти было скучно. Долговцы оказались настоящими занудами, исследовать было нечего, да и не позволили бы. Недотёпа мрачно топала в центре ромба, в который построились её конвоиры, и предавалась печальным думам. Больше всего на данный момент её интересовал один вопрос — какого чёрта ангел-хранитель так не вовремя взял отпуск? Ну да, у него было много работы в последнее время, но это не повод бросать подопечную в столь сложной ситуации.

Едва заметная тропа петляла меж омутов, луж, ручейков. Прыгала на перекинутые через них мостки. Огибала холмы, поросшие чёрным колючим кустарником. В тёмной воде постоянно что-то возилось, ухало, хлюпало и ворочалось. При приближении группы на миг стихало, потом снова ухало, ворочалось, хлюпало и возилось. И при этом ни одно живое существо в поле видимости так и не возникло.

У Недотёпы уже глаза на лоб лезли от однообразия, как вдруг на тропе показалось нечто странное. Сначала научница приняла это за деформированную бетонную трубу, но потом заметила, что она шевелится. Долговцы насторожились. Лопата размахнулся и запустил в неожиданное препятствие болтом. «Труба» зашевелилась активнее, но по-прежнему было не разобрать что же это такое. Медленно и осторожно подошли ещё на десяток шагов. Посреди тропы лежал толстый, почти метр в обхвате, светло-серый червь и медленно сокращался. Оба его конца терялись в густой траве. Ни нападать, ни убегать мутант не спешил.

— Что это за мерзость? — требовательно спросил Коник у Недотёпы.

— Я тебе что, справочная? — огрызнулась девушка. — Вы же не дали мне более детально обследовать эти Болота.

Долговец проигнорировал шпильку и повернулся к Лопате:

— А ну, пальни.

— Я бы вам не советовала, — поспешно сказала Недотёпа.

— С чего бы?

— Ну… оно большое. Вдруг разозлится. Давайте обойдём.

Коник презрительно скривился и смерил научницу высокомерным взглядом.

— «Долг» никогда не бегает от мутантов.

Недотёпа пожала плечами, отошла немного назад по тропе и вскарабкалась на небольшой валун. Весь её вид говорил, что она умывает руки и освобождает себя от всякой ответственности. Долговцев это проняло. Они мялись и неуверенно переглядывались, подбадривая друг друга взглядами, но тут Коник заорал:

— Пли!

И все сомнения вылетели из головы. Лопата прошил червя короткой очередью, остальные стояли наготове. Результат не заставил себя ждать. Сразу нашлась голова мутанта, ну, или то, что можно было так назвать. Она поднялась из камыша и нависла над квадом. Чудовище оказалось огромным.

— Все разом! — завопил ошеломлённый Коник. Он вдруг вспомнил, что у них совсем нет боезапаса. Парень настолько не привык бродить по Зоне с пустым рюкзаком, что данный факт просто вылетел у него из головы. А квад привык подчиняться командиру беспрекословно.

Долговцы дружно располосовали червя пулями. Эхо выстрелов заметалось по Болоту. Мутант сократился всем своим колоссальным телом и вдруг распался на миллионы маленьких червей, размером с обычного дождевика. Они осыпались, словно диковинный дождь, и облепили своих мучителей с ног до головы.

— Гештальт-организм! — взвизгнула Недотёпа в восторге. До сих пор ей доводилось только слышать об этом удивительном явлении. Увидеть его собственными глазами было бесценным научным опытом.

Долговцы не разделяли её восторгов, о нет! Черви, истошно пища, ползали по комбезам, щекотались и норовили залезть за шиворот, в уши, нос. Они не кусались, не обжигали ядовитой слизью, но были холодными, липкими и противными. Должники скакали, как пьяные кенгуру на вечеринке, стряхивали маленьких мутантов и панически кричали: «Фу, бля! Фу, нах!» От их обычной невозмутимости не осталось и следа.

— Это вам ещё повезло, что «Чума» не разъела вашу одежду, как у моего ассистента! — крикнула Недотёпа со своего валуна. Ей было страшно весело.

Черви покрыли шевелящимся ковром всё окружающее пространство, а из зарослей камыша спешили на выручку новые отряды ползучей нечисти. Чем больше вопили и прыгали долговцы, тем активнее вели себя мутанты. В принципе, Недотёпа могла бы сейчас спокойно уйти и никто бы ей не помешал. Но пересекать Болото со скованными руками, одной и без оружия было бы верхом идиотизма. Хочешь, не хочешь, а выручать конвоиров придётся.

— Не двигайтесь! — крикнула Недотёпа, когда решила, что долговцы достаточно наказаны за свою самонадеянность.

— Издеваешься? — ответил Коник, выплёвывая червя, заползшего в рот.

— Не двигайтесь, я серьёзно! Черви реагируют на движение. Если вы замрёте, они решат, что тут никого нет, и уйдут.

Квад замер четырьмя истуканами. Время шло. Лопата, выкатив глаза, наблюдал за червяком, повисшим на кончике носа. Пискнув напоследок, мутант свалился на землю. За ним, как по команде, бросились остальные. Ещё через полчаса пространство полностью очистилось, а посреди тропы снова улёгся гигантский гештальт-организм.

— Фу-у! — ожил Лопата и, трясясь от отвращения, начал охлопывать себя по бокам. — Фу-фу-фу-фу! Бе-е!

Мутант на тропе беспокойно зашевелился. Коник хлопнул бойца по макушке и зашипел:

— Заткнись! Хочешь, чтоб они вернулись?

Командир был бледен. Лопата послушно умолк, но телодвижений не прекратил.

— А я думала, «Долг» не бегает от мутантов, — весело сказала Недотёпа.

— Оставлю без ужина, — мстительно пообещал Коник. У него не было настроения обмениваться колкостями с подконвойной. А то, что она оказалась права в очередной раз, а он нет, только убило в командире остатки чувства юмора.

— Ну и ладно, — обиделась девушка. — Всегда мечтала похудеть.

Гештальт-организм больше не тревожили, а убив четыре лишних часа, почтительно обошли стороной.

Леночка опустила бинокль и ошеломлённо покачала головой. Видела она всякое, но чтоб такое… Собратья по клану, облепленные какими-то серыми соплями, исполняющие чечётку выглядели более чем странно. Тот научник на камне выглядел странно. Почему в наручниках? Леночка сначала хотела обозначить своё присутствие, но передумала. Придётся вдаваться в объяснения, врать, выкручиваться, а этого не хотелось.

Она снова подняла оптику и проводила взглядом удаляющийся отряд. Пусть идут. Леночка убрала бинокль и поправила лямки рюкзака. Снова пошёл дождь. Вдалеке тоскливо и безнадёжно выла голодная собака.

Надо было идти дальше. У Леночки было дело, важное, не терпящее отлагательств — найти и вернуть непутёвого, ветреного возлюбленного. Вот уж насмешка судьбы! Как её угораздило втрескаться по уши в торчка-свободника, как будто на Ростке мужиков мало! Так нет, провалила задание, нарушила все мыслимые и немыслимые правила, предала принципы, идеалы… И всё ради льстивого мексиканского кобеля. И нет бы опомниться после его ухода, так бросилась вдогонку, как последняя дура.

«Найду — убью! — пообещала себе Леночка. — Засранец чёртов».

Она вдруг поймала себя на том, что глупо улыбается и невольно ускоряет шаги. Дурдом, мелькали раздражённые мысли, клиника.

Вскоре, заметив впереди движение, Леночка юркнула в небольшую рощицу. Спустя некоторое время на тропе показались люди. Леночка с изумлением рассматривала в бинокль откровенно воровские рожи ренегатов. Ещё более странно посреди этого сброда смотрелся наёмник. И уж совсем удивительным был факт, что группа явно шла по следу долговского квада и очень торопилась. Какого чёрта тут происходит?

7

Скорпион был зол, как чёрт. Он еле сдерживался, чтоб не перестрелять своих помощничков. Брат Луис беспрестанно прикладывался к фляжке, и от него за версту несло дешёвым пойлом. Пусть ренегат не шатался и не бормотал бессвязную чушь, но всё равно чертовски раздражал. Остальные вели себя беспечно, нагло, много понтовались, а ходоки из них были аховые. Эти не воины и не сталкеры, сразу видно.

Правда, если бы они знали, что именно на кону, то передвигались бы значительно шустрее. Скорпион не сказал им, конечно. Даже Брату Луису. Особенно ему! Наёмник чувствовал, что ренегат не так прост, как может показаться, но раскусить этого человека так и не смог, сколько ни старался. Легенда Скорпиона для всех была одна — он ищет человека по прозвищу Диабло, с которым вышли давние тёрки.

А на деле всё обстояло несколько иначе. Один очень высокопоставленный чиновник кинул заказ на поимку и доставку на Большую землю неизвестного сталкера под кодовым прозвищем Диабло. Подробности чиновник сообщить отказался, и тогда подозрительный Скорпион вылез из кожи, но достал инфу по собственным каналам.

Оказывается этот Диабло обладал сверхспособностями. Какими — точно никто не знал, но войти в аномалию и выйти невредимым, было для него, судя по записям, обычным делом. Диабло не трогали мутанты, и к досье прилагалось размытое фото, где ничем, вроде бы, непримечательный мужчина чешет химеру за ушком.

Потрясённый до глубины души Скорпион впервые в жизни отказался от контракта и отправился за Диабло сам. В подсумке бережно завёрнутые в мягкую замшу ждали своего часа мощные транквилизаторы, наркотик правды и инструменты для экспресс-допроса. Наёмник вооружился всем, что могло бы ему помочь поймать удачу за хвост.

Сначала поиски шли хорошо. Нужного человека пару раз видели в деревне новичков вместе с неким Карлсоном — приметным внешне, но совершенно обычным сталкером. Пока Скорпион добрался до Кордона, Карлсона уже не было — повёл на Болота спятившую ботаничку, что вырезала скальпелем всех учёных на Янтаре, ограбила бункер и скрылась со своим любовником-бандитом, который, если верить слухам, был ещё и контролёром. Пришлось обратиться к Брату Луису и его отморозкам. И тут начались трудности — ренегаты слажали. Карлсон исчез, как в воду канул. Осталась одна ниточка — та самая шизанутая научница. И принёс хрен некстати этих дожников! Всё шло наперекосяк, но Скорпион умел быть терпеливым.

А ещё наёмник чувствовал, что у их отряда «вырос хвост». Он не знал, преследуют ли их целенаправленно или кто-то просто идёт тем же маршрутом, но невозможность остановиться и выяснить добавляла Скорпиону плохого настроения.

Когда на тропе возникла неширокая, размытая дождями промоина, наёмник понял, что выход найден. При визуальном обследовании стало ясно, что когда-то здесь была мощная жарка, которая впоследствии рассосалась. А дожди размыли намертво выжженную землю в глубокую яму.

Убив полчаса времени, наёмник и компания спустили вниз противопехотную мину, а отверстие замаскировали ветвями и дёрном. Получилось ничего себе. Намётанный взгляд матёрого бродяги, конечно, нашёл бы ловушку без труда, но преследователи опытными не были, иначе Скорпион их не засёк бы. Значит про «хвост» вскоре можно будет забыть. И правда, спустя некоторое время позади раздался глухой взрыв. Скорпион довольно ухмыльнулся.

Эспада шёл следом за Карлсоном и размышлял о вечном. А что ещё делать, если заняты только глаза и ноги, пейзаж уныл и однообразен, а спутник всё время молчит. Латинос скучал по Леночке. И по Марии. По Нюське. И Светлана Андреевна тоже показала себя с самой лучшей стороны. От этих воспоминаний Эспада немедленно размяк и даже сбился с шага. Мысленно одёрнув себя, он вернулся из страны грёз в суровую действительность. А заодно нашёл тему для дружеской беседы.

— Эй, Карлсон.

— Чего? — без особого энтузиазма отозвался парень.

— Значит, вы с Недотёпой встречаетесь?

— Да.

— А как её зовут?

Карлсон даже остановился. Он вдруг понял, что не знает имени девушки, на которую запал, и более того, ему даже в голову ни разу не пришло поинтересоваться. Дурацкая фамилия Недотёпы так удачно ей подходила, что заменила и прозвище, и имя, и прочие инициалы.

— Не знаю, — чувствуя себя полным идиотом, промямлил Карлсон.

— Ты встречаешься с женщиной, но не знаешь её имени? — изумился Эспада. — Caramba, но как?

Карлсон развернулся и снова зашагал вперёд. Он не стал отвечать. Эспада некоторое время шёл молча, а потом понимающе сказал:

— Вы не встречаетесь.

— Встречаемся, — упёрся Карлсон. — Просто она ещё не в курсе.

Парень остановился и грозно уставился на спутника. Глаза латиноса сверкали весельем.

— Только попробуй, — предупредил Карлсон.

— Боишься, что я поворошу ей сено раньше тебя? — зубасто ухмыльнулся Эспада.

Говорить этого не следовало. У Карлсона немедленно снесло крышу, и парень перешёл в наступление. Свободник тоже был не прочь сбросить избыток тестостерона. С энтузиазмом, достойным лучшего применения, он бросился в контратаку. Некоторое время воздух оглашали звонкие шлепки ударов, кряхтенье и сдавленные ругательства. Полностью поглощённые дракой противники не замечали, что потихоньку двигаются вперёд по тропе.

Пропустив мимо себя группу наёмника, Леночка некоторое время шла без происшествий, но вскоре на тропе снова появились люди. Что-то Болота стали чрезвычайно оживлённым местом. Она снова поспешила спрятаться и достала бинокль. По спине пронёсся табун мурашек, в глазах на миг потемнело. На тропе какой-то одиночка зверски избивал Эспаду. То, что незнакомцу тоже богато доставалось, влюблённая девушка не рассмотрела. Вся отпущенная ей природой злоба ударила в голову и обратилась на светловолосого одиночку. Какого чёрта он о себе возомнил? Эспада принадлежит ей, и только ей позволено до него дотрагиваться с теми или иными целями.

Леночка потянула из-за спины «Выхлоп» (спасибо папе за отличное оружие) и приникла к оптике. Поймать голову блондина в прицел оказалось непросто. Драка шла своим чередом, и голова находилась в постоянном движении, а иногда и вовсе исчезала. То есть, она, конечно, была на своём месте и, к сожалению, сидела крепко, но в тот момент пряталась где-то под латиносом.

Закусив губу, Леночка водила прицелом, пока не поймала удачный момент. Противники на мгновение замерли, хорошо различимые на фоне серого неба, но когда Леночка уже выжала половину слабины курка, внезапно что-то ухнуло и они исчезли. Словно растворились в воздухе.

Леночка вздрогнула и суматошно повела прицелом — никого. Она потёрла глаза, ущипнула себя за щёку и снова посмотрела в оптику. Местность была вопиюще пустынна.

— Этого просто не может быть, — пробормотала девушка. — Не в тартарары же они провалились, в самом деле?

Вернув винтовку на место, она со всей возможной скоростью устремилась к месту происшествия. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что оппоненты и в самом деле провалились, только не в преисподнюю, а глубокую яму. Внутри отчётливо виднелась чёрная воронка взрыва, разбросанные по её окружности тёмно-красные ошмётки и клочья одежды. Леночка всхлипнула раз, другой, и вдруг охваченная внезапным порывом спрыгнула в яму.

8

Сказать, что Карлсон был ошеломлён, значит сильно преуменьшить действительность. На мгновение парню показалось, что он выпал из реальности. Только что получал по морде и вдруг лежишь, зарывшись этой самой мордой в песок, а в ушах звенит, как после взрыва. Пока сталкер размышлял, что к чему, земля под ним вдруг заколебалась, собралась складками, и снизу раздался придушенный голос Эспады:

— Эй, amigo, мог бы сначала угостить выпивкой, прежде чем на меня залазить!

Карлсон скатился с латиноса и хотел встать, но тут рука коснулась чего-то липкого и вонючего.

— Фу! — заорал парень, тряся испачканной конечностью. — Кажется, я влез в дерьмо!

— Dios mio, зачем делать из этого событие, — болезненно скривился Эспада, потирая виски.

— Пошёл ты, — вяло огрызнулся парень, оглядывая ловушку.

Они свалились прямо в центр воронки от взрыва, вот только подорвался на ней кто-то другой за мгновение до того, как сталкеры упали в яму. Вонючее нечто оказалось не дерьмом, а куском чьей-то плоти. Но было и дерьмо. Огромные кучи данного продукта разной степени свежести украшали все углы и закоулки ловушки.

— Бюрер, — уверенно сказал Эспада, указывая на воронку.

— Откуда уверенность?

Вместо ответа свободовец поднял с пола и продемонстрировал маленькую руку. Её можно было бы принять за детскую, не будь она так заскорузла и волосата.

— Пакость, — подытожил Карлсон и сплюнул.

Эспада выбросил руку и подошёл. Задрав головы, они некоторое время топтались и рассматривали небо в нешироком просвете над головой. Потом Эспада сказал:

— Давай, я залезу тебе на плечи и как-нибудь выберусь, а потом вытащу тебя.

— А чё это не я к тебе? — обиделся Карлсон.

Латинос раздражённо закатил глаза.

— Мы с тобой не в койке, а ты не женщина, чтоб из-за позы спорить.

— Да будь я женщиной, с тобой в койку и не лёг бы даже за сто тыщ мильёнов!

— А за сколько лёг? И с кем?

— Пошёл ты!

Драка вспыхнула, как газовое облако от искры, и была столь же непродолжительна. Пол затрещал и провалился, увлекая двух сцепившихся оппонентов ещё глубже под землю. Приземление вышло жёстким, да ещё сверху лавиной сыпался песок вперемешку с камнями, так и норовившими ударить по голове.

Наконец, поток иссяк, и сталкеры, кашляя и отплёвываясь, поднялись на ноги. Влево уводил длинный, тускло освещённый коридор с множеством дверей. Справа был глухой тупик. А в этом тупике комфортно расположился бюрерский табор. Карлики с любопытством смотрели на замерших сталкеров. Некоторые мутанты облизывались.

В дальнем углу с большого ложа из тряпья поднялась рослая, представительная бюрерша. Бормоча нечто бессвязное, она начала приближаться, и намерения её были туманны. Эспада и Карлсон невольно отступили дальше в коридор. Карлсон, однако, не удержался от шпильки:

— В чём дело? Я думал, бабы это по твоей части. Или слабо?

Латинос посмотрел на едва прикрытые груди бюрерши, что двумя лепёшками лежали на жирном брюхе; на крохотные глазки, неразличимые среди прочих складок и пятен на лице; на толстые, растрескавшиеся губы.

— Слабо, — дрожащим голосом произнёс он. — Валим!

— А? — удивился Карлсон, но Эспада уже удалялся вниз по коридору. Парню ничего не оставалось, как броситься следом.

В спину им несся разъярённый вой, а по спине колотил мусор, которым швырялись взбешённые мутанты. Коридор оказался довольно длинным и прямым, как стрела, без всяких ответвлений. Бюреры приотстали — им было тяжеловато соревноваться в скорости с двумя быстроногими парнями, но бросать погоню мутанты не собирались.

Пришлось беглецам искать спасения в попадающихся по пути дверях. Первая — заперто. В стену рядом с головой Эспады врезался камень. Пригнувшись, сталкеры помчались дальше и распахнули следующую. Из темноты помещения раздался характерный хрипящий рык кровососа. Карлсон поспешно прикрыл дверь. Спринт до следующей двери. Едва приоткрыв, Эспада захлопнул её снова, потому что откуда-то сверху к нему спикировали два снорка.

Следующую дверь, не сговариваясь, пробежали. А потом… уткнулись ещё в один тупик, в котором почивала крупная стая тушканов. Разбуженные суматохой мутанты злобно, пронзительно завизжали. Позади из глубины коридора им вторили бюреры. Положение становилось отчаянным. Не сбавляя скорости, парни развернулись и помчались обратно к двери, которую пропустили.

Тушканы наступали на пятки. Из коридора торжествующе заорали бюреры, увидев торопящуюся навстречу добычу. Эспада рванул дверную ручку — заперто. Снова не сговариваясь, сталкеры дружно пнули препятствие, да так отчаянно, что дверь попросту вылетела из дверной коробки. За ней было темно хоть глаз коли. Не успели парни пробежать и пяти шагов в темноте, как врезались в противоположную стену и грохнулись на пол.

Шум в коридоре нарастал. Карлсон и Эспада вскочили и бросились налево — с тем же результатом. На сей раз подняться было тяжелее, но парни справились. Никто из них со страху не сообразил включить фонарик. Поэтому два полновесных удара об пол, когда оба врезались в правую на этот раз стену, были вполне закономерны.

— Кажется, у меня сотрясение-е, — дурным голосом протянул Карлсон.

— Как я тебя понимаю, amigo-o… — Голос Эспады также был воплощением боли и страдания.

Бюрерский табор и тушканячья стая добрались до комнаты одновременно. Но что странно, внутрь заходить не стали. Постояли немного у входа, разочарованно визжа, да и разошлись, словно потеряли всякий интерес к ужину.

— Херня какая-то, — пробормотал Карлсон изумлённо.

— Согласен, — ответил Эспада. Он, наконец, нащупал и включил фонарик. Сталкеры вздрогнули. Над ними стоял и смотрел сверху вниз сталкер с унылой, постной физиономией.

— Феерично, — сплюнув, сказал он.

Эспада резко выдохнул и вдруг восторженно воскликнул:

— El Diablo!

Лирическое отступление №2 или Эль Диабло

Эспада в то время ещё не был приверженцем «Свободы», а тусовался с бандой Вантуза. Да, ни больше ни меньше. Как латинос попал к бандитам, сие есть тайна великая, но факт. Впрочем, там он не задержался. Помешала порывистая натура, склонная к ежедневному расширению кругозора.

Тогда Эспада только-только занялся исследовательской деятельностью в области ботаники и впервые приступил к опытам над людьми. На себе латинос эксперименты тогда не ставил, ибо справедливо полагал, что экспериментатор должен быть в адеквате дабы своевременно зафиксировать результат.

А результаты поражали разнообразием. Наконец, Вантуз, взбешённый многочисленными издевательствами над своей бандой, предъявил ультиматум. Либо Эспада бросает свои опыты и идёт честь по чести трясти сталкерьё, либо…

Свободолюбивая, темпераментная натура латиноса справедливо возмутилась, мол, доколе?! В ответ Вантуз, осознавший тщетность своих поползновений, открыл на Эспаду сезон охоты. Пришлось срочно искать правды в другом месте.

Погоня висела на хвосте, разъярённые бандиты спешили отыграться за все нанесённые любознательным латиносом унижения. И за то, что одному из них вдруг вздумалось управлять воображаемым оркестром. Четыре часа без остановки. Посреди кишащего комарами болота. Ночью. И за то, что другой целый месяц подвергался насилию со стороны пришельцев. В особо извращённой даже по межгалактическим меркам форме. И за то, что реальный пацан Вантуз полдня проплакал, как малыш, выдувая носом зелёные пузыри. Почему? А вот чёрт его знает. И за то…

В общем, было за что. Эспаду гнали через Дикую территорию словно свора псов хитрого лиса. И стало бы в чернобыльской земле на пару сотен костей больше, но вмешался случай. И не слепой, а странный. Бегать по Зоне нельзя — это все знают, но иногда приходится. И тут уже жизнь превращается в лотерею. Эспада вытащил несчастливый билетик и вляпался в «жадинку».

Дёргаясь, словно муха в паутине, Эспада безнадёжно смотрел на приближающихся бывших подельников. «Это конец», — решил латинос и добавил несколько испанских эвфемизмов, но приготовился умереть, как подобает настоящему caballero. И тут его «лотерейный билетик» внезапно по какой-то неведомой причине сменил знак с минуса на плюс. А с другой стороны — это ж Зона!

Перед бандитами вдруг возник клуб густого чёрного дыма. И не просто возник, а прополз по земле и оформился в нечто, отдалённо напоминающее змею, поднявшую голову. Дымная рептилия замерла, чуть покачиваясь, аккурат между изумлённым Эспадой и откровенно охреневшими бандитами. Ветер старался развеять дым, отрывал от клуба отдельные клочки, но справится так и не смог.

Бандиты смотрели на это дело, мучились от суеверного страха, но не убегали. Тогда по земле с оглушительным шипением и свистом проползла ещё одна дымная змея, на этот раз густо-красная. Бандитов проняло. Выдав пару соответствующих моменту нецензурных конструкций, они бросились врассыпную, как тараканы.

В Зоне не бегают… Ах да, об этом речь уже шла. Так вот, один бандит попал в «трамплин» и улетел в прекрасное далёко аки лебедь белая, только что крыльями не махал. Змеи преследовать никого не стали, но перепроверять это никто не захотел. Второй спринтер с разбегу налетел на «лифт», чрезвычайно мощный. Он стремительно вознёсся в небеса и, пожалуй, мог бы составить неплохую конкуренцию Иисусу. Остальные как-то резко пропали из виду, словно приведения при виде Билла Мюррея.

Эспада слегка воспрянул духом, но две адские змеи были всё-таки не лучшей альтернативой бандитам. А ну как утащат в преисподнюю? Пусть они не нападали, а стояли смирно, чуть покачиваясь, всё равно чертовски нервировали. Эспада бдительно следил за ними, пытаясь предугадать ход дальнейших событий. Поэтому он не заметил сталкера, появившегося рядом, словно из ниоткуда, пока тот не поздоровался.

— Феерично, — сплюнув, сказал сталкер и кивнул на парящего в воздухе Иисуса. Пардон, бандита.

— Не то слово, amigo, — осторожно ответил Эспада, не зная, чего ждать от человека, которого не пугают две мега-змеи на тропе. Не удержавшись, латинос свой вопрос всё же озвучил: — А чего это?

— Пфф… Обычная бомба-пугалка из пары подручных артефактов. Сборки хоть раз делал? Ну вот.

Эспада был восхищён и заинтригован. Незнакомец оказался хитрее и коварнее самого князя тьмы.

— Спасибо, El Diablo. — Нет, всё-таки библейская аналогия прочно засела в потрясённом разуме Эспады. — Мне бы теперь из «жадинки» выбраться.

— Выберешься, не бойся. Зона ведь баба, а они к тебе благосклонны.

Сказав это, сталкер прошёл мимо медленно рассасывающихся дымных змей, и вскоре силуэт его истаял в тумане. На фоне закатного неба парил бандит, смешно сучивший ногами. Орали, кружась над ним, вороны. Не иначе готовились принять в коллектив новоиспечённого летуна.

А примерно через час, уже в сумерках, Эспаду нашёл и вытащил из «жадинки» свободовский патруль с небезызвестным Максом во главе. Так Эспада познакомился с Эль Диабло и вступил в ряды группировки «Свобода».

9

Карлсон несколько минут с превеликим изумлением взирал то на Люцика, то на Эспаду. Потом недоверчиво спросил:

— Так вы что, типа, знакомы?

— Ну, на брудершафт не пили, — ответил Эспада. — Но он мне жизнь спас.

— И мне. Неоднократно. — Карлсон сел и требовательно вопросил: — Ты кто такой? Ведь явно не из обычных сталкеров. Ты из О-Сознания? Хозяин Зоны?

Люцик засмеялся. Эспада с Карлсоном нетерпеливо взирали не него снизу вверх и ждали откровения.

— Нет, — наконец ответил Люцик, — не угадали. Но не спрашивайте меня больше об этом, всё равно ответить на ваши вопросы я не могу. Может быть, когда-нибудь вы всё узнаете сами.

— Ты не человек? — ужаснулся Эспада. — Демон?

— Пришелец? — вторил Карлсон с не меньшим благоговением.

— Призрак?

— Нано-робот?

— Тихо-тихо, — задыхаясь от смеха, выдавал Люцик и вскинул руки в знак шутливой капитуляции. Глаза его сверкали весельем. — На самом-то деле пока мы тут дискутируем, ваша замечательная подруга в опасности и очень нуждается в помощи.

— Недотёпа?! — испуганно воскликнул Карлсон, укоряя себя, что совершенно забыл о ней. Хотя последние пара часов выдались немного насыщенными, если не сказать совершенно безумными.

Люцик, довольный, что удалось всех отвлечь от своей персоны, милостиво сообщил:

— Я перенесу вас всех троих к ней.

— Перенесёшь?!

— Троих?!

В темноте в дальнем углу завозилось, негромко звякнуло, и раздался обречённый вздох.

— Э-э-э, здрасте, — смущённо произнёс женский голос.

Карлсон так удивился, что потерял дар речи. Если бы он был тут один, то уже давно всадил бы в угол полную обойму. Собственно, рука уже рефлекторно дёрнулась к оружию, но тут выступил Эспада.

— Леночка?! — заорал он. В голосе латиноса причудливо перемешались удивление, радость и беспокойство.

В углу зашевелилось активнее, брякнула амуниция. Невидимая в темноте Леночка всхлипнула и тихонько запричитала:

— Любимый… прости-и…

— Какого хрена, приятель? — возмутился Карлсон. — «Любимый», значит? У самого девушка есть, а на мою поглядываешь, животное?

— Что-о? — Всхлипывания в углу сменились грозным тембром человека, морального готового к убийству при особо отягчающих обстоятельствах. Слабые оправдательные вяканья Эспады потонули в смехе Люцика и Карлсона.

Стены густо населённого мутантами подземелья вдруг подёрнулись рябью, изогнулись, вспыхнули и исчезли.

* * *

Долговцев нагнали только на краю Болот, когда они уже готовы были перейти на тайную тропу. Если бы квад не потерял время сражаясь с гештальт-организмом, то последующие события, возможно, и не произошли бы. Хотя, что теперь гадать.

Нападения квад не ждал. Винить в этом можно было только Недотёпу. Научница всю оставшуюся дорогу восторженно строила теории по поводу «этого в высшей степени замечательного явления». Долговцы мрачно содрогались от воспоминаний о полчищах холодных, липких червяков.

Коник несколько раз призывал арестованную к порядку, но после непродолжительного молчания Недотёпа начинала всё сызнова. Стало ясно, что если не дать девушке выговориться, её просто порвёт от избытка эмоций. Тогда на Недотёпу просто махнули рукой.

Коник всю дорогу терзался чувством вины. Как всякий хороший командир он не собирался спихивать с себя ответственность за неудачи, постигшие квад, на какой-то посторонний фактор. А еще сержант не мог припомнить более идиотский и бестолковый рейд, и крепло в нём ощущение, что это ещё не всё. Прямо вот жопой чуял.

Шедший замыкающим Лопата первым уловил слабый запах сигаретного дыма, донесённого ветерком. Издав негромкий предупреждающий возглас, парень развернулся в ту сторону, откуда они пришли и приготовился к обороне.

Недотёпа опомниться не успела, как её затолкали под ближайший камень, нецензурно велели быть паинькой и не высовываться. Долговцы готовились к бою с какой-то долей радости. Сигаретный дым мог означать только одно — человека. А воевать с себе подобным всяко лучше, чем с коварными червями или слушать несколько часов подряд вздорную научницу.

Как бы долговцы ни уважали учёную братию, как бы тесно с ними ни сотрудничали, каждый из бойцов знал — учёные все чокнутые. Причём степень сдвига по фазе прямо пропорциональна количеству полученных высших образований. А если пробудешь в их обществе достаточно долго, у самого крыша уедет. Нет уж, дайте обычного врага без затей, который хоть и жаждет твоей смерти, но ближе, роднее и понятнее, чем некоторые из союзников.

Один из бандитов выскочил из кустарника, полосуя очередями пространство. Его не стали крошить дружным залпом — берегли остатки боезапаса. Молодой и бесшабашный отморозок-ренегат и вовсе уверился в своей исключительности. Чихать он хотел на приказы начальства, ведь есть цель, она не стреляет, значит надо утвердить над ней своё господство.

Остальные ренегаты и наёмник такого фанатичного рвения не ожидали вообще ни разу. Скорпион схватился за голову.

— Кто позволил? Назад!

Бандит выполнять приказ не торопился. Не потому что не слышал или из врождённой вредности, просто не мог. Его застрелил Лопата.

— Надо же, какая жалость, — сказал Брат Луис и хлебнул из фляжки. Очевидно, за помин души. Ренегаты на всякий случай участливо завздыхали, ибо не поняли, шутит начальство или вправду расстроилось. Скорпиона слегка перекосило.

— Никто. Никуда. Не высовывается. Без приказа, — процедил он с ненавистью.

Брат Луис посмотрел на него с удивлением, но ничего не сказав, снова поднёс фляжку ко рту. После короткого инструктажа и длительных разъяснений каждый усвоил, куда ему идти и что делать. Вот тогда долговцам пришлось туго.

10

Долговцы огрызались одиночными, стараясь стрелять наверняка, зато противник мёл пространство свинцовой метлой. Ренегаты наступали с трёх сторон, зажимая квад в клещи. Скорпион вёл лобовую атаку, Брат Луис вызвался зайти кваду в тыл. Скорпион удивился — с чего бы такое рвение, но ничего не сказал — некогда было разговоры разговаривать. Глава ренегатов скрылся в мокрых от дождя кустах.

Скорпион раздражённо посмотрел в небо. Тяжёлое, хмурое оно с поражающим упорством продолжало сыпать проклятую морось, не останавливаясь ни на минуту. Плохая погода и вечные облака над Болотами не редкость, но даже старожилы из ренегатов сдавленно матерились сквозь зубы, потирая насквозь промокшие и онемевшие от холода задницы в трениках Adidas.

Долговцы, конечно, были бойцами не в пример ренегатам. Будь у них больше боеприпасов никто не ушёл бы без свинцового гостинца. Но даже сейчас взять их тёпленькими никак не удавалось. Отказываясь вступать в перестрелку по навязанным противником правилам, квад экономно отстреливался, потихоньку отступая к тропе. Лопата извлёк Недотёпу из её убежища и потащил вперёд, остальные прикрывали, отвлекая огонь и внимание на себя.

Уловка не помогла. Какой-то ретивый бандюган увидел две спины, скрывающие в туманной пелене, и успел просигналить своим. Это не принесло ему счастья. Коник быстро наказал ренегата за его рвение и преданность делу, однако чёрное дело было сделано — долговца и Недотёпу заметили. В их сторону полетели пули, и сколько Скорпион ни орал, умоляя не убивать потенциального свидетеля, вошедшие в раж бандиты его не слушали.

Лопата шёл, толкая впереди себя Недотёпу, глядя одним глазом на тропу, другим назад. Как такое возможно? А вот жить захочешь и расходящееся косоглазие освоить сумеешь или ещё как раскорячишься, лишь бы пронесло. Но Лопату не пронесло, ведь пуля, как известно, та ещё дура. Сначала из голени долговца обильно брызнуло красным, нога подломилась. Потом дёрнулась голова, и парень рухнул в грязь, разбросав по земле руки и выронив бесполезное оружие.

Недотёпа успела сделать ещё несколько шагов, потом обернулась, ахнула. Ещё не совсем понимая, что собирается делать, подскочила к поверженному Лопате. Наклонилась, глядя в залитое кровью лицо. Над головой вжикнула пуля. Потом ещё одна, так близко, что щёку обожгло. А потом кто-то сшиб научницу с ног и придавил к земле.

Девушка отстранённо порадовалась, что забрало шлема опущено, а то пришлось бы наглотаться грязи. А потом сработали женские рефлексы: если непонятно кто хватает тебя и роняет на землю — бей, круши, ругайся матом. В общем, всех убью, одна останусь. Издав боевой клич спятившей валькирии, от которого едва не взрывалась черепная коробка, Недотёпа бросилась в атаку.

Нападавший настаивать не стал и убрался от греха подальше. Тяжело дыша после вокального выступления, Недотёпа села. Перед ней сидел заросший щетиной бандит в чёрном плаще и, зажав пальцем левую ноздрю, высмаркивал кровавую юшку из правой. Потом приложился к фляжке и улыбнулся жёлтыми зубами.

— Хороший шлем, — похвалил он. — Больно бьёт, нах.

— Чё надо, — недружелюбно спросила Недотёпа. Встроенный в шлем динамик издал взволнованное кудахтанье и умолк навсегда. Очевидно, сложная штуковина не вынесла потрясений и вышла из строя. Пришлось поднять забрало и повторить вопрос.

— Мне лично, — сказал Брат Луис, — просто жизненно необходимо видеть тебя живой и здоровой. Сколько ж тебя спасать можно, горе моё? А ты ещё ворчишь, жалуешься на меня…

Ренегат сделал обиженное лицо и осторожно пошмыгал носом, проверяя, остановилась ли кровь. Недотёпа выражала собой воплощённое изумление. Глаза её стали кружочками. Рот стал кружочком. Брови уползли куда-то под шлем. А над головой маячили вопросительные знаки вперемешку с восклицательными.

— Ты кто, нафиг, такой? — севшим голосом спросила девушка.

Ренегат закатил глаза и открыл рот сказать что-то, но тут совсем близко послышался голос Коника, окликающего Недотёпу. Брат Луис проворно поднялся на ноги.

— Мне пора, — сказал он. — Не шали.

— Стой…

Но фигура ренегата вдруг подёрнулась рябью, вспыхнула и исчезла. Не веря своим глазам, Недотёпа поднялась на ноги и провела рукой над тем местом, где только что стоял Брат Луис. Ничего. Только заполнялись дождевой водой два следа, оставленные ботинками сорок шестого размера.

— Ты что тут творишь? — воскликнул подбежавший Коник. — Что за иллюминация? Сигналы подаёшь? Кому?

— Это не я! — справедливо возмутилась Недотёпа и вдруг вспомнила про Лопату. — О нет…

Долговец проследил её взгляд и скрипнул зубами от злости и горя. Лопата был отличным парнем. Девушка кое-как поднялась на ноги, не сводя взгляда с неподвижно лежащего тела, и вдруг заорала в бешенстве:

— Да снимите вы уже эти дурацкие наручники, не будьте суками!

Коник изумился, но, как ни странно, повиновался. Недотёпа подошла к парню и приложила пальцы к его шее. Лопата был жив. Раны на голове всегда сильно кровоточат и выглядят страшно, но это была царапина. Глубокая, но не смертельная. К ним вскоре подошли остальные, взъерошенные, запыхавшиеся, наскоро перевязанные, но живые.

— К тропе, — скомандовал Коник.

Парни подхватили Лопату и потащили вперёд. За Недотёпой присматривал сержант. До тропы оставалось всего пара десятков шагов, но уйти не удалось. Между тропой и квадом стоял Скорпион, и взгляд его не предвещал ничего хорошего. Как и автоматы бандитов, направленные на долговцев.

— Баста, карапузики, — сказал Скорпион, чем вызвал нездоровое оживление среди ренегатов. — Баба пойдёт с нами, остальных отпустим.

— Хрен тебе! — крикнула Недотёпа. — А будешь выпендриваться, тебе мой ангел-хранитель таких фисташек навешает, мало не покажется.

— Ты дура что ли? — засмеялся кто-то из ренегатов.

Но Недотёпу смутить в этот момент было невозможно. Явись перед ней сам Господь Бог, она уже не удивилась бы.

— Сам дурак. Я его только что видела так же ясно, как тебя. И даже говорила с ним.

Коник с неожиданной жалостью подумал, что женщинам всё-таки в Зоне не место. Тут здоровые мужики, бывало, с ума сходили, а что уж говорить о нежной женской психике. Лишь бы в буйство не впала, а то укусит ещё.

Тем временем Скорпион начинал терять терпение. Он поднял ствол и прицелился Конику в голову.

— Заткнись и иди сюда, — велел он Недотёпе. — Остальные — без лишних движений. Ну!

В этот момент вдруг раздалось негромкое гудение, глаза резануло яркой вспышкой. Когда все проморгались, стало понятно, что народу прибавилось. На тропе стояли двое парней и девушка. Сами они казались ошеломлёнными таким поворотом событий не меньше остальных.

— Круто! — в восторге взвизгнула Недотёпа, уверенная, что это её персональный ангел-хранитель подсуетился и устроил ей сюрприз.

Карлсон нашёл девушку взглядом и улыбнулся. Потом направил оружие на должников. Стоявший рядом с ним смуглый сталкер повторил его жест. Девушка предпочла целиться в Скорпиона.

— Коник, какого, мать вашу, хера тут твориться? — властно спросила она.

Карлсон изумлённо покосился на Эспаду и спросил:

— Она у тебя что, из «Долга»?

Эспада нервно кивнул.

— Ведём задержанную на Янтарь, — доложил Коник. — Тут эти нарисовались. Пытаются воспрепятствовать. А у нас патроны кончились, как назло. И вообще…

Леночка скосила глаза на Эспаду и Карлсона и возмутилась:

— Вы немного ошиблись, ребята. Злодеи стоят у вас за спиной.

— Да уж прямо, — усомнился Карлсон. — Моя девушка другого мнения.

Эспада предпочёл не усугублять свою вину перед возлюбленной и развернулся к ренегатам и наёмнику. За что получил одобрительный взгляд. Он слегка расслабился и решил укрепить завоёванные позиции.

— Карлсон, — сказал он. — Долговец женщину не обидит. А вот ренегат или наёмник может.

Услышав заветное прозвище, Скорпион сузил глаза. Недотёпа его интересовать перестала.

— Забудьте, — сказал он. — Бабу оставьте себе и можете проваливать, а вот Карлсона я попрошу остаться.

— Теперь его на парней потянуло, — удивился Коник. — А я думал, только у женщин нет логики.

Скорпион почувствовал, что ещё пару минут этого фарса и он точно спятит. Гоняться за мега-сталкером уже не казалось ему столь хорошей идеей. Но раз уж начал, отступать не пристало. Кто говорил, что будет легко? Однако пора заканчивать. Скорпион нажал на курок.

Тишину разорвало грохотом выстрелов. Впрочем, ровно через две минуты всё было кончено. В грязи валялось несколько трупов. Эспада зажимал кровоточащее плечо. Леночка роняла слёзы в развороченную аптечку. Карлсон одной рукой обнимал Недотёпу, а второй вытаскивал из своей шевелюры листья и древесное крошево. Долговцы вытаскивали из кустов Лопату, которого зашвырнули туда, когда запахло керосином.

— Наёмник сбежал. — Подошёл Коник мрачнее тучи.

— Хрен с ним, — сказала Леночка, заканчивая бинтовать Эспаде рану. — Главное, все живы.

Услышав её голос, Недотёпа отстранилась от Карлсона, внимательно посмотрела на девушку и недоверчиво спросила:

— Ленка? Это ты? Ленка-Петренка!

Леночка изумилась так, что выронила аптечку. Девушки пару мгновений смотрели друг на дружку, а потом принялись скакать и вопить, при этом ещё и умудряясь обниматься.

— Танька!

— Ленка!

Удивлённые мужчины наблюдали. Эспада предложил Карлсону закурить и спросил:

— Ты что-нибудь понимаешь?

— Ну… они знакомы, вроде как. Оказывается. — Карлсона вдруг обдало холодной волной. — Ленка-Петренка? Петренко?

— Дочка его, — тихо сказал Эспада. — Я сам был в шоке, когда узнал. Потому и сбежал.

Коник подошёл к Леночке, деликатно покашлял и рискнул вмешаться.

— Спасибо, что так вовремя пришла на помощь. Но нам нужно до темноты пройти тропу.

— Ага, не за что, идите, — отмахнулась Леночка, поглощённая радостью встречи.

Коник, однако, был настойчив.

— Нам нужна наша задержанная.

Леночка посмотрела не него, потом на Недотёпу. Потом снова на Коника и опять на Недотёпу.

— Охренел? — наконец спросила она.

— Приказ, — попытался настаивать Коник.

Леночка прожгла его негодующим взглядом, достала ПДА и заколотила по кнопкам, набирая сообщение. Папочке, догадался Коник и отошёл в сторону, решив пока повязать Карлсона. Помощь помощью, а ориентировка на него на Ростке висит.

— Воу, воу! — возмутился Карлсон, когда Коник велел ему разоружиться. — Полегче! Я вам тут жизнь спас, если что.

Но сержант был неумолим и даже наставил на сталкера изъятый у ренегатов пистолет. Тогда вмешался Эспада.

— Эй, сержант, ты участвовал в том громком деле с отрезанной головой одного из ваших?

— Нет, — ответил Коник, — но слышал. Мы в то время патрулировали Янтарь. Кто-то из свободных нашёл убийцу. А что?

— Я тот человек, — важно сказал Эспада. — И теперь мне «Долг», вроде как, должен, врубаешься? Не веришь, напиши своему начальству, amigo. Скажи, мол, Эспада передаёт привет и требует долг в размере жизни и свободы одного конкретного сталкера по прозвищу Карлсон.

Коник подозрительно посмотрел, но счёл за лучшее подчиниться. Воронин прислал в ответ длинное сообщение. Впрочем, если выбросить все нецензурные выражения, смысл сводился к двум словам: «Пусть валит». Леночка подошла и показала ответ папочки. Тот был также кудрявым и заковыристым и означал примерно то же самое, что и ответ Воронина.

Сержант тоскливо вздохнул. Задержанные расползались, как тараканы. Бестолковый рейд и закончился более чем бестолково. Коник послал к дьяволу чернобыльскому «Долг», «Свободу», учёную братию и некоторых конкретных представителей этих группировок. Собрал свой потрёпанный боем квад и ушёл. Благо, с изъятыми у ренегатов припасами был шанс благополучно добраться до Янтаря.

Карлсон вёл группу обратно к базе группировки «Чистое небо». Леночка и Недотёпа шли за ним следом, шепчась и хихикая. Эспада замыкал, любуясь тылами девушек и время от времени подкручивая ус.

В паре километров от них Скорпион опустил бинокль и задумчиво нахмурился. Это был провал. Но с другой стороны, возможно, он неправильно взялся за дело. Как всякий вояка он предпочитал атаковать в лоб, а тут требовалась хитрость и тщательно продуманный план действий. Определённо стоит попробовать ещё раз.

Со старой, заброшенной наблюдательной вышки наблюдали за Скорпионом и группой сталкеров два человека. Или не совсем человека. Один отличался на редкость унылой физиономией, а второй носил потрёпанный бандитский плащ.

— Феерично всё закончилось, верно?

— Не то слово. Серьёзно, чувак, мне нужен напарник, один я не справляюсь.

— Да ладно, это всего лишь женщина.

— Женщина? Это ходячая катастрофа! Кто её вообще пустил в Зону?

— Ты ещё моего не видел, редкий кадр. Сам знаешь, кто их сюда зовёт.

— Ну да. Надеюсь, Она довольна. Не думал, что у Неё такой извращённый вкус.

— Да уж, ты на себя-то смотрел? Забыл, что и ты, и я созданы Ею? Порадуем наших людишек?

— Давай.

Двое синхронно щёлкнули пальцами. Противная мелкая морось прекратилась. Потом подул ветер, но не ледяной и порывистый, а ровный и свежий без намёка на неистребимый запах ржавчины и кислотных испарений. Люди остановились и в изумлении завертели головами.

— Смотрите, небо! — крикнула Недотёпа. Все задрали головы.

Тяжёлые тучи рвались на мелкие клочья. Ветер подхватывал их и нёс к северу. Вот первый робкий солнечный луч скользнул по земле, пощекотал запрокинутые лица людей и весело запрыгал по лужам. Следом из серой массы облаков любопытно выглянул второй луч, потом ещё, и ещё. И вот солнечное воинство шагает по продрогшей земле, расцвечивая Зону в праздничные, непривычно яркие краски. Никогда ещё над Болотами не видели такого ослепительно чистого неба.