По ту сторону... Часть 2. Против Судьбы (джен)

Предупреждение к главе: меньше надо смотреть ужастиков. (Это я о себе. Вроде бы и не страшно — а всё-таки сказывается на творчестве.) Особ нервных прошу воздержаться от прочтения. В главе есть одно жестокое убийство, но без описаний и подробностей, однако же здешний рейтинг поднимается до R.

* * *

За несколько дней до последних событий третьей главы.

С тех пор как братья Рабастан и Рудольфус Лестрейндж поведали Сириусу страшную правду о его младшем брате, прошло немало времени, но то ужасающее откровение, уродливая метка на лишённом загара предплечье брата и выбор, которого, по сути, у него — Сириуса — и не было, не давали ему покоя до последнего. Не то чтобы Сириус так уж сильно ненавидел Тёмные искусства, столь популярные среди слизеринцев, но и не фанател от них так, как Снейп: тот своего восторга скрыть даже не пытался. Причём, восторг у него выражался весьма своеобразно: в практически круглосуточном сидении в библиотеке. Сириус на такие жертвы готов не был, поэтому проводил время либо в компании со своей девушкой (среброволосая Рианара, несмотря на свою сногсшибательную красоту, осталась в далёком прошлом и теперь её место заняла просто очень милая Хелена), либо с игроками слизеринской команды по квиддичу. О, квиддич…

Только лишившись возможности играть в команде, старший Блэк осознал, как много значила для него эта игра. К сожалению, у слизеринцев уже были два отлично справлявшихся со своими обязанностями загонщика, так что ему приходилось довольствоваться местом на трибунах и радоваться, если появлялась возможность хотя бы поучаствовать в тренировке.

…А тренировка была в самом разгаре… Эрик — ловец слизеринской команды, вошёл в великолепно выполненное пике, погнавшись за неугомонным снитчем, но тот лишь похлопал крылышками на прощание и под разочарованный свист Сириуса и улюлюканье ещё нескольких слизеринцев умчался в облака. Майлз Коннор — капитан команды и загонщик в одном лице, тут же выкроил минутку и подлетел к горе-ловцу. Сириус не видел сейчас его лица — далековато, но интуитивно чувствовал, что Зору сейчас влетит по полной. Матч с Гриффиндором был уже не за горами и Коннор гонял команду на тренировки как минимум три раза в неделю, пытаясь подготовить их к приближающемуся дню Большой Игры. Хаффлпафф для Слизерина не был соперником, Равенкло они, при должном старании, тоже могли обставить по количеству забитых мячей, так что единственным стоящим противником оставался только один Гриффиндор. Теперь же, когда Сириус больше не играл за свою старую команду, их шансы на победу пусть и оставались очень скромными — Поттер-то как-никак остался, а он главная фигура и ловец от бога, — но всё же несколько возросли. Правда, Блэк не видел, как играет новый загонщик Гриффиндора, взятый Джеймсом в команду вместо него, но ситуацию оценивал трезво и, глядя на парящих в небе слизеринцев, мысленно приводил аргументы в пользу того, что на игру всё-таки стоит придти. Впрочем, мысли о квиддиче не могли надолго отвлечь его от воспоминаний о приближении другой важной даты.

Притопал и уселся несколькими рядами ниже Эйвери со своей подругой. Сириус изумлённо приподнял брови — уж он-то по своему опыту прекрасно знал, что Алона терпеть не могла квиддич. Эйвери определённо заслуживал уважения, раз сумел притащить её с собой на трибуны: самому Сириусу, например, этого сделать так и не удалось.

— Привет, — незаметно подошёл и присел рядом с ним ещё один фанат квиддича то ли с шестого, то ли с седьмого курса — Сириус не особенно старался запоминать лица своих однокурсников, но физиономия конкретно этого франта оказалась неожиданно знакомой, и после недолгого копания в своих мозгах ему всё-таки удалось вспомнить его имя. Раймонд Дэверо — племянник профессора Маггловедения, затесавшийся в Слизерин и, следовательно, ещё один дальний родич. Сириусу порой даже начинало казаться, что в Хогвартсе он буквально окружён теми, кто, в той или иной степени, связан с его семейством. Будто весь мир клином сошёлся на Блэках!

— Как успехи? — деловито поинтересовался тем временем родич, задрав голову глядя на вертевшиеся в небе фигурки игроков.

— Так себе. Всё равно Гриффиндор нас сделает, — пожал плечами реалистично настроенный Сириус. Зато Раймонд оказался оптимистом и, несмотря на то, что последние пять лет Слизерину НИ РАЗУ не удалось победить, всё ещё надеялся на благоприятный исход игры.

— Ты только не накаркай, чёрный ворон! — хохотнул парень, убедившись, что над полем ничего сверхординарного действительно не происходит. — Надежда умирает последней!

Сириус вздохнул и, оторвав взгляд от наворачивающего над полем круги ловца, исподлобья тяжело посмотрел на необычайно болтливого однокурсника.

— Чего тебе от меня надо? — вести «туманные» разговоры, истинный смысл которых скрывался за изящно-напыщенными предложениями и нарочито скучающими интонациями, он тоже умел, но сейчас просто не хотел прибегать к этому умению, о котором успел позабыть за шесть лет обучения в Гриффиндоре и вспомнить после поступления в Слизерин. Такая манера беседы оказалась весьма и весьма полезной при общении со Снейпом — в речах этой змеюки почти всегда таилось второе, а то и третье «дно», до которого ещё нужно было добраться.

Несмотря на лишённые дружелюбия интонации, явственно прозвучавшие в вопросе Блэка, улыбаться парень не прекратил, разве что взгляд стал острым, как маггловская бритва, да в самой позе теперь появилась некая напряжённость. Юный Дэверо огляделся по сторонам, при этом немного задержав взгляд на спине сидевшей ниже Алоны, и только после этого заговорил снова. Вот только теперь речь шла уже совсем не о квиддиче.

— Держи, — он быстро сунул Сириусу в руки какой-то маленький продолговатый предмет и, снова нервно оглядевшись, тихим шёпотом заговорщика продолжил: — Лестрейндж просил, — на самом деле тот наверняка «велел», но сказать об этом у парня просто язык не повернулся, — передать, что день «Х» завтра вечером и что к оговоренному вами времени ты должен быть на окраине Хогсмида. Это, — кивок на таинственный предмет, который Блэк уже успел незаметно спрятать в карман, — портключ индивидуальной настройки, переданный ему Малфоем. Он доставит тебя в имение Лорда.

В имение Лорда… Надо же как сказал! Вернее, в имение Япета Лестрейнджа, которое тот, не без тончайшего намёка со стороны любимого Повелителя, принёс в дар щедрому на проклятья типа Avada Kedavra и Crucio Хозяину.

Сириус кивнул, не позволив этим мыслям отразиться на его лице. Раймонд, передав слова Рудольфуса, ещё некоторое время сидел рядом с ним, безмолвно наблюдая за передвижениями игроков, а потом, так же бесшумно, как появился, встал и невидимкой ускользнул со стадиона обратно в замок. Своё дело он выполнил. Сириус остался один.

…Утащив его тогда от Джеймса, братья Лестрейндж предоставили ему нелёгкий выбор: следовать своим гриффиндорским принципам до конца и позволить Регулусу умереть, либо принять великодушное предложение Лорда, тем самым сохранив брату жизнь и обезопасив всю свою семью. Здесь-то и думать не стоило, но Сириус, тем не менее, тянул с ответом так долго, как только мог. Аж до следующего похода в Хогсмид, где он и встретился с Рабастаном, то есть целых пять дней. И все эти пять дней он колебался, выбирая между невольной — предательской — мыслью обречь брата на смерть (он же сам виноват! САМ!!!) или якобы «добровольно» присоединиться к тому, кого ненавидел и боялся чуть ли не весь волшебный мир. Но, в конце концов, выбор вполне ожидаемо был сделан в пользу Регулуса, и вот пришла пора платить…

В глубине души поднялась лютая ненависть к Лорду, отвращение к идиоту Регулусу, пошедшему на поводу и принявшему метку, и горькое отчаяние из-за собственной невозможности отказаться.

Портключ Тёмного Лорда, его будущего Хозяина и Повелителя, жёг пальцы даже сквозь плотную ткань мантии.

* * *

За несколько часов до последних событий третьей главы.

Окраины Хогсмида.

Соблазн отказать или вообще не придти был очень велик, но Сириус сумел его преодолеть.

С тех пор как он, после той памятной и полной новых впечатлений беседы с Лестрейнджами, заявился в замок и, не обращая внимания на вялое сопротивление брата, силой закатал ему левый рукав, они с Регулусом больше ни разу не касались этой темы. Не было произнесено ни слова о приказе Лорда Волан-де-Морта и ни слова о Метке самого Регулуса. Сириус, прежде только подозревавший об этом, но почему-то не смевший спросить напрямую, тогда всё-таки не выдержал и ударил. Брат даже и не думал сопротивляться: потёр челюсть, в которую врезался кулак Сириуса, и молча встал с пола, будто в ожидании продолжения побоев. И старший Блэк, несмотря на всю свою злость, не смог заставить себя ударить его во второй раз, просто посмотрел, сплюнул и ушёл из гостиной. Вопросов не задавал ни тот, ни другой. Сириус знал, что не сможет отдать брата на смерть, а тот в свою очередь понимал, что несмотря ни на что, Сириус сделает всё, чтобы защитить свою семью. Вот и… делает же. Несмотря ни на что.

Лица стоявших рядом кандидатов в Пожиратели Смерти были скрыты капюшонами, но Сириус не сомневался, что при желании и некоторой доле старания сумеет определить, кто ещё с его курса сегодня готовится принять Метку. Стать рабом.

— Все на месте? — раздался за спиной новый голос. Под чьим-то ботинком захрустел гравий, и Сириус обернулся через плечо, даже и не подумав о том, каким образом он — анимаг со стажем, умудрился не услышать приближения посторонних. Хотя… знакомых посторонних, конечно же. Освещая себе дорогу — дабы не споткнуться в темноте и не рухнуть носом в грязь перед молодняком, к ним подошло ещё четыре человека, также как и сами кандидаты, скрывающие свои лица от чужих глаз. Вот только не под капюшонами, как сам Сириус и остальные, а за наводящими ужас масками полноправных Пожирателей. Ветераны. Аж четверо. Почётный эскорт. Чтобы никто не сбежал, наверное.

Блэк не знал, кто они, но не сомневался, что Эйвери и Рудольфус Лестрейндж — одни из них, а вот личности ещё двух…

Сириус повнимательнее вгляделся в белые — как слоновая кость — маски и, представив, что вскоре он станет ещё одним счастливым обладателем точно такого же почётного украшения, брезгливо скривился — благо в темноте этого никто не видел.

— Шестеро. Как и должно быть, — голос женский, но из-за маски звучащий несколько искусственно. Во избежание узнавания?.. По-крайней мере теперь Сириус знал, что один из сопровождавших их Пожирателей — девушка. Кто? Среди слизеринцев было не так уж и много представительниц прекрасного пола. Кэрроу? Мальсибер? С другого факультета? Кто?!

Из-за недавно прошедшего дождя дорогу сильно размыло, и подошедший чуть ближе, чтобы ничего не пропустить, Сириус глухо выругался, вляпавшись в грязную лужу.

— Гадство.

Один из кандидатов, до этого, как и сам Сириус, без интереса созерцавший ближайшие густые заросли и периодически подозрительно поглядывавший на сотоварищей, вдруг как-то странно дёрнулся и, знакомо склонив голову набок, повернулся в его сторону. Будто узнал… Узнал!!!

— Эй, вы! Мелочь! — окликнул Пожиратель, привлекая к себе их внимание. Лестрейндж, кажется, а быть может и Эйвери: Сириус не разобрал, он был слишком увлечён только что сделанным открытием и теперь быстро решал, что ему с этим делать. Возможно, что он всё же ошибся и это не… Решение было принято в ту же секунду.

Цвета резко выцвели, привычно утрачивая свои насыщенные оттенки, зато обоняние животного, не шедшее ни в какое сравнение с обонянием человека, мгновенно обострилось, позволяя ему вычленить каждую ноту из окружающих его запахов. Ошибки не было.

Балансирование на грани анимагической метаморфозы всегда давалось Сириусу нелегко, но доставляло ему ни с чем не сравнимое удовольствие, удовольствие, граничащее с самой изощрённой пыткой, какую только мог придумать человеческий разум. Что может быть прекрасней абсолютной вседозволенности животного, свободного от привязанностей и условностей мира людей? И что может быть ужасней знания о том, что это не может продолжаться вечно и рано или поздно всё равно придётся принять облик слабого двуногого человека и вернуться в каменный душный замок, в котором так много людей и запахов? Почему-то привидения вызывали у Бродяги непонятое желание, подобно Лунатику в полнолуние, грустно завыть, задрав морду к небу.

Сириус не стал доводить трансформацию до конца и, когда цвета вновь вернулись в мир, обратил свой взгляд на замершего в паре шагов от него приятеля. Снейп видимо мучился той же дилеммой, только в отличие от самого Сириуса, он не мог убедиться в его личности, не спросив напрямую — при всех, а делать этого не хотел ни тот, ни другой.

— Ладно, мелочь, все помнят, что надо делать при появлении Повелителя? — бросив взгляд на часы на запястье, поинтересовался один из четвёрки Пожирателей.

Сириус и остальные «кандидаты» молча кивнули, и лишь один — одна подала голос, тихо ответив за них всех.

— Помним.

Зато теперь благодаря этому Сириус точно знал, что среди них есть ещё одна девушка, возжелавшая или вынужденная стать Пожирательницей Смерти, подобно немного двинувшейся рассудком на чистоте крови Беллатрикс.

— Хорошо, — Лестрейндж, или Эйвери, или кто там скрывался под маской, ещё раз взглянул на часы. — Через три минуты активизируются ваши портключи, которые должны доставить всех нас в поместье.

— Там и встретимся, — глухо заметила Пожирательница. Эйвери, или Лестрейндж, или продолжавший молчать третий, кивнул, соглашаясь с её словами.

— Удачи…

Три минуты тянулись бесконечно долго, и резкий рывок в районе пупка наконец-то положил конец мучившим его сомнениям. Несколько мгновений полной дезориентации, и Сириус, привыкший пользоваться каминами, но почти никогда не пользовавшийся таким способом перемещения, обнаружил себя позорно рухнувшим на до блеска отполированный выложенный белоснежной мраморной плиткой пол. Впрочем, белоснежным он пробыл недолго — стараниями новоприбывших его почти сразу же «украсили» грязные разводы, натёкшие с их ботинок, однако Сириус этого не заметил: он удивлённо разглядывал то, во что превратился главный зал поместья Лестрейнджей с тех пор, как он был здесь в последний раз.

Вкус и пристрастия Волан-де-Морта, нынешнего хозяина поместья, явно отличались от общепринятых, хотя нельзя было не признать — стиль у него был. Достаточно вспомнить какое имя он себе выбрал!

Странное дело: ни буквально сверкавший пол — либо кто-то из уже присутствовавших Пожирателей всё-таки додумался произнести Evanesco, дабы взор Лорда не смущали грязные пятна, либо это постарались домовые эльфы — мастера делать своё дело, при этом оставаясь невидимками, ни светло-голубые стены почему-то не создавали прежнего впечатления лёгкости, наоборот: вся эта роскошь и сияние давили на психику даже больше, чем если бы здесь царила тьма.

Беззвучно распахнулись створки центральной — парадной двери, и в зал размашисто и в то же время величественно вошёл Люциус Малфой — единственный, кто мог позволить себе не надевать маску на всеобщем собрании. Оглядел собравшихся Пожирателей так, будто мог видеть их лица, несмотря на скрывавшие их капюшоны и маски, а затем, склонившись перед кем-то, кто стоял позади него, сделал шаг влево, пропуская Повелителя к его трону.

Рудольфус рассказывал Сириусу о том, что нужно сделать, когда войдёт Волан-де-Морт, но гриффиндорскую гордость, оказалось, преодолеть не так-то просто. В какой-то степени быть слизеринцем даже легче: они не ломаются под давлением обстоятельств, а, как молодое гибкое деревце, склоняются к земле, чтобы, когда придёт ИХ время, подняться в полный рост. Ему ещё только предстояло это узнать.

Опустившись на одно колено, Сириус Блэк приветствовал Тёмного Лорда.

* * *

— Встаньте! — голос мага не был похож на шипение — по крайней мере сейчас, как предполагал Сириус: нормальный, даже приятный мужской голос, вот только ярко выраженные командные нотки в нём… В голосе Лорда, когда он велел всем встать, не было недовольства коленопреклонёнными людьми. Сириусу, опустившему глаза в пол, чтобы не видеть возвышавшуюся у трона высокую фигуру, показалось, будто в голосе этого существа прозвучало скрытое торжество: ещё ни перед кем не преклоняли колени столько чистокровных волшебников одновременно.

В последний раз подобное происходило несколько столетий назад, аж в 1455 году. Для магглов это очень давно, но из памяти волшебников ещё не успели окончательно стереться великие события тех лет — страшной и жестокой войны Алой и Белой розы. За всю историю обоих миров — маггловского и магического, ещё не было подобных инцидентов: никогда ещё волшебники не сражались на стороне короля-маггла, рискуя раскрыть секрет своего существования перед теми, кто не знал или же забыл о них.

Генрих VI был слабовольным человеком и, как выяснилось уже после его совершеннолетия, страдал приступами безумия, а за таким предводителем выжившие и озлобившиеся после костров и пыток эпохи расцвета Инквизиции волшебники ни за что бы не пошли. Слишком велика была их гордость и стремление выжить и сохранить свой род, и чтобы убедить их выступить на стороне Ланкастеров, королеве Маргарите — жене короля, пришлось предложить им хорошую цену. Были те, кто, несмотря ни на что, отказались, но были и те, кто склонили головы перед звенящими золотом доводами королевы. Среди последних были предки Малфоев и Блэков. Многие из нынешних аристократов были потомками тех, кто благоразумно успел подсуетиться и присоединиться к союзу волшебников, например, те же Булстроуд и Гойлы.

Несмотря на то что в конце войны, длившейся слишком долго даже для долгоживущих волшебников, трон достался Генриху VII Тюдору, основателю будущей могущественной династии Тюдоров, волшебники получили своё. Малфой-мэнор именно с тех пор и стал называться именно так, а его предыдущее название, как и владелец, канули в Лету и стёрлись из памяти новых хозяев.

Сириус никогда не уделял особо пристального внимания истории, но когда на уроке по Истории Магии речь зашла о войне Алой и Белой розы, он впервые оказался в числе тех, кто тогда не спал. В конце концов, ведь не только Малфои увеличили своё состояние за счёт сражений. Сириус Блэк — старший брат основателя всего их рода, погиб как раз в битве при Уэйкфилде в 1460 году (поговаривали даже, что именно благодаря ему пал Ричард Йорк, потому что на его теле потом не было обнаружено никаких смертельных ран, за исключением неприятных, но не опасных для жизни царапин. Тело Блэка было найдено неподалёку. Впрочем, Ланкастеров смерть Йорка всё равно не спасла — партию Белой розы возглавил его сын Эдуард, в 1461 году коронованный в Лондоне как Эдуард IV) и то, что он успел себе «присвоить», перекочевало к Финеасу Найджелусу Блэку, предпочётшему держаться подальше от кровопролития, и его жене — Урсуле Флинт.

Блэки, и так занимавшие довольно высокое положение в волшебном мире, возвысились ещё больше во многом благодаря как золоту, так и тому, что вскоре после этого Финеас Найджелус был назначен на пост директора Хогвартса. И пусть он не пользовался популярностью у своих учеников, его роду это принесло немало выгоды. С ними считались, их боялись и уважали, и в этом была его заслуга. А потомки, унаследовавшие его огромное состояние, в течение следующих нескольких столетий старательно и кропотливо укрепляли своё положение во благо будущего всего рода.

И все эти веками собиравшиеся сокровища — золото, ценные бумаги и бесценные артефакты — едва не перестали быть их собственностью после смерти Ориона. Сириус так и не смог толком разобраться, во что же отец вляпался, раз ему пришлось продать практически всё, почти полностью опустошив оба сейфа в лондонском отделении Гринготса, а Абраксас Малфой, у которого он попытался было выяснить подробности отцовских дел, из-за которых они едва не прогорели, плавно ушёл от ответа, предоставив сыну своего друга разбираться в этом дерьме самостоятельно. Разве что «настоятельно порекомендовал» своему своенравному потомку оказать только что вошедшему в права наследования юному Блэку всю посильную помощь — Люциус признался в этом практически в открытую, не преминув заметить, что просто так он ради него — Сириуса — и пальцем о палец не ударил бы.

В генеалогическом древе Блэков было несколько… изгоев. Взять хотя бы ту же Андромеду или дядю Альфарда. Или Исла Блэк — родная сестра Финеаса Найджелуса, сбежавшая из страны от разъярённых родственников с магглом. Боб Хитченс — так его звали. И то, что спустя столько лет — ведь успело смениться несколько поколений! — его имя всё ещё помнили в их семье, было просто поразительным. Имя маггла!

Видимо в генеалогическом древе Малфоев тоже был свой «брак». Наверное, каким-то образом среди них затесался маггл или маггла, потому что откуда в этих холёных аристократах взялась жилка умелых дельцов и мошенников объяснить иначе, как дурной наследственностью, было просто невозможно. «Просто так» Малфои не стали бы ничего делать даже для лучших друзей. Сириуса спасло то, что Люциус не смог отказать просьбе своей жены — Нарциссы, урождённой Блэк. Вальбурга тоже не была дурой и за пару дней до того, как юноша решился поговорить с ним, отправилась в Малфой-мэнор с родственным визитом к дочери своего покойного брата.

Сириус, наконец, отвлёкся от созерцания своего отражения на гладкой поверхности пола и, подняв голову, почти сразу же поймал на себе отстранённый взгляд Люциуса. Едва шевельнул губами, складывая ими немой вопрос «В чём дело?», но то ли маг не разглядел этого, то ли Сириус ошибся и он смотрел не на него. Имейся возможность проделать это незаметно для остальных Пожирателей и в первую очередь для Тёмного Лорда, Сириус непременно оглянулся бы, чтобы узнать, кто стоит у него за спиной и на кого так смотрит странно бледный Люциус, но… Но приходилось спокойно стоять на месте, не смея пошевелиться, и ожидать, когда наступит его черёд приблизиться к трону.

Несмотря на то что беседа Тёмного Лорда с юным будущим Пожирателем всё ещё продолжалась, до Сириуса — даже с его-то слухом! — не доносилось ни звука. Очевидно, что на пространство вокруг трона был наложен как минимум десятиметровый антизвуковой полог.

Сириус с трудом стоял на подкашивающихся ногах. Подкашивающихся от нервных переживаний, а не от страха. Сердце лихорадочно билось где-то в районе горла, и чтобы скрыть колотившую его дрожь, он напряг плечи и изо всех сил сжал кулаки так, что ногти до боли впились в тонкую кожу потных ладоней.

Девушка, стоявшая перед Лордом на коленях, вдруг неожиданно выгнулась, упала и забилась на полу, извиваясь в болезненных судорогах. Среди студентов Слизерина было не так уж и много длинноволосых парней и тем более парней-блондинов, так что в её принадлежности к слабому полу Сириус был уверен почти на 100%. Всё это происходило в полной — гробовой — тишине, что делало зрелище ещё более жутким, и попытка угадать, кто есть кто, хоть немного отвлекала от пытки.

— Эту точно отбракует, — бесстрастно прокомментировал стоявший позади него Пожиратель. Сириус попытался было обернуться, но был остановлен грубым и довольно ощутимым толчком в спину.

— Стой, где стоишь, парень, если жизнь дорога. О тебе же забочусь, — понизив голос (благодаря антизвуковому пологу они не могли слышать слов Лорда, но ОН их — мог), добавил Пожиратель, проигнорировав, как скептически хмыкнул на его последнее замечание второй взрослый волшебник.

— Точно. А если попытаешься дёрнуться, всегда можно применить такое полезное заклинание, как Imperio. Или Crucio, — произнёс слащавый женский голос, и Сириуса передёрнуло, когда он узнал неповторимые интонации Беллатрикс. Впрочем, уж чему-чему, а её присутствию здесь удивляться было бы очень глупо.

Бросив взгляд на всё ещё развлекающегося Повелителя, молодая женщина, вдруг неожиданно для самой себя, склонилась над плечом высокого слизеринца — даже почти не пришлось нагибаться! — в котором даже в мантии и с накинутым на голову капюшоном просто невозможно было не узнать Сириуса — слишком вызывающим, на её взгляд, выглядел каждый его жест, и горячо зашептала ему на ухо:

— Слушай меня внимательно, кузен. Твоё дело дрянь, Лорд очень недоволен тем, что на тебя пришлось потратить столь много времени, так что когда он позовёт тебя к себе, смири свою гриффиндорскую гордость и приветствуй его, как положено приветствовать особ королевской крови. И не вздумай дерзить, сейчас от тебя зависит слишком многое и многие, включая Регулуса.

— Белла? — Сириус попытался скосить глаза, чтобы увидеть лицо кузины — Беллатрикс, но уже не Блэк, а Лестрейндж — её свадьба с Рудольфусом состоялась этим летом. Как так вышло, что обручена она была со старшим — Рабастаном, а вышла за младшего, Сириус не разумел, но Цисси — простите, леди Нарцисса Малфой, — проболталась, что пламенная Белла совершенно некстати решила навестить будущего супруга в его загородном имении. Что именно она там обнаружила, можно было понять и без подсказок, так как результатом того визита стала её свадьба с Рудольфусом, ничего не имеющим против брака со столь яркой красавицей, а то что до этого она считалась невестой его брата — дело десятое.

— Нет, дядя Альфард, балбес, — весьма недружелюбно откликнулась волшебница, и словно подтверждая её слова и его догадки, в поле зрения Сириуса качнулась знакомая серебряная серёжка — обычная висюлька длиной чуть ли не до плеч с парочкой брильянтовых крупинок.

Беллатрикс, в отличие от Сириуса, смотрела вперёд, а не назад, и потому она гораздо раньше него заметила, что «пытка» закончилась и девушка теперь уже не хрипит на полу, а пытается встать на то и дело подкашивающиеся ноги.

— Давай, парень, теперь твой черёд, — сухо произнёс другой Пожиратель, стоявший справа от миссис Лестрейндж и — что странно — почему-то не вмешавшийся и не прервавший их «милую» родственную беседу. Хотя Беллу, за творимые ею безумства, порой слишком жестокие даже по меркам не так давно примкнувшего к ним Грейбека, здесь если и не боялись, то по крайней мере опасались. Но зеленоглазый Пожиратель, как и все кутавшийся в чёрную мантию и скрывавший своё лицо за маской, не испытывал к ней ни того, ни другого.

Сириус переступил с ноги на ногу, собираясь с духом, и бегло окинул взглядом пространство, которое ему предстояло преодолеть — около двадцати шагов — последние десять секунд ожидания.

Он сделал первый шаг. Второй. Третий. На мгновение встретился взглядом с идущей ему навстречу девушкой, но не стал заострять внимания на открывшемся ему лице. Девушка была не из Слизерина. Внимания удостоилась иссиня-чёрная отметина, медленно приобретающая очертания уродливого черепа с выползающей изо рта змеёй на её руке. Заметив, куда он смотрит, девушка поспешно опустила рукав, болезненно содрогнувшись, когда грубоватая тёмная ткань мазнула по воспалённой коже вокруг татуировки.

Четвёртый шаг. Пятый. Пятнадцатый.

— Не подведи меня, Блэк. Не смей умирать, скотина, чёрт тебя возьми, ты мне ещё нужен! — жарко прошептал Райден Блэр, совершенно маггловским жестом скрещивая пальцы в кармане на удачу.

Всё. Последний шаг, и по коже будто пробегает слабый разряд электричества, когда его накрывает полог тишины. Звуки исчезают — все, кроме его дыхания и дыхания Волан-де-Морта.

К сожалению, ожидание подошло к концу неожиданно быстро.

— Я давно ждал нашей встречи, юный Блэк, столь долго отвечавший отказом на моё предложение посетить мой новый дом, — мягко прошелестел голос мага, когда Сириус преклонил перед ним колени во второй раз.

Юноша не пошевелился, упрямо глядя в пол.

— Юный Блэк, столь долго испытывавший моё терпение, что я едва не принял решение навестить его самостоятельно в дни рождественских каникул… — во вкрадчивом шёпоте, всё больше и больше походящем на шипение, появились угрожающе-гневные нотки. И Сириус содрогнулся, когда по нему хлестнули первые в его жизни слова приказа.

— Смотри мне в глаза!

Наступив на горло собственной гордости и задушив в зародыше пришедшее извне желание рассмеяться в лицо этому чудовищу, слизеринец нарочито медленно поднял голову, высокомерно вскинул подбородок, величественно выпрямил спину и лишь после этого взглянул в кровавые глазницы Волан-де-Морта.

Сириус никогда не утруждал себя чтением ненужной ему литературы, тем более литературы маггловской, да и на Маггловедение, если быть честным, он ходил на пятом курсе лишь потому, что Джеймс, не желая расставаться с лучшим другом и скучать на лекциях Дэверо в одиночестве, тайком от него сам вписал в список Блэка этот предмет, так что об изречении Фридриха Ницше «Если ты заглядываешь в бездну, будь осторожен, ибо и бездна заглядывает в тебя», Сириус ничего не слышал. Но сейчас через глаза Лорда на него взирала бездна, а он только смотрел и смотрел… Не в силах пошевелиться и отвести взгляда. Не в силах скрыть от него и от себя своё отвращение, свой гнев, свою ненависть и свой, вот, да, свой страх.

Ощущение копошащихся в голове червей исчезло, и Сириус, ещё не вполне придя в себя после столь бесцеремонного вторжения в его разум, сглотнул, ощущая во рту стойкий солоноватый привкус собственной крови, сочащейся из прокушенной губы.

— Послушный мальчик, — сквозь звон невидимых колоколов просочился ему в уши ядовитый голос. — Родители постарались на славу: хорошо выдрессировали. Как собаку! — слово хлестнуло кнутом.

«…Смири свою гриффиндорскую гордость…» — слова Беллы, наверное, впервые в жизни желающей добра своему непутёвому кузену.

Не получилось. Сириус выпрямился так резко, что спина немедленно отозвалась глухой болью.

— В отличие от некоторых — породистая! — гневно раздувая ноздри, не отдавая себе отчёта в том, ЧТО и КОМУ он говорит, выпалил слизеринец.

Беллатрикс, с тревогой, тщательно замаскированной даже от себя самой, внимательно следила за происходящим у трона. Антизвуковой полог всё ещё был на месте, да и читать по губам она не умела, но, зная неуравновешенный характер кузена, понять смысл его слов было не сложно.

— Безумец… — обречённо простонала молодая женщина, не отрывая взгляда от коленопреклонённой фигуры спятившего родича. Ответ на то, что сказал Сириус, мог быть лишь один, но… вместо ожидаемой ею Avada Kedavra Тёмный Лорд вдруг откинул голову и… рассмеялся. Рассмеялся так, что этот звук даже на мгновение пробил барьер и разнёсся по Залу, гулко прозвучав в дальних углах огромного помещения.

— Бедняга… — донёсся до колдуньи голос Руквуда-старшего. Повелитель смеялся редко, очень редко и почти всегда его смех предвещал беду тому, кому удавалось «развеселить» его.

— Наглый… щенок. Зубастый, — маг всё ещё смеялся, но голос его, и без того отдававший льдом, примораживающий к полу, не потеплел ни на йоту. — Но для каждого пса можно подобрать свой намордник по размеру. Индивидуальный, — по мертвенно-белым губам скользнула нехорошая улыбка. — Я уже почти не жалею, что на тебя было потрачено столько времени, это того стоило. Когда вокруг одни подобострастные льстецы, это надоедает, приедается со временем, но когда поблизости есть тот, кто умеет так ненавидеть… Это так повышает тонус, — маг снова рассмеялся — на этот раз беззвучно. — Может оказаться недурственным развлечением. Добро пожаловать в клуб, — плавно закончил Волан-де-Морт.

Он не сделал ничего: не взмахнул палочкой, не произнёс заклинания — ничего, но левая рука Сириуса буквально взорвалась болью, отчего он рухнул на пол, на долю секунды испытав облегчение, когда его полыхающая огнём кожа соприкоснулась с прохладной поверхностью. Сириус не знал точно, кричал ли он — наверное да, но боль из руки быстро охватила всё тело, и единственное, что он в тот момент слышал — это стук собственной крови в ушах. Когда ему уже начало казаться, что ещё чуть-чуть и всё, боль внезапно уменьшилась — ещё не прекратилась окончательно, но будто бы кто-то более сильный подставил своё плечо, принимая на себя часть его груза. В глазах прояснилось настолько, что Сириус даже сумел разглядеть удивление, промелькнувшее на лице Тёмного Лорда.

Облегчение длилось недолго, да и не таким уж и сильным оно было, несколько мгновений — и канат, связавший его с кем-то неведомым, словно лопнул, не выдержав магической нагрузки. Сириус, оглушённый отдачей, снова повалился на пол, мимолётом подивившись тому, когда это он уже успел встать. Боль, до этого просто притупившаяся на время, накинулась на него с новой силой, словно стая голодных пираний, впиваясь в левую руку. Где-то на самом краю — грани — сознания далёким эхом откликнулась чья-то мысль или, быть может, нашли момент вспомниться некогда услышанные им слова «да разве тут чем-то можно помочь?» И как это ни странно, именно эти обречённые, полные муки слова-мысль-воспоминания придали Сириусу достаточно сил, чтобы удержаться в сознании.

…

Вечность. Миновала целая вечность, прежде чем Сириус понял, что боль прекратилась, а он всё ещё продолжает лежать на полу в ногах у красноглазого чудовища — теперь его Хозяина. Именно осознание унизительности его положения помогло Сириусу собраться с силами и, склеив себя воедино, встать на ноги — на колени. Даже после столь несложного, в общем-то, действия, голова закружилась, как маггловская карусель, а мышцы-медузы, и так дрожащие от перенапряжения, расплылись в кисель.

Сириус не знал, что чувствовали те двое парней и девушка-блондинка, которые получили свои метки самыми первыми, но догадывался, что если то ощущение помощи не было самообманом, то скорее всего сейчас ему было так плохо потому, что он расплачивался не только за себя, но и за своего помощника, кем бы он ни был.

— Так или иначе, — злоба в донёсшемся до него голосе Волан-де-Морта заставила юношу невольно содрогнуться в ожидании новой боли, — но теперь ты мой пёс! И гавкать и скалить зубы будешь лишь по моему приказу! Смотри на меня, Блэк, когда я с тобой разговариваю!

Сириус мелко вздрогнул и устало поднял голову на Лорда, повинуясь ВТОРОМУ приказу, но смотреть ему в глаза он теперь опасался — мало ли что углядит, и потому остановил взгляд примерно на уровне его подбородка.

— Наверное, мне стоит высказать свою признательность и благодарность твоей матери за то, что она предоставила мне столь хорошо вышколенного слугу. Даже твой младший братец поначалу пытался показывать зубки, но пятнадцать минут под Crucio — и он накрепко выучил этот урок.

Сириус, истративший весь свой внутренний резерв сначала на нелепое сопротивление легилименции Лорда, а потом на борьбу с болью, которую он снова проиграл, впервые в жизни не нашёл, что можно на это ответить, и лишь покорно промолчал, утомлённо глядя, как растягиваются в довольной улыбке победителя тонкие белые губы Хозяина.

* * *

Удача или везение — это результат многих факторов, привёдших в конечном итоге к успеху. И своенравная Фортуна здесь совсем не при чём. Всё зиждется на человеке и зависит лишь от того, хватит ли ему сил, решимости и удачливости (в крайнем случае, можно прибегнуть и к помощи Феликс Феликсис) провернуть задуманную афёру. И иногда такому человеку начинает везти как самому дьяволу, но ни Сатана, ни господь Бог здесь не при чём — он всего добился сам и заслужил всё тоже сам.

Райден Блэр был как раз таким человеком, однако же подобные сентенции никогда не приходили ему в голову. Тёмный волшебник был слишком практичным человеком, чтобы тратить своё время на ненужную философию. Разумеемся, прожив среди магглов около четырнадцати лет и даже состоя в законном браке с одной из них, он прочёл несколько маггловских книг и даже держал в руках томик Ницше. Но о том, чтобы ещё и понять прочитанное, речи не шло.

На сегодня он сделал всё, что мог, чтобы из юного Блэка не вышло полноценного Пожирателя, тем более что о Посвящении он узнал меньше чем за час до прибытия молодняка и только чудом успел к нему подготовиться.

Окольными путями выяснить у Мульчибера, куда и кого с кем собираются отправить на проверку. Стереть тому память, чтобы некому потом было давать показания Лорду, убивать нельзя — слишком подозрительно. И, наконец, перенастроить портал, предназначенный некоей Аликсии на Блэка. В последнее время Лорд зачем-то перенаправил основные силы своей пока что небольшой армии на Штаты, так что нет ничего удивительного в том, что и проверка — отбраковка — молодняка будет происходить именно там. Как бы то ни было, но несмотря на катастрофическую нехватку времени, он справился.

Чтобы стать настоящим Пожирателем Смерти, нужно убить — хладнокровно и нерассуждающе. Блэр не слишком хорошо знал Алекса, да и Сириуса тоже, но не сомневался, что вот так запросто, без причины, убить человека тот не сможет. Ни Алекс, ни Сириус. А значит, следовало сделать так, чтобы кто-нибудь убил за него. И Райден знал, кому хватит духу это сделать: в том будущем, из которого он пришёл, Северус Снейп прекрасно справился со своей задачей. К счастью, Тёмный Лорд не собирался разбрасываться ценными кадрами, и порталы были настроены так, чтобы в одно и тоже место доставлять сразу двух новичков.

Когда сработал последний из выданных юнцам порт-ключей и Центральная зала временно опустела, Пожиратели, спокойно переговариваясь между собой, разошлись по углам в ожидании их возвращения — такова церемония, а Блэр, не в силах согнать с лица ядовитую усмешку, вышел в коридор, чтобы там в относительном спокойствии написать письмецо своему компаньону из будущего.

Из зала зазвучала негромкая музыка — Пожиратели не собирались скучать в отсутствие ненадолго покинувшего их Лорда. Немного прислушавшись, маг сумел разобрать заливистый смех красавицы Беллатрикс, которая даже в стандартной мантии и маске Пожирательницы умудрялась выглядеть как никогда эффектно и вызывающе. Блэк есть Блэк.

Пепельно-серая сова, поджидавшая своего хозяина за окном, послушно протянула когтистую лапу за свёрнутым в тонкую трубочку письмом.

— Доставь это Алексу Уайту. В Хогвартс.

Птица тихо ухнула и, взмахнув крыльями, взмыла в воздух, быстро скрывшись за кронами деревьев, окружавших больше похожее на замок поместье Япета Лестрейнджа. Блэр снова улыбнулся, прежде чем вернуться к развлекающимся сотоварищам. Он почти жалел, что не сможет увидеть выражение лица Уайта, когда тот прочтёт письмо и поймёт, что это значит. Наверняка это нелегко — быть обязанным Пожирателю Смерти.

* * *

Предугадать конечную точку перемещения при помощи порт-ключа почти невозможно на практике, по крайней мере для того, кто не обладает нужными для этого знаниями и навыками. Сириус ими не обладал, да и с географией у него было не ахти, так что определить, куда доставил его невзрачный порт-ключ в виде замшелого брелка для ключей, было не в его силах.

Пунктом назначения оказался чей-то неухоженный, заросший полынью и — Сириус выяснил это, когда его больно хлестнуло по руке одно из растений, — крапивой сад. Недолго думая, он переложил палочку в другую руку и, проведя ею над покрасневшей, будто от ожога кожей, прошептал исцеляющее заклинание. Безнаказанно использовать магию за пределами школы и фамильного особняка оказалось чрезвычайно приятно: Малфой, перед тем как всучить им порт-ключи, заверил, что министерская система отслеживания колдовства несовершеннолетними волшебниками на ближайшие полтора часа выйдет из строя. Сириус не знал, как Люциусу удалось это проделать, но то, что над его головой до сих пор не раздавалось хлопанье крыльев министерских сов, говорило в его пользу.

— И какой кретин зачаровывал этот портал? — не выдержав, выругался Сириус, когда его ботинок снова вляпался в какое-то дурно пахнущее удобрение, а на рукаве обнаружилось несколько прилипших репейников. — Твою мать. Evanesco.

Второй раз использовать магию оказалось не менее приятно, чем в первый. Он на всякий случай ещё немного подождал, настороженно прислушиваясь к перешёптыванию деревьев и стрёкоту цикад в зарослях кустарника и опять же крапивы, — никаких сов. Сириус облегчённо вздохнул полной грудью и, довольно ухмыльнувшись, подумал, что за обещанные Люциусом полтора часа непременно нужно будет оторваться по полной.

Что-то хрустнуло, возможно, ветка, и цикады тут же умолкли, а Сириус, занёсший было ногу для следующего шага, мгновенно замер и, стараясь не потревожить высокую — примерно по пояс, — траву, опустился на корточки, благодаря ночной темноте и отсутствию фонарей став совершенно невидимым для того, кто крался за ним по пятам.

Донёсшееся спустя минуту хлюпанье и последовавшая за этим ругань вызвали на лице притаившегося в засаде юноши широкую злорадствующую улыбку: незнакомец вляпался в то же дерьмо, что и он, только тот, в отличие от Сириуса, использовать магию не торопился. А значит, скорее всего, это был маггл — возможно, хозяин сада собственной персоной или же обычный вор-домушник. Сириус коротко выдохнул и крепко стиснул потеплевшую, будто почувствовавшую его напряжение палочку, ощущая, как та скользит в мгновенно вспотевшей ладони.

Незнакомец вдруг остановился, замерев буквально в паре шагов от Сириуса.

— Кто здесь? Я знаю, что здесь кто-то… аргх… — мужчина, нет, судя по голосу, скорее всего юноша, задохнулся, когда кончик палочки Блэка, молнией вылетевшего из своего укрытия, упёрся ему в основание шеи.

— Стой на месте, — прорычал тот, мысленно радуясь, что в темноте ему не видно лица несчастной жертвы и стараясь вызвать в себе чувство злобы, необходимой для успешного заклинания. Обычно достаточно было вспомнить о Джеймсе, и гнев вспыхивал как пожар в осеннем лесу, но сегодня всё шло наперекосяк.

Незнакомец открыл рот, собираясь что-то сказать или — что куда вероятнее, — закричать, но почти сразу же закрыл, поняв, что почему-то не может произнести ни слова.

— Будешь молчать? Пикнешь — убью.

Очевидно, в голосе Сириуса тот услышал уверенность, которую сам Блэк не испытывал, потому что в ответ поспешно закивал головой, став похожим на китайский болванчик.

— Finite Incantatem.

Свою ошибку Сириус понял, лишь ощутив мощный толчок в живот, от которого все внутренности скрутило узлом, затем — удар о дерево и жгуче-хлёсткие метания травы по лицу. Незнакомец, кем бы он ни был, оказался отнюдь не магглом.

Наверное, он всё-таки ненадолго — несколько секунд, может быть, минуту, — потерял сознание, потому что в себя он пришёл от увесистой пощёчины, обжёгшей щёку, от которой голова резко дёрнулась назад, снова больно встретившись со стволом немолодого дерева.

— Мать твою, Блэк, да очнись же ты! — знакомым хрипловатым, будто после простуды голосом, выругался оказавший столь успешное сопротивление хитрый колдун. Сириус, из-за сотрясения соображавший много медленнее, чем того требовала ситуация, понял КТО его противник лишь после пары дополнительных затрещин и ругательств, которые между делом слетали с языка «незнакомца». Когда голова в очередной раз мотнулась в сторону, Сириус, наконец, решил, что с него достаточно, и, открыв глаза, довольно ловко перехватил занесённую руку сотоварища по несчастью, тем самым несказанно удивив не только его, но и себя.

— Какого чёрта ТЫ здесь делаешь? — не став рисковать, Сириус сел поудобнее, стараясь не совершать резких движений и не крутить головой.

Ночь была безлунной, а всё небо затянуто тучами, так что даже при всём своём желании он не смог бы сейчас разглядеть лица друга, которого он принял за маггла и едва не прикончил, и который едва не прикончил его самого.

— Я хотел задать тебе тот же вопрос, когда ты наложил на меня Silencio, — в голосе Снейпа слышалось густо замешанное на облегчении раздражение. — Кстати, здорово придумал.

— Благодарю, ваше величество, — в тон ему откликнулся Сириус, со страдальческой гримасой ощупывая огромную шишку на затылке. — Старался специально для того, чтобы вам угодить. Залечи.

Черноглазый слизеринец, сразу поняв, что от него требуется, не глядя, взмахнул палочкой, произнеся при этом нужные слова, и Сириус ощутил, что исчезла не только шишка, но и царапины на лице, и даже перед глазами, всё ещё затуманенными после того — первого — удара, наконец, прояснилось.

— А мы с тобой хороши: едва не перебили друг друга с перепугу, — полушутя заметил он.

— Может ты и перепугался, приняв меня за страшного и ужасного Бармалея…

— Кого?

— Не важно, — отмахнулся Снейп. — Разбойника. А лично я тебя искал с тех пор, как перенёсся в это место.

— А как догадался, что твоим напарником буду именно я?

— Спросил у Блэра.

— Блэра?!

— Хватит корчить из себя попугая! Да, у Блэра, но не у того. Думаю, они либо родственники, либо однофамильцы. Надо будет спросить, — гневная вспышка быстро сошла на нет, и слизеринец продолжил уже более спокойным голосом: — Ты лучше объясни мне, как вышло так, что ТЫ участвовал в церемонии не как остальные Пожиратели — зрителем, а одним из посвящаемых?

— В смысле? — непонимающе нахмурился Сириус. — Почему это я, по-твоему, не должен в ней участвовать? Откуда тебе знать, быть может я в самом деле ХОЧУ стать Пожирателем Смерти?

Пришёл черёд Снейпа «зеркалить» — выражение его лица, не видимое в темноте, сейчас как две капли воды отражало гримасу Блэка.

— Что значит «хочу стать»? Разве ты УЖЕ не Пожиратель?

— С какой стати? Когда бы я успел им стать? — непритворно возмутился тот. — И вообще, что за бред ты несёшь?!

Сириус оскорблённо замолчал, поняв, что его громогласный вопль вновь вспугнул выводящих скрипучие рулады цикад.

Прежде чем озвучить самый главный, веский и в то же время самый недостоверный довод, из-за которого, в общем-то, и родились все его подозрения, Северус молчал достаточно долго для того, чтобы успеть собраться с мыслями и подобрать нужное слово.

— Помнишь самый первый день, когда ты перевёлся в Слизерин? — Сириус неохотно кивнул, но в темноте этого всё равно нельзя было разглядеть, да Снейп и не нуждался в его ответе. — Ты ещё без спросу ввалился в мою комнату, и мы устроили мини-дуэль.

Сириус помнил. Пожалуй, даже лучше, чем ему этого хотелось.

— Потом пришёл Эйвери и… затем ты грохнулся в обморок, — Снейп подпустил в голос немного яда и, слегка наклонив голову набок, свёл брови к переносице, пытаясь вспомнить все подробности того давнего события.

— Я. НЕ. ПАДАЛ. В. ОБМОРОК. — С нажимом отчеканил тот, сквозь рукав мантии потирая вдруг ни с того ни с сего разнывшуюся свежую Метку.

— Да, не падал, — странно легко согласился черноглазый слизеринец. — Это называется легилименцией и относится к разделу магии разума.

— То есть, ты хочешь сказать, что с помощью этой леги… лего… — так и не дождавшись подсказки, Сириус оборвал себя на полуслове и махнул рукой, — можно читать мысли? Так вот что тогда произошло? Ты читал мои мысли?! Я поэтому… — он скривился, — сознание потерял?!

— Нет, это слишком примитивно, — тот недовольно сморщил длинный нос. — К тому же я уверен, что от твоих мыслей, если они есть, плохо стало бы мне, а не тебе.

Тёмная фигура сидевшего напротив Блэка с чувством оскорблённо фыркнула. Северус, в отличие от молодого анимага видевший в темноте гораздо хуже, чем днём, наплевав на конспирацию, взмахнул палочкой. Сириус от него этого не ожидал и потому отшатнулся в сторону, на миг ослеплённый ударившим по глазам ярко-голубым светом.

— Погаси, придурок! Нас же могут заметить! — распорядился он, часто моргая, чтобы побыстрее привыкнуть к новому освещению.

Снейп безразлично пожал плечами — его встреча с магглами не волновала ни капельки, но в следующую секунду луч мигнул и заметно потускнел, уменьшившись до размеров крупного светлячка величиной с человеческий ноготь.

— И не надейся, что теперь тебе не придётся отвечать, — мстительно добавил Сириус.

— Я на это и не рассчитывал, — хмыкнул тот, внимательно разглядывая выступившее из темноты светлое пятно — лицо Блэка. А разглядев, пожалел, что вообще заговорил об этом в столь неподходящее время. Если голос Сириуса звучал как обычно: чуточку высокомерно, немного лукаво и — самую малость — устало, но последнее вполне понятно и простительно, учитывая, через что все они только что прошли и что им ещё только предстояло пройти, то лицо его казалось гротескной маской, и игра теней, порождённая искажённым светом волшебной палочки, здесь была совсем не причём. Он даже улыбался иначе — губы кривились в фальшивой, будто наклеенной улыбке, призванной скрыть отчаяние, плескавшееся под тонкой наносной плёнкой равнодушия. Того, что он здесь и сейчас видел, было достаточно, и потому он больше не нуждался в ответе на свой вопрос, ради которого и начал-то весь этот разговор про легилименцию и окклюменцию.

На мгновение Северус даже испугался, что Блэк не сможет, не выдержит и, в конечном счёте, сломается, и тогда он потеряет своего единственного друга, за удивительно короткое время переставшего быть врагом и ставшего незаменимым товарищем абсолютно во всём: от мстительных нападок в адрес гриффиндорской троицы, некогда бывшей четвёркой Мародёров, и даже до совместны конспектов по Истории Магии — благодаря новообретённому другу Северус теперь мог себе позволить пол-урока поспать наравне с прочими студентами. Блэк поначалу, разумеется, возражал, но потом они сумели придти к компромиссу.

Однако страх потери быстро исчез, когда тот вдруг ни с того, ни с сего растянулся в совершенно нормальной и, что самое главное, характерной блэковской улыбке-ухмылке. Уж кто-кто, а Сириус меньше всего походил на человека, которого можно было так легко сломать. Если Регулус прошёл через то же самое и не сдался, то старший тем более выдержит. Сириус сильнее своего брата — теперь Северус мог признать это без особого ущерба для гордости (но только не вслух).

— Эй, ты чего умолк?! — Блэк несильно, но довольно грубо пихнул приятеля в плечо. — Пока не выложишь всё, что знаешь, мы никуда не пойдём, а тогда нам обоим крышка.

В доме, выделявшемся из окружающего пространства лишь тем, что его очертания были много темнее всего остального, зажёгся свет, и оба новоиспечённых Пожирателя, не сговариваясь, пригнулись к земле, опасаясь, что обитатели этого «сарая» увидят их из окна.

Северус дёрнулся было привстать, чтобы переползти в более укромное местечко, но Сириус, мгновенно разгадавший намерения напарника, с неожиданной силой удержал его на месте.

— Рассказывай, — зло прошипел он, не отрывая казавшихся такими же чёрными, как и у Снейпа, глаз от его лица.

— Может, сначала разберёмся с этой проблемой, а уже потом будем беседовать по душам? Я расскажу тебе о своём покойном папаше, а ты о том, как нелегко тебе в противостоянии с Поттером? — не менее зло процедил в ответ Северус, и когда пальцы Блэка на его запястье сжались чуть сильнее, зашипел от боли, поняв, что упоминать о Джеймсе сейчас совсем не стоило.

— Ладно, ладно! Только отпусти! — неохотно пошёл он на попятный. — Изложу, но только в кратком варианте. В общем, я видел твоё Распределение в Слизерин, ещё что-то непонятное и как наш профессор Уайт дрался в какой-то просторной зале с женщиной, похожей на Беллатрикс. А подробности, думаю, лучше обсудить, когда мы вернёмся в замок. Слово слизеринца — расскажу всё, что знаю.

Сириус ничего не ответил, но Северус почувствовал, как хватка на его запястье немного ослабла, и, улучив момент, резко рванулся в сторону, но, не рассчитав силы, повалился спиной на всё ещё сырую после недавнего дождя землю. Сириус тихо рассмеялся своим странным, неприятным лающим смехом, и Северус понял, кто виноват в его падении: в последний момент Блэк без предупреждения попросту разжал пальцы.

— Клянусь, однажды я тебя всё-таки отравлю, — прожгя в протянутой Блэком руке дырку, злобно бросил Северус.

— О, в последнем я почти не сомневаюсь, просто «слово слизеринца» — это материал для анекдота, не находишь? — всё ещё улыбаясь, ответил тот, но, глядя, как Снейп садится без его помощи, пожал плечами, спрятал руки в карманы. — А честный слизеринец это вообще уникальное явление.

— Ага, ещё скажи, достойное занесения в книгу рекордов Гиннеса, — уже немного более спокойно, но всё ещё раздражённо, ответил на это замечание Снейп.

Сириус моргнул и, непонимающе нахмурившись, пригладил растрёпанные ветром волосы жестом, в котором невозможно было не углядеть раздражавшую их обоих манеру Джеймса Поттера взъерошивать свою шевелюру, тем самым подчёркивая отсутствие нормальной причёски.

— Куда?

Благодаря яркому свету, лившемуся из окна дома — кстати, теперь в слабеньком огоньке, всё ещё трепещущем на кончике волшебной палочки Снейпа, не было нужды, — Сириус сумел разглядеть, как в ответ на его вопрос тот страдальчески закатил глаза, явно замучавшись и больше не имея никакого желания объяснять чистокровному товарищу вещи, которые Снейп, большую часть своей жизни провёдший среди магглов, считал само собой разумеющимися.

— Неважно, — со своей обычной гримасой, как ни в чём не бывало, отмахнулся тот и, будто прочтя мысли Сириуса, погасил свет, бесшумно прошептав себе под нос нужное контрзаклинание. Блэк снова неловко передёрнул плечами, подумав, что возможно так оно и было. От Снейпа не укрылось это лишь полуосознанное движение друга, и его лицо, на котором и в лучшие времена далеко не всегда можно было прочесть испытываемые им эмоции, окаменело, превратившись в непроницаемую маску. Теперь понять, что он чувствует, смог бы только опытный легилимент.

— Ты готов?

— Нет.

— Тогда идём.

Сириус криво усмехнулся и, нарочито тяжело кряхтя, поднялся на ноги, с болезненным стоном держась за всё ещё немного ноющую после столкновения со стволом дерева поясницу. Совершенно некстати вдруг непрошеной гостьей промелькнула мысль, что в отличие от Снейпа, они с Джеймсом понимали друг друга с полуслова настолько хорошо, что порой их общение очень походило на пресловутое чтение мыслей, и это казалось таким… естественным, таким… нормальным и правильным… А от одной только мысли о том, что Снейп лазил в его голову — быть может даже неоднократно, — возникала невольная дрожь и отвращение. Возможно, они с Джеймсом просто были очень похожи, и именно это объясняло их согласованные действия и споры, в которых почти никогда не было победителя, поначалу удивлявшие не только Ремуса и Питера, но и остальных однокурсников-гриффиндорцев. И что было ещё более удивительным, несмотря на их размолвку и перевод Сириуса в Слизерин, поставивший двух некогда лучших друзей по разные стороны баррикад, их легилиментоподобное взаимопонимание никуда не делось, благодаря чему он порой отвечал на выпады Джеймса раньше, чем тот успевал озвучить их вслух. Правда, в этом был и свой минус: Питер и Ремус, таскавшиеся с Джеймсом, и Снейп, таскавшийся с Сириусом, после этого неоправданно считали виноватым в очередной стычке Сириуса или, когда происходило то же самое с точностью до наоборот — Джеймса.

Сириус покосился на шагавшего справа от него Снейпа и чему-то усмехнулся: даже просто представить, что однажды они смогут научиться так же хорошо понимать друг друга, было чрезвычайно сложно. Он оторвал от рукава очередной репейник (и какой идиот их здесь насадил?!) и незаметно поморщился: по меркам самого Снейпа тот, разумеется, двигался почти бесшумно, но для чуткого слуха анимага его поступь была подобна слоновьей.

Перед дверью оба слизеринца одновременно замерли, будто натолкнувшись на невидимую глазу стену, и переглянулись.

Сириус отреагировал немедленно: растянувшись в ядовитой улыбке и сделав приглашающий жест.

— Дамы вперёд.

Снейп выразительно закатил глаза и, зачем-то накинув капюшон на голову, шагнул вперёд, оставив Сириуса стоять позади.

— Alohomora.

Незамысловатый маггловский замок отреагировал на произнесённое тихим шёпотом заклинание как положено, и дверь с предательским щелчком приотворилась, пропуская в дом двух Пожирателей Смерти.

Сириус знаком дал понять, чтобы Снейп следовал за ним и вошёл внутрь. Первый шаг, который он сделал, ступив под крышу дома, сопровождался таким громким скрипом половиц, что оба волшебника опасливо замерли на своих местах, опасаясь, что этот звук мог расслышать хозяин дома, и теперь прислушиваясь к каждому подозрительному шуму. Наконец Сириус перевёл дух и, кивнув другу — всё чисто, — продолжил своё шествие по опасно скрипучему коридору. Северус кивнул в ответ, но вместо того, чтобы последовать за ним, замер у стены, мимо которой только что прошёл Сириус. Фотографии. Сириус прошёл мимо, не обратив на них внимания — странно, учитывая приступы самобичевания, — а Северус, вдруг окончательно перестав понимать самого себя, прикипел взглядом к истрёпанным и не двигающимся фотографиям в недорогих деревянных рамках.

На одной со счастливой улыбкой навечно застыла миловидная женщина лет сорока в белом врачебном халате и с густыми волнистыми каштановыми волосами. На другой — она же с почему-то недовольно хмурящимся мужчиной постарше и двумя детьми — мальчиком и девочкой. Со следующей на неведомого ей зрителя взирала та же самая женщина, а рядом с ней стояла одетая в тёмно-синее в белый горошек платьице та же девочка, что и на предыдущей фотографии. В отличие от матери — их сходство было слишком заметно, чтобы подумать иначе, — она не улыбалась, а недовольно и чуть-чуть угрюмо хмурила брови, щурясь от бившего в глаза солнца и сразу же становясь ещё больше похожей на своего отца.

На четвёртой фотографии была запечатлена вся семья, все четыре человека: мать, отец и их двое детей, самому младшему из них — мальчику — здесь, наверное, было не больше года. Женщина не улыбалась, но её лицо дышало умиротворением и спокойствием, которым, казалось, была пропитана вся фотография. Северус не знал, когда она была сделана: год, два, десять лет назад, но все краски выцвели и приобрели розовато-желтоватый оттенок, придававший фотографии ещё большее очарование. Мальчик на руках у женщины сидел, приоткрыв удивлённо пухлые губки, и непонимающе глядел на фотографа, девочка же — коротко-стриженая малышка лет трёх, чего-то застеснявшись, почему-то опустила голову, пряча лицо на плече державшего её и также спокойно улыбающегося отца. Невольно улыбнувшись, Северус почти наяву увидел, как родители и оставшийся за кадром невидимый фотограф дружно уговаривают малышку посмотреть в объектив страшного аппарата, если она не хочет пропустить момент, когда оттуда вылетит птичка. Судя по запечатлённому на плёнке результату, убедить малышку, что бояться нечего, им не удалось.

Северус покачал головой, вспомнив, что у него вот таких семейных фотографий никогда не было и, посмотрев в спину тихо крадущемуся впереди Сириусу, перешёл к следующей — пятой по счёту — фотографии.

Здесь, на этой невзрачной стене, довольно давно заклеенной невзрачными же желтыми обоями, была запечатлена вся история. Но история не страны или государства, а история семьи. И от этого она не становилась менее ценной.

На пятой — и предпоследней фотографии не было детей и их матери — только мужчина, одиноко замерший в самом центре. Северус уже собрался было перейти к следующей, когда запоздало понял, что именно напрягло его в этой фотографии. Мужчина был в чёрном, идеально выглаженном, без единой складки пиджаке и чёрных же брюках. Вроде бы такие костюмы люди одевают на праздники или когда собираются на выставку или в театр — вариантов много, но мужчина с каменным лицом и будто опустевшими — выцветшими — глазами был один, и Северус вдруг понял почему. Костюм был траурным.

Дом был мрачным и пустынным, сад заброшенным, и теперь Северус догадывался, в чём была причина этого запустения. Дом, как и его хозяин, всё ещё помнил смех детей и голос хозяйки и тосковал по ним, — так сказал бы волшебник. Вдовец, в один день утративший жену и детей, просто опустил руки, — это сказал бы маггл. И оба были бы правы.

Шестая — и последняя — фотография из жизни несчастной семьи кардинально отличалась от всех предыдущих и сделана была, видимо, несколькими годами позже после того рокового события, унёсшего жизни трёх человек и сломавшего жизнь мрачного, возможно даже нелюдимого, но некогда любящего и любимого отца и мужа.

На шестой фотографии он был один и это точно был он, но Северус, напряжённо вглядывавшийся в бледное лицо, поначалу подумал, что он ошибся — настолько изменился изображённый здесь человек. Густая, и наверняка, очень колючая борода скрывала половину лица, а отросшие и изрядно тронутые сединой волосы выглядели так, будто уже давно позабыли, что такое ножницы и расчёска. Возможно, так оно и было. Северус не мог разглядеть глаз мужчины: фотограф стоял слишком далеко, но чувствовал, что тому уже просто всё равно и живёт он как на автомате — по привычке.

Возможно, — думал Северус, не в силах оторвать глаз от испещрённого глубокими морщинами лица, — мы здесь, чтобы оказать ему услугу и…

Додумать свою толком ещё не оформившуюся «гуманную» мысль он не успел. Он услышал чей-то крик — голос Сириуса, а затем прозвучал гром. Не было сгущающихся на небе грозовых туч, не было молний, дом не содрогнулся до самого своего основания, но Сириус, всего на минуту исчезнувший из поля зрения Северуса, когда он зашёл в одну из комнат, вдруг с криком-воплем-стоном отлетел к противоположной стене коридора и, судорожно вцепившись в плечо, медленно сполз на пол, оставляя на стене ярко-алый кровавый след.

Мыслей больше не было: впрыснувшийся в кровь адреналин выжег их все до единой, оставив лишь одну пугающую пустоту, в которой холодным огнём ревела ярость. Расстояние до кухни Северус преодолел в пять шагов. Непростительное проклятье — не Crucio, которое он когда-то практиковал на специально увеличенных для этого мухах и тараканах, а Avada Kedavra — рвалось с языка, требуя выпустить его на волю. Но кухня была пуста. Северус, плохо соображая от гнева, ошарашенно и растерянно замер на пороге, а затем, почувствовав позади себя какое-то движение, резко развернулся на каблуках. Мантия, на долю секунды будто зажившая собственной жизнью, взметнулась вокруг его ног и безжизненно опала, когда Северус, увидев практически упиравшийся в него ствол пистолета, опустил выхваченную для схватки волшебную палочку.

— Кто вы такие и что вы делаете в моём доме? — не сводя с Северуса настороженных, ранее пустых, а теперь вдруг вновь разгоревшихся огнём жизни глаз, требовательно спросил мужчина.

Северус ещё крепче сжал губы, зная, что за спиной маггла лежит раненный из этого самого пистолета Сириус, но не отводя взгляда от глаз мужчины. Для всех заклинаний, которые он знал и которые сейчас приходили ему на ум, нужно было взмахнуть палочкой, но дуло пистолета по-прежнему упиралось ему в грудь, и не было никакой возможности даже просто пошевелиться без риска для жизни. Оставалась надежда на беспалочковую магию, легилименцию или Сириуса, но последний вряд ли сейчас был способен оказать достойное сопротивление или помощь, а с беспалочковой магией у Северуса всегда были сложные отношения.

Наверное на несколько секунд он выпал из реальности, пытаясь выпустить наружу, дать выход живущей внутри каждого волшебника магической энергии, потому что следующим, что он почувствовал, был ощутимый удар в висок, а затем — грубые мозолистые руки, сомкнувшиеся на его шее. Палочка отлетела куда-то в сторону, мгновенно став недосягаемой для Северуса.

Пальцы маггла больно впились в кожу, и он, чувствуя, как разрывает лёгкие от недостатка кислорода, с силой, которую придало ему отчаяние, попытался оттолкнуть от себя жертву, внезапно превратившуюся в убийцу. На его жалкие потуги тот, казалось, даже внимания не обратил: на секунду убрав одну руку (Северус жадно хватанул ртом воздух), маггл быстро откинул с его головы капюшон.

— Как?! Подросток?!.. — давление на шею ослабло, и сквозь мерцание чёрно-жёлтых пятен Северус увидел, как взявшаяся из ниоткуда чёрная молния, поразительно похожая на громадного зверя, набросилась на маггла и, сбив его с ног, повалила на дощатый пол.

До него донёсся шум борьбы, рычание животного, крик человека, чавкающий звук, хруст — будто треснула ножка стула, не выдержав слишком большого веса, а затем — тишина. Северус попытался закрыть глаза и с отстранённым удивлением обнаружил, что безостановочная пляска цветных пятен, не останавливаясь, продолжается даже на внутренней стороне века.

Щёку обожгло чьё-то горячее дыхание, и Северус, чувствуя, как в голове постепенно проясняется, напряг мышцы, чтобы вскочить и ударить. Без палочки он, конечно, был не на многое способен, но постоять за себя всё-таки мог: детство в маггловских кварталах научило его использовать кулаки по назначению, хотя уже в те далёкие времена он предпочитал сначала сбежать (зачем ввязываться в заведомо проигрышный бой?), а уже потом — исподтишка — нанести ответный удар своему обидчику. Однако невидимый пока что противник — не тот маггл, от которого буквально за версту несло перегаром дешёвого виски, — не предпринял ничего, что можно было бы посчитать нападением. Что-то мокрое ткнулось ему в шею, и Северус обалдело распахнул глаза, когда нечто шершавое и горячее прошлось по его щеке и волосам. И встретился взглядом со знакомыми серыми глазами на морде незнакомого чёрного пса. Северус моргнул. Глюк, до жути похожий на Грима из суеверий волшебников, сделал то же самое: он тоже моргнул. Северус вырос среди магглов, поэтому всегда проявлял здоровый скептицизм по отношению ко всяким предрассудкам типа Грима — предвестника смерти, но в этот миг он впервые усомнился в собственной правоте. Впрочем, не надолго. Он пока что не умирал и не собирался этого делать в ближайшем будущем, так что предвещать Гриму пока что было совершенно нечего.

Он снова ненадолго закрыл глаза, собираясь с мыслями, но собаку, спасшую ему жизнь — он уже понял, что та молния ему не примерещилась, — это не устроило. Тычок мокрого и холодного носа к его шее принудил Снейпа снова открыть глаза.

— Отвали.

Пёс недовольно зарычал и снова повторил своё занятие. На этот раз Северус даже нашёл в себе силы отмахнуться от приставучего животного.

— Фу!

И снова закрыл глаза. И резко открыл, уставившись на слипшуюся от крови иссиня-чёрную шерсть не оставлявшего его в покое животного. Появившаяся у него догадка была невероятна, просто невозможна, но…

— Блэк? — он во все глаза выжидательно уставился на собаку. Та в ответ только заскулила и незамедлительно исчезла из его поля зрения. При желании это можно было бы истолковать как «да».

— Блэк!

Блэк был ранен в плечо. Собака тоже. Блэк и был собакой. Два и два сложились удивительно быстро, тут же образовав четыре. Блэк — анимаг. Кто бы мог подумать? И он ранен.

Северус, не торопясь, во избежание нового приступа головокружения, медленно встал на колени и бросил взгляд на пол, где по соседству с ним валялся, раскинув руки в стороны, его несостоявшийся убийца. Зрелище было… не для слабонервных. Северус никогда не причислял себя к таким людям, но когда он увидел то, что с ним сделал Сириус… нет, не Сириус, а тот пёс, ему стало плохо.

Северус дрожащей рукой дотронулся до горла, ощутив, как болезненно пульсирует плоть там, где всего несколько минут назад его душили грубые пальцы уже мёртвого маггла. Практически все чистокровные слизеринцы относились к обычным людям и сквибам если не с ненавистью, то по крайней мере с пренебрежением, и Северус, за прошедшие с гибели отца годы так и не сумевший забыть и простить его отношение к своей жене и единственному — нелюбимому — сыну, полностью их поддерживал. Но теперь, глядя на распростёртое у его ног тело убитого ими (ИМИ!!! Пусть это и не совсем так…) маггла, Северус не испытывал ничего, кроме тошноты и засевшего в глубине души отвращения, которое становилось только ещё сильнее с каждым взглядом на забрызганный кровью небритый подбородок мужчины.

Однако в данный момент прежде всего нужно было подумать о том, кому было даже ещё хуже, чем ему. Сириус. Вместе с тревожным воспоминанием о друге к нему вернулись и звуки: теперь капавшая из проржавевшего водопроводного крана на кухне вода делала это не беззвучно, как раньше, а с весьма раздражающим и действующим на нервы хлюпом.

Кап-кап-хлюп. Кап-кап-хлюп. И снова. И снова. И снова.

По счастью, долго искать Сириуса не пришлось: тот обнаружился сидящим прямо на полу в коридоре, неподалёку от входной двери. Вот только…

Северус замер на месте, глядя на друга и не обращая внимания на то, что край его мантии задевает ногу трупа.

Сириус сидел, обхватив голову руками так, будто боялся, что она сейчас треснет, и, подтянув к себе ноги, беспрерывно раскачивался из стороны в сторону, шевеля совершенно белыми и потрескавшимися губами.

— …Чем мы думали?!.. Чем Я думал?!..

Северус знал, что нельзя стоять столбом и ничего не предпринимать, но видя самоистязания друга, просто не мог ничего с собой поделать и подойти к нему. Сириус убил ЧЕЛОВЕКА! — маггла, волшебника — не имело значения! — главное, что он убил ЧЕЛОВЕКА!!! Будучи раненным, истекая кровью, он УБИЛ человека и тем самым спас жизнь ему — Снейпу. Северус встряхнулся, прогоняя прочь вдруг вставшую перед глазами картину: взявшийся из ниоткуда громадный чёрный пёс опрокидывает маггла на пол и тут же вгрызается ему в горло, не обращая внимания ни на крики стоявшего поодаль юного волшебника, ни на постепенно ослабевающие трепыхания лежавшего под ним тела.

Северус рухнул на колени, чувствуя, как к горлу вновь подкатывают болезненные спазмы, и глубоко задышал, успокаивая бунтующее содержимое желудка. Взгляд совершенно случайно зацепился за окровавленное плечо Сириуса, и он, снова вспомнив, что именно в Блэка угодила выпущенная из пистолета пуля, подполз к другу.

В огнестрельных ранах Северус абсолютно не разбирался: да он вообще знал о них только из фильмов, которые видел по телевизору, когда ещё жил с обоими родителями в тупике Прядильщиков, однако чтобы понять, что пуля прошла навылет, его знаний хватило. Рана сильно кровоточила, и то, что Сириус до сих пор находился в сознании, было просто чудом, хотя — слизеринец поймал на себе отсутствующий взгляд Блэка, даже не пошевелившегося, когда он разорвал уже успевшую пропитаться кровью мантию, и понял, что как раз сознания в действиях Блэка нет. Тот был просто в шоке и, возможно, ещё даже не осознавал в полной мере того, что он сделал. Впрочем, Северус всё равно не знал, ЧТО и КАК нужно было сейчас сказать, чтобы привести того в чувство, а поэтому просто продолжил методично стирать кровь, тонкими ручейками вытекавшую из небольшого круглого отверстия в плече Блэка.

«Палочка. Нужна палочка», — вспыхнула в голове спасительная мысль, и Северус, не имея понятия, где его собственная волшебная палочка-выручалочка, кинулся туда, куда — как он помнил — отлетела палочка Сириуса. Память не подвела, вот только для того, чтобы подобраться к ней, ему пришлось снова вернуться на кухню, оставив Сириуса одного, и переступить через ТЕЛО.

Тошнота снова вернулась, но его другу срочно была нужна помощь, и Северус быстро кинулся обратно. На всё ушло меньше минуты.

— Episkey. Ennervate! — блэковская палочка с волосом вейлы слушалась весьма неохотно, и пока он водил ею над постепенно затягивающейся раной, ходила ходуном, едва ли не выпрыгивая из трясущихся от ужаса, страха и волнения рук слизеринца.

Когда на память о пулевом ранении остался лишь небольшой рубец, Северус облегчённо вздохнул и, отложив палочку Сириуса в сторону, уселся на пол справа от друга. Тот больше не трясся, как в лихорадке, и ничего не бормотал себе под нос, теперь просто слепо глядя в сторону кухни. Заранее зная, что он там увидит, Северус проследил за его взглядом и тут же наткнулся на торчавший из-за угла тапок. В сине-красную клеточку. Почему-то вдруг именно эти тапки в сине-красную клеточку на ногах маггла показались ему просто невероятно забавными, но смеяться, сидя неподалёку от трупа, на его взгляд было как-то… кощунственно, что ли? И Северус только весело фыркнул себе под нос. Рядом вздохнул и зашевелился, выходя из своего транса, Сириус.

— Ты там как? — с силой зажмурив глаза, на всякий случай тихо спросил Северус, не особо рассчитывая на ответ, но…

— Супер.

Ответивший ему хриплый голос, безусловно, принадлежал Блэку.

— А ты?

— Тоже.

— Супер.

На этом обмен вопросами закончился. Ни один из них не хотел говорить, да и что вообще можно было сказать, сидя всего в нескольких метрах от трупа?!

Северус молчал, всеми силами пытаясь придумать такие слова, которые могли бы убедить Блэка в том, что он поступил абсолютно правильно, но… Мысленный диалог, который он прокручивал у себя в голосе, казался жалким и неубедительным. О чём думал в этот момент Сириус, глядя на клетчатые сине-красные тапки маггла, ему было неизвестно.

— И что нам теперь делать? Со всем этим? — голос Блэка был лишён каких-либо эмоций и звучал так деловито и равнодушно, что если бы несколько минут назад Северус самолично не видел, как тот раскачивался из стороны в сторону, то ни за что бы не поверил в это. Сириус стал убийцей из-за него, а, следовательно, именно он и должен был позаботиться обо всём остальном. В том числе и о самом Сириусе.

— Вставай, Блэк. Нечего тут рассиживаться, у нас ещё куча дел, и действовать надо быстро, — для полной убедительности и как стимул к ускорению он ощутимо пихнул Сириуса в бок. Слишком поздно вспомнив, что, несмотря на то, что рана затянулась, болеть она должна не намного меньше.

— Сдурел?!

Сириус схватился за недавно простреленное плечо и гневно уставился на уже возвышавшегося над ним Снейпа. В ответ на его полувопрос-полуутверждение тот только молча протянул руку. Сириус не заставил себя долго ждать, и, несмотря на боль в правом плече, был быстро вздёрнут на ноги.

— Теперь стой здесь. Я сам со всем разберусь.

— Он… — Сириус сглотнул, смачивая слюной вмиг пересохшее горло. — Он… мёртв?

Северус кивнул, но заметив, что Блэк как завороженный смотрит в сторону кухни и всё ещё ждёт его ответа, максимально твёрдо произнёс:

— Да. Мёртв.

— И… что ты собрался с ним делать?

Северус пожал плечами.

— Сам пока не знаю. Трансфигурирую во что-нибудь и выброшу в мусорное ведро. Пусть авроры там пороются.

— Но ведь так нельзя!!

— Почему? — Северус, уже успевший найти свою палочку и как раз выбиравший предмет, в который лучше всего было бы превратить тело, вопросительно приподняв бровь, обернулся, удивлённый жаром, прозвучавшим в протестующем вопле Блэка.

— Он ведь тоже человек, как и мы с тобой. И заслуживает хотя бы нормальных похорон, а ты предлагаешь просто выбросить его как всякий мусор?!

— С каких пор ты стал таким щепетильным в подобных вопросах?

— С недавних, — зло бросил Сириус, заклинанием убирая кровь и исцеляя чудовищную рану на горле мужчины. Впрочем, к жизни маггла это всё равно не вернуло.

— Ты им расскажешь? Обо мне? — каким-то образом Северус пропустил тот момент, когда Блэк закончил колдовать и отвернулся от трупа, но сейчас слизеринец стоял прямо напротив него и молча ждал ответа. Без рваной раны на горле маггл казался просто прилёгшим отдохнуть после тяжёлой работы, но Северус ещё помнил, как зубы Грима рвали его плоть.

— Нет. Не думаю, что им стоит это знать, достаточно уже того, что маггл, к которому нас отправили, мёртв. Лучше, если Малфой и Тёмный Лорд будут оставаться в благом неведении относительно твоей анимагии.

— То есть…

— Ну ты же знаешь: я не разговариваю с кем попало, — растягивая слова, пояснил Северус и успокаивающе улыбнулся. — У меня всегда были чересчур высокие требования.

Сириус улыбнулся — самую малость — краем рта.

— Я бы сказал: неоправданно завышенные.

Снейп пожал плечами.

— Может и так. Но мне лучше знать, не находишь?

— Да и самомнение твоё просто не знает границ.

— Я бы выразился несколько иначе, — Северус в ответ ухмыльнулся, — оно знает границы, просто они слишком далеко простираются.

Однако это заявление Сириус почему-то оставил без комментариев и неожиданно снова помрачнел.

— Заканчивай быстрее. Я своё дело сделал.

Когда шаги Блэка стихли где-то в коридоре, Северус со всё ещё поднятой палочкой повернулся к магглу. И вздрогнул, увидев, что тот смотрит прямо на него. Разумеется, это было лишь игрой воображения, вызванной усталостью, стрессом и зудящей жгучей болью от Метки, но отшатнуться в сторону и на всякий случай сделать пару шагов назад, к стене, Северусу это не помешало. Мысленно посмеявшись над собственной трусостью: в конце концов, со свёрнутой шеей не живут даже волшебники, он собрался было трансформировать труп в какой-нибудь огрызок — благо мусора здесь много, — когда на него в самый последний момент снизошло озарение.

— Avada Kedavra!

Ярко-зелёный, умертвляющий луч ударил в и так безжизненное тело маггла и… Северус поспешно зажмурил глаза и прикрыл их рукой, когда ослепительно белый свет затопил всю комнату и вырвался из окна, осветив запущенный сад и мгновенно приковав к себе внимание соседских магглов. Столь эффектная и необычная иллюминация, по-видимому, вызванная реакцией заклятья смерти на уже мёртвое тело, продолжалась недолго, и когда Северус решился-таки рискнуть собственным зрением и чуть приоткрыть левый глаз (правым он видел лучше, а потому не стал им рисковать и жертвовать на благо науки), он увидел, как, постепенно тускнея, свет быстро втягивается в труп.

Убедившись, что лично ему никакого вреда эта странная вспышка не нанесла, он с интересом исследователя экстремала-экспериментатора, уже во все глаза уставился на труп. Ни в одной из прочитанных им книг — даже тех, что были из Запретной Секции! — не были описаны подобные случаи, так что и его любопытство, и опасения были вполне понятны и оправданы: кто знает, каков мог быть результат воздействия Avada Kedavra на мертвеца?

Поборов своё отвращение, Северус настороженно приблизился (а вдруг ожил?!) и, присев на корточки, попытался нащупать пульс на запястье мужчины: прикоснуться к его шее, пусть теперь и не имеющей никаких видимых повреждений, он попросту не осмелился.

Секунда. Другая. Северус с облегчением вздохнул и убрал руку. Пульса не было. Всё-таки смерть — это необратимо.

В коридоре раздались быстрые шаги, и в кухню влетел запыхавшийся от бега Сириус.

— Что здесь случилось?! — обведя взглядом комнату и убедившись, что здесь всё спокойно, немного задыхаясь, осведомился он и согнулся пополам, уперев руки в колени.

— Уже ничего. Валим отсюда, здесь скоро будут и маггловские копы, и наши авроры, — отложив все объяснения на потом, лаконично ответил Северус и первым же последовал своей собственной рекомендации, размашистым шагом направившись к выходу из дома.

— А как же тело? — уже без прежнего негодования, поначалу столь удивившего его друга, осведомился Блэк.

— Никак. Я передумал. Авроры позаботятся о нём, когда найдут.

Северус замедлил было шаг, проходя мимо ряда фотографий, но шедший позади него Сириус тут же подтолкнул его, напомнив, что им не стоит задерживаться в этом доме.

— Сам ведь сказал, что скоро здесь будут авроры, — как ни в чём не бывало, любезно пояснил он в ответ на недовольный взгляд Снейпа.

Половица-предательница снова скрипнула под их ногами, и два Пожирателя Смерти тенью выскользнули во двор, тут же скрывшись от глаз зевак-магглов, обеспокоенно толпившихся за невысоким забором, под сенью высокого дерева.

— Давай, выпускай метку и возвращаемся, — выглядывая из-за ствола, скомандовал Сириус.

— Нет. Выпускай ты.

— С какой это стати? — вскинулся он, мгновенно отвлёкшись от созерцания толпы. — Я его убил и я же…

— Маггла убил я, — не дав другу договорить, категорично заявил Северус. — Запомни это. Мы же не хотим, чтобы Лорду стало известно о твоём небольшом преимуществе перед остальными.

Несмотря на темноту — хоть глаз выколи — он буквально кожей почувствовал, как Блэк устремил на него один из своих коронных взглядов. Северус в темноте не видел выражения его лица и потому даже примерно не мог предположить, какими будут действия этого сумасброда, однако же… Рука Сириуса с зажатой в ней палочкой медленно поднялась, указывая куда-то вверх.

Заклинание — произнесённое даже не шёпотом, а совершенно беззвучно, — сработало с первого раза. Что-то полыхнуло, и над крышей дома расцвёл… череп. Громадный и отвратительный, с извивающейся и медленно выползающей из оскалившихся челюстей змеёй. Эдакая во много раз увеличенная копия Меток, «украшавших» предплечья всех, кто так или иначе присягнул на службу Тёмному Лорду.

— Morsmorde… — тихо прошептал Северус, заворожено глядя на то, как змея, уже, наверное, удлинившаяся метра на два, продолжает выползать изо рта черепа. Сириус оставил это зрелище без внимания, шаря руками в корнях дерева в поисках припрятанного здесь порт-ключа в замок Лорда — всё тот же брелок.

— Есть! — найдя искомое, он самодовольно ухмыльнулся, разгибаясь с зажатым в руке порт-ключом.

— Наконец-то, — вяло проворчал Северус и, по-прежнему не отрывая взгляда от зависшего над домом черепа, свободной рукой — в другой он всё ещё держал свою волшебную палочку, — дотронулся до брелка. — Да здравствует Лорд.

Порт-ключ, замкнутый на кодовую фразу, сработал немедленно. Знакомое дёргающее ощущение в районе пупка — и двух слизеринцев, так и оставшихся незамеченными местными магглами, просто «выдернуло» из этого места, так же мгновенно переместив в другое.

А магглы, сначала привлечённые странной белой вспышкой, а потом насмерть перепуганные непонятным явлением, появившимся в небе над их улицей, уже расступались, пропуская вперёд примчавшихся на место происшествия полицейских. Однако прежде чем те успели пересечь территорию сада, дорогу им заступил непонятно откуда взявшийся мужчина с удостоверением федерального агента. В участок они возвращались, уже совершенно не помня, ради чего, собственно, они отправились на какой-то вызов — явно розыгрыш малолетних идиотов. А в доме за изгородью горел свет, и повсюду сновали фигуры странно одетых людей — это наконец-то пришли авроры.