Александр Странный и школа Решетовск (джен)

Всю следующую неделю мы пытались справиться с домашними заданиями. Результат был не самым лучшим.

— Всё, я так больше не могу, — простонал я одним из вечеров, откидываясь на спинку кресла. — Голова не работает.

Макс не ответил. Он что-то поправлял в своей работе по алхимии.

От скуки я стал разглядывать гостиную и тех, кто в ней сидел.

В гостиной было десятка два человек. В дальнем углу комнаты несколько старшекурсников играли в магические карты. Группка девушек сидела вокруг журнального столика заваленного журналами мод и что-то бурно обсуждала. Кто-то читал книги, среди них была Юля. Кто-то, так же, как и мы с Максом, делал домашнее задание.

Стоп. Юля… Юля… Юля!

Ну конечно же!

— Сиди здесь, я сейчас, — буркнул я Максу, поднимаясь с кресла.

Макс снова не ответил.

Я направился к Юле. Когда я подошёл к ней, она подняла голову и вопросительно посмотрела на меня.

— Э-э, Юля, не могла бы ты помочь мне и моему другу в учёбе? — сказал я жестикулируя руками от волнения, — Объяснить, подсказать…

Юля нахмурилась и уже по её лицу было видно, что она даст отрицательный ответ. И она уже было открыла рот…

— Любой каприз, — быстро сказал я.

Девушка удивленно вскинула брови.

— Прямо любой-любой? — спросила она, уже явно мечтая о чём-то невыполнимом.

— Конечно в разумных и законных пределах, — продолжил я, опуская Юлю с небес на землю.

— Хорошо, я согласна, — улыбнулась Юля, — но только при двух условиях.

— Я весь внимание, — произнёс я.

— Во-первых, твой друг должен вести себя прилично...— начала Юля.

— За это я ручаюсь, — вставил я, оглядываясь на Макса, тот по-прежнему что-то исправлял в своей работе.

— А во-вторых… — она достала из кармана блокнот, написала в нем что-то, вырвала из него листок, сложила его пополам и протянула мне.

Забрав у неё бумажку, я пошёл обратно к Максу.

— Всё, — сказал я садясь обратно в кресло. — Дело в шляпе.

— Что? — не понял Макс, наконец обративший на меня внимание. — В какой шляпе?

— Я договорился с Юлей, — пояснил я. — Она будет нам помогать усваивать знания.

Макс удивленно вздёрнул брови.

— Неужели? — усмехнулся он. — Очень сомнительно.

— Ну, не просто так, конечно, — вздохнул я разведя руками. — Кое-кому придется держать себя в руках и не огрызаться с ней.

Я выразительно посмотрел на него.

Макс фыркнул и задумчиво посмотрел куда-то в сторону.

Я же развернул «второе условие» Юли. Конфеты «Прекрасный бутон» — было написано на листе.

— А ещё она хочет конфеты «Прекрасный бутон», — произнес я, убирая листок в карман.

— Да она сума сошла! — воскликнул Макс, потом спохватился и уже тише добавил. — Это жутко дорого.

Мы одновременно оглянулись на Юлю, та внимательно смотрела на нас и хитро улыбалась.

— Прорвёмся, — подмигнул я Максу.

 

* * *

На следующий день, после защиты от тёмных сил я дождался, когда все выйдут из класса, и подошёл к Семёну Анатольевичу.

— Ты что-то хотел, Александр? — спросил он.

— Вы не знаете, где можно достать вот эти конфеты? — спросил я, протягивая ему Юлину бумажку.

— Они же дорогие, — вскинул брови вверх Семён Анатольевич прочитав название. — Хотя с теми деньгами, что лежат у тебя в банке…

Алков задумался.

Он явно решал, стоит ли мне помогать.

— Это почерк Перовой? — наконец спросил он.

Я кивнул.

— Ты что, решил приударить за ней? — хитро улыбнулся Семён Анатольевич. — Подарочки…

— Не совсем, — ответил я, почему-то краснея. — Это плата за помощь в учебе.

Что-то обдумав, Алков кивнул своим мыслям и рассказал, что в деревеньке недалеко от школы есть кондитерская и там можно купить заказанные Юлей конфеты.

— А вы не могли бы купить мне их? — попросил я, протягивая ему деньги, — на все…

Алков побарабанил костяшками пальцев по столу.

— Ладно, Александр, куплю, — вздохнул он. — Все равно собирался сходить в местный бар.

— Премного благодарен, — улыбнулся я и поспешил выйти из кабинета.

Всё. Осталось только дождаться конфет, а там…

 

* * *

Но на следующие сутки я уже забыл про конфеты, так как в этот день было назначено отборочное испытание в команду Храброна.

Мы с Максом пришли на стадион. Макс остался на трибунах, а я отправился к группе людей, стоящих посреди поля.

Оказалось, что желающих на место ловца было восемь человек. Причём с первого курса только я один.

— Итак, приветствую всех, — начал высокий парень в хорошей физической форме. — Если кто не знает, меня зовут Сергей Пулкин, я капитан команды Храброна, — сказал он, обводя желающих цепким взглядом. — Сейчас мы быстро проведем регистрацию, и вы, по предварительной жеребьевке, по двое приступите к испытанию. Для испытания мы вам выдадим метлу и комплект защиты. Надеть защиту вам помогут нападающий Михаил и защитник Денис.

Быстро переписав всех участников в свой блокнот, он вырвал листок и разрезал его на полоски, на каждой из которых были наши имена. Денис подал Сергею небольшой мешочек, и тот положил их в него. Перемешав, Сергей поочередно давал вытягивать по бумажке Денису и Михаилу, таким образом формируя пары. Мои соперником оказался щуплый паренек примерно одного роста со мной, со второго курса.

Когда подошла моя очередь, Михаил помог надеть мне защитную экипировку, которая представляла собой щитки из плотной грубой кожи, прикрывающие все части тела. Жилет закрывал спину и грудь, щитки прикрывали внешнюю часть плеч, предплечий, кистей, бедер и голеней. На голову надевался пластиковый шлем и очки, защищающие от ветра.

Когда я и мой соперник экипировались, Сергей отпустил проныру и дал ему фору в три минуты. После этого взлетели мы.

Через пятнадцать минут я уже держал в руках искомый шарик. Задачка оказалась не из легких, но не невозможной.

Обменявшись рукопожатием со своим соперником, я сел на заботливо принесённую кем-то лавочку, чтобы перевести дух.

В полуфинале отборочных испытаний мне попался соперник понастырней, но я был ловчее, и проныра снова оказался у меня в руках.

Когда я спустился на землю, меня уже ждал мой соперник на финал.

— Эй, малявка, тебе не победить меня, — сказал четверокурсник, который поймал проныру в своём полуфинале.

— Это мы ещё посмотрим, — ответил я, поправляя шлем на голове.

Подождав, когда мой соперник экипируется, Сергей в очередной раз отпустил проныру, и тот улетел в неизвестном направлении.

— Готовы? — спросил Сергей через пару минут и, не получив возражений с нашей стороны, скомандовал: Пошли!

Взлетев над полем, я стал искать проныру взглядом. То же самое делал и мой противник, только в другой стороне поля.

Минуты через три, которые казались вечностью, я всё-таки углядел золотистый шарик, который кружил у самой земли.

Сорвавшись с места, я понёсся на него. Шарик словно почувствовал моё приближение и резко умчался в сторону. Взлетев вверх, он направился к воротам и стал кружить вокруг них. То же самое пришлось делать и мне. В один из виражей в меня влетел мой соперник. Получив толчок в бок, я кое-как удержал метлу на траектории и бросил сердитый взгляд на соперника.

Прекратив беспорядочное движение у колец, проныра устремился в небо. Мы не отставали, но когда я почти догнал его, я протянул руку, мой соперник схватил меня за локоть и не дал поймать проныру. Вырвавшись, я сделал «бочку» и на несколько мгновений потерял проныру из виду. За это время шарик уже успел сделать круг и летел обратно ко мне с соперником на хвосте, который уже почти поймал его. Я рванул наперехват. От проигрыша меня спасло только то, что проныра резко ушел вниз. Увидев меня, летящего навстречу, соперник испугано ушел в сторону, а я «нырнул» в пикирование вслед за пронырой. Выровнявшись у самой земли, как и на первом уроке по полётам на метле, я продолжил преследовать проныру в горизонтальном полёте. Но как я ни тянулся за ним, никак не получалось его достать.

Чуть-чуть передвинувшись на метле вперед, я почувствовал, как её хвост начал вилять от нарушенного центра тяжести.

— Ну давай, родненькая, — пробормотал я, крепко сжимая черенок метлы одной рукой и протягивая вторую за пронырой. — Ещё немножко.

Сдвинувшись ещё на пару сантиметров по метле и рискуя рухнуть на землю на большой скорости, я изо всех сил тянулся рукой за золотистым шариком. Неожиданно для себя, я почувствовал удар сзади, и мир кувыркнулся вокруг меня. Упав на землю, я кубарем прокатился по ней и уткнулся лицом в траву.

Чёрт, что это было? Почему я упал?

Голова кружилась, всё тело ныло. Ну хоть живой… вроде.

— Странный, ты живой? — прокричал Пулкин с другого конца поля.

— Да! — крикнул я, боясь пошевелиться, но так как моё лицо было в траве, получилось не особо.

Через минуту, ко мне кто-то подбежал.

— Живой? — услышал я голос Михаила.

— Да, — повторил я, поворачивая голову.

Кто-то аккуратно перевернул меня на спину, и я увидел вокруг себя перепуганных Сергея, Дениса, Михаила, Макса и Юлю.

— Встать можешь? — спросил Сергей.

Напрягшись и морщась от боли, я сел, а потом встал и, пошатнувшись, чуть не упал. Денис вовремя подхватил меня.

— Так, давайте его в медпункт, — сказал Сергей.

Михаил и Денис взяли меня под руки и повели в медпункт.

— Каким местом ты думал, идиот?! — услышал я крик Сергея позади себя.

— Он на меня кричит? — вяло спросил я.

— Нет, — ответил Денис. — На того придурка, который скинул тебя с метлы.

— Так я не сам упал? — снова спросил я.

— Нет, — хмуро ответил Михаил. — Этот урод, как его там… он влетел тебе в спину и сам чуть не врезался в трибуны. Как его в Храброн ещё взяли.

Вскоре мы дошли до медпункта.

— Вот никак не можете без травм, — проворчала врач Галина Дмитриевна Соколова, как было написано на табличке у двери. — Когда же запретят этот ваш спорт?

Соколова была типичным врачом, в белом халате. Ей было лет пятьдесят, очки в тонкой оправе обрамляли её лицо.

— Снимайте с него защиту, — скомандовала Соколова. — Потом разденешься до трусов.

Парни стали развязывать ремешки на щитках.

— Александр, разожми кулак, чтоб я смог снять щиток с кисти, — попросил Михаил.

Я разжал кулак, и на пол со звоном упал золотистый шарик.

Ребята пораженно уставились на него, а потом на меня.

— Так ты всё-таки поймал его! — радостно воскликнул Макс.

— Попрошу не шуметь, — строго произнесла Галина Дмитриевна. — И вообще, ваша помощь ему больше не понадобится, покиньте медпункт.

Парни не стали спорить и вышли наружу.

А я, морщась от боли, стал раздеваться.

Каких-либо внешних повреждений почти не было, несколько ссадин и кровоподтеков на местах, незащищенных экипировкой.

Галина Дмитриевна достала свою палочку из кармана халата и постучала ей по своим очкам.

— Небольшое сотрясение мозга, ушиб почек… в принципе, всё, — произнесла она, пристально глядя на меня. — Легко отделался, Странный. Можешь одеваться.

Пока я одевался, Галина Дмитриевна стучала какими-то баночками.

— Вот, выпей, — сказала она, протягивая мне стакан с какой-то густой голубоватой жидкостью с неприятным запахом.

Я взял у неё стакан и поднёс ко рту. Уже от запаха желудок сковало спазмом, он отказывался это принимать в себя.

— Пей, пей, — сказала Галина Дмитриевна.

Я прислонил стакан ко рту и сделал глоток. Это было отвратительно. Я сделал второй глоток. Слёзы побежали из глаз. Кое-как допив, я почувствовал, как накатывает тошнота.

— Можно ведро или тазик? — держась за рот простонал я.

— Для рвоты? — спросила Соколова. — Не бойся, тебя не вырвет. Потошнит немного и пройдет. Завтра будешь как новенький.

С этими словами она выпроводила меня из медпункта.

За дверями меня ждали Сергей, Михаил, Денис и Макс.

— Ну, Александр, ты даешь! — восторженно воскликнул Сергей. — Ты его поймал!

Я лишь слабо улыбнулся. Самочувствие не позволяло сильно радоваться.

— От лица всей команды, я поздравляю тебя! — торжественно произнес Сергей. — Ты принят!

Я победил. Ура…

— Я рад, — ответил я, ощущая, как мерзкое лекарство в желудке как будто нагревается и начинает греть все вокруг себя, наполняя меня теплом. И вроде становится лучше.

— Тренировка завтра в пять вечера, — сказал Сергей. — Встречаемся в раздевалке. Идемте, парни, надо всем об этом рассказать.

С этими словами он похлопал меня по плечу и пошел по коридору. Денис и Михаил пожали мне руку и пошли за своим капитаном.

— Ну ты крут, — сказал Макс, улыбаясь.

— Ага, — буркнул я и зашагал в направлении гостиной Храброна. — Как все болит.

— Представляешь, даже зубрилка приходила поболеть за тебя, — словно не слыша меня, сказал Макс.

— Да, я видел, — ответил я, ковыляя вперед. — И не называй её так.

Макс только хмыкнул и замолчал. Почти до самой гостиной мы шли молча.

— Знаешь, — произнес он, когда мы поднимались по лестнице. — По-моему она на тебя запала.

— Кто? — усмехнулся я. — Юлька? Да брось ты.

— Не, я серьёзно тебе говорю, она запала, — сказал Макс. — Ты бы видел, как она бросилась к тебе, когда ты упал.

Неужели Макс прав, и Юля в меня влюбилась? Над этим стоит подумать, но не сейчас.

Войдя в гостиную, мы услышали, как Пулкин оживленно рассказывает историю моего падения на землю и взлета до ловца. Похоже, что талант рассказчика у него был в крови. Он так здорово рассказывал, что никто и не заметил, как мы вошли. Никто, кроме Юли.

Она как всегда сидела в углу, только книги не было. Сейчас она нервно теребила свои волосы. Когда она встретилась со мной взглядом, я ей улыбнулся и показал большой палец. Девушка улыбнулась в ответ и похоже успокоилась.

— Я тебе говорю, влюбилась, — сказал мне Макс, когда мы уже вошли в свою комнату.

Ничего не ответив, я доплелся до своей кровати и упал на неё без сил.

 

* * *

К вечеру мне стало лучше и на ужин я шёл уже намного бодрее. Каким бы мерзким ни было то лекарство, надо было признать — оно творило чудеса.

Когда ужин закончился, и мы с Максом уже хотели идти обратно к себе, ко мне подошёл Семён Анатольевич.

— А что ты не заходишь за конфетами, Александр? — спросил он.

Юля, сидевшая неподалёку и всё слышавшая, уставилась на нас.

— А что, уже купили? — удивлённо спросил я.

— Ещё вчера, — усмехнулся Семён Анатольевич, — Давай, бери с собой Амурского и пошли.

Переглянувшись с Максом, мы пошли следом за Алковым. Поднявшись на седьмой этаж административного корпуса, мы остановились у двери, на которой висела табличка с именем Алкова.

— Ждите здесь, — сказал Алков и зашел в свою комнату.

Через минуту он вышел обратно, держа в руках большую стопку коробок конфет.

— Ого, — выдохнул Макс. — Жирно ей не станет?

— Вот и посмотрим, — ухмыльнулся я. — Сколько здесь?

— Больше двадцати, — ответил Семён Анатольевич.

Забрав у него коробки и поделив их между собой, я протянул пару коробок Алкову.

— Это вам за помощь, — сказал я.

— Не стоит, — замахал руками Семён Анатольевич. — И потом, это же чисто женские конфеты.

— Вот и угостите ими женский коллектив школы, — ответил я.

— Ладно, так и быть. Спасибо, Александр, — вздохнув и принимая конфеты, улыбнулся Семен Анатольевич.

Попрощавшись с Алковым, мы уже было пошли в нашу комнату, как мужчина окликнул нас.

— Амурский, ты иди, а с тобой, Странный, мне надо ещё поговорить, — неожиданно сказал он.

Мы с Максом переглянулись. Но перечить не стали.

Макс ушёл.

— Проходи, — сказал Семён Анатольевич, открывая дверь в свою комнату.

Когда я вошел, Семен Анатольевич быстро подошел к тумбочке возле кровати и опустил фоторамку лицевой стороной вниз.

Преподавательская спальня была похожа на нашу. Правда, на стенах были разные рамки с фотографиями, а на столе было много книг.

Я сел в кресло, на которое кивнул Семён Анатольевич, наблюдая, как он рылся в ящиках своего стола.

— Где же... — пробормотал он. — А вот.

Он положил передо мной небольшую брошюру.

«Правила поведения студента в школе Решетовск», — гласило название.

— Прочитай пункт семнадцать, — сказал он, доставая сигарету и открывая окно.

Я послушно открыл брошюру и стал читать нужный пункт, который гласил, что:

«На территории школы строго запрещено вступать в тесные интимные отношения, — Мои брови удивлённо поползли вверх, — …Нарушившие данный пункт будут подвергнуты наказанию, которое будет назначено советом преподавателей школы Решетовск».

— И какое отношение это имеет ко мне? — спросил я.

— Самое что ни на есть прямое, — ответил Семён Анатольевич, щелчком отправляя недокуренную сигарету в окно.

— Но я ни с кем не… — я замялся. — И даже не думал об этом.

— Зато я видел, как на тебя смотрит Перова, — сказал Алков, садясь за стол. — Она, конечно, не похожа на легкомысленную, но…

— Заметьте, что она для меня в этом отношении до лампочки, — сказал я, глядя в глаза Алкову.

— Просто будь внимателен, Александр, — вздохнул Семён Анатольевич. — Девушки, они ведь такие… И да, если уж она тебе, как ты выразился, «в этом отношении до лампочки», то будь помягче, когда ей это скажешь.

— Хорошо, — вздохнул я. — Я могу идти?

— Да, конечно, — ответил он. — Конфеты не забудь.

И что это он так обо мне печётся? И что было за фото в той рамке, которую он опустил?

 

* * *

Когда я вошёл в нашу комнату, Макс был там. Он читал учебник по истории.

— Когда начнём наши занятия? — спросил Макс, отрываясь от чтения.

— Только не сейчас, — ответил я, убирая конфеты в шкаф. — У меня уже нет сил что-либо учить.

— Ладно, — ответил Макс и продолжил читать учебник.

— Слушай, Макс, а как здесь держат связь с внешним миром? — спросил я, садясь на свою кровать. — Какой-нибудь волшебный телефон или ещё что?

— Только по почте, — ответил Макс. — Пишешь письмо, потом подходишь к Клининой, она тебе даст два конверта со специальной заколдованной маркой. Так письмо никто, кроме адресата, не сможет прочитать. Второй конверт предназначен для ответа тебе.

— Понятно, — пробормотал я, задумчиво глядя на ковер на полу. — Письмо, значит.

Достав тетрадку и ручку, я сел за стол и начал писать письмо отцу. Описывая свою школьную жизнь, я рассказал о своих новых друзьях, о порядках, об отборочных испытаниях (при этом умолчав о падении) и о много другом.

Закончив, я посмотрел на часы. Шел одиннадцатый час ночи. Почистив зубы, я разделся и лег спать.