La Salvadora (гет)

Драко уже пересёк мрачный двор и направлялся к дороге, на противоположной стороне которой оставил свой автомобиль, и в этот самый момент Гермиона резко вспомнила, что они ведь не обменялись номерами телефонов, а потому пошла за ним быстрым шагом. Когда она вышла из-за угла дома, Драко уже шагнул с бордюра, и Гермионе пришлось перейти на бег.

— Драко, стой!

Он обернулся. В тот же миг в паре дюймов от него, визжа тормозами, пролетел чёрный Роллс-Ройс и врезался в ограждение за одним из домов, стоявших ближе всего к проезжей части, протаранил его и скрылся за углом. Гермиона так и застыла, в ужасе от того, что только что могло произойти. Малфой же, повинуясь какому-то внутреннему порыву, в мгновение ока оказался рядом и сжал её прохладные ладони в своих. Его слегка потрясывало, отчего он отчаянно ругался:

— Чёрт побери, спасибо тебе! Ты мне уже второй раз жизнь спасаешь — и это только за последние полмесяца. Извини, меня эмоции переполняют. Чёрт! Кто таким ненормальным только права даёт?! Спасибо, Гермиона.

— Да брось, это вышло чисто слу...

Но она не успела договорить. Из-за угла послышались крики. Они, не сговариваясь, побежали туда. На тротуаре, прямо перед покорёженным Роллс-Ройсом, лежала женщина. Её одежда была вся в крови, а спина так неестественно изогнута, что Гермионе сразу всё стало ясно.

— Вызовите скорую помощь! — крикнула она, не узнав свой голос, и бессильно опустилась на колени перед ещё тёплым трупом. Машинально проверила пульс, которого не могло быть, ощупала место перелома: позвоночник был сломан в основании черепа. Без шансов. Потом опустила взгляд ниже и тихо ойкнула. Раскинувшиеся в стороны полы шубы приоткрывали выпирающий живот: женщина была беременна, причём на позднем сроке.

Тут как раз подъехала скорая, и Гермиона вскочила на ноги навстречу медбратьям.

— Скорее, пожалуйста! Она мертва, но, может, ребёнка ещё можно спасти!

— Быстро, на носилки её!

Женщину погрузили в неотложку и прямо в карете скорой помощи принялись делать операцию кесарева сечения. Всё это время Гермиона мерила шагами тротуар, как заведённая носясь туда-сюда, мелко дрожа и боясь даже смотреть на суетящихся врачей: долгожданного детского плача всё не раздавалось. Тем временем Драко наконец закончил опрос водителя Роллс-Ройса и, подойдя к ней, остановил одним движением и крепко обнял за плечи.

— Ну? — еле слышно прошептала Гермиона; он не услышал, а, скорее, догадался о том, что она что-то спросила, по сорвавшемуся с её губ облачку пара. — Ну, что там?

— Всё ясно и всё плохо, — удручённо сказал Драко. — Водитель весь обкуренный. Вообще не соображает ничего. У меня просто слов нет... Расстреливать нужно таких уродов!..

— Она была беременна, Драко...

— Почему «была»? Что с ребёнком?

Гермиона едва нашла в себе силы поднять глаза и кивнуть в сторону скорой, и как раз тут её взгляд наткнулся на бригаду врачей. С хмурыми лицами, мрачные и поникшие, они поспешно собирали инструменты и натягивали полиэтиленовый пакет на труп только что прооперированной женщины.

— Что с малышом? — глухо спросила Гермиона, метнувшись туда и толком не осознавая, хочет ли слышать ответ.

— А вы кто, простите? — устало отозвался пожилой врач, проводя рукой по изрезанному морщинами лицу.

Гермиона и Драко машинально развернули свои удостоверения.

— Ребёнок тоже умер, к сожалению. От удара, ещё в утробе, — и врач, скривившись от нахлынувшей боли и как-то сразу съёжившись, забрался в машину.

Гермиона закрыла руками лицо. У неё не было сил даже плакать. Многое она повидала за всё время работы, но чтобы подобный кошмар случился буквально на её глазах... такого не было никогда.

А Драко, всё поняв с одного взгляда, уже уверенно вёл её к своей машине.

— Давай, я тебя довезу. И никаких отговорок, одну я тебя сейчас не оставлю. Говори адрес.

Но Гермиона лишь слабо помотала головой в ответ.

— Не домой? Хочешь, зайдём куда-нибудь?

— Пожалуйста, только не в людное место...

— Тогда предлагаю ко мне.

Гермиона наконец отняла руки от лица и вопросительно посмотрела на Малфоя.

Тот невесело усмехнулся.

— Неужели ты думаешь, что после всего, что с нами сегодня произошло, я буду к тебе приставать? Нет уж, совесть у меня ещё есть, поэтому ограничусь психологической реабилитацией: чай, плед и разговор по душам. Идёт?

— Идёт, — сказала Гермиона, шмыгая носом, и робко улыбнулась.

Драко улыбнулся ей в ответ.

Квартира Драко оказалась небольшой, но довольно просторной, вполне уютной и, что самое главное, без лишней помпезности — почему-то Гермиона опасалась увидеть там ламбрекены и персидские ковры. Однако в жилище Драко не было ничего подобного. Сам же хозяин без всякой суетливости и лишних движений помог своей гостье снять пальто, провёл в гостиную и предложил присесть на диван возле журнального столика, на котором через пару минут уже стояли два бокала.

— Что будешь? Вино, виски, коньяк?

— А есть тоник? Это единственный аперитив, который я способна употреблять без отвращения.

Драко молча откупорил нужную бутыль, наполнил бокал и протянул его Гермионе.

— Лучше выпить залпом, чтобы быстрее подействовало. Если, конечно, ты всё ещё хочешь избавиться от...

— Хочу. Но сразу предупреждаю: пью я редко, поэтому могу быстро осоловеть.

— Даже если и так — ничего не бойся. Захочешь спать — я предоставлю тебе отдельную комнату и не потревожу до завтрашнего утра.

Гермиона за один присест проглотила содержимое бокала и, сморщившись, на несколько секунд задержала дыхание. Драко сел рядом, наблюдая за выражением её лица.

— Ты из-за ребёнка так отреагировала?

— Да, — выдохнула она, еле справившись с горечью, обжигающей язык и горло.

— Могу тебя заверить: водитель не доживёт до суда.

— Это не самое важное, Драко. Важно то, что жертв этой трагедии уже не вернуть.

— Почему у тебя никого нет?

Хотя Гермиона была сейчас далеко не в своём привычном состоянии абсолютной собранности и сконцентрированности, подвох уловила сразу и, вздохнув, откинулась на спинку дивана. Сама не зная почему, она отчаянно хотела, чтобы Драко узнал о ней больше, если не всё; ей хотелось довериться, открыться ему. Она бросила на него осторожный изучающий взгляд: он смотрел в ответ выжидающе, и в его удивительного цвета глазах сквозило что-то необычное, не столько интерес, сколько участие.

— Это долгая история, — вздохнула Гермиона.

— У нас вся ночь впереди, — его тихий мягкий голос действовал на неё лучше любого успокоительного, и она решилась:

— Хорошо... — но тут же замялась: — Ох, даже не знаю, с чего начать

— Начни сначала, — сказал он и, желая подбодрить, но ни в коем случае не испугать, осторожно тронул её за руку.

— Хорошо, — повторила она, сглатывая вставший в горле ком. — У меня был жених, Рональд. Мы решили сыграть свадьбу в январе, после Рождества: не хотели лишней сутолоки и внимания, тем более я была на четвёртом месяце беременности; хотели простой спокойной церемонии в кругу самых близких. На тот момент я проработала в экспертизе только полгода, и мне обычно давали самые лёгкие случаи — такие, где всё очевидно. Когда до нашей свадьбы оставалось две недели, мне под самый вечер привезли тело молодого человека, погибшего утром в аварии, и поручили провести вскрытие. Когда я откинула простыню, я увидела Рона. Это он разбился тем утром... Если честно, я плохо помню, что было дальше. Кажется, упала в обморок, но коллеги вмиг доставили меня к врачу.

Драко внимательно слушал, не перебивая, и только чуть хмурил светлые брови.

— От сильного стресса у меня случился выкидыш, потом началось воспаление внутренних органов. Мне сделали несколько операций... В общем, детей я иметь больше не могу.

По её щекам бесшумно потекли слёзы. Драко отчётливо видел, насколько больно ей вспоминать об этом, и, коря себя за то, что всё-таки вынудил её пойти на этот разговор, мечтал лишь об одном: забрать себе хотя бы частичку той боли, что точила Гермиону уже много лет, чтобы ей хоть немножко стало легче.

— Вот так, за несколько дней я потеряла почти всё, что у меня было, — обречённо закончила она.

— Прости, — севшим голосом сказал Драко. Гермиона даже не сразу поняла, что это было произнесено вслух.

— За что? — спросила она одними губами.

— За то, что заставил вспомнить всё это. Прости... но у меня есть последний вопрос. Это крайне важно для меня.

Гермиона склонила голову с видом полной покорности судьбе.

— Задавай.

— Пожалуйста, объясни: ты ни с кем не встречаешься, потому что хочешь остаться ему верна?

Она помотала головой.

— Нет, дело не в этом. Время, как выяснилось, и правда многое лечит. Просто я не из тех, кто ищет отношений на одну ночь, а любой нормальный мужчина рано или поздно захочет создать полноценную семью... которую я никогда не смогу ему дать.

В полумраке комнаты она не видела, как по лицу Драко пробежала мучительная судорога от этих слов, но мгновенно почувствовала его руки на своих плечах. Он крепко обнял её, бережно прижав к себе, и только сейчас Гермиона поняла, как истосковалась по человеческому теплу и заботе, и прильнула щекой к его груди.

Так они просидели несколько часов. Драко опомнился, лишь когда голова задремавшей Гермионы едва не соскользнула вниз, и, аккуратно уложив её на подушки, встал с дивана.

— Не уходи... — шепнула она, не осознавая до конца, где находится — наяву или во сне.

— Я сейчас. Принесу одеяло.

Он скрылся в коридоре, но буквально через минуту вернулся с тёплым пледом в руках.

— Спокойной ночи, Гермиона, — он заботливо укрыл её худую трогательную фигурку и ласково провёл рукой по лицу, убирая со лба тёмные пряди.

— Спасибо, что выслушал, — благодарно прошептала она, уже проваливаясь в сон.

— Спасибо, что дважды спасла меня, — не остался в долгу Драко и, погасив в комнате свет, ушёл к себе.