Инстинкты (гет)

Вряд ли имелся смысл после позорного и шумного побега возвращаться к старой квартире, но Джон все равно решил вновь поехать к знакомому подъезду. Стоило ему завернуть и увидеть дом, как в глаза бросилась полицейская машина и полицейские, мирно попивающие кофе из маленьких стаканчиков. Но больше ничего: ни взволнованных зевак, ни собранности на лицах копов. Всего одна машина, если бы случилось что-то серьезное, приехало бы куда больше. Джон встал поодаль от полицейских. Тут, на удачу, из дверей подъезда вышла женщина, и он направился к ней с намерением выяснить хоть пару деталей.

— Извините, вы не знаете, что здесь случилось? А то где-то тут живет мой приятель. Я шел к нему и увидел полицию, — Джон изобразил на лице озабоченность.

Женщина обернулась к нему, рука ее мяла ремень висевшей на плече сумки.

— Я слышала, что пропали наши соседи, Тайлеры, — она прикусила губу и кинула взгляд на окно на втором этаже. — Сначала их долго никто не видел, я думала, они просто уехали, никому не сказав. Но в их квартире остался кто-то жить, правда, я ни разу не видела, кто именно. А недавно исчезли и они, квартира была открыта, а в ней разбито окно. Наверное, полиция сейчас ищет отпечатки.

— Вы живете здесь? — женщина кивнула. — Ни разу не видели тех, кто там жил после Тайлеров? Совсем никого?

— Нет, — женщина покачала головой. — Знаете, моя квартира находится рядом с их и я периодически слышала, как они оттуда выходят. Это всегда было ночью. А на днях у них разбилось стекло, — женщина нахмурилась. — Я все уже, конечно, рассказала полиции. Наверняка рядом с нами в доме жили какие-то наркоманы. Может, они убили Тайлеров, — глаза женщины расширились. — А потом затерли отпечатки!

— Уверен, с Тайлерами все в порядке, — поспешил успокоить ее Джон. Если Рейн не соврала ему, они и правда сейчас живы и успели поселиться в другом районе. А может, и в другом городе, что выглядело более манящим вариантом после встречи с вампирами. Но не стоило забывать, что Рейн могла солгать. Джон с неудовольствием поймал себя на том, что слишком полагается на ее человеческую сторону. Он видел ее как проблеск среди темноты, но не знал, насколько она сильна. Рейн оставалась чудовищем, а он всего после одного прикосновения размяк как последний дурак.

— Что-то я заговорилась, а мне уже пора, — женщина улыбнулась и поспешила вдоль улицы.

Джонатан направился к машине. Он и не ожидал, что Рейн и Бродерик останутся здесь. Они замели следы и испарились, сумев привлечь минимум внимания. Он не мог ни за что зацепиться пока что, да и жительница дома не сказала ничего полезного. Полиция заведет какое-никакое, но дело, и Джон сможет порыться в нем позже. Быть может, в нем отыщется больше подробностей.

Телефон зазвонил на половине пути до дома. Лестер. Джонатан ответил на звонок.

— Что у тебя? — нетерпеливо поинтересовался он. Лестер редко звонил просто так.

— Помнишь, ты просил меня найти инфу о вампире?

— Конечно, — Джон напрягся. — У тебя получилось?

— Можно сказать и так. Я переслал основную информацию тебе на мейл. Могу описать в общих чертах. Мне удалось отыскать в архивах документы первой половины девятнадцатого века, где упоминалось имя Бродерика. Вот уж не знаю, он это или нет, там еще есть и фотка, так что, возможно, ты сможешь определить.

— Ага, — быстро проговорил Джон. — Спасибо огромное.

— Слушай, — голос Лестера зазвучал возмущенно. — Тебя словно и не взволновало совсем, что этому парню может быть больше двухсот лет. Мне казалось, все в курсе этих россказней, — Лестер сделал паузу, давая Джону вспомнить и понять, но тот сразу сообразил, на что охотник намекает, — о высших.

Высшие. Ну, разумеется. Те, кого каждый охотник считает недостижимой целью. Вампиры, которым сотни лет, живущие в старинных замках, словно иллюстрации к старым романам про самих себя. Джон не отрицал того, что они есть. Сомневался лишь в сонме окутавших их легенд. Каждый считал, что они сильнее, быстрее, что могут гипнотизировать, а некоторые даже, что и летать. «Уж не в облике ли летучих мышей?» — насмешливо вопрошал про себя Джон.

— Это просто вампиры, — нетерпеливо озвучил он часть мыслей, думая лишь о том, как бы доехать до дома и изучить найденную информацию. — То, что им много лет, не делает их сильнее.

— Но они точно во много раз умнее! — воскликнул Лестер. — Эти не те молокососы, едва научившиеся себя сдерживать, которых мы мочим регулярно, — Лестер замолчал, раздумывая. — Блин, да я вообще не могу припомнить, когда сталкивался с одним из высших вампиров, так что вообще не знаю об их силе. Если ты…

— Брось, — оборвал его Джон. — Понятное дело, что мы с ними не сталкивались. Вряд ли в их правилах высовывать голову из норы, раз уж им выдался шанс умереть от старости.

— Значит, в то, что они умирают от старости, ты веришь? — скептически произнес Лестер.

— Единственное бессмертное существо на Земле это один из видов медуз. А вампиры определенно произошли от гоминид. К тому же в так любимых остальными древних трактатах говорится, что вампиры смертны, — Джон вздохнул. Снова их вечный спор.

— Ты же никогда с ними ни в чем не соглашался. Причем и с охотниками и с древними текстами! — воскликнул Лестер. — Да как ты вообще можешь представить себе дряхлеющего от старости Дракулу, который постоянно переспрашивает из-за плохого слуха и носит очки. И постанывает ночами от ревматизма.

— Вряд ли Дракула был вампиром, — серьезно проговорил Джон, игнорируя шутку. — Но история про него вышла красивая.

— Да ну тебя, — фыркнул Лестер. — Лучше подумай, с чего вдруг этот Бродерик решил выбраться из своего вампирского убежища?

— Мне все равно, — Джонатан завернул за угол, подъезжая к дому. — Все, что мне нужно — убить его.

— Только не говори, что ты собираешься делать это один.

— Что-что, а убить одного вампира я вполне способен, Лестер, — с нажимом произнес Джон. — К тому же еще рано говорить обо всем этом. У меня все равно нет точных сведений о его местоположении.

Заезжая в гараж, Джон подумал, что единственная, кто знает много о Бродерике — Рейн. Она смогла бы вывести на него. Если бы захотела — вот в чем загвоздка.

— Ладно-ладно, — Лестер замолчал. — Собираешься на охоту сегодня?

— Да, — коротко ответил Джонатан и завершил звонок.

Дома он первым делом направился к ноутбуку проверить файлы, присланные Лестером. Внутри письма его ждали оцифрованные старые документы. Он быстро пробежался взглядом по одному из листов — им оказался договор о продаже земли человеку по имени Бродерик Мидоус. На договоре стояла подпись, покупаемый участок находился в Луизиане. Джон открыл вырезку из газеты, где упоминалась небольшая фирма по производству печатных машинок. Владелец — Бродерик Мидоус. Джонатан перелистнул на обещанные фотографии, которых оказалось всего две. На одной из них, изъеденной серостью, Бродерик пожимал руку другому мужчине. Джонатан впился взглядом в выжженные черты. Он их знал. Они врезались ему в память, хотя он видел их обладателя всего один короткий миг. Лицо Бродерика казалось высеченным из камня, тонкие губы, особенно на старом фото, больше походили на щель в белом мраморе. Широкая переносица и нос делали мужчину похожим на акулу. По названию магазина Джонатан с легкостью нашел фотографии с ним в интернете. К фото прикладывался еще и современный адрес улицы в Луизиане. Снимки со спутника выдавали изображения жилых зданий. Бесполезно.

Джонатан выключил компьютер и подошел к комоду с оружием. Привычно разложив кинжалы и колья по кармашкам на ремнях, он зарядил два пистолета серебряными патронами и сунул в кобуру. Сегодняшней жертвой он наметил Дрю Ричардсона, живущего не так уж и далеко от него, в двухэтажном коттедже. Если все пройдет удачно — сегодня он убьет его, если нет — придется провести всю ночь, следя за домом. Джон мог надеяться лишь на то, что Ричардсону сегодня взбредет в голову мысль пойти куда-нибудь ночью, оставив Джону прекрасную возможность устроить ловушку.

Машину он остановил у самого угла, за деревом. Обзор открывался совсем маленький, но все же Джон мог увидеть дом и входную дверь. Два окна второго этажа горели. Он не знал, сколько придется ждать, поэтому решил не терять зря времени.

Протянув руку на заднее сиденье, он достал нетбук и положил его к себе на колени. Включив его, он открыл файл с книгой, что вряд ли стояла на полках обычных людей. Зато имелась в библиотеке каждого охотника — неважно, в электронном или бумажном варианте. У Джона дома стояла и версия в тонкой белой обложке — изданная в девяностых годах прошлого столетия, но передаваемая из рук в руки настолько бережно, что ни переплет, ни листы не порвались. Книга продолжала переиздаваться лишь благодаря охотникам, хранившим ее еще с седьмого века, когда человек по имени Эли Савара решил написать трактат о вещах, за которые его сочли сумасшедшим. В отличие от остальных охотников, сумасшедшим его считал и Джон. Но, несмотря на безумные предположения, Савара все же описал множество полезных вещей касаемо вампиров, включая использование против них серебра, осины, крапивы и полыни. Именно ему первым удалось подробно перечислить все их слабости. И его творение стало в среде охотников обязательным к прочтению.

Трактат назывался «Рассуждения о магии и ее созданиях». Рассказывалось в нем не только о вампирах, но о других... Существах. О них, правда, Джон никогда не думал, поскольку попросту не встречал. Может, они давно вымерли, а, может, никогда не существовали.

Савара поднимал вполне логичные для человека его времени вопросы религии, размышлял о душе вампиров, о моральности их изничтожения. Но помимо этого, будучи явным христианином, он написал о вещах, достойных воображения язычника. С таким вдохновением, словно видел написанное собственными глазами, он писал о тех, кого называл Темными Богами. Он писал, что они появились из изначальной тьмы — той самой, что окутывала планету по ночам, не позволяя пробиться солнцу. Древнее общество поклонялось Темным Богам, считая, что всего их было трое, хотя, возможно, они всего лишь разбили их немногочисленные черты на несколько личностей. Они дали им имена: Омилат, Чойри и Фонос. Им троим люди приносили жертвы, нередко человеческие, моля об удачной охоте, о победе в сражениях. Со временем племена все больше развивались и отходили от старых верований, но одна группа особо ярых приверженцев все же продолжала молиться Тьме. Многим из них казалось, что они даже слышат ее голос у себя в голове, но, разумеется, всех их всего навсего постигло сумасшествие. Савара, правда, объяснил эту вещь тем, что голоса специально насылали темные силы, чтобы не потерять сторонников.

Однажды главный жрец объявил, что за одну, последнюю жертву им будут даны такое величие и сила, что они смогут поражать в одиночку любое животные на охоте, а их тела никогда не сломят болезни. Несколько ночей они готовились, а затем совершили набег на одно из племен. И после победы, вместо того, чтобы украсть их добычу и женщин, они изрезали тела всех людей и подвесили к деревьям, заставив кровь стекать в корзины, а затем пировали ей несколько дней напролет, и она казалась им на вкус словно самый сладкий фрукт.

Но время наслаждения прошло, и люди осознали павшее на них проклятье. Они обрекли себя всю оставшуюся жизнь испытывать дикий голод, который могли утолить лишь кровью. Перестав поклоняться своим Богам, они продолжали служить им неосознанно, убивая людей ради крови или же заражая их проклятьем.

Джон остановил взгляд на слове «заражая». Мог ли написавший его человек скрывать под пафосной легендой факт, что вампиризм — лишь болезнь, особый вирус? Джон давно составил такую теорию, но кроме нее ничего не имел. Он не разбирался в вирусах как специалист, он учился на хирурга, он вмешивался в чужие тела, чтобы исправить их с помощью скальпеля. Исследования вампиризма, как болезни, никогда не занимали его раньше, ведь он считал невозможным то, чего желал сейчас.

Эли разнообразил текст рисунками, сделанными им самим. Он изображал клыкастый череп вампира с разных сторон. На одном рисунке он схематически показывал, как клыки прячутся в деснах. Рука его водила по бумаге умело, но медицинского образования он явно не получал, судя по анатомическим ошибкам в изображении черепа.

Джон дошел до последнего абзаца.

"Охваченную тьмой душу можно спасти лишь уничтожив вампира".

Когда-то Джон быстро пролистал эту книгу, почерпнув из нее лишь самые необходимые сведения. С тех пор она пылилась на полке. Пока, спустя много лет, он вновь не решил, что может найти в ней нечто полезное, хотя бы намек. Что-то между строк. К какому еще источнику обратиться, Джон не знал. Многочисленные статьи в интернете повторяли одна другую. Граймса слегка заинтересовали исследования по порфирии, но и она оказалась совсем не тем.

Он вообще нигде не нашел того, в чем нуждался.

Джон кинул короткий взгляд на дом Ричардсона. Два окна наверху по-прежнему горели. Время приближалось к ночи.

Неожиданно свет погас. Джон почти лег грудью на руль, чтобы лучше видеть входную дверь. Минута, две… И она открылась. Фигура человека, вышедшего из нее, неторопливо направилась вдоль по улице. Преследовать его Джон не планировал. Даже если Дрю и в самом деле вампир, велик шанс, что он отправился вовсе не на поиски очередной жертвы. А Джон никогда не нападал, не увидев воочию красных глаз и клыков.

Граймс быстро покинул машину и, захватив с собой все необходимое, направился к дому. Вскрыл простенький замок. Стремительно обвел помещение ярким светом фонаря. Пусто. Не теряя времени, Джон приступил к приготовлению ловушки. Если Ричардсон вампир — она ослабит его. Если человек — лишь вызовет недоумение, в то время пока Джон успеет сбежать.

Первым делом Джон проверил, закрыты ли все окна. Затем стащенной с подушки на диване наволочкой заткнул вентиляционное отверстие. Водрузив на стол сумку, он вынул из нее то, что показалось бы обывателю безобидной вещью — большой пучок, почти маленький веник засушенных крапивы и полыни. В темноте вспыхнула светлячком зажигалка, травы загорелись, Джон взмахнул ими, и огоньки погасли, а к потолку повалил дым. Отчего-то вампирам причинял вред лишь он. Свежие растения вызывали у них легкие неприятные ощущения, то же самое с соком. Пепел пользы не приносил.

Скоро дым заполнил комнату. От резкого удушливого запаха полыни у Джона начала побаливать голова, поэтому он закрыл нос и рот носовым платком. Поставив тлеющий букет в одну из стеклянных банок, что нашел на чужой кухне, он уселся на середину лестницы, ведущей на второй этаж.

Прошло минут двадцать прежде, чем хозяин дома вернулся. Медленно он провернул ключ в замке и вошел внутрь. Джон крепче обхватил пистолет, готовый применить его в любую секунду.

Схватившись за горло, Дрю Ричардсон рухнул на пол. Судя по надрывному кашлю, боль ему доставлял каждый вдох. Он попытался встать, чтобы оказаться хоть на метр дальше от удушливого аромата, но ему это не удалось. Метким выстрелом Джон всадил пулю в его коленную чашечку, лишая возможности побега. Вампир вскрикнул. Джон медленно вышел из укрытия на середину комнаты. Ричардсон прижимался к самому полу, скуля и не отрывая от Джона ненавидящий взгляд. Кашлял он меньше — дым выветрился через открытую дверь, но теперь боль вампиру причиняло серебро, застрявшее в ране. Медленно оно отравляло его, делая слабее.

— Неприятно, да? — Джон, держа Ричардсона на мушке, ногой захлопнул входную дверь, а затем уселся на подлокотник дивана прямо перед мужчиной.

— Мне казалось, вы обычно убиваете сразу, — прошипел Дрю. — Или ты просто садист?

— Я хочу, чтобы ты кое-что мне рассказал. Кое о ком.

— И зачем мне рассказывать? Думаешь, я не знаю, что ты все равно убьешь меня? — вскинулся вампир.

— Но только от тебя зависит, насколько быстрой будет эта смерть.

— Чего тебе надо? — медленно произнес Дрю. Перспектива дальнейшей боли его не прельщала. Довольно предсказуемо. Насыщенный красный в его глазах угас, уступая карему.

— Ты знаешь вампира по имени Бродерик Мидоус?

— Я знаю, что он высший, — хмуро произнес Дрю.

Джон молчал. Сказанное мужчиной он знал и сам. Взглядом он велел вампиру продолжать.

— Он приехал из Бисмарка. Не охотится на улицах.

— Еще, — нетерпеливо произнес он, вставая и приближаясь к Ричардону. — Это все для меня бесполезно. Куда Мидоус ходит, где живет? И девушка… ты видел с ним девушку?

— Да я вообще никогда его не видел! — выкрикнул Дрю, глядя исподлобья. — До меня лишь доносились слухи. Не знаю я ничего больше!

Медленно Джон слегка наклонил голову, разглядывая вампира. Рука с пистолетом дернулась, нажимая на спусковой крючок. Ричардсон почти завыл — пуля попала в живот.

— Что-то я не очень уверен, что ты сказал все, — вкрадчиво проговорил Джон, плавным движением целясь пистолетом то в одну, то в другую точку на теле вампира.

— Тебе это доставляет удовольствие, не так ли? — словно не слыша его вопроса, Дрю тяжело дышал. Изо рта у него стекала смешанная с кровью слюна. Дыхание с каждой секундой становилось все более отрывистым. Джон обругал себя. Стоило выстрелить в менее важную область.

— Верно, — коротко произнес Джонатан. И позволил слегка подняться кончику губ. Иногда, лишь иногда он шел дальше простого убийства. Опускался глубже. Всегда ради чего-то — чаще всего, информации. Он помнил время, когда мысль о причинении боли человеку казалась неправильной, зверской. До тех пор, пока он не перешел ту линию, после которой ясно осознал.

Вампиры — не люди. И Джон не судил себя ни за то, что делает, ни за то, как бывает до сладости приятно видеть боль в омерзительных красных глазах.

— Так что?

— Ничего, — лицо Ричардсона подергивалось. — Или ты надеялся, что Мидоус рассказывает о себе каждому вампиру подряд?

Мгновения, сжав губы, Джон молчал. Интуиция подсказывала ему, что продолжать дальше и вправду бесполезно. Вряд ли кто-то из таких отбросов, как Дрю Ричардсон, может знать о Мидоусе что-то весомое. Вряд ли Мидоус хоть кому-то позволит о себе что-то разузнать.

Когда Джон выхватил кол, Дрю попытался отползти подальше. На ковре оставалось все больше и больше крови. Едва Джон сделал еще шаг вперед, как вампир, собравшись с силами, бросился на него. Он увернулся, не удивленный таким поворотом событий. Они часто бросались в самый последний миг, отчаянно желая спасти себе жизнь. Совсем как загнанные в угол хищники. Что же, они имели право попытаться.

Джон повалил Дрю на пол и занес кол для удара. Сталь пронзила грудь, из клыкастой пасти вампира вырвался хрип, красные глаза почти загорелись как пламя, готовящееся обуять все вокруг, но тут же погасли.

Он смел с пола пыль, запачканную кровью и пеплом одежду забрал с собой. Их он уничтожил на городской свалке вместе с ковром. Одно имя в списке Джон мог зачеркнуть. Следующей целью Джонатан наметил Карла Кнокса. Где его искать, он выяснил — бар «Павлин». При мыслях о Бродерике мерзко свербило в затылке. Как бы Джону не хотелось его прикончить, придется отложить убийство в долгий ящик.

Строчки, вышедшие из-под руки Эли Савара, оказались слишком навязчивыми и не желали пропадать из головы. В тексте талантливо описывалось то, чего боялись все люди, пусть многие и думали, что больше не боятся, что детские фантазии давно остались в прошлом. Но страх, такой же древний, как сами люди, не мог так просто исчезнуть.

Темнота.

Она не могла быть живой, не могла быть разумной. Вампиры — всего лишь мутанты, обычные люди, пораженные внешним раздражителем на клеточном уровне — самым опасным вирусом из всех.

Но почему тогда их глаза горят красным, почему их тела рассыпаются в прах без огня? Этого Джон объяснить не мог, но верил, что ему будет достаточно лишь подойти к тайне еще на несколько шагов, чтобы догадаться.

* * *

С лицом, скрытым под капюшоном, Джонатан вышел из машины и направился к бару «Павлин». Его грязные стены полностью сливались с мрачной обстановкой серых высоток, возвышающихся над улицей мертвыми гигантами. Вместо вопящей рекламы шоколадных батончиков, фильмов и макдональдсов яркости району придавали графитти на стенах, нередко выполненные с немалой долей таланта. Джон толкнул от себя дверь бара. Ему открылось неярко освещенное помещение. Вдоль стен шла линия чуть выступающих блоков, издающих мягкое сияние. Большие круглые лампы, если приглядеться, довольно старые и покрытые царапинами, свешивались с потолка целым скопом. В углу располагался огромный телевизор, передающий музыкальный клип по MTV. Большинство посетителей пили, не переставая, громко разговаривали, смеялись. Некоторые сидели с выражениями лиц, полными усталости, не физической, а внутренней, той, что заставляет глаза выглядеть старше. Эти люди отображали сущность мрачных районов Нью-Йорка, где многие выживали, хотя в паре кварталов от них люди жили почти что в раю.

Джонатан прошел внутрь, оглядываясь. Справа бармен ловко разливал напитки. Мог ли он быть вампиром? Не стоило исключать.

Нужная дверь находилась в самом углу. Подойдя к столику у стены, Джон оглянулся на бармена. Тот не смотрел в его сторону, так как был занят посетителями.

Он толкнул дверь. Та оказалась не заперта. Джонатан быстро прикрыл ее за собой. Он очутился в небольшом пространстве перед лестницей, ведущей на второй этаж. Нескольких шагов наверх оказалось достаточно, чтобы увидеть, что у следующей двери стоят два охранника.

— Эй! Здесь нельзя находиться! — раздался грубый голос одного из них. — Туалет за другой дверью!

Джон не мог знать наверняка, вампиры они или люди, потому продолжил подниматься.

— Тебе что, неясно сказали? — второй охранник по-звериному ощерился.

Рука Джонатана потянулась к пистолету. Охранники не сделали того же самого, да при них и пистолетов-то не имелось, вместо этого их глаза поменяли цвет на темно-красный.

Джонатан выхватил оружие, и пуля бесшумно пронзила лоб первого охранника. Второй бросился вперед, Джон увернулся и вонзил мужчине между позвонков кинжал. Много шума. Плохо. Велик шанс, что придется спешно отсюда исчезать. Резким выпадом он ранил второго охранника в плечо. Рука того на мгновение дернулась к ране, но он тут же, собравшись, ринулся на Джона. Под спиной неожиданно оказались твердые ступеньки. Джон ударил вампира по лицу, высвободил из рукава клинок и взмахом оставил мужчине глубокий порез от брови до губ. Стремительно орудуя лезвием, он оставил рану на ребрах, ключицах и животе. Пытаясь защититься, мужчина вскочил. Замешательства вампира Джону хватило, чтобы пронзить колом сердце. Встав на ноги и отдышавшись, он проделал то же самое со вторым, лежащим без сознания, а затем подошел к двери. Медленно достал отмычки и вскрыл замок.

Дверь издала мягкий писк, когда он отворил ее. В комнате стоял мужчина в классическом костюме. Пистолет в его руках смотрел прямо на Джона. Он бросился в сторону одновременно с тем, как раздался выстрел. Одна секунда и маленькая смерть скользнула по плечу, оставляя обжигающий след. Подняв собственное оружие, он выстрелил, пытаясь целиться в голову, но вампир уклонился. Единым порывом Джон вскочил на ноги и выбил ногой пистолет. Уклонившись от нескольких ударов, он специально подпустил Кнокса слишком близко, чтобы ударить в живот кинжалом. Вампир отшатнулся, разъяренно шипя и рефлекторно прижимая к ране руку. Подскочив к нему, Джонатан ударил снизу по челюсти, а затем, молниеносно оказавшись сзади, вдавил рукой тонкий, острый кол в спину мужчины и отпрянул от разрушающегося тела. Плечо обжигала боль. Горячая кровь смочила рубашку, и та теперь прилипала к коже. Джон взглянул на рану: пуля, порвав рукав пальто, оставила глубокую царапину. Ничего серьезного, ею можно будет заняться потом.

Не хотелось думать, сколько времени он мог привлечь к комнатке на втором этаже. Стоило в очередной раз порадоваться, что после убийства вампиров не остается трупов. Лишь пепел, который невозможно опознать.

Джонатан перелез через оконную раму и аккуратно спрыгнул вниз. Пробравшись мимо выхода, поспешил к машине. Из лежащей в бардачке аптечки достал антисептик и бинты, решив пока повременить с наложением швов. Лучше сделать это чистыми руками и на свету, дома. Но едва Джон успел обработать рану, как уловил боковым зрением движение возле бара, тут же привлекшее внимание и заставившее снова схватиться за пистолет. Сильно пьяный мужчина, которого без труда тащила за собой в переулок девушка. Совсем как вампирша в красном платье затаскивала Джона в переулок подальше от посторонних глаз. Девушка скрыла лицо под капюшоном и низко наклонила голову. Джон не мог видеть ее, не мог видеть глаз, быть может, сейчас сияющих оттенком спелой вишни. Выйдя из машины и загнув за угол, он увидел спину девушки и кое-как стоящего, опираясь на мусорный бак, мужчину. Прошло несколько секунд, и на его лице появилась гримаса непонимания, глаза расширились, он попытался попятиться, но позади стоял бак, поэтому человек лишь сильнее вцепился в него руками.

— Стой, — почти выкрикнул Джон, доставая пистолет. Черт, хреновая ситуация, довольно неудобно выйдет, если он застрелит девушку прямо на глазах у несостоявшейся жертвы.

Вампирша дерганным движением повернула голову в его сторону, реагируя на оклик. Джон, наконец, увидел ее лицо, но несколько секунд не узнавал, пока палец руки гулял по спусковому крючку и никак не нажимал.

— Стой, — повторил он. Рейн, стоявшая прямо перед ним, больше не обращая никакого внимания на мужчину за спиной. Под одеждой Джона продолжала кровить царапина. Рейн видела ее, она чуяла ее, она замерла, обманчиво спокойная.

Джон понял, что ошибся, посчитав чудовищем ту Рейн, что встретил на складе — с меняющимися, словно калейдоскоп, масками напускной злости, насмешки или холодной улыбки. Чудовище стояло перед ним сейчас, и его лицо не выражало ровным счетом ничего. Он подозревал, что что бы не сказал, слова до Рейн не дойдут. Рейн здесь вообще не было. Вампирша смотрела на него и не узнавала. Голод, бушующий в ее глазах, словно тянул к нему невидимые руки, заставляя выкручиваться его собственное нутро.

Джон бросился вперед.