Загадка тауматургии (джен)

Максвелл раздраженно вздохнул и закатил глаза. Провернул ручку трости. Щелкнул два раза. Ударил по полу. Все произошло за секунду.

Сэмюэля окатила теплая волна.

Владелец лавки вытащил из кармана золотые часы, проверил время.

— Теперь нас никто не услышит. Осталось восемь минут, — слова отскочили эхом за спиной парня. — Доказательства?

— В последнюю встречу...

— Мы были в коконе Джеймса, — перебил Максвелл. — Он любит подглядывать. Попробуй еще.

— На личной встрече мы обсуждали твою задумку с бессмертием, — спокойно произнесла Амелия. — Глупость и неуважение к чужой работе. И это было в твоем коконе.

Он обдумал сказанное и произнес:

— Убедила. Какая просьба?

— Почини это тело.

Максвелл перевел взгляд на Сэмюэля, быстро вернул на фею.

— Подробности?

— Оно умирает. Заражение крови. Рана на левой ноге.

— Когда?

Амелия повернула голову на Сэмюэля.

— Два-три дня? — предположил он. — Не помню точно.

— Чудесно, — вздохнул Максвелл и посмотрел на часы. — Мне нужно купить лекарство?

— А также обработать рану и приютить нас на неделю. Да, недели будет достаточно.

Владелец зеленой лавки приподнял бровь.

— Это три просьбы, — поднял он три пальца. — Чем оплатишь вторую?

— Отвечу на любой вопрос, каким бы грубым он мне не показался. Насчет третьей...

— Нет, — холодно отрезал Максвелл. — Кровом не обеспечу. Сама понимаешь почему.

— Какой бы ни была ответная услуга? — не сдавалась фея. — Даже помощь в опытах?

Владелец лавки замолчал на пять секунд.

— Даже помощь в опытах, — покачал он головой. — Риски слишком велики. Ответное предложение: я напишу письмо знакомому в обмен на еще один вопрос. Идет?

— Идет.

Обсуждение не продлилось и пяти минут. Сэмюэль слабо понимал, что произошло. Амелия и Максвелл торговались с бешеной скоростью. Сейчас они говорили о мелочах.

Взгляд прополз по комнате. Воздух вокруг стола дрожал, картины смазались в кляксы. На миг он спутал сон с явью.

— Осталась минута, — заметил Максвелл. — Поступим так: я оставлю деньги на лекарства. Завтра утром вы, мистер Нургов, купите билет на поезд до Зентауна. Когда приедете, сразу идите в зеленую лавку на улице Рузова, дом двадцать три. Это в южном районе. Там и встретимся. Я обработаю рану и напишу письмо.

Он посмотрел на Амелию.

— Довольна?

— Конечно, — кивнула фея. — Встретимся в грезах.

Максвелл потянулся в карман за кошельком.

— Погодите! — вклинился в разговор Сэмюэль. — Мне может не хватить на билет и на карету.

Он не знал, как далеко находилась зеленая лавка от вокзала. Парень ни разу не был в столице и слабо понимал размеры. Больная нога превращала пешую ходьбу в пытку.

— Билет стоит тридцать нилов. Поездка обойдется в двенадцать, — посмотрел Максвелл исподлобья. — У вас нет даже таких денег?

Сэмюэль помотал головой. В кошельке лежали тридцать девять медных.

— Не хватает трех монет.

Владелец лавки посмотрел на Амелию.

— Не подаришь три куска металла? — спросила она. — Как мелочно.

— Благотворительность, — пожал плечами Максвелл. — Пусть ей занимаются богачи.

— Сказал один из них. Односложный ответ?

— Сойдет.

Владелец лавки вытащил из кармана плаща кошелек из кожи, щелкнул замком, отсчитал пятьдесят три медных нила, перепроверил и положил на середину стола. Сэмюэль незамедлительно сгреб их в свой кошелек.

— Приятно иметь с тобой дело, — попрощалась фея.

— Мне тоже, — ответил Максвелл и направил взгляд на парня. — Надеюсь, в будущем нас ждет выгодное сотрудничество.

— Да, — медленно кивнул Сэмюэль. Слова владельца лавки не донесли до него никакого смысла и звучали зловеще.

В спину подул прохладный ветерок. Парень обернулся, дверь оставалась закрытой.

— Время вышло, — объяснил Максвелл, ударил по полу пару раз тростью.

В комнату заглянула миссис Гнирова.

— Закончили? — спросила она. В голосе проскочила надежда.

— Увы, — помотал головой владелец лавки. — Зовите следующего.

— Мне ужасно жаль.

Дама отвела Сэмюэля на первый этаж. Парень прошел по коридору, открыл дверь шестой комнаты и упал на свободную кровать. День высосал из него все силы. Жар медленно отступал.

Сэмюэль закрыл глаза и не смог открыть, соседи по комнате что-то громко обсуждали, он не слушал, в голову не лезли никакие мысли, все звуки постепенно затухали, парень проваливался, проваливался, проваливался в глубокую пучину.

Впервые со дня смерти отца он не видел снов.

Утром зашел по пути в зеленую лавку и купил алые листья кровяника. Съел один за порогом.

Противогаз в кармане плаща мешал и постоянно бился об ногу. Парень запустил руку в карман. Пальцы и ладонь что-то сжало в одну точку. Он в ужасе вырвал руку.

Взгляд пробежал по пальцам. Все целы. Кроме двух сплавленных. Показалось.

Зашел в узкую улочку. Рука медленно заползла в карман, нащупала что-то маленькое и твердое. Камень. Сэмюэль оставил его про запас. Для привязки заклинания.

Он вспомнил объятую пламенем Амелию.

— Эй, — обратился к фее на груди. — Почему ты тогда загорелась?

— Тебе нужно объяснять очевидное? — пожаловалась она.

— Я же дурак.

— Давай поговорим про артефакты, — предложила Амелия.

— Почему про них?

— Думаю, это будет отличным примером. В основе этих машин лежат отголоски?

— Клетки душ, — поправил Сэмюэль.

— Отголоски, — раздраженно повторила фея. — При разрыве связи души и тела животные и люди становятся отголосками.

— Ладно. И что дальше?

— Поправь меня, если я не права. Вы вставляете эту клетку в центр кругов с формулами?

— Да, так и есть.

— Что происходит, когда круга касается человек?

— Зависит от артефакта.

Сэмюэль вспомнил Ронни.

— Обычно ничего хорошего.

— Никогда не задумывался почему?

— Это же тауматургия, — пожал он плечами. — Так говорили в школе.

— Тауматургия — наука, — прошипела Амелия. — У науки есть правила. Ничто не происходит просто так. Всегда есть причины.

— И какие причины для... взрыва?

— В твоей душонке, — сжала она лапы на его груди. — В самой сердцевине есть пять резервуаров. Соотношения в формуле указывают, насколько их нужно заполнить. У каждого вида живых существ разная вместимость. А дальше додумай, что будет, если формулу для рогокошки использует человек.

— Мда, — протянул Сэмюэль. — Можешь дальше не объяснять.

Он захромал на улицу и бросил камень через плечо. Внимание привлекли два стука и протяжный треск. Парень обернулся. Из земли рядом с камнем выросла небольшая ступенька.

«Подожди, — подумал Сэмюэль. — Я же отдал камень с формулой Амелии... Как она тогда загорелась?»

— Чего встал? — спросила фея.

— Н-ничего, — спешно зашагал прочь.

Напоследок бросил взгляд на ступеньку, проверил, что не показалось. Если не неверные соотношения вызвали огонь, то что? Амелия сама подожгла себя? Феи способны на тауматургию?

Он медленно опустил взгляд. Амелия смотрела мертвыми глазами в грудь парня. Сэмюэль попробовал вспомнить: произносила ли фея заклинание. Нет. Она молча взяла камень и пошла на Германа.

«Связывающие формулы», — ударил себя в лоб.

В Странствиях в ночи упоминались связывающие формулы. Сама Амелия говорила о них перед призывом. Парень обещал не использовать их.

До Сэмюэля дополз ужас совершенной ошибки. Он призвал на Сцену чудовище без ограничений. Почему парень еще жив? Почему фея не убила его и не переселилась в желанное тело?

«Соотношения и отдача, — промелькнула мысль. Амелия не знала нужных соотношений и боялась отдачи. — Нужно избавиться от нее».

В грезах Сэмюэль держал поводок. Связь, что соединяла ее с телом.

«Обещание, — вспомнил он. — Нельзя просто разорвать связь».

Время играло против него. Опять. Амелия искала соотношения во время сна. Сэмюэль не сомневался в этом. Он вспомнил обугленный хвост феи.

Пообещал себе придумать решение позже. Сейчас парень нуждался в обработке раны и в жилье.

Сэмюэль захромал на вокзал. Сначала срочные задачи, потом все остальные.

▪ ▪ ▪

Путь до Зентауна занял пять дней. Каждый день парень съедал по листку кровяника. Из купленной связки осталось три штуки.

— Папа, смотри! — восторженно воскликнул мальчик и прилип к окну.

Сэмюэль разделил купе с семьей. Папа, мама и сын. Глава семейства прогнал парня на одну из верхних кроватей из-за запаха. За пять дней он ни разу не слезал оттуда. Только для похода в туалет и за водой.

Прикусил губу. Левая нога все время пульсировала от боли, мешала спать. Сэмюэль укрыл ее белой простыней. Не хотел пугать соседей. Белая ткань пропиталась кровью. На месте ноги выросло темное пятно.

Он пожелал отвлечься и прильнул к окну.

В зените светило яркое солнце. Впереди Сэмюэль рассмотрел высокую молочную стену. Взгляд зацепился за чудную форму. Стена состояла из одинаковых частей. Из каждой в небо поднимался огромный отросток.

«Костяная стена», — подумал он.

Один из немногих наземных трупов гигантов. О нем рассказывали на первом уроке истории Острокийской империи. Стена тянулась на сотни километров вокруг столицы и по строению напоминала человеческий позвоночник.

За многие годы после основания столица разрослась за пределы стены. Сэмюэль присмотрелся. Внизу виднелись крошечные прямоугольные силуэты домов.

«Такие маленькие», — вспомнил слова Амелии.

Фея не двигалась в течение пяти дней. Застыла на груди в одном положении.

Пару раз он думал, что связь оборвалась, и Амелия вернулась в Закулисье. Черные зрачки двигались, опровергали мысль. Фея внимательно рассматривала ткань почерневшей от ее морды рубашки. От чуткого взгляда не скрывались ни одна ниточка и пятнышко.

Сэмюэль не тратил время зря. Размышлял о решении непростой задачи. Прокручивал в голове обещание.

«Обещаю: после призыва в рогокошку в течение полугода у тебя будет человеческое тело».

Они не условились о поле, возрасте и «свежести» тела. Амелия требовала молодую живую даму и отказывалась от всех остальных. Фея верила: без ее согласия обещание не исполнится. Сэмюэль не горел желанием проверять. Ошибка вызовет нежелательные подозрения.

Парень не обещал «не связывать человеческое тело». Знала ли Амелия про эту зацепку? Конечно знала. Он не сомневался.

Сэмюэль остановился на одной задумке. Принести в жертву преступницу, дать фее завладеть телом и убить в ту же секунду. Обещание зачтется, и он обретет свободу. Оставалось самое трудное — привести задумку в жизнь. С его текущими знаниями это было невыполнимо.

«Зентаун. Зентаун. Зентаун», — протрещал механический голос.

Семья собрала вещи и вышла из вагона. Сэмюэль подождал минуту и захромал следом.

Столичный вокзал поражал размерами. Люди. Сотни людей куда-то спешили. Толпа водой обтекала высокие мраморные колонны. Он вспомнил обеденный перерыв на заводе и поход в храм. Там парень видел примерно столько же народу.

Металлический навес застилал небо и уходил к горизонту. Сэмюэль не знал, куда идти. Казалось, вокзал не уступал по размерам целой баронии.

Направился подальше от железных путей. Рано или поздно выйдет с вокзала. Наверное.

На выходе ждало еще одно потрясение. Над широкими дорогами нависали дома. Парень насчитал не меньше четырех этажей в каждом. Вдалеке голубое небо пронзали высокие башни. Об вершины волнами разбивались кудрявые облака. При взгляде на них Сэмюэль ощутил себя тараканом. Жалким насекомым посреди великих просторов человеческой комнаты.

«Такие маленькие, — в памяти ожили слова Амелии. — Мы словно великаны».

Помотал головой. Фея ничего не понимает. В голове не укладывалось: при взгляде на горы назвать себя великаном.

Парень подошел к одному из извозчиков на вокзале. Лысый мужчина смерил его раздраженным взглядом и поморщился. Сэмюэль заплатил двенадцать нилов и указал адрес зеленой лавки Максвелла. Извозчик согласился подвезти.

За маленьким окошком проносились дома и другие кареты. Парень подскакивал на каждой неровности. С лица не сходила широкая улыбка. Он ехал в карете. Детская мечта исполнилась. Чудным образом и при ужасных обстоятельствах. Сэмюэль ощущал радость и тревогу одновременно.

Меж домами над землей тянулись металлические трубы, соединяли каждое отдельное здание в единый организм. Подобное он видел на заводе. От станков поднимались такие же трубы и на потолке входили в огромную «кишку».

«По ним течет мана, — подумал он. — Почему эти трубы не под землей?»

В Пейлтауне манаприводящие трубы лежали под землей. Строители нередко вскапывали дорогу для замены или починки.

— Приехали, — прокричал извозчик. — Вали из кареты!

Он остановился перед неприметным двухэтажным домом. Рядом с остальными здание выглядело блекло и скромно. Оно больше напоминало жилой дом, нежели зеленую лавку. Табличка на входе свидетельствовала об обратном:

«Семейная зеленая лавка Илинова. Снадобья для всех и каждого».

Сэмюэль толкнул дверь от себя. Амелия на груди зашевелилась, но он не обратил внимания. Взгляд завлекли развешенные под потолком связки трав. Растения висели в два ряда, друг под другом. Вдоль боковых стен стояли полки с цветными баночками с названием и ценой. Бутыли пустовали. Нос защекотал легкий травяной запах.

— Добрый день, — поприветствовал его мужчина за стойкой. Он был низок и молод. По виду старше Сэмюэля. — Чем могу помочь?

— Мне нужен Максвелл Илинов, — сразу перешел к делу парень. — Скажите, что пришел Сэмю... Меня звали Джейми Нургов!

Продавец нахмурился.

— Вы точно не ошиблись лавкой?

— Точно. Позовите Максвелла и назовите ему имя Джейми Нургова. Он поймет.

Мужчина постучал в дверь за спиной и шагнул в сторону. Глаза не отрывались от Сэмюэля.

«Чудесно, — подумал парень. — Этот то же меня принял за сумасшедшего. Я что правда так выгляжу?»

В тишине Сэмюэль услышал приглушенное пение. Осмотрел лавку, искал граммофон. Ничего. Посмотрел на продавца. Тот прожигал взглядом металлический цилиндр в паре метрах от него.

«Как это работает?» — от скуки подумал парень. — «Внутри крутится пластинка? Или что-то другое?»

Дверь медленно отворилась, в лавку вошел Максвелл Илинов. Владелец не успел взглянуть на парня, повернулся к цилиндру и округлил глаза.

— Добрый день, — поприветствовал его Сэмюэль.

— Добрый, — протянул Максвелл. — Как это возможно?

Сэмюэль нахмурился. Сначала подумал, что спросили не его. Продавец молчал.

— Что возможно?

— Не важно, — поправил очки и покачал головой владелец лавки. — Можете проходить. Мистер Крилов, прошу, пропустите его.

— Будет сделано.

Мистер Крилов подошел к дверце у стойки и поднял ее. Парень последовал за Максвеллом. Владелец зеленой лавки выглядел нервным.

За дверью Сэмюэль увидел большую гостинную с камином. Сбоку на второй этаж поднималась лестница. С другой стороны проход вел на кухню.

— Прошу, снимите обувь. Не хочу утруждать служанку лишней уборкой, — встал владелец лавки рядом с вазой. Максвелл выбирал трость.

Парень покорно снял ботинки и шагнул внутрь. Амелия энергичнее задвигалась на груди, высунула голову из воротника, повернулась на владельца лавки.

— Время пришло. Почини его тело. Надеюсь, ты отправишь нас не к...

— Думаю, «гостевая» сойдет, — перебил Максвелл и вытянул из вазы трость. Повернулся к Сэмюэлю.

Резко повернул ручку и стукнул по полу.

— Беги! — неожиданно закричала Амелия. — Скорее! Беги подальше от...

Со вторым ударом трости Сэмюэля накрыла волна усталости и сонливости. На секунду связь между душой и телой натянулась, все чувства исчезли, в глазах заискрились образы. Сознание померкло и вспыхнуло вновь.

Фея обмякла, сползла на живот и вывалилась безжизненным телом из плаща.

— Теперь мы можем поговорить без лишних ушей и глаз, — оперся на трость Максвелл. — У меня к вам, мистер Нургов, много вопросов. И первый — как обреченный договорился с одной из Почтенных?