Благородные разбойники (джен)

Запыленное июньской пылью окно мансарды надежно укрывало наблюдателя. Сегодня мистер Грюм пребывал в приподнятом настроении, наблюдая из окна, как к центральному входу Гринготтса подъезжает целый кортеж официальных представителей дворца с охраной и прессой. Широко освещенное событие вот-вот должно было произойти. Общественность ждала широких жестов и красивых заявлений. Сам Аластор смотрел куда глубже и чутко стоял на страже национальной безопасности. Если у этих детей, как он думал, хватит ума и изворотливости сместить третье лицо в государстве, то от них в будущем следует ждать великих дел. И лучше бы приглядеть за ними, направить в нужную сторону, а иногда и ободрить личной беседой.

Грюм не любил громких разоблачений. Толку от них было куда меньше, чем шума. Нечистые на руку чиновники не спешили расставаться с пагубными привычками, попутно утягивая за собой всех, кто хоть как-то оказался причастным к грязным делишкам. Все это было чревато гражданскими волнениями и плохим настроением монарха. А Грюм не любил расстраивать королеву.

Долгие годы он наблюдал за Люциусом Малфоем. Прирожденный политик, изворотливый и холодный делец умел выпутаться из любой передряги. До определенного момента его бизнес в обход государственной службы не наносил вреда никому, кроме порядочности самого Люциуса. Но все изменилось, когда высокая должность Казначея стала уходить в тень под натиском корыстной натуры человека, ее занимающего. Такой урон королевской казне уже нельзя было игнорировать, а излишнее внимание к этому делу могло вызвать вопросы, ответы на которые, общественность услышать, не готова.

Все это дело рисковало зайти в тупик, если бы однажды, люди, следившие за сыном министра финансов, не сообщили о странном диалоге, подслушанном во время вечеринки. Со стороны могло показаться, что молодые люди просто хлебнули лишнего, если бы одной из участниц спора не была секретарша из Казначейства, а ее оппонентом сам Малфой-младший. Небольшая проверка и вот уже две служебные записки мисс Грейнджер только за прошедший год лежали перед мистером Грюмом. Остальное было делом техники. Теперь он был уверен, что его план сработает. В конце концов, вся мощь секретной службы Ее Величества готова прикрыть их в любой момент.

* * *

Руки дрожали у всех, кто этим утром оказался причастным к походу в банк. Сириус вопреки своему обыкновению решил завтракать не бокалом шампанского, а оказался способен на чашку чая и тост с клубничным джемом. Его крестник только нервно выкурил сигарету, запив ее растворимым кофе. Гарри устроил все так, что смог сопровождать Блека в банк и, тем самым, в случае непредвиденных обстоятельств, подстраховать его.

Необходимая поддержка с тылов обеспечивалась близнецами Уизли, уже изучающими подземный Лондон вместе с Лунатиком. Он, не в пример своим брезгливым друзьям, наслаждался процессом, на ходу закусывая сэндвичем. Сами же Фред и Джордж, помня впечатления от прошлого погружения во чрево тысячелетнего города, благоразумно отказались от пищи.

В десять утра процессию во главе с Сириусом, уже встречали наизготовку первые лица банка во главе с мистером Дженкинсом.

— Мы рады приветствовать вас, господа, в банке Гринготтс. Надеюсь, сделать все, что в наших силах, чтобы послужить Ее Величеству и Великобритании. Прошу вас!

У входа в хранилище Дженкинс любезно поручил своей помощнице, сегодня бывшей несколько более рассеянной, чем обычно, проводить высоких гостей в зал для переговоров, сам же отправился в глубины сейфов, сопровождая Блека и его охрану.

— Я же не представил вам своего крестника, мистер Дженкинс! — спохватился Блек, как только они оказались внутри — Сам наследный лорд Певерелл, Гарри Джеймс Поттер.

— Большая честь для меня, — поклонился Дженкинс — рад оказаться причастным к вашему семейству. Желаете проверить содержимое ячейки?

— Да, это было бы кстати, — слегка помедлив, ответил Сириус.

Похоже, Дженкинс и не думал оставлять их в одиночестве, и Блек с досадой вспомнил о близнецах и их полумифической подземной крысе. Как по заказу внутри помещения мигнуло электричество, защелкнулись замки главной двери хранилища и противный писк сигнализации огласил все здание банка.

— Господь всемогущий! Уильям, что это?! — возопил Дженкинс.

— Всем сохранять спокойствие! — приказал старший Уизли, связываясь по рации с подчиненными — Карлсон! Что у вас?

В ответ пришло шипящее:

— Отключили электричество. Все спокойно.

— Всего лишь небольшая поломка, сэр, — авторитетно заявил Уизли — я, думаю, вам стоит подняться к нашим гостям и успокоить их. Я лично прослежу здесь за всем.

— В самом деле, — согласился Дженкинс — давайте откроем ячейку.

Сириус и Дженкинс одновременно вставили свои ключи в хитрый запирающий механизм, а Уизли уже своим ключом завершил цикл и отпер дверь.

— Я надеюсь на вас, мистер Уизли, — Дженкинс слегка похлопал по плечу начальника охраны и стремительно вышел прочь.

— Давайте торопиться, — всполошился Сириус — вот ключ министра. Двести тридцать пятая ячейка.

Когда заветная дверца была отперта, на лицах всех присутствующих застыло удивление. Перед ними лежали пять больших коробок, набитых деньгами.

— Нам не хватит твоего саквояжа, — констатировал Гарри.

— Если уложить все компактно, то может сработать, — не согласился Уизли.

— Хватит трепаться! — вмешался Сириус — Давайте, наконец, экспроприируем награбленное, моим дорогим зятем.

Время поджимало. Если через несколько минут они не появятся перед всеми, за ними наверняка пошлют.

— Я же говорил, что не влезет! — с досадой сказал Гарри.

— Расслабь ремни, это должно помочь, — посоветовал Сириус, с силой проталкивающий очередную пачку купюр внутрь саквояжа.

— Защелка не срабатывает.

— Спокойно! — настаивал Блек — Дайте кто-нибудь носовой платок. Перевяжем ручки им. Скажу, что не выдержали напора. Что вы встали как вкопанные?! Быстрее!

Спустя три минуты, новоиспеченные воры поднимались в зал заседаний. Старенький армейский саквояж распирало от купюр, а Сириуса от почти позабытого восторга перед опасностью и желания покрасоваться.

* * *

Судорожно стучащие по клавишам машинки пальцы едва ли могли скрыть нервную дрожь то ли от возбуждения, то ли от воспоминаний страстных выходных, которые она провела рядом с Северусом.

Они так поспешно сбежали, что едва ли оставили у кого-то хоть какие-то сомнения относительно их намерений. Гермиона не могла вспомнить, чтобы она так много смеялась, проводя время наедине с мужчиной. Он был порывист и нежен. Она таяла рядом с ним и ликовала. Они дурачились, занимались любовью и молчали, тихонько прижавшись, друг к другу в конце дня. Это были самые счастливые выходные в ее жизни.

— Вставай, Гермиона! Обед! — раздалось над ее ухом.

— Что? Иду! Зайдем в дамскую комнату? У меня щеки горят от напряжения, — попросила Грейнджер.

— Девушки, я попросил бы некоторых из вас задержаться, — откашлялся Перси — во-первых, мисс ОꞌТулл, я склонен подозревать вас не в опечатках, а в банальной безграмотности. Мне жаль оскорблять ваши чувства, но и мои вы не щадите. Пожалуйста, исправьте это прямо сейчас, отчет нужен заместителю министра уже к двум часам. Ваш законный обеденный час с учетом потраченного на исправление времени вы обязательно используете, — мужчина недовольно положил на стол девушке папку с исправлениями — мисс Грейнджер, вас я попрошу проследить за кабинетом, меня вызывают наверх. Разумеется, компенсация вашего обеденного перерыва тоже последует.

Огладив свой костюм, Перси легко выскочил из кабинета под неодобрительное фырканье Одри:

— Боже, какой зануда! Поверить не могу, что он мне нравился, когда я сюда только пришла!

— Его педантичность действительно утомляет. Но я сама такая, ты же знаешь, — засмеялась Гермиона.

— Я понимаю, что ошибаюсь, но вот зачем эти публичные выволочки и унизительные комментарии про мою грамотность?! Он же только ко мне так цепляется! Ты не замечала? — бушевала девушка.

— О, дорогая, это сложно не заметить, но и ты не блещешь наблюдательностью, — откровенно подначивала подругу Грейнджер.

— Чудесно! Не хватало, чтобы еще и ты стала меня отчитывать! — возмутилась Одри.

— Да втюрился он в тебя! — рассмеялась Грейнджер — По самую маковку!

Ошарашенный вид секретарши был красноречив.

— Тебе решать, но позволь выступить в роли свахи, — Гермиона пересела за соседний стол ближе к Одри — Перси порядочный, верный и очень умный молодой мужчина. Вы не так близко общались, но, поверь, стоит тебе дать ему шанс, и ты убедишься в том, что с ним очень легко. Он только на работе грозный и неприступный. В обычной жизни Перси один из самых милых людей, которых я знаю. Он скромный и невероятно порядочный. Уж если кто никогда не посмеет тебя обидеть, так это он, а не этот твой… — она махнула рукой, пытаясь припомнить имя — Мартин? Патрик?

— Мы же из разных кругов, — вздохнула Одри.

— А я и позабыла, что сейчас прошлый век! Не будь дурой! Можно подумать мы в Индии, и ты неприкасаемая! Перси хороший парень, и ты сама сказала, что он тебе нравится. Он не такой напористый, как те, с которыми ты привыкла иметь дело, поэтому подойди к нему сама, он тебе не откажет. Мне жаль видеть тебя заплаканной после каждых выходных с твоим ручным уродцем. И Перси тоже тяжело наблюдать это.

Гермиона решительно направилась к выходу.

— Ты куда?! — запротестовала Одри.

— У меня встреча. Я немного опоздаю, так что предупреди Перси, пожалуйста.