Формула отомэ профессора Снейпа (гет)

Продолжая размышления о храме, ректор решил озадачить этим вопросом мэтра Карла. Старик, выслушав все аргументы, предложил снести и перестроить одну из беседок в дальней части сада. Да, расположение было не очень удачным, но большое количество зелени дарило необходимое уединение и скрывало чужеродную форму строения от посторонних глаз.

— Зачем им вообще сюда ехать? — Огорчённо спрашивал Снейп Окарину, которая выкроила полчаса на чаепитие.

— Политика, — коротко пояснила она. — Юрийцы — фанатики и до последнего времени жили закрытой общиной. Несколько лет назад престол заняла новая Святая, и она начала продвижение в сторону интеграции с другими странами. Конечно, было много недовольных, говорят, костры по всей стране полыхали день и ночь.

— А как же свобода слова?

— Смотря кому это слово принадлежит. Даже в религиозном обществе не стоит дразнить сильных мира сего. Но, в любом случае, результат налицо — к нам едут целых три студента. Большая ответственность.

— Пусть едут в Иман.

— У них с Иманом общая граница и многолетние территориальные притязания за какой-то остров. Только наличие разделяющих гор до сих пор сдерживает тирана от того, чтобы вторгнуться в Юрию, как он сделал с другими мелкими странами и княжествами, поглощенными империей.

— Леди Оливия будет избивать меня за эти незапланированные траты самым большим карандашом, какой найдет.

— Она знает, что юрийцы не от мира сего, поэтому, будем надеяться, карандаш будет среднего размера…

Отпив глоток остывшего чая, Окарина задумчиво глядела вдаль, там, где море встречалось с небом, и Снейп заметил, насколько она уставшая. Практически весь год они работали, как шахтерские пони, и им определенно нужен был хотя бы день отдыха.

— Как там ваши сводные простыни? — С сочувствием поинтересовался он, старательно игнорируя груду папок на краю собственного рабочего стола.

— Терпимо, справляемся.

— Я поручу деканам прислать вам в помощь по одному методисту.

— Это будет кстати, но чуть попозже, когда пройдут экзамены и нужно будет срочно вносить итоговые отметки. Помнится, вы говорили о поездке в Иман?

Снейп ощущал стеснение, нагружая занятую невесту ещё и этим, по сути, капризом, но с его состоянием нужно было разобраться. Если бывший оборотень-Люпин теперь не представлял для студентов угрозы, то о себе ректор того же сказать не мог — перед сном, засыпая, он иногда слышал мурлыканье и меньше всего хотел однажды утром проснуться обросшим шерстью, или, что хуже, потерять разум и навредить кому-то.

— Если возможно, хотя бы короткая поездка, дня на три, чтобы я успел поговорить со своим кузеном…

— Рискуете, дорогой Сейлард. Но хорошо. Если это так важно, я разберусь со срочными делами и дней через шесть провожу вас в империю. Правда, ехать придется на корабле. Император запретил телепортацию в столицу, транспортные узлы расположены в крупных городах на границе, и с таким раскладом нам проще сесть на судно в Халисе, это порт в трёх часах езды от Кантакты, откуда в порт Имана регулярно ходят паромы. За ночь доберёмся и немного сэкономим, по времени выходит практически то же самое, если учитывать путь на карете до Ранмара, и после дорогу от точки телепортации до столицы.

Северус задумался, подсчитывая возможное время их отсутствия. Даже если они выедут из академии ближе к вечеру, после чая, на паром поднимутся никак не раньше девяти вечера, что для местных суток в 22 часа уже глубокая ночь. Прибытие в порт ранним утром, до обеда они должны добраться в столицу, найти дворец и как-то связаться с кузеном. Вряд ли капитан дворцовых рыцарей императора принимает всех подряд без записи. На поиски и доверительную беседу в самом лучшем случае останется второй день, а на третий, уже после полудня, придется отправляться обратно, чтобы вложиться в график и не слишком сильно задерживаться в своем путешествии.

Окарина ушла, а Снейп, поколебавшись, зарылся в ящик с личной документацией. Если ему не изменяла память, было там несколько приметных голубых конвертов с иностранными марками. Он решил пойти ва-банк и написать кузену о визите. Пусть лучше их будут ждать, чем добраться на место и узнать, что Ариосто куда-то уехал.

Беспокойство вызывало всё: и очевидная разница в почерке, и опасение, что братья в письме могли использовать характерные приветствия. Но возможный риск неожиданно обернуться кем-то был слишком велик, чтобы им пренебрегать, поэтому вскоре экспресс-почта уносила на крыльях птицы вежливую просьбу принять гостей. Поводом для визита ректор назвал желание познакомить родственника с невестой, хотя ему и было неловко использовать это как уловку. Но других причин приехать в соседнюю страну так срочно он придумать не мог.

На удивление Снейпа, уже на следующий день ему поступил весьма любезный ответ кузена, который с радостью соглашался уделить время "дорогому Саю и его прекрасной даме". Показав письмо Окарине и повинившись в своем проступке, он получил понимающий кивок:

— Мы договаривались не сообщать пока коллегам, а про родственников речи не шло.

— А вы своим братьям уже сообщили?

Красноречиво приподнятая бровь и поджатые губы говорили все без слов. Разумеется, Фагот и Гобой Кассии явно не были теми, кто в числе первых узнает новости о сестре или получит приглашение на свадьбу.

Следующие несколько дней, оставшиеся до поездки, превратились в очередной лихорадочный трудовой забег с намерением все успеть и не оставлять на помощников непосильных задач. Розина получила четкие инструкции по корреспонденции, а печать и право подписи в этот раз ректор оставил главному бухгалтеру. Леди Оливия царственно кивнула, соглашаясь присмотреть за делами в течение трёх дней. Леди Фрезию в этот раз решено было не тревожить — декан Целителей готовилась к экзаменам, занималась со студентами и сама была занята сверх меры.

Отправляясь в путь, Северус брал с собой ещё меньше вещей, чем даже на полевую практику. Благо, погода радовала теплом и пара теплых вещей была уложена в багаж на всякий случай, с учетом похолодания в иманской столице. Устраиваясь в карете напротив Окарины, он благодарно улыбнулся:

— Спасибо, я очень ценю твою помощь.

— Я в курсе, — немного ворчливо ответила девушка, но после потёрла лоб и откинулась на спинку, прикрывая глаза. — Извини, устала. Слишком много впечатлений. Знаешь, с тобой мне приходится довольно часто совершать длительные поездки, раньше я не была такой мобильной. Дорога для меня теперь как большой кусок жизни.

— Честно говоря, я раньше тоже не особо много путешествовал, проводил всё своё время в школе. А здесь могу вдоволь любоваться на красоту…

Он кинул на неё долгий взгляд и лукаво прищурился, намекая, что под "красотой" имеет в виду не только природу. Невеста ехидно усмехнулась и демонстративно подняла левую руку с одним оттопыренным пальцем. Безымянным. На котором до сих пор пряталось под перчаткой обручальное кольцо.

Плечи Северуса затряслись от сдерживаемого смеха, он принял эту слегка грубоватую рекомендацию отвалить, но никак не мог сердиться на подобный жест. Сам виноват, пообещал держать себя в руках до свадьбы, а значит, может пока оставить при себе и комплименты, гордая леди обойдется и без них. А ещё он обрадовался, отмечая новую, неожиданную хулиганскую грань в характере будущей жены, будто она была шкатулкой с секретами, которая неохотно подавалась под его чуткими пальцами, постепенно раскрывая всё новые.

Буквально на мгновение из-под привычного облика воспитанной дамы проступила озорная девчонка-горянка, которая в своё время карабкалась босой на скалы за птичьими яйцами, вместе с лесником стреляла в приграничных лесах синих белок и не колебалась, отпуская сомнительные остроты, подслушанные у взрослых охотников. Эта черта роднила их и давала надежду, что Окарина не будет шокирована, если он сам вздумает похулиганить, вспоминая детские годы в Коукворте, где он тоже чаще болтался на улице, отстаивая кулаками своё право на "инаковость" среди местных мальчишек. Именно это в своё время позволяло сестрам Эванс спокойно гулять по вечерам — заводские хулиганы знали, что девочки находятся под защитой мрачного сопляка с угрюмым взглядом, который бросается в драку без оглядки, не щадит себя и бьёт без жалости. И именно уличные уроки помогали отбиваться в школе от Поттера с дружками, которые частенько нападали на него одного вчетвером, так как знали, что поодиночке неизбежно проиграют.

Теперь, случайно разглядев в ней такой же бунтарский, непреклонный, боевой дух, он испытал гордость от того, что смог завоевать такую девушку. Избегая подозрительный, внимательный взгляд Окарины, он сдержал довольную ухмылку и уставился в окно, в очередной раз мысленно поражаясь тому, как же ему повезло.

///

Около трех часов они ехали по извилистым дорогам, минуя прибрежные городки и мелкие рыбацкие деревушки, направляясь в порт Халис. Этот транспортный узел не отличался большими размерами, как оживлённая Артия, здесь стояло много прогулочных яхт, заходили небольшие торговые и пассажирские суда, но грузовые многотонные гиганты, перевозящие лес, уголь или сталь, или крупные военные крейсеры в Халисе не швартовались. Городок заметно проигрывал размерами Ранмару, здесь было всего три широкие мощеные улицы, по которым перевозили пассажиров и грузы, в основном же улочки были узкими, петляли, между одноэтажными приземистыми домиками, неизбежно упираясь одним концом в портовую зону — хаотично застроенную и грязноватую.

Сам паром, отправляющийся с третьего пирса, выглядел заслуженным ветераном, потрёпанным стихиями, но сохраняющим стойкость и крепость. Он едва заметно покачивался, позволяя морским волнам облизывать его борта, а громадные колеса по бокам оставались неподвижны. Наличие двух палуб с каютами давали надежду провести морское путешествие с комфортом, и, протянув Окарине руку, Северус помог ей подняться по мосткам на борт.

К счастью, он никогда не страдал морской болезнью и теперь с любопытством оглядывался, рассматривая снующих по парому матросов, пассажиров с чемоданами, стюарда, который забирал билеты и указывал направление и капитана на мостике, который, стоя у окошка, курил длинную трубку.

— Я так понимаю, здесь тоже всё работает от магии, — вполголоса пробормотал он, подмечая каменные круги с вязью узоров, укрепленные у носа, по бортам в и в районе узла управления.

— Да, руны активируются магией, образуется воздушный поток, который крутит лопасти, поэтому даже в непогоду капитан не теряет управления. Хотя в сильные штормы многие рейсы отменяются.

Им достались две одноместные каюты по соседству, компактные и уютные, хотя кровать, закреплённая у стены на болты, предсказуемо оказалась для ректора слегка коротковатой. Стол и стул также были привинчены к полу, а шкаф плотно закрывался на щеколду, не позволяя багажу скакать по каюте во время качки. За узкой дверцей обнаружилась тесная душевая и унитаз за ширмой, один вид которых заставил Снейпа в очередной раз с печалью вспомнить недостижимые удобства академии. Окон в каюте не было, но в стене был вмурован магический светильник, который регулировался поглаживанием.

Предполагая, что Окарине нужно время, чтобы немного освежиться и отдохнуть, он не стал её тревожить, но, не желая сидеть в тесной комнате, вышел на палубу и прогулялся на нос парома, где стояли несколько длинных скамеек для любителей морских пейзажей. К сожалению, от брызг и хлопьев пены лавочки ничего не защищало, и, как подозревал Северус, в сильный ветер всё здесь мгновенно промокает, не позволяя насладиться досугом.

Он не стал садиться, вместо того расположился у борта, опираясь на перила и наблюдая за суетой на пирсе. Работники порта отдавали швартовы, провожающие махали платками на прощание, и матрос на мостике издал протяжный гул медным горном, сообщая о готовности к отправлению. Возле лопастей послышался нарастающий шум воздушного потока, механизмы дрогнули и заработали, лопасти со шлепком ушли в воду, запуская движение. Медленно маневрируя, судно отчаливало, гордо направляя нос к выходу из бухты. Лопасти крутились всё активнее, и только защита деревянной рамы не давала забрызгать всю палубу вместе с пассажирами.

Окарина спустилась по боковой лестнице, остановилась возле ректора, задумчиво рассматривая удаляющийся берег и вырастающие из воды скалы по левому борту. Она оставила в каюте пелерину, переплела волосы и снова казалась мягкой и домашней. Весенний запоздавший вечер подкрадывался, пробегая свежим ветерком по коже, а солнце висело над горизонтом, купая края в воде. Тонкий кусочек полупрозрачного пока лунного сыра едва заметен был на бледном небе, а вокруг солнца облака и вода сходили с ума, клубились и переливались алым и золотым. Когда паром вышел в открытое море, солнце уже ушло за горизонт наполовину, и зрелище стало ещё более захватывающим. Но и порывы ветра усилились. Не отрывая взгляда от буйства красок, Снейп снял камзол, оставаясь в рубашке и жилете, и уже привычно набросил на плечи невесты. Он не хотел, чтобы девушка простудилась на свежем ветру, хотя её платье и было сшито из плотной шерсти. Кроме того, он обещал "не трогать", но не обещал, что не станет проявлять свою заботу.

Ещё около получаса они любовались закатом в молчании, и, когда на палубу опустились сумерки, Окарина предложила:

— Не желаете перекусить? В столовой на нижней палубе подали закуски.

— Охотно, мне интересно, чем здесь кормят.

— Не ждите разносолов, — предупредила Окарина и они отправились ужинать.

Меню действительно было простым и сытным — вареные овощи, два вида каши, пережаренное мясо, мелкие рыбёшки в кляре и суховатое печенье на десерт. Порадовало наличие на столе ведёрного блестящего самовара, и после ужина они ещё около часа просидели на палубе, любуясь звездным небом над морем и согреваясь крепким чаем из массивных жестяных кружек. Умиротворяющий вечер нашептывал, успокаивал, отодвигая в сторону все тревоги. Проблемы остались за бортом, а здесь были только волны, сияющие россыпи созвездий, ароматный чай и любимый человек рядом.

К сожалению, долго просидеть в покое не удалось, леди Кассия напомнила о раннем подъёме и отправила жениха спать, хоть он и сомневался, что удастся выспаться, так как колени неудобно упирались в деревянную стенку.

Прибытие в Тайрус было запланировано на шесть утра, и уже в пять Окарина стучала в дверь Снейпа, приглашая его на завтрак. Он как раз заканчивал бриться, прищурившись, изучал намыленное лицо в маленьком зеркальце дорожного несессера. Тускловатый магический свет также не помогал ему в этой задаче, а усиленное зрение всё равно не позволяло рассмотреть некоторые области шеи. Не желая отрываться от процесса, он разрешил Окарине войти, и та, показавшись на пороге, моментально поняла его затруднения. Недаром росла в доме с тремя мужчинами. Не спрашивая разрешения, в два шага пересекла крохотную каюту, отняла бритву и, нахмурившись, сосредоточенно принялась обрабатывать шею и те области ближе к вискам, на которые падало меньше всего света. Сверкающее лезвие уверенно мелькало в тонких пальчиках, она касалась кожи нежно, плавно и равномерно снимала щетину, не оставляя порезов, видимо, ей не раз приходилось брить больного отца. Двумя пальцами перехватив мужчину за подбородок, она повернула его голову в разные стороны, удостоверяясь, что бритьё выполнено безупречно, и, подобрав из таза горячее полотенце, приложила к щекам, удаляя остатки мыла.

— Спасибо, — снова не имея сил сдержать улыбки, поблагодарил он, а леди, откладывая бритву, кивнула и удалилась, сообщив, что будет ожидать его в столовой.

Снейп быстро закончил утренние процедуры, ощущая в груди привычное уже тепло. Точно так, как он продолжал защищать и беречь, Окарина не перестала заботиться о нём самом, и эти мелкие жесты напоминали, что он кому-то дорог, его благополучие кого-то заботит и это наделяет само его существование ценностью. Он плотнее застегнул пуговицы, оставил багаж в каюте и поспешил вниз, пробовать очередные "шедевры" судового кока.

Как и вечером, ассортимент блюд не особо радовал разнообразием, но был привычен и позволял зарядиться энергией для путешествия в столицу, — слегка пересоленная каша, вареные яйца, сосиски, хлеб с маслом, сушеные фрукты, кофе. Минут за двадцать справившись с едой, они забрали свой багаж и устроились на палубе, наблюдая, как солнце медленно ползёт по небу, забираясь всё выше и освещая темный берег прямо по курсу. С каждой минутой паром приближался к порту, и уже можно было без труда рассмотреть и дома местных жителей, и громады кораблей, и темные силуэты кранов — массивных рычажных систем, позволяющих загружать и разгружать суда. В назначенный срок паром прибыл на место назначения, концы взвились в воздух и были перехвачены на суше, и пассажиры начали спускаться по трапу, направляясь к белокаменному зданию местной таможни.

Протягивая служащему у стойки свои документы, Снейп тут же с готовностью собирался открывать саквояж, благо, проверять там было немного, но таможенник, рассмотрев имя, лишь махнул, пропуская его мимо себя, и только поинтересовался:

— С вами должна быть леди?

— Да, леди Кассия, — ректор кивнул на соседний стол, где как раз выкладывала свои документы Окарина.

— Леди также свободна, — вежливо склонив голову, заявил служащий. — Проходите, вас ожидают.

На выходе из здания действительно стояла карета, а рядом со скучающим видом подпирал стену рыцарь в мышиного цвета повседневном мундире. Заметив прибывших, он, видимо, тут же узнал Снейпа, потому что вытянулся по стойке "смирно" и отрапортовал:

— Господин ректор Лайонхарт! Капитан Ариосто Криз-Кайтель поручил мне встретить вас и вашу спутницу и отвезти в столицу. Меня зовут Раймон и мне поручено выполнять любые ваши запросы, если вам что-нибудь понадобится в пути.

— Благодарю вас, сэр Раймон, я Сейлард Лайонхарт, а это моя невеста, леди Окарина Кассия. Пожалуйста, позаботьтесь о нас, — ответил ректор традиционной фразой.

После он помог Окарине устроиться в карете, сам уселся напротив, а Раймон взлетел в седло коня, сопровождая карету верхом. За окнами проносились здания портового Тайруса, ещё не запруженные народом. Теперь путь их лежал прочь от побережья, в Майрис, столицу империи Иман, и сердце Снейпа сжималось от неизвестности. Видимо, Окарина заметила тревогу в его глазах, потому что мягко улыбнулась и стянула перчатки, которые не снимала с рук уже почти месяц. Голубоватый камень в оправе из белого золота подмигнул в лучах утреннего солнца, добавляя уверенности.

Действительно, к чему волноваться заранее — Северус не совершал здесь преступлений, и в любом случае, у него теперь есть надежная поддержка. Он больше не ощущает себя таким же беспомощным, как в то время, когда только здесь очутился. Уверенно расправляя плечи, он легонько кивнул, планируя с достоинством и открытым забралом встретить очередные трудности, которые могли ожидать их впереди.