Формула отомэ профессора Снейпа (гет)

Профессор Снейп проснулся, и тут же зажмурился от резанувшего по глазам яркого света. Это могло быть нормальное, даже скучное пробуждение, но все дело в том, что он не должен был просыпаться — последним его воспоминанием был укус змеи и глаза глупого Поттера, что таращился на него, умирающего, как баран на новые ворота. И все же вот он, лежит, ощущая всем телом гладкость шелковых простыней — не иначе, Люциус расщедрился для больного друга. Только вот болела почему-то не шея, а макушка.

Собравшись с духом, он медленно раскрыл глаза, осмотрелся и с полной уверенностью понял, что это не Хогвартс и даже не Мунго. В Хогвартсе не было такого яркого, будто яичный желток, солнца — чаще небо в Школе оказывалось скрыто тучами. Там не было такого ароматного, напоенного запахами трав и специй, воздуха. И там точно не было моря, плещущегося за окном и даже издалека кажущегося ласковым, теплым, напоминающим средиземноморское побережье.

В животе скрутило от неприятного предчувствия, но зельевар вдохнул и сдержал рвотные позывы. Медленно осмотревшись, Снейп понял, что никогда не бывал в этой комнате, оформленной в изумрудных тонах, с деревянными панелями, книжными шкафами из орешника, лёгким журнальным столиком и несколькими креслами в углу. Кровать покрывал зелёный бархатный балдахин, а в ногах лежал шелковый темно-зеленый халат. Видимо, хозяин комнаты обожал зелёный цвет, но это не тяготило, комната казалась обжитой, по-домашнему уютной и выгодно отличалась от комнат Снейпа в подземельях.

Взявшись за край одеяла и собираясь вставать, зельевар снова замер — это были не его руки, не его тело, не его… все остальное. Неужели какой-то больной ублюдок напоил его обороткой, пока он был без сознания? Но зачем? Даже по одному взгляду было понятно, что ему достался облик мужика заметного, с загорелой золотистой кожей, крепкими мускулами, хорошими ногами и даже с кубиками на прессе. У Северуса никогда в жизни не было кубиков на прессе — он полагался больше на свои ум, магию и ловкость, чем на силу, и оказаться в теле спортсмена для него было крайне неожиданно. Что здесь, черт побери, происходит?

Привыкнув немного к новым ощущениям и пропорциям тела, зельевар встал и набросил халат. Сначала он выглянул в окно, пытаясь хотя бы немного разобраться в географии своего местонахождения, но видно было мало — море, скалы, пышная растительность, приземистые домики, ступенчато разбросанные по склонам, друг над другом, и множество цветов с сильным, густым ароматом. Действительно, похоже на юг Италии, но он пока не мог быть в этом уверен.

После он заметил с другой стороны кровати небольшую дверцу, а за ней — сдвоенный санузел с унитазом, тяжёлым фарфоровым умывальником, латунным краном и массивной ванной, вмурованной в пол. В зеркале отразилось породистое лицо с изящным, четко вылепленным ровным носом, крепким подбородком и ярко-синими глазами оттенка темного сапфира. Пушистые темные волосы слегка вились, ложась на плечи красивыми локонами, но, несмотря на это, он не выглядел женственно — лицо казалось хищным и принадлежало, очевидно, умному и зрелому человеку. Мужчина был так хорош, что мог заткнуть за пояс не только Локхарта, а и самого Люциуса Малфоя, которого многие считали самым красивым магом Британских островов. Впечатление не портила даже белоснежная повязка, обхватывающая голову.

И вот теперь такая потрясающая внешность оказалась у скромного учителя зелий. Снейп изумлённо прикоснулся к щеке, несколько раз повернул голову, уделяя внимание ушам, шее — на плече нашелся старый шрам, ещё один шрам проходил по груди, спускаясь к левому боку.

Он выпил воды прямо из-под крана, воспользовался удобствами, умылся, вытерся свежим, пушистым полотенцем. Ощущения были странными — раньше Снейпу приходилось испытывать на себе действие Оборотного зелья, и нынешняя ситуация совсем не напоминала его минувший опыт. Зельевар был уверен, что срок действия зелья подходил к концу, но никаких изменений не замечал, и это напрягало его ещё сильнее.

Снейп вернулся в спальню и решил осмотреться получше. Книги в шкафу были написаны на незнакомом языке, но библиотека была богатой, а по иллюстрациям можно было понять, что на полках есть и учебники, и энциклопедии, и художественная литература, и книги по истории. Суметь бы ещё их прочитать!

Профессор рассматривал книжные корешки, пытаясь распознать хоть какие-то знакомые символы, когда в дверь деликатно постучали и на пороге возникла приятного вида женщина в синем бархатном платье, сшитом по выкройкам прямиком из XIX века. Незнакомка несла с собой папку и небольшой поднос, на котором выстроились в ряд несколько пузырьков. Завидев профессора на ногах, она обрадовалась и обеспокоилась, а после обратилась к нему с каким-то вопросом на мелодичном, но чужом языке. Как только Снейп услышал ее слова, голову пронзила резкая боль и он схватился за виски, слегка покачнувшись. Взволнованно щебеча, посетительница поспешила к нему, оставив поднос на столике, подхватила под руку и проводила к кровати, помогая усесться.

По мере того, как она говорила, к удивлённому Снейпу начало приходить понимание того, что ему пытаются сказать: "ещё рано вставать", "очень слабы", "выпить лекарство". Он понял, что ему предлагают обезболивающее и кивнул, боясь отвечать и не зная ещё, как должен реагировать.

Убедившись, что пациент устроен надёжно и не упадет, помощница, или, возможно, медсестра забрала склянки и начала поочередно спаивать их профессору, а тот смирно глотал неприятные настойки и пытался по вкусу определить, что же он, собственно, поглощает и какой у этих зелий состав. Как Мастер зелий, он был уверен в своих силах, но и здесь его ждала неожиданная неудача — лекарства были насыщенными, неприятными, с сильным привкусом трав, но совершенно незнакомыми, при этом одно зелье явно было снотворным, потому что, выпив его веки тут же начали слипаться, и он заснул, не успев даже дослушать, что ему говорили.

///

В следующий раз Снейп проснулся, когда за окном было темно, на столе горел ночник, а теплый морской ветерок легко шевелил занавески открытого окна. Посмотрев на руки, зельевар убедился, что все так же находится в теле незнакомого красавца, а ещё понял, что жутко проголодался, хотя и не знал, кого попросить об ужине.

Странно, за время сна знание нового языка укоренилось в памяти, и он ради эксперимента произнес несколько слов, справляясь с непривычным для слуха произношением. В языке отсутствовало понятие буквы "р", и оно было неотличимо от "л", а причудливая вязь букв была своеобразными иероглифами, хотя профессор понимал, что для чтения и письма его навыков ещё явно недостаточно.

Профессор снова поднялся с постели, потянулся, прикоснулся к голове — повязка исчезла, но на макушке сохранилась порядочная шишка.

Он прошел к двери, выглянул в соседнюю комнату и оказался в просторном кабинете, совмещённом с гостиной. В комнате имелось большое окно, широкая дверь открывалась на просторную террасу с шикарным видом на море. Половина комнаты визуально была деловой — с тяжёлым письменным столом из темного дерева, бюро, книжными шкафами и картотеками, а ближе к двери стоял полукруглый светлый диван, кресла, кофейный столик.

Хотя профессор ходил босиком, холодно не было — деревянный пол был достаточно теплым и не угрожал простудой в летнюю ночь. Странное ощущение — в Хогвартсе можно было простудиться даже в середине июля, если не надеть на ночь теплые шерстяные носки.

Снейп не понимал, где очутился — знание местного языка явно было магического свойства, но в спальне и кабинете нашлись электрические светильники и бра, а на столе высился допотопный дисковый телефон с длинным шнуром. Мужчина подошел и поднял трубку, но телефон молчал, — похоже, его отключили, чтобы не беспокоить звонками покой больного.

Он зажег настольную лампу, уселся в мягкое кожаное кресло с высоким подголовником — оно идеально подходило для его крупного тела, и, похоже, было сделано на заказ. После развернулся и засмотрелся на ночную бухту. Ночь была безлунной, но света для обзора хватало — в домах кое-где светились окна, россыпи огоньков в море указывали на далёкие корабли, а чуть в стороне заметен был свет маяка.

Идти куда-то ночью не хотелось, Снейп все равно не знал, где здесь кухня и кого может встретить по пути, поэтому просто решил насладиться видами и собраться с мыслями.

Напольные часы у стены заворчали и начали бить, профессор насчитал одиннадцать ударов. С отголоском последнего удара за спиной хлопнула дверь — обернувшись, он снова увидел давнишнюю посетительницу, но теперь она была в длинной белой ночной сорочке, темном халате и тапочках, а волосы заплетены в свободную косу. У профессора проскользнула мысль, что так ей идёт больше. А ещё возникло недоумение — она что, здесь живёт? С такой внешностью не было бы странно, если бы у этого мужчины была жена.

Но она тут же развеяла его сомнения. Удивлённо приподняв брови, женщина слегка поклонилась:

— Здравствуйте, господин ректор. Извините за поздний визит, просто заметила у вас свет. Все в порядке?

— Да, благодарю вас. Я просто решил немного отдохнуть в кабинете.

Снейп решил избегать обращений, насколько это возможно, ведь он до сих пор не знал, с кем говорит, и только обращение "ректор" дало ему понять, что он все так же связан с образованием, как и его прошлое "Я".

— Может, у вас болит голова? Или принести вам ужин?

При слове "ужин" живот Снейпа издал согласное урчание, незнакомка тут же понятливо кивнула и вышла. Она вернулась с подносом, на котором стояли тарелки с холодными закусками, чайник с горячим травяным отваром, блюдца с десертами.

— Работники кухни уже спят, увы, придется обойтись без горячего супа.

— Благодарю, этого хватит.

Довольный зельевар принялся за еду. Орудовать пришлось двузубой вилкой не совсем обычной формы, а нож почему-то лежал слева от тарелки — неужели в прошлом "господин ректор" был левшой? Однако привыкнуть к этому было несложно и трудностей не возникло. Некоторые продукты были Снейпу незнакомы, но были и те, что напоминали привычный картофель или томаты. Каждый кусочек он пробовал с осторожностью, но все блюда оказались аппетитными и пришлись ему по душе.

Насытившись, он получил очередную склянку с зельем, но теперь не торопился ее пить, раздумывая о том, как ненавязчиво выведать то, что его интересует. К счастью, гостья заговорила сама:

— Фрезия советует вам ещё пару дней отдохнуть, а после уже приниматься за работу. Вряд ли от вас с больной головой будет особая польза.

Снейп кивнул, а после осмелился поинтересоваться:

— А что со мной случилось? Я, если честно, не очень хорошо помню, как получил травму.

— Всему виной ваша галантность, она никогда до добра не доводила. Вы помогали леди Альмерии доставать папки со шкафа, и на вас упал кубок по фехтованию. Удивительно, как ещё голову не проломил, вы могли и умереть.

Профессор сохранил на лице спокойное выражение, хотя в голове пронеслось: "Похоже, все-таки умер", и это многое объясняло. В прошлом Снейп спокойно относился к призракам и признавал существование загробной жизни — наблюдая каждый день привидений замка, он точно знал, что смерть — ещё не конец. Однако, оказаться призраком в чужом теле — это было слишком невероятно даже для него.

В задумчивости, профессор случайно облился травяным настоем из чашки, и по привычке взмахнул рукой, выписывая жест активации и произнося невербально очищающее заклинание. Конечно, ввиду отсутствия палочки и привычной ему магии, ничего не произошло, но, подняв глаза, он встретил очень внимательный взгляд, направленный на него. Никак не комментируя увиденное, женщина протянула ему салфетку, чтобы вытереть пятно.

Наскоро промокнув халат, он поблагодарил за угощение и получил в ответ легкий кивок.

— Вас проводить, похоже, вы еще не очень хорошо себя чувствуете? — Женщина протянула ему руку и профессор оперся о подставленную ладонь, так как действительно ощутил себя ослабевшим и сонным после плотного ужина. Устроив его на подушках, помощница дала Снейпу лекарство, заботливо укрыла одеялом и даже пожелала спокойной ночи. Но у самой двери внезапно затормозила, озабоченно нахмурившись:

— Лорд Сель, совсем забыла, скоро у леди Амариллис юбилей, давайте устроим празднование в Цветочном павильоне, думаю, ей будет приятно.

Профессор уже погружался в сон, потому не придумал ничего лучше, чем согласиться, пока его уносило в объятия Морфея, и уже до самого утра его ничего не беспокоило.

Профессор проснулся хорошо отдохнувшим и полным сил — давно он не чувствовал себя таким здоровым, и не знал, было ли в этом виновато богатырское тело или мягкий, теплый климат, в котором он очутился. Он в прямом смысле ощущал себя другим человеком, и не мог сказать, что это ощущение ему не нравится. Повернув голову, сразу заметил уже знакомую ему женщину, которая, снова одетая по всей форме, спокойно сидела на стуле, ожидая его пробуждения. Заметив, что больной проснулся, она внезапно ехидно поинтересовалась:

— И кто вы такой?

По спине у Снейпа пробежали мурашки, а рука дернулась за палочкой. Что делать? Где он прокололся?

— Вчера вам почти удалось меня провести, — промурлыкала довольно женщина, потирая ладони. — Но знаете, наш ректор, лорд Сейлард, страдает тактилофобией и ненавидит, когда его касаются другие люди. А вы позволили мне к себе прикоснуться целых два раза, и если в первый раз это можно было списать на необходимость — вы едва не падали, то во второй вполне могли отказаться, но не сделали этого. Второе — наш добрый, но гордый ректор не позволил бы называть его просто “лорд Сель”, но вы же не знаете собственного имени, правда? И третье — наш уважаемый руководитель прекрасно знал, что леди Амариллис, престарелая преподавательница этики, умерла три года назад, и не стал бы соглашаться выделять Цветочный павильон, которого у нас нет, на празднование её юбилея.

Зельевар молчал, настороженно глядя на разоблачительницу, но, по всей видимости, она не собиралась сразу бежать и звать на помощь, а наоборот приглашала его к диалогу, так как спокойно представилась:

— Меня зовут Окарина Кассия, я заместитель по учебной работе и доверенный секретарь ректора академии Ханлин лорда Сейларда Лайонхарта, в чьем теле вам повезло очутиться.

Понимая, что нет смысла отпираться, зельевар поудобнее сел в постели, откидываясь на подушки, так, чтобы лучше видеть глаза собеседницы, и учтиво ответил:

— Меня зовут Северус Снейп, директор школы чародейства и волшебства Хогвартс. Хм. Бывший директор.

— Очень приятно познакомиться, Северус, надеюсь, наше сотрудничество будет плодотворным. Пожалуйста, позаботьтесь обо мне, — вежливо ответила леди Кассия.

Слышать собственное имя звучащим из уст другого человека в этом чужом для него мире, когда и сам Снейп больше не мог считать себя — собой, было необычно и довольно сюрреалистично, но он кивнул и пожал протянутую ему руку.

— Почему вы так спокойны? — Задал он беспокоящий его вопрос. — Ведь я для вас незнакомец, опасный чужак, но вы так беззащитно мне доверяете.

— Далеко не "беззащитно" — сейчас, не зная ни одной местной магической формулы, вы по сравнению со мной слабы, как котенок. Как я поняла, в вашем мире используют другой вид заклинаний? Словесно-жестовые формы?

— Похоже, что так. А у вас?

— Графически-векторные методы и еще духовная культивация, но второй способ не так популярен, слишком много времени занимает тренировка. Кстати, прежний лорд Лайонхарт раньше был достаточно сильным культиватором, поэтому снова овладеть этой техникой для вас будет проще.

Насколько профессор помнил, на Земле культивацией собственных физических и магических возможностей занимались монахи в горах Тибета, тогда как остальные маги предпочитали использовать более простые и привычные методы, черпая ресурсы из "мест силы" или собственного магического ядра, ресурс которого был ограничен и мог угасать без должного использования.

— И все же, вы ещё накануне поняли, что я не ваш ректор, однако не подняли панику, а спокойно сидите здесь и разговариваете со мной.

— Разумеется, понять и принять подобное непросто, особенно если ранее с подобным не сталкиваться, но академия Ханлин — особое место, здесь таких, как вы, на самом деле немало. Даже я при рождении сохраняла определенные воспоминания из своей прошлой жизни, но предпочитаю этого не афишировать. Да и, признаться, жизнь была не такой увлекательной, чтобы за нее держаться.

Снейп замер, изумленно подняв брови — такого поворота он не ожидал.

— Некоторые здешние преподаватели и учащиеся переносились сюда после смерти в другом мире, попадая в чужое тело. Есть те, кто рождались с воспоминаниями о прошлом, восстанавливали воспоминания позже, ударившись головой, или оказывались уже во взрослом, сформированном теле. Есть такие, что встречали печальный конец в будущем и после смерти оказывались в прошлом, в собственном юном теле, во второй раз желая избежать прежних ошибок и жить по-новому. А были те, кто читали об академии в новелле или играли в игру, основанную на событиях, приближенных к реалиям академии Ханлин. Чаще всего, это романтические любовные истории-гаремники, и, в зависимости от возраста и рейтинга, такие люди начинают и вести себя соответственно, стараясь завоевать "цели захвата".

У профессора закружилась голова и зашевелились волосы, когда он представил себе размер того хаоса, который должен здесь царить. Он осторожно поинтересовался:

— И как вы с этим справлялись? От такого же с ума можно сойти.

— Мне проще, никто не пишет любовных историй про начальника Учебной части. Я воспринимаю себя стандартной экстрой, мобом, с которым ничего не происходит. А вот ректору приходилось туго — во многих историях соблазнительный, харизматичный ректор академии — "цель захвата", и практически каждый год появляются студентки, желающие его "завоевать" и добавить к себе в коллекцию в качестве очередного участника "реверс-гарема". Из-за этого наш лорд Сейлард и заработал свою болезнь — несладко приходится, если тебя постоянно пытаются облапать или затащить к себе в постель беззастенчивые решительные девушки.

— И что, меня это тоже ждет?

— Вероятнее всего, да, но, если соблюдать определенные правила, "поднятых флагов" можно будет избежать.

— "Флагов"? — По мере рассказа, Снейп понимал все меньше, в конце-концов, он никогда не был поклонником романтических игр и новелл.

— "Флаг" — событие, которое служит началом сюжетной линии с определенным персонажем. Чаще всего, какая-то мелочь, но после этого герой просто обязан заинтересоваться героиней, попытаться с ней сблизиться и влюбиться. Чаще всего это сопровождается мыслью: "Ах, она такая необычная, не такая, как другие". И девчонки этим откровенно пользуются, особенно попаданки, считающие, что оказались в "сказочке".

— И чего мне следует опасаться?

— Не дарите никому цветов. Не давайте свой платок. Не позволяйте бить себя по лицу или, наоборот, защищать от чего-то мимопроходящим соплюшкам. Не снимайте студенток с дерева, не помогайте им подсадить птенца в гнездо. И, самое главное, если при вас девушка начинает подворачивать ногу и падать — ни в коем случае ее не ловите, лучше сразу разворачивайтесь и бегите прочь! Подхватите девицу — окажетесь в двусмысленном положении, и она будет считать, что уже вас "зацепила". Отделаться от такой будет намного сложнее, если только она не заинтересуется кем-то другим, из другого рута.

Профессор растерянно молчал. За годы работы в Хогвартсе он приобрел определенную репутацию "Ужаса подземелий", его намеренно избегали, и это позволяло сохранять личное пространство неприкосновенным. Кроме того, будучи шпионом, циником и "зловещим тёмным магом", он никак не подпадал под определение "героя-любовника". А теперь, в этом неудачно смазливом теле, ему придется скрываться от романтически настроенных девушек и пытаться избежать незавидной роли жертвы, когда на него объявят охоту.

— Тогда, может, просто сразу признаться, что я ненастоящий ректор и уйти с этого опасного поста?

Внезапно он ощутил от леди Кассии настолько явную угрозу, что по коже пробежал холодок. Доверенный секретарь ректора посмотрела на него так, что Снейпу захотелось забиться под одеяло и не выбираться, пока страшная женщина не уйдет.

-Только попробуйте. Если бы я хотела вашего разоблачения, рассказала об этом еще вчера, но мне правда очень нужна ваша помощь. Когда я заметила ваши странности, первой мыслью было — "О, боги, только не снова". У нас каждый год из-за таких разоблачений сокращается преподавательский состав, приходится искать новых сотрудников, и если вы сейчас сбежите, это будет настоящая катастрофа. Через две недели начинаются занятия, а еще не готовы планы, расписания, не подписаны приказы о назначении. Поиски нового ректора займут много времени, и ещё больше потребуется, пока он войдет в курс дела. Это будет кошмар, мы ничего не успеем, в школе воцарится бардак, щедро сдобренный магией. Так что пожалуйста, сохраните личину лорда Сейларда, помогите нам. Вы же и так были директором — не думаю, что войти в курс дела будет так уж сложно. Я подготовлю все документы, расскажу о нюансах, всему научу, даже буду защищать от поклонниц, если вы того захотите. Подумайте только — сплошные преимущества. Кроме того, в случае побега, я не могу поручиться за вашу жизнь, — за вами помимо меня будет охотиться вся бухгалтерия и отдел кадров, а там работают сильные и нетерпеливые магички, многие из них в прошлом — боевики и авантюристки, которые отправились на покой, но не позабыли прежних умений.

— Это угроза?

— Не совсем, скорее, дружеское предупреждение. Ну, что вам стоит, работа знакомая, оплата достойная, климат мягкий, еда вкусная. Ко всему перечисленному — всеобщее уважение и высокое положение в обществе — наш ректор принадлежал к старинному роду, у него имеется состояние, титул и даже родовое поместье.

Профессор провел ладонью по лбу, обдумывая заманчивое предложение. Он сам в прошлом владел скромным и неказистым домиком в Коуксворте, в тупике Прядильщиков, а теперь мог обзавестись целым родовым поместьем. В годы службы Дамблдору и Волдеморту Снейп не думал о будущем и не знал, где будет проходить его старость, если удастся пережить войну. В Хогвартсе он погиб, но здесь у него была возможность начать новую жизнь, с чистого листа и с новым именем, не прилагая для этого особых усилий. Конечно, оставалась проблема личного плана, но он был уверен — используя опыт прошлой жизни, присущие ему язвительность и сарказм, он сможет легко отделаться от любой романтически настроенной девицы, и после они сами не захотят к нему приближаться. Хотя у него еще оставались некоторые опасения.

— А что, на поместье больше никто не будет претендовать? — Он не мог поверить, что все складывается так удачно.

— Родители лорда Сейларда уже умерли, он не женат, из родственников у него только троюродный брат Ариосто, с которым ректор практически не общался, а сам Ариосто живет на другом конце континента, служит капитаном дворцовых рыцарей в столице империи Иман и вряд ли проявит заинтересованность в чужом родовом гнезде, расположенном высоко в горах.

— Хорошо, леди Кассия, можете на меня рассчитывать, — окончательно принимая решение, согласно кивнул он, и женщина, мягко улыбаясь, снова пожала руку своему новому начальнику, закрепляя их договор.

Рука Окарины была мягкой, ухоженной, теплой, но само рукопожатие ощущалось крепким, располагающим к доверию, и профессору не хотелось отпускать эту ладонь, переживая давно забытое чувство общности с другим человеком. Может, это была магия, а возможно, память его тела о прошлом, но он откуда-то знал, что приобрел надежного союзника, и это было непривычное для него ощущение, ведь раньше ему приходилось постоянно защищать других и полагаться только на себя.

— Тогда, лорд Сейлард, пока отдохните, скоро нас всех ждет работа, и вы должны хорошенько восстановиться после инцидента.

Леди Кассия поднялась с места, изящно поклонилась и удалилась, оставив Снейпа переваривать информацию и привыкать к его новому положению ректора удивительной, но такой проблемной академии Ханлин.

В последующие дни профессор знакомился с новым миром — леди Кассия рассказывала ему о сотрудниках, географии страны, в которой он очутился, административном устройстве академии. Секретарь показала ему написание иероглифов, и постепенно он начал разбираться в специфике местного языка, хотя попытка написать собственное имя провалилась — он еще не привык к этим странным, изогнутым формам букв, и слово вышло корявым. Хотя Окарина была довольна и этим — немного потренировавшись, он сможет оставлять свои резолюции на бумагах и подписывать приказы, а большего пока и не требуется — официальные и личные письма за ректора она писала сама.

Он смог также увидеть местного врача, леди Фрезию Ассизи, когда она приходила проверять состояние своего пациента. Вооруженный нужными знаниями, он уже вполне уверенно выдавал себя за лорда Сейларда, и Фрезия ничего подозрительного не заметила, но посоветовала ещё неделю не переутомляться, пока он полностью не восстановится от травмы.

Профессор также понял, что преподаватели и сотрудники академии в большинстве своем — благородных кровей, ведь многие студенты здесь — наследники аристократических родов, принцы, принцессы и дети правителей из других стран. Они поступали в академию чуть ли не каждый год — и откуда только брались в таких количествах, — но именно из-за этого найти нового профессора, или, тем паче, политически нейтрального ректора, который бы устроил всех, было такой проблемой. Леди Кассия была младшей дочерью из семьи приграничного виконта, а сам ректор носил титул графа, хотя Северус и не понимал, почему здесь, в другом мире, использовались титулы из его прошлой жизни. Видимо, сказывалось влияние бесконечных попаданцев.

Чем больше Снейп узнавал о новом месте своего обитания, тем больше удивлялся — мир выглядел занятным винегретом, в котором было намешано множество концепций и принципов. Своеобразное лоскутное одеяло, которое не должно было существовать, но как-то взаимодействовало и функционировало.

В королевстве Оран, где располагалась академия Ханлин, изучали магию, устраивали рейды на монстров, живущих в лесах и уважали магов. В священном царстве Юрии власть принадлежала церкви, правителем была Святая, а за порядком следили инквизиторы, расправляющиеся со скверной. В соседней империи Иман, где жил кузен Ариосто, власть удерживал тиран, происходивший из военного сословия и расширивший свои территории, прибегая к захватническим войнам. На востоке в королевстве Кои жили надменные и обидчивые культиваторы, которые объединялись в общины и хвастались, какого уровня просветления им удавалось достичь. А на западе, в небольшом герцогстве Симерия, существовали подземелья разных сложностей, в которые устраивали рейды авантюристы, желая поднять ранг мастерства, найти магические камни и ценные материалы, и больше нигде в мире таких подземелий нельзя было найти.

Странам частенько угрожали "Короли демонов", видимо, разные, потому что "силы зла" постоянно огребали от героев, но ничему не учились, и вскоре начинали "угрожать" снова.

То тут, то там возникали "Избранные", наделённые "особыми" силами для борьбы со злом, но Снейп так устал присматривать за "Избранным" Поттером, что только скривился, услышав об этом, заранее представляя, сколько хлопот эти доморощенные спасители доставляют.

В целом, весь мир казался слепленным из сюжетов книжек, причем сделано все было кое-как, и непонятно, почему это никого не удивляло — то ли местные жители привыкли, то ли понятие логики у них атрофировались под воздействием сюрреалистичной действительности.

Когда он спросил об этом Окарину, она посоветовала меньше забивать подобным мозг, воспринимая всё, как законы данной Вселенной.

— Я помню, что в моем прежнем мире все было иначе, но стараюсь не зацикливаться на этом, иначе есть риск слишком сильно углубиться в размышления и сойти с ума, — пожала плечами она. — В силу этой особенности, я могу легко понять ваше недоумение, но с местными жителями вам это лучше не обсуждать — подобные вопросы для них прозвучат странно, как если бы вы спросили, нормально ли, что небо голубое, и не странно ли, что трава зелёная.

Леди Кассия потратила неделю, отведённую ректору на восстановление, на то, чтобы обучить профессора базовым знаниям, показать ему портреты сотрудников, предоставить краткое досье на каждого, но предупредила, что дольше тянуть нельзя — им необходимо приниматься за работу, иначе не удастся закончить в срок приготовления к началу учебного года.

* * *

В свой первый рабочий день Снейп оделся в форменный костюм уже привычного темно-изумрудного оттенка, но положенный ему меч к поясу решил не пристегивать — все равно не умел пока им пользоваться. Леди Окарина грозилась научить его самообороне, но он немного сомневался в ее умениях — чему может научить такая небольшая, деликатная, хрупкая леди? Среди его знакомых волшебниц было много опытных дуэлянток, обладающих солидным боевым опытом, но отними у них палочку, — и все пропало, в физическом плане английские леди были абсолютно беспомощными.

Снейп ещё раз поправил воротник, повернулся несколько раз перед зеркалом, придирчиво изучая непривычный фасон костюма. В Хогвартсе преподаватели и студенты носили мантии, но здесь форма была более разнообразной и красивой. Мужчины носили сюртуки, иногда короткий плащ, прикрывающий портупею и ножны, женщины — красивые строгие платья в пол с кринолином. Для юношей-учащихся была установлена стандартная форма — костюм светло-серого цвета с темным галстуком, а девушки надевали нарядные платья жемчужно-голубого цвета с пышной юбкой выше колен, короткий пиджак или жилет, также им были положены чулки и черные форменные туфли на небольшом каблуке.

Профессор признавал, что здешний наряд более удобный и практичный, чем путающаяся в ногах мантия, но костюмы девушек-студенток казались излишне откровенными и легкомысленными. Видимо, дизайнер отдавал предпочтение красоте, не заботясь о местных сквозняках. Снейп задумался, можно ли изменить наряд и решил спросить об этом Окарину.

Кабинет ректора академии находился недалеко от его личных покоев, нужно было подняться на этаж выше и свернуть в небольшой тупичок, заставленный горшками с декоративными растениями и цветами. В приемной уже ожидала леди Окарина, сортируя папки. Она кивнула приветственно, довольная тем, что профессор запомнил ее разъяснения и не заблудился по пути. Подспудно доверенный секретарь все-таки беспокоилась за пришельца, хотя он и уверял, что никогда не страдал идиотизмом. Но и водить ректора везде за ручку — чересчур подозрительно.

— Леди Кассия, доброе утро. Что у нас сегодня запланировано?

— Здравствуйте, лорд ректор. Леди Альмерия подойдет к десяти, позже назначена встреча с мэтром Карлом. А прямо сейчас вас осмотрит леди Фрезия. Она почему-то уверена, что я не давала вам возможности отдохнуть и не прекращала тиранить, даже когда вы болели.

— Что вы, леди Окарина, какая тирания, из ваших рук и яда испить не страшно, — ответил Снейп, стараясь быть галантным, но с непривычки вышло плохо — это было заметно по скептически приподнятой брови его собеседницы. Однако, она никак это не прокомментировала, лишь указала головой на дверь.

— Пожалуйста, леди Фрезия уже ждёт.

— Спасибо.

Снейп пообещал себе потренироваться в составлении комплиментов, меньше похожих на сарказм, а после с опаской просочился в свой новый кабинет. Как и в его личных покоях, здесь наблюдалось обилие зеленого и золотого, но наличие большого окна и привычный уже морской пейзаж делали комнату светлой и просторной, не вызывая гнетущего ощущения. Зельевар не переставал удивляться тому, насколько его новое окружение отличается от прежней жизни, и не мог избавиться от мыслей, что где-то таится подвох — не может быть, чтобы все было так радужно.

Стол ректора здесь также был отодвинут к окну, похоже, лорд Сейлард любил расслабляться, любуясь видами. Кроме того, в комнате стояли несколько шкафов с книгами, кубками и наградами, а в центре располагался длинный овальный стол со множеством стульев, расставленных вокруг, видимо, предназначенный для совещаний или педсоветов. На одном из высоких стульев в ожидании хозяина кабинета расположилась дама лет сорока с ярко-зелеными глазами и красивыми пшеничными локонами, небрежно заколотыми шпильками. Уже знакомая ему леди Фрезия Ассизи выполняла обязанности врача академии и была деканом факультета Целителей.

Судя по досье, леди Ассизи была родом из империи Иман, но ей пришлось бежать из страны, когда ко власти пришел тиран, хотя какие-то родственники у нее там ещё оставались. Интересно, у нее были контакты с кузеном Ариосто? Не хотелось бы, чтобы до рыцаря доходили странные слухи о ректоре.

Снейп вежливо улыбнулся и слегка поклонился, терпеливо позволяя Фрезии посчитать пульс, осмотреть ему зрачки и послушать сердце с помощью допотопного фонендоскопа.

— Извините за доставленные неприятные ощущения, лорд Сейлард, — снимая перчатки, проговорила медик. — Похоже, вы здоровы и угрозы жизни нет. Но если начнете уставать, почувствуете тошноту или головокружение, немедленно жалуйтесь мне. Я знаю, какой безжалостной иногда может быть леди Кассия.

-Уверен, она поступает так сугубо ради блага академии, — дипломатично ответил профессор, провожая достойную даму к выходу и открывая перед ней дверь.

Леди Фрезия слегка ошарашенно глянула на пациента, фыркнула и удалилась, попрощавшись со всеми царственным кивком.

Едва профессор успел усесться в кресло, как в дверь тихо постучали, и в комнату вплыла удивительной красоты женщина с ярко-алыми кудрями и глазами голубыми, как чистейший аквамарин. Снейпу пришлось кашлянуть и заострить внимание на бумагах, лежащих перед ним, чтобы не демонстрировать так явно своего изумления.

Леди Альмерия Алленфлау и на портрете выглядела потрясающе, но вживую оказалась просто ослепительной, он был уверен, что окажись леди на Земле, половина магической Британии валялась бы у ее ног. А вторая, женская половина страны, точила на кухнях ножи.

— Ректор Сейлард, — мелодичным голосом прожурчала визитерша. — Я безмерно рада видеть вас целым и невредимым, ведь вы пострадали из-за меня!

Альмерия красиво опустилась на стул, расправляя вокруг пышные шелковые юбки, и приложила к глазам платочек, будто собиралась расплакаться от переживаний.

Дикий бродячий недоверчивый кот, которым был профессор все эти годы, буквально взвыл в душе Снейпа, наблюдая этот прекрасный, но фальшивый насквозь спектакль. Не сдержавшись, профессор откинулся в кресле, сложив руки на груди, и прошелестел язвительно, так, как он привык:

— Зачем же плакать, леди, всегда можно возместить ущерб деньгами.

Он понимал, что поступает откровенно грубо, несвойственно ректору Сейларду, да и как декан Слизерина должен был выразиться более тонко и тактично. Но он интуитивно ощущал, что против этой женщины нужно было ставить усиленную защиту, бить крупным калибром, лёгкие барьеры она бы снесла, даже не заметив.

Альмерия в изумлении уставилась на начальника, едва не приоткрыв рот. Глаза ее ожидаемо оказались совершенно сухими — даже тушь не растеклась. Будто почуяв неладное, в кабинет стремительно вошла леди Кассия, она обогнула стол, бухнув перед Снейпом стопкой папок, и по пути слегка наступила мужчине на ногу, призывая его держать себя в руках. Это было не больно, но слегка отрезвило, и профессор надел на ректорское лицо лёгкую доброжелательную улыбку, — он пока не мог привыкнуть и считать его своим.

— Леди Альмерия, виноват, голова ещё слегка болит, потому был несдержан. Слушаю вас, по какому вопросу вы решили меня посетить?

Ощутив, что игру никто не оценит, леди Альмерия спрятала платок, села прямо и поинтересовалась:

— Я слышала, в новой программе на этот год сократили количество практических часов по зельям. И как прикажете вбивать знания в этих остолопов, если мне не хватает времени даже на базис? О более продвинутых вещах я и не говорю.

Да, прекрасная леди была зельеваром, и в этом Снейп ей также безмерно завидовал, а ещё мечтал сунуть нос в ее лабораторию и изучить местные пособия по зельеварению. Но приходилось сдерживаться и не выдавать своего интереса, иначе был риск оказаться на крючке у леди Алленфлау — распознай она эту его слабость, и будет вить из ректора веревки.

— Я пока не видел новые программы, и ничего не могу сказать, но, если часов недостаточно, — лишь посочувствую. Программы составляем не мы, и я при всем желании не могу растянуть время, чтобы добавить вам ещё.

Тут Снейп изумлённо вдохнул — на лбу у Альмерии проявились довольно очевидные красные кавычки, будто рисованные, которые слегка померцали и исчезли. Сама леди никак не отреагировала, и профессор кинул косой взгляд на своего секретаря. Та слегка опустила веки в ответ и кивнула, а он расслабился — похоже, леди Окарина в курсе происходящего и все ему растолкует. Нужно только избавиться от посторонних.

— Тогда вот, список материалов и лабораторной посуды, будьте добры, внесите в статью расходов, — Альмерия выложила на стол несколько листов.

— Бюджет на четвертый квартал уже утвержден, — забирая запрос, ответила Окарина, — но, если вас устроит, мы можем попробовать протолкнуть покупку вашего оборудования после нового года.

— А раньше никак нельзя? Здесь есть некоторые ингредиенты, которые нужны для завершения важного опыта.

— Обсудите это с леди Оливией, если она найдет средства, конечно, не будет никаких проблем с их приобретением.

На лице Альмерии снова показались кавычки, брови красавицы нахмурились, она прикусила губу, что-то обдумывая, но после поднялась с места:

— Я, пожалуй, подожду. Не стоит отвлекать занятых людей своими мелочами. С выздоровлением, господин ректор.

Она сделала реверанс и ушла, оставляя за собой шлейф цветочных ароматов от очень дорогих духов.

— Леди Оливия, до того, как стать здесь главным бухгалтером, бродила по подземельям герцогства Симерия и потрошила монстров. Даже леди Альмерия не рискует с ней связываться — до того страшная особа.

— А что это было на лбу у леди? — Снейп неопределенно повел рукой у себя перед лицом. — У меня галлюцинации?

— Я так и думала, что вы заметили. Нет, это эмоции. Не все их видят, но такие, как мы с вами, "не от мира сего", — могут. В данном случае, это было раздражение. Иногда такие символы рисуют в комиксах, чтобы более наглядно показать эмоции героев. Кавычки — гнев, раздражение, капелька — стыд, неловкость или неуверенность, розовые черточки на щеках или ушах — смущение или влюбленность. Обещаю, вы ещё не то увидите, вас ждёт масса открытий.

Снейп вздохнул и обречённо покачал головой. Ему вовсе не нужны были подобные сюрпризы, или, тем более, такие визуальные подсказки о чувствах других. Ощущение того, что он оказался в книжке, да ещё не очень хорошего качества, только усилилось, и у профессора от этого действительно разболелась голова.

Леди Окарина, заметив, что он морщится, подошла сзади и начала массировать ему виски, помогая снизить неприятные ощущения. Это вышло как-то чересчур естественно, будто она привыкла это делать, и Снейп даже не успел возразить, а после смирился и расслабился. Прикосновения пальцев были приятными, не очень лёгкими, именно такими, как нужно, чтобы разогнать неприятные ощущения. Профессор ощутил, как тугой обруч боли, стянувший голову, начал слегка ослабевать, но не сильно этому обрадовался. Прошли только пару часов его первого рабочего дня, он ещё практически ничего не сделал, но уже ощущал себя выжатым, как лимон.

— Я принесу вам чаю, а после займёмся документами. У нас есть время до прихода мэтра Карла, чтобы спокойно поработать.

— Спасибо, это оказалась неожиданно напряженная беседа, вы меня очень выручили.

— А никто не говорил, что будет легко, — заметила секретарь и удалилась готовить травяной отвар.

Снейп утомленно потер пальцами переносицу. Видимо, смерть и новая жизнь оказались более выматывающими, чем он мог предположить. Раньше он легко выносил капризы Темного лорда и даже Круциатус, а здесь не мог спокойно стерпеть притворство красивой зельеварши. Может, она просто не такая, как все. Поймав эту мысль, профессор влепил себе мысленную затрещину и помотал головой — ну уж, нет! Все дамы, встреченные им в этом мире, были особенными, уникальными, не похожими на других — всё понимающая, заботливая Окарина, царственная, вежливая и профессиональная Фрезия, красивая, но обладающая хитростью лисы Альмерия — следовательно, можно предположить, что это особенность этого мира, и ему вовсе не нужно бегать, поднимать какие-то "флаги" и влюбляться во всех подряд.

Леди Кассия вернулась с подносом, заставленным чашками и блюдцами, и он поспешил на помощь, перехватывая неудобную ношу. Секретарь споро разлила чай по тоненьким фарфоровым чашкам, подождала, пока профессор сделает несколько глотков, и только после этого поинтересовалась:

— И зачем вы так проехались по леди Альмерии? Бедняжка была в полном шоке, а выражение вашего лица… честно, никогда такого не видела. Видимо, несладко вам приходилось в прошлом мире.

— Извините, в дальнейшем я постараюсь сдерживать себя. Сам не подозревал, что меня так проймет. Я просто устал от фальши, раньше её вокруг меня было слишком много — фальшивая привязанность, фальшивая дружба, фальшивая гуманность, фальшивая верность. Даже цели, которым всю жизнь служил, выглядят теперь какими-то… ненастоящими.

— Неужели вас окружали сплошные лицемеры?

— Хуже того, я был одним из тех, кто годами выражал эту фальшивую преданность.

— Подозреваю, у вас были для этого причины, но спрашивать не буду, просто попрошу — в будущем не пугайте сотрудников, они этого не заслужили.

Профессор кивнул и снова отпил чая, благодарный за то, что у него не стали ничего спрашивать. А что он мог сказать — я был предателем, и всю жизнь занимался тем, что бил в спину тех, кому служил? Убил Дамблдора; присматривал за жертвенной овцой-Поттером, подводя его к смерти; старательно трудился над тем, чтобы уничтожить Волдеморта. С последним немного не успел, конечно, но это не отменяет того, что Снейп успел сделать за долгие годы. Похоже, неподходящая личность оказалась в теле доброжелательного, гордого, красивого и великодушного ректора Лайонхарта. Но теперь это его жизнь, и придется менять привычки — здесь он предавать больше никого не намерен.

---

Примечания:

Не знаю, как на самом деле называются эти своеобразные "эмоджи" на лицах персонажей, но читатели манхв отлично понимают, о чем идет речь. А для примера прикладываю эту картинку с эмоциями, найденную в сети, на выражении злости заметны те самые "кавычки":

https://i.pinimg.com/736x/b2/86/e7/b286e73f61db0df24a149388a63ab9bf.jpg

Спокойное чаепитие продлилось недолго. Вскоре в приемной зазвонил телефон, и леди Окарина поспешила ответить, а следом пришла горничная, которая забрала поднос с чашками. Головная боль отступила, и Снейп снова готов был приниматься за дело. Но чуть не передумал, когда заметил выражение лица своего "доверенного секретаря", когда та вернулась в кабинет, нагруженная очередной пачкой бумаг. Он прекрасно знал это выражение — подобное появлялось у него самого, когда он собирался особо бессердечно издеваться над гриффиндорцами.

— Не переживайте, мы с вами быстро со всем разберемся, — счастливо и кровожадно улыбаясь, пообещала леди Окарина.

— А если не получится сделать это быстро? — С легким беспокойством поинтересовался профессор.

— Мы очень постараемся сделать все в максимально сжатые сроки. Леди Оливия уже несколько раз напоминала мне, что ей нужны ставки для расчета зарплаты преподавателей, а без вашего участия я не могла ей этого предоставить.

Профессор кивнул, и они принялись за работу. Из министерства образования королевства Оран ежегодно приходила программа, по которой подготавливались учебные планы. В академии было три направления обучения — Боевая магия, Целительство и Магический анализ. При этом, для каждого курса был предусмотрен блок гуманитарных дисциплин — культура, религия, философия, этикет, танцы, история и иностранные языки, риторика, искусство и музыка, а были профессиональные предметы, отдельно для каждого направления. Так, зелья изучали только целители, боевикам и аналитикам они были без надобности, боевые маги налегали на монстрологию и физические упражнения, а аналитики большинство времени отдавали расчетам, учились высчитывать сложные векторы для продвинутых заклинаний и строили новые схемы.

Разумеется, разные преподаватели вели разные дисциплины, и им всем нужно было высчитать количество нагрузки, учитывая трудовой стаж, квалификацию и дополнительные регалии.

— А вот здесь написано "практика" и "практика п.", причем вторая оплачивается дороже. Почему?

— Обычная практика — это семинары, тестирование, разные срезы и контрольные, они проводятся в аудитории и оплачиваются как стандартные лекционные часы. А "практика п." — "полевая практика", она оплачивается отдельно. У целителей всю полевую практику забрала леди Альмерия и ее ассистент Маккена. Младшие курсы варят под их присмотром более сложные зелья, а старшие, начиная с третьего курса, отправляются на практику в госпитали. В этом году у целителей старших курсов полевую практику урезали, выделяя им дополнительное время для подготовки к экзаменам, вот леди и бесилась — никому не хочется терять часть зарплаты, которую можно потратить на маникюр. Аналитики тоже ездят на практику, но у них другие задачи — кабинетная и штабная работа. А для боевиков полевую практику устраивают чуть ли не каждые три месяца, они ездят со своими преподавателями, учатся сражаться с монстрами.

Профессор понимающе кивнул — в Хогвартсе полевой практики не было, но по некоторым дисциплинам она была необходима — по той же защите, чарам, зельям. Будущие целители посещали у него занятия по углубленному зельеварению, но у других студентов было меньше возможностей опробовать изученное на деле.

Некоторое время они молча работали, пересчитывая почасовку, сравнивая с календарем и передавая друг-другу отдельные листы.

— Они опять там грибов наелись, — потерев лоб рукой, пожаловалась Окарина. — У нас 42 учебные недели, без учета каникул, а "Символистика" у третьего курса не вмещается. Лишнее занятие. Они, наверное, забыли, что День основания королевства — выходной. Каждый год одно и то же. Совсем считать разучились.

— И что делать?

— Выкрутимся как-нибудь. Но лорд Янос опять будет ругаться. У него на числах пунктик, ждите, еще жалобу вам напишет.

— Напишет — рассмотрим. — Снейп уже начал немного понимать, как работает здешняя система, которая давала студентам очень много свободы, зато многое требовала от преподавателей и руководства академии.

Когда черновой план учебных планов был готов, леди Окарина кивнула и благодарно улыбнулась:

— Теперь буду составлять расписание, в этом ваша помощь уже не нужна, сама справлюсь с этим пасьянсом, все равно потом раз пять переделывать. Дня через два подпишете конечный вариант.

— А у нас было для этого специальное заклинание, Минерве достаточно было взмахнуть палочкой, и все — расписание готово, планы, приказы чуть ли не по каждому студенту.

— Удобно было вашей Минерве, у нас таких заклинаний нет. Все дело в специфике здешней магии. У вас магический поток, похоже, был слабее и пластичнее, поэтому можно было управлять им с помощью слов и палочки. У нас же, если вы попробуете чаровать привычным методом, желая вымыть руки, можете вовсе лишиться конечностей. Дикая, неуправляемая стихия. Для ее усмирения нужно тщательно просчитывать векторы и силу влияния. У нас бывало так, что студент хотел наполнить стакан водой, а вызывал локальное наводнение. И опять же, набрать холодной воды — это одна структура, а чтобы она была теплой — уже другая. И в расчетах учитывается плотность воды, объем, температура. Именно поэтому боевым магам приходится так много тренироваться, чтобы творить заклинания с ювелирной точностью. А для более простых, бытовых дел мы магию стараемся не использовать — уборку можно сделать руками, для получения воды достаточно открыть кран, а для связи изобретен телефон.

У Снейпа мурашки пробежали по спине при воспоминании, как он пытался использовать невербальное "Экскуро". Неизвестно, что получилось бы, если бы его усилия увенчались успехом. Леди Окарина, заметив его потемневшее лицо, будто что-то поняла и, отвлекая профессора от мрачных дум, помахала записями с готовыми учебными планами.

— Зато по этому я сейчас смогу составить расчасовку со ставками, подготовить приказы и осчастливить бухгалтерию и кадры. Я попрошу, чтобы вам принесли обед, отдыхайте, вы сегодня хорошо потрудились. Я позвоню мэтру Карлу, он поймет и придет в другой день.

— А вы будете есть?

— Нет, сначала закончу с этим. Иначе постоянно буду отвлекаться, и еда все равно не пойдет впрок.

Леди Кассия ушла, прихватив их наработки, а профессор слегка расслабился, развернувшись к окну и любуясь морем. В бухте стоял на якоре крутобокий корабль с белыми парусами, по небу летали крикливые чайки, солнце упоительно сияло, отбивая всякое желание работать.

Академия Ханлин находилась в южной части королевства, здесь царил мягкий тропический климат, и даже зимой нельзя было увидеть снега и все активно зеленело. Занятия начинались в конце лета, когда жара спадала и наступал мягкий "бархатный" сезон. Летние каникулы длились семь недель, еще две недели студенты отдыхали зимой, проводя дома новогодние праздники, и еще неделю длились весенние каникулы — тогда, когда праздновали День рождения короля, а высокородным учащимся и преподавателям положено было посещать торжества в столице.

Месяцы в этом мире, как и на Земле, делились на четыре недели, по десять дней в неделе, зато сутки были немного короче — по 22 часа.

Вскоре горничная с необычными сиреневыми волосами, принесла поднос с обедом. Горячий овощной суп, отбивная на кости, тушеные карамелизованные овощи, ароматный сыр, бокал вина. Готовили здесь действительно неплохо — даже искусные эльфы Хогвартса не дотягивали до мастерства местных поваров. Леди Окарина заглянула следом, чтобы убедиться, что ректор ни в чем не нуждается, а еда соответствует его вкусам.

— Я что, левша? — В очередной раз заметив нож не с той стороны тарелки, поинтересовался Снейп.

— Лорд Сейлард амбидекстр, так что можете пользоваться руками, как захотите. А нож лежит слева по этикету — считается, что так сложнее схватить его и всадить в собеседника.

Профессор слегка нахмурился — бывший владелец его тела выглядел каким-то идеалом. Кроме неприятия касаний, у него, казалось, не было никаких недостатков — красив, богат, силен, умён, талантлив, отличный боец и руководитель, а теперь ещё оказалось, что обеими руками лорд ректор орудовал с одинаковой лёгкостью. Как тут не заработать комплекс неполноценности?

Встречая своих новых коллег, Снейп не переставал удивляться — все они, как на подбор, были хороши собой, что преподаватели, что слуги, даже портреты пожилых профессоров можно было легко размещать на обложке модного журнала.

В Хогвартсе его прежние сотрудники не особо следили за собой и не могли служить эталоном красоты — чересчур толстый Слагхорн, сухая Макгонагалл, неэлегантная Спраут, откровенно монстроподобный Хагрид. Да и сам Снейп не был красавцем с его дурной кожей, больными темными зубами, сальными от зелий волосами и сутулостью. Его искренне интересовал вопрос, как леди Альмерии, проводя долгие часы за тиглями, удалось сохранить такую фарфоровую, нежную кожу? Как леди Окарина, кабинетный работник, поддерживает себя в такой отменной форме? Сможет ли он сам соответствовать высоким стандартам, или его прежняя личность неминуемо отразится на этом новом теле, превращая красавца-ректора в подобие его, прошлого?

Теперь он лучше понимал распространенное мнение, что внешность человека влияет на "содержание" — в теле Сейларда Лайонхарта даже ходить было легко, хотелось сохранять осанку и больше улыбаться. Но, соответственно, и "содержание" могло отразиться на внешности, Снейп не хотел этого, и снова решил попросить совета у своей бесценной помощницы в этом мире, леди Окарины.

Выслушав его, секретарь слегка нахмурилась в размышлениях.

— Честно говоря, никогда об этом не задумывалась. Видимо, нам, как героям каких-то фантазий, положено быть привлекательными. Вы еще "протагонистов" не видели, их сразу можно узнать — они буквально слепят. Но если вас это беспокоит, я могу с вами позаниматься в зале, все равно нужно учить вас заново держать меч. Какое оружие вы предпочитали использовать в своем мире?

— Палочку.

— Хм. Понятно. — Леди Окарина не выглядела воодушевленной подобным ответом, но приняла его спокойно и назначила тренировку через три дня, когда самая горячая бумажная работа будет завершена, и у них образуется немного свободного времени.

* * *

Следующие два дня Снейпу и Окарине приходилось туго — он старательно подписывал документы, которые ему подсовывала исполнительная секретарь, и его почерк значительно улучшился. На прием к ректору просились многие, но секретарь ловко справлялась с запросами, облегчая работу.

Снейп смог своими глазами увидеть леди Оливию Ханнеман, которой его пугали, и это оказалась очередная великолепная дама лет пятидесяти, с густым, мягким голосом и высокой прической, из которой не выбивалось и волоска. Каждое движение местного главного бухгалтера было отточенным, четким, выдавая опытного бойца. Снейп чувствовал себя неуютно под пронзительным взглядом темно-синих глаз, он снова ощущал себя, как на приеме у Темного лорда, и все ждал, когда леди Оливия начнет копаться в его мозгах.

Но его снова прикрыла леди Кассия, отвлекая внимание на себя, и профессор проникся к ней искренней благодарностью — давно уже его никто не защищал. Да и защищал ли его кто-нибудь вообще? Родители занимались разборками между собой, Лили защищала его от Мародеров для вида, делая это однобоко и не желая всерьёз ругать собственных однокашников, а впоследствии и предала, перейдя на сторону противника. Дамблдор заступился за него на суде, планируя в дальнейшем использовать, а больше и не было людей, достаточно близких зельевару, которым не было наплевать на Снейпа и его проблемы.

Впору было заподозрить в корыстных намерениях и саму леди Окарину, но за прошедшие дни профессор увидел, как усердно трудится его помощница, как искренне она переживает за академию и поддерживает своих коллег, сглаживая острые углы и умело разрешая возникающие конфликты. Леди Кассия тянула на себе огромный объем работы, и дополнительно взяла на себя ответственность за профессора, поэтому всеми силами старалась держать свое слово, помогая ему освоиться и привыкнуть к новому миру.

Пережив собственную смерть и своеобразное перерождение, профессор по-новому взглянул на свою прошлую жизнь, и теперь, откровенно говоря, не понимал причин многих своих поступков. Он не жалел, что изучал зелья, дружил с Малфоями или спасал детей, но в остальном не мог понять, почему добровольно позволил увлечь себя в этот многолетний ужас двойной жизни и зачем столько лет цеплялся за призрак предавшей его женщины, которая, к тому же, никогда его не любила. Тогда он сделал все, что мог, чтобы исправить свои проступки, а в дальнейшем произошедшее было последствием чужих решений, которые взрослые, сознательные люди принимали сами.

В результате, встреча с главным бухгалтером прошла гладко, и леди Окарина выглядела весьма довольной.

— Вы хорошо справились, я знаю людей, которые под взглядом леди Оливии замолкали или начинали мямлить. Вы же держались так уверенно.

— Это пустяки, приходилось встречать людей и пострашнее, — бросил профессор, всеми силами стараясь не показывать, как ему была приятна эта похвала. Не то, чтобы раньше он меньше старался, просто его редко хвалили за приложенные усилия, и теперь добрые слова падали на душу, как капли благодатного дождя на иссохшую почву.

Леди Кассия приготовила чай, и, в качестве награды, попросила горничную принести по кусочку творожного торта с вишней. Чай у Окарины всегда получался прекрасным — ароматным и крепким, с добавлением незнакомых Снейпу трав и ягод, снимающим усталость и освежающим. Как говорила сама секретарь, такой чай обычно готовили у нее дома, используя местные дикие горные травы.

А нежный творожный торт с кисловатой вишнёвой прослойкой послужил приятным дополнением к напитку, даря настоящее наслаждение языку. Профессор поймал себя на том, что довольно щурится, откусывая очередной кусочек лакомства. Возможно, дело было в том, что здесь зельевара не мучили призраки прошлого, он больше не страдал от вины и стыда, да и окружающие относились к нему по-другому. В конце-концов, в атмосфере постоянного недоверия и ненависти, в которой ему доводилось обитать в прошлом, и кусок в горло не полезет, и язва разовьётся. Губы непроизвольно кривились в улыбке, — ради такого можно было постараться, и он даже в некоторой степени был благодарен, что так удачно "попал".

Позже чувство благодарности немного притупилось, и причиной этого стала тренировка, которую устроила ему леди Окарина. Как и в любом другом деле, леди Кассия подошла к вопросу обучения основательно, и поблажек давать не собиралась. Занятие проходило вечером, когда в тренировочном зале никого не было, и, несмотря на то, что урок был пробным, а мечи использовались затупленные, она заставила Снейпа переодеться в защитную тренировочную форму и надеть шлем.

Профессор оставался мужчиной, поэтому в очередной раз залюбовался ладной фигурой леди Кассии, которая для такого случая также сменила платье на белую тунику, брюки из плотной ткани и для защиты надела перчатки и кожаный жилет. Когда он предложил ей также надеть шлем, доверенный секретарь только хмыкнула и отрицательно качнула головой. Она явно не считала Снейпа достойным противником.

Леди Окарина помогла Северусу выбрать подходящий для него меч, не очень длинный и не очень тяжелый, а себе достала меч покороче, поясняя, что с ним ей будет удобнее. Около получаса она учила профессора правильно держать меч и показывала, как нужно ставить ноги, не стесняясь применять силу, если ей казалось, что ученик начинает сутулиться. Когда он в достаточной мере запомнил ее наставления, Окарина предложила Снейпу провести пробный бой.

— Давайте проверим, на что вы способны.

Они встали друг напротив друга, отсалютовали мечами, и через три секунды Снейп уже валялся на песке, причем он даже не заметил движения своей противницы. Леди Кассия вздохнула ещё раз и начала медленно показывать ему свой прием связку за связкой, демонстрируя, как можно было отразить его более эффективно.

— Я же жила в приграничной зоне, там в лесах кишат монстры, если хочешь жить, — научишься защищаться. А вас, при всем уважении, съедят в первые пять минут.

Профессор мог только согласиться — у него была в прошлом хорошая реакция, знание заклинаний и солидный дуэльный опыт, но здесь нужно было заново учиться двигаться, полагаясь совсем на другие навыки.

— Потенциал у вас есть, вам досталось тело, способное на многое, постарайтесь к нему привыкнуть, и всё получится. Вы привыкли к ограничениям своего старого тела, и теперь сложно принять новые возможности.

Урок продолжался. Профессор вдоволь повалялся в песке, и подозревал, что у него образовались синяки на тех местах, о которых он и не знал. В свою очередь, леди Окарина даже не запыхалась, но внимательно следила за каждым движением своего ученика. В конце-концов, она слегка стукнула его мечом и приказала:

— Снейп, прекращайте думать.

— Что? Почему?

— Вы пытаетесь обдумывать каждое свое движение, из-за чего постоянно опаздываете. Ваше тело само знает, что ему делать, лорд Сейлард много лет отдал тренировкам, положитесь на память тела, не пытайтесь меня заклясть, постарайтесь меня победить.

Профессор сильно сомневался, что из этого что-то получится, но решил попробовать и расслабился, подготовившись к очередному падению. Краем глаза он заметил движение Окарины, и рука сама взлетела, отводя удар, а нога отступила в сторону, смягчая соприкосновение. Он и сам не ожидал такого успеха и ошарашенно глянул на скрещенные лезвия. Зато леди Кассия была заметно довольна, она улыбнулась широко и кивнула:

— Да, вот именно этого я и добивалась. Вам не нужно учить все заново, важнее привыкнуть к тому, что вы на самом деле умеете сейчас. У вас большие перспективы, лорд ректор, и, думаю, месяца через два-три я уже буду вам не соперник.

Снейп сильно сомневался, что сможет достичь подобных успехов, но после кивнул — за время их знакомства леди Окарина ещё ни разу его не подводила, и он постепенно учился полагаться на ее слова. Сказала сделает его бойцом за два месяца — значит, сделает, и неважно, каких усилий это будет стоить ему или ей самой. Главное — результат.

— Хорошо, лорд Сейлард, думаю, на сегодня достаточно. Пожалуйста, примите сегодня ванну с маслом лиссы, у вас точно должен быть пузырек в аптечке — оно снимает напряжение в мышцах и у вас будет меньше синяков. И отдыхайте, завтра нас ждёт очередной напряжённый рабочий день.

Леди Кассия попрощалась со Снейпом, уложила мечи на стойки и ушла, не предлагая его проводить. А зельевар был благодарен за такую возможность сохранить свою гордость — тело от ударов болело, конечности с непривычки дрожали, и ему вовсе не хотелось показывать свою слабость. Лучше уж доберется потихоньку сам, надеясь не попадаться никому на глаза. Несмотря на боль, он был доволен сегодняшними успехами и не собирался останавливаться на достигнутом. Неприятные ощущения не были такими уж непереносимыми, и результат стоил всех затраченных усилий.

Последние дни перед началом учебного года пролетели как один, и вот уже Снейп стоял в парадной мантии на сцене актового зала академии, готовясь произносить приветственную речь. Конечно, текст речи был написан за него, и профессору не раз приходилось выступать перед публикой, но легкая нервозность не исчезала — а вдруг сейчас кто-то его раскусит, встанет и будет кричать, что ректор — фальшивый? Вспоминая, что в академии полно возвращенцев из будущего, Снейп удивлялся, что по его душу еще никто не пришел, но, возможно, все изменится, когда академия заполнится студентами.

На первом ряду сидели преподаватели, почетные гости, представители студенческого совета, которые отбирались из числа лучших учеников и пользовались в академии уважением. И неважно, что среди них каждый первый — принц какой-то страны. Считалось, что попасть в совет можно, показав высокие результаты тестирований, и иногда туда даже попадали простолюдины, хотя леди Окарина, ехидно прищурившись, сообщила, что обычно такие счастливчики — девушки, и, скорее всего, с секретом.

В этом году обошлось без неожиданностей, и представителями студсовета стали пятеро юношей с разных курсов, причем все — разной масти, как на подбор. Присмотревшись, Снейп рассмотрел у одного из студентов волосы нежно-салатового оттенка, но решил не заострять на этом внимания — в конце-концов, он уже привык, что здесь природа по полной оторвалась на людской внешности. Он собрался с духом, аккуратно положил ладони на кафедру и начал:

— Коллеги, учащиеся, уважаемые гости. Поздравляю вас с началом нового учебного года в академии Ханлин. За время, проведенное в стенах нашего учебного заведения студенты смогут развить свои таланты, получить уникальные знания и навыки, которые помогут им в будущем показать себя достойными, всесторонне развитыми личностями и профессионалами в избранном ими деле. Достигайте вершин в учебе, помните о чести, берегите свою репутацию и не посрамите имя академии. Желаю удачи.

Коротко кивнув, Снейп занял свое место в кресле, довольный, что его речь не продлилась долго. Он не любил тратить время на подобные условности и искренне не понимал Дамблдора, который, видимо, писал свои речи во сне, напившись перед тем смесью из огневиски и отвара мухоморов.

После него выступили ещё несколько человек, но все были немногословными, видимо, в академии продолжительные речи не приветствовались. Но вот на сцену поднялся президент студенческого совета, третьекурсник и второй принц королевства Оран, Корнелиус Ранемон. Юноша улыбнулся залу, и вокруг него внезапно образовался ореол из света, да ещё откуда-то начали вырисовываться крупные розы чуть ли не больше его головы. Продержавшись немного, розы растаяли, а Снейп, слегка склонив голову, тихо поинтересовался у леди Окарины, сидящей по соседству:

— Это что за иллюминация? Он что, рождественское дерево и мы должны водить вокруг него хороводы?

Леди Кассия провела по губам ладонью, будто стирая улыбку, и пояснила:

— Это протагонист, главный герой и любовный интерес, я же говорила, они обычно светятся и пропустить их точно нельзя. Зашкаливающая красота, от которой глаза слезятся.

— А почему я не видел всего этого вокруг вас при знакомстве?

— Я второстепенный персонаж, не настолько красива, и мне вся эта мишура не положена. Но не удивляйтесь, если когда-то начнете светиться сами. Вдруг вы окажетесь героем чьей-то истории.

Зельевар промолчал, но мысленно был не согласен с этим — леди Окарина была достаточно хороша, чтобы получить вот такую же рамочку из цветов, ей бы пошло.

Вскоре церемония завершилась, кураторы собирали свои группы и уводили их в аудитории, а леди Альмерия в углу выговаривала что-то своему ассистенту Маккене. После неудачной встречи в кабинете, леди-зельевар предпочитала больше не трогать ректора, переключив усилия на леди Кассию, но и здесь ее чаще всего ожидала неудача — принципиальная Окарина не шла ни на какие уступки, а шантажировать или запугивать ее было бесполезно. Молодой человек послушно кивал, прислушиваясь к словам начальницы, и буквально лучился от удовольствия, хотя сама Альмерия особо добродушной не выглядела.

— Маккена во френдзоне, — пояснила леди Кассия, чуть кивая в его сторону. — Очень, очень глубоко. Настолько глубоко, что в энциклопедии на слове "френдзона" его фотография. А леди Альмерия этим пользуется.

Вспоминая прошлого себя, Снейп ощутил сочувствие к парню, и мстительно подумал, что и после нового года у них снова не найдется денег на выполнение заявки леди Алленфлау. Пусть ждёт до лета.

Спускаясь вниз по лестнице со сцены, он развернулся и автоматически протянул руку, чтобы помочь спуститься леди Окарине, а после и леди Фрезии, но помощница глянула на него очень выразительно, и он вспомнил о своем мнимом недуге, тут же опуская руку и пряча ее в карман. Леди Фрезия, похоже, ничего не заметила, так как промолчала, но Снейп в очередной раз напомнил себе, как важно соблюдать осторожность в подобных мелочах.

///

Бумажной работы накопилось действительно много, и первую неделю после начала занятий Снейп практически не покидал кабинета ректора. Еду ему приносили, и он мог не отрываться от дел. Леди Окарина читала деловую этику и бумагооборот у аналитиков, а также ей приходилось присматривать за работой ее собственного Учебного отдела. На время отсутствия она присылала в приемную свою методистку Розину, серьезную девушку с прической-ракушкой и странными желтыми глазами. Розина была молчаливой, исполнительной и профессор не возражал против такой помощи, он уже достаточно во всем разобрался, чтобы не просить помощи по любому поводу.

Если поступал звонок из министерства или вопрос попадался специфический, Снейп обещал уточнить информацию, и проблем не возникало.

Тренировки с леди Окариной также не прекращались, они спарринговались ещё дважды, и профессор ощущал себя все увереннее, постепенно привыкая к необычным ощущениям в теле.

Леди Кассия показала ему полки в его собственной библиотеке, где стояли книги, посвященные культивации.

— Думаю, вы уже можете постепенно учиться направлять потоки энергии, чтобы усиливать тело, ускорять движения. Я в этом не специалист, но вы умный, думаю, разберётесь. А после и что-нибудь базовое по векторам подберу, главное не тренируйтесь без меня.

Снейп с большей охотой почитал бы что-то про зелья, но понимал, что пока не время, он должен научиться хорошо владеть своим новым телом, развивать его потенциал, а с изучением любимой темы придется потерпеть.

А потом профессору под ноги упала первая студентка.

Он направлялся в столовую, чтобы ради разнообразия пообедать с коллегами, а заодно получше изучить свое окружение. Леди Окарина спешила на занятие, потому не могла его проводить, и Снейп самонадеянно отправился один.

Навстречу ему шла студентка первого или второго курса, явно слишком молодая, а ещё излишне завитая и благоухающая. Подходя к ректору, она внезапно зашаталась и начала падать, рассчитывая, что ее поймают. Натренированный взгляд профессора мгновенно определил, что падение было постановочным, поэтому он моментально припомнил совет леди Кассии, повернулся спиной к студентке, красиво лежащей на полу, и стремительно удалился, делая вид, что он вообще, ну вообще ничего не заметил.

Забежав к себе в кабинет, он уселся за стол и не выходил до самого вечера, во избежание, так сказать.

Услышав о произошедшем, леди Окарина лишь покачала головой и предрекла, что на ректора теперь объявят охоту. Не может быть, чтобы подобное поведение не разожгло азарт в девичьих сердцах.

— Они не успокоятся, пока не получат вашу голову.

— Но я же не педофил, сколько мне? Сорок? А первокурсницам по пятнадцать, за кого они вообще меня принимают?

— Вам тридцать два, не добавляйте себе лет. И вы правы, вы их вдвое старше. Но такие девушки не дружат с логикой, они поставили себе цель и пытаются ее добиться, хотя и не понимают, что этот кусок им не по зубам. Так что следите за стаканом — могут и подсыпать чего.

Снейп поклялся себе вообще ничего не принимать из чужих рук, а нападения продолжались. Стоило ему показаться в коридоре одному, как кто-то обязательно падал, причем наличие поблизости леди Окарины вскоре перестало быть сдерживающим фактором. Уворачиваться от валящихся на него тел Снейп научился очень быстро, а ещё полностью осознал, почему бедняга Сейлард заработал свою тактилофобию. Вокруг творился сущий бардак.

Одна из девиц, особенно настойчивая, однажды кинулась на него из-за угла с упрямством профессионального регбиста, но уставший от этого цирка профессор легко уклонился, подождал, пока девушка проедется по земле и затормозит, после просто переступил через валяющееся перед ним тело и пошел дальше. За его спиной шептались студенты: "А что, так можно было вообще?" — "Ну, раз ректор сделал, значит, можно".

Профессор знал, что поступает плохо, но не мог сдержать злорадства, плещущегося в сердце, — может, случаев с "подворачиванием ноги" станет поменьше, если на них перестанут так реагировать?

Упавшая девчонка, которой так откровенно пренебрегли, вскочила, прокричала:

— Вы… Вы — злюка!

И убежала в слезах.

А профессор пошел к себе в кабинет, мурлыкая под нос песенку.

— Знаете, меня только что назвали злюкой, — ухмыляясь довольной крокодильей улыбкой, сообщил он Окарине.

— И что, это вас так радует?

— Обычно студенты называли меня козлом, упырем и сволочью, так что после такого "злюка" звучит как-то вообще не обидно. Скорее, смешно.

— Вы сейчас своими руками поломали детишкам сказку. Как бы отвечать не пришлось. Хотя, предполагаю, это были только цветочки и нас ждёт ещё много всего интересного.

Леди Кассия его вроде бы и попеняла, словесно выражая недовольство, но в глубине глаз ее таилось одобрение, видимо, преподаватели давно устали от этих розово-ванильных шаблонных сценариев, вынужденно играя роли клишированных болванчиков в очередной однотипной истории.

Но последствия у его поступка всё-таки были. На следующее утро к ректору в кабинет пришел председатель студсовета принц Корнелиус со своей свитой, собираясь призвать ректора к ответственности.

— Вы довели леди до слез! Вы поступили, не как рыцарь! Где ваша галантность? — Кипятился главный герой, красуясь перед окружающими своим великодушием. — Это оскорбление, и я готов защищать ее честь.

— Ваше высочество, в Уставе академии сказано, что студенты имеют право проводить внеурочное время так, как им заблагорассудится, если их действия не противоречат правилам. Если этим юным леди хочется полежать на сомнительной чистоты полу, как я могу им это запрещать?

Принц, задохнувшись, замолчал, не зная, что сказать — с изворотливым умом слизеринца ему ещё сталкиваться не приходилось.

— Я не понимаю ваших претензий. Я оскорблял леди словом? Нет. Я толкал леди? Нет, и пальцем не тронул, она свалилась сама. Я просто спешил и прошел мимо, как и многие студенты, в тот момент находившиеся в коридоре. Так почему вы пришли именно ко мне? Ловите уж всех причастных. А пока прошу, не мешайте работать, видите, документов просто гора. До свидания.

Притихшие неудавшиеся герои вынуждены были уйти, поджав хвост, а Снейп отбил пальцами на столешнице мажорный ритм. Бодаться с ним вздумали — они ещё не знают, с кем связались. И спускать провокации с рук он был больше не намерен. В голове Снейпа формировались планы мести, и он предвкушающе и зловеще улыбнулся.

После того, как "гениальные" идеи с падением и обольщение ректора в прямом смысле провалились, местные героини немного попритихли, обдумывая свои следующие шаги. Снейп был доволен — он надеялся, что эта передышка заставит студенток взяться за ум и начать, наконец, учиться.

Ректору с леди Окариной удалось справиться с основным потоком срочной документации, и его секретарь выглядела удивительно благодушной.

— Остались несколько отчетов по контрольным срезам остаточных знаний, их требует министерство. Трое студентов, которые перевелись из другой академии, заканчивают оформлять документы, нужно будет выписать им бегунки для сдачи разницы по экзаменам. А еще нужно провести инструктаж по технике безопасности у боевиков — они его подписывают через пень-колоду, да и после не выполняют. А потом пора будет просить преподавателей начинать сдавать свои программы, материалы по занятиям и поурочные планы. Их тоже визируют у ректора. Как, вы чувствуете себя уже достаточно уверенным, можете провести совещание, думаю, не только у меня вопросы накопились?

— Совещание провести надо, по основным вопросам я легко на все отвечу, а в остальном полагаюсь на вас. Надеюсь, это не будет для вас слишком обременительно?

— Нет, лорд Сейлард, вы отлично справляетесь, мне уже практически ничего не нужно за вас делать.

— Тогда, леди Окарина, если у нас найдется пара часов, не могли бы вы провести для меня экскурсию по всей академии? Все-таки, я практически нигде не был, хотелось бы восполнить этот пробел.

— Конечно, я давно собиралась вам это предложить. Для этого и подходящий предлог имеется — нужно обойти территорию с мэтром Карлом и начать планировать ремонтные работы на следующий год. Бюджет для этого закладывается заранее, так мы совместим приятное с полезным.

Снейп кивнул, соглашаясь с этим планом. Мэтр Карл Вангелис выполнял в академии Ханлин те же функции, что и мистер Филч в Хогвартсе, но никому и в голову не могло прийти обращаться с ним неуважительно. Несмотря на добродушный нрав и улыбчивость, мэтр Вангелис обладал удивительно высоким ростом. Видимо, он тоже когда-то был боевым магом, и до сих пор сохранил превосходную физическую форму — руки его были сильными, под тканью сюртука заметны рельефные мускулы, и возле глаза на скуле заметен был давний шрам. Лицо мужчины с ровным носом и четко вылепленными скулами идеально подходило для греческих статуй, а волосы покрывала красивая седина. При первой встрече Снейп мысленно нарядил мэтра Карла в пиратскую тельняшку и шляпу, вручил ему в руку кривую саблю, но и такое сочетание оказалось очень гармоничным.

С обязанностями завхоза Вангелис справлялся отменно, во всяком случае, от него было меньше проблем, чем от леди Альмерии, и конфликтов с ректором не возникало, хотя видеться с мэтром Карлом приходилось часто — он отвечал за все бытовые и хозяйственные вопросы, заведовал поставками и нанимал подрядчиков. Речь мужчины была грамотной, голос — мягким, а взгляд — мудрым и проницательным. Похоже, он также был благородного происхождения, но не афишировал свой статус, предпочитая более простое обращение.

При первой встрече мэтр Карл не предложил ректору руки, видимо, отлично осведомленный о недуге Лайонхарта, и в дальнейшем старался соблюдать дистанцию, чтобы не доставить собеседнику неудобства лишними прикосновениями. Узнав о желании ректора провести проверку, завхоз обстоятельно кивнул и пообещал организовать все в ближайшее время, незачем откладывать такое важное дело в долгий ящик. И действительно, уже через два дня они втроем с леди Окариной начали свой осмотр.

Несмотря на то, что Снейп проживал уже вторую жизнь, и первая жизнь была достаточно суровой, он ощущал, как это тело влияло на его сознание. То ли ректор Сейлард изначально был легкомысленным оптимистом, то ли это было вызвано благоприятной обстановкой, но угрюмый профессор непозволительно расслабился, и в нем пробудилось давно зарытое глубоко в душе любопытство. Он готовился осматривать академию так, будто собирался разворачивать праздничный подарок, и уже предвкушал, сколько удовольствия получит от процесса. С некоторой натяжкой, его теперь даже можно было назвать жизнерадостным, что весьма поразило бы бывших коллег и людей, знавших прежнего Северуса Снейпа.

Леди Кассия пришла немного раньше с бланками и планами, собранными в одну папку.

— Процедура проводится каждый год, но ректор ходит на нее не часто, хотя мэтр Карл не против, и вам даже говорить не придется — он все скажет сам.

— Я рад, если смогу быть полезным.

— Просто расслабьтесь и наслаждайтесь прогулкой. Вам есть, на кого положиться.

Так и оказалось. Завхоз оказался чрезвычайно аккуратным и внимательным человеком, они втроем за день обошли всю территорию, заглянули в подвалы и даже поднимались на крышу, откуда открывался потрясающий, умопомрачительный вид на море, горы и лежащий в долине уютный курортный городок. Снейп решил, что после нужно походить и по городу, чтобы лучше ознакомиться с реалиями, в которых он очутился.

Академия Ханлин располагалась на обширной территории, обнесенной надежной оградой. Центральный корпус с учебными аудиториями, библиотекой, кафетерием, кабинетами и личными комнатами преподавателей был пятиэтажным, выстроенным из светлого песчаника и представлял собой приятное зрелище. Над крыльцом входа виднелась часовая башенка со шпилем, а каждый час по бокам циферблата открывались воротца, из которых выезжали кавалер и дама, изящно кланялись друг-другу под бой часов и разъезжались обратно.

Помимо этого, в отдельных зданиях были дормитории для юношей и девушек, еще одно здание занимали Целители, им нужно было много места для лабораторий, зельеварен и учебных палат, а к востоку находилось приземистое здание арены, где тренировались боевые маги. Также на территории академии было много хозяйственных построек — прачечных, помещений для слуг, конюшен, складов, флигелей для гостей, имелась и теплица с лекарственными растениями и травами. Свободное место отводилось под ухоженные клумбы, небольшие садики с лавочками, где студенты могли обедать или общаться, фонтанчики и беседки. Дорожки и площадки между зданиями были вымощены плиткой такого же яркого, солнечного цвета, что и сама академия, и в целом складывалось ощущение, что инфраструктура была продумана тщательно, с заботой о студентах и сотрудниках.

Все вокруг было пронизано солнцем, и сама академия казалась светлой, просторной, воздушной. Снейп любил Хогвартс, он прожил там практически всю свою жизнь, но не мог отрицать того, что академия Ханлин выглядит более приветливо и жить в ней оказалось не в пример комфортнее. Здесь хватало помещений для работы и отдыха, длинные каменные коридоры и мощные лестницы дарили ощущение надёжности, но светлые стены, высокие потолки и просторные залы не вызывали тягостного, давящего ощущения, как от старых замковых стен, и даже в глубоких подвалах академии не заметно было плесени, хотя, возможно, здесь не обошлось без магии — профессор видел иногда небольшие магические круги на стенах, полу, оконных рамах или дверных косяках.

Сначала они прошлись по служебным помещениям, обсуждая, где достаточно будет косметического ремонта, а где понадобится более серьезная работа. Снейп был не в курсе местных технических особенностей, поэтому преимущественно молчал, оставляя разговор на леди Окарину, хотя внимательно слушал, и вскоре смог вставлять в беседу некоторые замечания.

После обеда они точно так же осмотрели все аудитории, по мере того, как занятия заканчивались и комнаты пустели. По виду классы были похожи на учебные аудитории земных университетов — длинные ряды столов и лавок поднимались ступенчато, позволяя студентам лучше видеть преподавателя, стоящего внизу за кафедрой у доски. Широкие окна почти везде были распахнуты настежь, и приятный солоноватый ветерок, дующий с моря, шевелил лёгкие занавески. Как и в коридорах, стены классов были покрашены в нежные пастельные оттенки — бежевый, голубой, зелёный, и поэтому комнаты казались ещё просторнее и светлее.

В такую хорошую погоду не хотелось сидеть в комнате, и почти все студенты расположились на улице — читали, общались, флиртовали. Мэтр Карл остановился на минутку, чтобы сделать очередные заметки в блокноте, а ректор и леди Окарина медленно шли по дорожке, направляясь к зданию факультета Целителей. Немного в стороне, за декоративным кустом, студент-третьекурсник спорил с девушкой, а после зажал ее между собой и стеной, перекрывая путь рукой и нависая сверху.

Они обменялись ещё несколькими фразами, а после парень опустил руку и ушел, так, что никто не успел вмешаться. Собственно, кроме Снейпа и Окарины, никто и не обратил внимания. Леди Кассия недовольно щёлкнула языком и покачала головой:

— Кабедон. Ещё же не сезон, они должны начаться немного позже, где-то на второй фазе ухаживаний, ближе к весне, и сопровождаться фразой: "Не пытайся шутить со мной", "Не будь такой беспечной, каждый мужчина — волк" и прочей чепухой.

— Что? — Снейп действительно оказался в замешательстве, он даже не слышал раньше подобного определения.

— Вот эта поза, удар рукой в стену с прижимание к стене девушки, в которой заинтересован, называется кабедон. Типичнейшая шаблонная ситуация, я их вижу каждый год штук по пятнадцать, и не надоедает же. Хотя, признаю, находятся особо спортивные особы, которые умудряются выполнить кабедон ногой.

Профессор пожалел, что не может снять с причастных пару десятков баллов, и с ностальгией вспомнил школьную систему Хогвартса. Система рейтингов и страх перед недовольством друзей с факультета накладывали на студентов хоть какие-то ограничения, вынуждая их немного сдерживать себя. Или у его прежних студентов просто ещё сохранялся стыд, и они не выпячивали свои романтические переживания так явно, как местные? Снейпу в прошлом доводилось ловить и штрафовать парочки во время обходов и праздников, но заигрывать так открыто, на улице и практически у всех на виду — тут уж задумаешься, есть ли у здешних "протагонистов" мозги, или все работает чисто на гормонах?

— Вдохните, выдохните и пойдемте дальше, это не самое худшее, что можно здесь увидеть, — успокаивая его, прошептала леди Окарина, а Снейп кивнул, решив обдумать это позже. Хотя и тянуло спросить: "Куда уж хуже?".

У Целителей зельевару понравилось — леди Фрезия своих подчиненных и студентов строила железной рукой, а конкретно за зельеварами не менее зорко следила леди Альмерия. В коридорах и аудиториях царила чистота, граничащая со стерильностью, в застекленных шкафах теснились банки с заспиртованными "наглядными материалами", а целая большая аудитория была похожа на музей, вся заставленная чучелами и скелетами. Снейп ради любопытства пролистал несколько больших иллюстрированных справочников, которые увидел на столе, и настолько увлекся, что леди Кассии пришлось позвать его несколько раз, привлекая внимание, когда пришло время уходить.

Лаборатории Целителей также располагались на первом этаже и были хорошо оборудованы. Посетителям пришлось надеть халаты, своеобразные матерчатые бахилы на завязках, маски и шапочки, чтобы иметь возможность войти в "святая святых" зельеваров, и, увидев милые сердцу колбы, пробирки, мензурки, перегонные кубы, котлы и пузырьки с зельями, Снейп почувствовал, как сердце сжалось от ностальгии — ему было бесконечно грустно, что нельзя остаться здесь подольше и все хорошенько изучить. Ассистент Маккена в белом халате с нашитой на груди двухголовой змеей зорко следил за гостями, не позволяя им ничего трогать, видимо, опасаясь, что их действия нарушат какой-то эксперимент, и, к великому сожалению профессора, украдкой сунуть нос в котел с зельем не удалось.

— Мэтр Карл, мы дополнительно составим заявку и подадим вам ее до конца недели, вы же знаете, леди Альмерия сама этим занимается, вам не нужно так утруждать себя, — прозрачно намекнул Маккена, что им пора удалиться.

На втором этаже были обустроены палаты, комнаты реабилитации и кабинет леди Фрезии. Она доброжелательно приняла гостей, также пообещав подготовить необходимые документы с запросами по ремонту и материалам, и на этом визит к Целителям можно было посчитать завершенным.

У боевиков времени было потрачено еще меньше — основные занятия студенты посещали в центральном корпусе, а в помещении арены переодевались, принимали душ, подлечивали мелкие ушибы и ожоги и спарринговались. Снейпу удалось понаблюдать за тренировкой студентов четвертого курса, которые отрабатывали огненные заклинания, и был поражен. Он уже знал, что для каждого заклинания нужно просчитывать схему, выбирая правильный вектор, иначе огонь мог быть слишком слабым или, наоборот, слишком сильным. К тому же, в зависимости от схемы, мог образоваться беспорядочный язык пламени, огненный шар, огненное копье, легкий огонек для растопки костра или сияющий белой плазмой поток огня, горячий, как лава и способный резать металл.

То, что студенты Хогвартса делали одним взмахом палочки, здесь занимало больше времени и усилий, но у умелого студента не было нужды следить за магическим резервом и не существовало практически никаких ограничений. Мощь опытного боевого мага можно было сравнить с извержением вулкана, поэтому к обучению студентов подходили с такой строгостью.

Декан Боевых магов присутствовала тут же, это была молодая женщина, явно не старше тридцати лет, с изящной, гибкой фигурой, затянутой в плотный брючный костюм и защитные щитки. Длинная черная коса спускалась ниже талии, и движения женщины напоминали повадки леди Оливии — такие же выверенные, четкие и опасные.

Леди Айден Баттлфорт сама была выпускницей академии Ханлин, несколько лет прослужила в рыцарском корпусе, истребляющем монстров, а после вернулась делиться полученным опытом со студентами в родную "альма матер". Ее миндалевидные, алые, как рубин, глаза казались немного кошачьими и выглядели очень экзотично, и сама она похожа была на хищную, опасную пантеру.

— Леди Айден, добрый день, мы не помешаем? — Мэтр Карл галантно поцеловал ей руку, а Снейп слегка поклонился.

— Нет, мы уже почти закончили, сейчас потушим возгорания и все будут свободны.

— Мы, собственно, готовимся к ремонту, есть какие-то замечания?

Леди Айден тонко улыбнулась:

— Как обычно, ремонтировать нужно будет все. Но мы постараемся сдерживаться, чтобы не разрушить арену до конца и в следующем году не пришлось строить новую. Или, все же, стоит? Здание вон какое старое, нужно что-то помоднее.

— Бюджет это вряд ли потянет, — с сомнением протянула леди Окарина. — Останетесь без арены, и в этом случае вам со студентами придется тренироваться на стадионе или выбираться в пригород на полигон.

Декан боевиков недовольно взмахнула ресницами, поджимая красивые губы, и перевела свой лучистый взор на Снейпа, будто прося его принять ее сторону:

— А что на это скажет лорд ректор?

— Я поддерживаю леди Окарину, бюджет не резиновый, и отстраивать каждый год новое здание — никаких денег не хватит. Поэтому пожалуйста, будьте аккуратны на занятиях. И следите за техникой безопасности, пусть они, наконец, распишутся в журнале и научатся соблюдать правила.

Леди Айден казалась слегка шокированный, и, похоже, не находила слов в ответ. Леди Окарина не обратила на перепалку особого внимания, а в уголках рта мэтра Карла таилась улыбка, но и он ничего не сказал, отвернувшись и глядя, как студенты тушат подожженные ими деревянные болванки.

— Я… поняла, да… Техника безопасности, конечно… Мы учтем, спасибо за визит.

Раскланявшись, стороны разошлись, а после и завхоз, извинившись, удалился, пообещав подготовить предварительную смету расходов и принести ее через пару недель.

— Потрясающе, у нас есть все шансы сделать перспективный план по хозяйственной части ещё до нового года, у нас никогда этого не удавалось, леди Оливия будет счастлива.

— А вы? — Снейп слегка усмехнулся, наблюдая, как бесхитростно радуется его помощница таким мелочам.

— Ой, и я, конечно, меньше бумажной работы — чем не счастье?

Леди Кассия тепло улыбнулась, и профессор пожалел, что не может дотронуться до нее на публике — пальцы так и зудели от желания коснуться ее волос, согретых солнцем, заправить за ухо непослушный выбившийся на волю локон.

— А какие у вас впечатления? — Поинтересовалась у него женщина, когда они продолжили свой путь.

— Превосходно, я все запомнил, теперь смогу здесь ориентироваться даже в темноте. Но хочется посмотреть и город.

— Хм, город, говорите? Думаю, и для этого удачное время найдется. У вас проводились ярмарки?

— Бывало иногда, а что?

— Да вот, кстати, через несколько дней в городе осенний фестиваль и ярмарка. Желаете посетить?

— Ещё бы, с нетерпением жду.

— Постараюсь вас не разочаровать, — кивнула леди Кассия, и дальше они шли в молчании, а профессор пытался выбросить из головы нелепую мысль о том, что, со времени его учебы в Хогвартсе, эта ситуация будет больше всего напоминать свидание, чем всё, что с ним когда-либо происходило.

Задумчиво погладив пальцем нижнюю губу, он кинул косой взгляд на Окарину, но лицо секретаря было все так же безмятежно, и зельевар решил, что слишком расслабился и позволил себе надумывать разные глупости, поддавшись общему настроению, ведь раньше у него подобной тяги к романтике не наблюдалось. Он решил больше сдерживать себя и не переступать границ дозволенного, чтобы не испортить такие доверительные рабочие отношения, которые у них сложились. Хотя и понимал, что закрывать глаза на прелесть и обаяние своей спутницы ему становится все труднее.

---

Примечания:

Немного пояснений. Кабэ-дон (яп. Стена + “дон”) часто используется в японских фильмах, аниме и манге для девушек и молодых женщин. Мужчина силой прижимает девушку к стене, преграждая ей пути к отступлению, и получается звук “дон”. Кабэ-дон стал популярен как “искусный способ признания”. (Материал взят из Википедии).

От себя добавлю, что т.н. “кабедон” можно увидеть практически в любой романтической манге или манхве, так что его вполне можно отнести к шаблонам жанра. А для лучшего понимания прикладываю пару картинок с изображениями кабедона.

Традиционный: https://pbs.twimg.com/media/EDKSb8RWsAItDcs.jpg:large

Не совсем традиционный: http://pm1.narvii.com/6920/6c3108d55a29530c69e5f740cfe9129e9f4ccd3br1-1000-1080v2_uhq.jpg

Посещение ярмарки не казалось зельевару особо увлекательным времяпровождением, он предпочел бы познакомиться с городом в более спокойной обстановке, но решил положиться на Окарину. В праздничной толпе будет меньше заметна его растерянность или возможные затруднения.

Поход был назначен на вечер субботы, и леди Кассия попросила Снейпа одеться попроще — им незачем было привлекать к себе внимание, тем более, велика была вероятность встретить на ярмарке учеников, поэтому предпочтительнее было соблюдать анонимность.

— Наденете плащ с капюшоном, этого хватит, — инструктировала леди Окарина.

— Плащ не особо скрывает. Может, скрыть лицо?

— Можно и скрыть, думаю, вам подойдет темная полумаска.

— Постойте, она же тоже ничего не прикрывает, только глаза и нос? Я в такой буду выглядеть, как опереточный злодей.

— Ничего, все нормально. Здесь так принято, очередной элемент местного лора — темная полумаска на лицо, и все — вас больше никто не узнаёт.

Снейп скептически приподнял бровь, сильно сомневаясь в этих словах. Логика мира это одно, но и здравый смысл никто не отменял.

Они отправились в город ближе к вечеру, когда вершины гор нежились в закатном солнце, а огромный багряный диск окрашивал воду и небо в невообразимые цвета от нежно-розового до огненно-багряного, купая корабли в растопленной солнечной карамели. От академии к городку вела широкая мощеная природным камнем дорога, но леди Окарина свернула на еле заметную тропу, которая шла чуть в стороне и проходила через рощу цветущих деревьев, напоминающих магнолии. Идти по тропинке было немного неудобно, она петляла среди густых кустов, огибая осколки меловых скал, но в целом прогулка получилась приятной и необременительной, обладая определенной прелестью — Снейпу давно не доводилось бродить по лесу, не опасаясь, что на него бросится хищный ядовитый паук размером с пони.

Городок в долине назывался Канакта, был он по-курортному ленивым, мирным и считался зажиточным. В нем проживало около 20 тысяч человек, а некоторые дома достигали в высоту трех этажей. В целом стиль города напоминал французское, швейцарское или голландское предместье, аккуратные дома выкрашены в разные цвета, на балконах и карнизах горшки с цветами, мощеные улицы соседствовали с узкими каналами, через которые перекинуты пешеходные мосты, а в воде плескалась довольная жирная рыба.

Там, где для этого находилось место, разбивались миниатюрные садики с пряными травами и цветущими растениями, многие двери украшали нарядные витражные вставки, изящные медные ручки и молотки, ажурные металлические кованые фонари. Улицы были уютными, чистыми, но места хватало и людям и редким экипажам.

— Сюда часто приходят студенты, поэтому в городе много небольших кафе, магазинчиков с выпечкой, канцтоварами, разными полезными хозяйственными мелочами. Есть магазины одежды, оружейная лавка. В восточной части города расположены почта, трактир, постоялый двор, конюшни, а ярмарочные гуляния проходят на центральной площади, — рассказывала леди Кассия, кивая в ту сторону, откуда отчетливо доносился смех, музыка и шум голосов.

Профессор кивнул, раздумывая, стоит ли ему надеть-таки полумаску. Он нашел несколько в собственном ящике с перчатками, но продолжал сомневаться в их надежности. Да и есть ли смысл таиться, в конце-концов, он не делает ничего криминального — ректор академии имеет право повеселиться в свободное от работы время и даже приглашать с собой на прогулку коллег. Он и так закутался в легкий шелковый плащ, несмотря на теплую погоду, и чувствовал себя донельзя глупо в подобной халтурной маскировке. Однако леди Окарина уверяла, что с наступлением темноты воздух посвежеет, плащ не будет лишним, и тоже прихватила с собой накидку. Но если секретарь в платье с накидкой выглядела как симпатичная горожанка средней руки, то Снейп со своей высокой фигурой и закутанный в черное очень сильно выделялся из толпы и выглядел, откровенно говоря, подозрительно. В Хогвартсе, среди таких же темных мантий, его наряд не казался чем-то особенным, позволяя сливаться с толпой, но местные жители, очевидно, придерживались другой моды, наряжались на ярмарку ярко, не стесняясь сочных, рисковых цветовых сочетаний, и в этой атмосфере праздника ректор ощущал себя вороной на празднике канареек.

Заметив его нахмуренный вид, леди Окарина слегка наклонила голову, а после проницательно поинтересовалась:

— Вы снова думаете не о том? Наслаждайтесь весельем, такое событие нечасто случается, хотите, куплю вам яблоко в сахаре?

— Извините, просто слегка отвык от подобных мероприятий.

Он решил не уточнять, что и в прошлом не был записным весельчаком и заводилой, но, похоже, его отлично поняли без слов, потому что уголок рта женщины дернулся в легкой полуулыбке, но она промолчала, увлекая спутника за собой.

Пока они шли на ярмарку, наступили густые синеватые сумерки, и атмосфера еще оживилась. На тротуарах разгорались фонари, люди зажигали гирлянды, свечи, в воздухе плавали летающие фонарики в виде цветов, и теплый свет танцевал на стенах, придавая предметам объем и теплоту. На жаровнях томились местные плоды и овощи, свежая рыба и морепродукты, шпажки с мясными шашлыками, распространяя аппетитные ароматы. Лоточники предлагали купить у них леденцы, семечки, орехи, глазированные фрукты, пирожки, жаренные в масле и в меду, сахарную вату, сладкую воду и расер — местный хмельной напиток из фруктов с добавлением некоторых трав.

Кроме еды, на ярмарке нашлись и развлечения — тир, дартс, набрасывание колец на колья и другие игры, за победу в которых можно было получить плюшевого монстра или какую-то сладость. Не то, чтобы профессор впал в детство и решил испытать силы в борьбе за розового кролика, но многие взрослые охотно становились в очередь, чтобы показать свою меткость и удачливость.

— Популярный ивент, — отламывая ягодки от виноградной грозди, пояснила Окарина. — Почти наверняка здесь бродят главные герои каких-то историй. Здесь, на концерте и на танцплощадке. Могу поставить свою шляпу на то, что без происшествий не обойдется.

Действительно, очень скоро, прохаживаясь по улицам, Снейп начал замечать достаточно однотипные моменты — вот на сцене темноволосая девушка в полумаске распевает песни, а ей отчаянно аплодируют трое юношей на первой скамье — один золотой масти, другой серебряной, а третий — с интересным синим оттенком волос. Еще одна красавица в маске, в окружении парней, лихо загоняла дротики в мишень, явно красуясь своими талантами.

Чуть в стороне профессор заметил знакомую ему фигуру президента студсовета, а поблизости сверкали разноцветными макушками его помощники. Принц Корнелиус был одет скромно, скрывал лицо под уже ожидаемой полумаской и пытался произвести впечатление на белокурую первокурсницу с длинными платиновыми локонами, которая делала вид, что вовсе в этом не заинтересована, но постоянно кидала на ухажера косой взгляд из-под ресниц.

— Принц Ранемон. Он-то зачем надел маску? Это же никого не обманет, его фото вечно в газетах печатают.

— Тсс, тише, успокойтесь. Я же сказала, законы жанра, более того, узнать человека под полумаской считается неприличным, дурной тон. Просто примите все, как есть.

С этими словами леди Окарина сунула ректору палочку с нанизанными на нее засахаренными фруктами, и тот с опаской попробовал лакомство — ни один из фруктов, в отличие от яблок и винограда, не был ему знаком, но угощение оказалось приятным, не очень сладким, с легкими кисловатыми нотками и пряным послевкусием.

— Их вымачивают в алкоголе перед погружением в карамель.

— Вкусно, — кивнул Снейп, с удовольствием поглощая ароматные кусочки.

Как и во всем остальном, в отношении еды этот мир был весьма разносторонним — были овощи, фрукты и еда, такие же, как на Земле — яблоки, клубника, десерты, специи. Были продукты совсем незнакомые с виду, но на вкус не отличающиеся от земного картофеля, лука или репы, а были совершенно незнакомые блюда, которые при первой дегустации вызывали недоумение. Профессор до сих пор помнил суп со сладкой мягкой рыбой, острые пирожные с перцем, которые оказались закуской к аперитиву, овощ, похожий на свеклу, но с отчетливым мясным привкусом. А еще здесь можно было попробовать филе собственноручно поверженных монстров, но до этого Снейпу с его боевыми навыками было еще далеко.

Пока они с Окариной молча ели фрукты, рассматривая веселящуюся толпу, профессор заметил, что блондинистая пассия принца Корнелиуса отдалилась от остальных и отошла в темный переулок, протягивая золотую монету сидящему на корточках бродячему мальчишке. Блеск драгоценного металла был таким отчетливым, что не мог не привлечь внимания, и не прошло и минуты, как позади девушки будто из воздуха соткались три массивные фигуры местных маргиналов. По их напряженным позам и испуганному поведению "героини" было очевидно, что они явно вымогают у нее кошелек, не стесняясь толпы неподалеку — все равно, увлеченные весельем, люди не обратят на это внимания.

Снейп размышлял, что делать, доедая последний кусочек фрукта. Вмешиваться самому не хотелось, но пятерка героев была занята, выясняя отношения у игрового стола, а дело принимало неприятный оборот — один из бандитов схватил девушку за руку, и здесь уж профессор не мог устоять на месте. Он был ректором академии, и это его студентка, и его долг как педагога — защищать детей. Видимо, геройская натура, приведшая его к смерти в прошлой жизни, никуда не делась и проявляла себя здесь.

Развернувшись, он зашагал к месту происшествия и спокойно положил ладонь на плечо вымогателя.

— Похоже, разговор затянулся и вам следует уйти, — спокойно посоветовал он, надеясь разрешить дело миром. Но, разумеется, надежда была слишком радужной, гопота во всех мирах ведет себя одинаково.

Первый удар в ухо Снейп, не ожидавший этого, попросту пропустил, — в голове тут же зазвенело, но на ногах устоять удалось. Все внимание бандитов от девчонки переключилось на ректора, и теперь он оказался в невыгодном положении — один против троих, причем у двоих из них в руках блеснули ножи. Студентка прижалась к стене и испуганно пискнула, прижимая ладонь ко рту, а зельевар вспомнил, чему его учила Окарина и попытался получше ощутить потоки энергии, идущие по его рукам. Так просто он не дастся. В этот момент Снейп пожалел, что не взял с собой меч, но и отступать не собирался.

Слегка прикрыв веки, он легко шагнул вперед, усиливая удар внутренними резервами, и первый из нападавших улетел куда-то назад, в темноту переулка. Остались еще двое, которые, завопив синхронно, одновременно кинулись на защитника, не оставляя времени на размышления. Профессор подогнулся под одно лезвие, ударяя ребром ладони в кадык противника, и уже обреченно ждал, что его догонит сталь ножа второго, но позади раздался хриплый вздох и шум падения. Развернувшись, профессор увидел, что на последнем поверженном бандите, валяющемся на земле, стоит леди Кассия и спокойно доедает фрукты. Заметив приподнятую бровь ректора, она пожала плечами:

— Они не обратили на меня внимания, сами виноваты. Нельзя оставлять противников за спиной.

— Леди, вы могли пострадать! — Прекрасно зная способности своей помощницы, Снейп, тем не менее, не мог справиться с волнением и от страха даже повысил голос, сдерживаясь от того, чтобы не схватить леди Окарину за плечи и хорошенько потрясти.

— Не меня только что огрели по голове и чуть не пырнули ножом, — резонно возразила помощница, метким движением забрасывая опустевшую шпажку в стоящую поодаль урну. — Если леди Фрезия узнает, что вы пострадали, она съест мою печень. Вы можете хотя бы предупреждать, когда броситесь геройствовать в следующий раз?

Снейп ощущал, что к ушам и щекам от стыда прилила кровь, но надеялся, что в темноте это не будет так заметно. Спасенная студентка, изумленно прислушиваясь к разговору, ахнула:

— Ректор Лайонхарт, это вы! Вы спасли меня, как я могу выразить вам свою благодарность?

Она сияла, вокруг головы девушки образовались какие-то звездочки, цветочки и блестки, а щеки отчетливо алели, выдавая воодушевленную радость.

— Вы меня очень обяжете, если не будете бродить в одиночку по темным углам, разбрасываясь золотом. Нельзя давать бродягам деньги — их отнимут более сильные. Хотите проявить благотворительность — подавайте хлеб, — холодно отрезал Снейп, пригвоздив девушку к земле суровым взглядом. Ему не нужны были подобные знаки внимания, и не хотелось, чтобы у девчонки в голове завелись глупые мысли.

Подхватив под локоть леди Окарину, Снейп развернулся и с достоинством удалился, не заботясь об остальном. Инцидент был исчерпан, и остальное было не его проблемой — пусть разбираются другие. Тем более, что с одной стороны к поверженным бандитам уже спешили пятеро "целей захвата", а с другой, бряцая доспехами, пробирались стражники.

Леди Кассия молчала, позволяя увести себя в сторону, но после все-же пробормотала:

— Вы только что вмешались в сюжетное событие, вы в курсе? Спасать героиню — задача героя, и нам, экстрам, не стоило в это лезть. Если только вам не хочется побыть в центре внимания и закрутить роман.

Разозленный, Снейп развернулся к женщине, сверкая глазами:

— У этих, стыдно сказать, "героев" вместо глаз пуговицы! Они до самого конца ничего не заметили! Что, нужно было дождаться, пока ребенок пострадает?

— Эта героиня теперь в вас вцепится. И не говорите, что я вас не предупреждала, — помощница никак не могла отделаться от своего явного пессимизма.

Снейпу не понравились ее намеки, поэтому он опёрся рукой о стену, нависая над леди Окариной, и, поблескивая глазами, прошелестел:

— Кажется, я уже ясно выразился однажды — в подобных отношениях я не заинтересован, и, если мне захочется закрутить роман, я выберу человека, подходящего мне по возрасту.

Женщина, прижатая к стене дома, глядела на своего собеседника снизу вверх, а после поинтересовалась:

— Это что, кабедон? Снейп, завязывайте с этим. Я могу что-то не так понять, а недоразумение — движущая сила многих подобных новелл.

— А что, если вы понимаете все предельно правильно?

Леди Окарина скептично поджала губы, отвела руку, закрывающую ей проход, и направилась к выходу с площади.

— Думаю, на сегодня впечатлений достаточно, — бросила она на ходу, не оборачиваясь. — Вы теперь дорогу знаете, в следующий раз сможете прийти сюда сами. А сейчас нужно вернуться и дать вам лекарство. Очередной удар по голове явно отразился на вашем рассудке.

Снейп сдержал улыбку, глядя на ровную спину перед собой и послушно пошел следом. Событий действительно хватило с головой, и то, что он не получил по лицу за свою дерзость, давало надежду на то, что леди Окарина смягчит для него свое сердце. Времени хватает, торопиться некуда, и Снейп знал, что у него хватит терпения, чтобы покорить эту неприступную, великолепную, надежную, лучшую в этом мире "крепость", занимающую все больше мыслей в его голове.

Поход на ярмарку обошелся для Снейпа практически без последствий. Принц с приспешниками к нему не являлся, видимо, девушка сохранила в тайне личность своего спасителя, от синяка удалось избавиться довольно быстро, смазав пострадавшее место мазью, и только вольность в отношении леди Окарины обернулась усиленной тренировкой, когда леди Кассия безжалостно гоняла своего "ученика" по арене, не давая ему передохнуть.

— У вас, похоже, очень много энергии, стоит направить ее в благое русло, — поигрывая мечом, намекнула леди Окарина в начале их двухчасового интенсивного занятия.

В конце на ректора жаль было взглянуть — он был весь мокрый, хоть выжимай, тело болело, и даже усиление от культивации не помогало. Зато и романтические мысли вылетели из головы напрочь.

— Видите, вам нужно еще работать над собой, — подавая Снейпу полотенце, спокойно сказала помощница. — Вы рано кинулись в бой и не подумали о последствиях. Что случилось бы, не окажись меня рядом в той заварушке? Вас могли убить. Похоже, в вас больше импульсивности лорда Сейларда, чем я считала.

— Я бы справился, вероятно, не обошлось бы без царапины, но те подонки явно слабее.

— Вы слишком самоуверенны. Я знала лорда Сейларда, могла справляться с его порывами, но пока не знаю, какого подвоха ждать от вас. Мне стоит заранее начать беспокоиться?

— Нет, леди Окарина. Я больше постараюсь не доставлять вам хлопот.

По виду доверенного секретаря было понятно, что она не очень верит его словам — похоже, своим поступком Снейп навсегда занёс себя в список нарушителей спокойствия, способных что-то выкинуть.

После занятия профессору пришлось долго отмокать в ванне с целебными маслами, но он был доволен — всего несколько тренировок, а он уже лучше владел своим телом, мышцы казались рельефнее, и весь он переполнялся энергией. Леди Окарина оказалась чудесным учителем, внимательным и терпеливым, заставляя его на площадке выкладываться на полную, но ни разу не доводя до переутомления. Наблюдая за её мягкими, плавными, четкими движениями, он вспоминал собственную работу над зельями, когда от точности его рук зависел результат, и пробовал повторять, включаясь в танец и даже умудряясь иногда за ним поспевать.

Расслабившись в теплой ванне, от которой поднимались ароматные пары, он слегка зажмурился, ощущая, как медленно распускаются тугие, натруженные мышцы, уходит боль из напряженных плеч. Во время спарринга на лице леди Окарины всегда было сосредоточенное выражение, будто она опасалась сделать лишнее движение и навредить партнеру, над верхней губой появлялись мелкие капельки пота, а отдельные пряди высвобождались из косы, падая на влажный лоб крупными кудрями.

Снейп потряс головой, избавляясь от лишних мыслей и стараясь не впасть в непотребные мечтания. Увлечение оказалось более сильным, чем он мог представить, и ему вовсе не хотелось поспешить и все испортить, отпугнув леди Окарину своей излишней настойчивостью. Он помнил, как все начиналось в годы юности — сначала грезишь о волосах, губах, глазах, а после в голову начинают лезть мысли о том, что находится ниже шеи, и эмоции превращаются в проблему. Простых касаний становится недостаточно, постоянно хочется большего, и все возрастает риск совершить ошибку, оттолкнув от себя желанного человека своей навязчивой привязанностью.

Поэтому он предпочел вылезти из теплой ванны и, наскоро вытершись, выбрался на балкон, чтобы освежить разгоряченное тело под прохладным ночным ветерком.

Профессор жил уже вторую жизнь, и знал, что не хочет сводить все до простых телесных контактов, не теряя надежды связать себя более крепкими узами с интересным для него человеком. Тем более, он до сих пор ощущал то теплое томление, которое он пережил, заметив, что Окарина, не раздумывая, пришла на выручку, прикрыла спину, когда он кинулся в очередное безумное приключение.

Снейп поёжился — раньше его не особо прикрывали, и он не мог до конца доверять даже своим "товарищам" в Ордене Феникса, а здесь он раз за разом переживал новые для себя ощущения, опыт, которого не было в прошлой жизни. Насколько же жалко он жил прежде?

Он криво усмехнулся своим мыслям и отправился спать — завтра его ждал очередной долгий, утомительный день.

///

После того, как леди Окарина посчитала ректора здоровым, она начала нагружать его работой, не оставляя лишней минуты на отдых. Снейп мысленно вздыхал, глядя на очередную кипу бумаг на столе, но не возражал — он видел, что остальным приходится не легче, и, читая документы, мог лучше познакомиться с внутренним устройством академии.

На посту директора Хогвартса ему приходилось тяжелее — почти все обязанности он выполнял сам, справляясь с молчаливым бойкотом Минервы и профессоров, а при этом должен был еще и следить за Поттером и его компанией, блуждающими по лесу, покрывать авантюры студентов, устроивших в школе безголовое партизанское движение и сдерживать своих коллег-Пожирателей смерти, которые так и ждали возможности запустить "Круциатусом" в очередного бунтующего дуболома.

При воспоминании о тех временах у Снейпа по плечам пробегал холодок и он еще охотнее хватался за очередную смету или план, перечитывая содержание и выводя свою уже более уверенную подпись.

Читать на местном языке уже удавалось бегло, похоже здесь, как и со знанием языка, имелась основа, поэтому он даже позволял себе по вечерам пару часов чтения "для души" — выбирая с полок в собственной спальне книги по магии и культивации, которые ему рекомендовала помощница.

— Не могу сказать, что не понимаю ваших стремлений к знаниям, но и не советую так стараться. Не перетруждайтесь, — слегка нахмурившись, посоветовала леди Окарина, снова заглянув поздним вечером "на огонек", когда Снейп увлеченно изучал очередной талмуд в личном кабинете, попивая вино и любуясь морем. — Вы хорошо держитесь, но хочу вам сообщить — 30 процентов попаданок оказались здесь, погибнув от переутомления на работе.

— А остальные?

— Ну, остальные, почти все, за редким исключением попали под грузовик.

Профессор поморщился — неприятная смерть, но сама по себе тенденция странная. У них в стране грузовиков было не так много, чтобы пачками забирать жизни, а маги могли, разве что, загреметь под "Ночной рыцарь", да и то по огромному невезению — психованный водитель магического автобуса обычно видел, куда едет, и в аварии не попадал.

Леди Окарина чуть помялась, сомневаясь, но все-же поинтересовалась:

— А как вы здесь очутились?

— Меня убили. Укусила громадная ядовитая змея.

— Какой кошмар, соболезную. Какая на редкость неприятная смерть. Я просто утонула, это было чертовски неприятно, но не так ужасно, как ваша кончина.

— И я сочувствую вам, умирать в воде, думаю, тоже не доставляло удовольствия.

Они переглянулись, ощущая неловкость, и отвели взгляды. Приносить друг-другу соболезнования по случаю их собственной смерти — такое выглядело сюрреалистично, и совсем не вязалось с окружающей уютной обстановкой.

— Не подумайте, я рад, что здесь оказался. Моя жизнь не была безоблачной, и здесь я могу жить так, как не мог раньше.

— У вас правда хорошо получается, коллеги заметили, что ректор стал спокойнее и трудолюбивее. Это стало хорошим стимулом для всех. Понимаю, вам пришлось нелегко — сразу включиться в незнакомую работу, привыкать к новой жизни.

— Без вас я бы не справился, леди, благодарю.

Леди Окарина в ответ на благодарность внезапно тепло улыбнулась, розовея от удовольствия, и профессор в очередной раз залюбовался тонкими, изящными чертами лица, будто с картин викторианских художников, согретыми мягким внутренним светом, который излучала женщина в такие минуты спокойствия и довольства. Похоже, она сама, так же, как и он, не была обласкана словами похвалы, если так реагировала на подобную любезность.

Он задумался — какой могла быть история самой Окарины? Пока он видел толковую, терпеливую, работящую помощницу, но ничего не знал о ее прошлом, личной жизни, интересах, предпочтениях — как она жила в своем приграничном поместье, регулярно сталкиваясь с монстрами, какой была ее семья? Какой была ее прошлая жизнь?

— Какой ваш любимый цвет? — Внезапно поинтересовался он, решив начать с малого.

Не ожидавшая такого, леди Окарина вздернула брови и правдиво ответила:

— Голубой.

Снейп кивнул, запоминая ее ответ, а женщина смущённо дернула кончиком носа:

— Отдыхайте, лорд ректор, время позднее.

— И вам спокойной ночи, сладких снов, леди.

Окарина кивнула и удалилась, мягко прикрыв за собой дверь и оставляя профессора в очередных непростых раздумьях.

Постепенно учебный процесс входил в привычное русло, ежедневно в академии что-то происходило, боевые маги стабильно раз в неделю подрывали свою арену, и целители никогда не обходились без работы.

Поговорив с мэтром Карлом и леди Окариной, Снейп решил-таки ввести в академии некоторую систему наказаний. Согласно его плану, провинившихся студентов ждала трудовая повинность — уборка территории, помощь на кафедре и в библиотеке, усиленные тренировки от кураторов и деканов. В качестве самого страшного наказания выступало дежурство на кухне с необходимостью мыть жирные кастрюли после "первого" и "второго". Профессор помнил по прежней работе, что самым худшим кошмаром для студентов было мытье котлов, а здесь это точно никому лишним не будет.

— Возникнут возражения, много, — покачав головой, предупредила леди Окарина. — Детям благородных кровей не с руки копошится в грязной посуде. Они, наверное, и не знают, с какой стороны за губку браться и как вода включается.

— Как работа на благо родной академии, стремление внести в обыденную жизнь немного чистоты, может навредить чьей-то чести? У нас ходит поговорка: "Не стыдно убирать грязь, стыдно жить в грязи", и еще неизвестно, с какими трудностями нашим молодым дарованиям придется встретиться в будущем, и это касается не только боевых магов! Мы, как педагоги, должны подготовить наших воспитанников к любым ситуациям, вне зависимости от их положения!

Пока Снейп продолжал свою демагогию, леди Окарина лишь качала головой, не желая верить в то, что слышит, а у мэтра Вангелиса в глазах плясали веселые искорки.

— Готовьте приказ, милорд ректор, — усмехаясь, проговорил старик. — Мы попробуем что-то сделать. Действительно, нельзя оставлять студентов без таких полезных, жизненно необходимых им знаний.

Он первым откланялся и удалился, и, к чести мэтра Карла, начал смеяться только в приемной, — Снейп отлично слышал за закрытой дверью раскаты добродушного смеха могучего старика.

Однако леди Кассия все так же выглядела обеспокоенной, она нахмурилась, а на лицо женщины набежала тень.

— Похоже, вы идете по руту антагониста. Это нехорошо.

— Вот как? И чем мне это грозит?

— Вы же понимаете, в любой истории имеется злодей, который, предположительно, должен ревновать героя к героине, строить протагонистам козни, устраивать неприятности. Вы уже настроили против себя девушек, не желая их ловить, а если заставите ещё и работать, вовсе превратитесь во врага №1. Чем сильнее вы идете против системы, ломаете привычную картину мира, тем ближе становитесь к тому образу "злодея", которого нужно победить.

— И что случается с антагонистами в конце таких историй?

— Чаще всего их низвергают. Могут отправить в ссылку или вовсе казнить. В последнее время появилась тенденция делать главный акцент на злодейку, которая идет против сюжета, но и в этом случае речь идет о красивой молодой девушке, которая влюбляется и после бегает со своим возлюбленным остолопом по дороге, заросшей цветами, а не о мужчине средних лет, который пытается навести порядок в магической академии.

— Не беспокойтесь, леди Кассия, так просто "низвергнуть" меня у них не получится, а с клеймом злодея я жил практически всю свою жизнь, могу потерпеть немного ради общего блага.

— Глупости. Вы не должны жертвовать собой, можно найти другие, более щадящие методы.

— А вы сами? Когда вы в последний раз нормально отдыхали? Кажется, у вас желание чем-то жертвовать ради высоких идеалов не меньше моего.

Снейп внезапно разозлился. Он ощущал, что в душе его переворачиваются и бурлят неприятные эмоции и воспоминания о том, как приходилось страдать, ограничивать себя, рвать жилы ради того самого пресловутого "общего блага", о котором талдычил Дамблдор, но здесь, в этом мире, он мог ставить себе цели сам, и сам решал, какое бремя взваливать на себя. И это вовсе не привычка, нет, какая ещё зависимость, о чем вы!

Леди Окарина мрачно, упрямо сверлила взглядом стол, нахмурившись, как маленькая девочка, которую несправедливо отчитали, но Снейп видел, что кончики ее ушей слегка порозовели.

— Давайте не будем ссориться, Окарина, — моментально успокаиваясь, мягко проговорил он, огибая стол и склоняясь к ней в изящном полупоклоне. — Мы же с вами соратники, и я искренне надеюсь на ваше участие и помощь. Согласитесь, разумное наказание за проступки и шалости — это принципиальный вопрос, о котором я думал уже давно, и это более щадящие методы, чем использование розг — что, я уверен, неоднократно применялось в прошлом в тех самых благородных аристократических семьях.

— И до сих пор иногда применяется, — охотно кивнула женщина, вскидывая голову, но тут же отпрянула — между носами собеседников оставалось всего несколько сантиметров пространства, отчего сцена выглядела достаточно двусмысленной. Щеки леди Кассии буквально заполыхали, она стремительно вскочила, сгребла документы и буквально сбежала, оставив Снейпа довольно усмехаться ей вслед.

///

Неизвестно, на какие рычаги нажал мэтр Вангелис и какими административными ресурсами воспользовался, но приказ о введении системы порицаний был одобрен королем, и соответствующие изменения внесли в Устав академии.

После этой новости в коридорах стоял непрекращающийся шум, и возмущенные студенты не могли справиться со своими эмоциями.

Незадолго до обеда в кабинете ректора снова появились студенты из совета, теперь у них на буксире была и завитая блондинка-протагонистка, которую, вроде, взяли в студсовет в качестве секретаря, а по факту просто баловали и закармливали печеньем, как холеную, бесполезную канарейку.

"Главное, чтобы не перекормили, а то ведь помрёт от переедания", — мелькнула в голове профессора мысль, пока студентка сверлила его преданным взглядом.

Перехватив этот взгляд, принц Корнелиус покраснел от ревности, тут же кидаясь в атаку.

— Милорд ректор, вы настоящий подлец! Как вы можете заставлять студентов работать, в том числе девушек!

Снейп приподнял бровь, внимательно рассматривая делегацию, буквально сканируя взглядом и видя, как уверенность спадает с парней, как шелуха с арахиса. Какие же они еще дети, если их можно пронять подобными взглядами.

— Новые правила не были сиюминутным капризом и их утвердили на самом высшем уровне, даже у Его Величества не возникло возражений. А у вас, оказывается, есть, что сказать?

— Что? Отец не мог этого сделать!

Без ответа профессор приподнял письмо с узнаваемой королевской печатью и слегка им помахал. Принц Ранемон побледнел, но не сдался — он не мог позволить себе потерять лицо на глазах у девушки, которая ему нравилась.

— Хорошо, допустим, для юношей это еще может пригодиться. Но опять же, юные леди не готовы к таким тяготам и лишениям.

— Помыть тарелку — это лишение? — Спокойно уточнил Снейп, подпуская в голос немного насмешки.

— Да, ведь их руки, их тонкое обоняние, их нежная кожа…

— Пожалуйста, оставьте свои юношеские фантазии насчет девичьих форм за дверью, спасибо. А после пойдите и заикнитесь о нежности и деликатности в присутствии леди Айден. И расскажите, что она вам ответит.

Принц еще сильнее побледнел — он сам был студентом Боевого факультета и вовсе не хотел злить своего декана, зная, насколько несносной и смертоносной она может быть. Или насколько обидчивой.

— Своими словами вы оскорбляете всех студенток академии, всех преподавательниц, которые многое преодолели и каждый день честно трудились ради достижения высоких результатов. И теперь вы, принц королевства, шовинистически заявляете, что девушки слишком слабы, чтобы мыть посуду?

Главе студсовета нечего было сказать — коварный ректор своими словами заманил его в ловушку, и теперь, если принц начнет настаивать, его явно не поймут и посчитают узколобым и закостеневшим в предрассудках.

— Это все? Тогда прошу прощения, у меня все так же много дел, до свидания, молодые люди, — прозрачно намекнул им Снейп, что пора выметаться.

Юноши послушно удалились, а вот девушка осталась, стеснительно опуская взгляд и предельно скромно изучая ковер под ногами.

— Да, мисс… эээ…?

— Ах, меня зовут Алисия Сильвер. Я хотела поблагодарить вас за тот раз, когда вы спасли меня на ярмарке.

— Какой случай? Понятия не имею, о чем вы. Идите, мне нужно работать.

Конечно, профессор отлично знал, как ее зовут — он давно выучил имена и лица всех студентов из архивной картотеки, но не желал давать девице и малейшего шанса.

— Да, конечно... — Девушка покраснела, выглядела слегка растерянной, но решила сделать еще одну попытку: — Тогда, может, позволите угостить вас своим домашним печеньем?

— Не утруждайте себя, у меня слишком нежный желудок, чтобы есть все подряд. До свидания, мисс.

Ничего, ради возможности вести спокойную жизнь без угрозы стать "целью захвата" можно и схамить немного. Его дурной репутации злодея это не особо навредит, а сотрудникам, похоже, было все равно до школьных слухов, возмущения поступками ректора никто не выражал, и Снейпу этого было достаточно.

Похоже, Алисия, наконец, поняла правильно молчание ректора и ушла, закрыв за собой дверь. Профессор устало потер виски и поднял трубку телефона, набирая номер учебной части:

— Леди Кассия, вы заняты? Зайдите ко мне ненадолго, давайте выпьем чаю.

Выслушивая согласное журчание, Снейп слегка улыбнулся. Он давно заметил, что спокойное чаепитие с помощницей благотворно влияет на его нервы, и теперь бессовестно этим пользовался при любом удобном случае. А сейчас немного утешения не помешает. Ведь должны быть в его ректорских буднях небольшие радости? И Снейп потянулся к нижнему ящику стола, где хранил легкое миндальное печенье — любимое печенье Окарины.

---

Примечания:

Для лучшей визуализации героев поделюсь находкой. Встретила на просторах ВК подборку фотографий Ричарда Дженкинса, на котором изображена дама, похожая в моем воображении на леди Окарину (разве что, глаза более восточного типа и волосы темнее).

Прикладываю ссылку:

https://vk.com/wall-101473197_3963808?hash=63b381624dddd07fca

Новые порядки в академии Ханлин, естественно, пришлись по душе не всем, но со временем даже самые изнеженные и капризные студенты привыкли к переменам. Сперва юные леди, обливаясь слезами, несли свою повинность за совершенные проступки, сетуя на судьбу и жестокость бессердечного Лайонхарта. Находились и те, кто отправлял вместо себя на кухню или в сад горничных. Однако кураторы бдили, и после пары скандалов высокородные дочери аристократов больше не осмеливались идти на обман, боясь осрамить свое доброе имя, брали волю в кулак и учились выполнять работу сами. Никому не нравится прослыть лентяйкой.

Снейп был доволен — у него появились рычаги влияния на легкомысленных школяров, а там, гляди, у тех и мозгов прибавится.

Стоя у дверей библиотеки на первом этаже, он на ходу просматривал срочные письма, доставленные ему Окариной, когда за спиной послышались шум и женские возгласы. Профессор перевел взгляд в ту сторону, и не удивился, заметив уже знакомую ему платиновую "протагонистку" Алисию. Перед девушкой кругом стояли четыре студентки постарше, но говорила только одна — стройная темноглазая красавица с белоснежными кудрями, завитыми в тугие спирали.

— Видите спиральки? — Заметив, куда направлен его взгляд, поинтересовалась Окарина. — Верный признак злодейки. Видимо, это будущая или нынешняя невеста принца Ранемона, с которой он помолвлен с детства, и, клянусь любимой ручкой, она начнет высказывать главной героине, что та недостойна быть с принцем из-за своего скромного происхождения.

Заинтригованный, Снейп развернулся и теперь откровенно наблюдал за представлением, не собираясь, правда, вмешиваться, — не похоже, что дело дойдет до членовредительства.

Действительно, невеста принца говорила что-то строгим, наставительным тоном, после кинула косой взгляд на зрителей и величественно удалилась.

— Да, скучно, обошлось без пощёчин, разрывания книг и обливания чернилами, — пожала плечами леди Кассия, моментально теряя интерес к инциденту.

— Никому не хочется на кухню, — так же философски кивнул профессор, возобновляя чтение.

Снейпу начинало казаться, что любой странный случай здесь как-то связан с настырной первокурсницей, и у него заранее заболела голова — уж очень сильно поведение Алисии напоминало Поттера. Впору было воскликнуть, как Минерва: "Почему везде, где что-то происходит, замешаны вы?". Главные герои действовали на нервы, но что, здесь нет других? Где засилье попаданцев, обещанное Окариной?

Он удивлялся недолго, до тех пор, пока через несколько дней не произошла очередная непредвиденная встреча. Теперь нарушителем спокойствия оказалась девушка со второго курса, зеленоглазая растрёпанная красавица (а как иначе?), которая поедала имбирное печенье, роняя крошки на кружевной воротник, но, завидев ректора, тут же спрятала лакомство в карман. Заступив ему дорогу, она взглянула на мужчину и дерзко заявила:

— Ректор Лайонхарт, вы ведёте себя странно, не так, как должны вести себя в будущем!

Снейп внутренне похолодел, но сохранил маску спокойствия и даже слегка усмехнулся, склоняя голову набок и позволяя волосам живописно рассыпаться по плечам:

— Не помню, чтобы мы были друг-другу представлены, мисс. И точно не представляю, как вы могли сложить свое мнение о моем характере.

— Это неважно, в будущем…

— Мисс, вы знаете, что такое "эффект бабочки"? Он гласит, что малейшее наше действие имеет последствия, и даже наш нынешний разговор, возможно, уже кардинально изменил мое будущее, и теперь я никогда не стану таким, каким вы меня помните.

Он понял, что произошла встреча, которой он опасался, с гостьей из будущего, проживающей заново свою жизнь. К счастью, девушка была не очень умной, так как поверила словам ректора, приняв их за чистую монету, и испуганно изменилась в лице.

— Что же мне делать?

— Хм, думаю, если вы в другой вероятности со мной не говорили, то и в этой нам лучше не пересекаться, вы так не находите?

— Наверное, вы правы…

И студентка ушла, с озадаченным видом доедая свое печенье. Снейп проводил ее взглядом и решил не торопить события и просто посмотреть, что из этого получится. Его положение ректора давало преимущества и он был уверен, что сумеет что-то наплести, если вдруг возникнут недоразумения. Благо, за прошедшие недели он уже прекрасно знал и свою работу, и академию, и сотрудников.

С удивлением для себя Северус понял, что находится в академии Ханлин уже более двух месяцев, и это время не было для него тягостным. Конечно, иногда приходилось напрягаться, утомляться, сердиться, но все компенсировало удовлетворение от результатов и те доверительные, дружелюбные отношения, которые он успел построить со своим окружением.

В прошлой жизни профессор за все десятилетия мог пересчитать своих друзей по пальцам, и для этого хватало одной руки, но в этом мире все казалось другим, и теперь, уже как ректор Сейлард, он был готов попробовать найти себе новых.

///

Вечером Снейпа ожидала очередная тренировка с леди Окариной. Они выбирали для работы позднее время, когда студенты уже отправлялись в дормитории, а преподаватели проводили время в гостиных или отправлялись спать. Секретность оставалась вынужденной мерой, им не хотелось отвечать на вопросы леди Айден, почему начальник Учебной части гоняет ректора по арене затупленным мечом.

Духовная культивация, которой занимался профессор, оказалась для него неожиданным и приятным подспорьем. Тренируясь, он ощущал, как постепенно усиливались потоки энергии в теле, удары становились сильнее, движения — более выверенными и точными, Снейп хотел и мог выучить больше, и драка на ярмарке только подогрела его интерес.

Читая и рассматривая схемы, он понял, что принцип культивации основан на чакрах тела и трех энергетических центрах, которые назывались на Земле даньтянь, а тут носили длинное и мудреное название. Авторы пособий писали, что для успеха нужно ощутить энергию, текущую по телу, уметь ею управлять, но Снейп некоторое время не мог понять, что под этим подразумевается, и спросить было не у кого — практиков культивации, кроме него самого, в академии не было — не ехать же ради этого в королевство Кои.

Однако в один из вечеров случился перелом и он, сосредоточившись, умудрился ощутить в нижнем даньтяне, возле пупка, теплый, пульсирующий, солнечный сгусток энергии, ранее скрытый от сознания. Профессор не мог бы выразить этого словами, но представлял, как сила, свернутая в клубок, способна в любой момент развернуться, как кнут, и нанести удар. То, чем раньше пользовался Снейп, напоминало экзоскелет, костыли, поддерживающие слабое тело, а то, что хранилось внутри было настоящей мощью, и ему было радостно и страшновато ощущать в себе это неожиданное могущество.

В тот момент он сидел в спальне на кровати, и, выпустив немного энергии, поразился, насколько четким, ярким стало все вокруг. Зрение, слух, осязание обострились, он был уверен, что видит комара на занавеске, каждую ниточку на покрывале. Мотылек, который носился вокруг абажура лампы, показался настолько медлительным, что профессор мог бы взять его в ладонь на лету, не прилагая к этому особых усилий. Шепот моря, запахи, звуки стали более объёмными, явными и ощутимыми, и ему казалось, что он может брать пучок ароматов и буквально расплетать по одному, как пряди.

Выпущенная на свободу, энергия вела себя сдержанно, и он настороженно знакомился с ней, не зная еще, на что способен, но точно настроенный это выяснить.

Встретившись с леди Кассией на арене, он осмелился поделиться с ней своим открытием, а та довольно улыбнулась и попросила продемонстрировать. Хотя Снейп был еще не очень уверен в себе, он решил послушаться совета и, мысленно коснувшись сгустка, немного его распустил, выпуская силу наружу и сжимая покрепче рукоять меча.

Последовавший за этим спарринг оказался совсем не похож на другие — если раньше мужчина еле поспевал за Окариной, теперь отчетливо видел каждое движение, они были для него немного замедленными, поэтому он легко парировал, и даже несколько раз атаковал, не решаясь ударить в полную силу, но уже довольный эффектом. Его наставница также заметила перемены и ухмыльнулась, ускоряясь и уклоняясь от лезвия.

Когда они, в очередной раз схлестнувшись, отпрыгнули в стороны, леди Окарина кивнула и предложила:

— Видите, намного лучше. А теперь давайте еще чуть-чуть усложним.

С этими словами она достала из кармана белый платок и плотно завязала Снейпу глаза.

— Полагайтесь не на зрение, а на другие чувства. С вашим нынешним уровнем у вас это точно получится.

Профессор хотел возразить, но после смирился и снова положился на суждение Окарины. Он повел головой по сторонам, ловя запахи, звуки, густые потоки воздуха, циркулирующие над ареной, и ощутил теплое присутствие человека рядом. Пришло осознание, что глаза не так и нужны, он смог сориентироваться в пространстве, не теряясь. Но сможет ли драться — вопрос?

Впрочем, ответ последовал достаточно быстро, уже через мгновение тело само уворачивалось от летящего в него невидимого удара, а рука поднималась для ответного движения. Находясь в темноте, на пределе возможностей, в пылу сражения, Снейп чувствовал себя живым, тело покалывало, ноздри ловили ароматы пота, мыла, земли и кожи, травы и стали. Страха не было, вместо этого тело наполнял азарт и восхищение, переполняющие и бурлящие, как пузырьки шампанского.

Он точно знал, где находится Окарина, поэтому слегка изогнул губы в улыбке и хитрым движением, подсмотренным у нее же, в следующий миг выбил меч, умудряясь при этом перехватить безоружную леди, бережно прижимая к груди и зарываясь носом в пахнущую теплом и ромашкой макушку. Леди Кассия замерла и напряглась, но не делала попыток вырваться, и это порадовало Снейпа. Однако и затягивать объятия не получилось — это выглядело бы слишком странно, поэтому профессор с сожалением разомкнул руки и стянул повязку с носа.

— Ну что, похоже, я неплохо справился, — поинтересовался он, наблюдая, как леди Окарина поднимает с песка свой меч.

— Вы правы. Похоже, мне больше нечему вас учить. Вы прекрасно потрудились, поздравляю, Северус. Думаю, на этом можно завершить наши занятия.

— А, но как же… Я ведь многого не умею… — Профессор, привыкнув к физическим нагрузкам, вовсе не хотел прекращать тренировок, кроме того, это означало, что он больше не будет видеться на арене с Окариной. Определенно, не нужно было так спешить, нужно было проиграть.

— Вы теперь сможете тренироваться сами, как и говорила, теперь я вам не соперник, поищите кого-то посильнее.

— Неужели вы хотите бросить меня вот так, без вашего чуткого управления, в самом начале пути? А вдруг я наделаю ошибок?

— Вам хватило ума, чтобы самому разобраться в методиках и начать культивировать. У других новичков на это уходят годы, так что не пытайтесь казаться глупее, чем вы есть. А если начнете давить на жалость и потребуете взять за на себя ответственность за вас, я заставлю вас наесться песка, — пригрозила леди Кассия, посверкивая глазами. — Я уже знаю, насколько легким и коварным может быть ваш язык.

— Как можно, леди Окарина, после всего, что между нами было, я могу лишь униженно просить вас продолжать помогать мне, как другу.

Профессор постарался сделать лицо максимально жалостливым, умильно глядя на Окарину, хотя и подозревал, что у него не очень хорошо получается. Раньше он не пытался кого-то разжалобить, считая более эффективными методами воздействия запугивание и шантаж. Женщина недоверчиво прищурилась, рассматривая гамму эмоций на ректорском лице, и уже собиралась что-то ответить, но их прервали. От входа в их направлении степенно шли мэтр Карл и леди Фрезия, подозрительно довольные и пахнущие вином.

— Лорд ректор, здравствуйте, прекрасный вечер. Решили устроить тренировку? — Поинтересовался старик, поглаживая усы.

— Да, нужно держать себя в форме. Добрый вечер, коллеги.

— Разумный подход, в ваших обстоятельствах вам пришлось многому научиться. Леди Окарина настоящая волшебница, создала такое чудесное создание из этого неуклюжего, неопытного типа, каким он был, когда только тут очутился. — Леди Ассизи обычно не выбирала выражений, описывая людей со всей откровенностью.

Снейп и леди Кассия обменялись взглядами и та повела бровью, сигнализируя, что ничего никому не говорила. Леди Фрезия фыркнула.

— Увольте меня от ваших умалчиваний. Неужели вы думали, что сможете долго скрывать свои обстоятельства? Понимающие люди уже давно догадались обо всем, но благоразумно помалкивают.

— Намного проще сохранять все, как есть, чем бросаться разоблачениями и искать кого-то нового на место ректора. Вы прекрасно со всем справляетесь, юноша, а мой племянник вряд ли что-то заметит, — кивнул завхоз.

— Мэтр Карл — дядя нынешнего короля, младший брат предыдущего, — пояснила леди Окарина, отвечая на вопросительный взгляд Снейпа.

— Не стоит напрягаться, во мне нет для вас угрозы. Продолжим общаться как прежде, без церемоний, я же, по факту, остаюсь вашим подчинённым. Я приехал сюда из столицы, подальше от интриг, еще лет двадцать назад, и академия Ханлин оказалась удачным местом для такого старого отшельника, как я. Живу тихо, мирно, а студенты и вовсе не в курсе моего статуса, за редким исключением.

Снейп настороженно кивнул, принимая предложение старика, но все ещё не мог до конца избавиться от беспокойства.

— Я давно поняла, что здесь что-то нечисто. — Леди Фрезия насмешливо изогнула бровь, возвращаясь к прерванному разговору: — Раньше лорд ректор и леди Окарина терпеть друг-друга не могли, постоянно вели себя, как кошка с собакой. Спорили из-за каждой мелочи. Он был чересчур легкомысленным, гордым, все говорил про благородство и статус, а Окарина всегда была принципиальной и требовала, чтобы учащиеся получали одинаковые знания, по справедливости, вне зависимости от положения. Она самый терпеливый человек во всей академии, всегда старается выполнять свои обязанности секретаря, но ректор Сейлард умудрялся выводить даже ее. И как же я удивилась, увидев, что после инцидента с падением наградного кубка, леди Кассия начала носиться с вами, как курица с любимым яйцом. Кормит, чаем поит, опекает, Альмерию отгоняет. Да и сам ректор изменился — не жалуется, не ноет, желая сбежать от обязанностей и засесть на пару лет в позу лотоса для культивации, ведёт себя паинькой, послушно трудится, как маленькая пчёлка. Даже в форму себя привел.

— Насколько помню, я и был в форме.

— Нет, у вас уже намечался живот, сердечко постукивало, а теперь какой молодец стал, любо-дорого посмотреть.

Снейп не хотел в этом признаваться, но ему было приятно слышать похвалу от прямолинейной главы факультета Целителей.

— Так и кто в курсе, как вы думаете? — Смиренно поинтересовался он, принимая происходящее как неизбежность.

— Леди Оливия точно знает. Думаю, леди Рейна из отдела кадров. Леди Альмерия вряд ли догадалась, ей такие низменные материи не интересны, это не светские сплетни и не новости зельеварения. Маккена умненький, мог догадаться, если бы вы общались с ним почаще, но пока, похоже, нет. Леди Айден тоже не знает, иначе уже прибежала бы разбираться — насколько помню, у нее были чувства к ректору, но он к тому моменту уже был настолько запуган, что скрывался от настойчивой девушки, и она уже привыкла его не трогать, вздыхает со стороны.

Профессор недовольно поежился — не хотелось бы стать объектом преследования еще и декана Боевиков, неизвестно, чего от нее ждать — еще решит вытрясти из него душу, чтобы вернуть прежнего Сейларда оттуда, куда он подевался.

— Ничего, мы вас поддерживаем, — добродушно улыбнулся мэтр Карл. — Вы мне безмерно симпатичны, старательный, вносите оживление в наш размеренный быт, и я чуть не рассмеялся, когда вы требовали от боевиков подписать технику безопасности. Очень интересно увидеть очередные нововведения, которые вы сможете здесь внедрить. Академии определенно нужен приток свежей крови и разумное руководство.

Дружелюбно беседуя, они покинули здание арены и разошлись в разные стороны — мэтр Карл провожал леди Фрезию к зданию факультета Целителей, а ректор и его помощница вернулись в главное здание.

— Это был неожиданный поворот, — признала леди Окарина после долгого молчания, когда они уже поднимались по широкой, покрытой ковровой дорожкой, лестнице. — Но вы приобрели себе могущественных союзников. Можно считать это преимуществом.

— Но и вероятность разоблачения возрастает, — возразил Снейп, устало потирая лоб. День оказался чересчур хлопотным, и даже откровения и успехи не потрясли его так, как тот вопрос, оставшийся нерешенным. Он затормозил у двери в покои леди Окарины, слегка придерживая ее за локоть:

— Так все же, вы продолжите меня тренировать?

Она поджала губы, выражая легкое недовольство его настойчивостью, но после сдалась:

— Хорошо, но не ждите, что я буду заниматься с вами часто, всего раз в неделю, если хотите больше — работайте сами.

Профессор кивнул, довольный, что смог добиться желаемого и собирался уходить, но теперь уже помощница задержала его. Она заглянула в комнату и тут же вернулась, сунув ему в руки толстый том.

— Вот, ваша награда за труды. Похоже, вам такое нравится.

Она кивнула на прощание и скрылась у себя, а Снейп с удивлением рассматривал дорогое издание большого иллюстрированного справочника начинающего зельевара, оставшееся в его руках.

---

Примечания:

История постепенно развивается, уже десятая глава, поэтому держите от меня тематический мемасик (когда автор пытается в юмор, но лучше не надо, хе)

https://www.meme-arsenal.com/memes/006fc614c41a49639a09d22ee5c9ac00.jpg

В таком хаотичном месте, как академия Ханлин, покой ректору мог только сниться. Несмотря на то, что сотрудники подобрались опытные и квалифицированные, не обходилось без инцидентов.

Новая рабочая неделя для Снейпа началась с очередной неудобной встречи. Он заканчивал подписывать пачку распоряжений для отдела кадров, когда к нему заглянула Розина и сообщила, что его ищет какая-то студентка. Внутренне ощущая подвох, профессор согласился принять посетительницу, ожидая в очередной раз увидеть платиновую протагонистку, но вместо неё в кабинете появилась зеленоглазая "возвращенка" из будущего.

— Вы враль! — С места в карьер заявила она. — Вы меня обманули!

Похоже, путешествие по времени не добавило ей такта и хороших манер. Но Снейп пережил многочисленные встречи с беспардонным семейством Уизли, поэтому отнесся к претензии спокойно.

— И в чем же, по вашему, заключается ложь? — Поинтересовался он, откладывая ручку, складывая ладони на груди и откидываясь на спинку кресла. Видимо, поработать ему не дадут.

— Ваши изменения в поведении, необычные поступки — вы говорили, что это из-за меня, а это не так! Вот эта уборка постоянная, этого раньше не было, и началось еще до того, как я с вами заговорила!

— Тогда, вероятнее всего, на меня еще раньше мог повлиять кто-то другой.

— Да вы просто странный, лорд ректор! Почему вы вообще не удивились, когда я упомянула будущее? Или вы тоже пришли оттуда?

— Мисс, вы забываете о специфике моей работы. Или у вас самой нет сверстников с определенными странностями? А теперь посчитайте, сколько подобных случаев я встречаю каждый год.

— Я вам не верю, вы очень подозрительный и я буду за вами следить.

Пригрозив так, девица удалилась, даже не прощаясь, а Снейп решил поднять вопрос ребром — похоже, дама, сменившая покойную леди Амариллис и преподающая этику, этикет и культуру студентам, плохо выполняла свою работу. Ну и отработку, конечно, назначить будет не вредно — у девушки явно слишком много лишней энергии, которую нужно направить в благое русло.

— Леди Розина, — позвал он методистку. — Только что от меня вышла аналитик второго курса, Кайра Орсон. Передайте куратору, чтобы назначил ей несколько дней воспитательных работ где-нибудь в саду.

— Хорошо, лорд ректор, — кивнула девушка, делая пометку в блокноте. Она не была болтливой, не задавала лишних вопросов и ничего не рассказывала о себе, но Снейп подозревал, что и у методистки имеется достаточно тайн, которыми она не желала делиться.

Не успел профессор выдохнуть, как его ожидала очередная неприятная встреча. Теперь это была леди Альмерия, на которой форменные синие шелка сидели, как вечерний наряд из салона. Взгляд леди не предвещал ничего хорошего, и Снейп вздохнул, снова откладывая работу в сторону.

— Слушаю вас, леди Алленфлау.

— Ректор Лайонхарт, вы хотите довести меня до исступления?

— И в мыслях не было. Мы не настолько близки.

— Тогда почему я узнаю от леди Оливии, что мой запрос не внесен бюджет? Вы же обещали мне покупку оборудования, лирный корень… Мы без него никак не можем продолжать, а средства от гранта на исследование уже потрачены.

— Извините, леди Альмерия, у нас были более срочные статьи расходов. Подождите до лета. — Мысленно Снейп понадеялся, что подобные жертвы ради Маккены благотворно скажутся на его карме. Пусть даже ассистент об этом акте солидарности никогда не узнает.

— Знаете, лорд Лайонхарт, иногда я раздумываю, был ли удар кубком достаточным, или стоило потрудиться и уронить что-то потяжелее.

— Мы этого никогда не узнаем, — нехорошо прищурившись, пожал плечами профессор, ощущая холодок, исходящий от впавшей в ярость зельеварши. Определенно, в будущем ему стоит быть поосторожнее и не принимать из рук леди Альмерии никакой еды и напитков.

— Значит, понимания я от вас не дождусь?

— Всегда приходится чем-то жертвовать, я вот не от всех преподавателей еще календарные и почасовые планы занятий дождался, и ничего, молчу пока, не хожу, не требую. Или стоит начать?

Леди Альмерия пока сама не сдавала никаких планов, поэтому поняла намек, проглотила очередные язвительные аргументы, фыркнула и удалилась, также не прощаясь, и еще более разъяренная, чем предыдущая визитерша. Похоже, сегодня у ректора был особо несчастливый день, полный ссор с женщинами.

Когда в дверь в очередной раз постучали и на пороге появилась Окарина, Снейп жалобно глянул на нее и попросил:

— Прошу вас, леди Кассия, давайте не будем ругаться, я же ничем перед вами не провинился?

— О чем вы, лорд ректор? Я пришла, чтобы предложить вам выпить кофе. Розину я уже отправила на обед, а вы, подозреваю, так и не успели поесть. Но что случилось?

— Сначала меня обозвали вруном, а после пригрозили смертью за так и не купленный лирный корень, который стоит, как ожерелье королевы. А я ведь просто сидел, писал и никого не трогал.

— Несладко вам пришлось, сочувствую. Так что насчет кофе?

— Конечно, с удовольствием.

Снейп поднялся с места, собираясь предложить пообедать у него, но тут в дверь снова требовательно стукнули. Не раздумывая, профессор перехватил леди Окарину за талию и увлек ее с собой в высокий шкаф, где хранил парадные мантии. Одежды было немного, места вполне хватало на двоих, от ткани веяло лавандой, а мягкий бархат и шелк приятно льнули к коже. В полутьме шкафа он прекрасно видел осуждающий взгляд своего доверенного секретаря, которая весьма красноречиво приподняла бровь, будто вопрошая, с чего это ректор ведет себя так ребячливо. Кинув на нее преувеличенно серьезный взгляд, Снейп прижал палец к губам, втайне наслаждаясь ситуацией — что может быть лучше объятий с симпатичной девушкой в интимной обстановке.

Леди Окарина пахла приятно — от нее исходил легкий цветочный аромат духов, ненавязчивый и свежий, и туда же примешивались запахи чернил и чего-то сладкого. Конечно, профессор понимал, что ведет себя по-детски, но когда еще выдастся возможность вот так обнять женщину, не опасаясь, что она обидится или смущенно сбежит. В задумчивости, он начал поглаживать пальцем тонкое запястье, наслаждаясь нежностью теплой, сливочной кожи, но пришел в себя, получив в ответ сильный щипок.

В кабинете хлопнула дверь, через щель они рассмотрели прямую, строгую спину и темные волосы леди Оливии. Главный бухгалтер внимательно оглядела пустой кабинет, слегка задержав острый взгляд на шкафу, но снова отвернулась, оставила на столе несколько бумаг и удалилась, бросив на прощание:

— Что за детский сад!

В кабинете ректора снова стало тихо, и только после этого Снейп выдохнул и весело хмыкнул:

— Похоже, уловка не удалась и нас раскусили.

— Северус, однажды я видела, как леди Оливия на лету убила комара карандашом, запустив его в полет, даже не глядя. Вы думаете, она не почувствует человеческого присутствия?

Леди Окарина освободилась от рук мужчины, открыла дверь и спрыгнула на пол, выжидательно глядя на вылезающего за ней ректора.

— И что это было?

— Разумная предосторожность, я не хочу больше ни с кем ругаться, лучше избежать лишних встреч. К тому же, у нас обед.

— Поэтому вы не нашли ничего более разумного, чем прятаться в шкаф.

— Вы бы не захотели лезть со мной под стол.

— Совершенно точно нет. Но прошу, в следующий раз прячьтесь сами, я в ваше отсутствие постараюсь ни с кем не ссориться.

Леди Окарина не стала комментировать вольность Снейпа и обед прошел достаточно мирно, но до конца дня он ощущал глубоко в груди бурлящее, хмельное веселье.

///

Разобравшись с насущными делами, Снейп решил устроить педсовет, о котором так давно просили его помощники. Места в кабинете ректора на всех не хватало, поэтому преподаватели собрались в одной из аудиторий, а профессор смог впервые увидеть вживую практически всех своих сотрудников. Он был доволен тем, что ранее изучил досье на каждого и теперь мог с легкостью назвать имя, должность, ученую степень любого из присутствующих, а также предметы, которые они преподают и некоторые дополнительные мелочи, которые леди Окарина посчитала необходимым ему сообщить.

Совещания в Хогвартсе обычно проходили более-менее мирно, разделением детей по факультетам занималась Распределяющая шляпа, административные вопросы тянула на себе Минерва, поэтому конфликты могли возникать на почве финансирования, распределения баллов или при обсуждении очередных проделок учеников. Он помнил, как кипятилась МакГонагалл перед каждым матчем по квиддичу, особенно если играли ее "птенцы" и какие скандалы разворачивались после особо "удачной" шалости близнецов Уизли. Теперь же, глядя в лица своих новых коллег, он слегка нервничал — штат академии Ханлин как минимум втрое превышал количество преподавателей Хогвартса, и это в зале еще не было технических сотрудников, не считая мэтра Карла и библиотекаря. Мало ли, чего от них ждать.

На передних скамьях расположились деканы трех факультетов, руководители отдельных направлений и их заместители, а дальше все остальные, выбирая себе место по личным предпочтениям. Места ректора и леди Окарины находились чуть в стороне, и с этой точки Снейп мог отлично видеть остальных.

Первые несколько пунктов повестки дня прошли спокойно — леди Оливия отчитывалась об основных тратах, леди Окарина подняла вопрос с успеваемостью, указав на некоторых отстающих. Сам Снейп удачно отбился от нескольких нападок по поводу проведенных им реформ.

Но вскоре слово взяла леди Фрезия и лицо ее было достаточно серьезным.

— Как и в прошлом году напоминаю коллегам, что в медицинском кабинете Центрального корпуса и медпункте на арене находится только ограниченный набор лекарственных препаратов. Если студент получит серьезную травму, ожог или перелом — немедленно вызывайте целителей. Леди Альмерия, у вас все готово?

Леди-зельевар кивнула, отрываясь от бумаг, которые изучала:

— Да, сейчас всего хватает, а во втором семестре еще немного повысим производство необходимых лекарств и мазей, бухгалтерия уже выделила средства на ингредиенты.

Все согласно кивали, а Снейп был слегка удивлен — почему они так уверены, что во втором полугодии понадобится больше лекарственных средств? Леди Окарина, поймав вопросительный взгляд, слегка склонилась к нему и прошептала, прикрываясь папкой:

— Начнутся преддипломные практики у Боевиков, они особо травмоопасные, а еще студентки будут травиться и падать с лестницы.

— Чего? — Ошарашенный, профессор изумленно развернулся к помощнице, а она поморщилась.

— Это все сюжет, против него не пойдешь. Сначала антагонистка должна ругаться с протагонисткой и поливать ее чаем, а ближе к выпускному балу ей необходимо совершить попытку убийства — столкнуть соперницу с лестницы, отравить или похитить и отдать разбойникам. Охрана в академии хорошая, похищения не удаются, но первые два варианта случаются, поэтому леди Фрезия предпочитает заранее подготовиться, чтобы избежать летальных случаев. Благо, пока таких не происходило, но и прецедент создавать не хочется.

— Бред какой-то, — сердито нахмурился профессор, — что, других способов нет?

— Это традиция, раньше никто не возражал, — развела руками леди Кассия и снова отвернулась, внося в протокол очередный вопрос для обсуждения. А сам Снейп откинулся на спинку стула, глубоко задумавшись. Ну, нет, пока он здесь руководит, никто никого с лестницы сталкивать не будет, придумали тоже!

Пока он размышлял, внутренне накаляясь от раздражения, атмосфера в аудитории также перестала быть мирной. Преподаватель Символистики мэтр Янос Зиворт весьма обстоятельно и очень занудно высказывал леди Айден претензию, что ее студенты-четверокурсники не успевают по его предмету и рискуют заработать "неуд" на тестировании, а декан Боевиков весьма дерзко отбивалась, но в глазах леди явно читалось желание схватить старика за его холеную бороду, и воздух опасно потрескивал от накопившейся энергии.

— Кому нужна ваша символистика, в нашем деле важен реальный опыт и умение своевременно реагировать на опасность, а с этим у моих учеников все в порядке.

— Конечно, если они предпочитают использовать голову для забивания гвоздей, а не по прямому назначению, — язвительно отозвался старик.

Леди Айден начала подниматься с места, и Снейпу пришлось вмешаться:

— Леди, лорд Зиворт, пожалуйста, не забывайте, где вы находитесь. — У него складывалось сильное ощущение, что дело не только в студентах — неужели у леди Айден давние счеты с преподавателем? Это было вполне вероятно, но не хотелось допускать перехода на личности и превращать совещание в балаган.

Взрывная девушка вдохнула пару раз, пытаясь взять себя в руки, и снова села:

— Извините, ректор Сейлард. Мы решим этот вопрос и я поговорю с отстающими.

Лорд Янос просто кивнул, соглашаясь, и на этом ссора затихла.

Окарина тихо шуршала листками, раскладывая их в ей одной понятном порядке, после пошевелила задумчиво пальцами, и Снейп так же автоматически сунул ей ручку — за прошедшее время совместной работы он уже знал, как ведет себя помощница, когда ей нужен писчий прибор, а под рукой ничего не находится. Она слегка кивнула и начала чиркать по списку, а профессор, подняв голову, встретил удивленный, даже немного шокированный взгляд черноволосой боевички. По спине пробежал холодок — такое внимание не предвещало ничего хорошего, особенно принимая во внимание одержимость, которую леди Айден проявляла в отношении Лайонхарта в прошлом. Снейп отвел глаза, стараясь сохранять присущее ему спокойствие, но продолжал ощущать на себе настойчивое внимание.

Место перед аудиторией заняла начальник отдела кадров. Леди Рейна была низенькой, пышногрудой, с нежной белоснежной кожей и роскошной рыжей косой, опускающейся на одно плечо. Ей было уже далеко за тридцать, но она обладала потрясающим очарованием плодоносного яблоневого сада. Если Альмерия олицетворяла собой знойное лето, то леди Рейна представляла собой золотистую осень. Прекрасными женщинами академии Ханлин можно было любоваться долго, до тех пор, пока они не открывали рот. Чаще всего после этого начинались проблемы, так как за словом в карман они не лезли.

— Дамы и господа, пользуясь случаем, хочу вам напомнить — принесите тезисы своих научных работ и публикаций, которые выходили за последние полгода, их нужно подшить в личные дела.

— И копию мне, пожалуйста, — добавила Окарина, отрываясь от работы. Ей, как ответственной за науку, также приходилось собирать всю эту макулатуру.

— Ассистент Маккена, вам весной нужно будет ехать на курсы повышения квалификации, не переживайте, это будет в рабочий период перед Днем рождения короля, вы получите командировочные. Время поездки — две недели, мы уже направили письмо в столичный университет.

— Но постойте, нельзя Маккену отсылать, — возмутилась внезапно леди Альмерия. — Если мне в тот период все-таки привезут лирный корень, ему придется наблюдать за экспериментом!

— Леди Алленфлау, у вас под началом целая команда зельеваров, найдете замену. А ассистенту нужно проходить повышение квалификации каждые четыре года. И пора уже задумываться о том, чтобы поступить в аспирантуру.

— Мне Маккена тоже обещал весной помочь с практикой, — подала голос леди Айден. — Мы в числе прочего едем в Скалистые горы, и он собирался помогать и искать там какие-то травы.

— Найдите замену, — сухо отрезала леди Рейна, недовольно поджимая губы. Ей не нравилось повторять одно и то же больше двух раз. Бедняга Маккена просто молча сидел, боясь подать голос и уже представляя, какую головомойку ему устроит начальница. Но что он мог поделать — таковы правила.

— Тогда, может, ректор Лайонхарт согласится съездить с нами в горы? В остальном мы справимся сами, но там будет опасный участок, возможно, встретим сильных монстров? — Спросила леди Айден, поигрывая кончиком косы.

Снейп кинул косой взгляд в сторону — леди Окарина перестала писать, несколько раз стукнула ручкой по столу, но после встретила его взгляд и согласно опустила ресницы.

— Хорошо, я съезжу с вами в горы, — обреченно проговорил профессор, еще сам не до конца понимая, на что подписался, но, как и всегда, полностью полагаясь на Окарину.

Взгляд леди Айден зажегся торжеством, а вот выражение лица мэтра Карла слегка омрачилось и он обменялся многозначительными взглядами с Фрезией.

Профессор ощущал в глубине души легкое волнение — в конце концов, ему еще не приходилось встречать здешних монстров, но до поездки еще далеко, тут бы зиму пережить, а за это время, он был уверен, можно было что-то придумать. В его жизни уже было достаточно опасностей, чтобы теперь не паниковать и не опускать заранее рук. Тем более, имея надежную поддержку — а это намного больше того, что было у него в прошлом.

Вернувшись после совещания, профессор остановился у окна в кабинете, рассматривая беззаботные пейзажи и парящих над морем птиц. Доверенный секретарь, прихватив черновик протокола и остальные бумаги, ушла к себе, но пообещала скоро вернуться и принести им ужин.

Четких мыслей не было — за прошедшие недели Снейпу пришлось пережить многое, целый калейдоскоп событий пронесся перед его глазами — удивительные люди, странные, карикатурные встречи, живописные виды и новые впечатления. Осень перевалила за середину и скоро начнет холодать, но не так, чтобы начинать из-за этого беспокоиться — спасибо мягкому климату региона, в котором располагалась академия.

Прошлая жизнь все сильнее напоминала страшный, мрачный сон, лица и события размывались в памяти, их заслоняли переживания настоящего. Да и сам Снейп все меньше напоминал прошлого "себя" — язвительного, саркастичного, жёсткого и недоверчивого. Его место занимал незнакомец, сочетающий в себе качества двух таких непохожих личностей, и профессор мог только предполагать, сколько времени займет познание "нового Я" и какие ещё сюрпризы ему стоит ожидать.

Тихий стук двери возвестил о возвращении Окарины и он тут же поспешил на помощь, освобождая женщину от тяжёлого подноса, заставленного блюдами.

— Давайте поедим, а после все хорошенько обсудим, — предложила секретарь, и Снейп не стал с ней спорить — после тяжелого дня есть хотелось сильно, и он охотно отдал должное тушеному мясу с овощами, душистым лепешкам с ароматными травами и маринованным фруктам, отпивая мелкими глоточками терпкое молодое вино.

— Потрясающе вкусно, еда здесь намного лучше, чем та, что мне доводилось есть прежде.

— Подождите, вы еще сыры не все пробовали, и морепродукты здесь просто фантастические, в академии их не подают, боятся отравлений.

Профессор некстати вспомнил, что устрицы на Земле считались афродизиаком и хитро прищурился, но леди Окарина глянула на него поверх бокала и нахмурилась:

— Вот сидите вы, Снейп, и всякие глупости думаете. Прекращайте, я уже предупреждала вас, что это бесполезно. Мы с вами в разных весовых категориях, у вас здесь роль одного из главных героев, а у меня — моба, у которого в книге даже имени нет.

— Я с вами категорически не согласен, Окарина, и мне неприятно, что вы так принижаете свои способности. Пока ни один из потенциальных "главных героев" не был мне так же интересен, полезен или приятен в общении, как вы.

— Не торопитесь, еще увидите. Это никогда хорошо не заканчивается.

С этими словами женщина ожесточенно принялась пилить кусочек птичьего филе на своей тарелке.

Они закончили еду в молчании, хотя Снейп продолжал мысленно протестовать и придумывать все новые аргументы. Он не мог понять, почему здешние жители так верят в магию "сюжета" и отказываются признавать, что смогут сами управлять своей судьбой. Понимая, что знает еще очень мало, профессор не решался спорить, но и упрямства ему было не занимать, а, как исследователь, он не собирался ничего принимать на веру.

Покончив с ужином и отложив приборы, он вопросительно глянул на помощницу:

— Так на что я подписался? Что это за горная практика? Знаете ли, меня нельзя отнести к любителям активного отдыха.

— К сожалению, ректор Лайонхарт был именно таким, он обожал практики боевиков, но ему редко удавалось туда ездить. Сейчас форс-мажорных ситуаций нет, поэтому отказ вызвал бы подозрения.

— Предполагается, что я буду драться там с монстрами, допустим, это не проблема, мне доводилось раньше видеть хищных и темных тварей, но здешние особи мне совершенно незнакомы.

— Я принесу вам хороший бестиарий — там картинки, описания, привычки и повадки монстров Скалистых гор. Ещё поработаю с вами над боевыми плетениями — выучите несколько огненных, они несложные и мощные. Но соглашусь — вам понадобится хоть какая-то практика, поэтому зимой приглашаю вас в гости в свое поместье.

— Я польщён, но вам не кажется, что приглашение в гости это слишком? Не хочется кого-то обременять...

— Никаких проблем, я жила в глухих местах недалеко от границы, живности масса, на вас хватит, ещё и останется. Местные охотники против не будут.

— Я, вообще-то, имел в виду вашу семью. Вряд ли им придется по душе незваный гость.

— Просто игнорируйте всех, кого встретите, это избавит вас от лишних забот.

Снейп изумлённо приподнял брови — насколько же плохи ее отношения с близкими, что она советует просто их "игнорировать". Леди Кассия оценила его вид и пояснила, слегка поморщившись:

— Мой отец умер сравнительно недавно, и пяти лет не прошло с тех пор. Мать погибла, когда мне не было и трех. Сейчас в доме живут двое старших братьев-холостяков, кухарка, слуга и лесник. Из всех перечисленных только с лесником ещё можно вести диалог, остальные совершенно неадекватны, даже не пытайтесь.

— Тогда, может, стоит поехать в мое поместье? Оно, кажется, в горах?

— К себе поедете летом, заодно смените всех слуг. Хотя ваш регион и считается горным, но массив очень старый, это скорее холмы, заросшие лесом, и они находятся ближе к цивилизации. Там много охотников и рейнджеров, регулярно проводятся рейды и добраться туда легче. В ваших краях хорошо охотиться на кроликов, лис и кабанов, а не на монстров.

— Хорошо, полагаюсь на вас, леди Окарина. Мне будет любопытно посмотреть на ваши родные места.

— Не надумывайте себе лишнего — я приглашаю вас работать, а не "знакомить с родителями".

Профессор промолчал, лукаво улыбаясь и прихлебывая вино, а леди Окарина только покачала головой и вздохнула. Интересно, когда ей надоест его уговаривать и она смирится с фактом ухаживания? Снейп умел ждать, и будущий визит посчитал очередной возможностью, которой грех было не воспользоваться.

\\\

Леди Фрезия и мэтр Вангелис благосклонно отнеслись к идее визита в Приграничье, и декан целителей пообещала подменить коллег на время их отсутствия. Она также уверила, что снабдит Снейпа парочкой полезных зелий, и он изо всех сил держался, только бы не начать умолять достойную леди позволить ему поучаствовать в их приготовлении.

Мэтр Вангелис осмотрел меч ректора, в целом одобрил, но и от себя добавил короткий кинжал и небольшой меч в простых кожаных ножнах, которые крепились к поясу сзади.

— Всегда полезно иметь под рукой дополнительный клинок, особенно хорошего качества.

— Лучше меча может быть только два меча, знамо дело, — согласно кивнула Окарина, и профессор смирился с тем, что ему придется бродить, обвешанным металлом.

Помимо физических тренировок, теперь на арене он пытался создавать небольшие базовые плетения, и это оказалось не так просто, как могло показаться. Если к течению энергии в теле профессор уже привык, привычно ощущая тепло внизу живота, пропуская его через себя, то мысленно сплести структуру и напитать ее четко определенным количеством магии было намного проблематичнее. Снейп не увлекался рукоделием, а теперь его мозг с трудом воспринимал то ментальное макраме, которое должно было получиться в итоге. Он не жаловался, так как видел в книге схемы намного сложнее, состоящие из двух-трех переплетающихся слоев, и понимал, что ему, как новичку, дают основы, но перестраиваться с привычных движений палочкой и стоек к новым было тяжело.

— Почему я не могу нарисовать их на бумажке и просто бросать, запитывая бумагу энергией? — Он вытер пот со лба, сосредоточенно глядя на Окарину. — Я же явно видел похожие схемы на стенах и окнах.

— Тогда вы обратили внимание, что для изображения структур использовали твердые материалы — камень, сталь, твердое мореное дерево. Их вырезали на длительный срок, заливали большое количество магической энергии, чтобы эффект заклинания продлился дольше. Бумага, ткань, стекло слишком хрупкие, они разрушатся и не будут иметь той силы, какая нужна.

— Но если я представляю это мысленно, это же буквально ничто, вообще ни за что не держится, как так-то?

— Не недооценивайте силу своего разума. В нашем мире мысль имеет определенный вес, поэтому ею можно манипулировать. Или использовать мысли для управления кем-то или чем-то. Кажется, я уже рассказывала, что местные потоки магии похожи на неуправляемую стихию, огненный или водный поток. Представьте, вы пытаетесь налить мощную струю воды в бумажный стаканчик — он моментально размокает. Стальной или каменный стакан уже может сдерживать поток в стабильном состоянии. А творить магию на месте, — это будто выписывать структуру тут же, и, не сдерживая, выплескивать в окружающее пространство. Пока вы рисуете векторы мысленно, вы будто прокладываете канавки, по которым потечет сила, вливаете в эти плетения силу. Ваши мысли — карандашный набросок, а магия — краска, которая заполняет рисунок собой. Если вы нарисовали что-то не так, рисунок не получится или краска, фигурально говоря, “выплеснется” там, где её быть не должно.

— Не скажу, что это очень понятно, но, думаю, разберусь. Однако постойте, леди Кассия, если вы говорите, что в плетения в школе вливали магию, то что случится, если рисунок будет нарушен?

— Их делали на совесть, но нарушение рисунка может вызвать большой взрыв. Хотя никому из здешних магов в голову не придет копаться в схемах. Самоубийц нет.

Снейп поёжился — оказывается, в академии Ханлин повсюду натыканы своеобразные магические бомбы, способные рвануть в любой момент, а никому до этого и дела нет.

— Успокойтесь, лорд ректор. Технику безопасности здесь соблюдают, на каждое опасное плетение приходится как минимум три вспомогательных. А теперь сосредоточьтесь и попробуйте снова. Кажется, у вас не выходит обратная восьмерка в верхнем левом углу, постарайтесь сделать ее более четкой.

Когда через пару дней у него получилось-таки создать огненный шар и запустить в мишень, Снейп ощущал себя уставшим, как мышь, сбежавшая из болота, но душу переполняла гордость за свои успехи. Откровенно говоря, шар вышел слабым и с шипением потух, едва коснувшись деревянного болванчика, однако и Окарина довольно улыбнулась, глядя на своего ученика.

— Первый шаг сделан. Вы поняли принцип. Теперь осталось заучить новые схемы. До зимних каникул вы должны будете выучить как минимум пять схем, а к весне, думаю, сможете запомнить не менее двадцати.

Радость Снейпа слегка притупилась — он заучивал одну схему несколько дней, и еще не овладел ею полностью, а до каникул осталось всего-ничего, меньше месяца. К тому же, основную работу никто не отменял, и ее стало больше, так как Окарина старалась успеть закончить все по максимуму, сокращая количество задач перед их совместным отъездом. Где взять время, чтобы все успеть? Интересно, здесь уже придумали маховик?

— Я в вас верю, за прошедшие месяцы вы показали, что способны на многое. К тому же, если посудить, у вас нет другого выхода.

Профессор промолчал, переваривая резонность слов помощницы, и не стал малодушно уверять, что не прочь иногда полениться. Его бы явно не поняли. Леди Кассия, похоже, не знала, что такое отдых, и обрадовалась, найдя в новой версии ректора такую же беспрекословную "рабочую лошадку". Он и сам раньше привык работать на износ, и работа в академии Ханлин по сравнению с Хогвартсом казалась не такой обременительной. Но со временем он привык, втянулся в процесс, почувствовал себя увереннее, успокоился и на него все чаще накатывало желание расслабиться, отодвинуть ненадолго в сторону хлопоты.

Море приветливо шептало за окном, и довольный профессор никогда не закрывал рамы ни в личных покоях, ни в кабинете, благодушно встречая как легкий бриз, так и редкие пока грозы. По склонам гор и в лесах продолжали цвести поздние осенние цветы, и иногда хотелось просто посидеть, наблюдая за горизонтом, вытянув ноги и зажав в ладони бокал сладкого вина. Однако он брал себя в руки и продолжал трудиться, понимая, насколько важно сейчас узнать, попробовать и выучить больше, чтобы укрепить позиции, сохранить и защитить эту новую, подаренную ему судьбой вторую жизнь. Он отодвинул сладкие мечты об отдыхе подальше, надеясь в будущем разделить сладкие часы праздности с Окариной, и снова сосредоточился, мысленно вычерчивая в голове очередную часть причудливой схемы.

Первый день зимних каникул Снейп встретил с легкой тревогой, но не мог избавиться и от чувства облегчения. Трудно было представить, что ему удалось продержаться в академии несколько месяцев, не выдать себя и уже завтра его ждет поездка в совершенно незнакомые края, в Приграничье, где он сможет увидеть здешних монстров.

Он изучил бестиарий, уделяя особое внимание тем тварям, что жили в интересующих его регионах. Все чудовища оказались неприятными и разнились по размеру, форме, привычкам. От мелких, размером с кошку, до громадных, намного превышающих габаритами льва. Одни предпочитали нападать сверху, затаившись в листве, другие охотились группами, загоняя жертву с разных сторон, а были те, что ударяли в лоб и нужны были особые усилия, чтобы пробить их защитную броню и жёсткую шкуру. Острые клыки, ядовитые шипы, когти, иглы в шерсти — разнообразие монстров поражало и было странно, как в тех местах ещё жили люди.

Благодаря пройденным тренировкам, Снейп чувствовал себя вполне подготовленным к поездке, но лёгкий мандраж давал о себе знать. Леди Окарина лично помогала ему собирать багаж, подбирая удобные, компактные, теплые и ноские вещи, подходящие как для сырых лесных троп, так и для долгих прогулок по крутым каменистым склонам. В свою очередь, леди Фрезия снабдила их зельями и целой походной аптечкой, прибавив к лекарствам пожелание не потерять головы.

Часть студентов на каникулы разъезжалась по домам и коридоры пустели, поэтому декан Целителей заверила коллег, что справится с оставшимися, не позволяя разнести академию на куски.

Постучав, в кабинет к ректору вошла леди Кассия, и, с первого взгляда оценив состояние Снейпа, слегка нахмурилась.

— Расслабьтесь, все готово, неприятностей быть не должно.

— Как показывает практика, даже тщательная подготовка не всегда спасает от проблем.

— Вы слишком накручиваете себя. Мы отбываем на рассвете, вам необходимо хорошенько выспаться. До телепортационной станции еще доехать нужно, а это часа два пути на карете. Я закончу с делами, передам леди Фрезии необходимые документы и опечатаю сейфы. А вы отдыхайте.

С этими словами Окарина практически вытолкала Снейпа из кабинета, оставшись решать последние мелкие вопросы, а он вздохнул и покорно пошел спать. Привык, что спорить с доверенным секретарем бесполезно, и лучше поступить так, как ему посоветовали.

///

Утром, проснувшись от звона часов, Снейп умылся холодной водой, попросил горничную принести ему чашку горячего кофе и плотный завтрак и уже через полчаса, одетый в дорожный костюм, спускался вниз по лестнице в холл. Еще не до конца рассвело, и мягкий приглушенный свет настенных ламп разгонял полумрак, отбрасывая по углам густые тени. Леди Окарина в теплом дорожном платье и пелерине, отороченной мехом, отдавала последние распоряжения.

— Доброе утро, лорд Лайонхарт. Багаж уже уложен, если вы готовы, можем отправляться немедленно.

— Доброе утро, леди. Да, конечно. Благодарю за заботу.

Они зашагали к воротам, за которыми ожидала карета, но Снейп не предлагал спутнице руки, помня о возможных случайных взглядах. Вместо этого он глубоко вдыхал свежий воздух, удивляясь тому, насколько по-разному воспринимается зима в северной Шотландии и на южном побережье.

— Здесь снег вообще бывает? — Поинтересовался он, придерживая рукой тяжелую стальную створку ворот.

— Бывает, но редко. И после быстро тает. Растениям вообще никакого вреда. И море не замерзает. Если хотите снега — полюбуетесь уже сегодня, у меня дома снега предостаточно.

— А я думал, зачем мне столько теплых носок.

— Не недооценивайте важность сухих и теплых ног. Увидите, еще порадуетесь своей предусмотрительности.

Они устроились в дорожной карете напротив друг друга, и профессор не смог удержаться от того, чтобы внимательно все осмотреть. Несмотря на архаичность магического мира, в карете ему кататься не приходилось, он предпочитал для передвижения аппарацию, летучий порох или более современные виды транспорта, как магловское такси, Хогвартс-экспресс или "Ночной рыцарь". Сидения в карете были мягкими и ехать оказалось комфортно, против ожидания, практически не трясло.

За окнами деревья сменились домиками просыпающегося городка, а дальше они выехали на извивающуюся дорогу, которая поднималась по холмам, временами скрываясь под кронами деревьев или выныривала на более ровные участки, позволяя бросить взгляд на удаляющееся море.

— Мы здесь в основном пользуемся каретами, есть дилижансы, но в столице можно встретить автомобили, хотя это считают роскошью, немногие аристократы могут их себе позволить, — сказала Окарина, правильно расшифровав интерес профессора. — Мы здесь не гонимся за промышленными достижениями. Пришельцы из других миров достаточно рассказали о том, как может навредить научно-технический прогресс, это были достаточно пугающие картины, чтобы правители предпочли оставить все, как есть. Вы не найдете здесь много шахт или заводов, людям хватает существующих ресурсов, чтобы не уничтожать бездумно природные ископаемые.

— А что будет, если их перестанет хватать?

— Поищем какой-то выход. Все-таки, магия дает массу преимуществ, и аналитики не напрасно едят свой хлеб.

Профессор кивнул и снова принялся изучать окрестности. Он давно никуда не выезжал, занятый работой и тренировками, и подобный отпуск оказался весьма кстати. Им предстояло проехать около двух часов до соседнего крупного города, где они смогут воспользоваться телепортом.

Местная телепортация работала по другому принципу, чем аппарация. Каждая контрольная точка входа и выхода была четко зафиксирована, в камне были выбиты плетения и координаты, которые позволяли человеку оказаться в месте назначения без повреждений, не рискуя оказаться в другом конце планеты или вовсе вылететь в космос.

Установка телепортационного круга требовала колоссальных затрат и умений, длительный расчетов и измерений. Магов, способных создавать такие круги, можно было пересчитать по пальцам, именно поэтому станции устанавливали в крупных населенных пунктах и транспортных узлах.

Помогая Снейпу при сборах, Окарина попутно рассказывала ему о тонкостях местных перемещений, и некоторые истории звучали по-настоящему пугающе.

— Лет десять назад из-за землетрясения телепортационный круг в Зане был нарушен, местные служители вовремя успели среагировать, отключили его и жертв удалось избежать. Но круг с тех пор так и работает с перебоями, и живых существ через него не пересылают, только грузы, да и то на собственный страх и риск. Из-за этого станции не ставят в сейсмоактивных зонах, — растолковывала помощница, показывая на карте отдельные города, в которых встречались телепортационные станции.

— Если это так опасно, может, мы доберемся по земле, своим ходом?

— Времени мало, иначе нам и за месяц не обернуться.

Профессор попытался успокоить себя воспоминаниями, сколько несчастных случаев и расщеплений случалось при аппарации, — здесь-то этого явно можно было не ждать, но где-то из глубин памяти всплывал доктор Леонард Маккой из популярного в семидесятых сериала, который с большим сомнением относился к способам передвижения, при которых тело разлетается на множество частиц и высокой вероятностью не собраться обратно.

Его душевные терзания так ничем и не закончились, и профессор, понимая, что сделать ничего не может, просто расслабился и снова положился на Окарину. Все равно погибать им придется вместе, не самое плохое соседство.

Карета слегка покачивалась, леди Кассия сняла пелерину и, устроившись поудобнее, задремала, а Снейп продолжал рассматривать окружающие его пейзажи.

Над горизонтом медленно вставало солнце, оно было немного тускловатым, как и положено зимнему светилу, но согревало, и вскоре ночные холодные тени спрятались между скалами, под корнями деревьев и в переплетениях ветвей. Кое-где на земле еще можно было заметить проплешины инея, но и тот быстро стаял, покрывая траву и листья капельками росы.

Профессор любовался мешаниной красок, темно-зелеными, золотистыми, багряными, алыми и насыщенно-красными оттенками, играющими под лучами рассвета. По земным меркам сейчас была где-то середина декабря, и в Шотландии в это время уже лежал густой снег, дули суровые ветры, мгновенно выхолаживая помещение, стоило только приоткрыть немного створку окна или дверь. Здесь же он легко мог ходить без шапки и перчаток, ощущая приятный морозец кончиками носа и ушей.

Снейп немного опустил раму окошка кареты, впуская внутрь свежий воздух и целую мешанину звуков — пересвисты ранних птиц, поскрипывание рессор, конское сопение и топот, мурлыканье кучера. Окарина недовольно нахмурилась, зашевелилась, но не проснулась, когда ветерок пошевелил ее локоны, и профессор снял дорожное пальто, накрывая спутницу для большей надежности. Пальто оказалось длинным, широким, особенно в плечах, поэтому женщина буквально утонула в нем, довольно посапывая.

Сам он не испытывал холода — тело было совершенно здоровым, полным энергии, и он не прочь был этим теплом поделиться.

Поездка продолжалась без приключений, и в положенное время с вершины очередного холма открылся вид на довольно крупный город, который раскинулся, как спрут, за широкой рекой, над которой высился каменный мост. Леди Кассия проснулась, когда копыта лошадей застучали по плиткам моста, потерла глаза, украдкой зевнула, стыдливо прикрыв рот ладонью. Заметив пальто, она благодарно кивнула, передавая его владельцу, указала в сторону городских ворот, у которых собралась небольшая очередь из пеших и конных путешественников:

— Сейчас пройдем досмотр, доедем до станции и там можно будет выпить кофе. Ноги не сильно затекли?

— Терпимо, — профессор склонил голову, прислушиваясь к ощущениям. Конечно, с его длинными ногами ехать было немного неудобно, но он давно к такому привык, приходилось путешествовать и в худших условиях.

Леди Кассия достала из своей сумочки документы, и, когда подошла их очередь, протянула бумаги заглядывающему в карету стражнику. Тот осмотрел их внимательно, но лишних вопросов задавать не стал, и уже через пять минут карета въезжала в город.

— Печать академии Ханлин пользуется уважением, я подготовила для нас подорожный лист, это открывает множество дверей.

— О, леди Окарина, неужели вы пользуетесь своим служебным положением?

— Думаю, лорд ректор сможет закрыть на это глаза, — хитро хмыкнула помощница, пряча улыбку.

Город, в который они приехали, назывался Ранмар. Он считался центром этой провинции и в нем располагались официальные заведения, резиденция графа, шикарные магазины, банк. Все вокруг выглядело богато, респектабельно и скучно — стены домов были серыми, улицы и проспекты — ровными, газоны — ухоженными и подстриженными, но приморский город, рядом с которым стояла академия, нравился профессору намного больше.

Немного попетляв по оживлённым перекресткам, карета подъехала к станции. Это было двухэтажное строение, выкрашенное в красный цвет с коричневой черепичной крышей, которое сильно напоминало земные вокзалы — приземистое, с полукруглыми арками входов и высокими колоннами. У стен стояли лавочки, на которых отдыхали пассажиры, ожидающие времени своего отправления.

Снейп ощутил нотки ностальгии — он представлял, как минует просторный зал, выйдет на перрон, вдохнет запахи мазута, разогретого металла, увидит знакомые очертания старинного красного поезда в клубах пара, устроится в свободном купе с чашкой чая и тыквенным печеньем. Но все это осталось в прошлом, теперь его ждало совсем другое путешествие, и чувство неизвестности приятно щекотало нервы.

Леди Окарина сунула пару монет носильщику, который подхватил их багаж, выдал ей серебристый номерок и понес вещи к боковому входу. Сама она кивнула Снейпу, приглашая идти за собой и вошла через широкие центральные двери.

Внутренняя часть станции была разделена на две части — в передней находилась конторка клерка, стояли кресла и массивные растения в горшках. Слева виднелись уютные кабинки со столиками и мягкими диванами, сновали официанты, разносящие кофе и закуски. Справа суетились носильщики и грузчики, заметны были несколько людей в форменных костюмах почтальонов — они занимались сортировкой и маркировкой грузов.

За спиной клерка весь зал был перегорожен матовой стеклянной стеной с очередной дверью и информационным табло сверху.

Доверенный секретарь подошла к сотруднику станции, перекинулась с ним парой приветственных фраз и купила два билета с золотистым изящным тиснением.

— Наше отправление через сорок минут. Можно пока привести себя в порядок и немного перекусить. Если хотите… понюхать розы, сад для джентльменов в том направлении, — она кивнула на неприметный указатель. — Я пока займу нам столик. Желаете пообедать?

— Кофе будет достаточно, — кивнул благодарно профессор и отправился на поиски "сада".

Когда он вернулся, леди Кассия уже удобно устроилась на диванчике в кабинке, отпивая из чашки ароматный напиток, ещё одна чашка дожидалась его самого. Снейп уселся на мягкое сиденье и сделал небольшой глоток, чтобы немного взбодриться.

Место, где они устроились отдыхать, напоминало купе, здесь даже были дверь, одежные крючки, небольшие откидные полки для вещей и зеркало.

— Эти кабинеты не только для чаепитий, если отправление задерживается, пассажир может здесь отдохнуть и даже поспать. И, опять же, прибывая из холодного региона в жаркий и наоборот, здесь можно переодеться и немного посидеть, чтобы прийти в себя и акклиматизироваться.

— Удобно. Но почему отправления задерживают? Телепортация же практически мгновенная?

— Много причин. Иногда специально собирают определенное количество людей, которым нужно в одно и то же место — в столицу или в крупный торговый город. Это удобно, не приходится по десять раз менять настройки. Люди и крупные грузы отбывают разными рейсами, даже если место назначения одно. И приоритет отправления имеется — время переноса можно ускорить, если для этого имеются дипломатические или иные предпосылки. Мы пропускаем перед собой три рейса, два в столицу, с людьми и грузом, и один в порт Артию. Рейсы в Приграничье не особо популярны, это отдаляет нашу очередность, но бумаги из академии все-же делают свое дело, и нам не придется ждать слишком долго.

Внимательно выслушав пояснения, профессор вернулся к кофе и наблюдениям. Вот раздался мелодичный звон, на табло зажглась надпись и в дверь на ту сторону стеклянной стены прошли около десяти человек — некоторые одеты попроще, другие явно состоятельные, отправляющиеся на общий телепортационный рейс в столицу.

Пятилетний мальчонка, цепляясь за мать, воодушевленно размахивал руками и крутил вихрастой головой — похоже, пользоваться телепортом ему предстояло впервые. Все они скрылись за дверью, через несколько минут табло мигнуло и надпись сменилась — повинуясь этому сигналу, рабочие станции начали готовить к отправке предварительно запакованные грузы — для них были предусмотрены ворота пошире, в которые спокойно проходили грузовые тележки с коробками, ящиками и свертками. Несмотря на кажущуюся суматоху, во всем прослеживался четкий порядок — все явно знали, что они должны делать, не теряя лишнего времени.

За наблюдениями время ожидания быстро подошло к концу, и леди Окарина поднялась из-за стола, перехватывая пелерину и не забывая про сумочку. Снейп послушно встал следом, направляясь к двери, над которой зажглась надпись: "Кармин". Кроме них, пассажиров больше не наблюдалось — похоже, желающих отдохнуть в Приграничье в это время года не наблюдалось. Клерк пробил их билеты компостером, оставив на каждом билете красивую выбитую букву "Р". Разобравшись с билетами, они вошли внутрь, ступив за дверь.

Помещение по ту сторону стекла было вымощено сероватым гранитом, испещренным буквами и символами, потолок и стены оказались приятного голубого оттенка, а в центре кругом стояли пару десятков уютных кресел. Они расположились на соседних местах и леди Окарина ободряюще улыбнулась своему спутнику:

— Ну что ж, отправляемся. В первый раз вас ждут незабываемые ощущения.

Профессор перевел дыхание, стараясь расслабиться. Под пальцами ощущалась приятная гладкость дерева, мягкое кресло так и приглашало немного вздремнуть, но по коже бежали мурашки. В какой-то момент он ощутил холодок, воздух потрескивал, как бывает во время грозы, волоски на руках стали дыбом. Снейп зажмурился, переживая неприятные ощущения, и в следующий миг его желудок нырнул куда-то вниз, дыхание перехватило, на лбу выступил пот. Он хотел поднять ладонь, чтобы стереть капельки с бровей, но сил не было, как и возможности распахнуть разом отяжелевшие веки.

Ощущение продлилось недолго, секунд двадцать, после чего давление спало, он шумно выдохнул, расслабив хватку на ручках кресла и смог, наконец, открыть глаза.

Леди Окарина уже поднималась, промокая платочком виски. Окружение внешне практически не изменилось — тот же серый гранит, то же стекло в полкомнаты, те же кресла. Но, присмотревшись, Снейп понял, что цвет стен отличается, теперь напоминая оттенок морской волны. Ощущения от телепортации были не такими неприятными, как от аппарации или порт-ключей, когда внутренности буквально переворачивало, но все-же некоторый дискомфорт ощущался.

Он поднялся, подходя к двери, и, выйдя в зал, понял, что находится в другом месте. Клерк у стойки был пожилым мужчиной с седой бородой, грузов в зоне погрузки оказалось значительно меньше и не наблюдалось того оживления, что было Ранмаре. Станция в Кармине выглядела более суровой. В зале были сложены несколько каминов, в которых жарко полыхал огонь, но все равно воздух оставался холодным.

— Желаете немного отдохнуть, или сразу отправляемся дальше?

— Нет, давайте отправляться, мы и так провели здесь много времени. Мы же должны добраться до вашего поместья до темноты?

Леди Окарина кивнула, закуталась в пелерину, натянула меховой капор и перчатки. Им поднесли багаж и путешественники переобулись в теплые сапожки на меху, заменившие более легкие туфли. Профессор также утеплился, наматывая на шею шарф, после перехватил оба саквояжа с вещами, и леди Кассия пошла вперед, указывая дорогу.

Сразу при выходе на улицу в лицо путешественникам ударил порыв ветра, который принес с собой рой колючих снежинок. Снейп поёжился, понимая, почему иногда после телепортации нужна акклиматизация — не очень приятно после ласкового теплого климата оказаться в подобной недружелюбной среде. Ветер продолжал попытки пробраться под пальто, трепал воротник, опалял морозом нос, и мужчина зарылся подбородком поглубже в намотанный заранее шарф.

Станция телепортации Кармина располагалась в стороне от города, на вершине невысокого холма. К ней вела широкая заснеженная дорога, хорошо утоптанная множеством колес и копыт. Ниже простирался небольшой город, а дальше со всех сторон раскинулся густой лес и виднелись горы, верхушки которых терялись в низких темных тучах. Оглядевшись, Окарина пожала плечами:

— Предсказуемо, нет ни одной кареты. Нам придется немного пройтись, всего минут двадцать. Гостиница и почтовая станция дилижансов ниже по этой же дороге.

Профессор отнесся к проблеме философски, забрал багаж и направился вниз, отмахиваясь от предложений разделить ношу. Леди Кассия приняла это и умолкла, позволяя Снейпу осматривать окрестности в тишине. Им пришлось идти около двух километров, иногда поскальзываясь на обледеневших участках, но удалось обойтись без падений — Окарина была ловкой, как кошка, да и профессор после долгих тренировок прекрасно владел своим телом.

Приближаясь к городу, Снейп заметил частокол из широких острых кольев, воткнутых в землю и направленных в сторону леса. Сам город окружала невысокая, но надежная стена из тяжелых валунов, за которыми виднелись несколько наблюдательных вышек. Они пересекли мост через ров, летом наполненный водой, но сейчас пустой и довольно глубокий, и прошли в ворота, сбитые из темного векового дуба с железными заклепками и петлями.

Леди Кассия подошла к будке стражи с пачкой документов, а профессор благоразумно держался позади, изображая чрезвычайно воспитанный и молчаливый столб. Здешние стражники не были такими расслабленными, как их коллеги с юга, и оба визитера подверглись внимательному осмотру. Но, похоже, ничего подозрительного выявлено не было, потому что стражник отдал документы и отвернулся к напарнику, продолжая прерванный разговор.

Сразу за воротами располагалась рыночная площадь, на которой велась не очень оживленная торговля. Чуть в стороне виднелись приземистые здания местной гостиницы и почтовой станции. В большинстве своем дома в городе были одноэтажными, с крепкими дверями, ставнями на окнах и мощными запорами. Такие же крепкие засовы были и на внутренней стороне городских ворот.

— Без охраны нельзя. Всякое бывает. Это хоть и центральный город, но все-же провинция, недалеко от границы. Случаются нападения монстров, из соседней страны набег устроить могут, приходится заранее подготавливаться к защите.

— И много здесь таких городков?

-Порядком. Больше трёх десятков наберётся. Остальные поменьше, и городом не назовешь, поселение. Но люди живут. Ближе к центру страны, конечно, и города покрупнее, и жизнь полегче, но местным здесь нравится, перебираться не хотят.

-А вы? Вас же можно считать местной? Но решили переехать?

-Иногда лучше не оставаться там, где тебе не рады, — кинула сухо Окарина и решительно зашагала к гостинице, открывая перед профессором тяжёлую дверь.

В просторном зале гостиницы ярко светили огни, полыхал камин, было оживлённо, людно и тепло — за столами сидели посетители, обедали, обсуждали дела, две официантки разносили подносы с едой и напитками. В такой холодный день хотелось проводить время в уюте, и многие пользовались возможностью поболтать с приятелем за кружечкой подогретого вина.

— Мы здесь пообедаем, а после отправимся дальше. Займите, пожалуйста, место, — попросила леди Кассия, направляясь к стойке.

Профессор огляделся и отошел к свободному столу чуть в стороне от входа, ощущая на себе любопытные и настороженные взгляды. Он не ожидал встретить в этой глуши знакомых, но тревога не оставляла. Меньше всего ему хотелось влипнуть в неприятности в самом сердце "ничего" и доставлять этим ещё больше хлопот своей помощнице. Она и так ехала сюда без особой охоты, и ей вряд ли улыбалось вытягивать незадачливого начальника из заварушки. Он старался не смотреть по сторонам слишком явно, но и здесь заметил пару фигур, ютящихся в темных углах и прикрывающих лица плащами и масками.

Снейп уселся на крепкую твердую скамью, провел ладонью над столешницей. Стол выглядел чистым, похоже, за гостиницей присматривали хорошо, и он понадеялся, что и еда окажется сносной. Им с Окариной предстояло преодолеть долгий путь, поэтому нужно подкрепиться, поесть горячего супа перед отправлением и запастись припасами в дорогу.

Леди Кассия провела за разговором несколько минут, после вернулась к столу и поделилась новостями:

— Через два часа отправляется почтовая карета в нужном нам направлении, дорога займет часов пять, после час-полтора пройдем пешком. Я уже оплатила нам места. Скоро принесут обед, а ещё здешняя хозяйка завернет нам с собой провизии — я не знаю, как примут нас дома, не думаю, что произойдет сильный скандал, но и оставаться без пропитания особого желания нет.

— Леди Окарина, вы буквально бесценный человек. Я ощущаю себя совершенно бесполезным в этой поездке — только ношу вещи и гляжу по сторонам. Может, я могу вам чем-то помочь?

— Чем? Советами с берега? Оставьте, поможете, когда будете лучше ориентироваться в местных реалиях. В будущем, надеюсь, и мне выпадет возможность воспользоваться плодами вашего гостеприимства. А пока наслаждайтесь покоем.

— С большим удовольствием буду ждать вас у себя. — Снейп не стал добавлять "в качестве гостя или в любом другом", не желая напарываться на очередную отповедь.

Принесенное мясо оказалось суховатым, а рагу заметно пересолено, но еда была горячей, а порции — большими, чтобы насытить утомленного, замёрзшего, изголодавшегося путника. Профессор ещё не особо проголодался, но знал, что их ждёт долгий путь, поэтому аккуратно собирал хлебом лужицы соуса на широкой тарелке, пока леди Окарина размешивала сахар в большой кружке травяного отвара.

Разговоры вокруг них возобновились, с вопросами никто не лез, но Снейп не мог отделаться от ощущения некоторого дискомфорта — косые взгляды исподтишка напоминали порывы сквозняка, который исподволь проходится по ногам, гуляет, отдавая холодком, вызывая мурашки на коже.

— Я чувствую себя здесь неуютно, — признался он, слегка склоняясь через стол к своей спутнице. — Можно это считать голосом интуиции?

— Поживем — увидим, — философски пожала плечами Окарина, отпивая горячее варево, которое по густоте больше напоминало суп, чем традиционный чай. От кружки поднимался пар, аромат был резковатым, но приятным.

— Что это? Похоже, я такого ещё не видел, — полюбопытствовал Снейп. Он, как зельевар, никак не мог отделаться от прошлых привычек, уделяя внимание любой непонятной жидкости, замеченной по пути.

— Зурбар. Можно сказать, местное традиционное блюдо, но чужакам с непривычки может показаться не особо вкусным. Да и рецепт отличается в зависимости от региона. Там, где потеплее, в низинах, в котелок с зурбаром нарежут побольше цитруса, присолят, про вино не забудут. А там, где похолоднее, дольют козьего молока, масла или жира. Этот ещё не так плох, с ягодами, виноградным соком, измельченной цедрой — горячий и питательный.

Снейп повел носом, пытаясь получше распознать запахи, и леди Кассия протянула ему кружку, предлагая немного попробовать. Вкус зурбара действительно оказался не так плох, только вот ягоды, которые использовали для напитка, явно были недозревшими, горечь и лёгкая вязкость ощущалась во рту после первого же глотка, но присутствовали и другие нотки — кислота винограда, и свежесть цитрусовой цедры, и легкая солоноватость. Мужчина не мог бы назвать это варево своим фаворитом, но и посчитать откровенно отвратительным не мог. Доводилось пить вещи и похуже — то же сливочное пиво спокойно могли пить только дети, у взрослых оно вызывало тошноту.

Когда они уже заканчивали обед, мальчишка-официант принес им сумку с подготовленными припасами.

— Этого должно хватить дня на три. Но, надеюсь, они все-таки постесняются перед гостем и не забудут нас покормить.

— Леди Окарина, мне правда неудобно вас обременять, если хотите, я могу вернуться — дорогу до станции запомнил, денег на билет хватит.

— Если вы не поедете, эта провизия мне точно понадобится. Потому что вас, уважаемого гостя, они, может, еще и накормят, а я, как взрослая, должна кормить себя сама.

После она перепаковала свертки, убрав половину в свою сумку, что-то перетянула, расстегнула пару ремней, и сумка, которая раньше выглядела вполне городским саквояжем, превратилась в подобие рюкзака, который можно нести на спине. Выбрав несколько вещей, Окарина ненадолго отлучилась, а вернулась уже в удобной удлиненной куртке на меху, в брюках и мягких сапогах. Подумав, Снейп также сменил свое пальто на куртку, аккуратно завернув пальто в бумагу и уложив сверху на вещи в чемодане. Он ещё не знал, как в этом мире гладят вещи, здесь всё делали горничные, и ему не улыбалось возвращаться в академию в мятом.

До отхода почтовой кареты оставалось около часа, один из подозрительных людей в маске ушел, видимо, его транспорт пришел раньше, но второй продолжал рыскать взглядом по сторонам, прикрывая лицо. Профессор старательно не обращал на него внимания, пока во время одного из разворотов из-под капюшона не показалась салатово-зеленая прядь. Снейп от неожиданности кашлянул, утомленно потер лоб и понял, что начало его долгожданного отпуска испорчено. Он склонился к помощнице и поинтересовался тихо:

— Юный анонимус в углу — не кажется ли он вам знакомым?

— Если глаза меня не обманывают, это юный лорд Артемус Леви, сын премьер-министра Леви, аналитик второго курса и один из членов нашего студенческого совета.

— И как давно вы заметили?

— Да практически сразу. Вы же видите, эти маски смех один, а не маскировка. Но, как вы помните, узнавать кого-то — дурной тон. Хочется ему сидеть, пусть сидит.

— И после этого вы уверены, что все пройдет гладко?

— Я процентов на 70 уверена, что произойдет переполох, но предпочитаю надеяться на лучшее. А вы молодец, уже лучше разбираетесь в нашей специфике. Ставлю две монеты, что к юному лорду Леви пристанут местные бандиты.

— Хм. Тогда я поставлю на то, что проблема будет в девушке. — Делать все равно было нечего, и Снейп охотно согласился на это нелепое пари.

— Договорились. — Уголки губ леди Окарины дрогнули, но она провела ладонью по лицу, стирая улыбку, и снова выглядела собранной и серьезной, как надлежит секретарю почтенного учебного заведения.

Некоторое время ничего не происходило, и профессор даже понадеялся, что они выйдут, сядут в карету и спокойно покинут это место. Однако не тут-то было — нереалистичные книжные законы здесь действовали в полную силу. За спиной Окарины выросли три массивные фигуры, на профессора упала темная тень, и хрипловатый голос одного из нежданных визитеров, заросшего мужика с недостаточным количеством зубов, поинтересовался:

— А вы какого то в наших краях? А не мало ли у вас оружева? А и вообще, что-то мне твоя шляпа не нравится, малый.

— А что, если и не ваше дело? А и чо? — Не поворачивая головы поинтересовалась Окарина, даже не двигаясь с места. Речь у нее тоже сменилась, в голосе прибавились гортанные нотки, она катала слова во рту, как камни, весомо бросая их в собеседников. — И оружева хвать, чтобы на ваши брюха. Ты мне, мож, тож не нравь, так перетерпишь, коли жизнь дорога.

С этими словами она легко, двумя пальцами переломила тяжелую деревянную ложку, которую крутила в руке, и неудавшиеся нападающие тут же предпочли удалиться, бурча напоследок:

— Чо ж вы не сказали, чо вы местные. Мы б своим ваще. Да ну, мы чо ли связываемся…

Снейп, уважительно склонив голову, пару раз хлопнул в ладоши, признавая заслуги помощницы, а она слегка поморщилась:

— Да так, не стоит беспокойства, шпана. Мне в свое время приходилось таких гонять, на нормальную работу у них ума не хватает, зато браконьерствовать берутся, или через границу шастают. Но в драку не лезут, если ощущают угрозу. Достаточно пугнуть — незачем марать руки. Видимо, мы показались доступной добычей, чтобы попытаться, но они быстро осознали свою ошибку.

Пока они переговаривались, позади раздался шум — похоже, теперь под раздачу попал лорд Леви. То ли он пытался поспешить на помощь своим преподавателям, то ли просто неловко повернулся, но сначала о него споткнулась официантка с подносом посуды, а после подключились и скучающие посетители с соседних столов. Парень, к сожалению, не имел полезного умения поддерживать приличный диалог на местном горском диалекте, и явно оказался в переплете.

— Мда, неприятная ситуация, — заметила Окарина, мгновенно оценив происходящее. — Похоже, нам пора. Берите вещи, и на выход, а я вытащу из переделки нашего юного подопечного.

Профессор согласно кивнул, выполняя указания, а леди Окарина, перескочив через пару лавок, стала перед юношей, тихо, но угрожающе говоря что-то недовольным оппонентам. Мужчины набычились, но после вернулись к своим кружкам, официантка успокоилась, получив пару монет за битую посуду, а леди Кассия, оставшись победителем на неудавшемся поле боя, перехватила Артемуса за край плаща и увлекла за собой на улицу.

Выйдя, она кивнула Снейпу и они перешли под дощатый навес, где обычно останавливались почтовые кареты. Из-за холода и начинающегося снега там никого не было — пассажиры предпочитали дожидаться транспорт в тепле, поэтому лучшего места для разговора найти было сложно.

— И что вы здесь делаете, юноша? — Поинтересовался Снейп, помогая Окарине закутаться в шарф и становясь так, чтобы закрыть ее от особо сильных порывов ветра.

— Хотелось бы узнать у вас то же самое, лорд ректор, — порывисто ответил Леви, стягивая ненужную уже полумаску и надевая взамен круглые очки в тоненькой оправе.

— Мы с леди Окариной в отпуске, совершаем поездку. Это, как мне кажется, не запрещено?

— Я вот тоже на каникулах… И это тоже не запрещено!

— Совершенно верно. Что ж, в таком случае не смеем вас задерживать. Всего доброго.

С этими словами Снейп отвернулся от юнца, твердо намеренный не обращать на него внимания, но парень, видимо, мгновенно обдумав что-то, снова обратился к ректору:

— Прошу вас, ректор Лайонхарт, простите меня за грубость. Мое поведение непростительно. Прошу, примите мои извинения и не откажите протянуть руку помощи.

— Лорд Леви, вы ясно дали понять, что не намерены посвящать посторонних в свои обстоятельства, и у нас, откровенно говоря, нет ни времени, ни желания вникать в ваши проблемы.

— Вы не понимаете, ситуация слишком деликатная, чтобы я мог так легко о ней распространяться.

— Как я уже сказал, мы и не заинтересованы в том, чтобы вас слушать. Наше время ограничено.

— Лорд ректор, может, стоит выслушать его? У юноши, похоже, затруднения?

— Леди Кассия, у нас тоже будут затруднения, если мы не сядем в карету, которая подойдёт сюда в ближайшие пятнадцать минут. Сидеть здесь ещё неизвестно сколько до приезда следующего экипажа — сомнительное удовольствие, а лорд Леви достаточно взрослый, чтобы позаботиться о себе сам. Ничего не мешает ему поехать в столицу или вернуться в академию, попросить о помощи у родителей и друзей.

— Я не могу вернуться, у меня даже денег нет! — В отчаянии выкрикнул парень, и преподаватели обернулись к нему, заинтересованно рассматривая незадачливого студента и ожидая продолжения истории.

Ситуация оказалась донельзя глупой и нелепой — накануне представители студсовета, покинув академию, остановились в Ранмаре в гостинице, чтобы отпраздновать начало каникул. У всех были планы — визит к родственникам или поездка на отдых, поэтому пятеро молодых аристократов перед разлукой позволили себе немного вина. Они не были одиноки — весь город бурлил от школяров, опьяненных кратковременной свободой. Сам Артемус не отличался особой устойчивостью к алкоголю, поэтому на нем веселье сказалось сильнее остальных, однако и отставать от других не хотелось, и парень продолжал возлияния, теряя последние крупицы рациональности.

Снейп даже не спрашивал, почему несовершеннолетним студентам шестнадцати-семнадцати лет вообще продали алкоголь. Очевидно, сила денег оказалась могущественнее морали и правил.

Таким образом, в конце встречи, ближе к вечеру, молодые люди решили пощекотать себе нервы — поиграть в "фанты" с повышенными ставками. Заданиями были не банальные песни и стихи, а рисковые забавы, которые граничили с хулиганством. Одному игроку пришлось залпом выпить бутылку вина с перцем, другому — украсть дорожный указатель.

Артемусу не повезло — по жребию он должен был отправиться в отдаленный город, после войти в первый попавшийся кабак и выпить там бокал вина. К его несчастью, местом назначения оказался Кармин. Собутыльники помогли пьяному другу добраться до станции телепортации, наскребли денег на билет и отправили его в путешествие в одиночку, пьяные и довольные собой. Они даже не задумывались, как приятель будет возвращаться.

Сам лорд Леви, уже вполне подогретый, также не видел в этом трудностей — пьяному, как известно, море по колено. Он благополучно перенес телепортацию, выбрался со станции, на попутной телеге добрался до гостиницы, хотя и знатно промерз по пути, выпил, даже не поморщившись, кружку зурбара с большим количеством спирта и там же отключился. Хозяйка гостиницы пожалела молодого пьянчужку и уложила его ночевать в свободном номере.

Утром лорд Леви очнулся в затрапезной гостинице с дикой головной болью от похмелья и почти без денег. У него едва хватило монет, чтобы расплатиться за постой и послать вестника отцу. Но строгий премьер-министр, разгневанный эскападой наследника, ответил гневным письмом, в котором отказывался помогать и советовал отпрыску разбираться самому и не являться на глаза родителю в течение всех каникул. Близкие друзья уже разъехались, и Артемус даже не знал, к кому обратиться. Он сидел в зале гостиницы, не надеясь на спасение, и грустно размышлял о своем будущем, если ему не удастся выбраться из этой дыры. Раздумывал о том, как добыть денег и думал, что придется помогать на кухне, пока не получится связаться с друзьями и вернуться в академию. И внезапное явление преподавателей стало для юноши настоящим благословением небес, хотя он и не мог набраться смелости, чтобы к ним подойти и заговорить.

— Я нагрубил, потому что мне было стыдно признаваться в своей глупости. Ещё раз извините, лорд ректор.

— Хорошо, я вас понял. Значит, если мы снабдим вас деньгами, вы сможете вернуться в академию и оставите нас в покое? Меня это вполне устраивает. — С этими словами Снейп полез в карман за кошельком, но Леви схватил его за руку и умоляюще попросил:

— Я не могу вернуться сразу, отцу донесут, что я вернулся, и он разозлится, так как решит, что я не вынес из случившегося никакого урока. Вы же ещё не возвращаетесь в Ханлин, так позвольте мне поехать с вами.

— Нет, не пойдет, — категорически отказал профессор, пытаясь отнять рукав и не понимая, как их спокойная поездка превратилась в сущий балаган. — Мы едем по работе, и у нас нет ни желания, ни возможности с вами возиться. Если не можете вернуться домой или в школу, езжайте к друзьям.

— Они разъехались, у меня нет с ними связи и мне некуда ехать, — не отставал зеленоволосый репей.

— Тогда оставайтесь тут, попросите у хозяйки гостиницы работу, она не откажется от лишних рук.

— Если он тут останется, его прикончат, — задумчиво проговорила Окарина, потирая ладонью лоб. Снейп знал, что это признак глубокой озадаченности и рассердился, хотя и понимал, что не может просто так отвернуться от своего глупого ученика.

— Мы можем дать денег, чтобы он сидел в гостинице до нашего возвращения. Не обязательно тащить его с собой.

— Ректор Сейлард, я не боевик, и уже понял, насколько несостоятелен. Мне хватило пары часов, чтобы влипнуть в неприятности. Без вашей помощи точно попаду в беду. Вы же не можете оставить своего воспитанника в трудной ситуации?

Снейп проглотил ответ "Могу", готовый слететь с губ, и посмотрел на помощницу, которая продолжала ожесточенно массировать центр лба, пытаясь придумать оптимальный выход, который не предусматривал необходимости тащить с собой ученика.

— У него нет теплой одежды, — напомнил профессор. — И мы едем в горы истреблять монстров, а не на увеселительную прогулку. Мы не можем позволить себе лишний балласт.

Он говорил, а сам уже понимал, что все решено и у них появится нежеланный попутчик, о котором придется заботиться во время всей поездки. Будто отвечая на его мысли, в отдалении послышались голоса, звон упряжи, стук колес, топот копыт — приближалась почтовая карета. Из гостиницы начали появляться другие пассажиры, готовые занять свои места. Артемус продолжал сверлить их взглядом невинных глаз цвета густой молодой листвы, приятно гармонирующих с нежно-салатовыми прядями волос.

Всхрапывающая упряжка из шести лошадей остановилась у деревянного настила, возничий начал рассаживать пассажиров, помогая укреплять багаж на крыше. Выжидательно уставился на троих людей, которые стояли, продолжая сверлить друг-друга взглядами.

Снейп вздохнул, передал их сумки вознице и кивнул Артемусу в сторону кареты:

— Усаживайтесь. И не смейте жаловаться на неудобства — мы вас с собой не приглашали.

Парень тут же скрылся в дилижансе, занимая место у окна, а Окарина, печально вздохнув, отдала кучеру два билета и ещё горсточку мелочи за лишнего пассажира. Они молча уселись на свои места, стараясь не смотреть на оживленно оглядывающего все лорда Леви. При этом, профессора не покидала мысль — если поездка началась так скомканно, что же ждёт их дальше? Он мог только надеяться, что они смогут вернуться целыми и невредимыми, и только Артемус, довольный, что его проблемы хоть немного разрешились, сохранял приподнятый настрой. Подивившись такому оптимизму, Снейп вытянул ноги и надвинул на глаза шляпу, стараясь расслабиться. Что бы ни случилось, этого не избежать, и нужно встретить грядущие неприятности отдохнувшим.

Поездка по неровным горным дорогам оказалась не такой приятной, как путь от академии до Ранмара. Поспать не удалось, как и поддержать беседу. Леди Окарина, затаившись в кресле, молча смотрела в окно, за которым проносились темные стволы и заснеженные пейзажи, и профессор предпочитал хранить молчание. По соседству с Артемусом расположилась словоохотливая деревенская старушка с большой корзиной, укутанной белым платком. Пожилая соседка говорила сама, не позволяя юноше и слова вставить, даже если бы тот и хотел, а Снейп не спешил на помощь студенту — сам поехал, теперь пусть терпит.

На удивление, в карете оказалось довольно тепло — дилижанс был сколочен из хорошего дерева, створки и доски плотно подогнаны и утеплены, под сиденьями источали тепло жаровни с углями, кроме того, дыхание пассажиров дополнительно согревало воздух. Профессор расстегнул куртку, и даже Леви, сидящий в тонком плаще поверх ученического сюртука, не жаловался. Но все-же по прибытии нужно будет переодеть его в одежду потеплее — ещё отморозит себе уши, вряд ли премьер-министр будет рад такому обороту.

Дорога, по которой проезжал дилижанс, узкая и каменистая, тем не менее, была хорошо расчищена и путникам удалось не застрять в сугробе. Ближе к городам росли деревья пониже, кое-где заметны были освобожденные от леса участки, предназначенные под посевы, но большинство времени им приходилось ехать в окружении вековых сосен и дубов, поднимаясь постепенно все выше в горы. Дорога петляла, огибая каменистые и обрывистые участки, но пока ее нельзя было назвать классическим серпантином.

Пару раз экипажу пришлось переезжать по надежным каменным мостам через узкие горные реки. Потоки воды, достаточно мощные, чтобы реки не замерзали, с ревом неслись по руслу, разбрызгивая мириады мелких капель. У берегов на скалах намерзали холодные искристые шапки, снег и льдинки мешались в ледяную кашу, а на растениях расцветали снежные узоры и блестели сосульки в тех местах, куда долетали речные брызги. Вполне возможно, реки замерзнут позже, когда морозы станут сильнее, но пока они представляли собой интересное зрелище — жаль, не удалось остановиться и осмотреть все получше.

За несколько часов дилижанс проехал четыре деревни, каждая из которых была меньше предыдущей. Пассажиры входили и выходили, прибывая в пункт назначения, возничий передавал служащим станции мешки с почтой, на ходу они обменивались новостями, после торопливо глотал кофе из кружки, согреваясь от мороза, а после снова занимал свое место на козлах, ворчливо призывая отстающих пассажиров поторопиться.

В одну из остановок лорд Леви пробрался к своим преподавателям и озадаченно поинтересовался:

— А куда мы, собственно, едем? — Похоже, поездка по горам, которая казалась бесконечной, вызвала в юноше любопытство.

— Мы едем в гости к леди Кассии, в ее поместье. Будем там охотиться на монстров, — терпеливо пояснил Снейп, стараясь не улыбаться — вряд ли Артемусу доводилось раньше бывать в подобных местах.

— И сколько же… хм… мы планируем там пробыть?

— Как минимум неделю, но там как получится, — любезно ответил профессор, наслаждаясь чередой эмоций, которые появились на лице у студента.

— Неделю… Охотиться на монстров… В таком месте…

Видимо, у лорда Леви было, что сказать, но он проглотил все свои возмущения и уселся обратно, хотя лицо его заметно побледнело. Снейп переглянулся с Окариной и пожал плечами — а что, нужно было заранее спрашивать о маршруте или соглашаться вернуться в академию, они никого за собой на привязи не тянули.

Ещё через час карета затормозила у небольшого полустанка — там даже людей не было, только сигнальная вышка и продуваемый всеми ветрами сарай, в котором можно было спрятаться от дождя, но и то не слишком успешно. Кучер помог выгрузить багаж, подстегнул коней и очень скоро дилижанс исчез за поворотом, уносясь все дальше.

— Город чуть дальше, в двух километрах к западу. А нам лучше выйти здесь — отсюда проще добираться до поместья, — пояснила Окарина, забираясь в сумку и перебирая нехитрую поклажу. Она внимательно смерила взглядом Артемуса, после выбрала для него пару свитеров, перчатки, теплые носки и кивнула в сторону сарая: — Одевайтесь потеплее и пойдем дальше. Не стоит тянуть, скоро начнет темнеть.

Юноша кивнул и отправился одеваться, а Снейп огляделся по сторонам — кроме дороги и уже названных архитектурных построек, вокруг не наблюдалось ровным счетом ничего, что бы свидетельствовало о близости человеческого жилья.

— Леди Кассия, я и не подозревал, что вы жили в таком отдаленном месте. Теперь понимаю, откуда в вас эта сила духа, терпение и упорство.

— Это был комплимент? Прозвучало, как жалость.

Профессор хмыкнул и забросил на плечи две сумки, вдыхая полной грудью свежий морозный воздух. Лорд Леви появился перед ними, застегивая поплотнее плащ, и тут же получил в качестве ноши остатки провизии. Оглядев его получше, Окарина осталась довольна — теперь была надежда, что студент доберется до поместья целым и ничего себе не отморозит. Жаль, конечно, что обувь оставалась легкой, но с этим ничего поделать нельзя. Нога Окарины была слишком маленькой и узкой, тогда как размер сапог Лайонхарта наоборот поражал своими размерами, отбирая последнюю надежду переобуть юношу в что-то более подходящее.

— Когда придем в поместье, я найду вам подходящие сапоги — обувь моего среднего брата должна подойти.

— А мы не подождем, не перекусим? — Робко заикнулся Артемус, не осмелившись отказаться от поклажи, но внутренне испуганный предстоящим походом и желающий его хотя бы немного отсрочить.

— Нет. Нам и так повезло — по пути никто не напал. Если мы не успеем попасть в дом до темноты, риск оказаться у кого-то на зубах возрастет в разы. Здешние места не гостеприимны к чужакам. Пойдемте.

После этого леди развернулась и нырнула под деревья, туда, где виднелась широкая прогалина, уводящая в кусты. Снега здесь было меньше, чем в долине, под ногами иногда мелькали обломки скал, но Окарина шла вперед уверенно, очевидно, прекрасно зная дорогу. Снейп пропустил лорда Леви идти вторым, а сам замыкал цепочку, подстраховывая сзади. По пути он зорко оглядывался по сторонам, отпустив немного энергии в стороны. Мир уже привычно расцвел звуками и красками, позволяя увидеть больше деталей, и это давало надежду на то, что удастся заметить возможных хищников пораньше.

Теперь он лучше понимал, почему доверенный секретарь настаивала на этой поездке — побывав в Приграничье, он явно наберётся опыта, чтобы не ударить в грязь лицом на весенней практике. Профессор обратил внимание на притаившуюся на дереве рысь — хищница вполне могла напасть на одного, но на группу из трех человек бросаться не стала, и они спокойно прошли мимо. Старшие промолчали, а Артемус и не заметил ничего, занятый тем, что смотрел под ноги, стараясь не споткнуться.

Идти было непросто, иногда тропа проходила по ровным участкам, но по дороге встречались и крутые склоны, и каменистые насыпи, где нужно было ступать особенно внимательно. Послушав, как пыхтит от напряжения лорд Леви, леди Кассия на минуту остановилась, выбрала подходящую крепкую длинную ветку, срубила одним движением ножа и предложила парню в качестве посоха — так, с опорой, идти ему действительно будет легче.

Дорога заняла у них больше часа, солнце начало садиться, окрашивая небо в розовато-багряные оттенки. Тени на снегу синели и удлинялись, подбираясь все ближе к ногам ходоков, а кусты приобретали темные, зловещие очертания. В глазах Артемуса плескалась легкая паника, нос у юноши покраснел и он тяжело дышал, жалея, что пропускал тренировки, на которые его приглашали друзья.

Тропинка в очередной раз вильнула, и впереди показался просвет. На открывшейся перед глазами полянке высился приземистый двухэтажный дом, сложенный из крупных кусков природного камня. Он был крепким и солидным, не выглядел, как лесная хижина, но и благородным поместьем это здание не назовешь. Несколько пристроек цеплялись к основному строению, похоже, их достраивали позже, не заботясь особо об общем виде, но материал для постройки оставался тем же — отличался только оттенок камня да отдельные архитектурные детали — форма окон, карнизов, водостоков. Чуть в стороне от дома виднелись конюшня, пара сараев, голубятня, опутанная поверху колючей проволокой.

Путешественники вынырнули из леса с правой стороны дома, а у переднего крыльца можно было заметить широкую площадку и ведущую к ней дорогу.

— А почему мы не пришли по дороге? — спросил Леви, слегка обиженный, что его заставили тащиться по лесной дорожке, хотя к поместью имелся более цивилизованный путь.

— Это дорога от городка. И она вдвое длиннее, чем путь через лес. Именно поэтому мой дед обустроил тот полустаночек, он не очень любил ходить пешком, и, если возвращался с дилижанса, проходил отсюда. Ну, здесь его однажды вечером и повстречал медведь. Но ходить по тропинке мы так и не перестали.

Снейп кинул косой взгляд на Окарину, но так и не понял, шутит леди или ее дедушкой на самом деле отобедал косолапый. Артемус оглянулся на лесную чащу, которая теперь выглядела еще более угрожающей, и вдвое быстрее заторопился к дому, а преподаватели последовали за ним.

Глухо залаяли собаки, предупреждая хозяев о незваных гостях, но короткий свист Окарины тут же заставил их замолкнуть. Леди Кассия подошла к боковой двери для слуг, несколько раз стукнула ногой об ногу, стряхивая остатки снега и склонила голову:

— Добро пожаловать, прошу, будьте, как дома.

Они вошли и оказались в просторном коридоре, в который выходило несколько дверей — за одной раздавался шум воды, звон посуды — похоже, это была кухня. Другие двери напоминали входы в чулан, кладовую или подвал. Вероятно, здесь располагались хозяйственные помещения, а жилая часть находилась дальше. Не заглядывая в кухню, Окарина сразу повела спутников прямо по коридору, в широкий холл, куда выходили центральные двери поместья, здесь же располагались гостиная, обеденный зал, оружейная и широкая лестница на второй этаж.

— Спальни наверху, пойдемте, найдем вам свободные комнаты. Надеюсь, там найдутся сухие дрова и простыни.

Она начала подниматься по лестнице вверх, когда услышала за спиной шорох — из боковой двери с книгой в руках появился высокий молодой человек с длинными, ниже плеч, волосами, стянутыми в хвост на затылке. Он неуловимо напоминал Окарину, но обладал более горделивыми чертами лица и черные глаза его смотрели пронзительно и враждебно.

— Сестра. Гости? — Поинтересовался он, окинув взглядом стоящих перед ним мужчин.

— Гости, Гобой. Где Фагот?

— В лесу.

Ответив так, мужчина посчитал свои обязанности гостеприимного хозяина выполненными, так как развернулся и снова ушел, не обращая больше внимания на визитеров.

— Он не очень вежливый, но не злой. Мой второй брат Гобой. Фагот старший, наверное, вы увидите его за ужином. Сейчас заселимся и я попрошу Марту принести вам горячей воды для умывания.

Снейп, подготовленный заранее к чудачествам родственников Окарины, сохранял спокойствие, а вот лорд Леви выглядел немного озадаченным, но пока вопросов не задавал.

На втором этаже выстроилось два ряда комнат, не менее двенадцати дверей, но везде заметны были следы мрачности и запустения. Они дошли до самого конца коридора, и леди Кассия, открыв несколько дверей, предоставила своим гостям на выбор две спальни. Профессору было безразлично, где спать, поэтому он отдал право выбора Артемусу, занимая оставшуюся. Леди Кассия оставила свою сумку на полу в последней спальне в самом конце коридора и пошла раздавать распоряжения слугам.

Комната, в которой остановился профессор, была обставлена скромно, без особых излишеств, добротной, крепкой мебелью, но заметно было, что здешнему интерьеру не один десяток лет. Широкий камин был потушен, на каминной полке стояла керосиновая лампа, а рядом в стальном ящике лежали дрова и уголь. Стулья в спальне оказались неудобными, спартанскими и жесткими, а столбики кровати немного напоминали древесные бревна — такое и зашибить может, если упадет. На окнах изнутри были установлены крепкие ставни, а дополнительно окна занавешивались тяжелыми шторами, защищающими от холодов.

Места в шкафу для одежды оказалось предостаточно — в выдвижных ящиках хранились комплекты белья, переложенные бумажными листами и душистыми травами, но остальные полки оставались пустыми.

Небольшая дверь вела в отдельную уборную с зеркалом, раковиной и удобствами, но вода из крана потекла холодная, похоже, ванну наполняли по старинке, притаскивая горячую воду с кухни в больших металлических жбанах.

Когда гость развесил одежду, в дверь постучали и вошла пожилая служанка с подносом, на котором высились чашка с чаем и кривоватые бутерброды с большими кусками мяса. За ней следом прошмыгнул жилистый старик с хитрым взглядом, нагруженный ведром с горячей водой, от которого поднимался пар.

— Сударь, вам вечером ванну готовить? — Поинтересовался старик, оставляя воду в ванной и неожиданно изящно кланяясь.

— Таз с водой, чтобы умыться. Не думаю, что комната сегодня прогреется настолько, чтобы купаться. И смените белье, будьте любезны.

— Это конечно, леди Окарина уже распорядилась. Ужин будет в семь, отдыхайте пока с дороги.

Горничная со стариком в четыре руки споро сменили на постели простыни, достали откуда-то пару теплых меховых одеял, растопили камин. Дополнительно старик сбегал на кухню и принес железную жаровню с углями, которую сунул куда-то в изножье кровати — похоже, так здесь спасались от морозов. Профессор поежился — он уже отвык от холодов, и был только рад, что спальня небольшая и успеет накопить тепло до того, как он отправится спать.

Окарина заглянула к нему, когда профессор уже переоделся к ужину и пытался завязать на шее узел шейного галстука. Оценив его старания, женщина подошла и начала перевязывать галстук, попутно смахнув с плеча пиджака пару пылинок.

— Мы отправимся в лес завтра утром, советую вам после ужина хорошенько отдохнуть. Лорд Артемус выразил желание отправиться с нами — видимо, у него нет желания сидеть в четырех стенах. Жаль, это будет довольно хлопотно.

— Вы уверены, что с ним ничего не случится? Он не выглядит подготовленным к подобным нагрузкам.

— Посмотрим. В первый день я и не планировала уходить далеко. Поводим кругами по окрестностям, вдруг юноша так испугается, что в дальнейшем предпочтет засесть в библиотеке, а не носиться по чаще.

Снейп кивнул и они отправились в столовую, по пути прихватив и Леви, который изнывал, сидя на стуле в ожидании — ему особо и нечего было разбирать, поэтому парень успел умыться и переодеться в свежую рубашку, переданную ему служанкой, но других занятий для себя найти не смог.

Столовая, обшитая дубовыми панелями, выглядела мрачноватой из-за плотно закрытых ставень, задернутых штор и редких канделябров, стоящих на столе и у стен. За широким столом уже сидели братья Окарины — знакомый уже Гобой и высокий, широкоплечий Фагот. Старший брат обладал фактурной, примечательной внешностью — шрам на щеке, шрам у глаза, отсутствие мизинца на правой руке. Длинные волосы Фагота цвета красного дерева были заплетены в косу и спускались по спине почти до талии — странно, как он в этом захолустье ухаживал за своей шевелюрой. Глаза у Фагота были такими же, как у Окарины, но светлее, прозрачнее, как вода в горном ручье. Медленно окинув взглядом гостей, он кивнул, приглашая их усесться, но не задал ни одного вопроса. Тогда профессор сам поклонился и представился:

— Меня зовут Сейлард Лайонхарт, я ректор академии Ханлин. А этот молодой человек — студент академии, лорд Артемус Леви. От всей души благодарим за ваше гостеприимство.

— Пожалуйста. А теперь давайте есть, — отрезал Фагот, не отрываясь от жаркого на своей тарелке. Леди Окарина многозначительно приподняла брови, будто говорила, что не стоило и пытаться, и указала своим гостям на два накрытых для них места.

За ужином гости ощущали себя неуютно — братья Кассии, похоже, не планировали поддерживать беседу, погруженные в свои мысли, поэтому все присутствующие сосредоточенно жевали, уделяя максимальное внимание содержимому своих тарелок. Давно уже Снейп так тщательно не пережевывал пищу. Еда была неплохой, простоватой, но вполне сытной, чтобы накормить сильных мужчин. Похоже, хозяева дома не были избалованы гастрономическими излишествами и довольствовались малым. А вот он сам уже начал ощущать тоску по разнообразной, душистой и вкусной до одурения еде в академии.

После обеда мужчины обычно собирались, чтобы выпить рюмочку вина или чего покрепче, но Фагот, завершив трапезу, тут же встал и вышел, а Гобой, прихватив книгу, ушел к камину и спрятался там в кресле, всем видом говоря: "Не трогайте меня". Профессор заметил, что иногда тот все-же посматривал на пришельцев поблескивающими от любопытства глазами, но не изменял своей манере, стараясь скрывать свой интерес.

Окарина, видя этот спектакль, раздраженно бросила салфетку на стол и заявила громко:

— Мы уже уходим, — адресуя свое замечание дрогнувшему брату в углу. Никто не возражал — даже Артемус с готовностью вскочил, не заикаясь о десерте.

Втроем они вышли из столовой, но леди Кассия не стала подниматься наверх, указывая на дверь с другой стороны холла:

— У нас еще осталось небольшое дело, прошу, проходите в оружейную.

Оружейная в поместье оказалась такой же мрачной, оформленной в кроваво-красных тонах, зато разнообразие колющего и режущего вооружения поражало воображение. Видимо, комнату посещали часто, так как камин был растоплен, а в стороне на столике стояли бутылка коньяка и несколько широких бокалов. Окарина прошла к стене и сняла с креплений несколько мечей, взвешивая их в руке. После обернулась и смерила взглядом лорда Леви:

— Насколько вы опытны в обращении с этим?

Артемус неуверенно поправил очки и развел руками:

— Все студенты в той или иной мере умеют обращаться с мечом, но я не могу назвать себя в этом особым мастером. Все же, от аналитиков ожидают немного другого.

— У вас будет прекрасная возможность немного подтянуть свои навыки.

— Не могу сказать, что я этому рад…

— Но и бесполезным такой опыт не назовете.

Артемус хмыкнул, внезапно хитро прищурившись, и Снейп понял, что за фасадом зануды и изнеженного аристократа явно прятался хулиган, который только и ждал удобного случая показать себя. Недаром же лорд Леви согласился на безумную авантюру отправиться в Приграничье без денег, где и заснул в первом попавшемся кабаке. Однако, юноша был достаточно умен, чтобы не портить отношения с руководством и вредить собственной репутации. Теперь Леви немного освоился, оценил ситуацию и позволил безукоризненной маске немного соскользнуть, проявляя его внутреннюю сущность.

— Так что вы выберете?

Юноша внимательно посмотрел на оружие в руках Окарины, шагнул в сторону и снял со стены скрамасакс с тисненой кожаной рукоятью.

— Наверное, с этим я смогу справиться. И, если можно, подберите мне дубинку по руке — но не ожидайте многого, я буду всецело полагаться на вашу защиту.

— Мы постараемся сделать так, чтобы вам и не пришлось участвовать в сражении, — кивнул Снейп, мысленно обещая себе в будущем не поворачиваться к Леви спиной. Он подспудно не доверял людям, которые выбирают такое мясницкое, разбойничье оружие. И откуда только сын премьер-министра такого набрался?

Получив свою экипировку, Артемус отправился к себе, а после и преподаватели разошлись по своим спальням — завтра их ожидал длинный, утомительный день, и следовало набраться сил перед очередными приключениями.

_______

Скрамасакс — небольшой меч, название которого расшифровывается как "большой нож" или "саксонский убийца". Использовался в качестве вспомогательного оружия. Длина в среднем от 35 до 55 см, но встречались экземпляры и покрупнее. У скрамасакса скошенный обух и прямая часть со стороны острия. Рукоять у оружия достаточно длинная, до 10 см. Скрамасаксы редко использовали для боя, но они хорошо подходили для резки мяса. Информация с описанием взята с портала Пикабу.

Изображение скрамасакса: https://cs9.pikabu.ru/post_img/2018/07/28/5/1532763960164395435.jpg

---

Примечания:

Откровенно говоря, лорд Леви даже не должен был оказаться в этой локации — его появление оказалось неожиданностью, так же, как и характер (предполагалось, что он занудная "петрушка" без воображения). Очень хотелось по приезде запихнуть его в библиотеку, чтобы не мешал, но теперь мне просто интересно узнать, что он будет делать дальше.

На следующее утро профессор снова проснулся очень рано, высунулся из-под вороха одеял и слегка поёжился от пробежавшего по ногам сквозняка. Он торопливо оделся, поскреб щёки бритвой, смочил лицо холодной водой и до красноты натер кожу жестковатым полотенцем. Это помогло взбодриться, и вниз Снейп спускался уже вполне бодрым и готовым к приключениям. Входя в столовую, он разминулся в дверях с Фаготом Кассия, который окинул его очередным внимательным взглядом, слегка склонил голову в приветствии и ушел, не оглядываясь.

За столом уже сидели Окарина и лорд Леви, который недовольно перемешивал ложкой сероватую кашу на своей тарелке. Гобоя нигде не было видно, похоже, он еще не спускался. Сразу после того, как профессор уселся за стол, перед ним оказалась такая же тарелка овсянки, пара блюдечек с жареным хлебом, яичницей и тонкими жареными кусочками мяса. В большой чашке парил местный вариант зурбара — он ни запахом, ни цветом не походил на тот, что пробовал Снейп в Кармине, но обладал более выраженным ароматом трав. С первого глотка густая жидкость потекла по пищеводу, медленно, как разогретая смола, моментально согревая. Это пойло было покрепче кофе, и теперь профессор понял, почему у Леви такие изумленные, круглые глаза.

— Присыпьте сверху фруктами, каша будет вкуснее, — указала Окарина на блюдо с измельченными сухофруктами на столе.

— Спасибо, — профессор последовал совету, и так же сделал Артемус, осторожно пробуя то, что получилось. Не то, чтобы он раньше не пробовал сухих фруктов, но здешние ягоды, орехи и плоды сильно отличались от фруктов центрального и южного регионов, в которых лорду Леви приходилось бывать.

— Мы отправляемся примерно через полчаса. Вам же принесли теплую одежду? — поинтересовалась Окарина у юноши, обмакивая кусочек поджаристого хлеба в жидкий желток.

— Да, благодарю вас. Все пришлось впору.

— Отлично.

Завтрак закончился быстро и все разошлись собираться. Профессор, следуя совету, надел несколько слоев теплой одежды, проверил свою обувь, обвесился оружием и накинул сверху плащ, откидывая капюшон за спину. В коридоре он встретил Артемуса, также утепленного, с оружием за поясом. Видно было, что юноша чувствует себя не совсем уверенно, но отказываться от похода не собирается. Леди Окарина догнала спутников через пару минут, поправляя на поясе полотняный мешочек с провизией, а еще два передавая Снейпу и Леви.

— На всякий случай, пусть у каждого будет немного еды и воды в запасе.

Они вышли во двор, оставляя цепочки следов на свежем, выпавшем за ночь снегу. Небо посветлело, но солнце еще не успело прорезаться сквозь серые плотные тучи, погружая окружающую местность в неуютный полумрак. Знакомый Снейпу старик шел через двор с охапкой хвороста в руках, заметив гостей, он на ходу почтительно поклонился:

— Доброго утреца, на охоту отправляетесь?

— На охоту, Теренций, — кивнула согласно Окарина, поправляя перчатки. — Мы возьмем с собой Вихря.

— Конечно, госпожа. Постарайтесь вернуться до двух часов, может быть снежная буря.

— Спасибо, постараемся.

Окарина попросила спутников подождать и пошла к конюшне, вернувшись через пару минут с громадным серо-пегим псом, который легко доставал Снейпу до пояса. Пес нехорошо глянул на чужаков, но Окарина недовольно присвистнула, взяла животное за ошейник и ткнула носом сначала в руку профессора, а после и Артемуса.

— Свои. Охранять, — приказала она строго, тут же отпуская ошейник. — Это Вихрь. Прошу его не кормить и не гладить, он не домашняя скотина. Но способен защитить от волка или другого хищника.

— Красивое животное, — оценил лорд Леви, опуская поднятую руку и рассматривая получше мощные челюсти пса, его крепкие, крупные лапы, лобастую голову со стоячими широкими ушами и сильные грудные мышцы, перекатывающиеся под гладкой, блестящей шерстью.

— Надеюсь, вы в курсе — если заблудитесь — стойте на месте, никуда не ходите, создавайте побольше шума. К водоемам не подходите. В ваших мешочках есть кремень и кресало, попробуйте развести огонь. Я вас найду, — раздавала указания Окарина, двигаясь в сторону леса.

— А если не умеешь разжигать огонь кремнем? — поинтересовался Артемус, с любопытством поглядывая на выданный ему мешочек.

— Тогда придется греться трением. Или прыжками. Главное не засыпайте, сон — это смерть.

— Постараемся не разделяться, — кивнул профессор, поглядывая по сторонам. Он поднял глаза на небо, которое виднелось над кронами деревьев, и поинтересовался: — А отчего уверенность, что будет снежная буря?

— У Теренция нюх, — женщина многозначительно постучала себя по кончику носа. — Он распознает такие вещи, даже если небо кажется безоблачным. Сказал, что будет дождь — значит, без зонта не выходи. Это местный лесник, человек, максимально близкий к природе, и мы не раз убеждались в правдивости его предсказаний.

Они прошли в лес и начали подниматься выше, иногда перебираясь через полузамерзшие ручьи и заснеженные валуны. Очень скоро поместье скрылось за спиной в переплетении кривых ветвей, а ветер легонько заносил снегом оставшиеся за путниками следы. Вихрь рыскал в окрестностях, появляясь то впереди, то по бокам, и снова исчезая в кустах.

— Мы идем на запад, после сделаем круг и вернемся. Даже если не встретим никого, вы сможете осмотреться. Хотя сомневаюсь — у нас богатые места, дичи много. Не переживайте, скучать не придется. Или мы встретим неприятности, или они сами нас найдут.

Примерно минут через сорок раздался предупреждающий рык Вихря — пес выскочил из кустов, прикрывая охотников спиной. Он щерил зубы, загривок топорщился, но зверь не лаял и не бросался вперед, будто ждал распоряжений. Леди Окарина, развернувшись в сторону опасности, достала из ножен меч. Снейп последовал ее примеру, отпуская энергию и заставляя ее охватить окружающее пространство. Лорд Леви, предпочитая не рисковать, держался за их спинами, сжимая дубинку.

Профессор чутко прислушивался, ощущая, как растет напряжение. Вдалеке шелестели ветви кустов, и он уже мог различать пятерых крупных существ, которые мчались к ним среди деревьев. Вот один из них отделился, стараясь подобраться сбоку, но его маневр заранее был обречен на провал. Оставшаяся четверка зверей выскочила перед своими предполагаемыми жертвами и, завыв, кинулась в атаку.

Животные были достаточно крупными, размером примерно с пони, косматыми и когтистыми. Они бежали на всех четырех лапах, но, нападая, приподнимались на задние, будто старались поразить добычу сверху массивными когтями. Глаза животных горели алым, из пасти капала слюна, а сваляная шерсть омерзительно воняла тухлятиной и испражнениями.

Коротко вскрикнув, Окарина подпрыгнула, лишая нападающего на нее зверя преимущества и ударила его клинком, целясь в основание черепа. Хищник отшатнулся, лезвие скользнуло по твердой кости черепа, а самой женщине тут же пришлось отпрыгивать назад, спасаясь от щелкающих в воздухе клыков второго чудища. Снейп, прикрывая Окарине спину, занялся двумя другими зверями, краем сознания наблюдая за пятым, который на брюхе подползал к месту сражения под прикрытием кустов, и, похоже, собирался ударить по Леви.

Снег окрасился алыми каплями, слетающими с раненых монстров, в букет запахов прибавился неприятный железистый оттенок свежей крови, пятна которой, падая на землю, исходили паром. Профессор двигался спокойно, раньше ему доводилось попадать в ситуации и пострашнее, а некоторые заклинания его прошлой жизни способны были располосовать плоть не хуже, чем острые когти здешних тварей. Быстро научишься быть осторожным.

Монстры рычали и взвизгивали, попадая под удар, кидались вместе, стараясь задавить людей общей массой, но не могли пробить оборону двух сильных, тренированных мечников. Вихрь, прикрывая с боков, скалил зубы и огрызался, а также сторожил Леви, не позволяя монстрам к нему приблизиться.

Двое зверей уже валялись на земле, порубленными, с выпущенными внутренностями, а двое оставшихся ещё оборонялись, упрямо не желая отступать, хотя было очевидно, что расклад сил не в их пользу. В этот момент находящийся в засаде монстр решил ударить с тыла и бросился на Леви, кидаясь на юношу из кустов. Снейп, сильным движением добивая противника, кинулся на выручку Артемусу, но тот неожиданно ловко увернулся от вонючей туши, ударяя зверя дубинкой прямо в нежный нос. Монстр взвизгнул, отлетая в сторону, и напоролся на меч подоспевшей вовремя Окарины.

На поле боя остались лежать пять остывающих трупов животных, и профессор с любопытством приблизился, чтобы рассмотреть их получше. Он узнал монстров, которых до того встречал на страницах бестиария — горные ленки со своей косматой шерстью и стайными повадками были хорошо известными в этом регионе. Они считались опасной целью охоты и было приятно справиться сразу с такими сильными противниками — значит, не зря старался, часами спарингуясь с Окариной на арене.

— У них можно отрубить лапы, из них получается отменный бульон, и мясо нежное, — предложила леди Кассия, оглядывая туши. — Лорд Леви, вам доводилось пробовать суп из ленков?

— Увы, раньше такого случая не выпадало. Честно говоря, я хотел отказаться от угощения, они не кажутся особо аппетитными, но если любезная леди рекомендует, не буду протестовать, всегда полезно пробовать что-то новое, — спокойно отозвался Артемус, протирая свою дубинку и убирая в петлю на поясе. Он действовал удивительно собрано и совсем не паниковал, хотя от столичного зазнайки и отличника стоило бы ожидать другого. Но нет, Леви хватило духу отразить удар, и теперь он обсуждал предстоящую трапезу, не избавляясь в кустах от своего завтрака при виде такого отвратительного зрелища.

Леди Окарина широким ножом легко отделила лапы, завернула их в непромокаемую ткань и спрятала в сумку, а остальные тела стащила к корням деревьев.

— Думаю, сегодня мы больше никого не поймаем — как только мы уйдем, местная живность соберется на трапезу. Зима, голодно, а тут такое угощение. И дня не пройдет, от них останутся одни косточки.

— Если у нас еще есть время, можем погулять немного, я не против осмотреться здесь получше, — предложил Снейп. — Пока снег не начался. Мы же не знаем, насколько сильным будет снегопад — может, и не получится завтра никуда пойти.

— Хорошо, как пожелаете.

Снейп и Окарина согласно кивнули друг-другу, осматриваясь и собираясь продолжать путь. Профессор ощущал, как в кустах показались мелкие хищники, привлеченные запахом крови, и им следовало поторопиться, чтобы не мешать другим пировать.

Если Артемус и был против затяжной прогулки, он промолчал, но поискал глазами и нашел себе поблизости очередную палку, на которую непринужденно оперся. Молодой человек еще не привык блуждать по лесу, но считал ниже своего достоинства жаловаться, тем более, что старшие преподаватели не выказывали и капли усталости, даже после пятиминутного напряженного сражения, а леди Окарина орудовала ножом с ловкостью, выдающей в ней коренного жителя Приграничья. Леви поправил очки, протер снегом пятно на куртке и снова занял место между леди Кассией и ректором.

Дальнейшее хождение по лесу результатов не принесло — вокруг было тихо, и примерно через час леди Кассия повела их обратно, поглядывая на сгущающиеся тучи. Снег пошел, когда они спускались вниз, но еще не дошли до поместья, и пришлось поднимать воротник и надевать капюшоны, чтобы спрятать уши и нос от холодного ветра. Артемус старался поторопиться, желая скорее выйти к поместью, опасаясь заблудиться в снегопаде, но леди Окарина шла вперед спокойно, ориентируясь на одной ей знакомые приметы, а сзади раздавались мерные шаги ректора, и юноша выдохнул — похоже, в этой поездке ему действительно ничего не угрожало, а столкновение с ленком — так, мелочь, не стоящая упоминания.

Они вышли к дому, ненамного опережая вьюгу. В кронах деревьев гудел и стонал ветер, по земле мела позёмка а трое раскрасневшихся от ходьбы путников напоминали небольших снеговиков с намерзшими на ресницах сосульками. Дыхание вырывалось клубами изо рта, ветер пробирался в складки одежды, стало значительно холоднее, и Снейп ощущал, что у него замерзают в перчатках кончики пальцев. Почуяв жилье, Вихрь потрусил в конюшню, а люди снова вошли в дом через боковой вход для прислуги, где им наперерез тут же кинулся Теренций с щетками для одежды. Старик споро очистил господ от снега, после перехватил у Окарины сумку с добычей и пообещал передать мясо на кухню — сегодня всех ждал сытный ужин.

Уставшие гости поднялись к себе, переодеваясь в сухое, после слуги принесли горячую воду для умывания и нехитрые закуски — видимо, обедать в столовой в этом доме днем никто не собирался.

Когда Снейп расправлялся с копченым мясом, пирогом и мариноваными овощами на тарелке, запивая еду травяным чаем, к нему в дверь стукнули и вошла Окарина, для разнообразия облаченная не в дорожный костюм, а в теплое платье и широкую шаль, связанную из пушистой серой пряжи. Женщина выглядела домашней и уязвимой, со своей свободной прической и несколькими распустившимися локонами, но лицо ее оставалось серьезным, каким было и в академии.

— Леди Окарина, пообедаете со мной? — Гостеприимно предложил профессор, приподнимаясь в приветствии.

— Нет, я сыта, благодарю. Просто захотелось узнать, как вы себя чувствуете. Вы хорошо держались сегодня, мне было очень комфортно сражаться с вами в паре.

— Да, пока все не так плачевно, как могло показаться. И лорд Леви показал себя достойно. Хотя я и подумываю, что нагрузку по физической подготовке для аналитиков нужно усилить.

— Лорд ректор, вы же знаете, что мы не можем менять программу по собственному усмотрению.

— Но всегда есть другие способы — внеклассная работа, или те же наказания — дадим им выбор: мыть посуду или бегать кругами по арене.

— Это может сработать на боевиках. У наших аналитиков хватает смекалки и ума, чтобы не получать взысканий в таких количествах, как остальные учащиеся, и не попадаться на пустяках, рискуя получить внеклассный забег. И да, они как раз предпочтут помыть посуду, а не заниматься бессмысленной, по их мнению, деятельностью.

Леди Окарина прошлась по комнате, провела пальцем по каминной полке, проверяя наличие пыли, коснулась штор, приоткрыла и тут же закрыла скрипнувшую дверь шкафа. На лбу у нее пролегла небольшая морщинка недовольства от замеченных недостатков, но она промолчала и села за стол напротив Снейпа, наблюдая, как он допивает чай и отставляет чашку в сторону.

— Почему вы не разговариваете с братьями? — Поинтересовался профессор, не надеясь, впрочем, что ему ответят на такой личный вопрос. Однако Окарина удивила его. Она откинулась на спинку, поправляя на плечах шаль, и пояснила:

— Мы поссорились после смерти отца. Я устала и просто не могла терпеть несправедливости, поэтому, по сути, сбежала из дома, хотя Фагот считал, что мое место теперь здесь, и я должна сидеть безвылазно в поместье, следить за хозяйством и не поднимать головы.

— Патриархальная семейка?

— Вы и не представляете, насколько. В юности я получила хорошее образование, училась в столичном университете, как обязывает долг аристократа, но после из-за некоторых обстоятельств вынуждена была вернуться, ухаживать за больным отцом. Когда отец умер, жизнь проще не стала, и я ушла, переехала на юг, закончила обучение и осталась работать в академии Ханлин, а Фагот так и не простил неповиновения. До сих пор слова не скажет, считает пустым местом. Как же — женщина, не следит за семьей и домом, занимается неподходящим делом — такой позор для семьи.

— Но с Гобоем вы немного общаетесь.

— Просто Фагот больше похож на отца. Гобой — это тот, кого можно назвать “цундере”, закрытый, ершистый, неприветливый, но в душе незлой. Ему бы и хотелось с вами пообщаться, да натура не дает. А старший брат — тот, кого называют мудак. И с ним я вам пересекаться не советую.

— Сурово вы с братцем.

— Имею право. Если брать примером популярную сказку про девочку, которую третировала злая мачеха, то в моем случае и мачеха не понадобилась — хватало родного отца-деспота и братца — его точной копии. Приходилось жить в “черном теле”, выполнять тяжелую работу по дому, после заботиться о лежачем отце, выслушивая его постоянные претензии и жалобы. Слуги у нас вышколены, слушаются господина, ведут себя точно так же, как и Фагот, и только с Теренцием можно нормально говорить — он больше времени проводит в лесу и именно он учил меня выживать в дикой природе. Будь его воля, отец и это бы мне запретил, но в нашем районе борьба с монстрами — навык, от которого зависит жизнь, сюзерен и его отпрыски обязаны уметь держать в руках оружие, защищая своих вассалов и подданных. Иначе пришлось бы мне, как мечтал папаша, сидеть с вышиванием, неграмотной деревенщиной, зато всегда под рукой.

— У вас тут царит какое-то средневековье. А ответьте мне на еще один вопрос, леди Окарина. Почему ваших братьев зовут Гобой и Фагот? Ваши родители любили музыку?

— Никто в моей семье не был особым меломаном, все потому что нашего отца звали Тромбон, и он считал, что негоже только ему мучиться с нелепым именем. Он хотел назвать меня Валторна, но матушка-покойница воспротивилась, уговорила назвать Окариной — тоже музыкальный инструмент, но хоть звучит приятнее.

Профессор промолчал и не стал комментировать подобные чудачества, хотя понял, что нравы в семье Кассия еще более странные, чем ему могло показаться.

— Вот так, — подытожила Окарина, поднимаясь с места и расправляя юбку. — Отдыхайте, вы хорошо потрудились. Жду вас к ужину, попробует мясо ленка. А после решим, что будем делать дальше.

Она слегка поклонилась и удалилась, а Снейп остался обдумывать события, которые произошли с ним за день.

Ужин мог быть приемлемым, если бы не гнетущая атмосфера, висящая в комнате и окутывающая присутствующих тяжким грузом. Окарина ела спокойно, глядя прямо в тарелку, и этим избегала взглядов своих братьев — Фагот иногда бросал на непокорную сестру недовольные взгляды, да и Гобой глядел искоса, изображая, будто ему это и вовсе неинтересно, хотя сгорал от желания узнать, как прошла охота. Снейп, посвященный в семейные тайны, был всецело на стороне помощницы и излучал недовольство, а Артемус, ничего не понимая, ощущал себя немного неуютно, что не мешало ему наслаждаться поданными на стол супом и жарким из ленков. Юный здоровый организм после прогулки по лесу требовал пищи, и лорд Леви отдал должное блюдам, приготовленным из их добычи.

Мясо ленков было нежным, в меру жирным и обладало необычным привкусом, который хорошо сочетался с приправами из местных трав. В бульоне супа плавали небольшие пельмени с тем же мясом, размером с ноготь, но в форме улитки, а к жаркому подавали печеные корнеплоды и острый кислый соус с ягодами, медом и вином, немного напоминающий аджику.

Когда ужин завершился, все разошлись по своим комнатам. Лорд Леви не знал, чем себя занять, поэтому попросил у Окарины какую-нибудь книгу, и, получив желаемое, закрылся у себя. Снейп, лежа в постели на покрывале, просто расслаблялся — в последние месяцы он только и делал, что бегал куда-то, спорил, учил, писал, уговаривал, распоряжался и решал, и редкий момент безделья ощущался немного нереальным. Из спальни Окарины, расположенной в некотором отдалении, он внезапно расслышал звуки спора, и, усилив слух, легко разобрал голос Гобоя, который, похоже, пришел к сестре что-то обсудить. Понимая, что поступает нетактично, профессор, тем не менее, продолжал слушать:

— Не ходи в лес. Сейчас зима. Это опасно, — отрывисто говорил Гобой, но его тут же перебивал спокойный, холодный голос леди Кассии:

— Не вмешивайся не в свои дела. Моя церемония совершеннолетия давно прошла, и вы больше не вправе диктовать мне, что делать. Просто прими тот факт, что я взрослая, самостоятельная женщина. Если ты решил меня опекать, так опоздал минимум лет на десять.

— Брось это. Возвращайся. Будем жить, как прежде.

— Как прежде, как в аду. Спасибо. Я ценю твой порыв наладить отношения, но не стоит, Гобой. У нас сложился нейтралитет, так давай же сохраним его. Через десять дней мы уедем, и, надеюсь, после этого очень долго не увидимся.

— Здесь твой дом.

— Это место давно перестало быть домом. Когда у меня болело сердце, никто из вас не оказал мне поддержки — только продолжали осуждать, рвать когтями, будто дикие звери. Давай не будем упоминать о родственных чувствах — поверь, их больше нет. И согласись, что доля вины в произошедшем — твоя. А теперь уходи, мне нужно отдохнуть, я очень устала.

Гобой молча вылетел из комнаты, захлопнув за собой дверь, а леди Окарина со вздохом повалилась на свою кровать и затихла. Как Снейп ни прислушивался, он больше не слышал от нее ни звука, может быть, верная помощница заснула, а может тихо плакала — этого он сказать не мог. Поворочавшись с боку на бок минут пятнадцать, профессор встал и поправил костюм, который слегка помялся. Освежившись ледяной водой и убедившись, что выглядит опрятно, Снейп прошел к двери Окарины и тихонько постучал:

— Леди Кассия, вы не заняты? Можно войти?

— Лорд Сейлард? Прошу, подождите.

Открывая дверь, Окарина выглядела привычно собранной и невозмутимой, по ее лицу ничего нельзя было прочитать, и она вопросительно склонила голову, рассматривая неожиданного визитера:

— У вас ко мне вопрос?

— Я бы хотел посоветоваться, уделите мне минутку?

— Проходите, — она отстранилась, пропуская мужчину в комнату, и профессор, входя, с любопытством осмотрелся.

Комната леди Кассии была побольше его собственной, но обставлена так же скромно. В расцветке преобладали светлые тона — оконные рамы и ставни, шкаф, столик, стулья были выкрашены белой краской, с кровати опускался белый балдахин, в углу виднелся массивный темный сундук с крепкими запорами. На спинке стула висели мечи в ножнах, лежала куртка. Окарина торопливо убрала вещи, предлагая профессору присесть, и он воспользовался приглашением.

Находясь здесь, Снейп не мог отделаться от неудобного ощущения — несмотря на то, что комната казалась более женственной, светлой и ухоженной, она оставалась такой же безликой, как и комнаты для гостей, посторонних людей — он не видел здесь женских мелочей, игрушек, рисунков, цветочных мотивов, — ничего, что подтверждало бы, что раньше комната принадлежала молодой девушке. Конечно, все личные вещи Окарины после побега из дома могли собрать и спрятать на чердак, но у него оставались сомнения — видимо, и до ухода леди Кассия не ощущала себя здесь родной.

— Если честно, я не подготовил никаких вопросов, — покаянно признался профессор, когда молчание неловко затянулось. — Просто услышал часть вашего разговора с братом и решил удостовериться, что с вами все в порядке.

— Подслушивали?

— Признаю. Трудно отделаться от старых привычек — сколько лет я наушничал и докладывал, вот и теперь не сдержался.

— Какой же вы, Снейп… — Женщина села на стул, уронила голову на сложенные руки и внезапно рассмеялась, пряча от гостя свое улыбающееся лицо. — Вы такой неподражаемый скользкий пролаза. Но я не могу на вас сердиться — так необычно знать, что обо мне кто-то переживает. Спасибо.

Она подняла голову, глядя в лицо собеседнику, и профессор замер, боясь вдохнуть — в уголках рта Окарины еще таилась улыбка, глаза были полны тепла и сияли, как крупные звезды на августовском небосводе.

— Я в порядке, правда, у меня были годы чтобы все обдумать, принять и пережить. Время позволяет многое оставить позади. Просто, понимаете… Возвращение сюда не было приятным, столько грязи сразу вспомнилось. Но для дела можно и потерпеть.

— Окарина, не нужно себя так мучить — давайте уедем в другой город, остановимся в

гостинице, будем так же бродить по горам, нам же не обязательно оставаться именно здесь — горы большие. И вам не придется переживать от того, что вы видите и слышите.

— Здешние места я знаю, а в других пришлось бы брать проводника. Я не могу гарантировать вам безопасность, да и возникнет слишком много вопросов. Нам осталось пробыть здесь недолго, я потерплю.

Она поднялась, прозрачно намекая профессору, что пора удаляться, и он вынужден был встать, ощущая внутреннее недовольство — он не знал, как помочь своей упрямой помощнице. Профессор помнил, что в качестве утешения подходили поглаживания и объятия, но его самого в прошлом редко гладили, и даже его давняя подруга Лили воздерживалась от объятий и близких контактов, хотя не отказывалась после обжиматься с Поттером. А после Снейп был слишком занят, чтобы научиться кого-то утешать. Он вздохнул, помялся, и, собравшись с духом, распахнул объятия, ощущая себя донельзя глупо:

— Что? — Леди Окарина глядела на него, склонив голову и удивленно приподняв бровь.

— Вот, если вам грустно, можете меня обнять. Я не большой мастер в сопереживаниях, но, надеюсь, справлюсь.

Несколько секунд женщина пытливо рассматривала его, изучая взглядом всю гамму эмоций на ректорском лице, после легонько улыбнулась и приняла этот жест доброй воли, обнимая его за талию и укладывая голову на грудь. Очень осторожно Снейп обнял Окарину, ощущая, как кровь от волнения заспешила по венам, а сердце начало колотиться от нахлынувших эмоций. Макушка леди Кассии находилась у него под подбородком, и, слегка опустив голову, можно было оставить на волосах легкий поцелуй, но он предпочел не быть слишком дерзким и лишь слегка потерся о волосы кончиком носа, как большой кот.

Объятие было недолгим, и очень скоро Окарина отстранилась, поправляя прическу несколькими легкими движениями.

— Благодарю, я оценила ваше желание оказать мне поддержку. Но все же впредь постараюсь не утомлять вас своими семейными проблемами.

— Но я был бы только рад…

— Нет. Как и говорила раньше, не стоит. Не будем переходить границ, даже это было явно… лишним. Когда вернемся в академию, все будет по-прежнему. Не пытайтесь идти против системы, прошу вас. Это не шутки.

— Может, расскажете яснее? Я не понимаю, вы настолько уверены, что от одного проявления теплых чувств случится что-то плохое.

— Вы можете не верить, но у меня есть причины так говорить. Давайте пока оставим эту тему, мне на сегодня хватило неприятных личных разговоров.

Профессор понял, что не сможет ничего добиться и понадеялся, что еще сумеет вызвать Окарину на откровенность. Она уже рассказала ему многое, не стоит давить, будет готова — расскажет. Он чувствовал нюхом, что за упрямством женщины скрывается очередная некрасивая, болезненная история, но решил не бередить ран и отступить.

Попрощавшись, он ушел к себе, уже не пытаясь подслушивать и позволяя Окарине побыть в одиночестве.

///

Следующие два дня обильный снегопад мешал выйти куда-либо, поэтому гости заняли оружейную и проводили время за чтением, игрой в шахматы и разговорами. Лорд Леви сначала чувствовал себя немного неуютно в компании с молчаливым, сдержанным ректором, но вскоре расслабился и вел себя более спокойно и непринужденно. Сам Снейп помалкивал, не желая наткнуться на скользкую тему и выдать свое незнание светских сплетен или обычных вещей, которых ему, как местному аристократу, полагалось знать с пеленок. Леди Кассия, понимая его опасения, старалась придерживаться нейтральных тем, что позволяло иногда заводить общий разговор о делах в академии, учебе или только что прочитанных книгах.

Им никто не мешал, видимо, братья Кассия были твердо намерены не вмешиваться в дела чужаков. Марта появлялась по звонку, приносила горячий чай и закуски, но также старалась уйти побыстрее, занятая делами по дому. Часы досуга пролетали неспешно, в тепле и уюте, несмотря на воющий за стенами поместья ветер и гуляющие по коридорам сквозняки.

Профессор, расслабившись в кресле, листал книгу по лекарственным зельям, которую взял в библиотеке утром после завтрака. Под рукой имелся бокал теплого вина, тарелка с сушеными фруктами, в камине потрескивал огонь и атмосфера в комнате была подчеркнуто мирной. Леди Окарина вышивала платок, лорд Леви увлекся какой-то книгой по стратегии, и, похоже, ничего вокруг не замечал. Юноша уже чувствовал себя, как дома, и его нисколько не тяготило подобное времяпровождение. Более того, Леви был несказанно доволен, что не приходится разбираться с разгневанным родителем и его шалость закончилась сравнительно благополучно, а незапланированный визит к начальнику Учебной части собственной академии он воспринимал как возможность наладить связи с полезными и интересными людьми.

В дверь заглянул Теренций с наколотыми дровами, которые он оставил возле камина на подставке.

— Теренций, когда закончится снегопад? — Поинтересовалась Окарина, убирая рукоделие.

— Завтра с утреца уже будет ясно, леди, — кланяясь, вежливо ответил лесник.

— Подготовь снегоступы. Нам нужно будет отправиться в лес. Лорд Леви, вы с нами?

— Да, конечно. Это должно быть познавательно.

— Мы вас не вынуждаем бродить по лесу, просто предлагаем. Вы вправе отказаться.

— Я и не ощущаю принуждения, благодарю вас, леди Кассия. И с удовольствием присоединюсь. Ходить по лесу на снегоступах мне еще не приходилось.

— Хорошо, одевайтесь потеплее, и не забудьте свое оружие.

Теренций помялся немного, после все-же осмелился заговорить снова:

— Госпожа, вы бы на север не ходили, там в последние полгода люди исчезают. То ли пришлый монстр, то ли волки расплодились. Лорд Фагот все собирается проверить, да времени нет. Как бы дурного не случилось.

— Мы постараемся быть осторожными.

Лесник поклонился и ушел, а Окарина задумчиво потерла ладонью лоб. Конечно, существовал соблазн проверить, что же стоит за исчезновением людей, но разумная помощница ректора вряд ли потащит в опасное место своего неопытного начальника и зеленого во всех смыслах юнца. Снейп понимал ее сомнения, но и сам не мог отделаться от любопытства.

— Есть предположения, что это может быть? — Осторожно поинтересовался он, а женщина задумчиво качнула головой:

— Не представляю. Это может быть что угодно. И мы втроем можем не справиться.

— Но если мы не будем заходить далеко, а так, одним глазком? — Внезапно подал голос лорд Леви и Окарина недовольно глянула на него, не ожидая, что и студент захочет поучаствовать в авантюре.

— Вам ленков было мало?

— Маловато, вкусные оказались, быстро закончились, — не моргнув глазом согласился бессовестный аналитик, хитро прищурившись.

— Мое чутье, ваше мастерство да… предприимчивость лорда Леви — с этим мы сможем горы свернуть, — подхватил профессор, склоняя леди Кассию “на темную сторону”. Ему самому уже надоело сидеть без дела, и он подозревал, что эта непоседливость — отражение оригинальной натуры лорда Лайонхарта, который уж точно не отказался бы кинуться с головой в опасную, непредсказуемую авантюру.

— Свернуть-свернем, да как бы не надорваться, — буркнула Окарина, но было понятно, что ее почти убедили, и завтра путь их будет лежать в северном направлении.

Обменявшись понимающими довольными взглядами, ректор и студент вернулись к чтению, предвкушая предстоящее приключение, а леди Кассия ушла и не возвращалась до самого ужина, бродя по дому, собирая вещи и раздавая какие-то распоряжения.

Следующее утро снова началось для гостей поместья ни свет, ни заря. Завтрак прошел в молчании, и лорд Леви отчаянно боролся с приступами зевоты. Встретив спутников в прихожей, леди Окарина оценила их внешний вид, снабдила каждого мешком с продуктами, но, помимо того, вручила по небольшому топорику в чехле.

— Держите, это и дополнительное оружие, и поможет, если в лесу потеряетесь — сможете срубить веток, соорудить убежище или костер.

— Вы каждый раз пребываете в уверенности, что мы заблудимся.

— Всякое может случиться — испугаетесь, отстанете. Или другие причины — мало ли, почему вы можете остаться в лесу в одиночестве.

Она не стала называть очевидной, но неприятной причины разделиться — неудачно столкнуться с дикими зверями и растерять всю команду, но остальные и так поняли намек и послушно обвешались снаряжением. Подоспел Теренций с тремя парами снегоступов на спине. Снегоступы не были похожи на привычные лыжи, они оказались более короткими, круглыми и немного напоминали плетеные ракетки без ручек. Вихря в этот раз решено было не брать — собаке сложно преодолевать сугробы, а, выйдя на крыльцо, Снейп убедился, что намело немало. Окружающий мир превратился в снежную сказку — белые шапки венчали деревья и здания, и только расчищенные дорожки нарушали безмятежную гладь сугробов.

Примерив снегоступы, Снейп в целом остался доволен тем, как он держался на снегу, но не мог не спросить:

— Леди, и как в таком сражаться?

— Очень осторожно, — ответила Окарина, затягивая ремешки на ногах. — Ничего, попробуете — привыкнете. Может, ещё и понравится.

Это было сомнительное утверждение, но делать было нечего — просто так по снегу не пройти, за два дня намело столько, что местами можно было провалиться по пояс.

— Я оставила наш примерный маршрут Теренцию, если не вернёмся до темноты, он соберет поисковую команду.

Снейп кивнул, соглашаясь, что это вполне разумная предосторожность, и покрепче затянул ремень на заметно отяжелевшем поясе. Цепочкой, друг за другом, охотники отправились в лес и вскоре повернули на север, направляясь к горам. Идти пришлось долго, Окарина дважды делала остановки, позволяя лорду Леви отдышаться. Юноша, непривычный к подобным прогулкам, тем не менее, не жаловался и продолжал идти, время от времени подкрепляя силы глотком травяного отвара из фляги. Постепенно лес редел, дорога шла вверх по склону, снега здесь было меньше — видимо, разнесло ветром, и теперь под ногами могли попадаться скальные каменистые участки. Чтобы было удобнее идти, путники сняли снегоступы, закрепив их за спиной.

— Если брать левее, будет перевал, там можно пройти даже зимой, им часто пользуются контрабандисты. А нам в другую сторону, Теренций говорил, многие пропадали в районе озера, оттуда и начнем поиски.

Троица поднялась выше, направляясь к долине, а восхищённый профессор оглянулся, окидывая взглядом окрестности. Лес расстилался под ногами на километры, искристый снег играл отблесками под зимним солнцем, а ветер подхватывал снежинки и нес их, заставляя сиять и переливаться в солнечных лучах, как тончайшая вуаль. Тучи разошлись и показалось лазурно-голубое небо, делая пейзаж нереальным — как с туристической курортной открытки.

Горный кристальный воздух опьянял, возможно, всему виной была высота, но Снейп никак не мог надышаться, и вдыхал глубоко и часто, испуская облачка серебристого пара. Должно быть, летом здесь сказочно красиво — горные травы по склонам, цветы, редкие снежные проплешины, сохранившиеся в тени и горных расщелинах, шумливые ручьи, слетающие водопадами с диких потемневших скал. Подниматься было непросто, от разреженного воздуха кровь шумела в ушах, а идти приходилось немного под углом, так, как шла горная тропа, но открывающиеся виды стоили всех усилий.

Ещё через полчаса они оказались у горной долины, похожей на чашу, на дне которой раскинулось широкое замёрзшее озеро. Похоже, здесь когда-то сходила лавина, гора выглядела более покатой, пологой, а у берега осталась куча камней и мелких осколков гранита.

— Здесь хорошо летом встречать рассвет — холодно, конечно, но вид просто замечательный. Хорошо, господа, прошу, не расходитесь далеко и держите ухо востро. Мы не знаем, с каким хищником имеем дело. Если замечаете хоть что-то подозрительное — немедленно уносите ноги. Можно надеяться на удачу, но, как показывает практика, чаще удача оказывается на стороне монстров.

Снейп кивнул, огляделся и коснулся узла энергии в теле. Ощущения были странными, громадные горы давили своим величием, побуждая склонить голову, стать на колени, трепетать от осознания собственной слабости перед лицом исполина, и здесь, как нигде, профессор ощутил себя беспомощной песчинкой, заблудившейся между мирами. Упади один камень — и его не станет, а горы так и останутся стоять здесь нерушимо не одну сотню лет, даже не заметив его внезапной гибели. Будь Снейп религиозным, он бы начал молиться, восхваляя Создателя за его чудеса и могущество, но от бывшего темного мага-пожирателя смерти сложно было ждать подобных настроений, поэтому он просто наслаждался необычными ощущениями, попутно изучая окрестности.

Потоки воздуха закручивались вокруг него, поднимая в танце мелкие кристаллики льда, но холод не ощущался. Снейп снял перчатку, и мороз приятно защекотал разгоряченную кожу. Где-то под снегом шуршали мыши, дремали травы, ожидая, пока снег сойдёт и можно будет распрямиться, благоухая, налиться силой и открыться солнцу. А озеро у ног профессора напоминало матовое зеркало, темное, даже несмотря на корку льда.

Лёгкий диссонанс ворвался в общую картину ощущений, как фальшивая нота в игре слаженного оркестра. Не понимая, что его насторожило, профессор подошёл ближе к берегу и ступил на край замёрзшей поверхности. Озеро очевидно дышало жизнью — конечно, там же должны были водиться рыбы, какие-то организмы, но Снейп не мог отделаться от нехорошего предчувствия, флюиды, которые он ощущал ногами, казались зловещими, хотя чем может навредить простая озёрная вода?

Он развернулся, желая поскорее вернуться на твердую землю, и уже приоткрыл рот, чтобы окликнуть Окарину, как лёд под ногами всколыхнулся, раскололся, поднимаясь со всех сторон, а Снейп полетел кувырком, ощущая, как крошится твердая поверхность, во все стороны плещет ледяная вода, а под ней ворочается субстанция, напоминающая консистенцией желе. Не успев сделать и шага, профессор влип в это по пояс, и, хотя успел выхватить меч, его уколы, похоже, никак не вредили таинственному монстру.

Темное студенистое тело необратимо выползало на берег, принимая вид исполинской капли высотой с трехэтажный дом.

Окарина, оглянувшись, с побелевшим лицом кричала что-то, но слов было не слышно, — все заглушал шум льющейся воды, грохот осыпающихся камней и льда. Лорд Леви в ужасе пятился, не отрывая взгляда от чудовища, и крепко вцепился в скрамасакс, хотя его оружие по сравнению с противником выглядело, как зубочистка.

Профессор, нахмурившись, сосредоточенно вспоминал, с чем они могли столкнуться, попутно пытаясь вырваться из липкой ловушки. Сталь помогала слабо, и тогда он, усилив руки, попытался оторвать кусок студенистой плоти. У него это получилось, в ладони остался кусок влажной, подрагивающей, склизкой и холодной массы, а место повреждения на твари тут же затянулось, как не бывало. Понятно было, что отщипывать от монстра по куску — дурная затея, так можно провозиться до весны, а действовать нужно было срочно — чудовище явно собиралось поймать двоих оставшихся на берегу людей, устроив себе плотный обед из трёх блюд.

Выбравшись на берег целиком, монстр внезапно подпрыгнул и весьма юрко, скачками, начал двигаться к Окарине. Профессор, вспоминая огненные плетения, ударил куда-то ниже, надеясь, что формация хоть немного повредит чудовищу, но то лишь слегка замедлилось, не показывая и признаков поражения. Сбоку прилетела огненная стрела — лорд Леви пришел в себя и, находясь в отдалении, вел обстрел с дальней дистанции. Его стрелы не казались особо мощными, от аналитиков не требуется знание боевых плетений. Но даже это было подспорьем с его стороны — атаки немного отвлекали чудовище, не давая сконцентрироваться и нацелиться для следующего прыжка.

Леди Окарина, скользя по валунам, как белка, умудрялась избегать участи быть пойманной, и тогда чудовище начало плевать в нее сгустками слизи, делая это на редкость прицельно — женщина еле успевала отражать удары мечом.

Снейп буквально полыхал от бешенства, продолжая сражение и вкладывая все силы в каждое движение. Мышцы сводило от напряжения, лёгкие горели огнем, пот заливал глаза, но он не мог позволить себе остановиться, продолжая бесплодную борьбу.

Леди Окарина бегала по склонам легко, но видно было, что и она начинала уставать. Улучив момент, она запрыгнула на уступ повыше и прокричала, так, чтобы профессор смог ее услышать:

— Ядро! Цельтесь в ядро!

На большее времени не хватило — вновь возобновился обстрел, но Снейп внезапно понял, с чем они столкнулись и как с этим бороться.

Монстр, который терроризировал их, не водился в горах. Он обитал в степях на другой стороне гор и редко достигал таких размеров. Слайм, слизень или бива — так называли это создание авантюристы. Слизни считались примитивными низшими монстрами, на которых охотились новички, обычно они дорастали до размеров овцы, а крупные особи могли быть и побольше. Неприхотливые слизни спокойно переносили холод и жару, но профессор не слышал, чтобы они были такими громадными.

Сложность в уничтожении слизней состояла в том, что для этого нужно было расколоть магическое ядро внутри монстра. Небольших слизней разрубали напополам, после разбивая ядро, но как добраться до внутренностей этого исполина?

Прекратив кромсать монстра, Снейп расслабился и прислушался к ощущениям, различая глубоко под ногами пульсацию магии, будто медленное биение громадного сердца. Вдохнув и выдохнув несколько раз, он посильнее сжал рукоять меча, расслабился и скользнул ниже, прокладывая себе путь в теле слизня. Это оказалось непростой задачей, внутри монстр оказался достаточно жидким и липким, как очень густой кисель или клей. Дышать было нечем, уши, ноздри, глаза тут же забились и пробираться приходилось практически на ощупь, при этом, слизень продолжал активно прыгать, мешая двигаться к цели. Снейп отчаянно работал руками и ногами, хотя без воздуха уже сдавливало грудь, а в ушах отдавалось буханье сердца. Он знал, что снаружи остались его соратники, которые не выстоят против слизня, если он проиграет. Погибнет его юный подопечный, и его единственная любимая подруга в этом мире расстанется с жизнью.

Гнев придал Снейпу новых сил — он не собирался больше никого терять, чтобы после сожалеть об утрате всю жизнь, и уж точно не пасует перед этой мерзостью. Стиснув зубы, он выплеснул энергию во все стороны, добавляя попутно что-то огненное, ощущая, как раскаляется, становится более жидкой, обжигает стекловидная масса вокруг него и все ближе ощущается пульсирующее ядро. В ярости он отбросил в сторону опасение, собрал магию в кулак, используя меч вместо волшебной палочки, и мысленно послал в сторону ядра сектусемпру — мощное режущее боевое заклятие, которое сам же и изобрел в годы учебы в школе.

Эффект от заклятия стал неожиданностью — ядро слизня было рассечено моментально и то же случилось с мягкой, водянистой плотью монстра. Руки, лицо и тело Снейпа также пострадали, но это были мелочи по сравнению со слизнем, который буквально взорвался изнутри, как арбуз, в котором подорвали петарду. Ошмётки тела разлетелись в разные стороны, уродуя пейзаж, а от звука взрыва с горы в стороне сошла небольшая лавина.

Снейпа выбросило на камни, где он остался лежать без сил в луже из останков, благодаря свои внутренние резервы — если бы не тренировки, его тело постигла бы та же участь, а нынешние раны — так, царапины.

Через мгновение рядом оказалась леди Кассия, которая профессионально осматривала его повреждения, стараясь не выказывать паники, хотя Снейп видел, сколько волнения плещется в этих заботливых глазах. Он слегка поморщился и пожал Окарине ладонь:

— Леди, все в порядке, я практически цел, не о чем беспокоиться. Здесь никто не пострадал?

— Нет, все нормально, — качнула головой женщина, тихонько выдыхая в облегчении, но продолжая перебирать медикаменты в сумке и промывать порезы на лице и руках Снейпа.

— Лорд ректор, это было очень круто! — В голосе подошедшего Леви звучало искреннее уважение, смешанное с почти мальчишеским восхищением и любопытством. — Чем это вы его так? Никогда не видел ничего подобного.

— И, надеюсь, не увидите. Попрошу вас держать все увиденное в тайне, — нахмурившись, сказал Снейп, и тут же поморщился — промыв раны, леди Окарина начала накладывать швы на особо пострадавшие участки. Руки легко порхали, кривая игла поблескивала и можно было восхититься изяществом и мастерством рукодельницы, если бы ему не было так больно.

— А анестезии нет? — Робко поинтересовался профессор, стараясь сохранить лицо — герою не полагается стонать, когда его лечат.

— Нету, закончилась, — хладнокровно ответила Окарина, но что-то в ее лице навело Снейпа на мысль, что его обманывают. Похоже, выходка ректора очень разозлила леди Кассию, и в ее глазах теперь читалась угроза — судя по всему, разговор обещает быть бурным.

— Я осмотрюсь вокруг, вдруг есть ещё какая-то нечисть, — Леви, воодушевленный битвой, ещё не остыл и вызвался пойти на разведку, пока леди Кассия продолжала оказывать помощь.

— Идите, только осторожно, — согласно кивнула секретарь.

Снейп понимал, почему она отпустила юношу так легко — похоже, слайм был здесь самым сильным монстром, он уже съел всех монстров и хищников поменьше, а слабые звери разбежались сами, так что здешняя область пока абсолютно безопасна. Но Леви этого лучше не говорить — хочет прогуляться и пощекотать нервы — пусть проветрится.

Однако уже через двадцать минут растрёпанный Артемус прибежал обратно, размахивая руками и указывая куда-то себе за спину:

— Там… Пещера… — Пытаясь восстановить дыхание, рассказывал он. — Возле на снегу пятна крови, а изнутри пахнет дымом.

Профессор вздохнул, переглянулись с Окариной и медленно встал, поправляя на себе изодранную, промокшую куртку. Запасливая помощница положила ему с собой в непромокаемый мешочек сменную одежду, но, похоже, переодеваться ещё рано — мало ли, кого они встретят. Это могут быть как такие же путешественники, пострадавшие от слайма, так и разбойники, но, в любом случае, им необходимо пойти и проверить. Вздохнув, профессор напоследок вытер ботинки об снег и кивнул Леви:

— Ведите.

Пробираясь вслед за Артемусом к замеченной им пещере, Снейп надеялся, что драться во второй раз не придется. Тело и грудь болели после бултыхания в слизне, влажная одежда неприятно холодила и липла к коже, да и спутники его заметно устали — очередное столкновение с опасностью могло закончиться для кого-то из них плачевно.

Вход в пещеру скрывался за скальным уступом и был довольно узким, но боком в него можно было протиснуться. У входа заметны были человеческие следы, отчетливые кровавые отметины, но сложно было сказать, сколько людей скрывается внутри и насколько тяжело их состояние. Переглянувшись с остальными, профессор осторожно проник внутрь и посторонился, пропуская входящую следом Окарину. Внутри пещера расширялась в стороны и вверх, уходя дальше, а запах дыма шел откуда-то из глубины, хотя огня заметно не было.

Снейп сжал пальцы на рукояти меча, беззвучно выдохнул и, мягко ступая, пошел вперед, прощупывая камни под ногами носком сапога, прежде чем на них наступал. Крадучись, он дошел до поворота и осторожно выглянул, проверяя, что ждет его впереди.

Похоже, раньше здесь обитал какой-то зверь, потому что в воздухе ощущался застарелый мускусный запах, на полу белели высохшие, хорошо обглоданные косточки и кое-где можно было заметить клочья шерсти. У стены в глубине валялась куча листьев и хвороста, образуя лежбище, а перед ним тлел небольшой костер, испуская тоненькую струйку дыма. У костра едва виднелись две человеческие фигуры — юноша лежал на земле, похоже, без чувств, а девушка сидела рядом с ним, жалостно скорчившись и спрятав лицо в коленях. Глаза профессора уже привыкли к полумраку и он различил светлые пряди девушки, закрывающие ей лицо, а также смог получше рассмотреть и парня — у того шевелюра была яркой, рубиново-красной, как закатное солнце в ветреный день.

Заслышав шорох, девушка затравленно оглянулась и с отчаянным воплем подскочила, рыдая и отступая к стене, хотя прятаться ей было категорически негде. По ее испачканным щекам текли потоки слез, и она практически ничего не различала перед собой, в панике размахивая перед собой руками. Парень от громких звуков пошевелился, застонал и, не приходя в сознание, повернул к свету лицо с заостренными от боли и усталости чертами.

Снейп нецензурно выругался от души и, уже не таясь, подошел к костру.

— Нет, не трогайте нас, не трогайте, — истерически вопила Алисия Сильвер, и эхо гулко носило ее крики по пещере, как стаю всполошенных птиц. Окарина и Артемус, видя, что ректор спокойно ушел вперед, не заставили себя ждать, и у них вырвался сдвоенный удивленный вздох, когда они также узнали находящихся в пещере людей.

— Реджи! — Артемус кинулся вперед и упал на колени возле юноши, осторожно поднимая его голову себе на колени. В то же время, Снейп и Окарина, не обращая пока внимания на девушку, принялись осматривать парня, замечая все новые повреждения, ушибы и раны.

Не то, чтобы профессор был совсем бездушным человеком, но он здраво рассудил, что Алисия достаточно здорова, чтобы вопить, поэтому срочная помощь ей не нужна. А вот белое, бескровное лицо юноши, которое все сильнее напоминало восковую посмертную маску, вызывало опасение. Парень был холодным, как лед, дыхание его было поверхностным и легким, а на руках, ногах и теле заметны были несколько длинных рваных ран, полученных то ли от когтей, то ли от острых камней.

Поняв, что на нее не обращают внимания, Алисия замолчала и уже осмысленно взглянула на пришельцев. Узнав их, она ахнула и снова разрыдалась, но теперь в голосе ее звучало облегчение.

Конечно, профессор уже даже не удивился, встретив в горной пещере своих студентов. Сюжет оставался все таким же беспощадным и предсказуемым — протагонисты истории просто обязаны оказаться в самом центре неприятностей, какой бы нелепой ни была ситуация.

В этот раз Алисия Сильвер попала в переплет с очередным членом студсовета — Редигером Бертоном. Редигер, студент Боевого факультета, происходил из семьи потомственных рыцарей и лидировал в учебе за счет физической силы, а не интеллекта.

— Он в плохом состоянии, — нахмурившись, заметила Окарина, продолжая осмотр и обрабатывая замеченные раны. — Нам нужно срочно доставить его в поместье и вызвать врача.

Снейп искренне сожалел, что с ним нет его набора лекарственных зелий и он не может использовать ничего из своего арсенала медицинских заклинаний. Встревоженный Артемус, подскочив, стремительно выбежал из пещеры и вернулся только через полчаса, нагруженный ворохом отрубленных еловых веток.

— Мы можем сделать из этого волокуши, положить сверху Реджи и дотащить его, как на санках, так получится быстрее и надежнее, — пояснил юноша, и взрослые тут же согласились с ним, принимаясь за работу.

Пока шли приготовления, в пещере посильнее разожгли костер, огонь заплясал, разгоняя тени, и стало заметно теплее. Алисия уже перестала рыдать и только шмыгала иногда, сидя в уголке тихая, как мышка, не желая попадаться преподавателям под горячую руку. Редигер немного отогрелся, накрытый одеждой из запасов Окарины, кровь прилила к щекам и он больше не напоминал полузамороженный труп, хотя состояние его оставалось тяжелым. Внешние царапины его были перевязаны, а сломанную руку, согнутую под неестественным углом, распрямили и закрепили шиной, выбрав ветку покрепче и поровнее. Юноша находился без сознания, что избавило его от лишних страданий, но иногда на лбу больного появлялась болезненная складочка, и профессор опасался, что у раненого могут быть какие-то внутренние повреждения, незаметные глазу.

Убедившись, что больше они ничего сделать не могут, Снейп обратил свое внимание на Алисию.

— Мисс, нам очень любопытно знать, как вы здесь очутились и почему находитесь в таком плачевном состоянии.

В ответ на вопрос девушка снова разрыдалась, и профессор решил отложить расспросы на другое время, предоставляя другим возможность позаботиться о плачущей девушке. Женские истерики никогда не были его коньком, и он меньше всего хотел связываться с протагонисткой. Вместо этого скрылся в неприметном закоулке пещеры, где наконец-то сменил промокшую обледенелую одежду, облачаясь в сухое.

Приготовления к отправлению закончились быстро — Артемус сплел из веток примитивные сани, закрепив еловые лапы веревками, Окарина напоила Алисию теплым чаем, помогая справиться со слезами, а профессор выплеснул из металлической фляжки остатки вина и насыпал туда горячих углей, дополнительно заворачивая все в ткань. Получилась грелка, которую он собирался положить рядом с раненым, чтобы тот не замерз в пути.

Втроем они аккуратно перенесли Редигера на волокуши, укутали потеплее остатками одежды, надеясь, что этих шагов окажется достаточно и раненый не пострадает еще сильнее. Но оставался вопрос с Алисией — девушка все так же находилась в шоковом состоянии, тряслась от ужаса и у нее не было снегоступов, то есть, добираться с нею по снегу будет явно непросто.

Леди Окарина присела перед студенткой, стараясь заглянуть в глаза, и мягко поинтересовалась:

— Вы можете идти? Мы не можем надолго здесь оставаться, скоро стемнеет, у вас хватит сил на дорогу? Вы многое пережили и наверняка не готовы к марш-броску. Я могу остаться с вами здесь, а позже из поместья пришлют людей к нам на помощь.

Но перспектива пробыть в пещере дольше совсем не пришлась Алисии по вкусу. Девушка тут же вскочила, замотав головой, и тихонько попросила:

— Нет, я пойду сейчас со всеми, пожалуйста, только не оставляйте меня здесь.

Присутствующие переглянулись, молча принимая решение.

— Наши санки двоих не выдержат, они еле выдерживают Реджи, — кивнул Артемус в сторону раненого. — Алисии придется идти пешком.

— Я могу отдать ей свои снегоступы, — предложила Окарина. — В конце-концов, я местная, прогулкой по снегу меня не напугаешь. Мы в одинаковых условиях, но опыт дает преимущество.

— Нет, — Снейп несогласно качнул головой. — Пусть забирает мои. Я буду повыше леди Кассии, смогу пройти даже там, где ей снега по пояс. Не спорьте, не пристало сильному мужчине оставлять даму без надежной обуви.

На самом деле ему просто не хотелось, чтобы Окарина прыгала по снегу, теряя последние силы. Он помнил отчаянные кульбиты леди на скалах во время сражения со слаймом, и подозревал, что сил у нее осталось немного. Сам он уже немного пришел в себя от прошедшей битвы и готов был потрудиться снова.

Приняв решение, они вытянули раненого наружу, что потребовало некоторых усилий — вход в пещеру шире не стал, а Редигер оставался

мощным и широкоплечим, заставив своих спасителей попотеть. Окарина и Артемус шли впереди и тащили волокуши, следом брела Алисия, придерживая конструкцию, чтобы раненый не выпал и его не задело ветками, а профессор шел сзади, замыкая колонну и оберегая спутников от возможной опасности.

Идти без снегоступов было сложновато, местами уровень снега доставал до бедер, но это даже сравнить было нельзя с плаванием в студенистой слизи без доступа свежего воздуха. К тому же, Окарина намеренно повела их другой дорогой, по более пологому склону, где было меньше снега.

— Чуть дальше будет небольшой тракт, он идет от перевала к деревне. Конечно, придется сделать крюк, но идти легче, и нам выбирать не приходится, — пояснила леди Кассия.

Спускаться им приходилось зигзагом, чтобы не скользить на скалах и не страдать от резкого перепада давления, поэтому позади оставался широкий след, будто с горы спускалась громадная пьяная змея. Все понимали, что нужно спешить, поэтому Артемус старался поддерживать темп, установленный Окариной. Он упрямо шел вперед, пыхтя, как паровоз, и его зеленые волосы растрепались и потемнели от пота. Юноша посматривал иногда назад, на раненого друга, и заметно было, что лорд Леви сильно волнуется.

Алисия, менее выносливая и тренированная, чем остальные, силилась не отставать, но иногда ей приходилось хвататься за еловые лапы волокуши, чтобы не упасть. Она пробовала еще немного плакать, но на морозе слезы и сопли замерзали, а остальные напрочь игнорировали страдания девушки, поэтому она наконец успокоилась и шла молча, прикусывая розовые обветренные губки.

Когда они вошли в лес, профессор снова насторожился, разбрасывая вокруг следящую сеть, но пока вокруг попадались только мелкие зверьки и хищники, которые не смели напасть на крупную, шумную и опасную добычу. Тракт Окарины, проложенный контрабандистами, напоминал скорее широкую тропу. Там не могла проехать карета, и телега имела все шансы застрять на камнях, но конные всадники на местных низкорослых лошадях вполне могли пробраться в переплетении ветвей, как и пешие путешественники, нагруженные товаром.

— А разбойники здесь есть? — Поинтересовался Снейп, мысленно прикидывая, насколько опасных противников он может встретить по пути.

— Бывало, лорд ректор. Пару раз появлялись банды, — не оборачиваясь, ответила Окарина. — Но надолго не задерживались. Места у нас суровые, люди тоже. Не любят, когда пакостят на их территории. Разбойников или ловили и сдавали властям, или поднимали на вилы. Половина местных жителей подрабатывает контрабандой, кому понравится, что им пытаются залезть в карман?

Снейп кивнул и снова сосредоточился на дороге, мерно вдыхая через ноздри морозный воздух и выдыхая облачка пара изо рта. Идти было трудно — без снегоступов ноги проваливались, и, хотя Окарина выбирала более проходимые тропы, иногда сугробы становились глубже, заставляя делать широкие шаги, повыше поднимая ноги. В очередной раз профессор порадовался регулярным тренировкам — тело не подвело, и они смогли двигаться быстро, чтобы вовремя доставить раненого к людям и оказать помощь.

Запах крови очевидно привлекал внимание животных, но, к счастью, за время пути никто крупный на них не кинулся, и уже через пару часов они оказались у поместья, в этот раз выкатившись из кустов на дорогу и направляясь к центральному входу. Их появление не прошло незамеченным — от конюшен бежал Теренций, в окне мелькнуло обеспокоенное лицо служанки, а на ступеньках крыльца их встретил встрепанный Гобой в расстегнутой куртке, которую он, похоже, набросил второпях. Окинув взглядом процессию, средний брат Окарины слегка перевел дух, когда понял, что сестра в порядке, и тут же снова нахмурился, оценив бледный вид раненого.

— Скорее, несите его в гостиную на первом этаже. Туда подадут бинты и горячую воду.

Он помог Артемусу и профессору, ловко перехватывая Редигера, а Окарина ввела в дом растрепанную, обессилевшую Алисию. Гостиная располагалась рядом со столовой, чуть дальше по коридору, и была обставлена в приятных бело-голубых тонах. Очевидно, этой комнатой пользовались редко, во всяком случае, Окарина никогда не приглашала сюда своих гостей. Но, видимо, более подходящего места не нашлось, и раненого юношу уложили на широкую кушетку, застелив ее куском выделанной кожи и белым полотном.

Алисия, оказавшись в кресле у камина, снова тихонько всхлипывала, а остальные принялись деловито оказывать пострадавшему первую помощь.

Снейпу казалось, что вокруг царит беспорядочный хаос, но во всех действиях и

движениях присутствующих имелась определенная система. Похоже, в гостиной собрались сейчас все обитатели дома, кроме Фагота. Слуга разводил в камине огонь пожарче, служанка носила тазы с водой и свежие полотенца, Теренций помогал Гобою освобождать Редигера от одежды, леди Окарина готовила бинты и нитки для швов, а Артемус, отлучившись от друга, поил Алисию горячим зурбаром из чашки.

Поняв, что от него пока мало толка, профессор отошел к стене и уселся на стул, ощущая, как разом накатывает усталость и начинают болеть натруженные, уставшие мышцы. Напряжение, бурлящее в крови и позволявшее двигаться вперед, спало, и теперь он мог насладиться всем букетом ощущений — на руке, лице, груди и бедре ныли ссадины, голова кружилась от переутомления, потери крови и магического выброса, Снейпа подташнивало, а одежда, волосы, сапоги все еще несли на себе частички слизня, которые начинали в тепле омерзительно вонять, распространяя сладковато-приторный мерзкий запах гниения. Похоже, слаймы не очень хорошо хранились и очень быстро портились после уничтожения.

— Молодой человек сломал пару ребер, у него сильный ушиб брюшины, сломана рука и, похоже, имеется закрытая черепно-мозговая травма. Хотя мне сложно сказать точнее, диагностических аппаратов здесь нет… да их нет в пределах пятидесяти миль в округе, но ему повезло, обошлось без внутреннего или мозгового кровотечения. Отогреется, восстановится, придет в себя, — хмуро сказал Гобой, заканчивая осмотр. Движения его при этом были четкими, выверенными и точными, и даже речь лилась плавно, стала более образной и многословной. Куда делся тот настороженный молодой человек с его короткими, рваными фразами? Похоже, Гобой в этот момент был совершенно уверен в том, что говорил и делал.

— Как вы можете быть в этом уверены? — Недоверчиво поинтересовался Артемус, подавая плед и помогая укутывать Редигера.

— Судя по его состоянию и цвету синяков, инцидент произошел вчера, ближе к вечеру. Если бы с юношей было что-то более серьезное, он бы уже умер, — пожал плечами Гобой.

— Сейчас схожу, у меня в комнате были некоторые препараты, которые помогут ему восстановиться быстрее.

— Если нет свободных комнат, Редигера можно уложить у меня, — тут же предложил лорд Леви. — Так я смогу за ним присмотреть и дать лекарства.

— Хорошо, я распоряжусь.

Гобой вышел, а Окарина, закончив накладывать последние швы на лоб раненого, со вздохом поднялась и подошла к Снейпу.

— Лорд ректор, вам бы отдохнуть. Как вы себя чувствуете?

— Лучше, чем лорд Бертон. Не знал, что ваш брат так хорош в медицине.

— Он отучился четыре года в медицинской школе, собирался стать хирургом, но не закончил из-за семейных обстоятельств. И некоторые знания сохранились. Его можно считать самым знающим врачом в нашем захолустье. Помимо него есть еще цирюльник-дантист, кузнец-ветеринар и две повитухи, но они бы вряд ли помогли в нашем случае. Именно поэтому мы пришли сразу сюда, не заходя в деревню. Идите, приведите себя в порядок, отдохните. Слуги, наверное, уже принесли вам горячую воду для ванны. Я устою мисс Алисию, поговорим после, когда все немного отдохнут и придут в себя.

Снейп хотел предложить свою помощь, но слушать его никто не стал. Леди Кассия отмахнулась от его возражений величественным движением руки и посоветовала позаботиться о себе, не доставляя ей лишних хлопот. Профессор, побежденный этим аргументом, послушался и ушел к себе, где его действительно уже ждали две жестяные бадьи с кипятком.

Никогда еще ему не было так приятно принимать ванну. Конечно, раньше ему приходилось возиться с вонючими зельями, приводить кабинет в порядок после взрыва котлов и отмывать особо мерзкие соединения, но никогда еще он не был покрыт этим буквально с ног до головы. У него до сих пор было ощущение неприятных пробок в ушах, ноздрях, ресницы при моргании слипались, а во рту стоял стойкий гадкий запах гнили.

Слизь оказалась липучей и никак не хотела отмываться даже в горячей воде, и ушло больше часа на то, чтобы отскрести кожу жесткой губкой и вымыть волосы, долго прополаскивая темные пряди в воде с душистым травяным мылом.

Переодевшись в чистое белье, Снейп задумчиво глянул на гору испорченной одежды, размышляя, стоит ли ее стирать или проще сжечь, склоняясь мыслями к последнему. Размышления нарушил стук в дверь. С почтительным поклоном в дверь просочился Теренций, который принес с собой поднос с закусками, кружку с горячим вином и специями и странную темную пасту в баночке.

— Я слышал, вы столкнулись с бивой. Вот, здесь мазь. Некоторые бивы ядовиты, если вдруг появится сыпь или кожа начнет чесаться — намажьте, это поможет.

— Если тот слайм был ядовит, мне этой мази не хватит, — иронично приподняв бровь, ответил профессор. — Я буквально искупался в его внутренностях целиком.

Теренций уважительно присвистнул, забрал ведра и испорченные вещи и оставил Снейпа отдыхать.

Есть особо не хотелось, но, сделав пару глотков вина, мужчина понял, что проголодался, поэтому охотно накинулся на предложенное угощение, а после улегся на кровать, укутываясь в меховое одеяло. Веки наливались свинцом, ощущение тепла и сытости только способствовали расслаблению, и чувство долга, которое шептало и требовало узнать, как там студенты, становилось все более тихим. Уже через минуту Снейп спал, а за окном снова сгущались тучи и на подоконник начали медленно падать крупные хлопья снега.

Усталость взяла свое, и профессор проспал конец дня и всю ночь, проснувшись только утром. Он сладко потянулся, ощущая, как ноют натруженные мышцы, но в целом чувствовал себя достаточно хорошо, и даже кожа оставалась ровной, без сыпи и пятен. Ему повезло, похоже, лечебная мазь Теренция не понадобится.

На стуле у кровати лежал комплект чистой одежды, стояли вычищенные сапоги. За окном вовсю бушевала метель. Неприятная погодка — еще несколько дней им не удастся и носу высунуть за дверь.

Умывшись и переодевшись, Снейп вышел из спальни, размышляя, куда направиться первым делом. Не желая тревожить Окарину, он повернулся и стукнул в дверь комнаты Артемуса. Лорд Леви появился на пороге буквально сразу же, он также уже не спал, коротая в кресле время до завтрака.

— Ректор Лайонхарт, доброе утро, сэр, — вежливо склонил голову юноша. На кровати за его спиной спал Редигер, чуть в стороне, у окна, можно было заметить небольшую раскладушку с подушкой и смятым одеялом, на которой коротал ночь сам Артемус. На столе высилась батарея пузырьков и бутылочек, стояли стаканы с водой, лежали бинты, ложечки и мерные чашки.

— Как Бертон? — Профессор прошел в комнату, вглядываясь в черты лица пострадавшего студента. Судя по лицу, Редигер чувствовал себя лучше. Он не был таким бледным, как накануне, не морщился и не стонал, наложенные бинты оставались чистыми, значит, раны не кровоточили, и он просто спал.

— Лучше. Ночью несколько раз заходил лорд Гобой, проверял его состояние, и я присматривал, давал нужные лекарства. Реджи еще не приходил в себя, но напоить его получалось.

— Хорошо, я рад, что все обошлось. Мисс Алисия не поясняла, как они там оказались?

— Я, честно говоря, не спрашивал. Как-то не выдалось возможности. Ей выделили комнату рядом, недалеко от комнаты леди Окарины, и все вчера были такими уставшими, что до разговоров не дошло.

— Извините, что не смог помочь. Расклеился вчера и не смог выполнять свои обязанности, мне, право, очень стыдно.

— Что вы, лорд ректор! — Взволнованно воскликнул Артемус. — Конечно, никто и не думал вас беспокоить. Вы вчера сотворили такое… такое… Если бы не вы, мы бы все погибли. Да и потом вы два часа бежали по снегу без поддержки, прикрывая нас от всякого. И теперь, как вы можете говорить подобное! Я так благодарен вам за помощь!

Говоря это, Леви невольно повысил голос, и шум разбудил Редигера. Раненый с трудом открыл затуманенные от боли и лекарств глаза, слабо кашлянул и поинтересовался:

— Что происходит? Где Алисия? — После, рассмотрев стоящих возле него людей, слабо улыбнулся и облегченно выдохнул: — Арти, это ты. Хвала богам, все закончилось.

Артемус кивнул, широко улыбнулся в ответ:

— Все нормально, Реджи, теперь вы в безопасности. Сейчас, тебе нужно выпить лекарства, и после я все тебе расскажу.

— Я спущусь вниз, попрошу, чтобы вам принесли суп и горячее питье, — кивая Редигеру, сказал Снейп и ушел, оставляя Леви хлопотать подле друга.

За завтраком за столом присутствовали оба брата Кассия, Алисия сидела возле Окарины, боясь поднять глаза от тарелки, и даже Артемус занял свое место, сообщив, что Редигер поел и снова заснул. Для Алисии где-то нашли платье скучного сероватого цвета, явно устаревшего фасона, с длинными рукавами, наглухо закрытой шеей и без единого украшения. Такие наряды могла носить почтенная старая дама, а не юная девушка, Алисию оно совсем не красило, делая бледные от переживаний щеки мисс Силвер слегка землистыми. Глядя на унылый наряд, профессор не мог отделаться от подозрения, что платье раньше носила леди Окарина, и многое мог бы отдать, чтобы ошибаться.

Минут пять трапеза проходила в привычном уже молчании, но после Фагот внезапно с шумом отложил вилку, развернулся всем корпусом к сестре и впервые за все время пребывания с ней заговорил:

— Что ж, сколько еще бродяг и нахлебников ты собираешься приволочь в мой дом?

— Да не оскудеет рука дающая, — меланхолично ответила леди Кассия, спокойно нарезая ножом отбивную на мелкие кусочки.

— Дающая? Не ты вкладываешь в этот дом, не ты запасаешь, так не тебе и раздавать! — Голос Фагота все поднимался с каждым словом, а на виске гневно запульсировала вена.

— Не знала, что дела дома настолько плохи, что мы уже не способны прокормить несколько гостей. К тому же, ни один из присутствующих здесь не является бродягой, — откладывая нож, так же спокойно отчеканила Окарина, глядя теперь прямо в глаза старшему брату. — За столом сейчас находится мое начальство и студенты, поэтому попрошу не устраивать истерик и не ронять репутацию семьи.

Услышав про репутацию, Фагот внезапно взбеленился, вскочил с места и сжал кулаки, напоминая разъяренного быка. Его длинная коса, взметнувшись при движении, хлестнула по воздуху, как червленый плетеный кнут.

— Не тебе говорит о позоре семьи, ты первая предала нас, и теперь еще смеешь изображать оскорбленную невинность!

— Послушай, брат. Не стоит поднимать сейчас эту тему, — попытался успокоить Фагота Гобой, поднимая руки в миролюбивом жесте.

— Заткнись! — Похоже, терпение Фагота лопнуло, и он больше не желал сохранять молчание, отчаянно кидаясь в битву. — Тебе вообще не давали права слова!

— Хах, какая милая семейная сцена, как я по этому скучала, — прищурившись, кинула Окарина. Она также отбросила притворство и теперь смотрела на Фагота злыми, обиженными глазами, не обращая внимания на невольных свидетелей размолвки. — Удивительно, ты продержался почти неделю, не поднимая этой темы. Трудно было, да? Это же твоя любимая история, Фагот. Кто кого предал? После смерти Франца я от вас и слова доброго не услышала, что отец, что вы двое — вели себя как последние кровопийцы. И после этого я должна проявлять послушание? И меня называют предательницей?

— Тебе вообще не давали права связываться с этим ничтожеством!

— Он не был ничтожеством! Он был моим женихом! Какого черта ты теперь поливаешь грязью имя умершего хорошего человека!

— Отец не давал своего благословения на помолвку, так что поделом ему. Я слышал, твой разлюбезный Франц пошел на корм рыбам, когда сбегал от тебя с новой зазнобой. Вот это любовь! — Фагот не сдерживал ядовитого ехидства, бросаясь обидными словами.

Услышав это, Окарина побледнела и вскочила, судорожно вдыхая, и Снейп начал подниматься с места, чтобы вмешаться. Но его опередили. Гобой, отбросив стул, внезапно кинулся на Фагота и начал избивать его, не выбирая места, куда бьет. Клубок из дерущихся братьев покатился по столовой, снося стулья, а Окарина, внезапно успокоившись, кивнула в сторону двери.

— Пойдемте в оружейную, господа. Похоже, ни поесть, ни поговорить спокойно нам не удастся.

— А что с этими… — Артемус с блестящими от любопытства глазами кивнул в сторону братьев Кассия, которые, похоже, не собирались прекращать драку. Фагот повалил брата на пол и пытался придушить, но в следующий момент Гобой, извернувшись, как змея, сам оказался сверху, осыпая старшего брата ударами.

— Ничего. Это не наша проблема. Захотят — прекратят.

Они вышли из столовой, хотя лорд Леви продолжал украдкой оглядываться, чтобы увидеть побольше. У дверей стоял Теренций с ведром воды.

— Оставь их, — качнула головой Окарина. Старик понятливо кивнул и ушел, унося воду с собой.

Расположившись в оружейной, леди Окарина недовольно поморщилась и потерла лоб рукой.

— Прошу извинить, мне очень неловко. Я ожидала, что может возникнуть некрасивая ситуация, и могу только надеяться, личные обстоятельства жизни моей семьи не станут достоянием общественности в академии.

— Разумеется, могу дать слово, — серьезно кивнул Артемус. — Как может быть иначе? Вы помогли мне, спасли моего друга, думаю, и мисс Алисия обязана вам своей жизнью. Мы просто не можем отплатить черной неблагодарностью за вашу доброту.

— Хорошо, если этот инцидент исчерпан, давайте обсудим, что же произошло вчера, — подытожил Снейп, старательно игнорируя вопли и звуки бьющейся посуды из соседней комнаты. — Мисс Сильвер, пожалуйста, расскажите, как вы оказались в этой неприятной ситуации?

Шмыгая и перескакивая с события на событие, Алисия сбивчиво рассказала, что Редигер еще в академии пригласил ее на охоту. Он не говорил об этом друзьям, но, похоже, желал похвастаться своей удалью перед девушкой. Алисия не очень хотела отправляться в горы, но и оставаться в академии без друзей ей не хотелось, и, в конце концов, она согласилась.

Студенты теплой компанией отпраздновали наступление каникул, Артемус руками заботливых друзей был отправлен в глухое приграничье, а Редигер на следующий день забрал Алисию из академии и отправился с ней в свои охотничьи угодья, поместье, волей случая расположенное по соседству, по другую сторону гор.

Климат там был более мягким и теплым, горы задерживали грозовые фронта и опасных монстров, снега почти не было, и первые пару дней поездка проходила весело и беззаботно, за прогулками и пикниками. Но после Редигеру надоел такой мирный досуг и он потащил Алисию выше в горы, обещая достать ей снежную лисицу с роскошным серебристым мехом. Там их и застиг снегопад. Молодые люди заблудились, кружили в районе перевала, не имея возможности спуститься, чуть не попали в зубы барсу и после упали со скал в долину у озера. Редигер рыцарски прикрывал Алисию во время падения, поэтому расшибся сильнее, она же, по очередной счастливой случайности, почти не пострадала, хотя и была сильно напугана. Юноша, едва держась на ногах, смог высмотреть безопасную пещеру, где и свалился, а Алисия почти сутки сидела с ним рядом, не зная, что делать и боясь даже выйти наружу. опасаясь нападения хищников. В какой-то мере это позволило им выжить и не столкнуться со слаймом, сидящим в озере, но оба имели все шансы распрощаться с жизнью, если бы их не нашли.

— Реджи, дурак, — недовольно мотнул головой Артемус.

Снейп мысленно согласился с ним, удивляясь, как же много “счастливых случайностей” происходило с протагонистами и насколько нелепыми могут быть сюжетные повороты, управляющие их жизнями. Окарина не выглядела удивленной, похоже, что-то подобное она и ожидала услышать.

— Все остались живы, это чудесно, теперь всем нужно отдохнуть, подлечиться и набраться сил. Думаю, задерживаться здесь надолго мы не будем, наверняка есть люди, которые беспокоятся из-за исчезновения лорда Редигера. Когда стихнет снег, мы пошлем почтовую птицу с сообщением. Раньше, увы, не получится.

— Спасибо, леди Кассия. Я схожу к Реджи, проверю, как он.

Артемус, слегка поклонившись, ушел. Вслед за ним, также извинившись, сбежала и Алисия, говоря, что пойдет немного отдохнуть в свою комнату. Вполне вероятно, ей просто не хотелось сидеть в одной комнате с преподавателями, излучая неловкость.

Дождавшись, пока они останутся наедине, профессор задал вопрос, который волновал его больше остальных:

— Ну а теперь вы можете рассказать, что с вами произошло? И кто такой Франц?

— Похоже, деваться некуда. Вы и так услышали слишком много. Черти б побрали этого Фагота. Снейп, налейте мне вина, и себе не забудьте. Разговор будет долгим.

Получив в руки бокал с напитком, Окарина откинулась в кресле, глядя в огонь. Отблески света плясали на стекле, превращая багряный рубин вина в кровь.

— Вы помните, наверное, что я училась в столичной академии, там и встретила Франца Хасселя. Он был из приличной, преуспевающей семьи, не наследник рода, но обладал состоянием. А еще, к сожалению, был удивительно хорош собой. Волосы цвета дубовой листвы и светлые, золотистые, как шампанское, глаза. Потрясающе красивое сочетание. Я никогда больше не видела глаз таких оттенков. В последний раз только на похоронах Франца, у его старшего брата такие же…

Леди Кассия замолчала, сделала глоток вина, отставив бокал, подбросила в камин очередное полено. Видимо, ей не очень хотелось говорить о прошлом, потому что молчание затянулось, а лицо ее сделалось печальным и отстраненным. Через несколько минут, собравшись с силами, она продолжила рассказ.

— Мы полюбили друг-друга, как в красивом романе, с первого взгляда, понимали друг-друга с полуслова, хорошо ладили, очень быстро обручились и собирались пожениться после окончания учебы. Но, как я и говорила, Франц был слишком хорош, и это не пошло никому на пользу. Он попал на глаза очередной протагонистке и оказался в числе целей захвата. Заработал сюжет, и наша жизнь оказалась разрушена. Кстати, моя история сразу будет и ответом вам, почему я не верю в возможность что-то изменить. Мы в свое время сделали все, что могли, и потерпели поражение. Поймите, даже в столь юном возрасте мы оба были разумными людьми, ни я, ни Франц не желали в этом участвовать, но, разумеется, нашими мнениями никто не интересовался.

— Разве нельзя было поговорить с протагонисткой?

— Мы говорили. Но, во-первых, героиня оказалась очень юной и упрямой, напрочь отказываясь считаться с чужими желаниями. Она искренне считала, что Францу с ней будет лучше, чем с серой, скучной мной. Что именно у них — настоящая любовь, а прошлая влюбленность Франца — увлечение, которое легко пройдет. И даже если он пока этого не видит — уж потом обязательно поймет и поблагодарит ее, такую свежую, романтичную и любящую. А во-вторых, маховик уже завертелся, и его было не остановить.

— Так вы оказались в этой истории злодейкой?

— Ох, нет, что вы, я была слишком незначительной фигурой, чтобы называться злодейкой. Я была из тех “бывших невест”, которые в книге просто уходят после разрыва помолвки, оставляя своего жениха другой, а читатель зачастую не знает ни их имен, ни лиц. И если они пытаются отстаивать свое мнение, случается что-то плохое — они так или иначе исчезают, как незначительное препятствие, освобождая главной героине ровный путь к счастью, усыпанный цветами.

Леди Кассия огорченно качнула головой, снова пригубила вино, смачивая пересохшие губы.

— В первый раз я пыталась поговорить с протагонисткой наедине. Её звали Лилией, но она просила, чтобы ее называли Лили-чан. Во время нашего разговора сразу видно было, как она торжествует — как же, разборки с соперницей, все как в книге, и, кажется, была даже разочарована, что я не стала ее бить или рвать ее тетради. Мы разошлись мирно, но после, вернувшись домой, я в тот же вечер опрокинула на себя чашку кипятка и сильно обожглась. Надо было понять, что это предупреждение мира, но я попробовала еще раз. После второго разговора я упала практически на ровном месте и сломала руку. Больше я к Лили не подходила и постаралась, насколько возможно, отдалиться от Франца. Я понимала, что и ему может грозить опасность, предупреждала…

Голос Окарины прервался, она вдохнула, заметно борясь с набегающими слезами. Снейп протянул ей платок, но она смахнула слезинку пальцем и качнула головой.

— Нет, спасибо. Осталось немного. Франц, как и вы, пытался руководствоваться логикой, а еще был честным и верным человеком, не способным на предательство. Он не хотел верить в возможные неприятности, старался сохранить наши отношения, искренне не понимая, почему должен следовать чужим капризам, если сам того не желает. Пытался бороться, отталкивал Лили, даже грубил, но она считала это милым, будто он какой-то “цундере”, и ей удастся его приручить с помощью своей любви.

— Мне кажется, или это насилие?

— Вам не кажется. Франц был упрямым, из-за своих протестов он так же, как и я, несколько раз обжигался и ушибался, а один раз после серьезного скандала с героиней его сильно избили на улице какие-то бандиты. Лили после этого прибегала на пять минут, желая врачевать его наложением влажного компресса на лоб. Да, при треснувших ребрах и глубоких ранах, конечно, это был бы лучший способ лечения. Что уж говорить — она сбежала тут же, со своими платочками, завидев пару пятен крови. Я лечила его и умоляла прекратить сопротивление, потерпеть, всегда была вероятность, что она наиграется и выбросит его, как наскучившую игрушку. А он вместо этого решил бежать. Не сказал никому ни слова, только оставил мне письмо, обещая, что вернется, когда закончится это безумие. Но уехать далеко ему не удалось, во время дождя лошади понесли и карета упала в реку. Франц погиб, а его тело нашли только дня через три, в десяти милях вниз по течению.

Женщина снова замолчала, по щекам ее тихо стекали слезы, а она их даже не замечала, вспоминая давние события.

— На похоронах Лили рыдала громче всех, и все почему-то утешали ее, а я не могла даже плакать. И говорить почти не могла, только шептала. Помню, приезжали родители Франца, его старший брат, младшая сестра, но в центре внимания оставалась протагонистка. Мы стояли в стороне, как зрители дешевой трагедии, и смотрели на происходящее. Это было такое странное, нереальное ощущение, будто мы все действительно оказались в книге. Только история какая-то нерадостная. Мама Франца была разбита горем и умерла примерно через год, а я два месяца не могла нормально говорить. А Лили-чан очень скоро утешилась, в конце-концов, у нее оставалось еще четыре ухажера, и ничего не мешало найти пятого, на смену Францу. Просто страница, которую можно перелистнуть. Сломанные судьбы, через которые можно переступить и пойти дальше...

Снейпу очень хотелось взять Окарину за руку, хоть как-то утешить, но не осмеливался — она оставалась в кресле, неизмеримо далекая, нанизывая слова одно за другим и, кажется, даже не видя ничего вокруг. Перед глазами ее стояли картины прошлого, всплывали из памяти давно ушедшие лица.

— Я еле дотянула до конца года, вернулась домой, надеясь, что здесь мне удастся оплакать горе, но дома ждал больной деспотичный отец, который потребовал, чтобы я бросила учебу, оставалась и присматривала за ним, а не позорила семью. Фагот был на стороне отца, и Гобой тоже. Ему из-за отцовских капризов тоже не удалось закончить обучение, карьера хирурга была сломана, и он тогда был особенно озлобленным, вымещая злость за свою неудачу на мне. Три года, до самой смерти отца, я жила здесь, получая вечные укоры и обвинения вместо утешения, а после сбежала, приехала на юг, поступила в академию Ханлин, где и доучилась последний год. Получила диплом, начала работать методистом в Учебной части, и очень скоро получила повышение — стала тем, кем вы меня знаете сейчас. Теперь мне двадцать восемь, я стараюсь жить очень тихо и ни в коем случае не идти наперекор сюжету.

— Но послушайте, леди Кассия, когда я грубил девицам в этом году, со мной же ничего не случилось? И после тоже, я вполне себе цел и здоров.

— Вы красивы, обладаете шармом и имеете все шансы стать "главным героем", но вам колоссально повезло — местные девушки, считающие себя “героинями”, потерпев поражение, начинали думать, что этот “старик” вряд ли является подходящей целью захвата. Грубый, без капли галантности, да еще и “злодей”. Взамен у них была пятерка красивых молодых людей в студсовете, на которых можно было переключить свое внимание. Да и помимо них в академии учится множество юношей из состоятельных семей подходящего им возраста, обладающих привлекательной внешностью. Не обязательно ловить ректора, если есть намного более многообещающие цели, с которыми выше вероятность достичь хэппи-энда. В этом году вам просто повезло — пока не попалась на пути достаточно настойчивая особа, которая посчитает, что овчинка стоит выделки и всерьез сделает вас частью своей “любовной истории”, запуская этим сюжет, в который вас затянет. Вы, конечно, не знаете, но три года назад лорду Лайонхарту не повезло и ему почти на полгода пришлось стать частью сюжета одной первокурсницы. Сразу скажу, несмотря на некоторую легкомысленность, он тоже пытался сопротивляться, в процессе сломал ногу, дважды падал с коня и один раз с лестницы, сильно расшибся и чуть не лишился трех пальцев. Вы могли видеть шрамы на теле.

— Видел, неприятное зрелище. Но как ему тогда удалось выкрутиться?

— Хитростью. Тогда я уже работала в Учебной части, куда стекаются все сплетни, а со стороны, как говорится, виднее. Распознала знакомые признаки и посоветовала ректору проявить терпение, чтобы сохранить жизнь и здоровье. Не протестовать, а изображать влюбленность, но вести себя очень занудно, чтобы девушка рядом с ним безнадежно скучала. Для непоседливого лорда Сейларда это была настоящая пытка, но он старался, желая вернуть свою свободу, дарил сушеные лилии, читал нотации и действительно, к концу года девушка окончательно устала от скучного ректора, выбрала себе другого жениха, а после и вовсе переехала в другой город, продолжая учебу там, поближе к семье своего суженого. А ректор Лайонхарт, в свою очередь, настолько пострадал от такого женского внимания, что его фобия обострилась и с тех пор не мог даже нормально прикоснуться к женщине. Доходило до того, что его могло и стошнить, и это поведение еще сильнее снизило женский интерес. Поэтому считайте себя везунчиком. Вы, конечно, еще можете стать частью сюжета, но, если вести себя, как чудила, шанс на это снижается.

Выслушивая все это, Снейп невольно поёжился — теперь местные обстоятельства казались ему еще более невразумительными. Вместо желаемой мирной жизни — непредсказуемая русская рулетка, и совершенно неизвестно, когда тебя может поразить в колено совершенно нежелательная стрела Амура. Теперь он понимал, почему Окарина так обреченно говорила о “сюжете”, хотя сам профессор скорее назвал бы это неумолимым роком. Заглянув за изнанку, он удивился, кому только пришло в голову называть подобные истории романтичными или забавными?

Леди Кассия постепенно успокоилась и расслабилась, она вытерла слезы собственным платком, допила вино и отставила бокал, постепенно возвращая себе привычное самообладание. Снейп с облегчением отмечал, как на ее лицо возвращаются краски, а дыхание выравнивается.

— Знаете, поговорила с вами, и даже стало немного спокойнее. Ведь, если подумать, за прошедшие годы я так никому об этом и не рассказывала. А после нашей беседы — как гора с плеч.

— Я рад, что мне удалось хоть чем-то помочь. Вы мне постоянно помогали, а я даже не знал, чем отплатить вам за поддержку. К тому же, теперь я, кажется, понял, как себя вести, чтобы оставаться в безопасности. Буду на публике вести себя максимально неадекватно, брюзжать и вредничать, чтобы только вы знали, какой я на самом деле лапочка. Может, мне перестать голову мыть? — Профессор комично приподнял брови, будто всерьез обдумывал эту идею, а леди Окарина тихо рассмеялась, принимая шутку.

— Ну уж нет, незачем так издеваться над собой. Просто соблюдайте дистанцию и осторожность, вы нужны мне здоровым. У нас еще работы завались.

Снейп рассмеялся в ответ, понимая, что леди Кассия вернулась в норму, и вечер откровений закончен. Он поднялся с места, бережно поцеловал руку Окарины и вышел, желая проявить деликатность и дать ей возможность обдумать все произошедшее.

Перед лестницей он встретил Гобоя Кассия. Лицо того было разукрашено синяками, которые уже начинали угрожающе багроветь, а рука висела на перевязи, затянутая плотной повязкой. Гобой слегка прихрамывал и морщился, совершая неудачный шаг или поворот.

— Где сестра? — отрывисто спросил он у Снейпа.

— В оружейной. Но вам туда пока лучше не ходить. Она успокоилась совсем недавно. Не нужно напрасно ее беспокоить.

— Заботливый. А с чего это ты такой заботливый, а?

— А вы почему интересуетесь? Желаете второй раунд? Так я всегда к вашим услугам, — профессор вежливо поклонился. Он не любил драк, но сейчас не отказался бы поколотить обоих братьев Кассия, хоть вместе, хоть поодиночке.

— Эй, остынь. Каре просто в жизни досталось…

— Я в курсе. И, насколько помню, из нас двоих не я вел себя с леди Кассией, как последний мусор.

— Ну, я же сказал, остынь. Мне жаль, ладно? Я тоже пострадал. А она не понимает. Отказывается говорить. Не доверяет. Меня, вместе со всеми, под одну гребенку.

— Вы, вроде, умный человек, и не понимаете, почему сестра на вас обижена? Не пытайтесь делать вид, будто у вас одинаковые обстоятельства и вы оба — жертвы. Как говорится, в борьбе со злом вы решили к нему примкнуть. Так кого теперь следует винить?

— Ну, я ошибался, ошибался. Это ты хотел услышать?

— Я вообще ничего не хотел от вас слышать.

— Защищаешь? Тогда хотя бы передай ей, что мне жаль.

— Ты мог сказать это сам, не вмешивая в разговор моего начальника, — послышался за спиной Снейпа спокойный голос Окарины. Она подошла и прямо глянула в лицо Гобою, который, смущаясь, отвел взгляд.

— Ты слышала. Мне жаль. Прости.

— Извини, Гобой, но нет. Прощать я тебя не буду. Понимаю, у тебя было светлое будущее, любимая профессия, а после ты все потерял и оказался здесь. Но у меня почему-то остались силы, чтобы не грызть своих родственников, и после я смогла пойти дальше. А ты остался здесь, утопая в жалости к себе. По моему мнению, поделом. Продолжай жить так, ты сам это выбрал.

— Кара…

— И дрался ты сегодня в основном не за меня, а за себя. Выплескивал свою накопившуюся обиду. Утренний скандал просто послужил удобным поводом для давно зреющей драки с Фаготом, признай это.

Гобой краснел и бледнел, не имея сил посмотреть в глаза сестре. Она кивнула своим мыслям, а после, подхватив Снейпа под локоть, бросила брату:

— Рада, что тебе полегчало. Но пожалуйста, больше не подходи ко мне. Ты уже взрослый мальчик, разбирайся со своими застарелыми обидами сам.

Они ушли, а Гобой так и остался стоять на месте, растерянно рассматривая пол под своими ногами.

Гости пробыли в гостеприимном доме братьев Кассия еще три дня. Все эти дни шел снег и покинуть поместье просто не выдавалось возможным. Сильный ветер завывал в трубах, раскачивал кроны деревьев, и даже Теренций старался выходить наружу пореже, пару раз в день, чтобы накормить животных и проверить, нет ли поблизости следов диких зверей и монстров.

Окарина решила больше не изображать послушание и даже не спускалась в столовую — еду им теперь приносили в комнаты, а иногда они брали свои подносы и устраивались в комнате лорда Леви, где так и остался выздоравливающий Редигер. На Бертоне все заживало, как на собаке, уже на второй день он мог вставать с кровати и ходить по комнате, задавая десятки вопросов Артемусу. Он немного удивился, оказавшись по пробуждении в окружении знакомых лиц, но отнесся к этому легко, воспринимая все как удачный поворот судьбы. Редигер буквально излучал энергию, и рядом с ним даже дышалось легче. Легкомысленный, веселый, полный сил, он ненавидел болеть и старался поменьше лежать в постели, даже несмотря на свои серьезные ранения.

Судя по рассказам лорда Леви, Артемус и Реджи были друзьями чуть ли не с пеленок. Их семьи дружили и матери часто проводили время вместе, позволяя мальчикам играть и учиться в одной компании. Леви обладал более спокойным характером, любил книги и тихие игры, но Редигеру всегда удавалось подбить друга на какую-то шалость, и в большинстве эскапад они оказывались замешаны вместе, за что потом и получали. Хотя, став старше, Артемус научился планировать и оборачивать все так, что их проделки оставались незамеченными, из-за чего снизилось и количество наказаний.

— Арти и оказался тут из-за меня, мы были пьяны до синевы, прошу прощения за откровенность, лорд ректор. И тогда это казалось всем очень забавной идеей. Я помню, мы хохотали так, что животы болели. Думали… да, ни о чем мы не думали, пьяные же были. И когда определяли место назначения, я выбрал Кармин, потому что мое поместье тут же по соседству, с другой стороны гор, только там другая станция телепортации, и я примерно помнил знакомое название.

— Та станция нам не подходит, пешком добираться дольше, идти через перевал, и лес, — пояснила Окарина, и Снейп кивнул. Ему хватило путешествия на карете, не хотелось бы взбираться на горы в первый же день своего визита в Приграничье.

— Да, и нам повезло, что вы прибыли на следующий день, подобрали Арти на станции. Иначе не знаю, где его искать и как вытаскивать.

— Ты и не собирался. Наверняка думал, что я со своими мозгами выпутаюсь из передряги сам. Реджи просто идиот, он редко думает, — пожал плечами Артемус, но видно было, что Бертон на идиота не обижается, это были привычные подколки двух лучших друзей.

В обратную дорогу выдвигались в спешке — необходимо было доставить Редигера в больницу, и лучше телепортом, к тому же в любой момент снова мог пойти снег, запирая путешественников в поместье ещё на несколько дней. Теренций успел послать через горы почтовую птицу с добрыми вестями и даже сбегал в деревню и купил билеты на следующий дилижанс.

— Странно, что мы ещё сможем куда-то поехать в такую погоду, — Леви с сомнением выглядывал в окно, изучая заснеженный пейзаж.

— Суровый край, местные жители привыкли к трудностям. Проехать сможем, но времени на поездку уйдет больше.

Фагот не появлялся, напрочь игнорируя отъезд сестры и ее гостей, а вот Гобой в день расставания вышел на крыльцо, застегивая плотнее короткое меховое пальто.

— Я вас провожу до станции, — кинул он и отошёл к саням, на которых устраивали раненого.

— Делай, как хочешь, — безразлично пожала плечами Окарина, возвращаясь к упаковке багажа.

К удивлению Снейпа, дорога от поместья к деревне оказалась расчищена и лошади спокойно везли сани, да и пешком ноги не проваливались в снег.

Гобой сопровождал их до самой деревни, а после остался дожидаться почтовую карету, держась поближе к Редигеру. Он отлично понимал, что сестра не прогонит его, пока он следит за раненым, и вовсю этим пользовался.

Деревня, расположенная по соседству с поместьем, носила неоправданно замысловатое название, которое тут же забылось, и в ней было не более десятка дворов. У каждого хозяйства имелся клочок пахотной земли, а ближе к лесу высились земляные валы и уже знакомые деревянные колья, защищающие от хищников и монстров. В деревне располагался трактир, который одновременно служил и почтой, и гостиницей, и кузницей, и местом, где принимал местный ветеринар. Телефонной связи не было, при необходимости писали письма или пользовались почтовыми птицами, но для здешних мест деревня считалась зажиточной и многолюдной.

До отправления дилижанса оставалось еще около часа, но Снейп подозревал, что карета задержится — вряд ли у кучера получится придерживаться графика в такую погоду.

Студенты расположились в трактире за столом, а леди Окарина снова куда-то исчезла, видимо, решала насущные дорожные вопросы, а может, просто сбежала, чтобы в очередной раз не начинать спор с братом.

Как ни странно, почтовая карета опоздала всего на полчаса, невысокие, но выносливые местные коньки споро тянули за собой знакомую уже деревянную коробку, но только вместо колес были установлены полозья саней. Карета лихо затормозила у крыльца, разбрасывая вокруг снег, легкие снежинки, взметнувшись, плясали в прозрачном морозном воздухе.

Ректор начал рассаживать студентов в карете, леди Кассия распоряжалась багажом, отдавала билеты кучеру и собиралась усаживаться последней, когда Гобой вцепился ей в рукав, отчаянно заглядывая в глаза.

— Приезжай снова, здесь твой дом.

— Это вряд ли, без крайней необходимости ноги моей здесь не будет, — твердо отрезала Окарина, отнимая рукав и решительно захлопывая за собой дверцу экипажа.

Карета тронулась, а средний брат Кассия остался стоять на заснеженной дороге, зарываясь носом в меховой воротник полушубка. Вскоре охранный частокол остался позади, и за окнами снова замелькали чередой темные стволы сосен. Студенты, устроились в задней части экипажа, пригрелись среди тюков, поставив ноги на металлическую жаровню, и быстро задремали, а профессор некоторое время понаблюдал за Окариной, которая, сидя возле него, изображала полное безразличие, но вскоре не выдержал и заметил:

— Леди Кассия, вы неожиданно безжалостны к своим близким.

Она слегка приподняла бровь и кинула на собеседника быстрый взгляд:

— А что, у меня нет оснований?

— Что вы, нет, я не осуждаю. Просто непривычно видеть вас настолько непримиримой к ошибкам родственников при той терпимости, которую вы проявляете ко всем остальным.

— Лорд ректор, давайте будем считать это моим маленьким капризом. Если желаете знать, "всепрощение" главных героев — еще одно местное клише. Они готовы прощать своих врагов, родственников-отбросов и изменников-бывших, если только месть всем и вся не прописана в сюжете. Но и в этом случае можно ожидать, что какой-нибудь главный подонок окажется цел и невредим, превратившись в любовный интерес. Только антагонисты неизменно лишаются головы, потому что в классической истории "зло должно быть наказано".

— Фу, какой неприятный сюжетный поворот.

— Соглашусь, у читателей иногда бывает очень странный вкус. Они готовы прощать тиранов, абьюзеров или насильников, если те обладают достатком, смазливой внешностью или ведут себя, как альфа-самцы. Но так как я простой второстепенный персонаж, обычный моб, то могу себе позволить не прощать людей, которые меня обидели, если я того не хочу, и не подставлять под удар другую щеку. Считаю, что имею на это право. Считайте злопамятность моим маленьким недостатком.

Снейп хмыкнул:

— Мне кажется, я плохо на вас влияю. Не ожидал увидеть в вас эту черту характера, так присущую моему бывшему факультету.

Окарина недовольно дернула кончиком носа, снова покосилась на соседа, но не стала комментировать эту ремарку, посоветовав "уважаемому лорду ректору" немного отдохнуть, путь им предстоял неблизкий.

Засыпанные снегом, местные красоты не впечатляли, а ровная, размеренная езда расслабляла, заставляя клевать носом. Снейп очень надеялся, что обратное путешествие обойдется без приключений, и только время от времени выглядывал в окошко, рассматривая горные пики, которые все отдалялись, скрываясь в густых облаках, тяжелых от снега, разбухших и готовых разразиться очередной метелью. Вдалеке раздавался заунывный волчий вой, но расстояние было слишком большим, чтобы беспокоиться, и кучер только подстегнул лошадей, заставляя их бежать бойче.

Через несколько часов путники благополучно добрались до Кармина, где Редигера уже ожидали слуги, врач и парочка подтянутых рыцарей в форменных мундирах. Они помогли юному лорду выбраться из кареты, захлопотали вокруг, намереваясь тут же отправляться к телепортационной станции.

— Леди Кассия, лорд ректор, благодарю вас за помощь и гостеприимство, — вежливо поклонился Артемус, пока его друг отмахивался от слуг и врача. — Я отправлюсь вместе с Реджи в Измир, это соседняя станция, а оттуда до поместья Бертонов рукой подать. И Алисию, наверное, мы возьмем с собой. Ей стоит отдохнуть от переживаний перед возвращением в академию.

— Как пожелаете, — Снейп пожал плечами. — Только постарайтесь не влипать в очередные неприятности.

— Приложим все усилия, — тонко усмехнулся Леви, откланиваясь.

Алисия нерешительно топталась на месте, словно не понимая, то ли ей оставаться с преподавателями, то ли ехать вместе с товарищами, но после набралась храбрости и также подошла к ректору, нерешительно улыбаясь и потянулась, явно желая пожать Лайонхарту руку. Профессор отступил назад, избегая прикосновения, и склонил голову набок, будто намеревался внимательно слушать.

— Мисс Силвер? Вы что-то хотели?

— Да, ректор Лайонхарт, я также хотела поблагодарить вас за чудесное спасение, без вашей помощи я бы умерла, — она улыбнулась ярче, лучисто и очаровательно. Вокруг тут же начали распускаться очередные цветочки, но Снейп не собирался терпеть подобное безобразие, поэтому довольно невежливо помахал рукой в воздухе, разгоняя наваждение.

— Оставьте, я ничего не сделал. И не понимаю, почему вы благодарите меня, а не юношу, который защищал вас до конца, едва не расставшись при этом с жизнью. Почему вы не благодарите леди Кассию, лорда Артемуса? Они сделали для вашего спасения не меньше, но "спасибо" вы говорите только мне.

Девушка не ожидала, что ее отчитают, поэтому покраснела от стыда, но после рассердилась, нахмурилась и в сердцах воскликнула:

— Вы злой и грубый, разве сложно было промолчать?

— Почему я должен молчать, если считаю это несправедливым? Принимая незаслуженные благодарности, я запятнаю свою честь. До свидания, мисс Силвер. Поторопитесь, вас ждут.

Алисия фыркнула и убежала, а Снейп огляделся, высматривая Окарину. Женщина обнаружилась около носилок Редигера, похоже, она снова переключилась в режим доверенного секретаря, потому что выговаривала беспокойному студенту, который желал подняться и идти к станции самостоятельно.

— Вы не выдержите подъем, и уже на половине дороги вашим рыцарям придется ловить и нести вас на руках, как маленького. Это будет намного более унизительно. Сделайте милость, Бертон, подлечитесь и наберитесь сил, а уж после принимайтесь геройствовать.

Реджи, побежденный аргументами, улегся, и Артемус поглядел на преподавательницу с благодарностью.

— Нам нужно поспешить, — виновато пояснил врач. — Мы выбили себе внеочередной рейс, через полчаса нужно быть на станции телепортации.

— Конечно, счастливого пути. — Снейп с удовольствием кивнул вслед процессии и выдохнул, довольный тем, что наконец удалось избавиться от этой обузы.

— Леди Кассия, предлагаю пообедать и выпить чего-нибудь горячего, а уж после идти на станцию самим. Нам-то торопиться некуда. И так вернёмся в академию на три дня раньше срока.

— Согласна, а переночевать сегодня можем в Ранмаре, я покажу вам город, вы же кроме академии, Канакты и горных деревушек не видели ничего.

Согласовав план действий, они плотно подкрепились, послушали местные сплетни, выпили по большой кружке зурбара и только после этого, распределив изрядно распухший багаж, зашагали вверх по дороге к приземистому зданию станции на холме.

Обратное путешествие в Ранмар оказалось менее волнующим, чем первый опыт телепортации. Когда пришло их время отправляться, профессор уже знал, чего ждать, расслабился, набрал в легкие воздуха и закрыл глаза, радуясь, что после этих перелетов ему не приходится бороться с желанием расстаться со своим обедом. Откровенно говоря, он был даже рад вернуться и не мог дождаться момента, когда сможет оказаться в академии за своим рабочим столом. Эти каникулы выдались вовсе не такими, как он ожидал, а намного более бестолковыми и утомительными, и только этот последний вечер он мог провести так, как хотел — наедине с Окариной, прогуливаясь по романтичному южному городу, наслаждаясь густыми, пряными ароматами, которых, как оказалось, ему так не хватало.

Гостиница Ранмара находилась в шаговой доступности от станции, поэтому уставшие путешественники уже через пятнадцать минут получили на руки ключи от своих номеров и договорились встретиться в холле через два часа, когда оба немного отдохнут и переоденутся.

Бросив саквояж посреди номера, профессор первым делом направился в ванную и включил воду, желая искупаться. Комната оказалась светлой и теплой, выложенной плиткой нежного канареечного оттенка, а вот сама ванна была явно коротковатой для его ног, но и это было лучше, чем жестяные тазы с кипятком и крохотная ванна, в которой приходилось купаться в поместье Кассия. Около получаса Снейп просто отмокал, после тщательно вымылся, долго сушил полотенцем непослушные пряди и очень жалел, что свежая рубашка успела смяться в дороге. Проблема решилась очень просто, когда он позвонил и попросил горничную погладить ему одежду и почистить плащ. Сапоги ему за пару монет довел до блеска мальчишка-посыльный, и в холл он спускался уже во всем своем ректорском великолепии.

Леди Окарина уже ожидала, облаченная в голубое платье и накидку. Она устроилась в кресле и читала свежую газету, но тут же отложила это занятие, заметив спускающегося по лестнице Снейпа.

///

Выйдя на крыльцо гостиницы, профессор огляделся, с любопытством рассматривая улицы Ранмара. Город оправдывал свое звание местной столицы, широкие мощеные улицы запружены нарядной публикой, дорогие магазины с зеркальными витринами, кирпичные особняки с лепниной, колоннами и кариатидами. На центральной площади высился памятник военачальнику прошлого — как и положено, на коне, с мечом наголо и рукой, указывающей куда-то в сторону рынка.

— Если мы перейдем по мосту через реку, попадем к резиденции графа. Там же находится и городская администрация. А если свернуть влево, доберемся до башни Звезды, с вершины которой весь город окажется, как на ладони, — пояснила Окарина. — На что желаете полюбоваться?

— Если можно, давайте просто прогуляемся по улицам.

Конечно, Снейп не боялся высоты, но у него сохранились еще неприятные воспоминания о покойном Дамблдоре, летящем вниз с Астрономической башни.

Они спустились к реке и пошли по набережной, наблюдая за скользящими по воде небольшими юркими лодками. Хищная птица, упав с высоты, подняла вокруг себя кучу брызг, а взлетела, сжимая в когтях крупную рыбину. По дороге с тарахтением неторопливо проехал автомобиль. Это оказалась первая машина, которую профессор видел в этом мире. Конструкция напоминала земные Форды начала двадцатого века, но не оставляла выхлопов — похоже, работала на какой-то магии.

Широкий мост на мощных опорах пересекал реку, а на другом берегу, на искусственном острове, высился замок местного графа, окруженный зданиями поменьше — похоже, в них работали чиновники или располагались официальные инстанции, потому что на площади было достаточно людно, посетители входили и выходили в дома, но не поднимались по высоким широким ступеням, ведущим в основное здание графской резиденции.

Снейп не решался взять леди Кассию под руку, вспоминая, что у него же "фобия", а здесь вполне возможно встретить знакомого, не хотелось вызывать лишних подозрений. Но это не мешало ему иногда поглядывать на спутницу, изучая точеный профиль. Заметно было, что Окарина устала, и визит домой непросто ей дался. В который раз ощутив на себе пристальный взгляд, она вопросительно склонила голову:

— Надоело гулять? Мы можем вернуться и отдохнуть.

— Нет, просто немного удивляюсь, насколько причудливыми бывают повороты судьбы. Около двадцати лет подряд я был уверен, что жизнь кончена, я погряз во тьме и никогда не буду счастлив. А теперь чувствую себя почти нормально, как будто все мое прошлое было страшным сном. Почему так?

Окарина остановилась, опираясь спиной о парапет, проследила глазами за мелким листком, который пронесся мимо с порывом ветра.

— Вы же и сами знаете — человек ко всему привыкает, но для этого нужно время. Не обладай вы такой гибкой психикой, уже давно раскрыли себя и оказались в тюрьме. Или в больнице, не сумев пережить переноса. Такое тоже бывает, переселенцы не всегда оказываются у нас в здравом уме. Да и, помнится, в прошлой жизни вы служили кем-то вроде шпиона, было бы странно, не умей вы приспосабливаться. Тем более, привыкали вы здесь к хорошему.

— Да, определенно к хорошему, — мягко кивнул Снейп, глядя, как последние блики заката пляшут на волнах. — Академия стала мне домом, и я твердо намерен остаться здесь надолго. Возможно, даже обзаведусь семьёй, если моя избранница не будет против. И неважно, если придется бороться с всесильным сюжетом. Мне не привыкать совершать невыполнимое.

Он глянул в лицо Окарине, будто ожидая ее ответа, а она изумлённо качнула головой, и кончики губ ее дрожали, стараясь сдержать непрошенную улыбку.

— Ваше упрямство и настойчивость потрясают. Я уже почти готова подвернуть ногу при встрече с вами.

— Уверяю, леди Кассия, я ни в коем случае не позволю вам упасть!

Тихий, неуверенный смех Окарины наполнил сердце Снейпа радостью и отозвался музыкой в ушах. Если она готова смеяться над его шутками, робко кокетничать, значит, ещё не всё потеряно, каким бы долгим не был путь.

Примечания:

Вспоминаем, что в шапке заявлен "гет" и стараемся соответствовать)

---

На следующий день ректор и его секретарь благополучно вернулись в академию, и Снейп с нескрываемым облегчением упал в кресло в личном кабинете, расслабляясь и вытягивая ноги. Какое же это облегчение — мебель, подходящая по размеру! Как он скучал по своей кровати, а особенно — по ванной, где не приходилось подгибать ноги, чтобы помыться. За окном привычно бормотало море, и даже грозовые тучи, затянувшие половину неба, не портили пейзаж.

Около часа профессор приводил себя в порядок, а после облачился в привычный сюртук, поднялся в свой рабочий кабинет и готов был принимать первых посетителей.

Те не заставили себя ждать. Едва Снейп оказался на рабочем месте и принялся за разбор документов, оставшихся на столе, пытаясь освежить в памяти первоочередные задачи, как в дверь постучали и появилась леди Фрезия.

— Я так и знала, что вы уже весь в делах, — кивнула декан целителей своим мыслям. — Вот, возвращаю вам печать. За время вашего отсутствия особых происшествий не было.

— Спасибо, я знал, что могу на вас положиться.

— Льстец. — Леди фыркнула, окидывая собеседника профессиональным взглядом. — Как прошло путешествие? Похоже, не обошлось без приключений?

— Да так, сущие мелочи. Не стоит беспокоиться. Я поплавал в слайме, подобрал в горах пару пострадавших студентов и привез вам в подарок баночку жира ленков. Говорят, он полезный.

— Действительно, ерунда. Мы с мэтром Карлом подозревали, что вам там с непривычки откусят ногу. За презент спасибо, пригодится.

Леди Ассизи забрала баночку и удалилась, даже не став проводить медицинский осмотр. Похоже, посчитала, что раз у ректора хватает сил на бахвальство, он здоров.

Слух о возвращении ректора разлетелся по академии быстро, и следующей в кабинет пришла леди Оливия с накладными, сметами на закупку продуктов на следующий месяц и расчетной ведомостью по зарплате, которую нужно было подписать.

Леди Альмерия прислала в качестве гонца Маккену, безропотным ассистент также принес прошение на очередной баснословно дорогой, но "жизненно необходимый" ингредиент. Ради разнообразия Снейп решил не вредничать, подписал заявку, но предупредил, что уговаривать главного бухгалтера найти свободные средства на покупку зельеварам придется самим.

Принц Корнелиус Ранемон прибежал к ректору как раз тогда, когда Маккена, рассыпаясь в благодарностях, стоял в дверях, собираясь уходить. Президент студсовета был явно взволнован, казался растрёпанным и беспокойным.

— Ректор Лайонхарт, я слышал, вы спасли Алисию. Как она? Она цела?

— Рад вашей осведомленности. Тогда, ваше высочество, вы наверняка в курсе, что мы спасли и двух ваших друзей. Об их здоровье поинтересоваться не желаете?

— Разве можно сравнивать здоровье нежной, ранимой Алисии с двумя крепкими юношами?

— Я бы не назвал лорда Леви особо крепким.

— Да какая разница, что с ними? Что с мисс Силвер?

Снейп поджал губы, ощущая, как в груди начинает копиться раздражение. Принцу что, лоботомию сделали, как только он влюбился, или он всегда был таким глупым? Но профессор сдержался, и, придвигая к себе очередную папку документов, бросил:

— С девушкой все в порядке, если желаете, можете послать ей письмо в поместье лорда Бертона. И не забудьте приложить сувенир для своего раненого друга — Редигер, защищая девушку, чуть не умер. Если это вам хоть немного интересно.

Проговорив это, он взялся за ручку, прозрачно намекая, что Корнелиусу пора выметаться. Тот потоптался немного у порога, а после вылетел из кабинета, громко хлопая за собой дверью.

Снейп кинул короткий взгляд вслед принцу и скривился. Во рту поселилось гадливое чувство. Наверняка эти ребята называли друг-друга приятелями, возможно, клялись в дружбе, и оказались совершенно беспомощными перед одним смазливые личиком. Даже Мародёры, при всей нелюбви к ним Снейпа, в своей дружбе вели себя благороднее, горой стояли друг за друга и в годы учебы не опускались до подобной подлости. После началась война, каждый выживал, как мог, чем, наверняка, и обусловлено было предательство Петтигрю, но в этом мирном, беспечном мире студентам ничего не грозит, дружите себе на здоровье, — так почему принц Ранемон даже не заикнулся вопросом о состоянии своих "друзей"?

Ощущая, что больше не хочет никого видеть, профессор собрал бумаги и спустился к себе, по пути кивнув на прощание исполнительной Розине, несущей службу в приемной.

У себя он свалил папки в кучу на столе, отключил шнур телефона и переоделся из форменного сюртука в домашний наряд — лёгкую сорочку, мягкие брюки и тапочки. Устроившись в кресле, он уже привычно развернулся к окну, любуясь беспокойным морским пейзажем. Похоже, приближался шторм. Небо затянули тяжёлые тучи, и несколько запоздавших рыбацких лодок спешили к берегу, легко скользя по раздраженный волнам. Трудно было различить, где на горизонте заканчивалась темная вода и начинались хмурые, сизые облака. Небо слегка клубилось, переливалось, как живое, и не менее подвижной, тревожной, была и вода в бухте. Издалека доносились редкие раскаты далёкого грома, их оханье ещё было плохо различимо, но уже через час, если не раньше, можно было ждать разгула бури, с плачем и стонами, солёными брызгами, летящими в лицо, вперемешку с холодными, тяжёлыми дождевыми каплями.

Немного подумав, Снейп прошёлся по комнатам, закрывая плотнее окна. Он только вернулся из заснеженных гор и не до конца согрелся. Наслаждаться разгулом стихий он сможет и летом, а пока ему достаточно будет понаблюдать за всем, оставаясь в тепле и сухости.

Он снова присел к столу, лениво читал докладные записки, отчёты и рапорты, но часто отвлекался, заворожённый игрой красок за стеклом. Громовой удар неожиданно прокатился по прибрежным склонам, небо застонало и раскололось, изливая на землю тугие столбы ливня. Ветви деревьев клонились под ударами капель, отчаянно раскачивались под порывами ветра, вой ветра навевал ностальгические воспоминания о Шотландии.

В дверь поскреблись. Профессор, не оборачиваясь к двери, пригласил:

— Входите, Окарина.

У него даже сомнений не было, кто мог потревожить его уединение. Он оказался прав — помощница вошла в комнату, аккуратно закрывая за собой дверь.

— Лорд ректор, вы в порядке? Розина говорила, вы ушли к себе, и выглядели не очень живо. Утомились? Или что-то болит?

— Я в порядке, не переживайте. Но леди Кассия, нас столько связывает, может, наедине оставим официоз — вы меня уже и били, и врачевали, и делились сокровенным. Давайте будем обращаться друг к другу по имени? Как вам нравится больше — называйте меня Сейлард, или, если пожелаете — Северус?

— Называть вас старым именем я не буду, велик риск забыться и оговориться. И, как подчинённый, я не могу обращаться к начальнику по имени.

— То есть, я могу называть вас милой Окариной, как вышестоящее лицо?

— Мне кажется, вы сейчас наглеете и намеренно провоцирует, чтобы проверить, насколько покладистой я могу быть? На "милую" я точно не соглашалась.

— Значит, просто Окарина? Или короче — Кара? Рина?

— Только не Кара. Так меня звали дома. И… постойте, какие ещё сокращения? Вы ещё предложите использовать ласковые прозвища!

— Я не думал, что уже время для подобного, но не буду против — даже интересно, какое умилительное именование вы мне придумаете?

Снейп смотрел на девушку, слегка склонив голову, но не мог не смеяться, и эти смешинки плясали в глазах, таились в уголках рта. Окарина возмущённо прищурилась, не находя слов.

— Кажется, в прошлом вы были тем ещё ловеласом, — раздражённо кутаясь в шаль, огрызнулась она.

— Нет, тут вы ошибаетесь, — грустно улыбаясь, качнул головой профессор. — Раньше я был отъявленным букой, никто никогда не придумывал мне ласковых прозвищ, и, если вы это сделаете, ваше будет для меня первым.

Леди Окарина пытливо рассматривала собеседника, будто пыталась определить, насколько он искренен. Очередной яростный удар грома и последующая вспышка молнии в потемневшем небе заставили ее слегка сжаться, вздрогнув от неожиданности. С неудовольствием Окарина посмотрела в окно, и профессор вспомнил, что дождь когда-то унес из жизни Франца Хасселя. Не желая добавлять ей дискомфорта, он встал, плотно задвинул шторы и нажал кнопку настольной лампы. Теплый свет упал на деревянное покрытие стола, несколько раз мигнул, и погас. Похоже, из-за грозы выбило пробки. Густой полумрак окутывал комнату, делая любые шорохи более объемными, почти ощутимыми.

Окарина растерянно оглянулась, чувствуя лёгкую неуверенность, предложила:

— Давайте я принесу свечу, чтобы вам не пришлось сидеть в темноте.

— Не надо света, — попросил профессор, преодолевая разделяющее их незначительное расстояние и легко сжимая ее пальцы. Руки Окарины оказались практически ледяными — похоже, гроза пугала ее намного сильнее, чем женщина хотела показать.

Действовать в темноте было как-то проще, Снейп не ощущал скованности, покрепче сжимая в руках холодные кисти и поднося их к губам. Дыханием он согревал нежную кожу, ощущая как теплеют тонкие пальцы. Пульс на запястье бился живее, но Окарина не пыталась вырвать рук из захвата, покорно принимая его заботу.

— Послушайте, вы же теперь все знаете, вы понимаете, что это бесполезно, что вы делаете ошибку, — тихо прошептала она, в очередной раз пытаясь убедить то ли Снейпа, то ли себя. В голосе явственно читались отчаяние и неверие. Но, говоря это, Окарина не прерывала контакта, что вселяло в сердце мужчины надежду.

— Да, как вы и сказали, я теперь все знаю. И, как вы уже догадались, меня не пугают последствия. В своей жизни мне часто приходилось отступать, я принял множество неправильных решений, которые имели фатальные последствия, и теперь не согласен молча мириться с обстоятельствами, совершая очередную ошибку, о которой, возможно, буду сожалеть всю свою новую жизнь.

С этими словами он притянул Окарину ближе, заключил в объятия, аккуратно располагая ее голову на сгибе локтя, и легко поцеловал, действуя нежно, невесомо, словно касался губами крыльев редкой бабочки, опасаясь смахнуть пыльцу. Леди Кассия могла легко вывернуться из его рук, ударить его, пнуть, уйти — он был готов к любому повороту, не желая удерживать ее насильно, но она лишь ахнула пораженно, и лёгкий вздох был немедленно разделен на двоих.

Поначалу профессор целовал Окарину аккуратно, нежно, пробегая цепочками поцелуев по щекам, вискам, переносице и лбу, после вернулся к губам, углубляя поцелуй, делая его более обстоятельным. Кончиком языка скользнул по зубам, побуждая их раскрыться.

Окарина подняла руки, обнимая его за шею, запуская пальцы в растрепавшиеся волосы. От прикосновений ее руки по коже головы побежали мурашки, пробирая дрожью, огненный поток пробежал по сосудам, до самых кончиков ног, и сердце радостно отозвалось на ласку восторженным грохотанием.

Усиливая хватку, он приподнял Окарину и усадил на край своего стола, не прерывая поцелуя и делая его более крепким и глубоким. Спустившись ниже, он начал целовать участок шеи, белеющий над глухим воротником из белых жёстких кружев. Сзади на платье прощупывался длинный ряд пуговиц, спускающийся до самой талии.

Снейп долгие годы ходил в подобном наряде, наглухо застегнутым, и знал, как это дисциплинирует. И как сложно застёгивать и расстёгивать подобные мелкие костяные пуговки, особенно если они располагаются на рукавах или спине.

Одним пальцем он обвел самую верхнюю пуговку, не прекращая покрывать потеплевшую, разгоряченную кожу нежными поцелуями, а после легко, ловко, как уличный воришка, расстегнул ее. Окарина слегка напряглась на мгновение, а после выдохнула и снова расслабилась, окончательно отпуская на волю эмоции. Первая расстёгнутая пуговица стала трещиной на дамбе самоконтроля, и теперь, переступив эту грань, ей легче было отбросить условности, чувство долга, с головой ныряя в чувственное наслаждение.

Каждая расстёгнутая пуговка давала доступ к очередной скрытой области, но профессор не спешил, продолжая целовать так же нежно, терпеливо, спускаясь уже до самых ключиц и возвращаясь к губам, будто собирался продолжать прелюдию, никуда не торопясь, всю следующую неделю.

Юбки Окарины сбились у колен кружевной пеной, но он лишь очень деликатно придерживал ее, не позволяя упасть, и изредка ощущая пальцем нежную гладкость обнаженного бедра над резинкой чулок.

Сдерживаться становилось сложнее, но он изо всех сил старался вести себя, как джентльмен, только бы не напугать Окарину, не повести себя, как несдержанное, грубое животное. Он даже готов был смириться, если его внезапно оттолкнут, обзовут похотливым развратником и вечер придется коротать в ванне с холодной водой. Но вместо этого леди Кассия цеплялась за его плечи все крепче, охотно отвечая на поцелуи, а когда он отстранился, простонала так жалобно, что едва не разбила вдребезги всю стену самообладания, что он терпеливо строил внутри себя.

Приняв решение, он поднял Окарину на руки, и, не заботясь о свете, прошагал в спальню. Он не мог позволить себе овладеть девушкой на столе, она заслуживала лучшего обращения, и в эту ночь, получив молчаливое разрешение, он собирался быть максимально внимательным, окружая Окарину положенными ей любовью и заботой. И пусть хранят местные боги души тех, кому придет в голову его сегодня отвлекать.

Плотные рамы в спальне надёжно защищали от шума грозы, а темный балдахин кровати послужил хорошим убежищем от блеска молний и сквозняков, до самого утра надёжно защищая уединение влюбленных, которым, к счастью, никто и не подумал мешать.

Утром озорной солнечный луч, прокравшись по подушке, добрался до спящего профессора, запутался в ресницах, защекотал нос, вынуждая проснуться. Ощущая приятное томление в мышцах, и даже ещё не открывая глаз, Снейп довольно улыбнулся, вытягивая руку и притягивая ближе к себе сопящий, ароматно пахнущий лавандой, свёрток из одеяла. Предвкушая удовольствие, он не спешил разворачивать одеяло, но потерся о ткань щекой, борясь с желанием замурчать, как сытый кот. Интересно, у ректора Лайонхарта в роду оборотней не водилось? Уж слишком странная реакция оказалась у профессора на все происходящее.

Сонная Окарина, не желая просыпаться, недовольно забурчала, глубже закрываясь в тепло постели, но через минуту мозг девушки осознал происходящее, и она резко села, настороженно оглядываясь и надевая на лицо чрезвычайно официальное, деловое выражение. Снейп, видя это, внезапно фыркнул и рассмеялся — сложно выглядеть серьезно, когда волосы распушились облаком, губы алеют и припухли от поцелуев, а на коже кое-где краснеют предательские характерные пятна засосов.

При звуках смеха брови леди Кассии сердито сошлись на переносице и она намеревалась спрыгнуть с кровати и с достоинством удалиться, но Снейп не позволил ей уйти, обнимая крепче и целуя разгневанное лицо.

— Прошу, Окарина, не дуйся. Поверь, сейчас ты выглядишь просто обворожительно. Очень сложно держать себя в руках и не начинать целовать тебя снова.

— Прекратите валять дурака, Снейп, и отпустите меня. Судя по положению солнца, сейчас никак не меньше десяти часов, а значит, мы проспали и опаздываем на работу.

— Нет, — нахально отказался профессор, не отпуская Окарину, а наоборот, обвиваясь вокруг нее руками и ногами, как настырная великовозрастная лиана. — Во-первых, я запрещаю обращаться ко мне на "вы", особенно когда мы в одной постели.

— Постараюсь больше так не попадаться, — сосредоточенно пыхтя, пообещала девушка, тщетно стараясь вырваться из объятий.

— Во-вторых, каникулы ещё не закончились, и нам позволительно немного полениться и припоздниться на пару часов, — продолжал наставительно поучать Снейп, довольно поглаживая Окарину по спине поверх одеяла. — И в-третьих, если ты думаешь, что это была мимолётная интрижка, о которой можно тут же забыть, то глубоко ошибаешься — я никогда не позволял себе единичных легкомысленных связей, и отступаться от прежних принципов не собираюсь.

— Ага, ещё колечко принесёте. Не глупите, пожалуйста.

— Придет время — и колечко принесу, — серьезно кивнул Снейп, заглядывая Окарине в глаза. — Как только ты сама привыкнешь и будешь готова к этой мысли. Но вот сейчас я снова услышал официальное обращение, так дело не пойдет, придется напомнить тебе правило номер один.

С этими словами он принялся игриво щекотать и целовать Окарину, не позволяя сбежать, и ловко уворачиваясь от метких пинков натренированной пяткой. Устав бороться, она упала, смеясь, на подушки, сдаваясь и позволяя себя ласкать.

Когда мир был установлен, Окарина снова села, придерживая одеяло у груди, и сдула со лба упавшую на глаза порядку. Снейп поспешил ей на помощь, ласково перехватывая локон и заправляя ей за ухо. Она благодарно кивнула, но снова вернулась к оставленной теме:

— Хорошо… эм… Сейлард. Я учла твои замечания. И все-же, не слишком ли ты серьезно относишься к нашей, так сказать, минутной слабости?

— По-моему, ты сейчас собираешься меня бросить? — Обиженно приподняв бровь, уточнил профессор. — Ты, по факту, приручила меня, забрала мой первый поцелуй в этом мире, украла мою невинность, а теперь собираешься оставить меня одного обесчещенным?

— Ах, ты, наглая морда! — Окарина, не имея сил сдержать возмущение, вспыхнула, загорелась, ухватила подушку и начала избивать легкомысленного любовника, который прикрывался от ударов, не переставая хохотать.

Очередная драка закончилась быстро, Снейп легко удержал рассерженную женщину, нежно погладил по щеке и целовал до тех пор, пока гнев её снова не улёгся.

— Мне действительно пора, — фыркая, выкатилась из его рук леди Кассия. Она подхватила одежду, скрываясь в ванной, и теперь Снейп не стал ей мешать.

Он вытянулся в постели, прислушиваясь к шуму воды, и снова беззаботно ухмыльнулся. В груди бурлило лёгкое, хмельное веселье, он ощущал себя лёгким, как пёрышко, бесшабашно влюбленным, каким не был и в свои пятнадцать лет.

Леди Кассия вернулась минут через двадцать, умытая, причесанная, она пыталась застегнуть последние пуговицы на спине. Не стесняясь собственной наготы, Снейп спрыгнул с кровати и пришел ей на помощь, помогая застегнуться, и завершил работу, целуя ее в затылок.

— Хватит баловаться, — сурово отмахнулась Окарина, но в голосе ее проскальзывали теплые нотки — она вовсе не сердилась на такую вольность. Взяв женщину за плечи, профессор развернул ее к себе и снова серьезно на нее посмотрел.

— Леди Кассия, вы меня знаете уже достаточно долго, и понимаете, что я не похож на шутника, а тем более, не собираюсь легкомысленно относиться к таким тонким материям, как чувства.

— О, вернулся официальный тон. Теперь понимаю — сложно воспринимать это всерьез, когда собеседник голый, — с преувеличенным осознанием на лице кивнула Окарина.

— Я просто заявляю, что намерен ухаживать за вами, как это положено, и говорю об этом прямо, чтобы у вас ни в коем случае не возникло недопонимания в этом вопросе.

Окарина смущённо фыркнула и быстро ушла, не отвечая на очередную провокацию, но выражение лица ее стало задумчивым — доверенная помощница действительно знала, что ее новый ректор обычно не бросает слов на ветер.

После её ухода Снейп привел себя в порядок и переоделся. Он не пошел на рабочее место, оставшись в личном кабинете, уселся за стол и глубоко задумался. По тому, что он узнал от Окарины, он примерно представлял принципы действия чужого сюжета — череда нелепых совпадений и жестокое наказание тех, кто вздумал противиться "романтической истории". Но ведь это могла быть палка о двух концах, и профессор задумался — как запустить собственную историю, так, чтобы обстоятельства не препятствовали, а играли ему на руку? Как самому стать пресловутым "протагонистом" или сделать центром романа Окарину? Ум слизеринца активно работал, просчитывая различные комбинации. Когда запускается сюжет? Нужно ли ждать начала учебного года, или можно пытаться обуздать историю уже сейчас? Как определяются главные герои? Как выбирается та или иная история — почему в этом году начал отыгрываться сюжет именно Алисии Сильвер, а не любой другой симпатичной первокурсницы?

Он достал лист бумаги и начал выписывать все, что знал, формируя сложные схемы. Если он злодей, может ли он получить свой хэппи-энд? Или же ему необходимо намеренно бродить и пинать все встреченные "флаги событий", чтобы механизм завелся? У него не было другого выхода, как пробовать все на практике, и он очень надеялся, что добьется успеха, а не выставит себя последним дураком.

///

Свой план профессор начал претворять в жизнь уже через пару дней. Все это время Окарина вела себя с ним подчеркнуто деловито, старалась не приближаться и не оставаться с ним наедине надолго, а он в ответ лишь ласково улыбался, как бы демонстрируя свою безвредность и совершенно мирный настрой. "Вот он я, лежу, повержен, не опасен, погладьте мне, пожалуйста, пузико".

Через два дня начинались занятия, начинали съезжаться студенты, и работать приходилось много, но ему удалось выкроить время и пригласить Окарину на обед в столовой, попутно не переставая обсуждать рабочие вопросы, чтобы не вызвать у секретаря подозрений. Коридоры академии оставались пустынны, и леди Кассия, отвечая ему, немного расслабилась, не ожидая подвоха. Но вот на одном из поворотов Снейп внезапно вздохнул, у него подогнулась нога и он начал падать, жалостно глядя на свою помощницу. С круглыми, как блюдца, глазами, леди Кассия кинулась и подхватила мужчину, а он в позе умирающего лебедя повис в ее руках, начиная лепетать слова благодарности.

— Вы — болван! — Сердито воскликнула Окарина, после чего, совсем не бережно кинула его на пол, обошла валяющегося на полу ректора и с прямой спиной направилась в столовую, не желая слушать никаких объяснений. Снейп поднялся, отряхнул сюртук, философски пожал плечами и решил попробовать снова в следующий раз.

Еще некоторое время леди Кассия сердилась на него, обзывая "паяцем" и фыркала, когда он униженно начинал просить прощения, но с началом нового учебного семестра времени на любые разногласия уже не осталось — им необходимо было готовить документы на повторную аккредитацию боевиков-бакалавров, поэтому бухгалтерия, отдел кадров, хозяйственные службы и весь админаппарат буквально сбивались с ног, подготавливая кучу документов, измеряя заново учебные площади, подготавливая списки преподавателей со всеми регалиями, перечень инструментов, учебной литературы, методических и других материалов, научных изданий и публикаций. Эта процедура повторялась каждые десять лет, отдельно лицензировали бакалавров, отдельно — магистров, при этом по каждой специальности в свое время. А учитывая, насколько многочисленным был Боевой факультет, необходимо было подготовить горы информации, чтобы доказать, что академия Ханлин полностью соответствует требованиям для обучения студентов данной специальности.

Если бы ректор в это время попробовал выкинуть какую-нибудь глупость, ему просто откусили бы голову разъяренные коллеги, поэтому профессор смирился и усердно работал, разгребая очередную кучу бумаг, которые ему приносили поочередно леди Окарина, леди Айден, леди Оливия, леди Рейна или кто-то из их методистов.

Пакет документов необходимо было подать в министерство до начала весенних каникул, а после празднования Дня рождения короля ожидалась целая комиссия с проверяющими, которых также необходимо было встретить, разместить, позаботиться о питании, бытовых нуждах и удобных условиях для проведения проверки. Романтическая ночь на зимних каникулах вспоминалась Снейпу как прекрасный сон, а в реальности трудовые будни сменялись не менее занятыми вечерами, и часто спать все участники процесса отправлялись глубокой ночью, оставляя для сна по пять-шесть часов.

Больше двух месяцев продолжалась эта утомительная рутина, и, когда все бумаги были готовы, десять раз сверены, надлежащим образом оформлены и направлены с курьером в столицу, все сотрудники, сидящие в этот момент в кабинете ректора, просто неверяще смотрели друг на друга, будто не могли до конца осознать, что они справились.

— А в следующем году нам заново лицензировать магистров-целителей, — педантично напомнила леди Рейна, и присутствующие снова приуныли, понимая, что их ждет еще одна головная боль, только, возможно, не в таких обширных масштабах.

— Об этом будем думать потом, — утомленно растирая лоб, отозвался Снейп. — Благодарю вас, коллеги, мы все хорошо поработали, теперь осталось несколько недель, чтобы подвести итоги и завершить семестр. А пока отдыхайте, мы все это заслужили.

Деканы и руководители подразделений, раскланиваясь, прощались и разбредались, и вскоре ректор остался в кабинете один — даже леди Кассия ушла в свой отдел разбираться с методистами и отстающими студентами. С изумлением Снейп понял, что зима уже заканчивается, а он, погруженный в работу, этого даже не заметил, и, к тому же, не имел возможности испробовать еще какой-нибудь пункт из своего плана. Благо, теперь у него появилось немного свободного времени для очередных экспериментов.

Уже на следующий день, забежав на кухню, он прихватил необходимый для задуманного реквизит и, накинув шарф, вышел в парк. Он знал, что на третьей паре леди Окарина планировала сходить к Целителям, и собирался перехватить ее на обратной дороге. Он чрезвычайно внимательно осматривал по пути каждое дерево, поднимаясь на цыпочки и рассматривая ветви и кроны. Вскоре ему посчастливилось найти то, что он хотел, и тут же, как по заказу, на дорожке показалась леди Кассия, которая по обыкновению куда-то спешила.

— Леди Окарина, — позвал ее Снейп, стоя под интересующим его стволом. — Будьте любезны, подойдите на минутку, мне нужна ваша помощь.

Не ожидая подвоха, женщина подошла к нему, вопросительно глядя на начальника. Слегка смущаясь, он попросил:

— Вы бы могли поддержать меня, пока я подсаживаю птенчика в гнездо? — С этими словами он потянулся к ветке, намеренный осуществить сказанное.

Окарина посмотрела на него с опаской, будто ректор нездоров, но после, рассмотрев получше, чем он занят, не выдержала и рассмеялась:

— Вы что, серьезно пытаетесь сейчас запихнуть в дупло тушку замороженного цыпленка? — Со слезами на глазах уточнила она, даже не делая шага, чтобы ему помочь.

— Суровые времена требуют суровых решений, — серьезно ответил профессор, не отвлекаясь от своего занятия. — Еще слишком холодно, птицы только начинают прилетать, никаких птенцов мне найти не удалось, но мне чрезвычайно необходимо, чтобы этот чертов сюжетный механизм заработал.

— Я думаю — то ли вы перетрудились, то ли действительно настолько серьезно намерены использовать эти уловки в свою пользу? — Окарина больше не улыбалась, но смотрела очень внимательно, настороженно, будто измеряя, насколько может ему доверять.

Справившись с цыпленком, профессор развернулся и развел руками:

— Я уже говорил вам, что не собираюсь сдаваться и, тем более, предупреждал, что не планирую отступать от своих слов. Ну что, не видите вокруг меня каких-нибудь распускающихся цветов?

Окарина задумчиво качнула головой, обезоруженная таким напором. Она явно не ожидала, что ее скромную персону станут добиваться с таким усердием. Она долгое время воспринимала Снейпа как отражение ректора Лайонхарта, наделяя его легкомыслием и рассеянностью прежнего ректора, и то, что больше двух месяцев он не пытался совершить ничего предосудительного, посчитала подтверждением того, что их связь была мимолетным капризом, приятной для обоих безделицей.

Она не учитывала, что этот новый ректор умел разделять рабочую сферу и личную жизнь, решая, прежде всего, важные первостепенные задачи, но и не забывая своих намерений, а откладывая их до более удобного времени. Она не знала, насколько терпеливым он может быть и насколько верным — откуда бы леди Кассии знать о характере бывшего зельевара, расчетливого шпиона, который умел таиться, выжидать и всю жизнь хранил верность образу погибшей возлюбленной, и теперь, в новом мире, готов был доверить свое освобожденное от грехов прошлого сердце ей?

С новым интересом она рассматривала стоящего перед ней человека — не как прежнего ректора, которого нужно было направлять, не как беспомощного попаданца, о котором необходимо было заботиться, а как незнакомого ей взрослого, солидного мужчину, настойчиво предлагающего ей свою любовь. Он готов был работать и даже совершать глупости, чтобы доказать ей серьезность своих намерений, и теперь Окарине необходимо было определить для себя, готова ли она сама попрощаться с прошлым, принять этого человека, довериться ему?

Ей бы и в голову не пришло связать судьбу с прежним Лайонхартом — умным, сильным, но безалаберным и чрезмерно гордым. А этот человек обладал той же привычной внешностью — синие глаза, темные волосы, но дарил совершенно другие ощущения, как более совершенная копия, идеальный близнец, чужак, с которым, к удивлению Окарины, у нее было гораздо больше общего. Она уже знала, насколько он может быть надежным, что на него можно положиться в работе и в бою, что он смел, может быть суров, язвителен, саркастичен, жесток, но справедлив, а еще бесконечно верен и заботлив. А еще она прекрасно помнила, насколько нежными могут быть эти большие, изящные руки, сколько наслаждения дарили эти четко очерченные губы, и, при воспоминании о пережитых минутах щеки ее залило румянцем.

Пользуясь тем, что они находились в отдаленной части сада, скрытые беседкой и раскидистыми кустами, она сделала шаг вперед, став на носочки, обняла мужчину за шею и поцеловала первая, проверяя свои эмоции, признавая их, и понимая, что ничего не изменилось — объятия были привычно уютными, а поцелуй — томительно-сладким, от него земля уходила из под ног, а голова кружилась, как после долгого катания на карусели. Откуда-то потянул тонкий аромат цветов, и, когда они отстранились друг от друга, с изумлением заметили, что дерево над их головами покрылось мелкими нежными розоватыми цветочками, воздух напоен весенней свежестью, а на плечи им падают невесомые лепестки.

— Похоже, мы все-таки что-то запустили, — с заинтересованным видом исследователя отметил профессор, снимая с лацкана пиджака бело-розовый лепесток, а после выдувая еще парочку из волос Окарины.

— Да, похоже на то, — согласно кивнула она, — осталось только определить, благо это для нас или зло? Знайте, Северус, вы меня почти убедили, но я пока не готова полностью ответить на ваши чувства, и пусть ожидающие нас испытания определят, ждет ли нашу историю хэппи-энд, или же мобам не стоит даже надеяться на счастливый финал.

Снейп кивнул, принимая это решение, стряхнул с Окарины еще немного нападавших цветов, и они вместе направились к центральному зданию, морально подготавливая себя к любым трудностям, которые могла подготовить им судьба.

Расцветшее не ко времени дерево вызвало интерес среди студентов, и на некоторое время его избрали местом паломничества влюбленные парочки. Девушки вздыхали, пищали, что это "Ужасно Романтично" и гадали, чьи же чувства послужили причиной этого чуда. Им даже мысли не приходило, что это может быть обычное природное явление — как цветение каштанов осенью или весенние цветы, распускающиеся посреди особо теплой зимы. Нет, природа — это скучно, то ли дело романтика. Разумеется, Снейп с помощницей не распространялись о причинах явления, и, видя в окне белоснежную крону, профессор ощущал некую неловкость, и все же он был рад, что все так обернулось. Он не верил до конца, что его шаманские танцы с цыплёнком принесут хоть какую-то пользу, и был доволен полученным ошеломительным результатом. Какой ещё протагонист мог похвастаться, что одним поцелуем заставил цвести дерево, а они вот смогли.

В то же время, его не отпускало смутное беспокойство. Он понимал, что запуск сюжетных событий всегда связан был с неприятностями, иначе, без "приключений", роман не будет "интересным", хотя, если бы его спросили, Снейп ответил, что согласен на очень скучную, максимально банальную любовную историю, безо всяких потрясений.

Они с Окариной решили пока отложить разговоры о чувствах, снова погружаясь в дела, но это больше напоминало попытки отвернуться от проблемы, делая вид, что ее нет, если на нее не глядеть.

Первые грозовые тучки на горизонте принесла на хвосте леди Айден. Декан боевиков явилась в кабинет к ректору без записи, как-то под вечер, выгадав время, когда в приемной дежурила Розина. Усевшись за стол, она пытливо уставилась на ректора, а тот под ее взглядом ощутил неудобство и с трудом подавил в себе порыв начать ёрзать на стуле. Вместо этого он изобразил предельную сосредоточенность на лице, и поинтересовался:

— Леди Айден, чем могу быть полезен?

— Ректор Лайонхарт, вы обещали поехать с нами на весеннюю полевую практику.

— И не отказываюсь, — кивнул он в ответ, стараясь не показывать, как ему не хочется этого делать.

— Да, тогда отъезд через две недели, мы поедем с третьим и четвертым курсом, с нами будут также три младших преподавателя. В горах проведем пять дней и четыре ночи, ведь нужно ещё успеть посетить столицу и побывать на празднике во дворце.

— Хорошо, и что от меня требуется?

— Не более, чем обычно. Защищать, может, делиться опытом.

— У вас есть план практики? Какие цели перед нами будут стоять? Можно мне немного конкретики, леди Баттлфорт?

— Конкретики? — Декан боевиков выглядела слегка сбитой с толку.

— Конечно. Или прикажете ехать, не имея предварительного плана? Кого мы должны найти? Где искать? Может, мы за время практики никого не встретим? Или наоборот, монстры окажутся слишком опасны, и мы можем не справиться?

— Ну, мы же обычно едем, полагаясь на везение, и чаще всего удается встретить кого-нибудь.

— "Кого-нибудь", "куда нибудь". Сударыня, это несерьёзно. Если мы собираемся бить слаймов, нам и в горы идти не надо. Если хотим достать скалозуба, потребуется дополнительное альпинистское оборудование. Или мы ищем дракона? Горного тролля? Определитесь, пожалуйста, чтобы мы знали, кого мы ищем, а из этого проще будет определить, где же начинать поиски.

— Раньше вы не были столь педантичны, — огорчённо подобрав губы, пожаловалась боевичка. — Кабинетная работа напрочь лишила вас духа авантюризма.

Она наклонилась чуть вперёд, позволяя оценить эффектные формы и декольте в расстегнутой на три пуговицы рубашке. Профессор бесстрастно продолжал глядеть ей в глаза, будто не понимая намека.

Декан боевиков начала наматывать на палец длинный локон, после роняя его в ложбинку груди и слегка облизнула острым язычком пухлые губы. Ректор все так же сверлил ее взглядом, заставляя ощущать лёгкую неуверенность в своих чарах. Леди Айден знала, что красива, умела подавать себя с самой выгодной стороны, но здесь не выдержала, стушевалась и убрала локти со стола, поправляя воротник, а мужчина в очередной раз напомнил:

— Мне нужен план, — после чего вернулся к бумагам, одним кивком отпуская подчинённую.

Айден, выходя, бросила на ректора ещё один долгий, пронзительный взгляд, но тот уже не реагировал, с головой погруженный в работу.

На следующий день в ректорском кабинете появился печальный, подавленный ассистент Маккена. Он, казалось, едва не плакал, и, войдя в дверь, тут же спросил, можно ли ему не ехать на курсы повышения квалификации.

— Нельзя, — отрезал Снейп. — Леди Рейна уже подала документы, зарегистрировала вас, а леди Оливия уже оплатила участие, забронировала вам место в общежитии, выписала командировочный лист и уже даже купила билеты на телепорт.

— Понимаете, леди Альмерия так на меня зла. Она называет меня предателем, что бросаю на время опыты и кафедру.

— При всем уважении, леди Альмерии стоит больше внимания уделять работе в лаборатории, не вешая все на ассистентов. Кроме того, вам нужно учиться и получать степень. От этого зависит ваша карьера и зарплата. Господин Маккена, как вы в будущем собираетесь содержать семью, не имея учёной степени? Женщины требуют определенного достатка.

— Ах, лорд ректор, у меня есть некоторое состояние, но какая женитьба, если все время отведено науке?

Снейп и не ожидал, что удастся так просто переубедить ассистента, по уши влюбленного в свою начальницу, но оставалась надежда, что в столице он сможет встретить интересную ему леди и избавится от пагубной зависимости. Поэтому он ещё раз напомнил Маккене, сколько усилий приложили другие люди, подготавливая его поездку, надавил ему на совесть и отпустил собирать чемоданы.

После он пожаловался Окарине, сокрушенно покачивая головой:

— Маккена пытался отказаться от поездки, как трусливый зайчишка. Что происходит у этих зельеваров? Что леди Альмерия делает со своими подчинёнными, что он так запуган?

— Леди Алленфлау может быть жёсткой дамой, властной и капризной. И становится особо несносной, если дела идут не так, как ей хочется.

Снейп смущённо хмыкнул, вспоминая, каким раздраженным становился сам, если ему мешали. Похоже, эта черта присуща всем зельеварам.

— Но это не причина ломать парню жизнь — как он построит карьеру, если вечно бегает на посылках?

— Не переживайте за него. Когда леди Альмерию заносит, ее немного тормозит леди Фрезия. Да и леди Рейна не разрешает нарушать академические правила. Оставьте это дело опытным людям, они не дадут загубить талантливого молодого ученого.

Ректор кивнул, понимая, что ему придется ещё долго привыкать к местным порядкам. Академическая тусовка магической Британии была достаточно закрытой, молодым дарованиям приходилось прорываться, чтобы их умения признали и оценили по достоинству. Ему самому удалось добиться успехов благодаря недюжинному таланту, протекции Темного лорда и чистокровных однокашников-аристократов, а многие молодые люди так и оставались учениками, мастеровыми, не имея возможности претендовать на что-то большее. Здесь же перед новичками буквально открывали двери и толкали их к совершенствованию насильно — учись, пиши, работай, главное, чтобы это приносило результаты и было полезным для общества.

— И леди Айден приходила, напоминала про весеннюю практику. Можно я не поеду? Правда, очень не хочется так бездарно тратить время на пустяки.

— Придется ехать, вам нужно поддерживать вашу легенду.

— А если я пострадаю, допустим, получу растяжение ноги, можно мне остаться в академии?

— Леди Айден сама вас и вылечит за пять минут.

— Жить пять дней без удобств, постоянно присматривая за пятьюдесятью беспокойными студентами, которые сами ищут подвигов на свой филей. Просто сказочное приключение. А потом ещё ехать в столицу на празднование Дня рождения короля.

— Там уже будет попроще, приедем в столицу вместе, я вам все покажу, а в сложной ситуации попросим помощи у мэтра Карла.

— Мне уже неловко постоянно обращаться к почтенному мэтру.

— Считайте, что это по работе и расслабьтесь.

Конечно, проще решать проблемы, аргументируя это рабочей необходимостью, но вот так просто дергать по своей прихоти дядю короля, — к такому Снейпу придется привыкать ещё дольше, чем к вольным нравам академии. Он уныло поставил кулаки на стол, уложив сверху подбородок:

— И боевики что, все такие безалаберный? Я говорю леди Баттлфорт, что хочу увидеть план практики, а она смотрит на меня так, будто я предлагаю ей что-то неприличное.

— Напротив, если бы вы предложили ей что-то неприличное, она была бы менее шокирована. По поводу планов лучше спросите ее методистов, декан Боевого факультета — человек действия.

— Это будет очень сложная поездка, — убеждённо проговорил Снейп, окончательно потерявший всякую надежду на благоприятный исход. — Интересно, если я решу спать на дереве, милая дама откажется от своих притязаний?

Окарина многозначительно подвигала бровями, будто сомневалась:

— Я бы на это не ставила. Айден Баттлфорт — тренированный боец, она очень целеустремлённая и может легко забыть о некоторых моральных принципах. Девиз любого воина — иди и возьми. И чем сложнее добиться желаемого, тем азартнее она станет.

— Вы говорите так, и я невольно ощущаю себя мясной косточкой перед мордой у собаки.

— Не стоит приводить таких сравнений прилюдно, можно ненароком кого-то обидеть и нарваться на дуэль.

— Послушайте, леди Кассия, как ваши протагонисты с этим справляются? Как дева даёт понять, кто ей люб, а у кого и шансов нет?

— Обычно они до конца морочат головы всем поклонникам, пользуясь всеми преимуществами и беззастенчиво получая любую помощь, а уж потом, в самом конце, после какой-то кульминации говорят вторым-третьим героям, что они "просто друзья". Если, конечно, не собирают в гарем всех сразу.

— Звучит не очень честно. А эти протагонисты точно хорошие ребята?

— Предполагается, что да.

— Тогда я лучше останусь злодеем. Но все же?

— Если подумать, девушка может выделить кого-то, соглашаясь на прогулку, вручая свой платок, ленту, рукоделие, другую безделушку. Они могут вдвоем поплавать на лодочке. Или могут заблудиться, проведя ночь вместе. Особенно хорошо это работает, если уже вторая половина истории, и всё идёт к финалу. И нет, не надо сверкать на меня глазами, я с вами в лес теряться не пойду. Для меня, как для жителя приграничья и следопыта, это будет стыд и позор.

— Тогда, может, пойдем, на лодочке покатаемся?

— Ректор Лайонхарт, вам что, заняться нечем? Так я вам сейчас принесу пару писем, тут из Юрии хотят студентов по обмену к нам прислать. С этим связано столько бюрократической тягомотины, что будет некогда голову поднять.

Снейп приуныл. Если помощница называла его "ректор Лайонхарт", значит, начинала сердиться.

— Хорошо, давайте пока закончим на этом. И пришлите кого-нибудь от боевиков, мне нужны эти несчастные планы. Я хочу понять, что мы будем делать в Скалистых горах и кого ловить.

— Предположим, с этого и надо было начинать. Если вас интересует конкретно это, то планы вам не нужны, все расписано в методичках, которые составляют руководители практик. Вряд ли леди Айден их читала — подписала титульный лист и забыла. Но они обязательно должны быть на каждый год. И копии этих методичек уже два месяца лежат у меня, их сдавали все факультеты и вы сами их визировали. Там написано по каждому курсу, что делать, кого искать и как, с образцами заполнения дневников. Каждый день буквально по часам. И вы могли сразу попросить эту информацию, не рассказывая про жаркие споры с леди Баттлфорт.

Профессор глянул на Окарину и мысленно дал себе мощного пинка. Какой бы разумной, терпеливой и понимающей ни была леди Кассия, вряд ли ей самой нравилось отправлять его куда-то в лес с яркой, настойчивой молодой дамой, так отчётливо добивающейся его внимания.

Он аккуратно взял в ладони руку Окарины, нежно поцеловал сначала тыльную сторону, после каждый палец, и, перевернув другой стороной, нежную кожу запястья.

— Простите меня, я вел себя глупо. Впредь по любым подобным вопросам буду идти сразу к вам.

— Снейп, что это с вами? Все нормально, это рабочие моменты, их легко разрешить, если открыть рот и воспользоваться даром слова.

— Конечно, — покладисто кивнул профессор, начиная так же обстоятельно обцеловывать вторую руку. Тут главное отвлечь, успокоить, и Боже его упаси радостно кричать что-то про ревность, тут уж точно колотушек не оберешься.

Понимая, что сейчас явно неподходящее время и место, он с сожалением выпустил руки леди, жалобно вздыхая, и ощущая, что буря успокоилась, и назревающей ссоры удалось избежать.

О, да, он мог считать себя знатоком семейных ссор — дома постоянно ругались родители, в школе в годы учебы они постоянно скандалили с Лили, и споры становились тем ожесточенное, чем сильнее они отдалялись друг от друга. И после, в работе и в жизни, появление зельевара в любой компании частенько сопровождалось руганью. Дошло до того, что он ощущал себя в атмосфере накала страстей, как рыба в воде, выгодно пользуясь чужим раздражением и умело манипулируя людьми. Здесь же ему ругаться категорически не хотелось, и, ощутив первые знакомые признаки назревающего разлада, он моментально попытался свести возможный конфликт на нет.

Если он и будет с кем-то ругаться, то пусть это будет леди Айден, студентка Алисия с принцем и его студенческим комитетом, он согласился бы ругаться с бухгалтерией, всем педколлективом и даже самой королевской семьёй, но вот огорчать ссорами Окарину не было никакого желания. Наоборот, хотелось ласково ластиться у ее рук, класть голову на колени, ждать, пока его погладят и защищать от любых возможных тревог.

Очередное собачье сравнение снова заставило его насторожиться, и он, перебирая бумаги на столе, будто между прочим, поинтересовался:

— А в этом мире оборотни или анимаги есть?

— Есть, но это скорее исключение, чем правило. Сюжеты с животными набирают популярность у читателей, и таких людей становится больше, но пока они не так сильно распространены по континенту. Были слухи, что на западных островах живет народ людей-птиц, вылупляющихся из яиц и принимающих человеческий облик по желанию. Но это скорее похоже на газетную утку. Однако у нас точно есть оборотни-волки, оборотни-кошки, оборотни-лисы. Я лично читала про девушку из королевства Кои, она была оборотнем-пандой, но это сюжетный ход, она сама попаданка и в том случае не обошлось без божественного вмешательства.

Бывший зельевар чуть зубами не заскрипел от досады. Вот ведь, подозревал он, что в личине Лайонхарта могли быть подводные камни, о которых Окарине неведомо, но чтобы такое. Очевидно, если бы она знала о какой-то звериной сущности ректора, она бы точно ему об этом рассказала. Но что, если это страшный семейный секрет и Сейлард просто не стал откровенничать с доверенным секретарем? Как узнать? Родителей нет, близких родственников нет. Это может быть глупый надуманный домысел, но что, если Снейп прав, и в один не совсем прекрасный день он может обрасти шерстью. Или у него внезапно родятся волосатые хвостатые дети? Окарина явно будет шокирована подобным оборотом. И кто он — пёс? Кот? Заяц? Или чертова дурацкая панда?

Он вздохнул, понимая, что его ждет очередной неприятный вояж. Единственный, кого он мог спросить об этом, был кузен Ариосто, но как расспрашивать родственника о семейных тайнах, не вызывая подозрения? Вероятность поездки в неспокойную империю Иман замаячила на горизонте, как грозовые тучи, предвещающие циклон.

Проблемы множились, как снежный ком — закончить семестр, съездить на полевую практику, посетить столицу, встретить проверку, поехать и развести на откровенность родственника-капитана имперских рыцарей. Профессору впору было заводить тревожный список и гадать, после какого очередного головокружительного приключения его-таки раскусят и порвут на тряпочки. Ведь для того, чтобы выйти сухим из воды и пережить все невредимым, ему нужно просто невероятное, сказочное везение, присущее только главным героям, и которым он, как возможный антагонист, не обладал.

Будто ощутив его горестные думы, леди Кассия оторвалась от работы, оценила смешанное, недовольное выражение на лице мужчины и напомнила:

— Проблемы нужно решать по мере их появления. И не забывайте, трудности у нас теперь общие, даже не мечтайте тянуть их на себе в одиночку. Вы больше не в своем страшном мире, и не забывайте, что здесь вам есть, к кому обратиться.

Признательно кивнув, Снейп с некоторым удивлением понял, что ему полегчало. Действительно, чего это он начал паниковать раньше времени. Просто разделит список своих проблем на маленькие, решаемые кусочки, и разберётся со всем. Он попытается достать информацию про оборотней, поставит на место леди Айден и не ударит в грязь лицом в столице. А уж проверку раскусит, как белочка — орешек. Что, ему будут не по зубам несколько бюрократов? Тем более, что он теперь не один, и действительно имеются люди, способные прикрыть его тылы.

Немного воспряв духом, он снова взялся за ручку, и Окарина, чуть улыбнувшись, подвинула ему очередное письмо для подписи.

Мягкая приморская зима пролетела для Снейпа практически незамеченной. Он привык к снежным вьюгам, холодным вечерам, к тому, что в любое время суток по коридорам носились ледяные сквозняки, а после умывания руки покрывались красными цыпками. Здесь же холод держался недолго, да и зимой это можно было назвать лишь с натяжкой. Зато весна наступила стремительно и как-то бурно, сразу свалившись на голову цветочным водопадом.

И недели не прошло после того, как профессор с Окариной заставили цвести дерево, когда проснувшись утром, Снейп ощутил пьянящий аромат, густо плывущий в воздухе. Выйдя на террасу, он пораженно выдохнул — только рассвело, воздух был свеж и чист, небо розовело на востоке, а все склоны бухты были укутаны в свадебные наряды цветущих персиков, вишен, магнолий. Деревья начали цвести все разом, белоснежные невинные оттенки соседствовали с нежно-розовыми и более темными, почти красными, образуя головокружительные сочетания. А запах был настолько сногсшибательным, что профессор не сдержался, раскрылся природе и всеми порами принимал это ароматное великолепие. Густо обсыпанные цветами ветви поднимались чуть не к его балкону, и, немного подумав, он натянул рубашку и брюки вместо халата, как был босой сиганул за перила, и как обезьяна поскакал по веткам. Подобный трюк был невозможен для него в прошлой жизни, но здесь тело буквально пело, довольное внезапной тренировкой. Он старался выкраивать время по вечерам для занятий с мечом, но это удавалось не всегда при его рабочей загруженности. И приятно было размяться, вспоминая наработанные навыки.

Минут двадцать он прыгал по деревьям, вспоминая книги про Тарзана, после наломал охапку цветущих ветвей, чтобы получился букет, и, напрягая все чувства, пробрался на балкон Окарины.

Как то так получилось, что он знал расположение ее комнат, за три двери от него, но никогда у нее не был. И теперь с любопытством осматривал уютную гостиную, в которую проник через балконную дверь, но куда его, по сути, никто не приглашал. Ощущая себя слегка неловко за вторжение, он тихо скользнул по деревянным плиткам паркета, не в силах сдержать любопытства. Комната Окарины выглядела более обжитой, домашней, чем его собственные покои. Здесь был уголок с плитой, на которой можно было сварить кофе, полочки с чашками, пара уютных кресел и несколько полок с книгами. Комната была оформлена в приятные золотистые и бежевые тона, стены покрывали кремовые шелковистые обои с тиснением. Если у ректора в гостиной стоял стол для работы, то леди Кассия у себя устроила укромный уголок для отдыха, и явно работала где угодно, но не дома. Дверь спальни также была слегка приоткрыта, но туда профессор решил не лезть, как бы ему ни хотелось посмотреть, как там все устроено. Он, конечно, вломился без приглашения, но таращиться втихую на спящую девушку без ее ведома — это попахивает извращением. На такое он пойти не мог, поэтому нашел большую банку, поставил туда букет и собирался тихо уйти так же, как пришел, — через балкон.

Когда он уже просачивался в дверь из гостиной на террасу, сзади его догнал ехидный смешок:

— Я-то думала, что в комнате шумит мышонок. А тут, похоже, зверушка покрупнее. Полновесный бродячий котище.

Застигнутый на месте, он замер и осторожно оглянулся, не зная, как леди Кассия будет реагировать. Она стояла в дверях спальни, затянутая в халат, и, прищурившись, смотрела на него. В одной руке у нее был меч, но Окарина отставила его в сторону, прислонив к стене, и подошла к столу.

— Вы ещё и вандал. Не жалко природу, мать нашу? — Поинтересовалась она, оглядывая со всех сторон цветочную композицию.

Профессор пожал плечами:

— От пары сорванных веток в саду не убудет, а мне показалось, вас это может немного порадовать.

— Порадовать?

Окарина выглядела слегка изумлённой, видимо, она не ожидала подобного поворота, и ей давно не дарили цветов просто так, но все-же, чуть поколебавшись, наклонилась над цветами, зарывая в них лицо и шумно вдыхая нежный свежий аромат. Снейп тихонько перевел дух. Раз банка не летит ему в голову, значит, и потом его чересчур сурово наказывать не станут.

— Что вы там застыли? — Отрываясь от букета, поинтересовалась Окарина. — Да ещё босой. Сядьте в кресло. Кофе будете?

Он осторожно кивнул, развернулся и послушно уселся в кресле, открыто наблюдая, как Окарина хозяйствует на своей крохотной кухоньке. Чашки, турка, мельничка, тарелки — все это порхало в ловких умелых руках. Вспыхнул огонь, дважды поднималась и опускалась пена, и уже через пять минут на столике перед ним стояла чашечка свежесваренного бодрящего зелья, которое Окарина для красоты украсила парой вишнёвых цветков с букета.

Первые несколько глотков кофе были сделаны в молчании, будто они заряжались для дальнейшего разговора, но эта тишина не тяготила, оставаясь очень уютной. После, поставив опустевшую чашечку на блюдце, профессор покаянно поднял руки:

— Я искренне прошу прощение за вторжение, не знаю, что на меня нашло. Раньше подобные легкомысленные каверзы не были мне свойственны.

— Ну что вы, — спокойно, и даже миролюбиво ответила Окарина. — Это даже справедливо. Я практически постоянно врывалась к вам в кабинет и даже в спальню, а вы были настолько деликатны, что посетили только гостиную.

— Меня беспокоило, что вы можете обидеться, испугаться или посчитать, что ваше личное пространство было нарушено. Меньше всего мне хотелось доставлять вам дискомфорт.

Окарина отставила чашку, наклонилась и вытянула из банки цветущую веточку, поднося ее к лицу.

— Вы правы, но имеется несколько обстоятельств, которые нужно учитывать. Первое — я не беспомощная девица, которую может испугать непрошенный гость. Вы только ступили в комнату, а я уже знала, что здесь кто-то есть. И встречала вас не с криком, а с обнаженной сталью.

Профессор кинул взгляд на сияющее лезвие, которое жизнерадостно поблескивало в лучах утреннего солнышка, кивнул, соглашаясь с весомым аргументом.

— Второе, — спокойно продолжала Окарина, — это то, что мы с вами не только коллеги, а много более того, учитывая все обстоятельства. И соучастники, и боевые товарищи, и партнёры, и друзья, и… более близкие люди. Поэтому ваш визит может немного удивить, но не станет причиной конфликта или дискомфорта. И третье, если бы ко мне вломился с букетом прежний ректор Лайонхарт, я бы вырубила его и немедленно звонила леди Фрезии, уверенная, что лорд ректор спятил. Но сегодня ко мне с цветами пришел Северус Снейп, что стало неожиданным, но приятным сюрпризом. Не скажу, что полностью одобряю такой поступок, это было неосмотрительно и опасно, но и совру, если буду утверждать, что этот утренний визит был мне неприятен или не был мне в радость.

Как же приятно было говорить с прямолинейным человеком, который честно выражал свои мысли, а не ходил вокруг да около. Ошеломленный подобной искренностью, Снейп пытался вспомнить, вел ли когда-то прежде похожие откровенные разговоры с женщинами, но уже понимал, что и это было для него впервые. Раньше его постоянно пытались обмануть, говорили с ним из страха, из чувства долга, ему старались польстить, отомстить, он чаще вызывал у людей неприятие и гнев, и ощущение, что ему рады, было по-весеннему освежающим.

Довольный, он стремительно поднялся, взял в охапку Окарину, крепко ее поцеловал и усадил обратно, намереваясь снова уйти через балкон. Впереди их ждал рабочий день, и он знал, как она не любит опаздывать. А ему пока и этого хватит.

— Куда? Иди через дверь, хватит скакать по балконам, заметят.

Согласно кивнув, он ушел, замечая напоследок, как леди Кассия прикладывает ладони к предательски алеющим щекам.

///

Очень скоро подошло время провожать на курсы Маккену. Снабженный необходимыми документами, бедный парень выслушивал последние указания от леди Фрезии, которая давала ему рекомендации и говорила посетить того или другого ученого мужа, очередное светило, который мог бы стать для Ангуса научным руководителем и курировать написание его кандидатской диссертации.

Леди Альмерия дулась, обиженная, что Маккена уезжает, но даже в обиде умудрялась оставаться ослепительной, небольшие недовольные морщинки не портили этого картинно прекрасного лица.

Снейп слегка завидовал молодому зельевару, у того ещё вся жизнь впереди, сколько ему интересного предстоит открыть и узнать. Но в то же время, томительная тоска по любимому делу уже не угнетала так сильно, административная работа и приключения, постоянно заполняющие будни, не позволяя в полной мере скучать по прежней профессии. И все же он решил помочь ассистенту, поэтому, посоветовавшись с леди Оливией, он опустошил некоторые резервные фонды и попросил Маккену втайне от начальства купить-таки в столице треклятый лирный корень и после курсов, через две недели, привезти его в академию вместе с товарным чеком. Так он сможет умилостивить капризную руководительницу, смягчив ее гнев, и эта покупка поможет в продвижении эксперимента. Вернувшись, Маккена станет для леди Алленфлау не предателем, а добытчиком. А уж в том, что ингредиент будет качественным и Ангус будет хранить его пуще глаз своих — в этом Снейп не сомневался.

— Ваша слабость к Целительскому факультету ещё выйдет вам боком, — предупредила Окарина, наливая ему во время обеда травяного чаю. — Дай слабину, они и палец откусят, и руку, и ещё пожалуются, почему так невкусно и мало.

— Но я должен отблагодарить леди Фрезию за помощь, и вообще, мы давно обещали купить, и все тянули.

— Теперь что-то дорогое будут просить аналитики и боевики, шум поднимется, вроде как несправедливо — одним оплачивают прихоти, других задвигают.

— На боевиков я пока обижен, они ректора бесполезной работой нагружают, перебьются. А насчёт запроса аналитиков — можно и подумать, смотря чего они захотят, но уже со следующего учебного года, надо будет заранее запланировать финансирование.

— Балуете вы нас, — Окарина уселась на стул, слегка усмехаясь. — Похоже, академии очень повезло, что вы здесь очутились.

— Я просто делаю свою работу, — пожал плечами Снейп, не желая показывать, как ему льстит ее благодарность. Лучше пусть она думает, что он суров и следует чувству долга, чем красуется и нарывается на похвалу. Хотя от награды профессор бы не отказался — ему хватит и мелочи, маленького поцелуя.

Но увы, полная занятость не позволяла даже головы поднять, не то что думать о романтике. Очень скоро ему со студентами надлежало отправляться в горы на практику, и теперь они с леди Кассией отчаянно спешили доделать все срочные дела, пытаясь заранее предусмотреть все непредвиденные обстоятельства, что могли возникнуть в его отсутствие.

Когда первоочередные вопросы удалось разгрести, они перешли к другому, не менее важному делу — попытались разобраться, на кого же студентам всё-таки придется охотиться.

— Проблем быть не должно, здесь мы справимся, а вот вы постарайтесь не пострадать.

— Вот я и хочу образно "подложить соломки", чтобы не бегать в неизвестность неосведомленным. Выкладывайте, что у вас есть?

Леди Окарина достала методички по практике, разложила их по столу, и профессор тут же придвинулся ближе, заглядывая ей через плечо.

— Вы поедете все вместе, телепортом из Ранмара в Тантр, оттуда ещё час езды до места стоянки, экипаж уже заказан. До вечера будете устанавливать лагерь, а со следующего утра отправитесь на поиски. У третьего курса из обязательных монстров схилла, у четвертого — скальный моргот. За схиллой пойдете в темноте, она свет не любит, прячется. Но для вас это не проблема.

Снейп кивнул, вспоминая свои "слепые" тренировки.

— Моргот силен, у него мощная шкура, на спине и загривке целая броня. Атакует, как носорог. Он плохо видит, зато у него хороший нюх. Окружите его, отвлекайте шумом и попытайтесь перерезать связки на ногах. А после добить, желательно целиться в нервный узел под нижней челюстью.

— Думаю, мне после стычки с бивой моргот уже не так страшен.

— Вы были молодцом, только благодаря вашей смелости все выжили, хотя вас самого чуть не нашинковало на ленточки тем заклинанием. Как у вас получилось вообще?

— Я использовал меч вместо палочки, как концентратор, это позволило собрать силу для удара.

— Так же не работает, в палочках должен быть магический сердечник, разве нет?

— Я сам не до конца понял, но, рад, что все получилось.

— Пожалуйста, постарайтесь больше так не рисковать. Вас действительно могло разметать по скалам, и мне бы не доставило удовольствия лазить и собирать по камням ваши руки и ноги.

— Неужели вы за меня беспокоились?

— У меня тогда не было особо много времени о ком-то беспокоиться, сама еле уворачивалась от обстрела. Но, если бы вас убило, я была бы очень разочарована.

Они изучили бумаги и детально обсудили каждый день будущей практики. Профессор десять раз клятвенно пообещал, что не будет рисковать жизнью и лезть на рожон, но ему, похоже, не особо поверили.

Окарина снова помогла ему собрать багаж, выбрасывая лишнее, и снабдила своим личным поясом — в кармашках на поясе хранились десятки необходимых для выживания мелочей — нож, огниво, кривая игла и нитки, шило, бинты и антисептик и многое другое.

— Что делать, если леди Айден или кто другой начнет задавать вопросы? Я же тоже вроде как боевик, должен знать все нюансы, вроде как и ездил не раз в подобные экспедиции.

— Сейлард Лайонхарт учился не здесь, а в университете столицы своего родного округа. Врите, что у вас была другая программа, и вас все пять лет отправляли гонять слизней, опасаясь, что студенты пострадают.

— И что, сомнений не будет?

— Могут возникнуть, конечно, но нашим сотрудникам наверняка польстит, что их методы обучения лучше, а там и вопросов станет поменьше. Я больше беспокоюсь, если начнут интересоваться вашими практиками культивации, будут задавать вопросы про королевство Кои.

— Я за это время часть библиотеки ректора пролистал, надеюсь, смогу ответить так, чтобы подозрений не возникло. Но я понял, меньше личных разговоров, буду почаще сбегать в дозоры.

Снейпу не хотелось признавать это, но впервые ехать куда-то без Окарины в этом мире ему было непривычно. В прошлом отчаянный одиночка и интроверт, здесь он быстро привык к тому, что может на кого-то рассчитывать, и, оказавшись снова в ситуации "против всех", как разведчик в тылу врага, невольно ощутил тягостное, горькое чувство. Он чувствовал растерянность, был рассержен, а также смаковал довольно непривычную для себя эмоцию — огорчение от разлуки с близким человеком. Ему были знакомы тоска и разочарование, но вот так скучать по кому-то, зная, что его ждут, — подобное переживание с ним случалось редко.

Утром в день отбытия пришлось подниматься затемно, наблюдать, как грузят багаж, оружие и снаряжение, отдавать последние распоряжения. Отъезд сразу пятидесяти студентов и пяти сопровождающих неизбежно оборачивался суматохой, какими бы подготовленными ни были участники. И особенно если в дорогу отправлялись импульсивные боевики.

Профессору хотелось напоследок хотя бы пожать Окарине руку, но за ним везде следовала леди Айден, которая следила за ректором, как ястреб, и ему приходилось отыгрывать свою фобию.

Среди отбывающих на практику были и знакомые лица — принц Корнелиус и стоящий возле него, уже полностью здоровый, Редигер Бертон. Заметив лорда ректора, красноволосый юноша дружелюбно приветственно поклонился, а вот принц не смог скрыть лёгкой гримасы недовольства. Его выдавали поджатые губы, а ещё больше — красные раздраженные кавычки на лбу, которые Снейпу были прекрасно видны.

Когда все начали рассаживаться по местам, он смог стряхнуть с хвоста наблюдателя и успел напоследок подойти к леди Кассии, склоняясь над ее бумагами, будто что-то уточняя:

— Окарина, до свидания, я буду скучать.

— Вы уверены, что стоит говорить об этом сейчас? — Зашипела она, начиная шуршать списками и старательно прикрывая от него свое раскрасневшееся лицо. Оказалось, что леди Окарина легко смущается, очень уязвима к подтруниваниям, и, заметив эту ее особенность, Снейп теперь с удовольствием дразнил помощницу, наблюдая за ее мило алеющими ушками.

— А когда? Я отправляюсь в опасную экспедицию, а моя дама сердца даже не повязала мне на эфес ленту, не подарила самодельный шнурок на счастье и даже платка не дала. Я помню, мы об этом говорили.

— Ты перетрудился и теперь бредишь, — качнула головой Окарина. — Это практика боевиков, а не военные действия. Не думала, что для тебя это так важно. Но, если это немного успокоит, держи, — с этими словами она ловким, еле заметным движением вытряхнула из-за рукава лёгкий белый платочек и передала его профессору, делая вид, что даёт ему папку с документом на подпись.

Получив в ладонь желанный кусочек ткани, Снейп изобразил ручкой на верхней страничке корявое сердечко со стрелочкой и поспешил занять место в карете, напоследок расслышав позади гневное: "И как мне теперь отдавать этот список мэтру Карлу?!".

Не имея сил сдержаться, он весело хмыкнул, но тут же снова нарвался на раздраженный, подозрительный взгляд прекрасной боевички. Не желая вести бесед, он достал из саквояжа книгу и погрузился в чтение. У него была надежда, что подобное поведение отобьёт у спутников желание отвлекать его или задавать вопросы.

Однако долго читать ему не удалось — группа из семи экипажей растянулась по дороге, слышен был шум, смех, веселые крики. Преподаватели сидели в одном экипаже, а в остальных гудели молодые, разгоряченную юнцы, предвкушающие подвиги и записное веселье.

Профессор выглянул в окно на уже знакомые пейзажи — совсем недавно они ехали здесь с леди Кассией и он любовался золотом лесов на холмах. Теперь же природа пела и расцветала во власти весны, на ветвях истошно щебетали и пересвистывались шальные птицы, гудели над соцветиями насекомые, и шум стоял невообразимый, мешая осмыслить и усвоить прочитанное.

Чтобы занять себя, Снейп начал аккуратно изучать лица тех, с кем находился в карете. Леди Айден, к ее недовольству, сидела далеко от начальника, в самом отдаленном углу. Ректор твердо заявил, что рядом с женщиной сидеть не сможет.

По соседству со Снейпом устроился старший преподаватель Хемуль Лойсе. Уже пожилой мужчина с ухоженными усами занимал много места своей мощной фигурой, по сравнению с ним даже тренированный, мускулистый ректор казался тонким, изящным эльфом. Хемуль, устроившись на мягком сидении, попросил у всех прощения и тут же заснул, добавляя в общую какофонию раскаты своего громкого, глуховатого храпа, похожего на гул прибоя во время шторма.

На противоположной скамье устроились декан Боевиков, а с ней два младших преподавателя, Аеги Гуль и Густав Тайн. Эти были постройнее, и похожи, как братья — с белокурыми, как руно ягненка, лёгкими, мягкими кудряшками, только у одного глаза были серые, а у другого — зелёные.

Оба молодых человека смотрели на ректора так, будто он сейчас достанет из кармана кролика или совершит какой-нибудь иной умопомрачительный фокус. Поэтому, не желая выдерживать этот испытующий взгляд, профессор поплотнее завернулся в плащ и притворился спящим. Впрочем, притворяться пришлось совсем недолго — усталость и постоянное напряжение последних дней сыграли свою роль, и уставший Снейп задремал, добавляя к храпу коллеги мелодичное посвистывание.

Когда они подъезжали к мосту, леди Айден подалась вперёд, чтобы прикоснуться к его плечу и разбудить, и Снейп, ощущая чужое присутствие, но ещё до конца не осознавая, где находится, пробормотал:

— Да, Окарина, сейчас, ещё минуту, и продолжим работу.

Но, говоря это, он вдохнул незнакомый ему цитрусовый дух, вспомнил, где находится, и тут же отпрянул, разрывая тактильный контакт.

Декан боевиков сердито смотрела на ректора, недовольная подобной реакцией:

— Мы уже подъезжаем, скоро досмотр стражи.

— Да, спасибо, — кивнул он. — Нам подготовили бумаги на въезд.

— Конечно, леди Кассия? — Фыркнула леди Баттлфорт.

— Вообще-то леди Рейна, у леди Окарины не было времени на подобные мелочи, — мягко, но непреклонно отрезал Снейп, строго глядя на зарвавшуюся боевичку. Он понимал, что и сам не прав — упоминать спросонья знакомое имя — как размахивать красной тряпкой перед неприятелем. Но и терпеть непонятные претензии от постороннего, по сути, человека ему не хотелось. Поэтому он постарался сразу установить рамки, внутренне ощетинился, как бы указывая леди Айден не лезть не в свои дела.

Они не смогли продолжить словесную баталию, так как снаружи послышались голоса стражников у городских ворот и преподаватели высыпали из кареты, чтобы пересчитать по головам студентов, предъявить путевые листы и командировочные направления.

Въезд в город прошел без осложнений, в Ранмаре студенты попритихли и на станции телепортации вели себя почти прилично. Отправляться в Тантр также предстояло группами, и ректор, силой своего авторитета, в первой же группе отослал декана, утверждая, что пойдет последним. С ним оставался и Хемуль Лойсе, который, проснувшись, развил бурную деятельность, что позволило сократить отправление до десяти минут между группами. Очевидно, это была не первая его поездка, и даже не десятая.

Когда первые две группы были отправлены, и третья готовилась к выезду, у них образовался короткий пятиминутный перерыв, во время которого лорд Лойсе не размахивал руками, на манер регулировщика, раздавая указания, а просто прислонился к скамейке, зорко присматривая за редеющей толпой студентов.

— Лорд Хемуль, может, чаю? — Предложил Снейп, немного жалея деятельного коллегу. Раз уж он решил быть дружелюбным, почему бы не наладить контакты с новыми людьми.

— Не переживайте, лорд ректор, у меня все с собой, — преподаватель щёлкнул по стальной фляге, висящей на поясе, вызвав мелодичный звон. — Скоро отправим этих, и останется только наша группа.

— Прекрасно.

Хемуль слегка усмехнулся, добродушно поглядывая на ректора, но продолжать разговор не стал, лишь кивнул слегка и снова отошёл, раздавая команды по погрузке оставшимся ученикам.

Не прошло и получаса, как Снейп уже вставал с кресла в Тантре, ощущая лёгкую дрожь в мышцах после телепортации. Вслед за остальными он вышел в зал, сразу заметив на площади толпу студентов, сгрудившихся вокруг багажа. Он проследил за тем, чтобы никто не отстал и присоединился к группе.

Площадь перед зданием телепортации в Тантре находилась на возвышении, её окружал невысокий парапет, с обеих сторон вниз уходили городские улочки, а прямо перед глазами сразу открывался ошеломительный вид на горы. В отличие от Приграничных, более древних, приземистых и неуютных, Северные горы можно было сравнить с Альпами — высокие, четко темнеющие на фоне ярко-голубого неба, вершины укрыты шапками снега, а у подошвы гор зеленели невысокие леса и обширные луга, служащие пастбищами для овец и коров.

Молодые люди споро разобрали сумки и с весёлым гомоном спустились вниз, к ожидающим их каретам. Путешественникам предстояло проехать ещё около десяти миль, а дальше идти пешком к месту запланированного лагеря.

Оба младших преподавателя наперебой предлагали леди Айден понести ее багаж, но леди, горделиво хмыкнув, забросила рюкзак на спину, демонстрируя вовсю свою силу и независимость. Она очень старалась при этом попасть ректору на глаза, но тот, отвернувшись, следил за погрузкой, напрочь игнорируя женщину. Леди Айден пришлось устраиваться в карете, где ее тут же окружили коллеги и студенты, а ректор и вовсе дождался, пока все рассядутся, занимая оставшееся место в последнем экипаже.

Конечно, Лайонхарт намеренно держался в отдалении от декана, и был рад, что его руководящее положение позволяет ему отдавать приказы. Он удобно устроился на жёсткой скамье, совершенно не обращая внимания на пыль, поднятую от колес. Брусчатка дороги скоро сменилась на грунтовку, а после, когда они въехали в лесок, ехать пришлось по глинистым склонам, густо усыпанным листвой и пожелтевшей хвоей. Должно быть, после дождя проехать здесь проблематично, но, к счастью, последние десять дней погода держалась сухая и солнечная, и грунт успел просохнуть.

Поднимаясь все выше, они проезжали потрясающие по красоте пейзажи — склоны гор густо укрывала изумрудная поросль, кое-где виднелись деревенские домики с заросшими травой крышами, а воздух был искристо-сияющим, чистым и свежим, звенящим, как горный хрусталь. В сравнении с этими, горы Приграничья выглядели непричесанными и диковатыми, необщительными, как и населяющие их горцы. Здешние горы, поднимающиеся вверх на мили, пронзающие облака, казались более облагороженными, обладая своеобразным шармом и неумолимой смертоносностью. В Приграничье можно было упасть с горы и, обладая большой долей везения, выжить, здесь же неосторожного альпиниста ждала неминуемая гибель. Чтобы взобраться на одну из Северных гор, необходимо серьезно готовиться. Но и Приграничные горы не стоило недооценивать — они были коварными и могли таить в себе опасность для неподготовленного путника, что на своей шкуре успели ощутить Редигер, Алисия, да и сам Снейп.

Здесь опасность была очевидной, и он совершенно не собирался штурмовать гранитные склоны или взбираться на ледники, но подозревал, что сила сюжета не оставит его в покое. Отсутствие Алисии давало надежду на благоприятный исход поездки, но профессор уже достаточно прожил в этом мире, чтобы верить в то, что поездка обойдется без очередного "сюжетного события".

И неважно, что скоро при словах "интересное приключение" у него начнет дёргаться глаз.

Место для стоянки было подготовлено заранее — не очень высоко в горах, но и не очень низко. Оставив кареты, им ещё около часа пришлось подниматься вверх по петляющей среди изогнутых стволов широкой тропе, время от времени переступая через кривые, торчащие из земли корни и перескакивая по валунам через горные ручьи. Как объясняла Окарина, студенты академии бывали в этом месте не раз, с места стоянки за пару часов можно было подняться выше к скалам, где жили более опасные монстры, или же углубиться в лес для охоты за мелкой дичью. Кроме того, в шаговой доступности имелись родник с питьевой водой и ручей, а на полянке хватало места для палаток. Снейп знал, что на время практики у подножия гор в сторожке их ждали лесник и целитель, и в случае получения серьезного ранения или травмы студента могли быстро эвакуировать. А с мелочами вроде ушибленного пальца преподаватели справлялись сами — аптечка была обязательным пунктом в списке необходимых вещей, наряду с кружкой, миской, ложкой и ножом.

Достигнув назначенного места, лорд Хемуль тут же разбил подопечных на команды — часть студентов принялись расчищать места для палаток от шишек, острых ветвей и камней, другие направились в лес на поиски дров для костра, некоторые сортировали вещи и продукты, кто-то занялся палатками, — для всех нашлось занятие, и профессор посматривал за происходящим с интересом. Сам он в походы не ходил, туристом не был, и теперь открывал для себя бивачный быт.

— Лорд ректор, вы не против разделить палатку со мной? У нас не так много места, чтобы ставить вам отдельную? — Уточнил лорд Лойсе, делая пометки в плане.

— Нисколько, если вас не стеснит моё присутствие, — согласно кивнул Снейп. Он был даже рад поселиться с кем-то — меньше шансов, что к нему ночью попытаются пробраться с нечистыми намерениями. А тут в качестве защиты целый Хемуль, здоровый, как медведь.

Слаженными усилиями лагерь разбили уже за час, над костром пузырилась каша, а небо окрашивалось в алые предзакатные тона. После ужина преподаватели снова собрались, чтобы определиться с дальнейшими действиями. Бревенчатый стол, сбитый из срубленных тут же стволов, плакал золотистой смолой, пачкая бумаги, но это явно было лучшим вариантом, чем раскладывать карты и планы на коленях.

— Сегодня студентам лучше отдохнуть, все устали с дороги. А я схожу на разведку, — потирая подбородок, предложил Лойсе. — Поищу следы схиллы и моргота.

— Я могу пойти с вами, вдвоём поиски будут более эффективными, да и о безопасности забывать не стоит, — тут же вызвался ректор. — Уверен, коллеги Гуль и Тайн вместе со своим деканом проследят за порядком в наше отсутствие.

Леди Айден хотела было возражать, желая присоединиться к группе, но Хемуль кивнул, пресекая споры.

— Хорошо, я не знаю, кто здесь мог поселиться зимой, поддержка не помешает. Но и толпой ходить мы не будем, не стоит пугать будущую добычу раньше времени. Мы с ректором вернёмся часа через четыре.

Забросив рюкзак в палатку, профессор застегнул пояс, потуже перетянул ремни на перевязи, чтобы мечи не били его по бокам при ходьбе и не издавали лишнего шума, а также засунул в карман флягу с водой. У костра Редигер травил байки, сопровождая рассказы живой жестикуляцией, принц сидел рядом, смеясь вместе со всеми, и его волосы сияли, будто сплетенные из золотой паутины. Лорд Хемуль ожидал своего спутника у границы защитных чар.

— Круг нанесли давно, теперь только подновляем, зато спим в полной безопасности, — кивнул он на руны, вырезанные на стволах некоторых деревьев.

— Но я всё-же настаиваю на том, чтобы оставлять часовых на ночь. Не стоит проявлять беспечность.

— Разумеется, — Лойсе слегка усмехнулся, а Снейп, легко шагая по чуть влажноватой почве, отпустил своё чутьё, впитывая разом звуки, запахи, мельчайшие движения. Студенты остались позади, а Хемуль скользил между кустов так же бесшумно, не тревожа ветки и мягко огибая все преграды.

Примерно через час неспешного бега они выбрались на открытую местность, склоны гор освободились от леса, поднимаясь вверх и теряясь где-то в облаках. Обменявшись кивками, разведчики разошлись в разные стороны по едва заметным звериным тропам, внимательно осматривая выбоины скал — скальный моргот был коварным монстром, но не отличался чистоплотностью, поэтому следы его пребывания легко можно было обнаружить, а после, вернувшись со студентами, выследить и добить. Около часа профессор прочёсывал окрестности, мысленно отмечая для себя места лёжки мелких тварей — в одной из обнаруженных им пещер, к которой он близко не подходил, обитала целая стая довольно крупных, размером с собаку, летучих мышей, а в другом месте между камней обитал ящер, напоминающий варана. Конечно, это не было предметом практики, но даже такую добычу можно вписать в дневник.

Ночную тишину гор иногда нарушали крики животных и птиц, в траве стрекотали насекомые, проползали редкие ночные гады, и профессор решил возвращаться, слегка тревожась за своего коллегу. На месте их предполагаемой встречи Хемуль не наблюдался, и Снейп прошел по его следам, размышляя, что могло задержать боевика. Минут через десять Лойсе вынырнул из расщелины скал, будто соткался из теней, кивнул и приложил палец к губам, призывая к бдительности. Совершенно неслышно они спустились с горы, углубляясь обратно в лес.

— Я нашел моргота, — доложил Хемуль, когда они уже подходили к лагерю и не боялись больше никого спугнуть — Он как раз ужинал козлом. А значит, теперь будет спать как минимум до обеда. Успеем снарядить группу.

— Хорошо, лорд Лойсе, ложитесь отдыхать, а часа через четыре я разбужу Гуля или Тайна.

— Лучше Тайна. Гуль охотнее дежурит до полуночи, а Густав любит встречать рассветы.

Хемуль, прищурившись, любовался на огонь костра, а Снейп уселся на бревно, прислушиваясь к дружному храпу из палаток. Заметив, что Лойсе пока не собирается спать, профессор предложил:

— Завтра вы с леди Айден можете взять четвертый курс и сходить на моргота, а я пока займу третий пробежкой по лесу, поохотимся и заодно поищем следы схиллы. Если мне не изменяет память, у них по плану практики было указано ориентирование. Вот и запишут у себя в отчетах.

— Было, — боевик слегка склонил голову, после лукаво усмехнулся. — Вы стали так внимательны к деталям, ректор. Раньше вы бы назвали это чепухой — планы, дежурства, дневники… Но это хорошо, с таким подходом мы все ощущаем себя защищёнными.

Кивнув напоследок, громадный преподаватель скрылся в палатке, плотно прикрывая за собой полог, чтобы не напустить комаров, и уже через пять минут его богатырский храп примешался к общему хору. Снейп обескураженно покачал головой — вот так расслабился и снова выдал себя постороннему. Хемуль мог выглядеть беспечным, но он был охотником на монстров, а значит — наблюдательным человеком. Однако и он, похоже, сейчас одобрил новую личину ректора, выражая таким беспечным поведением своё доверие.

С утра в лагере поднялась уже привычная суета. Дежурные готовили завтрак, студенты умывались, слышен был звон мечей — кто-то решил устроить раннюю тренировку. Густав Тайн, который дежурил утром, отправился отсыпаться в палатку, а Снейп с Лойсе делили студентов на группы — кто пойдет охотиться на скального моргота с леди Айден, кто останется присматривать за лагерем, а кто уйдет в лес с ректором. Возражения декана Баттлфорт о том, чтобы Лайонхарт пошел с ней в горы, как опытный охотник на монстров, легко отбрили необходимостью прикрывать в лесу третьекурсников и сопровождающего их Аеги Гуля от неизвестных опасностей.

— Декан, вам с лордом Лойсе в сопровождении двадцати студентов вполне по силам одолеть одного моргота, а я прикрою в лесном рейде группу преподавателя Гуля.

— Преподаватель Гуль вполне может сопроводить студентов сам.

— То есть, вы мне сейчас предлагаете наплевать на технику безопасности? По инструкции на десять студентов в рейде полагается один преподаватель соответствующей квалификации. В лес идут двадцать третьекурсников, к ним прилагается два преподавателя. Если мы проявим небрежность, а с кем-то из учащихся произойдет несчастный случай, мы все отправимся под суд за халатность.

Снейп, выговаривая это, собрал язвительность из всех душевных тайников, на минуту снова ощущая себя прежним угрюмым зельеваром, полным яда, и постарался сдержать себя. Нет, ему не хотелось возвращаться к прошлому, тем более сейчас, когда его якоря-Окарины не было рядом. Но и эта короткая отповедь имела результат — леди Айден побагровела. Аеги Гуль таращился на начальника, как дикарь на божество. Хемуль же отчаянно тер нос, но в глазах его плескался смех.

"Ах, да, точно, у них же ректор Лайонхарт и техника безопасности это повод для шуток".

Таким образом, сразу после завтрака, проверив оружие и оснащение, две группы снарядились в поход. Снейп в припадке паранойи напоследок еще раз проверил аптечку лорда Лойсе, тихо ругаясь на отсутствие в лагере медика, а Хемуль терпеливо кивал, но ректор видел, что старший преподаватель-боевик еле сдерживается, чтобы не заржать. Увы, ответственность за жизни учеников въелась в подкорку Снейпа еще в годы работы в Хогвартсе, и теперь, оставаясь по сути учителем, он никак не мог от неё отказаться.

Проводив четверокурсников, ректор обернулся к своей группе. Третий курс в полном составе, за исключением пяти дежурных, уже сгрудился возле Аеги, подростки взволнованно поблескивали глазами, видно, им не терпелось поскорее отправиться в лес на поиски приключений. Редигер, стоя чуть в стороне возле Корнелиуса, казался более собранным и спокойным. Он явно помнил о зимнем инциденте и не собирался рисковать зря.

— Коллега Гуль, передаю вам руководство, я буду страховать, — кивнул Снейп, и младший преподаватель вспыхнул румянцем, как девица, что было особенно заметно с его светлыми кудряшками и тонкой бледной кожей. Аеги явно ждал, что ректор заберёт себе главенствующую роль, и теперь не мог скрыть своего удовольствия от оказанного доверия.

В свою очередь, мотивы профессора были очевидны — пусть уж лучше процессом управляет опытный человек, расставляет людей, направляет и читает лекции. В конце-концов, ректор пока ощущал себя в этом деле новичком, хуже любого первокурсника, хоть и прочитал учебники и бестиарии, которые ему посоветовала Окарина. Мечом махать — запросто, но организовывать работу явно рановато.

Гуль быстро разбил подопечных на двойки и тройки, кого-то послал вперёд в качестве авангарда, других расположил по бокам, как поддержку и прикрытие. Принца и Редигера оставил в центре, как и пару других заблудших князьков из соседних стран. Ректор не был с ними знаком лично, но подозревал, что ещё доведётся столкнуться.

Следить за рассыпавшимися по лесу студентами было непросто, но с новыми способностями не доставляло трудностей. Двадцать человек, плюс преподаватель — даже с закрытыми глазами их присутствие ощущалось очень явно. А ещё сова в дупле, три голубые белки на ветвях, змея в кустах, громадная черепаха среди камней на восемь часов… Что?

Первые двойки уже миновали опасное место, а Снейп чуть сместился, приближаясь к лёжке. Существо спало, и, видимо, присутствие посторонних его пока не потревожило. А возможно, ещё было слишком холодно для активного движения и охоты. Монстр гаргантюа, по классификации относится к созданиям низкой степени угрозы. В герцогстве Симерия за такими в подземелья ходили авантюристы невысокого ранга, D и F. В принципе, с чудовищем можно было разделаться одним ударом, даже не привлекая внимания, но профессор колебался — стоит ли вмешиваться или позволить студентам проявить себя? Аеги Гуль, бесшумно выскользнув из-за куста, чуть качнул головой, прикладывая к носу два пальца. Понятно, не трогать, оставить для второго курса — ребята приедут на это же место охотиться на следующей неделе. Ректор кивнул, огибая развал камней, а студенты даже ничего не заметили, продолжая путь по лесу и стараясь не топать особо сильно. Похоже, младший преподаватель Гуль был не таким уж неопытным боевиком, раз заметил спящего монстра, когда двадцать студентов, проходя в пяти метрах, его не засекли.

Примерно через полчаса разведчики наткнулись на целое гнездо насекомых — прыгучих метровых полосатых васпов с рудиментарными крыльями и полуметровым жалом. Твари оказались настырными, агрессивными и их было много. Досталось всем, и даже ректору удалось вволю помахать мечом, прикрывая наименее спортивных. Монструозные осы-переростки прыгали на противников слаженно, по несколько особей, целились в живот и в мягкие ткани, их хитиновые брюшка хрустели и ломались под ударами, а плоть этих насекомых-переростков имела неприятный желтоватый оттенок и воняла. К концу боя все участники сражения испачкалась в жиже, а двое студентов получили лёгкие ранения — один в руку, другой в бедро.

Гуль со Снейпом быстро обработали повреждения, ввели противоядие. На короткое время Северус ощутил ностальгию — сколько детишек ему приходилось вот так врачевать в Хогвартсе, хоть и зелья были другими, сваренными собственноручно.

Окончив оказывать первую помощь, младший преподаватель предложил свернуть к западу, где протекала неширокая, но бурная горная речка. Там можно было освежиться, почистить одежду и снаряжение, чтобы не возвращаться в лагерь совсем уж в плачевном виде. Идея была принята на ура, молодые боевики оставались аристократами и весьма трепетно относились к собственному внешнему виду. А некоторым не хотелось показываться в таком состоянии перед прекрасными очами своего декана. Приняв прежнее построение, группа направилась к водоёму.

Шумный поток петлял среди крупных обломков скал по каменистому руслу. В период таяния снега ручей становился более полноводным, опасным, почти превращаясь в реку, но сейчас уровень воды едва доставал до колен, хотя напор оставался мощным, грозя сбить неосторожных купальщиков с ног. Подобрав удобный спуск к ручью, Аеги разбил студентов на группы. Пока одни приводили себя в порядок, другие охраняли и исследовали окружающую местность. Каждые пятнадцать минут группы менялись.

Снейп подсчитал, что такими темпами им понадобится час, чтобы закончить водные процедуры, и после необходимо будет возвращаться в лагерь. Сам он нырять в холодную воду не спешил, пропуская молодежь вперёд. Оставался поблизости, наблюдал и слушал.

После победы над васпами студенты приободрились, загомонили живее, делились впечатлениями, принялись беззаботно сплетничать, пользуясь тем, что контроль руководителей ослаб. Снейп, усмехаясь, слушал, как юнцы похвалялись количеством сраженных монстров, подкалывали друг-друга, сомневаясь в реальности названных цифр.

— Ты, Фреи, никак не мог завалить пятнадцать штук, не заливай. Даже Бертон говорит о восьми, а он из нас самый сильный.

— Ну, ладно, может, не пятнадцать, а чуть меньше… — не смутился чернявый хвастунишка Фреи. — У меня просто в глазах рябило, рядом ректор рубился, ошмётки так и летели, вот и обсчитался.

— Ректор Лайонхарт крутой, — согласно пробурчал Редигер, тщательно протирая куском ткани лезвие своего меча.

— А мне он не нравится, какой-то напыщенный индюк, — недовольно проговорил принц Ранемон. — Не понимаю, почему его так превозносят.

— Корнель, ты не прав, — возразил ему друг. — Он зимой меня спас, и Арти, и Алисию.

— Я вообще плохо понял, что там происходило, мне никто ничего конкретного так и не рассказал. По вашим словам, они с леди Окариной вдвоем рубили слайма, еле добили. Что там за слайм такой? А ты вообще был без сознания, что ты мог видеть?

— Арти врать не будет. Его просили не распространяться, и я не стану. А ты злишься, что Алисия теперь только на ректора и смотрит.

— Ха, у нее шансов нет, — вмешался Фреи. — Все знают, что леди Айден ректора застолбила. Как только его фобия перед женщинами пройдет, так сразу и охомутает.

— Судя по тому, как ректор её стороной обходит, долго ей ждать придётся, — засмеялся Китар, смуглый красавец, наследник какого-то мелкого княжества в пустыне.

Корнелиус заметно помрачнел, видимо, ревность никуда не делась, затуманивая парню мозг. Их беседу прервал преподаватель Гуль, который отправил студентов в патруль, загоняя мыться последнюю группу. Сам Аеги успел освежиться, умыть лицо, окунуть в воду голову, и теперь с его вьющихся светлых кудрей капало на кожаный воротник.

Не имея сил сдержать учителя в себе, ректор ворчливо распорядился:

— Коллега Гуль, вытрите хорошо волосы, не то заболеете.

Аеги широко улыбнулся, потряс головой, как собака, и брызги полетели во все стороны. Мальчишка, сколько ему — не больше двадцати пяти, где ему бояться менингита, когда монстры не пугают.

— Не заболею, лорд ректор, нам леди Фрезия достаточно лекарств от простуды запаковала.

Снейп умывался последним, пока студенты досушивали свою амуницию. Он решил не мочить волосы, лучше помоет голову в лагере, а вот костюм пришлось оттирать мыльным корнем прямо на себе — внутренности васпов уже успели присохнуть к штанам и куртке.

Закончив с банными процедурами, группа направилась к лагерю. На обратном пути неприятностей не случалось, но и следов желаемого монстра не обнаружили. Снейп решил позже прогуляться по окрестностям, надеясь на везение в поисках следов осторожного ночного зверя. Возле палаток уже сновали четверокурсники, а в стороне валялась туша моргота, которого студентам нужно было ещё обмерить и зарисовать в дневники. Аеги, легко улыбаясь, кинул рядом пучок полуметровых жал, перетянутых ремнем:

— Мы тоже не с пустыми руками, — похвалился он, а Густав, который оставался в лагере, глянул на него с некоторой завистью.

Лойсе довольно кивнул:

— Хорошо, что второкурсники на них не наткнулись, они послабее будут, могли пострадать.

Убедившись, что все вернулись в лагерь благополучно, а раненые получили надлежащий уход, Снейп прихватил котелок, забрал из рюкзака тюбик шампуня и ушел в лес мыть голову. Не то, чтобы он стеснялся, но его огненные плетения оставались несовершенными и он не хотел привлекать лишнего внимания к своим попыткам согреть воду местной магией. А чары Хогвартса применять нельзя — он помнил, как действуют здесь заклинания и меньше всего желал вскипятить весь ручей разом.

На удивление, сделать воду в котелке достаточно горячей получилось всего с третьего раза, Окарина бы им гордилась. Распустив хвост, мужчина вспенил шампунь в ладонях, тщательно отмывая шевелюру, а после, приладив дужку котелка на куст и согнувшись в три погибели, принялся промывать пряди от мыла. Уже заканчивая купание, он ощутил за спиной чужое присутствие, и предположил было, что это кто-то из студентов пришел за водой. Но после ветерок донес до чуткого носа цитрусовые нотки, и Снейп тут же отскочил, не позволяя себя коснуться. Если бы мог — выгнул спину, вздыбил шерсть и выпустил когти. Но чего нет, того нет. Вода с мокрой головы текла на рубашку, неприятно охлаждая ворот. Поражённая такой реакцией, леди Айден застыла с поднятой рукой, но тут же медленно опустила. Взяв себя в руки, она с некой игривой обидой попеняла:

— Я хотела подать вам полотенце, лорд ректор. Зачем же было так отскакивать. Смотрите… теперь вся одежда мокрая… Помочь вам переодеться?

— Нет, леди Баттлфорт, помощь не требуется, и я бы попросил не подкрадываться.

— Но вы же догадались, что это я…

— Поэтому и отпрыгнул. От лорда Лойсе я бы полотенце принял.

Снейп понадеялся, что эта откровенная грубость оттолкнет-таки настырную боевичку и она поймет, что ей ловить нечего. Черные брови леди гневно сошлись на переносице:

— Зато от леди Окарины вы так не шарахаетесь! И позволяете ей себя касаться, я видела, и не раз, как вы ей перо подавали, папки брали, пальцами соприкасаясь…

Снейп вздохнул, забрал оставленное на ветке полотенце, промокая волосы. Похоже, леди относилась к разряду тех, что совсем не понимают намёков. Прискорбно, придется побыть хамом и растоптать последние девичьи надежды. Завернув волосы в пушистую ткань и свернув материю в тюрбан на затылке, он более уверенно глянул на своего декана.

— Послушайте, леди Баттлфорт. В этом году роль злодея примерил на себя я, и вам не стоит перетягивать на себя эту повинность. Как говорит леди Окарина, "Антагонистов у нас и так слишком много", так что давайте не будем их ещё множить. Буду прям, как мой меч: я позволяю леди Кассии касаться своей руки, потому что мне не доставляет этого никакого беспокойства. Более того, мне это нравится.

Леди Айден изменилась в лице и слегка покраснела, не ожидая от спокойного ректора такой откровенной многословности. Но Снейп ещё не закончил. Заложив руки за спину и не обращая внимания на свой несколько нелепый вид — Квирреллу тюрбан нисколько не мешал, — он продолжил говорить, будто читал лекцию:

— С некоторых пор личное пространство для меня было ценным, и, за что мне нравится наш коллектив, все сотрудники отнеслись к моему маленькому недугу с пониманием, сохраняя право на приватность. Но при этом, я остаюсь человеком, которому не чужды эмоции и привязанности, а так как вы знаете меня достаточно, то понимаете, что я являюсь также чрезвычайно впечатлительным и увлекающимся, ведь так?

Не зная, что ответить, декан боевиков растерянно кивнула.

— Исходя из этого, можно признать, что к леди Кассии я испытываю глубокие, нежные, искренние чувства, о которых я уже ей говорил и планирую продолжить рассказывать, пока она будет мне это позволять. Более того, в своей неуклюжей навязчивости я позволяю себе робкие мечты и планы о том, какое кольцо ей подарить, какими цветами порадовать и как назвать в будущем совместных детей. Я очень хорошо её узнал, в том числе знаю её предпочтения в еде и досуге. Я могу её рассмешить и утешить, мне искренне интересны её взгляды на жизнь, мнение по разным вопросам, и это исследование не надоедает. Мне хочется узнавать её больше, во всех гранях и проявлениях, и я не желаю терять это прекрасное чувство сердечного родства из-за чьих-то сиюминутных капризов.

— Лорд Лайонхарт! Но я ведь вас люблю!

— Леди. Вы меня не знаете. У нас нет ни единой совместной темы для разговора, кроме студентов, их учебы и дел факультета. Вы увлеклись симпатичным лицом и моими навыками культиватора, не имея ни малейшего представления о том, что таится внутри. Кроме деловых вопросов нас не связывают ни приязнь, ни хобби, ни мировоззрение. Поэтому я вежливо прошу вас забыть о своих притязаниях и отступить в сторону.

— Вежливо? Ха! Какой же вы после этого антагонист? — Дерзко поинтересовалась боевичка.

— Своеобразный, — спокойно ответил ректор.

— А если я сейчас закричу, скажу, что вы на меня напали, домогались, потребую понести ответственность…

— В этом случае, дорогая леди, мне придется показать, каким антагонистом я являюсь на самом деле, — холодно улыбнулся Снейп, на мгновение выпуская на поверхность Темного мага, Пожирателя смерти, каким он долгие годы являлся. Похоже, увиденное было достаточно убедительным, так как бесстрашная леди Баттлфорт, ахнув, прижала руку к губам, отступая назад и глядя на ректора с ужасом. Конечно, местные детишки привыкли к толчкам с лестницы, подножкам и дракам с соперницами, где им тягаться с ужасами, которые приходилось видеть, а иногда с содроганием и совершать личному зельевару Темного лорда. Даже монстры, которых лихо побеждает отважная леди, не сравнятся с чудовищами, скрывающимися под человеческим обличьем, а именно люди и были основными противниками из прошлого Снейпа. Решив, что демонстрация была достаточной, он снова вернулся к личине добродушного ректора, прекрасно понимая, что эту картину леди Айден никогда не забудет.

— Со всем почтением прошу леди сохранить нашу беседу в тайне, — очень вежливо попросил он. — И ещё раз подчеркну — если мне для сохранения своей чести придется все три ночи не спать, я охотно это сделаю. Но не предам доверия человека, который мне дорог.

Испуганно кивнув, подавленная боевичка ускользнула, боясь даже поднять на ректора взгляд. Страшный, он и правда был очень страшный, и теперь леди Айден вряд ли осмелится когда-то ещё к нему подойти. С одной стороны, это радовало, но с другой мрачное прошлое всё не отпускало Снейпа, показывая время от времени свои оскаленные клыки. Он не хотел, чтобы Окарина когда-нибудь увидела эту его уродливую сторону, так же испугалась и сбежала, но долго ли он сможет оставаться на светлой стороне, если так и норовит соскользнуть обратно во мрак при любом удобном случае?

Сокрушаясь и вздыхая, он вернулся в лагерь, сменил промокшую одежду, заплёл подсохшие волосы и, обложившись аптечками, принялся проверять запасы, пополняя потраченное за день. Среди четверокурсников пострадал только один, он неудачно подставился под удар копытом, отлетел к скале и заработал лёгкую контузию, щеголяя теперь кокетливой повязкой на затылке.

Перекладывая бинты и читая составы на пузырьках и флаконах, Снейп так увлекся, что опомнился, лишь когда на его колени упала темная тень. Подняв голову, он увидел лорда Хемуля, который протягивал ему миску с кашей.

— Ужин, лорд ректор. Я вас окликнул, но вы были слишком заняты.

— Благодарю вас.

Лойсе пристроился рядом, усаживаясь по-турецки прямо на землю, поставил рядом свою тарелку и предложил:

— Вам помочь?

— Нет, спасибо, я уже почти закончил, — захлопывая крышку и отставляя коробку в сторону, качнул головой Снейп. Преподаватель, взяв ложку, с хитринкой покосился на ректора, после чего вполголоса пробормотал:

— Вам же даже не хочется здесь быть. Копаться с лекарствами для вас намного интереснее.

Признавая, что отпираться бесполезно, Северус пожал плечами:

— Если бы не поехал, было бы странно.

— У вас хорошо получается. Вы справляетесь лучше, чем раньше, с душой, — добродушно улыбнулся в усы лорд Хемуль и замолчал, активно приступив к трапезе. Снейп слегка усмехнулся и также занялся ужином. Если пожилой боевик считает его хорошим человеком, возможно, ещё не всё потеряно и он сможет поддержать баланс, не позволит своей прошлой жизни испортить настоящую и сможет отвоевать себе "счастливый финал".

Оставшиеся дни практики пронеслись без особых приключений. Третьекурсники полночи прыгали по чаще, но выследили и общими усилиями побороли схиллу. Озорной Фреи, желая разыграть Китара, крался ночью к чужой палатке и по пути влез ногой в котел с кашей, приготовленной на завтрак, перебудив всех руганью и грохотом. За погубленную кашу проказника ругали и после гоняли по лесу, желая поколотить. Густав Тайн, возвращаясь с родника, зацепился за корень и вывихнул ногу, и Снейпу пришлось вправлять и бинтовать ему пострадавшую лодыжку. Если до того на него с любовью посматривал только Аеги, то теперь оба младших преподавателя глядели на ректора, как на родного дядюшку.

Зато леди Айден, в противовес своему прошлому поведению, старалась не сталкиваться лишний раз с ректором, обходя его по широкой дуге. Учитывая, что и сам Снейп не желал приближаться лишний раз к леди, это со стороны выглядело даже забавно, как причудливый танец, в котором партнеры ходят кругами, стараясь оказаться максимально далеко друг от друга.

Торопливые сборы и спуск с горы ректор воспринял с воодушевлением, и, забрасывая на плечо облегченный от припасов рюкзак, даже слегка насвистывал. Муравьиная суматоха в лагере напоминала первый день, но теперь студенты сворачивали палатки, собирали потерянные вещи и убирали мусор.

— Колышки пересчитайте. Не потеряйте, а то спать в следующий раз будете под кустом, — командовал законопослушный Тайн.

— Кто так сворачивает. Этот ком в чехол не впихнешь, перепаковывай, — издевался над своими помощниками насмешник-Гуль.

Лорд Хемуль, по обыкновению, сновал по всему лагерю, раздавая распоряжения и помогая то здесь, то там. Деревянный ящик, полный заспиртованных образцов и останков поверженных монстров стоял в стороне, его доставят зельеварам, а пока ценный груз студентам придется нести вчетвером, поочередно сменяясь.

На обратном пути декан Боевиков очень постаралась оказаться в разных с ректором каретах, зато младшие преподаватели устроились рядом со Снейпом, втягивая его в беседу. Гуль оказался уроженцем здешних мест и по пути рассказывал о местных достопримечательностях, водопадах, горных озёрах, парках и музеях, которые лорду Лайонхарту просто необходимо при случае посетить. А тот, в принципе, и не против, главное с работой разобраться. Северус представил, какая гора бумаг должна ждать его в кабинете по возвращению и по коже пробежали мурашки.

Живописный Тантр, которому Аеги пел дифирамбы, промелькнул перед глазами ректора практически незамеченным, но возвращение в ставший уже родным Ранмар отозвался теплом в душе. Совсем скоро, через несколько часов, они приедут в академию, наконец-то он вернётся… домой. Снейп даже хмыкнул — ему никогда и в голову не приходило называть “домом” Хогвартс, наверное, потому, что там его никто по-настоящему не ждал.

Уже в сумерках, добравшись до академии и оставив студентов возле здания арены разбирать багаж под присмотром декана и преподавателей, ректор забрал командировочные документы и путевые листы, чтобы занести их в канцелярию и медленно направился к Центральному корпусу. Вокруг продолжалось бурное цветение — одни деревья сбросили лепестки, зато другие только распускались, соревнуясь с не менее яркими и душистыми клумбами. Вся территория зеленела, напоминая райский сад.

Часы на башне мелодично пробили восемь, студенты уже должны были разойтись по дормиториям, поэтому аллеи оставались пустынными и Снейп не ожидал никого увидеть, но на крыльце заметна была стройная изящная фигура, затянутая в плотный фиолетовый шелк. Очевидно, леди Кассия ожидала кого-то, и, заметив фигуру ректора, окинула его внимательным взглядом, с ног до головы, оценивая и запылённую одежду, и слегка впавшие от усталости черты лица. Убедившись, что мужчина цел и визуально здоров, она медленно кивнула, сохраняя спокойное выражение лица, но в глазах плескались забота и тепло. Остановившись перед ступеньками, Северус кивнул в ответ, так же, одним взглядом говоря, что с ним всё в порядке и как он скучал. Конечно, сейчас не место и не время, но какая же она красивая, будто самая яркая звезда на небосводе…

Не желая показывать себя мягкосердечным слюнтяем, он кашлянул и сообщил:

— Леди Кассия, добрый вечер. Поездка закончилась благополучно, цели практики достигнуты. Из числа учащихся девять пострадавших, все легко, помощь оказана вовремя. Педагоги обошлись без травм. Надо будет поблагодарить леди Фрезию за грамотный подбор медикаментов.

— Добрый вечер, лорд ректор. Хорошо, количество пострадавших в пределах нормы, бывало и хуже. Я очень рада.

Снейп мягко улыбнулся, принимая все скрытые смыслы этого “рада” — не только за студентов, но и за него.

— Давайте сюда документы, я отнесу их леди Рейне. А вы пока приводите себя в порядок, расскажу о делах после ужина, — забирая у него пухлый конверт, распорядилась Окарина.

Спорить с ней он не собирался, двумя руками поддерживая саму идею принять теплую ванну без необходимости полчаса играться векторами над котелком. Личные комнаты встретили его уютным полумраком, окна были приоткрыты, на столе царил образцовый порядок, а в спальне на тумбочке благоухали в вазе цветущие персиковые веточки. Совсем маленькая вольность, шалость в стиле Окарины и напоминание, что не только он может оставлять цветы в чужой комнате.

Приняв ванну, он переоделся в привычный уже домашний костюм, внутренне радуясь отсутствию необходимости таскать с собой меч. В гостиной на столе уже ожидал поздний ужин, и Снейп, не скрывая удовольствия потянулся за вилкой, вожделенно рассматривая стейк с овощами на своей тарелке. Леди Кассия, сидя тут же на стуле, лукаво улыбнулась, но молчала, пока он не утолил первый голод. Вдыхая ароматы пряных трав и с удовольствием разжевывая небольшие кусочки сочного мяса, ректор выражал собою столько довольства, что это вызывало даже некоторое умиление.

— Извините, Окарина, — аккуратно промокая уголки рта платком, повинился он, — все дни готовили попеременно преподаватели Гуль, Тайн и Лойсе, и у них хорошо получалось. И я ничего не имею против каши. Трижды в день. Но такой рацион всё-же немного наскучил.

— Я понимаю. Леди Айден совсем не умеет готовить, да её бы никто и не просил.

— Мои способности кулинара примерно на том же уровне. Я могу пожарить яичницу, сварить сосиски, но более сложные рецепты предпочитаю не воспроизводить. Если только это не зелья.

Леди Кассия рассмеялась, представляя, как ректор, величественно возвышаясь над котлом, варит там сосиски, и подлила в бокал ещё холодного морса из кувшина.

Когда с едой было покончено, а столовые приборы сменил чайный набор, Снейп принялся обстоятельно рассказывать о поездке, с какими монстрами им пришлось столкнуться и какие трудности их там подстерегали:

— Клянусь, если бы не ваша помощь, я бы оказался абсолютно беспомощным! Эти васпы совершенно непредсказуемы. Я боялся, что кто-то и правда пострадает. Пришлось попотеть, чтобы отбиться. И ещё вода для умывания — как я котелок не проплавил, я не понимаю. Один раз вектор не так наложил, вода замёрзла. В другой раз — вскипела и испарилась за три секунды. Хорошо, что меня никто не видел, сплошной стыд.

— У вас правда всё хорошо получается, хотя это и было сложным испытанием.

— Я на практику больше не поеду, — весомо ответил Снейп, а после, слегка смущенно глянув на Окарину, признался: — Правда, меня, скорее всего, больше и не позовут.

— И что вы сделали?

— Я… Как бы поточнее выразиться… Напугал леди Айден.

— Напугали декана Боевого факультета? Чем?

— Своим… лицом.

Окарина, склонив голову, молча ожидала продолжения рассказа, явно не до конца его понимая. Снейп решил, что лучше выложить об этом самому, чем скрывать дальше такие неприятные факты, и признался:

— Вы же знаете, что в своей… той жизни я был не очень хорошим человеком. Мне приходилось делать много плохих, правда плохих вещей. Даже убивать. Я этим не горжусь, но это так, это было. А тут леди Айден попыталась меня спровоцировать, угрожала, вот я и не сдержался. Показал себя таким, каким… был раньше. А она испугалась. И я не стыжусь, и сделаю это снова, если кто-то попробует проявлять подобную навязчивость.

— Остыньте, Северус, — успокаивающе положила ладонь ему на рукав Окарина. — Я признательна, что вы так откровенны, но грехи прошлого мы ворошить не будем, так же, как и отпугивать всех “злыми лицами”. Я не вправе вас осуждать или оправдывать, но хочу напомнить, что вы уже перешли грань, и вам дали ещё один шанс. Который вы можете использовать лучше, поступать иначе. Говорят же: “пока смерть не разлучит”, она стирает все долги. Давайте будем считать, что своей кончиной “там” вы уже за всё расплатились, и теперь просто постарайтесь в этой, новой жизни не совершать тех же ошибок. Или тут вы тоже собираетесь стать убийцей, а на леди Айден тренировали Особый Кровожадный Взгляд?

— Нет, ни в коем случае, здесь я никого убивать не собираюсь. Разве что монстров.

— Вот видите, я знаю вас не так долго, но за это время вы не показались плохим человеком, мы все вам очень доверяем, так поверьте и вы в себя.

— А если я не сдержусь? Если обижу… вас?

— Вот когда обидите, тогда и будем разбираться. А пока мы напоминаем дураков, которые плачут из-за сбежавшего молока, хотя ещё даже не зажгли плиту.

Снейп с признательностью сжал тонкую ладонь, ощущая искреннее облегчение. Его и правда страшил этот разговор, он ломал себя, делая признание, упустив из внимания, что и леди Кассия в своё время уже пережила “самое страшное”, и в свете этого откровения бывшего убийцы, мучимого раскаянием, не покажутся таким уж шокирующим открытием. А ещё в очередной раз восхитился, насколько сильный, несгибаемый дух кроется в этом хрупком теле. Решив рассказать и остальное, он смущенно добавил:

— А ещё я признался леди Айден в своих чувствах к вам. Но попросил держать это в тайне.

— Северус, можно я отвечу на это, что вы ужасны, болтливы и распущены? Или это ваш хитрый план таким образом оповестить о своих намерениях всю академию? Только по одному и с условием каждому “держать всё в тайне”?

— Будь моя воля, я бы рассказал сразу всем, и ещё каждодневно напоминал, но, боюсь, вы не оцените такой публичности.

— Я же говорю — болтун и ловелас, — но по лицу было заметно, что Окарина не сердится, а подтрунивает, поэтому Снейп встал, сгреб смеющуюся девушку в охапку и уселся в кресло, держа её у себя на коленях. За окном вздыхало и шелестело море, огоньки в домах перемигивались с фонарями на мачтах рыбацких лодок, а Северус, прижимая к груди своё самое дорогое здесь сокровище, вдыхая знакомый аромат духов и кожи, чувствовал себя спокойным и непростительно, преступно счастливым.

///

Через два дня из столицы вернулся Маккена. Снейп не хотел признаваться, но ему было любопытно, как встретит блудного ассистента пылкая Альмерия. Как рассказала леди Фрезия, бедняга Ангус уже из кареты выбирался, держа в руках лирный корень, как щит, и только наличие этого ценного подношения не позволило леди Алленфлау устроить ему тут же на месте шумный скандал с жалобами и капризами.

— Значит, не напрасно хлопотали, — кивнул ректор. Ему ли не знать, чем отвлечь зельевара. Разумеется, Маккене достанется, но это уже будет потом, через недельку, когда леди Альмерия наиграется со своим корнем, за это время подостынет и страсти поутихнут.

— Странно, что Теон ещё не пришел тоже что-нибудь просить, — задумчиво сказала Окарина.

— Он в последнее время какой-то особенно тихий, — неопределённо пожала плечами леди Ассизи. — Может, ещё подойдет.

Теон Грей, глава факультета Магического анализа и теоретических исследований попадался ректору на глаза редко. Этот высокий худощавый синеволосый мужчина лет тридцати с эспаньолкой неохотно выходил из своего кабинета, предпочитая одиночество. Даже на прогулки он выбирался на рассвете, а во время собраний выбирал наиболее отдалённые и тёмные углы. Красивый, но удивительно нелюдимый, он в дополнение к этому был ещё и рассеянным, постоянно погружённым в размышления, поэтому даже самые романтично настроенные студентки редко уделяли ему внимание.

— Леди Фрезия, Грей меня беспокоит нечасто, и скоро каникулы. Если будет возможность, намекните ему, пусть обдумает свой запрос. Если не в этом году, то в следующем постараемся его осуществить.

Глава целителей кивнула и удалилась, а Снейп принялся ломать голову над очередными затруднениями, а именно — где жить в столице.

— Если я граф, значит, и там должна быть резиденция? — Неуверенно спросил он помощницу.

— У ректора был какой-то дом в пригороде, совсем небольшой. Но я не подскажу, где. Вам придется обратиться к стряпчему. Мэтр Карл пригласил нас погостить, за три дня успеете и во дворце показаться, и со своими делами разобраться.

— А мне точно нужно быть во дворце? Там и так людей хватает.

— Вопрос престижа. Ханлин не единственное учебное заведение, все хотят о себе заявить, поэтому руководству приходится присутствовать, отвечать на вопросы родителей и между делом хвастаться.

— То есть, это не только день рождения, но ещё и профориентационные сборы.

— Не ворчите, это рабочие моменты. Там будем не только мы, но и все деканы, и некоторые из преподавателей. Ну, и студенты, разумеется. Принц Ранемон со свитой точно приедет, поэтому прошу, пожалуйста, сохраняйте бдительность и ни во что не вмешивайтесь.

Снейп нахмурился, но делать было нечего. Вещи упакованы, последние приготовления завершены. Некоторые студенты уже разъехались, другие закрывают практики, сдают "хвосты" и донимают преподавателей пересдачами.

— Леди Кассия, если это возможно, после поездки в столицу я бы хотел посетить Иман, пообщаться с кузеном Ариосто. И прошу вас меня сопроводить.

— У нас проверка из министерства.

— Разумеется. После проверки должна быть спокойная неделя. До летних экзаменов и выпускного бала успеем вернуться.

— Хорошо.

Таким образом, не успев ещё до конца отдохнуть от полевой практики, ректор снова покидал учебное заведение, оставив мелкие дела на исполнительную Розину. Карл Вангелис и леди Фрезия уехали накануне. Леди Альмерия, разрываясь между экспериментами и желанием послушать свежие столичные сплетни, собиралась приехать позже, оставив лабораторию на Маккену. Когда из академии уехал лорд Теон, осталось для Снейпа загадкой, и он только надеялся, что скрытный коллега не потеряется в пути. У леди Айден заканчивалась полевая практика второго курса, но и она должна была успеть к приёму добраться до столицы.

Карета тихо покачивалась при езде, птичье пение оглушительным трелями врывалось в открытое окно. Пернатые будто сходили с ума, выводя рулады, перепархивая с ветки на ветку, устраивая шумные свары за лоскутки и веточки, подходящие для гнезда.

Леди Окарина листала бумаги, которые везла с собой, похоже, ей происходящее нисколько не мешало. Решив последовать ее примеру, ректор щёлкнул замочком саквояжа и погрузился в изучение договоров подрядчиков, которым планируется поручить возведение двух новых коттеджей для служащих. В карете воцарилась мирная, рабочая атмосфера, будто эти двое и не вставали из-за рабочего стола.

Телепортация в столицу королевства Оран, Лефту, заняла совсем немного времени, его даже не хватило, чтобы выпить кофе. Пассажиров по тому маршруту всегда отправлялось немало, особенно в канун праздника.

Южный процветающий Ранмар считался солидным городом с большим количеством населения, но рядом с Лефтой он казался скромным младшим братишкой. Большая площадь перед станцией телепортации была вымощена белым камнем, по центру высился памятник всадника и целый каскад фонтанов. Широкие мощёные улицы расходились в разные стороны прямыми лучами, разделяя на кварталы горделивые двух- и трёхэтажные особняки. Над крышами можно было заметить башни со шпилями и сияющие медные флюгеры. Около фонтана кружили голуби, высматривая зерна и крошки хлеба, чумазые мальчишки на тротуарах продавали цветы и газеты, дополняя уличный гул резкими, высокими криками.

Снейп на минуту замер, ему показалось, что он очутился в Лондоне, где-нибудь в районе собора святого Павла, почти ожидая услышать в оживлённой толпе отголоски кокни или шотландский акцент. Но нет, в поле зрения мелькнула карета и наваждение прошло.

— Нас ожидает экипаж.

Он кивнул, следуя за Окариной к скромному лакированному ландо. Кучер уже крепил ремнями их багаж.

Особняк дяди короля не поражал особыми размерами, всего два этажа — сущий крошка по сравнению с соседними, но расположен был почти в центре города, всего минут пятнадцать езды до дворца. Район обитания был тихим и респектабельным, внимание привлекали несколько дорогих ювелирных и портновский лавок с яркими стеклянными витринами. Много зелени, парк с тенистыми мощными аллеями, фонари и кованые скамьи густо украшены железным кружевом.

Хозяин выделил ректору комнату на втором этаже в восточном крыле, дам поселили в западном. Из-за того, что леди Фрезии в свое время пришлось бежать из империи Иман, своим особняком в столице она не обзавелась, но дом в Ранмаре у нее был. А на время визита в Лефту леди воспользовалась гостеприимным предложением пожить у

Вангелиса. Риска для репутации это не несло, так как она была с леди Окариной, и такие визиты уже считались приличными и допустимыми.

Вечером после обильного ужина мэтр Карл постучал в дверь ректора, и тот открыл, слегка заинтригованный.

— Добрый вечер, хорошо устроились, лорд Лайонхарт?

— Благодарю вас, мэтр, лучше и быть не может.

— Вы слишком добры, — усмехнулся мужчина. — Но я бы хотел уточнить насчёт вашего наряда. Прием будет через два дня, знаю, это может быть слишком деликатный вопрос и не хотел вас оскорбить…

— Нет, что вы. Леди Кассия позаботилась и выбрала мне костюм и накидку. Я не ударю в грязь лицом….

Снейп не стал договаривать: "На своем первом приеме во дворце", но это было понятно и так. Чтобы подтвердить свои слова, он раскрыл шкаф и снял со штанги плечики с фиолетово-серебристым костюмом в мелкую искру. К нему прилагалась белоснежная рубашка, тёмно-синий галстук и плащ того же цвета на одно плечо. Меч во дворец простым аристократам брать не разрешалось, хотя перевязь как элемент наряда допускалась. В целом, этот костюм больше напоминал одеяние принца из детских книжек, чем приличные строгие визитки и мантии, принятые в магической Британии. Оглядев наряд, мэтр Карл одобрительно кивнул, попрощался и вышел, а вскоре личный камердинер Вангелиса принес в подарок Снейпу коробку — серебряные запонки и заколку для галстука, густо украшенные мелкими синими сапфирами.

— Я не могу это принять, — тут же отказался он, но слуга был настойчив и оставил футляр на столе.

Теперь уже ректор направился на поиски мэтра Карла и нашел мужчину с книгой в библиотеке.

— Мэтр Вангелис, послушайте, я не испытываю нужды, достаточно состоятелен и не могу принять такой ценный подарок.

— Лорд ректор, располагайтесь, хотите бокал наливки? Я понимаю ваше недоверие, но иногда для подарков и не нужен особый повод. Для меня это сущая мелочь, поверьте. А к вашему костюму подойдёт идеально.

— Тогда давайте я верну их после приема…

— Прошу, не расстраивайте старика. Я уже почти год за вами наблюдаю, и за это время вы показали себя как честный, трудолюбивый и ответственный молодой человек. Заботитесь о студентах, все мысли только о благе академии. Вы мне импонируете, так что давайте рассматривать этот презент как дружеский жест. Вы же не против, если я буду считать вас другом, Сейлард? Или как вас там?

Приподнявшись в кресле, Вангелис протянул собеседнику широкую, как лопата, крепкую ладонь. От такого предложения отказаться уже было сложнее, поэтому Снейп сдался, пожимая руку, и вполголоса представился:

— Северус, очень приятно. Для меня будет честью считать себя вашим другом.

— Другое дело, — усмехаясь, старик усадил-таки нового приятеля в соседнее кресло, вручая широкий бокал густой, брусничного цвета наливки.

Получив себе благодарного слушателя и собутыльника, мэтр Карл принялся рассказывать, как проходят обычно приемы во дворце, кто там показывается, упомянул забавные и курьёзные случаи, которым ему доводилось быть свидетелем. Снейп расслабился, начал понемногу улыбаться и задавать вопросы, прихлебывая сладковато-терпкий напиток. Прощались они уже заполночь, вполне по-приятельски. У ректора от дружелюбных похлопываний болело плечо, но он не жаловался, так как пожилой мэтр, очевидно, действовал от души и совершенно не желал его обидеть. И кроме того, с поддержкой Вангелиса появлялась надежда пережить эту столичную вылазку без приключений.

Свободное время, оставшееся до приёма, было потрачено с пользой. Леди Фрезия забрала Окарину в поход по магазинам, а Снейп отправился к стряпчему графа Лайонхарта, где очень кстати получил список своего недвижимого имущества, выписки по счетам и распорядился подобрать штат прислуги в его родовое поместье. За особняком в столице уже не первый год присматривал сторож, которого решено было оставить. Действительно, у Сейларда во владениях было целых два дома. А ещё небольшой виноградник и яхта, стоящая на приколе в бухте недалеко от порта Артия.

С одной стороны, его можно было считать состоятельным, но по столичным меркам доход оказался весьма скромным. Нанятый управляющий следил за делами Лайонхарта, налоги собирались и выплачивались вовремя, но прежнего ректора больше интересовали путешествия, приключения и охота на монстров, чем развитие региона под своим управлением. Да и земли той — три горы, которые населяли, преимущественно, охотники. Копеечная прибыль, такие же копеечные отчисления в казну. Самое ценное из имущества — имя и наследуемый титул.

На самом деле, такое положение дел Снейпа только радовало. Никому не было дела до его земель, на счастье, не было и имущественных тяжб. Даже если кузен Ариосто начнет претендовать на поместье, особняк или виноградник, жалования ректора хватит на то, чтобы за несколько лет накопить на новый дом, как это было с леди Фрезией. Его сил, знаний и новых навыков хватит, чтобы прокормить себя и семью даже при самом худшем раскладе.

После ректор посетил свой столичный дом. Здание, как и упоминала Окарина, располагалось в пригороде, ехать туда пришлось больше часа, и сама усадьба выглядела нежилой. Берлога холостяка, в которую приезжают нечасто. За домом присматривал пожилой разнорабочий, который присматривал за целостью и неприкосновенностью жилья. Двухэтажное строение немного напоминало ферму — с белыми колоннами при входе, скрипучими лестницами и громадной кухней. Из всех вспомогательных строений — домик для прислуги, пара сараев и конюшня. Мебель в комнатах накрыта чехлами, краска на дверях начинала облезать и все вокруг укрывал толстый слой пыли. Печать заброшенности лежала на забытом доме. Определенно, перед визитом сюда нужно приглашать команду горничных, вместе с ремонтниками. Краны заржавели, целостность проводки вызывала сомнения, а на кухне за шкафом слышно было мышиное шуршание. Благо, крыша цела.

В целом, несмотря на запущенность, дом Северусу понравился, он был надёжным и крепким, с толстыми стенами — такой строится на века. Если всё проветрить и сделать ремонт, здесь вполне можно жить. Да и располагался особняк вполне удачно. Достаточно далеко от столицы, чтобы избежать суеты, но достаточно близко с точки зрения логистики. На участке также имелся заросший огород, сад с некоторым количеством фруктовых растений и небольшой пруд с питающим его ручейком.

Выслушав жалобы и сетования сторожа, ректор сообщил, что жить пока в этом доме не планирует, хотя и задумался, что сделать ремонт в особняке стоит. Но уж точно не в этом году, возможно, в следующем, когда разберется окончательно со своим беспокойным наследством и определится с местом в этом мире.

Дорога обратно заняла вдвое больше времени, так как Снейп попросил кучера выбрать путь поживописнее и по дороге с интересом изучал архитектуру, магазины, храмы различных божеств и великое многообразие людей. Наметанным взглядом он уже мог определить в толпе возможных “героев” — слишком симпатичных горничных, кондитерш и модисток, рыцарей с волосами разных цветов, несколько раз ему попадались черноволосые и красноглазые аристократы, все, как на подбор мрачные и предпочитающие чёрный цвет в одежде. Их что, где-то штампуют? Возникло желание погулять так по улицам с Окариной, гадая, какой может быть история у того или иного прохожего.

Несмотря на длительное отсутствие, ректор успел к обеду и за столом с неподдельным вниманием выслушал подробный рассказ леди Ассизи о популярных модных тенденциях. Не то, чтобы ему были интересны рюши и рукава фонариками, но забавно было наблюдать возмущения строгой руководительницы целителей, которая считала современный столичный стиль вульгарным.

— Лорд ректор, не желаете завтра совершить вояж по мужским салонам? Мы можем подобрать вам несколько костюмов на сезон.

— Благодарю вас, леди Фрезия, возможно позже. Завтра я планировал побывать в министерстве, завизировать несколько документов. И леди Оливия просила заехать в финансовое управление.

— Я вас провожу, — кивнула леди Кассия, поднимая глаза от тарелки.

— Окарина, уговорите его всё-же на обратном пути купить хотя бы два костюма. Его наряды и мантии безнадёжно старомодны.

— Прошу вас, леди, я одеваюсь согласно уставу академии.

— На работе. А в обычной жизни наряжаетесь, как мэтр Вангелис в его ранние годы. Уверена, если порыться в шкафу, у вас до сих пор найдется парочка рубашек с кружевным жабо.

Снейп промолчал, так как рубашки действительно были, и не парочка, а целых пять. Зато возмутился мэтр Карл:

— Послушайте, голубушка! Что плохого в жабо, их до сих пор носят и считают вполне элегантными. Даже при дворе нередко можно увидеть такой фасон.

— Их носят или такие же, как вы, лорды слегка за пятьдесят, или провинциалы, которые до сих пор ориентируются на журналы мод десятилетней давности.

— Хорошо, если леди Кассия будет столь любезна, я с благодарностью приму её помощь в этом вопросе.

Таким образом, на следующий день, по завершению всех бюрократических процедур, Снейп оказался в магазине мужской одежды, с любопытством изучая непривычный для него ассортимент. Конечно, мода магов также отличалась старомодностью, но некоторые предметы местного мужского гардероба показались анахронизмом даже бывшему зельевару, который всю сознательную жизнь провел в сюртуке и мантии. Пока миловидная сотрудница ателье снимала с него мерки, леди Окарина устроилась на диване, листая каталог. Вытерпев замеры, Снейп опустился рядом, заглядывая через плечо на красочную страницу и чуть слышно прошептал:

— Должен со стыдом признаться, что я не умею носить подвязки.

— Я догадываюсь, не переживайте, выберем удобное и практичное.

— Вас это точно не затруднит?

— У меня двое братьев, так что в мужской одежде я разбираюсь. А учитывая что Гобой — тот ещё франт, немного разбираюсь и в моде. А вас одеть и того проще, — она бросила косой взгляд на соседа. — Вам любой костюм к лицу, с такой-то фигурой.

В итоге были куплены несколько костюмов из разных материалов — классический черный из хорошей шерсти, хлопковый голубой, роскошный шелковый костюм для приемов цвета темного шоколада и два повседневных — темно-синий и темно-серый. К ним же пришлось подбирать рубашки (без жабо), шейные платки и галстуки, ремни и перчатки. Карету, нагруженную пакетами, было решено отправить в поместье мэтра Карла, а обратно прогуляться пешком.

Предложив Окарине локоть, Снейп неспешно зашагал по тротуару, продолжая вчерашние наблюдения. Из теней подбирались сумерки, теплый воздух полнился запахами цветущих акаций, а мимо фланировали нарядные парочки.

— Не люблю столицу, — после недолгого молчания пробормотала девушка. — До сих пор неприятные воспоминания преследуют.

— Прискорбно, а я хотел показать вам когда-нибудь свой дом. Но если Лефта вам так неприятна, воздержусь.

— О, нет, что вы. На ваш дом я бы взглянула. Он вам понравился?

— Несколько неухоженный, но не лишён очарования. В часе езды от центра.

— Удалённость от столицы только добавляет ему привлекательности в моих глазах.

— Что ж, договорились. Как только сделаю ремонт, вы будете первой, кто увидит результат.

— А чем плох нынешний?

— Слишком неприглядный. А так — вы войдете в светлый, гостеприимный дом, и с большей вероятностью захотите там остаться.

— Не устаю поражаться вашему коварству.

— Это отличительная черта моего родного факультета, слизеринцы — те ещё змеи, — с лукавой усмешкой ответил Снейп.

Окарина рассмеялась и дальше перехватила инициативу в разговоре, устроив небольшую экскурсию и рассказывая, какие музеи и исторические места столицы они минуют во время прогулки.

///

Следующим вечером проводился приём ко Дню рождения короля, и с самого утра за окном можно было слышать веселые голоса, смех, взрывы хлопушек и пение. Похоже, жители королевства искренне радовались за своего правителя. Гости мэтра Карла начали готовиться к приему ещё днем, и Снейпу это немного напоминало подготовку к военным действиям. Горничные носились с тазами горячей воды, раскаленными щипцами и утюгами. Камердинер Вангелиса лично побрил ректора опасной бритвой, добившись удивительной шелковистой гладкости щёк, уложил волосы, помог завязать галстук, закрепил все крючки и булавки, красиво расправил плащ поверх костюма, дополнительно фиксируя его, чтобы драпировка сохраняла форму, не сползала и не комкалась. Когда слуга закончил колдовать над мужчиной, Снейп в первый момент не узнал себя в зеркале, настолько он походил на испанских аристократов XVI века, только без усов и бороды.

Спустившись в гостиную и обнаружив там нарядного мэтра Карла в элегантном черном сюртуке, ректор аккуратно оперся ладонью о спинку кресла, не желая поставить лишнюю складку на идеально отутюженном костюме, и поинтересовался:

— Мне, наверное, положено носить шляпу?

— Ах, юноша… В наше время всё меньше тех, кто умеет непринужденно и элегантно их носить, поэтому нет, шляпа не обязательна.

Ещё через полчаса в холл спустились дамы, и Снейп с трудом сдержался от того, чтобы расплыться в улыбке. Леди Окарина в темно-бирюзовом наряде выглядела моложе своих лет, а её серо-голубые глаза приобрели дополнительную зелень, глубину и прозрачность, как морская волна или таинственное озеро, в котором не видно дна. Леди Фрезия предпочла бархат цвета благородной дубовой листвы, который выгодно подчеркивал её цвет лица и пшеничные локоны. Отвесив положенное количество комплиментов, спутники расположились в экипаже, который неспешно двинулся в направлении дворца. Можно было не спешить — у ворот уже выстроилась вереница карет, каждую из которых проверяли гвардейцы и королевские боевые маги.

Просторный дворцовый зал, в котором собирались гости, освещался многочисленными свечами и плавающими в воздухе магическими фонариками. Несмотря на большое количество людей, воздух оставался свежим, наверняка и здесь не обошлось без полезных плетений. Мэтр Карл и леди Фрезия пошли чуть впереди, а ректор держался подле заместительницы. Руки он ей не подавал, снова отыгрывая на публике свою “фобию”, но и далеко не отходил, демонстрируя, что у дамы есть сопровождающий. Деканы нашлись в неглубокой нише, опаздывала только леди Алленфлау, но это, как понял Снейп, было обычное дело. Прекрасная зельевар была рождена, чтобы блистать, и ей для наведения красоты всегда не хватало времени.

Официальная часть вечера начиналась в восемь. Король явился в сопровождении супруги, наложницы и трех принцев. Второй принц, Корнелиус, явно пошел в отца — с золотистыми локонами и изящными, почти кукольными чертами лица. Его братья больше походили на матерей. Старший — на королеву с её темными кудрями и строгой линией челюсти, а младший — на голубоволосую наложницу, похожую на морскую ундину.

Церемонии не продлились долго, виновника торжества поздравили наиболее влиятельные аристократы, а также были вручены подарки и поздравительные письма от иностранных делегаций. Уже через сорок минут зазвучала музыка, желающие закружились в танце, а остальные гости могли пройти к фуршетным столам или просто прогуливались по краю зала. Ректор с коллегами, вооружившись бокалами с напитками и натянув официальные улыбки, обменялись приветствиями с такой же делегацией столичного университета, после пересеклись с небольшой группой офицеров приморской военной академии — этих было сложно не заметить в щегольских серых мундирах с эполетами, а также раскланялись с магами из университета западного округа. Несколько раз к ним подходили здороваться рядовые сотрудники академии, присутствующие на празднике, а также студенты со своими родителями или опекунами. Отец лорда Леви, премьер-министр, такой же зеленоволосый, как сын, лично поблагодарил ректора и его заместительницу за помощь в зимнем инциденте. После с такими же благодарностями подходил и отец Редигера, Кастор Бёртон, огненноволосый капитан королевских рыцарей.

Когда с приветствиями было закончено, леди Альмерия тут же упорхнула, увлеченная группой кавалеров, желающих пригласить даму на танец. Так же быстро ускользнула и леди Айден, но эта просто не хотела дольше необходимого находиться рядом с ректором, который её пугал. Мэтр Карл предложил руку леди Фрезии и они также закружили по паркету. Возле стены остались стоять ректор, леди Окарина и нелюдимый лорд Грей, который, похоже, чувствовал себя неуютно в толпе. Извинившись перед коллегами, он ускользнул в какой-то боковой проход, и у Снейпа сложилось ощущение, что до конца вечера они Теона больше не увидят.

— Давайте выйдем в сад, там можно будет немного отдохнуть, — предложила Окарина, и мужчина благодарно кивнул, соглашаясь на это предложение.

Найти лавочку оказалось несложно, они были во множестве расставлены по дворцовому саду, позволяя гостям подышать свежим воздухом и дать отдых натруженным ногам. Возле клумбы с разноцветными тюльпанами нашлась беседка с белой резной скамейкой. Ректор торопливо извлёк из кармана большой синий платок, расправляя его на сиденье и жестом предлагая даме присесть. Окарина благодарно кивнула, устраиваясь, а её кавалер остался стоять. Снейп не хотел мять костюм, он еще не был уверен в своей способности садиться в таком наряде без последствий.

— Вам не холодно? Если хотите, я принесу из кареты вашу шаль.

— Нет, благодарю вас, сегодня на удивление тепло.

— Вечер оказался не таким провальным, как я ожидал. Но скажите, здесь всегда так скучно?

— Если вы не танцуете, не сплетничаете и не напиваетесь, то всегда, — мягко улыбнувшись, ответила девушка.

— Наверное, из-за меня вам неудобно, я никудышный сопровождающий, так бы вы могли потанцевать…

— Или напиться. Нет, если бы хотела, я бы нашла, кем заполнить бальную карточку. Но я лучше проведу этот вечер с вами…

Между ними воцарилось многозначительное молчание, и взгляды переплелись, как пальцы любящих рук. К сожалению, уединение было нарушено, когда за спиной раздался тоненький девичий голосок:

— Окарина Кассия! А ты здесь какими судьбами?

С недовольством обернувшись, ректор заметил голубоглазую завитую блондинку в розовом платье, густо усыпанном бусами и бантиками.

— Лилия. Здравствуй, — сухо ответила Окарина, поджимая губы, и Снейп нехорошо прищурился, начиная догадываться, кого им не повезло встретить.

— Ах, зачем так официально, можно как и прежде — Лили-чан!

— В нынешних обстоятельствах, наверное, уже Лили-сан, если мадам замужем, — вмешался он в разговор, слегка прикрывая собой заметно побледневшую спутницу.

— Это довольно грубо с вашей стороны — вмешиваться в разговор, не будучи представленным.

— Вы первой проявили неуважение, прервав нашу конфиденциальную беседу.

Северус уже окончательно убедился, кого он видит перед собой, он ощущал в воздухе отчаяние и переживания Окарины и ужасно разозлился на стоящую перед ним женщину. Ярость клокотала, поднимаясь в груди чернильной обжигающей волной.

— Окарина, кто это? Он ужасно злой, — обиженно надула губки блондинка.

— Это… — слабо выдохнула та, но Снейп снова прервал её, представляясь сам:

— Сейлард Лайонхарт, жених леди Кассии.

— О, жених… — Лили посмотрела на него другими глазами, оценивающе, расчетливо и жадно. — Быстро же ты забыла Франца. Ну, это понятно, он симпатичный.

От этого жестокого, беспардонного заявления Окарина снова рвано, коротко вдохнула, а в голове Северуса щелкнул и сорвался мысленный стоп-кран. Он хищно улыбнулся, наклоняясь ближе к нахалке, и прошелестел:

— А кому из ваших, кажется… пяти кавалеров улыбнулась удача? Или сразу всем? — Он презрительно скользнул по девушке взглядом, сверху вниз, напуская в него гадливости, и особо задержавшись на кольце на её безымянном пальце. — И о леди Окарине не волнуйтесь, я прикладываю все усилия, чтобы она пережила свою утрату, окружаю её своей любовью, чтобы она не чувствовала себя несчастной, потерянной или забытой. Так напомните, где ваш муж? Почему вам приходится бродить по саду одной, приставая к счастливым парам, пока ваш супруг веселится с друзьями, выпивает или… кружит в танце красивых девушек…

По тому, как вздрогнула Лили и обиженно сжались её губы, Снейп понял, что попал в цель.

— Я пожалуюсь на вас мужу! — Со слезами в голосе пообещала бывшая протагонистка. — Он виконт Батан и так просто это не оставит.

— Буду ждать вызова на дуэль, мадам. Пусть присылает секундантов в поместье мэтра Вангелиса, на имя графа Лайонхарта. Я с охотой ему что-нибудь отрежу. Но не задерживайтесь, у нас не так много времени на ваши мелочи, не хочется задерживаться в столице дольше необходимого.

Блондинка, встряхнув возмущенно кудряшками, поспешно удалилась, а Снейп медленно обернулся, боясь увидеть выражение лица Окарины. Та действительно выглядела неважно, с потухшим взглядом и поникшими плечами. Опустившись на одно колено, он аккуратно взял её ладони в свои. Как и ожидалось, пальцы были холодны, как лёд. Явно, девушка находилась в глубоком шоке от происходящего. Раздраженно содрав с плеча плащ, уже не обращая внимания на складки, он сбросил с плеч камзол, оставшись в рубашке, а теплую ткань набросил на обнажённые девичьи плечи.

— Напрасно вы назвались женихом, она всему городу растрезвонит…

— Я бы и мужем назвался, да за такую вольность вы меня точно поколотите.

— Вам не нужно так сильно меня опекать. Я в этом вовсе не нуждаюсь.

— Зато мне просто необходимо кого-то защищать, смиритесь. Как оказалось, натура у меня такая…

— Рыцарская… — Она еле заметно улыбнулась, но на ресницах предательски дрожали слезинки.

— Скорее, собственническая. Влипаю раз и до конца, а здесь я, похоже, влип по самые уши. Меня теперь от вас и краном не оттащишь.

— В подобной одержимости нет ничего хорошего…

— Это издержки моего мерзкого характера. В прошлый раз из-за подобной одержимости я двадцать лет был шпионом, терпел пытки, предавал и убивал людей и сам умер, до самого конца выполняя свою миссию. Надеюсь, в этот раз ничего сверхъестественно сложного не понадобится, достаточно будет просто опекать, утешать, беречь, заботиться и любить вас до самой смерти.

— Это звучит очень страшно. И обременительно. Не стоит бросаться такими обещаниями, ведь привязанность может таять, сердца человеческие так переменчивы.

— Я так и знал, что чем-то вас напугаю, поэтому не хотел спешить. Но давайте перефразируем: я бы хотел подарить вам свою искренность, защищать вас и оберегать, пока вы будете в этом нуждаться, пока в вас будет достаточно приязни, чтобы терпеть меня рядом. И если что-то изменится в вас, мне бы хотелось, чтобы вы сохранили свою свободу, не чувствовали себя запертой, ограниченной или несчастной…

— Ваши речи сладки, как песни сирен. Убедили. Где там ваше кольцо?

— В академии, в нижнем ящике стола в моем личном кабинете. Но я могу сейчас же сбегать и купить другое.

— Сейчас глухая ночь, все магазины закрыты.

— Я проявлю настойчивость и мне откроют.

— А потом вызовут стражу и посадят в тюрьму. Не о такой помолвке я мечтала. А если из-за вашего импульсивного поступка вы ещё и не сможете принимать министерскую проверку, то вас от моего гнева не спасёт даже кольцо с самым большим камнем, какой вы сможете купить, начаровать или украсть, что тоже не исключено, учитывая ваши преступные наклонности.

Снейп довольно улыбался, а Окарина, посмотрев смущенно в сторону, добавила:

— Вернемся в Ханлин, отдадите то, что приготовили. Я хочу кольцо, которое выбирали с вниманием, вдумчиво, с душой, а не первое попавшееся, купленное впопыхах.

Поднявшись с колена и отряхнув брючину от пыли, Северус протянул ей руку:

— Давайте я провожу вас домой. Вам сегодня досталось переживаний. Теперь вам нужен отдых, горячее витаминное питьё и часов десять сна.

— А у вас разве вечер без потрясений прошел? Вы, вообще-то, предложение делали.

— Вдоволь подивиться своему сказочному везению и станцевать от радости я могу и дома, вдали от посторонних глаз. А пока моя первоочередная задача доставить вас в тепло и позаботиться, чтобы вы не заболели.

Не слушая больше неуверенных возражений, он отвел девушку к карете, узнал от кучера, что мэтр Вангелис и леди Фрезия вернулись домой, и уже через двадцать минут помогал Окарине спуститься с подножки у крыльца дома. Он все так же оставался в рубашке, но холода не чувствовал, ощущая лишь волнение. Продолжая поддерживать за руку, помог девушке войти, подняться по ступенькам длинной лестницы. Но у верхней ступеньки остановился и слегка поклонился, не позволяя себе лишней вольности заходить на “запретную” территорию. Приподнявшись на носочки, леди Кассия легонько, совсем невесомо мазнула его губами по щеке и ушла к себе. А Снейп отправился в кухню, где дремала служанка, ожидающая возвращения господ. Он попросил горничную отнести леди Окарине горячего ягодного зурбара, и уже после этого отправился к себе, еле сдерживаясь от того, чтобы пробежаться вверх по лестнице, перепрыгивая через две-три ступени.

Он был безмерно рад и в то же время сердит на себя — всё пошло не так, как он планировал, предложение вышло внезапным, скомканным, и странно, что его вообще приняли. Его невеста — с ума сойти, невеста! — могла отказать, высмеять его неуклюжие признания, расплакаться, испугаться или оскорбиться, но была достаточно добра, чтобы выслушать их и принять. Он прекрасно знал, что в подобных тонких делах не стоит спешить, а сам сегодня гнал, как паровоз без тормозов. Но теперь он всё сделает правильно, и сам себя не простит, если снова оплошает. Окарина достойна самого лучшего, но вместо того, похоже, ей достался импульсивный, сверх меры порывистый и одержимый жених-болван.

На следующее утро за завтраком, когда присутствующие обсуждали планы скорого отъезда, ректор с некоторым смущением поинтересовался у мэтра Карла, стоит ли ждать секундантов от виконта Батана. Он беспокоился, что лишнее промедление помешает им вернуться в академию вовремя. В то же время, не хотелось тратить и минуты лишней, ведь теперь у него было Очень Важное Дело — вручить Окарине кольцо. Не хотелось признавать, но подспудно в душе копошилась паника — а вдруг она передумает, а вдруг решит, что поспешила? Нетерпение настойчиво грело пятки, не давая спокойно сидеть. А тут ещё дуэль некстати.

— Виконт Батан? Я его не очень хорошо помню, но его дядя служил под моим руководством. Лет тридцать назад. Если он человек мало-мальски знающий, то к вам не полезет. Имя ректора Лайонхарта имеет свою известность в узких кругах. А что вы не поделили?

— Мы столкнулись с его супругой вчера на приеме. Она была груба с леди Окариной. В ответ я был несколько груб с ней. Леди пообещала пожаловаться мужу, я оставил ей контакты вашего поместья для корреспонденции.

— Эх, молодость, — понимающе улыбнулся хозяин дома. — В любом случае, если этот господин сочтет себя оскорбленным и захочет вступиться за честь своей прекрасной половины, вызов придет уже сегодня, с таким не принято затягивать.

— Холодная месть — удел интриганов и людей терпеливых. На дуэли идут с горячей головой, — тонко улыбнулась леди Фрезия.

— Насколько помню, виконт Батан это Енох. Он из числа ухажёров Лилии был самым глупым, нахальным и богатым, — задумчиво протянула Окарина, гоняя по тарелке горошину.

— А почему вообще она связалась с виконтом? Я думал, в историях фигурируют поголовно принцы и герцоги.

— Видимо, книжка непопулярная, вот принцев и не хватило, обошлась мелким дворянчиком.

— В любом случае, письмо от Батана не исключено. Подобные типы не отличаются рассудительностью. Мэтр Карл, надеюсь, вы согласитесь стать моим секундантом?

— Я так понимаю, моей задачей будет проследить, чтобы вы не били парня слишком сильно? — Подмигнул лукаво Вангелис.

— Тяжесть побоев будет зависеть от поведения моего оппонента, — сухо ответил Снейп. — Я не варвар.

Но, учитывая, сколько раз он в этом мире уже срывался и действовал импульсивно, следуя побуждениям эмоционального тела, он уже не мог гарантировать, что не вспылит.

Письмо с предложением сразиться на мечах в четыре часа пополудни было подано слугой, когда гости допивали чай.

— Вот видите, справимся со всем сегодня, а завтра с утра отправимся в Ханлин, — помахивая письмом, заметил довольный ректор.

— А мы с леди Окариной присутствуем, — добавила леди Фрезия. — Должно же у нас в столице быть хоть какое-то развлечение?

Снейп даже заикаться не стал о том, что зрелище может быть кровавым и не подходить для глаз леди. Он не мог даже сказать, кто из трёх его коллег будет смеяться над этим высказыванием сильнее.

Таким образом, к назначенному времени в лесной массив под столицей, указанный как место проведения дуэли, они приехали все вместе. Леди Фрезия в саквояже везла набор лекарственных зелий и перевязочные материалы. Мэтр Карл подобрал пару мечей и пару рапир полегче из своего арсенала, а леди Окарина присутствовала, как группа поддержки.

Виконт Батан заставил себя ждать и минут на пять опоздал. Его сопровождал секундант, молодой парень лет двадцати. Также с ним приехал врач, седовласый мужчина в сером пальто с таким же саквояжем, как у главы целителей. И Лили-чан в очаровательном голубом платье и шляпке с незабудками, которая выпорхнула из экипажа последней.

Врач, похоже, узнал леди Фрезию, потому что вежливо ей поклонился.

С первых же минут стало понятно, что "обиженная сторона" мириться не собирается, хотя мэтр Карл ради приличия пытался убедить Еноха отступить. Снейп вмешиваться не стал, тихо переговариваясь с Окариной и Фрезией. Неизвестно почему, но это спокойствие было расценено как страх, поэтому чета Батанов приободрились, а Лили кинула на своих оппонентов пренебрежительный взгляд. Который сменился на завистливый, когда ректор снял камзол, оставаясь в рубашке. Всё-таки, верхняя одежда скрывала достаточно, чтобы теперь дать возможность оценить стать и мускулатуру. В этом её муж явно проигрывал.

Каждый из дуэлянтов взял по мечу, взмахом клинка приветствуя противника, и Енох первым бросился в атаку. Звякнула сталь. Определенно, некоторые навыки у Батана имелись, возможно, он даже мог когда-то недолгое время охотиться на мелких монстров. Но, по мнению ректора, неимоверно тормозил. А ещё рисовался, будто участвовал в соревнованиях по фигурному фехтованию. Красивые, отработанные стойки и связки хороши были в учебнике или в учебном спарринге, но даже для Снейпа с его сравнительно небольшим опытом виконт показался несколько шаблонным и неуклюжим. Сталь встретилась ещё пару раз, а после ректору надоело наблюдать прыжки этого петушка, он легко извернулся в сторону, выписывая запястьем петельку, и меч Батана улетел в кусты.

— Леди Окарина, я обещал что-нибудь ему отрезать. Какую конечность порекомендуете? — поинтересовался он, без особого интереса окидывая виконта взглядом.

— Проявите благородство, лорд Сейлард. Даже с моей точки зрения это выглядит, как избиение младенцев, — спокойно ответила девушка.

— Я надеялась, будет повеселее, — проворчала леди Фрезия. — Мы дольше сюда добирались. Лучше бы дочитала статью в "Целительском обозрении".

— На обратном пути приглашаю вас, коллеги, в ресторан, — гостеприимного предложил Вангелис. — Надеюсь, это немного развлечет леди.

Лили, слушая этот беззаботный разговор, краснела от возмущения. Как это так — ее мужчина должен быть лучшим во всем, утереть нос этой серой мыши Кассии и её дружку! А он… проиграл, не продержавшись и минуты! Енох также не выглядел довольным. В своем кругу он считался признанным и опытным фехтовальщиком, и проиграть вот так неизвестному хлыщу оказалось очень обидно.

Вырвав шпагу из ножен своего секунданта, он снова бросился в бой, но в этот раз ректор даже не стал доставать из ножен меч. Лишь отступил в сторону, уходя с линии атаки, и ребром ладони ударил нападающего по запястью. Не так сильно, чтобы серьезно покалечить, но достаточно, чтобы обеспечить перелом лучевой кости. Больно, неприятно, но лечится. Всё-таки умение усиливать удары за счёт внутренних резервов — полезный навык.

Виконт Батан уронил оружие и вскрикнул, не имея возможности даже сжать кулак.

— Вместо того, чтобы отрезать что-то, устроит и перелом, — сухо заметил Снейп.

— Нравы в столице совершенно пали, — возмущённо пророкотал мэтр Карл. — Такое бесчестное поведение на дуэли. Похоже, мне нужно будет написать отцу этого юноши, сообщая о его недостойном поступке. Или дяде. Никогда не поверю, что Ласло одобряет подобное. Не такому я его учил в годы службы.

— Дядя Ласиус не мог быть вашим учеником, он служил в королевском гвардейском подразделении, — запальчиво выкрикнул молодой секундант, который так и не соизволил представиться. Похоже, он был родственником Еноха, так как поспешил к виконту, весь пунцовый от гнева.

— Вот именно, юноша, — весомо качнул головой Вангелис. — Именно в королевском гвардейском. Передавайте ему привет от Лютика.

Собравшись, компания почтенных педагогов оставила проигравшую сторону залечивать повреждения и ссориться из-за поражения, и мэтр Вангелис, как и обещал, привез гостей в фешенебельный уютный ресторан с видом на дворцовые пруды. Управляющий хорошо знал именитого гостя и без всяких вопросов проводил их на второй этаж, за четырехместный столик, скрывающийся за резной деревянной ширмой.

— Рекомендую попробовать местные морепродукты. И запечённый бок реза с молодым вином.

Резом называли местного зверя, похожего на козлёнка, но без рогов и с костяным наростом на носу, которым животное вполне успешно отбивалось от хищников. Резы не пахли так интенсивно, как земные козы и овцы, мясо у них было темным, волокнистым, но в руках опытного повара превращалось в пищу богов.

Снейп сам убедился в этом, с удовольствием отрезая себе кусочки от румяного ребрышка, лежащего у него на тарелке. Розоватый мясной сок смешивался с зеленоватым травяным соусом, придающим мясу свежести и пряности, а вино добавляло в общий калейдоскоп вкусов сладость и кислинку.

— Потрясающе вкусно, мэтр Карл, — вполне искренне выразил он восхищение, и старик довольно прищурился, с удовольствием поглощая свою порцию. Дамы предпочли морепродукты, аккуратно подбирая двузубыми вилками с тарелок красиво разложенные кусочки мидий, устриц, крабов и других морских гадов, названия которых Снейп ещё не выучил.

Мэтр Карл, пригубив вино, любовался видами за окном, и Снейп признал, что там было, на что посмотреть. Широкий пруд, гладкий, как зеркало, отражал лунный свет, пуская серебристые дорожки, а на другом берегу сиял огнями королевский дворец — светлые стены, ажурные портики, колонны, шпили и башенки. Он напоминал Хогвартс, но был приземистым, расходился вширь, а не в высоту, как трёхслойный торт с кремовыми розами и украшениями из белой мастики.

Праздничные гуляния должны были продлиться три дня, поэтому на аллеях заметны были нарядные веселые толпы.

— Нам завтра уезжать, поэтому предлагаю после ужина совершить вечернюю прогулку, полюбуетесь видами, — дружелюбно пригласил Вангелис и все согласились, хотя и понимали, что экскурсия предназначена для ректора. Остальные бывали в Лефте не раз.

Даже при свете фонарей и праздничных гирлянд столица королевства поражала. Старинная архитектура, благородные формы, множество больших и мелких фонтанов и памятников, на стенах — барельефы. Город был любим и ухожен, дышал порядком и безопасностью.

— Странно, что в таком цивилизованном обществе ещё не запретили дуэли, — удивился Снейп, наблюдая за мирным досугом — молодые парочки устроили танцы на площади у фонтана под звуки скрипки.

— Они не приветствуются. Если поймают — оштрафуют, — пояснила Окарина. — Но особо взрывных особ это не пугает и не останавливает. Как и во многих других моментах, главное не попадаться.

Пока они говорили, мэтр Карл предложил леди Фрезии руку и они влились в круг танцующих. Старик, похоже, обожал веселиться и никак не мог упустить возможности пройтись в пляске под удалой мотив. Танец напоминал смесь ирландского рила и польки-бабочки и исполнялся легко — на мастерство никто внимания не обращал, больше ценился задор. Понаблюдав пару минут, Окарина лукаво заметила:

— Может, желаете присоединиться? Вчера кое-кто переживал, что он никчёмный сопровождающий. Сегодня наблюдать некому…

— А вдруг здесь попадутся студенты? Или коллеги?

— Всего лишь немного сплетен. Злые языки простят невинную шалость…

Северус, улыбнувшись, кивнул, предлагая ей руку. Он в очередной раз ощущал благодарность Малфою — аристократ был убежден, что воспитанный человек должен уметь танцевать, поэтому настоял на том, чтобы его юный друг освоил азы вальса, мазурки и танго. И в дальнейшем, посещая приемы в доме Люциуса, профессору эти навыки не раз пригодились, позволяя не ударить в грязь лицом перед высокородными и чистокровными магами. Так что танцевать он умел, но в прошлой жизни не любил. Здесь же у него появилась достойная партнёрша, ради улыбки которой стоило постараться.

Аккуратно придерживая Окарину за талию, он скользил по площадке, мастерски огибая других танцоров. Ему, с приобретенными навыками боевика, было бы стыдно с кем-то сталкиваться, и он с особой заботой оберегал леди Кассию от неуклюжих ретивых молодчиков, которые в танцевальном угаре не замечали, куда скачут.

Весенний вечер радовал теплом, вокруг плафонов фонарей сновали ночные заполошные бабочки, прибавляя атмосфере праздничной беззаботности и уюта. Тонкий аромат знакомых духов на разгоряченной коже шеи Окарины дразнил чутьё, опьяняя и кружа голову сильнее молодого оранского вина, и в груди расцветало желание рассмеяться от души, как эти молодые, беззаботные, влюбленные люди вокруг него. И Северус позволил себе улыбнуться, отдаваясь на волю эмоций.

Дорога домой затянулась. Практически на каждой площади, в каждом сквере и просто на улицах играли музыканты, устраивали представления уличные артисты и циркачи, творили несложные визуальные чары маги. Торговцы продавали с лотков местные закуски и напитки, и мэтр Вангелис, беспорядочно петляя по закоулкам родного города, с гордостью рекомендовал попробовать то или это, уверяя, что "такого на юге не увидишь, а оно потрясающе вкусное". Его гости охотно пробовали и соглашались, что действительно вкусно, а после снова гуляли, танцевали или аплодировали перед импровизированными сценами. Глубокой ночью ректору удалось уговорить королевского дядюшку вернуться, напирая на ранний утренний отъезд, да и то старик предлагал перенести поездку на другой день. Но Лайонхарта поддержала и Окарина, поэтому культурную программу пришлось завершать. На сон оставалось от силы часа четыре.

На улице перед поместьем Вангелиса запоздавшего хозяина дожидалась темная карета с незнакомым гербом. Мэтр Карл, нахмурившись, задумчиво пробормотал:

— Неужто Ласло?

Будто отвечая на его вопрос, дверца кареты распахнулась и на брусчатку перед воротами выпрыгнул высокий, поджарый полуседой мужчина в простом темном сюртуке и с крайне обеспокоенным выражением лица. Он дико глянул на Вангелиса и чуть покачнулся, будто собирался падать на колени. Вместо того он вытянулся по стойке "смирно" отдавая честь по местному порядку — ударом кулака в грудь.

— Точно Ласло, — кивнул старик, не скрывая ехидной улыбки. — Ты зачем пришёл на ночь глядя?

— Мессер, — сдавленно выдохнул ночной гость, багровея скулами даже в темноте. — Прошу, примите мои искренние извинения.

Как королевский гвардеец-отставник, он отлично знал, с кем имеет дело, поэтому выражал максимальную степень почтения и вежливости.

— Да я-то что, — продолжал улыбаться Вангелис. — Я так, в сторонке постоял. Пострадавший в конфликте вон — ректор Лайонхарт. Это на него после поражения в дуэли кидались с оружием без предупреждения.

Ласиус побагровел ещё сильнее, Снейп даже забеспокоился, как бы у старика не случился приступ. А тот, еле сдерживая себя, процедил:

— Как… Ректор Ханлин… Они упоминали имя "граф Лайонхарт", но я и не подозревал, что это Тот Самый.

И, развернувшись, он распахнул дверцу и буквально пролаял внутрь кареты:

— А ну, выходите, паршивцы!

Повинуясь зову, из экипажа спустились смущенные и заметно взволнованные представители семейства Батанов — неудачливый дуэлянт и его порывистый недоверчивый родственник-секундант. Лили с ними не было, видимо, пожилой офицер решил пожалеть честь леди, прихватив с собой только парней.

— Командир… Лорд ректор… Поверьте, я не знал, они уже вечером мне всё рассказали. Передавали "привет от Лютика" да ещё возмущались… Я знаю, граф Сейлард, вы вправе требовать крови, но позвольте, я сам их накажу.

Снейп после вечерней прогулки находился в хорошем настроении, и меньше всего ему хотелось сейчас разбираться с паникующим стариком, его глупыми племянниками и требовать чью-то голову.

— Сэр Ласиус, я уже нанес своему противнику физическую травму, поэтому не требую возмездия. Но могу лишь порекомендовать занять молодых людей полезным делом — недостаток воспитания у них явно обусловлен скукой. И в этом вопросе целиком полагаюсь на ваши педагогические способности. У меня, увы, в силу категорической занятости, нет ни времени, ни желания преподавать какие-либо уроки.

Старик яростно кивнул, с заметным облегчением переводя дыхание:

— Слушаюсь! Они у меня отправятся на север, в гарнизон ленков гонять!

Батаны, прислушиваясь к разговору, заметно приуныли, а старик, многословно выражая свою признательность, заставил их поочередно извиниться, а после загнал в карету, шипя вполголоса что-то про "выдеру, как коз" и "скажите спасибо, что вас на ленточки не покромсали".

Карета отъехала, а Снейп, смущенно поправляя рукава камзола, пробурчал:

— Не стал бы я никого на ленточки резать. Это негигиенично.

Мэтр Карл рассмеялся, но тут леди Фрезия, прищурившись, поинтересовалась:

— Кстати, а почему "Лютик"?

Теперь пришел черёд краснеть Вангелису. Старик отвел глаза и неохотно признался:

— В молодости был я взрывной, буйный и лютый. Саблю в ножнах удержать не мог, чуть что — в драку лез. Но, чтобы не пугать дам, обозвался Лютиком.

Откровение было встречено дружным смехом, и в дом коллеги входили уже улыбаясь, оставляя неприятный инцидент за спиной.

///

Обратная дорога в академию для Снейпа показалась чрезмерно длительной, и он от всей души жалел о потерянной возможности аппарировать. Хотя в этом мире он бы рисковать с перемещениями не стал, — велика вероятность распылиться на молекулы с этакой магической мощью. Мэтр Карл, уставший после столичных развлечений, после телепортации в Ранмар уселся в карету и тут же задремал, не собираясь просыпаться до самой академии. Леди Окарина и леди Фрезия тихо беседовали, а Северус, смирившись с невозможностью умолять кучера ехать побыстрее, расслабился и прикрыл глаза, погружаясь в легкую поверхностную медитацию. Весенний ветерок и шум леса не мешали его сосредоточенности, и внутреннее магическое ядро, сияющее солнышко, приветливо мигнуло, поглощая сознание своего обладателя.

С некоторых пор Снейп начал ощущать не только тепло своей магической силы, но и её структуру, мягкость, а также некоторые запахи. Нагретая солнцем трава, морской соленый ветерок, духи Окарины, тонкие нотки цветущих вишен — подобие амортенции, ароматы, ставшие его любимыми в этой новой жизни. Внезапно откуда-то потянуло мускусом, как из логова крупного хищника. По кончикам пальцев ощутимо мазнуло пушистой шерстью, волоски на предплечьях вздыбились от ощущения потаённой вибрации, как от басовитого… мурлыканья?

Спокойствие моментально слетело с ректора, он сел, приходя в себя и стараясь не показать тревоги. Нет уж, похоже, с визитом в Иман затягивать не стоило. Леди Кассия, заметив его волнение, вопросительно наклонила голову, но он слегка улыбнулся и прикрыл глаза, будто собираясь спать.

К моменту, когда перед ними распахнулись ворота академии, беспокойство утихло. Внутренний "питомец" вёл себя прилично, больше не подавая признаков своего присутствия, но теперь Снейп окончательно убедился, что это не галлюцинация и пообещал себе рассказать обо всём Окарине, как только узнает что-то определенное от кузена Ариосто. Такую информацию он скрывать не собирался, в очередной раз надеясь на безграничное, ангельское терпение своей невесты. В конце-концов, ей не привыкать к его чудачествам.

Решив на время отложить эту проблему, он зачерпнул из внутренних запасов побольше решимости и, не позволяя леди Кассии уйти к себе, увлёк её за собой. Уже догадавшись, куда он так торопится, молодая женщина позволила завести себя в покои ректора и бережно, как хрустальную, усадить на диван. Стараясь не показывать волнения и чрезмерной спешки, Северус отпер нижний ящик своего стола и достал оттуда серый бархатный футлярчик. Он купил кольцо в Ранмаре, когда возвращался с практики, потратив на выбор более двух часов. Ему хотелось найти камень, оттенком напоминающий цвет глаз Окарины, но даже после того, как перебрал ассортимент четырех ювелирных магазинов и подобрал приблизительно подходящий, он до конца не был доволен результатом. Ни один камень не мог соперничать с оригиналом.

Аккуратно устроившись на краю дивана подле Окарины, он взял её за руку, ощущая, как перехватывает дух, а слова вертятся на языке, не находя выхода. Подавив нежданную робость, он погладил ладони, не торопясь обременять палец девушки украшением.

— Окарина, я правда плох в признаниях. Но искренен в своих чувствах. С первого дня в этой жизни ты занимаешь особое место в моем сердце. Не подумай, это не признательность и не благодарность за помощь… Хотя и они, конечно, тоже… Но если сначала ты была моей опорой и щитом, то постепенно прорастала в душе, проникая в каждую клеточку, как солнечный свет, как мелодия… Ты говорила, что для тебя это страшно и обременительно, я понимаю, о чем ты говоришь, меньше всего мне хочется видеть тебя несчастной, превращая свою привязанность в кандалы.

Калейдоскопом накатили картинки из прошлого, в котором он яростно завидовал, болезненно ревновал, поклонялся и страдал, готов был идти на любые жертвы, отчаянно оберегая в сердце память покойной Лили. Его воспоминания о былой любви были острыми шипами, сжимающими шею, пронзающими кожу, а его "Всегда", сказанное Дамблдору, напоминало надпись на могильном камне, под которым ещё при жизни билось его заледеневшее сердце. По коже пробежал озноб. Нет, он не собирался повторять прежних ошибок.

Не решаясь поглядеть в глаза девушки, он кашлянул и продолжил:

— Ты знаешь мои недостатки. Я упрямый, злопамятный, занудный мерзавец. Могу быть жестоким. Могу быть страшным. Но даже если сейчас ты решишь передумать, просто знай, для меня ничего не изменится. Ты так же останешься моим маяком. И я правда очень хочу взять тебя в жёны, надеюсь, что ты согласишься, хотя и понимаю, что с этой точки зрения меня сложно назвать идеальным мужем. Я просто обещаю сдерживать себя, постараюсь не ограничивать твою свободу и отдам всю любовь, какая у меня есть.

— Северус, мне кажется, этим длинным монологом ты надеешься меня напугать и просто не хочешь отдавать моё кольцо. Я еще в столице дала свой ответ, а Кассии не разбрасываются обещаниями. И не беспокойся, если ты вдруг вздумаешь меня "ограничивать", я всегда могу тебя поколотить. Для этого у меня всегда имеется в запасе пара подлых горских приёмчиков.

Облегчённо вздохнув, Северус соскользнул на пол на одно колено, аккуратно надевая поблескивающее кольцо на протянутую руку. После, уже не скрывая улыбки, эту руку поцеловал, ощущая, как сердце от волнения гулко колотится о грудную клетку.

— А в губы никто целовать не будет? — Лукаво поинтересовалась Окарина, любуясь кольцом. Но Снейп встал, поправляя камзол, и наставительно поднял палец:

— Теперь поцелуи только после свадьбы. Хоть что-то в этом ухаживании я собираюсь сделать правильно.

— Лицемер, — не сдерживая смеха, протянула девушка. — Тебе не кажется, что и с этим ты уже слегка напортачил.

— Не могу же я допустить, чтобы ты стыдилась распущенности своего жениха.

— Из всех нелепых правил ты решил вспомнить самые замшелые? Не вздумай только везти моим братьям откуп по весу невесты. Шкурами убитых монстров. У нас в Приграничье лет триста назад еще ходил такой обычай.

— Я вообще-то могу, — улыбаясь, ответил Снейп, — но дело в другом. Если я начну тебя целовать, велик риск, что увлекусь. Так что лучше ограничу контакты, чем превращусь в угрозу твоей репутации.

Окарина покачала головой, будто сокрушаясь, но спорить не стала. Она лишь улыбнулась напоследок и ускользнула к себе, признавая старания своего жениха и решив пока больше его не дразнить. В конце-концов, им пока действительно не до поцелуев.

---

Примечания:

Предсказуемо, наш герой все дальше отходит характером от канона. Тут уж не ООС, а полный совиный "У-Ух". Учитывая, что нрав "оригинала" и сильное изменение внешних житейских обстоятельств влияет на "содержание", это было неизбежно. Поэтому, считаю, здесь наблюдается не авторский произвол и сопли с сахаром, а вполне допустимая трансформация из мрачной, язвительной гусеницы в неврастеничную, порывистую бабочку )

За традиционным уже совместным завтраком Окарина предложила пока не раскрывать факт помолвки, так как это неизбежно вызовет лишние пересуды, ажиотаж и сплетни, чего никак нельзя было допустить в преддверии приезда министерских проверяющих. Весьма неохотно, но ректору пришлось согласиться с разумностью этих доводов, и теперь леди Кассия везде ходила в тонких белых перчатках, скрывая своё кольцо, которое она категорически отказалась снимать.

— То, что мы сохраняем секрет, уже достаточная жертва с твоей стороны. Я же знаю, как тебе хочется растрезвонить всем о наших отношениях.

Она внимательно глянула на Северуса, а тот принялся с особым интересом рассматривать что-то за окном. Расцветший буйным цветом инстинкт собственника, которому раньше не давали воли, отчаянно требовал оградить "его" невесту от возможных посягательств посторонних наглецов, и очередное промедление ощущалось глухим раздражением. Да, она и правда очень хорошо его изучила.

— И поэтому я не хочу снимать кольцо. Это символ твоих чувств, если не будет и его, ты окончательно расстроишься.

— Его можно надеть на шею, как кулон, — пробурчал Снейп, втайне довольный решением Окарины оставить перстень.

— Нет уж, предпочту перчатки. Да, будет неудобно, но справедливо. Ты терпишь вынужденное молчание, а я потерплю временные сложности из-за наличия на руках дополнительного слоя ткани.

Было понятно, что Окарина не собирается отступать в своем решении, и переупрямить её не удастся, поэтому Снейп просто кивнул, разминая пальцы и снова берясь за перо.

Праздничные каникулы закончились, осталось несколько недель до наступления летних экзаменов и выпускного бала, но скучать не приходилось. Министерская проверка, которую ожидали с осени, должна была со дня на день приехать и делегация включала в себя четырех опытных магов-боевиков: двух профессоров столичного университета, докторов наук, и двух кандидатов, доцентов из академии близ Тантра.

— В Приграничье тоже есть свой университет, — рассказывала леди Кассия, читая список имён из уведомления. — Но тамошние специалисты редко куда-то ездят.

— А почему вас с братом отправили учиться в столицу? Если есть место поближе?

— Наш отец вообще не хотел бы нас учить, но раз положено, то его дети должны "учиться в лучших заведениях", тщеславия и гордости ему было не занимать.

Гостей решено было поселить в отдельных апартаментах, благо, на территории академии нашлась пара подходящих коттеджей, чтобы визитерам было комфортно и не пришлось снимать номера в деревенской гостинице. К тому же, это позволяло экономить время, которого было не так много — за пять дней, выделенных на работу, проверяющие должны были проверить методические материалы, наличие технического оснащения, осмотреть учебные помещения и уточнить ещё десятки мелочей.

Накануне прибытия проверки ректор собрал у себя всех деканов, леди Кассию, леди Алленфлау и мэтра Карла.

— В материальном плане все соответствует нормам, — гудел Вангелис. — Если боевики завтра не подорвут арену, все пройдет благополучно.

— Зачем каждый раз замерять, сколько метров в классах и кабинетах, — недовольно наморщила носик леди Айден. — Мы их не перестраиваем.

— Перестраиваете. Редкий год проходит без того, чтобы ваши студенты не ломали стены. Да ещё и количество учащихся растет, — задумчиво ответила ей Фрезия. — Если метраж аудиторий не будет соответствовать нормативам, нам вкатят штраф. От себя замечу, в медицинском плане тоже все в порядке, необходимое оборудование и зелья готовы, как и отчеты о потерпевших на практиках за последние пять лет.

Рассеянность леди Ассизи можно было понять — на следующий год лицензировались ее магистры, и она отчаянно думала, кем заменить профессора фармакологии, который летом планировал выйти на пенсию.

— Синопсис научных исследований сдали все, — скучающе доложила леди Альмерия, — но ассистент Тайн затягивает поступление в аспирантуру. Уже четыре года никак не выберет себе руководителя, хотя с темой давно определился.

— Может, ему помочь? — Предложил мэтр Карл. — Если нет подходящих кандидатур в научруки у нас или в столице, уточним на севере. Благо, доцент Оранций приезжает весьма кстати, познакомится и может дать ему рекомендации.

— Тайн хотел, чтобы его курировал ректор, — недовольно процедила леди Айден, упрямо не глядя на Лайонхарта.

— Никак невозможно, я не доктор наук, и защищаться не собираюсь. Пусть поторопится и за лето найдет кого-то другого, — отрицательно помотал головой Снейп. Его вполне устраивала административная должность, дополнительно возиться с аспирантами у него не было ни времени, ни желания.

— Я проверила тексты лекций и семинаров преподавателей, у всех все в порядке, но у лорда Хемуля в его "Монстрологии" полный бардак, — перелистывая заметки, сказала Окарина.

— Лорд Лойсе — прекрасный практик! — Взвилась декан боевиков.

— Мы и не спорим, — умиротворяюще кивнула леди Кассия. — Но в документах у него конь ногу сломит. Я попробую затянуть проверку его материалов дня на три, надеюсь, за это время методисты наведут в его конспектах хотя бы относительный порядок.

Леди Айден коротко кивнула, принимая замечание. Лорд Грей, который не читал ничего у боевиков, только доложил, что материалы лорда Януса и некоторых других специалистов с его кафедры уже поданы на сверку. Снейп понадеялся, что они ничего не забыли, и тихонько вздохнул. Их всех ждала нелёгкая неделя.

Руководитель комиссии, профессор Ритц-Лейниц оказался невысоким седовласым стариком с пронзительно-серыми, сияющими глазами. Ректор помнил его в составе делегации столичного университета на приеме в столице. Его сопровождал несколько рассеянный профессор Стоун. Из Северных гор приехали доцент Монро, высокий, добродушный громила, и уже упомянутый доцент Оранций, жизнерадостный пухлячок со смешливым морщинками в уголках глаз.

— А что с ними делать в свободное время? Каждый вечер деликатесами закармливать? Культурную программу организовывать? Подарки готовить? — Озадаченно спрашивал Снейп Окарину, мучительно обдумывая, чем занять гостей в свободное время. Он терялся в этом вопросе, так как в Хогвартсе таких процедур не проводилось, образовательные программы и планы утверждались Министерством и мало кому, кроме Амбридж, приходило в голову проверять выполнение этих нормативов.

— Не вздумайте, — отмахнулась леди. — Если не желаете, чтобы нас обвинили в коррупции. В этом деле главное — не выделяться. Все делают вид, что им нечего скрывать, даже если это не так. Излишняя обходительность в этом только повредит.

Слегка успокоившись, ректор решил больше не засорять этим голову. Окарине виднее, она такие делегации встречает не раз, и ей лучше знать, где в этом мире заканчивается понятие "гостеприимство" и начинается "вызывающее подозрение заискивание". Поэтому каждому гостю выделили одинаковые апартаменты, удобные, но без излишеств, приставили к ним горничных, а блюда подавали такие же, как и другим преподавателям. Но жаловаться было не на что — кухня академии Ханлин всегда отличалась высоким качеством и удовлетворяла самые тонкие гастрономические предпочтения обитающих здесь аристократов.

Проверяющие заняли просторную аудиторию на первом этаже, и туда началось каждодневное паломничество: вереницы методистов разных отделов сновали туда-сюда по коридорам и лестницам, послушно поставляя запрошенные материалы, формуляры, списки, планы… Ректор также неотлучно находился на своем месте, перечитывая и подписывая бесконечные информационные выписки, справки и докладные, которые ему подавали. Леди Кассия, как доверенный секретарь, сведущий во всех тонкостях и процессах, взяла на себя все тяготы непосредственного общения с членами комиссии.

— Положение 3-14-87 от 18 числа седьмого месяца прошлого года, согласно ему бакалаврам выделяется по четыре часа в неделю на подготовку своих дипломных работ в библиотеке, а у вас указано всего по три, — въедливо тыкал пальцами в отчёты профессор Стоун.

— В дополнении к положению написано, что, по усмотрению руководителя выпускного курса, час можно перенести на практические занятия, что и было сделано, вот он, этот час, — отбивалась Окарина, которая в свое время помогала с планированием.

— А вот здесь не совсем понятно деление семинарских часов между старшим преподавателем Лойсе и ассистентом Янковским…

— Лойсе возит на полевую практику все курсы. Янковский в его отсутствие курирует семинары.

Так, день за днем, процесс постепенно двигался к своему завершению, хотя никто не мог назвать его "лёгким". Количество переведенной на эти нужды бумаги удручало, а горы документов только росли. Мэтр Карл являлся со списками расходных материалов и оружия на списание, которое студенты успели поломать. Библиотекарь подавала списки закупленной для бакалавров учебной литературы. Леди Оливия присылала расчеты по стипендиям, грантам на учебу для талантливых или малоимущих студентов. Леди Рейна готовила необходимые выписки из отдела кадров по преподавателям, их регалиям и достижениям. А Снейп все читал и подписывал, читал и подписывал, отсылая проверяющим с Розиной все новые документы.

Приезжие выполняли свою работу с заметным энтузиазмом, они поголовно все оказались въедливыми, внимательными и трудолюбивыми, оставляя на сон и еду совсем немного времени. В какой-то момент ректору даже показалось, что этому бесконечному калейдоскопу не будет конца, но в положенный срок все внезапно закончилось.

Лорд Ритц-Лейниц, воодушевленно и устало потряхивая пепельными локонами, на прощание долго жал руку ректору Лайонхарту, уверяя, что проверка была продуктивной и весьма результативной, отдельно отмечая гостеприимство южных коллег. Доцент Монро, весьма увлекающийся старинными часами, напоследок любовался циферблатом над входом, а доцент Оранций обменивался контактами с ассистентом Тайном. Похоже, Густав решил-таки поискать себе нормального научного руководителя. После чего проверяющие разместились в карете и укатили.

— Поверить не могу, что все закончилось, — задумчиво пробормотал Снейп, провожая экипаж взглядом. — Но, похоже, мы справились.

— Отчёт по проверке будет недели через две, тогда посмотрим, — ответила ему Окарина. — Но особых нарушений, похоже, не выявлено. Зато профессор Стоун напомнил мне о небольшом нюансе. У нас на территории нет храмов, а если здесь будут учиться студенты из Юрии, им понадобится место для регулярных молитв.

— Я только что сдал смету на строительство новых коттеджей, у нас нет денег на храм, — возмущённо взмахнул руками ректор. — И леди Оливия будет против.

— Но в Конституции священного царства Юрии право на молитву закреплено так же, как право на обучение и свободу слова. Не построим храм — возникнут дипломатические проблемы.

— Ну, пусть они учатся не у нас, — раздражённо предложил ректор. — Им лучше подойдет столичный университет, там храмы на каждом шагу.

— Они планируют поступать на Целительский факультет, а у нас уровень обучения выше, — пожала плечами помощница.

— Пощадите, Окарина, давайте хотя бы дух переведем, выпьем в покое по чашке чая, хотя бы полчаса я не хочу говорить о работе.

— Хорошо, но к этому вопросу мы ещё вернёмся.

И они отправились пить чай, хотя на горизонте неизбежно замаячил призрак будущего несчастного храма, который нужно будет строить, и на который категорически не имелось лишних средств.

///

Утомленные проверкой, преподаватели и методисты с облегчением приступили к своим привычным обязанностям и жизнь вошла в свое русло. Снейп попросил леди Рейну выписать благодарности всем, кто принимал участие в подготовке документов и обеспечении работы проверяющих. Учитывая, насколько большим был боевой факультет, список насчитывал более двадцати фамилий, и соответствующие записи пошли в личное дело. Хотелось бы добавить и материальное поощрение, но средств явно не хватало, поэтому вместо этого каждый причастный получил по одному оплачиваемому отгулу, который можно было использовать в будущем на личные нужды. Коллеги, узнав об этом, были приятно удивлены, видимо, ранее эти усилия не оценивались по достоинству, воспринимаясь как должное. Прежний Лайонхарт, при всем своем уме, действительно был местами безалаберным, когда дело касалось работы.

Разобравшись с поощрениями, Снейп принялся разгребать основную работу, которую приходилось откладывать из-за внеочередных хлопот с проверкой. Леди Окарина также появлялась нечасто, они с методистами начинали готовить экзаменационные ведомости, собирали информацию по успеваемости, вносили отметки в шаблоны для вкладышей к дипломам и проверяли по буковкам имена в документах. Леди Кассия не могла допустить, чтобы выпускники получили на руки дипломы с ошибками.

А ещё ректора волновал храм. Он внимательно перечитал письмо из государства Юрия, сопроводительные документы из посольства, пояснительные записки с рекомендациями из дворцовой канцелярии. Очевидно, отказаться принять этих трёх студентов они не могут. А молиться своей Святой юрийцы должны были по четыре раза в день, один раз — посреди ночи, поэтому посылать их для этих целей в карете в деревенский храм тоже было неподходящей идеей. Благо, строение не было особо сложным в возведении и не требовало дополнительного освящения — верующие сами наделяли его силой своими молитвами.

"Нужно построить зиккурат, — недовольно подумал Снейп. — Не очень высокий и поближе к зданию Целительского факультета". Да, он подозревал, что архитектурное излишество никому по душе не придется, но делать нечего. Несмотря на поздний вечер, ректор решил выбраться из кабинета, осмотреть окрестности и проверить, сколько у них имеется свободного места для проведения незапланированной застройки, чтобы не пришлось залезать на теплицы и грядки с лекарственными растениями. Нужно будет уточнить у мэтра Карла, насколько маленьким они могут воздвигнуть этот храм, учитывая, что он должен быть пирамидальным и с несколькими уровнями, да так, чтобы юрийцы не посчитали их строение оскорбительно-крошечным.

"А если кто-то ещё потребует себе часовню, как в Имане? Или алтарь? Капище? Каменный круг друидов? Посадить священное эльфийское древо? Сколько места мы можем выделить на религиозные заведения?", — раздражённо размышлял Снейп, разгуливая по темным аллеям, благо, зрение и полная луна в облаках позволяли рассмотреть всё в мельчайших деталях.

Осмотр дал неутешительный результат — леди Фрезия оказалась рачительной хозяйкой и с пользой распорядилась каждым клочком земли, прилегающей к зданию её факультета. Сдвигать храм к хозяйственным постройкам и спальным корпусам не казалось уместным, а видеть пирамиду под собственными окнами Снейп не желал.

Раздумывая, стоит ли купить ещё клочок земли специально для нового строительства и заранее представляя леденящий, неодобрительный взгляд главного бухгалтера, Северус на одной из лужаек заметил неуловимого Теона Грея. Коллега стоял, закинув голову, купаясь в серебристых лучах полной луны, и лицо его сияло отчаянным торжеством. Облегчение, восторг, печаль — целый букет эмоций играл на бесстрастным обычно лице. Грей вскинул руку вверх, с жадностью следя за движением своих пальцев в этом неверном свете. Кожа его при таком освещении приобрела мертвенный оттенок, накладывая на черты зловещую маску.

Теон до сих пор не заметил наблюдения, поэтому ощущал себя расслабленно и двигался свободно. Опустив руку, он чуть ссутулился, сделал несколько лёгких, скользящих шагов и очень знакомым движением поправил волосы. Снейп замер. Он очень хорошо знал эту манеру аккуратно проводить ладонью по виску, стоять, перекатываясь с пятки на носок и характерным образом поводить плечами, будто от холода. Десятки раз видел это в школе, да и после, повзрослев, ни с чем не перепутал бы эти повадки.

"Что здесь делает Люпин? Неужели он тоже уже умер?" — с неудовольствием подумал Снейп, не желая, тем не менее, раскрывать себя. Он явно не ждал от этой встречи теплого, дружеского воссоединения, и собирался теперь вести себя с Греем ещё осторожнее. Конечно, могло быть и хуже, на месте Ремуса мог оказаться какой-то пожиратель, их достаточно полегло в битве за Хогвартс, но это вовсе не значило, что бывший профессор страдал ностальгией по прошлому.

Ему стало понятно, почему Теон предпочитал сторониться коллег — точно так же, как в свое время зельевар, он боялся разоблачения, тем более, что у Грея в академии не было наблюдательной и полезной помощницы, и декана аналитиков никто не раскусил. И ясно, почему он так одержим ночными прогулками — будучи оборотнем он не мог вволю прогуляться под луной или встретить рассвет без очередных мучений.

Тихонько развернувшись, ректор оставил своего декана любоваться ночным небом, а сам отправился спать. В конце концов, это открытие ровным счётом ничего не меняло и ни на что не влияло.

---

Примечания:

В комментариях к предыдущей главе отмечали количество пафоса у героев, и здесь читатели корейских манхв не дадут соврать — пафосные герои это база) Больше пафоса можно найти только в китайских маньхуях, которые я, увы, читала не так много и трогаю их так, краешком (поэтому королевство Кои находится очень далеко и мы туда не поедем).

Продолжая размышления о храме, ректор решил озадачить этим вопросом мэтра Карла. Старик, выслушав все аргументы, предложил снести и перестроить одну из беседок в дальней части сада. Да, расположение было не очень удачным, но большое количество зелени дарило необходимое уединение и скрывало чужеродную форму строения от посторонних глаз.

— Зачем им вообще сюда ехать? — Огорчённо спрашивал Снейп Окарину, которая выкроила полчаса на чаепитие.

— Политика, — коротко пояснила она. — Юрийцы — фанатики и до последнего времени жили закрытой общиной. Несколько лет назад престол заняла новая Святая, и она начала продвижение в сторону интеграции с другими странами. Конечно, было много недовольных, говорят, костры по всей стране полыхали день и ночь.

— А как же свобода слова?

— Смотря кому это слово принадлежит. Даже в религиозном обществе не стоит дразнить сильных мира сего. Но, в любом случае, результат налицо — к нам едут целых три студента. Большая ответственность.

— Пусть едут в Иман.

— У них с Иманом общая граница и многолетние территориальные притязания за какой-то остров. Только наличие разделяющих гор до сих пор сдерживает тирана от того, чтобы вторгнуться в Юрию, как он сделал с другими мелкими странами и княжествами, поглощенными империей.

— Леди Оливия будет избивать меня за эти незапланированные траты самым большим карандашом, какой найдет.

— Она знает, что юрийцы не от мира сего, поэтому, будем надеяться, карандаш будет среднего размера…

Отпив глоток остывшего чая, Окарина задумчиво глядела вдаль, там, где море встречалось с небом, и Снейп заметил, насколько она уставшая. Практически весь год они работали, как шахтерские пони, и им определенно нужен был хотя бы день отдыха.

— Как там ваши сводные простыни? — С сочувствием поинтересовался он, старательно игнорируя груду папок на краю собственного рабочего стола.

— Терпимо, справляемся.

— Я поручу деканам прислать вам в помощь по одному методисту.

— Это будет кстати, но чуть попозже, когда пройдут экзамены и нужно будет срочно вносить итоговые отметки. Помнится, вы говорили о поездке в Иман?

Снейп ощущал стеснение, нагружая занятую невесту ещё и этим, по сути, капризом, но с его состоянием нужно было разобраться. Если бывший оборотень-Люпин теперь не представлял для студентов угрозы, то о себе ректор того же сказать не мог — перед сном, засыпая, он иногда слышал мурлыканье и меньше всего хотел однажды утром проснуться обросшим шерстью, или, что хуже, потерять разум и навредить кому-то.

— Если возможно, хотя бы короткая поездка, дня на три, чтобы я успел поговорить со своим кузеном…

— Рискуете, дорогой Сейлард. Но хорошо. Если это так важно, я разберусь со срочными делами и дней через шесть провожу вас в империю. Правда, ехать придется на корабле. Император запретил телепортацию в столицу, транспортные узлы расположены в крупных городах на границе, и с таким раскладом нам проще сесть на судно в Халисе, это порт в трёх часах езды от Кантакты, откуда в порт Имана регулярно ходят паромы. За ночь доберёмся и немного сэкономим, по времени выходит практически то же самое, если учитывать путь на карете до Ранмара, и после дорогу от точки телепортации до столицы.

Северус задумался, подсчитывая возможное время их отсутствия. Даже если они выедут из академии ближе к вечеру, после чая, на паром поднимутся никак не раньше девяти вечера, что для местных суток в 22 часа уже глубокая ночь. Прибытие в порт ранним утром, до обеда они должны добраться в столицу, найти дворец и как-то связаться с кузеном. Вряд ли капитан дворцовых рыцарей императора принимает всех подряд без записи. На поиски и доверительную беседу в самом лучшем случае останется второй день, а на третий, уже после полудня, придется отправляться обратно, чтобы вложиться в график и не слишком сильно задерживаться в своем путешествии.

Окарина ушла, а Снейп, поколебавшись, зарылся в ящик с личной документацией. Если ему не изменяла память, было там несколько приметных голубых конвертов с иностранными марками. Он решил пойти ва-банк и написать кузену о визите. Пусть лучше их будут ждать, чем добраться на место и узнать, что Ариосто куда-то уехал.

Беспокойство вызывало всё: и очевидная разница в почерке, и опасение, что братья в письме могли использовать характерные приветствия. Но возможный риск неожиданно обернуться кем-то был слишком велик, чтобы им пренебрегать, поэтому вскоре экспресс-почта уносила на крыльях птицы вежливую просьбу принять гостей. Поводом для визита ректор назвал желание познакомить родственника с невестой, хотя ему и было неловко использовать это как уловку. Но других причин приехать в соседнюю страну так срочно он придумать не мог.

На удивление Снейпа, уже на следующий день ему поступил весьма любезный ответ кузена, который с радостью соглашался уделить время "дорогому Саю и его прекрасной даме". Показав письмо Окарине и повинившись в своем проступке, он получил понимающий кивок:

— Мы договаривались не сообщать пока коллегам, а про родственников речи не шло.

— А вы своим братьям уже сообщили?

Красноречиво приподнятая бровь и поджатые губы говорили все без слов. Разумеется, Фагот и Гобой Кассии явно не были теми, кто в числе первых узнает новости о сестре или получит приглашение на свадьбу.

Следующие несколько дней, оставшиеся до поездки, превратились в очередной лихорадочный трудовой забег с намерением все успеть и не оставлять на помощников непосильных задач. Розина получила четкие инструкции по корреспонденции, а печать и право подписи в этот раз ректор оставил главному бухгалтеру. Леди Оливия царственно кивнула, соглашаясь присмотреть за делами в течение трёх дней. Леди Фрезию в этот раз решено было не тревожить — декан Целителей готовилась к экзаменам, занималась со студентами и сама была занята сверх меры.

Отправляясь в путь, Северус брал с собой ещё меньше вещей, чем даже на полевую практику. Благо, погода радовала теплом и пара теплых вещей была уложена в багаж на всякий случай, с учетом похолодания в иманской столице. Устраиваясь в карете напротив Окарины, он благодарно улыбнулся:

— Спасибо, я очень ценю твою помощь.

— Я в курсе, — немного ворчливо ответила девушка, но после потёрла лоб и откинулась на спинку, прикрывая глаза. — Извини, устала. Слишком много впечатлений. Знаешь, с тобой мне приходится довольно часто совершать длительные поездки, раньше я не была такой мобильной. Дорога для меня теперь как большой кусок жизни.

— Честно говоря, я раньше тоже не особо много путешествовал, проводил всё своё время в школе. А здесь могу вдоволь любоваться на красоту…

Он кинул на неё долгий взгляд и лукаво прищурился, намекая, что под "красотой" имеет в виду не только природу. Невеста ехидно усмехнулась и демонстративно подняла левую руку с одним оттопыренным пальцем. Безымянным. На котором до сих пор пряталось под перчаткой обручальное кольцо.

Плечи Северуса затряслись от сдерживаемого смеха, он принял эту слегка грубоватую рекомендацию отвалить, но никак не мог сердиться на подобный жест. Сам виноват, пообещал держать себя в руках до свадьбы, а значит, может пока оставить при себе и комплименты, гордая леди обойдется и без них. А ещё он обрадовался, отмечая новую, неожиданную хулиганскую грань в характере будущей жены, будто она была шкатулкой с секретами, которая неохотно подавалась под его чуткими пальцами, постепенно раскрывая всё новые.

Буквально на мгновение из-под привычного облика воспитанной дамы проступила озорная девчонка-горянка, которая в своё время карабкалась босой на скалы за птичьими яйцами, вместе с лесником стреляла в приграничных лесах синих белок и не колебалась, отпуская сомнительные остроты, подслушанные у взрослых охотников. Эта черта роднила их и давала надежду, что Окарина не будет шокирована, если он сам вздумает похулиганить, вспоминая детские годы в Коукворте, где он тоже чаще болтался на улице, отстаивая кулаками своё право на "инаковость" среди местных мальчишек. Именно это в своё время позволяло сестрам Эванс спокойно гулять по вечерам — заводские хулиганы знали, что девочки находятся под защитой мрачного сопляка с угрюмым взглядом, который бросается в драку без оглядки, не щадит себя и бьёт без жалости. И именно уличные уроки помогали отбиваться в школе от Поттера с дружками, которые частенько нападали на него одного вчетвером, так как знали, что поодиночке неизбежно проиграют.

Теперь, случайно разглядев в ней такой же бунтарский, непреклонный, боевой дух, он испытал гордость от того, что смог завоевать такую девушку. Избегая подозрительный, внимательный взгляд Окарины, он сдержал довольную ухмылку и уставился в окно, в очередной раз мысленно поражаясь тому, как же ему повезло.

///

Около трех часов они ехали по извилистым дорогам, минуя прибрежные городки и мелкие рыбацкие деревушки, направляясь в порт Халис. Этот транспортный узел не отличался большими размерами, как оживлённая Артия, здесь стояло много прогулочных яхт, заходили небольшие торговые и пассажирские суда, но грузовые многотонные гиганты, перевозящие лес, уголь или сталь, или крупные военные крейсеры в Халисе не швартовались. Городок заметно проигрывал размерами Ранмару, здесь было всего три широкие мощеные улицы, по которым перевозили пассажиров и грузы, в основном же улочки были узкими, петляли, между одноэтажными приземистыми домиками, неизбежно упираясь одним концом в портовую зону — хаотично застроенную и грязноватую.

Сам паром, отправляющийся с третьего пирса, выглядел заслуженным ветераном, потрёпанным стихиями, но сохраняющим стойкость и крепость. Он едва заметно покачивался, позволяя морским волнам облизывать его борта, а громадные колеса по бокам оставались неподвижны. Наличие двух палуб с каютами давали надежду провести морское путешествие с комфортом, и, протянув Окарине руку, Северус помог ей подняться по мосткам на борт.

К счастью, он никогда не страдал морской болезнью и теперь с любопытством оглядывался, рассматривая снующих по парому матросов, пассажиров с чемоданами, стюарда, который забирал билеты и указывал направление и капитана на мостике, который, стоя у окошка, курил длинную трубку.

— Я так понимаю, здесь тоже всё работает от магии, — вполголоса пробормотал он, подмечая каменные круги с вязью узоров, укрепленные у носа, по бортам в и в районе узла управления.

— Да, руны активируются магией, образуется воздушный поток, который крутит лопасти, поэтому даже в непогоду капитан не теряет управления. Хотя в сильные штормы многие рейсы отменяются.

Им достались две одноместные каюты по соседству, компактные и уютные, хотя кровать, закреплённая у стены на болты, предсказуемо оказалась для ректора слегка коротковатой. Стол и стул также были привинчены к полу, а шкаф плотно закрывался на щеколду, не позволяя багажу скакать по каюте во время качки. За узкой дверцей обнаружилась тесная душевая и унитаз за ширмой, один вид которых заставил Снейпа в очередной раз с печалью вспомнить недостижимые удобства академии. Окон в каюте не было, но в стене был вмурован магический светильник, который регулировался поглаживанием.

Предполагая, что Окарине нужно время, чтобы немного освежиться и отдохнуть, он не стал её тревожить, но, не желая сидеть в тесной комнате, вышел на палубу и прогулялся на нос парома, где стояли несколько длинных скамеек для любителей морских пейзажей. К сожалению, от брызг и хлопьев пены лавочки ничего не защищало, и, как подозревал Северус, в сильный ветер всё здесь мгновенно промокает, не позволяя насладиться досугом.

Он не стал садиться, вместо того расположился у борта, опираясь на перила и наблюдая за суетой на пирсе. Работники порта отдавали швартовы, провожающие махали платками на прощание, и матрос на мостике издал протяжный гул медным горном, сообщая о готовности к отправлению. Возле лопастей послышался нарастающий шум воздушного потока, механизмы дрогнули и заработали, лопасти со шлепком ушли в воду, запуская движение. Медленно маневрируя, судно отчаливало, гордо направляя нос к выходу из бухты. Лопасти крутились всё активнее, и только защита деревянной рамы не давала забрызгать всю палубу вместе с пассажирами.

Окарина спустилась по боковой лестнице, остановилась возле ректора, задумчиво рассматривая удаляющийся берег и вырастающие из воды скалы по левому борту. Она оставила в каюте пелерину, переплела волосы и снова казалась мягкой и домашней. Весенний запоздавший вечер подкрадывался, пробегая свежим ветерком по коже, а солнце висело над горизонтом, купая края в воде. Тонкий кусочек полупрозрачного пока лунного сыра едва заметен был на бледном небе, а вокруг солнца облака и вода сходили с ума, клубились и переливались алым и золотым. Когда паром вышел в открытое море, солнце уже ушло за горизонт наполовину, и зрелище стало ещё более захватывающим. Но и порывы ветра усилились. Не отрывая взгляда от буйства красок, Снейп снял камзол, оставаясь в рубашке и жилете, и уже привычно набросил на плечи невесты. Он не хотел, чтобы девушка простудилась на свежем ветру, хотя её платье и было сшито из плотной шерсти. Кроме того, он обещал "не трогать", но не обещал, что не станет проявлять свою заботу.

Ещё около получаса они любовались закатом в молчании, и, когда на палубу опустились сумерки, Окарина предложила:

— Не желаете перекусить? В столовой на нижней палубе подали закуски.

— Охотно, мне интересно, чем здесь кормят.

— Не ждите разносолов, — предупредила Окарина и они отправились ужинать.

Меню действительно было простым и сытным — вареные овощи, два вида каши, пережаренное мясо, мелкие рыбёшки в кляре и суховатое печенье на десерт. Порадовало наличие на столе ведёрного блестящего самовара, и после ужина они ещё около часа просидели на палубе, любуясь звездным небом над морем и согреваясь крепким чаем из массивных жестяных кружек. Умиротворяющий вечер нашептывал, успокаивал, отодвигая в сторону все тревоги. Проблемы остались за бортом, а здесь были только волны, сияющие россыпи созвездий, ароматный чай и любимый человек рядом.

К сожалению, долго просидеть в покое не удалось, леди Кассия напомнила о раннем подъёме и отправила жениха спать, хоть он и сомневался, что удастся выспаться, так как колени неудобно упирались в деревянную стенку.

Прибытие в Тайрус было запланировано на шесть утра, и уже в пять Окарина стучала в дверь Снейпа, приглашая его на завтрак. Он как раз заканчивал бриться, прищурившись, изучал намыленное лицо в маленьком зеркальце дорожного несессера. Тускловатый магический свет также не помогал ему в этой задаче, а усиленное зрение всё равно не позволяло рассмотреть некоторые области шеи. Не желая отрываться от процесса, он разрешил Окарине войти, и та, показавшись на пороге, моментально поняла его затруднения. Недаром росла в доме с тремя мужчинами. Не спрашивая разрешения, в два шага пересекла крохотную каюту, отняла бритву и, нахмурившись, сосредоточенно принялась обрабатывать шею и те области ближе к вискам, на которые падало меньше всего света. Сверкающее лезвие уверенно мелькало в тонких пальчиках, она касалась кожи нежно, плавно и равномерно снимала щетину, не оставляя порезов, видимо, ей не раз приходилось брить больного отца. Двумя пальцами перехватив мужчину за подбородок, она повернула его голову в разные стороны, удостоверяясь, что бритьё выполнено безупречно, и, подобрав из таза горячее полотенце, приложила к щекам, удаляя остатки мыла.

— Спасибо, — снова не имея сил сдержать улыбки, поблагодарил он, а леди, откладывая бритву, кивнула и удалилась, сообщив, что будет ожидать его в столовой.

Снейп быстро закончил утренние процедуры, ощущая в груди привычное уже тепло. Точно так, как он продолжал защищать и беречь, Окарина не перестала заботиться о нём самом, и эти мелкие жесты напоминали, что он кому-то дорог, его благополучие кого-то заботит и это наделяет само его существование ценностью. Он плотнее застегнул пуговицы, оставил багаж в каюте и поспешил вниз, пробовать очередные "шедевры" судового кока.

Как и вечером, ассортимент блюд не особо радовал разнообразием, но был привычен и позволял зарядиться энергией для путешествия в столицу, — слегка пересоленная каша, вареные яйца, сосиски, хлеб с маслом, сушеные фрукты, кофе. Минут за двадцать справившись с едой, они забрали свой багаж и устроились на палубе, наблюдая, как солнце медленно ползёт по небу, забираясь всё выше и освещая темный берег прямо по курсу. С каждой минутой паром приближался к порту, и уже можно было без труда рассмотреть и дома местных жителей, и громады кораблей, и темные силуэты кранов — массивных рычажных систем, позволяющих загружать и разгружать суда. В назначенный срок паром прибыл на место назначения, концы взвились в воздух и были перехвачены на суше, и пассажиры начали спускаться по трапу, направляясь к белокаменному зданию местной таможни.

Протягивая служащему у стойки свои документы, Снейп тут же с готовностью собирался открывать саквояж, благо, проверять там было немного, но таможенник, рассмотрев имя, лишь махнул, пропуская его мимо себя, и только поинтересовался:

— С вами должна быть леди?

— Да, леди Кассия, — ректор кивнул на соседний стол, где как раз выкладывала свои документы Окарина.

— Леди также свободна, — вежливо склонив голову, заявил служащий. — Проходите, вас ожидают.

На выходе из здания действительно стояла карета, а рядом со скучающим видом подпирал стену рыцарь в мышиного цвета повседневном мундире. Заметив прибывших, он, видимо, тут же узнал Снейпа, потому что вытянулся по стойке "смирно" и отрапортовал:

— Господин ректор Лайонхарт! Капитан Ариосто Криз-Кайтель поручил мне встретить вас и вашу спутницу и отвезти в столицу. Меня зовут Раймон и мне поручено выполнять любые ваши запросы, если вам что-нибудь понадобится в пути.

— Благодарю вас, сэр Раймон, я Сейлард Лайонхарт, а это моя невеста, леди Окарина Кассия. Пожалуйста, позаботьтесь о нас, — ответил ректор традиционной фразой.

После он помог Окарине устроиться в карете, сам уселся напротив, а Раймон взлетел в седло коня, сопровождая карету верхом. За окнами проносились здания портового Тайруса, ещё не запруженные народом. Теперь путь их лежал прочь от побережья, в Майрис, столицу империи Иман, и сердце Снейпа сжималось от неизвестности. Видимо, Окарина заметила тревогу в его глазах, потому что мягко улыбнулась и стянула перчатки, которые не снимала с рук уже почти месяц. Голубоватый камень в оправе из белого золота подмигнул в лучах утреннего солнца, добавляя уверенности.

Действительно, к чему волноваться заранее — Северус не совершал здесь преступлений, и в любом случае, у него теперь есть надежная поддержка. Он больше не ощущает себя таким же беспомощным, как в то время, когда только здесь очутился. Уверенно расправляя плечи, он легонько кивнул, планируя с достоинством и открытым забралом встретить очередные трудности, которые могли ожидать их впереди.

По пути в столицу путешественникам пришлось миновать несколько городов. Одни напоминали крепости — с толстыми стенами, бойницами и метательными орудиями на башнях. Другие поселения казались мирными, но и здесь заметны были отряды военных на улицах, рвы и насыпные укрепления, способные защитить от возможного нападения. Несколько раз карету останавливали разъезды патрулей и рыцарь Раймон показывал какие-то бумаги, после чего их отпускали.

Майрис, подавляюще огромный город, окружали сразу три ряда стен. Внешняя, самая толстая и мощная, защищала простых горожан. Сразу за воротами начинались городские улочки, торговые ряды, располагались мастерские ремесленников. Вторая стена, глухая и повыше предыдущей, отделяла районы простых людей от кварталов зажиточных горожан, аристократов, купцов и ювелиров. Здесь же, за второй стеной, располагался и посольский квартал, где обитали дипломаты тех стран, с которыми тиран ещё не успел окончательно испортить отношения. До третьей, белоснежной стены, мерцающей лёгким магическим фоном, за которым скрывался императорский дворец, гости в этот день не доехали. Сэр Раймон оставил их на попечение посла Орана, посоветовал отдохнуть и пообещал приехать завтра, с самого утра, чтобы отвезти гостей во дворец к капитану.

Слегка ошарашенный подобным приемом, ректор, тем не менее, вежливо поклонился послу, принося извинения за доставленные неудобства.

— Лорд Эйлад, мы с невестой планировали остановиться в гостинице, но мой кузен весьма настойчив.

— Что вы, лорд Лайонхарт! Об этом не может быть и речи, вы родственник капитана, а с этим человеком нужно считаться. Он, конечно, не самый влиятельный человек Империи, но в первой десятке точно.

Медленно переваривая степень могущества кузена и прикидывая, насколько длинными у него могут быть руки, Снейп понял, что Очень Длинными.

Для проживания им выделили светлые, просторные апартаменты на втором этаже посольства. Окна комнат Окарины выходили во внутренний дворик с садом, а ректор, обитающий напротив, из своих окон мог наблюдать городские улицы со снующими по ним людьми. Часто в толпе можно было заметить рыцарей с оружием, нарядных горничных с корзинками, уточками прогуливались няни с детишками, спешили солидно одетые господа и степенно плыли по тротуарам дамы в кринолинах, перед которыми все расступались, освобождая метра два для прохода.

Мода родного королевства оказалась более щадящей, оранские дамы обходились тюрнюрами, предпочитая приталенный крой, а некоторые особо смелые и прогрессивные дамы, о ужас! — даже осмеливались показывать лодыжки. Тогда как в империи мода затормозила на корсетах и пышных юбках, как при дворе французских королей, что было красиво на картинках, но в жизни доставляло женщинам массу неудобств.

Посол Эйлад не стал выпытывать у гостей причину их посещения, удовлетворившись коротким пояснением, что это "семейное дело", зато сам оказался неисчерпаемым источником сплетен и слухов, щедро делясь ими с гостями. Даже его супруга, высокая и строгая леди Эйлад, посматривала на мужа с неодобрением, когда он в очередной раз упоминал "Красноглазого тирана".

— Уместно ли называть так правителя страны? — Осторожно поинтересовалась Окарина, а в ответ прозвучало: "Конечно, в лицо его так никто не называет, но за глаза поголовно, и он сам прекрасно об этом знает".

Воспользовавшись тем, что у них освободился вечер, Снейп с Окариной решили прогуляться по столице — когда ещё выпадет такая возможность.

В Майрисе, как и в Оране, преобладала западно-европейская архитектура, но здесь стиль рококо соседствовал с готикой. Видимо, длительные войны и многочисленные победы принесли достаточно средств для обогащения имперской аристократии, да ещё добавились и скороспелые богачи, выходцы из низов, которые проявили себя на поле брани или в торговле, купили особняки в элитном районе и теперь пытались продемонстрировать свой достаток. И выражением для этого стали многочисленные украшательства и архитектурные излишества на зданиях. Наверное, поэтому и мода оставалась такой пышной, вычурной и неудобной. Жены, дочери и любовницы внезапных богачей также служили своеобразными витринами, соперничая друг с другом по количеству драгоценных камней на шее, руках, одежде и в волосах. Гости из соседней страны на этом фоне выглядели скромно, но нисколько этим не тяготились.

Зато особняки более ранней постройки, со шпилями, стрельчатыми окнами, колоннами, большим количеством статуй на фронтонах и характерными окнами-"розами" оказались настоящим произведением искусства.

— Может, нам отстроить какую-нибудь башню в таком же стиле? Если вдруг кому-то из студентов часовня понадобится, — любуясь очередным шедевром зодчества, предложил задумчиво ректор.

— Прекрасная мысль, сначала зиккурат, а рядом собор Парижской Богоматери. Чтобы дамы из бухгалтерии просто собрались и сожгли вас на костре, как архитектурного маньяка и транжиру без капли совести.

— Вы правы, Окарина, не знаю, что на меня нашло.

— Дорогой Сейлард, это, очевидно, недостаток сна. Отдохнёте, и нелепые мысли тут же вас покинут.

Решив воздержаться в дальнейшем от импульсивных идей, Снейп продолжил прогулку в молчании, любуясь видами без лишних мыслей об очередной пристройке. Видимо, ему действительно нужен отдых — бесконечные размышления о храмах на территории академии его окончательно доконали.

Уже возвращаясь в посольство, он осмелился озвучить вопрос, который его заботил:

— Как вы думаете, завтра всё пройдет благополучно?

— Если бы нам хотели навредить, необязательно было везти в столицу, — пожала плечами Окарина. — Но, зная вас, подозреваю "неожиданный поворот". Наши поездки без сюрпризов не обходятся.

На следующий день, как и обещал, сразу после завтрака их поджидал у крыльца рыцарь Раймон. Широко улыбаясь, он усадил своих подопечных в карету и они направились в сторону широких дворцовых ворот. Хотя путь к ним был неблизким, позолота огромных сияющих створок ярко горела на солнце, притягивая внимание.

Оказавшись за третьей стеной, ректор удивлённо приподнял бровь, наблюдая многоцветное буйство разнообразных растений. Основную часть пространства, намного большую, чем дворец со всеми пристройками, занимал сад, и в нём, не имея карты, легко можно было заблудиться.

— Принцесса Ариадна обожает цветы, вот Его величество и выполнил просьбу дочери. Здесь есть и теплицы с экзотическими растениями, и восточный сад, и зеленый лабиринт, — с гордостью доложил сопровождающий, заметив восхищение гостей. — Разные зоны с разными культурами, подходящие почвы, все условия. Круглый год что-нибудь цветёт, здесь очень красиво, если будет возможность, попросите капитана провести вам экскурсию.

— Благодарю вас, уверен, это будет удивительное зрелище, — не отрывая взгляда от клумб, ответил Снейп. Он не знал и десятой части произрастающих здесь растений и в душе проснулся знакомый исследовательский зуд — какие из них можно использовать в зельеварении? С каким эффектом? Захотелось взять парочку экземпляров для экспериментов, но вряд ли кузен Ариосто позволит ограбить дворцовый сад. Северус представил, как перелезает через стену с охапкой зелени и потряс головой. Окарина права, у него-таки имеются преступные наклонности, хотя и выражаются они в довольно странной форме.

Капитан имперских рыцарей жил недалеко от казарм и тренировочного плаца в двухэтажном светлом особняке. Вокруг дома Ариосто, так же, как и везде, теснились клумбы, придавая этому месту обманчиво мирный вид. Хотя Снейп напомнил себе не расслабляться, вспоминая слова посла о влиянии родственника.

Проследовав за Раймоном в дом, они вскоре оказались у двери кабинета. На стук отозвался жизнерадостный, энергичный голос, дверь распахнулась, и ректор окинул взглядом сидящего за столом человека. Ему с большим трудом удалось сдержать своё изумление, так как Ариосто оказался солнечно-рыжим, потрясающе сияющим, с какими-то невероятными янтарными глазами, напоминающими взгляд хищной птицы. По сравнению с капитаном даже семья Уизли выглядела бледной, пегой и непримечательной. Шевелюра кузена буквально ослепляла, и Северус с трудом мог представить, как это должно выглядеть на полуденном солнце. Примерно как взрыв сверхновой. Как и старший брат Окарины, Ариосто заплетал свои потрясающие локоны в косу, змеящуюся по груди, и, без сомнения, его волосы служили причиной зависти каждой столичной модницы.

Завидев гостей, капитан тут же вскочил, широко улыбаясь, и воскликнул:

— Сай! Рад тебя видеть!

В два шага он пересёк комнату, обнял Лайонхарта, сжимая того в медвежьих объятиях, после очень вежливо поклонился Окарине и кивком отпустил Раймона:

— Благодарю, дальше я займусь гостями сам.

Когда за подчиненным закрылась дверь, он снова обернулся к "кузену", но в лице его что-то неуловимо изменилось. В улыбке прибавилось ехидства, а глаза сверкнули бритвенно-острым умом. Окарина, присаживаясь в кресло, не заметила этой перемены, а к Снейпу моментально пришло осознание. Во-первых, рассеянного и легкомысленного человека не сделают главой рыцарей у тирана. И, во-вторых, этот человек прекрасно знает, что перед ним сидит не Сейлард, а совершенно посторонний человек. Но ради леди Окарины кузен решил разыграть небольшую комедию, отложив дознание на потом.

Слуга подал чай, завязалась светская беседа. Ариосто шутил, отвешивал комплименты невесте своего "брата", задавал невинные вопросы о погоде и тяготах морского путешествия, не рассказывая ничего о себе. Он искусно обходил неудобные темы, милостливо не спрашивал о родне и возможных знакомых, зато интересовался делами в академии, а уж об этом оба его гостя могли говорить часами, не замолкая, поэтому встреча прошла в непринуждённой обстановке. Между делом Ариосто упомянул, что у них в хозяйстве недавно появился молодой терцианский жеребец интересной серебристой масти. На удивление Снейпа, Окарина оказалась любителем лошадей, и капитан вызвал слугу и распорядился проводить гостью в конюшню, чтобы она смогла полюбоваться на животное. Девушка немного колебалась, сомневаясь, прилично ли это, но хозяин был радушен, а соблазн поглядеть на коня редкой породы — велик, так что она удалилась, и, как только за её спиной закрылась дверь, Ариосто откинулся на спинку кресла, хитро улыбнулся и предложил:

— А теперь давайте знакомиться по-настоящему.

Северус вздохнул. Действительно, это было неизбежно. Можно даже не пытаться морочить голову подобному человеку, поэтому он расслабился, кивнул и признал:

— Вы правы, я не тот Сейлард, которого вы знали, но могу поклясться честью, это получилось случайно и без моего злого умысла.

— Боги, конечно, случайно! Если только вы не колдун, промышляющий подселением в чужое тело! — Экспрессивно вскричал в ответ мужчина, взмахивая рукой. — Да и если бы вы были колдуном, вас в мой кабинет и силой не затянешь. Вернее, только силой и затянешь, — зловеще усмехнулся он, но тут же снова сменил выражение лица на более добродушное. — Что ж, вы принесли мне печальные вести, но это бывает, я не затаил на вас зла.

Подобный ответ озадачил ректора, который ожидал любого исхода, вплоть до дуэли, но не тривиального: "Бывает". Поэтому он осторожно поинтересовался:

— Разве вас это не заботит? Я не ваш кузен и открыто это признаю.

— Как вы уже догадались, мне это известно. И довольно давно. Я глава имперских рыцарей с обширными связями, а вы — один из моих немногочисленных родственников. То есть, вас можно назвать моим "слабым местом", кому-то могло прийти в голову вас похитить, шантажировать, убить, чтобы потом влиять на меня, хоть мы публично не особо близки. Но кровь — не водица.

Снейп медленно кивнул, признавая разумность подобного заявления. Если бы у него была власть и количество близких, которых можно по пальцам пересчитать, он бы тоже не оставлял их без присмотра. Ариосто подтвердил его выводы:

— Естественно, ваша жизнь находится под наблюдением, у меня имеются шпионы в вашем королевстве, которые регулярно докладывают о вашем самочувствии. Поэтому мне рассказали и о падении кубка, и об амнезии. У нас это называют "типичные признаки", яркий маркер, требующий особого внимания. И я понаблюдал, но не счёл нужным вмешиваться. Если бы вы вели себя недостойно, портили репутацию и чернили имя Лайонхарта, — другое дело. Но вы с самого начала действовали на удивление прилично. Признаться, Сай был большим хулиганом, чем вы. И пока самое негативное, что вы вытворяли — заставляли девушек мыть посуду. В остальном же в каждом отчёте говорится, что вы труженик, герой, пример для подражания и за академию горой. Так и хочется спросить — у вас там нимб над головой не чешется? Даже премьер-министр Леви в один из последних визитов упоминал о своей признательности в деле с его сыном, а похвала этого зелёного лиса дорогого стоит.

— Но послушайте, Ваш брат… погиб...

— Уход Сая — шок и большая потеря, но вам не следует забывать, что это отличительная особенность нашего мира. Такое может случиться с каждым. Даже я, укладываясь спать, каждый раз готовлюсь к тому, что могу не проснутся, и вместо меня глаза откроет кто-то другой. Поймите, мы не зацикливаемся на этом, горюем, прощаемся и принимаем. Без умения отпускать прошлое и впускать в свою жизнь новое вам здесь придется туго. Вы ещё не до конца прониклись местной философией и продолжаете терзать себя, но я давно проводил "того" Сая, и вместо того, чтобы выяснять отношения, лучше познакомился бы с вами поближе. Вы, похоже, порядочный парень, достойный новой фамилии.

— Если хотите, я могу переписать на вас все имущество графа Лайонхарта.

— А я могу сейчас достать меч и поколотить вас за крохоборство, мещанскую мелочность и неприличные предложения. Не оскорбляйте рыцаря, я не настолько низко пал, чтобы забирать последнее у человека, у которого и так ничего нет.

— У меня есть руки, голова и работа. Я в любом случае не пропаду. И насчёт поединка — вряд ли вам удастся меня избить. Моя невеста хорошо меня натренировала, вряд ли вы сможете сильно мне навредить.

— Запомните раз и навсегда и больше не поднимайте эту тему: имущество Сая принадлежало Саю, а значит, теперь ваше. Считайте, что это трофей. Но мне нравится ваше нахальство и боевой дух! Как вас там зовут?

— Северус.

— Если не против, буду звать вас Весё. А вы обращайтесь ко мне просто Ари. Мы же теперь семья. Пойдёмте скорее на тренировочную площадку, покажете, чего вы стоите.

— Сэр Ариосто, я не уверен, что мне позволительно проявлять такую грубость по отношению к вам. Вы же хозяин, а я гость.

— Именно поэтому проблем и не будет. Это моя инициатива. И я же просил — долой церемонии.

Неугомонному рыцарю, который снова стал оживлённым и весёлым, удалось уговорить новоиспечённого кузена на короткий тренировочный спарринг, и они отправились на плац. Оказавшись на месте, гость оставив камзол на скамье у края площадки, выбрал меч по руке и принял стойку. Ариосто нападал первым, и Снейп очень порадовался тому, что вовремя активизировал резервы, обостряя ощущение и реакции. Его противник был сильным и тренированным воином. Тяжелый двуручный меч порхал в натруженных ладонях, как невесомое пёрышко. Движения были выверенными, точными, Ариосто не дрался, а танцевал, легко и изящно, так, как показывала когда-то Окарина. И ректор, прикрывая глаза, вспоминая вечера на арене академии, подстроился под ритм, позволяя более опытному бойцу вести. Шорох ткани и мелодичный звон стали, легчайшие шаги, которые почти не тревожат гравий, свист косы, разрезающей воздух. Наверное, со стороны это выглядело очень красиво, если глаз был достаточно зорким, чтобы рассмотреть все детали поединка.

Но Снейп, при всем усердии, не имел за плечами такого солидного боевого опыта, и в какой-то момент кузен ускорился, поднырнул, совершил обманный жест, поддевая меч соперника и отбрасывая его на песок. После, когда ректор приподнял ладони, признавая поражение, Ариосто рассмеялся, похлопав Снейпа по плечу:

— Неплохо, я ожидал худшего. Вы и правда кое-что умеете, у вас был хороший учитель.

Северус слегка кивнул, соглашаясь. И покосился на скамейку, где оставил камзол. Там уже сидела леди Окарина, которая очень внимательно наблюдала за боем, сохраняя в осанке некую напряжённость. Он не мог сказать, когда она там появилась, но очевидно, леди Кассия переживала, чем может закончиться сражение. Увидев, что противники спокойно общаются, она немного расслабилась, и Снейп кивнул ей, сигнализируя, что все в порядке.

— Заботливая леди, завидую вам, — вполголоса отметил Ариосто, также краем глаза поглядывая в сторону лавочки.

— Самая лучшая, — с чистым сердцем признался ректор. — Она была первой, с кем я познакомился, оказавшись здесь. Без нее я бы пропал. Мой ангел-хранитель.

— Тогда берегите её хорошо. Как я и говорил — в этом мире все быстротечно, и уже завтра вы можете не проснуться.

Снейп нахмурился, но после тихо поинтересовался тем, что на самом деле его волновало:

— Лорд Ариосто, у нас в роду… не было оборотней?

Кузен, круглыми глазами глядя на него, внезапно откинул голову назад и расхохотался так, что слезы потекли из глаз. Окарина обеспокоенно глянула на них, но снова откинулась на спинку, ожидая конца беседы.

— Не знаю, какие книжки вы читали, Весё, но прекращайте, они плохие. Наша кровь чиста, и поколений тридцать мы все исключительно люди, — вытирая глаза, успокоил рыцарь. — Но что заставило вас об этом спросить?

— С некоторых пор я ощущаю странные эмоции, реакции, поведение, которого раньше не за собой не замечал. И подумал, может быть, это какое-нибудь тайное кровное наследие, о котором я не информирован.

— Ну, разве что наследие из вашего мира, Северус. Вы там в своё время в оборотня не превращались?

— У нас были люди, которые превращались в зверей. Но я в свое время анимагом так и не стал.

— Что ж, решайте сами, но это точно не с нашей стороны. И больше мне нечего вам посоветовать. Я человек действия, могу выдвинуть предположение, но не так хорош в логических построениях. В нашей семье умником был Сай. Теперь это бремя — думать, — ложится на вас. Но я почему-то уверен, что вы справитесь, и даже быстрее, чем предполагаете.

Снейп кивнул и они наконец покинули центр тренировочного плаца, где вели свою тихую беседу. Леди Окарина, поднявшись с места, ожидала с лёгкой спокойной улыбкой, и Ариосто, извинившись, предложил им немного погулять, а после разделить с ним обед. После чего откланялся и удалился, ссылаясь на важные дела своего подразделения.

Ректор набросил камзол, застегивая пуговицы, и предложил спутнице локоть:

— Желаете прогуляться по саду?

— Разумеется, с удовольствием, как я могу такое упустить, особенно если мы получили разрешение.

Окарина заметила обеспокоенность в глазах Снейпа и поняла, что он ведёт её в сад не случайно, вероятно, желая поговорить без свидетелей. Она успокаивающе погладила его по предплечью, и они медленно зашагали по ухоженной аллее к виднеющейся вдали зеленой стене растительного лабиринта.

Блуждая без цели по хитросплетению садовых дорожек среди россыпи фиалок, гортензий, розовых кустов и других неопознанных растений, они наслаждались красотой фонтанов, флористических композиций и зелёных садовых скульптур. Местные садовники были хороши, здешний сад, без сомнений, был украшением имперского дворца. Когда Снейпу показалось, что они зашли достаточно далеко, он дополнительно просканировал местность своим "чутьём", но вокруг не обнаружилось никого, кроме пятка мышей и пары белок. Заметив в укромном тупике скамейку рядом с искусственным водопадом, уже привычно застелил сиденье платком, не желая, чтобы леди Кассия испачкала платье.

Она внимательно глядела на него, уже не скрывая беспокойства. Обычно Северус не был так напряжен. А он, собираясь с мыслями, присел рядом и выложил все, как на духу:

— Мне кажется, я в кого-то превращаюсь.

— В другого человека? — Осторожно уточнила девушка, внимательно в него вглядываясь.

— Нет, скорее, в животное. Уже пару месяцев, как я ловлю себя на странных желаниях. Положить вам голову на колени, и чтобы меня гладили. Или защищать вас от неприятных людей. Я, конечно, могу быть заботливым, но это явный перебор.

Снейп с беспокойством глянул ей в лицо, но леди Кассия, понимая, что для него это видно, сохраняла серьезность и пыталась как-то рационально это объяснить.

— Поэтому вы приехали в Иман? Узнать больше у своего родственника?

— Да. Ариосто сказал, что Лайонхарт человек. Но намекнул, что это может быть приветом из моего мира.

— Там у вас люди могли оборачиваться?

— Много и часто. Были оборотни с врожденным и приобретенным свойством к превращению. А ещё имеется анимагия, подраздел высшей трансфигурации. Моя коллега превращалась в кошку. Трое студентов с моего курса оборачивались в оленя, пса и крысу. Были волшебники, что превращались в птиц или насекомых.

— И вы считаете, что тоже можете иметь вторую звериную личину?

— Я не был анимагом, так и не научился в свое время.

— Но здесь, как вы сами заметили, магия мощнее. А вдруг там у вас действительно была возможность научиться превращаться, чего вы не сделали, а в этом мире ваш зверь окреп и просится наружу?

— Но я не делал никаких ритуалов, нужно варить зелье, держать во рту целый месяц лист мандрагоры, медитировать.

— Не забывайте, в прошлом вам для волшебства нужна была палочка, в этом вы спокойно воспользовались мечом в качестве проводника. Помните, что случилось со слизнем, которого вы подорвали одним словом, буквально голыми руками?

— То есть, имеется вероятность, что здесь оборот может получиться проще и быстрее?

— Я бы не удивилась. Скорее, у вас может возникнуть трудность с возвращением в прежнюю форму, — задумчиво предположила Окарина.

— В любом случае, я прошу вас побыть со мной, если решу попробовать.

— В одиночку вам экспериментировать никто не позволит, — строго отрезала леди, включая ответственную помощницу. — И я бы советовала сделать это после выпускного бала, чтобы у нас имелось хоть немного времени на каникулах, чтобы привести вас в норму, если что-то пойдет не так.

— Если я вдруг одичаю, хотели вы сказать, — смиренно кивнул ректор. — И тогда или леди Фрезия меня вылечит, или леди Айден прикончит.

— Убивать вас никто не будет. Я не позволю. Но так вы хотя бы не наделаете глупостей.

Посмотрев на него с непередаваемой смесью жалости, любви и укоризны, она в сердцах поинтересовалась:

— Северус, и почему вы такой беспокойный? Только и делаете, что влипаете в приключения?

Он аккуратно сжал тонкие пальцы, повёл плечами:

— Наверное, потому что я все-таки стал вашим главным героем, и теперь меня постоянно нужно спасать…

Окарина рассмеялась, впервые со дня помолвки позволяя обнять себя за плечи. Она была тёплой, живой, бесконечно далёкой от смертельного холода, боли, страха, которые сопровождали Снейпа по пути за грань. В голове всплыли слова кузена о том, что он "может завтра не проснуться", и сердце снова тревожно ёкнуло. Ему не хотелось возвращаться. Не хотелось терять обретенных здесь близких людей, заслуженное место в жизни, любовь, но законы этого мира оставались для него запутанными, непонятными, загадочными и жестокими, и оставалось только гадать, как бы привязать себя к нему покрепче.

— Окарина, давайте поженимся, — снова отключая рациональность, решился он, будто ныряя головой в пропасть.

— Когда? — Слегка удивлённо поинтересовалась она.

— Сегодня. Я попрошу кузена найти нам жреца. Или священника. Или шамана, не знаю, кто у вас этим занимается.

— В королевстве Оран это делают в мэрии. Ну, или в храме, да. Здесь, наверное, придется идти в посольство. Но с чего вдруг такая спешка?

— Послушай, если со мной что-то случится, у тебя точно будет дом, я буду спокоен в материальном плане.

— Но это ведь не единственный повод? — Проницательно прищурилась леди Кассия.

— Нет. Признаюсь сразу — я трус. А ещё, как оказалось, отчаянный жадина. Кузен упомянул, что ровно так же, как я появился здесь, в любой момент могу исчезнуть. И это пугает. А ещё я не хочу тратить драгоценное время, которое могу разделить с тобой. И в этом выражается моя жадность.

Внимательно рассматривая камень помолвочного кольца, поблескивающий на руке, она погрузившись в глубокие размышления. После подняла на жениха свои глубокие, спокойные глаза-озёра и мягко попеняла:

— Всё у тебя не как у людей. Что знакомство, что признание, что предложение. Основная цель в жизни: ломать любые стандарты. Ужасный паникёр-торопыга, манипулятор и сорвиголова, который бежит к цели, снося на пути все препятствия.

Снейп замер, опасаясь, что она сейчас вернёт ему кольцо, но девушка легонько улыбнулась:

— Тебя спасает только то, что ты лапочка, труженик, на тебя можно положиться и, похоже, люблю я тебя намного сильнее, чем ты того заслуживаешь.

— Я буду стараться исправиться, честно. Раньше я таким не был, — переводя дух, пообещал ректор, расплываясь в широкой улыбке. — Значит, я могу бежать к Ариосто, просить его пригласить посла?

— Не нужно искать посла, — раздался мелодичный девичий голос. — Вас вполне может поженить мой папа.

Из-за высоких вьющихся цветущих кустов выглянула красивая девушка с розоватыми волосами и ярко-алыми глазами в нарядном платье и с цветочной тиарой на голове. Чуть в стороне, шагах в десяти позади, её сопровождали рыцари в парадных алых мундирах и две вышколенные горничные. Мгновенно оценив внешность незнакомки, Снейп и Окарина поднялись, отвешивая придворные поклоны.

— Извините, что нарушила ваше уединение, но это моё место. А вы были столь увлечены беседой, что не заметили нашего приближения, и я позволила себе немного подслушать.

— Просим прощения, госпожа, у нас не было намерений мешать вашему отдыху. И право же, не смеем утруждать хлопотами Вашего уважаемого отца.

Снейп не знал точно, кем является незнакомка, но уже уяснил, что алые глаза — отличительная черта императорского дома Имана. Самого императора называли "Красноглазым дьяволом" за боевой нрав и кровожадность, и меньше всего ему хотелось связываться с кем-то из его родственников, особенно учитывая влиятельность этого неизвестного "отца", у которого хватает полномочий, чтобы регистрировать брак граждан чужой страны. Но девушка оказалась настойчивой и чрезвычайно властной:

— Никаких сложностей, если я попрошу, он охотно выполнит мою просьбу. К тому же, в своей поспешности вы упускаете кучу деталей. У вашей невесты есть платье? Туфли? Букет? У вас есть кольца? Или вы хотите испортить её лучший день жизни? Для девушек свадьба это событие.

У Северуса медленно наливались краснотой уши, Окарина еле слышно хихикнула, да и девушка, похоже, еле сдерживала смех.

— Мои горничные обо всём позаботятся, прошу вас, леди, не стесняйтесь. А мы пока побеседуем с вашим женихом.

Ошарашенную таким поворотом Окарину подхватили под локти и увели из сада миловидные прислужницы, а незнакомка оперлась о руку ректора и повела его в сторону дворца. Знаком она приказала рыцарям держаться в отдалении, создавая некую приватность, и у мужчины от ожидания неприятностей по загривку пробежали мурашки.

— Прошу вас, мы прибыли из королевства Оран, и меньше всего хотели бы доставлять кому-либо неудобства…

— Да-да, я это уже слышала… Как вас зовут?

— Граф Сейлард Лайонхарт, ректор академии Ханлин к вашим услугам, госпожа.

— Подозреваю, вы и понятия не имеете, с кем говорите, сударь. Меня зовут Ариадна Селестри Иллер ван Арджент, и в дальнейшем обращайтесь ко мне "Ваше высочество".

Снейп напрягся, в красках представляя, какие неприятности его ожидают. Наткнуться на имперскую принцессу, дочь воинственного тирана Кейтеля Арджента, который, по слухам, души в дочери не чает. Заметив беспокойство своего спутника, принцесса тихо рассмеялась, но тут же стала серьёзнее:

— Меня чрезвычайно заинтересовала тема вашей беседы. И даже не желание так поспешно связать себя узами брака, но больше разговор о вашем необычном состоянии. Скажите, вам говорит что-то название "Корея"?

Он настороженно кинул взгляд на девушку и кивнул:

— Да, но сам я из Великобритании.

— Жаль, я надеялась встретить своего соотечественника. Ведь и сама когда-то была простой корейской служащей, которая однажды столкнулась с преступником и очнулась в теле принцессы.

— Я… перенесся сюда менее года назад, ваше высочество, в уже взрослое тело.

— Везунчик. Скажу по секрету, сознавать и помнить всё, находясь в младенческом теле — ужасно.

— Мне говорили, что здесь много попаданцев, но все равно при встрече каждый раз удивляюсь, — признался Снейп, переводя дыхание. Похоже, разоблачать и тащить на эшафот как самозванца его никто не собирается.

— Вы на удивление хорошо справляетесь. Если бы я не росла здесь с детства, наверное, ощущала себя не в своей тарелке.

— Мне и правда повезло, с самого первого дня здесь меня наставляла леди Окарина.

— Даже несмотря на обстоятельства, вы на удивление откровенны со своей невестой, совершенно ничего от неё не скрываете... Разве вам не страшно?

— Ваше высочество, у меня в прошлом было множество секретов. И я знаю, что рано или поздно любые тайны становятся достоянием общественности. Я не хочу ранить своего любимого человека недомолвками.

— Похоже, вы более смелый, чем я. Мне так и не хватило духу рассказать жениху о своей… особенности. Но, наверное, в чем-то вы правы. В откровенности есть своя прелесть. Но давайте на этом прервемся. Сюда спешит капитан рыцарей. Похоже, за вами?

К ним действительно торопливо приближался кузен Ариосто, который, подойдя к принцессе, низко поклонился.

— Ваше высочество, надеюсь, мой кузен не доставил вам неудобства?

— Он был очень любезен. Скорее я сама проявила настойчивость, услышав, как ваш родственник предложил своей невесте пожениться. Как я могла пройти мимо и не оказать содействия, как положено гостеприимной хозяйке.

— Благодарю вас, ваше высочество, — ещё ниже поклонился Ариосто.

— Забирайте своего кузена, ему необходимо подготовиться, и вечером приводите в дворцовую часовню. Я предупрежу отца и подберу вам кольца. Считайте это Нашей милостью к вашему празднику.

Снейп поклонился так же низко, как Ариосто. Он не стал отказываться, так как королевское "Мы" не оставляло ему этого права.

Проводив принцессу, капитан диковато глянул на родственника:

— Не могу понять, Весё, то ли ты такой счастливый, то ли дуракам везёт. Столкнуться с принцессой и заинтересовать её настолько, чтобы она тратила на тебя свое время.

— И время вашего императора, он будет проводить церемонию, — растерянно пробормотал Снейп.

В этот момент он действительно ощущал себя героем дурацкой книжки. Таких совпадений не бывает, он почти слышал мелодию рояля из кустов. Но в то же время, ему хотелось схватить Ари за плечи и радостно потрясти. Оно работает! Правда, работает! Они с Окариной запустили сюжет и уже сегодня вечером поженятся. Не имея сил сдержаться, он улыбнулся широко и спросил:

— Дорогой кузен, будешь моим шафером?

Ариосто огорчённо вздохнул, но кивнул и тут же потянул Северуса за собой. Им действительно нужно было подготовиться, и времени на это оставалось все меньше.

Несмотря на внешнее спокойствие и воодушевление, Северус знатно нервничал. Отправляясь в Иман, он никак не ожидал такого поворота, планировал долгие ухаживания, свидания и прогулки летними вечерами. Раздумывал, уместно ли будет пригласить невесту на морскую прогулку на яхте. И все планы в очередной раз скомкались, покатились под горку под весом его нетерпения.

Куда только делся сдержанный, вдумчивый зельевар, который долгие годы нёс свою службу, без возражений, стиснув кулаки, напрягал жилы, тянулся к призрачной недостижимой цели? Который готов был терпеть лишения, унижение, ненависть, боль ради того, чтобы зеленоглазый мальчишка жил, а красноглазый змеемордый тиран — умер? Который почти двадцать лет провел без единого возражения в собственноручно возведенных жёстких рамках, застегнутый наглухо на несколько десятков пуговиц?

Он осознал, что больше не хочет ждать. Тиканье невидимых часов, отмеряющих его жизнь, теперь всегда звучало где-то на периферии слуха, не позволяя останавливаться. И слова Ариосто лишь ещё раз напомнили о необходимости беречь свое время, больше не тратить его зря, и плевать на приличия!

В то же время, за две жизни это была его первая свадьба, и Снейп нервничал, опасаясь возможных неприятностей, того, что может испортить церемонию, или Окарина в последний момент передумает. Он боялся, что станет плохим мужем, как его отец, или не сможет контролировать свой язвительный, неуступчивый характер. Что в быту окажется невыносимым. Что…

Поток бессвязных негативных мыслей, вызванных волнением, прервал кузен. Он не терял время даром, — успел перерыть гардероб, подобрав подходящий к случаю костюм. Затребовал денщика и распорядился подобрать недостающие аксессуары. Послал одного из подчинённых за цветами в петлицу, другого — в конюшню с требованием подготовить лошадей. По его словам, негоже идти на собственную свадьбу пешком, даже если дорога от рыцарских казарм до часовни займет несколько сотен метров.

— Я не очень уверенно держусь в седле, — сообщил Снейп, который от волнения никак не мог застегнуть пуговицу на рукаве.

— Весё, ты когда-нибудь сидел на скамейке? — поинтересовался Ари, перехватывая рукав и самостоятельно его застегивая.

— Я летал на метле. Мне не очень нравилось, — скривившись, сообщил бывший зельевар, с неудовольствием вспоминая нечастые матчи по квиддичу, которые ему приходилось судить.

— На метле? Здорово! — Неподдельно удивился кузен. — Значит, и с лошадью справишься. Они у нас хорошо обучены.

Если Северус думал, что подготовка к балу занимала много времени, то свадебные приготовления открыли ему глаза. После того, как Ариосто с денщиком его отпустили, Снейп сам себе напомнил манекен с витрины — наглухо застегнутый, пропаренный, надушенный, блестящий, как ёлка, с цветами в кармане пиджака и с несколькими цепочками на груди, шее и рукавах. Кузен также выглядел весьма представительно в белоснежном мундире, сжимая подмышкой шлем с плюмажем из перьев.

На лошадь удалось забраться с помощью все того же денщика, что оказалось не такой сложной задачей. Возможно, при определенной доле везения и имеющимся боевым навыкам, спуститься с седла удастся с грацией и изяществом, а не как мешок.

В часовню они прибыли минут за пятнадцать до назначенного времени. Слуги заканчивали приготовления, пара рыцарей охраняли входы, горничные украшали венками из цветов кафедру. Северус крепко сжал за спиной руки в замок, еле сдерживаясь от того, чтобы начать наматывать круги тут же, по проходу, выражая так свою нервозность и всем мешая. Минут за пять до церемонии в часовню через боковую дверь прошмыгнула принцесса со свитой, она подмигнула жениху и устроилась на сиденьях со стороны невесты.

Ровно в восемь у крыльца раздались короткие приказы, по каменным плитам, гулко отражаясь от стен, простучали стремительные шаги и в часовню вошёл император. Его точно ни с кем нельзя было перепутать — гордо поднятая голова, властный взгляд, жесткое, даже хищное выражение лица и упрямые складки в уголках рта. Император Кейтель был сильно похож на дочь — тот же оттенок волос, такие же алые, мерцающие в свете ламп глаза. Но если в чертах дочери прослеживалась мягкость, изящество, то отцовские скулы, подбородок, виски были более резкими. С таким не хотелось спорить, как и иметь его в числе своих врагов. Ариосто и Снейп низко поклонились, дамы присели в изящных реверансах. Правитель страны, остановившись у кафедры, окинул присутствующих внимательным взглядом, коротко поздоровался, позволяя поднять голову, и кивком разрешил начинать.

Лёгкая мелодия арфы и скрипки, звучащая откуда-то из-под потолка, ознаменовала появление невесты. Северус обернулся к входу и замер, забыв, где находится и зачем. Принцесса Ариадна очень постаралась, подобрав Окарине лёгкое, многослойное платье с длинными рукавами и десятками метров легчайшего тюля на подоле. Оно не было похоже на торт, как те свадебные платья, к которым он привык в Англии, облегая талию и бедра и расходясь ниже красивыми складками. Волосы невесты перевили жемчужными бусами и вплели в локоны розоватые душистые цветы. Будто сама хранительница Галадриэль во всем своем великолепии почтила своим присутствием грешную землю. Он мог бы поклясться, что Окарина сияет, но это, вероятнее всего, были его личные галлюцинации.

Голос императора доносился до слуха, будто сквозь вату, смысл слов ускользал, и если бы его сейчас попросили, он бы согласился отдать все имущество и почку впридачу. Значение имела только сказочная красавица рядом, его недостижимая мечта, и тепло ее руки в собственной, которую он придерживал, будто величайшее сокровище. Очнулся он, когда император что-то настойчиво вопросительно пророкотал, а кузен Ариосто втихую пнул его локтем в бок.

— А, да! Клянусь! — Ответил он, тут же возвращаясь в реальность и получая ласковую ободряющую улыбку от невесты.

Дальше она также ответила согласием на требование "любить, беречь, хранить верность и оберегать в дни радости и горя до самой смерти", а принцесса в нужный момент подсунула футляр с широкими, густо усыпанными голубоватыми драгоценными камнями обручальными кольцами.

Только ощутив на пальце непривычное украшение, водрузив такое же кольцо на палец своей жены, Снейп ощутил, как с плеч сваливается груз величиной с гору. Даже без разрешения императора он очень аккуратно обнял ладонями лицо Окарины, покрывая легчайшим поцелуями щеки, веки, нос и губы. Он старался не испортить макияж, так как помнил по своим коллегам, какими злыми могут быть женщины, если у них растекалась тушь или размазывалась помада. Но и отказать себе в удовольствии не мог.

Отвлёк его император, который слегка похлопал новоиспечённого мужа по плечу.

— Поздравляю, ректор Лайонхарт, леди Лайонхарт. Вижу, ваш союз вполне удачен, так что желаю счастья.

Он кивнул и удалился, прихватив охрану с собой. Принцесса, обняв невесту и пожав руку Снейпу, отправилась вслед за отцом, а кузен Ариосто отдал им гербовую бумагу — брачное свидетельство, оставленное императорским секретарем. С указанием даты и места бракосочетания, именами молодых и свидетелей, красивой подписью Кейтеля и здоровенной печатью.

— Вам подготовили покои во дворце, — пробурчал немного смущённо холостой капитан рыцарей.

— Так у нас есть, нам выделяли в посольском квартале, — задумчиво пробормотал Снейп, все ещё не до конца поверивший в происходящее.

— Супружеские покои, дуралей, приди в себя, — снова пихнул его в бок кузен. — Ты вот вроде спокойный, с головой на плечах, а иногда так напоминаешь Сая, сущий кузнечик. Вернись на землю, Весё!

Услышав про совместные покои, Северус внезапно смутился, хотя у них с… женой уже все происходило, так далеко его мозг ещё не заглядывал. Прожив почти сорок лет записным холостяком, очень далёким от женского пола, он постепенно проникался мыслью, что теперь рядом с ним будет любимая женщина. Которую можно брать за руку. И обнимать по утрам. И целовать перед сном. И просто говорить обо всем, не выслушивая нотаций о том, какой он плохой поклонник темных искусств и последняя сволочь. Мысль была приятной, хотя мозг воспринимал ее со скрипом, едва не выдавая критическую ошибку.

Пропасть между понятиями "злобный зельевар" — "счастливый семьянин" была для него настолько широка, глубока и необъятна, что он до сих пор не верил, что это случилось. И это не сон. Будто ощущая его замешательство, Окарина, поднявшись на цыпочки, поцеловала его в щеку и шепнула ободряюще:

— Ничего, привыкнешь.

Весёлый Ариосто, наслаждаясь неожиданным праздником, на крыльце часовни достал из кармана конфетти и обсыпал новобрачных, а после денщик приволок бокалы и запыленную бутылку старого вина, которую Северус, Окарина и Ариосто распили здесь же, на лавочке в дворцовом саду.

— Вам лучше завтра и уехать, — советовал рыцарь. — Это сегодня тихо, а завтра все узнают, что сам император кого-то женил, захотят узнать, что вы за птицы.

— Ари, но мы с вами почти не общались, — мягко посетовала Окарина, легко принимая кличку нового родственника.

— Ничего, летом в этом году или в следующем к вам в отпуск приеду, и поболтаем, и познакомимся. Сейчас вам всяко не до меня, — хохотнул беспокойный кузен, но тут же смутился своей развязности и покраснел. — Простите, леди.

— Ариосто, правда, спасибо, — пожал ему руку Снейп, а тот, блестнув глазами, подмигнул:

— Ты чего, Весё, мы же семья!

Распив бутылку вина и прогорланив пару здравниц, капитан проводил их до выделенных апартаментов и сбежал, обещая завтра утром обязательно их проводить.

Комнаты оказались просторными — гостиная с камином, ванная, спальня, — все в спокойных золотисто-зеленых тонах. Вещи гостей уже были разложены по шкафам, широкая ванна, утопленная в пол, наполнена теплой водой, а на столике подготовлен ужин под серебристыми крышками.

— Окарина, я болван, — едва за ними закрылась дверь, покаялся Снейп. — Я и правда, предлагая женитьбу, думал только про посла и кольца, совершенно не вспоминая про кучу других важных для вас вещей. Если бы не принцесса и Ариосто, я бы все испортил окончательно. Простите меня.

— Северус, у нас получилась спонтанная, до неприличия поспешная, но очень красивая свадьба, и это, несомненно, очень приятно. Но, по правде говоря, я бы вышла за вас и без этого платья, и без цветов, и без этих баснословно дорогих колец со звёздными аметистами. Стоило бы уже осознать, что самое важное на этой церемонии для меня это вы. Прекращайте ронять на пол и валять в пыли свою самооценку. Пришла пора взрослеть. А теперь помогите мне, пожалуйста, расплести волосы. Прическа красивая, но потрясающе неудобная и у меня уже болят от неё виски.

Процедура расплетения волос заняла больше получаса, Северусу приходилось с ювелирной точностью освобождать прядку за прядкой, вынимая штук пятьдесят шпилек. Вынимать поникшие бутоны, выпутывать длинные нити перламутрового жемчуга. Вооружившись гребнем из секретера, он старательно расчесывал локоны, которые вились непослушными колечками. Так как сестер у него не было, а с Лили они были не так близки, расчёсывать женские волосы ему никогда раньше не приходилось, и это было очередное неожиданное переживание, острое в своей новизне.

— Как ты думаешь, Окарина, если мы поженились, это же хэппи энд? Счастливый конец истории? Можно больше не бояться "приключений"? — Задумчиво поинтересовался он, пропуская между пальцами свободные пряди, потрескивающие и блестящие от длительного расчёсывания.

— Иногда после основного сюжета бывают экстры, — флегматично ответила девушка, расслабившись от ласковых прикосновений. — Некоторые авторы и туда умудряются втиснуть грузовик стекла. И детей. Очень часто близнецов.

— Я не против детей, — усмехнулся Снейп. — А вот без стекла обойдусь.

— Увы, нас не спрашивают, — пожала плечами Окарина, встряхивая свободной от украшений головой. — Как приятно, спасибо. Теперь давайте я помогу вам… Хм… Помогу тебе с твоими булавками, и дальше решим, кто первый идёт в ванную.

Но после, когда избавление от заколок, булавок и ремешков дополнилось поцелуями, было принято здравое решение принимать ванну вместе.

---

Примечания:

Ценители жанра могут возмутиться ранней свадьбе, обычно герои женятся в финале, но здесь старательно пытаются ломать сюжет, поэтому пожелаем им удачи в этом благом начинании.

Гет сделал своё дело и постепенно сворачивается (кроме проявлений разумной супружеской заботы), работать надо )

Просыпаться от утренних солнечных лучей в мягкой постели рядом со своей женой оказалось потрясающе восхитительным ощущением. Несмотря на то, что спать в обнимку не получилось — слишком жарко, само присутствие рядом близкого человека грело душу и расслабляло, вызывая желание мурлыкать и кататься по кровати, довольно выпуская когти. Тьфу, опять это наваждение.

Окарина спала, волосы ее растрепались вокруг лица облачком, в районе ключиц на шее темнели несколько темных пятнышек — всё-таки, не смог сдержаться, увлекся и целовал слишком крепко. Северус, нахмурившись, начал вспоминать, брал ли он с собой в аптечке мазь от синяков. Раньше он мог за полчаса сварить ее сам на любой кухне, теперь приходилось пользоваться плодами трудов леди Алленфлау и леди Фрезии.

Пока он размышлял, ресницы женщины затрепетали, и она, слегка хрипловатым со сна голосом, пробормотала:

— Прекратите таращиться, Снейп. От вашего хищного взгляда я не могу спать, возникает ощущение, будто меня собираются сожрать целиком.

— Дорогая жена, по утрам ты удивительно неприветливая… А ещё постоянно забываешь наше первое правило.

— Ммм… Точно, в постели на "ты". Привыкнуть непросто…

— Я буду напоминать, — целуя Окарину в кончик носа, пообещал ректор, с большой неохотой направляясь на поиски халата. Как бы ни хотелось продлить их короткий отдых, уже до обеда необходимо покинуть Иман и вернуться в королевство. Приближались экзамены, выпускной бал, и отсутствие ректора вместе с заместителем в это время будет очень некстати.

Кузен Ариосто пришел к ним, когда оба, уже полностью собранные и одетые, заканчивали завтрак. Ухватив с подноса плюшку, капитан рыцарей проглотил её в два укуса, и только потом пояснил:

— С пяти утра на ногах, доброе утро, молодожёны.

Леди смущенно порозовела, и рыцарь, довольный собой, хмыкнул. Но тут же снова стал серьёзным:

— После завтрака прогуляйтесь в розарий, там вас будет ожидать принцесса, хочет попрощаться. Вашим багажом займутся слуги, места на телепорт из столицы до Ранмара уже забронированы, обычно для иностранцев это запрещено, но принцесса распорядилась, отправитесь в лучшем виде, как дипломатическая почта. Нечего вам сутки на пароме болтаться. И послу вашему уже отослали весточку, что подданые Его величества отбывают.

— Ари, вы обо всем позаботились, не устаю поражаться вашим талантам, — благодарно склонил голову ректор.

— Весё, помилуй, это такая мелочь. Это гораздо проще, чем следить за рыцарями в количестве пятидесяти человек, которые ежедневно должны быть надлежащим образом одеты, обуты, накормлены, снабжены оружием, лошадьми, казармой и при этом ещё не поубивали друг-друга ненароком. Как раз вы с леди Лайонхарт на их фоне совершенно не доставляете хлопот.

— В этом отношении мы можем тебя понять — у нас на попечении несколько сотен беспокойных студентов от пятнадцати до двадцати лет.

— То есть, каждый второй со своим бунтовским мнением, царит буйство гормонов и их нельзя бить, — понимающе кивнул сияющий рыцарь.

— Мы отправляем особо непоседливых на кухню мыть посуду, — заговорщицки подмигнув, поведала Окарина, и Ариосто рассмеялся.

Тепло распрощавшись с кузеном, в сопровождении Раймона гости отправились в розарий, где их уже ожидала принцесса Ариадна, которая, наряженная в садовые перчатки, секатором срезала свежие бутоны, формируя красивый букет:

— Папе в кабинет, он будет рад, — ответила она на безмолвный вопрос. После чего передала цветы одному из рыцарей, отпуская его доставить подарок императору, и указала визитерам на скамейку:

— Присаживайтесь, я не кусаюсь.

Легким движением руки отогнав в сторону сопровождающих, она, перейдя на шепот, взволнованно поведала Снейпу:

— Я последовала вашему примеру и вчера рассказала жениху, что я… не местная. Было очень страшно, но Ахин заверил, что это ничего не меняет и он всегда меня поддержит. Папе я говорить не буду, он не поймет, но, оказывается, очень приятно делить секреты с тем, кого любишь.

— Мы рады, Ваше высочество, что смогли быть вам полезны. Я перед вами в долгу…

— Это мелочь, которая не стоит упоминания. Вместо того, чтобы переживать, предлагаю обмениваться письмами. У меня не так много знакомых, с которыми можно беззаботно переписываться, а вы с супругой отлично для этого подходите.

— Такое общение может вызвать дипломатические осложнения, — с сомнением предположила Окарина, все ещё немного робея рядом с принцессой. Похоже, напор и энергия Ариадны её пугали.

— Мы же не будем пересказывать друг-другу государственные тайны. И если переживаете, будем списываться через Ариосто, папа все равно контролирует мою почту, ваши письма тоже попадут к нему на стол, а занимается отслеживанием корреспонденции ваш кузен. Так и ему меньше работы, и нам безопаснее.

Ректор вздохнул, представляя, сколько хлопот доставит эта "непринуждённая" переписка с любопытной, взбалмошной принцессой, но согласился, ощущая свои обязательства перед девушкой, которая так им помогла.

Ещё раз поблагодарив за оказанную им венценосную милость, Лайонхарты вежливо распрощались и, все так же под присмотром рыцаря, направились к станции телепортации, которая располагалась в неприметном здании за второй стеной недалеко от дворцового комплекса.

— Вам оказана большая честь, — восторженно сообщил Раймон. — Мало кто получает разрешение пользоваться столичным телепортом. Но учтите — для конспирации путешествие будет двойным, сначала вас перенесут на имперскую приграничную станцию, а оттуда — по месту назначения, чтобы у королевских наблюдателей не возникало вопросов о координатах отправления.

— Мы сохраним это в тайне, — понятливо кивнул Снейп. Ему было, откровенно говоря, безразлично — две телепортации переживать или пять, если это позволит уже сегодня вернуться в академию. Леди Оливия ничего не скажет, даже если они опоздают, но посмотрит своим особым Взглядом, попадать под который ректору совсем не хотелось.

Уже усаживаясь в кресло, он вспомнил о важном моменте, порылся в кармане и натянул тонкие кожаные перчатки.

— Теперь нам обоим придется прятать руки, — пожал он плечами, — новость о женитьбе будет громче, чем помолвка, а у нас выпускные экзамены на носу.

Окарина кивнула и достала свои, уже привычно скрывая кольцо под плотной тканью.

— Думаю, можно будет рассказать мэтру Карлу и леди Фрезии, они и так знают о вас больше, чем нужно.

И Северус мысленно с ней согласился — нехорошо скрывать подобные новости от людей, которые столько помогали, дополнительно учитывая, что они с Вангелисом теперь вроде бы друзья.

Затягивающее, дезориентирующее ощущение переноса сбило с мысли, а второй телепорт, следующий через минуту за первым, заставил голову слегка помутиться, но и после этого Снейп подспудно таил в себе удивление, — как так он меньше чем за год успел обзавестись в этом мире друзьями, родственниками и семьёй, хотя в прошлом ему и сорока лет на это не хватило?

Найти карету для дальнейшего путешествия оказалось несложно, на площади стояли несколько свободных экипажей, и уже через пять минут, загрузив нехитрый багаж на крышу, они ехали по знакомым мощеным улицам к воротам. Миновав стражу, Северус уговорил Окарину немного отдохнуть. Он знал, что в академии им снова придется трудиться почти без сна, и не хотел терять напрасно эти несколько часов праздности. Не слушая возражений, удобно устроил жену у себя на груди, в кольце рук, дополнительно укрыв плащом. Так он был уверен, что смягчит ей поездку и не допустит падения. Убаюканный теплом, мерным покачиванием кареты и ощущением безопасности, он задремал, а проснулся уже у ворот школы, когда кучер затормозил перед решеткой, ожидая, пока ему откроют.

Северус тихонько вздохнул, жалея, что их короткий отпуск закончился, но не стал вслух выражать свои мысли, тщательно расправляя камзол. Малодушия ему не спустят, он сам знал, с кем связывался, так что придется настраиваться на рабочий лад.

Минут пятнадцать понадобилось ректору на то, чтобы закинуть вещи в комнату, освежиться и переодеться в рабочую мантию, после чего он появился на рабочем месте, приветливо кивая Розине. Девушка сдала ему пачку срочной корреспонденции и отправилась к леди Оливии за печатью. Ещё через пять минут в кабинет заглянул мэтр Карл, который выглядел немного удивлённым:

— Вы быстро справились, Сейлард. Мы ожидали вас только дня через два. Удачно прошла поездка?

— Здравствуйте, мэтр. Проходите. Да, успешно съездил, поговорил с братом и женился.

Вангелис, слегка наклонив голову, озадаченно пригладил усы, но быстро справился с первоначальным удивлением, и сердечно пожал ректору руку:

— Поздравляю. И леди Окарину тоже.

— Мы решили пока это не афишировать… Сообщим только вам и леди Фрезии. Проверки, экзамены, ни к чему лишние кривотолки.

— Ваше право, это личное дело, и все законно.

— Более чем. Могу показать брачное свидетельство длиной в свою руку с кучей подписей и печатью.

— Иманцы никогда не умели экономить бумагу, — недовольно пробурчал хозяйственник.

Решив, что предварительные приветствия завершились, мэтр Карл перешёл к теме своего визита:

— Лорд ректор, нужно больше золота. По моим расчетам, даже зиккурат сечением двадцать метров обойдется в тридцать тысяч, у нас нет таких средств.

— Леди Оливия пустит меня на ингредиенты, чтобы перекрыть недостачу. Она уже нехорошо посматривает.

Старик поежился, несмотря на бурное прошлое, он тоже опасался главного бухгалтера академии.

— А мы не можем построить им храм поменьше, не двадцать метров, а хотя бы пятнадцать? — Сварливо поинтересовался ректор.

— И что это будет? Песочница для троллей? Им же надо внутрь входить, молиться.

— Пусть снаружи молятся. Я читал, раньше их паломники Юрии вполне себе без храмов обходились, делали себе горку из камней и над ней проводили ритуалы.

— Нам нельзя терять лицо. Сохраним хотя бы видимость приличий, иначе наши западные друзья подумают, что им тут не рады.

— Гребучие юрийцы! Я их ещё не видел, а уже терпеть не могу! Прямо как Золотое трио — не успели доехать, а от них сплошные проблемы.

— Кто это и что у вас там происходило?

— Да были у меня раньше студентики, семь лет на моих глазах пытались самоубиться на свежем воздухе и в помещении.

Вангелис хихикнул и пообещал подумать, забирая пачку подписанных накладных. Снейп недовольно поморщился. Ремонт арены боевиков, строительство двух коттеджей, возведение бесполезного предмета культа — складывалось ощущение, будто здесь учатся бобры, которым постоянно нужны новые дамбы. Он вцепился в ручку, недовольно внося правки в очередное письмо.

///

Экзамены приближались с роковой неумолимостью, благо, ректора от участия в них практически полностью освободили. Придется только побывать на дипломировании у магистров, но три группы он готов был вытерпеть.

Леди Окарина почти все время проводила в Учебной части, заглядывая по вечерам и выкраивая утром полчаса для совместного завтрака. Обитали они, как прежде, в своих личных комнатах, но ректор уже послал своему стряпчему письмо, сообщающее об изменении семейного положения, летом у них с женой запланирована была поездка в столицу для оформления документов. И в поместье нужно будет заглянуть.

Студенты, занятые учебой, почти не буйствовали, и даже романтический пыл временно сошел на нет. Члены студкомитета бегали по коридорам взмыленными — помимо занятий и экзаменов они были задействованы в подготовке выпускного бала, и таким же утомленным выглядел Теон Грей — его факультет в этом году целиком отвечал за праздничные мероприятия. В следующем году за них будет отвечать леди Айден, а в прошлом выпускные лежали на хрупких плечах леди Фрезии.

Наблюдая исподтишка за подчинённым, Снейп признавал, что Люпин на удивление хорошо справлялся. Да, он старался держаться подальше от людей и иногда в беседе "зависал", будто задумавшись, но у него не возникало проблем с выполнением своих обязанностей, именами коллег, какими-то данными, которые могли потребовать от декана аналитиков. Может, у него сохранилась частичка памяти? Или он пробыл здесь дольше? Но как такое возможно — Северус был уверен, что на момент начала битвы за Хогвартс чета Люпинов здравствовала, занятая воспитанием малолетнего сына, и, следовательно, при самом худшем раскладе они с Ремусом должны были оказаться в этом мире примерно одновременно.

Хотя всегда есть пример принцессы и Окарины, которые росли в новом мире с младенчества, сохраняя воспоминания о прошлом.

Ловить Люпина и спрашивать, как он здесь очутился и когда это произошло, не хотелось. Бывший оборотень оказался очередной ниточкой, связывающей его с прошлым, и нельзя сказать, что воспоминания были приятными. Кроме того, мало ли, что правдоруб-Люпин захочет в припадке откровенности наплести Окарине — по его очевидному убеждению, бедной девушке, которая по незнанию связалась с Пожирателем! Так что для собственного спокойствия ректор решил пока соблюдать статус кво и помалкивать.

///

Весна закончилась и жаркое южное лето вступило в свои права. Обильные утренние поливы сохраняли сады зелёными, но трава на склонах за оградой академии желтела, склоняясь под неумолимым зноем. Работать категорически не хотелось, как и сидеть в помещении, и студенты, занятые подготовкой к экзаменам, оккупировали все лавочки, беседки и лужайки, затемнённые густыми кустами и ветвями деревьев.

— Скоро будут дожди, — пообещала Окарина, рассматривая редкие облака в небе, расцвеченном закатным багрянцем.

Они собрались выпить чаю в кабинете ректора, благо, с основным объемом бумажной волокиты обоим удалось справиться.

— Хорошо бы, может, станет немного свежее, — довольно кивнул Снейп.

— Не факт, возможно, станет влажно и душно, как в бане, учитывайте близость моря, — пожала она плечами.

Взболтнув чаинки на дне чашки, ректор предложил:

— Мы уже пару недель сидим в помещении, может, прогуляемся, подышим воздухом? Пока погода не испортилась?

— Только недолго, — неуверенно кивнула головой Окарина, видимо, ей тоже хотелось немного проветрить голову.

Вечерело, большинство студентов разошлись по комнатам, но на лавочках ещё можно было заметить одинокие парочки.

— Пока обходилось без инцидентов на лестницах, — задумчиво доложила Окарина. — И не похищали никого.

— Повезло. Но со следующего года нужно будет усиливать охрану, пусть боевики караулят. Нельзя оставлять подобные вопросы на волю случая, да и ребятам тренировка.

Задумчиво кивнув, она сделала пометку в блокноте.

Учитывая, где они находятся, предлагать Окарине локоть было неуместно, но, за неимением большего, хватало и такой прогулки под мирно шелестящими кронами. Всё-таки хорошо, что академия Ханлин не граничит с Запретным лесом и можно не ожидать встретить на дереве арахнида.

Бездумно петляя по дорожкам, они приближались к хозяйственным постройкам и конюшням. Обслуживающего персонала заметно не было — те, кто жили в деревне, уже отправились домой, остальные ужинали в Центральном корпусе. Ворота сараев были плотно прикрыты, но что-то привлекло внимание ректора — полупрозрачное марево и сизый дым колебались в воздухе, чуткий нос ощутил запах гари. Наперерез Снейпу кинулся зеленоволосый растрёпанный Артемус Леви, маска спокойствия раскололась и в глазах аналитика плескалась паника. Он махнул в сторону дальней конюшни, от которой уже заметен был сизый дым, проникающий сквозь щели в дощатых стенах. Вдалеке тонко, жалобно заржали испуганные лошади.

— Лорд ректор! Помогите! Там пожар! Там Алисия!

Скрипнув зубами, Северус переглянулся с Окариной, и та без единого вопроса кинулась к целителям — пострадавшим могла понадобиться помощь. Сам он, не раздумывая, метнулся к горящему зданию. Сквозь полуоткрытые створки заметно было пламя, единственный выход лизали языки пламени, почти перекрывая ход и превращая конюшню в ловушку. Сбоку у стены под сливом высилась бочка дождевой мутноватой воды. Окунув в воду мантию, Снейп обмотал лицо, набрал в грудь воздуха и шагнул в огонь.

Пламя уже лизало потолочные балки. Алисия металась между денниками, отвязывая трёх коней. Животные косили глазами, рвали из рук девушки поводья, не желая приближаться к опасности.

Набросив на девушку мокрую мантию, ректор кинул ее на плечо, как бревно, метнувшись к выходу, где тут же спихнул Алисию на руки Артемусу. А сам, снова окунув мантию в воду, вернулся в конюшню.

Раз за разом он нырял в горящее помещение, ловил паникующих животных, обвязывал им глаза тканью, напрягая все силы, выводил животных из огня. Грудь сжимало обручем, глаза резало от дыма, а сердце ёкало, ожидая, что в следующий момент крыша сложится и обвалиться ему прямо на голову. Но он не отступал. Его подстегивало присущее ему упрямство, а также мысли о том, что Окарина, лошадница до глубины души, расстроится из-за гибели животного.

Последняя кобыла в дальнем деннике упиралась, не желая выходить. Бока у нее уже были подпалены и она знала, как больно жалит пламя. Дерево под ногами тлело, все заполонил густой, ядовитый смог, счёт шел буквально на секунды.

— Давай, родная, нам нельзя здесь оставаться, — как можно ласковее уговаривал ректор, в глубине души прощаясь с жизнью. Он уже слышал, как скрипели, стонали подтачиваемые огнем балки.

Темная высокая фигура, ворвавшись в полуоткрытые двери, тут же задымилась, исходя паром. Пожар, ощутив прилив кислорода, благодарно взревел. Снейп узнал декана Грея, который, оценив остановку, уцепился за поводья, помогая тянуть лошадь к выходу. Поплотнее затянув мантию на глазах животного, Снейп удвоил усилия, но огонь уже перекрывал им единственную лазейку. И тогда Грей, выхватив из кармана какой-то прутик, начал рисовать знакомую фигуру.

Снейп прекрасно знал это ощущение — фантомная тоска по волшебной палочке, которая так долго была продолжением его руки. Сам он за прошедшее время научился сдерживаться, не пытаясь призвать магией ручку на столе или протереть пролитый чай с помощью заклинания "Скорджифай", но вот Люпин, похоже, ещё сохранил прежний автоматизм, собираясь скастовать "Агуаменти" на горящее дерево. Он еле успел ударить по руке декана, предотвращая завершение магического пасса:

— Люпин, совсем дурак? Хочешь все здесь затопить?

Грей-Люпин растерянно опустил руку, пораженно вглядываясь в лицо ректора. Видимо, заметив что-то знакомое, он охнул:

— Что? Снейп?!

Не желая пока это обсуждать, ректор ускорился, выпихивая наружу подчинённого, невзирая на огонь, простимулировал лошадь усиленным хлопком в круп и вывалился следом, ощущая, как у него плавятся подошвы сапог, тлеют брюки и рубашка, саднят обожжённые, содранные ладони, горит кожа лица. Артемус, стоя чуть в стороне, творил плетения, накидывая их одно за одним для предотвращения распространения огня. Наверное, благодаря усилиям юноши пожар удавалось сдерживать так долго, потому что сразу после того, как спасатели вывалились наружу, огонь взрыкнул, взметнулся вверх и, вырываясь наружу, обнял все здание целиком. Балки надломились и крыша упала внутрь, превращая бывшую конюшню в огромный костер.

Окарина с аптечкой подбежала к лежащему на земле мужу, лицо ее было испачкано сажей, в глазах плескались непролитые слезы. Быстрыми опытными движениями она начала проверять конечности пострадавшего на предмет переломов, но Северус просто устал и не хотел пока шевелиться.

— Испугалась? Ничего, Рика, милая, я в порядке, — еле слышно пробормотал он. — Сейчас, отдохну и встану.

— К черту, вас могло поджарить…

— Ничего, никто не пострадал, и даже лошадей спасли.

— Меня сейчас меньше всего волнуют лошади, — сердито прошипела Окарина, продолжая заботливо протирать лицо ректора от сажи. Он расслабленно откинулся на такие удобные колени, ощущая, как голова кружится, а сознание медленно уплывает во тьму. Похоже, он-таки отравился дымом, но умереть ему не дадут, а со всеми возникшими проблемами можно будет разобраться позже. И, пожав напоследок руку супруги, Снейп отключился.

Приходить в себя в собственной спальне, обмотанным бинтами, похоже, превратилось у ректора в привычку. Руки в белых повязках двигались с трудом, нос и горло болели от дыма, неприятно попахивали палёным пострадавшие волосы, но Снейп определенно чувствовал себя живым. Скрипнула дверь, и на пороге мелькнула Окарина с пузырьком в руке. Внимательно осмотрев пациента, она тяжело вздохнула, приблизилась и поцеловала его в лоб. После, практически без перехода, стукнула его по плечу. Не больно, осторожно, скорее, в сердцах, выражая пережитое беспокойство.

— Все целы, никто не пострадал, — суховато доложила она очевидное, спаивая мужу горькое зелье.

— Как так вышло, что случился пожар? — Поинтересовался он, устраиваясь поудобнее на подушках.

— Совершенная глупость. Мисс Сильвер после сдачи экзамена захотела покормить лошадок яблоком. Принц её сопровождать не смог, вызвался лорд Леви. А там, пока ворота отпирали, пока лампу зажигали. Упала искра, все сухое, полыхнуло быстро и жарко. Артемусу повезло оказаться снаружи, он бросился за помощью, и встретил нас.

Северус недовольно скривился. Наверняка найдется не одна история, в которой протагонистка оказывается в плену огня и героически всех спасает. С той разницей, что здесь Алисии грозило прожарится до состояния "велл дан".

— А Грей?

— Он тоже гулял, прибежал на шум, тут же кинулся вам на выручку. Кстати, теперь очень настойчиво просится на прием, очень нетипично при его обычном нежелании с кем-то общаться.

— Я знаю, зачем он хочет меня видеть. Это мой знакомый из прошлого, мы с ним вместе учились и работали.

— Тоже бывший злодей?

— Нет, он всегда считал, что играет за "хороших".

— Тогда вам обязательно нужно с ним поговорить.

Снейп неохотно кивнул, признавая её правоту, хотя ему и не хотелось общаться с Люпином.

— Когда снимут повязки, пригласим его на вечерний чай.

— Леди Фрезия обещала, что уже завтра и снимут. Говорит, на вас все заживает, как на собаке.

— Я ещё и падаю на лапы, как кот, — усмехнулся он. Но Окарина лишь качнула головой:

— Лучше бы вам вообще не падать, можно и не рассчитать свои силы.

Плечи её сгорбились, девушка казалась потерянной, расстроенной и одинокой. Северус, подавшись вперёд, осторожно коснулся ее руки, усаживая на край кровати и обнимая.

— Ты же правда мог погибнуть, знаешь, как я переживала, когда ты снова и снова нырял в огонь? Думаешь, мне нравится хоронить любимых мужчин?

— Прости, я тебя огорчил, обещаю, впредь постараюсь быть осторожнее…

— Бессовестный лжец. Обещаешь, а после первым бросишься на выручку, если нужно будет кого-то спасать. Почему я постоянно тебе верю?

Он смущённо пожал плечами, будто просил принимать его таким, как он есть, а после, устроившись поудобнее, снова заснул. Разумное решение — во время сна восстановление проходит лучше, а он все равно не может работать с перевязанными ладонями.

Вечером Окарина покормила "больного" с ложечки, настаивая на помощи в более личных процедурах, но с этим гордый ректор справился сам. Его тело ещё не настолько одряхлело, чтобы просить о помощи, и он смог привести себя в порядок и воспользоваться удобствами, хотя и кривился иногда от боли. Целебная мазь помогала, но не была волшебной панацеей, и для исцеления требовалось время.

Тем не менее, от бинтов удалось избавиться на следующий день. Руки и предплечья багровели новыми шрамами, кожа на восстановленных участках саднила и Снейп радовался, что так и не снимал перчатки — в ином случае повреждения могли быть серьезнее.

Леди Фрезия срезала повязки, неодобрительно покачивая головой — ей уже откровенно надоело видеть Лайонхарта в числе своих пациентов. Но мэтр Карл, сопровождающий леди, усевшись на стул, довольно улыбался:

— Зато место под храм освободилось, расчистим, песочком присыплем, и готово. Не надо ничего сносить, дополнительно корчевать, почву готовить, фундамент подливать. Сэкономим.

— Возле конюшен? Как-то неуважительно, — не очень достоверно возмутился Снейп, хотя его в принципе мало тревожил этот вопрос, а напротив, порадовала возможность урезать бюджет беспокойного строительства. Вангелиса не обмануло ректорское лицемерие, он только хитро прищурился.

— Обоснуем доступностью — до здания дормиториев идти минут десять, как и до Центрального корпуса. Бедным студентам не придется бродить по парку в темноте, — со слезой в голосе проникновенно поведал старик, будто уже стоял перед высокой комиссией. Присутствующим оставалось только восхититься артистичности местного завхоза.

— Ладно, только расположите вход так, чтобы они во время молитв видели что-нибудь эстетичное, а не сарай.

— Мы построим входом к забору, продолжим дополнительную дорожку и обсадим кустами.

Ректор довольно кивнул, мысленно костеря юрийцев. А в голове билась мысль: "Опять стройка".

— Мэтр Карл, а в этом мире есть такие животные, обитают на реке, с плоским хвостом и большими зубами, грызут деревья и устраивают из стволов запруды?

— Леди Фрезия, кажется, ещё рано прекращать лечение ректора, у него помутнение сознания, бормочет странное. И нет, таких животных здесь нет.

Снейп огорчённо вздохнул. Какая идея для маскота пропадает. Даже если никто из посторонних не поймет соли шутки. А смеяться в одиночку — такое даже для внешне легкомысленного Лайонхарта чересчур странно.

Когда посетители вышли, Окарина протянула ему обручальное кольцо и новую пару перчаток. Синие камешки дружелюбно поблескивали, инцидент никак не отразился на внешнем виде. Заметив его интерес, женщина слегка смущённо пояснила:

— Не переживайте, принцесса знала, что дарить. Эти кольца можно уничтожить, только если сбросить их в огонь Роковой горы.

Это оказалось приятным известием. Жизнь бурлила, подкладывая все новые неожиданные повороты, и стабильность в мелочах радовала, даже если речь идёт о простом ободке металла. Ариадна, пережив похожий опыт, когда из прошлого ей не осталось ничего материального, и даже память тускнела, лучше других понимала, как важны символы, материальные напоминания ценных событий жизни. У Снейпа за плечами остались годы преподавания, достижения, радости, разочарования, сожаления, и не было ни единого фото, ни письма, ни клочка ткани, напоминающих о прошлом. Темные мантии, верная палочка, защитные артефакты, любимые книги и памятные сувениры — все это когда-то имело значение, но теперь оказалось недоступно. А в этой реальности приходилось собирать и накапливать новые "сокровища", напоминающие о важных событиях и подтверждающие, что человек живёт, существует и заслуживает того, чтобы о нем помнили.

Из подобного "особо ценного багажа" у ректора теперь хранились книга и платок, подаренные Окариной, "дружеские" запонки Вангелиса и вот это кольцо.

Снейп нервно хмыкнул. Нет, кое-что материальное из "прошлой жизни" у него сохранилось. Целый Люпин, который сменил внешность, но по сути остался таким же неприятным типом, носителем паршивых воспоминаний. Поэтому от бывшего оборотня он бы с удовольствием держался подальше.

К великому сожалению, осуществить это желание не представлялось возможным, поэтому за вечерним чаем в комнате ректора присутствовал гость. Лорд Грей, поправляя галстук, неуверенно косился в сторону Окарины, которая разливала чай, подавая Лайонхарту первую чашку.

— Лорд ректор, прошу прощения, вопрос, который я хотел обсудить, деликатен и не предназначен… для посторонних.

— В комнате нет посторонних, — делая небольшой глоток ароматной жидкости и благодарно кивая, ворчливо пробормотал ректор. — И прекратите так непочтительно посматривать в сторону моей жены, Люпин.

Он хорошо подгадал время, чтобы собеседник начал пить, от неожиданности поперхнулся и раскашлялся. Пакость мелкая, недостойная взрослого человека, но от того не менее приятная.

Удовольствие от проделки слегка сбавила Окарина, которая, глянув искоса, попеняла:

— Невежливо хвастаться.

А после, обернувшись к декану, прозорливо заметила:

— Видимо, друзьями вас назвать нельзя, хоть и врагами не являетесь.

Грей слегка покраснел ушами, неуверенно кивнул:

— Простите, я несколько ошарашен. Да, мы… с детства находились в некотором противодействии.

Снейп фыркнул. Как же мягко завуалировали словом "противодействие" многолетние ожесточенные стычки с Мародерами и тот случай, когда оборотень его чуть не сожрал. Но эта информация явно не предназначена для ушей Окарины, поэтому, обменявшись с Теоном красноречивыми взглядами, он промолчал.

— Леди, похоже, вам известны наши обстоятельства и то, что с ректором мы знакомы… очень давно. Меня зовут Римус Люпин, но, наверное, лучше обращаться ко мне по-прежнему, ведь здесь я — Теон Грей, и это вряд ли когда-нибудь изменится.

— Давно ты здесь? — Поинтересовался Снейп, не желая растягивать церемонию повторного знакомства.

— Месяца четыре, честно говоря, в первое время я был несколько дезориентирован, но постепенно разобрался во всем, и вполне успешно — видишь, удавалось скрываться до самого пожара.

— Раньше…

— Что?

— Я расколол тебя раньше, просто не было желания дружелюбно болтать. В любом случае, ты хорошо справлялся, перемены почти незаметны, — скрепя сердце, признал Снейп. — Но скажи мне, какого Мордреда ты вздумал колдовать? Разве не знаешь, какие это может повлечь последствия?

Грей удивлённо приподнял брови, отставляя чашку:

— О чем ты? Я пробовал несколько раз создавать заклинания, даже при отсутствии нормальной палочки у меня получались слабые чары — "Люмос", "Левиоса", очищающие, щитовые. Я уверен, некоторое количество воды не могло затопить конюшню…

Ректор недоуменно переглянулся с Окариной. Он отлично помнил свои ощущения и то, как от одного произнесённого боевого заклинания чуть себя не взорвал.

— Это странно, нужно будет провести эксперимент, — неуверенно предложила женщина. — Но желательно на каникулах и подальше от людей.

— Хорошо, это мы можем устроить. Но скажи мне, Грей, как тебе удалось так быстро вжиться в роль? Кто тебе помогал?

— А, да, без помощи Теона мне бы пришлось туго, — смущенно признал декан, растерянно потирая руки. — Но ты же знаешь, мне не привыкать, когда в сознании две сущности…

Снейп, пораженный, вскочил на ноги:

— То есть, Теон Грей ещё здесь?! Ты теперь, как… Квиррелл?

— Не совсем… Не думаю, что это так… Тот-Кого-Нельзя-Называть был паразитом, а у нас скорее дружеское партнёрство, никто никому не вредит. А что, у тебя было по-другому?

Медленно опускаясь обратно на диван, ректор качнул головой, понимая, что ситуация у Люпина кардинально отличается от его собственной. Поэтому, взяв себя в руки, коротко приказал:

— Рассказывай.

— Хм… Так уж получилось, что битву за Хогвартс я не пережил… Меня достали "Авадой", кажется, это была Беллатриса… Все произошло очень быстро… Надеюсь только, что Доре удалось выжить, она была неподалеку… Иначе как же Тедди без нас…

— Думать нужно было до того, как бежать обоим на войну, оставляя малолетнего сына без присмотра, — не сдержал язвительного замечания Снейп.

— Ты что-то знаешь? — Вскинулся Люпин, но Северус отрицательно отмахнулся:

— Нет, строю предположения. Я ушел из жизни примерно в то же время, поэтому не могу сказать ничего о судьбе твоей семьи. Просто это… форменный идиотизм!

Окарина положила ему ладонь на предплечье, успокаивая, так как Снейп уже собирался снова вскочить и начать в раздражении бегать по кабинету. У него сохранились давние травмы и он крайне неодобрительно относился к молодым родителям, которые рискуют жизнями, несмотря на наличие малолетнего ребенка на попечении. В свете этого, Люпин вместе с Нимфадорой, принимая участие в этой мясорубке, заслуживали крайнего порицания. Хотя Северус в глубине души и надеялся, что его бывшая ученица, неуклюжая девчонка-метаморф, битву пережила, не оставив сиротой очередного малыша.

— Так вот, я погиб, и мне было очень горько. Не успел сделать ничего хорошего в жизни, только портил всё… — Люпин вздохнул, поёжился от неприятных воспоминаний. — Я просил дать мне ещё один шанс, и внезапно со мной заговорил бог.

— Что? — Теперь уже хором перебили его Лайонхарты. Конечно, случаи божественного вмешательства при исекае не такая уж редкость в это мире, но для обоих это оказалось в новинку.

— Бог Архей услышал мою просьбу и дал мне новое тело. Настоящий лорд Грей в то время был глубоко несчастен, не хотел жить и охотно меня принял. Он планировал покинуть этот мир, но согласился остаться на время, чтобы помочь привыкнуть к обстоятельствам. Всё-таки, у Теона есть родители и сёстры, большая семья, без его поддержки я бы точно себя выдал, не зная подробностей.

— А что случилось у лорда Теона? — Поинтересовалась осторожно Окарина. Несмотря на нелюдимость Грея, она теперь корила себя — как коллега, она должна была заметить его угнетённое состояние и предложить помощь.

— У него было разбито сердце, — пожал плечами декан. — Он влюблён в леди Айден, а сама леди Баттлфорт влюблена в ректора. Нет, Теон умный человек, он видел, что ректору эти ухаживания неприятны, но ничего не мог поделать с собой — тонкая натура.

— Индийский сериал, — недовольно скривился Снейп. — Я и мои сорок слонов танцуют.

— Сейлард, — тут же окоротила его жена, и ректор замолчал, понимая, что это не повод для шуток, но не переставая удивляться нелепости происходящего. — Так значит, вы с лордом Греем поладили и теперь мирно сосуществуете вместе?

— Совершенно верно, леди Лайонхарт, — склонил голову декан. — Но теперь, когда меня разоблачили, я понимаю, что дольше занимать эту должность неэтично, и, возможно, неудобно. Если пожелаете, я попрошу расчет и после экзаменов покину академию…

У Северуса нехорошо засосало под ложечкой, теперь он очень хорошо понял эмоции Окарины, когда прошлым летом заявил ей: "Я не тот, кого вы знали, я ухожу". Где он найдёт аристократа с титулом графа, достаточно смышлёного, авторитетного, образованного и умелого, чтобы управлять факультетом зануд-аналитиков? Грей прекрасно с этим справлялся, как в одном экземпляре, так и в этом "симбиозе", и отпускать его теперь категорически нежелательно.

— Ну уж нет, Теон. Ты останешься на должности, и будешь трудиться, как все. А если вздумаешь увильнуть, я буду ловить тебя сам, и когда поймаю, никакая "тонкая душевная организация" и совместное темное прошлое тебя не защитят. Я лично тебя поколочу.

Грей неуверенно усмехнулся странной угрозе. Он знал, что перед ним сидит старый неприятель, язвительный, коварный зельевар, но не испытывал прежней неприязни. За несколько месяцев наблюдений ректор академии Ханлин неизменно проявлял себя, как порядочный человек. Да и прежний Теон уверял, что "ректор очень изменился за лето", а кому, как не ему подмечать мельчайшие изменения в поведении "любовного соперника". В ректоре Лайонхарте было мало от прежнего Сейларда, каким его помнил Грей, но мало осталось и от Снейпа, каким его знал Люпин. А то, что получилось, при всей ехидности характера, оказалось симпатичным, и Ремус немного пожалел, что не смог подружиться с Северусом раньше, напрочь испортив отношения ещё с первого курса. Похоже, было в нём что-то, раз Эванс шесть лет сохраняла и берегла их дружбу, и рассталась, только когда влюбилась в Поттера, выбрав не друга, а кавалера. Но что сделано, то сделано, минувшего не воротишь, и раз уж нынешний Снейп так великодушно закрывает глаза на прошлое, предлагая сохранять их нейтралитет, Ремус не будет против. В конце-концов, работа ему нравилась, академия и студенты тоже пришлись по душе, и даже внутренний Теон приободрился, стал веселее, не заикаясь уже каждодневно об уходе за Грань.

Пообещав, что больше не будет думать об увольнении, Грей распрощался, ввиду позднего времени. А Лайонхарты остались обдумывать полученную информацию.

— Так значит, погибли вы в один день, но оказались здесь примерно с разницей в полгода, — задумчиво постукивая карандашом по щеке, заметила Окарина. — Одного укусила змея, другой погиб от заклятия… Обстоятельства разные, а место назначения одно. Впору заподозрить заговор. Но все равно слишком мало информации, чтобы выводить какой-то результат…

— Рика, меня вполне устраивает такая скудость данных. Совершенно не хочется видеть здесь кого-то ещё из "старых знакомых". Поверь, покойников было много, и далеко не все они были приятными людьми.

Раскрыв блокнот на чистой странице, она принялась вносить заметки, недовольно поджимая губы, но расщедрилась на объяснение:

— Как ты можешь догадаться, попаданцы редко друг с другом откровенничают. С тобой говорят охотнее, но за это благодари своё смазливые личико.

Ректор при этих словах приосанился, Окарина фыркнула и продолжила:

— Появление двоих из одного мира и временного промежутка — огромная редкость, а ещё большее везение то, что вы встретились. Впору заподозрить чей-то высший замысел.

— Грей упоминал бога Архея.

— Есть такой в местном пантеоне, отвечает за причину и следствие, если мне не изменяет память. Но это может быть и кто угодно другой...

— И что ему от нас нужно, если это его рук дело?

— Может, просто заскучал? Или требуются верующие?

Северус ощетинился:

— Я не буду строить ему храм, у нас места нет. И денег тоже.

Жена рассудительно пригрозила ему пальцем:

— Не серди высшие силы, если вспоминать греческую мифологию, характер у небожителей не сахар.

В голове Северуса крутились многоэтажные непечатные конструкции. Будто мало ему было сюжета, попаданцев, Люпина, безголовых студентов, пожаров и монстров, так ещё и высшие силы мешаются. А с ними даже хитроумный бывший зельевар не рисковал связываться.

— Кто у нас знаток религии? Нужно будет сходить в столичную часовню? Или написать Ариосто?

— Может, лучше спросить принцессу? — Неуверенно предложила Окарина. — Ее жених Ахин — принц проигравшей страны, поглощённой империей, и он, по некоторым данным, обладает священной силой.

— Здесь в кого ни ткни — попадешь в обладателя какой-то силы, — печально пожаловался ректор, а девушка пожала плечами:

— Ну, а чего ты хотел? Протагонисты…

Северус недовольно потёр переносицу, признавая правоту Окарины, и снова вздохнул. Как бы ему ни хотелось, придётся писать в Иман. Но учитывая, что корреспонденция всё равно окажется в руках кузена, придется выражаться иносказательно. Очень, очень размыто. В виски постучали первые отголоски приближающейся мигрени.

---

Примечания:

Лето жаркое во всех отношениях, на процессах воображательных тоже отражается.

Напоминание от автора: берегите горло, не пейте в зной холодное молоко, пользуйтесь кремом от солнца и носите головные уборы. Всем добра )

В бесконечных волнениях и хлопотах экзамены закончились и студенты, осчастливленные приобретенной свободой, не скрывали своей радости. Первокурсникам не положено было посещать балы, поэтому сразу по окончании сессии они разъехались по домам. Но мисс Сильвер, как секретаря студенческого комитета, это не касалось, и она продолжала порхать по коридорам, высматривая жадным взглядом высокую фигуру ректора. Принц Ранемон в свободное от занятий время таскался за ней, но девушка обращала на ухажёра удручающе мало внимания. Парень злился, — налицо все признаки тяжёлой влюбленности, — и явно готовился совершить какую-то глупость.

Наблюдая из окна за парочкой, идущей по садовой дорожке, Окарина обеспокоенно пробормотала:

— Как бы он не решил испортить всем праздник.

— Так он же ещё не выпускается, вроде, рано… — Недоуменно нахмурился Снейп, отодвигая в сторону пачку ведомостей, которые ему нужно было подписать.

— Юноша нервничает, протагонистка не интересуется своим "гаремом", а у него всё не выпадает возможности проявить себя. Редигер и Артемус хотя бы в приключениях участвовали, а Корнелиус упустил шанс.

— Мы не знаем, может, он с ней на лодочке катался…

— Или завтрак делил… Да, может, я просто накручиваю себя, но предчувствия нехорошие. Надо присмотреть за принцем.

— И Вангелиса предупредить, это же его родственник чудит.

Окарина утомленно кивнула, соглашаясь с предложением, хоть и не было особого желания нагружать старика дополнительными хлопотами — он и так носился, весь в мыле, подготавливая бальный зал к празднику, — как и для любого другого приёма с участием выходцев из высшего света, необходимо было заказать и получить множество мелочей, из которых вино, посуда и салфетки с вензелями были только вершиной айсберга.

Они все безмерно утомились за этот долгий и хлопотный год и Северус решил после бала, если все пройдет благополучно, пригласить Окарину на прогулку в Канакту — пройтись по тихой мощёной набережной, пообедать, выпить вина, купить свежих фруктов. Должны же в списке грядущих проблем быть маленькие радости?

Но пока, в свете происходящего, на выпускной вечер он собирался, как на сражение — волосы в тугой хвост, чтобы не мешали, темный сюртук по фигуре не сковывает движений, парадная мантия на пряжке отстёгивается за секунду. Очень хотелось сунуть кинжал в сапог и пристегнуть сразу оба меча, как в лесу Приграничья, но ректор волевым усилием ограничился одним коротким клинком, скорее дополняющей деталью, чем полновесным оружием. В конце концов, это не столичный дворец, а академия, и он здесь хозяин. Может позволить себе оружие в качестве исключения.

Хотя с кем он может драться на студенческой вечеринке, полная ерунда! И все же меч он оставил.

Встретив его у лестницы в холл, Окарина сразу заметила необычный аксессуар, приподняла бровь и заметила:

— Лар, да ты параноик…

— Хочется быть готовым ко всему, — пожал плечами ректор, и так же лукаво зеркально приподнял бровь: — Но… Лар?

— Ну, если уж я превратилась в "Рику", думаю, это допустимо.

Северус мягко хмыкнул, довольно прищурился, как большой, сытый кот, но комментировать не стал. Так же, в полушаге друг от друга, они спустились в холл, расположившись недалеко от входа, где доверенный секретарь привычно заняла своё место за плечом у начальника. Декан Грей, наряженный в сюртук цвета мокрого асфальта, проскользнул мимо, кивнув коллегам. Он проверял наличие гостей, следил, чтобы все присутствующие вовремя занимали свои места, отвечал за музыку и соблюдение протокола. Несмотря на длительные приготовления, в последний момент проявили себя множество мелких огрехов — кто-то забыл шляпу, на грамоту капнули чернилами и они размазались, у одного из ведущих торжественной части от волнения сел голос и его нужно было отпаивать теплым молоком со свежим инжиром и горячим пивом. Из-за этого Теон выглядел немного вздрюченным, а в его повадках проявилось больше "люпиновского" — всклокоченные волосы, порывистые движения, наплечники пиджака слегка смялись и съехали.

Музыканты на галерее рассаживались по местам, настраивали инструменты, там же мелькали платиновые кудри протагонистки.

— Одна радость — все гости приглашены выпускниками, родственники или сопровождающие. В моё время на такое обязательно приглашали главу города или кого-нибудь из городской администрации, — тихо пробормотала Окарина.

— В прошлой школе, где я работал, вообще не устраивали праздников для выпускников — они просто получали свои дипломы по почте из Министерства, — так же аккуратно и тихо ответил ей Северус, избегая упоминаний о "другом мире". Не то, чтобы их могли подслушать, но даже при наличии любопытных они могут сказать, что обсуждали традиции других стран — мало ли, какие здесь могут быть культурологические особенности.

Если подумать, это было очередной странностью Дамблдора: если верить "Истории Хогвартса", прежние директора охотно устраивали балы и вечеринки, праздники для студентов и выпускников, куда свободно приходили аристократы и маглорожденные ученики. Но в годы обучения Северуса и его работы в качестве преподавателя директор устраивал разве что пышные рождественские пиры для студентов, которые и так оставались в школе, с фантами и детскими конкурсами, но балы и торжественные приёмы можно было посчитать по пальцам, — бал во время Турнира трех волшебников не в счёт. Подобные торжества гораздо чаще устраивал Слагхорн для своего клуба, чем Альбус. Аристократы собирались на рауты "для своих" в родовых поместьях, а маглорожденные студенты оказались отрезанными от подобного досуга.

Что уж говорить — даже привидения организовывали посмертные тусовки с тухлятиной на столе, а у студентов основной отдушиной был квиддич… или хулиганские проделки. Впору задуматься — кого из них планировал вырастить Дамблдор с такими скудными социальными навыками?

— Балы это шкатулка с неприятными сюрпризами, — задумчиво проговорила Окарина, отстраненно рассматривая суету. — Обычно в книгах не расписывают подробно, как проходят подобные выпускные вечера в академиях. Автор может ради разнообразия добавить сцену, где герои приезжают, хвастаются платьями и здороваются, но чаще экспозиция начинается сразу с кульминации: принц, пышущий гневом, стоит на возвышении. Возле него опасливо жмется протагонистка — простолюдинка или дочка барона, посреди зала величественная злодейка, которую разоблачают и изгоняют. А вокруг массовка — девушка с длинными светлыми волосами и веером, толстый мужчина с перевязью, розоволосая кудрявая сплетница…

— И неизвестно, получили присутствующие свои дипломы или нет, — недовольно поморщился ректор.

— Об этом не упоминается, как и не говорится, чем после заканчивается вечер.

— Определенно, ничем хорошим. Вряд ли у гостей остаётся желание танцевать и веселиться после подобного представления. А между прочим, люди старались, праздник готовили…

Вся фигура мужчины выражала собой явное неодобрение. Окарина легонько улыбнулась кончиком губ, желая его успокоить:

— Может, мы сгущаем краски и всё обойдётся? Тут дела часа на четыре — три минуты на поздравительный спич, ещё минут пятнадцать на вручение дипломов, общий вальс, потом закуски, пунш… Мэтр Карл фейерверки обещал.

— Конечно, всё будет очень тихо, — с заметным скепсисом и недоверием в голосе протянул Снейп. — Никто не будет подливать в пунш крепкий алкоголь, никого не стошнит в кустах и вообще все законопослушно пойдут баиньки ровно в девять…

— Извини, тут я с тобой не соглашусь, — лукаво ответила Окарина. — Это не беспорядок, а обязательная часть программы, разве не помнишь себя в молодости? Очень важно не забывать о таких мелких удовольствиях — повеселиться напоследок с друзьями, побегать от преподавателей, и представь, как романтично целоваться в беседке, встречая рассвет с видом на море…

— У меня такого опыта не было… но я надеюсь, у нас будет время всё наверстать — и рассветы, и поцелуи.

Смутившись, девушка шикнула на него, принимая серьёзный, отстраненный вид, положенный начальнику Учебной части. Зал заполнялся гостями, жизнерадостные девушки в платьях всех цветов радуги красовались украшениями, довольные возможностью оставить форму в шкафу и принарядиться. Костюмы парней также отличались разнообразием — некоторые предпочитали классический черный или серый парадный сюртук, другие надевали форму или камзолы с плащами в цветах своих родов. Элегантные, уверенные в себе, в большинстве своём — элита, хоть и не такая отборно-рафинированная, как в столице.

Аккуратный помост, густо украшенный цветами, играл роль сцены, — буквально ступенька, и места едва хватит на пятерых, чтобы не занимать лишнего пространства для танцев. Но Северус знал, что и такая мелочь для выпускников будет важной — получить заслуженный, выстраданный в трудах диплом в официальной, торжественной обстановке, хотя мэтр Вангелис и советовал занять для этой цели площадку перед лестницей.

Точно в назначенный срок заиграла музыка, усиленные магией голоса ведущих звенели энтузиазмом, ректор с мягкой отеческой улыбкой дал своё напутственное слово, уложившись всего в две минуты. Вот и леди Кассия с веером золотистых свитков — дипломов, тисненых на красивой гербовой бумаге, скользнула на сцену, называя имена и споро вручая документы бакалаврам и магистрам. Всё проходило гладко, и даже Снейп слегка расслабился, поверив, что праздник обойдётся без лишней драмы. Но, как только последний магистр-аналитик с заветным свёртком спрыгнул со сцены, принимая поздравления, на его место тут же забрался принц Ранемон.

Корнелиус собирался заявить о себе раньше, ещё до начала вручения, но его остановил тяжелый предостерегающий взгляд мэтра Карла, который без слов предупреждал беспокойного внука о том, что не стоит делать глупости. И раздраженный порывистый принц терпел, хотя эти несчастные полчаса официального торжества казались ему годами. Кому какое дело до этих дипломов, когда у него полыхало сердце, его буквально тянуло заявить о себе, громко выразить своё негодование, всё то, что бурлило и кипело в его душе!

Оказавшись на сцене, он легко нашел взглядом Алисию, стоящую тут же, в пяти шагах, недалеко от ведущих. Ласково кивнув возлюбленной, на лице которой промелькнуло недоумение, Ранемон вперил свой гневный взгляд в белокурую второкурсницу с крупными локонами-спиральками, стоящую чуть в стороне в толпе зрителей.

— Клара Джеральдин! Мне известно всё про твои злодейские замыслы и я публично разрываю нашу помолвку! Ты холодная и злая девушка, и я желаю связать свою судьбу с той, кого люблю — Алисией Сильвер!

Неизвестно, какой реакции ждал принц на свою пафосную речь, но ответом ему было молчание. Старшекурсники переваривали неуместное заявление, мэтр Вангелис багровел, медленно набираясь ярости для дальнейшего спича, а ректор недоумевал — насколько он знал, дочь герцога Джеральдин, юная Клара, один раз сделала Алисии замечание, чему он сам был свидетелем, а в остальное время демонстративно игнорировала ретивую первокурсницу, будто не желала, связываясь с ней, ронять своего достоинства.

И вот эту флегматичную, правильную девушку Корнелиус назвал "злодейкой"? Оскорбил и публично унизил? Этот бессовестный сопляк — "главный герой"? В душе Северуса всколыхнулось возмущение, он собирался вмешаться и прекратить фарс, но первым к сцене протолкнулся Редигер, который буквально полыхал, а его красная шевелюра от волнения совсем растрепалась:

— Корнель, как ты мог так поступить? Ты прекрасно знаешь о чувствах, которые я испытываю к Алисии, и, тем не менее, осмелился заявлять на неё свои права.

Ректор, который понадеялся было, что Бертон пристыдит друга за нарушение порядка, снова приуныл и покосился на зеленоволосого Артемуса, ожидая, что и тот примет участие в балагане. Но Леви недаром был сыном премьер-министра, какие-то мозги в его голове оставались, и юноша остался на месте, не вмешиваясь в разборки, хоть и нахмурился недовольно. Похоже, у него также были какие-то планы в отношении мисс Сильвер. Ещё двое кавалеров, розоволосый хрупкий одуванчик-бисёнэн* и сиреневоволосый бука со всеми признаками яндере, которые, похоже, не успели за год попасть в "приключение" и остались безымянной массовкой, что-то растерянно мяукали в толпе, но на них никто не обращал внимания. На этой сцене и так становилось слишком тесно.

Зрители чуть раздались в стороны, наблюдая представление. Незаметно для себя, Алисия оказалась на островке пустого пространства, и это внимание её вовсе не обрадовало. Протагонистка покраснела, надулась, балансировала на грани рыданий и гневно посматривала на ректора. Спор Корнелиуса и Редигера набирал обороты, и останавливаться горячие головы не планировали. Вечер оказался окончательно испорчен.

Раздражённо топнув ножкой, Алисия вмешалась в спор, хотя привлечь внимание к себе оказалось не так легко:

— Ваше высочество Корнелиус! Редигер! Почему вы делите меня, даже не спрашивая, чего я хочу?

Молодые люди озадаченно замолкли и переглянулись. Похоже, подобная светлая мысль им в головы не забредала.

— Вы оба для меня — драгоценные друзья, но не более того. Моё сердце принадлежит другому человеку, и, уверена, он ответит мне взаимностью. Правда, лорд Лайонхарт?

Она с надеждой глянула на мужчину, а Северусу стоило больших трудов расцепить сведённые яростью челюсти и коротко бросить:

— Нет.

На кукольном личике Алисии промелькнуло недоумение, будто она послала запрос в систему, но получила совсем не тот ответ, что ждала. Поэтому она попробовала снова:

— Но вы же защитили меня от бандитов в городе.

— Я ректор академии и пойду под суд, если не вмешаюсь и на моих глазах студентку нарежут на ленточки…

— Но вы же спасли меня в горах!

— Вас спас курсант Бертон. А на выручку к вам мы пришли втроём, вместе с лордом Леви и леди Окариной.

— Но вы же вытащили меня из огня!

— Оттуда же я вытащил трёх лошадей. К ним я тоже питаю романтические чувства?

— Этого не может быть! Очевидно, между нами ощущалось что-то… Что-то большое и чистое! — Вскричала Алисия, никак не желая расставаться со своими иллюзиями. Снейпу это надоело, и он решил бить наверняка.

— Мисс, у нас не может быть ничего "большого" или, тем более, "чистого", потому что вы меня вовсе не интересуете и я — женат!

С этими словами он сдёрнул с руки перчатку, приподнимая на общее обозрение ладонь, на пальце которой красноречиво поблескивало кольцо с аметистами.

Эта новость оказалась ещё более убойной, чем внезапный разрыв помолвки. Кто-то из преподавателей в толпе невежливо хрюкнул, леди Айден испуганно ахнула, прикрывая ладонью рот, всколыхнулся рой девичьих шепотков, живо обсуждающих личность жены пугливого ректора-недотроги.

Лицо мисс Сильвер побледнело, вытянулось, глаза помертвели и стали совершенно пустыми. Зрачки расширились, и она раз за разом повторяла: "Этого не может быть". В какой-то момент Корнелиус хотел взять её за руку, чтобы утешить — несчастный влюблённый ещё на что-то надеялся, но Алисия вырвала руку и с неожиданной злобой прокричала:

— Этого не может быть! Всё должно быть не так! Это моя история! Вы не посмеете забрать мой счастливый финал!

Вокруг разгневанной девушки сгустились тени, потянуло сквозняком, тревожно мигнули и налились светом защитные магические круги на стенах и полу зала. Щупальца тьмы, свиваясь из мрака и тумана, поднимались из-за спины Алисии, а она только рассмеялась злобно, наблюдая страх и волнение на лицах окружающих. Мэтр Вангелис одним слитным движением выдернул ошарашенного принца из зоны поражения. Тренированный Редигер уже сам одним прыжком вылетел за пределы площадки.

Темные хищные тентакли количеством никак не меньше двадцати со свистом разрезали воздух, метя в зрителей, и Северус, наплевав на конспирацию, прикрыл студентов и гостей за своей спиной невербальным "Протего", по привычке уже используя меч вместо палочки. Золотистый щит стойко встретил удар магических щупалец, и Алисия недовольно вскрикнула, не достигнув своей цели. Заклятие из другого мира получилось надежным, крепким, но нещадно жрало магию, забирая кучу сил, и Снейп ощущал, что надолго его не хватит.

Периферийным зрением он наблюдал, как студенты разбегаются, занимая безопасные позиции, но ожидаемой паники или суеты не было, все действовали на удивление хладнокровно и слаженно. Боевики под руководством Гуля и Тайна организованно прикрывали гостей, обеспечивая им безопасную эвакуацию. Аналитики, заняв дальний угол, что-то торопливо чертили под руководством Грея. В другом углу толпились целители, кто-то уже мчался с аптечками. Больше всего шума создавал принц Ранемон, который рвался к Алисии, но не мог преодолеть хватку пожилого родственника.

За одним плечом у ректора мелькнула леди Айден, которая также не была безоружной, отстегнув с пояса тонкий гибкий меч-осу. С другой стороны встала леди Оливия, величественная и спокойная, как статуя. И с таким же огромным двуручником в тонких элегантных пальцах. Ректор решил позже обязательно поинтересоваться, откуда главный бухгалтер его достала. Лорд Хемуль присоединился к группе защитников с двумя кривыми мечами, а Окарина вооружилась алебардой, снятой со стены и далеко не декоративной. Северус хмыкнул — не он один тут параноик с оружием. Но вот алебарда для его жены может быть тяжеловата, нужно будет поторопиться и закончить побыстрее, чтобы она не устала.

— Снимайте свой щит, лорд ректор, — добродушно посоветовал Хемуль. — Хватит прятаться, пора поработать руками.

Закипела битва. Нарядный зал, в котором этим вечером должны были кружить веселые, беззаботные пары, наполнился шорохом стали, свистом клинков и чавкающими звуками рассекаемой плоти. Несмотря на явную темномагическую сущность, щупальца оказались пугающе материальными. Хрупкие бутоны и стебли разносило в клочья под безжалостными ударами, а бойцы лавировали, изгибались, отпрыгивали, вступив в танец со смертью.

Алисию больше не сдерживали защитные щиты и она стремилась в своей ярости превратить неприятелей в кровавое желе. Даже в ускоренном темпе и с повышенным восприятием ректору приходилось туго, благо, другие преподаватели могли похвастаться нехилым опытом в сражениях и на них можно было положиться. Леди Оливия размеренно двигалась, её громадный пугающий меч гудел в воздухе на низких, басовых нотах, и она скользила вперед, отсекая щупальца, неумолимо, как танк. Леди Айден скакала, легко перепрыгивая смертоносные плети, срезая их поверху. Северус плечом к плечу с Хемулем рубились в самой гуще, а позади их всех прикрывала Окарина, отсекая те отростки тьмы, которые просочились через плотный строй защитников, нацеливаясь на беззащитных целителей и аналитиков.

Грей с учениками, закончив плетение, набросил на Алисию какой-то сложный узор, от которого несколько щупалец съёжились и осыпались, но на месте старых тут же зазмеились новые, отрастая, как у гидры, и мисс Сильвер довольно рассмеялась. Волосы девушки рассыпались, из глаз катились слёзы, она нервно, истерично хохотала, раз за разом отражая слаженные атаки бойцов.

Северусу не было её жаль — нервный срыв и крах пустых романтичных мечтаний не повод устраивать мясорубку в зале, полном невинных людей. Он ощущал, что начинает выдыхаться — щит забрал много сил, да и бой оказался горячим, — и переживал, что из-за его промаха кто-то может пострадать. Нужно было с этим кончать. Собрав оставшиеся крохи сил, он вложил всё в скорость, проскользнул между щупалец, легким танцевальным движением обогнул лезвие леди Оливии и оказался на расстоянии шага от Алисии. Она вздохнула, но так и не успела кинуть ему в лицо очередного обвинения — короткого полувздоха хватило, чтобы на висок новоиспеченной злодейки плашмя прилетел меч ректора, выбивая землю из под ног и вышибая из тела сознание. Но пока девушка падала, потерявшие управление щупальца, не успевшие истаять, устроили дикую сарабанду, беспорядочно взлетая в разные стороны, и одно достало-таки человека, стоящего к ним ближе всех. Северус с удивлением ощутил тепло на груди и заметил, что его камзол расползается, а широкая рана, нанесённая наискосок, моментально набухает кровью. Последние щупальца истаяли, опасность миновала, ноги тут же стали ватными, и он уже привычно накренился назад, падая на руки Окарины.

— Зато ты всегда меня поймаешь, — через силу прошептал он, ощущая, как на лицо капают горячие слёзы. — Видимо, я так и не смог стать злодеем здешней истории, но и герой из меня так себе…

— Дурак несчастный, не смей умирать, — с волнением в голосе и очень сердито потребовала она, заливая рану зельем.

— И я снова тебя обманул, — покаялся он напоследок, ощущая, как слабеет и холодеет тело от потери крови, в горле стоит ком, который невозможно проглотить, голова кружится, и он сам будто падает в черный бездонный колодец.

__________________

*Бисёнэн — в переводе с японского "красивый юноша", слово обозначает женственного, эстетически красивого юношу, устойчивый тип персонажа из манг и аниме.

---

Примечания:

Описать бал оказалось сложно, в голову лез целый винегрет из нелепых романтических клише, а в итоге получился очередной "Резидент". Видимо, придётся убирать из шапки "стёб" и писать "элементы хоррора" ))

Ради разнообразия в этот раз Северус очнулся не у себя в комнате, а на узкой койке, застеленной крахмальным жестковатым бельем. Оглядевшись, он безошибочно узнал больничную палату Целительского факультета. Все тело отчаянно болело и не было желания шевелить и пальцем.

Преодолевая себя, он-таки дотянулся до колокольчика на тумбочке, но от слабости уронил его на пол. Металл жалобно тренькнул, издав слабое позвякивание — слишком тихое, чтобы его услышали. Но, похоже, и этого было достаточно: дверь в соседнюю комнату приоткрылась и оттуда выглянула Окарина. Она сменила нарядное платье на домашнее, но выглядела плохо, — бледной, с глубокими тенями под глазами.

— Ты выглядишь усталой, тебе бы поспать, — прошелестел он, наблюдая, как жена садится рядом и берет его за руку.

— Кто бы говорил, — язвительности в голосе леди хватило бы на двух зельеваров. — Извини, в этот раз оставить тебя в личных покоях возможности не было. Это же не банальная шишка на голове и не тривиальные ожоги обеих рук. Тут больше казалось, что тебя пыталась надвое перерубить хроническая тварь… Хотя постой, именно это и произошло!

— Прости…

— Ты несчастный самоубийца, адреналиновый наркоман!

— Я не мог позволить, чтобы кто-нибудь пострадал. В зале были дети, а эта… сущность всё не унималась.

— Поэтому ты решил побыть камикадзе, не дождавшись подмоги. Мы же не единственные бойцы в академии, есть и другие мастера! Леди Алленфлау уже принесла что-то убойное из своих запасов, но не успела им воспользоваться.

— Главное, все хорошо закончилось и никто не пострадал.

— Кроме тебя — никто. Даже Алисия выжила, её отправили в столицу под конвоем и будут судить.

— Но послушай, она же "главная героиня"? Как так получилось, что она была злом? И что это за странные выверты нездоровой фантазии у неё отросли?

— Думаю, ты и сам догадался, она одна из тех, кто вернулся в прошлое с багажом воспоминаний. Но она вообще не из этой истории, даже не из этой страны! Она должна была стать Королем демонов в княжестве Симерия, и тогда же, в будущем, незадолго до своего краха, услышала, что в королевстве Оран второй принц женился на девушке низкого происхождения. В этой жизни она не хотела быть "главным злом", поэтому воспользовалась шансом, перехватила Алисию до вступления в академию, убила её вместе со всей семьёй и заняла место мисс Сильвер. Вот только всё поломалось, а Короли демонов терпимостью не отличаются. Ей захотелось получить тебя вместо принца. И, когда не удалось добиться желаемого, оставалось только прибегнуть к привычному способу и убить вообще всех…

От полученной информации пухла голова. Робкая, плаксивая Алисия Сильвер — Король демонов. С её истериками, показательным страхом и дурацким печеньем. Определенно, очень хорошая актриса.

— А почему "король", а не "королева"? — Зацепился его мозг за наиболее безопасный вопрос.

— Должность так называется, как Папа Римский. Даже если изберут женщину, она все равно останется Папой.

— Все равно не сходится. Короля демонов пленили и увезли в столицу — но как? Для этого же нужен герой, или избранный, или святая сила. Волшебный светящийся говорящий меч?

— У леди Оливии в пространственном кармане с инвентарем завалялись браслеты — артефакт, блокирующий магию. Ещё со времён истребления монстров в подземельях. И Грей дополнительно сдерживающий круг начертил.

— Пространственный карман… Это многое объясняет, например, наличие меча.

— Разумеется. Она же не таскает двуручник под платьем.

— Столько всего произошло… И откуда ты все знаешь?

— Я уже в курсе — любопытство родилось раньше тебя. И каждый раз после пробуждения первым делом ты стараешься узнать, что же случилось. Тем более, что информацию заранее узнать не проблема, — ты три дня без сознания провалялся.

— Три дня?!

— В этот раз тебе нехило досталось. И ты до сих пор слаб, поэтому хватит болтать, тебе нужно отдохнуть.

Не слушая дальнейших возражений, Окарина споила раненому очередной пузырек зелья, погружая его в лечебный сон.

Ещё неделю Снейпу пришлось лежать в постели — леди Фрезия категорически отказалась отпускать его из палаты с аргументацией: "Вы до комнат не дойдете, по пути подерётесь с белками и они закончат то, что не успела Алисия".

Но скучать не приходилось — к выздоравливающему ректору потянулись визитёры. Первым был мэтр Карл, который привел с собой смущенного принца. Юноша чувствовал неловкость перед Лайонхартом, которого полгода напрасно ненавидел, но извинился за свое непочтительное поведение и поблагодарил за спасение.

Редигер и Арти тоже пришли вместе, причина посещения была примерно та же: "Спасибо, что закрывали собой от Великого Зла", но там же проскальзывало и восхищённое: "Это было круто!".

Леди Айден, нервная и порывистая, появилась в палате выздоравливающего на четвертый день. Ради разнообразия, она была не в брючном костюме, а в платье, и длинная коса свернулась змеёй на затылке.

— Лорд Лайонхарт, — декан боевиков не глядела на Снейпа, общаясь больше с вазой цветов на тумбочке. — Вы знаете, с некоторых пор мои чувства к вам кардинально изменились. Вы пугаете, я не считаю вас положительным героем и искренне жалею леди Окарину. Более того, вообще не одобряю вашу женитьбу — она достойна лучшего…

Взмахом руки она пресекла возможные возражения, которые уже вертелись у Снейпа на языке.

— Погодите, я ещё не закончила. Я всё так же считаю вас страшным человеком, даже Королю демонов вы оказались не по зубам. Но сражаясь с вами бок-о-бок, не могу отрицать, что всю свою пугающую мощь вы направляете не на разрушение, а на защиту. Вы отчаянно, не жалея себя кидались вперед, пытаясь прикрывать всех. И это ваше качество позволяет примириться с тем, что вы…

— Убийца, да, — благожелательно кивнул ректор, нисколько не сердясь на эти признания.

У леди напряглись плечи, но она взяла себя в руки и мужественно продолжила:

— Поэтому я прошу у вас прощения за то, что раньше вам докучала… и одновременно хотела бы получить гарантии безопасности.

— Леди Айден, мы с вами коллеги, и я меньше всего желаю, чтобы кто-то из моих сотрудников или студентов пострадал. Вам не о чем беспокоиться.

Немного успокоенная, боевичка кивнула и двинулась к двери, но уже у самого выхода обернулась, проницательно отмечая:

— Вы же могли тогда убить ту девушку, не щадить, а снести голову с плеч.

— И моё милосердие в данном случае должно говорить больше, чем слова. Повторяю — вы декан моей академии, человек, находящийся в сфере моей ответственности. Коллега и подопечная. И так будет до тех пор, пока вам не придет в голову кому-то вредить. Но этого же не случится?

Озадаченная, леди Айден отрицательно мотнула головой и удалилась. А Северус порадовался, что ей не пришло в голову нести заявление об увольнении — кто их, этих трепетных и ранимых боевиков поймёт.

Даже леди Алленфлау почтила его своим присутствием. Зельевар заканчивала свои дела перед отпуском и появилась в палате в зеленоватом лабораторном халате, накинутом поверх светлого летнего платья — преподаватели пользовались отсутствием студентов и реже надевали формальные мантии, предпочитая более свободный стиль. Но даже халат не портил внешности леди Альмерии, и Северус невольно залюбовался, в который раз удивляясь такой картинной, исключительной красоте. Леди Алленфлау не вызывала у него влечения, она казалась прекрасной статуей, которую приятно рассматривать со стороны, но трогать руками совсем не хочется.

Профессионально окинув Лайонхарта цепким взглядом, красавица довольно прищурилась:

— Хорошо, вы явно идете на поправку. Наверное, стоит сварить вам ещё тонизирующих препаратов и кровевосстанавливающее. Вы в бальном зале потеряли море крови, даже после удара по голове кубком не выглядели так ужасно… Да и в целом стоит попить витамины — в течение года вы попадали в передряги с пугающей частотой…

— Я очень тронут вашей заботой.

После, побуждаемый любопытством, он все-таки поинтересовался:

— Послушайте, леди Альмерия, вы упомянули падение кубка. Я не спросил тогда, но спрошу сейчас: зачем вы вообще полезли за этими папками?

— Ах, лорд ректор, я до сих пор корю себя за это, — притворно вздохнула леди с робким, жалобным выражением на лице, по привычке играя на публику. — Я просто вспомнила одну из студенток, Кайру Орсон... В прошлом году я читала у второго курса аналитиков основы первой помощи, и она упоминала некоего графа, который, по её словам, женился и во время церемонии отравился пыльцой какого-то экзотического цветка. Я была уверена, что граф неженат, летом вспомнила об этом случае, полезла искать в газетах сообщения, и в процессе поисков на вас упал кубок. Что самое забавное — в то время граф действительно был холост. Он женился только в этом году, весной, и действительно отравился, но не цветами, а рыбой.

Леди Альмерия распрощалась, пообещав прислать с зельями лаборанта, а Снейп остался размышлять, весьма озадаченный услышанным. Значит, зеленоволосая возвращенка Орсон, любительница жевать имбирное печенье и приставать с вопросами "почему всё не так, как она помнит", косвенно оказалась связанной с его появлением здесь. Бегала вокруг и трепала длинным языком, как пресловутая бабочка — крыльями. Между делом упомянула на уроке запомнившийся ей случай, не разобравшись, что спойлерит будущее. Записная сплетница леди Альмерия заинтересовалась, не утерпела и решила при случае проверить, а под раздачу попал бедняга Лайонхарт, который в другой ситуации и не стал бы лезть к этому шкафу, продолжая мирно и спокойно жить, шарахаясь в коридорах от девушек. Казалось бы, цепочка мелочей — а какие последствия!

Он поторопился поделиться открытием с Окариной, но та лишь развела руками:

— Даже если это кем-то спланировано, вряд ли мы об этом узнаем достоверно. Принцесса Ариадна прислала ответ на ваше письмо — помните, то, в котором говорилось о "том старом рыбаке" и обстоятельстве его появления здесь?

Северус кивнул — конечно, он прекрасно помнил, как отчаянно изворачивался, пыхтел и напрягал свои эпистолярные таланты, пытаясь описать принцессе их с Люпином ситуацию. В итоге он дошел до того, что выложил это в формате "деревенской сказки старого рыбака", которую якобы услышал в Канакте. Хотя ему вряд ли удалось этим кого-то провести, учитывая, что кузен Ариосто, цензор и читатель дворцовой корреспонденции, прекрасно осведомлён о его обстоятельствах.

— Принцесса посоветовалась со своим женихом, клириком, и он подтвердил ей, что вмешиваться в божественный промысел и пытаться что-то узнать самостоятельно — Очень Плохая Идея. Особенно если божество мстительное и обидчивое.

— Значит, мы так и не узнаем, почему сюда вытянуло именно нас с Люпином?

— А тебе так уж хочется это знать? Ну, да, вспоминая твоё неукротимое любопытство — конечно, хочется. Но прошу тебя — не делай глупости, не лезь никуда. Если богу Архею будет угодно, он сам тем или иным способом поставит в известность о своих планах. Разве тебе мало того, что есть сейчас? Просто жить, честно работать и наслаждаться полученным временем? Или отсутствие информации отравит твоё существование?

Снейп усмехнулся:

— Нет, честно говоря, я спокойно переживу и без этой информации. Ведь у меня сейчас намного больше поводов для радости, чтобы огорчаться из-за парочки тайн. И я благодарен за то, что оказался здесь, какие бы всесильные сущности за этим ни стояли.

Рассудив так, он стянул Окарину со стула для посетителей и принялся обстоятельно и с удовольствием целовать — благо, палата ему досталась отдельная, сил хватало, а он преступно долго не уделял должного внимания любимой жене.

///

Ещё в прошлой жизни время начала каникул, когда школьники уезжали домой и Школа пустела, было для Снейпа любимым. Можно было ненадолго выдохнуть, расслабиться, отдохнуть от необходимости всё контролировать. Разумеется, в академии, где он стал директором, груз ответственности облегчился незначительно, но и этого послабления было достаточно, чтобы воспрянуть духом. Не было необходимости судорожно писать по ночам длинные приказы, постановления, докладные записки и отчеты, следить за здоровьем и благополучием сотен непоседливых подростков, украдкой пробираться по коридорам и дорожкам сада, боясь споткнуться об очередную протагонистку.

Оказавшись сразу после выздоровления за столом в личном кабинете, Северус уже привычно откинулся в кресле, вытягивая ноги и разворачиваясь к окну. Знакомый и полюбившийся морской пейзаж ласкал взор и навевал умиротворенные мысли. Может, перегнать яхту в бухту возле Канакты? Или зарезервировать место в сухих доках Халиса? Тогда они с Окариной могут иногда устраивать морские прогулки. Или ей понравится рыбалка, как более активный вид досуга?

Безоблачные мечты о грядущем отдыхе прервал визит мэтра Карла, который уселся в кресло, очень внимательно глянул на ректора и в приказном порядке распорядился:

— Я слышал, вы планировали наведаться в столицу. Вот и отправляйтесь на недельку.

— Прошу прощения?

— Прощаю, конечно. Дня через три и отправляйтесь, я закажу билеты на телепорт.

— Мэтр Вангелис, я не понял, зачем ехать в такой спешке? У меня ещё были здесь дела, документы накопились, письма, на которые нужно срочно ответить. Я долго лежал в Больничном крыле…

— Разберемся. Леди Оливия не против помочь, как и леди Рейна. Вы все равно не сможете работать во время ремонта.

— Чем мне помешает строительство зиккурата?

— При чем тут зиккурат? За время вашего отъезда здесь переоборудуют покои, или так и собираетесь жить за три двери от своей жены?

— Не знаю, насколько это уместно… Да и финансы…

— Я уже сказал: леди Оливия не против. К тому же, вы не первый женатый ректор, и, думаю, не последний.

— Но у меня правда были дела.

— У вас три дня. Вполне хватит для того, чтобы выполнить самые срочные.

— Но у леди Кассии… Хм… леди Лайонхарт могут быть свои договорённости…

Старик красноречиво глянул на ректора, сложив руки на груди и приподняв бровь. От завхоза исходила мощная волна властного давления, напоминая, что он вообще-то королевская особа и спорить с ним не стоит. Северус вздохнул, подчиняясь напору, и мэтр Карл тут же ослабил напор, добродушно улыбнулся, укоряя:

— Ну что вы, друг мой, вам от всей души помогают, а вы упрямитесь.

— Спасибо, мэтр Карл. Я просто не до конца ещё привык… к доброжелательному отношению.

Огорченно качнув головой, Вангелис удалился, а через пять минут в кабинете появилась Окарина, которую тоже поставили перед фактом поездки, молча села на место, оставленное завхозом, и предложила:

— У лорда Грея послезавтра выходной, можно будет собраться всем вместе, сходить на прогулку в лес, там и палочками помашете, и попробуешь со зверем познакомиться. Наверное, лучше делать это до отъезда, иначе тебя это будет беспокоить. Да и полезно иметь под рукой соотечественника, знакомого с проблемой.

— Я не против, но вдруг всё получится, я превращусь, а обратно не смогу?

— Попросим мэтра Карла сдать билеты на телепорт.

— Я вообще-то не про это… Но ладно.

Ректор понял, что всё уже решили за него и нет необходимости сопротивляться — достаточно просто плыть по течению. Ни его, ни Люпина, никто спрашивать не собирается.

Таким образом, в назначенный день сразу после завтрака трое коллег встретились у ворот академии и мужчины последовали за Окариной, которая скользнула в лес на очередную незаметную тропинку. Северус тут же вспомнил осеннюю прогулку на фестиваль в Канакту, которую теперь можно было расценить как первое свидание с будущей женой, но всю романтику портил Люпин, который задумчиво рассматривал лес, неслышно ступая по узенькой каменистой тропке. Убедившись, что они отошли достаточно далеко, он внезапно заявил:

— Не думаю, что это хорошая идея. Теон видел ваш щит во время сражения, успел его оценить и после орал, что это ужасно опасно и расточительно. Вы могли растратить все внутренние резервы.

— Не преувеличивай, да, было туго, но не смертельно.

— А у вас, лорд Грей, получилось бы подобное заклинание? Вы же им тоже владеете? — Негромко поинтересовалась Окарина. Несмотря на то, что шла первой, она чутко прислушивалась к разговору.

— Это стандартное "Протего", у нас его изучают дети на первом-втором курсе, некоторые и раньше могут овладеть, если родители научат… Я его знаю, но ручаюсь — здесь оно у меня получится далеко не таким мощным.

— Интересно, — пробурчал Снейп. — Надо будет поэкспериментировать.

От предвкушающих ноток в его голосе Люпин слегка поёжился, но оборачиваться побоялся.

Дальше они шли в молчании и через час оказались в глуши, далеко от посёлка и любопытных глаз. Каменистый уступ обрывался круто вниз, открывая обзор на бухту, но высота расположения позволяла скрыть участок от посторонних глаз снизу. Перед обрывом была расчищена небольшая площадка, а вокруг укромное место обступали стройные деревья с высокими темными стволами — что-то среднее между соснами и кипарисами. Северус вспомнил, что это романии, местные эндемики, из почек которых по весне добывают слабо ядовитое вещество, свойствами схожее с танином.

— Здесь нас заметить не должны, — сбрасывая с плеча сумку и доставая оттуда блокнот и карандаш, деловито сообщила Окарина. Мужчины переглянулись, ощущая некое сомнение в своих действиях.

— Может, нам и правда не стоит… Всё-таки специфические способы использования магии могут вызывать колебания? А вдруг кто-то заметит? — Снова заладил осторожный Люпин.

— На приёме лорд Лайонхарт уже проявил себя, возникали вопросы о характере его защиты, но мы с леди Фрезией всем отвечали, что это секретная техника культивации, которой ректор научился в королевстве Кои. Кроме того, учитывая, сколько в нашем мире разных способов работы с магией — вон, взять хотя бы темные техники Короля демонов, — ваши способности не должны вызвать особых вопросов.

— Леди Окарина, в ваших устах это звучит так обыденно! Вы ещё предложите учебник выпустить, чтобы все подряд могли пользоваться заклинаниями!

— Что вы, лорд Грей, этого никак нельзя допустить. Подобные знания могут быть очень опасными. Я помню, как Сейлард одним движением взорвал здоровенного слайма. А если это будет корабль? Военный форт ? Или хуже того — жилой дом? Меньше всего мне хочется наблюдать, как мир погружается в хаос и превращается в руины.

Люпин побледнел, представляя себе эту картину. Северуса передёрнуло от неприятного холодка, пробежавшего по спине. Он тоже не мог пожаловаться на воображение, и твердо пообещал себе не применять больше атакующих заклинаний.

— Я рад, что у меня здесь не получалось мощное колдовство, — с убежденностью горячо заверил Римус. — Я несколько раз пробовал, благо, без посторонних, но у меня получалось только поднять перо на полметра или притянуть ручку с другого конца стола. Но чтобы закрыть ползала щитом… Взорвать монстра — такого я точно не смогу.

— Это может значить только то, что, несмотря на мощное магическое поле, умение творить магию, как в Хогвартсе, остаётся индивидуальным навыком. Но нужна проверка.

И они принялись за эксперименты. Практическим способом было определено, что Люпин способен, используя свою палочку, приподнять камень до уровня колена. Северус, взмахнув мечом, отправил этот камень лететь куда-то к горизонту, так далеко, что даже его зоркий глаз не смог рассмотреть место падения. Окарина, которую за пять минут научили жесту и фразе-активации, с помощью палочки Люпина также смогла поднять камень и забросить подальше, но не так далеко, как это получилось у ректора.

В свою очередь, в плетениях местных заклинаний предсказуемо лидировал Люпин, обладающий багажом знаний Грея. Окарина и тут оказалась на вторых ролях, она была скорее боевым магом, чем практиком построений, а вот навыки Снейпа предсказуемо хромали, в конце-концов, он не был в этом деле специалистом, изучая плетения менее полугода.

— Таким образом, что мы имеем? — Присаживаясь на ствол упавшего дерева, глубокомысленно проговорил Люпин, потирая переносицу. — Местные жители могут творить наши заклинания, мы тоже сохранили из прошлого возможность их совершать, но сила разнится. В чем причина?

— Насчет местных жителей пока не совсем ясно — возможно, они этого не могут. Мы все пришли из другого мира, — задумчиво напомнила Окарина. — Не исключено и то, что если попытаться научить вашей "Левиосе" мэтра Карла, у него ничего не получится…

— Но проверять мы это не будем, — переглянувшись, практически хором решили все трое. Несмотря на благодушие и внешнюю доброжелательность, Вангелис оставался человеком короля, и мог потребовать пустить обретённые знания на благо Короны.

— Ещё разница в том, что я совсем не помнил жизни оригинального Сейларда, — рассматривая голубую даль, проговорил Северус. — Я проснулся здесь, ощущая себя — собой.

— Может, и это имело значение? — Согласно кивнул Люпин. — Я большую часть жизни ощущал вот эту двойственность, делил себя с оборотнем, а когда умер, мой волк остался в прошлом. Видимо, там же осталась и большая часть моей магии. Здесь очутился огрызок сознания с толикой магии, который весьма уютно устроился в теле Теона. Меня всё так же "двое", это привычно. Но в магии я стал слабее. Хотя, вспоминая прошлое, ты и в Хогвартсе всегда был сильнее меня. Ещё в подростковом возрасте тебе хватало магических сил, чтобы отбиваться одному от четверых. Я бы так не смог…

Северус недовольно кашлянул, покосился на Окарину. Он не хотел рассказывать ей о своем тяжелом детстве, и тем более о том, как они с Люпином враждовали. Прежние обиды вместе с топором войны остался за Гранью, и меньше всего ему хотелось перетряхивать и полоскать эти неприятные подробности. Будто ощущая его недовольство, Окарина поджала губы, слегка нахмурилась, но ничего уточнять не стала, переводя разговор на другое:

— Вы сказали, раньше он был сильнее вас, но и в этой жизни ректор Лайонхарт, да и я, более тренированы физически, чем был лорд Грей. Уж извините.

— Соглашусь. Моя сильная сторона здесь — искусные плетения, я могу сделать что угодно из известных в нашем мире графических заклинаний, при этом получится у меня быстрее, чем у вас и ректора. Я никогда не занимался культивацией, не изучал никакие техники для расширения своих возможностей и не могу похвастаться обширными "внутренними резервами". Наверное, при культивации это и ощущается по-другому?

— Да, всегда ощущаю внутренние потоки энергии, которые движутся по каналам силы в теле, — согласно кивнул ректор. — И во время медитации и тренировок они становятся только мощнее.

— Тогда, возможно, если лорд Грей потренируется, у него будет получаться лучше? Как будто кран, у которого расширяется отверстие? Если принять магию за океан, то у некоторых "кран" более широкий, у других — уже, а у третьих вообще запечатан, поэтому использовать ваши заклинания они не смогут?

— Теория красивая, но давайте не будем, — очень серьёзно остудил их исследовательский пыл Люпин. — Одно дело, если местные жители с "запечатанными кранами" и не смогут использовать магию. Но всегда есть такие, как мы — подселенцы, попаданцы, регрессоры. И если вы правы в своих предположениях, местные маги с помощью культивации тоже смогут "расширять свои потоки", усиливая свою магию, получая более мощные, разрушающие результаты, а нам этого не нужно.

Троица экспериментаторов снова хмуро переглянулась, а Северус порадовался, что здесь нет телепатов, так как эту опасную информацию он делать достоянием общественности не хотел. Его вполне устраивал этот сумасшедший мир со своими двинутыми законами, и совсем не хотелось его разрушить.

— В общем, с этим разобрались, можем больше к теме не возвращаться. Осталось только определить, что за ерунда творится со мной и почему я чем дальше, тем больше ощущаю себя кем-то пушистым.

Люпин от неожиданности фыркнул, поперхнулся воздухом и закашлялся.

— Чего? Снейп? У тебя "пушистая проблема"?

— Не совсем. Я точно не оборотень, но есть подозрения, что могу быть анимагом. Ты, в силу своих обстоятельств, в этом точно разбираешься лучше меня, поэтому прошу помочь.

— Знаешь, я сам анимагом не был, мне не было необходимости из себя что-то "извлекать". Скорее, были трудности с возможностью это внутреннее существо утихомирить и засунуть обратно.

— Мне не хочется создавать лишние проблемы. И ещё я боюсь превратиться в кого-то внезапно, без предупреждения, когда сам того не буду ожидать.

— А есть подозрения, кем ты можешь быть?

— Не знаю. Но это явно кто-то крупный.

Римус снова растерянно потёр нос, поёжился, как от сквозняка, но всё же решился:

— Ладно, не могу сказать, что я лучший помощник в этом деле, но давай попробуем.

Северус коротко кивнул, он не собирался отступать, хотя внутри всё сковало холодом от волнения и переживаний. Внезапно, подобно цунами, накатила паника — они в глухом лесу, помощи ждать неоткуда, а если он превратится в хищника, а если одичает? Он может наброситься на Люпина, он может навредить Окарине! Снейп уже затормозил, собираясь предложить связать его для надёжности, но откуда-то из глубины настигло знакомое уже мурлыканье — оно звучало ободряюще, дружелюбно. Конечно, его внутренний зверь не тронет жену, он ужё её принял как своего человека, семью, которую нужно защищать. А для того, чтобы защита была эффективной, им нужно познакомиться.

С ощущением правильности происходящего, Северус шагнул в сторону, сбросил на бревно сюртук, ослабил шейный платок, стряхнул с ног сапоги, ощущая босыми подошвами тёплую траву. Ноздри зашевелились, втягивая тончайшее многообразие лесного воздуха, в который щедро намешаны были запахи йода, морской соли, водорослей, сырого подгнившего дерева. Люпин что-то бормотал на периферии, видимо, давал какие-то наставления, но ректор его больше не слушал, он проникался своими ощущениями, будто птенец, готовый разбить свою скорлупу и впервые увидеть мир.

Внутри него будто образовался и постепенно рос меховой комок, который расползался, щекотал, разворачивался к конечностям. Вот уже его руки и ноги это лапы, и для устойчивости приходится опуститься на четвереньки. Вот уже его глаза раздаются вширь, цветовая палитра меняется и человеческое зрение сменяется животным. Уши нерешительно дёрнулись на макушке, ловя малейшие шорохи и шумы. Чувствительный влажный нос принимает и расшифровывает букет тончайших запахов, а по боку раздражённо ударяет массивный хвост.

Большой пушистый зверь, стоя посреди поляны, поводил лобастой башкой, приоткрылась розоватая пасть, полная острейших зубов, и свидетели этого превращения услышали басовитое, хрипловатое низкое рычание, что-то среднее между мяуканьем и рёвом. От угрожающего звука часть птиц вспорхнула с веток, рассыпаясь, а другая наоборот затихла, не выдавая своего присутствия. С трудом переставляя непривычные пока массивные лапы, пушистый ректор снова рявкнул, сообщая местным животным, кто здесь хозяин, а после втянул воздух и направился к стоящей поодаль Окарине, которая явно волновалась, но внешне изо всех сил держала лицо. Подойдя, он ткнулся лбом ей в ладони, громадное, мощное тело обладало значительной силой, и девушка слегка покачнулась, но упасть ей не дала могучая лапа с предусмотрительно втянутыми когтями. Несмотря на то, что в холке зверь достигал ей до пояса, он принялся ластиться, как большой котёнок, охотно разражаясь мурчанием, когда его погладили за ухом.

Растерянная, Окарина опустилась на колено, вглядываясь в желтые глаза с вертикальными зрачками, продолжая поглаживать густую шерсть, а Северус, похоже, чувствовал себя вполне комфортно, получая свою долю ласки и вовсе не собираясь оборачиваться обратно.

— Это, кажется, леопард, — несколько неуверенно предположила она, рассматривая громадного хищного кота размером с пони.

— Нет, скорее, ягуар, — завороженный зрелищем, возразил педантичный декан. — Обратите внимание, мощные лапы, большая голова, узор из крупных розеток на шкуре и внутри розеток — пятно. Если бы это был леопард, то лапы были бы длиннее, а пятна — мельче. А ещё он меланист, — сообщил он очевидное, не имея сил отвести взгляда от черной холеной шерсти с явно заметными палевыми отметинами.

— В любом случае, здесь такие не водятся, — меланхолично ответила Окарина, продолжая поглаживание. Ей пришлось сесть на землю, уложив громадную голову на колени.

— Так на Земле черный ягуар это тоже большая редкость, — почесал макушку Люпин, окончательно растрепав прическу. — Подозреваю, в нашем мире, овладев анимагией, он бы стал котом, черным, тощим и с дурным характером, но здесь магия намного мощнее. Вот и результат получился таким… солидным.

Несмотря на внешнее хладнокровие, Римус слегка струхнул и не сдержал колкости. Не каждый день приходится коротать время с громадным хищником, который может сбить тебя с ног одной левой и после играючи откусит голову.

— Это хорошо, но всё равно непонятно, как вернуть ему прежний облик.

Люпин попытался подобраться к ректору сбоку, умиротворяюще что-то бормоча, но тот рыкнул на него недовольно, не позволяя приблизиться. Видимо, неприязнь к бывшему оборотню, от которой избавился Снейп, ещё присутствовала в его "альтер эго". Зверь не считал бывшего оборотня надёжным, поэтому декан решил не дразнить судьбу и отошел подальше.

— Леди Окарина, вас он воспринимает спокойно, может, стоит с ним поговорить, позвать обратно. Вас он должен послушаться…

Неуверенно кивнув, она приподняла двумя руками морду одичавшего мужа, глядя ему прямо в глаза, и попросила:

— Лар, вернись, пожалуйста. Ты правда очень красивый в этом облике, но я больше хочу видеть тебя человеком.

Ягуар недовольно рыкнул, обнимая её лапами и дополнительно касаясь ласково хвостом.

— Я понимаю, что ты меня оберегаешь, но видишь, здесь нет никаких опасностей. Возвращайся, прошу.

Несколько минут продолжались молчаливые "гляделки", в которых громадный кот упрямился, не желая уступать, но вот он напоследок лизнул Окарину в нос шершавым языком, снова басовито мяукнул на прощание, после чего лежащее тело продёрнулось дымкой и на его месте снова появился растрёпанный ректор, босой, в полурасстёгнутой рубашке и мятых брюках.

— А мне приходилось раздеваться, — слегка завистливо заметил Люпин, наблюдая эту картину.

— У меня получилось, — широко улыбнувшись, сообщил Северус, продолжая вольготно валяться и держать Окарину за руки. — Я смог с ним познакомиться, принять. И чувствую — теперь могу позвать его в любой момент. Это такое… непривычное ощущение. Даже не знаю, как описать. Будто это я и не я одновременно, но каждый обладает своим сознанием. Он очень гордый, со своим мнением. И знаешь, ты ему нравишься, он согласен тебя слушаться. Твой запах был самым упоительным и сладким из всех, что мы ощущали. И он так долго не хотел уходить, так как желал тебя охранять. Он уверен, что я плохо с этим справляюсь, у него получится намного лучше. В общем, поздравляю, похоже, у тебя появился питомец.

— Полезное приобретение, но я всё же предпочту мужа, — заверила Окарина, поднимаясь с земли и отряхиваясь от пыли и травы. — Тем более, что с тобой в звероформе по улицам столицы не прогуляешься. Ты потрясающе красивый, но уж очень большой.

Северус хмыкнул, также поднялся и принялся приводить в порядок одежду — уважаемому ректору академии не пристало ходить растрепанным, как последний бродяга. Познакомившись и подружившись со своим внутренним зверем, он больше не боялся обернуться внезапно и на кого-то напасть. В душе поселилась потерянная уверенность в себе, равновесие, которого ему так не хватало. Самые большие его страхи не оправдались, и теперь он снова был прежним собой — собранным, деловитым. Пришла пора взбодриться и приниматься за дело — уже завтра их с женой ждала столица.

---

Примечания:

Писала и представляла примерно что-то такое:

https://bogatyr.club/uploads/posts/2023-06/1687541766_bogatyr-club-p-chernii-yaguar-foni-krasivo-63.jpg

https://sportishka.com/uploads/posts/2023-11/1701232512_sportishka-com-p-chernii-yaguar-krasivo-2.jpg

Возвращаясь из леса, Северус поинтересовался у Люпина, где тот взял палочку, которой так отчаянно размахивал во время пожара и экспериментов. Декан слегка покраснел, будто совершил проступок, и поделился:

— Я знаю, это не полноценная волшебная палочка, но пытался собрать что-то похожее. В качестве сердечника я взял волос местного монстра, попросил у боевиков, а древесина — вишня. Отломил веточку от того дерева, что таинственным образом зацвело ранней весной. Оно показалось мне достаточно "магическим".

Теперь пришло время розоветь ректору, который заметно смутился, но не стал просвещать коллегу, что стало причиной этого "чуда". Сработало и хорошо. Странно, что вообще получилось собрать концентратор, учитывая, что у Люпина никогда не было талантов мастера Олливандера.

На следующее утро Лайонхарты снова покидали академию — теперь уже в новом качестве, не скрывая колец. Организационный гений мэтра Карла позволил добраться до столицы в рекордное время, им даже не пришлось ждать на станции телепортации. А вот на площади Лефты ректор заколебался. Стоит ли ехать в гостиницу, или показать Окарине свой дом? Конечно, там было не убрано, наверняка отсутствовали базовые вещи, типа свежего постельного белья и чистых полотенец. Но теперь это их поместье, которым хотелось похвалиться.

— Я обещал сначала устроить ремонт, — нерешительно начал Северус, глядя на проезжающие мимо экипажи. — Но если хочешь, мы можем…

— Хочу, конечно. Зачем тратить лишние деньги за постой, если можно не тратить? — Лукаво прищурилась девушка, взмахом руки подзывая свободную карету.

Перехватывая багаж, Снейп последовал за ней, довольный согласием. Со дня свадьбы прошло совсем немного времени и Северус пока не верил до конца, что Окарина не изменит своего решения, столкнувшись с его личными недостатками или бытовыми неурядицами. Комплексы из прошлой жизни пустили глубокие корни, поэтому в душе сохранялась неуверенность. И теперь это согласие приехать пусть в неухоженный, но их совместный дом, давало надежду на благополучное будущее.

Ощущение себя главой семьи оказалось очередным тревожным, но воодушевляющим переживанием. Как бы ни был он уверен в своих профессиональных возможностях, потребность проявить себя никуда не девалась. Это сугубо мужское желание быть лучшим для своей пары, защищать, поддерживать, обеспечивать надлежащий комфорт. Птички складывают гнездышки из веточек, пёрышек и цветных ленточек, танцуют вокруг брачный танец. И точно так же Северус доказывал свою надёжность и состоятельность.

Сторож в поместье был безмерно удивлён так скоро увидеть своего нанимателя, а узнав о прибытии хозяйки дома впал в восхищенную прострацию. Известие, что визит продлится несколько дней, заставил пожилого мужчину развить бурную деятельность. Испросив разрешения, он торопливо удалился и уже через час вернулся с тремя солидными горожанками, каждую из которых так и хотелось назвать "матушка". Две из них были горничными, а одна заведовала кухней.

— Лорд Лайонхарт, это опытные работницы, я за них ручаюсь, — робея, пояснил сторож. — Раньше они у вас не служили, вы так чаще мужчин нанимали, но теперь, раз в доме леди, наверное, с женщинами ей будет удобнее…

Ректор согласился с доводами и не прогадал — работа закипела, мебель освобождалась от чехлов, где-то в закромах огромных шкафов нашлись и постельное белье, и чистые шторы, и столовые приборы, и даже вазы для свежих цветов. Мышей безжалостно изгнали из углов, и вечером в столовой был накрыт приличный ужин.

Столичная кухня могла показаться жирноватой для тех, кто уже привык к южным блюдам с большим количеством зелени и свежих овощей, но день оказался чересчур насыщенным и первые полчаса были отданы сосредоточенному жеванию, прерываемому позвякиванием ножей и вилок. Расправившись с мясным рулетом и запеченными корнеплодами, Северус отложил вилку и преувеличенно небрежно поинтересовался:

— Ну что, как тебе понравился дом? Или неприязнь к столице перевешивает?

— Дом чудесный, настолько уютный, что я даже на время забыла, где нахожусь, — с легкой полуулыбкой ответила ему жена. — Учитывая, что у меня нет никакого приданого, можно сказать, что я очень удачно вышла замуж.

— Хорошо, что ты не стала упоминать про "рай в шалаше", в конце-концов, твой супруг — всего лишь скромный руководитель учебного заведения.

— Прекрати напрашиваться на комплименты. Ты же прекрасно знаешь — главное не где жить, а с кем. И в этом отношении меня всё устраивает.

— Ну вот, а завтра нам предстоит поездка в центр. Там ты явно перестанешь быть такой благодушной, придется постоянно тебя отвлекать, чтобы не испортить впечатление.

— Ты хитрый лис, наверняка уже замышляешь что-то коварное.

— Я бы попросил: не лис, а змей. Или, по крайней мере, кот.

— Зная тебя, опять начнёшь рассказывать, что "в дороге сложно держать глаза открытыми во время поцелуя, и так я точно ничего не увижу".

— Вообще-то я планировал всю дорогу показывать виртуозные фокусы с монетками, но ход твоих мыслей мне нравится намного больше.

Окарина рассмеялась, отпивая вино из бокала, и Снейп улыбнулся в ответ. Всего год назад он и помыслить не мог о том, что будет вот так беззаботно подтрунивать над изумительной красавицей, — своей женой, сидя за широким столом нового дома. В прошлой жизни его окружали холод, отчаяние и темнота, зельевар не видел для себя иного будущего, кроме могильной плиты или камеры Азкабана. При этом, не было и мысли противиться року, целиком покорившись своей участи. И дальнейшие события, целиком перевернувшие его судьбу, заставили заново приспосабливаться к жизни. Вспоминать, что можно усердно учиться и работать, получая за это благодарность, а не презрение. Можно наслаждаться едой и обитать в комфорте, не обременяя себя добровольной аскезой. Можно доверять другому человеку спину, не ожидая подлого удара. Можно открыть своё сердце, такое же заброшенное и запыленное, как этот дом, наполнить его солнцем, привязанностью и любовью, и с радостью осознавать, что эти чувства взаимны.

Взяв Окарину за руку, он впервые за все время нахождения в теле Лайонхарта ощутил себя целым, полностью вовлеченным в этот мир. Он больше не был сторонним наблюдателем, не ощущал себя гостем, который в любой момент может оказаться за дверью. Наконец-то он осознал себя Главным Героем собственной жизни, преодолевшим все кризисы и добившимся своего "хэппи-энда". Измученный, уставший, одинокий профессор Северус Снейп обрел дом и получил долгожданный покой, тогда как обновлённый, открытый новому ректор Сейлард Лайонхарт окончательно занял своё место.

Он знал, что в будущем их ждут ещё сотни трудностей, проблем, которые необходимо будет преодолевать, но готов был трудиться, меняться, удивлять, радовать, познавать и создавать, делая мир вокруг себя чуточку лучше. И проживать счастливо каждый новый день.

---

Примечания:

На этом заканчивается основная история, но, следуя законам жанра, будет написана ещё пара-тройка экстр.

Зима в столице выдалась холодной и неуютной, с постоянно дующими ветрами, скользкими, накатанными до блеска основными проспектами и слякотными, непроходимыми переулками и задворками. Ректор Лайонхарт, выходя из здания телепортации, приподнял воротник, недовольно щурясь от льдистых снежинок, бросающихся в глаза, и предложил локоть супруге — ему меньше всего хотелось, чтобы Окарина поскользнулась и упала. Не то, чтобы ей это грозило, в Приграничье она подолгу бродила по заснеженным горам, но он не хотел рисковать.

За прошедшие месяцы произошло многое: они оформили документы, что удалось сделать в рекордно короткое время — подпись императора Имана на брачном свидетельстве била чиновников наповал. Вернувшись в академию, поселились в совместных апартаментах, подготовленных Вангелисом. За время каникул дважды успели побывать на морской прогулке — леди Лайонхарт действительно понравилось рыбачить, и в качестве добычи она выбирала самую крупную и зубастую рыбу из возможных. А в конце лета супруги посетили поместье Лайонхарта, но этот каменный замок в дремучем лесу, зажатый между двумя горами, неуютный, с гулкими залами, узкими, неприветливыми коридорами и громадными, плохо греющими каминами, больше напоминал охотничий домик и понравился им намного меньше, чем столичная резиденция. Это объясняло, почему все графы Лайонхарт предпочитали так редко бывать в своем "родовом гнезде", оставив его на попечение управляющего.

В академии начался новый учебный год, зиккурат был достроен в срок, и трое студентов-юрийцев в белых мантиях с голубой оторочкой поступили под крылышко леди Фрезии. Король демонов Алисия Сильвер коротала время в каком-то подземелье на западе, а принц Ранемон бродил в одиночестве — леди Клара так и не простила ему разрыва помолвки, а от своих друзей, бывших соперников в любви, он сам предпочитал держаться подальше.

Жизнь шла своим чередом, приближалось время аккредитации магистров-целителей, и в связи с этим ректор и его доверенный секретарь отправились в командировку в столицу с целой кипой документов.

Чтобы не тратить лишнее время на переезды, решено было снять номер в гостинице, — как бы они ни скучали по своему дому, поместье было закрыто, а приглашать помощниц и наводить порядок ради двух дней пребывания казалось расточительством.

— Прогуляемся по центру, полюбуемся, как украшен город к новогодним праздникам, — предложила Окарина. Она во всем пыталась найти положительные моменты, хотя так и не смогла снова полюбить Лефту.

— Благо, заболеть нам не грозит, здоровье крепкое, — пробурчал ректор. — Я уже привык к нашей мягкой зиме, да что говорить — даже в Приграничье со снегами и морозами было поприятнее. А тут — непонятно что.

— Не ворчи, здесь не так уж влажно, а у реки найдутся вполне благоустроенные парки, где усилиями магов всю зиму достаточно снега.

— Вряд ли у нас будет много времени для прогулок, работы гора, — уныло отозвался Лайонхарт, — ещё и леди Баттлфорт со своими расчасовками…

Окарина ободряюще пожала ему руку, прекрасно понимая чувства мужа. Леди Айден, избавившись от любовного наваждения и убедившись на собственном опыте, что ректору палец в рот не клади, теперь вбила в голову идею привлечь его к преподаванию. Дать часы у старших курсов, чтобы “делиться опытом”. Ректор всеми конечностями упирался, но боевичка оказалась настойчивой.

Кроме того, она подключила к процессу уговоров и декана Грея. Осенью она наконец-то заметила ухаживания Теона, удивилась, но возмущаться не стала, принимая знаки внимания вполне благосклонно. А сам счастливый Грей готов был поддерживать и помогать леди Айден в чём угодно. Даже в уламывании ректора. Хотя сам Сейлард подозревал, что интерес леди Баттлфорт привлёк в большей степени "внутренний" Люпин, а у прежнего Грея без нахальства, обходительности и щенячьих глазок бывшего оборотня, не было никаких шансов.

— Они меня обложили с двух сторон, шагу ступить не дают, — пожаловался он Окарине, как делал уже десять раз до того. Она укоризненно качнула головой:

— Кто-то растерял свою изворотливость. Натрави на них леди Фрезию, скажи, нужно готовить документы для лицензирования, а эти двое мешают.

— Идеально. Жениться на тебе было лучшим решением в моей жизни, — усмехаясь, ответил он, помогая женщине спуститься с подножки кареты у крыльца гостиницы.

Внезапно в них чуть не влетел молодой человек, который пробегал по тротуару, придерживая на боку сумку. Под неплотно застёгнутым пальто виднелись полы зелёного целительского халата. Ректор узнал цвет волос своего шурина и напрягся, а тот, заметив пару, застыл:

— Кара.

— Гобой.

Они помолчали, ощущая взаимную неловкость. Кашлянув, Сейлард предложил:

— Может, войдёте, выпьете чаю, пока я разберусь с регистрацией и багажом?

— Нет! Я спешу! — Протестующе взмахнул рукой средний брат Кассия. — Да, Кара. Поздравляю со свадьбой. А Фагот очень разозлился.

— Я им написал, — пожав плечами, ответил ректор на красноречивый взгляд жены. — Рады или нет, они семья и имеют право знать.

— Да. Спасибо, — кивнул Гобой. А после, неожиданно для всех, признался: — Я тоже ушел из дома. Брат заявил, что знать меня не желает, но я переживу. У меня есть часть наследства отца. Я решил доучиться и стать хирургом, у меня здесь хороший наставник, я у него практикую.

Он немного растерянно глянул под ноги, смущенно перехватил ремешок сумки.

— Кара, повторю: прости меня. Я был неправ. Выбирал гордость, а надо было выбирать семью.

— Ладно, напиши мне, — слегка улыбнувшись, ответила Окарина, быстрым движением поправляя брату прядку волос, спадающую на лоб. — Сейчас у нас и правда нет времени, но в следующий приезд в столицу можем встретиться и поговорить.

Радостный, Гобой Кассия умчался на работу, а его сестра, не сдержавшись, шмыгнула. Не обращая внимания на прохожих, Лайонхарт обнял её, закрывая сразу и от холодного ветра, и от любопытных посторонних глаз.

— Они вели себя отвратительно, но это же братья, я скучала и правда рада, что могу помириться хотя бы с одним, — сглатывая слезинки, пробормотала она ему куда-то в область подмышки.

— Ничего, и до старшего дойдет.

— Он очень гордый, скорее умрет в одиночестве, чем признает, что ошибался, — недовольно ответила Окарина, вытирая нос платком. Она быстро справилась с минутной слабостью и теперь снова улыбалась, сияя глазами, прозрачными, как витражные стёкла, умытые дождем. Несмотря на все горькие, обидные слова, которые они с Гобоем бросали друг в друга во время ссор, они оставались семьёй, и этот раскол сильно её угнетал.

Но был в прошлом Окарины и другой незаживающий рубец, который не позволял ей спокойно засыпать, сохраняясь в уголках крепко сжатых губ, глубокой морщинке между бровей. И Сейлард во что бы то ни стало решил разобраться с этим как можно скорее. Несмотря на их насыщенный график, он надеялся выкроить на эту встречу несколько часов, поэтому тем же вечером, спустившись в холл гостиницы, отправил письмо по адресу, который ему через своих агентов достал кузен Ариосто.

Завершив за два дня лихорадочный забег по министерским структурам и столичному университету и чудом уложившись в установленные самому себе сроки, Лайонхарт, подсаживая Окарину в карету, уронил:

— У нас осталось одно дело…

— Разве? Мне казалось, мы сделали все. — Озадаченно переспросила она, вытягивая из ридикюля пухлый ежедневник и сверяясь с собственными записями.

— Это… личное дело, — избегая прямого взгляда ответил он, старательно рассматривая улицу за окном. Женщина подозрительно прищурилась, но не стала задавать дальнейших вопросов. Когда ректор попросил затормозить у цветочной лавки и вернулся с букетом белых лилий, она только поинтересовалась:

— Мы идем в гости к пожилой леди?

Но когда экипаж остановился у кованой темной решётки, Окарина побледнела и упрямо прошептала:

— Я туда не пойду.

— Нам нужно туда сходить, — спрыгивая с подножки и протягивая руку, мягко попросил Сейлард, и она, тяжело вздыхая, покорилась.

Шагая по заснеженным аллеям между изящных каменных надгробий, Лайонхарт ощущал, как становится более напряженной рука жены, каменеют её плечи. Ему не нужно было узнавать маршрут, по мере приближения к нужной могиле Окарина становилась всё более скованной, а шаги её делались всё медленнее. Аллея свернула, открывая очередной ряд захоронений, и леди тихо ахнула, остановившись и не решаясь сделать ни шага.

Среднего роста плечистый мужчина, стоящий перед одним из памятников, услышал их приближение и обернулся. Темные волосы цвета дубовой листвы слегка пушились. Очень светлые, прозрачные янтарные глаза, напоминающие искристое шампанское, очевидно, принадлежали доброму и дружелюбному человеку. Хенрик Хассель был хорош той спокойной, гармоничной красотой, которую можно увидеть у статуй молящихся ангелов, и было очевидно, почему его младший брат Франц пользовался такой популярностью. Жаль только, история Франца Хасселя обернулась так трагично.

— Ты не должен был… Это не твоё дело, зачем ты это устроил? — Еле слышно, с заметной нервозностью прошелестела Окарина, из последних сил вцепляясь в подставленный спасительный локоть, пока Хенрик приближался к ним.

— Нет, это моё дело, я не хочу, чтобы ты страдала, — так же тихо ответил ей муж, протягивая в приветствии руку.

— Лорд Лайонхарт… Рина… То есть, леди Лайонхарт, здравствуйте, — охотно пожал им руки Хассель, с сочувствием поглядывая на бледную девушку.

— Лорд Хенрик, мы опоздали, — слегка виновато предположил ректор, подходя к надгробию и укладывая букет на мраморную плиту.

— Что вы, нет, это я пришел раньше. Честно говоря, я редко бываю у брата, вот и воспользовался возможностью. Но все же это довольно странное место для разговора, наверное, леди здесь неуютно?

— Вовсе нет, — отстраненно ответила Окарина, как завороженная глядя на портрет в золоченой рамке. — На самом деле, мне и самой давно нужно было сюда прийти… Я не была здесь с самых похорон…

Она всхлипнула и зарылась лицом в белый платок, скрывая слёзы. Хассель огорченно вздохнул, коснулся её плеча:

— Ну что вы, не стоит так убиваться, это трагическая случайность, никто не виноват, что так получилось…

— Нет! — Ожесточенно выкрикнула Окарина, вскидывая залитое слезами лицо. — Это моя вина! Мне не нужно было держаться за Франца, нужно было настойчивее уговаривать его, может, уехать самой, но он был бы жив!

По мере того, как женщина говорила, лицо Хенрика становилось всё печальнее, но он не убирал руки, продолжая сжимать её запястье.

— Как вы можете прикасаться ко мне после всего, я сама себе противна! — Слёзы продолжали литься и речь её стала невнятной, но Хассель вместо того, чтобы отпустить, крепче перехватил тонкие ладони, сжимая их обеими руками.

— Вы ошибаетесь, Рина, милая, Франц очень любил вас и был бесконечно счастлив, пока вы были вместе. Он постоянно упоминал в письмах: “Рина то”, “Рина это”, я никогда не видел его таким жизнерадостным. И простите меня, нам так и не удалось поговорить после похорон, все были разбиты, а когда я пришел в себя, узнал, что вы в университет так и не вернулись, у меня, увы, не было вашего адреса… Если бы я знал, что все эти годы вас тяготило, приложил больше усилий…

— Вы слишком добры, я не заслуживаю подобного…

Хассель неодобрительно качнул головой, голос его стал суше:

— Мы все прекрасно знаем, кто на самом деле во всём виноват. И то, что вы корите себя — неправильно. Франц с детства был принципиальным, честным. Верность для него не простой звук. Вы говорите: “отойти в сторону, уговорить”, думаете, ему бы понравилось ухаживать за вертихвосткой? Да он бы перестал себя уважать! Подобное поведение для него было бы позором.

— Но он не заслуживал смерти! Тем более такой… страшной…

— Пути судьбы неисповедимы, мы все лишь пешки, — пожал плечами Хенрик, — поверьте, никто в нашей семье не держит на вас зла. В конце-концов, сложись всё иначе, вы бы стали моей сестрой.

Он отпустил руки Окарины и она снова разрыдалась, утыкаясь лицом в мокрый насквозь платок. Сейлард, тихонько вздохнув, отнял у неё влажную ткань и отдал свой платок, большой и сухой. Некоторое время они продолжали стоять у надгробия, пока слёзы не утихли. Хенрик с заботой посматривал на девушку, будто она и правда была его младшей сестрёнкой, и на прощание снова крепко пожал ей руки:

— Вы хорошая девушка, Рина, и я рад, что у вас всё сложилось благополучно. Не стесняйтесь, пишите, у вашего мужа есть мой адрес. Или при случае заходите в гости, у меня до сих пор хранятся детские фотографии Франца, его письма. Мы с Гретхен будем рады вашему визиту.

На этом они распрощались. Хассель остался стоять у могилы, будто продолжая разговор с братом, а чета Лайонхартов отправилась обратно к воротам, где их ожидала карета.

— Ты и правда не должен был этого делать, поступок ужасно нетактичный и чрезвычайно неэтичный. Это личное, и ты не должен был в это вмешиваться, — упрямо поджав губы, пробормотала Окарина. — Но я также признаю, мне была нужна эта встреча.

— Я знаю, вышло некрасиво с моей стороны, принимаю вину, готов понести наказание. Но рад, что это тебя немного утешило. И надеюсь, отныне у нас в комнате перестанет обитать привидение твоего жениха. Вроде бы, мы женаты, а по ощущениям нас было трое.

— Не думала, что тебя это тревожит.

— Это тревожило тебя. Разумеется, я не мог оставить без внимания то, что тебя беспокоит. Это естественно, я же твой муж!

— Наверное, ты прав… Я так и не смогла до конца его отпустить, но теперь мне действительно полегчало. Не то, чтобы вина исчезла, нет, я всё ещё корю себя за жадность и нерешительность. Но лорд Хассель прав — Франц не мог пойти на предательство, он был не смог подыгрывать Лили в её играх, это против его натуры. Без осознания этого мне трудно было идти вперед. Спасибо, Лар.

— Пожалуйста. И обещаю, постараюсь больше не лезть в твои настолько “личные” дела, если только это не будет грозить твоему благополучию.

— Изворотливый змей. Даже здесь ищет уловки и ставит условия. Похоже, следует после возвращения занять арену и устроить спарринг, чтобы выбить из тебя немного самоуверенности.

— И я, признавая свои ошибки, согласен даже пару раз тебе подставиться.

— Кому нужны твои поддавки, мне хватит мастерства, чтобы вдоволь тебя повалять!

— Для того, чтобы повалять, тебе нужно будет сначала по мне попасть, — ухмыльнулся ректор и, получив весомый тычок в плечо, рассмеялся.

Лоб Окарины впервые за долгое время разгладился, ответный смех её звучал слегка неуверенно, но искренне, и Лайонхарт облегчённо перевёл дух. Ради этой улыбки он готов был ещё хоть десять раз нарушать правила, использовать агентурную сеть Имана, напрягать Ариосто и вдоволь пожевать песка при падениях, так как в этом вопросе его жена была совершенно серьёзна.

— Гребучие юрийцы, — привычно уже выругался ректор, наблюдая, как Окарина перед сном расчёсывает свои длинные волосы. — Вместо того, чтобы мирно учиться, они пытаются проповедовать среди студентов, пытаясь обратить их в свою веру. Ко мне уже заглядывал Леви и прозрачно намекал, что ему в будущем на посту премьер-министра не нужны религиозные войны. 

— У нас светское заведение, нигде не указан запрет молиться и проповедовать. Это может делать любой, не только юрийцы, — ответила она, заплетая свободную косу. 

— Я ректор, и мне вполне по силам продавить через Министерство подобный приказ. С формулировкой "равного образования для всех без влияния религиозных предрассудков". Или предложу запретить любые публичные проявления такого плана, чтобы "не оскорблять чувств верующих". Хотят молиться — пусть делают это тихо, не задевая других. У нас же тут много последователей разных божеств, не ровен час, кто-то обидится, начнутся возмущения, а это помешает учебному процессу. 

— Сейчас ты взял квадратный аргумент и пытаешься кувалдой втиснуть его в свои круглые рамки. Лучше просто  не связывайся, иначе на тебя ополчатся религиозные фанатики со всего континента. Хватит того, что тебя называют "странным" за запрет разрывать помолвки на выпускных вечерах. 

— Эти пустоголовые нарушают регламент, мешают и портят всем праздник. И я не запрещаю разрывать помолвки, мое требование — уведомлять об этом минимум за две недели руководство академии и родителей и ожидать официального разрешения. Кто ж виноват, что рассмотрение запроса может затянуться, за это время и бал проходит. Или родители успевают предотвратить скандал, сами разбираясь со строптивым чадом.

— А в этом случае будут говорить, что ты еретик. И если традиция сжигать неверных на костре и забивать камнями осталась в прошлом мире, здесь вполне могут потребовать содрать с тебя кожу или прижечь богохульный язык калёным железом. 

Окарина присела на край кровати, очень серьезно попросила: 

— Пожалуйста, не рискуй. Это того не стоит, пусть Леви сами разбираются, они умные. Интриги их работа.

— Хорошо, Рика. Я не собираюсь устраивать крестовые походы, как бы эти твердоголовые упрямцы меня ни бесили. Но если они полезут на рожон, пусть пеняют на себя. Я управляю этим местом, и не позволю устраивать беспорядки. 

— Отправишь их мыть посуду? 

— Их таким не напугаешь. Не переживай — бить детей не буду, но урок преподам. 

Поняв, что переубедить злопамятного ректора не удастся, она принялась взбивать подушку, готовясь ко сну. Как и в дневное время, Окарина оставалась верна себе в вопросах опрятности, поэтому ночную сорочку надевала плотную, длинную, с закрытыми руками и шеей. Разве что обходилась без ночного чепца. Будто собиралась в любой момент среди ночи вскакивать и тушить очередной пожар. 

— Рика, я долгое время хотел спросить — зачем надевать такие балахоны? Здесь же только мы.

Она кинула на мужа косой взгляд, с удвоенным ожесточением набрасываясь на подушку, так, что в воздух взлетели несколько перышек, и сухо пояснила:

— Не все так лишены стыда, чтобы спать практически без ничего. И вообще — так теплее.

Сейлард с улыбкой глянул на балконную дверь, которая не закрывалась с весны и до поздней осени, и за которой на густо-синем небе перемигивались сытые яркие  звёзды.

— Мне кажется, кто-то лукавит, и дело вовсе не в любви к теплу.

Устроившись поудобнее на избитой и поверженной подушке, Окарина неодобрительно глянула на него: 

— Это любопытство Лайонхарта даёт о себе знать? Ты же теперь не отвяжешься, пока не получишь ответ? 

— Если это деликатная тема, могу воздержаться от расспросов. Но мне правда интересно. 

— Разумеется, все дело в моем отце. Он весьма внимательно следил за моим гардеробом, и мог сурово наказать, если я одевалась "не как леди". Пижам это тоже касалось. Что уж говорить — он сжёг всю одежду, которую я носила в столице. Видите ли, слишком броско. С тех пор наряжаться не хочется, если только не возникает необходимость посетить торжество.

— Очень жаль, здесь нет некромантов. Возникло сильное желание побеседовать с покойным тестем. 

— Такую темную магию в королевстве не практикуют. Разве что спросить у Короля демонов Алисии Сильвер. Но я бы не хотела, чтобы ты с ним встречался. Мой отец был… непростым человеком. 

Сейлард зажмурился, потирая переносицу. Тромбон Кассия явно был не просто "непростым", раз его деликатная, заботливая дочь после всех лет отзывается о нем так. Для этого нужно быть настоящим мерзавцем. 

Из открытой створки потянуло сквозняком, Окарина потянула за шнур лампы, отключая свет, но неприятные воспоминания прошлого продолжали тесниться в темных углах комнаты. Мужчина вздохнул, он прекрасно понимал её состояние — у самого было не меньше призраков, которые временами напоминали о себе. И лучше всего разгонять их помогало ощущение себя живым. 

Кончик указательного пальца изучающе проскользнул по краю одеяла, перескочил на одеяло жены. С самого первого дня совместной супружеской жизни было решено использовать два одеяла, отдельное для каждого, и это оказалось отличным решением — не приходилось перетягивать на себя края, спорить из-за нелепого куска ткани. Шелковый пододеяльник Сейларда слегка холодил подушечки, но это ощущение сменилось на мягкость и тепло — Окарина предпочитала пододеяльники из теплого, уютного хлопка. 

Конечно, поползновения были замечены, и из полутьмы подушек прозвучало саркастичное: 

— Лар, ты потерялся? Кровать не настолько большая, возвращайся на свою половину, завтра работы много, нужно отдохнуть.

— Погоди, успеется, — сосредоточенно расправляя  складки материи, деловито ответил он. — Знаешь ли, до встречи с тобой у меня не очень складывалось с порядочными леди… Ни с какими леди особо не складывалось, поэтому теперь я должен все досконально исследовать. Крой, фасон — что там полагается по нормам приличия…

— Ты ошалел? Давай я завтра выделю тебе одну сорочку, исследуй на здоровье, изучай, хоть зарисовывай…

— Как же так, пресловутое любопытство Лайонхартов не даст мне спокойно спать, — притворно возмутился он. — Позволь хотя бы длину измерить.

С этими словами он принялся преувеличенно сосредоточенно измерять расстояние пальцами, двигаясь от плеча вниз и намеренно щекоча, задевая особо  чувствительные изгибы. Окарина фыркнула: 

— Руками-то куда? Возьми мерную ленту… 

— Не верю я этим лентам, погрешность большая. Я лучше так…

При этом, отрезок между большим и указательным пальцем, который служил для измерения, оказался крохотным, едва достигая пары сантиметров. Продолжая неспешное путешествие в глубины одеяла, медленно лаская кожу через ткань, подбираясь к коленям, он ухмылялся, ощущая нарастающее тепло и улавливая чутким ухом еле слышный вздох. 

Почти добравшись до нижнего края сорочки, уже поглаживая изгибы тонкой лодыжки, поджатые пальчики, он внезапно вынырнул обратно, печально разводя руками: 

— Извини, сбился. Придется начинать мерить заново. 

И еле сдержался от смеха, из последних сил удерживая расстроенное выражение. 

За время его "странствий" лицо Окарины раскраснелось, румянец залил щеки, коса растрепалась и выглядела она весьма недовольной тем, что он остановился. Глаза девушки сверкали настоящим ведьминским огнем, а выражение лица обещало неприятности.

— Экспериментатор… Сбился он…

— Ага, — с широкой, добродушной улыбкой кивнул Сейлард, уже не скрывая игривости. 

— Пора бы и мне что-нибудь измерить, — задумчиво пробормотала Окарина, а после лёгким тычком уронила мужа, укладываясь на него сверху. Он нисколько не возражал, наоборот, заключил любимую в объятия, чтобы не уронить. 

— Два слонёнка, пять мартышек, тридцать восемь попугаев… Интересно, какой длины будет твой нос, если мерять поцелуями? — Задумчиво спросила она, пробегая пальцами по скулам и отводя с глаз растрёпанные прядки.

— Как же так, это же неприлично! — В притворном ужасе возразил Лайонхарт, но в ответ она слегка дернула его за ухо:

— Рядом с тобой у любой порядочной леди закончится терпение, несчастный болтун. 

— Тогда тебе придется заставить меня замолчать, — предложил он, окунаясь в водоворот головокружительной ласки.

///

Бальтазар, один из пятидесяти возлюбленных сынов Святой, взрощенный храмом и отобранный для участия в зарубежной поездке, втайне гордился возложенной на него честью и собирался совершить что-то великое ради славы царства Юрии. Такими же воодушевленными и жаждущими свершений были и двое других его соратников — сын Святой Иероним и дочь Эугеника. Молодые юрийцы были уверены в своих силах, в конце-концов, полудикое королевство Оран до сих пор проживало в заблуждениях, беспорядочно поклоняясь многим богам, а значит, их легко будет просветить и сделать адептами истинного божества, великой Святой. 

Сперва, оказавшись в этой академии, полной заблудших, юные миссионеры робели, но постепенно привыкли и уже не вздрагивали, замечая излишне смуглого  жителя пустынных земель или девушек в чересчур коротких юбках. 

Юрийцы исправно по четыре раза в день посещали зиккурат, вознося молитвы Святой, они просили дать им сил и уверенности, чтобы вести страждущих из тьмы невежества на свет, хотя их слегка разочаровали размеры святилища — дома в Юрии зиккураты возносились в небо, выше самых высоких деревьев, почти касаясь верхушками облаков. Здешний же больше напоминал детский куличик в песочнице, но юрийцы решили не возмущаться громко, а принять это, как еще одно испытание их веры. 

Они учились так уже почти полтора года, и сын Бальтазар настолько осмелел, что решил проповедовать самому ректору. Конечно, если у них будет поддержка руководства, будет гораздо проще донести свое слово и до других студентов, с которыми целитель-второкурсник не пересекался. 

Немного расспросив однокурсников, Бальтазар узнал, что ректор живёт здесь же, в академии, со своей женой, которая служит в Учебной части. Юноша слегка краснел, когда его посвятили в подробности — возлюбленным сынам не позволено вступать в брак, и даже обсуждать эту тему казалось неприличным. Тем более, что он прекрасно помнил названную даму — стройную, темноволосую и голубоглазую, которая наравне с деканом Ассизи опекала юрийцев в первые месяцы после их приезда. Конечно, фамилия леди — Лайонхарт, прозрачно намекала, что они с ректором родственники. Но что супруги — это стало для бедняги Бальтазара откровением. И он в очередной раз убедился, что академия Ханлин — гораздо более аморальное место, чем чем их собственные школы в Юрии. 

Вооружившись томиком Слова Святой, он храбро, как первые из проповедников, пришел в приёмную, где строгая молодая желтоглазая девушка отказалась его впускать, утверждая, что ректор Лайонхарт принимает только по записи. Но подобные препятствия не могли остановить миссионера, поэтому он, собрав мужество, записался на приём через четыре дня, после чего сбежал в зиккурат, где долго молился. 

Когда пришло время визита к ректору, сын Бальтазар ощущал уже некую неуверенность. Он много узнал о руководителе академии, и он вовсе не казался простой целью для перевоспитания. Но чем сложнее, тем почётнее задача, тем весомее его вклад. И юриец решил не отступать. 

Сейлард Лайонхарт выслушивал его со спокойным вниманием, поблескивая синими глазами, но по виду было понятно, что Бальтазар его не убедил. И тогда миссионер решил воззвать к его душе: 

— Послушайте, лорд ректор! Та жизнь, что вы проживаете сейчас, — единична и мимолетна. Вы связали себя со смертной женщиной, но, войдя в свет Святой, можете стать одним из её сынов, познать истинное счастье и после смерти влиться в её обширную семью праведников! Подумайте, сколько блаженства вы получите после смерти, если сейчас отдадите свою бренную жизнь служению! 

Выслушивая этот монолог, ректор почему-то всё больше мрачнел и выглядел всё более грозным. Насмешливые искорки исчезли из глубины его глаз, теперь его взор подавлял. 

— То есть вы, учащийся…

— Обращайтесь ко мне сын Бальтазар, милорд ректор.

— Вы мне не сын, а подопечный, поэтому потерпите обращение "студент". Так вот, студент Бальтазар, по вашим словам я должен немедленно бросить свою жену, свою работу, свои обязанности, чтобы отправиться в Юрию, заниматься там непонятно чем с надеждой после смерти оказаться в каком-то призрачном гареме? 

Слова "после смерти" в устах Лайонхарта прозвучали, как ругательство, и юный целитель струхнул. Он понял, что чем-то очень сильно оскорбил сейчас ректора, и его проповедь точно не имела успеха. Да и в пересказе сурового главы академии его предложение действительно звучало как-то сомнительно. 

— Но лорд Лайонхарт, мы все послушные слуги Святой, которая… 

— Студент Бальтазар. Я очень советую вам сейчас закончить свою речь и отправляться на занятия. Если вы произнесёте ещё хотя бы два слова, получите двухмесячный наряд на кухню, мыть жирные котлы холодной водой. Три слова — и наряд будет трёхмесячным. 

Поняв, что ректор не шутит, Бальтазар молча поклонился и покинул кабинет. Он проиграл битву, но вовсе не собирался проигрывать войну. У него были и другие планы, как обратить академию в истинную веру. 

Когда за юрийцем закрылась дверь, ректор поднял трубку, набрал номер кафедры аналитиков и попросил прислать к нему Артемуса Леви. 

///

Целый месяц сыновья и дочь Святой продолжали свою миссию, они останавливали студентов поодиночке, рассказывая им о своей религии. Некоторые слушали с интересом, другие заметно скучали, третьи с агрессией предлагали проповедникам "идти своей дорогой". И совсем неожиданным оказалось объявление о проведении в академии Ханлин "Недели религий". Юрийцы не знали, как к этому относиться, но уцепились за это как за возможность ещё громче рассказать о себе. Но уже с первых дней их уверенность в успехе пошатнулась. 

Жители Юрии долгие годы проживали в изоляции, воспитанные в своей вере, и очень мало знали об окружающем мире. Отправившись учиться в королевство Оран, юные целители узнали, что местные жители поклоняются многим богам, но им и в голову не приходило узнавать, каким и в каких количествах. Теперь же оказалось, что буквально каждый студент кому-то поклоняется. Некоторые учащиеся, пользуясь случаем, надевали на занятия поверх формы символические шарфы, плащи или перевязи, другие щеголяли в ритуальных одеяниях, третьи и вовсе собирались группами, чтобы проводить собственные обряды. И практически у всех имелись на одежде или на шее символы своих богов. 

Даже леди Ассизи носила на груди брошь божества-покровителя Иманской империи, круглое стилизованное солнце. Даже декан Грей позвякивал колокольцами на запястьях, уверяя, что это знак его божества, Архея. Даже леди Окарина носила на поясе деревянные фигурки животных — тотемы духов леса из Пограничья. Если сын Бальтазар заикался о Святой, ему тут же начинали рассказывать о своих богах, из-за чего парень терялся и сбегал. 

Студенты, не стесняясь, открыто пропагандировали свои религии, описывали чудеса, которые может творить их бог или те блага, которые ждут верующих после окончания земной жизни. Юрийцы всё больше времени проводили в своём зиккурате, но и здесь им больше не было покоя — по вечерам они слышали хоровое пение или наблюдали ритуальные шествия. К подобному многообразию они оказались не готовы, шаблоны буквально трещали, и растерянный, разгневанный Бальтазар снова бросился к ректору, желая прекратить это безумие. 

На удивление, в этот раз сына Святой пропустили к Лайонхарту без записи. Ректор, ехидно усмехаясь, поглядывал на всклокоченного, раздраженного миссионера и мягко поинтересовался целью его визита. 

— Ректор Лайонхарт, прекратите это! 

— Что? Насколько я знаю, рассказывать о своей религии или проводить допустимые ритуалы не запрещено, если только это не касается темной магии, жертвоприношений или деяний демонических культов. И теперь каждый, а не только вы, смогли поделиться своими верованиями. 

— Но вы не понимаете, Святая… 

— Ничем не отличается, она такая же, как и любой другой бог, которому поклоняются в этом мире. 

— А вы сами во что верите? — Рассерженно завопил Бальтазар, теряя последние крохи сдержанности. 

— Я? Ни во что. Я верю в себя и в свои человеческие возможности. 

— Но Святая может дать вам силу, знания!

— Это я смог получить и сам, пока много лет усердно учился, тренировался, трудился и учил других. Не хочется хвастаться, но моим знаниям, силе и власти можно позавидовать. 

— Ваши возможности ограничены человеческим телом, вам не преодолеть установленных границ!

— А по моему убеждению, у всех людей примерно одинаковые исходные показатели. Мы все рождаемся одинаково голыми, беспомощными и слабыми. И создаём себя сами. Разница только в возможностях, которые дарит жизнь и в умении этими возможностями грамотно воспользоваться. Вы говорите о границах, студент Бальтазар, но те же культиваторы из страны Кои с вами не согласятся. 

Сын Бальтазар не успел и вдохнуть, как ректор, до того вольготно сидящий в кресле за столом, уже оказался над ним, нависая, как угрожающая грозовая туча. Глаз юрийца даже не успел заметить его движения, только порыв ветра на коже. Оценив произведённый эффект, Лайонхарт отступил к окну, поясняя:

— Этому я тоже научился в королевстве Кои. Так что не говорите мне об ограниченности человеческих рамок. 

— Но форма — ваша форма навсегда останется человеческой! А истинные последователи Святой по её милости могут после смерти обретать любую иную форму — стать птицей и реять в небесах! Скользить по волнам, нестись по степям быстроногим резом. 

Лайонхарт внезапно усмехнулся, будто Бальтазар его позабавил, и вкрадчиво поинтересовался: 

— После смерти? Зачем? Я и сейчас это умею. 

И через мгновение на месте, где стоял ректор, появился большой темный зверь с лоснящейся плотной шерстью и светловатыми крупными пятнами на шкуре. Явный хищник, прищурившись, оглядел юрийца, после всласть зевнул, продемонстрировав громадную пасть с полным набором острых зубов, и снова превратился в человека. 

Хватая ртом воздух, пораженный сын Святой пялился на Лайонхарта, не находя слов. 

— Юноша, человек может много больше, чем вы предполагаете. Главное иметь достаточно усердия, везения и возможностей для достижения желаемого.

Спорить с ним юриец не стал, он выглядел поникшим и задумчивым. Выходя из кабинета, Бальтазар ещё раз обернулся и очень внимательно посмотрел на Сейларда, будто пытался запомнить его облик до последней чёрточки. 

///

На следующее утро, в заключительный день фестиваля, Лайонхарты решили прогуляться по академии, наблюдая за гуляющей и веселящейся молодёжью.

— Это оказалось очень полезное и интересное мероприятие, я и не ожидала, — с довольной улыбкой заметила Окарина. — Ребята смогли познакомиться лучше, некоторые сдружились на почве общей веры. Да и в образовательном плане — о некоторых культах даже я не слышала. Например, про тех странных сектантов, которые поклоняются Небесной Медузе. Или другие, с эмблемой Трех Перьев на спине, которые верят, что всё написанное когда-нибудь станет реальностью. 

— В нашем случае я бы не стал с ними спорить, — задумчиво пробормотал Сейлард. Но тут его внимание привлёк сын Бальтазар. Он сначала и не узнал раздражающего его юрийца, так как тот впервые за полтора года был не в привычной тоге с голубым поясом, воротом и рукавами, а в обычной форме студента академии. 

— Студент Бальтазар, все в порядке? — Поинтересовалась Окарина, заметив, на кого с таким удивлением поглядывает её муж. 

— Да, леди Лайонхарт, — кивнул парень, тряхнув соломенной чёлкой. 

— Вы сегодня не в своём обычном облачении. Что-то случилось? 

— Я потерял веру в Святую, теперь я не могу называться Сыном и у меня нет права на это одеяние. Я решил остаться в королевстве, закончить учёбу и работать врачом. Теперь появился другой объект поклонения, в Слово которого я уверовал. 

— Очень интересно, и кто же это? Какой-то бог из тех, о которых рассказывали ваши однокурсники?

— Это ректор Лайонхарт, — огорошил её бывший фанатик Святой. — Он смог убедить меня и обратить в свою веру. А так как ректор верит в себя, то я тоже буду верить в него. 

— Вы всё напутали, студент. Я имел в виду не веру в "меня", а в целом веру в себя и свои собственные возможности. К тому же, при любом раскладе я как бы не бог. И я как бы жив, — неуверенно попытался переубедить подростка-максималиста Сейлард. 

— Все мы не вечны, но не сомневайтесь, я буду нести Ваше учение! 

Поклонившись, Бальтазар удалился. Похоже, ему не нужны были храмы, символы или писания, он проникся, был преисполнен рвения и возомнил себя первым апостолом новой веры. 

— Что ты ему наговорил? Какое ещё учение? — Растерянная и слегка испуганная, Окарина глянула на такого же шокированного мужа.

— Да ничего я ему не говорил. Он меня взбесил россказнями о том, что нужно с тобой расстаться и ждать возможности попасть в потусторонний гарем Святой. Поэтому мы с Леви устроили этот религиозный фестиваль. Этот несчастный дурачок прибежал ко мне разбираться, а я ему сказал очевидное — нужно учиться, усердно работать, не забывать про тренировки и можно добиться чего угодно без всякой Святой… 

— И это всё?

— Ну… Нет. В конце я решил немного пошалить и обернулся перед ним в ягуара. Я же совсем забыл, какими впечатлительными бывают эти шестнадцатилетки… 

— Понятно. Сам виноват. Привыкай к тому, что ты теперь божество, Лар. 

— Рика, я не хотел, правда. Можно его сдать обратно Святой? 

— Нет. Судя по всему, юноша настроен серьёзно и отступать не собирается. Будешь знать в следующий раз, с кем шутить и как. 

— Это же бред! Кто ему поверит!

— А в этом и суть веры — им не нужны доказательства, аргументы. Достаточно просто... верить.

— Но послушай — он же меня не понял, всё переврал!

— Вот так и появляются Евангелия и их толкования, — безжалостно припечатала Окарина.

— Остаётся одна надежда — что он повзрослеет и выбросит из головы эту ерунду. И вообще не будет особо убедительным в своих проповедях, чтобы ему никто не поверил. 

Хотя, говоря так, Лайонхарт и сам понимал, что обрёл в лице Бальтазара искреннего последователя, от веры которого вряд ли когда-то удастся отделаться.

Сейлард не хотел признаваться в этом, но он вздохнул с облегчением, когда последние участники известной ему истории с Алисией Сильвер покинули академию. Принц Ранемон готовился жениться на принцессе соседней страны. Артемус под руководством отца трудился в столичной канцелярии, познавая тонкости государственного управления. Бертон уехал в Симерию — его тянула в подземелья с монстрами жажда приключений. 

Но и без них скучать не приходилось. Жизнь в академии била ключом — даже окольцованный ректор оставался для некоторых студенток лакомой добычей. Преимущественно, младшекурсницы регулярно совершали поползновения, но очень быстро остывали — ректор часто и с большой охотой раздавал наряды по кухне, а мытьё громадных котлов из-под рагу напрочь отбивало мысли о романтике. 

Продолжая свои инновации по усилению безопасности, он поручил аналитикам разработать и установить на всех лестницах защиту — теперь с них физически невозможно было кого-то столкнуть. По ступенькам даже бегать не получалось, и уровень травматизма от "козней злодеек" значительно снизился. 

Кроме того вместе с Окариной они собирались выпустить информационную брошюру для попаданцев: "Что делать, если вы очнулись в чужом мире и ничего не помните". Ректор хорошо помнил свою растерянность после пробуждения в чужом теле и то, как ему пригодилась помощь. Учитывая количество попаданцев и регрессоров, предполагалось, что им помощь также не помешает. 

Услышав в первый раз эту идею, Окарина взбунтовалась: 

— Я не буду одна этим заниматься. 

Но Лайонхарт и сам понимал, что это может быть солидный пласт работы, и для этого, возможно, придется организовывать новый отдел. 

— Тебя точно назовут "странным" ещё раз. Подобным у нас никто никогда не занимался. Это как изучение копчика или шестого пальца — все знают, что это иногда бывает, встречаются люди с подобной особенностью, но и говорить о таком неприлично. А тут целый отдел, какая-то дополнительная литература. На нас будут смотреть, как на этих чудиков, которые носят шапочки из фольги. 

— В любом случае, мы можем попробовать. Мало ли, вдруг действительно кто-то придет. А хаоса станет поменьше. 

— Ты забываешь законы природы — хаос нельзя обуздать, он всегда стремится к расширению. 

— Понятно, что бороться нельзя, мы же не боги…

— Замечу — "некоторые из нас не боги", у Бальтазара спроси. 

— Сколько можно меня подкалывать… Я правда случайно…

— Шутка затяжная, надолго хватит. Я слышала, у него уже последователи появляются… 

— Чтоб мне провалиться! 

— Поосторожнее с желаниями, а то "божественная воля", все дела, может, и сбудется…

— Мы здесь вообще-то важное дело обсуждали. 

— И у меня сразу возникает вопрос к названию. "Попаданцы академии Ханлин", "Служба исследования случаев исекая", "Департамент немировых отношений", "Единое регистрационное управление немировых дел академии"?

— А что не так с названиями?

— "ПАХ"? "СИСИ"? "ДНО"? "ЕРУНДА"? Долго придумывал?

Ректор не стал говорить, что, сочиняя название, вспомнил Грейнджер с ее нелепой ассоциацией спасения домовых эльфов, было это после выматывающего и утомительного обсуждения финансового бюджета с леди Оливией и мэтром Карлом. И да, думал он долго. 

Окарина потёрла виски, рисуя карандашом вокруг списка завитушки.

— Ты же знаешь, я тебя поддержу в любом начинании, но прошу, пожалей моё время.

В результате, поборовшись с бюрократической машиной, ректор продавил решение о создании нового отдела, и было объявлено, что со следующего года в академии начнет работу Ханлинское Управление Регистрации Магических Аномалий (ХУРМА), в котором надлежит  отмечаться тем студентам, которые по тем или иным причинам оказались "не в том мире, не в том теле, не в том времени". 

Руководить новой структурой внезапно вызвалась желтоглазая методист Розина. Она призналась, что уже около семисот лет перерождается в новых телах, но в силу тех или иных причин гибнет, не доживая до сорока лет. В этой жизни она планировала жить тихой, ленивой жизнью скромного сотрудника, но передумала, когда поняла, что может сделать что-то полезное. 

— Ректор Лайонхарт, вы не осознаёте этого, но своей инновацией мы можем многого добиться, — серьезно сложив руки за спиной, заявила девушка. — Дело не только в помощи, это также источник информации. Возможно, со временем можно будет понять принципы этих процессов, почему так происходит. Возможно, по опыту других и я смогу разобраться со своей проблемой, прервать эту бесконечную череду перерождений. 

Сейлард, довольный появлением добровольца, охотно переложил на Розину львиную долю хлопот по организации работы отдела, благо, ей с накопленным многолетним  опытом разобраться в процессе  будет несложно. 

Особенно его радовала возможность разгрузить жену, на которую и так было навалено обязанностей сверх меры. И он, посовещавшись с леди Фрезией, начал подыскивать кандидатуру на место заместителя начальника Учебной части. Лишить Окарину любимой работы, которую она заслужила сама, и этим оскорбить супругу, ректор не хотел, но найти ей толкового помощника, на которого можно положиться и сгрузить половину рабочих вопросов — такое было вполне допустимо. 

Леди Фрезия пообещала помочь с поиском кандидатуры, и тем же озадачила мэтра Карла, обладающего обширными связями. 

В один из дней прямо посреди кабинета ректора без предупреждения взметнулась стена адового пламени, из которого на ковер ступил очередной красавец с темными локонами, карими глазами и римским профилем. Одет он был в готично-мрачном стиле — в черных  кожаных штанах, сапогах до колен и нелюбимой леди Ассизи черной рубашке с кружевным жабо. Пренебрежительно оглядевшись, визитер уселся на стул и соизволил представиться: 

— Я Тайвин Реон, магистр темной магии, специалист по проклятьям и рыцарь-дракон. Слышал, у вас есть вакансии, поэтому готов занять у вас место ректора. 

"Магистр, дракон и редкостный  придурок", — тут же понял Лайонхарт, складывая ладони на столе домиком. Но решил не устраивать сразу конфликт, а попробовать поговорить.

— Ваше предложение весьма интересное, — дипломатично заметил он, — но место ректора в нашей академии уже занято мною. И я на пенсию пока не собираюсь. 

— Как же так! Я дракон, а значит, мне положено быть ректором! 

— При всем желании я не могу принять на работу человека без диплома, рекомендаций, каких-либо документов. Какой у вас стаж работы? Где вы раньше преподавали? Тем более, в академии Ханлин нет специализации "темная магия", есть "боевая", но это другое направление. У меня нет для вас часов и ставки. 

Но визитер попался упрямый. Он подскочил, пылая гневом, пообещал ещё раз вернуться и снова исчез во вспышке пламени, оставив подпал на ворсе ковра. Сейлард понял, что в ожидании следующего визита лучше уложить на паркет что-нибудь огнеупорное. 

Реон дал о себе знать через три дня — уже привычно показавшись из огня, он, на удивление, казался вполне вменяемым и даже притащил целую папку пергаментных свитков, верительных грамот и рекомендаций. 

— Выпускник академии Мрака, победитель чемпионата по фехтованию на мечах, диплом магистра темных проклятий, свидетельство о прохождении курсов освоения демонического пути…

Ректор перелистывал страницы, отмечая, что почти все дипломы и свидетельства свежие, да и сам соискатель, если присмотреться, казался довольно молодым — ему вряд ли исполнилось больше тридцати. 

— Академия Мрака? Где это? — Ради интереса спросил он.

— На Изнанке. Я учился у магистра Эллина Харона и был лучшим учеником. 

— Как я и говорил, у нас в академии такое не читают. И я не вижу записей о работе.

— Я… Планировал начать свою работу здесь, — не смутился Тайвин. — И уверен, место ректора мне подойдёт лучше всего! 

— Послушайте, опуская тот факт, что у вас нет квалификации для этой работы, почему вы хотите стать именно ректором? 

— Ну, как же! Я дракон, мне положено занимать самый высокий пост, после пострадать от неудачного заклятия первокурсницы и влюбиться в неё на всю жизнь. Ревновать, преследовать до свадьбы и после, вляпаться в любовный треугольник…

— Убирайтесь. — Сухо приказал Лайонхарт. — Нашим первокурсникам пятнадцать лет и я не собираюсь принимать на работу такое аморальное существо. 

— Но вы ведь женаты! — Кивая на кольцо, вскричал Реон.

— Женат, — спокойно согласился Сейлард.

— И женились наверняка на молоденькой студентке! 

— Женился я по любви на своей ровеснице, у нас разница в возрасте года четыре. И я не понимаю, почему мы продолжаем беседу, если я уже дал вам окончательный  ответ. 

— Вы не можете мне отказать, вы ещё пожалеете! — Вскакивая, пригрозил гость.

Взметнулось адское пламя. 

Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения. Ректор отложил документы, нашел Окарину и предложил ей устроить пикник на яхте. 

— Сейчас лето, а мы вместо отдыха корпим в кабинетах, закопавшись в документы.  Хотя бы пару дней можно себе позволить? 

— Хорошо, давай ещё пригласим с собой мэтра Карла и леди Фрезию, они тоже уже на стены лезут от переработок. 

Лайонхарт кивнул, соглашаясь. После первой партии студентов-юрийцев каждый год начали поступать новые. Они больше не пробовали проповедовать, но стройными рядами шли на Целительский факультет. Груз ответственности ложился на леди Ассизи, а количество иностранцев возросло до такой степени, что было решено построить им отдельное общежитие, разделенное на две половины. И все хлопоты по строительству взял на себя мэтр Карл. 

Вымотанные коллеги охотно согласились устроить незапланированный перерыв, благо, уже года два яхта Лайонхарта стояла в тихой бухте недалеко от Кантакты и добраться туда можно было за полчаса. 

Яхта не была рассчитана на большое количество пассажиров, но в ней имелось три гостевых каюты, что позволяло всем располагаться с комфортом. Небольшая компактная "Ласточка", ладная и маневренная, со светлыми бортами, буквально летала над водой, почти не касаясь верхушки волн, и с некоторых пор это стало любимое место отдыха супругов Лайонхарт и их друзей. 

Оказавшись на морском просторе, мэтр Карл тут же избавился от сюртука и галстука, забросил куда-то сапоги и принялся поправлять снасти. Дамы, устроившись в светлых платьях и шляпах в тени на шезлонгах, категорически отказались двигаться куда-то ближайшие часа два, а вот пожилой завхоз так и искрился энергией. 

Лайонхарт, поглядев на него с затаенной улыбкой, оставил старика резвиться и принес Окарине и Фрезии по стакану лимонада. 

— Вы потрясающе галантны, Сейлард, — с благодарностью приняла напиток целительница. — И очень вовремя нас пригласили — я уже готова была выть. 

В приватной обстановке они все уже давно привыкли обращаться друг к другу неформально, так как эти люди составляли для Лайонхарта "ближний круг" друзей, знающих о нем очень много и на которых всегда  можно было положиться. 

Разумеется, Грей также был в числе осведомлённых, но дружбы у них так и не получилось — сказывались воспоминания прошлого. Однако их вполне устраивали существующие ровные, спокойные отношения ректора и декана. Теон Грей и без того ходил счастливым, светясь, как солнышко — он покорил леди Баттлфорт своими ухаживаниями и зимой они планировали пожениться. 

— Гребучие юрийцы, — гулко пророкотал Вангелис. Один раз услышав от Сейларда это выражение, он запомнил его крепко и надолго, превратив в одно из своих любимых. — То им зиккурат тесный, то комнаты для сна просторные — они же должны жить скромно, как почтительные сыны и дочери. То им участок для сада выделили слишком маленький, то рамки просят десятками для портретов Святой. Я как будто пятилеткам носы утираю. 

— А ещё они очень долго к анатомии привыкают, — утомленно поддержала леди Фрезия, не открывая глаз. — На первом курсе даже на скелет смотреть стесняются, приходится его прикрывать. Вы видели когда-нибудь скелет в набедренной повязке? Зайдите в аудиторию первокурсников — увидите. 

— Учились бы они в столице… — мечтательно протянул Карл. 

— Им столичный университет не подходит, там в основном читают менеджмент, управление больницей, аптечное дело. Выпускники сплошь управленцы, фармацевты, инструкторы по технике безопасности, специалисты по оказанию первой помощи. А им же хочется быть настоящими лекарями.

— На западе такому вообще не учат, там единственная академия выпускает теоретиков и боевиков, — согласно кивнула Окарина. — Да и к империи Иман близко, они не стали бы учиться под боком у врагов. 

— В Приграничье им, видите ли, захолустье, а на севере — слишком холодно, задубеют в своих хламидах, — добавил ректор. Он до сих пор возмущался тому, что родину Окарины, прекрасные приграничные горы окрестили "захолустьем", обосновав этим отказ там учиться. И кто — религиозные фанатики, которые сами ещё десять лет назад никуда носа не казали, выбираясь за границы своей страны только для очередной стычки с иманским тираном за обладание спорным островом. 

— Зато с дисциплиной у них всё в порядке, на моей памяти ни разу не опаздывали на занятия, — добавила Окарина. Она, как и всегда, искала положительные стороны. 

— Потому что зануды, — отмахнулся Вангелис. Он не собирался быть к юрийцам снисходительным. 

Ночевать решили на яхте, не возвращаясь в порт — в холодильном шкафу с кругом охлаждения хранилось достаточно продуктов, вина и фруктов. 

Купание, рыбалка, ужин, приготовленный из свежего улова, игра в карты и непринуждённая беседа — день прошел легко и весело, позволяя оставить хлопоты и заботы в стороне. 

— Пора бы вам задуматься о семье, друг мой, — забрасывая мелкую ягодку в рот, заметил Вангелис. 

— Примеряешь на себя роль заботливого дедушки? — ехидно поинтересовался Сейлард. — Иди, приставай с этим к принцам Ранемонам. 

— Непочтительный мальчишка, — притворно нахмурился Вангелис. — Я говорю о стремлении каждого живого существа продлить себя в вечности через своих детей.

— Не лезь в супружескую постель, старик. Мы с женой сами разберемся, когда придет время "плодиться и размножаться". 

— Часики-то тикают, — назойливо напомнил Карл, никак не желая отставать от друга. 

— Для магов это не так актуально, так что отвяжись. Лучше сам детей заводи — какие твои годы. 

— Мне нельзя, — вздохнул Вангелис. — Я и так еле унес ноги из столицы, чтобы не участвовать в сваре за трон. А теперь там три принца, и я бы не хотел для моих детей такой же судьбы — стать с рождения претендентами на престол, на очереди в первом десятке, а значит, всегда под угрозой. Я уж лучше буду жить одиноким бобылем, есть вкусную еду, пить не отравленное вино, целовать украдкой любимую женщину и приставать к тебе с ценными советами. 

— Хорошо устроился, — лениво улыбаясь, ответил Сейлард. Он ожидал подобного ответа и даже не заикался о том, что думает об этом леди Фрезия. Целительница разбиралась в этих вопросах ничуть не хуже, и, если уже продолжала поддерживать связь с Вангелисом, не особо это афишируя, её все устраивало. Да и, как подозревал ректор, была ещё одна причина того, что эти двое не объявляли об отношениях публично, но это уже личное дело леди Ассизи. 

Солнце, пылая закатом, скрылось где-то за горизонтом, окуная мир в чернильные, густые сумерки. Тени стали гуще, потянуло свежестью, а море все больше напоминало чёрное зеркало. Будто дождавшись этого момента для большей драматичности, в небе полыхнуло адское пламя и из огненного портала выскользнул черный дракон с матово поблескивающей чешуей. Он был не особо велик — и метров десяти не было от кончика носа до шипа на гребнистом хвосте. В целом, он больше походил на рукокрылого остроносого крокодила, но себе, видимо, казался весьма внушительным, грозным и вселяющим страх. 

— Узри, Лайонхарт! — Проревел дракон, зависая над кормой. — Пришло время тебе ответить за высокомерие! Склонись перед истинным величием, познай мою силу и откажись от своего места! 

— Это что за явление? — Слегка удивлённо, но совершенно спокойно поинтересовалась Окарина.

— Это тот паршивец, который испортил ковер в моем рабочем кабинете. 

Краем глаза ректор наблюдал, как мэтр Карл спокойно наматывает на кулак конец длинного толстого каната. Окарина задумчиво крутит в руке яблоко, а у самого Сейларда очень кстати оказался в руке багор, который после рыбалки не успели убрать на место. 

— Паршивец?! — Разъяренно взревел дракон. — Это оскорбление ты смоешь кровью! 

— Если поцарапаешь мне судно, кровью не отделаешься, — пригрозил в ответ Лайонхарт. 

Летун изогнул шею, видимо, собираясь начать плеваться огнем, но не успел — ему метко прилетело яблоком прямо в нос. Ящер потряс башкой и еле успел увернуться — с другой стороны в него стрелой летел багор. Суматошно захлопав крыльями и совершив кульбит через голову, сбитый с толку дракон упустил из внимания мэтра Карла. Старик, пробравшись под прикрытием парусов, ловко набросил веревочную петлю неприятелю на лапу, начиная притягивать его ближе к кораблю. Сильные руки не давали дракону и шанса на побег, Вангелис упирался в борт ногами, а под кожей его отчётливо проступили могучие мышцы и сухожилия. 

Бедняга-дракон не ожидал такого отпора, он надеялся на элемент неожиданности, что ему удастся испугать строптивого ректора, тем более что и на яхте их было всего четверо — две женщины, слабый старик и сам Лайонхарт. Теперь же самонадеянный рыцарь-дракон оказался пленен и его почти стянули на землю. Отчаянным движением он рванулся, собираясь плюнуть огнем, перебить канат и позорно сбежать, но ректор, заметив его намерение, лёгким движением запрыгнул на перила, оборачиваясь на ходу громадным темным зверем, который, взлетев в воздух, когтистой лапой достал летуна в воздухе, припечатал его к палубе и дополнительно прижал клыками горло — не больно, но ощутимо, — намекая этим не делать глупостей. 

Поняв, что окончательно проиграл, Тайвин покорился и превратился в человека, усаживаясь на доски и поджимая под себя ноги. Отпрыгнув в сторону, черный хищник в полете снова стал ректором, приземляясь мягко, как и положено коту. 

— Ты не дал мне поохотиться, — пожаловалась Окарина.

— Извини, дорогая, коты лучше приучены охотиться на летучую дичь. 

— Сейлард, умеете вы удивлять, сколько же у вас секретов. — Отметила, приближаясь, леди Фрезия. Она держалась в стороне, так как целителям не место в суматохе боя, а теперь осматривала пленника, намереваясь смазать лечебной мазью его царапины. 

— Осталось немного, леди Ассизи, — тонко улыбнулся в ответ ректор. 

— Так чего хотел этот юноша? — Недоуменно спросил мэтр Карл, заново сматывая канат в моток. 

— Всего лишь занять мою должность. 

— Потрясающе. Ты собрался на покой? 

— Ни в коем случае, Рика, на самом деле, я искал тебе толкового помощника, а появилось… это.

— Попрошу не называть меня "это", я племянник императора! — Гордо заявил Реон. 

— Я дядя короля, дальше что? — Лениво поинтересовался Вангелис. Конечно, такой, растрёпанный и босой, он мало напоминал королевскую персону, но Тайвин притих.

— Скажите мне, вы хоть знаете, чем занимаются ректоры? — Устало спросил Сейлард, опираясь на мачту. — Раз хотите этот пост так отчаянно, должны знать, что там делать. 

— Они подписывают бумаги. И общаются с людьми. На балы ходят, речи со сцены говорят, — несколько неуверенно предположил Реон, а его собеседники, справившись с изумлением, разразились смехом. Даже леди Фрезия тонко улыбалась, заканчивая накладывать пластыри. 

— Прежде чем подписывать бумаги, ректор их сначала пишет. Приказы, распоряжения, письма деловые и личные, докладные записки по запросам, отчёты, сметы. Вместе с бухгалтером просчитывает бюджет. Вместе с начальником Учебной части копается в календарных планах. Вместе с завхозом делает расчеты на строительство и договаривается о покупке материалов. Ездит в другие учебные заведения и договаривается о сотрудничестве. Ищет и нанимает педагогический состав, чтобы хватало для покрытия расчасовки. Отвечает за несколько сотен детей и сотрудников и получает по шапке, если с ними что-то случается. Отвечает за питание, транспорт, материальное оснащение, за то, чтобы у лошадей был корм, а у целителей — материалы для зелий. Чтобы у боевиков была целая арена, а теоретики получали достаточно средств на свои исследования. Если с чем-то не справляется подчиненный, нормальный ректор делает это сам. Скажите, лорд Теон, вы точно хотите этим заниматься? 

— Ну, мне это интересно…

— Тогда, если вы так мечтаете работать в образовании, может, стоило попробовать начать с малого? Мелкая должность ассистента или младшего преподавателя на кафедре. Там и у старших можно попросить совета, разобраться в процессах, а потом уже искать место повыше. Я так понимаю, у вас на Изнанке имеются свои учебные заведения? Подберёте что-то по специальности, наберётесь опыта, заработаете имя. А после, уже солидным специалистом поступите в какую-нибудь академию зловредных проклятий. Только к студентам не приставайте, для порядочного человека и профессионала своего дела это табу. 

Парень снова подавленно кивнул, а Сейлард подумал, что ему может быть и меньше двадцати — мало ли, как проходит взросление у этих драконов. Выглядит здоровым детиной, а по сути сопляк-подросток, и они устроили ему моральный и психологический прессинг. Он искоса посмотрел на Окарину — в их тандеме именно она играла роль "хорошего полицейского", и жена поняла его без слов.

— Сейлард, не запугивай его, раз юноша раз за разом приходил и даже осмелился тебя третировать, желание работать у него точно есть.

— Это желание может исчезнуть после первых дней рутины. Решит, что ему скучно и сбежит. 

— Мы говорим так, будто его кто-то нанимает, — укоризненно покачал головой Вангелис. 

— У меня нет ставки для проклинателя, — тут же отозвался ректор. Реон, который слушал их с возрастающим интересом, приуныл.

— Но ты выкроил ставку для моего заместителя, могу взять его к себе методистом, — неуверенно предложила Окарина. — Там его не обидят, всему научат. 

Ректор недовольно нахмурился — он не хотел видеть этого нахального поджигателя ковров рядом с Окариной. Но Тайвин, ощутив слабину, уже таращиться на него с надеждой. Странно было видеть подобное выражение на лице, больше подходящем римскому античному богу, но, похоже, из него всё же мог выйти толк. 

— Хорошо, убедили. Но для него установлен испытательный срок. Если он до нового года станет дерзить, грубить, отлынивать от работы или вести себя недостойным образом, немедленно будет уволен. 

— Я… буду усердно работать, лорд Лайонхарт, — неуверенно ответил Реон, и закончил традиционной фразой: — Пожалуйста, позаботьтесь обо мне. 

— Хорошо, увидимся послезавтра утром, напишете заявление в отделе кадров. И документы не забудьте. 

Тайвин поднялся, ощущая себя более уверенно. Он не ожидал, что его после поражения отпустят живым, а уж тем более — предложат работу. Законы мрачной Изнанки были суровы, проигравших там не жаловали, но здесь он, похоже, имел шансы чему-то научиться. Да и руководителем его будет симпатичная дама, которая так очаровательно-метко бросается яблоками. 

— Ещё момент, — обманчиво мягко снова окликнул его ректор. — Если вы будете посматривать так на мою жену, я сверну вашу тощую бронированную шейку. Обойдёмся без любовных многоугольников, меня устроит и ваша бездыханная тушка. 

— Хм. Учту. 

Реон слегка покраснел, а после удалился, предусмотрительно открыв огненный портал повыше над землёй. Он прекрасно помнил угрозу "заплатить не только кровью", если повредит яхту. И ему вовсе не хотелось знать, чего от него потребует Лайонхарт. 

Понаблюдав за тающими в ночном воздухе искорками, мэтр Карл дружелюбно предложил: 

— Давайте выпьем вина. Похоже, у нас появилась новая головная боль, так почему бы это не отпраздновать! 

— Главное, чтобы он не общался слишком много с Бальтазаром, а то у Сейларда может появиться ещё один пылкий последователь. 

— Пощадите, это будет слишком для моих нервов, — хохотнул ректор. 

Когда Вангелис и Окарина спустились вниз разлить вино и подготовить фрукты, Сейлард затормозил у леди Фрезии, которая перепаковывала свою походную аптечку, с которой не расставалась даже на отдыхе. 

— Леди Фрезия, могу я попросить. Когда будете отсылать отчёт моему кузену Ариосто, не рассказывайте обо всем, что здесь происходило, не хочется напрасно тревожить дорогого брата. 

— О чем вы? — Показательно равнодушно переспросила целительница, но внимательного Лайонхарта ей было не провести. 

— Это же очевидно, леди. Вы приехали из Имана, сбегая от войны, лишились всего, вам пришлось начинать здесь заново, зарабатывать на дом. Но я ни разу не слышал от вас ругани в отношении тирана, даже факт своего бегства вы принимали удивительно спокойно. У меня на брачном свидетельстве громадная подпись императора, человека, который, по идее, лишил вас всего. Но вы и бровью не ведёте. 

— Это вовсе не значит, что я переписываюсь с каким-то вашим родственником. 

— Я помню, кузен Ариосто при встрече говорил, что всегда следит за моим состоянием, постоянно узнает о любых неприятностях, и сразу был уведомлен о моей амнезии. Я своей болезни особо не скрывал, многие коллеги наверняка в курсе, но и достоянием широкой публики это не стало, среди студентов об этом не судачили и в газетах не писали. Конечно, рассказать Ариосто мог кто угодно, но зачем искать обходные пути, если есть стопроцентный источник информации — главный целитель академии, который все знает о состоянии подопечного. 

Сейлард вежливо улыбнулся, а леди Фрезия, выпрямившись, отзеркалила его выражение. 

— Я не буду ничего подтверждать, это лишь домыслы.

— Но и отрицать не собираетесь.

Она пожала плечами, будто говорила — "думайте, как хотите". 

— И лорд Вангелис наверняка в курсе… — Задумчиво пробурчал Сейлард. 

— Мы об этом не говорим, — хмыкнула иманка. — Даже если он знает обо мне что-то,  и я знаю, что он знает, никто это обсуждать не будет. Не глядите так шокировано — шпионы есть и у той, и у другой стороны, как в империи, так и в королевстве. Это позволяет сохранять осведомленность о силах противника, и Его Величество точно не станет начинать войну против сильного, уверенно стоящего на ногах соседа.

— А кого из них, короля или императора, вы сейчас имели в виду? — Лукаво поинтересовался ректор.

— А это имеет какое-то значение? 

Действительно, в разрезе геополитики не имело значения, кто может сделать первый шаг, но пока оба игрока сохраняли уверенный нейтралитет. Лайонхарт вздохнул — он не хотел вмешиваться в политику, ему с головой хватало работы в академии и мороки с протагонистами. Да ещё и дракон прибавился. Он давно догадывался о "тайной профессии" декана Целителей, но раз Вангелиса это устраивало, он не собирался вмешиваться. В конце-концов, у хитрого лиса опыта политических интриг больше, чем у ректора, а то, что леди Фрезия служит Ариосто — так и сам ректор регулярно с ним связывается и даже принимает в гости. Не говоря уж о переписке с иманской наследной принцессой. 

Так что Сейлард, слегка кивнув, предложил леди Фрезии руку и помог ей спуститься в кают-компанию, где уже стояли тарелки с закусками и звенели бокалы.

Время имеет свойство течь незаметно, проскальзывая сквозь пальцы, как песок, и тем быстрее его скольжение, чем сильнее человек занят. Для Сейларда Лайонхарта годы, проведенные в постоянных хлопотах на благо академии Ханлин, оказались практически незаметными. Вроде он тот же, что и вчера, только на висках проглядывают тончайшие серебристые паутинки намечающейся седины.

И любимая жена Окарина, такая же живая, согревающая своим внутренним светом, с яркими глазами-омутами совсем не изменилась, разве что стала более мягкой, округлой и женственной, как и положено матери троих детей. 

Покои в академии ректор сменил на флигель, который и занимал с семьёй, но и бывшие личные апартаменты занимать не позволял, — слишком много было связано с ними ценных и приятных воспоминаний. 

Отправляя в рот ложку утренней каши, он задумчиво следил за Окариной, которая готовила кофе. 

— Мне кажется, я что-то забыл, причем, важное…

— Греи просились на прием…

— Обойдутся. Знаю я, чего они хотят. Одна ломает арену, другой приходит, ноет и её прикрывает. В следующий раз заставлю покрывать строительство за собственные средства. 

— Может, что-то просил Тайвин?

— Хм… Тайвин…

Тайвин Реон восемь лет проработал в академии Ханлин. Сначала он служил в Учебной части, после его переманили боевики для участия в полевых практиках. Два года он занимал должность секретаря Лайонхарта, в тонкостях изучив всю кухню административной работы высшего магического учебного заведения. И ровно тогда, когда ретивому дракону-проклинателю стало тесно в стенах академии, его поймал бывший наставник Харон и поставил руководить какой-то загибающейся Школой проклятий и наговоров за Изнанкой. Мечта Реона стать директором осуществилась, но он все равно регулярно появлялся у бывшего начальника с вопросами и портил мебель. 

— Нет, насколько помню, он пока к нам не собирался, занят, мотается порталами между целителями и столицей. Его-таки прокляла какая-то первокурсница, он ходит, страдает, но держит себя в руках. Помнит накрепко, что приставать к школьникам это "позор для порядочного человека". Хотя его первокурсница — семнадцатилетняя и весьма расчетливая. Бедняга говорит, девица уже радуется, мысленно выбирает свадебное платье, но ей не обломится — леди Фрезия уже варит ему противоядие.

— Противоядие от проклятья? Разве такое бывает? 

— В том-то и дело, что нет, но тут они решили поэкспериментировать, привлекли гения-Маккену. Отталкивались от принципа работы любовных зелий и медицинских биохимических веществ, влияющих на влюбленный мозг — гормонов, эндорфинов. И результат уже есть. Зелье от наведенных чар — фантастика. 

— Повезло Реону. Так бы ходил, насильно влюбленный, страдал, ревновал…

— Все, как в его глупых фантазиях про ректора-дракона и адептку. 

— Помню, ты восемь лет это вспоминал и постоянно  насмехался. 

— И ещё столько же буду потешаться. Он сам, как повзрослел, над этим смеялся. Зато теперь мечтает с осторожностью, знает, что дурацкие фантазии имеют свойство сбываться. 

Усмехаясь, Окарина вытерла руки о салфетку и принялась перебирать письма. 

— О, вот это от принцессы Ариадны, наверное, прислала ещё десяток семейных снимков… Ее сын учится ездить на лошади, а младшая дочь недавно встала на ноги. И письмо от Ариосто, он извиняется, что не сможет приехать, работа навалилась. 

— После мы его и не сможем принять, у нас через несколько недель начало учебного года. 

Очередной тревожный колокольчик звякнул на краю сознания, но с чем он связан, Лайонхарт так и не смог понять. 

С топотом и шумом по лестнице скатился, едва не падая, трехлетний Алмонд Лайонхарт, единственный сын, наследник графства и самый безалаберный член семьи, какими, собственно, и должны быть трехлетки. Он пытался одновременно рассказывать сон, засовывать в рот блин и играться солонкой, но родители шум игнорировали. Обычное дело — ему просто нужно было выговориться. 

Пятилетняя Реган съехала по перилам, изящно, как балерина, спорхнула на пол, отточенным, четким движением танцора или будущего бойца перехватила вилку, поймав на зубцы яблоко, которое, не глядя, кинул в нее отец. Сейлард с интересом наблюдал, как с самого рождения внимательна средненькая к своим движениям. Начав ходить, она никогда не падала, не спотыкалась, сохраняла идеальный баланс и это ее, похоже, безмерно радовало. Реган Лайонхарт постоянно стремилась куда-то влезть, ходила по заборам, как кошка, перескакивала по стульям, свисала с веток, а реакции ее мог позавидовать мангуст. 

Однажды, года в четыре, балансируя на одной ноге на тонком столбике, она призналась: "Знаешь, отец. Если раньше постоянно приходилось спотыкаться, падать, врезаться в мебель, ронять посуду и славиться неуклюжестью,  очень приятно наконец контролировать все свои конечности". Сейлард тогда кивнул понимающе, но осознал и другое — его дочь, очевидно, родилась с багажом воспоминаний из прошлого. И теперь он терпеливо ждал, пока она будет готова полностью ему открыться.

Последней, степенно и величаво, к завтраку спустилась семилетняя Ванилла. Старшая дочь Лайонхартов получила лучшие черты внешности обоих родителей — роскошную гриву темных отцовских локонов, его сапфировые очи с поволокой, будто рассветная дымка, изящные, тонкие материнские черты лица, полные губы. Она обещала вырасти настоящей красавицей, разбивающей сердца, и ещё печальнее было наличие у нее совершенно слизеринского ума и характера. Не Лайонхарта, а именно профессора Снейпа в его лучшие годы. В старшей дочери Сейлард узнавал себя в детстве — такая же не по годам зрелая, знает, чего хочет и заметно превосходит интеллектом сверстников. Гордая и в душе очень ранимая умница, которая фыркала, принимая ласку, говоря, что "уже не ребенок", но никогда не отстранялась от поглаживающей её родительской руки. 

Уже с трёх лет она заявила, что знает, кем хочет стать. Зельеваром, кем же ещё? Леди Альмерия стала её кумиром, а портрет гениального составителя зелий Ангуса Маккены висел на стене в рамочке. 

Впервые увидев это фото на столе дочери, ректор весьма по-отцовски порадовался, что Маккена уже женат и работает в столице. 

История с женитьбой "человека из глубокой френдзоны" оказалась необычной, как и половина таких в академии. Продолжая бродить тенью за своим идеалом, недостижимой и прекрасной Альмерией, Маккена случайно оказался затянут в сюжет романтической новеллы с гендерной интригой. 

На магистратуру к целителям поступила девушка, которая по каким-то причинам притворялась парнем. Ректору и всему его окружению было очевидно, что "Сесил" — ряженый, но Ангус, ослеплённый волей сюжета, ничего не замечал. Сначала они с Сесилом обедали на скамейке в парке, обсуждая книги, зелья и каменное сердце леди Алленфлау. Потом, проходя по заледенелой тропинке, Маккена с Сесилом упали, и ассистент повредил руку, оберегая "приятеля", а к моменту выпуска Ангус уже страдал от своих "неправильных чувств к другу", и совершенно искренне удивлялся, когда "друг" оказался Сесилией. 

В этом случае, по мнению Лайонхарта, и от сюжета был какой-то прок. Видеть Маккену своим зятем он совершенно не желал. 

Ванилла жевала аккуратно, как настоящая леди, но страсть к книгам заставляла девочку коситься на толстый том, раскрытый на соседнем стуле. 

Реган, расправившись с блинами и кашей, ловко жонглировала сливами, подбрасывая их под потолок и перехватывая одной рукой, и Алмонд заливисто хихикал, довольный представлением. Сущий цирк, причем бесплатный. 

Выбирая имена детям, Сейлард ставил условие: только не Джеймс или Гарри. Или Римус. Или Сириус. Или Питер. Или Альбус. Или Том. 

У Окарины запросы были проще — никаких музыкальных инструментов. А, так как оба супруга любили поесть, решили остановиться на приправах — ваниль, орегано и миндаль. 

Расправившись с завтраком, детей отправили в Канакту — там они посещали школу, а после до одури носились по морскому побережью с толпой местных ребятишек. Отправив карету, взрослые направились к Центральному корпусу. 

Лайонхарт шел, задумавшись. Он был уверен, что упустил что-то, хотя, казалось, все было под контролем. В коридорах академии попахивало свежей краской — аудитории готовились к скорому приему студентов. Навстречу из-за угла вывернул мэтр Карл, ещё более поседевший, но такой же крепкий. Его сопровождал помощник — бывший сын Святой Бальтазар. Юриец выучился на целителя, но оказался слишком занудным для приема пациентов. Поэтому он вернулся в академию и поступил под начало Вангелиса — его въедливости хватало, чтобы заболтать и переупрямить любого прораба, а  внимательность и аккуратность исключали накладки во время ремонта. Он следил за всем, от оттенка краски до последнего гвоздя, был усердным и трудолюбивым, следуя учениям своего "божества" и Сейларду пришлось смириться с тем, что, при всех преимуществах в работе,  возможный будущий завхоз "немного чересчур" его уважает. 

Конечно, его слегка беспокоила совесть — он ощущал себя мошенником, который обманом привлек себе паству, но справиться с этим ему неожиданно помогла Ванилла, которая, характерно приподняв бровь, заметила: "Для становления истинным божеством тебе нужно будет умереть, разве не так?". Умирать ради кого-то ректору совсем не хотелось, поэтому он махнул рукой на Бальтазара — раз не слушает, что ему говорят, пусть делает, как хочет. 

В приёмной ректора ожидала Розина с гранками будущих буклетов. На удивление, идея Лайонхарта с исекайным отделом имела некоторый успех. Конечно, всегда находились те, кто скрывали своё состояние из страха, а также некоторое количество тщеславных девушек, желающих "поиграть в любовь", "завести гарем" и стать главной героиней своей истории. Но много было и тех, которые оказались здесь не по своей воле, или не желали "проживать жизнь по сценарию". Истории их чаще всего были однотипными: читала роман/комикс, играла в игру, после упала в реку/попала под грузовик/убил грабитель, и вот она — новая жизнь, для многих совсем не желанная. Розина оказывала помощь, поддержку, давала советы, а ещё внимательно записывала все истории, при необходимости меняя имена, фиксировала возраст "попадания", мир из которого приходили "переселенцы", обстоятельства смерти и условия появления в новом мире. У неё образовалась целая картотека, уникальная, которой не было больше ни у кого в мире. 

Став директором, Тайвин как-то во время чаепития случайно сболтнул об этом архиве своему наставнику Харону, и с тех пор хитрый полудемон бродил вокруг Розины, облизываясь на её архивы.  Он был уверен, что с такими данными рано или поздно сможет наладить связи с другими мирами, не ограничиваясь связью Изнанки всего с одним миром. Начальник отдела ХУРМА от него отпихивалась, но светловолосый моложавый кудрявый полукровка был настойчив и весьма нахален. 

Хотя, стоит признать, была от Эллина Харона и польза — он смог частично разобраться с проклятием, висящим над Розиной, и теперь молодой женщине не грозила смерть в сорок, что уже значительно повысило её жизнерадостность. Хотя она пока не знала, распространяется ли это на перерождения.

— Приятные духи, Розина, — просматривая листы на ошибки, заметила Окарина, пока ректор внимательно рассматривал иллюстрации по технике безопасности. На этой странице были указаны самые распространенные животные, растения и грибы, которые не стоит пробовать или брать в руки, и о которых попаданцы, очевидно, знать не могли. 

— Это не духи, у меня весь кабинет в цветах. 

— Этот ученый-пространственник — упорный тип. Может, выделить ему немного данных, пусть работает? Без озвучивания имён, только описания миров? 

— Я не могу, это неэтично. Всю информацию я получаю на условиях конфиденциальности и не собираюсь предавать доверие людей. 

— Но если у него действительно получится открывать дороги в их родные миры — возможно, кто-то сможет вернуться домой? — Лайонхарт задавал этот вопрос, а сам спрашивал себя — захотел бы он вернуться? И знал ответ: нет, с первой минуты появления в академии он уже принадлежал этому миру, и скорее предпочел бы умереть окончательно, чем возвращаться в Англию. 

— Я думала об этом, но пока он не смог предоставить никаких гарантий. И я не могу раздавать информацию или обещания возможного возвращения, не прибавляя при этом "но, возможно, вы окажетесь в Корее в виде фарша, если портал нашего криворукого коллеги окажется нестабилен". 

Забрав бумаги, Розина ушла. Её принципиальность была понятна, это не только вопрос репутации, но и защиты людей, которых она уже считала своими подопечными. И если Харон думал как-то её убедить, не предоставляя взамен весомых аргументов, он ещё очень плохо знал, с кем связался. 

— Представляешь, если у них получится, и мы сможем открывать порталы в другие миры? Мурашки по коже от возможностей. 

— У меня мурашки от возможных неприятностей. Мало ли, что полезет к нам в мир с другой стороны? — Окарина повела плечами, будто ей стало холодно. После проницательно глянула на Сейларда: — Или хочешь вернуться домой? 

— О чем ты? Я дома, и если кто-то попытается меня отсюда выпихнуть, то сильно пожалеет. 

После, немного помолчав, он спросил:

— А ты? Не хочешь вернуться… туда?

— Туда, где утонула? Нет, я родилась здесь, и нынешняя жизнь очень поменяла моё мировоззрение. Там я была бы чужой. И куда я, по-твоему, уйду от своей семьи? 

Ректор кивнул. Да, у них была хорошая жизнь, вряд ли Окарина захочет возвращаться, но он так мало знал о её прежнем мире и глубоко в душе оставались сомнения — вдруг "там" ей было лучше? Чуткая Окарина, перехватывая папку документов для бухгалтерии, внимательно посмотрела на мужа, приблизившись, дёрнула его за ухо, поцеловала в нос и строго приказала: 

— Не смей себя накручивать! 

После чего ушла к леди Оливии. Она действительно очень хорошо его изучила. 

Раздался телефонный звонок. Подняв трубку, ректор узнал голос Артемуса Леви. Бывший студент ещё не стал премьер-министром, на этом посту успешно трудился его отец, но уже занимал высокий пост в службе безопасности и никто не сомневался, что в будущем он достигнет цели. 

— Лорд Лайонхарт, здравствуйте, — поприветствовал Артемус своим приятным, спокойным голосом. — Как ваше самочувствие и здоровье вашей семьи? 

— Лорд Леви, здравствуйте. Все здоровы, благодарю за вопрос. Можете оставить церемонии, раз вы звоните, это срочное дело. Слушаю вас. 

— Ну, разве я не могу набрать вас просто так, лорд ректор, — мягко пожурил его особист. 

— Нет, у вас слишком много дел, — прямо ответил Лайонхарт, который прекрасно знал характер Леви и его повадки. Собеседник тоже понял, что может на время отбросить актёрство, тут же стал серьёзным и изложил своё дело:

— Сейлард, это касается того давнего инцидента с Королем демонов Алисией Сильвер. Помните?

— Если бы я мог позабыть, мы вместе тащили её по снегу в горах. 

— Лучше бы там в снегу и бросили, — кровожадно посетовал Артемус. 

— Так что с ней? И как это касается меня? 

— Самым прямым образом. Ей был вынесен приговор, состоялась казнь, но перед смертью она кричала, что уже возвращалась в прошлое, и сделает это снова. Но теперь нацелится не на Алисию. Ее целью будет леди Окарина, так она планирует добраться до вас. 

Лайонхарт ощутил, как у него наливается пульсирующей болью голова: 

— Серьезно, Арти, умеешь ты сообщать "прекрасные" новости. И что прикажешь делать? Я не смогу вернуться в прошлое, чтобы защищать будущую жену. 

— Разумеется. Если Король демонов вернулась, это уже произошло. Просто скажите, оглядываясь в прошлое, есть ли вероятность, что ваша жена — Король демонов? 

— Леви, как вы смеете оскорблять мою супругу? Я вам за это уши отрежу! 

— Не стоит так кипятиться, лорд ректор. Я обязан спросить, ведь Алисия в свое время так успешно всех дурачила, даже меня провела, я почти полгода был в нее влюблен… Поэтому прошу, вспомните, не было ли у вашей жены странностей? Сходства в поведении с мисс Сильвер? Каких-то намеков на то, что она может знать будущее? 

Сейлард вздохнул, погружаясь в воспоминания. Вот Окарина впервые приносит ему лекарства, чирикает, а он её совсем не понимает. Вот они впервые беседуют и договариваются о сотрудничестве. Вот она учит его писать… В памяти всплывали в великом множестве моменты, как они работали за одним столом, обедали, разговаривали. Как Окарина отвлекала слайма, дрожала от жестоких слов Лили и плакала на могиле Франца. В ней было столько эмоций, столько граней, и ни разу не ощущалось фальши. Нет, она точно не могла быть Королем демонов. Прижав трубку поближе к уху, ректор раздельно и очень серьезно отрезал: 

— Нет. Моя жена не может быть Королем демонов. 

— Вы уверены, что это не предвзятость? 

— У Алисии Сильвер с моей женой слишком много отличий. Ей не были присущи сердечность, трудолюбие, внимание к окружающим, а не только к себе. А ещё Окарина никогда меня не бесила, в то время как мисс Сильвер с первой встречи вызывала отчётливое, неискоренимое раздражение. Такое не сыграешь. 

— Хорошо, положусь на ваше слово, — согласился наконец Леви. — Вы никогда не давали поводов сомневаться в вашей осознанности. Да и леди Окарина, насколько её помню, очень порядочная и великодушная леди. Я не сомневался в ответе, но обязан был спросить.

— Леви, если я вас сейчас пошлю в пешее нецензурное путешествие, вы сильно обидитесь?

— Я скорее удивлен, что вы сдержались и не послали меня раньше, — хохотнул Артемус и отрубился. 

Когда Окарина вернулась в кабинет, Лайонхарт пыхтел от гнева, как чайник: 

— Только послушай, что сказал мне этот нахал! Он спрашивал, не могла ли ты быть Королем демонов! 

Он рассказал супруге о подозрениях Леви, но та осталась серьезной: 

— Лорд Артемус прав в своих опасениях. Если Алисии удалось вернуться, это бы уже произошло, и ты действительно не мог тогда знать, кто стоит перед тобой. 

— Но я уверен в тебе! 

— Я в себе тоже уверена, и никак не могу быть Алисией Сильвер. Но согласись, зерно подозрений сохраняется. После такого всегда остаётся мыслишка: "А что если?"...

— Вы не правы, — заглядывая в полуоткрытую дверь, тихо возразил Бальтазар. — Извините, я пришел в приемную с документами, думал подождать, пока лорд Лайонхарт освободится и невольно услышал ваш разговор.

— Почему вы так уверены? — Ректор не собирался ругать подчинённого за непреднамеренное наушничество.

— Короли демонов — суть Великое Зло. Даже если они пытаются выдавать себя за обычных людей, у них плохо это получается. Они недолго смогут морочить голову, как бы ни были талантливы в лицедействе. Еда, которую они готовят, разлагается и отравляет, пропитанная миазмами. Люди, которые находятся рядом с Королем демонов, теряют рассудок или с ними происходят несчастные случаи.

— Как чрезмерная одержимость принца Ранемона или ранение Бертона, — задумчиво пробормотал ректор. — Но как же печенье — она всех пичкала им, уверяя, что оно домашнее.

— "Домашнее" — вовсе не значит "выпеченное её руками", — логично возразила Окарина. 

— Но откуда вы все это знаете, Бальтазар? 

— Я этому учился. Наша Святая стала знаменитой как раз за то, что боролась с Королем демонов несколько столетий назад. И в наших священных книгах остались не только поучения, но и практические описания — как выявить Короля демонов, как защититься от его козней, как его убить. 

— Вот так и пожалеешь, что юрийцы не появились в академии Ханлин на год раньше — скольких неприятностей можно было избежать.

Окарина, взяв бывшего сына Святой за руку, сердечно её пожала: 

— Благодарю, этим вы сняли громадный камень с моей души. Ведь я и правда могла быть кем-то иным… не помнить этого. Или же просто обманывать семью… Тяжело, когда между близкими возникает недоверие…

— Леди, я очень плохо служил Святой, оставил ее веру, но хорошо учил священные тексты и могу с уверенностью сказать — вы совершенно точно не Король демонов. 

— Кстати, Бальтазар, давно хотел спросить — вы не жалели, что оставили привычную религию? 

— Лорд ректор, вы регулярно напоминаете мне, что вы не божество, что вам не надо поклоняться, что вам не нужно мое служение. Но ведь дело не только в вас — я нашел для себя идею, которой готов следовать, я верю в то, чему вы меня научили, я уже увидел, к чему может приводить усердный труд. Я учился и действительно обрёл глубинные знания. Я тренировался и стал сильнее многих. Я работал, и мир вокруг меня преображался в лучшую сторону. Я учил других, и теперь мои последователи создают и радуют своими делами. Это может показаться мелочью, но всего этого я добился сам, не полагаясь на силу или благосклонность высшего существа. Этому меня научили вы, и в это я продолжаю верить. 

Одухотворённые, убежденное в своей правоте лицо Бальтазара сияло, и Лайонхарту даже стало неловко. Ну, верит человек в силу труда, видит в этом путь служения и усовершенствования мира — так это и не такая плохая идея. Мог ведь и кур в жертву приносить. 

Вздохнув, ректор подписал очередные расходные сметы и отпустил Бальтазара, после чего глянул на жену: 

— Сумасшедший день. Давай устроим перерыв и выпьем чаю? 

— С пирожками. 

— Которые ты точно пекла сама, мы всей семьёй помогали, — охотно кивнул Сейлард. После встал, обнял жену, привычно уже поцеловал в макушку и  прошептал: 

— Будем надеяться, что регрессия мисс Сильвер была одноразовой. И я очень рад, что ты не Король демонов, мне бы не хватило сил отгонять от тебя всех этих Избранных. 

— Болван, — но, говоря это, Окарина улыбнулась, а плечи её расслабились. Обвинение Леви, нелепое и обидное, сильно её ранило. Однажды она уже переживала предательство семьи, и не хотела столкнуться с этим снова. 

— А ещё лучше — ну его, этот чай. Поехали, заберём детей и там же пообедаем.

— Но работа, планы, ведомости — через два дня надо будет всё это сдавать леди Оливии, леди Рейне.

— Успеем. От того, что я уделю полдня семье, академия не развалится. 

— Бальтазар будет плечами держать, но не позволит этого, — рассмеялась Окарина, соглашаясь на побег. 

Мелкие Лайонхарты не скрывали радости, увидев родителей так рано. Распрощавшись с воспитателем, они направились в знакомую таверну, где каждый заказал любимое блюдо. Преимущественно, мясо. Только Окарина и Ванилла предпочли морепродукты. 

— Мы же львы, — хихикая, заметила Реган, наблюдая, как младший братишка с аппетитом жуёт стейк. 

— Угу, вот ведь парадокс, львов нет, а львиное сердце — есть, — задумчиво согласился с девочкой отец, внутренне замирая — решит ли рассказать больше? 

— О чем вы? Кто такие львы? — Заинтересованно спросила Ванилла. 

— Животные, хищные. У нас такие не водятся, но Лайонхарт как раз и переводится как "львиное сердце". 

— И что, похожи на нас? Эти животные очень любопытные? Или очень прожорливые? 

— Нет, дорогая дочь, героем с львиным сердцем  называли за великодушие и отчаянную храбрость. 

— Тогда это не про нас, нам скорее подойдёт определение "безрассудная отвага". 

— А тебе вообще лучше подойдет: "зачем драться, если можно схитрить", — ответила сестре Реган. 

Подумав минуту, Ванилла обижаться не стала, согласно кивнула:

— Да, ты права, звучит разумно, мне подходит, — и принялась разделывать лежащую на тарелке тушку краба. 

Сейлард хмыкнул. Как и подозревал, очень слизеринский подход. Он и правда очень гордился своими детьми. 

Теплая, но не жаркая погода давала возможность искупаться. Отправляясь в поселок, Окарина прихватила всем купальные костюмы, но в воду пошли только Реган и Алмонд. Ванилла предпочитала сидеть в тени с книгой, и взрослые решили составить ей компанию. 

Ввиду буднего дня и отдаленности от городка, пляж, окружённый зарослями деревьев, оставался безлюдным, позволяя расслабиться. Реган с братом устроили догонялки по мелководью, мальчик радостно пищал, расплескивая повсюду воду, а сестра намеренно сохраняла дистанцию и не догоняла, продлевая веселье. 

В один из моментов, когда ребенку показалось, что его почти поймали, он подпрыгнул, обернулся в животное и поскакал дальше на всех четырех, через минуту снова став мальчишкой. 

— Спонтанная анимагия, — еле смог выговорить пораженный ректор, когда поднял с пола утраченную челюсть. — И да, Ванилла, вот так выглядит львёнок. 

— Любопытно, — только и ответила старшая дочь, сохраняя спокойствие. — Уверена, у меня при желании получится не хуже. 

Лайонхарт порадовался, что хоть кому-то из детей хватает здравомыслия, и, скрепя сердце, пообещал: 

— Когда захочешь, я тебя научу. 

Он знал, как опасен оборот без присмотра, но не стал ругать Алмонда. Вместо того, укладывая сына вечером спать, принялся  мягко выспрашивать, где ребенок такому научился. 

— Я видел, как ты на природе превращаешься, папа, и тоже очень-очень захотел. И Роми отозвался, ему тоже было скучно взаперти.

— Ты зовёшь его Роми? Вы ладите?

— Он самый лучший, не такой, как ты, но я его очень люблю. Роми мой друг. 

Слегка успокоенный, Сейлард разрешил сыну оборачиваться, но попросил не делать этого часто и не превращаться при посторонних, так как "для Роми это может быть небезопасно". 

Алмонд охотно закивал, пообещав на мизинцах хранить секрет.

Выходя из спальни сына, он наткнулся на Реган. Девочка уже почистила зубы, собираясь укладываться. Улыбнувшись, она глянула на дверь брата, и призналась: 

— Иногда он так напоминает мне Тедди… Тот менял цвета, как светофор, а этот сам стал анимагом…

Опустившись на колено, так, чтобы оказаться на одном уровне с дочерью, Сейлард неуверенно уточнил: 

— Дора? 

Она лукаво подмигнула ему, совершила лёгкое танцевальное па, обняла за шею, чмокнула в щеку и лукаво ответила: 

— Реган, папа. 

И ускакала к себе. 

Ошарашенный, Сейлард вернулся на кухню. Окарина домывала чашки, но, заметив лицо мужа, тут же спросила: 

— Что? 

— Похоже, наша дочь раньше была замужем за Люпином… 

— А, это та девочка, ты рассказывал, что она у тебя училась. 

— Да. Грей надеялся, что она выжила. Но, похоже, нет. Какая жалость, их малыш  остался сиротой.

— Думаю, о нем было, кому позаботиться.

— Если вспомнить, Андромеда Блэк могла воспитать внука. Но постой, что, если Реган захочет снова  за него выйти? 

— Это маловероятно, Грей женат, двое мальчишек подрастают. 

— Ты права. Но вдруг он узнает, вдруг решит, что это судьба! Не позволю! Это плохая партия! У него ничего нет! Он голодранец! 

— Может, это в вашем мире так, а здесь он уважаемый декан, обеспеченный и из старинного рода. 

— Он оборотень!

— Нет, дорогой. Это ты оборотень. А лорд Теон настолько обрадовался возможности оставить зверя позади, что даже анимагом не стал. Он так и говорит: "Во мне был один волк, и тот умер". 

— Но он же старый! Я не для того воспитываю дочь, чтобы отдать её Люпину! 

— Не волнуйся, папа, я не собираюсь снова выходить за Римуса, — прозвенел от двери уверенный детский голосок. — Я рада, что он жив, но в этом мире у меня другое предназначение.

Реган загадочно улыбнулась, а Сейлард ощутил, как его сердце болезненно сжалось. Кем бы ни была эта светлоглазая девочка в прошлой жизни, в этой она его дочь, а детей своих он искренне любил. Почему их никак не оставят в покое, почему им приходится играть в какие-то игры, почему Реган уже оказалась в западне сюжета, хотя ей нет и шести лет? Какие опасности ждут его малышку и сможет ли он её защитить? 

Верно распознав его тревоги, чуткая Окарина слегка погладила его по рукаву: 

— Ты снова пытаешься убить медведя, который ещё не родился. Успокойся, один раз мы уже поломали сюжет, и в этот раз Реган не останется без поддержки. Ведь легче противостоять всему миру, если ты не один. 

— Разве ты не понял, папа, судьба не даёт нам больше того, что мы в силах вынести. И рядом с вами я никого не боюсь…

Обняв жену и дочь, Сейлард обречённо выдохнул. Он дождется этого "медведя" и вырвет ему клыки и когти. Чтобы не смел впредь связываться с Лайонхартами. 

А ночью ему приснился сон. На пустынном берегу моря, прямо на гальке сидел худой длинноносый мужчина с хитрыми глазами. Перед ним стояла доска с недоигранной шахматной партией. Мужчина, на удивление, не отличался особой красотой, но было в нем то, что называют "харизмой". Заметив Сейларда, он махнул ему, будто приветствуя, а после протянул руку и сделал ход, пустив коня зигзагом сразу по семи клеткам.

— Кони так не ходят, — осторожно сообщил ректор, наблюдая, как сразу две темные пешки срываются с места, обрушивая удары на белого офицера. 

— Лар, ты до сих пор не понял, хотя находишься здесь столько лет… Мы ставим доску, набрасываем стратегию, но пешки бывают очень непредсказуемыми. Если им хватает воли, игра может оказаться интересной…

С чувством осознания ректор сказал: 

— Вы бог Архей. 

— Точно. 

— Чего вы хотите от нас? Почему притянули сюда меня, Люпина, Нимфадору? 

— Фирменное любопытство Лайонхарта… Слишком много вопросов. Но если хочешь знать, тебя сюда занесло, потому что слишком рано слетела с доски одна из пешек…

— Значит, прежний Лайонхарт действительно не должен был тогда погибнуть…

— Ты постоянно перебиваешь, как жена тебя терпит? Да и вообще, с чего ты решил, что нужны именно вы с Люпином? У вас есть дети, и, возможно, именно им суждено сделать что-то великое. Хорошо звучит?

— Не очень. Но что делать мне? 

— Хах, какой деятельный… Просто не останавливайся, как я и сказал, это делает игру интереснее…

С этими словами пляж заволокло туманом, смех Архея становился все отдаленнее, и ректор проснулся в собственной постели, стирая со лба холодный пот. 

Нащупав в темноте руку Окарины, он вздохнул с облегчением. Приснится же такое. Кинув взгляд на часы, рассмотрел флюоресцирующие стрелки. До рассвета оставался ещё час, можно поспать. А завтра опять работа, споры, суета, у символиста как обычно планы не сходятся…

Внезапно он понял, что за тревожное чувство беспокоило его накануне. Ведь это именно сегодня! Пятнадцать лет назад именно в этот день профессор Северус Снейп очнулся в незнакомой ему комнате, удивляясь новому телу. За это время произошло столько событий, что впору удивляться, как он все успел. Но, без сомнения, усилия того стоили. Обретенный дом, любовь, счастье — ради такого стоило умереть и возродиться снова. И он был благодарен за каждую минуту, проведенную здесь, даже если это последствия чьих-то игр.

Лайонхарт обнял покрепче жену, снова погружаясь в сон. Ладно, бог Архей, допустим, все мы пешки, но послушания ты не дождешься. Конечно, не очень хотелось верить в очередные надоевшие сказочки о "великой цели", но всегда приятнее бороться за "общее благо для всех", когда наконец включаешь в этих "всех" и себя. 

Пятнадцать лет сражаясь за "счастливый финал", добившись многого, теперь он точно не собирался останавливаться, и пусть боги подавятся своей доской!

---

Примечания:

На этом заканчивается эта неожиданно длинная история. Здесь правда планировался мидик страниц на пятьдесят, а получился почти роман, в который вложено много времени, и стыда за длительный "неписуй", и души, и любви.

Спасибо моим дорогим читателям, которые сопровождали в пути, комментировали и сопереживали, вместе с вами герои становились более живыми. Надеюсь, время за чтением "Формулы" не было потрачено зря!