Куколка (гет)

— И что же вы знаете, мисс? — Северус постарался принять безучастный вид.

Гермиона открыла рот и тут же захлопнула. Она много раз репетировала этот разговор, но мистер Снейп все непредсказуемо разрушил.

— Все, сэр, — мисс Грейнджер коротко вздохнула, собираясь с духом. — Я знаю… знаю, почему вы пытались отослать меня к мадам Макгонагалл.

— Это обычные меры предосторожности, — проговорил мистер Снейп, рассматривая бумаги из суда. — Мистер Поттер отправил свою будущую супругу в Норы, к родителям.

— Но отчего вы мне ничего не сказали? — возмутилась Гермиона. — Я не стала бы мешать!

— Вам не следовало волноваться, мисс, — сухо парировал он. — А отчего вы нарушили данное мне слово?

К тому, что мистер Снейп перейдет сразу в нападение, она была отчасти готова. Приняв самый независимый вид, Гермиона вскинула подбородок:

— Вы сами отдали мне то письмо.

— Вы должны были прочесть его в пансионе.

— Это было мое дело, когда читать письма, — парировала она. — И если бы не сей факт, кто знает, что было бы дальше.

— Что было бы дальше, вас не касалось бы, если бы вы слушались!

Мисс Грейнджер в иное время обиделась бы, но сейчас, полная знания, что мистер Снейп ее любит, искренне, пылко и нежно, не сдавалась. Душа, оживившаяся от спячки, теперь трепетала, желая взаимности и признания.

— Касается, сэр! — воскликнула нетерпеливо Гермиона, чуть не подпрыгнув в кресле. — Касается, потому что вы мой единственный близкий человек! И я не могла оставаться в стороне!

— И для этого вы рисковали своей жизнью? — выгнул скептично бровь Снейп. — Напрасно, мисс.

— Хотите сказать, что… я помешала вам?

Мистер Снейп промолчал, делая вид, что занят бумагами. Он не хотел этого разговора, не хотел, чтобы мисс Грейнджер смотрела на него своими невозможными глазами, выуживала из него нужную ей правду, желанное признание. Но мисс Грейнджер сидела в кресле напротив и теперь со всем своим упрямством и настойчивостью добивалась своего.

— Единственное, в чем вам хватило благоразумия, так это привести Поттера, — ответил Северус, не поднимая головы. — А теперь разговор закончен.

— Не закончен! — мисс Грейнджер нервно сжала подол юбки. — Не закончен, сэр! Мы не все прояснили!

— Вы сказали, что знаете все, мисс, — Снейп изо всех сил держал лицо и равнодушный тон. — Значит, для вас не новость личность преступника?

Мисс Грейнджер невольно отвлеклась от неудобной темы.

— Это же цирюльник, мистер Свон.

Северус поднял голову и посмотрел на нее.

— И как же вы догадались?

Гермиона нахмурилась, припоминая. Потом собралась с духом и поведала, что многие улики в деле указывали на цирюльника, как то: место, где находили жертв; незаметность для остальных; инструмент и точность поражения; психологический портрет.

— Но вы знали об этом с самого начала, — укорила его мисс Грейнджер.

— Увы, мисс, — Северус пожал плечами. — Дела прошлых дней.

Он не хотел говорить, что мистер Свон, в прошлом Бенджамин Баркер — ее отчим и убийца ее матери, человек, из-за которого чуть не пошла под откос ее собственная жизнь. Тем более, что мисс Грейнджер, как оказалось, не помнила о том, что в ее жизни когда-то был Бенджамин Баркер. И это мистер Снейп узнал чисто случайно. Для нее в памяти сохранилось светлое пятно: жизнь с родителями, сытая и довольная… после следовал черный провал, затем начиналась жизнь в качестве мисс Грейнджер. То, что мисс Уилкинс стала мисс Грейнджер, ее почти не занимало. Гермиона, будучи разумной девочкой, не задавала вопросов и посчитала, что при процедуре опеки это нормально. Мистер Снейп решил не бередить детскую душу и всячески старался, чтобы мисс Грейнджер вообще забыла о своем прошлом. Он избегал разговоров о ее родителях, старательно заполняя весь ее досуг, всю ее жизнь своим присутствием, пусть даже призрачным. Сия стратегия дала свои плоды, и теперь мистер Снейп сомневался в правильности своих действий.

— Вы могли бы сказать об этом сразу, — мисс Грейнджер поджала губы.

— Я не был уверен в своих суждениях, пока не увидел этого человека лично, — ответил Северус, желая поскорее закончить разговор. — У вас есть еще вопросы?

Воспитанница посмотрела на него так, что все сжалось внутри от щемящего предчувствия. Поздно уже говорить, что он старый дурак, наверное, стоит признать свою ошибку, покаяться и предложить разъехаться…

— Да, сэр, — сказала мисс Грейнджер, глядя ему прямо в глаза, что было даже дерзко. — Все эти письма…

— Я сожгу их, дабы не компрометировать вас, — быстро ответил мистер Снейп.

— Нет! — воскликнула неожиданно она, не на шутку испугавшись. — Не смейте!

— Это мои письма, мисс, — Северус цедил по слову, как тяжело больной. — Я волен распоряжаться ими как угодно.

— Это и мои письма, сэр! — запальчиво возразила Гермиона. — И я не позволю вам… не позволю их сжечь.

— Зачем они вам? — он тяжело смотрел на нее. — Вам хочется тешить свое самолюбие? Извольте. У вас еще будет куча поклонников, кои предложат вам руку и сердце. Или… вам нужен на меня компромат?

— Сэр!

— Во всяком случае, я не собираюсь продолжать этот разговор.

— Сэр! Погодите! — Гермиона вскочила с кресла, чтобы остановить опекуна.

Мистера Снейпа, казалось, не тронул этот эмоциональный порыв воспитанницы. Он отодвинул ящик и замер, увидев пустоту.

Гермиона призвала на помощь все свое самообладание и выдержала мужской взгляд, который выражал смесь странных чувств: и смущение, и неверие, и даже ярость. Хотя коленки уже гадко дрожали, и она малодушно боялась упасть в обморок. Как в той проклятой цирюльне.

— Отдайте мне письма, — прошипел не хуже змеи мистер Снейп.

— Это и мои письма тоже, — упрямо повторила она и по-детски добавила. — Не отдам!

Северус смотрел на нее снизу вверх, как сверху вниз. Гермиона до ломоты в пальцах сжимала угол стола, чтобы не упасть и не показать своей слабости. Не сегодня и не сейчас.

— Вы решили посмеяться надо мной? — казалось, опекун был в бешенстве.

— Нет, сэр… — тихо ответила она.

— Тогда что? — он не отводил взгляда с ее бледного, с красными пятнами лица.

— Я люблю вас! — выпалила Гермиона и отвернулась, закрыв пылающее лицо руками.

Северусу показалось, что его пригвоздило к креслу могильной плитой. Новость его настолько ошарашила, что не принесла никакой радости, только тупое ошеломление.

Разве это возможно?..

Он глянул на чуть дрожащую воспитанницу, встал и, помедлив, тронув за плечо. Мисс Грейнджер дрогнула всем телом, но послушно повернулась к нему. Она сутулилась, втягивала стыдливо голову в плечи, чтобы скрыть пылающее от смущения лицо. Северус положил ей руки на плечи и тихо, необычайно мягко проговорил:

— Посмотрите на меня, мисс.

Гермиона шмыгнула носом и подняла блестящие от невыплаканных слез глаза.

Как бы его душа ни желала иного, но ему нужно уберечь ее от ошибки. Сердце потом будет болеть и снова рваться на кусочки, но он переживет. Главное, уберечь ее, юную, наивную и совсем неопытную...

— Вам это кажется. Вы прочитали мои письма, прониклись, но… — Северус едва слышно вздохнул. — Но это момент. В вас говорит жалость ко мне, возможно, какая-то признательность. Но вы не любите так, как думаете.

— Мне лучше знать, как я люблю, — упрямо возразила мисс Грейнджер, дрожа.

— Посмотрите на ситуацию рационально, — продолжал увещевать он, чуть сжимая ее плечи. — Подумайте, что вас будет ждать.

— Если вы об обществе, то мы можем уехать… — ее губы дрожали. — Если вы думаете, что я не серьезна, это неправда!

— Вы сотворили себе образ, какой не имеет ни унции благородства.

— Неправда!! — в глазах мисс Грейнджер засверкала звездами решимость. — Вы самый благородный и честный человек из всех, кого я знаю! Никто не оберегал меня так, как вы! Никто мне не был так близок так, как вы! И никто меня так не понимает так… как вы!

— Это логично, ведь я ваш опекун.

— И только?.. — слезы все же потекли по ее щекам.

Северус какое-то время молчал. За грудиной болело от того, что он довел ее до слез. Но иначе нельзя. Мисс Грейнджер должны быть счастлива. Без него.

— Нет, мисс, — с усилием проговорил он. — Не только. Но нам нельзя… нельзя чувствовать к друг другу что-то большее, чем уважение.

Мисс Грейнджер всхлипнула и вжалась в него, обнимая.

— А я не хочу так!.. — пожаловалась она его воротнику.

Северус обнял ее, бережно гладя по спине и плечам в первый и последний раз в своей жизни. Наверное, это будет лучшим его воспоминанием, когда она уедет.

— Нам нужно разъехаться, — горло стыло от таких слов, но он ничего не мог поделать.

— Не хочу! — мисс Грейнджер утерла слезы и отстранилась. — Я хочу любить вас! Хочу, чтобы мы не разлучались!

— Мисс… это…

Но под этим прямым доверчиво-упрямым взглядом слова не шли, и сердце уже не обращало внимание на доводы разума. Руки сами собой сжались вокруг тонкой талии, и Северус прижал девушку к себе, не думая о приличиях.

Ее губы были мягкими, чуть солоноватыми от слез, но от каждого прикосновения становились все слаще. Северус ощущал пылкий, чуть неумелый ответ, и понимал, что еще немного, и рассудок сдастся перед чувствами. Только огромным усилием воли он отстранился и вгляделся в юное, раскрасневшееся лицо.

— Помните, что… — голос не слушался, но Северус все же возвращал себе контроль над желаниями. Однако это было тяжело, когда к нему прижималась желанная, любимая девушка. — Помните, что вы думали над предложением мистера Крама?

Мисс Грейнджер уже открыла рот, дабы возмутиться, но Северус только прижал ее к себе, укладывая ее голову себе на плечо.

— Подумайте… как тогда, — проговорил он. Мисс Грейнджер же слышала только быстрый, тяжелый стук его сердца. — Подумайте, согласны ли вы… быть моей женой.

— Но я не хочу ду… — она отстранилась и подняла голову.

— Подумайте, мисс Грейнджер, — перебил Снейп, разжал руки и отстранился, отойдя на шаг. — И завтра утром дадите ответ.

Гермиона хотела возразить, но что-то было во взгляде и тоне опекуна такое, молящее и вместе с тем властное, что она не посмела ослушаться.

— Хорошо, — проговорила она и утерла остатки слез со щек. — Тогда до утра?..

— До утра, — Северус сел за стол.

Гермиона кивнула и направилась к двери. Она не успела открыть дверь, как мистер Снейп напомнил в спину:

— И не забудьте письма, мисс.

Мисс Грейнджер смущенно улыбнулась и выскользнула из кабинета.

Как только дверь за ней закрылась, Северус тяжело вздохнул и покачал головой.

Лучше бы он отдал ее замуж за Крама.