Анни в стране Оз (джен)

А вот интересно: когда правители опасаются государственных переворотов, они действительно переживают за страну, а не за себя? Ведь, если беспокоишься о судьбе страны, тебе будет всё равно, ты или не ты ею управляешь — лишь бы стране действительно было хорошо. Ну и дальше вопрос только в объективности. А вот если дёргаешься только за свою шкуру, тогда уже страна порой даже не на втором месте, а где-нибудь на десятом. Если не считать тщеславной мысли «это моя заслуга, что стране хорошо».

Элли бы с удовольствием вообще об этом не думала. Жила бы себе спокойно, как раньше. Но в том-то и дело, что вот как-то не жилось. И дело даже не в том, что она за Волшебную страну переживала.

Просто Анни нет, и вернуть её пока не получается. Стеллы тоже нет, и от Розовой страны сейчас можно ожидать чего угодно. Корины, как оказалось, теперь тоже нет. Вот только ещё недавно она была, и умудрилась натворить столько всего, что голова кругом. Энни чуть не погибла, Элли с Алармом чуть не застряли в Канзасе, а вся Волшебная страна чуть не попала под власть злой чародейки, то есть, самой Корины, и даже, пожалуй, более того — чуть не попала под власть Пакира, потому что наверняка Корина бы с готовностью снова пошла к Пакиру на поклон, стоило бы только ему тут укрепить свои позиции.

В общем, хорошо, что всё-таки этого не произошло.

Но это не значит, что можно махнуть рукой и забыть обо всём. Корины нет, но остались её поклонники и сторонники. Конечно, им уже не на что надеяться — она мертва. Им невозможно больше ждать её восшествия на трон. Все их мечты рухнули, и все заговоры бесполезны, потому что цель исчезла, потому что Корины больше нет. А без Корины они — никто. Им нет нужды теперь что-то скрывать, потому что никакие их планы больше не смогут быть реализованы.

Собственно, у Элли и не было цели эти планы выведать — и так всё очевидно же. К тому же от Энни (а та от Анни) она знала — сами заговорщики ради того, чтобы на престол взошла Корина, даже не почесались, Корина всё делала сама, а они только болтали да ей кланялись. Скорее, хотелось понять: вот эти заговорщики — они в принципе против Элли или они просто за Корину, то есть, опасаться ли ей в дальнейшем их новых выдумок, или они поскорбят по Корине и успокоятся. И насколько эти заговорщики желали лично ей, Элли, зла? Или они сами не ведали, что творят и во что их Корина втягивает?

Тем более что многие из них даже ещё и не поняли — за то недолгое время, что Корина занимала Изумрудный дворец, притворяясь при этом Элли, — что на троне действительно Корина, а не Элли. Корина раскрыла свою личность только самым близким и верным сторонникам, которых было всего-то человека три. Один из них спешно сбежал из Изумрудного города сразу же, как выяснилось, что настоящая Элли вернулась, а Корина исчезла неведомо куда; второй, наоборот, заперся дома и сказался чрезвычайно больным.

Оставался Мирдан… Мастер-ювелир, тихий, скромный, такой услужливый. Такой хороший мастер. С его сыном дружила Анни…

Собственно, Элли уже подозревала, что эта дружба была неспроста. Зная, что именно Анни поспособствовала восшествию Корины на трон… Наверняка не без влияния Астерия, хотя что такое влияние обыкновенного мальчишки по сравнению с могуществом Пакира, который сделал девочку игрушкой в своих руках. Но всё-таки исключать его нельзя.

Поэтому она заранее решила, что расспросит Мирдана об Астерии.

Только не ожидала, что услышит такое…

И тем более этого не ожидала Энни, которой тоже стало любопытно, чего там этот Мирдан наговорит.

— Итак, вы хотели, чтобы трон Изумрудного города заняла Корина, — с вежливой прохладцей обратилась Элли к Мирдану. — Корина хотела того же. Любопытно, кто из вас кого настраивал? Вы уговаривали Корину стать королевой, или это она уговаривала вас ей поклоняться?

Мирдан смотрел с некоторой опаской. Элли всё-таки волшебница… И мысли, как известно, читать умеет.

— Я думаю, это было взаимно, ваше величество. Или, скорее, просто так совпало.

— Вы получали от Корины какие-нибудь инструкции о том, как вербовать сторонников?

— Как вам сказать… Она, конечно, намекала мне, чтобы я искал и привлекал таких людей, но как именно это делать — было целиком моей задачей, — Мирдан был спокоен, хотя и опускал временами понуро голову. Понятное дело — ожидал наказания. Наверняка самого сурового — за государственную измену карают неслабо… По меркам Волшебной страны, конечно.

— Ну а о самом перевороте? — поинтересовалась Элли. — Корина говорила вам, как именно она осуществит захват власти?

— Нет, — уверенно качнул головой Мирдан. — Мы обо всём узнали, только когда короле… Корина уже была здесь. Нас это очень удивило, мы ожидали несколько иного.

Элли кивнула.

— И вас не смутил такой странный способ? — задала она вопрос.

— Смутил, — согласился Мирдан. — Но ко… Корина приказала нам просто делать своё дело и не болтать… Мы подчинились.

— Чокнутая она была, вот и всё, — хмыкнула Энни, сидевшая сбоку. Элли хмуро посмотрела на сестру — хотя явно не спорила с таким определением, — и снова повернулась к Мирдану:

— Вы знали о том, что Корина сделала со мной? Как она вам объяснила отсутствие меня настоящей? Или тоже приказала не задавать вопросов?

Мирдан слабо улыбнулся:

— Я знал от Астерия, что вы вернулись в Большой мир, а ему сказала об этом принцесса Анни… Да, конечно, всё это было очень странно, в смысле странно то, что нас никто не предупредил, да ещё и корол… Корина притворялась вами, хотя я должен был понимать, что, если бы всё это было действительно согласовано, наверное, ей бы не было в этом необходимости. Но Анни убедила нас, что всё в порядке, всё так и должно быть, а к… Корина, — Мирдан постоянно глотал слово «королева» — видно было, что привык называть Корину именно так, но сейчас понимал, что так делать не стоит, только перестроиться сразу не мог, — принимает ваш облик, потому что иначе будут проблемы с Подземной страной: королева Ланга могла просто уничтожить Корину, но если бы она думала, что это вы…

Элли, не сдержавшись, рассмеялась:

— И вы поверили такой ерунде? Или вам просто было важно, чтобы на троне была Корина, и неважно, насколько честным путём?

— Простите, ваше величество, — склонил голову Мирдан. — Я понимаю, что я виноват. И готов понести наказание.

— Наказание вам будет, но прежде ответьте ещё на несколько вопросов, — Элли подалась вперёд. — Мне известно, что ваш сын Астерий разделял ваше преклонение перед Кориной, но более того — он склонял на её сторону мою дочь. Он дружил с ней, она ему верила. Насколько это было спланировано? — она жёстко смотрела в лицо мастеру. Он ответил недоумением:

— Спланировано? Простите, ваше величество, что именно?

— Вся их дружба. Анни — принцесса, и я понимаю, что для любого мальчика очень престижно стать её близким другом. И мне даже интересно, насколько он морочил ей голову? Было ли в его отношении к ней хоть немного искренности или только расчёт? — у Элли даже голос звенел от негодования. Она остановилась перевести дыхание, и Мирдан, приняв это за конец вопроса, осторожно проговорил:

— Простите, ваше величество, но смею заметить, что ваша дочь сама проявляла к моему сыну интерес…

— Я знаю! — отрезала Элли. — Поэтому и спрашиваю: его интерес к ней был бескорыстен, или всё основывалось лишь на том, что она принцесса? Впрочем, это неважно. Вы же понимаете, что, когда Анни вернётся, они больше не будут общаться и тем более дружить? Сыну предателя не место рядом с принцессой, даже если вдруг окажется, что он с ней не ради титула.

Элли замолчала. Она, кажется, сама от себя не ожидала такой резкости и теперь пыталась успокоиться. Мирдан тоже молчал, опустив голову и о чём-то задумавшись, наморщив лоб, словно решал какую-то сложную задачу. Заговорила Энни:

— Анни рассказывала мне, что Астерий ей постоянно нахваливал Корину. Вот и вопрос — насколько это было его личной импровизацией или заданием от вас? Или, может быть, даже от самой Корины? Ведь по сути руками Анни Корина взошла на трон, а Астерий постоянно возле неё крутился.

Мирдан поднял голову:

— Естественно, я воспитал Астерия в уважении к коро… к Корине. Я просто не мог иначе. Но смею вас заверить, что его никто не заставлял как-то влиять на принцессу Анни. По крайней мере, я не заставлял, если только сама… Корина… Но маловероятно, поскольку она с ним почти не общалась. Я бы об этом знал.

— Только ли в простом уважении? Или усердно настраивали его на то, что Корина должна править Изумрудным городом вместо меня? — резко спросила Элли. Мирдан снова опустил голову:

— У нас были такие разговоры, но я бы не сказал, что я так усердно настраивал…

Элли даже руками взмахнула:

— Вы же понимаете, насколько вы сильно усугубили свою вину? Вы мало того, что сами организовали целый заговор, так ещё и сына вовлекли. Я понимаю, что вы не могли иначе его воспитать! Для родителя естественно передавать ребёнку свои взгляды! Но в заговор-то втягивать зачем? Он же ребёнок ещё совсем, мальчишка! А вы не только втянули его в это всё, но и сделали едва ли не главным орудием, понимаете — едва ли не главным, поскольку он влиял на Анни, а она провела Корину во дворец!

— Да ладно тебе, Элли, — остановила её Энни, пока Элли снова переводила дыхание. — Не так уж он сильно повлиял…

— Даже если и не так уж сильно, — Элли опустила голову на руки, — но Анни ему верила. Именно после его наущений она стала дружить с Кориной. Это он ей расписывал, какая Корина хорошая.

— Ну ты уж все грехи на парня-то не вешай, — хмыкнула Энни. — Анни и без Астерия… не вполне разумно себя вела. А он, в конце концов, не виноват, что его так воспитали. Зато сейчас у него есть возможность пересмотреть свои взгляды и понять, в чём его воспитатели ошибались. Ты же не будешь слишком сильно его наказывать?

— Астерия — не буду. Он действительно просто молод и не виноват в своём воспитании. Хотя в его возрасте уже можно многое соображать, и если он не соображал, значит, он ещё и глуп к тому же. Но вам, господин Мирдан, придётся нести ответственность и за себя, и за сына. Традиционное наказание за измену в Волшебной стране — десять лет на каменоломнях или на дорожных работах, так вот у вас будет не десять, а двенадцать. И не говорите, что вы этого не заслужили.

— Я принимаю наказание, ваше величество, — тихо ответил Мирдан. — А что будет с Астерием? И с моей женой?

— Полагаю, ваша жена ни в чём не виновата, — пожала плечами Элли. — А значит, её не за что наказывать, пусть живёт прежней жизнью и ждёт вас. Она же не была в курсе ваших политических интриг? Ну а насчёт Астерия я ещё подумаю, как минимум, лишу придворной должности до тех пор, пока не одумается. Просто удивительно — вы оставляли в полном неведении жену, взрослого человека, и тащили за собой сына…

— Ну а зачем Корине его жена? — снова вмешалась Энни. — Сидит дома, хозяйством занимается. А вот от сына пользы больше. Подрастёт — будет верным сторонником. Он ведь уже давно стремился к ней на службу, ты знаешь об этом? Мне Анни рассказывала.

— Я что-то такое слышала, только никак не ожидала такого пылкого стремления, — слегка язвительно заметила Элли. — Я полагала, он мечтает только о должности ювелира в её Синем дворце. А оказывается, мальчишка тут государственные перевороты подстраивал.

— Он не подстраивал, — возмутился Мирдан, даже забыв о вежливости. — Он вовсе не хотел, чтобы всё так произошло!

— Да, но очень уж удачной оказалась его кандидатура, особенно в свете его дружбы с Анни, — возразила Элли. — Корина, полагаю, на это рассчитывала больше всего.

— Если ещё сама не подстроила, — ввернула Энни. — Интересно, какие у неё ещё были на него планы. Или он так, расходная пешка, которую не жалко? Что скажете, Мирдан? — усмехнулась она. — Какие у Корины были инструкции об Астерии?

Мирдан почему-то побледнел.

— Короле… Корина не… не давала мне никаких инструкций. Она, конечно, на него рассчитывала… Но, ваше величество, ваше высочество, он сам не виноват. Как бы там ни было… Он мне всё-таки дорог…

— Мирдан, успокойтесь, мы это уже поняли, — отмахнулась Энни. — Родителей-то не выбирают. Астерий не виноват, но у вас-то должна быть голова на плечах…

Мирдан бледнел всё больше.

— Насчёт родителей Астерия я, конечно, не знаю… Но инструкций от Корины и в самом деле не было…

— Что? — не поняла Энни. — В смысле?

Мирдан, наверное, сообразил, что сказал что-то лишнее, и вжал голову в плечи. Но Элли впилась в него взглядом:

— Что вы имеете в виду?

— Я… — Мирдан растерянно блуждал глазами, и это насторожило Элли ещё больше. Она чуть повысила голос:

— Мирдан, объяснитесь!

Мирдан глубоко вздохнул, опасливо поднял взгляд, понял, что с королевой шутки плохи, и пустился в сбивчивые объяснения:

— Астерий мне не родной сын. Но он мне как сын, я его воспитал с младенчества. Кор… Корина однажды принесла его нам с женой… Мы уже отчаялись иметь своих детей, а тут… Она принесла и сказала, что его зовут Астерий и чтобы мы его воспитали как родного сына… Ну и… Мы обрадовались и взяли мальчика. Только вы не подумайте… Мы бы и без её приказа воспитали бы его, как родного. Ну и… Она, конечно, желала, чтобы он вырос её сторонником… Но это не было прямо-таки приказом или тем более угрозой… Просто… Всё равно мы сами были такими… Наверное, она и вправду возлагала на него какие-то особые надежды, планы… Но она ничего нам не внушала, и мы ему тоже — ничего лишнего… Никто не заставлял его дружить с принцессой Анни… И вообще.

Мирдан рассказывал так долго лишь потому, что Элли и Энни были настолько потрясены новостями, что не могли вымолвить ни слова. Энни даже на Мирдана не смотрела — только на сестру, огромными глазами, прижав руки ко рту, словно пытаясь сдержать крик.

Мирдан же явно не понимал, чем вызвал такую реакцию, и наконец умолк в растерянности. Элли и Энни переглянулись, ошеломлённые.

— То есть, о настоящих родителях Астерия вы ничего не знаете? — взвинченно проговорила Энни.

— Нет. Клянусь, ничего не знаю, — Мирдан прижал руки к груди. — Что-то… не так, ваше высочество?

Кажется, он начал бояться, не совершил ли ещё одно преступление. Но может быть, и просто ничего не мог понять. Энни глубоко вздохнула. И ещё раз. Снова обменялась с сестрой взглядами.

«Сказать ему?» — спросила мысленно.

«Думаешь, это он? Ребёнок Корины?».

— Мирдан, когда у вас появился Астерий? Можете вспомнить точную дату? — потребовала Энни.

— Да, конечно. В этот день мы и отмечаем его день рождения. Десятого апреля⁽¹⁾, шестнадцать лет назад. Собственно, вот как раз на днях…

Энни снова переглянулась с Элли.

«Это наверняка он. Кого бы ещё Корина могла принести? И как мне только в голову не пришло проверить семью Мирдана?».

«Мы же не подозревали, — ответила Элли. — Что же, считаешь, надо ему сказать?».

«А зачем дальше хранить эту тайну? Корины уже нет, а Мирдан и Астерий имеют право знать… Если это действительно он, но я почти не сомневаюсь».

Элли безмолвно кивнула.

Энни мрачно проговорила:

— Поздравляю, Мирдан. Вы шестнадцать лет воспитывали родного сына Корины.

— Что? — теперь уже Мирдан схватился за сердце. — Но… Как? Разве такое… Но отку… Не может бы…

От шока он даже слова не договаривал.

— С большой вероятностью это именно он, — уточнила Энни. — Но вряд ли Корина принесла вам чужого ребёнка. Я знаю о его существовании, потому что… Ну, потому что просто знаю. И даты тоже сходятся. Кстати, реальный день рождения Астерия — на неделю раньше.

— Но как… — беспомощно выдавил Мирдан.

— А вот так, — развела руками Энни. — За вашей обожаемой Кориной тоже водились кое-какие грешки. Или вы думаете, она просто так ребёнка отдала?

Мирдан переводил перепуганный взгляд с Элли на Энни.

— Я не знал… — прошептал он. Энни хихикнула:

— Да уж, интересно, что было бы, если бы знали. Наверняка мы бы сейчас имели картину ещё хуже, чем имеем. Астерий бы таким гордецом вырос, что на бешеной козе, как говорится, не подъедешь. А так он хотя бы ведёт себя адекватно, исключая его коринопоклонничество, конечно. Господи-и! — она вдруг расхохоталась — с нотками истеричности. — Это что же получается? Наша Анни влюбилась в сыночка Корины? Нечего сказать, династический брак мог бы получиться!

— Энни, — предостерегла Элли сестру от дальнейшего выплеска эмоций. Но Энни уже успокоилась.

— Да-а, Мирдан! Попали вы…

— Вы меня ещё сильнее накажете? — сгорбился Мирдан. Энни махнула рукой:

— Да за что же? Хватит с вас.

— А Астерия? — вскинул он глаза. — Как бы то ни было, он мне не чужой… Я всю жизнь относился к нему как к родному сыну. Он даже не подозревал, что он приёмный. Или вы его… просто за то, что он сын Корины?..

— Да-а, бедный Астерий, — покачала головой Энни. — Не повезло ему с матерью…

— Вы хотите избавиться от него? — настороженно прошептал Мирдан. Энни пожала плечами:

— Зачем? Он пока ещё ничего критичного не натворил. Если он возомнит, что на основании родства с Кориной будет иметь на что-то больше прав, чем сейчас, тогда, конечно, будем реагировать соответственно. А так — смотря по его поведению.

— Может, ему не будем говорить? — повернулась Элли к сестре. Энни беспечно пожала плечами:

— А чего ради таиться? Он уже большой мальчик, пусть знает правду. Я, в конце концов, устала уже от этой тайны, шестнадцать лет её таскаю. Сочувствую тому персонажу, который знал, что у царя Мидаса ослиные уши…

Мирдан, который не знал, кто такой царь Мидас, но переживал за Астерия, сидел с нервным лицом.

Элли встала.

— Мирдан, я думаю, на этом нашу с вами беседу можно считать завершённой. Вы отправитесь на место отбытия наказания через три дня, а до этого будете содержаться под стражей в собственном доме, где у вас будет достаточно времени, чтобы проститься с родными… И не родными тоже, — не сдержавшись, ввернула она. — Надеюсь, вы не будете пытаться сбежать, тем более что у вас это всё равно не получится, поскольку на дом я поставлю магический щит. Если у вас есть ещё какие-то пожелания или вопросы, вы можете их высказать. Список вещей, которые вам будет позволено взять с собой, вам передадут сегодня же.

Мирдан тоже встал.

— Спасибо, ваше величество. У меня такой вопрос… На месте отбытия наказания меня могут навещать друзья и семья?

— Если пожелают, — кивнула Элли. — И в переписке вас никто не ограничивает. Но, надеюсь, вы не замыслите нового государственного переворота. У вас это, как видите, не очень хорошо получается.

— Согласен, — слабо усмехнулся Мирдан.

Из кабинета он вышел медленно, на негнущихся ногах — за дверями его ждали два бравых дуболома.

Как только он вышел, Элли упала лицом на руки:

— Боже, за что мне всё это?!

— Ты чего? — удивилась Энни, пересела поближе и погладила сестру по плечу. — Элли… Что ты так расстроилась?

— Ну во-первых, — Элли подняла голову, — мало удовольствия назначать наказание людям, пусть даже это преступники, из-за чьей глупости и доверчивости Корине мы с тобой чуть не умерли. По сути, они, конечно, не такие уж преступники, просто глупцы… Но по факту… Или наоборот? В общем, они вроде, понимаешь, и ничего плохого не хотели. А получилось… Ну как они могли поверить Корине? — она слабо стукнула кулаками по столу. — Ну а во-вторых, этот Астерий… Боже мой! И что с ним делать?

— Кстати, я с ним сама хочу поговорить, — сказала Энни. — И желательно прямо сейчас.

— А ты сто процентов уверена, что это он? — Элли покосилась на сестру.

— Ну а какого ещё мальчика могла Корина Мирдану подкинуть?

— Но он не слишком на Корину похож…

— Ну, волосы тёмные, как у неё. Лицом он скорее… — Энни задумалась, — да, в Дональда. Кстати, — оживилась она, — а нельзя ли магией провести какую-нибудь генетическую экспертизу? Для окончательной уверенности.

— Ты хочешь выкопать Коринин труп? — с иронией поинтересовалась Элли.

— Нет, конечно, — фыркнула Энни. — Но у Астерия не только мать была, но и отец. И отца мы знаем. Это Дональд. Господи-и! — она схватилась за голову. — А Ланге-то я как об этом скажу? Она же Астерия убить может.

— Но ты же говоришь — она уже знает, что у Корины был ребёнок…

— О ребёнке знает, но она не знает, кто он, а это существенная деталь в нашем случае. Мне, если честно, этого Астерия просто жалко. Мать его бросила, отец — настоящий — вообще не знает о его существовании. Приёмный ему всякую лапшу на уши вешал. А сейчас для него вообще ад начнётся — узнать, что ты не родной, узнать, что мать умерла, узнать, кто именно мать и кто отец… И неизвестно, как отреагирует Ланга! — Энни затрясла головой. — Ещё не хватало, чтоб он теперь её боялся. Но всё равно, я и правда уже устала с этой тайной носиться. Достало оно меня! — Энни эмоционально приложила руки к груди. — Надеюсь только, что Ланга в последнее время более-менее нормально себя ведёт и не будет на Астерия срываться за Корину — он, в конце концов, в её грехах не виноват.

— Знаешь, что меня больше всего смешит в этой ситуации? — в голосе Элли не было и намёка на смех, разве что сарказм. — Получается, у меня оба ребёнка связались с какими-то…

— О да-а! — расхохоталась Энни, поняв её мысль. — У Тома подружка — внучка Пакира, у Анни кавалер оказался сыном Корины. Причём, в отличие от Астерия, Даринка-то даже не подозревает о своём происхождении. И вряд ли я эту тайну ей когда-нибудь раскрою. Это уже слишком серьёзная тайна.

— В ямку только не шепни⁽²⁾, — фыркнула Элли.

— Не буду. Нет, ну кое-кто её всё-таки знает — ты, например. Так что мне уже легче, хоть есть с кем обсудить, если что… Жалко только, что самой Даринке с Томом нельзя рассказать, это бы им на многие вопросы дало ответ. Кстати, в отличие от Дарины, Астерий, слава Богу, не маг. Видимо, волшебная сила Корины была слишком мала, чтобы ему передаться.

Элли вдруг вызвала одну из книг Торна и принялась её листать. Энни с любопытством заглянула ей через плечо.

— Что ищешь?

— Как ты и предложила — заклинание генетической экспертизы, — ответила Элли. — Оно тут где-то должно быть, я чувствую… Ага, вот, — она быстро пробежала глазами страницу и скривилась: — Нужны капли крови. Что ж, Дональда я уговорю. Астерия будешь уговаривать ты.

— Думаю, он не откажется, — усмехнулась Энни и подошла к двери. Высунула голову — там стоял дежурный стражник. — Отправьте кого-нибудь за Астерием, сыном Мирдана, — попросила она. — Только без давления и без запугивания, не надо к нему дуболомов приставлять. Скажите, что зовёт фея Энни, нужно поговорить.

— А я пока смотаюсь в Подземную страну, — Элли встала из-за стола. — Хотя и терпеть не могу эту телепортацию сквозь землю.

Астерий, возможно, весь день околачивался во дворце — неудивительно, учитывая, что королева вызвала его отца. Думать об этом Энни было тоже странно. Привыкла уже воспринимать Астерия тем, кем его все знали… А теперь придётся перестраиваться, и это очень непривычно. Однако, чем больше она об этом думала и сопоставляла известные ей факты, тем больше росла уверенность: она действительно нашла того, кто искала.

Неуверенный стук в дверь раздался минут через пятнадцать.

— Да, Астерий, заходи! — откликнулась Энни нарочито весело. Пускай не думает, что его тут запугивать и наказывать будут. Парень же наверняка сам не свой.

Впрочем, ещё неизвестно, как он воспримет новость. Про себя Энни гадала: обрадуется или расстроится? С одной стороны, тщеславия парню не занимать, и сказать ему, что он сын волшебницы и бывшей королевы (пусть ныне она и мертва) — он ещё и нос задерёт. С другой же стороны, он может и жестоко разочароваться в той, которую ещё недавно чуть ли не боготворил, узнав, что она вовсе не желала его появления на свет и бросила, едва он родился.

Ну вернее, не бросила, а отдала Мирдану, с далеко идущими намерениями. Энни бы не удивилась, если бы узнала, что Корина планировала когда-нибудь использовать Астерия как способ прихода к власти. Ну, через Анни, например. Во всяком случае, вряд ли сын нужен ей был для того, чтобы о нём заботиться и любить. В таких случаях детей обычно в приёмные семьи не отдают.

Астерий неуверенно вошёл в кабинет. Да-а, на него было жалко смотреть — как в воду опущенный, видимо, уже знал о приговоре отцу. И не исключено, что готовился разделить его судьбу.

— Привет, — улыбнулась Энни. — Садись.

Астерий сел на стул около стола — прямо, неестественно, зажато, на самый краешек.

— Предупреждая твои волнения и вопросы, — бодро сказала Энни. — Наказывать тебя никто не будет и выгонять из города — тоже. Возможно, даже из дворца. Тут уж точно не уверена. Не помню. В общем, я тебя вообще не за этим позвала, — она уселась в кресло по другую сторону стола, стараясь сохранить на лице как можно более позитивное выражение. Хотя это сложно давалось. Такую информацию сложно будет сообщить с интонацией весёлого анекдота.

— Спасибо, — вымолвил Астерий, но, похоже, не расслабился. Энни решила убрать с лица эту напускную весёлость.

— Ты уже знаешь, что Мирдана отправили в ссылку, — сочувственно сказала она, нарочно говоря «Мирдан», а не «твой отец». Астерий уныло кивнул:

— Да, я знаю. Я понимаю, за что. Даже странно, что меня не наказали, — хмуро добавил он. Энни пожала плечами:

— Ну, а за что тебя наказывать? Ты ещё слишком молод, чтобы всерьёз в этом участвовать. Мирдан нам много чего объяснил и рассказал, что ты вовсе не стремился к государственному перевороту. И вообще, вроде бы, в Голубой стране тебе больше хотелось работать.

— Но мне же хотелось работать у Корины, — тихо сказал Астерий.

— Угу, — кивнула Энни. — Но это сложно вменить в вину, знаешь ли. Мало ли, кто чего хотел.

Астерий посмотрел на неё удивлённо. Ну да, логика Энни порой многих вводила в ступор. Даже тех, кто её знал близко и давно. Энни не была уверена, расползлись ли уже слухи о том, что Корина её чуть не убила. Об этом знали вроде бы только близкие друзья, но мало ли, у придворных нередко длинные уши…

— Дело ведь не в личных привязанностях, — пояснила Энни. — Каждый человек имеет право уважать того, кого хочет уважать. Как это можно запретить? Проблема-то не в этом, а в том, как далеко человек способен зайти в выражениях этого самого уважения. Если ты уважал Корину, а я, допустим, не уважала — ну и Бог с тобой, разойдёмся, ты к Корине, я от неё. Вот если бы ты попытался меня заставить уважать Корину, вот тут бы мы с тобой поругались. Понятно?

— Ну… понятно, — неуверенно кивнул Астерий. Похоже, ему всё-таки было не очень понятно. Непонятнее всего ему было, зачем его всё-таки сюда позвали.

Энни же ощутила нервную дрожь. Схватила со стола карандаш и, вертя его в руках, постаралась успокоиться.

— Ну… Я, собственно, тебя не для того позвала, чтобы тебе лекцию читать, — хмыкнула она. — Собственно, хочу спросить… Тебе Мирдан только о своей ссылке рассказал? Больше ничего?

— О ссылке… А что? — насторожился Астерий. Энни вздохнула.

— Ну… Так, ты только не пугайся. Просто Мирдан нам тут кое в чём признался… С одной стороны, я понимаю, что об этом тебе лучше узнать от него самого, с другой стороны, видимо, он не слишком настроен тебе об этом рассказывать, поэтому лучше я сама расскажу… Ну, может, он просто не успел тебе сказать, в общем, в любом случае я думаю, ты должен узнать об этом как можно скорее.

Астерий напрягся сильнее.

— Он что, ещё какое-то преступление совершил? — со страхом спросил он. Энни покачала головой:

— Ну, нет! Это не было преступлением… Просто Мирдан много лет хранил одну тайну… Ладно, — решилась она. — Проблема в том, что ты ему не родной сын.

Астерий помолчал. Энни смотрела на него, ожидая реакции.

— А чей тогда? — с недоумением спросил Астерий. Похоже, он просто не поверил.

Энни покусала губы и, решив, что тянуть не стоит, выдала:

— Корины.

Вот тут Астерий поднял на неё шокированные глаза.

— С чего вы это взяли?

Энни пожала плечами.

— На самом деле, стопроцентной уверенности у меня ещё нет, — призналась она. — Но скажем так, на девяносто девять…

Она вглядывалась в лицо Астерия, стараясь понять, насколько всё-таки близки к ста эти «девяносто девять». Пожалуй, впервые за всё время знакомства — а знала она его с детства, как друга племянников — она его вот так рассматривала. Хм… Ну да, может быть, и смешалось в его лице что-то от Корины с Дональдом. Волосы в Корину, глаза, пожалуй, в Дональда… А впрочем, Энни никогда не была особо сильна в угадайке «кто на кого похож».

— Элли может провести генетическую экспертизу, — продолжала она деловито, пока Астерий хмуро и недоверчиво смотрел на неё. — Правда, маленькая проблема: Корина уже похоронена, и откапывать её мы не будем, чтобы сравнить её гены и твои. Но мы знаем отца, и Элли возьмёт у него несколько капель крови. У тебя тоже придётся взять.

— Зачем? — вскинулся Астерий едва ли не возмущённо. Энни подняла руки, успокаивая его:

— Тише, тише! Ничего плохого нет в том, чтобы выяснить правду, Астерий! — твёрдо объявила она. — Если окажется, что мы ошиблись — ну и пойдёшь себе с миром. Но Мирдан твёрдо объявил, что ты в их семье — приёмный, и принесла тебя им Корина. А у меня есть все основания точно знать, откуда она тебя взяла, — добавила Энни с усмешкой. Астерий смотрел на неё.

— Какие основания? — побледневшими губами спросил он. Энни вздохнула:

— Ну, видишь ли… Шестнадцать лет назад у Корины родился сын, и так получилось, что об этом знала только я, — развела она руками. — Я при этом присутствовала непосредственно. Ну в общем, если уж совсем углубляться в откровенность, то мне пришлось принимать у неё роды. А потом мальчик исчез. А Корина принесла ребёнка Мирдану. Ну и что тут ещё можно подумать?

Астерий, видимо, решил просто ни о чём не думать, поскольку сидел с тупым видом, уставившись куда-то на угол стола. Энни было его жаль: ещё бы, столько лет расти в семье, которая, вообще-то, его действительно любила как сына. По крайней мере, насколько можно было судить со стороны — да и сам Астерий никогда на неприязнь со стороны Мирдана не жаловался… Хотя, кажется, не ладил с матерью, вернее, с той, которая заменила ему таковую. Короче, с женой Мирдана. Но она вообще была довольно хмурой женщиной, и никто не удивлялся, что к ней нет большой привязанности ни у Астерия, ни у самого Мирдана, как ни странно. Ну и вот, вдруг узнать, что ты им не родной. Мир рушится.

— Но ты не думай, — сочувственно произнесла Энни, — Мирдан действительно тебя любит как родного.

— Странная история, — поднял на неё глаза Астерий. — Почему же вы решили мне рассказать это только сейчас?

Энни вздохнула:

— Ну, видишь ли… Корина умерла, Мирдан отправляется в ссылку — и ты сам понимаешь, что он это заслужил. Он переживал за тебя, но рассказал честно, что тебя принесла в его дом Корина. Она, правда, ему самому не сказала, что ты её сын. Но я знаю, что у неё родился мальчик, которого она потом куда-то дела. Дальше мне остаётся только сложить, как говорится, два и два.

— Я этому не верю, — упрямо мотнул головой Астерий. Похоже, вышел из недолгого ступора. — Вы всё это придумали, потому что Корина умерла!

— Спроси у Мирдана, — сказала Энни. — Не думаю, что ему захочется тебя обманывать.

— Но почему он тогда сам мне не сказал? — настаивал Астерий.

— Видимо, раньше не хотел, а сейчас пока не успел, — пожала плечами Энни. — Но у тебя всё равно будет возможность с ним побеседовать… О, Элли!

Элли и впрямь появилась за спиной Астерия. Он оглянулся испуганно, но она сделала вид, будто его и не заметила. В пальцах она держала маленькую стеклянную пробирку с чем-то нехорошего красного цвета.

— Ланга лично уговаривала Дональда сдать кровь, — со смешком сообщила она. И только сейчас взглянула на Астерия, тут же переведя взгляд на Энни: — Ты уже сказала?

— Да, — кивнула Энни. — Но он не верит.

— Астерий, — со спокойствием, близким к равнодушию, сказала Элли, — мне понадобится несколько капель твоей крови. Не бойся, это не для злого колдовства.

Она материализовала в руке какую-то стеклянную плошку и, морщась, перелила в неё содержимое пробирки.

— Ланга бы это сделала куда хладнокровнее… Стерильная игла, — она протянула Астерию невесть откуда взявшуюся иголку, подвинула плошку с кровью. — Капай сюда же.

— Э… — выдавил Астерий.

— Из пальца, — подсказала Энни. — Уколи палец и выдави пару капель. Сильно много же не надо? Интересно, Ланга Дональда там зарезать собиралась, что ли? — пошутила она, глядя в стеклянную плошку. Элли усмехнулась:

— Ну, нет, просто заставила его выдавить кровь с запасом. Но я думаю, что обойдусь без запасной… О, Господи, иди сюда, — сказала она со вздохом, видя, что Астерий так и держит в руках иглу. — Будет не больно, — строго сказала она.

— Никогда не замечала за тобой медицинских способностей, — сказала Энни, глядя, как деловито и хладнокровно (пожалуй, даже скорее с неприязнью на лице, скрытой под деловитостью) Элли выдавливает из пальца Астерия несколько нужных капель крови, а сам Астерий в это время стоит бледный от страха.

— Как видишь, иногда жизнь заставляет, — философски изрекла Элли. — Достаточно, — она дунула на палец Астерия, и кровь моментально прекратила капать. Элли провела ладонью над плошкой и уставилась в неё. Жидкость в плошке из красной стала бледно-зелёной. — Угу, — равнодушно сказала Элли, хотя Энни подозревала, что это равнодушие напускное. Очень-очень сильно напускное. — Совпадает.

— Всё-таки да? — воскликнула Энни.

— Всё-таки да, — подтвердила Элли, вставая. Задумалась над плошкой, нерешительно протянула к ней руку, но передумала убирать. — Ладно, я пошла, а вы тут продолжайте…

Она вышла. Энни подумала, что ещё никогда не видела сестру в таком состоянии. Как будто ей было абсолютно всё равно, что происходит.

— Судя по словам Элли, — сказала она, глядя на Астерия, который так и стоял в новом ступоре, — ты и вправду сын Дональда. Ну, и Корины.

— Дональда? — переспросил Астерий, поднимая голову. — Дональда и Корины?

— Да, до того, как жениться на Ланге, он какое-то время… ну, был в близких отношениях с Кориной, — морщась, развела руками Энни. — Весьма близких. С далеко идущими, как видишь, последствиями. Интересно, — хмыкнула она, — что там сейчас у Ланги с Дональдом происходит.

Астерий вдруг резко шагнул к двери:

— Вы меня извините… можно, я пока пойду?

— Да, конечно, — махнула рукой Энни. — Главное ты уже знаешь… Как переваришь информацию и возникнут новые вопросы, обращайся, — крикнула она ему уже вслед.

Её ничуть не удивило такое бегство. На месте Астерия она бы тоже сейчас стремилась побыть одна. Ну или, может быть, он к Мирдану побежал за откровениями, тоже логично. Правда, Мирдан, по его словам, и сам не знал, что подкидыш — сын самой Корины, так что ничего более интересного он ему уже не расскажет.

В любом случае, Астерию нужно всё это осмыслить и принять, а уже потом, когда у него возникнут новые вопросы — а они непременно возникнут, — Энни уже расскажет ему какие-то подробности.

Может, к Ланге слетать? Эх, не успеет: Ланга наверняка именно сейчас там будет рвать и метать, а пока Энни до неё долетит, всё самое интересное уже закончится.

1) Дата по «старому стилю», распространённому в Волшебной стране со времён Эпохи Четырёх Фей.  По нашему современному календарю это 23-е апреля.

Вернуться к тексту

2) Намёк на ту самую легенду про ослиные уши царя Мидаса, где слуга не удержался и шепнул тайну в ямку, где позже вырос говорящий тростник, который и раскрыл тайну всем проходящим.

Вернуться к тексту