Негатор магический обыкновенный. (джен)

Прошла недѣля и лёд, что называется, тронулся. В первую очередь в том плане, что пришедшие на урок ЗОТИ пятикурсники под роспись получили каждый по новому, соответствующему стандартам МКМ, учебнику. Находились они на преподавательском столе. И после того, как учёные уже пятикурсники исполнили хоровое "Здравствуйте профессор Амбридж", им и было объявлено о том, что министерство умеет видеть ошибки и что, как бы там ни было, но ответственный за произошедшее сотрудник был жёстко наказан.

Имя его, разумеется, не называлось, ну да этого и не требовалось. И следующие пять минут ученики расписывались в том, что новый учебник был ими получен. А то мало ли, чтобы потом не говорили. Но вот свои новенькие, судя по всему только что из типографии книги получили все. Ещё пять минут слушали о том, что стандарты образования, поддерживаемые министерством, весьма высоки. Где-то посреди всего этого, скорее для галочки, чем пользы для, были произнесены дежурные извинения. Гарри, как и просил его, встретившийся с ним на выходных дядя, на это вежливо кивнул. Тем давая понять, что конфликт, что называется, если не исчерпан, то переведён в холодную его стадию.

Будни и выходные после этого вновь потянулись своей чередой. Не успели оглянуться, а на дворе уже ноябрь, Самайн, день всех святых, или как его с подачи директора Дамблдора большая часть находящихся в Хогвартсе учеников называла, Хеллоуин. Именно в этот день и свершилось. Бастион таки пал. И под объединённым давлением попечителей и министерства, Дамблдор наконец-таки уступил. Какие у него были планы, да и были ли они, никто так никогда и не узнал. Зато перед праздником, что Гарри показалось во всех смыслах символичным, им нового ЗОТИшника для старших курсов представили. До третьего преподавать оставалась Амбридж, четвёртый же и далее были уже в ведении нового, представившегося как гранд мастер боевой и защитной магии Айолин Ап Даргар Ап Ниал[1]. Сероглазый, медововласый мужчина, выше среднего. Он появился в зале до того неожиданно, что именно так и захватил всеобщее внимание. Поприветствовал всех, представился, и вызвав дружный девичий вздох, опустился на появившееся как по волшебству справа от места профессора Амбридж кресло.

Первый месяц пролетел под впечатлением. Младшие с открытыми ртами старших, вернувшихся с уроков, слушали. И, разумеется, обсуждали. В Большом зале, в гостиных, и даже в библиотеке. Разговоров было много, но все они сводились только лишь к одному: удастся ли нынешним третьекурсникам ,так сказать, приобщится. А по-иному если, то останется ли профессор Ниал в Хогвартсе и в следующем учебном году.

На каникулы все полными впечатлений возвращались, а вернувшись о начале инспекционной проверки стандартов образования узнали. Проводилась она выборочно. Без предупреждения. И выглядѣла как приход профессора Амбридж в класс. Непосредственно в начале урока. Ни каких-либо вопросов, ни даже приветствия. Один раз привыкшие уже к её требованиям ребята попробовали, но были тут же остановлены. Всего одной единственной фразой: "А разве у вас урок защиты?". Более профессор Амбридж и слова не произнесла. И всё врѣмя, до самого колокола что-то то и дѣло, в находящемся у неё в руках блокноте помечала. На ЗОТИ она тоже приходила, к пятому и седьмому курсам, с разницей в недѣлю. А по результату была уволена профессор прорицания. Из замка её, правда, выдворить не удалось. Так как Дамблдор за неё едва ли не грудью собственной заступился. Как итог — урока такого в программе попросту не стало. Выяснилось, что в соответствии с требованиями МКМ, оный только и исключительно лишь владеющим даром необходимым, необходим. То есть, это даже и не факультатив как таковой, а именно что ни на есть дополнительное образование.

Как итог, движения в расписании и забитая под завязку библиотека. Ведь комиссии от отдѣла образования дѣло не так чтобы есть. Следствием чего и стало авральное изучение, ну можно сказать, что всего. Кто-то экстренно на руны, а кто-то как в примеру сёстры Патил магловедение подналёг. Так к аттестации и подошли, со скрипом. Нытьём и поминаемым через раз Мордредом. Ну да тут как говорится, сам себе злой буратино, а буратино — он, как известно, вообще-то бревно. И на дѣле страдальцев то немногим более пятидесяти оказалось, на все курсы, если что.

Утро пятнадцатого апреля ознаменовалось тем, что всю доску объявлений и прилегающее к ней пространство заполнило объявление о начале консультаций по выбору профессии. А также, не иначе как тонны разместившихся на появившихся по сторонам от него столиках, макулатуры. Под объявлением был вывешен поимённый список тех, кому надлежит пройти собеседование с деканом своего факультета на предмет выбора будущей профессии. Дата и врѣмя собеседования для каждого ученика также указывались.

Подошедший к доске в числе крайних Гарри отыскал в списке свою фамилию, что интересно, полную, и выяснил, что он должен явиться в кабинет профессора МакГонагалл в половине третьего в этот понедѣльник. Что означало, что на зелья он в этот день может и вовсе не приходить, так как злить Снейпа и уходить примерно с середины урока, ну прямо скажем, такое себе, а если ещё и его, весьма надо признать, что нетипичную ситуацию учитывать. В общем, решение парень принял, как говорится, на месте и заключалось оно в том, что на урок к зельевару он в понедѣльник не пойдёт.

— Не хочу быть целителем, — заявил Рон вечером, накануне начала занятий. Поглощённый чтением брошюры, на обложке которой красовались перекрещённые кость и волшебная палочка — эмблема больницы святого Мунго. — Здесь говорится, что ты должен получить, как минимум, «В» на ЖАБА по зельеварению, травологии, трансфигурации, заклинаниям и защите от Темных искусств. Не многовато ли они требуют, как по-вашему?

— Ну, это ведь очень ответственная работа, правда? — рассеянно откликнулась гладящая свою устроившуюся у неё на коленях Арину Джинни. При этом, явно из чистого любопытства позаимствовавшая со стола яркий оранжево-розовый проспект, озаглавленный: «ХОТИТЕ ПОПЫТАТЬ СЧАСТЬЯ В ОТДЕЛЕ СВЯЗЕЙ С МАГЛАМИ?» — Похоже, для общения с маглами, по мнению некоторых, не нужна очень уж высокая квалификация. Надо всего лишь сдать СОВ по магловедению: «Для нас гораздо важнее ваш энтузиазм, терпение и хорошее чувство юмора!» — Как думаешь, а, Гарри?

— Думаю, что у кого-то проблемы, если они и в самом дѣле набирают персонал именно по таким принципам. То это объясняет одетых в ночные ЖЕНСКИЕ сорочки на чемпионате мïра по квиддичу мужчин. И того клоуна, что я в этом году у прохода в обычный вокзал видѣлъ. Наполовину супермен, наполовину джентльмен. Развидеть потом пытался почти недѣлю, а оно вот оно как. Юмор значит, ну-ну. В общении с моим дядюшкой, магл который, одним чувством юмора не обойдёшься. Там тебе скорее понадобится хорошая реакция, чтобы уворачиваться от ударов, — параллельно листая брошюру, посвящённую волшебному банковскому дѣлу, произнёс в ответ на слова Джинни Гарри. После чего задержался на каком-то особо понравившемся ему моменте и набрав в грудь воздуха, весьма надо признать что вдохновенно, выдал: — «Вы мечтаете о захватывающей жизни, полной ярких путешествий, опасных приключений и щедрых наград за открытие новых кладов? Тогда присылайте документы в Волшебный банк. «Гринготтс» набирает Ликвидаторов заклятий с блестящими перспективами работы за границей...» И им, между прочим, нужна числология. Выходит, зря ты меня тогда не послушал.

— Я в квиддич играть буду, — буркнул в ответ, в очередной раз поддетый другом за живое Рон. А клады эти, знаем мы их, видѣли. Билл вон повёлся, и где…

— А про то, как он Джини спас, не котируется?

— Так-то когда было то, и вообще…

— Что, хочешь сказать, что ликвидатор проклятий плохо что-ли?

— Нет, что ты, — тут же пошел на попятную, увидевший какими глазами на него смотрит Джинни, Рон. — Я это, просто я в квиддич.

— Ты отбор сначала в следующем году пройди, а до этого экзамены сдай.

— А вот и сдам, и вообще…

Что именно вообще, собравшиеся так никогда и не узнали, так как до обидевшего её хозяйку рыжего добралась Арина и тому стало не до того. Тут от когтей бы успеть увернуться, да под зубы, весьма надо признать что острые, не попасть.

Понедѣльник случился, как это обычно и бывает, неожиданно, вот вроде бы и ждёшь его, знаешь о нём, готовишься, и всё равно. Наверное, именно поэтому на консультацию Гарри едва не опоздал. Буквально секунда в секунду вошёл. Поздоровался и получив приглашающий жест, опустился в стоящее напротив стола, за которым сидѣла преподаватель, кресло.

— Итак, молодой человек, мы встретились сегодня, чтобы обсудить ваши профессиональные перспективы и помочь вам решить, какие предметы лучше выбрать для изучения на шестом и седьмом курсах, — произнесла весьма благожелательно смотрящая на него МакГонагалл. — Есть ли у вас какие-либо идеи относительно того, чем вы займётесь по окончании Хогвартса?

— После Хогвартса, если честно, то я думал в сторону Сорбонны. Высшая трансфигурация, руны.

— Я разумеется рада тому, что столь перспективный молодой маг, как вы хочет обучаться тому же, чему я отдала всю свою, не побоюсь этого слова, жизнь. Но почему не Эдинбург?

— Так это же совсем просто, профессор, учитывая некоторые обстоятельства. В общем, на данный момент я последний из Олливандеров, кто вырос и обучается в Англии. И не вам говорить, сколько и чего именно было сдѣлано для того, чтобы я принял именно это решение. Я не хочу жаловаться, ведь эта встреча нужна вовсе не для этого. Хотя я должен честно признаться, что не уверен в том, что она мне вообще хоть сколь бы то ни было нужна. После СОВ я намерен бросить зелья, как я их буду сдавать — это отдѣльный вопрос. Не уверен, что даже на удовлетворительно наберу. Далее, полагаю, что изучать я буду Заклинания, Трансфигурацию, в чём, как я надеюсь, вы мне поможете. Руны, арифмантику, числологию и возьму артефакторику, её курс как раз открывается с шестого. А в своих СОВ для допуска к оному я не сомневаюсь.

— Кажется, вы забыли про ЗОТИ?

— Нет, профессор, и это и есть то, что может нам с вами всё окончательно испортить. Меня официально попросили передать: либо профессор Ниал работает в Хогвартсе и всё у нас с вами хорошо. Либо свои дальнейшие годы обучения я провожу за Ла-маншем. Говорить об этом директору нет никакого смысла. Он, простите мою откровенность, как мне это видится, не в себе, и три крайних года это только лишь подтверждают. Прекрасный маг, гениальный чародей, но как вы понимаете, никто не застрахован. По-другому я объяснить то, что он дѣлает, никак не могу. А потому передаю официальное уведомление от рода именно вам. Уймите его, найдите способ, иначе из Олливандеров в Англии останется один лишь дедушка. Это он лично министру обещал, и пока Фадж находится в кресле, палочки на территории Британии будут продаваться напрямую от производителя. Хотя бы одного из них.

— О Мерлин… — выдохнула не верящая своему слуху профессор трансфигурации.

— К моему, надо признать, что не слишком глубокому сожалению, это именно так. Меня попросили озвучить, и я это сдѣлал. Но если вы спросите лично меня, то я скажу, что был бы рад, если бы вы и Хогвартс решили, что я им не интересен. Я смею полагать, что вы способны понять , каково это быть вынужденным посещать уроки, ведомые твоим буквально на единый власок[2] несостоявшимся убийцей.

— Я понимаю вас, Гарри, но и вы, вы ведь понимаете, что я сдѣлала всё…

— Именно поэтому я и говорю с вами. Поможете вы, поможем и мы. И моё личное мнение, пусть оно и разнится с дедушкиным. Скажем так, не моего уровня это решение. Когда-то на первом курсе директор сказал мне, что у меня должно быть нормальное детство и после этого отправил к Дурслям. Обратно в мой маленький, персональный ад. Ад, в котором я сын алкоголика и шлюхи. Если что, то именно за эти слова я раздул сестру дядюшки незадолго до третьего курса. Негодный, никчёмный, поганый мальчишка. Вот кем я был в их доме. И именно этот дом, непонятно по какой причине распоряжавшийся моей судьбой директор Хогвартса, посчитал наилучшим для меня местом. Мне неведомо, чем именно и как именно он руководствовался. Но помимо физической безопасности существует ещё и психическая. Эта крайне тонкая материя, задевая которую крайне сложно предсказать, каким именно будет результат. А потому скажу вам так. Именно дома я себя ощутил в тот день, когда лег спать в своей комнате в доме на Косой аллее. А несколькими днями позже задул свечки на первом в моей жизни именинном торте. Не знаю, был ли он у меня в годик. Может и был, но то, что последующие одиннадцать лѣтъ он был только у моего кузена, могу сказать точно. И подарки он получал и за себя, и за меня, и, вероятно, за нерождённых тётей его братьев и сестёр. Так как иначе их невменяемое на мой взгляд количество попросту не объяснить. Каким в такой обстановке я должен был бы вырасти, я, честно, не знаю. Каким угодно, но однозначно, что несчастливым. И я прошу прощения за то, что рассказываю вам всё это, но это просто то, что, как я считаю, вам стоило бы знать. Так как это поможет вам всецело и полностью осознать, как сказала бы профессор Амбридж, мою лояльность. Кому она принадлежит, и кто в моём мѵре правит бал. Я понимаю, дядя мне объяснил, и тем не менее. Мальчик Гарри умер, там, на койке, перед третьим курсом. После наркоза проснулся уже кто-то другой и фамилию он принял другую. Всего вам хорошего.

— Я приложу все усилия, чтобы вы остались с нами, — произнесла МакГонагалл, когда Гарри уже взялся за ручку. — Мистер Поттер-Олливандер.

— Как я и сказал, это ваше право, сдѣлайте Хогвартс тем местом, куда я захочу вернуться и сможете с гордостью говорить о том, что взрастили великого мага.

— Ну прямо уж так и великого? — с улыбкой, тронувшей губы, ответила ему МакГонагалл.

— А почему нет? — ответил ей Гарри и уже выходя, как-то не совсем обычно взмахнул рукой, было в его движении что-то. И лишь когда дверь закрылась, МакГонагалл увидѣла, что стоявший на её столе графин с водой обратился в прекрасную, олицетворяющую все четыре факультета, сверкающую своими хрустальными гранями скульптуру.

— Без палочки, — выдохнула смотрящая на творение своего студента МакГонагалл.

Ни через день, ни через два, и даже месяц и недѣлю с хвостиком спустя, творение юноши так никуда и не дѣлось. И каждый раз, когда её взгляд касался бережно установленной на самое видное место хрустальной композиции, сердце её наполнялось решимостью. Она хотела иметь право называть это юное сокровище именно своим учеником. И сдѣлала для этого всё. Как бы не было ей от этого больно.

[1] Именование применяется со старой валлийской приставкой АП что указывает на принадлежность. То есть Айолин — личное имя, прекрасный, красивый лорд. Ап Даргар — будучи вторым должно понимать как сын Даргара. Ап Ниал — указание на титул (в данном случае граф Ниал).

[2] Мера длинны в начале книги давался полный перечень