Истории Чёрного Леса (джен)

Когда началась неделя празднования Тьелкоранара, самого долгожданного зимнего праздника, музыка звучала отовсюду, то и дело, встречались стайки танцующих девушек и юношей с музыкальными инструментами. Ярмарка пестрила своими красками, завлекая любопытствующие взгляды товарами и развлечениями. Сладости не оставляли равнодушным никого, ни детей, ни взрослых. Юные эльфы перебегали от одного прилавка к другому, то выклянчивая угощения, то стараясь заработать их, выполняя поручения старших. Повсюду звенели весёлые голоса, смех, песни. Этот радостный щебет наполнял сердце леса, заставляя улыбнуться и короля.

Ораферн оставил посольство на Баиндуира, а сам водил Тилиарин по ярмарке и показывал развлечения жителей Чёрного Леса. Эльфийка переоделась в зелёное простое платье, а королю пришлось следить, чтобы она не столкнулась, ни с представителями Тауранмаура, ни с Тилиаэлом, которого очень неплохо отвлекал Лимлаг. Повелитель морей, узнав об авантюре, тут же согласился помочь и с честью выполнял свою часть работы, уводя старого друга от возможной встречи с принцессой.

Тилиарин танцевала с удивительной грацией и лёгкостью, словно пёрышко, подбрасываемое ветром, очень тонко чувствовала музыку, была благодарным слушателем и с детской непосредственностью бегала от прилавка к прилавку, то удивляясь работе витражных мастеров, то восхищаясь украшениями и узорными кожаными сумками с тиснением, то любовалась резными гребнями. Лотки со сладостями, конечно, тоже привлекали её внимание. Молочные булочки покорили сердце юной девы.

Лесной король ощущал много разных чужих эмоций, в том числе направленных на него самого, но с такой чистой, искренней душой сталкивался впервые. Она не скрывала ничего, не прятала свои истинные чувства. Подкупало то, что, прежде всего, принцесса испытывала радость и восхищение чужому умению и чужой удаче, от всего сердца желая добра окружающим. И потому общение с ней было настоящим удовольствием.

Но ближе к часу косули Тилиарин засобиралась домой.

— Я очень благодарна за всё, — с восхищением в голосе проговорила она, когда Ораферн проводил принцессу к кромке леса. — Это было незабываемо! Очень надеюсь, что наши королевства поладят, и мы сможем видеться чаще. Мне бы очень этого хотелось, — неподдельные эмоции подкупали.

— И я надеюсь, — улыбнулся хозяин леса, чувствуя ароматы радости, смятения, нежности, восторга и стеснительности одновременно. — Буду рад видеть принцессу Тауранмаура с официальным визитом.

— Просто Тилиарин, — робко поправила девушка, залившись румянцем. Она провела несколько мгновений в нерешительности, всё больше краснея, а после сделала шаг вперёд и обняла короля.

— Тогда просто Ораферн, — тот улыбнулся и нежно обнял принцессу в ответ. — У меня никогда не было сестры. Но я бы хотел, чтобы она была похожа на тебя. Могу я?.. Позволишь ли ты мне такую вольность, относиться к тебе, как к младшей сестре? — он чувствовал в девушке иные эмоции и влечения, но знал их природу и не мог поддержать. Как только она окажется вдали, переживания её утихнут. Но расстаться на грустной ноте не мог себе позволить, поэтому решил выйти из положения подобным образом.

— Сестрой? — удивилась Тилиарин и сделала шаг назад, задумавшись, а после улыбнулась. — У меня тоже никогда не было братьев. А старшая сестра со мной не очень любит общаться, — слегка грустно заметила принцесса, но после в её голубых глазах вновь появились радостные искры. — Я согласна быть твоей сестрой, Ораферн! Когда прилечу в следующий раз, непременно привезу тебе подарок, чтобы скрепить союз.

— Хорошо, я тоже кое-что подготовлю. И, кстати, — он свистнул и поднял руку. С ветки тут же слетел крупный сокол и сел на наруч эльфа. — Возьми его с собой в качестве провожатого. Хочу знать, что ты доберёшься в целости и сохранности.

— Я буду дома уже через час с небольшим, — улыбнулась Тилиарин. — У меня очень быстрые крылья. Но я возьму его, спасибо за заботу. И… за всё. Спасибо, Ораферн, — она вся казалась сотканной из света и жизнерадостности, такая юная, такая яркая и добрая. Принцессу окутали золотистые искры, превратившиеся в белое оперение, и кречет взмыл в небо. Сокол ринулся следом, выполняя приказ хозяина леса, который становился всё меньше и меньше и вскоре потерялся где-то внизу, среди деревьев.

* * *

В час единорога пёстрый зимний лес уже окутала тьма, позволяя насладиться светом множества фонарей, осветившими поляну основных празднеств. Здесь накрыли столы, позволяя любому желающему отведать вкусной выпечки, жареного на костре мяса и горячего пряного вина. От большой жаровни исходил удивительный аромат, а поодаль, вокруг большого дерева с пожеланиями, расположились музыканты и танцующие.

Ораферн не мог пропустить это действо, поэтому был на месте вовремя, усадив гостей подле себя. Сам встал и поднял кубок, приветствуя собравшихся.

— Ласгален! — обратился он. — За этот год случилось многое, как хорошее, так и плохое. Но мы все собрались здесь, чтобы отпраздновать его уход и приветствовать год грядущий, что вот-вот начнётся. И в этот раз в нашем Лесу гости! Великий эльфийский король Тилиаэл из Телперинне́лле, Знаменитый герой Лимлаг из Эарина́ндиса и послы из Тауранмау́ра! Я надеюсь, что с каждым годом друзей Чёрного Леса будет всё больше! И прежние недопонимания забудутся. Я пью за начало недели Тьелкорана́ра, за колесо года и за счастливое будущее Морнтаура! Да сбудутся все добрые пожелания, что брошены в огонь колеса года!

Послышались радостные голоса присутствующих и звон кубков. Веселье только начиналось.

— Ораферн, у нас в Эаринандисе на Тьелкоронар есть традиция — показательный бой, являющийся олицетворением борьбы старого года и нового. В Морнтауре тоже есть нечто подобное, но постановочное, — широко улыбнулся Лимлаг. — Предлагаю устроить показательный бой, как у нас. Я выступлю в роли старого года, а ты будешь биться за будущий. Как идея?

— Мне думается, из этого вышло бы неплохое представление, — кивнул Тилиаэл. — Поддержание традиции и внесение нечто нового, что обязательно придётся по душе и подданным, и послам. Покажет силу нового и уважение к прошлому.

— Ну… — Ораферн удивлённо оглядел венценосных товарищей. От одного исходил запах азарта, а от второго любопытство и доля волнения. — Хорошо. Не вижу ничего плохого в показательном бое.

— Отлично! — потёр руки повелитель морей. — Я уже всё подготовил! И в план праздника изменения уже внесены. Мне Геллионн помог.

— Помог? — брови снова взлетели вверх, но после недоумение сменилось недовольным бурчанием. — А мне ничего не рассказал, — король Морнтаура оглянулся назад, где стоял дворецкий. Тот быстро отвёл взгляд, залюбовавшись тёмным небом.

После объявления о поединке старого и нового года Лимлаг вышел на поляну перед жаровней в плаще, напоминающим остролист и в таком же венке, а вот Ораферна облачили в плащ из дубовых листьев и венок. Это сразу напомнило о прозвище «Дубовый лист», что Морской Змей дал ему в путешествии, и вызвало недовольный прищур.

— Ораферн, — обратился бородатый эльф, — бейся в полную силу. Иначе никакого удовольствия не будет, — он скинул плащ, держа в руке слегка изогнутые, неширокие ножны с мечом.

— А не пожалеешь? — дерзко усмехнулся хозяин леса.

— Тебе до меня ещё далеко, — лукаво улыбнулся соперник. — В конце новый год должен победить старый, это да. Но до финала я тебе спуску не дам.

— Договорились, — кровь снова становилась горячей от предвкушения боя. В прошлый раз, в Эаринандисе Лимлаг разбил юного противника в пух и прах, заставив искупаться в воде. Но сейчас Ораферн чувствовал в себе возросшие силы. Конечно, открыто демоническими способностями пользоваться было нельзя, но и уступать другу не хотелось.

Зазвучала музыка, что стало сигналом для начала поединка. Лесной король тоже скинул плащ и крутанул в руках свои мечи, а потом ринулся вперёд. Он видел, как противник коснулся пальцами рукояти меча, как сверкнуло лезвие. Звон клинков оповестил об отражении атаки, и Ораферн отскочил назад. Он в полной мере ощутил всю силу и скорость, с которой «дух старого года» отразил удар. Лимлаг не собирался поддаваться и вынуждал друга биться всерьёз. Ласгален улыбнулся краешком губ.

Новый выпад тоже потерпел неудачу, как и следующий. Казалось, что защиту бородатого эльфа пробить невозможно. В настоящем бою он, наверняка мог выстоять перед несколькими отрядами и даже не вспотеть. Опасный противник, которого недооценивать нельзя, если не хочешь поплатиться жизнью.

«Дубовый лист» атаковал вновь. Лимлаг сделал шаг в сторону, пропуская лезвия Ораферна. Направил меч рубящим ударом сверху в плечо. Но лесной король уловил движение. Алые искры загорелись в зелёных глазах, позволяя стать быстрее, сильнее, яростнее. Оттолкнулся, разворачивая тело в прыжке, отбил атаку вторым мечом и бросился в бой. Свирепость Маега и Наега казалась неукротимой. Сильные и очень быстрые удары заставили повелителя морей уйти в глухую оборону. Ненадолго. Изогнутый длинный клинок увёл меч Ораферна вниз и тут же взметнулся к его шее. Второй меч защитил, а первый атаковал по горизонтали. Лимлаг отскочил, парировал. Развернул меч, словно пёрышко, нанёс рубящий удар в грудь. Полукровка поднырнул, остановил новую атаку клинком, ударил следом по бедру. Звон, разворот, уклонение.

Кровь клокотала внутри, заставляя проявиться на лице хищную улыбку. Сражение доставляло удовольствие и в этот раз не ограничилось парой ударов. Хозяин леса танцевал вместе с соперником, упиваясь своей силой и мастерством старого друга. Ещё удар, снова уклонение, разворот, атака, звон металла. Выпад в голову наискосок сверху… Лимлаг закрыл глаза и остановил свой меч, подставляясь под удар.

Сердце гулко стукнуло в груди и замерло. Рука Ораферна молниеносным движением перехватила меч, изменяя его траекторию, обходя голову друга по дуге и вверх, остановившись прямо над светлыми волосами бородатого эльфа. В зелёных глазах читался испуг и непонимание, а по виску тёк холодный пот. Ещё бы доля секунды и половина головы Лимлага отлетела бы в сторону жаровни.

— Молодой год победил! — как ни в чём не бывало, возвестил с улыбкой Морской Змей и склонился перед «Дубовым листом», убирая меч в ножны.

— Лимлаг… зачем так? — высохшими губами произнёс Ораферн. — А если бы я…

— Ты смог, — похлопал по плечу лесного друга. — Я в тебя верил.

Тут же раздались аплодисменты и радостные крики, приветствующие победителя. Эльфы поднесли своему королю плащ из дубовых листьев и водрузили на плечи. Год грядущий победил старый и празднование продолжилось. Все вокруг восприняли произошедшее, как постановку и просто веселились.

— Видел? — спросил Тилиаэла повелитель морей, усаживаясь обратно за стол.

— Видел, — подтвердил тот.

Когда же за столом оказался Ораферн и перевёл немного дух, то вознамерился поинтересоваться у бородатого эльфа, что это вообще произошло там, в конце поединка. Музыка вдруг изменилась на танцевальную.

— Ораферн, кажется мне, что тебе надобно уделить немного времени своим гостям. Прекрасная дева явно желает быть приглашённой на танец, — улыбнулся король Халла, сбивая с мысли повелителя Морнтаура. — Не дело оставлять послов без внимания.

Лесной король оглянулся и заметил, как Норуиэль поглядывает на него, явно желая что-то сказать, но пока хозяин леса занят разговором с Тилиаэлом и Лимлагом, не решается перебить.

— И всё-то у вас складно выходит, — недовольно пробурчал Ораферн, глядя на венценосных друзей. Но король Халла был прав, оставлять послов без внимания нельзя. Лесной король решил позже поговорить о случившимся и обернулся к золотоволосой деве. — Как дева Норуиэль находит наши празднества? — голос сразу стал бархатистым.

— Должна отметить, что поединок был восхитителен, — улыбнулась она. — Такое слаженное выступление потребовало, наверное, много тренировок.

— Двум воинам не нужно долго тренироваться в показных поединках, — ответил Ораферн. — Мы никогда не забывали тяжесть меча в руке.

— Будет ли мне позволено поинтересоваться? — вмешался в разговор Миндонер, — Король Морнтаура хочет сказать, что всегда готов к драке?

— О, да, — коварно улыбнулся тот. — И к драке, и к войне. Морнтаур никогда ни на кого не нападает, но научился себя защищать. Поэтому нашим врагам не поздоровится, это я могу обещать.

Беловолосый посол едва заметно сдвинул брови и замолчал. Хозяин Леса стал отвечать острыми заявлениями в ответ на его провокационные вопросы, лишая старания Миндонера всякого смысла.

— Ну, что это мы всё о делах? Побывать на празднике Тьелкоронар и не насладиться им — преступление. Надеюсь, дева Норуиэль позволит пригласить её на танец? — мягкая улыбка правителя и блеск холодных зелёных глаз не позволили отказать, и эльфийка коснулась пальцам протянутой лодони.

Стоило вступить в круг танцующих, как все прочие мысли улетучились прочь. Руки то держались друг за друга, то расцеплялись, чтобы сделать круг и вновь соприкоснуться пальцами. Подол платья развивался в кружении, позволяя вышитым узорам сверкать в свете фонарей. Фигуры то подскакивали друг к другу, то расходились, поворачивались одним боком, потом другим, улавливая весёлый мотив. Но вскоре остальные разошлись, освобождая место королю.

Норуиэль танцевала превосходно, очень чутко улавливая движения партнёра и подстраиваясь под импровизацию. Лёгкие и изящные движения заставляли залюбоваться. Ораферн в этом не уступал, хотя не изяществом подкупал, а плавностью и хорошим чувством ритма. Как и в бою с мечами, так и здесь, он ощущал себя, как рыба в воде. Тело, способное на акробатические кульбиты, обладало превосходным балансом, что проявлялось и в танцах.

— Король Чёрного леса превосходно танцует, — улыбнулась Норуиэль, когда музыка затихла, и послышались аплодисменты.

— До девы из Тауранмаура мне ещё далеко, — лукавая улыбка на его лице очаровывала.

— Будет ли мне позволено задать вопрос? — эльфийка старалась успокоить своё сердце и не без труда отвела взгляд от зелёных глаз холодного оттенка. Нужно было срочно переменить тему.

— Конечно, — Ораферн уловил её нежелание говорить при всех и предложил отойти в сторону. Они встали под одним из фонарей, подвешенных на ветке.

— Что для короля Морнтаура значит справедливость?

— Справедливость? — переспросил он. — Воздаяние каждому по поступкам его. Я действую по принципу: «живи и давай жить другим». Но если вижу несоответствие и угнетение другого, то считаю своим долгом наказать обидчика.

— А вправе ли мы вмешиваться в судьбы других? Есть вероятность обмануться и помочь недостойному. Что тогда?

Хозяин леса внимательно посмотрел на эльфийку. Аромат смятения, то вспыхивающего, то гаснущего влечения, любопытства, волнения и неуверенности.

— Я неплохо разбираюсь, как в людях, так и в эльфах, — спокойно произнёс он. — Многое чувствую. В любом случае, я могу определить страх и понять его природу, — умолчал о том, что все оттенки этой эмоции ощущает лучше всех прочих, потому как страх — та вещь, которой наслаждаются демоны, смакуют и упиваются ею. — Можно назвать это интуицией или как угодно ещё. Если я вижу, что кому-то нужна помощь, то не могу пройти мимо. Считаю, что если нас свела судьба, значит, я могу что-то сделать, как-то повлиять на ситуацию. Считаю, что сильные должны защищать слабых.

— А как же закон природы? Слабые погибают, чтобы выжили сильные, — по её спине пробежали мурашки от того взгляда, что на мгновение скользнул по её лицу после этих слов.

— Мы не звери. Хорошо рассуждать об этом, находясь в тепле, в безопасности, будучи сытым, одетым и обласканным, — Ораферн взглянул в сторону, словно вспоминая что-то. — Не все видели войну, не все хоронили товарищей и детей из разорённых поселений. Не все видели, как кусок твоего леса превращается в осквернённую территорию. Но на силу всегда найдётся другая сила. Слабые тоже могут стать сильными, если им дать шанс. И я дам этот шанс, если это в моей власти. Тот, кто молит о помощи — получит её.

— А хватит ли сил и ресурсов помогать всем, кто просит? — Норуиэль смотрела на короля очень внимательно и почему-то с сочувствием, вероятно, понимая, какую ношу тот на себя взваливает.

— Я должен быть готов ко всему, — он сдвинул брови, но после выдохнул и взглянул на эльфийку уже мягче. — Пока удавалось. — Ощутил аромат уважения, заинтересованности и нежности. Улыбнулся. — Те, кто боятся меня, часто распускают слухи. Не стоит верить всему. Никто из них никогда не пытался узнать меня. И я рад, что посол из Тауранмаура пытается. Спасибо.

— Я… — она смутилась, но глаз не отвела, лишь почувствовала, как щёки стали теплее. — Рада, что король Морнтаура благороден по своей сути. И благодарна судьбе, что она познакомила меня с таким эльфом.

— Тогда, может быть, ещё потанцуем? — он снова протянул ей руку.

Его улыбка, лукавый прищур и то тепло, что источала его ладонь, не позволяли отказать. Хотелось вновь прикоснуться к королю, хотя бы в танце. Ощутить его внимание, которое обволакивало партнёршу, заставляя считать себя единственной в глазах хозяина леса. С этим приятным чувством не хотелось расставаться. Лишь на краткий миг позволить себе быть желанной. Только в танце… А потом снова этикет и самообладание, долг перед властительницей и невозмутимость, напускная холодность и внимательность к каждому своему движению. Но как же тепло рядом с королём. Его не заботит то, что он не выглядит чинно и величественно, как его предшественник, он открыт для диалога, если чувствует отклик, никакой надменности и высокомерия, только уверенность в себе и властность, которой почему-то хочется подчиниться.

* * *

Спустя три дня, посольство отбыло обратно в Тауранмаур. Тилиаэл решил отправиться с ними, так как всё равно собирался посетить Элуириэль и старался привлечь за собой Лимлага. Тот не хотел, практически цеплялся за Ораферна, чтобы не оказаться во владениях старой подруги. Но король Халла был неумолим, едва ли не за шкирку потащил повелителя морей следом. Тот очень сожалел, что не смог остаться в Морнтауре до конца празднеств, что написал недостаточно много записок с пожеланиями, не устроил пьяный вечер с другом и не насладился красотой здешних дев. Обещал вернуться и допраздновать. На что получил сочувственный взгляд товарища и прощальный жест рукой.

Однако Ораферна стал мучить ещё один вопрос: куда подевалась Сауириэ́ль? Странно, что он вспомнил о ней только сейчас, а до этой поры даже не думал. Она, конечно, всегда вела себя своевольно и сама назначала встречи, то появляясь, то пропадая. Последний раз видел рыжую эльфийку во сне. Ненароком подумал, а не влез ли он тогда по незнанию, в её разум? Не навредил ли? Может, ей нужна помощь? И тут осознал, что даже не знает, где её искать. Где она живёт? Из какого поселения? Почему-то раньше короля этот вопрос не интересовал, и всё казалось само собой разумеющимся. Но что-то изменилось.

* * *

Тилиарин не находила себе места, то подбегая к серебряной арфе в центре комнаты, то возвращаясь к постели, то пыталась высмотреть хоть что-то в запертом окне. Поэтому, когда раздался стук в дверь, она тут же оказалась возле неё.

— Юная госпожа, — поклонилась прислужница, занося поднос с завтраком.

— Вэндэли́с! — взволнованно воскликнула принцесса, но тут же испуганно прикрыла рот ладонью и зашептала. — Что там происходит? Они прибыли вчера. Что за речи ведут?

— Гости до вечера обсуждали дружественные темы о прошлом, — сообщила эльфийка и поставила поднос на столик. — А после, ближе к ночи, властительница вызвала послов. Темы их бесед мне не ведомы, но госпожа, говорят, вышла недовольная.

— А король Халла, какой он? Признаться, чтобы не выдать себя, мне пришлось прятаться от его взора в Чёрном Лесу. Я столько слышала о нём от матушки.

— Он величественный и спокойный. Обладает удивительной статью, и речь такая плавная, размеренная. Уверена, в скором времени моей госпоже удастся убедиться в этом самой.

— Ох, Вэндэлис, — Тилиарин приложила ладонь к груди и села на резной табурет. — Волнительно мне. Сердце так и колотится.

— Не беспокойтесь, юная госпожа, ваш срок домашнего заточения невелик, вскоре сможете снова покидать комнату.

— Не за себя боюсь, — принцесса опустила голову. — Как матушка отреагирует на новости? Как поступит? Бремя власти и прошлых сражений ожесточили её сердце. Она не приемлет ничего, что не соответствует её представлениям о благости и свете. А он такой противоречивый… Столько тайн, а сердце сильное, храброе, доброе.

— Это не о лесном ли короле речь ведётся? — так же шёпотом поинтересовалась прислужница. — Говорят, он женские сердца похищает. Неужели и…

— Что ты. Он сестрой меня назвал, — отмахнулась Тилиарин. — Но сердцу боязно за него. Как бы не вышло чего…

— Властительница, я слышала, созвала снова гостей в зал Полумесяца.

— Ох, Вэндэлис…

* * *

Большой полукруглый зал пронизал свет сквозь множество высоких, украшенных каменным орнаментом стрельчатых окон. Колонны уносились ввысь под самый потолок, распускаясь лепестками нервюрных цветов. Узорчатые скамьи, расположенные тремя ярусами, позволяли вместить множество слушателей, но не сегодня. Всего трое присутствовали, встав посередине, у основания круглого подиума.

— Мы собрались здесь для совета старших, — сообщила Элуириэль старым друзьям. — До меня дошли вести из Морнтаура. Почему никто из вас не упомянул вчера, о том, что король Чёрного Леса совершил казнь? — она нахмурилась с осуждением глядя на гостей.

— Ну, мы же говорили о делах минувших, вспоминали былое, радовались встречи… — несколько замявшись, ответил Лимлаг. — Зачем же о казнях?

— Он перешёл черту! — холодный блеск голубых глаз властительницы не предвещал ничего хорошего. — Казнь… Немыслимо! В моей воле было дать ему шанс, и я сделала это, поверила твоим словам, Лингвилосе! А что в итоге? Тьма в нём одерживает верх! Грядущее мне не ведомо, но думается, что ничем благим это не закончится.

— Уверен я в том, что довелось тебе услышать и о причинах его поступка, — вмешался Тилиаэл привычным для него спокойным тоном. — Не могу высказать своего согласия с выводами Ораферна, но он полноправный король Леса и волен сам принимать решения. Лес принял его и подчиняется его воле.

— Невозможно подчинение Леса тьме без искажения, — ответила Элуириэль, сложив руки на груди. — О северной часть территорий Морнтаура уже известно мне. Это, несомненно, отпечаток тьмы Йелва. Весь лес ожидает эта печальная участь, если во главе его встанет тот, в ком есть мрак. Сия покорность вызвана насильственными действиями, не добровольными.

— Прошу, поверь мне, Элуириэль, — попросил король Халла. — Осквернение севера Леса остановлено благодаря усилиям Ораферна и моей помощи ему. Я видел Морнтаур теперь и ведаю, что Лес слушается Ораферна по доброй воле. Более того, он достиг с ним единения, что невозможно игнорировать.

— Каким образом несси́ма удалось достичь единения? — удивилась властительница. — Очень сомнительное заявление.

— Прекрати вести себя столь высокомерно, — нахмурился Лимлаг. — Не удивительно, что при таком отношении Ораферн не верит в праведность эльфийского общества и в поддержку старших друзей, а вынужден прибегать к радикальным мерам, чтобы удержаться на троне. То, что на него не единожды покушались, ты знаешь? И я говорю не о последнем покушении за пределами Морнтаура, а о тех, что были раньше, как только он взошёл на престол. Почему-то тогда никто не сказал им, что эльфы не убивают эльфов! Я скажу больше, — он сделал шаг вперёд. — Я лично устроил ему проверку, спровоцировал его на отклик тёмной стороны и подставился под удар. Знаешь, что произошло? Он всеми силами постарался не ранить меня, хотя меч уже остановить не мог. И знаешь что ещё? Он испугался того, что мог причинить мне вред. Тилиаэл подтвердит!

— Действительно, — кивнул властитель Тэлперинелле. — Я самолично присутствовал и могу засвидетельствовать правдивость слов Лингвилосе.

— Лимлагом зовите, надоели уже, — буркнул в сторону Морской Змей, а после продолжил. — Он выдержал испытание и доказал, что ценит жизни тех, кто не причинял ему вреда… намеренно, — добавил чуть погодя. — Он ценит дружбу и верен своему слову. И только слепец не увидит этого. Открой, наконец, глаза, Элу́ри! Твой страх перед тьмой тебя саму может обратить во мрак. А по поводу ошибок, которые мы все, порой совершаем, ты тоже не безгрешна. И в молодые годы… — свирепый взгляд эльфийки заставил отшатнуться. — Я хотел сказать, в те годы, когда мы бились с демонами, ты сама совершала ошибки. И одна из них стоила множества жизней. Забыла уже? Ораферн же расправился лишь с предателями. Никто из невиновных не пострадал. И именно эти предатели первыми совершили убийство, погубив жизнь невинной Мерилин, чтобы запугать Ораферна, пусть и не своими руками. Не вышло. Он крепко стоит на ногах и с королём Морнтаура придётся считаться, хочешь ты того или нет!

— Про покушения и убийства мне не было известно, — заинтересовалась властительница.

— Конечно, такого послам не рассказывают, — хмыкнул Лимлаг. — Ты знаешь только то, что на поверхности.

— Дела обстоят таким образом, что может оказаться недостаточно только чёрных и белых красок, — вздохнул Тилиаэл. — Мальчик… — осёкся. — Король Чёрного Леса полезнее в качестве друга, нежели врага. Особенно в нынешнее время…

— Да, у нас плохие новости относительно орков, — сообщил повелитель морей. — Они действительно вернулись. Их след выявили от «головы» Драконьего хребта, южнее Тауранмаура до южных гор близ Араки. Судя по всему, они окопались там. Мои эльфы не смогли пройти дальше без риска быть обнаруженными.

— Не думала, что откроется Лес Сновидений в те времена, когда зло вновь обернётся к нам, — нахмурилась Элуириэль. — Хочу услышать подробности.

— Разумеется, — кивнул Лимлаг, тихо радуясь тому, что его подопечный уже не вызывает столь бурной негативной реакции. Значит, шанс на мирное сосуществование соседей всё же есть.