Мои миры, твое отчаяние. Танец третий (джен)

В затемненных переходах коридоров Дурмстранга можно было легко прятаться от посторонних глаз, для того, чтобы выкроить себе немного времени на раздумья. Гарри периодически забредал в подобные места на четвертых и пятых этажах во второй половине дня. Тут крайне редко кто-либо появлялся, а если и встречались такие люди, то они, не задерживаясь, очень быстро уходили, спеша по своим делам.

Тревога в душе Гарри постоянно нарастала и звучала в ушах набатным колоколом, но внешне все выглядело, как обычно. Жизнь в замке кипела: выпускники вовсю готовились к экзаменам, несмотря на то, что за окном был только конец января; количество квиддичных тренировок только возросло, а подготовка к командным дуэльным соревнованиям только усилилась — впереди их ожидали действительно сильные соперники.

Гилберт до сих пор не посещал занятия, потому, что ему еще была нужна восстановительная терапия, хотя он уже чувствовал себя значительно лучше. Гарри тоже приходилось принимать различные зелья, а слабость стала его постоянным спутником, но ему не требовались дополнительные процедуры по очистке крови, которые были весьма болезненными и отнимали много сил.

Кингсли и Тонкс очень быстро смирились со своей ролью заключенных — или успешно делали вид — и называли это внеплановым отпуском. Добби постоянно приносил им еду из кухни Дурмстранга и книги вместе с газетами из библиотеки. Люпин тоже проводил там большое количество времени из-за своих симпатий к Тонкс и старался максимально скрасить ее вынужденное заключение. По всему было видно, что он увлекся ею. Гарри тоже не считал ее плохим человеком, но как к аврору относился скептически. Не верилось в то, что на нее можно было бы положиться как на надежного партнера во время боя. Скорее всего, она погибла бы в одной из первых во время серьезных столкновений. На поле боя всегда требовалась собранность и максимальная концентрация, а этого ей как раз недоставало.

Кингсли же производил впечатление человека сильного, способного брать на себя лидерство, опасного и очень умного. Гарри постоянно был настороже рядом с ним. Расслабиться — означало потерпеть поражение. Поттер был уверен, что Шеклболт что-то замышляет. Вряд ли он не пытался просчитать все варианты, позволивших бы ему выбраться из ловушки, в которой оказался.

— В последнее время ты выглядишь чем-то сильно обеспокоенным. Я даже предлагал Дориану взорвать твой котел, чтобы немного взбодрить тебя.

Гарри непроизвольно вздрогнул и отпрыгнул назад.

— Эй! Не пугай меня так! — пробормотал он, с укором глядя на Альберта. — И не нужно портить зелья. Они вам ничего плохого не сделали.

— Да-да, — кивнул Грегорович и уставился куда-то перед собой. — Сколько уже тут учусь, а все до сих не привыкну к тому, что энергетические нити замка постоянно меняются. Каждый раз что-то новое.

— А в Шабаше ты замечал что-то подобное?

— Конечно. В последнее время это стало происходить чаще, но город сам по себе переполнен волшебниками и магическими зданиями. Не удивительно, что все это влияет на общую энергетическую картину.

— Как ты думаешь, реально ли подчинить себе все магические потоки и управлять ими? — эта мысль не давала покоя Гарри уже давно. Чем больше он пытался найти информации по проводимому ритуалу, тем сильнее убеждался в том, что некто пытается получить контроль над энергией.

— Мне тяжело представить нечто подобное. Под городом находятся мощные энергетические каналы. Управлять ими — задача подчас непосильная. Нужно что-то, способное перенаправлять их и сдерживать. Магия не терпит над собой насилия и просто уничтожит препятствие на своем пути.

— Но волшебники же управляют магией с помощью волшебных палочек, — удивился Гарри.

— Да, но энергию волшебники сначала пропускают через себя, а потом уже направляют с помощью палочки. Ты сам прекрасно знаешь, что, чем сильнее чары, тем быстрее выматываешься. Невозможно, чтобы человек сумел выдержать такой огромный поток магии. Его просто разорвало бы, а если бы он и остался каким-то чудом в живых, то превратился бы в сквиба и хронического инвалида.

Сказанное Альбертом было весьма рациональным. Возможно, в другой ситуации Гарри откинул бы свою версию о цели ритуала и начал искать иные причины, но он знал тех, кто был способен пропустить через себя колоссальные потоки энергии и при этом остаться голодным.

— Мне кажется, что маньяк давно все просчитал. Вряд ли он стал бы рисковать собой. Мне кажется, что как трансформатор для магического потока, он будет использовать кого-то еще. Полагаю, идеальным вариантом стал бы дементор.

— В теории звучит неплохо, — согласился Грегорович, но тут же покачал головой: — Только вот управлять ими практически невозможно, как и договориться. Сомневаюсь, что он сумел кого-то из них приручить или подчинить.

— Но ведь во время последней войны Волдеморт сумел заручиться поддержкой дементоров, пообещав им свободу в охоте на магглов, — заметил Гарри.

Альберт согласно кивнул:.

— Ты просто забываешь о том, что Шабаш — магический город. Дементоры вряд ли пойдут когда-нибудь против большого количества магов.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Поттер.

— Гарри, ты должен понять, что маньяк — это не твоя головная боль. Непосредственной угрозы нашим жизням нет. Ты не должен постоянно бросаться кого-то спасать, как только услышишь о том, что кто-то попал в беду.

— Но…

— Никаких «но» и быть не может, — резко перебил его Альберт. — Да, из-за него погибают люди. Все прекрасно понимают угрозу, нависшую над Шабашем, но пусть его поимкой занимаются авроры. Какими бы необычными мы все не ни были, каждый из нас остается ребенком, и ты в том числе. Конечно же, твое желание, чтобы тебя все признали, считались с тобой и воспринимали как взрослого, вполне объяснимо, но... попытки поймать маньяка самостоятельно ничего тебе не дадут Гарри. Максимум, — ты можешь угодить в лапы монстру. Сомневаюсь, что все его жертвы без исключения были слабаками, но ни одной не удалось выжить или оказать достойного сопротивления напоследок. Тебя просто-напросто освежуют, как какую-нибудь тварь перед продажей ее на ингредиенты для зелий.

— И что ты мне предлагаешь? — устало поинтересовался Поттер. Он действительно не мог не делать ничего.

— Заняться подготовкой к предстоящей дуэли, разработать стратегию для командных и чаще посещать квиддичные тренировки. Да и помимо этого у тебя хватает забот, как у главы Восточного факультета. Делай то, что действительно зависит от тебя, и над чем ты имеешь власть. Об остальном забудь.

Гарри не хотелось признавать правоту Альберта, но по факту он действительно не мог ничего сделать, кроме как пялиться на листы, на которых дотошно было выписано все, что удалось узнать к этому моменту.

Собственное бессилие раздражало, так же, как и нехватка знаний и навыков. Впервые Поттер понял, что если попросил бы у Проводника высокий интеллект, а не силу дементора, то сумел бы добиться большего, в том числе и для того, чтобы стать счастливее. Но сейчас Гарри был всего лишь среднестатистическим подростком в период гормонального бунта и максималистических замашек.

Возможно, эта его некоторая импульсивность заставляла его раз за разом на квиддичных тренировках со всей дури лупить по бланджерам, посылая их в Полякова. Гарри не нравилось то темное, мрачное чувство, поселившееся в нем. Оно пробуждало в нем злость на Беатриче не потому, что она рассталась с ним, а из-за того, что стала встречаться с Олегом.

Поттер оглянулся по сторонам, и, открыв арку, спустился вниз к аврорам. Периодически приходилось пить Оборотное зелье и разгуливать по школе, притворяясь Кингсли. Тонкс изображала искусно созданная иллюзия, которую Гарри иногда пускал в коридоре. Оборотное зелье не могло превратить кого-либо в метаморфа. В принципе, учащимся Дурмстранга давно было не до этих двух. Их волновали более насущные вопросы, к которым авроры не имели никакого отношения.

Кингсли читал какую-то толстую книгу с таким увлеченным, сосредоточенным видом, что Поттер, не удержавшись, тоже туда сунул нос и разочарованно выдохнул. «Невербальная магия для деревообработки» интересовала его в последнюю очередь.

Тонкс баловалась тем, что меняла цвет и длину своих волос, сидя перед большим зеркалом, которое ей принес добродушный Ремус.

— В Новогоднюю ночь кто-то начертил символ плодородия кровью прямо на Главной площади, а никто этого доморощенного художника даже не заметил.

— Скорее всего, это произошло тогда, когда все уже успели сильно напиться. Предполагаю, под утро вряд ли кто-либо заметил бы даже табун кентавров, — усмехнулась Тонкс. — А если серьезно, эта творческая личность, вероятно, очень сильна в отвлекающих чарах. Мне вот всегда плохо давался этот раздел магии.

Шеклболт выглянул из-за книги.

— Поттер, может, выпустишь уже нас отсюда? Ты должен понимать, что подобное не может длиться вечно. Скоро нас хватятся и пришлют кого-нибудь еще. Они рано или поздно придут к тем же выводам, что и мы. Держа нас тут, ты точно никому не обеспечишь безопасность.

— Стоит только пойти вам на уступки, и Сириус окажется за решеткой.

— Если ты позволишь нам допросить его под Сывороткой правды, и мы убедимся в невиновности, то никому ничего сообщать не станем.

— Вы дадите Непреложный обет? — нахмурился Гарри.

Подобный вариант был удобнее всего. Если бы авроры убедились в том, что Сириус невиновен, то у него появилось бы еще два союзника. Поттер прекрасно понимал, что долго не сможет дурить голову окружающим. Когда-нибудь авроров хватятся, тогда и начнутся большие проблемы.

— Да, — пообещал Кингсли. В его голосе не было ни тени сомнения. Он действительно сделает это. — И еще, Поттер, ты никогда не думал, что держать Блэка около себя несколько эгоистично? В конце концов, он человек, а не собака, не домашний питомец, за которого необходимо принимать решения.

— Вы хотите сказать, что я должен позволить ему пуститься в бега?

— Ты должен дать ему возможность выбирать самому, то, что для него необходимо. Этот замок полон магии и волшебников. Вполне вероятно, что он может быть случайно раскрыт. Что тогда будешь делать ты? — Кингсли говорил спокойно и мягко, будто журил младшего брата за проступок. — Невозможно будет заткнуть всех, посадить их под замок или стереть у них память. Вас может погубить эта беспечность.

— Если что-то подобное случится, то я отправлюсь в бега вместе с ним, — упрямо поджал губы Гарри. — Тут у меня всегда есть возможность прийти ему на помощь, а когда он окажется далеко… Я не могу потерять последнего родного человека.

— Тогда попробуй решить вопрос его свободы рациональным путем. Направь письма с запросами о политическом убежище и просьбами провести повторный суд в дипломатические дома разных стран. Чаще всего наперекор Великобритании идут Сербия, Болгария и Россия. Возможно, именно через них тебе удастся установить справедливость. Или же вообще обратитесь в Высший Международный Суд по Установлению Справедливости.

Подобные мысли никогда не приходили в голову Гарри. Получится ли сделать хоть что-то? Могут ли они из-за таких действий раскрыть себя и свое местоположение.

— Сейчас на Сириуса хотят повесить преступления, совершенные маньяком в Шабаше, так что его слова никто не воспримет всерьез. По крайней мере, на данный момент, а вот после…

— Пожалуй, ты прав, — подтвердила Тонкс. — Я тоже готова принести Непреложный обет. Ремус много хорошего рассказывал о Сириусе, хотя он и тебя идеализирует…

— Я постараюсь все устроить как можно скорее, — тихо произнес Гарри, погружаясь в раздумья. — Что, помимо дачи показаний под Сывороткой правды, потребуется в Международном суде?

— Будет проверено состояние психики Блэка. Доказано, что сумасшедшие настолько верят в свой бред, что Сывороткаправды может показать, что все, говоримое ими, — истина. Так же, с ним пообщается штатный легилимент, для того, чтобы увидеть, не подменены ли воспоминания о преступлении и расположен ли подозреваемый к замалчиванию каких-либо нюансов произошедшего, — объяснил Кингсли, оторвавшись от книги, и посмотрел в сторону зеркала на действия своей напарницы.

— Иными словами, его заставят вывернуть свое сознание наизнанку и сделают это достоянием общественности. Именно поэтому в Международный суд обращается не так много магов… У многих есть то, что они не договаривают, или то, что страстно желают скрыть ото всех.

— Для нас это будет единственным приемлемым вариантом для дальнейших действий, — Гарри тяжело вздохнул. — Но без политического убежища — это все будет бессмысленно.

— Тебе только остается ждать поимки маньяка.

— Проблема в том, что он уже убил кучу людей, и приблизительно для окончания ритуала ему нужны еще двое.

— Будем надеяться на лучшее, — тихо произнесла Тонкс.

Гарри тоже хотелось бы верить в чудо и мыслить более позитивно.

* * *

Заклинание вызова Патронуса у Гарри так и не получалось. В последнее время, на отработку этих чар он тратил все свободные минуты. Вот и сегодня, сходив в душ перед сном, Поттер решил еще немного потренироваться. Гримм глядел за мучения своего крестника с усталым выражением на морде.

Гарри действительно пытался найти в своей памяти и вытянуть из нее хоть несколько более-менее светлых воспоминаний, но необходимого эффекта они всё же не давали.

Он усиленно воскрешал в себе радость от образования отряда, от того, что Дориан сумел выжить, от освобождения Сириуса… Но этого постоянно было мало. Получался лишь густой белый дым, но не более того.

Может быть, дело было в том, что все это являлось не столь счастливым. Казалось, что не хватает эмоциональной полноты. Будто бы пережитое в прошлом сейчас потеряло свою прежнюю актуальность.

Удержать мысли на одном месте тоже было не просто. Гарри постоянно одолевало беспокойство за Сириуса. Он уже второй день не решался поговорить с крестным и объяснить, каким образом авроры оказались в заточении, после того как раскрыли его, и почему Блэк об этом абсолютно ничего не помнит. Поттер опасался того, что тот попытается удариться в бега, а в столь неспокойное время это было самоубийственно.

Особо ни на что не надеясь, Гарри попробовал воспроизвести в голове до мельчайших подробностей свой сон-видение, в котором были его родители и брат, радость от встречи с ними, чувство защищенности и покоя, — и закрыл глаза, позволив этим эмоциям затопить свое сознание. Воспоминания слились с теми, когда он смотрел вместе с Проводником на множество мелких песчинок-звезд и с восторгом осознавал, насколько велика и многообразна Вселенная.

С кончика палочки сорвался белый луч, постепенно обретая свою форму, напоминающую чёрную накидку толщиной около половины дюйма. Гарри внимательно разглядел получившееся существо и тяжело вздохнул. Лучше уж это была мышь или акромантул. Патронусом Поттера по насмешке судьбы оказался Летифолд. Магическое существо, максимально близкое к дементорам, но, помимо того, что оно высасывало из человека душу, данная тварь сжирала полностью и тело своей жертвы. Радовало то, что их популяция была не столь велика и водились они в основном в тропиках. Во многих книгах говорилось, что Патронус отражает суть своего владельца. Видимо, его дементорская сущность решила проявиться именно так.

Гарри осторожно дотронулся до своего Патронуса. Он был горячим, но не причинял никакого дискомфорта. Поттер помнил, как однажды дотронулся до Патронуса Тонкс и слегка обжег руку. Хорошо, что она не успела ничего заметить.

Исследования дементоров продолжались полным ходом, хотя выяснить много нового не удалось. Основной целью их существования был поиск крох тепла, которыми они тут же делились друг с другом. Постоянный холод преследовал их, сковывая и наказывая. Гарри до сих пор не мог понять, каким же образом происходит рождение подобных существ. Какие-либо половые признаки у них отсутствовали, так же, как и не было дементоров-детей. Будто бы те сразу появлялись в виде смрадно дышащих переростков с острым желанием выпить кого-то до дна.

Поттер, окрыленный своей удачей, решил, что и с Сириусом ему обязательно повезет сегодня. Запечатав дверь своей комнаты мощным заклятием, он повернулся к псу:

— Пожалуйста, превратись в человека.

Гримм довольно гавкнул и через несколько секунд на месте здоровенного пса сидел мужчина средних лет с вьющимися рыжими волосами. В последнее время, Гарри часто экспериментировал с его внешностью, стремясь сделать Сириуса максимально не похожим на него прежнего с листовок о розыске. Блэк совершенно не возражал против этого, тем более чары никак не влияли на анимагическую форму, так что все его скорее забавляло, чем раздражало.

— Красавчик, — усмехнулся Гарри и кинул ему плитку темного бельгийского шоколада. Он баловал Сириуса подобным не так часто — денег на карманные расходы Снейп выдавал не слишком много, а зелья не приносили большого дохода.

Блэк с выражением чистейшего удовольствия впился зубами в шоколад, откусывая сразу большой кусок.

— Такой горький… Ум-м-м-м…

Подобной любви к сладкому у Гарри никогда не было, поэтому он не мог понять, что именно во всем этом находит Сириус.

— Я хотел бы с тобой кое-что серьезно обсудить.

— Девчонок? — предположил Блэк с широкой улыбкой.

— Нет, — Гарри покачал головой. — Отнесись к этому серьезно. Это касается нашей безопасности.

Сириус тут же подобрался и из его глаз исчезли веселые искорки.

— Что произошло?

— Ты же знаешь, что я люблю тебя? — тихо спросил он. — Я никогда не стал бы рисковать попусту, — Дождавшись кивка, Гарри он продолжил: — Авроры узнали о том, что я прячу тебя в замке. Мне пришлось их… запереть в месте, откуда им точно не сбежать. Недавно нам удалось прийти к договоренности, что если ты дашь им показания под Сывороткой правды, и они убедятся в твоей невиновности, то не станут докладывать о нас. Я возьму с них Непреложный обет.

— О чем ты вообще? — Сириус поднялся с кровати и начал мерить комнату шагами. — Пойми же, Гарри, меня в любой момент могут тут поймать. Ты сам можешь пострадать. Мне нужно убраться отсюда как можно дальше, желательно на другой континент.

— Не вариант, — Поттер покачал головой. Он предвидел подобное поведение. — Ты находишься в международном розыске. В США никто не станет разбираться, кто виновен, а кто нет. Они сразу экстрадируют в Великобританию, где тебя тут же казнят, едва ты пересечешь границу. Пойми, тут самое безопасное место. У тебя будет защита — моя и замка. Если авроры будут за нас — это станет большим подспорьем. Как только личность маньяка в Шабаше установят или поймают его, мы тут же подадим в Международный суд прошение о пересмотре твоего дела и попробуем получить политическое убежище. Мы справимся, Сириус.

— Это звучит слишком оптимистично, — с горечью произнес Блэк. — Единственный выход из моей ситуации — это найти Питера, но в этом мире слишком много крыс, чтобы среди них удалось бы легко обнаружить нужную нам.

— Мы можем попробовать доказать твою невиновность! — запальчиво воскликнул Гарри. — Наймем самых лучших адвокатов, потребуем поддержки у Дамблдора. Мы справимся.

— Хорошо, — Сириус тяжело вздохнул. — Я согласен на допрос, если ты будешь на нем присутствовать. Но, Гарри, я не намерен вечно оставаться в этих стенах. Маньяка могут и вовсе не поймать. Что мне тогда делать? Вряд ли, у нас что-то получится, пока обвинения за убийства в Шабаше будут висеть на мне. Я постараюсь добраться до Кубы. Там чихать хотели на Международный суд, и преступников они никуда не экстрадируют.

— Полагаю, мы еще не раз вернемся к этому вопросу, — Поттер чувствовал, как страх своей когтистой лапой сжимает его сердце. — Давай решать проблемы по мере поступления. Сейчас на повестке дня авроры.

— Завтра утром и пойдем к ним, — покладисто согласился Сириус и впился в шоколадку с двойным усердием, но в его глазах было что-то такое мятежно-обреченное, что Гарри на всякий случай наложил на него невербальное следящее заклинание.

В тот момент Поттеру как никогда хотелось стать поскорее взрослым. Ведь тогда-то он точно сумел бы защитить своих самых близких людей. Быть подростком — это так проблемно.