Этюды начинающего убийцы (джен)

— Ты дал ему пистолет? Зачем?

— Он — единственный кто не может себя защитить. Кейн довольно сильный, МакГайвер орет так, что оглушит маньяка, Трента мне не жаль. А Джеймс ничем не блещет.

— А мы? — тихо спросила Мэй, перевернувшись на бок.

— А мы никогда не умрем, — сказал Скорпиус. — Не спрашивай почему.

— Тебе разве не страшно?

Щелчок зажигалки, и комната вскоре наполнилась сигаретным дымом. Мэй вытащила сигарету прямо у Скорпиуса изо рта, а тот, не успев сделать затяжку, возмущенно на нее взглянул.

Худенькая кошка как обычно спала на одеяле. В комнате — тепло и уютно, слышно как капли дождя бьются о стекло. Рядом лежала Мэй: как всегда лохматая и обнаженная. Как всегда хорошо.

— Не страшно, — признался Скорпиус. — Три года я хотел, чтоб свидетели сдохли. Вот они и сдыхают. Маньяк всех убьет, что бы там Поттер не делал.

— И после этого ты говоришь мне, что мы никогда не умрем?

— Мы же не такие, как они все. Я просто хочу, чтоб все скорее закончилось, мне даже не интересно, как оно закончится.

— А потом что делать будешь? — лениво поинтересовалась Мэй.

— Уеду, — ответил Скорпиус. — Далеко. Чтоб никто меня не нашел, ни министр, ни Поттер. Куда-нибудь, где холодно, в какой-нибудь крохотный городок, с населением в три тысячи человек.

— Лартена главное не зли, и уедешь, — вздохнула Мэй, поправив взлохмаченные волосы.

— Я у него в любимчиках. Министр последнее, что меня беспокоит.

Скорпиус потянулся к светильнику и зажег свет, потому что в комнате из-за задернутых штор было темно. Мэй сощурила глаза от резкого света лампочки и, облокотившись на плечо Скорпиуса, взяла его руку в свои, чтоб рассмотреть маленькую вытатуированную ласточку на запястье. Она любила эта татуировку, сама же не в силах объяснить почему.

— Зачем мы это делаем? — вдруг спросил Скорпиус.

— Чтоб заработать деньги на детях, которых я рожу.

— Не проще ли разобрать кого-нибудь на органы, чем ждать пока ты забеременеешь, а потом ждать еще девять месяцев, для того, чтоб родился маленький орущий демон?

— Не проще, — сказала Мэй, притянув к себе Скорпиуса, дав понять, что их план в силе.

Но только одеяло слетело на пол, а кошка с возмущением прыгнула на стул, не желая созерцать акт любви, как на первом этаже раздались громкие шаги.

Незадачливые любовники мигом отпрянули друг от друга, обменявшись перепугано-настороженными взглядами.

— У тебя есть волшебная палочка? — одними губами прошептал Скорпиус.

Мэй отрицательно мотнула головой.

— Есть тупой кухонный ножик, — пролепетала она, указав на туалетный столик.

Не задумываясь над тем, что кухонный нож делает в спальне, на туалетном столике, Скорпиус вскочил с кровати и схватил его.

— Пока не вижу, — раздался прямо за дверью знакомый голос Главного Аврора. — Где-то же есть...

— Твою мать, — в ужасе пробормотал Скорпиус, на ходу натягивая джинсы.

— В шкаф полезешь? Или под кровать?

— В окно, — шепнул Скорпиус.

Частично одетый, он хотел было подхватить футболку, но когда Гарри Поттер громко постучал в дверь, Скорпиус не выдержал и быстро выпрыгнул в окно.

— Вещи, — прошептала Мэй, свесившись с окна, но тут же обернулась к двери. — Сейчас открою, минутку!

— Кидай уже, мать твою, — прошипел Скорпиус, но тут же поймал футболку, а пачка сигарет, зажигалка, и солнцезащитные очки приземлились на газон.

Сильно пожалев, что не умеет аппарировать, Скорпиус бегом поспешил к калитке, но почти сразу же врезался в грудь того человека, которому бы лучше вообще не знать ничего о его интимной жизни.

— Не понял, — протянул Блейз, оглядев Скорпиуса с ног до головы. — Ты почему не в реабилитационном центре?

Но, подняв глаза вверх, на окно второго этажа, Блейз расплылся в улыбке.

— Мэй, прикрой грудь, ты не в сауне, — прорычал Скорпиус.

— Нет-нет, не надо, Мэй, не прикрывайте. Не прикрывайте, я сказал! — поспешил сказать Блейз.

Мэй быстро накинула халат, как раз вовремя, потому что Главный Аврор потерял терпение и заклинанием открыл замок на двери.

— Это не то, что ты подумал, — произнес Скорпиус. — Я ее обыскивал на предмет ножа, которым зарезали Крофтона!

— Да-да, я так и понял, — усмехнулся Блейз. — Зимой я точно так же обыскивал Еву...

— Блейз!

— Ну, я вижу, ты хорошо обыскал, вплоть до нижнего белья...

— Блейз!

— Правильно, вдруг мисс Робардс настолько изворотлива, что прячет нож в бюстгальтере...

— Да ты успокоишься или нет? — прошипел Скорпиус, понимая, что сегодня его самый несчастливый день.

— Мой мальчик потерял девственность! — восторженно крикнул Блейз, да так, что его явно услышал Главный Аврор. — Сегодня я напьюсь от счастья. Это такое событие...твоя интимная жизнь наполнилась кое чем еще, кроме рукоблудия....

— Еще одно слово и я познакомлю тебя и Еву с твоим незаконнорожденным сыном, который учится на шестом курсе на Слизерине! — ледяным тоном произнес Скорпиус.

Эта угроза на Блейза подействовала.

— Пошли уже, сейчас сам Поттеру объяснишь, что ты здесь в восемь утра делаешь. И оденься хоть, альфа-самец.

Натянув футболку, Скорпиус быстрым шагом направился в дом, на этот раз не через окно. Блейз шел сзади, Скорпиус чуть ли спиной чувствовал его широкую улыбку.

— Доброе утро? — удивленно поздоровался Гарри, столкнувшись с ними на лестнице. — Скорпиус, что ты здесь делаешь?

— Я обыскивал Мэй Робардс, — уверенно сказал Скорпиус.

— Да, обыскивал, — ехидно протянул Блейз. — Следопыт похотливый...

Гарри устало закатил глаза.

— Что за любовь к обвиняемым у вас обоих, а? — спросил он.

— Поттер, у нас хотя бы любовь есть. И вообще, сделай чуть более радостный голос, у меня ребенок потерял невинность!

— Твой ребенок потерял невинность вместе с совестью, лет так в тринадцать, — заметил Гарри.

— Эй! — возмутился Скорпиус.

— В любом случае, поздравляю с первым традиционным актом любви, — шепнул Гарри ему на ухо.

Скорпиус еле сдержался, чтоб не сломать Главному Аврору нос.

— Как же быстро растут дети, — щебетал Блейз, веселя своими речами аврор. — Кажется, еще только вчера Скорпиус расхаживал в хэллоуинском костюме уточки, а уже сегодня он уже познает таинство плотских утех...

— Блейз, когда ты уже уедешь в Уайтчепел? — проскрипел Скорпиус. — Мистер Поттер, а что вы здесь вообще делаете?

Гарри оглянулся и, поймав взгляд стоящей на верхней ступеньке Мэй, не сдержал улыбки.

— Авроры, которые наблюдают за домом, сообщили, что тут кто-то очень громко кричит. Мы были уверены, что убийца добрался сюда, и немедленно аппарировали, надеясь застать мисс Робард еще живой.

— Блейз, молчи, — потребовал Скорпиус, понимая, что сейчас наслушается очередной порции подколов. — Просто молчи.

— Я просто грудь сигаретой обожгла, — оправдалась Мэй.

— Господи, какая же ты тупая, — протянул Скорпиус.

Казалось, что Блейз сейчас просто взорвется от потока несказанных комментариев, поэтому Гарри для надежности наложил на него Заклятие Немоты. Тихонько посмеиваясь, Гарри дал отбой аврорам, готовым нападать на убийцу, и наскоро извинившись перед Мэй, аппарировал в Хогвартс.

* * *

— Ангар для лодок, — объявил Гарри, открыв шаткую скрипучую дверь. — Вспоминаешь что-нибудь?

— Отрывками, — ответил Скорпиус. — Я пока не вижу смысла обыскивать сам ангар, вряд ли там остались улики трехлетней давности.

Внутри было темно и пахло затхлостью. Откинув с дороги моток веревки, Гарри прошептал «Люмос», что дало возможность не оступиться в темноте.

— Мы не узнали главное: что сама Вероника делала ночью у ангара? — напомнил Гарри. — Она не похожа на тех, кто разгуливает по ночам, нарушая школьные правила.

— Если моя память не совсем деградировала, то Вероника искала меня, — произнес Скорпиус.

Гарри резко обернулся, заставив Скорпиуса вздрогнуть.

— Ты вспомнил?

— Немного. Я плавал той ночью в озере, а когда уже собирался уходить, увидел, как к берегу бежит Вероника.

Гарри по привычке записал информацию в блокнот. Скорпиус тем временем осматривался, словно пытаясь зацепить взгляд на чем-то, чего здесь не было.

— Мы знаем, что примерно в десять минут третьего ночи, Валери Брент видела, как Вероника бежит из замка куда-то, — сказал Гарри, повертев блокнот в руке. — Что если Вероника не убегала от кого-то? Что если она просто бежала за тобой?

— Вполне возможно, — согласился Скорпиус. — Я помню, что она хотела показать мне что-то. Она, по-моему, даже указывала на ангар.

— А ты?

— А я не согласился, и вернулся в замок. Я не убивал ее, а вернулся в замок, оставив ее на берегу. Да, я помню, что клялся всем, что просто оставил ее у озера! — торжествующе воскликнул Скорпиус.

— Что-то ты подозрительно много вспомнил. Опять наркоманишь?

— Просто антидепрессанты, — уверил Скорпиус. — Но какая разница? Я почти все вспомнил.

— Что хотела тебе показать Вероника? И почему тебе? — спросил Гарри, посветив палочкой на стены.

— Без понятия, — честно ответил Скорпиус. — Но она была взволнована. Скорей всего это была очередная гадость, которую бы она нарыла в качестве компромата на кого-нибудь.

Картина прояснялась с удивительной скоростью. Мотив убийства был установлен, в принципе, очевидный мотив. Невиновность Скорпиуса была практически доказана.

Гарри еще раз обошел ангар, нутром чуя, что разгадку следует искать именно здесь. Обостренные чувства аврора подводили редко, вот и сейчас, под удивленный взгляд Скорпиуса, Гарри медленно прохаживался, освещая палочкой, то пол, то стены, то коробки. Время шло, но Скорпиус молчал, за что Главный Аврор был ему благодарен. Удача должна была улыбнуться. Чуйка аврора должна была найти что-то, не зная что.

Чуйка не подвела и в этот раз. Удача улыбнулась, когда Гарри в четвертый раз внимательно осмотрелся.

На стене, недалеко от двери, был небольшой обугленный след. Подобные следы были и на полу, рядом со стеной.

— Проверь, ничего ли не горело в ангаре, не взрывалось, — попросил Гарри.

Скорпиус беспрекословно кивнул. Проверка нужна была Гарри лишь для того, чтоб ни Скорпиус, ни Блейз не задавали лишних вопросов. В своей правоте Главный Аврор был уверен.

* * *

Морг, в котором работал Блейз, превратился в некое подобие алхимической лаборатории. Колбы, пробирки, оловянный котел, связки каких-то трав и ингредиентов для зелий — все это было разложено в хаотичном порядке на рабочем столе Блейза. Завершал же преображение морга в кабинет зельеварения портрет Северуса Снейпа, висящий на стене.

— Мистер Забини, какую оценку вы получили за Ж.А.Б.А. по зельеварению? — ядовито произнес крючконосый зельевар.

— «Превосходно», — устало ответил Блейз, перелив в котел маслянистую жидкость из флакона.

— Вам льстили, я бы не удостоил вас и «Отвратительно»! Не удивлюсь, если вы расплавите котел и взорвете это помещение.

Зелье Блейза забурлило и приобрело ядовито-желтый цвет.

— Результатом этой малоприятной жижи является то, что вы, недоучка чертов, влили желчь броненосца не по капле, а сразу весь флакон, — гаркнул портрет Снейпа, и Блейз, не удержавшись, кинул в него сушеного тритона.

— Я вижу, работа так и кипит, — произнес Гарри, прикрыв за собой дверь.

— Поттер, когда я сказал, что мне нужна помощь этого портрета, я сильно ошибался, — протянул Блейз, завесив портрет медицинским халатом. — Забери его, или я его сожгу.

— Что варишь? — спросил Гарри, заглянув в котел. Зелье неприятно пахло чем-то кислым.

— Если мои догадки насчет яда, которым убили Валери Брент, верны, то это зелье нейтрализирует тот яд, который я выцедил из ее тела, — пояснил Блейз, поставив перед Гарри крошечный пузырек с совершенно прозрачной жидкостью.

Гарри внимательно наблюдал, как Блейз вылил содержимое пузырька на блюдце, зачерпнул ложечкой ядовито-желтое зелье из котла и влил его в странный яд.

Полученная смесь задымилась и спустя пару секунд полностью испарилась.

— Да, это оно, — довольно сказал Блейз. — Результат — более чем странный.

— С чем мы имеем дело? — спросил Гарри.

— Я абсолютно уверен, что этот яд естественного происхождения. Более того, это яд из присосок гибрида огненного краба и мантикоры.

— Яд соплохвоста? — ужаснулся Гарри. — Это точно?

Блейз кивнул.

— Этот яд очень сложно достать, если это вообще возможно, — сообщил Блейз. — Насколько я помню, соплохвост — нелегально выведенная Хагридом порода, яд которых не достать ни в Лютном переулке, ни у контрабандистов.

Гарри задумался.

— В ангаре для лодок я обнаружил обугленные следы, которые запросто могли оставить соплохвосты, — сказал Гарри, расхаживая по помещению. — В ангар редко кто заходит, то есть, там вполне возможно их прятать. Если Вероника каким-то образом узнала, что кто-то держит соплохвостов в ангаре, она бы точно не молчала об этом.

— Что было бы тому, кто держит соплохвостов, если бы его поймали? — поинтересовался Блейз, осторожно выливая ядовито-желтое зелье в раковину.

— Исключили бы точно, соплохвосты — это не хомячки, а твари весьма опасные. А если бы еще кто-то от них пострадал — вплоть до заключения в тюрьме. Блейз, ты — темный маг, ты часто бываешь в Лютном переулке, полном всяких опасных диковинок. Сколько примерно может стоить яд соплохвоста?

— Пару сотен галлеонов за флакон — точно, — предположил Блейз. — Яд практически бесценен. Посуди сам: яд неизвестный, если бы я наугад не смешал ядовитую железу огненного краба и измельченный коготь мантикоры, мы бы так и не узнали ничего. Яд моментального и безотказного действия и, самое главное, его чертовски сложно опознать. Просто находка для темной магии.

— Соплохвосты очень агрессивны, — вспомнил Гарри. — Когда мы их изучали в школе, я помню, что из двадцати этих мелких уродцев в живых оставались лишь трое-четверо, потому что они жрут друг друга. Убийца мог украсть парочку у Хагрида, никто бы и не кинулся, растить в лодочном ангаре, чтоб потом продавать в тот же Лютный переулок. Если предположить, что об этом узнала Вероника, то вот он, четкий мотив. Убить ее, чтоб никто не узнал о соплохвостах.

— Но стоит ли это того, чтоб избавляться от свидетелей? — спросил Блейз, спрятав травы в мешочек.

— Если убийца продал хотя бы пинту этого яда, то это лет на пятнадцать в Азкабане тянет, — уверил его Гарри. — Блейз, ты великий зельевар.

Портрет Северуса Снейпа, накрытый белым халатом, издевательски рассмеялся.

— Будь у меня чуть больше яда соплохвоста, я бы облил им портрет, — признался Блейз. — Пошли отсюда, пусть кабинет проветрится.

Они вышли на улицу и сразу же аппарировали в Хогсмид, подальше от ядов и язвительных портретов.

Понимая, что до разгадки осталось совсем немного, Гарри не знал, ликовать или бояться еще больше.