О людях и драконах (джен)

Какой принц займет престол?

Когда пришли новости о смерти короля в битве, оба принца объявили себя истинными наследниками.

Они начали собирать войска, чтобы сойтись в битве за корону.

— Клинок прямой, обоюдоострый, остриё узкое. Простая гарда, дол широкий, на две трети длины клинка. Навершие развито и сравнительно увесисто. Обмотка рукояти из обычной кожи. Украшения… имеются, но минимальные, без золота и камней. По всем признакам — типичный рыцарский кинжал родом из средних веков. Таким удобно и колоть, и рубить. Что же… Поздравляю, хорошее приобретение.

В немом изумлении смотрела Гермиона на своего отца. Не такой реакции она ожидала, решив показать ему купленный вчера кинжал.

— Не знала, что ты в этом разбираешься… — поражённо произнесла она.

— Совсем немного. Или тебе нужна более подробная информация?

— Ну… — Гермиона замялась. — Нет, дело не в этом…

— Думала, что начну тебя ругать? — Отец понимающе усмехнулся. — Давай сделаем вид, что сцена родительского гнева за растрату заработанных потом и кровью денег уже разыграна. Я корил тебя за мотовство, ты оправдывалась и обижалась, но в итоге мы пришли к взаимопониманию и помирились. — Он внимательно посмотрел на ничего не понимающую дочь взглядом, задумчиво потёр подбородок. — Давай-ка присядем, разговор обещает быть долгим…

Гермиона хотела было ответить, что обеденный стол — не лучшее место для серьёзной беседы, да и у неё есть и другие планы на это утро, но… Выражение отцовского лица не предполагало готовности к спорам. Она послушно села за стол.

Отец, несмотря на свои слова, разговор начинать не спешил. Дотянулся до стоящей на столе корзинки с фруктами, достал оттуда яблоко и, положив его перед собой, попробовал разрезать его кинжалом. Лезвие рассекло яблоко надвое без видимых усилий.

— Прекрасная заточка, — произнёс он спокойно. Наколол на кинжал половинку яблока, повертел перед глазами. — Заострён тоже хорошо. Будь с ним поосторожнее, а то поранишься.

— Мне не пять лет, — сердито буркнула Гермиона.

— Верно, не пять. Поэтому я и считаю, что тебе нужно иметь при себе что-то для своей защиты. Планировал подарить перед твоим отъездом перцовый баллончик или что-нибудь в этом духе, но это… — Он положил кинжал на стол и подвинул его в сторону дочери. — Это будет надёжнее.

— Я волшебница, а не мелкий уголовник! — возмутилась она, демонстративно сложив руки на груди и откинувшись на спинку стула, подальше от кинжала. — К тому же мне ничего не угрожает, а если что и произойдёт — я могу защитить себя… да от чего угодно!

— Если… замечу, только если… случится что-нибудь плохое, и тебе придётся защищать свою жизнь, эта штука, — он указал на кинжал, — станет для тебя лишним шансом на спасение. И будет куда полезнее новой одежды или каких-нибудь безделушек, которые ты могла бы купить. Хотя, зная тебя, я бы поставил на ещё одну стопку книг. А современный мир — место совсем не безопасное, сама знаешь…

Гермиона знала. С момента миномётного обстрела аэропорта Хитроу прошло уже пол года, но напряжённость общества, подогреваемом тревожными заголовками СМИ, чувствовалась до сих пор.

— Да и в волшебном мире не всё спокойно, — продолжил отец. — Мы с мамой регулярно получаем «Ежедневный пророк», и прочитанное в нём спокойствия нам не прибавляет.

Гермиона поморщилась. Мнение о качестве упомянутого издания у неё было не слишком высокое. Но если внутренне она и готова была согласиться с родительской оценкой ситуации, то признавать это вслух не хотела.

— И только поэтому ты предлагаешь мне ходить повсюду с настоящим оружием?! Это даже звучит дико… Мы же не в средневековье!

— Не скажи… Волшебный мир, насколько я успел его узнать, нравами близок к веку семнадцатому-восемнадцатому, а то и к более ранним, — тяжело вздохнул отец. — Тогда личное оружие было не блажью, а суровой необходимостью. И не думай, что какой бы старой и архаичной, особенно на фоне поздних своих аналогов, не выглядела вещь, предназначение своё оно выполнить сможет. И не факт, что справится хуже новодела. — Он нахмурился, собираясь с мыслями. — Как бы тебе объяснить… Мой отец, твой дед, был заядлым радиолюбителем. До сих помню неистребимый запах канифоли, которым был пропитан его кабинет… С того времени прошло уже несколько десятков лет, технологии изменились до неузнаваемости и удивить кого-нибудь поделкой, спаянной вручную из нескольких транзисторов, невозможно. Но это не значит, что она не будет работать. Законы физики остались прежними. Думаю, покопавшись как следует на чердаке, я смогу найти парочку наглядных примеров.

— Не уверена, что это хорошее сравнение. Это ведь, в конце концов, не обычная вещь, а оружие…

— И что с того? — прервал её отец. — Твоя палочка не менее опасна, чем кинжал.

— Она не оружие, а… — Гермиона запнулась. Чувства, которые она испытывала, беря палочку в руки, трудно было выразить словами. — И вообще… Это, если ты забыл, незаконно.

— Как человек гуманный, я должен был бы сказать, что нарушение закона недопустимо, а любое насилие — зло. Но как отец… Лучше моя дочь нарушит закон и останется живой и здоровой, чем пострадает, но останется законопослушной. К тому же я и не предлагаю тебе носить его с собой, пока ты дома. Это, пожалуй, и в самом деле будет лишним. — Он выжидательно посмотрел на Гермиону.

— Мама будет против, — сдаваясь, произнесла она после долгого молчания. Иных убедительных аргументов в её арсенале не было.

— А маме мы говорить о твоём приобретении не будем, — подмигнул ей отец. — Пусть это будет нашим маленьким секретом.

Вечером следующего дня, поднявшись в свою комнату, Гермиона обнаружила на кровати небольшую картонную упаковку. Внутри был перцовый баллончик и записка со словами «будет не лишним».

А ещё через пару дней в распахнутое окно влетела сова от Рона, пригласившего девочку погостить несколько дней у него дома, чтобы отправиться затем на чемпионат мира по квиддичу. Успевшая заскучать Гермиона с радостью встретила это предложение.

Возможность провести часть лета с друзьями, а заодно и увидеть что-нибудь интересное на представлении она, равнодушная к квиддичу, оценила выше, чем спокойный и размеренный домашний быт.

* * *

Вжимаясь в холодную и влажную, пахнущую прелой листвой землю, Гермиона на все лады проклинала весь мир. Чиновников Министерства, не сумевших обеспечить безопасность мероприятия. Зрителей и болельщиков, панические вопли которых раздавались со всех сторон лагеря. Гарри и Рона, в кои-то веки прислушавшихся к её совету срезать путь через лес… И саму себя, умудрившуюся в не таком уж и маленьком лесу столкнуться с подозрительной группой людей почти что нос к носу.

Все как один в плащах, скрадывающих очертания фигур, с лицами, закрытыми масками… Ни на авроров, ни на спасающихся от опасности зрителей они не походили.

Бежать было бесполезно — слишком близко, заметят. Оставалось только молиться, чтобы незнакомцы прошли мимо, не обратив внимания на еле скрытых сумерками подростков.

Верующей себя Гермиона не считала, но молиться старалась искренне. Всем богам, которых только могла вспомнить. Правда имя Мерлина, упоминанием которого зачастую и ограничивался лексикон большинства волшебников, на ум ей так и не пришло. Легендарный маг и учитель короля Артура был, конечно, личностью мудрой и великой (а другие и не вписали бы своё имя в историю на века вперёд), но божественными чудесами не славился. Только магическими. А сейчас Гермионе и её друзьям было необходимо именно чудо, ведь магией их противники владели куда лучше трёх школьников.

Внутри очередной палатки что-то взорвалось. Взметнувшееся в небо пламя выхватило из темноты силуэты растерянных и испуганных людей, не понимающих, что им делать — тушить пожар и спасать своё добро или бежать прочь. Но огонь осветил и спрятавшихся… Их заметили.

Молитвы не помогли.

Реакция незнакомцев была молниеносной. Гермиона даже не успела направить на них свою палочку, как оказалась стиснута невидимыми путами по рукам и ногам, причём ни одной направленной в их сторону палочки она не увидела. Беспалочковая магия — раньше о таком она только читала.

Попытка вырваться (скорее инстинктивная, чем осознанная) ситуацию лишь усугубила — не удержав равновесия, она рухнула на землю. Удар вышел болезненным, но она только всхлипнула приглушённо — привлекать к себе внимание напавшие не спешили, наложив на них чары немоты. Такая же участь, судя по всему, постигла и её друзей.

А ведь совсем недавно, буквально какой-то десяток минут назад, происходящее не казалось ей опасным. Когда всё началось, она видела своего недавнего знакомого, Стэнли. В компании с другими молодыми парнями он распускал хвост перед француженками из Шармбатона, и никто из них не выглядел испуганным. Да, произошло что-то непонятное, начался пожар, но ведь вокруг них сотни волшебников, прибывших сюда со всех уголков Земли. Разве может всем им хоть что-то угрожать?..

Оказалось что может. Потому и лежала она сейчас, уткнувшись носом в холодную землю, в рёбра впивался корень дерева, а страх сковывал её не менее надёжно, чем враждебная магия. Несмотря на длинный список пережитых в Хогвартсе «приключений», к подобному развитию событий она оказалась не готова.

— Посмотрим, кто тут у нас… — произнёс над её головой один из незнакомцев. Сотворил на конце своей палочки тусклый огонёк и склонился, рассматривая лица. Присвистнул: — Неплохой улов! Сам Мальчик-Который-Выжил… А с ним — сынок Уизли, крысы министерской, да какая-то девчонка…

— Поттер? Так может, мы его…

— Нет! — резко оборвал его новый голос. Резкий, командный, не терпящий возражений, так что Гермиона сразу же окрестила его владельца «Главным». — Не забывай, для чего мы здесь.

— Как скажешь, — проворчал первый. — Но проучить детишек было бы не лишним…

— Проучить? — Главный задумался на секунду. — Хорошо. Бери девчонку. Только быстро — скоро здесь будет не протолкнуться от авроров.

— Девчонку? Уверен?

— Можешь не переживать, это грязнокровка, — бросил главный презрительно. — Слышал про неё от одного человека… Думаю, мистеру Поттеру будет не лишним понять, что к выбору круга общения нужно подходить более ответственно.

— А, ну тогда…

Чья-то рука схватила Гермиону за шкирку и мощным рывком подняла на ноги. Только сейчас она смогла как следует рассмотреть противников. Четверо. Мужчины, взрослые и крепкие. Отличить их друг от друга можно было только по росту и комплекции — маски надёжно скрывали детали их лиц. Лишь прорези для рта и глаз…

Отблески затихающего вдали пожара отражались в направленных на неё взглядах. Именно в этот момент она поняла, как заблуждалась ранее. До этого ей только казалось, что она испытывала страх.

В глазах держащего её за ворот куртки мужчины не читалось ни злости, ни презрения, ни одной сколь-нибудь яркой эмоции. Только равнодушие и скука. Так смотрят на какую-нибудь букашку, на привычный пейзаж за окном, но никогда — на человека. Живого, по крайней мере…

— Вначале силенцио с неё сними, иначе какой от всего этого толк? — бросил Главный её противнику. Указал на лежащих без движения Гарри и Рона оставшимся безмолвными спутникам: — А вы переверните этих дамблдоровских выкормышей, чтоб ничего не пропустили.

Гермиона видела, как губы удерживающего её мужчины что-то прошептали (ещё одно беспалочковое). Не прошло и пары ударов сердца, как сковывающие её невидимые путы исчезли. Пропала скорее всего и немота, но сведённое спазмом горло не дало ей проверить эту догадку.

Подстёгнутые опасностью мысли, казалось, грозили взорвать её голову изнутри.

Маска, какой бы закрытой она ни была, абсолютной защитой от перцового спрея не служила. Несколько капель попали бы на открытые участки кожи, не говоря уж про самую уязвимую часть человеческого лица — глаза. Даже готовый к такому повороту событий человек не смог бы представлять для Гермионы угрозу. Возможно, всего лишь на пару секунд, но ей бы хватило…

Жаль, что за все дни пребывания в гостях она так и не удосужилась достать баллончик из чемодана. Да и сам чемодан остался в «Норе». На чемпионат она взяла только небольшую сумку с самыми необходимыми мелочами.

С другой стороны… Ей повезло, что напавшие даже не подумали обыскать тела обездвиженных пленников. Дотянуться до скрытых под курткой ножен было бы непросто, но не невозможно. Главное — сделать это быстро. Вонзить кинжал в вытянутую руку и изо всех сил рвануть его на себя, нанося противнику длинную и глубокую рану. Мужчина чисто физически не сможет удерживать её, и тогда она метнётся в сторону палочки, вылетевшей из рук при падении… Нет, сражаться, пусть число противников и уменьшится, она не станет. Свои боевые качества Гермиона оценивала здраво. Рассчитывать стоит только на пару мгновений замешательства, за которые она успеет схватить палочку и подать сигнал. Наколдовать летящие в небо огни — дело нехитрое.

Одна проблема: кинжал она оставила дома. Кинутый на дно чемодана перцовый баллончик показался ей достаточным компромиссом между беспокойством отца и собственным здравым смыслом. Впрочем, времени для сожалений у неё не было.

Разум мог цепляться за несбыточные идеи до бесконечности, но реальность заключалась в том, что она ничего не могла сделать. Вцепиться в удерживающую её руку в попытке высвободиться она оказала способна, но враг, кажется, даже не заметил её усилий. Попытка дотянуться и пнуть его между ног привела лишь к тому, что мужчина без особых усилий приподнял её над землёй и как следует встряхнул.

— Будешь дёргаться — пожалеешь, — процедил он сквозь зубы. — А не то…

Узнать, что ей грозило в случае неповиновения, Гермионе не удалось. С резким свистом разрываемого воздуха что-то тёмное впечаталось в голову её противника. Не издав ни звука, безвольной куклой повалился он на землю.

Тут же, не давая никому ни секунды на ответную реакцию, откуда-то за спиной Гермионы с воем и визгом отправились в небо сноп красных искр.

— Уходим, быстро! — мгновенно оценив обстановку, крикнул Главный.

Слаженно, будто всю жизнь только этим и занимались, двое его молчаливых спутников подхватили потерявшего сознание соратника под руки и потащили его куда-то в глубь леса. Главный же подхватил что-то с земли, обернулся в сторону недавних пленников и, прежде чем метнуться за остальными, прошипел:

— Можете радоваться своей удаче, детишки, но в следующий раз вас ничто не спасёт…

Гермиона за его бегством не следила. Всё её внимание было притянуто к предмету, так резко изменившим картину событий. Камень. Обычный кусок породы, необработанный и абсолютно невзрачный.

— Гермиона! — вывел её из прострации донёсшийся из-за спины голос. Она обернулась и увидела с опаской выглядывающую из кустов Джинни. — Они ушли?

— Да, — ответила она односложно.

— Тогда что стоишь? Помоги ребят освободить! — проворчала она выбираясь из кустов, и, подавая пример, склонилась над Гарри.

Гермиона кивнула, нимало не заботясь тем, что лихо размахивающая палочкой Джинни её не видит. Осмотрелась, прикидывая, в какую сторону могла улететь её собственная палочка. Пропажа нашлась быстро, но даже вдвоём они не смогли справиться с враждебными чарами.

— Ладно, подождём немного… — вздохнула Джинни пару минуту спустя. — Помощь уже рядом.

Она была права. С разных сторон доносились до них голоса — испуганные, взволнованные, агрессивные… Вскоре появились и их обладатели, так что вокруг тут же стало тесно и шумно. Часть новоприбывших, оказавшихся аврорами, тщилась допросить всех присутствующих, но отвечали им неохотно и не всегда цензурно. В последнем особенно усердствовали натерпевшиеся страха иностранцы, не испытывающие перед представителями Министерства ни малейшего пиетета.

К счастью, до Гермионы и её друзей в такой суматохе никому не было дела. Хорошо хоть помогли освободить друзей от вражеских заклинаний, и на том спасибо… Теперь Гарри и Рон приходили в себя, разминали затёкшие конечности да вполголоса обсуждали произошедшее.

Лес в сотне метров от них озарился вспышкой и в затянутое перистыми облаками небо устремился грязно-зелёный световой луч. Достигнув определённой высоты он словно взорвался, расплескав зеленоватое сияние на полнеба. Не прошло и минуты, как потревоженные тучи, буквально льнущие к этому сиянию, сформировали в небе гигантский человеческий череп с выползающей изо рта змеёй.

— Ну ничего себе, — поражённо произнёс кто-то рядом с Гермионой. — Прям как в старые недобрые…

— Что встали? — заорал тут же один из авроров. — Кто-то запустил Чёрную Метку! Все туда!

Большая часть собравшейся вокруг них толпы устремилась к источнику заклинания. Вокруг стало посвободнее и к Гермионе подступила смущённая чем-то Джинни.

— Как ты? — спросила она. — Прости, что не успела раньше — вначале вас искала, потом думала что и как делать… — Прищурилась, словно заметила что-то необычное. Воскликнула: — Это что, кровь? Ты ранена?!

Гермиона провела тыльной стороной ладони по щеке, на которую указывала подруга. Посмотрела на покрытую алым руку и покачала головой.

— Не моя, — просипела она пересохшим горлом. Прислонилась спиной к ближайшему дереву и медленно сползла по нему на землю — дрожащие от слабости ноги резко контрастировали с кристальной ясностью сознания. — Знаешь, а ведь он прав… Ничто нам не поможет. Молитвы-то уж точно… Наверное потому, что с этого дня я атеистка.