Времена иные (гет)

В самолёт девушка садилась одна, хотя Вит и порывался её проводить. Одиночный вылет был частью конспирации — меньше шансов, что заметят, если за ними следят. Пристегнув ремень, Алиса зажгла «Искру жизни» и удобно устроилась в кресле, задержав ладонь напротив непривычно бьющегося сердца.

Ей вспомнилась ночь её Становления. Князь, Серафим, Вера, Николай. В её случае это было похоже на странное собеседование: она задавала вопросы, получала честные ответы — и приняла осознанное решение. Её обратили. Уже будучи вампиром, она узнала, что обычно это происходит иначе — нападение в тёмном переулке или «закономерное продолжение» старых знакомств. В Минске новорождённого вампира обычно представляют князю, но чаще всего формально — смертные проводят какое-то время в роли гулей и прекрасно знают пана Казимира.

У неё же и вовсе не было никакого дебюта. Князь просто ждал, удобно расположившись в кресле, пока она придёт в себя и справится с обострившимися чувствами нежити. Её тогда, почему-то, больше всего волновал макияж. Ведь если она выйдет из номера растрёпанной, это произведёт неправильное впечатление.

Алиса покраснела, вспомнив эту абсурдную деталь, и с удивлением отметила жар, приливший к щекам.

Казимира волновала одна деталь: каким именно образом проявится клановый изъян. Понять, какая кровь тебе подходит, не так уж сложно — ты ведь точно знаешь, хочешь ли ты на ужин курицу или рыбу. Кровь иностранцев — изъян чувствительный, но, по крайней мере, не элиминирующий, как у самого князя.

Мысль о рыбе и курице мгновенно испарилась, когда самолёт пересёк границу Беларуси. Резкий, мучительный спазм скрутил желудок. Алиса пополам согнулась, вцепившись пальцами в подлокотники, пытаясь унять нахлынувший приступ голода. Какая там булочка, когда все сидящие в салоне белорусы в одно мгновение превратились в «иностранцев»! Каждая клетка её тела кричала о том, что вокруг — море живой, желанной, но абсолютно недоступной крови.

С трудом совладав с собой, она забежала в туалет и долго брызгала ледяной водой в лицо, пытаясь прийти в себя. «Могла бы и догадаться о таком эффекте», — с горьким упрёком подумала она. Оставшееся до посадки время пришлось тихо сидеть, уткнувшись в сериал на телефоне — а ведь она даже не планировала питаться во время этой поездки.

Прилёт в Осло стал вторым сюрпризом. Когда Ольга Румянцева сказала, что обо всём позаботилась и принц Бьёрн не возражает против её перемещения мимо его города, Алиса была уверена, что просидит все двенадцать часов транзита в зале ожидания. Тем больше было её удивление, когда у выхода из зоны прилёта её окликнули.

— Панна Гурова? А мы вас потеряли, — произнёс на ломаном английском один из двух дюжих верзил. — Принц желает вас видеть.

— Что-то случилось? — насторожилась Алиса.

— Конечно нет. Традиция.

«Чёрт, Румянцева должна была… Ну, она и договорилась. Похоже». Алиса мысленно выругалась, но на лице сохранила вежливую улыбку. Спорить было бессмысленно. Она позволила проводить себя к чёрному автомобилю, чем-то напоминавшему катафалк. «В принципе, сама виновата — не проверила, понадеялась на примогеншу, а ведь у неё ко мне счёты».

Её прибытие в элизиум, устроенный на настоящем корабле, больше походило на арест. На борту её ждал просторный зал и принц, восседающий на троне и с нескрываемым интересом её разглядывавший. Что-то в его внешности вызывало смутную тревогу. «Только не малкавиан, пожалуйста, только не малкавиан», — отчаянно молилась она про себя. С психа сталось бы и вовсе снять с рейса. Интересно, что будет, если её здесь захватят в плен?

— Доброй ночи, достопочтенный принц Бьёрн. Моё имя — Алиса Гурова, из клана Вентру. Я из Минска и путешествую через ваш город, — произнесла она на английском как можно более почтительно.

— Куда едешь, Алиса? — Фразы князя были такими же отрывистыми и короткими, как у гулей.

— В Нарвик.

Свита принца переглянулась. Сам Бьёрн не сводил с неё холодного взгляда.

— Зачем?

— Для аудиенции с господином Олафом.

— Зачем аудиенция?

— Это знает господин Олаф.

— Едешь в Нарвик и не знаешь норвежский? Почему?

— Господин Олаф говорит по-русски. — Алиса сделала паузу, собираясь с мыслями. — Я правильно понимаю, что мои передвижения кажутся вам подозрительными? Если так, скажите, что вас не устраивает, и я развею ваши сомнения.

— Вам слишком мало лет, госпожа Алиса. Ноль лет — это очень мало. В таком возрасте птенцы ещё не вылетают из гнезда.

— Господин Роланд и мой князь считают, что я достаточно взрослая для этой поездки. А я, в свою очередь, ведаю вопросами гостеприимства в своём городе. Думаю, посещение Нарвика обогатит мой опыт.

Вампиры из свиты заржали, с насмешкой повторяя слова «Нарвик» и «гостеприимство». Улыбнулся даже принц, хотя Алиса ясно видела, как его лицо изменилось при упоминании Летописца. Оно будто потухло, стало скучным — как у человека, который понял, что ловить нечего и даже развлечения не выйдет. «Интересно, чем этот Роланд их всех так держит, если от одного его имени такие метаморфозы?»

— Ну что же, госпожа Алиса. Не буду препятствовать вашему обогащению опытом. Проезжайте. Возможно, опыт Нарвика вам не понравится. Тогда будем рады видеть вас здесь на несколько большее время.

В его голосе не было ни тепла, ни открытой угрозы. Её пропустили и даже любезно доставили обратно в аэропорт. Началось томительное время ожидания.

К регистрации на рейс до Нарвика она подошла одной из первых. Впереди стояли двое мужчин, за ней — ещё десяток пассажиров. Немного, но для небольшого города это было нормально. На досмотре у её будущих спутников возникли проблемы: служба безопасности заинтересовалась огромным распятием в их багаже. Это насторожило Алису, как и другие вещи, которые они предъявили: моток бечёвки, несколько лоскутков ткани странного цвета, стеклянный шар и небольшое зеркальце. Пока мужчины горячо спорили с работником таможни, зеркальце выскользнуло у одного из них из рук и разбилось о пол. Криков и ругани стало в два раза больше. Алиса, не раздумывая, кинулась помогать одной из сотрудниц убирать осколки.

И застыла, поймав в крупном осколке своё отражение. Бледное, мраморное лицо. Чёрные, без единой капли косметики, губы. И выступающие, отчётливо видимые клыки — её вампирское обличье.

Сердце у Алисы ушло в пятки. Она торопливо облизнула губы, нащупала языком привычные клыки и с облегчением убедилась, что её обычное лицо на месте. Быстро оглядевшись и убедившись, что никто не видит, она прикрыла осколок носовым платком и сунула его в карман. «Непростые у меня спутники, — пронеслось в голове. — Интересно, вампиры или смертные?»

«Воровать нехорошо, — тут же принялась оправдываться она сама перед собой, ожидая посадки. — Но ведь разбитое зеркало — это мусор. Никто бы не позволил им пронести острый предмет в салон. И они не должны меня заметить. Это самозащита».

Оставшиеся без своего артефакта мужчины нервничали и злились, но поделать ничего не могли.

В самолёте ей не повезло с местом. Дама рядом была тучной и сидела с зелёным от подступающей тошноты лицом. Алиса решила извлечь из ситуации выгоду и попросила пересадить её так, чтобы удобнее было разглядывать тех двоих.

Под предлогом того, что фотографирует авиаужин, она сделала несколько чётких снимков подозрительных пассажиров. «Потом, позже, нужно будет показать их… Да хоть тому же Олафу». Мысль о принце Нарвика заставила её насторожиться. «Кстати, если они сородичи…»

Дождавшись, когда мужчины задремлют, Алиса незаметно вытащила осколок и глянула на них. Смертные остались смертными, но вокруг их фигур заискрились, словно в мареве, странные тревожные завихрения.

«Не вампиры, но и не простые люди», — с холодком в животе осознала она.

Самолёт пошёл на посадку в Нарвике. Самая лёгкая часть путешествия осталась позади.