В твоих самых диких фантазиях (гет)

— Вайсс, мы можем поговорить?

Вайсс Шни отложила в сторону ручку и оторвалась от домашней работы Руби. Само собой, она ее вовсе не выполняла, а просто проверяла в поисках тех тем, в которых ее напарница до сих пор плавала.

В начале года всё это было лишь способом в очередной раз подчеркнуть некомпетентность Руби в качестве лидера их команды, но постепенно превратилось в настоящую помощь. В конце концов, не так-то и просто оказалось наверстать целых два пропущенных года учебы, и Вайсс проявленное Руби упорство всё же уважала.

В отличие от упорства Блейк по поиску Белого Клыка...

Нет, к тому, что Блейк удалось уйти из террористической организации и вообще измениться к лучшему, Вайсс тоже относилась с уважением. Для чего-то подобного требовалось куда больше усилий, чем для того, чтобы вообще не вступать в Белый Клык и продолжать спокойно жить своей жизнью, так что Блейк второй шанс полностью заслужила.

Но это вовсе не означало, что ее одержимость Белым Клыком следовало превращать в головную боль для всех окружающих, включая Вайсс!

— Это ведь не еще один спор, правда?

Блейк опустила плечи.

— Нет, — ответила она. — И даже наоборот. Мы можем поговорить снаружи?

"Наоборот?.."

Движимая любопытством, Вайсс выбралась из-за стола.

Руби с Янг играли в какой-то дурацкий файтинг. Нет, Вайсс вполне себе понимала смысл приставочных игр и их роль в удовлетворении потребности людей в эскапизме, но зачем они дрались персонажами на экране, если в реальной жизни делали то же самое и на уроках, и во время тренировок?!

Покачав головой, Вайсс последовала за Блейк в коридор, всё еще подозревая, что получит либо новую пачку аргументов на повышенных тонах, либо пассивно-агрессивное "извинение", куда больше напоминающее завуалированное оскорбление.

— Итак... — сложив руки на груди, произнесла Вайсс. — Ты собиралась о чем-то поговорить со мной наедине. О чем?

— Я хочу извиниться.

Ну что же, по крайней мере, оскорбление это ее извинение ни в коем случае не напоминало.

— Извиниться за спор? — уточнила Вайсс. — Я думала, что мы данный вопрос уже закрыли.

— Да, но... мы просто согласились с тем, что наши мнения различаются... И это неправильно, — вздохнула Блейк. — Я хочу извиниться за то, что наш спор вообще стал твоей проблемой. Меня злило много вещей. Целых десять лет я представляла собой один большой комок злости — с тех самых пор, как над моими родителями стали издеваться люди Атласа.

— Я не-... — начала было Вайсс.

— Ты не имеешь к этому никакого отношения, — перебила ее Блейк. — Да, знаю. Тебе в то время было всего лишь семь лет.

— Я хотела сказать, что не виню тебя, — все-таки закончила свою мысль Вайсс.

— Спасибо, — кивнула Блейк. — Но я сама себя виню за то, что воспринимала мир так, будто семилетняя Вайсс Шни могла хоть как-то повлиять на политику Атласа и ПКШ. Я злилась. В Белом Клыке умеют превращать злость в ненависть к тебе и твоей семье. Другого пути там нет, поскольку если бы мы не ненавидели вас, то нам пришлось бы ненавидеть самих себя за все те ужасные вещи, которые мы творили. Куда проще было найти для собственных чувств "приемлемую" цель, чем оставаться наедине с собой.

Вайсс переступила с ноги на ногу.

Именно о таком извинении она иногда позволяла себе фантазировать, но внезапно получив его в реальности, ощущала лишь крайнюю неловкость. Ей нравилось представлять сломленную угрызениями совести Блейк, которая бы на коленях вымаливала у нее прощение. Но Вайсс почему-то совершенно позабыла о том, что та была ее подругой, как, впрочем, и о тяжести даже небольшого чувства вины.

— Тебе совсем не обязательно-...

— Обязательно, — возразила ей Блейк. — И я еще не закончила.

Сделав глубокий вдох, она добавила:

— Я поговорила кое с кем. Обратилась к нему за помощью.

Вайсс удивленно моргнула.

— С психотерапевтом?.. — растерянно уточнила она.

— Да, — с улыбкой подтвердила Блейк. — В некотором роде. И это мне действительно помогло. Все проблемы, разумеется, не решило, но позволило взглянуть на собственные поступки с другого ракурса. Увиденное мне... ну... скажем так, не очень понравилось. Теперь я понимаю, сколько всего совершенного мной продиктовано гневом и ненавистью. Я отправилась драться с Торчвиком, чтобы доказать, что Белый Клык — это не зло. Просто из-за того, что разозлилась на тебя. Да и на тебя я срывалась лишь потому, что злилась на саму себя за участие в террористической деятельности. Всё и всегда сводилось к гневу и попытке избежать принятия ответственности.

Она еще раз вздохнула и продолжила:

— Я злилась на людей, которые превратили Белый Клык в террористическую организацию, как-то упустив из виду, что тоже поучаствовала в этом процессе. Я злилась на предыдущего напарника за его чудовищные методы, совершенно позабыв о том, что именно у меня была возможность заставить его сойти со столь ужасного пути. Я злилась на Атлас и ПКШ, из-за которых стала террористкой, потому что винить их для меня оказалось гораздо проще, чем принять ответственность за собственные действия. Я вообще была крайне жалкой.

— Тебе не нужно-...

— Я ценю твои попытки помочь, Вайсс, но они ни к чему. Мне вовсе не кажется, что я напрасно прожила жизнь. Просто там хватает глупых и никчемных поступков, за которые я и хочу перед тобой извиниться. А еще дать знать, что постараюсь стать лучше, пусть даже не рассчитываю на немедленный результат...

Вайсс ущипнула себя за руку, но так и не проснулась.

Блейк по-прежнему смотрела на нее, ожидая ответа.

— Это... замечательно. Любое стремление к самосовершенствованию можно только поприветствовать, но должна заметить, что ты и не была такой уж плохой. Да, немного раздражала. Вот только и мой темперамент наверняка сыграл свою роль в разжигании пламени нашего спора.

Но в действительности Вайсс желала поговорить с ней совсем о другом.

— Откуда вообще взялись столь кардинальные изменения в твоем мировоззрении? — спросила она.

— Как я и сказала, мне помогли.

— Кто?!

Блейк покосилась на дверь комнаты их команды.

— Пообещай, что не станешь говорить об этом им, — потребовала она.

— Ладно, — пожала плечами Вайсс. — В конце концов, это же не их дело.

О том, что она и сама лезла не в свое дело, ей было отлично известно. Как и о собственном лицемерии.

— Мне помог... Жон... — наконец призналась Блейк.

— Арк?! — все-таки не сумела удержаться от удивленного возгласа Вайсс, тем самым заработав раздраженный взгляд. — Извини. Просто... тебе помог А-... Жон? Я... Я даже не знала, что вы с ним общаетесь!

Блейк слегка покраснела.

— Мы периодически проводим время в библиотеке. Так получилось случайно. Однажды он занял мое любимое место, и с тех пор мы обычно садимся рядом. Жон читает книги по психологии, а я... ну... развлекательную литературу...

Вайсс всё же сумела удержаться от еще одного удивленного возгласа, хотя справиться с шоком от подобного открытия оказалось не так уж и просто.

— И как дошло до того, что он предложил тебе психологическую помощь?

— Я сама его попросила.

"Ну да, это, конечно же, всё объясняет..."

Иногда необходимость клещами вытягивать из Блейк подробности неимоверно раздражала.

— Ладно, — вздохнула Вайсс. — И он тебе помог?

— Да. Жон... позволил мне взглянуть на себя несколько иначе. Понять, что именно я хочу изменить.

— А что он попросил взамен?

— Ничего, — сказала Блейк, недовольно посмотрев на Вайсс. — Жон не такой. И еще он — мой друг.

— Да-да, знаю, — выставив перед собой руки, кивнула Вайсс. — Просто... почему тогда ты так настаивала на том, чтобы я ничего не говорила Руби с Янг?

Выражение лица Блейк заметно смягчилось.

— Потому что не хочу, чтобы они превратили всё это в тему для сплетен. Как-нибудь обойдусь без ежедневных разговоров за завтраком, обедом и ужином, расспросов Жона о том, как идет процесс, и, само собой, тупых каламбуров Янг...

— Ни слова больше. Я тебя прекрасно понимаю и полностью поддерживаю.

После очередного упоминания "Вайсскимо" их команда вполне могла лишиться одного из членов. В том-то и заключалась основная проблема, что даже удачная шутка, повторенная сотни раз, переставала быть смешной, а Янг оказалась именно из того типа комиков, что пытались едва ли не вдолбить в головы зрителей шутки многомесячной давности, лишь бы напомнить о собственном остроумии.

— Рада слышать, что ты стараешься избавиться от недостатков. Если понадобится моя помощь, то только попроси, — произнесла Вайсс, решив позволить Блейк покончить уже с этими неловкими извинениями. — И спасибо, что сказала мне. Я тоже прошу прощения за все те случаи, когда вольно или невольно усугубляла ситуацию. Пусть ты и начала значительную часть наших споров, но я с себя вину снимать не собираюсь.

Блейк ухмыльнулась.

— И сейчас ты всё это говоришь лишь для того, чтобы еще раз меня уколоть, так?

— Что?! — возмутилась Вайсс. — Но ты ведь действительно их начала и должна это признать!

— Знаю, — закатила глаза Блейк. — Так что давай объявим наш спор завершенным и забудем о нем.

* * *

 

— Я слышала, что ты помог Блейк.

Раньше Вайсс по своей воле ни за что бы не остановила Жона Арка посреди коридора. Слишком уж много крови за время учебы в Биконе ей попортили его простота и непосредственность.

Нет, в первый раз всё выглядело довольно забавно и, пожалуй, достаточно мило, пусть Вайсс и не собиралась ни при каких обстоятельствах признавать это вслух. Даже под пытками. Тогда она ощущала капельку смущения и, наверное, была немного польщена оказанным ей вместо Пирры вниманием. Но любые позитивные чувства быстро исчезли, когда его настойчивость и способность игнорировать бесчисленные отказы поставили Вайсс в положение какой-то бессердечной суки.

Впрочем, всё это относилось к старому Жону.

С тех пор он успел кардинально измениться.

Пусть Вайсс и приходилось прикладывать немало усилий, чтобы инстинктивно его не избегать и не видеть в любых словах некие скрытые подтексты, даже она признавала, что Жон повзрослел. Так же, как и Руби, решившая стать хорошим лидером команды, он усердно работал над собой и менялся.

А еще, как выяснилось, успевал помогать окружающим...

— Что?.. — переспросил Жон.

Хотя некоторые идиотизм и непонятливость были ему по-прежнему свойственны.

— Блейк, — закатив глаза, повторила Вайсс. — Похоже, тебе удалось провести с ней сеанс психотерапии.

Его глаза округлились.

— Это она тебе сказала?!

— А не должна была? Блейк не упоминала, что это тайна. Если я что-то поняла не так, то прошу прощения.

— Нет-нет, всё в порядке, — покачал головой Жон. — Я просто не думал, что она захочет кому-либо об этом рассказывать.

Вот тут он не ошибался. Но Блейк предупредила только о Янг с Руби, так что Вайсс ее доверие не предала. И то, что Жон о подобных вещах не болтал, ее совершенно не удивило. В конце концов, пусть он и был тем еще идиотом, но в последнее время демонстрировал немалую разумность. Да и Руби о нем всегда очень хорошо отзывалась.

— Я и не собиралась рассказывать о Блейк с ее проблемами всем и каждому, — пояснила Вайсс. — Но сама она просила ничего не говорить только Янг и Руби.

— Ладно, — кивнул Жон. — А ко мне ты подошла потому что?..

"Потому что мне любопытно".

Обманывать саму себя Вайсс тоже не собиралась.

— Потому что мне не наплевать на Блейк, и я готова предложить свою помощь, если в ней возникнет необходимость.

А еще потому что Вайсс очень хотелось узнать чуть больше. Сам факт того, что Жон откровенно скрывал от нее информацию, вызывал одновременно и удовлетворение, и раздражение. Он точно не станет распускать слухи о членах их команды, но и ей ничего не расскажет. А уж о том, что недостатки вроде неумеренного любопытства имелись далеко не у одной лишь Блейк, Вайсс знала превосходно.

— Я не думаю, что твоя помощь понадобится, — произнес Жон. — Не уверен даже в том, что Блейк так уж нуждается в моем присутствии. Я просто описываю ей базовые методики психологии, а остальное она делает самостоятельно.

— Да, Блейк умна, но сомневаюсь, что без твоей поддержки она добилась бы хоть какого-то результата, — сказала Вайсс и, заметив, что вытянуть из Жона какую-либо дополнительную информацию у нее вряд ли получится, решила сменить тему разговора: — С каких пор ты вообще заинтересовался психологией? Только не говори, что влюбленность в меня подтолкнула тебя на поиски неких "тонких" способов контроля окружающих.

— Нет, ничего подобного! — поспешил заверить ее Жон. — Я... Думаю, причина кроется в докторе Ублеке, который помогает мне разобраться с Проявлением. Он любит упомянуть психологические теории и то, как они могут быть связаны с открытием новых способностей у людей.

Вайсс такие теории тоже слышала. О том, как люди с аурой могли открыть Проявление в "минуту крайней нужды". Что, например, суперскорость Руби позволила ей убежать от монстров, а иммунитет Норы — не умереть от удара электрическим током. Но на каждый подобный пример существовал свой контрпример.

А еще имелась такая вещь, как наследные Проявления. Вроде того, которым обладала семья Шни.

— К тому же, — тем временем продолжил Жон, — часть психологии, связанная с романтикой и размножением, развита крайне слабо.

— Да?

— Человеческие эмоции очень сложно измерить и точно описать, так что большинство теорий основывается на предположениях. Многие из них давным-давно устарели. Значительная часть и вовсе является плохо обоснованными стереотипами пятидесятилетней давности. И еще люди лгут. Ты можешь спросить у десяти тысяч человек о том, устраивают ли их нынешние отношения, но не получишь практически ни одного правдивого ответа.

Вайсс усмехнулась.

Да, это звучало очень похоже на реальное положение дел. Она и сама на любые вопросы отвечала, что у нее было замечательное детство, хотя в реальности абсолютно ничего замечательного в нем точно бы не нашлось.

Большинство людей предпочитало лгать в попытке убедить самих себя в собственном счастье, чтобы выглядеть чуточку лучше в глазах окружающих или просто из-за нежелания устраивать драму на ровном месте.

Достаточно было пробежаться по социальным сетям, чтобы понять, каких масштабов иногда достигала ложь ради попытки хотя бы так выделиться из общей массы. И Вайсс ничуть не сомневалась в том, что на этот счет тоже имелись какие-нибудь психологические исследования, но их никто не читал, поскольку всех интересовал только выброс дофамина здесь и сейчас.

"Чудесно. Теперь я еще и самой себе порчу настроение".

— Не похоже всё это на то, что можно читать для развлечения, — вслух произнесла она.

— Для развлечения такие вещи читать и в самом деле невозможно, — вздохнул Жон. — Чем больше я изучаю вопрос, тем лучше понимаю, какой помойкой в действительности является человеческий разум. Иногда мне начинает казаться, что еще чуть-чуть, и я стану видеть вместо людей жуткую мерзость.

— На мгновение заглянул в бездну? — хмыкнула Вайсс.

— Ага, — отчетливо содрогнулся Жон, но тут же рассмеялся. — Наверное, я излишне остро на всё это реагирую.

— Наверное. В конце концов, психотерапевты как-то умудряются вести нормальную жизнь, не погружаясь в пучины отчаяния, — заметила Вайсс. — Я искала тебя для того, чтобы убедиться, что Блейк ничего не грозит, но ты, похоже, всерьез увлекся психологией. Это хорошо. Прими мою благодарность за то, что основательно подошел к вопросу помощи ей.

— Не нужно меня благодарить, — покачал головой Жон. — Блейк — и моя подруга.

Мнение Вайсс о нем поднялось еще на несколько пунктов. Возможно, если бы он с самого начала так себя вел, то она проявила бы к нему интерес. Но говорить нечто подобное вслух, разумеется, не стоило, поскольку это было бы чересчур жестоко по отношению к Жону вне зависимости от того, удалось ли ему преодолеть свою влюбленность или нет.

— Тогда я рада, что вы с ней дружите, — сказала Вайсс. — И, пожалуй, вернусь уже к себе.

— Могу я кое о чем у тебя спросить, пока ты не ушла? — внезапно остановил ее Жон.

— Конечно, — кивнула Вайсс, идя на поводу у собственного любопытства. — Так о чем ты хочешь узнать?

— Извини, если мой вопрос покажется наглым или неуместным. Тогда просто так и скажи, и я не буду к тебе приставать, — осторожно произнес Жон, тем самым заставив насторожиться и Вайсс. — Когда вы с Блейк спорили... еще до того, как всплыло ее прошлое... ты упомянула, что члены Белого Клыка убили кого-то из твоих близких. Они... когда-нибудь нападали на твой дом и угрожали твоей жизни?..

Вайсс сделала глубокий вдох.

Вопрос Жона оказался весьма неожиданным, но она понимала, откуда мог взяться подобный интерес. И почему он так сильно нервничал, к слову, тоже. Проще всего было бы ответить, что ему не следовало совать нос не в свое дело, но если Блейк испытывала чувство вины за действия Белого Клыка, то прежде всего это требовалось именно для помощи ей.

— Тут нет никакой особенной тайны. Я потеряла дядю и еще несколько родственников, когда Белый Клык атаковал встречу совета директоров. Впрочем, в тот день террористы много кого убили и даже напали на особняк в качестве отвлекающего маневра, но лично я ни одного из них не видела. Всех уничтожили еще до того, как они успели войти в здание. Нас с сестрой, братом и матерью отвели в специальный бункер, предназначенный для подобных ситуаций, а сотрудники службы безопасности перебили нападавших, не дожидаясь подхода сил Атласа и с минимальными потерями в собственных рядах.

Снова вздохнув, она добавила:

— Должна признать, что мне было очень страшно, но никакой реальной опасности не грозило. И вспомнила я о том случае лишь для того, чтобы победить в споре.

Чем Вайсс, к слову, совсем не гордилась.

Жон выдохнул с облегчением, и она его прекрасно понимала. Вряд ли ему хотелось, чтобы между ней и Блейк пролегла вызванная чьей-либо психологической травмой пропасть.

— Хорошо. Это очень хорошо... Спасибо, что сказала мне, и еще раз извини за такой вопрос.

— Ничего страшного. На этом всё?

— Да. Тогда уви-... хрк!

Вайсс обернулась, чтобы поглядеть на то, что могло вызвать у Жона подобную реакцию.

В худшем случае это окажется Янг. Ну, либо Пирра, которая всё не так поняла и решила, что Вайсс собралась воспользоваться чувствами Жона в собственных целях. Но вот увидеть там свою сестру она никак не ожидала.

— В-винтер! — выдохнул Жон.

— Арк... — отозвалась та, с подозрением уставившись на него.

Вайсс перевела взгляд с первого на вторую и обратно.

"Они что, знакомы?.."

Откуда Жон мог знать ее сестру? И почему Винтер настолько сердито на него смотрела?

От мысли о том, что Жон успел попытаться "подкатить" к Винтер, Вайсс отмахнулась, как от совершенно абсурдной. В конце концов, та прибыла в Бикон совсем недавно, и Жон к моменту ее появления уже встречался с Янг, позабыв о любой другой романтике.

Ну, кроме Тривии.

Но с ней тоже никакой романтикой и не пахло. Их отношения куда больше напоминали таковые между братом и сестрой, причем с полного одобрения Янг. Вайсс подозревала, что Янг нравилось видеть Жона в роли своего рода отца. А может быть, их обоих объединила привычка подшучивать над младшими сестрами, особенно если учесть то, как сама Янг вела себя с Руби.

— М-мне нужно идти! — пробормотал Жон, бросившись к двери комнаты своей команды. — Спокойно ночи, Вайсс. Спокойной ночи, мисс Шни!

Замок щелкнул прежде, чем Винтер успела хоть что-нибудь произнести.

Вайсс приподняла бровь и вопросительно посмотрела на сестру, но та ее проигнорировала.

— О чем вы тут разговаривали? — вместо этого поинтересовалась Винтер.

— Об отношениях в команде.

Заставить себя сказать сестре, что это было не ее делом, Вайсс попросту не смогла, так что оказалась вынуждена подбирать куда менее грубые формулировки.

— Арк... Жон, — тут же поправила она саму себя, специально сделав акцент на его имени, — помогает кое-кому из членов моей команды с некоторыми проблемами. Я лишь уточнила, как у него идут дела. Но что насчет тебя, сестра? Не знала, что вы с ним знакомы.

— Познакомилась с Арком, когда генерал Айронвуд его арестовывал, — произнесла Винтер. — Тебе бы стоило избегать такой компании, Вайсс.

"Из-за ареста?"

Она постаралась не фыркать в присутствии Винтер, потому что попытку арестовать Жона помнила прекрасно. Как, впрочем, и ярость мисс Гудвитч по этому поводу. У нее не имелось ни малейших сомнений в том, что генерал Айронвуд что-то не так понял, излишне бурно отреагировал и получил по рукам от преподавателей Бикона.

— Жон безобиден, — покачала головой Вайсс. — Он как маленький щеночек, который не понимает, что может своим поведением раздражать. Хотя в последнее время Жон повзрослел. Тебе не стоит об этом волноваться.

— Есть вещи, которых ты о нем не знаешь, — сказала Винтер. — И о которых я говорить не имею права. Но поверь мне, тебе действительно следует его избегать. Он не настолько хороший человек, как ты привыкла считать. И еще крайне опасный.

"Вещи, о которых ты не имеешь права мне говорить?.. Тогда зачем вообще поднимаешь данную тему?"

Вайсс осознавала, что Винтер вплотную подобралась к нарушению запрета, но никак не могла понять причину подобного поступка. Что такого мог совершить Жон? Тайком выполнять заказы на убийства? Быть полноценным Охотником, который зачем-то проник в Бикон под видом студента?

Пришедшие Вайсс в голову идеи выглядели настолько нелепо, что сразу же возникло подозрение, будто ей их при помощи телепатии передала Руби.

"Жон опасный?.."

Она откашлялась в кулак, чтобы скрыть смех.

— Я... приму к сведению твое предупреждение, — произнесла Вайсс.

Винтер посмотрела на нее и слегка прищурилась.

— Отнесись к нему со всей серьезностью, Вайсс, — сказала она.

"Ничего-то от тебя не спрячешь..."

У нее никогда не получалось успешно обмануть сестру.

— При всём моем уважении, Винтер, я его знаю лучше, чем ты.

— Нет, не лучше.

— Лучше.

Она бы не стала защищать от Винтер Жона, но проигнорировать, по сути, оскорбление, когда ее саму обвиняли в слепоте и неспособности за столь длительный срок оценить характер человека, попросту не смогла.

— Жон — вечно бормочущий всякую ерунду идиот, но с добрым сердцем. Он немало сил приложил к тому, чтобы наладить работу своей команды, и заслужил их уважение. Пусть иногда до него крайне медленно доходит, но злой умысел в его поступках я не заметила ни разу. Что же касается "опасности", то ты просто не видела, как несколько месяцев назад над ним издевались другие студенты.

— У меня есть информация, которой нет у тебя, — возразила ей Винтер.

— Значит, я не могу судить о нем на основе этой информации, — сложив руки на груди и припомнив старые уроки, заметила Вайсс. — Винтер, я тебя люблю и уважаю, но позволь мне самой принимать решения, где и с кем проводить свободное время. Буду очень благодарна, если ты не станешь пытаться навязать мне свою волю в данном вопросе.

— Я лишь хочу уберечь тебя от опасности.

— И я твое желание ценю. Но оно было бы куда весомее, если бы ты не сбегала из дома в армию, бросая нас с Уитли наедине с гневом отца.

Винтер в шоке уставилась на нее.

Если честно, то Вайсс и сама чувствовала себя ничуть не лучше.

"Проклятье! Я не должна была говорить это вслух!"

Нет, сказала-то она чистую правду, но если бы имелась возможность повернуть время вспять, то Вайсс точно бы промолчала. Во всём была виновата ее команда — уж в этом сомневаться не стоило. Слишком долго она находилась в компании тех, кто за своими словами вообще никак не следил.

— М-мне нужно идти. Нам с членами команды надо срочно заняться домашними заданиями, — поспешила отступить Вайсс, пока Винтер еще не пришла в себя после ее откровений. — Спокойной ночи, сестра. Была рада с тобой пообщаться.

До двери комнаты она добралась с едва ли не скоростью Руби, после чего торопливо захлопнула ее и на всякий случай закрыла на замок, прижавшись к ней спиной и глядя прямо перед собой расширенными от ужаса глазами.

Подруги дружно уставились на Вайсс.

— Что случилось? — спросила Янг. — Ты там Беовульфа, что ли, встретила или чего-то похуже?

— Похуже, — буркнула в ответ Вайсс. — Если моя сестра постучит, то скажите ей, что меня похитили инопланетяне. Или что принесли в жертву в ходе оккультного ритуала. Во что она поверит, то и говорите.

Теперь на Вайсс смотрели так, будто она внезапно сошла с ума.

А потом в дверь за спиной постучали.

— Ее похитили чудовища и принесли в жертву инопланетянам! — крикнула Руби.

"Ладно, и так сойдет..."

* * *

 

Жон находился в темном лесу.

В очень знакомом темном лесу.

Сердце немедленно защемило, а в руке сам собой материализовался меч, готовый уничтожать тех, кто посмеет встать у него на пути. Жон ничуть не сомневался в том, что такие найдутся.

Криков слышно не было — либо он пришел слишком рано, либо уже опоздал.

Жон бросился бежать по тропинке.

"Я должен ее найти! Обязан спасти!"

Вот только спасти Амбер он попросту не мог, поскольку даже если это удастся сделать во сне, то в реальном мире ничего не изменится.

"Но в моих силах отыскать тех, кто ее убил".

Деревья внезапно расступились, да и тропинка стала гораздо шире — как будто по ней прошли тысячи ног, окончательно избавив от любой растительности.

Жон перешел на шаг, внимательно изучая окрестности. Судя по количеству деталей, хозяин сна это место знал и раз уж запомнил во всех подробностях, то наверняка посчитал важным.

До него донеслось тихое всхлипывание.

Обернувшись, Жон заметил под одним из деревьев маленькую, практически детскую фигурку в капюшоне. Девочку. Она была значительно младше любого из обитателей Бикона, а ведь на Амбер напали именно в этом году.

"Ее убил ребенок? Или она погибла, пытаясь защитить ребенка?"

Кроу ни о чем подобном не упоминал.

— Ты кто? — спросил Жон, подойдя поближе, но продолжая удерживать меч и ауру в полной боевой готовности. — Как тебя зовут? Что ты здесь делаешь?

— М-меня зовут Эмма, — прошептала девочка. — Я-я... умираю от голода...

"Умираешь от голода? Тут?"

Жон обвел взглядом округу, но никаких признаков человеческого жилья так и не обнаружил. Что-то здесь явно не сходилось...

Совет сидеть на месте и ждать помощь был хорош для детей в городе. Ни один родитель не стал бы говорить такое своему ребенку в дикой местности, поскольку монстры отыщут любого "потеряшку" куда быстрее спасателей.

Как бы глупо это ни звучало, в подобной ситуации следовало вопить во всё горло и надеяться на то, что на крики придут люди. Разумеется, монстры тоже могли прийти, но для впавшего в отчаяние ребенка их визит всё равно был неизбежен.

У того, кто не прятался от спасателей, имелись хоть какие-то шансы на выживание.

Девочка выглядела лет на восемь или десять, но никак не на четыре и тем более не на три. Дорогу домой она должна была помнить — в конце концов, даже сидела не где-нибудь в чаще, а прямо возле тропинки!

Если бы Жон вот так вдруг оказался за пределами Ансела, то точно не стал бы медлить. Достаточно было выбрать любое из двух направлений тропинки, чтобы с пятьюдесятью процентной вероятностью добраться до нужного места. Но даже в случае ошибки куда-нибудь он бы да вышел.

Что-то тут явно было не так...

— Что ты здесь делаешь? — повторил свой вопрос Жон, не спеша приближаться к девочке.

Возможно, в реальной жизни он проявил бы куда больше сочувствия, но темный лес во снах вызывал у него только приступ паранойи.

— Почему сидишь возле тропинки? Где твои родители? Посмотри на меня.

Девочка лишь уткнулась лицом в прижатые к груди колени.

— Посмотри в глаза!

— М-мне страшно...

Он осторожно подошел к ней и потянулся к капюшону.

Девочка моментально выросла на несколько дюймов и бросилась на него, словно змея.

Жон был к этому готов. Он отклонился назад, перехватил руку с ножом и бросил девочку через плечо. Скорость ее реакции во сне никак не могла сравниться с его, так что она отлетела на добрых десять футов, рухнула в грязь и исчезла, как будто провалившись сквозь землю.

"Ненастоящая. Не хозяйка сна. Проклятье..."

С другой стороны, он ни капельки не сомневался в том, что встретился с убийцей Амбер. Та была слишком доброй и отзывчивой, чтобы равнодушно пройти мимо попросившего о помощи ребенка.

Жон внимательно оглядел окрестности в поисках какой-нибудь засады. В конце концов, одной девочки для убийства Амбер точно бы не хватило, да и Кроу упоминал как минимум о трех нападавших.

— Где ты прячешься?! — крикнул он. — Я знаю, что ты здесь!

Деревья вокруг молчали.

Молчали и мешались.

Жон взревел и горизонтально взмахнул мечом, оставляя от леса на сотни метров вокруг одни пеньки. Эффект домино повалил остальные деревья, завершая процесс избавления округи от возможных укрытий.

Краем глаза он заметил, как фигурка в темно-коричневом плаще нырнула под поваленные стволы, попытавшись сбежать. Жон оскалился и бросился в погоню.

"Нашел тебя..."