Мы друг другу даны. «Вырастая, развиваясь» Часть IV (гет)

Глава 32 «Остановки в пути»

Из дневника Си Джея Диггори

Завтра мы уезжаем в школу. Если бы я сказал, что это было богатое событиями лето, уровень преуменьшения в этом предложении стал бы мировым рекордом.

Я уже привык к постоянному присутствию песочных часов над моей головой. Иногда мне кажется, что я чувствую, как каждая частичка моей жизни утекает от меня. Но эти моменты довольно непродолжительны, честно говоря. Теперь, когда я не могу ничего поделать, чтобы изменить свою судьбу, я решил просто свободно жить и наблюдать.

В частности, за последние несколько дней, особенно после случившегося с дядей Перси, я заметил, что они с Джорджем, оказывается, очень близки, гораздо ближе, чем кто-либо мог себе представить. Я всегда думал, что Джордж был ближе всех с дядей Роном, и в некотором смысле так оно и есть… Но что-то в том, как умер Фред, связало Джорджа и Перси таким образом, что это невозможно точно описать. Во всяком случае, ни я, ни Альф не жаловались на то, что Джордж не мог быть рядом, как обычно, когда мы готовимся к школе. Память к дяди Перси возвращается не как книга, в аккуратных главах и хронологичной последовательности, а как крошечные озарения, кусочек — здесь, проблеск — там, и снова туман.

Мы с Альфом обсудили это в тот первый вечер, когда вернулись домой, как раз перед тем, как узнали, что у Перси было прозрение. Альф провел некоторое время, размышляя о том, как мы всегда будем рядом друг с другом и с Фредо, если вдруг что-то случится. Я согласился с этим. Не то чтобы это было неправдой…я бы все сделал для Альфа. Но, конечно, я не смогу обещать, насчёт «всегда».

Иногда я думаю: если бы Фред знал, что его конец близок, поступил бы он иначе в тех или иных ситуациях? Например, с мамой Альфа…сложилась бы их жизнь лучше? Может быть, и нет. Наверное, в каком-то смысле мое знание точного времени своей смерти имеет и свои плюсы. Очень криво, отчаянно, но, все хорошее так или иначе имеет свойство заканчиваться.

Во всяком случае, на манер настоящего брата, делающего все ради своих родных, я намеренно выпроводил Альфа из дома, чтобы он сам выгуливал Фредо начиная с первого дня после нашего возвращения, чтобы он мог провести время наедине со своей девушкой (Хи-хи). Бьянка и он, с тех пор как мы вернулись из лагеря, стали настолько близки, что я не уверен, смог бы между ними и лист пергамента просочиться. Гм… похоже, что-то пошло не по плану. Он вернулся довольно мрачным, казалось, совсем не хотел говорить о ней и провел следующие несколько дней, решительно играя с Фредо на заднем дворе… Фредо не отходит от него ни на шаг. Сегодня утром я наконец-то выяснил, что они с Бьянкой расстались.

Должно быть, она злилась, что Альф отправился на вечеринку по случаю дня рождения и не возвращался, не давал о себе знать в течение недели. Ну, поскольку папа отсутствовал, а потом был ранен, а дядя Перси присутствовал только наполовину, он точно не думал о том, чтобы позвонить ей, и мы уж точно не могли бы послать сову.

Но есть и другие странности, которые я могу заметить, будучи более расслабленным сейчас. Например, что в голосе мисс Шелл, когда она разговаривает с Альфом, присутствует какая-то странная напряженность. Не так уж плохо, заметьте, совсем не так, как настроения моего родного отца. Почти что формально. И это действительно странно, потому что они всегда были так близки.

И уж тем более, не сейчас, когда Альф, «Мистер ответственность», который считает своим долгом заботиться о своих двоюродных братьях и сестрах и быть идеальным ребенком, очень тих и несчастен. Я могу это заметить, и держу пари, что и Джордж мог бы, только вот, его здесь нет. Однако, мисс Шелл почему-то кажется напряженной. Во всяком случае, все это чертовски странно.

В итоге, в духе хорошего брата, пока я еще могу им быть, я собираюсь посмотреть, смогу ли я извлечь из всего этого какой-либо смысл. Я хочу, чтобы последние минуты с моей настоящей семьей были счастливыми, а не омраченными какими-то глупыми недомолвками.

WWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWW

Альф вздохнул. Иногда он жалел, что рассказал Си Джею о своем разрыве с Бьянкой. Хотя какой могла быть альтернатива, он не знал. Не посылать же фальшивые письма по почте своей воображаемой подружке-магле? Нет, сказать Си Джею хоть что-то было необходимо.

Но, как оказалось, он предпочел бы сказать Си Джею всю правду, а не отредактированную версию. Тогда Си Джей наверняка бы лучше понял, почему он так чертовски несчастен.

На самом деле все было очень просто. Когда Си Джей, наконец, спросил его о причинах его настроения после возвращения из парка, Альф выпалил, что все кончено. И это было правдой. Си Джей догадался, что Бьянка расстроилась из-за их неожиданного отсутствия, и Альф этого не отрицал. Однако, дело было не только в этом. Это было просто удобно и не так унизительно, как реальная правда.

То, что произошло на самом деле, было гораздо более неприятным: Альф вошел в парк, перешел на сторону маглов, и заметил Бьянку, целующуюся с каким-то громилой. Парню, черт побери, было как минимум лет семнадцать, если не больше. Он был высок, хорошо сложен, с идеальными светлыми волосами и идеальными прямыми зубами, без единой веснушки на лице и глубоким почти мужским басом. А Альф просто стоял там как идиот с открытым ртом.

Затем этот парень увидел его и что-то сказал Бьянке, спрашивая ее, знает ли она того парня, который пялится на них. Бьянка на мгновение покраснела, а потом, прищурившись, тряхнула волосами и сказала, что мальчик, наверное, никогда раньше не видел, чтобы кто-то целовался.

Черт побери, это было ложью…ещё неделю назад на месте этого здоровяка был он!

А потом этот парень решил устроить настоящее шоу и поцеловал Бьянку так, как Альф, конечно же, никогда не осмеливался. Так что, раскрасневшись от унижения и чувствуя, что все в парке смотрят на него, Альф просто развернулся и пошел прочь.

Он вернулся к качелям и рассеянно посадил Фредо на одни из них; его младший брат был необычайно тихим и нетребовательным в этот момент. После десятиминутной прострации Альф снова посадил Фредо в коляску и направился домой, в последний раз пройдя мимо Бьянки и ее нового бойфренда, просто чтобы усилить унижение, этот громила выставил ногу, и Альф споткнулся и упал, через две секунды он уже был на ногах, думая о своей палочке. Болван явно понятия не имел, с каким огнём сейчас играет.

Но Альф, конечно же, ничего не сделал. Он отряхнул оцарапанное колено, бросил на Бьянку (которая, по крайней мере, казалась смущенной) взгляд, который, как он надеялся, был подобающе укоризненным (это казалось высокомерным ответом), и продолжил свой путь. Через несколько минут, пройдя через более отдаленный район, направляясь обратно к своему дому, Фредо заговорил.

— Фредо ороший, мальчик, — сказал он задумчиво.

Альф смахнул с лица набежавшую слезинку и встряхнулся. — Ну конечно же, ты, хороший мальчик.

— Фредо ороший.- Он повернулся и посмотрел на Альфа. — Нет летучей мыши-пугать плохой мальчик.

Альфу потребовалась секунда, чтобы понять, а затем он рассмеялся. Фредо решил, что вершиной хорошего поведения было то, что он воздержался от того, чтобы бросить проклятие в нового парня Бьянки. — Совершенно верно, Фредо. Мы не швыряем заклятия в магглов, даже в таких противных мерзких троллей, которые, вероятно, не могут даже правильно написать собственное имя.

— Тролль. — Фредо попробовал новое слово и решил, что оно ему нравится. — Плохие люди-тролли. Бьянка-тролль.

— Она хорошо выглядит, но да…она тролль. — Альф слегка покраснел и потрепал Фредо по волосам. — Это будет наш секрет, Фредо.

— Секрет. — Фредо важно кивнул, как будто все понял. Впрочем, это не имело значения…когда Фредо болтал без умолку на своём собственном детском языке, его понимали только кот и собака.

Так, они отправились домой. Альф ушел, а Фредо заговорил с Руфусом и Хагридом о троллях и плохих людях, а ничего не понявшая из его лепета мисс Шелл только посмеялась. И после нескольких дней раздумий, Си Джей насел на него, и Альф солгал.

Он снова пожалел, что сделал это. Си Джей бы понял, и тогда, по крайней мере, он не чувствовал бы себя так чертовски глупо, как сейчас. Ну, в конце-концов, когда он посмотрел в зеркало, то увидел долговязое, неуклюжее нечто, рыжее пугало в глазах пятнадцатилетней красотки. Он задумался, чувствовал ли когда-нибудь его отец себя так же глупо, и очень хотел действительно поговорить с ним, но возможности не было… И довольно мелочно, на самом деле: прямо сейчас дядя Перси нуждался в его отце гораздо больше, чем он.

А мисс Шелл вела себя с ним как-то странно с тех пор, как папа вернулся из Хорватии. Это его задевало. Он не думал, что сделал что-то плохое, и она на самом деле не казалась сердитой на него. Просто немного… отстранённой. И именно в то время, когда он думал, что она могла бы помочь ему.

Но опять же… он был достаточно унижен, и не был уверен, хочет ли делиться этим с ней…

WWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWW

— Мисс Шелл? — Си Джей подошел к ней в детской близнецов, наблюдая, как она укладывает девочек спать. — Все в порядке?

Она одарила его своей обычной яркой улыбкой и потянулась, чтобы взъерошить ему волосы. — Ты имеешь в виду, после того, как я чуть не потеряла мужа? Не говоря уже о драме, которую мы пережили на этом фоне. Но да, я в порядке, Си Джей. Просто немного устала. А что?

Си Джей начал помогать ей убирать детские вещички в шкаф. — Ты кажешься немного отстраненной. Особенно с Альфом. — Заметил он.

— О, — Мишель слегка запнулась, роняя коробку с детской присыпкой. Со вздохом, она взмахом палочки отправила образовавшийся мусор прямо в корзину для отходов. — Я надеялась, что у меня получится скрывать это получше. Ну и глупая же я.

— Он сделал что-то не так? — Осторожно спросил Си Джей.

— Что? Господи, нет, Си Джей, — возмутилась Мишель, — Я на него вовсе не сержусь…он же не думает, что я на него сержусь, правда?

— У него сейчас другие проблемы, но он мало говорит об этом. Но если уж я заметил… — Си Джей не закончил фразу и пожал плечами.

Мишель подошла к эркерному окну, которое Джордж совсем недавно закончил, и похлопала по сиденью рядом с ней. Они немного посидели вместе, Мишель явно собиралась с мыслями. — Ты же знаешь, что я люблю вас обоих, Си Джей. Я не могу просто взять и сказать это… Я уже давно работаю учителем, и я довольно хорошо знаю психологию мальчиков: подростки не очень любят, когда над ними кудахчет мать с кучей всяких сентиментальных слов. Я старалась продемонстрировать своё отношение как-то по-другому.

Си Джей довольно сильно покраснел, невольно подтверждая слова Мишель. — Я знаю, что ты заботишься о нас. — Сказал он несколько смущенно. — Я имею в виду, как бы странно и тесно мы ни были связаны, мы — семья. Это просто данность.

— Именно. — Мишель потянулась, чтобы сжать руку Си Джея, и продолжила, — Но на днях, когда Джордж был ранен, Альф бросился вверх по лестнице, чтобы позвать меня. — Она снова перевела взгляд на Си Джея, но в ее глазах было что-то похожее на замешательство. — Он назвал меня мамой…

— Правда? — Си Джей моргнул, он тогда не слышал, что и как говорил Альф; просто знал, что он побежал наверх по лестнице за Мишель, так как Си Джей в это время пытался остановить кровь одеждой в попытке уберечь Джорджа от смертельной кровопотери. Он понятия не имел, что сказал Альф, чтобы заставить ее спуститься вниз. — И это тебя беспокоит? — догадался он.

— Нет. Это шокировало меня. И даже сейчас шокирует. — Она вытерла пот со лба. — Если бы ты это сделал, Си Джей, я не думаю, что это вообще меня удивило бы. Ты никогда не знал свою мать. А с Альфом… я всегда очень хорошо понимала, что не смогу заменить ему Кэти. Ещё с того времени, когда мы даже не знали тебя, когда я думала, что Джордж оплакивает ее, я боялась, что Альф может обидеться на меня за то, что я заняла ее место. Я никогда не просила его называть меня мамой, именно по этой причине. И когда он сказал это на днях… — она пожала плечами. — Я боялась, что он винит себя из-за этого, чувствуя, что предал память своей мамы, и вот почему он хандрит. И хоть убей меня, я не знаю, что мне делать.

Си Джей почувствовал облегчение и одновременно легкий шок. Он понимал это лучше, чем она думала. — Знаешь, я иногда называю дядю Джорджа папой. Обычно только при Альф или когда меня никто не слышит. — Он замолчал, заметив, что она пристально смотрит на него. — Я знаю, что он не возражает, но мне неловко из-за этого, потому что мой так называемый настоящий отец-такой гад. Слово «папа» вызывает у меня не самые приятные чувства. Си Джей опустил взгляд на свои руки. — Это слово иногда само срывается, когда я нахожусь в расслабленном естественном состоянии, когда я действую инстинктивно, а не осознанно. Бьюсь об заклад, Альф даже не понял, что именно, тогда говорил: он был в ужасе. Джордж был ранен, и он нуждался в тебе. — Си Джей снова поднял голову. — Он думает о тебе как о матери. Он не может говорить этого из-за Кэти. Но это не значит, что он ничего не чувствует.

Мишель выдавила из себя улыбку. — Так если он даже не осознал, что сказал тогда, почему же он ведет себя сейчас так странно?

Нахмурившись, Си Джей задумался, что на это сказать. Он сильно сомневался, что Альфу понравится, если он поделится без разрешения подробностями его личной жизни. — Если я скажу тебе, что это не имеет к тебе никакого отношения, этого будет недостаточно, не так ли? — Она только приподняла бровь. — Ладно, если я скажу, что это связано с разрывом с его девушкой, этого будет достаточно? Она бросила его. Только, пожалуйста, не говори ему, что я это рассказал! — поспешно добавил он.

Понимание отразилось на лице Мишель, и она вздохнула. — Мне следовало бы догадаться. Он уже три дня не ходит в парк. — Она посмотрела на кроватку и взмахом волшебной палочки активировала мобиль с разноцветными бабочками. — Спасибо, Си Джей. — Добавила она, вставая и выходя вместе с ним. — Мы же одна семья, все семеро. На самом деле, довольно дружная. И я этому очень рада.- Она осмелилась смутить его и наклонилась, чтобы поцеловать в щеку.

Си Джей снова покраснел, но посмотрел на Мишель с полной серьезностью. — Ты никогда не поймешь, что эта семья значит для меня. Как же я благодарен за…за… все это.

Прежде чем Мишель успела задать ему еще один вопрос, он подтолкнул ее локтем; через приоткрытую дверь она увидела вялого Альфа, пакующего свой чемодан, и поняла, что ей нужно уладить все недоразумения, возникшие между ними.

WWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWW

— Шах и мат! — Джордж ухмыльнулся Перси.

— Я определенно не помню, чтобы ты был так хорош в этой игре, — Перси, бледный, но быстро приходящий в себя, взглянул на брата. Какое-то мгновение они смотрели, как шахматные фигуры Джорджа крушат фигуры Перси, а потом Джордж быстро взмахнул над ними заклинанием, чтобы снова придать им первозданный вид. — Могу я спросить, когда ты успел стать таким хорошим игроком?

Это была забавная ситуация. Матиас хотел, чтобы Перси вспомнил как можно больше сам, без подсказок. Итак, Джорджу было строго приказано отвечать на вопросы о воспоминаниях Перси…о том, что было правдой, а что нет…но он не мог, скажем, рассказать Перси о том, как они прорывались в родильное отделение за-за того случая с кровным родством, как плохо было Мишель.

— Я думаю, что могу ответить на этот вопрос: ты, наверняка, никогда и не знал, как так получилось, — честно ответил Джордж. — После того, как я снова открыл магазин, и Рон пришел работать со мной… Или уж точнее нянчится со мной, в зависимости от точки зрения… Он занимал все мое свободное время, отвлекая от депрессии и не давая мне превратиться в жалкого неудачника-неряху. В те дни мы много играли в шахматы.

— А Рон в этом очень хорош. — Перси выглядел очень довольным собой. — Это я точно помню. — Он на мгновение замолчал. — Наверное, я не могу спросить, где же я был все это время?

Джордж заколебался, отчаянно желая ответить, но понимая, что если что-то расскажет Перси, то это будет далеко не так эффективно, как если он вспомнит все сам. — Как ты сам думаешь, где ты был все это время, Перси? — он попытался хоть что-то ответить…

Перси нахмурился. — Был полным честолюбивых планов карьеристом-трудоголиком, работающим в министерстве, чтобы заглушить боль? — догадался он. Затем, медленно, его лицо изменилось, воспоминания вернулись к нему. — Мы поссорились… — Он на мгновение замолчал. — Ты меня ударил.

— Да, так оно и было. — Джордж виновато посмотрел на Перси. — А ты не помнишь почему?

— Я… — Перси позволил воспоминаниям вернуться к нему вновь. — Я напился… Пенни пришла навестить меня, а я выгнал ее, сказав, что она может найти кого получше, чем такого неудачника, как я. Ты нашел меня где-то после третьей пинты огневиски в «Котле»…

— Тебя всегда легко развозило от алкоголя.

— …и ты спросил тогда, какого черта я делаю со своей жизнью. А я ответил, что могу спросить у тебя то же самое. И ты сказал… — Перси глубоко вздохнул. — Ты сказал, что тебе понадобился целый год, чтобы поверить, что Фред сочтет тебя жалким придурком, если ты похеришь дело их жизни, и что уж я-то должен быть поумнее тебя.

— Точно, — Джордж усмехнулся, — Но ты активно возражал.

Перси улыбнулся, — Да, так оно и было. Я сказал, что ты и есть жалкий придурок, и спросил, почему бросить Пенни было хуже, чем бросить Анжелину, и вот тогда ты ударил меня! — к нему пришло еще одно озарение. — Черт возьми, Джордж… Анжелина бросила тебя, да?

— В то время никто этого не знал. Я очень не хотел признаваться в этом. — Джордж налил им обоим сливочного пива. — Так что я запрещаю тебе чувствовать себя виноватым из-за этого.

Перси сидел глубоко погруженный в свои мысли, добавляя этот новый кусочек своей жизни к тем обрывкам, которые всплывали перед ним в самые неожиданные моменты. — На следующее утро я нашел Пенни и бросился к ее ногам, потому что ты и я закончили тем, что рыдали на полу «Котла», каждый из нас пытался превзойти другого в споре о том, что Фред сказал бы о нашей жалкой жизни, и ты сказал, что Фред не хотел бы, чтобы я упустил шанс, которого у него никогда уже не будет.

— Точно. Из всех несчастных воспоминаний, которые ты мог бы вспомнить, Перси, ты умудрился вспомнить, как мы рыдали как две девчонки в баре, великовозрастные пьяные придурки… Не тот случай, который я предпочел бы вспоминать… — Джордж широко улыбнулся. — А как Пенни?

— Мы каждый день проводим вместе по часу. Есть некоторые вещи, которые просто кажутся мне такими нормальными и естественными — сидеть и говорить с ней — одна из них, — он покраснел. — Но дети, Джордж… Я едва помню обрывки своих собственных детских воспоминаний. Что же я за отец такой?

— На самом деле довольно хороший. — Успокоил его Джордж. — Хотя я, наверное, не должен тебе этого говорить, но к черту правила. — Джордж лукаво усмехнулся. — Конечно, ты не такой хороший отец, как я, Перси, но кто же может сравниться со мной?

Перси коротко рассмеялся над этим… Он вполне мог поверить, что Джордж был отличным отцом, даже не вспоминая об этом. Но тут ему в голову пришла другая мысль. — А что, Альф очень похож на Фреда? — неуверенно спросил он. Он легко представлял себе внешность Альфа, но не мог вспомнить, как именно с ним общался.

Джордж обдумал этот вопрос и решил, что это было больше похоже на разговор двух родителей, чем на попытку прояснить память Перси, — Иногда я вижу в нем очень много от характера Фреда, но не часто; он просто сам по себе…умный, как Кэти, изобретательный, как Фред, такой же добрый, как Чарли… ответственный, как Билл…и такой же амбициозный, как и ты.

— О, очень похоже и на описание твоего характера. —  Перси выглядел польщенным. Затем его лицо омрачилось. — Когда я думаю о том, что чуть было не позволил Амбридж сделать с тобой, Джордж.…

— Прекрати это, Перси, — Джордж ответил немного резче, чем хотел. — Этого никогда не было, и ты ничего ей не позволял. Ты был под Империусом, а потом тебя заставили об этом забыть, — он схватил Перси за предплечье. — Тогда ты злился на нас, а мы злились на тебя. Мы с Фредом могли действовать тебе на нервы, как никому другому. Но даже тогда ты не позволял никому причинить нам вреда. — Он заставил Перси посмотреть на себя и не сводил с него глаз. — Я думаю, Перси, что для тебя это стало началом. Ты, возможно, не помнил, что она сделала, но это было в твоем подсознании, что происходит что-то неправильное. И именно тогда ты начал менять свое мнение о многих вещах.

— Это заняло у меня довольно много времени. — Перси сделал паузу. — Я слишком долго позволял Скримджеру подавлять меня. Я был трусом, не уверенным, как выбраться из той ямы, в которую сам себя загнал.

— Но ты вернулся, когда мы больше всего в тебе нуждались. — Напомнил ему Джордж. — Фред был этому очень рад, Перси. Все могло быть гораздо хуже.

Перси со вздохом откинулся на спинку стула. Что-то еще проскользнуло в его память, и он посмотрел на Джорджа. — Кингсли хотел послать Гарри, ты же знаешь. Это я точно помню. Он хотел послать Гарри, и я сошел с ума. Разве Гарри еще недостаточно натерпелся? Этот вопрос относился ко мне. — вдруг болезненная судорога пробежала по его лицу, и Перси вскочил, зашагал по комнате и стукнул кулаком по столу. — Черт возьми!

— Перси? — обеспокоенно спросил Джордж. Он стоял рядом с братом, положив руку ему на плечо, — Перси, ты вспомнил что-нибудь новенькое?

— Нет… — Перси разочарованно покачал головой. — Я не могу… я помню так много кусочков о Хорватии…но там есть что-то, что я не могу вспомнить, но я должен… Джордж, должен!

— Тпру, — Джордж успокоил его. — Перси, у Кингсли сейчас там работают другие люди, и если это так срочно, я уверен, что они тоже до всего докопаются. Я запрещаю тебе мучить себя. Ты чуть не погиб из-за этого, это не ваша война.

— Но это не так! — в глазах Перси появилась тревога. — Я не могу этого объяснить, Джордж, но очень важно вспомнить что-то.

— Тогда ты обязательно вспомнишь об этом. Ты продолжаешь вспоминать все больше с каждым днем, Перси. И прежде чем ты это поймешь, ты вернешься в министерство с блестящей медалью на груди и целой кучей наград. Не торопись.

Это была мирная пара минут, пока Перси пытался переварить то, что говорит ему Джордж, и в то же время как другие вещи, кажется, продолжали поражать его. Джордж был с ним очень терпелив: он позволил Перси решать все по-своему. Тогда, когда сам переживал и страдал от потери Фреда, единственное, что Перси по-настоящему ненавидел, когда за него пытались все решить, не давая ему сделать что-либо самому.

— Иногда, Джордж, когда мы просто сидим здесь, я чувствую, что это совершенно нормально… и тогда я снова чувствую, что мы даже не должны нравиться друг другу. Это длится недолго, но все еще там. — Признался Перси, серьезно глядя на Джорджа.

— Перси… ты был один раз подвергнут внушению и дважды — обливейту, один раз хитрой маленькой ведьмой, которая исказила твои собственные страхи и амбиции в соответствии с ее целями. Я думаю, тебе нужно немного расслабиться, — заметил Джордж, поднимаясь и потягиваясь. — Я иду спать, братец. У тебя все отлично получается.

— Я отрываю тебя от работы, — добавил Перси, следуя за Джорджем к лестнице.

Джордж фыркнул, — Как я уже однажды сказал маме, быть самому себе боссом — это большое преимущество. — Ты не хочешь пройтись со мной завтра, чтобы посадить мальчиков на поезд?

— Прости, Джордж… у меня свидание. — Перси выглядел немного смущенным. — Чаепитие с моей дочерью. Надеюсь, я ее вспомню.

— Ты все вспомнишь…это вернется к тебе, Перси… и все будет хорошо, — ответил ему Джордж.

Они расстались в этот вечер; Джордж почувствовал некоторое облегчение, потому что, несмотря на медленный результат, ему удалось вернуть Перси. Перси же, чувствовал разочарование и недовольство собой, смешанное с удивительной привязанностью к своему брату. При этой мысли Перси резко остановился в дверях своей спальни.

Джордж был в опасности!

Он знал это… еще одно из тех ощущений, которые он знал, не помня почему. Точно также он знал, хотя и не помнил ничего конкретного, что Джордж был чертовски хорошим поваром. Но что он должен был сделать, сказать своему брату: «Берегись, того, не зная чего?»

Ему придется оберегать Джорджа. В его голове еще многое путалось, но точно не это: он был готов потерять работу, чтобы защитить Джорджа (и Фреда) от Амбридж даже тогда в девяносто шестом году; он был также готов пожертвовать своей жизнью, если это будет необходимо, чтобы защитить Джорджа и сейчас.

WWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWWW

— Привет, Альф. Есть минутка? — спросила Мишель, подходя и садясь на его кровать.

Он улыбнулся ей, хотя было видно, что он не был таким веселым, как обычно. На самом деле, он, казалось, пытался создать видимость нормальности. Сколько было в этом других причин, и сколько было в результате «сердечных проблем», о которых упоминал Си Джей, она могла только догадываться. — В чем дело? — спросил он ее, продолжая укладывать книги в зачарованный сундук.

Мишель предпочла не ходить вокруг да около, она глубоко вздохнула, — На днях, когда ты пришел за мной, когда твой отец был ранен, ты помнишь, что сказал?

Альф смущенно нахмурился, хотя все еще был осторожен. — Я почти ничего не помню… только папину кровь, пропитавшую мою руку, и то, что мы нуждаемся в тебе. Я что-то не так сказал? — он серьезно посмотрел на нее.

— Все правильно, Альф, — ответила она, — Удивительно, но ты назвал меня мамой.

Альф дважды моргнул, а затем покраснел. — Неужели я это сделал? Неужели? — его лицо покраснело ещё больше. — Я… то есть, я знаю, что не должен этого делать.…

— Нет, нет, нет! — она яростно покачала головой…это было ужасно. Она протянула руку и потянула Альфа вниз, чтобы он сел на кровать рядом с ней. — Я совершенно не против, чтобы ты называл меня мамой, если ты этого хочешь. Но я никогда не думала. Я не хочу, чтобы ты считал, будто я пытаюсь занять место Кэти, Альф.

Цвет лица Альфа постепенно возвращался к норме, хотя он и выглядел немного смущенным, — О! — это было все, что он смог сказать, пока обдумывал услышанное.

— …И с тех пор ты ведешь себя странно, я подумала, что ты, возможно, чувствуешь себя плохо из-за этого, — она быстро закончила. — И прямо сейчас я чувствую, что мы оба были идиотами.

Альф тут же повернулся и обнял свою мачеху, радуясь тому, что она на самом деле не злится на него из-за чего-то. — Так и есть, — признался он. — По крайней мере, я даже не понял, что сказал, но, наверное, с папиной жизнью в опасности… — он замолчал на секунду, подыскивая правильные слова. — Наверное, что-то глубоко внутри меня открыло мне правду. Теперь ты моя мать… и я не думаю, что мама возражала бы.

— Ну что же тогда тебя так расстраивает, Альф? Значит, ты все еще беспокоишься об отце? — она притворилась, что ничего не знает о том, что ей сказал Си Джей.

— Эм… я просто вроде как расстался с Бьянкой, вот и все, — он почувствовал как слова лжи легко слетают с его губ, по сравнению с тем, что он подсознательно думает о Мишель как о своей матери, сказать правду было особенно неловко. — Я имею в виду, что мы все равно возвращаемся в школу, и все произошло слишком быстро.

— Да, но все равно неприятно, — она погладила его по голове. — И ты, наверное, предпочел бы поговорить об этом с папой, верно?

Внезапно его охватила сильная тоска по Джорджу. Он знал, что папа должен быть с дядей Перси, но в тот момент он понял, что только Джордж мог понять, как он чувствовал себя неловким ботаником рядом с этим красавчиком, которого выбрала Бьянка. По крайней мере, он помнил, что Джордж чувствовал себя (совершенно безосновательно, как тогда считал Альф) неловко рядом с Мишель в их первые дни свиданий. Да, сейчас он как никогда хотел увидеть Джорджа.

Но он должен быть зрелым. Ему было пятнадцать лет, а не десять, и то, что пережил дядя Перси, должно быть, было сущим адом.

— Со мной все будет в порядке, — солгал он. — Правда, ничего особенного… просто летний роман, да? Он выдавил из себя улыбку и с облегчением вздохнул, когда Фредо отвлек Мишель. — Давай… лучше спаси малыша, пока он не разбудил близнецов.

Она одарила его привычной улыбкой и направилась к выходу, а Альф со вздохом продолжил бросать вещи в свой чемодан. По крайней мере, он скоро вернется в школу, и тогда все снова будет хорошо в этом мире.