Куколка (гет)

The Gentleman’s Magazine, кн. VI

Август

Ужас, державший в страхе город несколько месяцев, отступил. Флитстритский мясник мертв, следствие по делу закрыто.

На днях было совершено ограбление пекарни на Флит-стрит. Вору удалось сбежать, полиция ищет виновного. Подозревается некий Тобиас Хипс, работавший у м-с Ловетт (владелицы пекарни).

Убедительная просьба уважаемым читателям сообщить следствию все, что знаете о преступнике, который может быть связан не только с ограблением, но и с убийством молочника Криви.

Юноша лет шестнадцати от роду. Глаза темные. Волосы темно-русые. Телосложение щуплое. Рост пять с половиной футов. Из особых примет — маглширский акцент. На руках (ладонях и пальцах) есть шрамы от бритвы. Увидевшему просьба сообщить полицейским.

Судья С.Т. Снейп сложил с себя полномочия окружного судьи. Временно и.о. м-р Джеммет Ренсом Харвилл. Ранее сей судья проявил себя блестяще при Королевском суде (см. послужной список на стр. 22-23).

Подробности отставки судьи С.Т. Снейпа не сообщаются. Официальная версия — состояние здоровья. Ранее было известно, что судья подвергся нападению Флитстритского мясника.

Когда мистер Снейп окончательно поправился, Гермиона стала чаще выходить в свет. Судья вернулся к своим обязанностям, и в целом они вели себя как обычно, но их взгляды, направленные друг на друга, уже были теплей и сердечней, чем всегда. Когда мисс Грейнджер опиралась на локоть мистера Снейпа, то сей невинный жест имел иное, смущающее значение.

Она — невеста мистера Снейпа.

Правда, об этом не знала ни одна живая душа кроме слуг и, пожалуй, мадам Макгонагалл. Извещать миссис Поттер мисс Грейнджер не торопилась, боясь нарушить то хрупкое счастье и покой, что установились в последние дни.

О том, как все решилось поутру, мисс Грейнджер в мельчайших подробностях написала в своем дневнике.

Я не спала всю ночь. Письма «Куколке» лежали на моем столе, и я не рисковала их снова перечитывать. Мне и не нужно было. Я знала их наизусть. И каждое только уверяло меня в правильности моих чувств.

Признаюсь, я думала. Но не о том, стоит ли принять предложение мистера Снейпа или нет. Я думала о том, как счастливы мы будем, когда поженимся. Я понимала, что, возможно, нам придется уехать, хотя... что нам общество? Да и как мистеру Снейпу бросить службу и уехать?

Поэтому о переезде я думала меньше всего. Решив, что мы со всем справимся, что бы ни случилось, я легла. Но стоило только прикрыть глаза, как нужно было вставать.

Я с замирающим сердцем вошла в кабинет. Мистер Снейп стоял у окна спиной ко мне. Когда же я поздоровалась, окликнув его, он повернулся. Его взгляд был полон ожидания и готовности принять любое моё решение.

— Я согласна, — сразу сказала я без обиняков и сделала робкий шаг навстречу к нему.

Мистер Снейп не стал переспрашивать и вместо этого в один шаг оказался прямо передо мной. Я попросту упала в его объятия. От облегчения ноги меня не держали, голова кружилась, и я цеплялась за него, как за единственную опору.

Он крепко держал меня, и только чуть подрагивающие пальцы выдавали его волнение. Это было достаточным знаком, что я не ошиблась в своих чувствах.

Поцелуй... был сладким. И с каждым целомудренным движением губ хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. Я стремилась превратить это соприкосновение губ во что-то большее, пылкое...

Но мистер Снейп сдерживал мои порывы. Отстранившись, он улыбнулся краешком рта. Я прижалась к его ласковой руке, когда он погладил мою щеку, и улыбнулась в ответ. Слова казались лишними, ведь мы понимали друг друга в этот миг как никто. И в этот миг мы были самыми счастливыми на свете.

Я не требовала роскошную свадьбу. Но мистер Снейп сказал, что мне полагается кольцо. Он извинился, что не подготовился, но я поспешила его уверить, что для меня это не столь важно. Главное, что мы наконец-то все прояснили и теперь мы вместе...

Мне все время хочется целоваться, но я сдерживаюсь. Во-первых, это неразумно. Во-вторых, очень распутно. В-третьих, мне неловко подходить к Северусу и просить о таком. Впрочем, я довольствуюсь тем, что наедине я могу обнять Северуса и получить целомудренный поцелуй в лоб или в щеку. Все, что может быть больше того, что я уже имею, будет только после свадьбы.

Северус... Мне странно думать об опекуне, как о женихе. Много лет он был для меня опорой, гарантом надежности и спокойствия — всем тем, что значит хороший муж или отец для любой современной женщины. Но вся загвоздка была в том, что я никогда не считала мистера Снейпа отцом, а потому дочерней почтительности во мне не было ни на унцию.

Посему этот ребус решился для меня неожиданно просто. Я не могла никого выбрать в женихи и полюбить пылко и глубоко только потому, что уже неосознанно любила мистера Снейпа.

И как я не додумалась до этого раньше?

Ведь не было бы этого ранения, ночных бдений у его постели, горячей молитвы за его здравие, пролитых попусту слез и постыдной ревности. Я не мучила бы ни себя, ни Северуса, если бы лучше осознавала свои чувства. Но…

Господи, какая же я глупая женщина!

Помолвочное кольцо мистер Снейп заказал в «Моррис и Ко». Мисс Грейнджер уже сделала первые примерки будущего свадебного платья и предвкушала скромную, но по-своему прекрасную церемонию. И она, и мистер Снейп были единодушны — простое венчание при самых близких свидетелях.

Я не хочу привлекать внимания. Мне кажется, что мое счастье будет осквернено таким вниманием. Я веду себя как обычно, и даже Сара не знает, что у меня на душе. Но Северус… Северус, кажется, догадывается. Только от него я с трудом что-то скрываю.

И если мне удавалось скрыть от Сары и других слуг свою бессонницу, то Северус все понял сразу, стоило мне пару раз заснуть на софе в его присутствии. Я ничего не могла с собой поделать. Мне было так спокойно с ним, что измученная борьбой и страхом за его жизнь я засыпала. Северус без обиняков спросил меня, что со мной. Я хотела казаться сильной, но бессонница и тревоги подточили мое самообладание. Я была резка с ним. А когда поняла это, то испугалась, что мистер Снейп меня разлюбит, и расплакалась. Я ожидала, что Северус оставит меня одну, сочтет неуравновешенной и глупой, но…

Но Северус остался. Он обнял меня и прижал к себе, гладя по волосам. Я различала едва слышное: «Все позади… все хорошо, моя храбрая девочка». Теплые губы коснулись виска.

Удивительно, но мне стало легче. Даже показав свою слабость, я не оттолкнула Северуса. Наоборот, мы стали ближе к друг другу. И наша связь только укрепилась. Потом Северус проводил меня до спальни, мы пожелали друг другу покойной ночи и разошлись по комнатам.

В эту ночь хоть я и мало спала, но кошмары стали призрачнее.

Когда Северус стал оставаться у меня, я не уловила. Но он был мне нужен, как воздух. Мне была нужна его поддержка, тепло его рук, его присутствие, как вода умирающему от жажды.

Все началось с малого. Сперва Северус просто сидел у моей постели, разговаривая со мной обо всем и ни о чем существенном. Я держала его за руку, не в силах отпустить, пока не засыпала. Утром я просыпалась одна, но Северус ни словом не упрекнул меня в детском поведении. Он ни разу не обмолвился о том, как ему было тяжело проводить долгие часы в кресле. На все мои вопросы и беспокойство Северус отвечал просто: «Все хорошо» или «Это нормально». И я была благодарна ему за его терпение.

Решение попросить его лечь рядом казалось мне логичным. По моему разумению, так у Северуса не затекала бы спина от долгого сидения в кресле. Когда же мистер Снейп услышал мое предложение, на его лице отразилась такая буря чувств, что я замерла, прижимая к себе одеяло. Совладав с собой, Северус ответил (его голос звучал тише обычного, но все также поражал своей глубиной):

— Вы… хорошо подумали?

Казалось, Северус сейчас был похож на вампира, который стоял у порога, напряженно ожидая приглашения в дом. Но у меня не было страха:

— Да. Все равно это будет. Какая разница, сейчас или потом.

Северус долго смотрел на меня, прежде чем лечь рядом. Он протянул мне руку, я схватилась за теплые пальцы. Мы долго лежали, переплетясь пальцами, и молчали. Я не знала, что сказать. Северус, видимо, тоже. Помедлив, я проговорила:

— Спокойной ночи... Северус.

— Спокойной ночи, Гермиона.

Я смотрела на него долго, держала его за руку, пока глаза не начали закрываться. И заснула.

Так продолжалось несколько ночей. И о нас никто не знал, даже Сара... Северус приходил ко мне, ложился рядом, я брала его за руку. Но с каждым днем расстояние между нами сокращалось на несколько дюймов. И вскоре я уже обнимала Северуса, прижимаясь к нему. Северус не чинил препятствий, не останавливал меня. Он лежал в моей постели, в халате, в домашних брюках и рубашке, на своей половине. Он обнимал меня, гладил по волосам, по спине и плечам. Он позволял мне положить голову ему на грудь и слушать стук его сердца.

— Северус?..

— Да, Гермиона…

— Так же всегда будет?

— Да.

— А утром… утром вы не уйдете? — я отстранилась и вгляделась в черные глаза, судорожно сжимая лацканы его черного халата с риснуком змей. — Нет же?

Северус тяжело вздохнул, прежде чем пообещать.

— Нет.

А потом он целомудренно поцеловал меня в лоб. Я вся вспыхнула от такого невинного поцелуя и тихо фыркнула, снова укладывая голову ему на грудь. Сверху послышался тихий смешок, и Северус шепнул:

— Теперь засыпайте.

Я вдохнула легкий запах его одеколона, каким была пропитана вся одежда Северуса, и хмыкнула:

— Спокойной ночи.

Но радость ожидания вскоре оказалась безнадежно испорчена злыми языками.

Мисс Грейнджер отослала приглашение мисс Миджен прогуляться по городу. Пусть компания ее не слишком устраивала, но Гермиона решила развеяться среди сверстниц, раз уж основные тревоги ушли.

Мисс Миджен в своем летнем платье с неуместно пышными рукавами и с огромным розовым бантом из атласа на талии была похожа на гусеницу в подарочной упаковке. Сама мисс Грейнджер была в светло-голубом платье с двухслойной юбкой, расшитой потайными узорами по плотной ткани. Присобранные непышные рукава из тонкой перкали прикрывала газовая вуаль, в тон соломенной шляпке. Атласные ленты на шляпке, бывшие в тон самому платью, гармонично дополняли элегантный и утонченный образ девушки.

Мисс Миджен то и дело лениво обмахивалась веером и при всех знакомых делала такую улыбку, будто она в край вымучена, но с честью выполняет возложенную на нее миссию. Прохожие дамы особенно учтиво и приветливо здоровались с мисс Миджен, с мисс Грейнджер мимоходом, оказывая дежурную любезность. Гермиона за пару часов прогулки по людным местам начала чувствовать себя прокаженной — с мисс Миджен беседовали, ей адресовали порой жалостливые взгляды, а мисс Грейнджер удостаивалась или диковинных взглядов, или совсем пренебрежительных. Достав зеркальце из сумочки, она придирчиво всмотрелась в свой облик, но не нашла несовершенства. Но шепотки и косые взгляды никуда не делись.

Апогеем стала встреча с миссис Барт и ее дочерьми. Когда же мисс Грейнджер поздоровалась с нею и справилась о ее здоровье, миссис Барт глянула на нее поверх лорнета и поджала губы, словно оскорбленная добродетель. Одна из ее дочерей попыталась поддержать беседу с мисс Грейнджер, но тут же была остановлена матерью.

— Веди себя прилично, Элоиза, — строго сказала она младшей дочери. — Я не понимаю, о чем можно говорить с сей особой.

Мисс Грейнджер онемела от такого грубого выпада. Что же произошло, пока ее не было пару месяцев в свете?

— О, миссис Барт! Полноте… — мисс Миджен с напускной жалостью глянула на мисс Грейнджер. — Как говорится, роза же не виновата в том, что ее сорвали.

— Коль роза так явно источала свой аромат и привлекала внимание, ей всегда стоит быть сорванной, — миссис Барт скривила свои морщинистые губы. — Но не будем о том, душечка. Приглашаю вас поехать в Бат с нами, — похлопала она мисс Миджен по руке. — Коль откажетесь, обижусь!

Мисс Миджен только елейно пообещала поехать на курорты — ведь когда представится такой прекрасный случай выгулять наряды и найти себе выгодную партию среди отдыхающих? Мисс Грейнджер решительно ничего не понимала и потому, стоило только миссис Барт уйти на приличное расстояние, потребовала у мисс Миджен объяснений. Та долго ломалась, кокетничая, пока не сказала:

— Да весь город о вас только и говорит, — она принялась обмахиваться веером. — Будто вы с опекуном живете словно… невенчанные супруги, — мисс Миджен покраснела от удовольствия, что наконец-то смогла озвучить такое словосочетание.

Гермиона настолько была ошарашена новостью, что стояла с минуту молча, нервно сжимая руки. Когда же до нее дошел смысл всего сказанного, она отчаянно захотела отходить мисс Миджен по голове сумочкой. Но вещь было жаль, и мисс Грейнджер только сдержанно выдохнула.

— Более ужасной чуши не слышала, — сухо ответила она и опустила вуаль на лицо, чтобы скрыть красное от гнева лицо.

— Тогда почему же вы шьете свадебное платье? — мисс Миджен только пожала плечами.

Гермиона ничего не сказала, идя упрямо вперед.

— И с вашей стороны было очень некрасиво морочить голову здешним молодым людям, — продолжала уязвлять ее мисс Миджен.

Тут терпение у мисс Грейнджер кончилось. Она развернулась к мисс Миджен и резко произнесла:

— Теперь все потенциальные поклонники свободны. Надеюсь, вы достаточно быстро бегаете, чтобы догнать хотя бы одного из них!

И ушла, не оборачиваясь, чем дала повод мисс Миджен подтвердить все те слухи, что до недавнего времени были только сплетнями. Теперь о распутном поведении и дурном нраве мисс Грейнджер заговорили в открытую.

Сидя в кресле в гостиной, мисс Грейнджер глядела в нетопленный камин и не замечала, как слезы бегут по щекам. Она не понимала, где была настолько неосторожна, что дала такой повод. И что теперь будет с мистером Снейпом? По сути, она навлекла на него позор, который не может смыть даже быстрый брак — в глазах общества она все равно останется распутной хищницей.

В таком виде, заплаканную и подавленную, ее и застал мистер Снейп, вернувшийся из суда и с кольцом от «Морриса и Ко» в кармане.

…мне все равно. И если я во грехе, то не в большем, чем любой другой, кто осуждает меня. Северус в этот раз не пришел ко мне. Я терзалась сомнениями. Неужели он разлюбил меня? Неужели испугался чужих слов? Неужели пожалел о своем решении? Но кольцо с бриллиантом размером с рисовое зернышко на пальце сидело крепко. А я и не думала его снимать. Я прождала Северуса достаточно долго, и когда уже была готова прийти сама к нему, в дверь тихо постучали.

Я бросилась ему на шею прямо с порога. Пусть мы и поговорили обо всем в гостиной, пусть Северус нашел слова успокоения для меня, мне было важнее увидеть его в своей комнате здесь и сейчас.

Северус чуть отступил на шаг от неожиданности, а после прижал к себе так, словно после долгой разлуки.

Мы снова были в моей постели. Я снова была в его объятиях. И я целовала его. Эти поцелуи были быстрые, но пылкие. Каждый раз я старалась посмотреть в глаза Северуса и увидеть в них любовь, но в его глазах было больше. Гораздо больше, чем просто любовь. В какой момент поцелуи стали дольше, голоднее, жарче я не уловила. Сильное томление, желание большего побуждало меня сильнее прижиматься к Северусу, выгибаться навстречу его теплой руке, скользившей по всему моему телу, скрытому сорочкой. Жажда и греховная страсть туманила мне разум, заставляя шептать всякий вздор в близкие губы…

Я не отстранилась и не оттолкнула Северуса, когда ощутила его пальцы у себя на бедре, а после и выше. Судорожный выдох утонул в очередном поцелуе, и я окончательно отринула все сомнения. Его прикосновения не были грубыми. Медленные, теплые касания к моему естеству казались такими правильными, такими… такими… переполняющими восторгом, что я не сдержала стона. В погоне за наслаждением я подавалась навстречу умелым пальцам, творившим что-то невообразимое. Я цеплялась за Северуса, ощущая, как переполнявшее меня напряжение, заставлявшее меня дрожать, как натянутую струну, достигает своего пика. Мой вскрик был лишь отголоском того наслаждения, какое я испытала. Тело отказывалось мне подчиняться, и я попросту приняла все поцелуи и ласки Северуса, которые окончательно уверили меня в искренности его чувств…

* * *

Мистер Снейп отложил перьевую ручку и бегло перечитал написанное. Удостоверившись, что все было изложено верно, он положил лист в папку и велел передать бумаги судье Харвиллу. Тот достаточно дисциплинирован, чтобы аккуратно вести дела; достаточно гибок, чтобы держать на расстоянии прессу без конфликтов; достаточно умен, чтобы продержаться на посту окружного судьи пару десятков лет.

Сняв с себя судейскую мантию, Северус аккуратно повесил ее на крючок, надел пиджак и в последний раз оглядел кабинет, который долгое время был его рабочим местом.

Тоски не было. Но и пьянящего чувства свободы тоже не было. Была некая пустота, ожидание, какое бывает перед шагом в неизвестность.

Северус взял шляпу, трость, на коей прибавилось зазубрин после стычки с Баркером, но хороший лак с этим справился почти безупречно. Он закрыл кабинет на ключ, отдал ключи вахтеру и покинул суд, не оборачиваясь.

Быстрым шагом он пересек площадь с фонтаном, миновал квартал Основателей и оказался у небольшой часовенки на Виллоу-стрит имени святой Хельги. У дверей его уже поджидал мистер Блэк, одетый в костюм, приличествующий шаферу, и даже с цветком в петлице. Мистер Снейп не был рад такой кандидатуре, но выбирая между мистером Дамблдором и мистером Блэком, он выбрал наименьшее зло в виде соседа. К его великому сожалению граф Малфой был в Европе по делам бизнеса и не мог присутствовать на сем скромном торжестве. Единственная из приглашенных персон не только прибыла вовремя, но и вернула присутствие духа совсем уж приунывшей невесте и даже по-матерински приободрила молодых — то была мадам Макгонагалл.

— Ты не сильно-то торопился, старина, — Сириус взял у него шляпу. — Не мог взять кэб?

— Мне как никогда не хватало ваших советов, Блэк, — огрызнулся Северус и достал из нагрудного кармана коробочку с кольцами.

— Если хотел сбежать из-под венца, так бы и сказал, — мистер Блэк заглянул в приоткрытую коробочку и уважительно зацокал языком.

Мистер Снейп не поскупился, купив золотые кольца достаточной толщины, чтобы они выглядели изящно, но вместе с тем показывали достаток особ, которые сочетались узами брака.

Блэк очень бережно закрыл бархатную коробочку и прижал ее к сердцу.

— Вы хоть знаете, что делать? — Северус уже пригладил волосы и остро глянул на своего вынужденного шафера.

— Я побыл на достаточном количестве свадеб, чтобы не задавать лишних вопросов и даже вернуть сбежавшую невесту, если потребуется, — натурально обиделся Сириус. — Сам хоть не забудь свои слова.

Северус промолчал. Если честно, он не очень хорошо помнил, что должен был делать жених. Он присутствовал на свадьбе всего один раз в качестве шафера, и это было почти двадцать лет назад. И тогда он даже не думал, что сам когда-то решится связать себя узами брака.

Войдя в церковь, Северус сотворил крестное знамение. Блэк всучил Себастьяну шляпу и трость, спешно оправил полы пиджака и направился следом за мистером Снейпом к алтарю.

Невеста уже была у алтаря, рядом стояла мадам Макгонагалл, заменявшая и подружку невесты, и в каком-то смысле мать мисс Грейнджер. Сама Гермиона обернулась, и легкая улыбка озарила ее бледное лицо, казавшееся под фатой еще бледнее. Белые эустомы в ее венке еще хранили след от воды, в какой они были перед тем, как стать свадебным венком. Свадебное платье из атласа и шелка тесно облегало тонкий стан мисс Грейнджер, но не открывало ни плеч, ни груди. Единственным украшением на сем наряде была тонкая, словно морозная, вышивка, струившаяся по всему платью, да пышные рукава. Мадам Макгонагалл проворно наклонилась и поправила длинную фату, отделанную кружевом, чтобы ровнее лежала на атласном подоле.

Мистер Снейп по всем правилам не видел платья до свадьбы и был восхищен мастерством портного, что сотворил такой шедевр за несколько недель. Кивнув мадам Макгонагалл и мисс Грейнджер, мистер Снейп встал у алтаря и позволил себе улыбнуться невесте краешком рта.

Мистер Блэк, державший кольца, отстраненно подумал, глядя на всю эту церемонию, что такой чопорной, но вместе с тем скромной свадьбы он никогда не видел. Когда же мистер Снейп подал священнику лицензию на брак, то Сириус чуть не присвистнул — ай да Снейп, ай да хват! Все предусмотрел: ведь священник мог и отказать в церемонии, так как обычно все венчания проходят в Годриковом соборе, а еще мисс Грейнджер вроде как воспитанница мистеру Снейпу, и сие грешно, но…

Священник ознакомился с лицензией и начал обряд. Мистеру Блэку было не по себе, настолько гулко гулял под сводами часовни голос священника, и только малый хор юных голосов оттенял эту торжественную скуку да солнечный свет, струившийся сквозь витражи на молодых.

Свадьба крестника проходила открыто, по всем правилам, в Годриковом соборе, при многочисленных гостях… Сириус улыбнулся этому воспоминанию. Он думал о том, когда же успело минуть столько времени, что сперва он был шафером на свадьбе своего лучшего друга, мистера Поттера, а после присутствовал на свадьбе уже его сына Гарри. Внезапно мистер Блэк почувствовал себя одиноким старцем, которому суждено провожать всех друзей и знакомых к алтарю. Впрочем — Сириус отогнал от себя печальную мысль — это всяко лучше, чем лезть с головой в золотую петлю. Передав кольца священнику, он спрятал довольную улыбку, когда невеста смогла совладать с волнением и уверенно надела кольцо на палец Снейпу и после послушно подалась ему навстречу.

Едва мистер Снейп осторожно откинул фату, Гермиона всмотрелась в близкие, темные глаза. Сколько бы она не представляла себе этот момент, все равно сердце взволнованно замерло, а ладони в перчатках вспотели. Она улыбнулась Северусу явственнее, и в ее улыбке таилось робкое, тихое счастье. Гермиона смущенно прикрыла глаза, когда уже муж аккуратно склонился и осторожно, почти невесомо, коснулся ее губ в поцелуе. Она не видела, как мадам Макгонагалл промокнула глаза платком, как усмехнулся в усы мистер Блэк. Пройдя в ризницу и поставив подпись в свидетельстве о браке, Гермиона поняла, что теперь она окончательно стала миссис Снейп.

Выходя из часовни под звон колокола, мисс Грейнджер прижмурилась от яркого солнца, ощутила теплое пожатие мужниной руки, вселившее в нее уверенность и покой, и подумала о том, что перенесет рядом с этим человеком все перипетии судьбы, будь то переезд на материк, еще одна смена имени и хлопоты на новом месте.