Андертейл, ты ли это? (джен)

— Ну что, оболтус, не хочешь мне ничего сказать, а, жалкий мешок с костями? — Стоило Папирусу приблизиться к нам, как он сразу же накинулся на брата, гневно сверкая красными огнями в глазницах.

— Б-босс, я… — начал было Санс, но его жалкое лепетание прервали ещё на первых словах.

— Какого чёрта ты уводишь у меня моего человека?

Услышав это, я невольно приосанилась, гордо поднимая голову и с довольной ухмылкой поглядывая на двух скелетов. Те, как всегда, выясняли отношения, но в этот раз уже из-за меня. Папирус, конечно, ещё с самой первой встречи называл меня просто «человеком», но вот местоимение «мой» прибавилось только что. И пусть в прямом смысле это звучало не слишком соблазнительно, но я ведь могла предположить, что из его уст это обозначает то же, что и у нас «моя девушка», правда ведь? А это значило, что мы и вправду теперь официально в отношениях. Подумать только: я — девушка главы Королевской стражи, самого классного скелета во всём подземелье. Да что там скелета — самого обворожительного монстра, — эта мысль вскружила мне голову.

Я бросила мечтательный взгляд на горящие красные огни в глазах, затем опустила его ниже, мысленно пересчитывая шейные позвонки, переходя к плечу, облачённому в броню, и по лучевой кости дошла до длинных пальцев, грозно упирающихся в грудь старшему скелету (удивительно, что ради такого он даже снял перчатку). Нет, ну правда же сплошной секс.

Но из мечтаний меня вырвала вторая рука стражника, которую, восхищаясь первой, я даже и не заметила. Костяные пальцы на удивление проворно переплелись с моими и решительно потянули меня в сторону.

— Э-эй, куда! Оставь её! — грозно пропищал Флауи, ловко перепрыгивая с помощью корней на стол.

— На свидание. Наше собственное. Без всяких там ленивых оболтусов, которые ещё и оказались страшными наглецами и предателями, — Папирус на миг остановился, но только чтобы обернуться и кинуть на пристыженного Санса грозный взгляд.

— Эй, а меня спросить никто не забыл? — я затормозила, аккуратно, но решительно вынимая руку из цепкой хватки.

Не то чтобы я была особо против, но поупираться хотя бы для приличия стоило — как минимум, чтобы Папс приучился хотя бы со мной спрашивать чужое мнение, прежде чем что-то делать. Папирус тоже замер, медленно оборачиваясь. На краткий миг я испугалась, что сейчас я увижу гнев и раздражение в его глазах, и он сорвётся на меня подобно тому, как на Санса пару минут назад, или даже хуже. Но лицо скелета оставалось непроницаемым.

Он глубоко вздохнул, а затем вдруг распрямился, вытянулся и протянул вперёд руку внутренней стороной вверх.

— Дорогая Рейчел, согласна ты пойти на свидание со мной, Великим Папирусом, Главой Королевской Стражи, в качестве моей драгоценной спутницы? — торжественно произнёс он, смотря прямо мне в глаза, и замер в ожидании ответа.

— Я… — голос дрогнул от смущения и волнения, возникшего от ощущения важности события. — Я согласна, — ответила я увереннее, беря себя в руки и вкладывая свою ладонь в прохладные пальцы.

Как бы я не пыталась сохранить серьёзное выражение лица, губы всё равно растягивались в широкой улыбке, а глаза наверняка со стороны «радостно сияли», прям как в глупых девчачьих романах.

— А как же я… — послышался за моей спиной тихий растерянный голосок.

— Ой, и вправду. Папс, прости, но я не могу оставить Флауи тут одного, — я виновато взглянула на Папируса, останавливаясь. Тот тоже приостановился, на миг погружаясь в раздумьях. Но затем тут же встрепенулся, обращаясь к Сансу, который уже было прикорнул за столом.

— Не волнуйся, человек, твой цветок не останется один. За ним приглядит Санс и хорошенько о нём позаботится. Правда, братец? — Папирус так устрашающе выделил последнее обращение, что Санс, скорчивший было недовольную мину, тут же сменил её на испуганно-покорное лицо и часто закивал.

— Только добросовестно! Головой за него отвечаешь! — добавила я. — Если хоть один лепесток оборвётся, хоть одна царапинка останется, то я… — так и не окончив фразу, я просто провела пальцем поперёк шеи, постаравшись сделать максимально грозный вид, на что Санс только фыркнул.

— А я добавлю.

Вот у кого по-настоящему получается быть грозным. Стоило ему услышать лишь одну эту короткую фразу от брата, старший скелет тут же спрятал ухмылку, вмиг становясь серьёзным и быстро кивая. Мне таким приёмам оставалось ещё учиться и учиться, — благо, хоть есть у кого.

* * *

— Вот это мы набегались, конечно. Устала жутко. Но было очень круто! Спасибо тебе за вечер, — я звонко чмокнула скелета в костлявую «щёку», перепрыгивая через ловушки.

— Всегда пожалуйста, Рейчел. Я глубочайше рад, что тебе понравилось, — тот довольно улыбнулся. — Но ты же вроде говорила, что устала? — он усмехнулся, заметив, что я уже убежала вперёд, достаточно энергично для «жутко уставшей».

— А у меня после поцелуя с тобой второе дыхание открылось! Знаешь, как вторая жизнь после смерти. Вот то же самое, только с дыханием. Думаю, тебе эта тема должна быть знакома, — я звонко хохотнула, отскакивая от выросшего впереди Вулканчика.

— Время, проведённое с этим оболтусом, плохо на тебя влияет — ты набираешься от него каких-то странных шуток, — он фыркнул, но всё же не выдержал и растянулся в клыкастой улыбке. — К тому же, разве можно это назвать настоящим поцелуем? А ну иди сюда, человек. Сейчас Великий Папирус покажет тебе что значит целоваться по-настоящему.

— Ого, уроки от самого Главы Королевской Стражи? Я заинтригована, — лукаво улыбнувшись, я подбежала к наигранно-серьёзному Папирусу, который, наклоняясь ко мне, снова растягивался в улыбке.

Мы целовались уже, наверное, раз двадцатый за этот вечер. Однако, «обмен слюнями» (которые, кстати, у скелетов, оказывается, всё-таки присутствуют) был не единственным, чем мы сегодня занимались. Мы обошли кучу магазинов, ещё раз заскочили в кафе за гламбургерами и мороженым, и накупили мне несколько комплектов новой одежды. Благо, в ТЦ Меттатона оказался большой выбор одежды моего стиля, правда с размером уже было туговато — большинство оказалось мало или с ненужными прорезями для хвоста, — но мы всё-таки справились.

Так что теперь я шла чрезвычайно довольная, в новеньких джинсовых шортах, красной майке, прикрытой сверху кожаной курткой, и чёрных кедах — с ними теперь было не страшно ходить по Жаркоземью, рискуя вернуться с чумазыми разводами сажи на ботинках. А рядом с Папсом, поддерживаемая его магией, летела длинная кость, на которой, словно на вешалке, висели многочисленные пакеты с обновками. Помимо одежды мы купили различные лакомства для надоедливого пса, новый горшок и милый шарфик Флауи, а также пару коктейлей с различными витаминами и удобрениями. И даже взяли парные футболки для скелетов: «Брат самого грозного монстра» — для Санса и «Самый грозный монстр» для Папса.

Я хотела было вернуться за Флауи и забронировать нам с ним односпальный номер в отеле Меттатона — всё-таки не каждый день удаётся переночевать в люксе пятизвёздочного отеля, — но Папирус категорически отверг мою затею, заявив, что мы останемся ночевать у них с Сансом и, мол, «это не обсуждается». Скелет оказался непреклонен, так что в конечном итоге пришлось согласиться. Правда не без жертв со стороны Папса — просто так соглашаться было бы как-то совсем не в моём стиле. Во-первых, ему пришлось купить и даже пообещать надеть дома милые пушистые тапочки и пижаму с надписью «босс твоего сердца» и изображением злобного кролика, грызущего настоящий миокард. Ну и, во-вторых, пообещать накормить нас всех своими фирменными спагетти с мясом, хотя на это условие долго уговаривать младшего скелета не пришлось.

Сансу, а заодно и Флауи, Папс сообщил о нашем возвращении около часа назад, так что те должны были уже быть готовы к нашему приходу. Однако дом встретил нас полутёмным мраком гостиной: свет оказался выключен, хотя уличные огни отключили на ночь уже давно. Можно было бы уже решить, что дома никого нет, если бы не тихое жужжание телевизора — единственного источника света — откуда доносился противный дребезжащий голос Меттатона и изредка вялые аплодисменты.

Старший скелет с цветком обнаружились мирно посапывающими на диване: Санс развалился во всю его длину, а на его мерно вздымающемся животе пристроился Флауи, пока их умиротворённые лица освещались тусклым светом от экрана телевизора.

Эта картина выглядела такой забавной и трогательной одновременно, что я не сдержалась и, жестами попросив Папируса быть потише, осторожно подкралась к спящим, держа наготове телефон с открытой камерой.

— Кто здесь?! — Санс, потревоженный вспышкой и звуком затвора, резко вскочил, роняя Флауи на диван. — Эй, ты чё там творишь?!

— Вот чёрт, как же я могла забыть их выключить, — я досадливо заблокировала телефона, цыкнув на испорченный кадр.

Вместо ожидаемого милого снимка получилось размазанное нечто с бешеными глазами Санса и размытым силуэтом улетающего с пригретого места Флауи.

— А? Что случилось? Рейчел? Вы уже вернулись? — разбуженный цветок сонно потирал глаза лепестками, растерянно осматриваясь вокруг.

— Так какого хрена ты делала? — Санс, окончательно проснувшись, явно собирался задать мне по первое число.

Послышался щелчок, и первый этаж наконец осветился лампами.

— Да будет свет, да сгинет тьма! — радостно прокричала я, отскакивая от греха подальше от скелета, — тот был вынужден прервать своё наступление, дабы самому защитить привыкшие к темноте глаза.

— А-а, све-ет, за что? — унылым хором протянули Санс с Флауи, одновременно закрывая лица кто фалангами пальцев, а кто листьями — тут уж у кого что имелось.

— Эй, оболтус, ты как с человеком разговариваешь? — сзади меня вырос Папирус, властно накрывая мою талию костяной рукой, а другой несильно шлёпая Санса по черепушке.

Почувствовав защиту, я довольно улыбнулась и дразняще показала старшему скелету язык. Тот недовольно скуксился, но при «боссе», который мою гримасу, к счастью, не видел, гримасничать в ответ не решился. Только обиженно протянул:

— Ну а чего она нас фотографировала?

— Ну вы так мило лежали, я не могла упустить такой прекрасный кадр, — на миг мечтательно улыбнувшись, я тут же нахмурилась. — А ты, засранец, его испортил. Не мог ещё секунду спокойно полежать? Нет, надо ж вскакивать, как будто я на вас пистолет навела, а не автофокусировку.

Санс в ответ лишь пробормотал что-то неразборчивое, пока я шла помогать несчастному цветку, который из-за подскочившего скелета оказался на дальнем углу дивана.

— Кстати говоря, я договорилась и устроила нам сегодня лучший ужин от шикарного шеф-повара. Можете не благодарить.

Усадив цветок себе на плечо, я вспомнила о данном Папирусом обещании и торжественно объявила второй пункт, ожидая радостных возгласов и оваций.

— О нет, опять лапша! Только не снова, — горестно протянул Санс, с обречённым видом плюхаясь на диван.

— А можно мне просто чай? — с надеждой спросил Флауи.

Заслуженные аплодисменты и море благодарностей так и не последовали, хотя я и не особо ожидала. Сплошное ворчание и никакой поддержки в этом доме.

— Ну и ладно, ну и пожалуйста, мне же больше достанется, — я хмыкнула, осуждающе смотря на этих приверед. Ужин от самого Папируса им не понравился, вы посмотрите!

Вспомнив о первом пункте договора, я лукаво улыбнулась, мчась наверх. Нет, ну это уж точно они должны оценить.

Младшего скелета я застала за раскладыванием покупок и с предвкушением улыбнулась, собираясь как раз сейчас ими и воспользоваться. Пару минут Папируса пришлось всё-таки поуговаривать надеть футболку с тапочками прямо сейчас, однако щенячий взгляд и парочка лёгких поцелуев быстро решили проблему. Заодно мы захватили с собой на первый этаж и их парные с Сансом футболки. На случай, если последний решит повыпендриваться.

— Ну, как вам?

Я с гордостью вывела Папируса в центр гостиной, являя всем его новый прикид. Тот встал, неловко переминаясь в пушистых тапочках и теребя кончик новенькой футболки. Санс, конечно же, не заставил себя ждать, начав дико угорать, стоило только нам с переодетым Папирусом оказаться в гостиной.

— Босс, вам очень идёт. Особенно эти тапочки прекрасно украшают ваш образ грозного стражника, — ржал он, от смеха аж начав сползать с дивана. Папирус недовольно нахмурился, прожигая брата возмущённо-разозлённым взглядом.

— Очень мило, — Флауи, очевидно, решил не рисковать, так что тихонько пропищал это, даже натянув вежливую улыбку.

— Так, отставить насмешки, — я уничтожающе взглянула на Санса. — Папсу всё идёт без всякого сарказма, и Флауи прав — выглядит очень мило в хорошем смысле.

Я ободряюще положила руку на плечо Папируса. Тот неопределённо хмыкнул, но всё-таки расслабился. Глядя на развалившегося старшего скелета, я вспомнила, что мы и для него приготовили кое-что. Тот через силу наконец перестал ржал, но видно было, что смех готов вот-вот вырваться наружу. Ну ничего, мы ещё посмотрим, кто будет смеяться последним.

— Не волнуйся, мы и тебя не оставили без подарка.

Я приторно улыбнулась, протягивая ему купленную футболку. Ту самую, с надписью «Брат самого грозного монстра». А Папирус, в свою очередь, с довольным оскалом продемонстрировал свою часть.

— Теперь каждый раз, когда будете появляться на монстрах вместе, можете надевать эти футболки. Уверена, остальные оценят.

— А с чего это я только брат, а не тоже грозный? — попробовал неуверенно возмутиться Санс, на что Флауи выразительно фыркнул, а Папирус кинул на него иронично-удивлённый взгляд.

— Прости, но футболки с надписью «самый ужасный комик» не было, — кинула я в ответ, продолжая сладко улыбаться.

— Что-что ты там сказала? А ну иди сюда, мелочь!

Возмущённый скелет схватил меня за руку, дёргая на себя. А я в свою очередь в полёте надавала ему парочку шуточных тумаков. Мы повалились на диван, со смехом продолжая мутузить друг дружку. Флауи, уже привыкший к моим внезапным полётам и падениям, успел перебраться с плеча на спинку дивана и закатил глаза. Папирус же, глядя на нас, издал тяжёлый вздох, и, с усмешкой закатив глаза, удалился на кухню. Наверное, пошёл готовить ужин на всю нашу непоседливую разношёрстную семью.