Конан и Конкин (джен)

В подземелье царила полная, безоговорочная тьма. Темнота ночи не шла не в какое сравнение с этой абсолютной чернотой. Санька даже ощупью не мог определить, что находится рядом.

— Не двигайся, — голос Конана в тишине показался оглушительным. — Нам нельзя уходить отсюда. Потом можем не найти выход.

— Где мы? — спросил Санька и прикусил язык. Глупость сморозил, сообразил он, откуда Конан может знать, где они оказались. Тем более в такой темноте. Желая, чтобы Конан забыл первый вопрос, спросил опять:

— Что будем делать дальше?

Конан к его удивлению ответил на оба вопроса.

— Мы в подземелье Ларши. Про него все слышали, хотя я не знаю никого, кто бы тут побывал. Говорят, что под Ларшей находится настоящий подземный город. Тут наверняка куча всякого добра. Потом надо будет взять факелы и как следует проверить. А сейчас мы просто подождем. Дракон не будет ждать нас вечно, такой махине и есть надо много. Я думаю, не успеем мы соскучиться, как он уйдет.

— Понятно, — пробурчал в ответ Конкин. Такой план его устраивал, это совсем не то, что биться с гигантской ящерицей.

— Ты своего друга суслика потерял? — неожиданно спросил варвар.

— Да! — быстро ответил Санька. Конан явно не просто так спросил про зверька. — Убежал когда я упал.

— Жаль, — вздохнул Киммериец. — Ладно, надеюсь, здесь все-таки водится какая-нибудь дичь.

Потом опять спросил:

— У тебя мяса не осталось?

— У меня давно нет, все остатки были у тебя.

Конан опять вздохнул, но ничего не сказал. Похоже, варвару, как дракону, тоже надо много есть. Он еще немного поворочался, и вдруг ровно засопел — уснул. Блин, вздохнул Конкин, мне бы такие нервы. Сам он даже не пытался задремать, знал, что не сможет. Хотя в подземелье было тепло, и даже камень на котором он сидел, казался теплым. Зато сейчас, в полной темноте, когда никто не перебьет неожиданным вопросом, и не отправит собирать кизяки по степи, можно было обдумать то положение, в котором, он оказался. Да и съедать их тоже вроде никто не собирался — Санька не слышал в темноте ни одного постороннего звука, кроме посвистывания носа Конана.

Конкин пошарил руками вокруг — все ровно, обычный каменный пол. Грязный, наверное, но сейчас в темноте не видно. Какого черта он еще думает о грязи? В его-то условиях. Пока жив, вот и радуйся этому. Он скинул с плеча сумку и положил рядом; пояс с мечом отвязывать не стал — вдруг опять бежать. Потерять оружие он боялся, оно делало его смелее. Хотя Санька и не был уверен, что оно ему сильно поможет. Поэтому просто вытащил меч из ножен и положил под руку. Потом передвинул ножны на бок, чтобы не мешали, и положил голову на сумку. Кайф! Никто не нападает, есть еще не хочется, и даже камень под спиной теплый.

Он вперил невидящий взгляд в темноту и задумался. В этом мире он находился уже больше недели — это точно. Почему-то он все время сбивался, начиная считать дни. Было ли это свойством этого мира, или у него просто крыша съезжала, Санька не знал, но при подсчетах постоянно выходило разное количество дней. Да, и черт с ним! — решил Сашка, — здесь календарь вообще не в почете. Сколько бы, не пробыл он здесь, он все равно, ни на шаг не приблизился к тому, что считал главным — найти способ, как вернуться домой, в свое время. Хотя у него были там серьезные проблемы, все равно тогдашнее существование, сейчас казалось безоблачно счастливым. Как бы то ни было, там он мог управлять своей жизнью, многое, если не все, зависело от него самого. Хотя гипотетически здесь тоже можно было изменить свою судьбу, например — не пойти никуда с Конаном, а отправиться искать приключения одному.

Однако не факт, что он долго бы постранствовал. Ограбили его бы обязательно, да и скорей всего убили — он в этой жизни был, как птенец выпавший из гнезда. Ничего не понимающий, и ничего не умеющий. Это действительно было так, за свою жизнь там, в мире технологий он изучил множество дисциплин. Сначала в школе, потом в ВУЗе, учился даже на работе. Специально повышал квалификацию.

И что? Ничего из прошлых знаний ему не пригодилось. Кроме базовых, полученных в счастливом детстве. Типа, как развести костер. Когда-то он читал, как попаданцы с блеском использовали свои знания, полученные в будущем, и становились преуспевающими и богатыми. Санька горько усмехнулся, интересно, как бы он мог использовать здесь все те знания о электроэнергетике, что получил в институте. Он и в прошлой жизни их не использовал — сидел в офисе и составлял какие-то таблицы.

Ему показалось, что в темноте прозвучал какой-то писк. Конкин машинально схватил рукоять меча, поднял голову и прислушался. Около минуты, он напрягал уши, стараясь уловить что-нибудь, кроме посапывания Киммерийца. Наконец, решил, что это глюк и опустил голову на сумку. Рифленая рукоять аккинака удобно лежала в ладони, и Сашка ощутил какое-то родство со своим оружием. Все-таки, оно и правда, давало ощущение уверенности.

Это направило мысли по новому руслу. Ведь если разобраться, все не так уж и плохо — он выжил в первые, самые тяжелые дни; не сошел с ума и не покончил с собой. Сейчас, он — как ему казалось — уже неплохо управлялся с мечом. И, как не крути, это именно с его помощью, Конану удалось справиться с чудовищем, которое варвар называл собакой. Да, и в начале, он тоже не посрамил себя — справился с настоящим местным воином. И даже, не облевался при этом. Он довольно улыбнулся, вспоминая, как Конан, хоть и завуалировано, но похвалил его. Если пожить здесь подольше, то можно стать неплохим бойцом, он молодой, реакция у него есть, силы тоже хватает.

И все равно, в, конце концов, сдохнуть, — тут же отрезвил он себя, — если не от чужого меча, так в желудке какой-нибудь гадины. А то еще хуже, заколдуют, и превратишься, черт знает во что. Нет, надо, во что бы то ни стало, выбираться отсюда. Ведь возможность есть! Раз он перенесся сюда, значит, есть и обратная дорога. Надо только найти того кто сможет. Тут явно нужен какой-нибудь колдун или маг.

К своему удивлению, Санька уже не кривился скептически, при мысли о магии. Свыкся. Да и как не привыкнуть? Он за эти немногие дни нагляделся на это колдовство. Один зачарованный суслик чего стоит. При мысли о зверьке, Конкин невольно улыбнулся. Суслик своей преданностью растрогал его сердце. Ну и пусть, что не по своей воле, пусть заколдовала его Инсаэль. Все равно он стал словно друг. Интересно где он сейчас — Санька мысленно пожелал зверьку удачи. Пусть быстрее отойдет от магии — Конан что-то говорил, что колдовство тоже изнашивается со временем — и пусть бежит к себе в горы, подальше от этого заколдованного города.

Из-за суслика Конкин вспомнил о том, что приносило ему непонятную боль, и о чем думать он боялся. О Инсаэль. О своем отношении к ней. Да, и о её отношении к нему. Черт! На хрена я о ней вспомнил? Санька в сердцах, даже ударил кулаком по полу. Конан мгновенно перестал сопеть и шепотом спросил:

— Что-то случилось?

— Нет. Все нормально. Спи, — ответил Конкин. — Я неловко повернулся.

— Ты бы лучше поспал. Здесь так тихо, что мы любую мышь услышим и проснемся.

Санька хотел съязвить и ответить, что люди во сне, не очень-то слышат, но вовремя подумал, что к варвару это не относится. Он и во сне все слышит. Были уже случаи.

Когда Конан опять засопел, Санька вернулся к прерванной мысли. Инсаэль! Эта девушка-ведьма неожиданно стала его проблемой. Как-то слишком быстро и незаметно, она заняла главное место в его мыслях. Пока они путешествовали вместе, Сашка этого не понимал. Ну, улыбался иногда при взгляде на Инсаэль, так это понятно — красивая молодая девушка рядом, это всегда приятно. Но вот теперь, когда жрица исчезла, и он уже больше суток не знает, что с ней, он понял, что все совсем не так просто.

Санька никогда не был ботаником и с девушками начал общаться в том же возрасте, что и большинство сверстников. Так же, как и многие, пережил несколько влюбленностей, по молодости, каждый раз, считая их самыми главными в своей жизни. В пятнадцать лет, случайно, потерял невинность, и после этого секс перестал быть для него жгучей тайной. Сейчас в свои двадцать пять лет, Сашка уже считал себя закоренелым холостяком, полагавшим, что настоящая любовь, это только в книжках и фильмах. Часто знакомство с девушками, в блистающем чаду баров, заканчивалось в его постели, но никаких продолжений это не имело. Во всяком случае для него. Девушки, бывало, названивали, предлагая продолжить знакомство, но Санька всегда старался увильнуть. Была, конечно, рыжая, с ней он встречался часто, но все равно, никакой души он в эти встречи не вкладывал. Если честно, он был невысокого мнения обо всем женском поле. Так что, если он и думал о любви, то только абстрактно. И вдруг вот! Нате вам, пожалуйста, кушайте с булочкой….

Симптомы были те же самые, что и при тех, юношеских влюбленностях, но гораздо сильнее. Черт! Ведь он точно втрескался! Ладно, можно спрятать чувство от других, но от себя-то не спрячешь. Однако, вместо того, чтобы огорчиться, он вдруг, наоборот, расплылся в улыбке до ушей. Хорошо хоть темно и никто не видит. Это его признание самому себе, словно раскрыло в нем плотину. Чувства захватили его — пусть, влюбился и влюбился. Да и как не влюбиться — она красавица! И сильная. В смысле духом, быть ведьмой это вам не в куклы играть. Вон когда они её освободили, у нее ни слезинки на глазах не было. И смелая….

Тьфу ты! Стоять! Санька попытался остановить поток своих восторженных мыслей. Он ведь уже не пятнадцатилетний сопляк. Черт с ним, влюбиться может каждый, даже пословица есть: любовь зла, полюбишь и козла. Вот это как раз про него. Ведьма! Ведьма из Храма Сэта! Это пожалуй похуже козла будет. Его местная память услужливо подкинула кучу историй о ужасах религии Сэта.

Сашка опять вздохнул — как же так его угораздило?

Он вдруг понял, что Конан уже не спит, не слышно было не только мирного посапывания, не слышно было ничего. Конан словно исчез.

Санька приподнялся и испуганно прошептал:

— Конан.

— Молчи. Тут кто-то есть.

Голос шел оттуда, что и до этого. Значит он здесь, просто затаил дыхание. Сашка знал, что раз варвар сказал молчать, надо молчать. Этому жизнь его за эти дни научила. Он тоже постарался вдыхать и выдыхать бесшумно, и протянул руку к мечу. Это был уже рефлекс — в любой непонятной ситуации хватайся за меч. Пальцы двинулись в темноту, но вместо меча, Санька ощутил под рукой что-то мягкое. Оно обхватило его руку. На миг сердце у него остановилось, а в следующее мгновение он вскочил и заорал.