Королевский марафон, или Через тернии в баню (джен)

Стоило капитану Пиетту понять, что борт его величества появится с минуты на минуту, ИЗР принялся зачищать остатки вонгов с утроенным рвением. Чтобы к прибытию императора все было в лучшем виде. То есть чинно и спокойно. В идеале — как на кладбище. И царящий над ним ангелом смерти класса «звездный разрушитель». Ситхам должно понравиться.

Только у этого усердия обнаружился побочный эффект. Враги быстро кончились, борт номер один ещё не появился, а вот руководство вечных ситхов оказалось куда расторопнее. Как выяснилось, все это время оно благополучно провело в укромном подземном бункере, до которого вонги так и не добрались. А вот сами засидевшиеся без дела подпольщики до своих, недавно брошенных подчинённых только что добрались и готовы спросить с них по полной.

Дарт Вейдер уже четверть часа лениво наблюдал за тем, как некто в черном балахоне — пародии на палпатиновскую мантию донимает вытянувшегося перед ним Марека роем мелких претензий и придирок. Стоящий рядом шкет с замотанной башкой отбрехался быстро. Его старший из бессмертных даже одобрительно по щеке потрепал. К Мареку же продолжил цепляться, при чем, чем больше Вейдер вслушивался, тем больше понимал, что цепляется не по делу. Строить подчинённых — занятие силоугодное. Только лорд как-то уже начал считать Марека своей собственностью. А людей Дарта Вейдера может кошмарить только Дарт Вейдер. Без вариантов. С этим постулатом даже Палпатин считается. Так что с чистой совестью можно говорить об ангельском терпении лорда, который вмешался в общение вечных ситхов, только когда старший наградил младшего оплеухой. Вот тут собственнические чувство и взыграло.

— Тпру, уважаемый. Своего аколита заведи, его и мордуй.

— Ваше какое дело, милорд?

— Непосредственное. Мастера этого обормота пришиб я, значит его ученик — теперь мой. Вопросы, замечания, предложения есть? Нет? Тогда пошел отсюда.

Спорить с владыкой тьмы дураков нет. Вслед за лидером прочь заторопились прочие вечные. Оставшийся один Марек растерянно переминался с ноги на ногу. Его самопровозглашенной мастер готовился встречать императора и внимания на ученика не обращал.

— Уж не знаю, поздравлять или сочувствовать, — хлопнула его по плечу Лея. — Как говорится, попал — гордись, не попал — радуйся!

— Да не слушай ты ее! — куда жизнерадостный улыбнулся Люк. — Все норм.

Тем временем процесс подготовки к встрече императора вступил в решающую фазу лёгкого маразма. Устраивать полноценный смотр войск было не с кем и негде. Но Вейдер и прибывший с орбиты Пиетт старались как могли в стремлении достичь невозможное. Для чего привлекли к построению всех, включая вечных ситхов в качестве массовки в задних рядах и координатора с его подчиненными, которые должны обеспечить механизированную часть парада. И те, и другие отнеслись к поставленной задаче со всей серьёзностью: боевая жаба, как единственное существо, способное общаться вербально, репетировала рапорт, ситхи спешно повторяли текст имперского марша, ритм которого должны были задавать летающие яйца путем постукивания бортов друг о друга.

Для полноты и завершенность задуманного маразма не хватало лишь хранителя голокрона со своими вонгскими поклонниками. Но те отрываться от общения с воплощением бога ради встречи невесть кого оказались не склонны. Сам призрак делиться вниманием своих нечаянных последователей тем более не готов. Остались в одном из залов слушать рассказ хранителя о том, что ныне ситх не тот пошел, не чета им, прежним. Вот в старые-то времена...

Вид бравого строя иногалактичнских не то машин, не то зверей на службе Империи, музыкальный коллектив ситхской художественной самодеятельности и не обременённый излишними строевыми навыками звездолетчик по отдельности могли бы рассчитывать разве что на недоумение, но все вместе оказались способны вогнать повелителя галактики в лёгкий ступор. Нет, с лицом Палпатин справился. Только доклад Вейдера, рапорт жабы и песнопение сектантов не вызвали ни вопросов, ни замечаний. Когда такое было-то? Можно, конечно, предположить, что все это из-за нежелания императора цепляться к своим на глазах маячащего за спиной Палпатина джедая Кеноби. Впрочем, рассчитывать на такой вариант было бы слишком оптимистично. Никто и не рассчитывал.

Палпатин же неспешно осмотрел выставку достижений местного и залетного хозяйства, выслушал рапорты, задал вопросы Креннику и жабе, даже юным Скайуокерам кивнул. Все это с непроницаемым, но в целом доброжелательным видом, от которого у большинства собравшихся нехорошо засосало под ложечкой.

Как выяснилось, зря. Его величество оказался настроен крайне миролюбиво. Даже вечных ситхов практически похвалил.

— Хорошо поют. Жалостливо. Вот восстановим храм на Корусанте, смогут на паперти деньги зарабатывать. Как думаете, Кеноби?

Оказывается, Кеноби об этом ничего не думал. Просто невразумительно промычал в ответ. Тогда Палпатин обратился к ученику,

— А вы почему не подпеваете?

— Для присутствующих это может оказаться травматичным, повелитель.

— Я рад, что гуманистические принципы глубоко укоренились в вашем сердце, друг мой.

Если император говорит такое без тени иронии на лице, то прочим только и остаётся, что сохранять каменные лица да стаскивать зубы. Наконец его величество пожелал уединиться с лордом Вейдером.

* * *

— Что ж, пресс-релиз о единственно верных и мудрых решениях горячо любимого. главкома имперского флота мы выслушали, теперь к делу. Говорите.

— Зачем вы устроили все это, повелитель?

— Не все, а лишь кое-что. Юужань-вонги не оставляют следа на ткани Великой, их действия невозможно просчитать по линиям вероятностей. Но это же не повод отказываться от хорошей политической многоходовки, не так ли? Расскажите-ка лучше о том, какие выводы вы сделали из случившегося, и что дальше делать собираетесь.

— Встретить корабль вонгов, захватить или уничтожить его, — пожал плечами Вейдер. Донести до повелителя собственное недовольство он особо и не рассчитывал, так, обозначил просто. — А выводы… С программой сокращения численности экипажей за счет широкого внедрения ИИ аккуратнее надо. Уж больно ловко вонгская автоматика под наш контроль перешла. Хотя координаторов этих хорошо бы разводить в промышленных масштабах. Для перехвата. Самим же поберечься следует.

— Разумно. Только обратите внимание на маленькую деталь: в отличие от своих хозяев биомашины вонгов Великую Силу чувствуют. Мало того, способны испытывать привязанностью к ее носителям. Естественно, если сами форсюзеры не проявляют живодерских наклонностей…

Император сделал недвусмысленно назидательную паузу. Вейдер намек понял, но заморачиваться и обижаться не стал. Чего же обижаться на то, что совсем недавно могло быть правдой?

— Учту, сир.

— Что до корабля вонгов, то не находите ли вы разумным дать ему уйти, причем со «свидетелями голокрона» на борту?

— Я бы предпочел информационную синицу в руках журавлю внутреннего раскола во вражеском стане. Но будет так как пожелаете, повелитель.

— Полагаете, новоявленного пророка быстро устранят? Пожалуй, только голокрон со своим не в меру активным хранителем останется там и продолжит соблазнять новых и новых еретиков. А если вонгам еще и вашу леди Трею подсунуть…

— Лучше самого Кеноби.

— Ха-ха! Думаете заревнует? Нет уж. Лучше я его старшим над Вечными поставлю. Опыт воспитания лорда ситхов у него уже есть.

— Вы решили сохранить жизнь этим уродам, что связались с вонгами и похитили моих детей?

— Почему нет? Что по мне, то нет отбросов общества, есть кадровый резерв. Кроме-того, Кеноби-то вы простили. Да и болтают, будто вы объявили одного из похитителей чуть ли не своим учеником.

Теперь в голосе Палпатина лязгнул металл. Дарт Вейдер вновь только равнодушно плечами пожал.

— Есть такое. Не иначе как пророчество. Парнишка перспективный. Нечего ему в лапах у Кеноби делать. Пусть Оби Ван с этим… как его… со Сноуком упражняется.

— Посмотрим. Есть мнение, будто вокруг вас последнее время слишком много одаренных малолеток крутится. С чего бы?

— Одаренным свойственно рождаться. Вот поколение, рожденное после падения храма джедаев, входит в пору взросления, ищет свой путь и наставника.

— Ишь ты, к сорока годам поняли, что головой думать — это не больно. И говорить складно, оказывается, можете.

— Говорить складно я могу с трех лет. До этого по слухам лопотал нечто невнятное, — обозначил обиду на едкое замечание Вейдер.

Не то, чтобы реально обиделся, только обозначил. Подобные словесные пикировки в последнее время стали обычными. Так учитель и ученик осторожно нащупывали новые границы допустимого во взаимоотношениях. Поэтому почувствовавший недовольство собеседника Палпатин только миролюбиво кивнул.

— Сами виноваты. Ситуация, когда окружающие ценили ваше владение мечом выше чем умение аргументировать свои действия, много лет устраивало вас самого. Разве нет?

— Пожалуй. Но позвольте вернуться к проблеме молодых одаренных. На борту находящегося здесь ИЗР-а имеется набуанский юноша по фамилии Палпатин. Я бы на его МХ-тест посмотрел внимательно. У набуанцев с этим затейно бывает…

— Что?!

—Троюродный внучатый племянник, если вы хотели спросить «кто».

— И как же этот троюродный и внучатый тут очутился? — скривился так, словно ему сообщили о бюджетном дефиците в сто триллионов, Палпатин.

Только Дарту Вейдеру на внезапные страдания императора, равно как и на весьма вероятные в краткосрочной перспективе проблемы его родственника, плевать. Благо с недавнего времени он может это делать легко и смачно, причем не только фигурально. В общем лорд и ухом не повел и продолжил излагать четко, по делу и вообще без эмоций и почти без оценочных суждений. Так — легкое морализаторство в рамках конструктивной критики.

— Не без участия все тех же вечных придурков. Использовали паренька, чтобы пустить нас по ложному следу. Тот же воспользовался случаем и сбежал в большой мир.

— Как он?

— Специально не смотрел, но флотские не жалуются.

— А мог бы и присмотреться!

Нет-нет, Дарт Вейдер не хамил повелителю. Может быть не всегда корректно нащупывал нужный тон в разговоре с тем, чье политическое лидерство признавал безоговорочно, а вот их сила владык тьмы стала как минимум равной. Непривычное для адептов темной стороны Силы состояние, что и говорить. Так что с выбором интонации периодически ошибаются оба. Так же как оба уже научились спокойно обозначать недовольство другим и корректировать свое поведение. Вот и теперь Дарт Вейдер просто принялся развернуто, со всеми известными ему деталями рассказывать.

Выслушав историю шестнадцатого дня рождения Палпатина-младшенького, император захотел посмотреть на родственника. Вот только юнге встречаться с императором галактической империи не по чину. Во избежание появления у сопляка ненужных амбиций общаться с ним Палпатин решил в присутствии его прямого начальника — капитана Пиетта. Но на пути этого в общем логичного решения возникло неожиданное, хотя и столь же логичное препятствие: капитан Пиетт встречал своего повелителя на поверхности, а юнга Палпатин нес службу на борту находящегося на орбите крейсера. Только что сетовавший на вероятные амбиции родственника Палпатин теперь заворчал по поводу недогадливости капитана, который о желании повелителя на родню посмотреть и сам мог бы догадаться. Хорошо хоть неудовольствие это Палпатин высказал Вейдеру, а не Пиетту. Иначе у бедолаги-капитана тут бы удар и приключился. Реально апокалиптический, без всякого табакеркового вмешательства. Но Сила уберегла.

Вейдер же императорским ворчанием мало того, что опять не впечатлялся, так еще и позлорадствовал легонечко и глубоко внутри. Вот она — карма во всей красе. О своем пусть и троюродном внуке думать — это вам не к чужим детям дедушкой примазываться. Тут никаких нервов не хватит. Так что, ваше величество, почувствуйте разницу, а ученик со всем ситхским вниманием понаблюдает за вашими страданиями. Впрочем, уж совсем искренним это злорадство тоже не было. так, удовлетворенное чувство справедливости с легким налетом тьмы.

— Куда он денется? Вернемся на орбиту — посмотрите. Или сюда с оказией доставим.

— С каких это пор волю императора выполняют с оказией?

Не то чтобы Палпатину так уж не терпелось пообщаться с родственником. Но порядок в его империи должен быть во всем. В исполнении капризов императора — в особенности. Поэтому Палпатин продолжил гнуть свое.

— Ученикам лордов прошлого и насекать небось не требовалось: уже неслись бы исполнять.

— Не много ли чести для юнги, чтобы за ним главком мотался… — не иначе как считал мотив монаршего недовольства Вейдер. — Кроме того, начальники моего уровня метаться вообще не должны: в мирной обстановке это смешно, а на войне — страшно.

Только куда младшему лорду тягаться с прожженным политиком? Последнее слово все равно осталось за Палпатином.

— Так вы только что завели своего ученика, меня не спросив, разве нет?

Пришлось Мареку брать шатл и лететь за Масом Палпатином. Только кто несовершеннолетнему боевой космолет доверит? Даже, если компанию ему составят дети милорда. Правильный ответ — никто. Десять минут отчаянного торга, многократное поминание Дарта Сидиуса всуе, да что там, практически шантажа с элементами форстрика, и Мареку предоставили-таки транспорт. И не абы что, а эскортный космобайк с императорского борта №1. То, что вместо положенного по техпаспорту одного пилота в него забрались трое, а назад планировали лететь четверо — теперь уже безусловно форстрик. А что, Скайуокеры могут. Наследственность, перед которой и Алые не факт что устоят. Та же наследственность позволяла быть уверенными: с управлением незнакомой машиной проблем не возникнет. А вот в том, что в полете вообще проблем не возникнет — это едва ли. Да что там, можно не сомневаться, со Скайуокерами все гладко пройти просто не сможет.

Только не до такой же степени! Стоило забравшему Маса байку отойти от ИЗР-а где-то на треть экватора планеты, как из гипера выскочил вонгский корабль. Нет, не угнанный юужань-вонгами когда-то местный звездолет, а небольшая, похожая на хищную рыбу машина очевидно не мирного назначения. Разведчик. Чужаки почувствовали неладное и решили посмотреть на обстановку прежде, чем посылать большой корабль. Разумно.

Только на разведчике оказались совсем уж безбашенные ребята. Или представления о разведке у них приблизительно такие же, как у джедаев о дипломатии: ну очень агрессивные. Вместо того, чтобы прикинуться мирными странниками, летящими из одного эвочьего угла галактики в прямо противоположный, которые здесь проездом, и быстренько проскочить мимо ИЗР-а, чтобы навеки растаять в глубинах космоса, эти слабоумные герои решили погибнуть в неравном бою. А кто сообщит мастерам войны о появлении противника там, где не ждали? Дарт Вейдер? Конечно, сам факт невозвращения разведчика должен насторожить командование вонгов. Хотя, судя по лихости подчиненных, эти и без имперского флота найдут как угробиться.

Только от всех этих рассуждений никому не легче, потому что вонги нацелились на перехват одиночного байка. Оптимистично предположить, что на сближение они пошли, желая прикрыться им от возможного огня ИЗР-а. Но лорд Вейдер оптимистом давно уже не был. Поэтому рванул к своему космолету, по пути поименно поминая оказавшихся ближайшими родственниками сарлакка призраков долины лордов. Палпатин дернулся было сообщить ученику о том, что тот едва ли успеет выйти на орбиту, так чего богохульствовать попусту. Да только рукой махнул. Лорд Вейдер это и сам понимает, но на месте все равно не усидит. Только лишние жертвы и разрушения от него сейчас. Так пусть его.

Сам Сидиус поднял руки в позицию «Шторм Силы дальнобойный, узконаправленный». Далековато, конечно. Но облака очень кстати разошлись, и творящееся на орбите безобразие хорошо видно невооруженным глазом. Целиться неудобно только. Вонгов Сидиус не чувствовал, а работать не с разумными, а с машинами он не привык. Тут еще капитан Пиетт под руку орет в комлинк, запрещая мостику ИЗР-а открывать огонь по чужаку, чтоб не зацепить своих. Вовремя. Ибо один залп уже есть. Как оно на самом деле — неясно, но старший офицер в праве сообщить, что это был предупредительный «в воздух», уж очень далеко от цели он лег.

Комлинк невнятно огрызается, а сам крейсер теперь прет навстречу кувыркающимся уже в непосредственной близости друг от друга кораблям. Благо, пилоту байка пока удается уклоняться от атак преследователя.

— Болван! Задний!! Полный задний!!! — уже не кричит — сдавленно шипит в микрофон Пиетт.

Куда там. На мостике командира словно и не слышат. Даже когда императорским штормом Силы крейсер изрядно тряхнуло. Настырный ИЗР хода не сбавил, лишь ушел в сторону немного. Ровно на столько, чтобы закувыркавшийся уж совсем беспомощно байк в раскрытые ворота посадочного комплекса влетел. Буквально за долю секунды до нового толчка из-за удара вонгского разведчика в борт крейсера. Не погасивший скорость кораблик по обшивке просто размазался. Более-менее крупные обломки искать бесполезно.

— Вторгшийся в охраняемое пространство объект уничтожен, сэр! — бодро доложила перехваченному у своего истребителя лорду Вейдеру жаба.

— Осуществленный под моим руководством таран проведен штатно! — из зажатого в безвольно опущенной руке Пиетта комлинка долетел бравый рапорт старпома, для ответа на который у командира даже матерных слов не нашлось.

— Вау! Вот это мы гнали!

Это уже чуть дрожащий и излишне возбужденный голос Леи из коммуникатора Вейдера.

— Лорд Вейдер, привезите же наконец моего племянника, — встряхнул руками, избавляясь от избытка энергии, Сидиус.

— Коньяк — это не только вредно, но иногда и полезно.

Коммандер Наберрие едва ли не силой попытался влить в капитана Пиетта стакан марочного кореллианского напитка. Фирмус молча замотал головой. Но Джеф проявил не только настойчивость, но и коварство.

— А за лорда Вейдера?

Пиетт безнадежно махнул рукой, а следом — и заботливо предложенный стакан коньяка.

— Вот и молодец. Это я вам как доктор говорю.

— У-у-у!..

— Это вы о чем, Фирмус?

— У-у-у-бью!

Для подтверждения серьезности своих намерений Пиетт даже за бластером потянулся.

— Кого? Императора? — мужественно проигнорировал угрозу собственной безопасности Наберрие. — Не советовал бы. Статья уж больно нехорошая: высшая мера однозначно.

— Болвана!

— Валяйте. С Болваном проще: это у нас статья 749 пункт 2 «Умысел на убийство на почве внезапно возникшей неприязни». От пяти до пятнадцати лет. Главком за вас походатайствует. К вас юбилейная медаль «10 лет Империи» имеется и грамота от Таркина. Дадут минималочку.

— Не злите меня, коммандер, а то я вас у-у.. уд… ударю.

— Я боялся, что укусите.

В ответ Пиетт только зашипел, но потянулся не к оружию, а к бутылке.

— Да шучу я. Шучу. Не злитесь. А до Болвана вы теперь не дотянитесь. Ему сейчас его величество руку жмет и медальку привешивает. А милорд новое место службы подыскивает. Так, чтобы империя могла спать спокойно.

— У-у-у! — начал по новому кругу Пиетт.

Но выпитое брало свое. Вместо очередного обещания расправиться со старпомом с особой жестокостью офицер бессильно уткнулся лицом в плечо собутыльника.

— Фетт, — негромко позвал коммандер.

Боба возник почти мгновенно и практически бесшумно.

— Отведи бедолагу в его каюту и проследи, чтоб уснул, а не поперся приключений на собственную голову искать. Вот, алкогольный антидот возьми. Вколешь, если милорду срочно понадобится командир корабля.

— Ох уж эти ваши столичные штучки. Даже похмелиться по-простому не можете.

— Огуречным рассолом, что ли? А лорд Вейдер перегар нюхать будет?

— Что вы, Наберрие, правильный рассол должен быть только капустным, — вздохнул охотник за головами, взваливая Пиетта себе на плечо.

Стоило им покинуть приемную, как на пороге возник Дарт Вейдер. Похоже, в дверях лорд стоял уже довольно давно. Так или иначе, суть происходящего он уловил верно.

— С чего вдруг у принца набуанского прорезалась склонность к демократизму на грани панибратства? А как же имидж заносчивого аристократа, для которого все разумные галактики делятся на две неравные части: он и его шеф и всякая прочая сволочь. Флотские — не исключение.

— Не волнуйтесь, шеф. Когда надо будет, я любому нежелательному визитеру в вашей приемной сумею одним взглядом показать, что он — дерьмо. Что до капитана Пиетта, это не панибратство, а товарищество по оружию. Спасибо за возможность чуть дольше обычного побыть на родине, сэр. Набуанский местечковый аристократизм помог ясно понять, принадлежность к имперскому флоту для меня важнее благородства рода. Окончательно и бесповоротно.

— Даже так?

— Чужие они мне. Нет, не враги. Просто чужие. Из тех, с кем достаточно обмениваться вежливыми приветствиями и не более.

— А акселанская дворняжка-Пиетт родней, значит?

— С имперским офицером акселанцем Ф.С. Пиеттом мне идти в бой. Как и с татуинцем Вейдером.

— Лордом Вейдером.

— Простите, милорд, но образ вельможи голубых кровей вам не идет.

— Это вы меня так изящно в мое происхождение носом ткнули? — изобразил грозный рык ситх.

— Как угодно милорду, — не менее искусно изобразил подобострастие Наберрие.

— Ну и хатт с вами. Сейчас его величество закончит опыты над родственником ставить, займетесь и его приведением в чувство.

— Что за опыты? — включил режим «дотошный доктор» офицер.

С учетом возможностей Дарта Сидиуса позаботиться заранее не о реанимации, так хотя бы об аптечке — вполне разумно.

— Повелитель хочет быть уверен в том, что этот парень — не одаренный. Отрицательный МХ-тест крови его величество не удовлетворил. Теперь Палпатин заставляет парня плевать в пробирочку и писать в баночку.

— В собственном присутствии, чтоб образцы не подменили?

— Естественно.

Возмущаться ситхской паранойе, равно как и сочувствовать испытуемому Наберрие не стал. Возможно, просто не успел. Мас Палпатин нетвердым шагом просочился мимо Дарта Вейдера, который молча вернулся к повелителю.

Отпаивать юнгу коньяком Наберрие не стал. Ограничился минералкой. Стакан из-под которой из трясущихся рук едва ли не силой выдирать пришлось, чтоб клацающими зубами край не откусил. Ибо в приемной лорда Вейдера даже в походных условиях пластиковых стаканчиков отродясь не водилось. Только тонкое набуанское стекло.

Для того чтобы совсем шальной взгляд мальчишки сфокусировался на офицере, Наберрие пришлось щелкать пальцами у самого носа Маса.

— Ты как?

— Круто! — едва выдохнул Мас.

— Что именно?

— Все!

Теперь слова из парня полились как вода из сорванного крана. О том, как живо его величество интересовался делами флота и с помощью Силы может управлять предметами и даже отдавать мысленные приказы лорду Вейдеру. И как лорд Вейдер сложил из листочков звездолетики и заставил их летать, чтобы Мас смог наглядно рассказать его величеству, как лихо они на орбите он вонгов удирали… уклонялись, то есть. Немного жаль, что этой самой Силы у самого Маса не оказалось. Только оно и к лучшему. Форсюзера бы его величество наверняка во дворец забрал, а Масу на флоте куда лучше.

Наберрие регулярно кивал, все вернее убеждаясь в том, что голос и руки у юнги трясутся не от страха, а от восторженного возбуждения. Да уж, умеет его величество впечатление произвести… А то, что парень — не форсюзер, действительно к лучшему. Не надо быть великим политическим аналитиком, чтобы понять: еще один претендент на престол сильно усложнит дворцовые расклады. Прежде всего, это не устроит Дарта Вейдера, а значит, может стать несовместимым с жизнью Маса Палпатина. Да что там, размолвка между двумя ситхами может поставить на уши всю империю. Но обошлось. Место на вершине власти займет форсюзер, значит, несмотря на кровное родство юный набуанец — не конкурент. При желании Дарт Сидиус сможет позволить себе бескорыстные родственные отношения, а Мас Палпатин — карьеру военного. Благо, шестнадцатилетнему выходцу из затхлого поместья звездолет еще долго будет казаться предпочтительней дворца.

Дарт Вейдер вернулся к сидящему в главкомовском кресле императору.

— Думаю, после исчезновения разведчика корабль вонгов едва ли здесь появится. Можно уходить, — склонил он голову перед повелителем.

— Оно и к лучшему. Будет время поработать со «свидетелями голокрона», слепить из них полноценную деструктивную секту… К слову о сектах: с вечной этой самодеятельностью надо кончать. Думаю, здесь надо создавать базу спецназа с ситхским уклоном, но в подчинении флота.

— Да свершится воля повелителя.

— За одно и Болвана вашего пристроите каким-нибудь завхозом.

— Позвольте не согласиться, повелитель. Тут для начала толковый хозяйственник нужен. Заберу у Озеля с Татуина как раз подходящего зампотылу, а адмиралу Болвана отправлю.

— Про Татуин вы вовремя напомнили. Надеюсь, мой друг, вы помните, что накануне этого недоразумения я поручил вам заняться хаттами. Так вот, это дело может заиграть новыми красками. Ваша база на Татуине так запала в сердце некоему Джаббе, что он решился обратиться ни много ни мало с приглашением посетить Татуин для приятного времяпрепровождения: баня, спайс, девочки, все обещает быть на высшем уровне.

— Это он вам?!

— Вообще-то, вам. Приглашение пришло на адрес ваших дворцовых апартаментов. Да не бушуйте вы так. Это не хамство. Хатт понимает, отступные следует обсуждать с кем-то не ниже главкома.

— Я должен принять приглашение?

— В баню с девочками — на ваше усмотрение. А с Джаббой встретьтесь. Передайте ему грамоту о назначении его послом империи в доминации хаттов. На Татуине-то ему все равно жизни не будет.

— Его послом?!

— У него нет выбора, а расклад интересный может выйти.

Дарт Вейдер почтительно склонил голову. Визит в татуинскую баню Джаббы хата и впрямь может оказаться занимательным. Только это уже другая история.