Dark sky, bright stars | Тёмное небо, яркие звёзды (гет)

Шрам на лбу слегка пульсировал, но я не придала этому особого значения. По сравнению с прошлым летом — сущая мелочь. Я подняла руку и нащупала его пальцами, будто проверяя, не изменился ли он. Всё тот же. Всё на месте. Глупость, конечно.

Школа жила своей обычной жизнью. Коридоры, заполненные учениками, гул голосов, суета с учебниками и тетрадями. Всё это казалось таким обычным и правильным, что у меня почти получилось отвлечься. Почти.

На уроке литературы мы разбирали какую-то старую пьесу. Я держала учебник раскрытым на нужной странице, но мои мысли упорно ускользали. Еще и этот раздражающий звук мела по доске подливал масла в огонь.

Когда я провела пальцами по тексту, страницы под ними задрожали. Я замерла. Показалось? Нет, учебник всё ещё дрожал, будто от лёгкой вибрации. Я отдёрнула руку. В то же мгновение впереди раздался глухой хруст — я вскинула голову и увидела, как мел, которым мистер Мейсон только что писал на доске, разломился на несколько крошечных кусочков.

Я сглотнула. Что это было? У меня уже давно не было случайных выбросов.

Опять?

Я чувствовала, как накатывает тревога, но заставила себя сидеть смирно, делая вид, что ничего не случилось. Когда урок закончился, я почти выбежала в коридор, надеясь найти укромное место, чтобы перевести дух.

Но меня остановил Джаспер. Он поймал меня у шкафчиков, наклонил голову и внимательно посмотрел.

— Пойдём прогуляемся, — сказал он, явно не спрашивая, а утверждая.

— Я... У меня...

— Лили, — он чуть прищурился. — Ты излучаешь, как радиопередатчик на максимальной мощности. Давай на воздух. Тебе это нужно.

Он был прав. Моя аура была нестабильна, эмоции бурлили, и оставаться здесь, среди людей, было не лучшей идеей. Я кивнула.

Мы вышли из здания школы. Свежий воздух ударил в лицо, но мне всё ещё было трудно дышать. Я шла рядом с Джаспером, молча, стараясь собраться с мыслями.

— Из-за чего это? — наконец спросил он, когда мы свернули за угол, подальше от открытого пространства, просматриваемого из окон.

— Не знаю, — я покачала головой. — Уже давно такого не было. А тут вдруг… думаю, виновато вчерашнее.

— Я пытаюсь тебя успокоить. Ты чувствуешь?

Я остановилась и сосредоточилась. Воздух больше не казался таким тяжёлым, а эмоции стали чуть приглушеннее, но не исчезли полностью.

— Чувствую, — пробормотала я. — Но не слишком.

— Вот и я о том же. Это странно.

Я глубоко вдохнула, специально вбирая в себя этот новый искусственный покой.

— Спасибо, — сказала я, глядя перед собой.

Джаспер пожал плечами.

— Не за что.

Мы немного помолчали, присев на заборчик за школой около леса. В воздухе пахло свежестью и влажной землёй, где-то вдалеке щебетали птицы.

— Что ты знаешь про эту Блэк?

Я вздрогнула от неожиданного вопроса. С чего бы Джасперу интересоваться?

Он пристально смотрел на нее в тот день после допроса. Но если бы Джаспер заметил что-то странное, он бы сказал нам, верно? Я отвела взгляд, глядя на грязную подошву своих кроссовок.

— Я не сильно много знаю. Слухи, конечно, ходят вокруг Блэков. Фанатики своей фамилии, приверженцы чистоты крови, — начала я перечислять все факты, которые знала. — Я была сильно удивлена, что она на стороне Дамблдора. Кто бы сказал — не поверила бы.

Джаспер внимательно слушал, не перебивая, а я продолжала вытаскивать из своей памяти всю информацию, которую только могла вспомнить.

— Старейшая и одна из самых влиятельных чистокровных семей Британии. Я слышала, что на их семейном гобелене фамилии, связанные только с чистокровными, а тех, кто посмел «осквернить» род, просто выжигали.

— От нее так и веет тьмой. Я никогда раньше такого не видел, — пробормотал Джаспер, нахмурившись.

— Не удивлена. Довольно говорящая фамилия, — я легкомысленно пожала плечами. — Самый темный род Магической Британии.

Джаспер задумчиво кивнул, но не стал развивать тему. Мы молчали, каждый погружённый в свои мысли.

Я достаточно успокоилась, чтобы мы могли вернуться к корпусу школы. У дверей нас встретил Эдвард, изучающе вглядываясь в мое лицо.

— Стоит ли волноваться и рассказать Дамблдору? — он взял мою руку и поцеловал костяшки пальцев.

— Я так не думаю. Мне кажется, это моя магия резонирует со вчерашним подавлением. Бунтует.

Эдвард не спешил отпускать мою руку. Он чуть сжал мои пальцы, словно проверяя, насколько я в порядке.

— Давайте вернемся на уроки, — вздохнула я, нехотя отрываясь от свежего воздуха и спокойствия, которое мне удалось обрести за пределами здания.

Мы двинулись обратно в школу, где коридоры уже заметно опустели — все успели разойтись по кабинетам.

Уроки до обеда прошли как в тумане. Я все еще не очень ориентировалась в маггловской школьной программе, поэтому в основном старалась слиться с местностью, чтобы избежать вопросов учителей. К счастью, мне это неплохо удавалось. Я сидела тихо, делала вид, что внимательно слушаю, изредка записывала что-то в тетрадь, но мои мысли были далеко.

Когда прозвенел звонок на обед, я с облегчением вышла в коридор. По пути в столовую я задержалась у окна, вдохнула свежий воздух и почувствовала, как напряжение немного спадает. Мне нужно было отвлечься.

Я вышла во двор и сразу заметила Лорен. Она сидела в одиночестве на лавочке у деревьев, опустив голову и водя пальцем по узору на джинсах. Ее длинные светлые волосы спадали на лицо, и даже с этого расстояния было видно, что она не в лучшем расположении духа. Я нахмурилась.

В этом было что-то неправильное.

Я плохо знала эту девушку, но, судя по рассказам одноклассников, она раньше была в центре всеобщего внимания.

Я огляделась. Через стеклянные двери я видела, как наша компания расположилась за своим столиком в столовой, не обращая никакого внимания на отсутствие ее части. Никто даже не смотрел в ее сторону.

Почему она одна?

Я не могла взять в толк, почему ее друзья не интересуются этой странностью.

Все говорили, что она привыкла быть в центре внимания — популярная, самоуверенная, не особо заботящаяся о чужом мнении. Она слишком любила быть выше остальных, слишком часто хвасталась и унижала слабых. Джесс однажды сказала, что у Лорен никогда не было настоящих друзей.

Мне стало паршиво.

Что, если с ней действительно что-то случилось? Люди не исчезают из социальной жизни без причины. Одиночество — штука тяжелая. Я знала это по себе.

Я решилась и подошла ближе.

— Привет, — сказала я, останавливаясь перед ней.

Лорен подняла голову. Глаза у нее были покрасневшие, будто она недавно плакала, но выражение лица оставалось высокомерным, словно она пыталась сохранить остатки своего привычного имиджа.

— Чего тебе? — пробормотала она, скрестив руки на груди.

— Я просто… хотела спросить, все ли в порядке, — осторожно ответила я.

Лорен усмехнулась, но получилось натянуто. Она провела рукой по волосам и отвела взгляд.

— Конечно. Все идеально, — саркастично сказала она, потом вздохнула. — Почему ты вообще спрашиваешь? Не думаю, что мы когда-то особо общались.

Она была права. Но я чувствовала, что не могу просто пройти мимо.

Я присела рядом, чувствуя, как внутри зарождается странная смесь тревоги и решимости.

— Мы и не общались, — согласилась я. — Но это не значит, что я не могу спросить.

Лорен скривила губы, словно собиралась сказать что-то язвительное, но потом передумала. Она долго молчала, разглядывая что-то в своих руках, а потом вдруг негромко сказала:

— Тебе почему-то легче об этом сказать, потому что мы никогда не были близки. Но, если ты кому-то расскажешь, очень сильно пожалеешь.

Похоже, ей очень сильно нужно было выговориться.

— Я никому не скажу.

Она замолчала на какое-то время, нервно теребя рукав куртки.

— Я беременна.

Я моргнула.

— Что?.. — переспросила я, не сразу осознавая смысл ее слов.

Она резко выдохнула, будто признание стало для нее облегчением.

— Беременна. Уже второй месяц, — сказала она ровным, но каким-то пустым голосом. — И я не знаю, что делать.

— Твои родители… — начала я, но она лишь покачала головой.

— Они не могут узнать, — тихо сказала она. — Я не могу им сказать.

Я молчала, осознавая, в каком кошмаре она оказалась. Все, что я слышала о Лорен раньше — её непоколебимая уверенность, надменность, жажда внимания — сейчас казалось каким-то далеким и незначительным. Передо мной сидела просто напуганная девушка, у которой, похоже, не было никого, кто мог бы её поддержать.

— Ты решила… что будешь делать? — осторожно спросила я.

Она кивнула.

— Да. В Сиэтле есть клиника. Но я несовершеннолетняя, они обязаны оповестить родителей. — Она нервно сжала руки. — Если они узнают, мне конец.

Я глубоко вдохнула.

— Я помогу тебе, — сказала я, сама удивляясь своим словам.

Лорен вскинула на меня взгляд.

— Что?

— Я съезжу с тобой в Сиэтл, — повторила я. — Мы придумаем что-нибудь.

Она смотрела на меня долго, недоверчиво, но потом медленно покачала головой.

— Что ты можешь сделать, — тихо сказала она, отказываясь верить в успех.

О, я явно сошла с ума, раз решила заколдовать врачей. Но я сделаю это.

— Просто поверь мне, — сказала я твёрдо.

Лорен горько усмехнулась.

— Ты даже меня толком не знаешь.

— Будем знакомы, я Лили, — я протянула ей руку, которую она вяло пожала. — Этого достаточно.

Она долго молчала, разглядывая свои руки, а потом вдруг с тихим смешком покачала головой.

— Ты чокнутая, — сказала она.

— Есть такое, — согласилась я.

Она вдруг резко вдохнула и закрыла глаза, как будто собиралась с духом. Когда открыла, в них было что-то новое. Решимость? Или отчаяние?

— Ладно, — сказала она. — Ладно.

Я кивнула.

— Поедем в воскресенье. У тебя есть машина? Остальное я устрою, — я посмотрела ей прямо в глаза.

Лорен выдохнула, будто впервые за долгое время ей стало хоть немного легче.

— Да, хорошо, — прошептала она.

После уроков я собиралась направиться из спортивного зала в сторону парковки, перекинув рюкзак через плечо. День был серым, тяжелые тучи собирались над школьным двором, будто предвещая грозу. Мне хотелось побыстрее добраться до дома, закрыться в комнате и спокойно все обдумать.

Но стоило мне выйти из раздевалки, как я поняла, что уйти просто так не получится.

Розали стояла у стены, скрестив руки на груди. Ее лицо было напряженным, а взгляд — таким яростным, что у меня по спине пробежал неприятный холодок. Я замерла, готовясь к чему-то неприятному, но прежде чем я успела что-то сказать, она шагнула ко мне.

— Ты поможешь ей убить её ребёнка?!

Голос Розали прозвучал громко, почти раскатисто, заставляя меня тут же оглянуться. К счастью, никого поблизости не было.

— Тише! — я резко зашипела, чувствуя, как внутри поднимается раздражение. Мерлин бы побрал этот сверхъестественный слух.

Розали продолжала сверлить меня взглядом.

— Ты просто спокойно собираешься отвезти её туда? Позволить ей сделать это? — её голос дрожал. Я не понимала, что, Мерлин ее дери, с ней не так.

— Это не твоё дело, — я попыталась обойти её, но вампирша преградила путь.

Я сжала губы.

— Это её решение. — Твердо сказала я.

— Она не в себе! — Розали схватила меня за запястье, пальцы впились в кожу. — Лорен запуталась, ей нужна поддержка, а ты… ты просто толкаешь её в пропасть!

Её глаза заблестели от эмоций, но то ли от злости, то ли от слёз.

Я выдернула руку.

— А ты хочешь что? Насильно заставить её оставить ребёнка? Думаешь, это поможет?

Роуз застыла. Ярость из ее глаз пропала, осталась только безысходность и всепоглощающая тоска.

— Никто не должен её заставлять, — уже тише добавила я. — Ни ты, ни я, ни кто-то ещё. Это её жизнь, Розали.

Я почувствовала, как внутри что-то сжимается. На Розали было больно смотреть. На лице — печаль, в глазах — непролитые слезы.

Я вздохнула и, преодолевая внутреннее сопротивление, осторожно взяла её за руку. Роуз вздрогнула, будто очнувшись от мрачных мыслей, но не отдёрнула ладонь. Я сжала её крепче и, ничего не говоря, потянула за собой.

Мы молча шли по школьному двору. Холодный ветер поднимал опавшие листья, тяжёлые тучи сгущались над нами, предвещая скорый дождь. Я украдкой посмотрела на Розали — она была какой-то потерянной.

Когда мы дошли до её красного кабриолета, она замерла, опустив взгляд на асфальт.

— Я просто… — её голос был глухим, совсем не похожим на тот, каким она обычно говорила. — Я не понимаю.

Я продолжала молча поглаживать её ладонь, ожидая, когда она продолжит. Но она не продолжила.

— Садись, я тебя подброшу, — вдруг сказала она ровным голосом, не дожидаясь ответа, садясь за руль.

Я молча обошла машину и села на пассажирское сиденье, захлопнув дверь.

Мы ехали в тишине.

Я чувствовала напряжение в воздухе, но не знала, что сказать. Что вообще можно сказать в такой ситуации?

Розали крепче сжала руль, взгляд её был прикован к дороге, но я видела, как побелели костяшки её пальцев. Она ведь не просто так реагирует подобным образом. Мне стало ее невероятно жаль. Я вздохнула и отвернулась к окну, глядя, как серый мир за стеклом медленно плывёт мимо.

Когда машина резко остановилась возле моего дома, я посмотрела на Розали.

— Спасибо, — тихо сказала я, не решаясь выходить.

Она кивнула, но не посмотрела на меня.

Я уже собиралась открыть дверь, когда её голос, тихий и надломленный, остановил меня:

— Я не могу этого изменить.

Я обернулась.

Розали смотрела перед собой, но я видела в её глазах что-то сломанное.

— Что именно?

Она, наконец, перевела на меня взгляд.

— Прошлое. Свою природу. Свое существование.

Тихий выдох сорвался с её губ, и, прежде чем я успела что-то спросить, она отвернулась.

— Иди домой, Лили.

Я не стала спорить. Посмотрев на нее еще пару секунд, я развернулась и вышла из машины.

— Увидимся, Роуз.