Безмолвная исповедь (гет)

Как и следовало ожидать, прибытие с нами в Вольтерру Рэймонда не слишком обрадовало Владыку Аро. Вернее было бы даже сказать, что Владыку данное обстоятельство не порадовало нисколько, и нам троим оставалось только завидовать Тобиасу, оставшемуся в гостинице, покуда глава клана мрачно рассматривал Рэймонда, отвечавшего ему не менее мрачным взглядом. Скепсис Линдса порядком поубавился уже здесь, в Италии, а мрачности прибавилось. И было, от чего, речь, по сути, зашла о его жизни. После того, как мы пообещали ему свободу и спокойное существование. И виновата в таком повороте событий была, как ни крути, Ребекка Грин...

— Я могу понять, вы не ждали такого расклада, — наконец нарушил тишину Владыка, опустившись в кресло с высокой спинкой и переведя глаза на меня. — Я могу понять, что Ребекка сорвалась. Но я не могу понять, зачем вы ему все рассказали.

— Думаю, — неожиданно встрял Рэмми. — Они просто поняли, что я бы не угомонился, начал бы копаться.

— Я это видел, — отмахнулся вампир. — Однако, молодой человек, вот это никоим образом не входило в наши планы... Хотя... шума ведь не поднимется, вы числитесь без вести про... — именно этого я ждала и боялась. Именно этого решения, решения избавиться от парня. Логичного и закономерного для Вольтури, и слишком жесткого для меня. Вот только из всех, кто стоял сейчас в кабинете перед лицом Господина, у меня единственной не было вообще никакого права голоса здесь. По крайней мере, как я предполагала. У меня не было, но кое у кого из присутствовавших он все-таки был. Я успела почти забыть о синьоре Сульпиции, тихонько сидевшей в углу кабинета, когда ее мягкие шаги прошуршали за спиной.

— Мой Господин, — мы как по команде обернулись в ее сторону, все, даже Рэймонд и Владыка. — Уверена, мы можем попробовать отсрочить принятие решения. На время, конечно, юноше придется остаться здесь, в Вольтерре. Лучше в гостинице, для его же безопасности. Мы можем подвергнуть его воздействию Ребекки.

— И что тогда будет? — Не поняла потенциальная жертва.

— Ты забудешь определенный кусочек своей жизни и мы отпустим тебя жить мирно и спокойно, — пояснила Джейн.

— Но я же не смогу каждые три дня на него влиять! — Заметила я. — Синьора Сульпиция, я не уверена, что смогу сделать влияние постоянным. Да и... Мне кажется, было бы лучше, если бы я не просто говорила, а пела. Но... — петь я пыталась, честно, усердно, но удавалось пока не слишком удачно, долгое отсутствие практики существенно и негативно отразилось на вокальных данных. — Госпожа, боюсь, что...

— Именно поэтому я и говорю о некоторой отсрочке. Скажем, в одну-две недели. Мы сможем проверить твой дар и твои успехи на Рэймонде, — тише, неслышно для человека, пояснила вампирша. — Бэкка, я уверена, ты меньше всего хочешь, чтобы мы избавились от Линдса так, как можем сейчас.

— Его можно обратить, — тихонько заметила Джейн.

— А зачем? — Уточнил Владыка. — Потенциала, достойного нашего внимания, я в юноше не вижу. — Я в этом не сомневалась. Если бы они его видели, мелькнула крамольная мысль, он уже давно разделил бы мою участь.

— То есть, если через, предположим, две недели я смогу стереть ему память, — уточнила уже я. — Мы отпустим его живым?

— Если будут основания считать, что воздействие окажется постоянным вдали от тебя — да, — подтвердил Господин. — Тебе ведь всегда нужна мотивация, нужен стимул, не так ли? Жизнь твоего друга полностью зависит от тебя. Думаю, Сульпиция права, это будет прекрасная мотивация для тебя, чтобы либо запеть, либо научиться пользоваться голосом иначе, в рамках дара. У тебя будут все возможности. И, скажем, две недели, начиная с завтрашнего утра. Сейчас ты поешь плохо... Постарайся делать это лучше. Цену твоего успеха ты знаешь... — пальцы против воли сжались в кулак, когда я встретилась глазами с алой, немного темной, радужкой. Мне одновременно хотелось поблагодарить вампира за ту подсказку, толчок, который помог мне заговорить, и очень многое сказать, и отнюдь не только ему. Но по крайней мере до тех пор, пока я оставалась единственным шансом Рэмми уйти отсюда живым, не стоило. — Две недели, Реббека. Ни часом больше. Тебе понятно?

— Более чем, — поклонилась я.

— Что касается гостиницы... — Владыка обернулся уже к моему другу и повысил голос. — Вам придется пожить пару недель в городе, Рэймонд, Ребекка постарается вам помочь. Разумеется, тебе не стоит ничего никому рассказывать, или помочь тебе она не сможет. Пытаться сбежать не советую, Деметрий найдет тебя достаточно быстро и легко, и мы, боюсь, будем очень злы на тебя. За тобой присмотрит Тобиас, он, как я понимаю, некоторое время тоже намерен провести здесь. — Так и было, поскольку решимость научиться охоте на животных у меня не прошла, и на это-то как раз мне даже дали добро. — Что до вас троих, двое получат выговор, Ребекка... Формально ты не член клана, законы не были нарушены, но можешь считать, что я делаю тебе предупреждение. — Последнее китайское предупреждение, вновь мелькнула крамольная мысль. — Скажем так, Рэймонд будет твоим экзаменом на вступление в клан.

* * *

Мотивации лучше было нельзя и придумать, и почти все свободное время я проводила в комнате, снова и снова вспоминая некогда полученные уроки преподавателя по вокалу, и вновь и вновь выводя куплеты собственных прежних песен. Деметрий и Джейн, схлопотав-таки по выговору, были в наказание отправлены разбираться с новообращенными на Сицилии, помогала мне синьора Сульпиция, игравшая одновременно роль пристрастного критика и благодарного слушателя, но в тот день, за шесть дней до намеченного "экзамена", когда получаться все-таки стало лучше, я была одна. Алек, появившийся в проеме незапертой двери, мешать мне не стал, и позволил дотянуть куплет до конца, опираясь плечом на косяк.

— Уже здорово получается. Принести гитару, может? А то как-то не очень, — подмигнул он.

— Не стоит. Я спрошу у Дема, можно ли одолжить его, если будет нужно, — отозвалась я. — У тебя дело?

— Да нет, просто вернулся с задания, услышал, что ты заговорила, решил убедиться. А ты еще и поешь. Правда, не обессудь, раньше было чуточку лучше.

— Я над этим работаю, — отмахнулась я, жестом приглашая приятеля пройти в комнату. Шутки, незначительные, легкие, пара старинных английских песенок дуэтом, и слова, в какой-то мере в очередной раз разделившие мою жизнь на двое. Алек едва ли задавался целью сказать то, что сказал. Но...

— Думаю, у тебя есть все шансы выиграть. Знаешь, Бэкс, мы уже начинали волноваться, что время выйдет, но ты молодчина.

— Какое время?! — Я впервые увидела, как лицо парня вытянулось, и улыбка моментально сменилась каким-то странным, виноватым оскалом.

— Ну, испытательный срок в клане... — Алек, еще пару минут назад ровно никуда не собиравшийся, медленно двинулся в сторону двери. — Ты же знаешь, мы не ждем годами...

— Выиграть что? Что я могу выиграть? — Я попыталась заглянуть в глаза гостя, однако, будучи предупрежден о моих талантах, и предугадав намерения, Вольтури очень вовремя зажмурился. — Алек, что я могу выиграть и о каком времени шла речь?!

— Да так, сморозил чушь... — выдавить из него что-то так и не удалось, вот только вновь и вновь прокручивался в голове вечер здесь же, в городе. "Сроки поджимают". Я так и не спросила, о каких сроках и о чем вообще шла речь. Так и не спросила... Страхи, сомнения и попытки понять, чем мое молчание могло угрожать моим друзьям и моему парню, вернулись с новой силой, угаснув было, когда мне удалось заговорить. Выходило, что просто заговорить было недостаточно, Вольтури зачем-то хотели, чтобы я запела. И у меня на это даже были какие-то сроки...

Я слишком мало с кем успела всерьез сблизиться, чтобы знать, кто мог рассказать мне правду, в отсутствие Дема и Джейн. Я понимала, что Алек делать этого по какой-то причине не собирался, предполагала, что синьора Сульпиция отреагировала бы так же, а обращаться к Владыке и вовсе было глупо и странно. Тобиас едва ли мог знать, в чем дело, и именно об этом я размышляла, бесцельно слоняясь коридорами замка — к кому обратиться и кто с большей вероятностью дал бы мне ответ. И, по всем законам жанра, ответ, когда он был так нужен, ко мне все-таки пришел. В лице Владыки Кайуса, поздравившего расшаркавшуюся меня с успехами, напомнившего, что я всегда могла рассчитывать на его помощь, и словно бы ненароком уточнившего, чем я так встревожена.

И именно этим обещанным правом на помощь я вдруг решила воспользоваться.

— Я понимаю, что это прозвучит странно, Повелитель. Алек некоторое время назад упомянул, что я могу что-то выиграть, и... Я как-то раз слышала, что время поджимает, но я не понимаю, о чем шла речь. И... Я боюсь, что это может чем-то угрожать моим... Друзьям... — Меня почти прорвало, впрочем, ума не выкладывать все все-таки хватило, когда сильная рука с отеческой теплотой опустилась на плечо.

— Бэкка, я боюсь, тебе лучше не знать, о чем шла речь. Это может причинить тебе боль... — Ласково отозвался мужчина. — Уверяю тебя, твоим друзьям ничего не угрожает.

— Тогда почему мне лучше не знать? Должна же быть причина...

— Ребекка, я полагаю, ты не успокоишься, пока не узнаешь правду... Это хорошая черта, но мне очень жаль, что тебе придется это узнать. Если ты действительно хочешь, я позволю тебе увидеть то, что помню я. Только... Ты правда хочешь знать, в чем дело? — Я кивнула решительно как никогда, и тонкие губы собеседника вдруг тронула странная улыбка. — Тогда смотри. Это твой выбор, Ребекка. Твой.

* * *

Я видела тронный зал, полутемный, поздним вечером, явно после процессов. Собрались почти все, кроме супруги Владыки Кайуса, пары новеньких, Алека и меня самой. Взоры всех, включая восседавших на тронах Владык, глазами одного из которых я сейчас видела происходящее, были прикованы к молодому на вид парню, застывшему в центре зала. Серое пальто, до дрожи знакомый короткий ежик волос. Владыко Аро, поднявшись с места, подошел ближе к Деметрию, и на губах, принадлежавших Кайусу, появилась вновь странная улыбочка.

— Как уже известно всем присутствующим, в нашей семье появился новый член, — зазвучал низкий, вкрадчивый голос, предвестником чего-то далеко не радужного. — Однако в силу некоторых обстоятельств обращение прошло не совсем удачно. Разумеется, — прервав попытку Джейн что-то сказать, поднял руку Владыка. — Вины Деметрия в произошедшем нет, он не мог предвидеть, к чему приведут его действия. И я убежден, что в той ситуации он сделал наилучший выбор. Однако... он обратился ко мне с весьма неожиданной просьбой. В силу заслуг Деметрия перед кланом и его неоднократно выказанной преданности семье я и мои братья, обдумав ситуацию, сочли возможным сделать шаг навстречу. — Рассуждения по этому поводу в голове моих "глаз" действительно были, но интересовали меня сейчас не они. Просто слишком мрачное предчувствие вдруг родилось на душе. Просто слишком сильно захотелось вдруг не досматривать до конца. Однако желание узнать правду, хотя бы сейчас не отступать, пересилило.

— Поскольку, — Тронулись уже "мои" губы. — Нам известно о том, что члены нашей семьи скрашивают вечность нашей жизни спорами и пари, мы сочли, что можем предложить своего рода соглашение нашему справедливому брату. Воспоминания у Ребекки присутствуют, есть вероятность, что они, а вместе с ними и голос, вернутся... В случае, если Деметрий добьется в этом успеха, Ребекка будет официально принята в клан Вольтури. Если же... нет... — Вот так просто, пока я радовалась новой сущности, решалась моя судьба. Что я тут делаю?! Что?! И все же... Какие сроки? Что я могу выиграть? И в чем?

— В таком случае, поскольку мы не можем обвинить его в чем-либо, разумеется, кара не затронет непосредственно его, — заметил Владыка Аро. — Мы сочли уместным, если ставкой в нашем пари выступит жизнь собственно Ребекки. У Деметрия на выполнение обязательств, которые он принимает, будет ровно полгода. С завтрашнего утра... Поднялись разговоры, но я их не замечала, да и Кайус, отчего-то очень торжествовавший, тоже. Полгода... Ставка — моя жизнь... Эта мысль снова и снова проносилась в голове, пока помогать вызвались синьора и Джейн, и окончательно оглашались условия и сроки соглашения... Не выдержав, я моргнула, разрывая связь, и даже почти не соображая, какую мелочь поменяла.

Это казалось смешным, нелепым, невероятным, это слишком медленно осознавалось в голове, в которой прокручивались все те уроки, рассказы, поездки. Я понимала, что они пытались помочь мне, я с самых тех слов подозревала, что дело было неладно, что были какие-то рамки или условия у моего вступления в клан, я всерьез переживала за Джейн, синьору, даже Алека, и уж тем более за Деметрия. Я заговорила только потому, что хотела им помочь. И именно когда мне это удалось, как и вспомнить наконец себя, я узнала, какими были в этом пари ставки. Даже если бы ничего не вышло, проигравшей была бы только я. Даже от моего выигрыша по сути ничего не менялось ни для кого, кроме меня. Вот только для меня менялось слишком многое. И правда, увиденная сейчас в памяти Владыки Кайуса, почти сочувственно похлопавшего меня по плечу, обошлась мне слишком дорогой ценой.Мне лгали большую часть жизни, меня виртуозно облапошивали больше четырех лет, и теперь, когда мне показалось на миг, что жизнь наконец-то наладилась, выяснилось, что мне снова солгали. И больше всего тот единственный в мире... кхм... вампир, которому я склонна была полностью доверять...