Изменчивая жизнь Дореи Поттер (джен)

Автобус остановился. Водитель сказал, что это последняя остановка, и все магглы вышли. Оказалось, несмотря на то, что маршрут автобуса был кольцевым, автобусу всё ещё нужно было заправляться, а водителю всё ещё нужно было есть, спать и жить своей жизнью, так что он уехал на автобусную станцию.

— Что именно хочет заправить автобус? И куда он хочет это заправить? — спросила Дора.

— Мне надоело отвечать на твои вопросы, — сказал Северус, проходя вперёд к табличке "Автобусная Остановка", рядом с которой их высадили. — Я не твой экскурсовод. Я просто слежу, чтобы ты не нарушила Статут.

— А что такое экскурсовод? — спросила Дора.

Северус ничего не ответил.

Дора потянулась, оглядываясь вокруг и изучая место, где они оказались. Дороги здесь были шире, дома выше, а мусора немного больше. На одном из домов была цветная картинка. Слишком абстрактная, чтобы Дора могла понять, что на ней изображено.

— А что это такое? — спросила Дора, указывая на картинку.

— Я уже ответил на несколько десятков твоих вопросов, — произнёс Северус. — Я больше не буду ничего объяснять, пока ты не ответишь на мои.

— Ладно, — согласилась Дора. Это было бы честно. — Что ты хочешь меня спросить?

Они прошли вперёд по асфальтированной дорожке. Дора продолжала смотреть по сторонам, рассматривая странные цветные рисунки на стенах, смутно напоминающие буквы, и пытаясь понять, что они должны означать.

Северус спросил её о том, как Эдвин Фусс познакомился с её отцом, и о том, как он потом познакомился с мистером Пиппином, нанявшим его в свою мастерскую. Дора рассказала, что профессор Слизнорт написал её отцу и рассказал о перспективном ученике, когда Эдвин заканчивал пятый курс, и что её отец пригласил его в гости на лето, чтобы проверить его навыки и научить варить по рецептам Поттеров, и что потом он сам рассказал о нём мистеру Пиппину.

— Какие ещё семьи занимаются зельеварением, кроме твоей? — спросил Северус.

— Семья Хьюз владеет рецептами различных зелий для роста зубов, которые они раскрывают некоторым целителям, но они не занимаются изобретением новых зелий прямо сейчас, — Дора начала перечислять по памяти. Это было не сложно, потому что её отец часто говорил о других семьях зельеваров. — Дом Гринграсс сделал своё состояние на зельях радости. Они так называют их, но мои родители говорят мне, что никакой радости там нет и чтобы я никогда их не пробовала, так что ты тоже не пробуй. Семья Слизнортов, из которой профессор Слизнорт, специализируется на противоядиях, хотя они скорее целители, чем зельевары. Дом Медоуз, ты знаешь Элспет Медоуз, она подруга моего друга Карла, владеет рецептом зелья, с помощью которого изготавливают плёнку для фотоаппаратов, они стали очень богаты из-за этого. Семья Прескотт владеет рецептами нескольких любовных зелий, которые действуют тоньше амортенции, их эффект сложнее заметить. И ещё много семей вне Британии, но про них я мало знаю... О, и ещё семья Принц владеет несколькими рецептами зелий хорошей памяти, использовать которые всё ещё запрещено уставом Хогвартса несмотря на то, что они больше нигде не продаются. Полагаю, их можно вообще больше не вспоминать!

— Почему они больше не продаются?

— Потому что все зельевары, которые дали Нерушимый Обет этой семье в обмен на раскрытие рецепта уже умерли от старости. А с новыми договора они не заключают. Они немного тронулись умом!

Северус молчал, выжидающе глядя на неё, словно хотел, чтобы она продолжила. Дора задумалась, пытаясь вспомнить эту историю о тронувшейся умом семейной паре, которую ей и Джеймсу когда-то очень давно в детстве рассказала Беллатриса, когда они в очередной раз попросили её рассказать что-то страшное и жуткое. Основную часть истории Дора всё ещё помнила, хотя всякие незначительные детали вроде имён и названия поселения, где они жили, уже успели забыться.

Они продолжали идти вдоль дороги, иногда переходя её по специальным отметкам, о смысле которых Дора начинала догадываться. За очередным домом оказался выход на пустое пространство, в середине которого была странная конструкция. Два маггловских мальчика их возраста залезли на эту конструкцию и делали на ней что-то ещё более странное.

— Я не очень хорошо помню эту историю, — признала Дора, глядя на детей, которые вставали на дощечки с колёсами, а потом падали вместе с ними вниз. — Они поженились, родили кучу детей, а потом тронулись умом. Забрали детей из Хогвартса и перестали выходить из дома. Многие подозревали, что они все давно умерли, но пятнадцать лет назад оттуда сбежала их старшая дочь и рассказала, что её родители считают, что волшебники не раскрывают своего истинного могущества и пытались заставить своих детей открыть в себе способности к истинной магии, наказывая их *круциатусом*, если у них не получалось. Её наказывали так часто, что она больше не была способна использовать свою палочку из-за дрожащих рук. Целителям Святого Мунго удалось вылечить большинство повреждений, но потом её родители похитили её снова.

— Похитили? — спокойно переспросил Северус.

— Беллатриса так думает, — пожала плечами Дора. — Она внезапно пропала из своей палаты в Святом Мунго, и больше никто никогда её не видел. Так что, вероятно, её семья снова забрала её. Логичное предположение!

— Логичное предположение, — согласился Северус.

До них донёсся звук удара, когда один из мальчиков, рыжий и веснушчатый, упал со странной конструкции и разбил колени в кровь. Другой мальчик, блондин, засмеялся над ним, стоя на вершине.

— Если ты ищешь, на какую семью можно работать, лучше выбирай мою семью или семью Медоуз. Дом Медоуз очень честный, они потомственные Пуффендуйцы и всё такое! — оптимистично посоветовала Дора. — Я пойду поболтаю с этими ребятами и спрошу их, что они делают!

Дора отвернулась от него и побежала к странной конструкции.

Двое мальчиков взглянули на неё, когда она подошла ближе, но тут же отвернулись снова, вернувшись к своему занятию, которое, как уже поняла Дора, состояло в том, чтобы пытаться не упасть с дощечки с колёсами, пока скатываешься с высоты.

— Привет, вам двоим! — сказала им Дора, глядя на них снизу. — Могу я залезть к вам тоже? И одолжить одну из этих дощечек ненадолго?

— Ты назвала скейт дощечкой? — ухмыльнулся рыжий мальчик, оборачиваясь вниз.

— Она из частного интерната для избалованных девочек, — сказал Северус, медленно следуя за ней. — Никогда не видела таких вещей.

— Это смешно, — сказал блондин. — Я могу дать тебе скейт, но ты наверняка навернёшься и разобьёшь себе голову.

Рыжий присел на корточки и протянул ей руку. Дора взялась за неё и одним прыжком оказалась на достаточной высоте, чтобы подтянуться и забраться на вершину странной конструкции.

— Ого, — сказал блондин, когда она встала рядом с ним.

— Не очень похожа она на избалованную девочку, — заметил рыжий, оглядываясь вниз на Северуса.

— Ты посмотри на её платье, — сказал ему Северус.

— Я иду на бал, — объяснила Дора, вспомнив совет, который ей дал посетитель Дырявого Котла. — Но я ловкая и сильная. Давай мне свой скейт!

Рыжий, ухмыльнувшись, сделал шаг назад. Блондин наступил на свой скейт ногой, заставив его подпрыгнуть вверх, и протянул ей. Он тоже отошёл в сторону, глядя на происходящее с весёлым любопытством.

Дора подошла к краю конструкции и попыталась повторить действия мальчиков, поставив скейт перед собой, встав на него одной ногой и приготовившись оттолкнуться второй.

Ощущалось не очень устойчиво, но высота была небольшая, так что это не могло быть чем-то опасным.

Дора аккуратно оттолкнулась второй ногой, но не успела поставить её на дощечку, как передние колёса уже скатились с края платформы. Скейт начал то ли ехать, то ли падать вниз, и Дора начала падать вниз вместе с ним. Мгновение невесомости, во время которого она пыталась не потерять ощущение падающей вместе с ней под ногами подвижной опоры, сменилось резким столкновением с землёй.

Согнув ноги в коленях, Дора устояла. Скейт покатился по наклонной плоскости вниз, его шаткая опора начала выскользать из-под её ног, и Дора машинально сместила центр тяжести так, чтобы устоять на нём. Это оказалось не сложнее, чем балансировать, стоя на летящей метле. Метлы были и быстрее, и подвижнее.

Дора успела ухмыльнуться собственному успеху, а потом конструкция, по которой она ехала, неожиданно снова пошла вверх. Скейт на мгновение замер, а потом покатился назад. Ничего подобного с мётлами никогда не случалось. Дора упала назад вместе с ним, перевернувшись через голову и скатившись вниз.

— Ты жива? — весело спросил рыжий.

Дора села и обернулась. Оба мальчика сидели на корточках на вершине конструкции, наблюдая за ней с насмешливыми улыбками. Северус стоял в нескольких шагах от них с выражением скуки на лице.

— В порядке! — ответила Дора, широко улыбнувшись.

— Чёрт, у тебя кровь! — сказал блондин, касаясь своего подбородка. — Вот здесь. Сильно больно?

Дора тоже коснулась рукой своего подбородка, чувствуя неожиданно глубокую ссадину. Боль острой вспышкой дискомфорта появилась в её сознании, и Дора машинально сделала то, что последнее время делала каждый раз, когда начинала уставать, хотеть есть, спать или чувствовать какой-нибудь другой дискомфорт. Даже не отдавая отдельной команды своему дару, который уже привык к подобному и знал, что делать, она превратилась в саму себя.

— Ссадина исчезла? — моргнул блондин.

— Где? — тут же спросил рыжий. — Я не видел.

— У неё просто помада размазалась, — скучающим голосом произнёс Северус.

— Да! — тут же согласилась Дора, поднимаясь на ноги. — Это была моя помада, я же иду на бал! Погодите, сейчас попробую ещё раз.

Дора попробовала ещё раз, а потом ещё раз. Потом блондин забрал у неё свой скейт, чтобы показать, как правильно нужно ставить ноги, потому что, по его словам, она делала это неправильно. Рыжий с ним не согласился, и они некоторое время спорили о том, как правильно ставить ноги, пока Дора скатилась ещё несколько раз. С каждым разом у неё получалось всё лучше и лучше.

Северус сидел на асфальте в нескольких шагах от них, щурясь на солнце и ожидая, когда они закончат. Блондин спросил его, не хочет ли он попробовать тоже, но он отказался.

— Почему у тебя штаны под юбкой? — спросил рыжий у Доры после того, как она в очередной раз свалилась и перевернулась.

— Ах, прошу прощения, — смущённо сказала Дора.

— Она же идёт на бал, — сказал ему Северус так, словно это всё объясняло.

— Что это за бал такой? — спросил блондин, пока рыжий воспользовался тем, что Дора остановилась, забрал у неё свой скейт и спрыгнул на нём с платформы.

— Бал в память о Франце Шуберте, — ответил Северус. — Давай, расскажи им, какая твоя любимая мелодия.

— О, это очень сложный вопрос, — с готовностью сказала Дора. — Многие бы ответили, что лучшим произведением является Аве Мария, но все любят мелодии утешения, так что это слишком простой ответ, верно?

— Верно, — кивнул Северус, пока блондин, хмурясь, смотрел на Дору, а рыжий навернулся со скейта и остановился, чтобы тоже послушать.

— Вместо этого в данный момент я бы выбрала "Ложные Солнца", — продолжила Дора. — Они отражают глубочайшее одиночество, приносящее мучение и ничего кроме него. Мне снились кошмары о полувековых одиночных заключениях, и эта композиция помогла мне пережить мне эти кошмары наяву, когда я лучше контролирую происходящее, а потому менее уязвима. А какая твоя любимая композиция?

— Мне тоже нравятся Ложные Солнца, — невозмутимо ответил рыжий. — Хотя я никогда их не слышал.

— Эти штуки ты изучаешь в своей школе-интернате? — спросил блондин.

— Нет, это просто... — начала было Дора, но замолчала, внезапно увидев перед собой точку серебристого света, возникшую и растущую прямо у неё на глазах.

Свет патронуса, который невозможно ни с чем спутать.

Дора замерла, в панике оглядываясь вокруг и пытаясь найти место, где можно спрятаться от двух маггловских детей за ту секунду, что патронус формируется. Ничего не было, они были на середине пустыря.

Пока Дора в панике пыталась что-то придумать, Северус встал с земли, сделал быстрый шаг к ней и резко поднял вверх подол её маггловского платья так, чтобы он закрыл собой растущее облако света от маггловских мальчиков.

— Дора, милая, ты сейчас не занята? — спросила призрачная утка голосом её отца.

— Занята, — быстро ответила Дора, и патронус исчез.

Северус невозмутимо отпустил край её платья и ткань снова упала. Два маггловских мальчика смотрели на них, слегка нахмурившись. Дора пыталась сказать себе, что магглы считали штаны верхней одеждой, но её щеки всё равно стремительно краснели.

— Кто это сейчас говорил? — спросил блондин, растерянно хмурясь.

— Я, — ответил Северус.

— Нет, не ты, — уверенно сказал рыжий.

— К чёрту это всё, — сказал Северус, оборачиваясь к Доре. — Бежим отсюда.

Дора сердито одёрнула подол платья и побежала. Она добежала до дороги рядом с пустырём и побежала вдоль неё, по боковой части, где не ездили автомобили. Перебежала через дорогу там, где по отметинам на асфальте как раз шли люди, и побежала ещё дальше. Когда через минуту она обернулась, она увидела, что два маггловских мальчика зачем-то побежали за ними.

Дора увидела, как Северус на мгновение остановился, вырвал скейт у рыжего из рук и перебросил его через забор рядом. Мальчики возмущённо закричали, но преследовать их перестали.

Дора замедлилась, позволяя Северусу догнать и перегнать себя, потому что она понятия не имела, в каком направлении ей нужно бежать, и побежала за ним.

Он привёл их к лестнице, начинающейся прямо в середине дороги, и они, не замедляясь, спустились вниз.

— Это метро, — сказал ей Северус. — На нём мы вернёмся в Косой переулок.

— Ладно, — согласилась Дора, потому что ей уже более чем хватило впечатлений.

Дора больше ничего не спрашивала, пока Северус покупал им билеты, проводил её через странные ворота, вёл вниз по лестнице с подвижными ступенями, которые точно должны были быть магией, но, видимо, всё же не были магией. Они прошли по платформе между подземными поездами, потом по лестнице, которая сначала поднималась, а потом спускалась, словно мост над чем-то, что было скрыто под ней. Они прошли по настоящему узкому мосту, который шёл прямо над поездом. Это скрытое под землёй переплетение построек было более запутанным, чем верхние этажи Хогвартса, искажённые древней магией, которая постоянно изменяла и усложняла их. Загадочное метро было больше похоже на попытку магии, плохо понимающей человеческий замысел, подражать человеческим постройкам, чем на то, что мог придумать и трансфигурировать архитектор, если этот архитектор был в здравом уме.

Когда Северус завёл их в вагон поезда, Дора уже чувствовала, что её голова кружится от усталости. Она превратилась в саму себя, но это не помогло, потому что это была не физическая усталость. Она устала эмоционально от количества полученного ею нового опыта, лежащего так далеко за границами привычного и знакомого ей мира, что её разум отказывался его воспринимать.

Чувствуют ли себя магглорождённые, впервые попадая в волшебный мир, похожим образом? Чувствуют ли себя таким же образом магглы? Насколько сестра Лили, Петуния, была запутана магическим миром, когда Дора её встретила? Дора неожиданно подумала, что ей действительно не стоило запутывать её ещё больше. Она не знала, что та была магглом, когда наговорила ей глупостей про зеркала, но теперь ей стало немного неловко. Она не хотела быть одним из тех ужасных людей, которые издеваются над магглами, как Вальбурга.

— Метро точно сделано без магии? — тихо спросила она у Северуса, сидя на мягком сиденье подземного поезда, который с оглушительным шумом мчался по тёмному подземному туннелю.

— Да, — ответил ей Северус.

— Ты уверен?

— Я уверен.

Дора не была в этом уверена. Она решила позже всё-таки уточнить это. Не у родителей, которые вряд ли вообще знали о существовании метро, а у профессора Квиррелла. Он вёл занятия по маггловедению в Хогвартсе и наверняка должен был знать.

Может быть, ей стоит взять маггловедение на третьем курсе. Её ужасала мысль о том, какой огромный и непонятный мир существует рядом с ней, пока она ничего о нём не знает.

— Идём, — сказал Северус, вставая.

— Мы приехали? — с облечением спросила Дора.

— Нет, мы просто сядем на другой поезд.

— Ты перепутал поезд?

— Нет, — нетерпеливо ответил он. — Раньше нужен был этот. Теперь нужен другой.

— Потому что таковы маггловские правила пользования поездов? — жалобно спросила она.

— Перестань задавать вопросы, просто иди.

Следуя за Северусом по туннелям через толпу, в которой каждый кроме неё каким-то образом знал, куда идти, Дора думала о том, что поезда, судя по всему, изобрели магглы. Она всегда думала, что это сделали волшебники, потому что поезда, которые она знала, вроде Хогвартс-Экспресса, были созданы волшебниками. Но в волшебном мире было только четыре поезда. Только что она прошла мимо большего количества поездов, чем было во всём волшебном мире.

Они сели в другой поезд и снова поехали. К ним пристал какой-то прохожий, прося денег, но они сбежали от него, поднялись вверх по лестнице и вышли наконец из метро.

Они прошли небольшое расстояние, остановились, и Дора неожиданно осознала, что стоит недалеко от двери, ведущей в Дырявый Котёл. Она вышла из этой двери несколько часов назад, хотя ей казалось, что с того момента прошла уже целая вечность.

— Всё, мы закончили, — сказал Северус. — Иди внутрь.

— А ты не пойдёшь? — растерянно спросила Дора.

— Я поеду домой на автобусе.

Дора удивлённо посмотрела на него, не в силах поверить, что ему не хватило приключений на сегодня и он хочет ещё. Но потом она вспомнила, что он магглорождённый.

— У тебя дома нет камина? — догадалась Дора.

— Уверен, во всём моём городе нет ни одного камина, — сказал Северус.

— Можешь попросит Тома аппарировать тебя.

— Уверен, Том никогда не был в моём городе.

— Могу одолжить тебе метлу, — Дора засунула руку в карман, нащупала там древко метлы и вытащила её кончик. — Она у меня с собой. Если попросишь Тома наложить на тебя чары, отвлекающие внимание магглов, сможешь вернуться домой на ней.

Северус посмотрел на торчащую из её кармана рукоятку метлы.

— Нет, — ответил он после паузы. — Я не могу гарантировать тебе, что сохраню её целой. Так что просто поеду на автобусе.

Дора задумалась о том, какой ещё способ путешествий можно ему предложить. Не может быть, чтобы кому-то из волшебников на самом деле приходилось добираться домой на маггловский автобусах! Взрослые могли аппарировать, но аппарация была не рекомендована тем, кто плохо себя чувствовал, из-за риска расщепления. Как сможет попасть домой попавший в беду волшебник, если ему нельзя аппарировать?

Ничего не придумав, Дора решила позже спросить у родителей и об этом.

— Ладно, — сказала она. — Тогда пока.

— Пока, — ответил Северус и ушёл.

Дора открыла дверь Дырявого Котла и вошла внутрь.

* * *

Внутри Дырявого Котла ничего не изменилось. Том всё ещё стоял за барной стойкой. Посетители, которые утром давали ей советы, всё ещё сидели на свои местах.

На ближайшем к двери стуле сидела Лили, болтая о чём-то с Томом и время от времени поглядывая на дверь. Она широко улыбнулась Доре, когда увидела её.

— Ну что, Дора, как прошла твоя прогулка? — спросил Том.

— Отлично! — весело ответила Дора. — Я познакомилась с магглом, которого тоже звали Том, он показал мне маггловский способ защищаться от дождя, а потом уехал на автобусе! Автобус — это что-то вроде вагона поезда, но без остального поезда и без рельс! — Дора посмотрела на Лили, которая слушала её с широкой улыбкой. — А где твоя семья? Я хотела извиниться перед твоей сестрой!

— Они пошли прогуляться по маггловским магазинам, пока мы ждём вашего возвращения, — ответила Лили. — Кстати, а где Сев?

— Ой! — воскликнула Дора, развернулась и снова выбежала из двери обратно в маггловский Лондон.

Дора побежала в том направлении, куда ушёл Северус, оглядываясь по сторонам и ища надписи "Автобусная Остановка", рядом с которыми он мог бы ждать автобус.

Она пробежала мимо трёх домов, заметила его на другой стороне дороги, ускорилась ещё сильнее, чтобы успеть оказаться там вместе с толпой переходящих её людей, и встала между ним и открытыми дверями автобуса в тот момент, когда он уже собирался войти внутрь.

— Чего тебе ещё? — спросил Северус, делая шаг назад. Автобус закрыл двери и уехал без него.

— Лили ждала тебя в Дырявом Котле! — крикнула Дора.

Обернувшись назад, Дора увидела Лили. Она выбежала из Дырявого Котла вслед за ней, но не успела перебежать через дорогу, пока это было возможно по странным правилам использования дорог, и теперь стояла на той стороне, нетерпеливо подпрыгивая на одном месте и дожидаясь новой возможности перейти её.

Лили радостно замахала руками, когда заметила, что они на неё смотрят.

Они пошли обратно, встретились с Лили на середине перехода через дорогу и вернулись к Дырявому Котлу.

— Всё прошло хорошо? — спросила Лили. — Вас не было три часа! Полагаю, это значит, что всё прошло хорошо?

— Да! — воодушевлённо сказала Дора. — Мы катались на автобусе! И ещё, ну, на этом, подземном поезде!

— Метро, — пояснил Северус. — Зачем ты ждала нас?

— Так ведь это же я попросила тебя пойти присмотреть за Дорой, — возмущённо сказала Лили. — Конечно, я ждала тебя! Мои родители с Туни в магазине одежды на Фенчёрт-стрит. Давай подождём, когда они вернутся и отвезут нас домой?

— Отвезут? — удивлённо спросила Дора. — Твои родители управляют автобусом?!

— Папа водит автомобиль, — ответила Лили.

— Всё равно круто! — сказала Дора.

Лили улыбнулась.

Северус бросил на Дору раздражённый взгляд. Дора не удивилась, потому что понимала, что за этот день она уже достаточно ему надоела своими вопросами. Он был недоволен тем, что пошёл с ней ещё до того, как ему пришлось на них отвечать. Но ничего страшного, она знала, что с этим делать!

— Мне уже пора домой, Лили! — решительно сказала Дора. — Я извинюсь перед твоей сестрой в письме!

— Хорошо, — радостно ответила ей Лили. — Удачи!

* * *

— Давай подождём твоих родителей здесь, — сказал Северус. — Дора только что сказала мне, что волшебники считают штаны нижним бельём и носят их только под мантией.

— Получается, с её точки зрения мы весь день ходили в трусах? — удивлённо спросила Лили и расхохоталась. — Ох, это так смешно.

Они сели на скамейку, откуда была видна дверь в Дырявый Котёл, чтобы не пропустить возвращение родителей Лили. Дверь открывалась редко, потому что магглорождённых волшебников было очень мало, а чистокровные волшебники обычно не выходили в маггловский Лондон.

— Ты такой молодец! — радостно сказала Лили, обнимая его с тёплой признательностью, словно он сделал что-то хорошее лично ей. — Спасибо, что убедил её извиниться перед Петунией! Понять, что то, что тебе говорили с детства, неверно, это всегда трудно.

— Ты очень легко её простила, — произнёс Северус, глядя на неё. — Если бы я сказал про твою сестру то, что сказала она, ты бы перестала со мной разговаривать.

— Не говори глупостей, — сказала Лили, беззаботно улыбаясь широкой счастливой улыбкой. — Ты же мой друг, я никогда не перестану с тобой разговаривать.