Маленький лорд (джен)

От лица Мегатрона.

Я шёл по пустым, отремонтированным коридорам Немезиды — вехиконы отлично справились со своей работой по восстановлению и возвращению корабля в воздух.

Интересно, так ли хорошо бы они работали, если бы командиром был Старскрим? Полагаю, вряд ли. Саундвейв повлиял на них самым лучшим образом.

Я покачал головой, приводя в порядок мысли. Корабль словно вымер: все вехиконы пропали — они собрались на похоронах, проходивших на палубе; впрочем, это даже нельзя назвать настоящими похоронами — корпуса будут сожжены, а пепел — развеян. Я позволил вехиконам покинуть их посты и принять участие в похоронах — как-никак, погибли их товарищи; я же не стал участвовать, потому что не особо хорошо знал погибших вехиконов, к тому же на войне смерти неизбежны.

Я набрёл на почти полностью разгромленную комнату Саундвейва — ранее вехиконы обнаружили запертого там и неистово буйствовавшего Лазербика, который сразу же после освобождения помчался по всему кораблю на поиски хозяина и друга, найдя, в конце концов, его в лаборатории Шоквейва и отчаянно прильнув к груди, цепляясь при этом за многочисленные подключённые к корпусу Саундвейва приборы; Шоквейв же мгновенно схватил и отправил Лазербика в стазис — из-за выявленной у него психической нестабильности.

Я вернулся из размышлений в реальность и с удивлением обнаружил, что нахожусь перед входом в лабораторию Шоквейва — казалось, ноги сами привели меня сюда. Провентилировав, я вошёл в тускло освещённое помещение и едва разглядел корпус перезаряжавшегося Лазербика. Медленно и тихо, чтобы не потревожить его, я приблизился и легонько погладил его по спине.

Когда-то я считал его странным, более того — даже Саундвейв и его поведение казались мне странными и непонятными, но я привык к ним, и в итоге мы стали практически одним целым.

Наконец, я прошёл вглубь лаборатории — туда, где стояла платформа с неподвижно лежавшим на ней корпусом третьего в командовании. Саундвейв сражался за меня, едва не лишившись при этом жизни, но сейчас его состояние улучшилось, хотя, конечно, хорошим и функциональным его всё равно нельзя было назвать. И он до сих пор не очнулся.

Взяв в дальнем углу лаборатории стул, я принёс его к платформе и сел рядом с товарищем. Одна рука Саундвейва подёргивалась, и я взял её в свою, посмотрев при этом на наши руки.

Порой я задаюсь вопросом, действительно ли это было верным решением — позволить Саундвейву остаться на борту Немезиды вместо того, чтобы последовать за мной в бой. Но, в конце концов, он был гладиатором, и квинтовски хорошим; кроме того, Саундвейв был единственным достойным противником, а после — и союзником, на арене…

Саундвейв никогда не показывал ни единым намёком, что не одобряет моего решения — так же, как не показывает сейчас, каково ему в его нынешнем состоянии, как он себя чувствует. Возможно, мне следовало бы спросить его, но, с другой стороны, я не смог бы доверить работу Саундвейва никому из остальных десептиконов, поскольку они порой не способны выполнить простейшие приказы.

Быть может, случившееся удалось бы предотвратить, если бы мы с Саундвейвом как можно чаще тренировались вместе — совсем как тогда, на Кибертроне до войны.

— Шарк подери, Саундвейв! Почему с тобой вечно какие-то сложности? — фыркнул я.

Я ощутил, как что-то сжало мою руку, и смущённо поднял взгляд, поняв, что Саундвейв, наконец, очнулся. Лишь сейчас я заметил, что визор исчез, и вместо пустой маски я смотрел прямо в его пурпурную, ярко светящуюся оптику. Никогда прежде я не видел Саундвейва без маски, и меня потрясло то, сколько эмоций было в его взгляде, в то время как он сам казался неприступным и далёким. Он посмотрел на меня со смесью смущения, беспокойства и усталости.

— Саундвейв: что-то не так? — Я видел, как двигаются его губы, но всё равно не мог поверить, что слышал, как он разговаривает. Никогда прежде я не слышал, чтобы он говорил, кричал или издавал ещё какие-либо звуки сам, собственным голосом, а не нарезкой из записей из чужих голосов. Похоже, он интерпретировал моё молчание, как положительный ответ, и продолжил: — Мегатрон: злится и разочарован? — Это прозвучало как утверждение, а не вопрос, и он перевёл взгляд на наши по-прежнему соединённые руки. Ему было грустно и стыдно.

— Нет, ты не сделал ничего такого! И никогда не делал! — поспешно отозвался я.

Он ведь фактически пожертвовал собой ради меня, и всё равно сомневается в себе…

Он вновь посмотрел на меня и принял сидячее положение.

— Саундвейв: рад возвращению Мегатрона. Мегатрон: всё в порядке? Мегатрон: спас Саундвейва?

— Чувствую себя настолько хорошо, насколько это возможно, когда товарищ и друг едва не погиб. И да, я действительно спас тебя, но ты всё равно всё отлично сделал!

— Мегатрон: не друг. — Он продолжил чуть тише: — Мегатрон: семья.

Я не мог не улыбнуться в ответ, и, обхватив ладонью второй руки его затылок, легонько коснулся его лба своим. Какое-то мгновение он выглядел ошарашенным и напряжённым, и я уж подумал, что перешёл грань, но он быстро расслабился и вернул улыбку.

— Полагаю, это будет на редкость странная семья — ты, я, Лазербик…

Его оптика расширилась, и он внезапно отпрянул.

— Лазербик: всё хорошо?

— Тише-тише, Саунд, с ним всё хорошо! Шоквейв погрузил его в стазис, и он просто перезаряжается — лежит на рабочем столе Шоквейва.

Саундвейв кивнул, прикрыл оптику и медленно провентилировал. Он выглядел измотанным, и я произнёс:

— Давай-ка ложись отдыхать, старый друг! Я побуду с тобой. Но на колыбельную не рассчитывай!

— Колыбельная: не имеет значения, — отозвался он, откидываясь на платформу и закрывая оптику.

— Намекаешь, что я не умею петь? — Я был готов поклясться, что услышал слабый смешок.

— Мегатрон: другие достоинства.

— Надеюсь, что так.

Нам с Саундвейвом предстоит над многим поработать: например, убедиться, что Старскрим впредь никак не сможет навредить — пускай он и может быть изгнан, но он по-прежнему владел большим количеством информации. Также есть проблема с Нокаутом — я уверен, что за то время, пока он успел побыть у власти, он предал меня и дело десептиконов. Однако он — наш единственный врач… По крайней мере, от Эйрахнид избавились…

Я выдохнул и откинулся на спинку стула.

У нас много работы, но пока я постараюсь убедиться, что Саундвейв идёт на поправку, а затем мы снова сможем смотреть вперёд.