Гарри Поттер и Круг пятерых (джен)

Силы восстанавливались медленно. Пока ему не удавалось даже починить разбитую кружку с помощью заклинания, но целители утверждали, что такая потеря магических способностей после тяжелой болезни — явление распространенное и, к счастью, временное. В первые дни Гарри очень пугала эта беспомощность. Будто там, где раньше горел огонь, вдруг остался лишь вакуум. Волшебная палочка лежала рядом, на полке у кровати. Но сейчас она была не больше, чем прутик, подобранный у дороги. А что, если он так и останется таким? Жалким, никчемным сквибом? Если никогда больше не почувствует это тепло, эту радость в пальцах, эту силу, которая струится через ладонь в перо феникса, вправленное в ветку остролиста? Что ему тогда делать?

Ситуацию спасла, конечно же, Гермиона, которой надоело смотреть на его несчастное лицо. Все родные и друзья по очереди сидели у него в палате. И в одно из своих дежурств она притащила ему огромный фолиант, в котором было несколько разноцветных закладок. Решительно перелистала пожелтевшие страницы и прочитала ему несколько глав о временной потере магии, о причинах такого явления и о различных сроках восстановления после различных травм.

— Если ты думал, что едва открыв глаза, сразу станешь рассылать говорящих патронусов, ты сильно ошибся, — ехидно заявила Гермиона, захлопнув увесистый том. — Скажи спасибо, что ты вообще остался жив и при этом не потерял память и не лишился рассудка. Ты, братец, вообще умеешь вляпаться в историю. Поэтому будь любезен, наберись терпения и перестань паниковать! Все будет хорошо!

— Легко тебе говорить, — буркнул Гарри, вздыхая. — Ты не представляешь, каково это. Когда даже элементарное «Репаро» не получается... Вот останусь сквибом и буду ныть, жаловаться и изводить вас до самой старости, тогда будете знать!

Гермиона рассмеялась и легонько хлопнула по коленке.

— Скорее Азкабан рухнет, чем ты станешь сквибом, Гарри! Ныть он собрался до старости! Нет уж! Все, что от тебя сейчас требуется — это терпение. А с этим у тебя всегда были проблемы. Всегда бежишь впереди поезда...

— Как? Как ты сказала? — выдохнул Гарри. — Впереди поезда... Ох, Гермиона! Ты гений.

— Что? — удивилась она. — Не понимаю...

— Если я скажу тебе, кто помог мне найти дорогу домой, ты ни за что мне не поверишь, — проговорил Гарри. — Да, теперь я всё вспомнил...

— Расскажешь? — тихонько спросила Гермиона.

Он вздохнул и кивнул. Сестрица слушала его молча и очень внимательно. Хмурилась, изумлялась и качала головой. А когда он закончил, тяжело вздохнула, взлохматила и без того непослушные черные волосы и произнесла:

— Гарри... Это и правда невероятно. Как хорошо, что он вытолкал тебя оттуда... Мерлинова борода! Я даже думать не хочу, что было бы, если бы ты... Ну, вот видишь, даже Снегг сказал тебе о том же самом. Что тебя отбросит назад, что понадобится время, чтобы восстановить силы. И все постепенно вернется.

— Знаешь, над чем я думаю все это время, пока лежу здесь без дела? — тихо откликнулся Гарри. — Над тем, как все странно и точно переплелось. Если бы я оставил себе Бузинную палочку и не починил свою, я не смог бы поставить этот щит. Если бы Уизли не пришло в голову прийти на эту поляну, я бы не решился даже подойти к Арке. И Джордж не увиделся бы с Фредди. Если бы не вытащил тогда Драко, мы вряд ли справились бы с зеркалом-ловушкой, ведь там нужен был слизеринец... И еще этот целебный ручей... Все действительно будто сошлось в одну точку.

— А если бы не Снегг, ты до сих пор болтался бы по этому лабиринту, — вздохнула Гермиона и добавила торжественным полушепотом:

— Спасибо вам, профессор Снегг, где бы вы ни были!

* * *

«Жили-были трое братьев, — медленно читал Тедди, водя пальчиком по строке. — И вот однажды отправились они путешествовать. Шли они в сумерках...

— В полночь, — вдруг вставил Гарри, улыбнувшись и лукаво взглянув на мальчишку.

Тедди с удивлением посмотрел на него, потом снова в книжку.

— Здесь написано «в сумерках»! Папа! Ты разве забыл, как читать? — сердито спросил он. Гарри рассмеялся.

— Ну, да, немного. Придется тебе снова меня научить, сын!

— Хорошо! Тогда слушай дальше, — важно ответил Тедди и, найдя место, где остановился, принялся снова водить пальцем по строкам.

— «Шли они в сумерках дальней дорогой и пришли к реке...»

Гарри прикрыл глаза, по-прежнему улыбаясь. Он сидел в постели, в своей крохотной палате в больнице св. Мунго, обнимая черноволосого Тедди, который расположился у него под боком с большой книжкой «Сказок барда Бидля» и теперь важно и старательно читал ему вслух. Гарри довольно бодро шел на поправку и уже мог даже без чужой помощи добраться до туалета и обратно. Вновь обрести самостоятельность было невероятно прекрасно, поэтому и настроение больного сразу улучшилось. А теперь, обнимая Тедди левой рукой, которая заживала гораздо быстрее правой, и слушая, как он читает ему сказки, Гарри чувствовал только неизмеримую нежность.

Он знал, почему вернулся. Слишком много невидимых, прочных нитей связывали его с землей. С людьми. И они удержали его. Удержали в тот момент, когда ему оставалось сделать только один шаг, чтобы уйти в этот сияющий тоннель и захлопнуть стеклянные двери...

Было время, когда он чувствовал себя абсолютно чужим среди живых и не знал, что ему делать на этих дымящихся руинах, среди мертвых тел и битого кирпича. Так много из тех, кто был ему дорог, покинули этот мир, что он просто не представлял, по какому праву он сам до сих пор дышит...

Сейчас всё было иначе. Его окружали люди, обнимавшие его своим теплом и любовью с такой силой, что он был готов на все, только чтобы не причинять им боль. Чтобы только увидеть радость на их лицах...

— «Встретил он Смерть как давнего друга и своей охотой с нею пошел, и как равные ушли они из этого мира», — важно закончил Тедди.

Гарри прижал его к себе и поцеловал в макушку.

— Отличная история! — сказал он. — Спасибо тебе, дорогой.

— Пап, — задумчиво начал мальчик. — А что бы ты выбрал?

Гарри рассмеялся.

— Я бы выбрал мантию-невидимку, — ответил он. — Знаешь, как иногда бывает полезно стать на время невидимым! Можно забраться под мантию вдвоем или даже втроем, и никакой нехороший волшебник тебя не найдет. И твоих друзей тоже.

Тедди вздохнул. Он вроде бы и был согласен с Гарри, но все-таки было видно, что внутри у него идет какая-то борьба.

— А разве камень не лучше? — наконец спросил он, волнуясь. — Можно увидеть кого захочешь...

— А кого бы ты хотел увидеть? — тихо спросил Гарри, обнимая его.

Тедди поднял на него глаза и, сильно смутившись, прошептал:

— Маму... И папу. Того, настоящего...

Гарри вздохнул, снова поцеловал его в макушку.

— Поверь мне, Тедди, — начал он тихо, гладя его по черным волосам. — Я бы сам тоже сделал что угодно, чтобы снова увидеть твоего отца. И чтобы ты увидел свою маму. Я тоже по ним очень скучаю... Но знаешь, для того, чтобы найти их, тебе вовсе не нужен никакой камень.

— Почему? — вскинул голову Тедди.

— Потому что они всегда рядом с тобой, — ответил Гарри. — Всегда. Они очень любят тебя. А те, кто нас любит, всегда в нашем сердце. И когда ты скучаешь по ним, просто скажи им об этом. И они услышат.

— Правда? — выдохнул Тедди, глядя на него.

— Честное слово, — ответил Гарри. — Я всегда так делаю. Мы ведь с тобой очень похожи, Тедди. Я тоже не помню своих родителей. Они умерли, когда мне был всего годик. И я тоже очень по ним скучаю.

— А откуда ты знаешь, что они тебя слышат? — недоверчиво спросил мальчик.

— Просто знаю, — улыбнулся Гарри. — Когда мне бывало очень плохо, они всегда помогали мне. Я всегда чувствовал, как моя мама любит меня. Как мой отец мной гордится. Они никогда меня не покидали. И сейчас тоже. Хотя я уже взрослый и у меня у самого уже есть дети.

Тедди помолчал, обдумывая все услышанное. Потом прижался к Гарри щекой и притих.

— Что бы ни было, ты все равно мой родной мальчик, Тедди, — угадав его мысли, проговорил Гарри. — Навсегда. Помни об этом, хорошо? Я очень люблю тебя, сын.

— Навсегда, — эхом откликнулся Тедди. — Я тоже тебя люблю, пап.

«Только ради этого стоило вернуться», — подумал про себя Гарри, поняв, что не может перестать улыбаться.

В комнатку зашла Андромеда.

— Он тебя не сильно утомил? — спросила она с улыбкой. — Тедди такой непоседа...

— Что вы, Тедди — лучший сын на свете! — воскликнул Гарри. — Он заново учит читать своего больного папочку.

— Да, мы читали про трех братьев, — заявил мальчик. — Про то, как один человек обхитрил саму смерть.

— Да, Тедди, это очень хорошая история, — откликнулась Андромеда, садясь рядом с кроватью. — И мы все знаем, как зовут этого человека.

* * *

День пролетел незаметно. К нему непрерывным потоком шли посетители. Из секретариата принесли большой букет цветов, потом — большую коробку шоколадных лягушек от Денниса Криви, который клялся, что навестит его, как только вернется из Франции, а пока просит прощения... Потом заглянул Драко, скрываясь под большим зеленым капюшоном, и, с ухмылкой оглядев подоконник и полку, заваленную приношениями от многочисленных визитеров и поклонников, проговорил:

— Что, Поттер, приятно наверное так болеть, а?

— Я бы предпочел обойтись без всего этого, — парировал Гарри, улыбаясь. — Но, увы. Поэтому пользуюсь моментом, делаю несчастное лицо, чтобы дать родне попричитать и проявить заботу. За неимением других развлечений, купаюсь в сочувствии!

Драко сел рядом с кроватью. Их взгляды встретились.

— Как ты, Гарри? — тихо спросил он.

— Очень неплохо, спасибо, — ответил тот. — Если учитывать, что пару дней назад я не мог даже пошевелиться, то совсем хорошо.

Он сделал паузу и продолжил:

— Надеюсь, ты не будешь дуться на меня, Малфой. Все вышло случайно...

— Спасибо, — вдруг выпалил Драко и, смешавшись, отвернулся, пряча глаза.

— Мерлин великий, за что? — удивился Гарри.

— За то, что вернулся, — выдохнул Малфой. — Если б ты удрал... Я даже не знаю, что бы я сделал. Наверное, нашел бы тебя и еще раз прикончил!

Гарри расхохотался.

— Ох, Драко, ты говоришь совсем как мистер Рональд Уизли! Всё, молчу, молчу, не надо испепелять меня взглядом!

Малфой, наконец, вполне овладел собой.

— Мне еще нужно выиграть у тебя гонку, Поттер, — бросил он ехидно. — Не забывай об этом!

— О, да! — ответил Гарри, смеясь. — Но давай отложим это ненадолго, хорошо? Пока у меня только гонки солнечных зайчиков по стене.

Они еще болтали о пустяках некоторое время, наконец, Драко поднялся, собираясь уходить.

— Спасибо, что заглянул, — сказал Гарри. — Вообще, Драко, знаешь. Я рад тебя видеть. Честно.

— Поверю на слово, Поттер, — откликнулся Малфой. — Выздоравливай! Я еще забегу на днях, как будет время.

Вечером, когда Джинни и Джеймс отправились обратно на площадь Гриммо, Гарри заснул очень быстро и очень крепко. И увидел странный сон. Такой яркий, реалистичный и подробный, что проснувшись утром, он помнил даже мельчайшие детали.

Ему снился вокзал Кингс-Кросс. Красивый белый экспресс, длинный и блестящий, с широкой темной полосой вдоль всего состава. На платформе кое-где сновали грузчики с тележками, стояли две или три группы людей в светлых дорожных плащах. Гарри подошел к одной из них. Люди почтительно расступились и тут же исчезли.

Северус Снейп в светлой мантии, с небольшим чемоданом, стоял у входа в вагон. Гарри протянул ему ладонь.

— Здравствуйте, профессор! Вот, решил вас проводить, если позволите...

— Добрый день, Поттер! — откликнулся профессор зельеварения, отвечая на рукопожатие. — Что ж, если вам угодно... Меня уже сопровождает кое-кто. Кого вы будете рады видеть.

Из вагона шагнула Лили, сияя ослепительной улыбкой. Следом за ней показалась голова Джеймса, за ним — красивое лицо Сириуса, лучащееся радостью...

Гарри задохнулся от счастья, которое вспыхнуло у него в груди, как огромное солнце. Мать уже обнимала его, часто и жадно целуя щеки и лоб. Потом его обхватили сильные руки отца, потом Сириус, сияя счастливой улыбкой, прижал его к себе так сильно, что Гарри на мгновение утратил способность дышать.

— Вы... Вы здесь, — выдохнул он, не сводя глаз с любимых лиц. Впитывая их, как сухая земля впитывает животворную влагу. Смотрел и не мог наглядеться, не мог оторваться. Они смотрели на него с таким же теплом и любовью, обнимая за плечи, ероша волосы и целуя.

— Мне бы следовало побранить тебя, дорогой, — сказала мать с улыбкой. — Но у меня не хватает духу. Гарри, уже пора повзрослеть! Время детского безрассудства закончилось. У тебя теперь сын!

— Знаю, — буркнул он смущенно. — Даже два. Я и правда сильно поторопился. Но все равно не жалею. Если Джордж придет в себя и ему хотя бы немного станет легче, это уже того стоило.

Джеймс рассмеялся.

— Воистину, ты мой сын, — воскликнул он. — Что ж, мой мальчик, знай, что я очень горжусь тобой.

— Но все же постарайся больше не доставлять Снеггу неприятностей, — продолжил за него Сириус. — Он этого очень не любит.

Гарри взглянул на профессора зельеварения, стоявшего чуть в стороне и молча наблюдавшего за трогательной семейной сценой.

— Спасибо вам, — проговорил он. — Это... Вы не представляете, как много это для меня значит.

— Отчего же, — бросил Снегг. — Представляю.

Он сделал паузу, а потом проговорил тихо:

— Гарри!

Тот сделал шаг к нему навстречу. Зеленые глаза встретились с черными.

— Ты... Ты позволишь мне?

Гарри понял сразу. Еще до того, как Снегг произнес это. И со счастливой улыбкой, с громадным облегчением распахнул руки.

Наконец, прекрасный белый экспресс тронулся и поехал. Гарри долго стоял на платформе, глядя ему вслед и махая рукой. Ему было чуть грустно прощаться с ними, но в этой грусти не было непереносимой тоски или отчаянья.

Он точно знал, что это не навсегда.