Через тернии к звёздам (гет)

* * *

Хотару задумчиво выдавала соло на гитаре в музыкальном классе в ожидании второгодок, у которых занятия заканчивались позднее. Тоши умотал в столовую, а потому ничто не мешало Аоки предаваться разного рода мыслям. В основном невеселым. В частности о конкурсе и о разговоре с Хошино. Не то чтобы Хотару прям так уж сильно жалела о своем решении — да она скорее земли наестся, чем будет петь с этим предателем дуэтом. Но, признаться, было немного обидно уйти с конкурса по такой причине. Он мог бы стать неплохой стартовой площадкой для неё самой, но тут уже приходилось выбирать с чем идти на сделку — с сердцем или разумом.

Хуже всего было то, что Кисе из-за очередных съёмок не пришел сегодня в школу, и Хотару было не с кем обсудить сложившуюся ситуацию, поэтому мысли в голове сейчас просто шли вразнос. Как ни взгляни, Рёте каким-то непостижимым образом почти всегда удавалось стабилизировать её состояние — сгладить, утихомирить бурю в её душе. Сейчас его остро не хватало…

Хотару отчаянно замотала головой. Ну вот, не хватало ещё сидеть и сопли на кулак наматывать! Да и было бы из-за кого — Хошино такого точно не стоит. Девушка взяла ритм пободрее.

— О! «A dark light»Исполнитель Aram Bedrosian играешь? — спросил Масаши, заходя в комнату. — Правильно, тренируйся больше. Полуфинал уже не за горами.

Хотару хотела было озвучить, что она решила отказаться от участия в полуфинале, но её опередила Амайя.

— Ты ошибаешься, — сказала Канэко главе клуба. — В полуфинале они не будут играть на инструментах. Музыку будут играть в студии профессиональные музыканты, а сами участники сосредоточатся на пении. Я готовилась — читала об этапах конкурса. Всегда нужно готовиться, — добавила она серьезно. — Это очень важно.

— Готовиться к чему? — удивилась Хотару.

Но вместо Амайи ответил Тоши, внезапно появившийся сзади.

— Как к чему? — округлил глаза парень, — Мы узнали, что на полуфинал зрителей пускают, вот и решили прийти тебя поддержать, — широко улыбнулся он. — Глава больше всех готовится: даже влажными салфетками запасся, — хихикнул Араи, — и дополнительным пузырьком антисептика.

— Тоши! — цыкнул на него Саито. — Это кто ж тебе такое сказал, интересно мне знать? — сердито посмотрел он на ударника.

— Да так, — отвел глаза тот и выразительно взглянул на Канэко. — Пташка напела…

— О! Ты понимаешь пение пташек? — удивилась Амайя, как всегда поняв всё буквально.

— Иногда, — растерянно ответил тот.

— Канэко-семпай, он шутит, — вздохнула Хотару. — Это устойчивое выражение. Так вот, насчет конкурса…

Три пары глаз с любопытством и ожиданием уставились на неё. Девушка сглотнула и поняла, что просто не может им сейчас ничего сказать.

— Эм-м, ничего… — выдавила Аоки из себя после паузы. — Давайте репетировать.

* * *

К своему неудовольствию, Кисе отметил, что он сегодня не один фотографируется для журнала. В студии был ещё и Хошино. На мгновение оба парня потеряли дар речи, не ожидав увидеть друг друга, после чего Акихико коротко кивнул, а вот Рёта, напротив, решил его проигнорировать и направился прямиком к стилисту. Хошино поджал губы и нахмурился, но окликать парня не стал.

Фотограф никак не мог взять в толк, почему оба парня сегодня рассеяны и не могут собраться перед объективом. Каждый из них сейчас думал о своём. Кисе невольно вспоминал разговор у школы и то, какой расстроенной и несчастной Хотару была после него. И не только этот разговор — в памяти всплыл рассказ подруги о предательстве Хошино, а точнее то, с какой болью она об этом говорила. Ох, не заслужил этот выскочка ни одной её слезинки! Раздражение всё росло, и Рёта, понимая, что не может сосредоточиться, попросил перерыв.

Мысли Акихико приняли несколько иное направление. Парню внезапно пришла в голову мысль, что он может попытаться убедить Хотару выступать, действуя через Кисе. Почему-то Хошино был уверен, что как раз его девушка может и послушать, а потому сейчас в голове пытался прокрутить логичные доводы, чтобы убедить сперва Рёту его выслушать.

С горем пополам закончив съемки, Кисе как раз направлялся к выходу, когда его окликнул Акихико.

— Эй, да погоди ты! — воскликнул парень, когда Рёта, словно воплощенное равнодушие, прошел мимо. — Мне нужно тебе кое-что сказать. Это касается Хотару.

Кисе притормозил и вопросительно-снисходительно взглянул на парня.

— Ну, во-первых, я хочу извиниться за тот разговор у школы, — начал диалог Акихико.

А точнее монолог, потому что Кисе в ответ на эту реплику промолчал, выдерживая выразительную, длинную и красноречивую паузу.

— Я не должен был на тебя наезжать, просто разозлился… — не сдавался Хошино, пытаясь пробиться сквозь стену холодной неприязни.

— Перед Аоки-чи лучше извинись, — бросил Рёта сквозь зубы.

— Думаешь, я не пытался после фестиваля?! — всё-таки сорвался на повышенный тон парень. — Она же сама тогда мой номер в черный список внесла!

— «Кто хочет — ищет возможности, кто не хочет — причину», — ледяным тоном произнёс Рёта, немного вольно процитировав Сократа. — Мог бы к ней домой сходить и лично попросить прощения.

— Ага, чтобы меня её брат закопал? — огрызнулся Хошино. — Спасибо за совет. Я ещё жить хочу. К тому же, я ведь не думал, что она за границу уедет… — пробормотал он.

Парень говорил чистую правду. То, что Хотару уехала, стало сюрпризом и для него тоже. Тогда Хошино ещё надеялся, что девушка немного подуется на него, а когда остынет, он сможет перед ней извиниться и всё как-нибудь само собой утрясется. Сейчас он, конечно, понимал, насколько наивными были его взгляды.

— А о чем ты, интересно, думал?! — взорвался уже Кисе. — Что она примет тебя с распростертыми объятиями, после того как ты у неё песню свистнул и выставил перед всеми лгуньей?

— Да ты же вообще ситуации не знаешь! — с неожиданной резкостью сказал Акихико. — Я тогда только пробивался на вершину, ещё и менеджер давил… Хотару там вообще не должно было быть. Я просто растерялся… — добавил он уже тише. — Да ты бы и сам так поступил на моем месте…

— Да никогда в жизни! Мне бы и в голову не пришло присваивать себе заслуги моих друзей! — с горячностью возразил Рёта. — И уж тем более прилюдно на них наговаривать! И никакой менеджер тут не оправдание, — неумолимым ровным голосом закончил парень.

Возразить было нечего. Да Хошино и не собирался возражать. Как, впрочем, и излишне убиваться по этому поводу. Что сделано, то сделано — прошлого не воротишь. Да, это было не самым приятным его воспоминанием, но надо идти дальше к своей цели. А ближайшей целью был конкурс, и чтобы её достичь, ссориться с Кисе было совсем не к месту. Поэтому Хошино заговорил уже спокойнее.

— Возможно, ты и прав. Но сейчас речь не обо мне, а о Хотару. — Акихико с удовольствием отметил, что это было верным направлением, потому что Рёта, собравшийся было уйти, вновь остановился. — Я думаю, ты бы тоже хотел, чтобы она принимала участие и дальше. Просто передай ей вот это, — парень протянул аккуратно сложенный вчетверо листок бумаги.

— Что это? — удивился Кисе, на автомате вытянув руку, чтобы взять листок.

— Это мой личный номер, — пояснил Хошино. — На случай, если она передумает.

* * *

— Понятно, — сказал Аоки-старший, всматриваясь под капот автомобиля.

— Ты понял в чём поломка? — спросила Хотару, державшая в руке фонарик и подсвечивающая им отцу.

— Если бы… — грустно усмехнулся мужчина. — Нет, я, кажется, понял, что в этой ситуации беспокоит тебя.

Родители Хотару и Шинтаро заскочили домой с очередного проекта — они всегда работали в паре. Аоки Мэзэнори — отец Хотару, был инженером-архитектором, а Мидорима Умеко — мать Шинтаро, работала дизайнером. Поэтому они, как правило, брали один проект на двоих, в перерывах заезжая домой, чтобы проверить как поживают их чада и цела ли вообще квартира. Хотя за детей они особо не волновались, так как те были довольно самостоятельными. А там, где Хотару не хватало благоразумия и рассудительности, это с лихвой окупалось характером её сводного брата, который прекрасно справлялся со своей ролью в семье и мог немного приструнить сестру.

Хотару была сейчас рада предоставившейся возможности поговорить с отцом, хотя от него ей достались лишь блондинистые волосы, всё остальное, включая невысокий рост и непоседливый характер, было в маму. Её отец, напротив, был высоким, вдумчивым, серьезным, из-за чего путаница возникала ещё больше, так как большинство их знакомых считало его родным отцом Шинтаро и говорили, что мальчик пошёл в него. В такие моменты Хотару всегда пробивало на тихий ржач, и она старалась найти укромный уголок, чтобы вдоволь отсмеяться.

Как бы там ни было, пользуясь случаем, Хотару вывалила на мужчину все накопившиеся за время его отсутствия проблемы и радости. Тот внимательно выслушал дочь и вынес свой вердикт.

— Кажется, тебя не устраивает победа такой ценой.

Да-да, это было именно утверждение, а не вопрос.

— Ну-у, технически это не победа, это проигрыш, — протянула Хотару, задумываясь над словами отца. — Но проигрыш для обоих. Вроде меня должно радовать, что Хошино проиграет…

— Но ты в этом не уверена, так? — закончил за неё Мэзэнори. — И знаешь почему?

— Неа, — честно отозвалась девушка.

Она понимала, что такое положение дел её не совсем устраивает, но сложнее всего было разобраться в себе и понять причину этого недовольства.

— Ты считаешь такую победу неспортивной, — улыбнулся отец и привел пример: — Это как если бы у Шинтаро был матч, а его отменили потому что команда соперников, скажем, отравилась консервами и попала в больничку. Вроде и автоматический переход дальше, но никакого удовлетворения от такой победы нет.

— Да уж, нии-чан бы такому точно не обрадовался, — усмехнулась Аоки, начиная понимать, к чему тот клонит.

— Вот и я о том же, — кивнул отец. — Но что более важно, тебя саму устраивает, что ты не будешь участвовать в конкурсе?

Девушка ненадолго задумалась, прислушиваясь к себе. Мэзэнори, опершись о бок машины, терпеливо ждал.

— Ты хочешь, чтобы я продолжила? — наконец спросила Хотару.

— Нет, не в этом дело, — потрепал её по голове мужчина. — Вопрос не в том, чего хотим мы, а в том, чего хочешь ты?

А чего она хотела? Аоки не могла сейчас ответить на этот вопрос, поэтому сказала как есть.

— Честно? — подняла она глаза на отца, словно пытаясь найти ответ в его внимательном взгляде. — Я и сама теперь не знаю. В детстве я отлично знала, чего хочу, а сейчас просто не могу разобраться в себе.

— Тогда может стоит спросить совета у маленькой Хотару? — Уголки губ мужчины чуть-чуть приподнялись.

— Боюсь, это будет не самый лучший совет, — усмехнулась Аоки. — Она была наивной и верила в недостижимые мечты. А ещё…

— А ещё она совсем не изменилась… — засмеялся мужчина.

— Верно, — улыбнулась в ответ Хотару. — Спасибо, па! Я подумаю над твоими словами.

— Рад, что смог помочь. Ну что, давай проверим, заведётся ли эта тарантайка? — предложил Мэзэнори, захлопывая капот.

* * *

Когда двери поезда открылись, первым, кого увидела Хотару на станции, был Кисе.

— Привет! — немного удивлённо поздоровалась девушка. — Ты меня, что ли, ждёшь?

— Привет! «Что ли» тебя, — улыбнулся Кисе, передразнивая подругу. — Вот подумал, что было бы неплохо до школы вместе дойти.

Хотару бросила на него ещё более удивлённый взгляд.

— Да мы же только пару дней не виделись, — засмеялась она. — Ты когда соскучиться успел?

Парень виновато улыбнулся и неопределенно пожал плечами. Хотя Аоки так и не поняла, что сподвигло парня примчаться с утра пораньше на станцию, но настроение девушки сразу же подскочило до максимальной отметки. У неё всё ещё не выходил из головы вчерашний разговор с отцом, и появление Кисе немного рассеяло её тревожные и немного меланхоличные мысли. Да что там говорить, если быть совсем уж честной, Хотару и сама успела соскучиться по парню за эти два дня.

Кисе же сейчас панически думал, как вообще рассказать Аоки об их встрече с Хошино. Он бы с удовольствием отложил этот разговор, но боялся, что решимости к концу дня совсем не останется. Собственно говоря, именно поэтому Рёта и решил встретить девушку на станции. В школе им могли бы помешать поговорить, да и в случае чего, если реакция Хотару будет слишком острой, всегда можно прогулять уроки… Но не говорить же сразу в лоб.

А потому парень решил сперва начать издалека:

— Как прошла вечеринка?

Хотару подняла вверх большой палец.

— Да ты и сам мог догадаться, — весело фыркнула она, вспоминая инцидент с Такано.

— О! За фотку Хиро отдельное спасибо — посмеялся от души, — хохотнул парень, тоже вспоминая о неожиданной СМС-ке.

— Да я тут как бы особо и ни при чём, — немного смутилась Хотару. — Хиро сам её отправил случайно, когда у меня телефон пытался отобрать. Ты её удали, пожалуйста.

— Уже, — широко улыбнулся Кисе. — Но хорошим настроением на месяц вперед она меня обеспечила.

— Как мало тебе нужно для счастья, оказывается, — засмеялась девушка.

Рёта засмеялся следом, но вскоре вновь стал серьёзным.

— Аоки-чи… — осторожно начал он, словно входя в холодную воду.

— Что? — моментально уловила смену настроения Хотару и настороженно взглянула на парня.

— Нет, ничего, — отвел глаза тот.

Кисе понял, что просто не может сейчас сказать девушке об их разговоре с Хошино.

— Я так тоже вчера ребятам из музыкального клуба говорила, — грустно улыбнувшись, сказала Хотару. — Но это вовсе не означало, что мне нечего было им сказать.

Парень замялся, понимая, что решаться нужно сейчас.

— В общем, я вчера на съёмках видел Хошино…

— И-и? — протянула Аоки, склонив голову набок. — Кисе-кун, не тяни кота за бантик, говори уже как есть.

— Ну-у, если вкратце, он нёс всякий бред по поводу того, что не так уж он и виноват в той истории, и передал тебе свой номер на случай, если ты передумаешь, — на одном дыхании скороговоркой произнёс Рёта и добавил: — Если хочешь, могу сразу его выбросить.

Он искоса взглянул на Хотару, ожидая её реакции. Но та с ответом не торопилась.

— Кисе-кун, — сказала девушка, задумчиво постучав пальцем по нижней губе, — если бы на конкурсе не было Хошино, ты бы хотел, чтобы я продолжала участие?

— Ещё спрашиваешь! — удивлённо воскликнул парень. — Конечно же, да.

— Тогда давай сюда номер, — протянула руку Хотару. — После уроков напишу Хошино, что я согласна.

— Ты уверена? — спросил Рёта, внимательно оценивая состояние девушки.

Та, к его удивлению, не выглядела слишком взволнованной или рассерженной.

— Более чем, — мягко подняла уголки губ Хотару. — Ну а дальше, как в песне у незабвенных Битлз: «Let it be, let it be-e…», — пропела девушка. — Перевожу для особо одарённых, — нахмурилась она, глядя на непонимающего Рету, — «Будь что будет». Эх, Кисе-кун, надо нам с тобой опять за инглиш браться, — шутливо проворчала Аоки. — Вот закончится Зимний кубок, буду гонять по грамматике, не жалея ни тебя, ни своих нервов.

— Да я и не против, — улыбнулся Кисе.

* * *