Анни в стране Оз (джен)

На Дональда в последнее время тоже свалилось немало шокирующих новостей, и надо сказать, что принимал он их отнюдь не столь стойко и мужественно, как от него ожидалось.

Сначала его выбила из колеи весть о том, что Корина захватила Изумрудный город. При всём том, что он давно не верил в Коринину доброту и «хорошесть», он никак не мог себе представить, что она снова примется за козни против Элли, да ещё и с привлечением её дочери. А уж Энни вообще едва не убьёт. Потом, как ушат холодной воды на голову, на него вылилось, что у Корины, оказывается, есть сын, и это и его сын, сын самого Дональда, из-за его неосторожных отношений с Кориной почти семнадцать лет назад. Такие известия и сами по себе кого угодно с ног свалят, а тут ещё реакция Ланги: Дональд вообще не знал, как с ней теперь общаться… Самое интересное, что она, похоже, и сама этого не знала. И вот вроде и не ссорились, но и обычных тёплых крепких отношений между ними нет. Долго он ходил в растерзанных чувствах, делая все необходимые дела «на автомате», а потом всех друзей сразу потрясло исчезновение Анни — Дональд не мог остаться равнодушным, как-никак не посторонний человек. Тут ещё и Ланга опять вся серая ходит…

Потом, как только смирились с исчезновением Анни, грянула новость о том, что Корину нашли мёртвой. И хотя Ланга язвила немало по поводу «ну теперь хоть пакостей не ждать», Дональд видел, что она на самом деле вовсе не радуется гибели своей вечной соперницы. Просто по-человечески не может радоваться. Сам он, пропустив мимо ушей Лангин укол «что, скорбишь по своей бывшей любовнице?», действительно скорбел по Корине вовсе не как по «бывшей любовнице», а просто как по несчастному человеку, которого по-человечески жалко независимо от того, хорош он был или плох, и какие отношения связывали много лет назад вас лично. К тому же так и осталось пока что загадкой, от чего умерла Корина. Ланга, конечно, побывала в Замке Семи Идолов и пыталась там что-то распознать, но вместе с Элли они единодушны были только в одном: смерть не была насильственно-магической, то есть, никто в Корину заклятием не швырялся. Но не была она и естественной, потому что естественная смерть Корине могла грозить разве что ещё лет через семьсот, когда даже с замедленным взрослением она всё-таки превратится в дряхлую старушку. А тут получается, что она уже в неё превратилась. Что-то отменило давнее колдовство Гингемы, и годы догнали своё. Ланга и Элли сходились во мнении, что причина была преимущественно в этой отмене колдовства. Неужели всё-таки Анни постаралась?

Но точного ответа они найти не могли, по крайней мере, пока. Но главное, что оно не отменяло факта гибели Корины, и осознание этого факта всех немножко шокировало. Дональда в том числе.

И вот теперь ещё одна новость: неизвестный сын найден, и этот паренёк — Астерий, помощник ювелира в Изумрудном дворце. Да-да, тот самый, который с Анни дружил. Дональд, правда, не особо обращал внимание, с кем там дружила Анни, это Ланга замечала такие вещи (или, скорее, знала о них от Энни или от самой Анни). Радоваться будем?

— Ну я пока не знаю… — обалдело проговорил Дональд. — Надеюсь, ты не будешь его убивать?

— Много чести, — фыркнула Ланга. — Ну, конечно, если он не пойдёт по пути своей мамаши. Но пока что пускай живёт. Лично я предпочла бы больше никогда о нём не слышать. Ты, разумеется, можешь с ним познакомиться, — с высокомерной неприязнью объявила она. Дональд опасливо отвернулся:

— Я ещё… подумаю.

Ланга гордо вскинула голову и ушла. Дональд погрузился в уныние. Он действительно и сам не знал, хочет ли он знакомиться с Астерием как со своим сыном или нет. В конце концов, своим сыном он его не ощущал. То, что когда-то этот мальчишка был зачат с его помощью, ещё не делает его по-настоящему сыном. В конце концов, Дональд с Кориной тогда очень быстро расстались, и в дальнейшей судьбе Астерия Дональд не принимал ни малейшего участия, вообще не знал о его существовании. И не потому, что сам не хотел. Просто его не поставили в известность. Хорошо ли это было или плохо — теперь уже не имеет значения, потому что дело уже сделано.

Так что к Астерию Дональд не испытывал никаких отцовских чувств. Скорее даже некоторую неприязнь. Астерий — напоминание о его связи с Кориной, а хотя к Корине Дональд относился скорее снисходительно, но вспоминать о тех глупостях, которые творил в то время, когда жил в её замке, ему совсем не хотелось. Парень, конечно, не виноват в своём существовании, но тут Дональд чувствовал некоторую солидарность с Лангой: лучше бы о нём никогда не слышать…

Сама реакция Ланги его всё равно беспокоила намного больше существования Астерия. Дональд категорически не хотел с ней ссориться, не хотел её терять. Но сейчас она могла расстроиться, обидеться, оскорбиться, замкнуться в себе, озлобиться на весь мир и натворить бед, потому что у него, у Дональда, у её законного супруга, нашёлся ребёнок от другой женщины, а у неё детей нет и быть не может… Причём родная мать не хотела этого ребёнка, а Ланга-то была бы рада родить своих детей, вот только не получается. И как она сейчас будет себя вести?

Дональд три дня ходил вокруг да около, стараясь попадаться Ланге на глаза словно бы невзначай — как она там, не сильно злится? Может, снова всё-таки с ним заговорит? И как заговорит, нормально или не очень? Ему стоит надеяться на возобновление прежних отношений? Но Ланга его игнорировала. Конечно, у них за шестнадцать лет совместной жизни (а тем более до её начала) не раз случались ссоры, но так надолго — кажется, ещё никогда: Ланга, как истинная Жевунья, быстро меняла настроение, и хотя могла очень быстро вспылить и очень бурно злиться, но и остывала тоже быстро. А тут — ходит с отрешённым лицом… Уж лучше бы молниями швырялась. Дональд понимал, что ей и самой надо в себе разобраться, какое у неё отношение ко всему происходящему. Но что-то уж затянулось, пожалуй, это разбирательство.

Может, поговорить с ней, наконец? Ну и пусть молнией швырнёт, не убьёт же. Сколько этих молний от неё Дональд навидался уже за все эти годы, и ничего.

Но когда он наконец собрался поговорить, Ланга пришла к нему сама однажды вечером (покои у них хотя и были в целом общие, но личные комнаты — раздельные: можно прийти друг к другу, когда хочется, а можно и не мешать другому в его личном пространстве).

— Сегодня со мной говорил Том, — начала Ланга. — Ну, младший, сын Аларма с Элли.

Дональд удивлённо вскинул глаза.

— Что-то случилось? — Том-младший, хотя и дружил, как известно, со всеми, и с Лангой в том числе, но не относился к числу её постоянных задушевных собеседников. Этого можно было скорее ждать от Энни.

— Да, у него возникла очередная прогрессивная идея, — усмехнулась Ланга. — Ни за что не догадаешься, какая. Признаться, первым моим желанием было настучать за такую идею ему по голове.

— Теряюсь в догадках, — сказал Дональд. — Это насчёт Анни? Они решили сделать из твоего зеркала супер-поисковик?

— Нет, до этого пока не дошло. Он предложил, чтобы Астерий учился магии, и я бы его в этом направляла. Ну как?

У Дональда прямо-таки буквально отвисла челюсть.

— Э…

— О, я вижу, ты ещё не забыл, кто такой Астерий, — ехидно сказала Ланга. — Ну что, готов принять в гостях своего сыночка? Завтра они прилетят.

— Надеюсь, ты его не убьёшь, — выговорил Дональд, справившись с собой.

— А то что? — фыркнула Ланга. — За кровинушку сердце болит?

— За тебя, — сердито сказал Дональд. — Ты же не хочешь никого убивать на самом деле.

— От Энни морализаторством заразился? — подняла брови Ланга. — Ну ладно, ладно. Этому птенцу и в самом деле много чести, чтобы я его ещё и убивала. Не того он полёта птица. Правда, идея о его обучении магии мне не очень нравится, мало ли, что он натворит, овладев силой. Но Том умеет уболтать. Может, парень и в самом деле не так глуп, чтобы пойти по пути своей мамаши… Короче, готовься.

— К чему? — растерялся Дональд.

— Ну как к чему? К общению с отпрыском, — развела руками Ланга. И со смешком добавила задумчиво: — Это что же, получается, я его мачеха?

— Вроде того, — позволил себе смешок и Дональд, но Ланга сурово сверкнула глазами, и он вжал голову в плечи.

— Сомнительная радость! Век бы его не видела, — буркнула она, уходя. — Удружил Том, ничего не скажешь! Да и вообще…

Дверь за ней закрылась, а ещё через несколько секунд Дональд отчётливо услышал, как в соседней комнате что-то с грохотом упало. Ага, ну что ж, всё нормально. Ланга начала швыряться предметами. Процесс пошёл. Так и успокоится. О, дымком потянуло — Ланга что-то подожгла. Это тоже нормально. Сейчас к ней лучше не соваться, а вот завтра уже можно с ней спокойно разговаривать — перебесится и станет нормальным человеком. Первый раз, что ли.

Том и Астерий и в самом деле прилетели на следующий день.

Том был полон энтузиазма, но, похоже, скорее показного — больше для того, чтобы друга подбодрить, а на самом деле и сам волновался, как Астерия тут примут и не влетит ли ему самому за такую назойливую рекомендацию. Астерий же явно мечтал бы куда-нибудь провалиться, и вообще ему было не по себе. В Подземном царстве он был в первый раз, но ему было не до любований незнакомыми видами — он жутко нервничал и даже не старался этого особо скрыть.

Ланга встретила их на дворцовом балконе.

— Ну здравствуй, Астерий, — спокойно сказала она, невозмутимо смерив парня взглядом. — Я знаю, кто ты. Не волнуйся, не буду тебя убивать. Не могу сказать, что я тебе сильно рада, но на нейтральное деловое отношение ты рассчитывать можешь. Если будешь вести себя прилично.

— Спасибо, — вымолвил Астерий. Дональд только выдавил неловкое:

— Привет.

Сейчас, когда он воочию увидел «результат» его давних отношений с Кориной, резкая неприязнь к этому «результату» как-то поуменьшилась. Астерия он видел и раньше, просто не обращал на него особого внимания: мало ли молодёжи на праздниках Изумрудного города собирается. Но в самом Астерии ничего такого враждебного нет. Стоит вон, несчастный, испуганный, глазами хлопает. Чего на него злиться-то…

Пожалуй, и вправду на Корину похож. Отдалённо. Неприятно это, но ладно.

В конце концов, это действительно его сын.

Его продолжение.

Да ладно?..

— Привет, — эхом отозвался тем временем Астерий, пока Дональд пытался разложить в своей голове по полочкам окончательное осознание новых фактов. Ланга развернулась и сказала:

— Пройдём сразу в библиотеку. Покажу, что и где у нас есть.

Том ободряюще подтолкнул Астерия в бок.

В библиотеке Ланга столь же невозмутимо и деловито показала Астерию, какие книги он может брать, какие могут ему пригодиться, и с каких, при желании, он может начать в первую очередь. Какие она готова ему «выдать на дом», а какие выносить из библиотеки нежелательно. «Не то чтобы я опасалась, что ты их не вернёшь, но…» — затруднилась с определением Ланга, и Том с Астерием обменялись задумчивыми взглядами: всё-таки сидеть в библиотеке Подземного дворца несколько лет не входило в их планы. А то, что занятия магией для Астерия могут растянуться именно на несколько лет, было ясно с самого начала. Ланга предложила ему опробовать какое-то простенькое заклинаньице, с которого, по её словам, начинала в своё время сама — у него ничего не получилось.

— Твой магический потенциал ещё развивать и развивать, — сделала вывод Ланга. — Но шансы есть.

— А почему он всё-таки не унаследовал магию Корины? — полюбопытствовал Том. Ланга пожала плечами:

— А я откуда знаю? Так гены сыграли. В конце концов, то, что магия закрепляется в генах и всегда доминантна, ещё не точно доказано. Но может быть, дело и правда в том, что сама Корина магию получила исключительно через тренировки и обучение. Даже заклинания из книг Торна ей пришлось тренировать, прежде чем она их освоила. А не как Элли — раз, и все сразу в голове. Да и вообще, если бы все дети волшебников обязательно были волшебниками, в нашей Волшебной стране уже давно все были бы магами по крови. Ну или как минимум каждый второй. Тут у многих среди предков были маги, просто очень давно. Способности мало унаследовать, их нужно развивать, а вот это уже не до каждого доходит. Ладно, я пошла, вы тут дальше сами.

Дональд потоптался, сказал «ну, до свиданья» и тоже ушёл. Астерий смотрел ему вслед как-то опасливо.

— По-моему, мне тут не рады, — сказал он. Том уже жизнерадостно доставал с полки книги.

— Да ладно тебе! Привыкнут. Ты, главное, их не провоцируй, а то и вправду Ланга разозлится. Веди себя вежливо… Ты, в конце концов, придворный или кто? Уж тактичности тебя учить вроде не надо, хотя ты и способен иногда глупости ляпнуть. Но без подхалимства. Этого Ланга терпеть не может.

— Так мне Ланге важнее понравиться или Дональду? — скептично поинтересовался Астерий. Том укоризненно посмотрел на него:

— А тебе так важно кому-то понравиться? Будь самим собой, просто, ну… лучшей версией себя. А не худшей. Понятно?

Астерий вздохнул и решил признать, что ему понятно. Хотя в голове был такой сумбур, что ему было ничего не понятно.

Том пробыл в Подземной стране два дня, а потом улетел наверх, объявив, что у него там «куча дел» (и это никого не удивило). Астерий пока остался. С Лангой и Дональдом у него отношения сложились ровные, исключительно деловые, лишний раз они друг к другу не лезли, но и не отмахивались от него, если ему что-то требовалось. Вполне дружелюбно к Астерию отнеслись другие важные обитатели дворца: Маира с Эльгом, Бэйн, Тесса. Бэйну вообще было особенно интересно, как Астерий будет тренировать магию, и он уже со второго дня зачастил в библиотеку словно невзначай, хотя раньше туда почти носа не совал по доброй воле.

Но с тренировками магии у Астерия не ладилось вовсе. Сколько бы он ни твердил даже простейшие заклинания, у него ничего не получалось. Он не чувствовал в себе никаких особенных сил и способностей, и изменений в окружающей атмосфере тоже никаких не ощущал при произнесении всех этих заковыристых формулировок. На пятый день, устав от бесплодных попыток, он пожаловался случайному свидетелю — Бэйну — на то, что, похоже, просто зря теряет время. Напрасно Том затеял это всё. Если магии нет, значит, хоть в лепёшку расшибись, её не будет.

— Может, ты что-нибудь не так делаешь? — предположил Бэйн.

— Всё по учебнику, — мрачно буркнул Астерий. — Завязывать с этим надо. Я домой хочу. Уж лучше буду и дальше с драгоценными камнями возиться, чем вот эти дурацкие заклинания зубрить. Тем более что мне вообще-то ювелирное дело больше нравится.

Бэйн внимательно слушал.

— А может, дело в том, что тебе просто не очень хочется колдовать? — уточнил он, забавно вися в воздухе, словно лёжа на животе и подпирая голову руками. Между шкафами он уже так легко не маневрировал, как когда-то, но в середине библиотеки ещё оставалось пространство, где он мог немножко полетать.

— Может, и не хочется, — вздохнул Астерий. И принялся складывать книги в стопку, чтобы убрать на место. Бэйн немного подумал. Потом сказал:

— Подождёшь меня немного? Я сейчас.

— Ладно, — согласился Астерий. Бэйн улетел, а вернулся не один. Этого Астерий немножко не ожидал и поначалу напрягся.

— Чего тут у тебя не ладится? — спросила Ланга. Астерий взял себя в руки.

— Я думаю, мне не стоит заниматься магией, — сказал он вежливо. — Том ошибся, у меня нет никакого магического потенциала. Никакие заклинания у меня не получаются.

— Ему больше нравится ювелирное дело, — подсказал Бэйн из-за спины Ланги. Она смотрела на Астерия очень внимательно.

— У меня, как ты, наверное, знаешь, не было кровной предрасположенности к магии. У твоей матери её на самом деле тоже не было. Мы из обычных людей, не рождены от магов. Но мы выучились. Корина начала в детстве, но я — намного позже, я была даже старше тебя. Что же тебе мешает?

— Не знаю, — сказал Астерий. — Наверное, просто нет к этому душевной склонности.

— Он просто не верит, что у него получится, — снова подсказал Бэйн. Ланга кивнула:

— Видимо, так и есть. Корина очень хотела, чтобы у неё получилось. Я в своё время тоже.

— Но не могу же я заставить себя хотеть, — сказал Астерий слегка нетерпеливо. Ланга в задумчивости села на ближайший стул.

— Знаешь, как странно, — заговорила она. — Вроде я и радоваться должна, что ты не станешь магом. А то вдруг возомнишь о себе, что тебе слишком многое позволено, пойдёшь по пути Корины, которая думала, что магия — это средство власти над людьми. Будешь всю жизнь гоняться за тем, чтобы приобрести больше власти и больше магии… А ты вдруг не хочешь становиться чародеем, заклинания учишь через силу. Но Волшебной стране и вправду нужны маги. Талантливые, сильные… Главное, не злые, — усмехнулась она. — Если ты любишь возиться с драгоценностями, из тебя мог бы получиться талантливый артефактор. Может, дело в мотивации? Или мы просто начали не с того конца? Подожди-ка, — она поднялась и прошла куда-то между шкафами. — Иди за мной, — позвала она оттуда, и Астерий пошёл, теряясь в догадках, что же ему ещё предстоит. Он-то и в самом деле думал, что Ланга будет только рада от него избавиться и отправит его наверх, как только он объявит о своём нежелании становиться магом. Ланга же уже снимала с полок какие-то очередные толстенные фолианты. — Вот, полистай это. Думаю, тебе будет интересно. Ну и, — она небрежным жестом махнула в сторону очередного шкафа, — вообще посмотри, что тут тебе понравится. Не стесняйся.

Астерий взял у неё три немаленьких книги в старых кожаных обложках. Похоже, им было лет двести… Хотя в этой библиотеке подавляющее большинство книг были одна другой древнее. Вплоть до каменных табличек с клинописью и иероглифами.

Они вернулись к столам, и Астерий под выжидающим взглядом Ланги открыл одну из книг.

— Магические свойства драгоценных камней? У нас в лаборатории было что-то похожее… — припомнил он.

— Конечно, это же я давала книги в вашу лабораторию, — усмехнулась Ланга. — Там тоже хорошее издание, но это поподробнее будет. Тут, кажется, даже какие-то опыты приводятся, можешь попробовать.

— Но мне же тут не с чем пробовать, — заметил Астерий. Хотя он ещё сомневался в том, будет ли что-то пробовать вообще.

— А, ну да. Ну, сначала подтянись в теории, а как захочешь поэкспериментировать, скажи мне, я тебе всё выдам и проконтролирую, чтоб ты мне весь дворец тут не взорвал, — беззлобно хмыкнула Ланга. — В общем, просвещайся дальше. Не может быть, чтобы у тебя совсем не было способностей к магии.

— Но вот у Тома их, например, нет, — сказал Астерий.

— Том — особый случай, — вздохнула Ланга. — Но его случай — это как необратимая хирургическая операция. Над тобой её никто не проводил, там уметь надо. Так что ты не можешь быть без магии. Тренируйся и ищи мотивацию. Найди, в конце концов, область магии, которая тебе особенно интересна. Если что, обращайся за помощью. Не покусаю.

Ланга уже собралась уходить, когда Астерий, не сдержавшись, выдал:

— А я боялся, что вы меня будете сильно ненавидеть.

Ланга слегка повернула голову и фыркнула:

— Много чести мне тебя ненавидеть! Кто ты такой? Просто мальчишка. К тому же брошенный матерью… Я ненавижу твою мать, это факт. За многое — и за то, что касается меня напрямую, и за то, что вроде бы напрямую меня не касается, но невозможно оставаться равнодушной… В список её преступлений добавилось ещё и то, что она отказалась от собственного ребёнка, в моих глазах это просто что-то запредельное. Я знаю, конечно, что она просто меня безумно боялась, и в то время это было оправдано. Может быть, если бы я в то время узнала о тебе, я бы и впрямь тебя убила. И её заодно. А впрочем, кто знает, может быть, Энни бы меня и остановила, она умеет. А сейчас — что толку… Я с тех пор изменилась, Корины больше нет, а ты просто несчастный мальчишка. Никому особо не нужный. Даже Дональд, оказывается, тебе не рад, хотя казалось бы…

— А он почему? — вырвалось у Астерия. Ланга пожала плечами:

— Да тоже не любит вспоминать те эпизоды с Кориной… Она его там здорово доставала, был только рад от неё сбежать. Вот так-то, Астерий. Тебя только пожалеть можно. Уверена, больше всего тебя сейчас будет Энни жалеть, она у нас девочка добрая, и всех жалеть — это её жизненное кредо. Но и мне тебя жаль. Так что ненавидеть тебя даже как-то и не получается… А с Дональдом я ещё поговорю, — вдруг добавила она. — Всё-таки, как бы мы с ним оба ни старались забыть о его отношениях с Кориной, на тебя срываться за её преступления просто бессмысленно. В конце концов, отцом он быть тебе не обязан, но товарищем стать вполне способен. И вообще, если бы не твоё происхождение, вы вполне могли бы при каких-то обстоятельствах подружиться.

Ланга ушла, а Астерий остался, обескураженно переваривая всё, что услышал за последние несколько минут.

Ланга снова явилась к Дональду вечером. Задумчивая, серьёзная, явно не злящаяся.

— Как твои дела?

Дональд не ожидал такого простого вопроса и воззрился на Лангу с удивлением. В последние недели, на фоне всего происходящего, между ними как-то исчезла задушевность. Неужели Ланга оттаяла?

— Без тебя — не очень, — сказал он. Ланга иронично улыбнулась:

— Эх, ты…

Дональд осторожно протянул к ней руку, чтобы аккуратно коснуться плеча: вроде и нежный жест, но с Лангой всегда так — прежде чем переходить к нежностям, нужно сначала удостовериться, что она не собирается кусаться.

— Просто всё переживаю…

— Угу, догадываюсь. Между прочим, тебе не приходило в голову, что ты не только о моём отношении мог бы переживать, но и об Астерии? — посмотрела на него Ланга. — Меня даже удивляет твоя к нему неприязнь…

— Чем же? — Дональд даже возмутился.

— Ну как… — Ланга отвернулась и грустно вздохнула: — Если уж у тебя нет детей от меня, мог бы хотя бы этому сыночку радоваться. Он же не виноват, что его Корина родила. Знаешь… Я сегодня на него смотрела и думала: а ведь если бы у меня было всё в порядке, это мог бы быть мой сын…

Дональд смотрел, недоумённо хмурясь.

— Решила в добрые мачехи записаться? — не нашёл ничего лучше он. Ланга покачала головой:

— Да нет, что уж теперь… Намного разумнее было бы сейчас вообще не судить Астерия за его происхождение. Отнестись к нему просто как к самостоятельному человеку. Неужели это так сложно? — она пожала плечами. — И ты мог бы с ним подружиться, а не смотреть косо. Ты ведь даже ни разу к нему в библиотеку не зашёл, пока он здесь. Хоть бы поинтересовался, как у него дела и что вообще ему интересно. Необязательно же каждый раз при взгляде на него о Корине вспоминать. Уж если я смогла с этим справиться, то ты тем более сможешь.

— Если он и вправду станет магом, он будет ещё больше о Корине напоминать, — проворчал Дональд. Ланга высокомерно вскинула голову:

— Знаешь, что я тебе скажу: не стоит Корина того, чтобы о ней непрерывно вспоминали. Несмотря ни на что. Она за свою жизнь достаточно нам настроение портила, почему мы должны ещё и после её смерти переживать? Хватит уже! Всё! Корины больше нет! А мальчишка… Он сам по себе. Можно по-прежнему считать его сыном того ювелира, который его воспитывал, ничего от этого не изменится. В конце концов, если бы мы не знали о его происхождении, мы бы на него и не срывались.

— Да, но если бы мы не узнали о его происхождении, Тому не пришла бы в голову идея учить его магии, — заметил Дональд.

— Ой, не факт, — отмахнулась Ланга. — Тому вечно в голову приходит тысяча идей. Он мог бы с тем же успехом отправить в мою библиотеку всю компанию своих друзей… Кстати, надо будет предложить ему когда-нибудь так и сделать, — вдруг оживлённо высказалась она. — Может получиться интересно. Вдруг у кого-нибудь ещё обнаружится скрытый талант?

— Ты серьёзно? — удивился Дональд.

— А что? Волшебной стране нужны молодые и талантливые чародеи. Если магию ограничить только кровными потомками волшебников, то развитие будет идти ещё лет пятьсот, и то, если действительно будет идти, а не регрессировать обратно, как уже было после Торна. Подкину Элли идейку, пускай подумает на досуге. Хотя, чую, начинать надо всё-таки с её сыночка, толку больше будет, тем более он и заинтересован больше.

— Ну-э-э… Тебе видней, — решил не спорить Дональд. Ланга повернулась к нему:

— Ты вообще-то, насколько я помню, и сам когда-то мечтал магии научиться. Неужели мечты оказались столь кратковременны?

Дональд вздохнул:

— Ну, тогда со мной столько всего произошло… Я и решил, что моё желание стать чародеем было просто потому, что я был молод, глуп и слишком тщеславен. А посидел в темнице у Пакира, подумал о себе немножко — и как-то, знаешь ли, отпустило. И сейчас не хочу. Меня вполне устраивает, что магия есть у тебя, — улыбнулся он. — Мне она как-то и не особо нужна, пожалуй.

— Ну-ну… — скептично протянула Ланга. — Всё-таки до сих пор удивляюсь, как кто-то может добровольно отказаться от изучения магии. Меня в своё время от неё за уши было не оттянуть, несмотря на прямой запрет Пакира. Боялась, а в книги всё равно лезла. Хорошо ещё, что Пакир не замечал, ему не всегда было до меня дело. Думал, что раз он меня запугал, то я и навсегда послушаюсь, а не на ту напал… — она довольно улыбнулась своим воспоминаниям. — Интересное было времечко! И я только сейчас понимаю — он же тогда к Стелле на свиданки всё летал, вот чем у него голова была забита. А мной занялся крепче, когда Стелла перестала к нему приходить. И Агнет родилась как раз тогда, когда Пакир мне вечную юность подарил… Проклятый дар, — она опустила голову. — Почему у волшебниц Света это не имеет таких побочных эффектов… При том, что у магии аномалий взросления в принципе одно происхождение, она вся от фей Мира Облаков. А проявления получились разные. Пакир исказил её своей тёмной сущностью, у Гингемы сила за предыдущие несколько поколений выродилась, так что она была способна только замедлить взросление, а не остановить… Теперь даже интересно, на что будет способна эта малявка Даринка.

Дональд молча слушал. Тема «побочного эффекта» от проклятого дара вечной юности, которым Пакир одарил Лангу, поднималась редко — Ланга всё-таки была не настолько эмоциональной, чтобы регулярно истерить из-за того, что ей не дано исправить. Сейчас просто факт существования Астерия её снова на эту печаль навёл.

— Но послушай, — вдруг пришло ему в голову, — ведь сам Пакир, как выяснилось, не был бесплоден при всей своей тёмной сущности.

Ланга посмотрела на него:

— Ну да. Со слов Энни, Стелла утверждала — это потому, что какая-то искра Света в нём сохранилась.

— На Корине заклятие Гингемы тоже не отразилось, хотя Гингема тоже была не особо добрая, — продолжал Дональд. — Так почему ты решила, что… Ну, в смысле, может быть, Пакир тебя и тут просто запугал?

— Тогда почему-то за последние шестнадцать лет это никак не опроверглось, — с болезненной язвительностью и резкостью ответила Ланга. И добавила спокойнее: — У Гингемы, как я уже сказала, сила просто выродилась, да и не была она истинно тёмной колдуньей. Ну, по сравнению с Пакиром. Так, просто злобненькая старушка. А сам Пакир, в отличие от меня, мужчина, а у мужчин эти процессы как-никак немножко по-другому происходят. Нет, Дональд. Пакир был прав, я потом не раз это зелье и сама по составу исследовала, и читала о нём. Никто меня зря не запугивал…

Она вздохнула так глубоко и как-то судорожно, что Дональд испуганно заглянул ей в лицо: не расплакалась ли? Ланга плакала крайне редко… Собственно, по пальцам можно было перечесть, сколько раз за последние почти семнадцать лет, с тех самых пор, как снова научилась. Чтобы Ланга заплакала, для неё нужно было сильное душевное потрясение. Собственно, больше всего она плакала недавно, когда боялась, что Энни чуть не умерла, а до того — ну так, пару слезинок иногда, в минуты каких-нибудь особых душевных переживаний.

Ну и сейчас Дональд убедился, что слёз не было. Хотя, наверное, могли бы появиться…

Обнять её всё-таки, пожалуй, не помешает. Пока вроде не кусается.

— Ну и ладно, — произнёс Дональд по возможности веселее. И рискнул даже пошутить: — Значит, придётся усыновлять Астерия.

Ланга рассмеялась, пусть невесело и болезненно:

— Да из меня та ещё усыновительница! Обойдётся, не маленький. И всё, закрыли тему. Надеюсь, я в Волшебной стране одна такая, а у других магов будет много детей с мощным магическим потенциалом!

— Да, — хмыкнул Дональд. — Но у тебя всё-таки магия одна из самых мощных.

— Вторая по мощности, если что, — самодовольно ухмыльнулась Ланга. — После Элли. Видимо, придётся мне передавать её, как Виллина в своё время: найти кого-то достойного и одарить силой. Надеюсь, до этого ещё далеко, а то сейчас я как-то совсем не хочу ещё и этим себе голову забивать.

— Правильно, — согласился Дональд, целуя её в висок. — Не забивай.

Ланга примирительно склонила голову ему на плечо. Дональд вздохнул и обнял её покрепче. И признался:

— Знаешь, так переживал все эти дни, когда ты со мной не разговаривала. Скучал по твоим эмоциональным выходкам. Думал: лучше б чем-нибудь в меня швырнула!

— Это я и сейчас могу, — подняла с его плеча голову Ланга с усмешкой. Дональд ласково, но твёрдо прижал её обратно:

— Не надо! Я просто по тебе скучал, — смущённо добавил он. Шестнадцать лет брака за спиной? И кто сказал, что за это время обязательно должны друг другу смертельно надоесть?

— Знаешь, — сказала Ланга, — как ни странно, я тоже.