The B-Team (джен)

— Прия Гарсия.

Люминесцентная фигура напряглась, когда он переступил порог, по крайней мере, настолько, насколько это вообще возможно, учитывая что она состояла из почти чистой энергии. Ее фигура имела отдаленно гуманоидную форму, хотя ранее «собранные» данные указывали на то, что это было результатом предпочтения, а не каких-либо внутренних ограничений. Если уж на то пошло, было бы достаточно просто придать себе любую форму, какую она пожелает, при условии, что это не слишком увеличит присущую ей массу.

Но не это было темой их разговора.

Гоэтия обратил внимание на потрескивающий гул её силы, когда он сел за стол, отложив в сторону бумаги. Планшет был скорее для вида, чем для чего-то ещё; он уже давно запомнил нужную информацию… даже если ощущение планшета в руках вызывало у него дискомфорт. Хотя такие личные чувства были отброшены в сторону, он снова обратил свой алый взгляд на молодую женщину, и хотя она не была похожа на человека, было ясно, что ей некомфортно.

Он также заметил, как она вздрогнула, когда его губы произнесли её имя.

Неудивительно, учитывая ее обстоятельства.

Услышать своё имя после нескольких месяцев, когда тебя называли «Объект 336», было бы довольно странно.

— Д -да?

Ее слова отдавались электрическим гулом, похожим на жужжание электрической статики. Из-за отсутствия голосовых связок ее голос исходил не из горла, а скорее из всего тела, наполняя комнату из-за своей всенаправленности. Как ни странно, несмотря на это, он был намного тише, чем он ожидал.…если бы он не знал об «экспериментах», проводимых над ней, когда она становилась слишком шумной в прошлом.

Условное поведение было трудно преодолеть.

— Прошу прощения за свое опоздание; моя последняя встреча затянулась, — объяснил Гоетия, умолчав о том, что это произошло из-за того, что объект встречи впал в неистовство и попытался его убить. Очевидно, что попытка диалога с самого начала была обречена на провал, но на то, чтобы успокоить человека и вернуть его в камеру, ушло на несколько минут больше, чем ему хотелось бы. Способ, которым объект взаимодействовал с его заклинаниями, вызвал некоторый интерес, но не настолько, чтобы откладывать следующие встречи. — Будьте уверены, эта задержка не повторится в будущем.

— В-вы опоздали всего н-на несколько м-минут.

Гоэтия нахмурился.

Продолжительность его опоздания не имела значения.

— Тем не менее, — проворчал Гоетия, понимая, что попытка разубедить её в этом на данном этапе будет бесполезной. Лучше, чтобы их энергия была направлена на более актуальные вопросы, такие как первоначальная цель этой встречи. Он пролистал документы, и шуршание листов заставило женщину вздрогнуть… что в целом неудивительно, но всё равно разочаровывающе. Он повернул планшет к ней, и она увидела улыбающуюся молодую блондинку. Хотя в её нынешнем образе было мало факторов, позволяющих определить эмоции, создавалось впечатление, что она хочет отвернуться от фотографии. — Я организовал эту встречу, чтобы начать диалог о наших дальнейших действиях, чтобы мы могли прийти к взаимовыгодному соглашению.

Прия дернулась.

Даже без черт лица было очевидно, что она набирается смелости, чтобы что-то спросить… и когда она это сделала, это было настолько предсказуемо, насколько он мог себе представить.

—… э-это еще один т-тест?

Его бровь дернулась.

Этот вопрос он часто слышал в последнее время.

— Нет, — огрызнулся Гоэтия, и от её фигуры посыпались искры, когда она вздрогнула и сжалась в комок… в буквальном смысле, поскольку её фигура начала терять человекоподобную форму. Он тяжело вздохнул, потирая переносицу, прежде чем снова взглянуть на неё. Было очевидно, что она не могла знать, что происходит, но слышать этот вопрос, повторяющийся несколько десятков раз с разной степенью недоверия, было довольно неприятно.

Как минимум, это было доказательством того, что «Котел» как организация не имеет представления о научном методе, учитывая, насколько жалкими и бессмысленными были большинство их экспериментов.

— В «Котле» недавно сменилось руководство, и они обнаружили, что методы сбора данных предыдущей администрации… неоптимальны. — Мягко сказано.

О, доктор Мать технически все еще была главной в том смысле, что она еще не отказалась от своих полномочий в каком-либо значимом качестве, но у нее, совершенно очевидно, также не было никаких средств, чтобы остановить их. Она могла жаловаться сколь угодно, но если она искренне заинтересована в изучении каждой возможности, то у нее не должно быть причин отказывать им в этой перспективе. Не то чтобы их эксперименты с «Отклонениями» дали много практических данных.

В лучшем случае они лишь незначительно повышали эффективность своих флаконов, но это было связано скорее с их методом грубого эксперимента, чем с чем-либо ещё.

Его не особенно интересовали и сами флаконы.

Было много других возможностей.

— …ох.

— Я понимаю, что вам может быть трудно это воспринять, — позволил себе немного раздражения Гоэтия, хотя бы потому, что ему приходилось вести этот разговор снова и снова. Это повторялось снова и снова, и это начинало утомлять, но он не мог просто позволить кому-то другому взять всё в свои руки, когда ещё так много нужно было сделать. — Если вам нужно дополнительное время, чтобы переварить эту информацию, мы можем сделать небольшой перерыв и…

— НЕТ! — вскрикнула Прия, и в её словах слышалось отчаяние. Она подалась вперёд, вцепившись в стол, словно в спасательный круг, и от её рук пошёл пар, когда дерево начало сгорать под её светящейся плотью. Хотя в её нынешнем состоянии ей не нужен был кислород, она всё равно тяжело дышала. Он дал ей время, прежде чем многозначительно уставиться на её руки, и она смущённо отпустила стол. — Я… я… мы можем продолжить. П -пожалуйста.

— …очень хорошо. В настоящее время мы предлагаем несколько возможностей для тех, кто испытал негативную реакцию на свой флакон, — объяснил Гоэтия, переходя к сути разговора. То, что «Котёл» не предусмотрел ничего, кроме «сброса в подвал», было не чем иным, как идиотизмом. Несмотря на огромные ресурсы, которыми они располагали, не было предпринято никаких усилий, чтобы предоставить девиантным субъектам какой-либо стимул работать с «Котлом», кроме как под страхом наказания.

Они создали не что иное, как бомбу замедленного действия.

То, что они имели доступ к человеку, способному промывать мозги, и не заставляли своих подопытных проявлять лояльность, сбивало с толку, ведь они утверждали, что использовали все средства, необходимые для обеспечения выживания человеческого вида. У него были свои сомнения по поводу использования Мейсона Грина… или Слизня, как они теперь его называли, но не было никаких причин, по которым у Котла должны были быть такие сомнения.

Но он не мог позволить себе отвлечься от цели этой встречи.

— Первый вариант заключается в том, что мы вернём вас к прежней жизни с некоторыми оговорками.

Прия замерла.

— Д… домой, — пробормотала она, качая головой. Гоэтия уже разыскал её родной мир и семью… по крайней мере, тех, кто ещё был жив. Он не стал говорить, что её отец покончил с собой через несколько месяцев после её исчезновения, а мать с трудом поддерживала прежний уровень жизни. Эта информация будет раскрыта, когда она придёт в менее возбуждённое состояние, но раскрывать её сейчас было бы вредно для её выздоровления. — …но, какие оговорки?

— Вам нужно будет подписать контракт, — объяснил Гоэтия, щёлкнув пальцами, чтобы материализовать один из таких контрактов на столе. Он развернул его, чтобы она могла прочитать документ, не вставая с места, и продолжил объяснять. — Вы сможете свободно обсуждать свой опыт взаимодействия с этой организацией, но не сможете предпринимать никаких насильственных или подрывных действий против нашей деятельности. Несоблюдение указанных директив повлечёт за собой наказание. В свою очередь, мы будем обязаны по контракту не вмешиваться в вашу жизнь, и в случае нарушения контракта с нашей стороны будут аналогичные последствия.

Он был очень скрупулёзен в составлении контракта.

— …Я даже не знаю, как бы я смогла вернуться к своей прежней жизни, — пробормотала она, через несколько мгновений оторвав глаза от контракта. Она опустила голову и уставилась на свои руки, испытывая явный дискомфорт. На её руках не было пальцев, как у человека, а вместо этого они были похожи на прихватки для духовки… что указывало либо на недостаток мастерства в создании её тела, либо на более серьёзные ограничения её способностей. — О… о каких наказаниях мы говорим?

— Это будет зависеть от серьёзности нарушения договора. Незначительные нарушения могут привести к временным недугам, таким как слепота или глухота, у нарушившей договор стороны. Более серьёзные нарушения могут привести к тому, что такие недуги продлятся бесконечно или приведут к смерти, — объяснил Гоэтия, пожав плечами, хотя девушка и отпрянула в тревоге. Было любопытно, что люди, похоже, чувствовали себя неуютно, заключая соглашения, которые влекли за собой реальные последствия. Она нервно заёрзала, но, казалось, всерьёз обдумывала предложение.

— …но вы бы не стёрли мои воспоминания? Я думала, что именно это они делали со всеми… Я помню, как некоторые из них говорили об этом, когда проводили свои т-тесты, — заикаясь, произнесла Прия, поёжившись от дискомфорта. Его губы скривились в улыбке; он сам читал записи об этих «экспериментах», и, честно говоря, в сути своей они были не чем иным, как пыткой. Что бы они ни надеялись найти, они определённо не собирались извлекать что-то стоящее из этого кошмарного опыта. Было оскорбительно, что они вообще думали, что это к чему-то приведет. — Я имею в виду, я не…

— Котел больше этим не занимается.

Это была бессмысленная трата времени.

Он мог понять логику желания скрыть их деятельность от остального мира, но от того, как грубо Котел это делал, у него остался неприятный осадок. Просто разбросать людей с амнезией по всей планете в глупой попытке «замаскироваться» от чувств Сущности — несмотря на то, что Котел не проводил никаких тестов на то, сработает ли такой обман, — без какого-либо плана было пустой тратой времени.

То, что они могли бы избежать всей этой проблемы с Серым Мальчиком, если бы просто запрограммировали Талию Гемин… или «Никс», как они её называли, на лояльность по отношению к Котлу, приводило в ярость. Более того, как только он выяснит, какой дурак предложил клеймить их жертв, как животных, и чётко обозначать всех их жертв на случай, если правда раскроется… что ж, ему предстоял серьёзный разговор.

Все их прошлая деятельность почти обрекла Котел на поражение.

Хотели они признавать это или нет.

— Ох.

Прия вновь дернулась.

— …Я бы хотела услышать и другие варианты.

— Другой вариант — мы можем переместить вас на Землю-Бет. В этом мире уровень технологий такой же, как и у вас, но паралюдей там гораздо больше, — объяснил он, переворачивая страницу в планшете, чтобы она могла посмотреть. Было немного информации, но этого хватило, чтобы дать ей представление о том, во что она ввязывается. — Это будет означать, что к вам, скорее всего, будут обращаться заинтересованные в ваших способностях стороны по обе стороны закона. Однако мы готовы использовать наши связи, чтобы обеспечить вам трудоустройство в организации, которая соответствует вашим пожеланиям и правильно вас интегрирует.

—… Я могла бы стать героем?

Его бровь дернулась.

— …если таково ваше желание, — сказал Гоэтия, потому что понял, что спорить бесполезно. Если она действительно хотела растратить своё ограниченное существование впустую, то он не стал бы пытаться изменить это. Он уже на собственном опыте убедился, что происходит, когда пытаешься помочь человечеству насильно, как бы странно это ни было. — Тем не менее, вам всё равно придётся подписать контракт, чтобы гарантировать своё молчание о том, что вы здесь пережили, каким бы неприятным это ни было.

Прия задрожала.

— Последний вариант заключается в том, что вы останетесь в этом учреждении, пока мы проводим дополнительные экспе…

Женщина вздрогнула, как от удара.

В воздухе прокатилось жужжание, когда она вытянулась по стойке смирно, ее термостойкое кресло с грохотом отлетело в сторону, когда она в ужасе отпрянула. Это была не та реакция, которая особенно удивила его после прочтения отчетов о том, что Котел называл «экспериментами». То, что никто из них, очевидно, не думал, что существует проблема с содержанием десятков или сотен заключенных на вашей базе и предоставлением им всех оснований презирать ваше существование, было совершенно идиотским.

И то, что они постоянно использовали Фортуну в качестве защиты от этой напасти, не уменьшало его гнева; даже если предположить, что способности Фортуны были непогрешимы, она всё равно оставалась человеком.

Для ее талантов это была пустая трата времени.

— Нет, — отрезал он, и его слова прорвались сквозь её паническое оцепенение, прежде чем она успела совершить какую-нибудь опрометчивую глупость. К счастью, его тон, казалось, проник сквозь её ужас, и ему не пришлось активировать ни одну из заранее подготовленных защит. — Не будет больше бездумной жестокости, которую ваши мучители навязывали вам. Они больше не могут принимать такие решения и больше не будут иметь доступа к вам. Они больше не побеспокоят вас.

Он бы поставил на это свою точку зрения.

Они не стали бы проявлять бессмысленную жестокость, если бы в этих действиях не было цели.

Уильям Мантон был не слишком доволен тем, что его вынудили уйти с поста главного учёного на объекте, но, учитывая, что именно он дал добро на все эти бессмысленные жестокости, у него больше не было права голоса в этом вопросе. Он уже смирился с потерей руки и, судя по всему, с затяжным бракоразводным процессом с женой, так что у него всё равно не было времени действовать в прежней должности. Кроме того, тот факт, что он действительно думал, что эти эксперименты дадут данные, имеющие отношение к их конечной цели, не был убедительным аргументом в пользу его компетентности.

— Любые дальнейшие эксперименты и испытания будут проводиться с минимальным вмешательством, и вам будет выплачена компенсация, если что-то пойдёт не так. Кроме того, вы не будете ограничены территорией учреждения и вам предоставят жильё, — объяснил Гоетия, и то, что ему приходилось объяснять это на каждой встрече, раздражало его всё больше и больше. Прежние действия Котла не вызывали ничего, кроме негодования и бесполезного неповиновения, которые теперь ему предстояло исправить. — Я намерен узнать больше о природе ваших способностей, а не превращать вас в жертву бессмысленной жестокости.

Прия вытаращила глаза.

— …почему?

Он приподнял бровь.

— Почему я не занимаюсь бессмысленной жестокостью?

— Н-нет… почему они сделали то, что сделали? — спросила

Прия, дрожа от едва скрываемого разочарования. Её тело гудело и извивалось, очертания фигуры становились всё более размытыми и неясными. Гоэтия откинулся назад, позволяя ей собраться с мыслями, пока она обдумывала последние несколько месяцев и свободу, которую он только что дал ей этим разговором. Должно быть, это было похоже на то, как если бы голодному человеку предложили пир. — О… они сказали мне, что есть риски, и я согласилась… но почему они заперли меня? Я бы согласилась подчиняться, если бы это означало, что я больше не буду чахнуть…

Она замолчала, не зная, что сказать, и вздрогнула.

— Эти… эксперименты, — выплюнула она, впервые по-настоящему разозлившись за весь разговор. Похоже, что, хотя методы Котла и сломили её, они не сломили её окончательно. Он читал о том, что они с ней делали, как обращались с ней, как будто она была чем-то меньшим, чем человек, чем-то, что даже не заслуживало имени. Это было совершенно отвратительно для его чувств… но он не мог сказать, что был удивлён. — Они… почему?

— Потому что они были близорукими дураками.

Прия пошатнулась.

— Ваши страдания в немалой степени были вызваны глупостью и высокомерием небольшой группы людей, — ответил Гоэтия, что, вероятно, было не тем, что она хотела услышать, но он не собирался лгать, чтобы не задеть её чувства. Оставался вопрос о том, почему они действовали так недальновидно и контрпродуктивно, но он не хотел обсуждать это, пока не проведёт дополнительные исследования. — Не было никакой другой причины, кроме того, что они могли это сделать и что никто не мог их остановить, и они страдали от заблуждения, что всё, что они делали, было на благо человечества.

Он пожал плечами.

— Это довольно распространённая история для человечества.

Прия вытаращила глаза.

Она не могла сглотнуть, но всё равно сделала это.

— …Мне бы хотелось ещё немного подумать над этими вариантами, пожалуйста.

-

— интеграция с мозжечком субъекта —

Дверь за его спиной с шипением открылась.

Гоэтия подавил вздох.

— Разве папочка не говорил тебе не играть с мусором?

Он даже не оторвал взгляда от своей работы, когда по комнате эхом разнеслись шаги, и слегка поправил скальпель, срезая ещё один слой плоти. Простое заклинание структурного анализа показало, насколько эта так называемая «Корона Поллентиа» интегрировалась в мозг субъекта. Однако требовалось более детальное исследование. К счастью, новый культ Камы не стал вымещать своё недовольство на черепе Никоса Василя, оставив нетронутый образец.

… ну, в основном нетронутым.

— Кажется, я говорил тебе не входить в мою мастерскую без разрешения, — протянул Гоэтия, откладывая в сторону ещё один слой мозгового вещества и продолжая извлекать из трупа Василя опухоль, похожую на рак. Он посмотрел в сторону, когда U-Ольга устроилась в его кресле, закинув ноги на стол в детской демонстрации незрелости. Она пролистала пару страниц книги, которую держала в руках, лениво напевая. — Я как раз готовлюсь к…

— Итак, как все прошло?

Гоэтия вздохнул.

— Примерно половина заключённых попыталась убить меня, когда я вошёл в комнату, и ещё несколько попытались после того, как я объяснил ситуацию, — проворчал он, расстроенный не вполне логичной реакцией жертв действий Котла, а скорее явной неэффективностью и глупостью самого Котла. Ему было достаточно того, что его скальпель оказался на полмиллиметра ближе, чем он хотел, и на его лице появилась раздражённая гримаса. — Остальные приняли наши предложения с разной степенью нерешительности. Я подозреваю, что по крайней мере некоторые из них попытаются обойти свои контракты при первой же возможности.

— Ну, по крайней мере, на этот раз тебя только попытались убить!

Он закатил глаза.

— Судя по тому, что ты снова вторглась в моё личное пространство, я предполагаю, что у тебя действительно есть что-то стоящее, — спросил Гоэтия, откладывая скальпель в сторону и отделяя последнюю часть плоти от инородного нароста. После этого ему не составило труда отделить его от мозга, а быстрое заклинание консервации гарантировало, что он не испортится, пока он будет проводить свои тесты. Хотя, похоже, с этим придётся подождать, учитывая, что Зверь VII, похоже, не собиралась уходить в ближайшее время. — Или ты просто хотела ещё больше отнять у меня времени?

U-Ольга надулась.

— Что ж, если ты собираешься быть таким грубым…

Он отвернулся.

— Уф, лааааааааааааадно, — протянула она, соскальзывая каблуками со стола, когда встала, стряхивая воображаемую пыль. Книга, которую она держала в руках, быстро оказалась брошенной в его сторону, быстрым движением его руки он поймал ее, на некоторое время откладывая образцы в сторону. Его бровь поползла вверх от содержания данной книги, слова «Современная Всемирная история » были четко выгравированы на твердой обложке.

— Я изучаю учебники по истории, в поисках хоть чего-то. Я пытаюсь определить точку расхождения, чтобы понять, есть ли какие-то подсказки о том, что планирует Золотой Мальчик.

Гоэтия хмыкнул.

Это было… не самое ужасное использование ресурсов.

На самом деле, это была одна из многих, многих задач, которые свалились на него в последнее время и которые он просто не успел выполнить. Это было прискорбное положение дел, но в сутках было не так много часов, которые он мог использовать, а вопросов, которые он должен был решить, было довольно много. Они всё ещё просматривали каталог клиентов «Котла», выискивая любые намёки на то, что их агенты были скомпрометированы, в дополнение к его усилиям по восстановлению ослабленного исследовательского отдела организации.

Впрочем, он не жаловался.

Его внимание было необходимо для выполнения всех этих задач.

…это просто заняло больше времени, чем ему хотелось бы.

— Что ты обнаружила? — спросил Гоетия, хотя бы для того, чтобы получить краткое изложение её выводов. Он сомневался, что она добилась какого-то реального прогресса, и ему нужно было самому всё проверить, но, возможно, это даст ему отправную точку. Хотя его познания в истории человечества были беспрецедентными, его нынешние… ограниченные… возможности не позволяли ему просто определить различия с первого взгляда. — Общие черты сходства с общечеловеческой историей позволяют предположить, что расхождение произошло не так давно.

U-Ольга поморщилась.

— Вот видишь, я тоже так подумала… но дальше начинаются странности, — призналась она, быстро назвав номер страницы, чтобы он мог посмотреть. Гоэтия нахмурился, перелистывая на нужную страницу… а потом его брови поползли вверх. Ольга перегнулась через край книги, вторгшись в его личное пространство, и указала на изображение мёртвого советского морского офицера, прислонившегося к металлической стене. — Я подумала, что стоит начать с прибытия Золотого Мальчика. Я решила, что расхождение случилось примерно в данной точке, но потом я нашла это.

Карибский кризис.

Возможно, это было одно из самых самоубийственных событий в истории человечества, и лишь чистая случайность не позволила всему миру превратиться в радиоактивную пустошь. Гоэтия сглотнул, прочитав подпись изображения, мужчина смотрел сверху вниз словно насмехалась над Зверем.

Мятеж на подводной лодке Б-59. Смерть Василия Архипова.

—… это…

Не было бы неправильной фразой сказать, что этот конкретный человек предотвратил развязывание ядерной войны… и все же в этой временной шкале, похоже, что пара офицеров, которые хотели начать запуск, были не очень довольны его решением и убили его. Было огромным везением, что их драка повредила системы настолько, что они не смогли инициировать запуск и в конечном итоге были вынуждены отступить для ремонта.

Результаты были теми же, но причина…

Гоэтия потер подбородок.

— Что по твоей части?

Он моргнул.

— Выводы… неубедительны, — признал Гоэтия, скривив губы, когда вспомнил о многочисленных опросах, которые он проводил с более успешными клиентами «Котла». Они так и не нашли никаких признаков того, что их агенты манипулировали ими, хотя это было трудно оценить количественно. Конечно, не помогало и то, что многие из них откровенно лгали в своих ответах, пока их не заставили говорить правду.

Хотя теперь, когда он подумал об этом…

— Однако наши усилия не привели к тому, что какой-либо Агент попытался убить нас напрямую. — Это наводило на мысль, что если и существовал Агент, манипулирующий своим носителем ради какой-то невидимой цели, то он действовал гораздо более изощрённо, чем при их предыдущей встрече. Очевидно, это не означало, что риск отсутствовал, но у них было время подготовиться и лучше понять, как функционируют эти существа. — Более того, я смог собрать данные об их Корона Поллентиа и интеграции этой структуры в их мозг.

Он махнул рукой в сторону трупа Никоса Василя.

— Это дало мне информацию, необходимую для более детального изучения структуры, — объяснил он, наблюдая, как её взгляд метнулся к инопланетному наросту, который теперь лежал в банке для образцов. Структура была органично вплетена в мозговое вещество субъекта на таком уровне, который обычно предполагает тесное сродство с хозяином. Очевидно, это было не так, учитывая инопланетную природу организма, но это говорило об определённой приспособляемости этой породы паразитов. — Если мы сможем определить способ связи между хозяином и агентом…

Агенты, очевидно, позволяли своим носителям получать способности, которые человечество не могло воспроизвести обычными средствами… но они не давали им возможности производить их.

Парачеловек, который бросал огненные шары, не получал структуры, позволяющей ему генерировать огонь и управлять им, по крайней мере, в органическом смысле. Могли быть физиологические различия, возникающие в результате использования этой способности, но, похоже, это не было логикой самой способности.

Это означало, что Агент выполнял тяжелую работу.

Это означало, что они общались с хозяевами на каком-то уровне.

U-Ольга нахмурилась.

— …и та штука, о которой говорила Кама? Ну, эта «чудовищная чёрная слизь»?

Гоэтия заколебался.

— В энцефалограмме субъекта наблюдаются признаки манипуляций, особенно в лобной доле, — признал он, хотя и в других областях наблюдались отклонения от нормы. Однако причина таких отклонений ускользала от его понимания — они не были связаны с Агентами. Обнаруженные им изменения были старыми, их можно было отнести к детству субъекта, если не раньше. Это стало ещё более очевидным благодаря тому, что несколько снимков, сделанных им у успешных клиентов «Котла», выявили аналогичные изменения.

… но не у всех.

Эти снимки тоже ничего не показали, но он больше сосредоточился на «Короне Поллентиа». Теперь, когда он знал, что ищет, он мог скорректировать свои методы для следующей группы клиентов, которых они осмотрят.

— Однако мне ещё предстоит выяснить…

Дверь с грохотом распахнулась.

Две головы повернулись в сторону нарушительницы, и они встретились с тёмным взглядом Фортуны. По мере её приближения мешки под её глазами становились всё заметнее. Она работала так же усердно, как и все остальные, чтобы навести порядок… с разной степенью успеха. Он сделал мысленную пометку, чтобы на несколько дней исключить её из рабочей смены. Недопустимо, чтобы его подчинённые выгорали.

Даже с ее силой, она была всего лишь человеком.

Выражение ее лица было мрачным, она не произнесла ни слова.

— Бегемот.

Наконец-то.

Омак из комментариев.

U-Ольга: — Разве папочка не говорил тебе не играть с мусором?

Гоэтия: Тебе повезло, что он никогда не говорил мне не разговаривать с мусором, иначе наши беседы были бы трагически односторонними.

U-Ольга: …Я тебя ненавижу.

Гоэтия: Да, свойственно испытывать зависть и гнев по отношению к тому, кто лучше тебя разбирается в искусствах, к совершенству которых мы стремимся.

U-Ольга: …Нашел что-нибудь стоящее?

Гоэтия: — …Нет.

U-Ольга: Может, тебе стоит почитать книгу. — [Самодовольно захлопывает учебник по истории. Намекает на различия в истории.] — И что теперь? Мистер совершенство?

Гоэтия: Я поражен.

U-Ольга: Да, я умею удивлять!

Гоэтия: Я не знал, что ты умеешь читать.

Примечания:

От Автора: И мы начинаем.