Светлячок в долине света (гет)

— Так-так-так... Учиха Изуна нахлобучил дырявую шляпу по самые ноздри, как какой-нибудь вор или разбойник, спрятал клановый мон и думает, что его никто не узнает, — медленно проговорил молодой мужчина в синей куртке с пушистым воротником из светлого волчьего меха и небрежно оперся о стену склада, напротив дверей лавчонки, из которой только что вышли Учиха.

Сакура испуганно выглянула из-за плеча напарника, уставившись во все глаза на будущую легенду мира шиноби и мысленно сопоставляя его со Вторым Хокаге, которого видела когда-то...

Что ж, девушка с облегчением готова была признать, что сходства оказалось не так уж много. Нынешний Тобирама отличался от Тобирамы будущего, как молодой дубок отличается от каменной колонны, — еще совсем юный, по-мальчишески худощавый и гибкий, с более мягким абрисом лица и не настолько жесткой линией скул и челюсти — он абсолютно не вызывал такого же душевного трепета и благоговения, как тот великий шиноби, которого Сакура видела во время войны...

Пожалуй, прежними оставались только серебристо-белые колючие волосы да тонкая, полупрозрачная, как костяной фарфор, кожа альбиноса, ну еще глаза — узкие бордово-красные выразительные глаза, которые смотрели на противников не по возрасту серьезно и слегка презрительно. Ненависти в них не было, только тень любопытства промелькнула легким облачком и сразу же исчезла.

— Ну а я вот узнал... как ни прячься! — продолжил Тобирама и скрестил руки на груди, легонько постукивая длинным, как у музыканта, пальцем себя по плечу. — Оказывается, вовремя я решил наведаться в столицу. Такие новости интересные услышал о твоем братце-головорезе да еще и тебя приметил на рынке... И решил присмотреться поближе.

Изуна насмешливо фыркнул.

— Ты, пижон белобрысый, прежде, чем за другими присматривать, лучше за шкурой своей волчьей присмотри, чтоб моль не побила!

— Все шутки шутишь? — проигнорировал грубость Сенджу. — А я, признаюсь честно, был изрядно удивлен... Неужто грозный клан Учиха настолько обнищал, что брат главы вынужден наниматься в телохранители к таким вот... заказчикам. Так, видать, скоро совсем по миру пойдете!

— Не твое дело, к кому мне наниматься! — оборвал его Изуна. — Шел бы ты уже поскорее... в горы, до Шести Дорог! Если что, с радостью помогу!

— Хм-м... очень смешно, — равнодушно проговорил беловолосый шиноби и пожал плечами. — И все-таки мне очень любопытно, чем же для тебя так важен этот старик-гражданский? Что в нем такого особенного, что ты носишься с ним, как с позолоченным яйцом? Хотя подожди-ка... — Тобирама помедлил, прищурил бордовые глаза и пригляделся к Сакуре. — Ба! Да он не гражданский! Вот это новость! Что ж, мое почтение, старик. Так хорошо укрыть чакру мало кто сможет... Если бы ты так сильно меня не заинтересовал, я бы даже и не заметил — твой очаг мерцает, как светляк в траве... Кто-то другой, возможно, решил бы, что ты смертельно болен, да только я внимательно наблюдал за вами от самого рынка. Смертельно больные не двигаются, как здоровые, и уж тем более не едят данго с таким аппетитом. Значит, ты шиноби, и не слабый... Интересная техника...

Учиха покосился на Сакуру в облике Тазуны и стиснул зубы, так что на скулах заиграли желваки.

— Что-то ты, Сенджу, умный слишком! Такие долго не живут... — не договорив, он резко, с подвывертом, метнул в противника связку сюрикенов, потом без промедления — следующую и еще одну...

Тобирама увернулся, и сюрикены намертво завязли в стене за его спиной. Беловолосый Сенджу, не раздумывая, нанес ответный удар, и в Изуну полетела россыпь крупных водяных пуль. Учиха мгновенно сложил печати, лишь в последний момент догадавшись заменить привычную огненную технику стихией воздуха, и отразил чужой удар каким-то необычным полупрозрачным щитом, который раскрутился вихревым потоком.

С жутким грохотом посыпалась разбитая черепица, и, протяжно заскрипев, рухнула на землю и разлетелась в щепы старая яблоня, которая росла у дороги. Тобирама отшатнулся к стене, едва успев прикрыться водяной завесой от игольно острых обломков...

Где-то неподалеку раздался тревожный звон колокола, которому немедленно завторил еще один — в паре кварталов от них. На шум, по краям улицы начали собираться первые зеваки, а из дверей лавчонки выглянул мастер Чикао и испуганно замер, рассматривая усыпавшие дорогу желтовато-белые обломки, которые минуту назад были хоть и старым, но крепким еще деревом... Мускулистые руки Джуна без долгих раздумий потянули отца внутрь, поспешно закрыли дверь и заперли ее на засов...

Учиха и Сенджу огляделись по сторонам и почти синхронно скривились, заметив лужи воды, смятый воздушным щитом край крыши и засыпанную щепой и разбитой черепицей дорогу, а затем достали кунаи и молча ринулись друг на друга, — и вот тут-то Сакуре стало по-настоящему страшно...

Из истории она знала, что когда-нибудь последний брат Учиха Мадары погибнет от раны, нанесенной Сенджу Тобирамой, — про это им рассказывали еще в академии. Вот только когда именно это должно было случиться и как? Куда его ударил Тобирама? Кажется, в бок — наверняка была серьезная травма внутренних органов, а может, перитонит и заражение крови или просто сильное кровотечение, если Сенджу дотянулся до крупных сосудов и брюшной аорты... А чем он ударил? Мечом? Может... кунаем?!! Восьми сун остро заточенного железа⁽¹⁾ хватило бы на все с лихвой! Сакура всхлипнула от ужаса и внимательнее присмотрелась к сражению, боясь даже подумать, что этот момент вот-вот настанет... Из-за нее... А Бьякуго-но ин еще не восстановилась...

«Проклятье... Столицу ей захотелось посмотреть! Глупая, глупая, глупая гусыня! Зачем вообще нужно было соглашаться на эту авантюру?!» — мысленно корила она себя, в панике приглядываясь к чужому поединку.

Наконец, отследив ритм движений обоих шиноби и улучив мгновение, когда клинки снова сойдутся и увязнут в блоке, она без раздумий метнулась к противникам и, отклонившись назад, упала на колени. Почти распластавшись по земле, девушка ловко проехала у самых ног Тобирамы под его безоружной левой рукой и хлопнула младшего Сенджу по колену. Созданное ею электрическое поле из чакры мгновенно замкнуло тело беловолосого мужчины, нарушив поступление сигналов от мозга.

— Раншиншо, — выдохнула девушка и сильно, но аккуратно толкнула, не решаясь использовать на уважаемом Втором Хокаге мощные техники чакрового усиления и поскорей выводя его из-под вероятного удара Изуны.

Тобирама отлетел в сторону, ударившись о стену склада, уронил кунай и замер, не сумев пошевелиться. Руки и ноги его мелко подрагивали, пока он пытался вернуть контроль над собственной нервной системой...

Сакура подпрыгнула, сгребла в горсть разошедшиеся на груди полы куртки, отряхнула штаны и метнулась к Изуне.

— Бежим, бежим скорее, пока он не очухался! Вон люди смотрят, и колокол звенел... сейчас стража появится! Ты же сам говорил, как опасно применять в столице стихийные техники! — крикнула она и отчаянно потянула его за рукав куртки. Затем, видя, что мужчина совсем не слушает, собираясь добить врага, девушка решилась использовать подлый прием, о котором ей когда-то рассказывала ее подружка Ино: — Ну пойдем, пожалуйста, пойдем... — Сакура шмыгнула носом и прошептала: — Мне... мне страшно!!!

Изуна недоверчиво покосился на нее, вздохнул, потом глянул в проулок и разочарованно цыкнул, заметив, как из-за угла показался большой отряд самураев и шестеро шиноби с белыми треугольными косынками, обернутыми вокруг талии.

— Спрятать труп уже не получится, а с дайме разбираться... — с сомнением протянул он и, в последний раз кинув взгляд на поверженного и довольно жалкого в своем бессилии врага, опустил кунай, спрятал в подсумок, а после кивнул. — Ладно... уходим, — и они вдвоем, прыгнув на крышу соседнего дома, быстро скрылись из виду...

* * *

Магазины и лавочки стояли настолько тесно друг к другу, что беглецам не составило труда передвигаться по крышам, удирая от погони. Где-то далеко в толпе горожан на торговой улице накрепко завязли одетые в тяжелый доспех самураи, но трое мужчин с белыми полотняными треугольниками на талиях упрямо преследовали беглецов по пятам...

Изуна неожиданно притормозил у водонапорной башни, ухватил Сакуру за руку и откинул под прикрытие стены.

— Не высовывайся, — отрывисто приказал он, достал меч из ножен и уверенно шагнул навстречу преследователям.

Трое шиноби-стражей прыгнули на крышу и, развернувшись веером, медленно пошли на него...

— Нарушитель, сдавайся. Ты знаешь правила. Если не подчинишься, цацкаться не станем, — серьезно произнес старший из шиноби — высокий и плотно сбитый темноволосый мужчина в добротной кожаной куртке с наклепанными железными бляхами.

— Кунай под ребро — и на свалку, к собакам! — рассмеялся, как гиена, еще один страж — с красными припухшими веками и сильно натертой, шелушащейся под засаленным воротником шеей. — Там тебе самое место, отброс! — едва договорив, он закашлялся и смачно харкнул себе под ноги, а потом вытащил кунай.

Третий шиноби — высокий, худощавый и горбоносый, с длинным лошадиным лицом — брезгливо покосился на напарника и молча достал меч...

— Все сказали? — прищурился Изуна. — Валите сами отсюда, пока я добрый, и не прибил тут всех. Вы мне не ровня.

— Ах, ты сволочь самодовольная! — надсадно крикнул Шелудивая Шея и бросился на врага.

Несмотря на затрапезный и болезненный вид, он успел сделать целых два быстрых выпада, прежде чем отшатнулся в сторону, с изумлением заметив, что куная в его руке больше не было... Точнее, не было самой руки — сжимающая оружие пятерня в засаленном обрывке рукава мягко и легко катилась к краю крыши...

— А-а-а!!! Убили! Убили! — истерически крикнул Шелудивая Шея и бросился бежать, через пару мгновений, скрывшись где-то за домами…

Старший охранник поглядел ему вслед, выругался, потом переглянулся с Лошадиным Лицом и оба синхронно и слаженно бросились на Изуну с двух сторон. Учиха отскочил в сторону, и удар стражей пришелся по пустому месту.

Двое шиноби выпрямились и оказались почти лицом к лицу со своим противником. Серые глаза нарушителя покраснели, и в них полыхнул шаринган...

Старший, более опытный, шиноби мгновенно понял, кто перед ним, и успел зажмуриться, но тут же получил от Изуны удар рукоятью меча в висок, потерял сознание и покатился вниз.

Лошадиное Лицо не сумел уклониться от иллюзии и безвольно замер посреди крыши, опустив меч и ни на что не реагируя. Учиха кровожадно ухмыльнулся и столкнул вниз и его. Потом он спокойно вложил меч в ножны и подошел к краю крыши. Сакура бросилась к нему.

— Они мертвы? — встревоженно спросила девушка, выглядывая тела на дороге.

— Да что с ними станется?! — усмехнулся ее деверь. — Будто никто из шиноби с высоты никогда не падал. Да и какая тут высота... Отлежатся.

Изуна еще раз оглядел улицу под ними и, не заметив преследования, указал направление к мосту, по которому они еще совсем недавно шли к лавке мастера Чикао.

— Давай туда, — предложил он, — если постараемся, сумеем выбраться из города по воде.

Сакура, в облике старика-мостостроителя, глянула вниз с края крыши, кивнула и побежала за напарником...

* * *

Совсем скоро Изуна и Сакура достигли моста и, растолкав людей, метнулись к красным резным перилам, а затем без раздумий сиганули вниз, неожиданно приземлившись не на воду, а на проплывающую под мостом двухэтажную прогулочную лодку, роскошно украшенную серебром и цветами.

Раздался громкий визг, Изуна вздрогнул и обернулся, разглядев двух красивых женщин, испуганно замерших среди пестрых подушек под шелковым навесом. Плечи его расслабились, он размашисто закинул соломенную шляпу за спину и довольно ухмыльнулся.

— О, Солнечная Ласточка, Лунная Пеночка, привет, давно не виделись, я скучал! — мужчина шагнул вперед и крепко расцеловал обеих в густо набеленные личики.

Визг стих на мгновение, а потом усилился вдвое и набрал высоту, почти перейдя в ультразвук.

— Да вы, кажется, не признали своего сладенького малыша?! — Изуна скинул иллюзию, и визг тотчас же прекратился.

— Господин Изуна, неужто это вы?! Вы так неожиданно появились здесь... — кокетливо заулыбались обе женщины и прильнули к нему. — Мы поняли, мы поняли! Это какое-то новое чудесное задание! О, господин Изуна, вы такой мужественный и отчаянно смелый! Пожалуйста, не уходите, побудьте с нами на нашей прогулке. Сегодня такой прекрасный день!

— Увы, увы... не могу задержаться! Мы тут ненадолго, — добродушно воскликнул Изуна и стал отдирать чересчур настойчивые и умелые пальцы двух куртизанок. — Только до излучины реки: вам — прямо, нам с моим подопечным — направо, к рисовым складам и городской стене, — он обернулся, осознав, что Сакура как-то слишком подозрительно притихла, и, уже приготовившись оправдываться или уворачиваться от удара, внезапно нахмурился.

В двух шагах от него переминался с ноги на ногу потрясающе красивый молодой мужчина, обряженный в полупрозрачные лиловые одежды. Незнакомец кокетливо теребил кончик смолянисто-черных волос, заплетенных в длинную густую косу, и, дожидаясь, пока их представят друг другу, с интересом поглядывал темными, как ночь, глазами на так неожиданно появившегося в лодке отчаянно смелого Учиха. Отчаянно смелый Учиха поморщился и перевел взгляд на Сакуру.

Та, не обращая никакого внимания на напарника и прилипчивых куртизанок, стояла у самого борта, замерев, как зайчонок, и пораженно разглядывала длинноволосого...

Изуна подозрительно прищурился, следя, как восхищенный взгляд девушки медленно опустился с алых пухлых губ незнакомца к перекинутой на грудь черной косе, перевязанной розовой ленточкой, потом намертво прикипел где-то в районе приспущенных с бедер полупрозрачных шелковых штанов и, несколько мгновений спустя, завороженно опустился еще ниже — глаза девушки расширились, а щеки полыхнули стыдливым румянцем. Учиха поглядел туда же, куда и она, — ноздри его раздулись, а на скулах заиграли желваки. Полупрозрачный лиловый шелк совсем не оставлял места для фантазий и ничего не скрывал — ни угольно-черной курчавой дорожки почти от самого пупка... ни восьми сун обильного и щедрого мужества...

— Эт-то... еще что такое?!! — сердито рыкнул Изуна и в один прыжок оказался рядом с невесткой, перекрывая ей обзор. — Ты куда это смотришь, а?!! Чего там разглядываешь?!!

Сакура моргнула и перевела ошалелый взгляд на напарника.

— Ничего! — натужно рассмеялась она и отрицательно замотала головой и замахала руками. — Абсолютно ничего!

— Брата разглядывай! Будешь так смотреть на это лиловое ничего... я ему его... ничего... узлом завяжу!

Длинноволосый мужчина ахнул и отшатнулся, испуганно прижав руки к губам, штаны от резкого движения натянулись... Изуна покосился на него, медленно достал кунай, зачем-то внимательно рассматривая восемь сун остро заточенного железа, потом грязно выругался и решительно сжал оружие в руке...

Сакура недоверчиво моргнула и схватила напарника за рукав.

— Ты что это... Ты что задумал?! Он гражданский!!! Убери кунай сейчас же!!! — закричала она, еще раз машинально покосилась через его плечо на лиловые штаны и уже тише добавила: — Я же ничего такого!.. Просто... просто... из научного интереса...

Разъяренный взгляд Изуны ожег ее, как кувшин кипятка.

— Господин Изуна! — испуганно воскликнула Солнечная Ласточка и тоже метнулась к нему, ухватив шиноби за второй рукав. — О, зачем вы так суровы с Радужным Зимородком. Он такой хороший, добрый мальчик, и никому ничего плохого не сделал. Он наш лучший музыкант — ему во всей столице нет равных в игре на флейте.

Изуна скрипнул зубами.

— Так он еще и флейтист?!! Передай этому музыканту, что если он сейчас же не прикроется, я ему флейту вместе с бубенцами отрежу, к чертям собачьим, и выброшу за борт!

Зимородок обиженно взглянул на прекрасного и такого жестокого черноглазого господина и горестно всхлипнул...

Опытная и очень циничная Солнечная Ласточка, которая считала, что видела уже в этой жизни все, непонимающе переводила взгляд с нежного стыдливого румянца, окрасившего потасканную и пропитую физиономию незнакомого старика, на раздраконенного чем-то красавца Учиха. Потом вспомнила странную оговорку Изуны о его брате, и щеки ее посерели сквозь плотный слой белил от страшной догадки...

Солнечная Ласточка тихонько икнула от ужаса, наклонилась, стащив с подушек яркое шелковое покрывало, и метко бросила его второй куртизанке.

— Лунная Пеночка, давай быстрее, помоги Зимородку. Не видишь — бедняжка пошевелиться не может и в обморок сейчас хлопнется!

Вторая красотка решительно кивнула и, растянув покрывало в руках, поскорей обмотала шелковую ткань вокруг бедер замершего от обиды и страха, безвольного, как кукла, длинноволосого мужчины, а затем завязала пестрые уголки на два крепких узла.

— Башку бы ему еще замотать... и на шее завязать! Ладно, пока и так сойдет, — чуть успокоившись, проворчал Учиха, еще раз недоверчиво взглянул на кунай и спрятал его в подсумок. — Но вообще... отошел бы этот лиловый куда-нибудь... подальше! — Изуна махнул рукой куда-то в сторону кормы, посмотрел на красную, как помидорка, невестку и, подозрительно прищурившись, добавил вполголоса: — Хотя лучше б все-таки за борт...

* * *

Тобирама стоял посреди тихой улочки, по которой еще несколько минут назад его безвольное и порядком избитое тело тащили к столичной тюрьме, и последовательно сжимал и разжимал все еще плохо слушавшиеся пальцы.

Затем он огляделся по сторонам, убедясь, что не слишком нашумел, покосился на бессознательные тела трех ниндзя-охранников у своих ног и перевел задумчивый взгляд на высокий забор, за которым покачивались на ветру ветви одинокой хурмы.

«Раншиншо...» — беловолосый Сенджу покатал на языке название незнакомой и такой ошеломительно интересной техники, прислушиваясь к звучанию и бездумно глядя куда-то сквозь темно-зеленые продолговатые листочки...

Потом он снова сжал и разжал руку и медленно, механически, повторил странно немужской жест загадочного старика, сведя полы куртки у самой груди, крепко стиснув их в горсти.

«Женщина?!! — пораженно прошептал Тобирама. — Ну конечно... Мерцание в траве... Светлячок?!!»

Взгляд его тут же стал осмысленным и острым, как бритва, беловолосый шиноби прищурился, сосредоточенно ловя нужное направление, и через пару ударов сердца сорвался с места и побежал куда-то в сторону реки...

1) Длина лезвия малого куная (ко-кунай) — 24 см (1 сун — 3 см)

Вернуться к тексту