Неправильно... или - 7? Мир, дружба, мутанты. (джен)

Казарма представляла собой комнату, от силы десять квадратных метров. Вдоль трех стен стояли двухъярусные кровати, в углах между ними был свален вперемежку всякий хлам, ну а посреди комнаты стоял небольшой стол, на котором так же было складированы вперемежку инструменты, части снаряжения, какие-то фотографии, банки из-под еды… В общем, обстановочка подсказывала, что в данном тесном помещении обитают свинюшки сродни Айрин: хоть и грязи особой не было, но и о порядке можно было только мечтать. Это хорошо, мы сюда впишемся. Находилась наша «казарма» в самом конце длинного коридора из таких же точно «казарм». Из некоторых открытых дверей доносилась негромкая музыка и негромкие же разговоры, что делало «казарменную» часть похожей на улей. Встреченные по пути люди смотрели на меня с удивлением, но вид Паши рядом явно заставлял многих воздержаться от неуместных шуточек сродни той, что выдали недавно встреченные экземпляры.

Хотя, чего они так удивляются, я вообще не понимаю. Да, в Ордене до меня девочка была только одна. Но давайте уточним, что Аня при одинаковом со мной росте смотрится действительно щуплой за счет разницы в два размера одежды и двадцать килограмм веса. Так что, уж если ее не сдувает и до сих пор не убили, то какого хрена удивляются, когда появляется еще одна девушка-боец, при этом более крупной комплекции. Впрочем, может дело в том, что Аню тут все знают. Ну, дочка начальника, все дела, а вот я непонятна тем, что появилась из ниоткуда и сразу приняли мало того, что в Спарту, так еще и в отряд, который явно тут не самый последний будет.

Интересно, а в какой группе Хантер и Аня? Хотя, дознаватель говорил, что он вроде как одиночка, а Анна с ним в качестве помощника. Может, лучше было бы третьей к ним вписаться? Впрочем, если Мельник решил меня закинуть к Ульману, то значит — есть какая-то причина именно в этот отряд забрасывать мою тушку. А куда определят Артема? Блин, почему я об этих вещах начала только сейчас задумываться? Надо было сразу…

«А какая разница, кого куда определят? Все равно в процессе будем корректировать все по ходу дела. Главное, что общее направление деятельности нам более-менее понятно», — успокоила меня Айрин. Мысленно пожав ей руку, осматриваюсь и наконец-то прекращаю стоять в проходе.

Павел отходит к нижней кровати справа. На той, что напротив входа, валяется Борис и что-то читает. На койке слева сидят Ульман и Степан. Данила то ли спит, то ли делает вид, что спит, на койке над Павлом. Ну и хорошо, а то с ним меньше всех разговаривать охота.

— Ну что встала, как неродная, мать? Заходи, располагайся, — ободряюще подмигнул мне Ульман.

— А можно мне наверх? — уточнила я. Койка слева прямо над головами Ульмана и Степана показалась свободной.

— Нужно, мать, нужно, — отозвался Ульман. — Меняться здесь с тобой никто не будет, так что хочешь — не хочешь, а тебе туда, — пальцем показав на ту самую, примеченную мною койку, боец собрался уж было подвинуться, чтобы мне было удобней подойти к лестнице, но я опередила его и с места взлетела на второй ярус.

— В первый раз встречаю любителя верхних полок, — подначил меня Борис со своего места, отвлекаясь от книги.

— Ну не знаю, не знаю. Я всегда повыше забраться любила. Да и на нижних койках все время сидят, а это телепатические отпечатки, мне такое не очень по душе, знаешь ли. Кстати, есть хлам какой-нибудь лишний? Палки-доски и прочая хрень…

— А зачем тебе?

— Бортик сделать. И полочку. Потому что если я ебнусь с верхнего яруса, а я с него ебнусь без ограничителя, то мне будет пофигу, а вот вам переполох гарантирован. Ну а полочку, чтобы барахло куда-то закинуть, а то у вас тут, смотрю, и места нет.

— Аномалия, а откуда у тебя барахло? — Ульман чуть усмехнулся, видимо, вспомнив недавние разглагольствования Айрин о ненужности для нее этого самого барахла.

— Увы, как показывает практика, я очень быстро им обзавожусь. Привычка, знаешь ли. Когда на Столичной Пустоши жила, мы все время что-то в дом тащили. Ну, все, что не приколочено было, авось в хозяйстве пригодится.

— Столичная Пустошь? Погоди, ты сейчас серьезно? Значит, я правильно понимаю, что первые двое из мира этого… Масс Эффекта, а третья из третьего Фоллыча?

— А я правильно понимаю, что передо мной классический задрот, который всю тираду о том, что все эти игры-фильмы-книги — отголоски настоящих реальностей, прохлопал ушами? Да, Айрин «прошла массыч». Правда, все в итоге оказалось совсем не так, да и не родилась она в том мире — просто попала в другое измерение почти случайно. А я прошла Фолач практически по сюжету. Правда, в игре Братство Стали не было такими мудаками, какими оказались в моей реальности, но это отдельная тема.

— Так это они тебя… — начал было Борис.

— Да, они. И больше не будем на эту тему. Если хочешь послушать баек о моем мире — могу про Питтсбург рассказать, или про почти настоящих вампиров. Или про то, как меня инопланетяне похитили. В общем, можем выбрать любую тему для разговоров, которая будет менее неприятной для меня.

— А можно с кем-нибудь другим поговорить? Ну, с Айрин, например. По крайней мере, она хоть не кусается на каждое слово.

— Нельзя.

Перевернувшись на другой бок, я принялась таращиться в стену. Заняться было решительно нечем. Спартанцы внизу о чем-то переговаривались негромко, но вслушиваться в их беседу у меня не было ни малейшего желания. Присоединяться к ней — тем более. И как назло, Арэйн опять была занята своими расчетами, а Айрин изучала кучу информации, вытащенную с базы данных визора по запросу «блуждающая душа». А я? Чем заниматься мне? Драться не с кем, заняться нечем, спать не хочется… В другое время, еще до вступления в какую-либо команду, я бы спокойно и с чистой душой взяла бы какую-нибудь шабашку и поперлась подальше от стоянки, то есть на поверхность, в туннель… Да куда-нибудь, лишь бы не сидеть вот так вот. Хотя… Я ведь не привязана, верно? То есть, Орден — организация военная, но ведь не может тут быть все настолько строго. Конечно, со станции теперь выйти проблема, но может, побродив по перрону я найду себе хоть какое-нибудь занятие? Или, может, здесь найдется библиотека. А она должна быть, обязательно должна…

Бесшумно спрыгнув с койки, я сделала первый шаг к двери и тут же была остановлена бдительным «куда» в спину. Кажется, спросил у меня это Павел. Причем, не получив ответа на свой вопрос, спартанец догнал меня уже в коридоре и, схватив за плечо, развернул так, чтобы мы находились лицом к лицу друг с другом.

— Рин, я кажется спросил, куда именно ты собралась.

— А я, кажется, пропустила в своих обязанностях пункт «отвечать на вопросы и отчитываться о каждом своем шаге», — моментально окрысилась я. В памяти всплыли те моменты, на которые я сначала не обращала внимания при работе с Братством. Вот я — просто человек, который добывает для паладинов информацию, кое-какие припасы и запчасти во время своих шляний по Пустошам. Вот меня нагружают поручениями, которые надо выполнять адресно и в конкретный временной промежуток. И вот — я уже в казарме, закованная в силовую броню, и шагу не имею права ступить без разрешения стража Лайонс. И Сарой ее теперь на людях назвать не могу…

Кто-то подхватил меня подмышки и прежде, чем я успела взвизгнуть или звездануть, усадил на какой-то ящик, стоящий у стенки. Итогом усаживания стало то, что мы с Павлом оказались практически на одной высоте.

— Ну что ты за ершик такой, ребенок, — мужчина погладил меня по голове и заправил за ухо выбившуюся из хвостика прядь волос. — Никто тебя ни к чему не обязывает. Просто по-человечески можно и сказать, куда направляешься, чтобы тебя никто долго не искал в случае чего. А еще — чтобы тебе сообщили, что надо что-то передать, принести и так далее. Тебе ведь не понравится самой бегать на другой конец станции в том случае, когда кто-то уже туда идет, верно? И с поверхности можешь захотеть захватить что-то, что в твой рюкзак не поместится и придется по двоим-троим распихивать…

Руки Павла застегнули на мне куртку и подвернули горло водолазки. Я лишь сидела и хлопала глазами, пытаясь переварить новые слова и давно забытые ощущения. Айрин на моем месте, наверное, уже долбанула бы его ногой. Хотя, а за что долбануть-то? Он же не раздевает, а наоборот вон — курточку застегнул, поправил все, как надо… Это было очень похоже на то, как меня опекали Дик и остальные еще там, в Убежище.

Шмыгнув носом, стараюсь смотреть куда угодно, только не в глаза Павлу. Черт его знает, почему.

— Мы ведь одно, общее дело делаем, ребенок. Все в одной лодке…

— А лодка мало того, что подводная, так еще и заминированная… — вздохнула я.

— Что ты сейчас сказала?

— Это не я. Это Айрин так говорит обычно. У нее… своеобразное чувство юмора и способность подбирать точные… метафоры и аллегории, вот.

Вывернувшись, наконец, из рук Павла, делаю шаг в сторону выхода из казармы. После чего останавливаюсь и оборачиваюсь к нему.

— Я собираюсь в мастерскую. Хочу посмотреть на местное техническое оснащение чтобы понять, что именно смогу сделать при необходимости. Эти и сами сбегают, но если тебе что-то надо…

— Нет, Кэтрин. Мне в мастерской ничего не нужно. Будь осторожна, — улыбнувшись напоследок мне, спартанец разворачивается и идет в нашу комнату. А я наконец-то отправляюсь по своим делам.

* * *

На Смоленскую он вернулся поздно ночью. Впрочем, понятия дня и ночи были уместны только на поверхности, а под землей жизнь кипела ключом в любое время суток. Часовые привычно козыряли ему при встрече, вокруг то и дело сновали бойцы и гражданские, кто-то подходил поприветствовать и переброситься парой слов.

Глаза слипались. Последние несколько суток спать приходилось от случая к случаю. Впрочем, с его работой подобное было нормой. Хорошо еще, что в последние дни действовать предстояло в основном под землей и в бюрократическом формате. Сначала — предупредить спартанцев на Боровицкой, чтобы покидали Полис и готовились к перебазированию. Потом — собрать свои собственные вещи. А их накопилось порядочно учитывая, что последние годы он жил преимущественно на Боровицкой. Сейчас же на станции становилось слишком опасно, учитывая все открывшиеся обстоятельства. Мало ли, сколько их там осталось — браминов, которые знали об истинном предназначении Д-6 и проводившихся там экспериментах. Сложив в уме всю полученную от Хантера, Рин и Владимира информацию Мельник без труда пришел к простому и однозначному выводу: от Полиса тоже надо держаться подальше. Пока он не мог дать однозначный ответ на вопросы только в одном: разорвать отношения с Полисом полностью, или же сохранить видимость прежнего сотрудничества, но с поправкой на перенос базы Ордена в неизвестное никому, кроме самих спартанцев, место. Хотя какое оно неизвестное…

Полис — центр. Это хорошо. На Боровицкой почти всегда известно, что происходит на других станциях. И альтернативе информационной сети у них пока что нет. И вряд ли будет. Хотя, учитывая всю паранормальщину Ринкиной шатии-братии… Мельник бы уже не удивился, предложи кто-то из «малышей» альтернативу действующей информационной сети.

В любом случае, этот вопрос надо еще будет решить. Потом. Сейчас было куда больше первоочередных задач. А еще — сон. Хотя бы иногда, но спать надо было. Благо, что сверхсрочного ничего не возникло и до казарм он добрался без приключений.

Еще надо было бы проверить, как там хрень ушастая поживает. Впрочем, интуиция полковнику подсказывала: уж кто-кто, а Рин никуда не денется теперь. А вот его часы сна наоборот, могут раствориться в небытие. Именно по этой причине он не стал тратить это время на проверки. Заодно решил, что раздеваться и снимать ботинки — слишком нерационально и завалился как есть на продавленную тахту, притащенную с поверхности в незапамятные времена и каким-то чудом еще не пущенную на дрова. Благо, что чистоплюев вроде Арэйн поблизости не наблюдалось. Да и не рискнули бы они читать нотации главе Ордена.

Утро началось, что ожидаемо, не с кофе, а с ощущения, будто рядом кто-то есть. Не прямо в комнате, а за дверью. Сначала были тихие, осторожные шаги, потом кто-то постоял, словно прислушиваясь к чему-то, и вскоре ушел восвояси. Полковник мысленно чертыхнулся и напомнил себе спросить ушастую, как она решает проблему усиленного по сравнению с человеческим слуха. Если даже обычным людям порой шум мешает, то как должны реагировать товарищи, у которых он в четыре раза лучше… Впрочем, Мельник вспомнил памятную сцену в бункере, когда задачу «распинать спящую Рин» едва-едва выполнили сообща Ульман и Степан и понял, что вопрос снялся с повестки дня сам собой. А вот ему что делать? Хоть бери и беруши ищи…

На завтрак перловка со свининой. Как он узнал? Наверное, потому, что запах этой самой перловки стал ощутимым, едва он вышел в общий коридор. А в руки ему спланировал листочек бумаги, который был сложен вчетверо и вставлен в щель между дверью и косяком.

— Что за…

Развернув послание, сталкер увидел довольно четкий рисунок. На нем была изображена фигура девушки со вполне узнаваемой прической. Она стояла вполоборота, расправив крылья, а за ее спиной замерла фигура в капюшоне, вооруженная косой. Лезвие косы было прижато спереди к шее девчонки.

Свернув рисунок и убрав его в карман, Мельник озадаченно нахмурился. Чья-то шутка? Но шуток такого плана не стоило ждать даже от Ульмана, уж на что он отбитый. Угроза? Но если бы угрожали Рин, то ей бы и подбросили этот рисунок, а если ему, то на месте крылатой логично было бы изобразить Анну. Или может, послание вроде «ей угрожает опасность»? Опять же, почему его принесли Мельнику, а не подбросили Рин… Непонятная загадка.

Вполне закономерно решив, что эту загадку лучше всего переадресовать тому, кто занимается решением паранормальных задач и может больше разбираться во всех этих намеков, Мельник вышел на платформу. Завтрак мог и подождать…

В том, что на ловца и зверь бежит, полковник убедился в тот момент, когда что-то слегка толкнуло в спину.

— Дико извиняюсь, — отозвался знакомый голос, после чего Рин, не выпуская из рук ящика, попыталась развернуться в узком проходе. Мда, и куда девалась ее поразительная ловкость в обычной бытовой ситуации. И соображалка, кстати, тоже.

— Малая, это делается вот так, — полковник взял из ее рук ящик, после чего прижался спиной к стене. — Проскакивай снизу. Теперь держи.

— А, ну… — когда ящик оказался у нее в руках, девушка тряхнула головой, потом улыбнулась. — Спасибо. Я просто пока что тут не очень хорошо ориентируюсь, так как места слишком мало и у меня, мягко скажем, многих нужных алгоритмов на бытовуху в таких обстоятельствах нет. Я побежала?

Так, хорошо, судя по всему, сейчас он имеет дело с Айрин. Вот с ней и поговорить надо. Конечно, во всяком символизме и прочей совсем уж паранормальной дряни лучше разбирается Арэйн, но без крайней нужды полковник решил с этой особью не общаться.

— Отнеси, куда собиралась, потом вернись. Разговор есть.

— Да, конечно.

Странно, но она не предложила использовать телепатическую связь.

«Это тебе не Арэйн, ей такие вещи в голову не приходят», — фыркнул голос Хантера в голове.

«Черт…» — к голосам в голове он до сих пор не привык. А если учесть, что телепатическая связь, создаваемая Хантером, позволяла общаться даже находясь на больших расстояниях друг от друга… Эдакая «рация», но прямо в голове…

«Напугал? Прости, меня просто заинтересовал этот рисунок. Верней, тот, кто его оставил».

«Ты разве знаешь, кто его оставил?»

«Конечно. К нему прикоснулся ты, а до тебя — другой человек. Грубо говоря, через тебя я высчитал отправителя бумаги. Он умный, конечно, попытался затереть отпечатки, но такой фокус разве что с Ринкой сработает».

«Так кто же у нас художественной самодеятельностью занимается?»

«Даже не знаю, как тебе сказать… — голос товарища лучился непривычным сарказмом. — Можно, я оставлю это блюдо на десерт, мне просто не терпится увидеть выражение ваших с Рин лиц… А, хотя ладно… Но знаешь… Про латентных гомосеков я, конечно, в курсе, а вот про латентных паранормалов впервые в жизни слышу…»

«Не понял…»

«Рин спроси. Она сразу додумается».

«Пиздишь! Неужели Данила?!» — вклеился третий голос в их неспешный диалог.

«Я же говорил, что она сразу додумается», — Охотник издал напоследок тихий смешок и отключился.

«Данила?» — не очень-то веря, переспросил полковник. Мысленно он в это время чертыхнулся, понимая, что вокруг него слишком много паранормалов на квадратный метр.

«Я бы не сказал, что нас слишком много, но должен отметить результаты исследований альтернаторов по этому вопросу. Если верить их данным, то паранормалы даже в самых отсталых мирах сосредоточены в количестве один к десяти тысячам. При этом в преддверии различных катастроф, а так же в короткий промежуток после них численность таких людей существенно увеличивается. Это связано как с учащающимися случаями активации в связи с опасной обстановкой, так и со стремлением сильных душ вмешаться в ход событий на различных уровнях», — раздался в голове ровный голос Михаила.

«Да сколько вас там…» — полковник мысленно чертыхнулся. Ощущение, что его разум превращается потихоньку в проходной двор.

«Прошу прощения. Я забыл о том, что люди остро реагируют на нарушение конфиденциальности своего разума. Альтернаторы в этом вопросе более раскрепощены и обычно даже радуются моей способности своевременно предоставлять поясняющую информацию и сведения о результатах исследований».

«Больше так не делай».

Ответа не последовало. То ли парень сразу отключился от канала и молчание можно было считать знаком согласия, то ли просто решил проигнорировать слова сталкера, то ли просто не услышал их.

— А вообще странно. Ну, то есть, я рядом с Данилой себя в безопасности не чувствую так, как с Артемом, Аней, или Хантером, — Рин вынырнула из-за угла, замерев рядом с ним. — Впрочем, это может объясниться его непонятной резкой антипатией по отношению к другим паранормалам. Чем же ему так досадили?

— Может, ты у него и спросишь? И, кстати, заодно выяснишь, что значат эти каракули.

— Я не уверена, что это хорошая идея, товарищ полковник. Это явно не угроза, а попытка помочь. Если прижму его к стенке, то расколю, конечно, откуда у него паранормальщина и что он может, вот только с нашим братом такие штуки редко дают положительный результат. Ну, в том плане, что можно нехило получить, если лезть к тому, кто показываться на свет не желает, — девушка нахмурилась. После чего бережно взяла из рук Мельника рисунок и спрятала его во внутренний карман. — Тем более, я все равно не понимаю. Намек на то, что Черный Жнец все время рядом со мной?

Рин закрыла глаза и провела рукой по своей шее. Словно пыталась нащупать лезвие косы, прижатой к горлу.

— Как вернуть вам то, что ваше по праву, Черный Жнец? Как можно отдать в руки самой Смерти блуждающую душу? Если бы вы сказали мне ответ, все было бы проще… Впрочем, сущности редко действуют напрямую. В смысле, могут иногда подсказать, что делать, но все какими-то иносказаниями. Так что никто и не надеялся… Хотя… Я тут залогинилась в нашу сеть и кинула запрос по этой теме. Может, кто-то из старшаков обнаружит мою писанину и подкинет стоящих идей по теме…

— Давай пока что сосредоточимся на более важных вещах.

«И понятных не только «великим да избранным»», — вслух этого Мельник не сказал. Но судя по смешку Хантера — все равно подумать «про себя» у него не получилось.

— А, кстати, про важные вещи… Мне тут ваш местный медик рассказывал про одну больницу…

— Нет, — резко выдохнул Мельник. Он уже понял, о какой больнице идет речь и мысленно прикинул, сколько усилий уйдет на то, чтобы запретить три-в-одном туда лезть. Арэйн может внять разумным аргументам. А может и не внять учитывая, что на людей чертова «сверхдевочка» смотрит очень сильно свысока. Айрин — та вообще без головы, без мозгов и непонятно, как жива до сих пор… Впрочем, она и не жива-то… Кэтрин… Вот это самый разумный персонаж, но под влиянием остальных двух…

— Но почему? Аристарх говорит, что там есть какое-то крутое оборудование, которого даже на самых продвинутых станциях нет и которое может пригодиться.

— Рин, я в эту чертову больницу посылал несколько групп. И никто, слышишь, никто не вернулся. А это были здоровые физически и психически амбалы, которые и до апокалипсиса дерьма нанюхались и после него на задницах не сидели. И красные, рейх и Ганза тоже так и не добрались до этих ваших пиратских сокровищ, которые еще неизвестно, существуют ли в действительности.

— Но я и мои люди устойчивы к воздействию всякой паранормальщины. Что, если у нас получится забраться внутрь и вытащить оттуда что-то нужное? И что, если…

— А что, если нет? Вас и так тут мало — я так понял, что здесь всего около двух-трех десятков вашего брата и большая часть, давай начистоту — весьма посредственный противник любому паранормальному врагу среднего уровня. А ты хочешь уменьшить вашу численность, втянув народ еще и в это дерьмо?

— Тогда я могу действовать в одиночку. И никому рисковать не придется, и…

«А вот этого уже я тебе не позволю. Мой план подразумевает использование кого-то вроде тебя. Либо ты, либо Артем. А лучше — подключить сразу две связки, чтобы на случай срыва плана была подстраховка», — в его голове снова зазвучал голос Хантера.

— Но…

— Все, Рин. Разговор окончен. Никакой больницы, никаких вылазок в сомнительные места. Если тебе нечем заняться, то я тебе могу прямо сейчас найти кучу работы, где пригодятся твои умения и при этом есть все шансы получить тебя обратно живой и невредимой.

— Ясно, — насупилась девочка.

«Детский сад, младшая группа».

«Не думай, что тебе еще не придется триста раз возвращаться к этой теме».

«Думаешь, полезет?»

«Просто посмотреть, просто потрогать, но она будет крутиться вокруг этой чертовой больницы. По крайней мере, Айрин точно будет. Кэт более рациональна, Арэйн менее альтруистична, так что есть вероятность, что они все-таки будут держаться подальше».

«Убить мало Аристарха. И Пашку».

«А этого-то за что?»

«А как думаешь, кто ей про больничку рассказал? Это ведь его идея. Вот ведь, чудак-человек. То какую-то буровую установку ищет, то на проклятое местечко засматривается, словно ему медом намазано…»

«А может и намазано? Есть среди вашего брата отдельные экземпляры, которых тянет ко всякой паранормальщине, как магнитом. На себя вон, посмотри: про кого ненормального не заговори, а ты его уже знаешь».

— Эм… Я вам тут не мешаю? — вклинился в мысленный диалог вполне живой голос Рин.

— Что? А, иди…

— Боже, неужели у меня такой же видок, когда я с кем-то болтаю? Неужели рядом находящиеся люди вынуждены наблюдать такой же отстой? Бедные, я почти им сочувствую, — донеслось до Мельника бормотание, которое удалялось по мере того, как девушка уходила из его поля зрения.

В течение дня Мельник пересекался с Рин еще минимум три раза. И тот факт, что Кэтрин общалась с Павлом, а при его появлении разговор резко стих, наводил на совсем нерадостные размышления. А вечером всех собрал Хантер в одной из самых укромных подсобок станции. Всех — это Мельника, Айрин, Артема и Анну. Что порадовало полковника — даже на редкость недисциплинированный альтернатор явилась вовремя.

— Я позвал вас всех чтобы поговорить по поводу сетки.

— А, да, точно. Ты вроде говорил, что знаешь, как можно ее скинуть… — начала было Айрин, но Мельник дернул ее за рукав. Иногда это создание совершенно не знало, когда следует заткнуться.

— Именно. И если разрешишь, я продолжу. Мне как-то довелось расследовать одно дело. Одна из колоний Объединения Вольных Кланов подверглась нападению — группа преступников собирались снять с одного из миров искусственную изоляцию. Для непосвященных, к которым, судя по всему, и ты относишься, поскольку в традиционную образовательную программу эта информация не включена, поясняю: иногда сетку, подобную той, что закрывает наш мир, ставят намеренно, легально и без последствий. Например — ты ставишь в мире, лишенном разумной жизни, свою лабораторию, вербуешь ученых и подписываешь с ними контракт о том, что на время исследований с целью недопущения утечки информации жить они будут на этой станции и под изоляцией. Удовольствие дорогое, поэтому повсеместно не используется, да и спецов, которые могут наложить такую сетку, по пальцам пересчитать можно. Молчу уже про источники энергии, которые тоже из кармана не доставишь. И одну такую сетку попытались взломать. Использовали для этих целей старинный ритуал…

— Блять, ну я так и знала… А можно без этого всякого дерьма? Ну честно, за прошлую жизнь всех этих церемоний, Храмов, Наставников, Великих Традиций и так далее хватило по самую верхнюю чакру…

— Еще раз перебьешь — в штрафбат отправлю. Серьезно, — устало произнес Мельник. Не сказать, чтобы он прямо-таки злился на Рин, но уже хотелось разобраться с вопросом «что делать с сеткой» и заняться какими-то более насущными и, что главное — решаемыми проблемами.

— Извините, — девушка нахмурилась и, почесав затылок, села на пол, скрестив ноги по-турецки. Артем и Анна, недолго думая, последовали ее примеру.

— Можно и без этого дерьма. Но тогда вопрос «что делать с сеткой» я оставляю целиком и полностью на твое усмотрение и в это дело больше не лезу, устроит? — огрызнулся Хантер. — Итак, повторяю. Для взлома такой вот сетки есть один специальный ритуал. Для его исполнения нужно два человека. Один — с этой стороны, другой — извне. Это я происхождении. Один, неважно кто, выполняет роль точки отсчета, другой — лезет сквозь сетку к источнику ее возникновения. Забыл упомянуть — все это происходит не на физическом уровне.

— Прошу прощения, что вмешиваюсь, — внезапно раздался голос со стороны Айрин. Девушка поднялась с пола, тут же рукой отряхнув одежду. На этой самой одежде мгновенно разгладились складки и исчезли три грязных пятна, которые Айрин умудрилась поставить еще утром непонятно где. Мгновением спустя глаза альтернатора засветились голубоватым огнем, что в полумраке помещения смотрелось довольно жутко. Арэйн явилась, не запылилась… — Я правильно понимаю, что вы сейчас ведете речь о войне на энергетическом уровне? Должна признать, мне эта идея изначально не нравится, но может, мне стоит обратиться к более надежным источникам для уточнения вашей информации?

— Не повредит, хотя я и не понимаю, какой у тебя может быть выход на достоверные источники информации. Элементалей то ты, насколько я понимаю, до сих пор не нашла.

— Прошу заметить, что элементали не могут являться моим источником информации, поскольку у меня, в отличие от Айрин, нет налаженных дружеских отношений с представителями этого вида существ. Вернемся к разговору по существу: мне сделать попытку связаться с моим источником, или риск перехвата в этом случае будет неоправданным?

— Что скажешь? — Мельник, понимая, что ответа почему-то требуют с него, поспешил перекинуть решение вопроса на человека, который, в отличие от него самого, очень даже разбирался в таких вопросах.

— Это будет нелишним. Как я уже говорил — известный мне ритуал был прерван альтернаторами, а значит — мы не можем знать точно о сложностях, с которыми можно столкнуться на заключительном этапе. И еще… Вам всем следует знать одну вещь — скажу об этом до того, как Арэйн начнет искать недостающую часть информации. Этот ритуал изначально разрабатывался для псиоников.

— Ты сейчас в качестве контрольного выстрела скажешь — для истинных псиоников?

— Нет, Шеллад. Будь это так — я бы не вынес эту идею на общее рассмотрение. Но вовлечение в ритуал подразумевает одно существенное ограничение: его участникам нельзя менять частоту своего энергополя. Никаких половых контактов. Никаких слияний с элементалями, — при этом Хантер выразительно посмотрел на Арэйн. — И никаких убийств представителей своей расы.

Артем, Анна и незаметно «вернувшаяся на место» Айрин идеально круглыми глазами уставились на Хантера.

— Какого хуя?! — в привычной эмоциональной манере уточнила Айрин. Затыкать ее в этот раз Мельник не стал. Уж слишком точно она выразила его собственные мысли. Дословно, если быть точно.

Значит, чтобы снять сетку, он должен взять и пожертвовать тремя самыми мощными боевыми единицами? Двое из них перекрошили в мясо целую станцию фашистов, при этом не особо-то работая мозгами. С таким штурмом справился бы разве что десяток спартанцев, и справился бы не без жертв, в отличие от Рин и Артема. А то, как легко новичок и Анна устроили настоящий геноцид новой фауны в туннеле перед ВДНХ? Сухой совершенно справедливо заметил, что лавина мутантов на самом деле просто смела бы станцию вместе со всем ее населением и, возможно, даже не одну станцию — там разве что блокпост Ганзы мог справиться с той ордой, которую за часок в неспешном ритме вальса с шутками-прибаутками уложили паранормалы! Не стоило уже и говорить о том, что тот же телекинез и виртуозное владение двумя мечами ту же Айрин делали в боевых условиях менее зависимой от количества имеющихся боеприпасов, Анна могла задурить противнику голову и заставить его всадить пулю себе в висок, а умения Артема они и изучить пока что толком не успели, но то, что он мог неплохо наводить глюки — факт доказанный. И вот это вот все придется законсервировать?

— Не все. Как я уже сказал — убивать нельзя только представителей своей расы, то есть людей, к которыми в той или иной степени все здесь присутствующие относятся. На всяких аномальных тварей эти умения не распространяются. Кроме того, ничто не помешает этим троим использовать имеющиеся навыки скрытного перемещения. Для телепатов это вообще плевое дело, а у Айрин была в свое время хорошая школа в Д-Омега 89.

— Ну, не сказать, чтобы прямо стелс-экшн, но перепало там этого дела. Но Хантер, ты забываешь еще об одной вещи. Сетку установила блуждающая душа. По каким-то причинам эта блуждающая душа очень мною заинтересовалась. И отчего-то я не сомневаюсь, что для защиты своего творения она нам на тонком уровне таких подлян накидает, что мы от дерьма не отплюемся.

— Это каких же подлян? — заинтересовался Артем.

— Это подлян вроде «за день до завершения ритуала ты вдруг оказался в плену у фашистов и тебя тащат на гильотину». И я сейчас самый менее травматичный для твоей психики вариант назвала. У реальности, знаешь ли, есть свои методы воздействия. Ну, то есть на гильотину могут потащить Аню, а сорвешься, естественно, ты. А Анну сорвать можно, приставив ножик к горлу товарища полковника, — Айрин отвесила Мельнику шуточный поклон. — И я даже не могу гарантировать, что не сорвемся мы с Кэт. У Арэйн-то нервы в этом плане крепче и прагматика на уровне повыше, а мою кандидатуру даже на рассмотрение Агентам не выдвинули, только Сталкеры и Демиурги за мою тушку дрались.

— Решать вам. Одна связка у нас пока что без вариантов: Рин и Анна, первая на сетку, вторая на точку отсчета. Во второй связке со здешней стороны однозначно Артем, а вот на роль второго я предлагаю взять Ксифенг. Убить ее нельзя, а по части ухода от прямого столкновения ей с ее метаморфической природой равных среди всех всех, кого я знаю, нет.

— Предпочту дождаться информации от Арэйн, — вздохнула Анна, первой нарушив воцарившуюся тишину. — В конце концов, запрет на убийство может быть не единственной подляной в этом ритуале, иначе бы он не стал столь редко применяемым.

Артем лишь кивнул, подтверждая правоту девушки. Айрин вздохнула и показав вверх два пальца, закрыла глаза, делая шаг назад.

— Ну, насчет того, что касается этого ритуала… Знаете, мне, как и Айрин эта идея не нравится. Последний год моей жизни целостность этой тушки определялась исключительно моим умением махать руками, жать на гашетку и вовремя размазывать мозги оппонентом по стенке. И, насколько я понимаю, в этом мире менталитет у людей идентичен тому, что демонстрировали мои современники. Может, ну его к черту, этот ритуал? Давайте лучше попробуем вернуть Блуждающую Душу Черному Жнецу? Авось тогда сетка сама пропадет…

— Не пропадет, в том то и дело, — Хантер криво усмехнулся. — Такие вещи снабжаются большим количеством энергии и спокойно существуют после смерти своих обладателей.

— Есть ли способ отключить или уничтожить источник энергии, питающий такую вещь? — внезапно спросила Кэт, делая шаг вперед и вставая прямо напротив Хантера.

— Есть. Я только что о нем рассказал. Если вдруг ты совершишь научное открытие и найдешь какой-либо альтернативный вариант — милости прошу, делись. И не только со мной — ваша братия на Базе будет очень рада узнать способ расправиться с проблемами таких сеток.

— Понятно, — девушка вздохнула и, отойдя на свое место, принялась накручивать на палец прядь волос. Анна невозмутимо поправляла рукава, Артем зевал, прикрывая ладонью, а Мельник обвел взглядом сложившуюся картину и задал риторический вопрос:

— Ну и что вы тут все замерли? Заняться нечем, так вы не стесняйтесь, говорите — я вам сразу дело найду, и не одно.

— Есть чем. Намек поняла, я пойду, — Кэтрин первой вышла из комнаты, остальный вереницей потянулись следом за ней. Хантер и Мельник остались один на один. Как сказал Охотник, нужно было кое-что обсудить без лишних ушей.