Душа Зорро (гет)

Тень мелькнула у входа в грот. Высокая фигура в черном плаще заслонила собой тусклый свет. Взгляд Зорро, острый и проницательный, мгновенно оценил ситуацию. Маркус, прижимающий к земле хрупкую девушку, его похотливое лицо, искаженное злобой. София, отчаянно сопротивляющаяся, слезы, катящиеся по ее щекам. Гнев волной захлестнул его.

Бесшумно, как тень, Зорро спрыгнул в грот. Маркус, поглощенный своей мерзкой целью, не заметил его появления.

— Не смей прикасаться к ней! — прогремел голос Зорро, эхом отразившись от каменных стен.

Его шпага сверкнула, вырвавшись из ножен. Маркус, ошеломленный, вскочил на ноги. В его глазах плескалась ненависть, но и страх закрался в глубину зрачков. Он уже знал, что Зорро — противник, которого нельзя недооценивать. Но его собственная леворукость была козырем в рукаве, ставящим в тупик и смущающим ряды противников.

— Зорро! — процедил Маркус сквозь зубы, выплевывая имя врага, как яд.

Он не ожидал его здесь, в этом забытом богом месте. Но теперь игра принимала новый оборот. Он оттолкнул Софию, которая, воспользовавшись моментом, отползла вглубь грота, стараясь быть как можно дальше от развернувшейся схватки.

Маркус выхватил свою шпагу, сталь зловеще блеснула в полумраке. Он занял позицию, демонстрируя уверенность, хотя внутри бушевал страх. Леворукость давала ему преимущество, неожиданный угол атаки, способный сбить с толку даже самого опытного фехтовальщика. Он сделает все, чтобы уничтожить Зорро, чтобы доказать свое превосходство.

Зорро не стал тянуть время. Он ринулся в атаку, шпага описывала в воздухе молниеносные круги, парируя выпады Маркуса. Каждый удар был точен, каждый выпад — выверен. Зорро танцевал между жизнью и смертью, словно тень, неуловимая и смертоносная. Его клинок оставлял за собой лишь свист рассекаемого воздуха.

Маркус отбивался отчаянно, используя свою особенность, чтобы создать неожиданные углы атак. Но Зорро был слишком опытен. Он предвидел каждый его ход, блокировал каждый удар. Зорро парировал, контратаковал, заставляя Маркуса отступать, шаг за шагом, все дальше вглубь грота.

Сталь звенела, сталкиваясь в яростном танце. Искры высекались при каждом ударе клинка о клинок, освещая на мгновение лица противников. Зорро чувствовал, как адреналин вскипает в крови, обостряя чувства, делая движения более быстрыми и точными. Он видел страх в глазах Маркуса, несмотря на его кажущуюся ярость и уверенность. Страх выдавал его, сковывал движения, лишал гибкости.

Маркус пытался перехватить инициативу, используя свою леворукость, чтобы заставить Зорро гадать. Но Зорро был готов. Он знал о его уловке и парировал каждый неожиданный выпад, направляя клинок Маркуса в сторону, используя его же преимущество против него. Зорро играл с ним, как кошка с мышкой, позволяя ему надеяться на победу, лишь чтобы затем разбить его надежды одним точным ударом.

Внезапно, в одном из выпадов Маркуса, Зорро почувствовал, как его шпага скользнула по лезвию противника, изменив траекторию. Неожиданный поворот, секундная потеря контроля, и клинок Маркуса, вопреки всем расчетам Зорро, словно ядовитая змея, ужалил Зорро в плечо. Боль пронзила тело, но Зорро не дрогнул. Он лишь сильнее сжал эфес шпаги, разворачивая противника в сторону, используя силу и инерцию движения.

Маркус, ослепленный кратковременным триумфом, не заметил, как Зорро, невзирая на рану, перехватил инициативу. В одно мгновение, Зорро нанес сокрушительный удар, парируя выпады обезумевшего от ярости Маркуса и сбивая того с позиции. Его клинок, описывая смертельно красивую дугу, вонзился под ребра Маркуса. Тихий вздох вырвался из его груди, в глазах застыло непонимание.

Маркус рухнул на землю, словно подкошенный, шпага с глухим стуком выпала из ослабевшей руки. Кровь расползалась по камням, окрашивая их в зловещий багровый цвет. Зорро отшатнулся, чувствуя, как слабость подступает к нему. Он не хотел этого. Он хотел лишь остановить его, преподать урок, но не убивать.

Зорро отступил на несколько шагов, прижав ладонь к ране на плече, взгляд его не отрывался от поверженного противника. Ярость, что жгла его изнутри с самого появления в этом мрачном гроте, вдруг схлынула, оставив после себя лишь ледяную пустоту оцепенения. В этот момент Зорро видел не врага, а лишь человека, чья жизнь трагически оборвалась. Он чувствовал тяжесть вины, сдавившую ему грудь. Убийство, пусть и в поединке, оставалось убийством, и эта мысль терзала его душу.

Прохладные, трепетные руки обвились вокруг его талии, словно стремясь удержать от падения в бездну отчаяния, и все внимание Зорро сосредоточилось на прильнувшей к нему девушке. В зеленых глазах Софии, полных невыразимой благодарности, плясали отблески пережитого ужаса и надежды, и Зорро с новой силой ощутил, за что он сражался. Та, которую он любил больше самой жизни, которую не мог и боялся потерять, была жива, была рядом, в безопасности.

Зорро снял свой плащ и бережно накинул на ее обнаженные плечи, словно укрывая от холода пережитого кошмара. Затем, сбросив перчатки, он порывисто, крепко обнял ее, все еще не веря, что все позади, что она здесь, в его руках.

— Я люблю тебя, — прошептал он, взяв ее лицо в ладони и запечатлев на ее губах поцелуй, полный нежности, облегчения и бесконечной любви.

София ответила на поцелуй, вкладывая в него всю свою благодарность и любовь. Ее руки крепко обнимали его, словно боясь, что он исчезнет, как мираж. Она знала, что он рисковал жизнью ради нее, и это лишь усиливало ее чувства. В его объятиях она чувствовала себя в безопасности, защищенной от всего зла, что таилось в этом мире.

Зорро оторвался от ее губ, и его взгляд снова упал на распростертое тело Маркуса. Вина все еще давила на его плечи, но теперь к ней примешивалось осознание необходимости. Он должен был защитить Софию, защитить невинных от подобных ему. И если для этого требовалось проливать кровь, он готов был нести этот крест.

Звук шагов разорвал тишину. Серхио приблизился к неподвижному телу, опустился на одно колено и приложил пальцы к холодной коже в поисках пульса.

— Знаешь, де ла Вега, если бы не видел собственными глазами… никогда бы не поверил, — обернувшись, он одарил сестру лукавой улыбкой.

София метнула быстрый взгляд на Зорро, немой вопрос читался в ее глазах. Он едва заметно кивнул в ответ.

— Серхио! — она бросилась к брату, заключив его в объятия, а затем вновь утонула в сильных и надежных руках любимого.

— Надо будет взять у тебя пару уроков, — Серхио проводил ее взглядом, полным теплоты и нежности.

— Всегда к твоим услугами, дель Кастильо, — Зорро склонил голову в легком поклоне.

— Мальчики, не начинайте снова! — с притворной усталостью попросила София, закатывая глаза.

Серхио, окинув их оценивающим взглядом, поинтересовался:

— Не пора ли нам убираться отсюда? Скоро рассвет, а путь до гасиенды неблизкий.

— Ты не будешь против, если София вернется домой к вечеру? — спросил Зорро, будто небрежно, но рука его уже скользнула с плеча девушки на талию, притягивая ее ближе. Они втроем двинулись к выходу, образуя напряженный треугольник.

София почувствовала, как краска заливает ее щеки. Смущение и какое-то неясное предчувствие боролись в ней.

— В принципе, меня сегодня ждет череда официальных мероприятий, горы отчетов, — протянул Серхио, деланно нахмурив брови, словно решая сложнейшую задачу. — Так что я, скорее всего, и не замечу ее отсутствия на гасиенде до вечера. — Но, — он лукаво прищурился, — пришли слугу за ее платьями, негоже ей щеголять в чем попало в доме своего будущего мужа.

— Серхио! — возмущенно воскликнула София, заподозрив в словах брата скрытое подталкивание Диего к решительному шагу.

— Соня, неужели ты всерьез думаешь, что я позволю ему разгуливать на свободе после того, как ты так рисковала ради него? — притворно удивился Серхио. — Кстати, что-то я не припомню трогательной сцены с предложением руки и сердца.

— Ты, правда, воображаешь, что я стану делать это в присутствии зрителей? — Зорро резко остановился, продолжая крепко держать девушку за талию, и вперил в будущего родственника пронзительный взгляд.

— Было бы неплохо, — заметил Серхио, пожимая плечами, — но, я так понимаю, не судьба?

— Нет, — пробурчал Зорро и, не выпуская Софию из объятий, продолжил путь. — Тем более у меня сейчас нет… того, что полагается.

— А… — протянул Серхио, подмигнув сестре, которая прожигала его испепеляющим взглядом.

Они вышли из грота. Там, рядом с лошадьми, лежал Амиго, радостно взвизгнувший при виде хозяйки. София присела, чтобы почесать его за ухом, и давая возможность мужчинам выяснить отношения до конца.

— Сестра — это, конечно, хорошо, — произнес Серхио, не отрывая взгляда от Софии, — но я всегда мечтал о брате.

— Не могу ответить тем же, — Зорро расправил плечи, вдыхая свежий горный воздух. — У меня не было ни того, ни другого.

— Ничего, привыкнешь, — он вскочил на белоснежного коня и предупредил. — Фантома верну только после свадьбы.

— Серхио!!! — София вскочила, готовая броситься на брата, но он уже исчез, взметнув пыль копытами.

Она повернулась к Зорро и увидела, как он, не мигая, смотрит вслед ускакавшему Серхио.

— А знаешь, в чем-то он прав.

Он извлек шпагу из ножен, и первый луч солнца скользнул по отполированной стали клинка. Склонив голову, он протянул оружие Софии, эфесом вперед, словно предлагая ей свою честь и верность, а лезвием — отводя от нее любую опасность. Затем опустился на одно колено.

— Возьми, mi alma. Это символ моей борьбы, моей клятвы защищать невинных. Но теперь, это и символ моей любви к тебе. Я отдаю тебе свою жизнь, свою судьбу, свою честь. Возьми ее, если ты согласна разделить ее со мной.

София замерла, не в силах отвести взгляд от шпаги и от лица Зорро, в котором отражалась вся глубина его чувств. Она понимала, что это не просто жест, не просто красивый рыцарский обычай. Это признание, клятва, обещание защищать и любить ее до последнего вздоха. В ее глазах заблестели слезы, но это были слезы радости, слезы счастья, слезы осознания того, что она нашла свою половинку, свою опору, свою любовь.

Она приняла шпагу дрожащими руками, почувствовав тяжесть стали и ответственности. Сделав глубокий вдох, она подняла взгляд на Зорро и, нежно улыбнувшись, произнесла:

— Я принимаю твою клятву, твою любовь, твою жизнь. Я буду верна тебе до конца своих дней, буду поддерживать тебя в твоей борьбе, буду разделять с тобой все тяготы и радости. Я люблю тебя, Диего де ла Вега, и хочу быть твоей женой.

Он поднялся с колена и бережно забрал шпагу обратно. Затем, взяв ее лицо в ладони, он вновь прильнул к ее губам в поцелуе, в котором слились страсть, нежность и обещание вечной любви. В этот момент они были одни во всем мире, только они и их любовь, способная преодолеть любые препятствия.

— Я люблю тебя, София дель Кастильо, и сделаю все, чтобы ты была счастлива.