Водоем и кости (гет)

Мы были в нескольких минутах от Порт-Анджелеса, когда Эдвард наконец нарушил тишину:

— Полагаю… я просто хочу знать, кто ты.

— Я бы сама не знала, с чего начать такой рассказ, — смущённо улыбнулась я.

— Не думаю, что это сложно, — возразил он. — Кто ты была, прежде чем стать Изабеллой Свон?

Моя улыбка померкла.

— Есть одна вещь, которую я не могу тебе рассказать. Не потому что не хочу, а потому что её стёрли из моей памяти.

Эдвард казался ошеломлённым.

— Они вмешались в твои воспоминания?

— И не одним способом, — я нахмурилась. — Азмон сказал, что привыкать к новой жизни будет легче, если я не буду помнить своего имени. Своей смерти. Возможно, насчёт второго он был прав, но я не могу представить, как могло помочь украсть моё имя.

Его лицо потемнело.

— И Азмон… это он сделал с тобой это?

— Я так не думаю, — ответила я. — Судя по тому, как он это описывал, он больше походил на посыльного.

— Значит, над ним есть ещё более могущественная сила, — заключил он, съезжая с шоссе в город.

— Полагаю, что да, — согласилась я. — Но Азмон был скуп на слова. Я почти ничего от него не добилась. С другой стороны, учитывая, как прошла моя первая попытка выведать у него информацию, возможно, так и лучше.

— Ты говоришь о встрече в книжном магазине, — произнёс Эдвард, и в его голосе слышалась неуверенность.

— Да, — прошептала я, и голос внезапно дрогнул. Мне пришлось говорить медленно, пробиваясь через ком в горле. — Я не просто вспомнила. Это было как… будто меня заставили заново пережить тот момент. В одно мгновение я сидела на стуле, а в следующее… я тонула. А потом ты появился, и я снова была жива. Это было ужасно.

— Я знаю, — тихо пробормотал он, и в его голосе послышалась тёмная нотка. — Тебе не нужно продолжать, если не хочешь.

— Нет, всё в порядке, — заверила я его. — Кажется, мне становится немного легче.

Он припарковался на главной улице и мягко взглянул на меня.

— Хорошо.

— Хорошо, — согласилась я.

Когда он открыл передо мной дверь, то спросил более лёгким тоном:

— Что бы ты хотела поесть?

— Дай подумать, — сказала я, беря его за руку. — Я пока не голодна.

— Я дам тебе знать, когда проголодаешься, — поддразнил он, жестом указав на своё ухо.

— Только не надо. Это странно, — рассмеялась я, и мы зашагали рядом по улице.

— Во мне всё странно.

— Правда, — я ухмыльнулась. — Я тоже весьма странная. Хотя не так уж сильно, в той жизни. Я была, типа, милой женской версией мистера Варнера.

Его глаза вспыхнули от восторга.

— Ты была учительницей математики в старшей школе?

— Теперь ты знаешь, кем я была на самом деле, — с напускной грустью сказала я.

— Неудивительно, что ты ведёшь себя так, будто уже прошла через старшую школу, — он усмехнулся. — Ты не просто закончила её однажды. Ты добровольно вернулась обратно.

Я толкнула его локтем.

— По крайней мере, у меня нет дюжины дипломов. Это просто убого.

— Вообще-то, у меня их всего шесть.

Я бросила на него неверующий взгляд.

— Случаются неприятности, так что мы бросаем учёбу в половине случаев. И мы предпочитаем колледж. Плюс, как одному из старейших, мне приходилось помогать Карлайлу с новорождёнными. На целую дюжину не хватило времени.

— Что ж, ладно, — я усмехнулась.

К тому времени уже спустились сумерки. Магазины и рестораны загорелись тёплым светом. Хотя я ещё не была голодна, я уже прикидывала, что бы мне хотелось.

— Раньше, — начал Эдвард, выводя меня из задумчивости, — ты упоминала кого-то. Брата.

— Ах, — прошептала я, и сердце сжалось. — Да. Он тот, по кому я скучаю больше всего.

— Он был самым важным для тебя человеком? — осторожно поинтересовался Эдвард.

Я ободряюще улыбнулась.

— Да. Мои родители… я их люблю, но… они никогда не хотели быть родителями. Я была случайностью, и тринадцать лет спустя — мой брат тоже.

— Так что, по сути, ты его вырастила, — понял он.

— Именно. Люди даже принимали меня за его маму. Я водила его повсюду и посещала все школьные мероприятия, — объяснила я. — Это создало между нами тесную связь. Я обожала этого парня.

Эдвард печально нахмурился.

— Мне жаль, что тебе пришлось его потерять.

— Мне тоже. Я просто хотела бы провести с ним больше времени. Он был слишком юн.

Эдвард остановился и обнял меня. Моё тело, уже научившееся ассоциировать его прохладу с утешением, безропотно прижалось к нему.

Когда я наконец отстранилась, то подняла на него взгляд:

— Ну вот, собственно, и всё. Я была учительницей математики на полную ставку и мамой по совместительству. Теперь у тебя есть полная картина?

Он рассмеялся.

— Даже не близко, любовь моя.

— Что ещё ты мог бы хотеть знать?!

— Всё, — напомнил он. — Например, ты, должно быть, встречалась с кем-то.

Я с отвращением сморщила нос.

— Это немного больная тема, — призналась я, и мы снова зашагали. — Большинство свиданий были ничем не примечательны, но у меня были долгие отношения. Закончились они очень некрасиво. Прямо до судебного запрета.

— …Он причинил тебе боль? — голос Эдварда стал низким и отрывистым.

— О, нет, вовсе нет, — сказала я. — Но он действительно преследовал меня.

Эдвард поморщился.

— Это не укол в твою сторону, — я усмехнулась. — Я просто рада, что ты вовремя остановился.

— Я тоже. Приношу свои извинения.

— Всё уже забыто.

— А твой бывший?

— Как я сказала, больная тема, — нахмурилась я, потирая рукой грудь. — Это были очень токсичные отношения. Он был моим лучшим другом, и нам было хорошо вместе. В такие моменты было легко закрыть глаза на все плохие вещи — манипуляции, ложь, интриги. Это был кошмар.

— Звучит так, будто там целый воз проблем, — осторожно согласился он.

— И я бы не хотела разгружать его во время нашего свидания.

— Понял намёк, — улыбнулся Эдвард. — А что насчёт взрослой жизни? Ты скучаешь по ней?

— И да, и нет. Иногда это было напряжно, но свобода того стоила. А сейчас я не могу даже задержаться после одиннадцати, если только Эсми не приходит подкупить Чарли выпечкой, — я фыркнула.

— Я в курсе, — он усмехнулся. — Должно быть, жизнь с Чарли кажется тебе странной.

— Так и было поначалу. Он не так уж плох. Я просто чувствую себя виноватой, когда провожу с ним время. Он думает, что сближается с дочерью, а на самом деле я — чужая.

— Верно. Но он этого не знает. В данном случае неведение — действительно блаженство.

— …Я волнуюсь за него. Пройдёт не так уж много времени, прежде чем видение Элис сбудется. И что тогда с ним будет?

Эдвард печально нахмурился.

— Полагаю, единственное, что ты действительно можешь сделать, — это подарить ему хорошие воспоминания. Именно это он будет ценить больше всего, когда тебя не станет.

— Наверное, так, — я вздохнула.

Я замедлила шаг, поняв, что мы вышли к знакомым деревянным ступеням, что вели вниз.

— Давай спустимся к пирсу, — предложила я.

— Ты уверена, что это хорошая идея? — нахмурился Эдвард.

Я повернулась к нему.

— Вероятно, нет. Но я очень хочу в эти выходные сходить на Первый пляж с девчонками. Лучше я сейчас проверю, как отреагирую на близость к воде.

Эдвард вздохнул и неохотно согласился:

— Хорошо.

— Спасибо, — сказала я, сжимая его руку. — Одной у меня бы не хватило духа это сделать.

— Это было бы безрассудно, — указал он. — Было бы опасно, если бы у тебя случилась паническая атака в таком месте.

— Это тоже.

Я зашагала по ступеням, впиваясь пальцами в рукав куртки Эдварда. Казалось, прошла вечность с тех пор, как я в последний раз спускалась сюда. Тогда, когда у меня ещё не было отвращения к океану; тогда, когда я ещё надеялась, что эта жизнь — временная остановка. Ступени остались прежними; я — нет.

Едва мы ступили на дощатый настил, запах солёной воды ударил мне в ноздри.

темно, холодно, мокро, янедышу

— …Изабелла?

— Я-я думаю, — залепетала я, шатко продвигаясь вперёд, пока не опустилась на колени у края. — Думаю, меня сейчас вырвет, — пробормотала я, прежде чем склониться над водой.

Прохладные пальцы отодвинули волосы с моего лица, пока я выкашливала то немногое, что осталось во мне после обеда.

Наконец я с слабым стоном откинулась назад.

— Это было отвратительно, — пробормотала я, вытирая рот. — Прости, что тебе пришлось это видеть.

Эдвард сунул мне в руки бутылку с водой.

— Спасибо, — пробормотала я и прополоскала рот.

Он приложил ладонь к моей спине.

— Никто не ждёт от тебя этого. Зачем ты себя так напрягаешь?

Я сделала несколько глотков и, уныло глядя на воду, призналась:

— Потому что… раньше я обожала ходить на пляж. И эта боль, которую я теперь с ним ассоциирую… я не хочу нести её с собой в бессмертие.

— В каком смысле?

— Я не совсем уверена, как устроена ваша физиология… но я знаю, что вампиры — существа постоянные. Если я пронесу эту память через всю вечность, буду ли я всегда бояться приближаться к воде? — я взглянула на него.

— Я… не могу сказать. Все разные. Когда мы меняемся, мы теряем многие человеческие воспоминания. Мы склонны сохранять только те, за которые цепляемся. Возможно, ты сможешь забыть, но я не могу этого гарантировать.

— И именно поэтому я настаиваю на этом, — твёрдо сказала я. — Я поеду на Первый пляж в субботу. И приму лекарство. Я справлюсь.

Заметив его хмурое выражение, я спросила:

— Что такое?

— Ничего. Я просто хотел бы пойти с тобой, — признался он.

Моё выражение смягчилось.

— Ты со мной сейчас. А теперь пошли. Мой желудок пуст, и я определённо проголодалась.

Эдвард помог мне подняться.

— Если ты уверена, что сможешь удержать еду в себе, я угощу тебя всем, что захочешь.

— Запах морской соли не так концентрирован у магазинов. Думаю, со мной всё будет в порядке, — заверила я его.

Тем не менее, он обнял меня за плечи и повёл обратно.

— Есть что-то конкретное, что ты хочешь съесть?

— Этому телу, кажется, всегда нравилась итальянская кухня, — пробормотала я. — Пицца звучит неплохо.

Эдвард с любопытством взглянул на меня.

— Не то чтобы я был большим знатоком человеческой кухни, но какие у тебя были предпочтения раньше?

Я пожала плечами.

— В основном острая пища, пожалуй.

Он вздохнул.

— Эти слова ничего не говорят мне.

— Да, я так и подумала, — рассмеялась я. — Либо у вас сладкие человеческие перекусы, либо пресный животный тофу. Не так уж много места для разнообразия.

— Есть немного, — возразил он. — Львиный тофу в сто раз лучше лосиного.

— Ага, а я уверена, что первая положительная в миллион раз лучше обоих, — фыркнула я.

— Не напоминай мне, — проворчал он. — Пошли, в эту сторону есть пиццерия.

— Ух, идеально!

* * *

На следующий день после уроков я оказалась в гостиной, зажатая между умоляющим взглядом Кейт и насмешливой ухмылкой Гарретта.

— Я абсолютно уверена, что я — последний человек, к кому стоит обращаться за подобной помощью, — уклончиво сказала я. — И ещё, разве Гарретту вообще положено подслушивать?

Кейт надула губки.

— Он вертится здесь, потому что обожает дразнить меня. Будь он по-настоящему смел, сидел бы рядом.

— Я уже не раз испытывал на себе твои искрящиеся пальчики, дорогуша, — подмигнул он. — К тому же, с этого ракурса открывается восхитительный вид на твой профиль.

Кейт фыркнула, делая вид, что ей не льстит.

— Трус.

— Меня не так-то просто запугать. Но ты, Кейт, определённо заслуживаешь осторожности.

Я вздохнула.

— Предупреждаю, у меня нет опыта в этом деле. Вам повезёт больше с Розали или Кармен.

— Нет, нет, — отмахнулась Кейт. — Я уже говорила с обеими. Но идеи Розали чересчур… многозначительны, а у Кармен всё написано на испанском. Я надеялась на что-то более оригинальное. У Элис клятвы были переполнены их будущим, что не помогло.

— …Выходит, я твой последний рубеж, — сухо констатировала я.

— Не обижайся, — мягко похлопала Кейт меня по плечу. — Я просто обратилась к тем, у кого есть опыт замужества. Раз это не помогло, надеюсь, ты предложишь свежий взгляд.

Я в изнеможении откинулась на спинку дивана.

— Ну ладно.

— Спасибо, Изабелла! Я знала, что могу на тебя рассчитывать, — Кейт широко улыбнулась.

— Полагаю, это мой намёк убраться, — Гарретт вскочил на ноги. — Удачи вам, леди.

Он исчез в мгновение ока.

Я повернулась к Кейт, устроившись поудобнее.

— Знаешь, — начала я медленно, прижимая к груди подушку, — мне кажется, причина, по которой тебе трудно даются клятвы, в том, что ты ищешь вдохновение у других. А они должны быть личными, уникальными, отражающими только ваши с Гарреттом отношения.

— О, да. Элис высказала схожую мысль.

Я удивлённо приподняла бровь.

— Тогда в чём проблема?

Её плечи безнадёжно опустились.

— Я не знаю, с чего начать.

Я улыбнулась.

— Возможно, хорошим началом будет сказать ему, как сильно ты его любишь.

Её янтарные глаза вспыхнули преданностью.

— Да, полагаю, это не самое плохое начало.

Кейт взяла блокнот, раскрыла его и провела кончиком ручки по чистой странице.

Закончив записывать, она тут же повернулась ко мне.

— Что дальше?

Я с трудом подавила смех.

— Мы не составляем список покупок. Но, как насчёт…

Мы провели следующий час, придумывая идеи, когда нас прервала Элис.

— Кейт! — позвала она, стремительно слетев по лестнице. — Как сильно ты разозлишься, если на свадьбу нагрянет пара незваных гостей?

Кейт взглянула на неё.

— Я считаю, чем больше, тем веселее.

— Превосходно! — Элис радостно сложила ладони.

— А кто собирается нагрянуть? — поинтересовалась я.

— Оставлю это сюрпризом, — она подмигнула мне. — О! И не говори моему брату!

Не успела я ответить, как Элис уже исчезла.

Пожав плечами, я вернулась к обсуждению с Кейт.