В руинах (джен)

Я проснулась под ровный шум барабанящих по подоконнику капель, едва только забрезжил дневной свет. Мелкий дождик, накрапывая, стучался в окно, но в покрывающих небо тучах уже виднелись просветы. Поисковые отряды — группы одинаковых силуэтов в просторных водонепроницаемых плащах — уже собирались во дворе, меся жидкую грязь тяжелыми сапогами. Меня, разумеется, никто не позвал присоединиться, да и неудивительно: во время поисков Арчи и Конрада особой пользы от меня не было.

Достав свежий комплект одежды агентов, я переоделась, надеясь, что плотной ткани будет достаточно, чтобы хотя бы не промокнуть насквозь. Стоя перед зеркалом, приложила маску к лицу и, выдохнув, открыла дверь, чуть было не хлопнув ей по носу спускающегося со своего чердака Ниалла. Он уже подобрал себе одежду по размеру и подогнал доспех по фигуре, поэтому снова выглядел безупречно и благочестиво, как иллюстрация святого из какой-нибудь религиозной книги.

Кузнец-в-Изгнании пробурчал под нос дежурное благословение, но я перегородила ему путь.

— Меня ждут, Касадра.

— А меня?

Он остановился, кладя руку на рукоять нового молота.

— А тебя — нет. Отправляйся к себе. Отдохни. Займись какими-нибудь важными хранительскими делами. Не лезь в наши.

— Я пойду с тобой. Во время поисков каждый человек на счету.

— Ты правда думаешь, что можешь мной командовать?

— Можешь задать себе тот же вопрос.

Я блефовала, и Флайвил раскрыл мой блеф с полпинка. Просто осторожно отодвинул рукой в сторону и прошел мимо, не оглядываясь. Я могла бы шарахнуть магией ему прямо в спину, и он бы умер, не успев даже осознать, что произошло. Но, разумеется, я не стала этого делать. Как обычно, целеустремленный и не считающийся ни с чем Флайвил снова одержал верх над внимательным и отзывчивым Ниаллом. Все как обычно. Ничего нового. Пора бы уже привыкнуть.

Ну и Трикстер с ним! Сейчас в Доме Розали меня держит только мое желание. Основные свои задачи — вернуть Ордену Грот и продемонстрировать мнимое могущество Хранителей — я выполнила. Могу катиться на все четыре стороны. Но слова Гарретта о пошатнувшемся равновесии все чаще и чаще отдавались эхом в ушах. Не нужно было быть Единственным Настоящим Хранителем, чтобы понимать, что равновесие не просто пошатнулось — сейчас оно летело вверх тормашками в глубокую пропасть.

Так странно… с момента первых исчезновений прошел почти месяц. И за все это время не было ни сообщений о пропавших людях, ни дурацких видений, ни глупых бесполезных пророчеств. Все шло своим чередом. Настолько, что я и думать забыла о пропавших Хаммеритах. Почему? Есть какой-то конкретный временной промежуток? Два или три исчезновения сразу, потом почти месяц перерыва, потом снова исчезновение. Проклятье проголодалось?

Такого от запретной территории не ожидал никто. Нежить и расплодившееся зверье — да сколько угодно. Проклятье, поднимающее мертвецов — неприятно, но тоже вполне себе закономерно. Но странные исчезновения, да еще к тому же без каких-либо следов? Ничего из того, что было известно об этом месте и мне, и Хранителям, не намекало на такую возможность.

И нет, дело было вовсе не в том, что я изо всех сил не хотела верить в возможность побега Тайренна по собственной воле — и по моей вине. В видения Ниалла, предрекавшие смерть воспитанника в каком-то проклятом доме, и в туманные предсказания Гарретта о пошатнувшемся равновесии мне хотелось верить еще меньше. Но для меня именно они выглядели куда более реально и весомо, чем предположение о том, что обиженный, эмоционально нестабильный подросток решил сбежать после хорошей трепки. Во-первых, прошел почти месяц. Во-вторых, просто потому, что я знала Тайренна и знала о его отношении к наставнику. Как он отзывался о нем, как старался быть на него похожим!.. Да он даже о Витриоле отзывался куда лучше, чем эта мразь того заслуживала!

Грея руки о кружку с горячим чаем, я по привычке выглянула в окно, где занималось прохладное, серое и неуютное утро. Погода куда больше напоминала не самую теплую осень, чем макушку лета. Я не буду отвлекаться на версию о побеге. С ней, если что, есть кому разобраться и без меня. А вот круг обитателей Дома Розали, способных вычислить и нейтрализовать проклятье, был весьма ограничен. Я и Витриол, если уж быть совсем точной. Было бы странным искать помощи Флайвила в этом деле. Он всего лишь обычный священнослужитель. Не маг.

Значит, мне придется искать союзников в самом неожиданном месте. Странные времена рождают не менее странные альянсы. С кем только ни свяжешься, когда обстоятельства хватают за горло.

Дверь комнаты Витриола открылась так быстро, как если бы инквизитор стоял совсем рядом с ней. Впрочем, мне все же удалось его удивить своим появлением.

— Ты? — вытаращился он и уже хотел было закрыть дверь, но я вовремя просунула ногу между полотном и косяком.

— Кроме меня, кажется, тут больше никого не осталось.

— Мои люди остались, — сквозь почти закрытую дверь я могла видеть только половину его лица. — Одно слово, и ты…

— И я поджарю их прямо в их красивых сверкающих доспехах. Брось, Витриол, я сюда не способностями меряться пришла.

— Тогда что тебе нужно? — он распахнул дверь.

— Поговорить.

— Я думал, что между нами все предельно ясно, когда скинул тебя в ту дыру.

— Я тоже так думала. Но обстоятельства изменились.

— Жаль, что там не оказалось зомби.

Он скривился, но все же отошел в сторону, пропуская меня внутрь. Впрочем, мне не предложили ни сесть, ни выпить, поэтому я просто устроилась у выходящего во внутренний дворик окна, скрестив руки на груди и опираясь бедром о подоконник.

Огляделась, лелея глупую мысль: а вдруг Тайренна похитил Витриол? Ну да, ага, и держит у себя в комнате связанного с кляпом во рту. Какая глупость!

— Я пришла поговорить о проклятье.

— А ты уверена, что оно вообще существует, это проклятье?

— Что-то же подняло мертвых Механистов после того, как Глаз вынесли из Собора. Здесь только два мага, — ты и я, — так что мне больше не с кем обсудить проблему.

— Вот как? Неужели другие Хранители ничем не могут помочь?

— Слишком много времени придется потратить, чтобы ввести их в курс дела. Да и информации у тебя больше. Я знаю, что пропал один из твоих людей. Еще месяц назад, но это все, что мне известно. Проклятья — это всегда определенный цикл. Я хочу установить эту закономерность и быть готовой к следующему витку.

Витриол встал со своего кресла. Я внимательно следила за его движениями, не отводя глаз, потому что и представить себе не могла, что может быть у него на уме. Инквизитор двигался плавно и, за неимением лучшего слова, грациозно. Алый шелк его мантии струился и переливался. Рубин на навершии магического жезла пылал ярко-красным огнем.

— Кто обучал тебя магической теории, Хранительница? — поинтересовался он.

— Мои учителя.

— Твои учителя были самыми настоящими болванами, раз не вдолбили тебе в голову фундаментальные основы, — он окинул меня презрительным взглядом с головы до пят, как будто помоями облил. — Хотя, скорее всего, проблема тут не в учителях, а в том, что им достался бракованный материал. Цикл — это не всегда про время, хотя достаточно большое количество проклятий действительно завязаны на временных промежутках. Цикл проклятья — это совпадение нескольких факторов. Факторы совпали и бам! — Инквизитор щелкнул пальцами. — Проклятье сработало.

— И что же совпало сейчас?

— Я не знаю, — Витриол картинно развел руками. — Все, что угодно. Звезды сошлись — бам! Буррик сдох — бам! Человек оказался не в том месте не в то время — нет больше человека! Определи цикл — и полдела по уничтожению проклятья уже сделано. Определи обстоятельства, из-за которых оно возникло — вот и вторая половина. Знаешь оба этих фактора — считай, решение проблемы уже у тебя в кармане. Я скажу тебе даже больше: цикл — это почти всегда отражение обстоятельств. Кривое, да. Магия редко идет прямым путем.

— Как думаешь…

— На этом лекция о фундаментальных основах магии окончена, так что свали уже отсюда.

— Витриол…

— Ну что еще?

— Какой уровень бытия лежит глубже, чем магия и боги?

Инквизитор взглянул на меня с неподдельным удивлением.

— Твои никчемные учителя все же смогли меня удивить! Концепция уровней бытия, кто бы мог подумать! Я был знаком с ее автором. Ему, правда, к тому моменту уже сорвало резьбу… да что уж там, старик был безумнее всех пациентов Шейлбриджа, вместе взятых. Но он все еще проповедовал свою теорию. И даже думал расширить ее. Может, потому что Костлявая уже дышала ему в загривок. Он добавил туда еще один глубинный уровень.

— И какой же?

Я затаила дыхание. Витриол выдержал драматическую паузу.

— Я же ясно сказал. Смерть. Царство смерти, ее чертоги. Там не властны ни боги, ни магия, ни разум, ни люди.

— А эти чертоги существуют?

— Умрешь — узнаешь. Хочешь, помогу тебе проверить прямо сейчас?

Я вышла из комнаты, едва сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью. На что я рассчитывала? На адекватность? На понимание того, что спасение человека важнее сведения счетов и внутренних распрей? Дура…

Тревога, порожденная вынужденным бездельем, раздражала настолько, что любое дело валилось из рук. А невозможность хотя бы ненадолго отвлечь себя работой в сотый, а может, даже тысячный раз заставляла прокручивать в голове одни и те же безрадостные мысли. Замкнутый круг. Пытаясь отстирать насквозь пропахшие гнилыми подземельями тряпки, я расплескала мыльную воду на себя и на пол. Сев писать отчет — перечеркала, вымарала и отправила в камин несколько корявых вариантов. С ужасом посмотрела на груду бумаг из Грота, рассортировать которые у меня никак не доходили руки. Может быть, стоит наведаться в Цитадель и поискать ответа там? Но проклятый дождь совсем не располагал к прогулкам. Боюсь представить, каково приходилось поисковым отрядам, прочесывающим сейчас запретную территорию. Склонившись над чистым листом, я вновь уставилась в мутное, запотевшее стекло и начала мусолить одни и те же мысли о проклятии, пошатнувшемся равновесии и уровнях бытия. Мне хотелось верить, что где-то там скрывается ответ на все мои вопросы, и что его можно найти, просто хорошенько пораскинув мозгами.

Отряды вернулись с запретной территории ближе к вечеру, и Дом Розали наполнился топотом, гулом голосов и хлопаньем дверей. Услышав знакомые шаги за стеной, я рванулась к выходу из комнаты, чтобы спросить о новостях, но, едва схватившись за засов, тут же отдернула руку и закусила сустав указательного пальца, чтобы сдержать порыв. Я буду молчать. Я не буду лезть. Если бы новости были, о них бы сообщили. Наверное. Скорее всего.

Впрочем, Ниалл был не единственным человеком в Доме Розали, от которого можно было бы попытаться что-нибудь узнать. И, помаявшись немного возле покрытого потеками воды окна, я направилась в общий зал.

Несмотря на лето, оба камина в общем зале были жарко натоплены. Вокруг них в несколько рядов сушились сапоги. Просторная комната теперь казалась меньше из-за того, что на всех свободных поверхностях были разложены дождевики, все еще темные и глянцево-блестящие от намочившей их воды. Спертый воздух был пропитан запахом мокрых тряпок. Несмотря на то, что на улице было еще светло, в помещении царил полумрак: нависшие над городом серые тучи скрывали солнечный свет, а узкие окна, теперь закрытые ставнями, крали последние крохи. Свечи на огромной люстре-колесе еще не зажгли. Многие из присутствующих даже не сняли доспехи, и создавалось впечатление, что все эти люди пришли сюда ненадолго, чтобы передохнуть и немного обсушиться, а потом снова вернуться в дождь.

Я нашла Шона в дальнем темном уголке, где он, преклонив колени, молился Создателю перед какими-то священными реликвиями. Я развернулась с намерением подождать его снаружи, но фратер лаикус поднялся и окликнул меня.

— Прости, что прерываю тебя, — начала я.

— Если дело важное и не терпит отлагательств — Создатель поймёт.

— Увы… — начала я, и уголки его рта поползли вниз. — Я просто хотела узнать, как продвигаются поиски.

— Как видишь. — Шон развел руками. — А теперь, если ты не возражаешь…

— Послушай, — торопливо начала я, опасаясь, что он больше не будет со мной разговаривать. — Витриол сказал мне, что понять цикл проклятья — значит наполовину победить его. Я пытаюсь понять обстоятельства всех исчезновений, но никто не хочет делиться со мной информацией.

— Так, может, это и не проклятье вовсе, и искать надо не на запретной территории, а где-то в Городе.

— Если это так, то я ничем не могу помочь, поэтому сейчас сосредотачиваюсь на том, где могу быть полезной. Мне нужно понять, как действует проклятье, его цикл, его… ритм. Я думаю, что у него есть какая-то периодичность. Три исчезновения, потом месяц перерыва, потом должно быть еще три. Если я права, то еще два человека должны исчезнуть, и снова наступит длинный перерыв.

— Еще один.

— Что?

— Сегодня пропал еще один брат Ордена. Если ты права, то осталось еще одно исчезновение.

— Это только подтверждает мою точку зрения!

— Это ничего не подтверждает, Кэсс, твою мать, очнись уже! — Шон понизил голос до еле слышного шепота и наклонился к моему уху. — Разуй глаза и посмотри вокруг. Почти все разочарованы. Очень многие недовольны. Не все. Но голоса тех, кто считает, что они пришли сюда трудиться во славу Строителя, а не бегать по развалинам в лютый дождь в поисках избалованного мальчишки, звучат все громче и громче. Смелее и смелее. И Витриол и его люди очень активно этому способствуют. Сейчас они — раскольники, но если численный перевес окажется на их стороне, то раскольником объявят Ниалла. Он ведь впрягся в этот проект без официального благословения. Несогласные вполне могли сбежать и спрятаться в какой-нибудь маленькой часовне. Тайренна вполне могли убрать, потому что… он важен для Ниалла. И как только Ниалл слетит — сбежавшие заговорщики тут же объявятся, заявляя, что не дезертировали, а просто покинули проект в знак протеста. А знаешь, что еще они скажут?

Я сжала кулаки. Перед глазами встала пелена бессильной ярости.

— Что его околдовала богомерзкая языческая ведьма, вот что! — продолжал Шон. — И заткнуть им рот тем, что ты не подохла в ужасных корчах от благословения Строителя, уже не получится! Ниалл отправится в Крагсклефт, и как минимум мы с Оливером, скорее всего, пойдем туда же вслед за ним.

— Пусть только попробуют! Я их выжгу до обуглившихся сапог, — прорычала я.

Несколько голубых искр сорвались с кончиков пальцев. При одном лишь упоминании жуткой хаммеритской тюрьмы меня передернуло. Ярость на секунду затмила и разум, и зрение.

Шон вздрогнул.

— А ты точно не ведьма?

Неподдельный испуг в его глазах отрезвил. Рогатый меня дери! Опять эта вспышка ярости! Да еще так некстати. Второй раз списать это на общее раздражение и усталость не получится. Магия действительно меняла меня. Заставляла смотреть на обычных людей как на назойливых мошек, которых так легко прихлопнуть. Это было… ужасно. Но страшнее всего было принять то, что я стала лучше понимать Дюкре. И его высокомерие по отношению к обычным людям. Понимать, но не принимать.

Сделав несколько глубоких вдохов и шумных выдохов, я повернулась к застывшему как мраморное изваяние Шону.

— Прости. Погорячилась. Я хотела сказать: нам позарез нужно найти Тайренна. Тогда все те, кто колеблются, лишатся повода для недовольства. Ясное дело, что ради спасения своего воспитанника Ниалл будет гонять всех и в день, и в ночь. Если его найдут — все вернется на свои места. Поэтому надо понять, где искать в первую очередь, так шансы увеличатся.

— Не всегда поиски ведутся для того, чтобы найти, Кэсс.

— О чем ты?

Шон грустно посмотрел на меня:

— Проклятье или нет, мальчишка все равно мертв.

— Не говори так!

— Сама подумай. Если он на самом деле провалился в какую-то дыру на запретной территории, ему не выжить в такую погоду. Дождь его убьет. А если сбежал… за дезертирство наказание только одно: смерть, без всяких оговорок. Тут его даже статус не спасет.

— Если все так, как говорит Ниалл, если он хотел просто прогуляться незамеченным по запретной территории и рассчитывал вернуться, то зачем ему сбегать в непогоду, бросив все дела?

— Думал, никто не хватится. Все сидят по караулкам и носа на улицу не высовывают. Кому сдались эти лошади, кто пойдет их проверять в дождь? Так или иначе, он сбегал с умом. Пошел прогуляться — рассчитывал вернуться до того, как закончится дождь и его хватятся. Хотел сбежать насовсем — выбрал самое подходящее время, чтобы исчезнуть без следа.

— Дождь… — произнесла я задумчиво. — Дождь — самое подходящее время, чтобы исчезнуть без следа. Я уже слышала это… От тебя же. Раньше. Когда пропали другие.

Щелк! И хаотичные кусочки стекла соединились в единое полотно витража.

Цепочка мокрых следов на деревянном полу чердака Ниалла.

Глянцевый блеск плаща Гарретта на моей сушилке.

«Хорошо, что дождь не такой сильный, как тогда…»

«Я видел, как Тайренн уходит в дождь».

«Дождь убьет его».

— Кэсс, — Шон пощелкал пальцами перед моим лицом. — Кэсс, в чем дело?

— Цикл проклятья — не временные отрезки, — выпалила я. Как ученому, сделавшему великое открытие, мне не терпелось поделиться им с миром. — Это дождь. В день, когда идет дождь, он забирает одного человека. В прошлый раз дождь шел три дня, и он забрал троих. Сейчас — два. Две жертвы…

— В твоих рассуждениях есть одно слабое место: учитывая, как переменчива летняя погода…

— Но дождя как раз не было почти месяц! И в это время никто не пропадал! Доказательство не в том, что люди пропадали в дождь. А то, что в сухую погоду исчезновений не было.

— Дожди у нас не редкость. Население Города бы сильно поредело за те полвека, пока запретная территория стоит закрытой. Что было в другие годы? А если это осень? Там вообще ни дня без дождя. Такие массовые исчезновения не остались бы незамеченными. А если дождь начался до полуночи и закончился уже после? Это считается за один день или за два? Когда, по мнению проклятья, заканчивается один день и начинается следующий? А что считать за дождь? Если дождь шел в противоположной части города, или в пригороде, или всего пара капель покапала…

— Замолчи! — крикнула я, и в нашу сторону тут же начали поворачиваться головы. Я понизила голос. — Прости… Ты прав. Мне не стоило тебя беспокоить. Извини еще раз.

Я повернулась и зашагала прочь. В последнее время я только этим и занимаюсь: бегаю с видом побитой собаки, поджав хвост и опустив уши. Открытие, которое еще недавно казалось таким логичным и стройным, поблекло и начало крошиться под гнетом чужих доводов.